Ближе некуда (гет)

Ранним воскресным утром первым пробудился хозяин дома. Еще не открывая глаз, он понял, что спал как-то не типично для себя. Воспоминания о вчерашнем вечере с трудом складывались в единую картину, к тому же адски болела голова. Не стоило пить до беспамятства, но кто ж его мог остановить. Хотя… Драко открыл глаза и увидел перед собой ту, кого ни за что на свете не представил бы в своей постели, да еще она не просто лежала где-то там, на краю, а была рядом, лежа на его руке, обвив ногой его ногу. Драко медленно дышал, напрягая память, чтобы понять, как такое вообще могло случиться. Он практически не двигался, оценивая обстановку. Грейнджер лежала так близко, что он чувствовал тепло ее тела и слышал дыхание. Он не знал, как подать знак, что пора просыпаться, что надо как-то изменить ситуацию. За неимением других вариантов Драко кашлянул, реакции не последовало, она лишь удобнее устроилась около него. Это были самые мучительные минуты в жизни, он весь покрылся холодным потом. Но терпеть это дальше было невозможно.

― Грейнджер! Грей-й-йнджер! ― но реакции не было, Драко собрал всю выдержку в кулак. ― Гермиона, мать твою!

От громкого звука своего имени Гермиона как по щелчку распахнула глаза. Несколько мгновений она приходила в себя, затем ее взгляд сфокусировался на лице напротив. Всего пара секунд потребовалась ей, чтобы понять, кто перед ней, и вспомнить, какого черта она делает в его кровати.

Малфой пронаблюдал полную картину всех изменений на лице Гермионы и с удовлетворением отметил, что последней была гримаса ужаса. Значит понимает, что совершила недопустимое.

Гермиона быстро вскочила с кровати и встала спиной к Драко, вытирая руками глаза и слюну со щеки. В голове вертелась только нецензурная брань в свой адрес, она была готова провалиться сквозь землю.

― Я допускаю, что ты случайно оказалась тут и уснула, ― услышала она за спиной голос Драко, судя по всему он тоже поднялся и сидел на кровати. ― Но неужели нельзя было проснуться раньше и уйти?

― Если бы было можно, то я так бы и сделала, ― сказала Гермиона стальным голосом. Она была зла на себе не меньше, чем он на нее. ― Я сейчас уйду и надеюсь, что к этой теме мы больше не вернемся.

― Ты жалеешь, что спала со мной? ― спросил Драко. Гермиона чуть не задохнулась от негодования. Она повернулась к нему лицом, он ухмылялся.

― Я не спала с тобой! Это была случайность! ― воскликнула она, подойдя ближе.

― Как и то, что ты меня вчера поцеловала? ― Драко продолжал стрелять на поражение. Гермиона беспомощно хватала ртом воздух и сделала назад столько же шагов, сколько до этого вперед.

― А это была ошибка, ― сказала она, покраснев.

― Не слишком ли много случайностей и ошибок, Грейнджер? ― он наступал и ей казалось, что он заполняет собою все пространство в комнате. Не хватало воздуха.

― А что же ты? Забыл, что говорил мне перед тем, как уснуть? ― защищалась она как могла, но выходило слабо.

― Я был пьян и ничего не помню, ― сказал Драко, пожав плечами.

― Ах вот оно что, ― проговорила Гермиона, смерив глазами расстояние до двери. Надо было бежать и бежать как можно скорее. ― В таком случае я тоже ничего не помню, Малфой, кроме того, что ты сегодня впервые назвал меня по имени.

― Тебе приснилось, ― сказал Драко, глядя ей в глаза. Он понял, что она отчего-то нервничает, находясь тут рядом с ним. Они ведь и раньше часто оставались наедине, что изменилось теперь? Наверняка все дело в том, что он вчера наговорил, но вся проблема была в том, что он почти ничего не помнил.

― Кошмарный был сон, ― кивнула Гермиона, показывая, что принимает его объяснение. Затем она повернулась и пошла к двери. Надо было убраться, пока он не наговорил ей еще каких-нибудь двусмысленных вещей, от которых у нее голова закружится, и она снова даст слабину, как накануне с этим злосчастным поцелуем.

― Эй, Грейнджер! ― услышала она в спину голос Драко, когда почти уже дошла до двери. Она остановилась, но поворачиваться не стала. ― Найди себе другой предмет для обожания. Я тебе не по зубам.

― Придурок! ― выкрикнула она, распахивая дверь, чтобы убежать и не видеть, не слышать этого самодовольного нахала.

― Только не Поттера, он женат, ― зачем-то решил подлить масла в огонь Малфой. Гермиона резко остановилась и медленно повернулась к нему лицом. По ее свирепому виду он понял, что перегнул палку. ― Упс.

Гермиона домчалась до него за секунду, на ходу вытаскивая палочку. Малфой даже не успел среагировать, а Гермиона уже толкнула его так сильно, что он припечатался к стене, ударившись затылком. В купе с похмельем и головной болью этот удар вызвал чуть ли не водопад искр из глаз в прямом и переносном смысле. Но об этих мелочах Драко успеет подумать потом, сейчас ему в грудь упиралась палочка Гермионы, а сама девушка дышала так громко и прерывисто, словно была на грани истерики.

― Ты что же, решил, что можешь издеваться надо мной?! ― ее тон обещал ему мучительные страдания, Драко стоял молча и смотрел на ее лицо.

― Но не все ж тебе… ― попытался поспорить он.

― Рот. Закрой. ― приказал она.

― Сама закрой, ― возразил Драко.

― Как скажешь, ― усмехнулась Гермиона, в ее глазах он успел заметить опасные огоньки, а через секунду она снова встала на цыпочки и впилась в его губы грубым поцелуем. Вчерашний шок был детским садом по сравнению с тем, что он испытал в этот момент. Пререкаясь с ней, он даже не думал, что она до такой степени сумасшедшая.

Впрочем, поцелуй был не долгим, его цель была не в том, чтобы кто-то получил удовольствие, Гермиона расценивала его как пощечину, поэтому никакой нежности, в отличие от вчерашнего, в нем не было.

Когда ее «месть» была окончена, она отступила на шаг назад, чтобы посмотреть в ошарашенное лицо Малфоя. По удовлетворению в ее глазах, он примерно представил, как сейчас выглядел. Она прикрыла глаза и глубоко вздохнула, затем открыла и снова стала собой. Фурия из прошлой сцены испарилась.

― Если еще раз ты позволишь себе нарушить субординацию, Малфой, я поцелую тебя уже на глазах у всех, понял?! ― проговорила она, не сводя с него взгляда. С каждым ее словом он хмурился все сильнее. ― Уверяю, это будет сенсация года, которая в ноль разрушит твою репутацию и навсегда опозорит фамилию. Держись от меня подальше. Придурок!

Гермиона для закрепления шокового эффекта смерила Драко презрительным взглядом с ног до головы. Затем спокойно развернулась и ушла прочь, оставив его пребывать в диком оцепенении от того, что он только что услышал. Угроза была абсурдна, но по своей сути абсолютно губительна для Малфоя как такового. Гермиона знала, чем его можно усмирить, и уже неважно, всерьез она угрожала или нет. Она показала зубы, напомнив ему, что с ней шутки плохи. Да, по характеру это определенно была не Астория… Это была Грейнджер, единственная в своем роде грязнокровка, которая вызывала в Драко эмоции.

Сказать, что он не был в шоке от ее наглости, не сказать ничего. Вчера и сегодня эта потерявшая страх девица позволила себе непростительное дело: поцеловать его. Дважды. Отсутствие бурной реакции на такую дерзость Малфой объяснял себе лишь тем, что случившееся было крайне неожиданным. Когда он ушла, он пытался проанализировать ситуацию и свои ощущения, но не чувствовал ничего такого нового в сторону Грейнджер, чтобы ломать голову над тем, как с ней поступить. Он понимал, что она назло целовала его. Вчера ― чтобы он пришел в себя и закрыл тему обвинения за помощь с похоронами, сегодня ― чтобы насолить ему за подкол с Поттером. Просто ее больной мозг, видимо, не сгенерировал ничего более остроумного, чем осквернение его рта своими магловскими губами. Да только тут она просчиталась, ведь он давно свыкся с тем, что она не вызывает в нем отвращения, поэтому поцелуи были не более, чем простым прикосновением, хотя совершенно отличались по характеру. Тот, что был вчера, веел лаской, но Малфой почувствовал в нем жалость, что полностью обесценило его смысл. А тот, что состоялся несколькими мгновениями ранее, ― вот с этим уже можно было работать. Грейнджер была зла и явно плохо себя контролировала. Это было любопытно, раз уж она выбрала орудием мести какие-то глупые поцелуи. Если пофантазировать, то Драко склонялся к тому, что если бы ответил, то Грейнджер до сих пор была здесь, и даже страшно представить, какой ход был бы следующим. Но вся соль была в том, что ему не очень хотелось заморачиваться на эту тему. Он вчера похоронил жену, которую…нет, не любил, но уважал. Брак с ней он принял как обет, покончив со всеми своими похождениями холостой жизни. Став мужем Астории, он был верен ей, потому что сделал осознанный выбор и не хотел растрачивать потенциал на то, что отвлекает внимание от карьеры. И он свыкся со своей ролью супруга, его это не напрягало. Поэтому теперь было бы странно, что едва тело жены остыло, а он снова возвращается к тому, от чего сознательно ушел, что окончательно перерос. Грейнджер была хороша собой, но не настолько, чтобы он потерял голову. И пусть девчонка явно путает берега и может сама завести себя в непроходимое болото, Малфой не собирался подыгрывать ей, но и мешать тонуть тоже не хотел.

Несмотря на то, что это был воскресный день, после полудня к нему пришли адвокаты, Теодор и отец. Следовало определиться с дальнейшей стратегией поведения, а также запустить процесс о смене статуса Драко с подозреваемого на свидетеля, раз уж у обвинения нет ни одной, даже косвенной, улики.

Покинув дом Малфоя, Гермиона направилась к себе. Она так торопилась оказаться в родных стенах, что забывала вовремя дышать. Поэтому когда после трансгрессии в ближайший переулок и подъема на свой этаж в лифте она залетела домой, то дышала так, словно пробежала стометровку.

Как же она была зла на себя! Она просто ненавидела себя за несдержанность, потому что была почти уверена, что после таких выходок Малфой решит, что она влюблена в него. Но ведь это неправда! Ей его жаль, он вполне нормальный парень, но не вызывает у нее никаких романтических чувств. Да и как это возможно вообще, если речь идет о ней и Драко Малфое?! Скорее на Землю упадет метеорит размером с Великобританию!

Гермиона расхаживала по комнате и нервно натирала щеки. Она обзывала себя последними словами за то, что совершила, потому что в отличие от Драко была трезва и полностью отдавала отчет своим действиям. Полностью? Уверена, Гермиона?! Слава Мерлину, что Малфой держался достойно. Да и как он мог еще себя повести в день похорон жены. А она, о чем она думала, целуя его, когда он только простился с Асторией? Гермиона понимала, что где-то перешла грань, разделяющую ее благоразумие и полное безумство, потому что аморальные поступки в последнее время были прям ее отличительной чертой. Сначала она спит с Гарри, своим лучшим другом, но что важнее ― мужем лучшей подруги, пусть они и не живут вместе и вроде как расстались по ее инициативе. Потом, позабыв о приличиях, вступает в спор с Ханной в ее доме, чтобы показать, какая она хорошая на ее фоне, хотя ничем не лучше. Затем идет к Малфою и рассказывает личную информацию не только о себе, но и о Гарри, что тот блестяще использует в суде для торга в пользу своих условий. Когда же кажется, что все потеряно, ведь она лишается дела, такого важного для ее карьеры, ее назначают патрульным, самым низшим сотрудником Аврората. И после этого всего, она умудряется сблизится с Малфоем и помочь ему добиться желаемого, а вдогонку целует его в день похорон жены. Ничего не упустила? Что и кто так испортили Гермиону Грейнджер?! Когда она оступилась так, что все начало рушиться, словно карточный домик? У Гермионы не было ответа, только ощущение, что она бесконечно запуталась, а еще…что поцелуй вчера был не из жалости…

Утро понедельника было призвано, чтобы немного разрядить ситуацию. Едва она пришла на работу, как ее вызвал к себе Гарри. Гермиона не знала, как будет смотреть ему в глаза, к тому же все их последние разговоры заканчивались ссорами, от которых она настолько устала, что еще одну точно не сможет вынести.

Когда она вошла в его кабинет, то по лицу поняла, что он настроен дружелюбно. Можно было немного выдохнуть.

― Доброе утро, Гермиона! ― поприветствовал Гарри, указывая жестом присесть. Она повиновалась.

― Доброе утро, Гарри! ― сказала Гермиона в ответ. Она неуверенно терла ладонью по ноге, гадая, что же он скажет.

― Как выходные? ― спросил он, продолжая листать папки с документами. Гермиона на мгновение замерла, потом медленно выдохнула.

― Все нормально, ― ответила она. ― По итогам собрания отчет я тебе прислала. Ты получил?

― Да, ― кивнул Гарри. ― После похорон Астории я прибыл в Аврорат и ознакомился с твоим докладом. Спасибо, что подменила меня.

― Это моя работа, ― отозвалась она и опустила глаза. Гарри смотрел на нее какое-то время, словно боролся с собой, но в итоге проиграл и не сдержался.

― Судя по отчету о работе сигнальных чар, ― начал он говорить, но Гермиона уже прекрасно поняла, что он ей предъявит. ― В Малфой-мэноре было отмечено нарушение границ разрешенного к посещению участка. И ты явилась на вызов.

― Да, ― Гермиона решила, что отпираться нет смысла. ― Я была в доме, чтобы лично убедиться, что там ничего серьезного не произошло. Это оказалось ложной тревогой. Один из эльфов перестарался с уборкой.

― У тебя не было других дел? ― вырвалось у Гарри. Гермиона посмотрела на него исподлобья.

― Ко мне домой прилетел сигнальный самолетик, ― сказала она, не колеблясь. ― Я действовала по инструкции.

― Ты виделась с Драко? ― уточнил Гарри, пронизывая ее своим взглядом.

― Нет, ― не моргнув глазом, соврала Гермиона, но она забыла, что Гарри настолько хорошо ее знает, что обращает внимание не на то, как моргают ее глаза, а на цвет щек, который едва заметно покраснел. Но поскольку он решил, что ссор больше не допустит, то не стал развивать тему. Видел, что она соврала, поэтому то, что собирался сделать, он придумал как нельзя кстати.

― Хорошо, перейдем к тому, зачем я тебя вызвал, ― его тон резко сменил интонацию, и Гермиона снова на него посмотрела. Конечно она уловила этот момент, но что он означал, пока не поняла. ― Во-первых, я хочу извиниться за наши прошлые перепалки, я был не сдержан и часто беспочвенно на тебя наезжал, а, во-вторых, я вижу, как тебе не уютно выполнять это треклятое патрулирование, как будто ты не способна на большее.

― Ты возвращаешь мне дело? ― от нетерпения узнать, к чему Гарри ведет, она выпалила то, что пришло ей в голову первым.

― Нет, ― покачал головой он, она сразу поникла. ― Но я поручаю тебе нечто новое, не менее важное и опасное.

Гарри взял со стола папку и передал Гермионе. Она распахнула ее и занялась чтением. По мере того, как его взгляд скользил по буквам, ее брови то и дело хмурились. Когда она закончила чтение, то глубоко вздохнула и посмотрела на Гарри.

― Ты думаешь, они вернулись? ― спросила она, будучи абсолютно серьезной.

― Я не знаю, Гермиона, ― пожал плечами Поттер. ― Уже как минимум 6 свидетельств об их появлении, это может быть очень опасно. Беглые Пожиратели, которым удавалось столько лет скрываться, явно не просто так вернулись в Англию. Нужно выследить их и поймать. Кто знает, что они могут натворить или уже натворили.

― Я поняла, ― кивнула девушка. ― Я займусь расследованием. И еще, ты тоже меня извини за эти ссоры.

― Я не обиделся, ― улыбнулся Гарри. ― Мир?

― Конечно, ― кинула девушка и просияла улыбкой. ― Могу идти?

― Да, ― сказал он. Гермиона повернулась и зашагала к двери. Уже у самого выхода она словно что-то вспомнила и остановилась. Гарри смотрел ей в след, поэтому сразу спросил: ― Что такое?

― Что насчет патруля? ― спросила она, развернувшись к нему лишь вполовину.

― Для тебя он окончен, ― ответил Гарри. ― В тот дом тебе больше идти не за чем.

Гермиона кивнула и ушла, а Гарри тяжело вздохнул, ведь в этой последней фразе было именно то, ради чего он вызывал ее сегодня, ради чего нашел ей интересное дело, ради чего извинялся за ссоры. В субботу после похорон, когда произошла небольшая перепалка с Драко, он только убедился, что эти двое неплохо ладят, ведь Малфой знал, где в этот день находилась Гермиона. Вряд ли бы она стала делиться планами с тем, кого на дух не переносит. С того самого дня, когда она рассказала Драко все в камере, Гарри чувствовал, что между ними возникла какая-то связь. В симпатию он верил слабо, все-таки у обоих за плечами есть прошлое, которое не стереть. Однако какое-то притяжение между ними было, а он как ее друг видел все предельно ясно. К тому же Гермиона помогла Драко получить разрешение на похороны, что вообще выходило за рамки его понимания. А когда он сказал ей, что она пропустит церемонию, то она взбесилась, и они снова поссорились. Гарри не понимал, что это за отношения, есть ли там чувства и какие, но не хотел, чтобы между ними было вообще что-либо. Он не мог допустить этого, хотя и сам не чувствовал к Гермионе любви как к женщине. В любом случае Малфой мог принести ей много горя, а Гарри как друг считал, что обязан ее уберечь от потрясений, в том числе душевных. С появлением Малфоя между ними появилась пропасть, которая увеличивалась с каждым днем, и конечно всему виной он, а не Гермиона. А Гарри, как друг, как начальник, как Герой не мог позволить случиться непоправимому, поэтому приложил все усилия, чтобы у Гермионы и Малфоя больше не было повода видеться.

Когда в 3 часа Гермиона на патруль не явилась, Драко решил, что сегодня она специально проигнорирует работу, чтобы насолить ему. Когда она не пришла и во вторник, он подумал, что всему виной ее замешательство, непонимание, как себя вести после случившегося. Он ожидал, что она не сможет смотреть ему в глаза из-за стыда. В том, что она после поцелуя о нем пожалела, Малфой не сомневался.

В среду ее отсутствие начало раздражать. В голове не укладывалось, как такая обязательная трудоголичка и не выполняет свои прямые обязанности, возложенные на нее Визенгамотом! Впрочем, свои душевные терзания и метания Малфой никому не рассказывал, так как был занят крайне важными делами: вместе с адвокатами изучал различные нормативные акты, чтобы подать ходатайство о смене своего статуса в деле. Отсутствие каких-либо улик против него, а также хоть какого-то продвижения в расследовании давало ему основание полагать, что суд вполне может встать на его сторону. К тому же при переквалификации статусов такого рода об окончательном освобождении из-под ареста рассчитывать не стоит. По закону, Аврорат обязан будет приставить к нему сопровождающего, который будет денно и нощно находится рядом в качестве телохранителя (читай надзирателя). В моменты особо дурных раздумий Драко прикидывал, кого могли бы назначить ему в сопровождение. И чаще всего на ум приходила только одна кандидатура: Грейнджер. Если бы такое случилось, то она сошла бы с ума точно. Эти мысли всегда веселили, иногда Драко даже улыбался. Но очень быстро приходил в себя, когда раз за разом обращал взгляд в окно, а пост охраны оставался пустым, либо там сидел совершенно не нужный ему аврор.

Сама же Гермиона тоже испытывала недостаток внимания одного занозчивого типа, потому что привыкла, что каждый день у нее была своего рода зарядкой для мозгов, а теперь, хоть ей поручено крайне важное дело, на которое она тратила все свои силы, все же оно так не тонизировало сознание, как споры и рассуждения с Малфоем. Отдельным моментом следовало также выделить ежедневные прогулки на свежем воздухе в красивом месте, ведь получив папку с заданием от Гарри, она практически не покидала кабинет. Она тщательно разбиралась в информации, полученной от свидетелей, в глубине души надеясь, что появление Пожирателей именно в это время неслучайно. Возможно, они причастны к гибели Астории, а значит, чем быстрее она разберется с ними, тем скорее будет закрыто дело, тем скорее Драко будет свободен… Хотя какое ей до него дело! Она решила, что будет отгонять мысли о нем, как назойливых мух, потому что тоску нельзя было пускать в сердце, только не по нему.

В четверг вечером, когда основной костяк адвокатов покинул мэнор и остался один Тео, Драко наконец дал волю эмоциям, как обычно начав издалека:

― Ты случайно не в курсе, почему мне поменяли патрульного аврора?

― А тебе его поменяли? ― нахмурился Теодор, подойдя к окну и убрав занавеску, чтобы посмотреть. В беседке стоял и попивал чай какой-то молодой человек. ― А разве был кто-то другой?

― Блин, ты сейчас серьезно, Нотт?! ― нервно возмутился Драко. Друг уставился на него, сдвинув брови, не понимая приступа гнева. Малфой закатил глаза и протянул руку в сторону окна. ― Этот хрен разве похож на Грейнджер или у тебя такая короткая память, что ты не помнишь, кто в такое время маячит под окнами?

― Телосложение один в один, ― ответил, прищурившись Нотт, и тут же получил шариком смятого пергамента по голове. ― Ай! Да, теперь я вижу, что это не Грейнджер. А где она кстати?

― Я. Тебя. Спросил. Только что. Об этом! ― на одном дыхании произнес Драко, призывая все силы, чтобы не вломить товарищу повторно. Нервы отчего-то были на пределе. До сих пор он считал перепалки с Грейнджер своим развлечением, а теперь игрушку куда-то спрятали. Это не вписывалось в картину распланированного дня.

― Так откуда мне знать, ― пожал плечами Нотт. ― Может у них кадровые перестановки. Я, знаешь ли, с Поттером не на короткой ноге.

― Понятно, ― вздохнул Малфой и сел в кресло, запрокинув голову назад и прикрыв глаза.

― А почему, собственно, это тебя так волнует? Вы что уже…того? ― задал вопрос Теодор и заметил, как медленно его друг может возвращать голове исходное положение и поднимать веки. Когда Драко посмотрел на него уничтожающим взглядом, Нотт захлопал глазами. ― В чем дело? Не говори мне, что я прав?

― Ты вообще в своем уме даже предполагать такое? ― прошипел Драко, но Нотту сразу стало все понятно. Он заходил по комнате и затряс головой, протестуя. ― Это не больше, чем просто наблюдение и вопрос.

― Ой, Драко, я же предупреждал, я же говорил, ― запричитал Теодор. ― Но ты ведь упертый, ты ведь думаешь, что самый умный.

― О чем ты вообще? ― Драко смотрел на друга, как на сумасшедшего. Впрочем, Тео возвращал ему такой же взгляд.

― Я же вижу, что она пролезла в твою голову, ― крутил у виска Тео. ― И предвосхищая то, что ты явно задумал мне поручить, сразу говорю, что не попрусь к ней на поклон.

― Ты явно гонишь, друг, ― скривился Драко, отводя взгляд. Через секунду он произнес: ― Ты же завтра все равно идешь к Поттеру, спроси заодно.

― Хрена с два! ― воскликнул Нотт.

― Что? ― спросил Драко.

― Ты слышал мой ответ, ― размахивал руками Тео. ― Я знаю, что ты переспрашиваешь, чтобы я изменил свои слова, но я не стану. Это большая ошибка общаться с ней, Драко. Она грязнокровка, подружка Поттера, аврор, но что хуже всего ― явная психопатка.

― С чего ты взял? ― нахмурился Малфой, отмечая, что его друг во всем прав, ну разве что кроме момента про то, что Грейнджер пролезла в его голову. Это полный бред.

― Я просто знаю, ― ответил Нотт. ― Я завтра зайду к Поттеру, передам ему копии всех наших запросов и уйду, мне в ее кабинет не по дороге.

― По дороге, Тео, ― давил Драко. ― Раз уж я сижу тут и сам не могу выйти. По твоей милости, между прочим. Если бы ты знал все законы, то смог бы добиться необходимого нам уже давно, а так мне вновь пришлось просить отца одолжить адвокатов, что крайне портит мне репутацию в его глазах.

― Взял по самому больному ударил, ― оскорбился Нотт. ― Откуда же мне было знать, в какой переплет ты угодишь. Я спрошу, но ты мне будешь должен.

― Идет, ― скрывая улыбку, сказал Драко.

― Ой, блин, я пошел, ― махнул рукой Нотт. ― Во-первых, я устал, атмосфера кабинета просто тихий ужас, а во-вторых, мне нужно настроиться на завтрашний день, ведь мне предстоит не только общение со святым мира сего, но и с его клоном в женском обличье.

― Тео, ― рассмеялся Драко, эти эмоции можно было не скрывать. ― Если бы тебя не существовало, то тебя следовало бы придумать.

― Только Грейнджер эту фразу не говори при встрече, а то придется полы вытирать, ― прикрыв рот, якобы от рвотных позывов, прогнусавил Теодор и направился к двери. Малфой продолжал ухмыляться. Напоследок рассмеялся и Тео. Уходя от Драко, он поймал себя на мысли, что давно не видел друга таким веселым. И если виной тому грязнокровка, то так тому и быть… Хотя, постойте, какого хрена?! Завтра Тео собирался не только выяснить информацию для Драко, но и вправить мозги Грейнджер, чтобы не смела тянуть к его другу свои аврорские ручонки.