Вопреки судьбе (гет)

Северус стремительно направлялся по коридору в сторону кабинета Защиты от Темных искусств. С того вечера, когда они с Руби поссорились, прошло несколько дней, но ему так и не удалось с ней поговорить — Руби не появлялась в Большом зале, Северус лишь пару раз случайно столкнулся с ней в коридорах замка, но оба раза момент для разговора был неудачный — то вокруг толпились любопытные ученики, то Минерва Макгонагалл отвлекла его очередной жалобой на поведение Драко Малфоя. Но сейчас Северус был настроен решительно, он придет к ней и извинится за свою раздражительность.

Со стороны холла, который располагался чуть дальше, за вторым поворотом длинного коридора, раздался крик, перешедший в жалобные неразборчивые завывания. Северус остановился так резко, словно налетел на невидимую стену. Крик повторился, и теперь стало ясно, что кричит женщина. Полный нехороших предчувствий, Северус пошел в ту сторону. Стоило ему повернуть за угол, как он увидел темные мантии школьников, обступивших по бокам главную лестницу, как бы отгораживая перед ней небольшую площадку.

Быстро протиснувшись между учениками, Северус оказался в первых рядах. В толпе напротив он увидел Макгонагалл. Минерва стояла с таким видом, словно ей сделалось дурно и она вот-вот грохнется в обморок.

Северус перевел взгляд в центр импровизированной площадки. Посреди вестибюля, с палочкой в одной руке и пустой бутылкой из-под хереса в другой, стояла Трелони, и вид у нее был абсолютно сумасшедший. Волосы встали дыбом, очки перекосились, так что левый глаз казался больше правого, а бесчисленные шали и шарфы хаотически свисали с плеч, создавая впечатление, что она расползается по швам. На полу рядом с прорицательницей лежали два огромных чемодана, один из них вверх ногами — похоже было, что его спустили по лестнице вслед за ней.

Словно на контрасте с Трелони, рядом с ней невозмутимо скрестив руки на груди стояла собранная Руби. Волосы ее были заплетены в аккуратную косу, неизменный черный наряд из блузы и брюк дополнял широкий пояс с овальной эмблемой с изображением дракона. За пояс были заткнуты три метательных ножа с костяными ручками. Обе, — и Руби, и Трелони, — смотрели куда-то в сторону основания лестницы. Северус перевел туда взгляд и только теперь заметил довольно ухмыляющуюся Амбридж.

— Вы… вы не можете! — заикаясь заговорила Трелони. — Хогвартс… Хогвартс мой дом! Шестнадцать лет… я… вы не можете!

— Вообще-то могу, — с притворным сочувствием проговорила Амбридж, доставая из маленькой розовой сумочки с перламутровой застежкой свиток пергамента. — Согласно декрету номер тринадцать, главный инспектор Хогвартса имеет право увольнять преподавателей, если они окажутся некомпетентными. Я понимаю, что вы не в состоянии предсказать даже погоду на завтра, но не нужно быть ясновидящей, Трелони, чтобы угадать, к чему все шло.

Амбридж издала противный смешок, очевидно, довольная собственной шуткой, от чего Трелони залилась слезами и стало совсем невозможно разобрать ее заикающиеся, сбивчивые мольбы. Руби нахмурилась. Ей уже порядком надоела эта комедия, и она, взяв Трелони за плечи, решительно ее тряхнула.

— Успокойся, Сивилла, — сказала она строго, затем, обернувшись к Макгонагалл добавила: — Минерва, пожалуйста, отведите профессора Трелони в ее комнату. Достаточно этого спектакля.

Макгонагалл встрепенулась и поспешно подошла к Трелони и принялась ее успокаивать. Появившийся из толпы маленький профессор Флитвик направил палочку на валявшиеся чемоданы и заклинанием отправил их обратно вверх по лестнице.

— Немедленно прекратите! — взвизгнула Амбридж, тыча пальцем в сторону Руби. — Кто вы такая, мисс Стрейндж, чтобы вмешиваться? Вы не имеете права оставить Сивиллу Трелони в Хогвартсе…

— Я имею право!

Все обернулись на голос и увидели стоящего в проеме распахнутых дверей Дамблдора. На фоне темнеющего, подсвеченного лиловым неба его фигура выглядела весьма величественно и впечатляюще. Он сурово посмотрел на Амбридж поверх очков-половинок, от чего та поежилась, но все же не намерена была сдаваться.

— Директор Дамблдор, согласно декрету… — начала она, приглушая голос.

— Да, Долорес, вы можете увольнять моих преподавателей. Но выгнать их из школы вы не имеете права. Это прерогатива директора, — спокойно возразил Дамблдор, а затем обратился к Макгонагалл: — Профессор Макгонагалл, прошу вас, проводите профессора Трелони обратно в башню.

— Аль… Альбус, — всхлипывая заговорила Трелони. — С… спасибо… спасибо…

Минерва повела ее мимо расступившихся учеников, мимо кипящей от гнева Амбридж вверх по лестнице. Флитвик присоединился к ним, бормоча успокаивающие слова. Северус не двинулся с места, продолжая следить за разворачивающейся перед ним сценой. Судьба Сивиллы его не волновала, но то, что Руби тоже была, тут не предвещало ничего хорошего.

— Ну что ж… — выдохнула Амбридж, когда стихли всхлипывания и причитания Трелони. — Перейдем ко второму вопросу, касательно мисс Стрейндж.

Амбридж окончательно взяла себя в руки и снова притворно-сочувственно улыбнулась, доставая волшебную палочку и направляя ее точно на Руби, но та лишь вопросительно вздернула брови.

— Пожалуйста, Долорес, — мягко проговорил Дамблдор. — Опустите палочку.

— О, нет, директор, — пропела Амбридж, с торжеством заглядывая за спину Дамблдора. — В этот раз обвинения будут серьезнее, чем некомпетентность преподавателя.

Все обернулись к открытым воротам и увидели две приближающиеся фигуры. В стремительно сгущающихся сумерках было сложно разобрать, кто скрыт под черными мантиями, но когда фигуры поднялись по ступеням и оказались в освещенном факелами вестибюле, Северус увидел вышитый на нагрудном кармане каждого знак авроров — три скрещенные волшебные палочки на фоне золотистой буквы М. Мужчины скинули капюшоны, и перед собравшимися предстали Кингсли Бруствер и незнакомый Северусу невысокий пожилой человек с собранными в тонкий хвост седыми волосами и холодными цепкими голубыми глазами. Кингсли и второй мракоборец коротко кивнули Дамблдору и подошли вплотную к Руби, встав за ее спиной и держа наготове волшебные палочки.

Все это время Руби стояла не шелохнувшись, неотрывно наблюдая за Амбридж, и только слегка прищурилась, когда мракоборцы заняли свои позиции.

— Позвольте узнать, — начал Дамблдор, нахмурившись, — в чем вы обвиняете профессора Стрейндж?

— В подготовке заговора против министра магии Корнелиуса Фаджа, — торжествующе начала Амбридж. — Мисс Стрейндж обучала этих бедных детей борьбе, — короткий кивок в сторону собравшихся учеников, — собираясь, вероятно, с их помощью напасть на министерство.

Руби не выдержала и легонько рассмеялась, не веря своим ушам.

— Вам смешно, мисс Стрейндж? — ехидно улыбаясь в ответ, осведомилась Амбридж.

— В жизни не слышала подобной чепухи, — весело ответила Руби.

— Долорес, я думаю, вы заблуждаетесь, — вмешался Дамблдор. — Зачем мисс Стрейндж нападать на министерство?

— А это, директор, мы выясним, — прекращая улыбаться ответила Амбридж. — Поверьте, Министр лично займется этим вопросом, а пока, до выяснения всех обстоятельств, мисс Стрейндж будет заключена под стражу и помещена в Азкабан.

По рядам учеников прошелся взволнованный шепот. Гарри, наблюдавший за всем с небольшой площадки, на которую поворачивала лестница, ринулся было вниз по ступенькам, к Руби, но Рон и Гермиона, а так же находившиеся тут же близнецы Уизли, вовремя остановили его, убеждая не делать глупостей. Северус с тревогой обхватил тонкими пальцами кисть левой руки, не видя выхода из сложившегося положения. Если бы он знал заранее, то помог бы Руби покинуть замок раньше, а теперь… Одна мысль, что Руби, его Руби, придется оказаться в этом отвратительном, душащем своей безысходностью месте, заставляла его сердце больно сжиматься.

— Азкабан? — как ни в чем не бывало спросила Руби, продолжая беззаботно улыбаться. — Боюсь, у меня другие планы, фрау Амбридж. Auf Wiedersehen!

Никто не понял, что произошло, но вдруг вестибюль окутала кромешная тьма, в которой нельзя было разглядеть даже собственной вытянутой руки. Вокруг Северуса раздались взволнованные возгласы учащихся, кто-то с перепугу наступил ему на ногу, но прежде чем он успел что-либо сделать, тьма рассеялась так же внезапно, как и появилась. Посреди вестибюля стояли с озадаченными лицами Кингсли и второй аврор, онемевшая Амбридж и довольно поглаживающий серебряную бороду Дамблдор. Руби же нигде не было видно.

— Ну что ж, — добродушно улыбаясь проговорил Дамблдор, направляясь к лестнице, мимо ошеломленной инспектора Хогвартса, беспомощно переводящей взгляд от Кингсли ко второму аврору и обратно. — Придется вам, Долорес, разбираться в этом деле без присутствия мисс Стрейндж.

Метательный нож с костяной рукояткой, звонко рассекая воздух, пронесся через всю комнату и врезался с глухим взвизгом прямо в центр нарисованной на стене мишени.

Руби протянула руку, и нож, высвободившись, описал плавную дугу, прежде чем приземлиться на ее раскрытой ладони. Ловким движением она перехватила его за лезвие и снова запустила в мишень.

Сириус Блэк, сидевший на диване, обхватив побитую молью подушку, с хмурым вид наблюдал за тренировкой Руби. С тех пор, как Амбридж вынудила ее покинуть Хогвартс, прошло несколько недель, и Руби все это время проводила в штаб-квартире Ордена Феникса на площади Гриммо и умирала со скуки.

Отношения между Руби и Сириусом были натянутые — после ее признания Блэк относился к ней настороженно, со всей категоричностью, свойственной истинным гриффиндорцам, ожидая подвоха. Руби же не нравилось, как Блэк относится к Северусу, его постоянные насмешки в его адрес, поэтому она старалась не замечать Сириуса.

Жизнь в доме номер двенадцать на площади Гриммо текла медленно и бездеятельно. От Северуса и Гарри не было вестей, и, хоть Руби и оставила Грэма в школе приглядывать за ними, она все равно волновалась и тосковала. Ей не давало покоя, что они с Северусом так и не помирились.

Некое разнообразие во всеобщую скуку вносили редкие визиты Ремуса и Тонкс. После того, как Люпин наконец-то сдался и признался Тонкс, что тоже её любит, она заметно повеселела и снова расцвело буйство красок на ее голове. В последний их визит волосы Тонкс были ядовито-зеленого цвета. Но перемены произошли не только с ее волосами — Тонкс стала приветливее с Руби и даже выразила сочувствие, что той приходится сидеть безвылазно в штаб-квартире.

Люпин тоже переменился. И, хоть он все так же выглядел уставшим и потрепанным в своих поношенных мантиях, но каждая морщинка на его лице, линия губ, глаза — все сияло каким-то тихим, робким ощущением внутреннего спокойствия.

Руби была искренне рада за Люпина, каким-то смутным и непонятным чутьем связывая его успехи в личной жизни со своими и видя в них некое обещание счастливого будущего для нее и Северуса.

— Может, ты перестанешь дырявить мои стены? — хмуро осведомился Сириус.

Руби в очередной раз перехватила нож и остановилась с занесенной для броска рукой.

— Может, и перестану, — сказала она, отправляя снаряд точно в цель.

— Издеваешься?

— И не думала.

Сириус взмахнул волшебной палочкой, и нож, возвращавшийся к Руби, круто изменил траекторию и воткнулся в потолок, рядом с массивной люстрой, состоящей из трех тонких металлических обручей, своим пересечением друг с другом создавая силуэт звезды.

— И что ты предлагаешь? — Руби скрестила на груди руки и вызывающе посмотрела на Сириуса. — Киснуть, как ты?

Блэк помрачнел и исподлобья уставился на нее горящим взглядом.

— Думаешь, мне нравится тут сидеть? — прорычал он глухо.

— Мне тебя пожалеть? — резко ответила Руби. От бездействия она становилась раздражительной, а тут еще Блэк с вечно кислым выражением лица. — Может, хватит уже распускать сопли и жаловаться на жизнь? Или ты думаешь победить в войне, разжалобив противника?

Сириус побледнел, его черные глаза, кажется, глубже провалились в глазницы, так что лицо стало напоминать страшную маску, а руки, сжимавшие подушку, задрожали от напряжения. На какую-то долю секунды Руби показалось, что Блэк сейчас кинется на нее, но он вдруг обмяк, встал, отшвырнул подушку и вышел из комнаты, хлопнув дверью с такой силой, что нож, все еще торчащий из потолка, грохнулся, воткнувшись в пол рядом с ногой Руби.

Ветер проказничал, как стая пикси: бился в давно немытые окна, завывал в каминной трубе, пролезал, посвистывая, в многочисленные щели старого дома номер двенадцать на площади Гриммо.

Руби беспокойно ходила по гостиной, и в такт ее шагам отбивали время старинные часы, на которые она то и дело поглядывала. На столике возле дивана лежало письмо от Дамблдора.

Руби,

прошу тебя присмотреть за Сириусом и не дать ему наделать глупостей. Сейчас единственная его задача — это оставаться в штаб-квартире.

Относительно Долорес Амбридж не беспокойся, все идет своим чередом, большой опасности она не представляет. Настоятельно прошу тебя не предпринимать никаких действий относительно нее. Последуй совету старого человека, дорогая.

А.Дамблдор.

Руби не нравилось это письмо, и просьба присматривать за Сириусом была всего лишь завуалированным приказом не покидать дом номер двенадцать.

От Грэма Руби узнала, что Амбридж третирует учеников и больше всего достается Гарри. Она едва не сорвалась в Хогвартс, когда Грэм признался, что Амбридж применяет на мальчике специальное перо, использующее кровь пишущего вместо чернил. Подобные артефакты относились к разряду темномагических, но довольно слабых. Однако то, что представительница министерства магии, призванная защищать магов и весь магический мир, пользовалась грязными приемами много о ней говорит.

Раньше Руби, не задумываясь, просто убила бы Амбридж, и дело с концом, но сейчас, решив изменить свою жизнь в лучшую сторону, она понимала, что, какой бы ни была Амбридж, она не могла так поступить. К тому же Гарри, выросший абсолютно в других условиях, нежели Руби, мог болезненно воспринять такой поступок. Но и оставлять Амбридж безнаказанной Руби не собиралась и именно поэтому сейчас мерила гостиную шагами и нетерпеливо поглядывала на часы, ожидая появления одного из членов Ордена.

Дверь в прихожей открылась и закрылась. Руби замерла, слушая тихие, приближающиеся шаги, и через мгновение на пороге возник Кингсли Бруствер. Он привычно окинул взглядом комнату, прежде чем подойти к Руби и протянуть ей руку для приветствия. Она отметила, что рукопожатие у него сильное и уверенное.

— Где Сириус? — осведомился Кингсли, усаживаясь на диван и мимоходом заглядывая в лежащее на столике письмо.

— Я не видела его уже несколько дней, — сказала Руби, комкая письмо и кидая его в камин. Затем направила на него палочку, и пергамент вспыхнул зеленым огнем. — Заперся в своей комнате и не выходит.

Блэк действительно после их ссоры не показывался на глаза, и Руби решила, что это к лучшему.

— Хорошо, — кивнул Кингсли и задумчиво потер колени руками. — Лишние уши нам ни к чему.

— Что тебе удалось выяснить?

— На самом деле не очень много. После твоего неудавшегося ареста в Министерстве на меня смотрят с подозрением, поэтому доставать информацию пришлось максимально осторожно. Родословная Амбридж довольно туманна. Ее отец, Орфорд Амбридж, служил какое-то время в отделе Магического правопорядка, но ушел оттуда вскоре после того, как Долорес поступила на стажировку в министерство. Мне доводилось сталкиваться с Орфордом, — чудаковатый малый, но безобидный. Про его жену известно мало, вроде как она магл, но никто ее не видел. Сама Амбридж у начальства на хорошем счету, но вот подчиненные ее попросту боятся. Крайне исполнительна. Нетерпима к полукровкам и была инициатором закона, из-за которого пострадал Ремус Люпин. Ну, ты в курсе?

Руби кивнула. Ремус как-то рассказал ей о той унизительной процедуре, когда его внесли в список существ, наполовину являющихся людьми, и как после этого перестали брать на работу.

— Был еще слушок, будто это Амбридж отправила дементоров в Литтл Уингинг, но, как ты понимаешь, никаких доказательств нет.

— Вот старая жаба! — возмутилась Руби, крепко сжимая подлокотники кресла, в котором сидела.

— Да, это точно, — хмыкнул Кингсли от такого сравнения, — она похожа на жабу, особенно, когда улыбается.

— Никаких доказательств нет, говоришь?.. — взяв себя в руки, переспросила Руби. — Значит, мы ничего не можем с ней сделать?

— Да, — перестав улыбаться, кивнул Бруствер. — Либо Фадж отзовет ее из Хогвартса, либо…

Он многозначительно посмотрел на Руби.

— Либо самого Фаджа уберут из Министерства, — закончила она.

— Верно, но я этого не говорил.

Кингсли посмотрел на часы, которые пробили час и поднялся с дивана.

— Мне пора. А тебе не стоит так беспокоиться насчет Амбридж. Дамблдор не считает ее опасной для нашего дела, а с тебя снимут все подозрения, как только мы победим Того-Кого-Нельзя-Называть.

Руби, провожавшая Кингсли до двери, возвела глаза к потолку. И почему все так верят тому, что говорит Дамблдор?

— И ты тоже хочешь, чтобы я сидела тут на пару с Блэком и спокойно сносила ее издевательства над Гарри?

Руби и Кингсли уже стояли на площадке возле входной двери. Откуда-то сверху донесся неясный шорох. и они оба замерли, подняв головы к лестничному пролету. Шорох повторился, но уже гораздо ближе, и вскоре на Кингсли вылетел маленький пикси, намереваясь вцепиться ему в шею своими мелкими острыми зубами. Кингсли спокойно взмахнул волшебной палочкой, и вот уже вместо пикси небольшой синий мячик упал на пол и завертелся у его ног.

— Этот дом еще чистить и чистить от паразитов, — сказал он, убирая палочку.

Он уже взялся за дверную ручку, когда его остановила какая-то мысль. Он повернул к Руби задумчивое лицо.

— Кстати, насчет Амбридж, — сказал он медленно, — все, кто ее знает, говорят о её нелюбви к полукровкам, но вот что любопытно, она каждый год отправляет крупные суммы на пожертвование сиротскому приюту мадам Никльби.

— И что в этом такого? — не поняла Руби.

— А то, что это приют, куда отдают детей, которые рождаются или становятся, как Люпин, например, не такими, как все. Полукровками.

Руби нахмурилась. Как опытный охотник, она почуяла верный след и насторожилась. Зачем такой, как Амбридж, спонсировать подобный приют? Только если для нее от этого есть какая-то выгода. В любом случае, ответ Руби сможет получить, только когда наведается туда лично.

— А где находится этот приют?

Двухэтажное здание в форме подковы, бывшее когда-то особняком, расположилось на небольшой поляне в центре леса далеко на юг от Лондона. Бывший особняк полностью зарос мхом и плющом, но кое-где в редких проплешинах проглядывалась кладка из белого камня, да в стеклах отражалось закатное солнце, окрашивая их в красно-оранжевые тона.

Руби притаилась у ближайших деревьев, накинув на себя дезиллюминационное заклинание, и наблюдала.

Приют мадам Никльби был накрыт невидимым куполом, защищавшим не только от непрошеных гостей, но и от непогоды. Внутри купола царило лето, зеленела трава и мох и вовсю цвели петунии вокруг особняка. На контрасте с заснеженным лесом и голыми, понурыми деревьями это выглядело впечатляюще, но Руби не понимала, зачем было прилагать такие усилия. На поддержания купола требовалась большая магическая энергия, что наводило на мысль о том, что место для строительства особняка его первые владельцы выбрали не простое. Но не это волновало Руби, а то, как можно проникнуть на территорию приюта незамеченной.

Защитный купол состоял из нескольких защитных чар, одним из которых были чары обнаружения, вторые относились к защите от непогоды, а вот третьи Руби пока не удалось опознать.

Наблюдая издалека за домом, Руби определила, что комната директора приюта находится на первом этаже, в левом крыле. Именно туда она собиралась пробраться, чтобы найти связь между приютом и Амбридж. Наверняка в кабинете директора хранились какие-нибудь документы, способные пролить свет на этот вопрос.

Солнце уже давно село. В сгустившейся темноте ночи зажглись крупные звезды, похожие на ожившие снежинки, и тонкий серп луны залил всю поляну серебристым светом. Окна особняка одно за другим стали гаснуть, давая понять, что обитатели дома готовятся ко сну.

Руби стояла неподвижно, словно окаменевшая, неотрывно наблюдая за приютом. Но вот погасло последнее окошко, расположенное над кабинетом директора, и Руби, осторожно ступая, все еще оставаясь невидимой, подошла близко к границе, очерченной куполом.

«Как же тут незаметно пройти?» — подумала она, продвигаясь по краю.

Что-то мешало ей определить третье заклинание, и она медлила, перебирая разные варианты. Но оказалось, что не только она наблюдала за домом.

От деревьев, чуть дальше того места, где пряталась Руби, отделилась какая-то тень и покатилась в сторону приюта. Руби прищурилась и в лунном свете отчетливо разглядела огромную черную собаку, похожую на волкодава.

Пес легко и быстро преодолел расстояние до купола, на секунду замер перед ним, принюхиваясь, а затем прыгнул и скрылся среди кустов петуний.

Руби постояла, прислушиваясь, но магический барьер никак не отреагировал на собаку.

«Что ж, попробуем».

Она глубоко вздохнула и ослабила внутренний контроль. По жилам разлилась бурлящая драконья кровь, за спиной развернулись крылья и сердце забилось быстрее. Не теряя времени, Руби взмахнула крыльями и рывком преодолела барьер.

Ощущение полета опьянило, кровь закипела, зовя на охоту, и Руби стоило большого труда справиться с этим желанием. Она повалилась на землю, упираясь лбом и ладонями в прогретую за день, еще пахнувшую солнцем траву, и вдох за вдохом потушила вспыхнувший внутри охотничий пожар.

Что-то рядом зашуршало, и Руби резко вскинула голову, направляя в ту сторону волшебную палочку.

Перед ней стоял тот самый пес, похожий на волкодава. Он шевелил влажным носом, принюхиваясь и осматривая Руби, подвернув левое ухо.

Руби убрала волшебную палочку.

— Все в порядке, дружок? — спросила она, слабо улыбнувшись. — Откуда ты тут взялся?

Пес неуверенно помахал хвостом и коротко гавкнул.

— Тише, дружок, — шикнула на него Руби. — Мне ни к чему лишнее внимание. Понимаешь?

Пес утвердительно кивнул.

Руби снова накинула на себя слетевшее дезиллюминационное заклинание и двинулась к левому крылу приюта. Пес шел рядом с ней, не отставая и не обгоняя.

Добравшись до окон кабинета директора, она заглянула внутрь. Сразу рядом с одним из окон стоял письменный стол. Вдоль стен расположились стеллажи с книгами, было несколько полок с какими-то наградами. Напротив стола расположились два удобных на вид кресла, а сбоку от них стоял камин. На каминной полке, в массивной раме, красовалась вырезка из «Пророка», на которой невысокая пухлая волшебница, сияя улыбками на круглом, с ямочками лице, пожимала руку Корнелиусу Фаджу.

Руби просканировала окна. Всего лишь простенькое заклинание от проникновения, такие ставят родители, чтобы не дать своим чадам покинуть дом незамеченными. Предварительно сняв защиту, она взмахом волшебной палочки заставила одно из окон исчезнуть, после чего, ловко подтянувшись, юркнула в образовавшийся проем и бесшумно приземлилась в комнате.

С легким цокотом когтей рядом с ней приземлился огромный пес.

Руби покосилась на него, но тот, деловито осматриваясь, подбежал к двери и, сунув нос в щель между полом и дверью, принюхался. Затем запрыгнул в одно из кресел и уставился на Руби.

— Все спокойно? — шутливо спросила она.

Пес снова кивнул, чем еще больше развеселил Руби, и она ласково потрепала его по голове. Пес довольно прикрыл глаза.

Вспомнив, зачем она здесь, Руби принялась осматривать письменный стол. Подсвечивая себе палочкой, она выдвигала ящики и рылась в пергаментах и документах, не находя ничего интересного. Когда был осмотрен последний ящик, Руби устало опустилась в кресло рядом с черным псом.

— Ничего стоящего, дружок, — сказала она разочарованно.

Она бесцельно осматривала обстановку комнаты, когда ее взгляд внезапно приковала одна вещь. На стене, между двух стеллажей с книгами, висела картина. На ней было изображено озеро, заросшее камышом, а на большом камне, спиной к Руби, сидела русалка и расчесывала длинные светлые волосы гребнем. Почувствовав на себе взгляд, русалка обернулась и, увидев Руби, испуганно нырнула в озеро. Пес, тоже наблюдавший за ней, тихо зарычал.

Руби нахмурилась и направила волшебную палочку на картину. Дрогнув, та легко поднялась вверх, открывая вмурованный в стену сейф, похожий на магловский, только вместо цифр по всей поверхности дверцы расположились вырезанные руны. Руби довольно хмыкнула. Она уже сталкивалась с подобными вещами. Такие тайники, с рунической защитой, нельзя было просто так взломать, если не знаешь пароль. Но была одна хитрость, которая позволяла опытному взломщику обойти эту защиту. Дело в том, что руны, которые чаще всего задействовали, оставляли на себе едва заметный отпечаток ауры мага, нужно было только уметь разглядеть этот отпечаток. Руби сосредоточилась, пристально вглядываясь как бы за сейф, но так, чтобы при этом видеть все руны, и провела ладонью, подсвечивая их. Вырезанные символы наполнились голубоватым свечением и на пяти из них Руби заметила легчайшую сиреневую дымку. Поспешно протянув руку, она обвела пальцем каждую из этих пяти рун. От ее прикосновения они вспыхнули зеленым светом и плавно переместились в центр панели, выстраиваясь в линию, а затем с легким щелчком отворилась дверца.

Внутри сейфа оказалась большая шкатулка с крупными драгоценными камнями, кулон с женским профилем на золоченой крышке и свернутый пергамент. Руби быстро отставила шкатулку с драгоценностями, на кулон лишь мельком взглянула, а вот пергамент заинтересовал ее больше. Развернув пахнущую приторными цветочными духами бумагу, Руби заскользила взглядом по строчкам.

Имя: Эндрю Джон Амбридж

Пол: мужской

Возраст: двенадцать лет

Магический потенциал: слабый

Отец: неизвестен

Мать: Долорес Джейн Амбридж

Особенности: ярко выраженные метаморфные изменения, невозможность овладеть человеческим языком не позволят Эндрю жить ни среди магов, ни среди маглов. Метаморфный ген, предположительно, передался по линии матери.

Чуть ниже записей была прикреплена фотография мальчика с приплюснутой головой и широким жабьим ртом, пальцы рук были связаны перепонками, от чего сильно напоминали лягушачьи лапы, и кожа мальчишки имела зеленоватый оттенок. Мальчик на фотографии бессмысленно открывал и закрывал рот и печально хлопал круглыми водянистыми глазками.

Ниже, под фотографией, криво, размашистым почерком было приписано:

Спросить с Д.А. больше денег на расширение приюта.

— Ну надо же, — хмыкнула Руби, — так вот что ты скрываешь, старая жаба.

Не успела она это договорить, как в комнате вспыхнул свет. Руби повернула голову и увидела стоявшую на пороге полную волшебницу с круглым лицом, ту, что была изображена улыбающейся на вырезке из газеты. Только теперь она не улыбалась, а расширенными от ужаса глазами смотрела за спину Руби и тыкала в ту сторону толстым пальцем, не в силах что-либо сказать.

— Сириус Блэк! Убийца тут! Охрана! — наконец справившись с собой, закричала волшебница высоким, визгливым голосом.

Руби озадаченно обернулась и увидела стоящего рядом с ней Блэка.

— Сириус! — возмутилась она, не забыв при этом оглушить полную волшебницу. — Что ты тут делаешь?!

— То же, что и ты, — ответил он, обнажая в улыбке крупные белые зубы, — или ты думала, что одна защищаешь Гарри?

Сириус выглядел собранным и веселым, глаза горели азартом. Он был настолько рад этой вылазке, что Руби не могла на него сердится.

— Дома поговорим, — сказала она ворчливо и потянула его за руку обратно к окну. — Нам нужно убираться отсюда.

В коридоре уже раздавались тяжелые шаги. Сириус первым вылез в окно, Руби последовала за ним. Когда она уже была на подоконнике, держась за край окна, наполовину высунувшись наружу, за ее спиной раздался оглушительный треск. Руби обернулась и увидела пробившего тонкую стену каменного минотавра. Минотавр замер, медленно поворачивая голову, пока не уперся взглядом в Руби. Увидев нарушителя, минотавр склонил свою рогатую голову и, издав грозное мычание, тяжело топая, побежал прямо на нее.

Руби успела выскользнуть наружу и отскочить в сторону, утягивая за собой Блэка. Разогнавшийся страж вышиб окно и вместе с осыпавшейся каменной кладкой приземлился в кусты петуний. Роя копытами землю, минотавр развернулся в сторону Руби и Сириуса.

— Потрясающе, Блэк, — недовольно проговорила Руби, доставая палочку. — Что нам теперь с ним делать?

Руби запустила в стража заклинанием, но то лишь отскочило от него, а в следующую секунду Руби уже уворачивалась от несущегося на нее монстра.

Сириус, прыгнув за спину стражу, тоже атаковал его, но с тем же успехом.

— Заклинания на него не действуют, — крикнул он. — Его защищает это место.

— Без тебя догадалась, — ответила Руби, подныривая по руку минотавра.

Пока их спасало то, что каменный страж был медлителен и неповоротлив, но долго играть с ним в догонялки не получится.

— Нужно покинуть границы купола, — сказала Руби, оказавшись рядом с Сириусом. — Тогда трансгрессируем.

Минотавр в очередной раз пронесся мимо них, едва не задев замешкавшегося Сириуса. Руби направила палочку прямо под ноги стражу, и земля превратилась в узкую полоску болота. Тяжелые каменные копыта минотавра стали быстро погружаться в хлюпающую жижу, но тот все равно упорно шел на противников.

— Бежим, — крикнула Руби, — надолго его это не остановит.

Они побежали, перепрыгивая через кусты цветущих петуний. Когда до границы купола оставалось совсем немного, Руби вдруг что-то с силой дернуло за ногу и она со всей силы растянулась на земле. От удара зазвенело в ушах и сбило дыхание, так что она не могла даже окликнуть убежавшего вперед Сириуса. Перекатившись на спину, она увидела приближающегося к ней минотавра и мелькнувшую за его спиной тень в черном плаще с капюшоном. Руби приподнялась на локте, наблюдая как стремительно сокращается дистанция между ней и стражем, и понимая, что не может подняться. Сердце ее бешено забилось, но не от страха — в нем закипела драконья кровь, наполняя его яростью. Руби из последних сил сдерживала рвущегося на волю дракона, боясь, что не сможет с ним справиться.

Внезапно чьи-то сильные руки подняли ее. Руби повернула голову и увидела Сириуса. Тот с легкостью понес ее прочь из защитного купола.

— Я думала, ты убежал, — сказала она удивленно, чувствуя, как затихает поднявшаяся в сердце ярость.

— Плохого же ты обо мне мнения, — ответил Блэк.

С Руби на руках он шел медленно. Разогнавшийся минотавр стремительно настигал их, и Руби уже заметила занесенные над ними для удара сжатые кулаки стража, но в тот момент, когда каменная рука стала опускаться, Сириус пересек границу купола, и в следующее мгновение мир свернулся в черную точку, а потом взорвался красками и запахами гостиной на площади Гриммо.

Сириус, все еще держа Руби на руках, рухнул на диван и залился лающим смехом. Руби попыталась встать, но ребра свело от боли, и, охнув, она повалилась рядом с Сириусом.

— Очень смешно, — прошипела она, недовольно глядя на Блэка и прижима руки к груди. — Кстати, почему ты не говорил, что анимаг?

— Так ты и не спрашивала, — весело откликнулся он. — Сильно ушиблась? Давай я помогу, есть одно чудное заклинание. Я его придумал специально для Джеймса, тот частенько на тренировках падал с метлы, когда начинал выпендриваться перед девчонками.

Блэк направил на Руби волшебную палочку, и на нее подуло горячим воздухом, а потом Руби почувствовала, как отступает боль.

— Лучше?

— Да, спасибо, — ответила она. — Только, боюсь, наша вылазка завтра будет во всех газетах. А ни тебе, ни мне нельзя покидать штаб-квартиру, забыл?

— Да брось, — сказал Сириус, беззаботно улыбаясь, — это того стоило! А ты видела, какое лицо было у этой волшебницы, когда она меня увидела? Я думал, ее удар хватит.

И он снова рассмеялся, откидываясь на спинку дивана. Руби посмотрела на его сияющее, словно помолодевшее лицо и тоже засмеялась в ответ.