Вопреки судьбе (гет)

Северус проснулся от легко сквозняка и уже несколько минут просто лежал с закрытыми глазами не решаясь пошевелиться. Что, если вчерашняя ночь с Руби всего лишь ему приснилась? И тогда стоит открыть глаза и его снова встретит холодная реальность.

Справа от него раздалось легкое шуршание, и Северус повернулся на звук. Руби лежала, подложив под голову вместо подушки согнутую руку. Черные волосы взлохмачены, выбились из прически, губы немного опухли от поцелуев и легкий румянец на щеках. Северус улыбнулся.

Ресницы дрогнули, и Руби открыла глаза.

— Не знаю, что говорить в таких ситуациях, — немного смущенно сказала она.

— Я тоже, — признался Северус и, притянув ее к себе, поцеловал в висок.

Руби улыбнулась, но тут же лицо ее стало серьезным.

— Если мой отец или брат узнают о нас, они тебя убьют, — озабоченно проговорила она.

— Я не трус, — строго проговорил Северус, слегка отстраняясь. — И если ты жалеешь о том, что между нами было…

— Конечно нет! — глаза Рубы вспыхнули негодованием. — Как ты вообще мог такое подумать!

Её возмущение подействовало на Северуса успокаивающе. Он снова притянул Руби к себе и поцеловал в напряженные губы. На миг она замерла, непреклонная словно камень, а потом поддалась, отвечая на поцелуй, и Северус почувствовал, как внутри поднимается жар от ее нежной ладошки, скользнувшей по его груди вниз, к животу…

Северус не знал, сколько прошло времени, прежде чем они, тяжело дыша, смогли оторваться друг от друга. Приподнявшись на локте, Руби снова серьезно посмотрела на него.

— Я только хотела сказать, что нам придется быть осторожными и сохранить все в тайне, — сказала она, выводя пальчиком на его груди какой-то сложный узор.

— Согласен. И говоря об осторожности… зачем ты вчера разозлила Люциуса Малфоя?

Руби села на кровати, плотно завернувшись в одеяло, и задумчиво посмотрела на Северуса. По правде говоря, она боялась, что он влезет в эту историю с похищениями и опытами, которые проводил ее отец. Это могло стоить Северусу жизни, так же, как и Грозному Глазу, но, если ничего ему не говорить, он может попытаться самостоятельно все выяснить. Быстро взвесив все за и против, Руби все же решила, что лучше будет рассказать.

— Я не собиралась его злить, хотела лишь заставить его задуматься о своей безопасности и склонить сотрудничать. В такие поместья, как у Малфоя, сложно проникнуть незамеченным для хозяев, а мне к тому же нужен доступ в закрытые части здания.

— Зачем?

Руби вздохнула.

— Для опытов отцу нужно большое помещение, куда не имеют доступ посторонние и где можно держать пленников. Подвал идеально подходит для этого.

— И ты считаешь, что…

— Да.

Северус задумался. Баттенберг все время находился в поместье Малфоев и вместе с ним его сын и эти странные молодые люди и девушки. В словах Руби был смысл, тем более если вспомнить вчерашнюю реакцию Малфоя, все становилось понятным.

— И все же, что ты собираешься делать, когда проникнешь в особняк? Помимо Баттенберга и Ричарда с его стаей там еще, знаешь ли, Пожиратели Смерти и Темный Лорд.

— Стая? — оживилась Руби. — Так они все здесь… Откуда ты знаешь про стаю?

Северус пересказал ей подслушанный разговор Волдхарда с сыном. Руби обхватила голову руками и серьезно задумалась. Отец действительно хотел её вернуть, но зачем? И почему он был уверен, что она захочет вернуться? И что имел в виду Ричард, когда намекал на отравленную стрелу? Сначала она думала, что он хотел ее убить, но, судя по всему, он и отец ожидали другого результата.

— Яд, — тихо проговорила Руби, поднимая удивленный взгляд на Снейпа. — Все дело в яде.

— О чем ты? — насторожился он.

— Ну, конечно! — продолжила Руби. — Он должен был не убить меня, а каким-то образом заставить вернуться к прежней жизни.

— Глупости, — фыркнул Северус, — такое сложносоставное зелье убило бы любого человека, уж поверь мне, ведь…

Он осекся, поняв, что проговорился, но, к его удивлению, Руби только хмыкнула.

— Ведь его приготовил ты, не так ли? Расслабься, я давно знаю, — Руби погладила Северуса по руке. — Ты профессионал, значит, ошибка не в приготовлении, а либо в расчетах, что возможно, но маловероятно, либо...

Тут она застыла и вертикальный зрачок правого глаза удивленно сузился.

— Дракон! Яд должен был убить меня как человека, оставив только зверя. Вот как он контролирует нас. Все завязано на крови дракона!

— Послушай, — Северус взял ее за плечи и сурово заглянул в глаза, — я хочу, чтобы ты мне пообещала ни в коем случае не приближаться к особняку Малфоев. Мы придумаем что-нибудь получше, чем ворошить гнездо соплохвостов.

Склонность Руби лезть на рожон, пренебрегая опасностью, сильно его беспокоила.

— Хорошо, хорошо, — она подняла вверх ладони, показывая, что сдается, — но и ты пообещай, что не станешь следить за отцом и братом и не будешь лезть в их дела.

— Обещаю.

Какое-то мгновение они с подозрением сверлили друг друга взглядом, не до конца веря в правдивость обещаний, а потом на лице Руби появилось озабоченное выражение, и она спросила:

— А кто такие соплохвосты?

Спустившись на завтрак в Большой зал и заняв место за столом своего факультета, Гарри Поттер привычно окинул взглядом преподавательский стол. Профессор Стрейндж опять не пришла, что несколько огорчило Гарри. Он также заметил, что отсутствует и Снейп, но не придал этому особого значения. Его взгляд скользил дальше, пока не наткнулся на знакомую розовую кофточку и прилипший к широкой голове, с жабьей ухмылкой, такого же цвета бант.

— Амбридж! — охнул Гарри.

— Кто-кто? — переспросил Рон, а Гермиона проследила взглядом, куда смотрит Гарри.

— Она присутствовала на моем слушании, — пояснил Поттер. — Она работает на Фаджа, что она забыла в Хогвартсе?

Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать. Когда все расселись по местам, Дамблдор легко поднялся с кресла и представил учениками Долорес Амбридж, инспектора Хогвартса, которая прислана из Министерства для того, чтобы оценить работу школы.

Ученики прохладно встретили эту новость и поспешили приступить к завтраку. Вскоре зал наполнился привычным гомоном.

— Не нравится мне все это, — озабоченно проговорила Гермиона.

— Да брось, — беззаботно откликнулся Рон. — Она проверит учителей, а не нас. Не о чем беспокоиться.

Но Гарри тоже не понравилась эта новость.

— Нет, тут что-то не так, — сказал он. — Министерство настроено против Дамблдора. и если они подсылают Амбридж инспектировать школу, добром это не закончится.

После завтрака, полные нехороших предчувствий, друзья отправились на занятия. Первыми были прорицания, на которых в своей обычной манере профессор Трелони предсказывала всем неприятности, а Гарри в очередной раз, по версии профессора, ждала мучительная и скоропостижная смерть.

После прорицаний было сдвоенное со Слизерином зельеварение. Урок прошел, на удивление Гарри, спокойно. Готовили бодрящую настойку, и Снейп, как обычно, мрачно прохаживался между рядов, заглядывая в котлы и время от времени отпуская едкие замечания.

С котлом Гарри он поравнялся как раз в тот момент, когда тот стал добавлять восемь капель перцовой настойки. Напрягшись, Гарри старался не обращать внимание на замершую перед ним фигуру профессора и сосредоточился на подсчете капель. Когда последняя капля упала в котел и зелье приобрело приятный апельсиновый цвет, хоть и не такой яркий, какой должен был получиться на этом этапе, Гарри убрал склянку и с вызовом посмотрел на ненавистного преподавателя. Снейп ответил ему долгим, задумчивым взглядом.

— Что ж, Поттер, — наконец тихо проговорил он, скривив губы в надменной усмешке, — в этот раз вы справились с чтением инструкции. Это прогресс.

И отошел от стола. Не веря своим ушам, Гарри уставился в учебник, выискивая следующий пункт в приготовлении зелья. Профессор Снейп впервые в жизни выразил некое подобие одобрения, пусть и в свойственной ему манере, тут было чему удивляться.

— Вам не кажется, что Снейп как-то изменился? — спросил Рон несколько часов спустя, когда они после обеда направлялись на урок Защиты от темных искусств.

Гарри немного нервничал, ведь он так и не поговорил с Руби после того собрания и теперь ему предстояло снова с ней встретиться. Как себя вести? Что говорить? Поэтому внезапный вопрос друга застал его врасплох.

— Ты это о чем? — рассеянно спросила Гермиона, проглядывая свою работу по нумерологии.

— Ну, он сегодня меньше гад, чем обычно, — принялся пояснять свою мысль Рон, поправляя на плече лямку от школьного рюкзака. — Когда Невилл расплавил свой котел, Снейп только вычел с него баллы и заставил все убрать. Не обзывал при этом тупицей и даже на отработки не записал.

— М-м-м, — проговорила Гермиона, — я думаю, ты преувеличиваешь.

— Вовсе нет, — нахмурился Рон, но осекся.

Возле кабинета профессора Стрейндж стояла знакомая приземистая фигура Амбридж. В неизменно розовой кофточке и ядовито-малинового цвета мантии, она стояла рядом с дверью, держа в руках большой блокнот, а на жабьем лице, вместо привычной приторной улыбочки, выражалось недовольство.

— Кажется, кого-то не пустили в кабинет, — ехидно шепнул Гарри Рону и Гермионе.

— Скажите, — противным голоском протянула Амбридж, обращаясь к Парвати Патил. — Профессор Стрейндж всегда держит учеников в коридоре до начала занятия?

— М-м, да, — неуверенно протянула Парвати, отходя подальше.

— Замечательно, — протянула Амбридж и записала что-то в своем блокноте карандашом.

Гарри и Гермиона тревожно переглянулись, но прежде чем они успели что-то сказать, прозвучал звонок и дверь кабинета распахнулась. Амбридж, остановив взглядом гриффиндорцев, первая прошествовала в кабинет.

Гарри, Рон и Гермиона последовали за ней и заняли свои места в первых рядах. Гарри с нетерпением ожидал появления профессора Стрейндж.

Руби вошла в класс из своих покоев, оправляя на ходу черную блузку со шнуровкой. Вопреки заведенным в Хогвартсе порядкам, мантии профессор не любила, предпочитая удобные комбинации из обтягивающих кожаных брюк и блуз. Благодаря шнуровкам, широким поясам и металлическим вставкам образ профессора выглядел весьма воинственно.

Руби, проворно перепрыгивая через две ступеньки, спустилась к ученикам и недоуменно замерла перед Амбридж, стоящей у основания лестницы, рядом с огороженной площадкой для тренировок.

— Вы кто? — надменно выгнув бровь спросила Руби.

— Я Долорес Амбридж, инспектор Хогвартса, — холодно, без тени обычного присюсюкивания, представилась Амбридж. — До вас дошла моя записка о проверке вашего урока?

— Записка? Грэм!

Черный ворон профессора сел ей на плечо и выпустил из клюва на протянутую ладонь записку. Развернув пергамент, Руби быстро пробежалась по строчкам взглядом и кивнула Амбридж.

— Теперь понятно. Итак, класс, — обратилась уже к ученикам профессор Стрейндж, — сегодня мы будем изучать тактику ведения боя с двумя противниками…

— Кхе-кхе, — перебила ее Амбридж, недовольно сверкнув на Руби своими выпуклыми глазами. — Прошу прощения, мисс… — она заглянула в свои записи, — мисс Стрейндж, но разве вы не знаете, что по одобренной Министерством программе, вы должны подготавливать учеников к успешной сдаче СОВ по утвержденном учебнику Уилберта Слиндхарта «Теория защитной магии»?

— Изучать защиту по учебникам — все равно, что учиться жизни по детским сказочкам, — холодно ответила Руби, не глядя на Амбридж, и продолжила: — При ведении боя с двумя и более противниками вам будет недостаточно силового превосходства над каждым из них, вы также должны использовать любые преимущества окружающей обстановки, такие как…

— Позвольте, — Амбридж с негодованием прервала Руби, забыв кашлянуть. — На какую-то долю секунды мне показалось, что вы выразили пренебрежение решением Министерства и внушаете этим юным, не сформировавшимся детям, что им потребуется от кого-то защищаться?

В классе повисла напряженная тишина. Гарри в волнении подался вперед, ловя каждое слово. Каждый ощущал, что сейчас в кабинете проходила не просто проверка урока, но нечто большее. Руби, на мгновение прикрыла глаза, и наконец повернулась к Амбридж.

— Во-первых, инспектор, как вы собираетесь проверять мой урок, если постоянно перебиваете? — тихо, с надменным выражением, проговорила Руби, но так отчетливо, что ее слышно было даже на последних партах. — А во-вторых, в сложившейся обстановке ученикам, действительно, может потребоваться защита.

— От кого же? — визгливо спросила Амбридж.

Её широкое жабье лицо пошло красными пятнами, а выпуклые бесцветные глазки так и светились административным рвением.

— Не знаю, например, от Волдеморта! — взволнованно воскликнул Гарри, поднимаясь с места и чувствуя возрастающую неприязнь к этой маленькой женщине, которая всего несколько месяцев назад пыталась убедить представителей Визенгамота исключить его из Хогвартса.

По классу пробежался испуганный шепот. Рон и Гермиона попытались усадить Гарри на место, но тот лишь досадливо отмахнулся от них.

— Мистер Поттер, — прошипела Амбридж, растягивая рот в одной из своих самых гнусных усмешек. — Вам следует вести себя сдержаннее. За высказывание подобных мыслей вам следует назначить наказание…

— Простите! — повышая голос, вмешалась Руби, — но в этом классе решение о том, кого наказывать, а кого нет, принимаю я. И, если вы, Долорес Амбридж, и впредь позволите себе вмешиваться в ход моего занятия, я выставляю вас из кабинета.

— Что ж, полагаю, я услышала достаточно, — сдавленным от сдерживаемого негодования голосом отчеканила Амбридж. — Не думайте, что от министра магии скроется сегодняшний инцидент, мисс Стрейндж. У вас будут крупные неприятности, уж поверьте. Всего хорошего!

Долорес Амбридж, надменно вздернув коротко посаженную голову, вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.

— А теперь, — продолжила Руби, словно ничего и не было, — продолжим занятие. Как я уже говорила…

Окончание урока прошло довольно оживленно. Каждый в классе почувствовал уважение к профессору Стрейндж. Даже Гермиона, которой с самого начала года не понравился новый преподаватель, кидала на Руби восхищенные взгляды.

— А теперь домашнее задание, — после прозвеневшего колокола объявила Руби. — На следующем уроке мы устроим спарринг. Двое против одного. Использовать можно любые заклинания, кроме запрещенных и имеющих тяжкие последствия согласно Конвенции магов тысяча восемьсот двенадцатого года. А теперь все свободны.

Гарри нарочно долго возился, собирая пергаменты и перья обратно в сумку. Гермиона и Рон, обменявшись с ним понимающими взглядами, поспешно вышли из кабинета. Руби, дождавшись, когда последний ученик покинет класс, перевела вопросительный взгляд на Гарри. Помешкав, он решительно подошел к ней.

— Профессор Стрейндж… — начал Поттер.

Руби подняла в останавливающем жесте руку.

— Гарри, мы сейчас наедине, нет нужды играть в эти игры с приличиями, — сказала она, подходя к нему ближе. — Ты все слышал на том собрании, не так ли?

— Да.

Руби коротко вздохнула. По правде говоря, она не ожидала, что Гарри захочет с ней разговаривать, после всего, что он узнал на том злополучном собрании, и сейчас, чтобы скрыть свое замешательство, решила идти напрямик.

— Я не могу заменить тебе мать, если честно, я последний человек, который годится на эту роль. И я не знала о Лили и твоем существовании до недавнего времени. И да, в прошлом я совершила много плохих поступков. Но, Гарри, — голос Руби предательски дрогнул, — семья для меня — всё. И если ты позволишь, я могу тебе помочь… защитить.

Гарри, чувствуя, как к глазам предательски подступают слёзы, кинулся вперед и, обняв Руби, уткнулся носом ей в плечо. Его не волновало, как он сейчас выглядит, не волновало прошлое Руби. Несмотря ни на что, он верил ей. Потому ли, что чувствовал в ней нечто родное, какое-то почти невесомое ощущение защищенности, из детства, или потому, что Руби одна из немногих взрослых, кто воспринимал его всерьез, но Гарри Поттер точно знал, что он безоговорочно доверяет ей.

Руби, пораженная, замерла. Еще совсем недавно она думала, что осталась одна, но Северус, а теперь и Гарри, приняли её. И теперь, обнимая в ответ этого мальчишку и гладя его по спине и взлохмаченным волосам, Руби чувствовала, как внутри нее формируется и крепнет уверенность и спокойствие. Не важно, чем кончится эта война, она сделает все, чтобы защитить Гарри и Северуса. Она вспомнила Ричарда, и в сердце словно кольнули иглой — если бы только он выслушал, поверил…

Грэм, наблюдавший за этой картиной со своего насеста, довольно покачал головой.