Мозаика (гет)

Рита Скитер аппарировала в редакцию «Ежедневного Пророка» ровно в девять часов утра. Она прошла через высокие двери и раздраженно бросила молоденькой ведьмочке за стойкой у входа:

— Прикажи подать кофе в мой кабинет.

— Мисс Скитер, здесь… — та попыталась что-то ей протянуть. Рита возмущенно выдохнула:

— Я же просила все бумаги отправлять сразу ко мне. И что было непонятного в словах о кофе? Мерлин, вокруг одни дилетанты.

И Рита, больше не слушая бесполезную ведьму, двинулась вперед по коридору. Ее малиновая мантия развевалась в такт шагам, светлые кудряшки подпрыгивали, каблуки звонко цокали по паркету. Она услышала перешептывания вокруг и справедливо решила, что что-то случилось.

«Надеюсь, какая-нибудь хорошая новость. А вдруг мне поручили новое задание?»

Скитер почувствовала, как ее затапливает радостное возбуждение. Безусловно, она любила свою работу. Настоящее наслаждение она находила в своей власти над людьми. Все, что ею писалось, безоговорочно принимали. Никто и никогда не пытался бросать вызов ей, великой Рите Скитер.

«Потому что они знают, что со мной бесполезно бороться. Даже шантаж уже не сработает».

Губы журналистки сложились в довольную ухмылку. Наконец она добралась до двери своего кабинета. К ее удивлению, та была полуоткрыта.

«Не иначе, действительно что-то крупное».

— Мистер Райан, какой приятный сюрприз! — брови Риты взлетели. Нечасто к ней в гости заглядывал сам главный редактор.

— Доброе утро, Рита. Хотя не знаю, насколько оно доброе, — мрачно поздоровался он.

Скитер поняла, что если новости и есть, то они вряд ли хорошие. Кажется, о повышении можно было забыть.

— Что случилось? — подобострастно поинтересовалась она.

— Прочитайте.

Райан передал ей газету.

— «Мозаика»? Неужели такой человек, как вы, читает эту паршивую газетенку? — Рите даже не пришлось подделывать возмущение и удивление в голосе.

— Прочитайте, — повторил главный редактор, стискивая зубы.

Скитер опустила глаза на выпуск в своих руках. С первой полосы на нее смотрела Гермиона Грейнджер и весело улыбалась. Она стояла по колено в воде рядом с Драко Малфоем, который приобнимал ее за плечи.

«Купальник совершенно безвкусный», — презрительно подумала Рита. И почему некоторые люди никак не могут понять, что одеваться стильно — просто не их призвание.

— Опять они наплели что-то про Грейнджер. Вы недовольны тем, что у нас нет такого материала? — журналистка все никак не могла взять в толк, чем вызвано странное поведение Райана. И тут ее взгляд еще раз упал на фигуру Грейнджер и на ее живот. Совершенно плоский живот.

Рита похолодела.

* * *

БА-БАХ!

Кусочки газетной бумаги облаком взмыли над рабочей поверхностью и разлетелись по типографии.

— Черт подери! Почему ты не работаешь?!

Гермиона с чувством пнула ножку стола и гневно воззрилась на нити заклинаний перед собой. Ей не терпелось поскорее представить всем свою идею, но пока она не оправдывала возложенных на нее надежд.

— Опять? — Малфой, лениво развалившись на небольшом кожаном диванчике в углу, насмешливо смотрел на нее.

— Не опять, а снова. Я не понимаю, что не так…

— И тебя это бесит. Да-да, я это уже слышал.

— Лучше бы ты помог. Насколько я помню, в школе у тебя с чарами было неплохо.

Гермиона устало потерла глаза и отвернулась от неработающих сгустков заклинаний. Скрепя сердце она взмахнула палочкой и не глядя уничтожила свою работу.

— Во-первых, не лучше, чем у тебя, — на что Грейнджер самодовольно хмыкнула. — А во-вторых, тогда я лишусь удовольствия раз за разом смотреть на твое злое личико и слышать, как ты ругаешься.

— Придурок, — привычно закатив глаза и подворачивая рукава блузки, Гермиона снова повернулась к столу. — Тебе ответили дизайнеры?

— Да.

— Поподробнее, Малфой.

Она принялась заново строить первый уровень чар. В голову пришла новая идея.

«А что, если сделать вот так?»

Гермиона с помощью палочки начала возводить толстенькие вертикальные перегородки, которые отделяли выпуски друг от друга. Малфой одобрительно хмыкнул за ее спиной и ответил:

— Сказали, что выполнить наш заказ полностью не смогут, но кое-какие идеи есть. Поедешь со мной на просмотр приблизительной версии?

Рука Гермионы на мгновение замерла в воздухе.

— А Панси тебе на что?

— Она занята.

— Что насчет Джинни?

— Мерлин, как ты себе это представляешь? Если я не устраиваю с ней ежедневные дуэли, это не значит, что я стал ее лучшей подружкой. Тем более, меня Забини прибьет.

— Послушай, Малфой, ты же знаешь, дизайн — это не мой конек.

— Но мы же друзья, — капризно протянул Драко, вытягивая ноги и водружая их на подлокотник многострадального дивана. Гермиона не оборачивалась, но могла поставить на кон свою палочку, что он пытается состроить жалостливую рожицу.

— Это запрещенный прием, — она ухмыльнулась, зная, что он этого не видит. — Если я сказала, что буду с тобой дружить, это не значит, что ты можешь вертеть мной, как тебе вздумается.

— Вредина, — фыркнул Малфой, полностью избавляясь от просящих интонаций. — Я же знаю, что на самом деле тебе интересно.

— Хорошо, я поеду. А сейчас не мешай мне! — сдалась Грейнджер. Пора было наводить второй уровень. Интересно, как лучше поступить с перегородками? Нужны ли они здесь, или первых хватит?

— Я думаю, тут тоже нужно сотворить их, — Малфой каким-то образом понял, о чем она думает, и ответил на незаданный вопрос. — Только сама ты все не потянешь. Давай я попробую.

И, не обращая внимания на ее протесты — Малфой, ты же не умеешь. Прекрати, испортишь ведь! — он поднял свою палочку и начал создавать новые нити заклинаний. Его магия действительно отличалась от того, что выходило у Гермионы. Никто из них не мог сказать точно, что именно было другим — цвет, толщина или, может быть, яркость — но чувствовалась рука другого волшебника.

Гермиона прекратила попытки его остановить и зачарованно наблюдала за точными движениями руки перед своим лицом. Наконец он закончил и поторопил ее:

— Ну, чего ты ждешь?

Грейнджер тряхнула головой и привычными жестами натянула последний уровень паутины. Отчего-то она начала волноваться.

— Пока ничего не взорвалось, — глубокомысленно заметил Малфой. — Попробуем?

Не дожидаясь ее согласия, он лениво махнул палочкой, и вся комбинация чар как будто впиталась в газетные листы. У Гермионы перехватило дыхание. Она несмело протянула руку и взяла выпуск, лежащий с краю. Внешне он выглядел нормально, что уже немало радовало.

— Хорошо. Я обычно просматриваю новости и научные новинки, — как бы для себя проговорила она и, следуя собственным указаниям, открыла нужные страницы. Малфой заглядывал ей через плечо. Гермиона не хотела это признавать, но его присутствие явно ее отвлекало. Она даже подумала о том, чтобы сказать ему об этом, но, представив его довольное выражение лица и обилие шуточек, решила отказаться от этой затеи.

Давая заколдованному выпуску проанализировать ее предпочтения, Гермиона подождала еще минуту.

— А эти музыканты действительно популярны, — протянул Малфой у нее над ухом. Гермиона вздрогнула от неожиданности. Пока она думала непонятно о чем, Малфой добросовестно читал газету. — Вон сколько восторгов подчиненные Панси насобирали.

— Да уж, — неловко согласилась Гермиона. — Даже не верится, что нам придется с ними говорить. Как думаешь, уже можно?

— Да.

Гермиона с трепетом положила газету на стол и взяла другой выпуск. Когда на первой странице вместо колдографий скандально-известной актрисы начали появляться последние новости, Грейнджер поняла, что готова завизжать от восторга.

— Только не кричи мне на ухо, — снова угадал ее мысли Драко и широко улыбнулся. На его щеках появились озорные ямочки. — Поздравляю, ты сделала это!

— Мы сделали! — радостно поправила Гермиона. — Не знаю, что было бы без твоей помощи! Мерлин, я так счастлива!

— Люди чаще всего называют меня Драко, но ты разгадала мое настоящее имя.

Гермиона, не обращая внимания на хвастливую ремарку, крепко обняла его. Малфой замер от неожиданности, а потом осторожно погладил ее по спине.

* * *

— Экспеллиармус!

— Протего!

— Хорошо! Ты молодец!

Панси довольно улыбнулась. Поттер уже в третий раз устраивал ей тренировку, чтобы немного улучшить ее боевые навыки. Как ни странно, Панси такое времяпрепровождение нравилось. То ли дело было в адреналине, который так и струился по венам, когда она уходила от нападения, то ли в чем-то еще — она не знала. Зато она точно знала, что когда-нибудь эти навыки сослужат ей хорошую службу.

Уизли присутствовал на каждой тренировке, чем безмерно ее раздражал. Он сидел в углу, мрачный, как плащ дементора. Периодически Панси и Гарри приходилось выслушивать его ядовитые замечания и подколы.

— Паркинсон, постарайся отбивать заклинания, а не уклоняться. Все равно ты при этом выглядишь как тролль на тренировке по балету.

— Гарри, я же вижу, ты бьешь вполсилы. Она так ничему не научится!

— Что ты делаешь?! Я знал, что ты ни на что не годна, но чтобы до такой степени…

О, да. Панси была абсолютно уверена, что занятия с Поттером ей пригодятся.

— Гарри, ты идешь на концерт?

— К «Дельфам»? Да, мне прислали билет. Наверное, хотят привлечь дополнительное внимание, хотя куда уж больше. Рон тоже идет.

— Как здорово, — безрадостно ответила Панси, но ее голос тут же снова потеплел. — Ты слышал их музыку?

— Да, пару мелодий. Не могу назвать себя большим фанатом, но это как минимум неплохо.

— Полностью согласна, Гарри.

— Полностью согласна, Гарри, — передразнил Рон, копируя ее интонации. — Что тебе от него нужно?

— Мне кажется, или ты опять лезешь, куда не просят? — с ласковой улыбкой спросила Паркинсон. Как же он ее достал!

— Гарри мой друг!

— Значит ли это, что ты стал его мамочкой?

— Ребята, не ссорьтесь, — простонал Гарри. — Рон, нам уже пора на основную тренировку. Знаешь ведь, что Хейдибер заставит нас делать что-нибудь ужасное, если опоздаем.

— Ты же с ней любезничаешь, не я.

Рон направился к выходу и бросил напоследок:

— Жду тебя у входа в зал.

Гарри невесело усмехнулся и принялся собирать свои вещи.

— Знаешь, я хотела сказать тебе спасибо за то, что занимаешься со мной. Кто знает, когда пригодится, — Панси смущенно опустила глаза. Теперь, когда Рыжего Идиота не было рядом, она должна была почувствовать себя спокойнее, но ничего подобного не случилось. Наоборот, Паркинсон особенно остро почувствовала, что они одни в пустом огромном зале. А ведь она Поттеру даже подругой не является. Выдернул ее из невеселых мыслей голос Гарри:

— Ты быстро учишься. Могла бы стать аврором — реакция и магический потенциал у тебя есть.

Панси рассмеялась.

— Серьезно? Я — аврор? Ты понимаешь, насколько абсурдно это звучит? Я же де-е-евочка, — Панси на миг скривилась от того, что неосознанно повторила слова матери, — до мозга костей. Люблю моду, писать статьи, сплетничать. Куда уж мне со злом бороться?

— А кто тебе мешает совмещать? — лукаво спросил Гарри.

Панси, не зная, что на это ответить, лишь пожала плечами. Они двинулись к двери. Гарри на ходу взмахивал палочкой, гася освещение. Их шаги отдавались гулким эхом, разбавляя тишину.

— Кстати, Панси, ты не составишь мне компанию на концерт? Мне прислали два билета, — спросил Гарри, не оборачиваясь. Наконец, они вышли в освещенный коридор, и Поттер запер за ними дверь.

Панси почувствовала, как ее лицо освещает широкая улыбка.

— Да, с удовольствием! — искренне сказала она. Поттер, довольный ее реакцией, усмехнулся.

— Завтра как обычно?

— Да, наверное.

— Тогда до завтра.

И он ушел, что-то весело насвистывая себе под нос. Панси прислонилась лопатками к прохладной поверхности двери. Кажется, впервые в жизни ей пришлось бороться с настолько сильным желанием счастливо рассмеяться.

* * *

Вечером того же дня Драко внимательно изучал самоучитель по колдомедицине, когда в дверь его комнаты постучали.

— Войдите.

В дверях показалась Панси, и Драко попытался незаметно затолкать самоучитель под старый выпуск «Мозаики». С первой страницы на него взирала хозяйка новой косметологической фирмы, которая недавно открыла свой салон.

— Прости, что поздно, — хрипло выдавила Панси.

— Что случилось? — Драко попытался не выдать своего волнения. Панси Паркинсон никогда не нарушила бы этикет и не пришла в десять часов вечера из-за пустяка.

— Ничего. Просто захотела поболтать.

Драко подавил желание недоверчиво хмыкнуть и встал из-за письменного стола.

— Если хочешь, пойдем в гостиную?

— Нет, не нужно. Здесь спокойнее.

«Значит, она не хочет пересекаться с матушкой. Не к добру это все».

Панси была его подругой детства. Сейчас он уже понимал, что Нарцисса не могла не видеть в ней будущую невестку. Однако судьба распорядилась иначе. Из-за того, что они были знакомы с малых лет, они считали друг друга братом и сестрой. Вместе Драко и Панси сбегали от родителей, прятались в саду, таскали еду с кухни и устраивали всякие шалости. Потом они пошли в школу и отдалились. Драко считал, что ему не пристало все время общаться с девчонкой, а Панси пыталась привыкнуть к обществу Дафны, Миллисенты и остальных. Годы шли, и, в конце концов, Драко и Панси снова сдружились. Перешагнув через пропасть молчания, они вновь стали друзьями. Еще через какое-то время к ним присоединился Блейз. Малфой втайне гордился этой дружбой — он знал, что они никогда его не подведут. Не подводил, в свою очередь, и он.

И вот теперь его лучшая подруга сидела на пушистом сером ковре перед камином и явно хотела ему о чем-то рассказать.

— Позвать Блейза?

Панси помотала головой.

— Огневиски?

Она ухмыльнулась.

— Малфой, чтобы узнать, зачем я пришла, нет нужды меня спаивать.

— Как скажешь. Потом еще пожалеешь, что отказалась.

— А я отказалась? — Паркинсон саркастически выгнула бровь.

Драко удовлетворенно хмыкнул и позвал:

— Тилди!

В комнате с громким хлопком появился домовой эльф.

— Что угодно хозяину Драко, сэр? — пропищало существо, кланяясь. Потом эльф заметил Панси и склонился еще ниже — огромные уши почти касались пола. — Нужно ли что-то мисс Паркинсон, хозяин Драко, сэр?

— Тилди, принеси, пожалуйста, бутылку огневиски и два стакана.

Эльф быстро выполнил поручение, и они снова остались одни.

— Так что произошло, Панс?

— А мне вот тут аврором предложили стать, — она уронила голову на руки. На Драко нахлынула тревога. Да что с ней происходит?

Он опустился рядом с ней на ковер и мягко поднял ее лицо ладонью. Вглядываясь в темно-карие глаза подруги, Драко силился прочитать в них причину происходящего.

— Что случилось с моей язвочкой?

— Она временно оставила вместо себя сентиментальную плаксу, — буркнула Панси, опуская глаза. — Что у тебя с Грейнджер?

Драко опешил. Он ожидал чего угодно, в том числе признания в любви к Лонгботтому, но к подобным вопросам он готов не был.

— Ничего. Ревнуешь? — Малфой попытался пошутить, но наткнулся на требовательный взгляд темных глаз. Паркинсон нетерпеливо заправила атласную прядь черных волос за ухо, но смотреть не перестала.

— Ответь на вопрос, Драко. Это важно.

— Ну, мы с ней друзья. Я думаю, я могу так сказать, — неуверенно протянул Малфой.

— Друзья? И как только так получилось… И что ты по этому поводу думаешь? — Панси налила в свой стакан янтарную жидкость и, не торопясь, отпила.

— Это непривычно, — Драко удивлялся все больше и больше. Панси не была самым открытым человеком на свете, но такое он видел впервые. Ее явно что-то беспокоило, но то ли она не хотела об этом говорить, то ли сама еще не разобралась. Пока он решил поиграть в ее странную игру. — Довольно странно думать о ней без неприязни, но ты же сама видишь. Эти несносные гриффиндорцы, в принципе, неплохие люди. Мы должны признавать очевидное.

— Разве тебе не кажется неправильным, что они нас приняли?

— С каких это пор ты стала цепляться за прошлые предрассудки? Насколько я помню, ты даже на последних курсах не поддавалась всеобщему помутнению. Только вот перед битвой прорвалось, но это сейчас совсем неважно.

— Важно! Я же повела себя как полная идиотка! Мало того, что я так не думала ни тогда, ни сейчас, так я еще умудрилась опозориться перед всей школой! Надо же было придумать — предложить выдать Поттера, — ее голос надломился.

— Да отпусти ты прошлое уже! У всех у нас оно есть, от него не убежишь. У меня метка, у Блейза следы от Круцио, у тебя шрамы. Ты видела руку Грейнджер?

Панси вздрогнула и кивнула.

— Но мы же виноваты в этом. Тогда почему… Как ты можешь с ней разговаривать, дружить, общаться, если знаешь, что виноват.

— Панси, надо жить дальше. Мы можем запереть себя в своих поместьях и наказывать всю жизнь, но разве это кому-нибудь сделает лучше? Грейнджер меня простила, я это знаю. Мы это обговаривали, еще когда я ее только нанимал, и потом еще пару раз этого касались. Но помни — на войне «хорошие парни» тоже убивают. Так что не перекладывай вину полностью на свои плечи.

Паркинсон сидела неподвижно, глядя в огонь. Блики играли на ее волосах и отражались жидким пламенем в стакане с огневиски. Отсветы рисовали на ее бледной коже оранжевый румянец. Драко внезапно почувствовал прилив нежности к подруге.

— Тебе не кажется, что ты убегаешь от ответственности? — наконец серьезно спросила она. Любого другого на ее месте Драко прибил бы за подобные вопросы, не задумываясь. Но над ее словами он довольно долго размышлял, а потом ответил:

— Нет. Я не выливаю на тебя весь свой внутренний ад. Но это не означает, что война не мучает меня до сих пор.

— Прости…

— Не извиняйся. Я лишь хотел сказать, что в моем сознании есть кусок, который полностью пропитан болью и сожалением. Пойми меня правильно, я двигаюсь дальше, работаю, завожу друзей, — он широко ухмыльнулся, и Панси слабо улыбнулась в ответ. — Но без того куска я был бы не я. Поэтому я возвращаюсь туда, если чувствую, что меня заносит. Однако я не собираюсь строить свою жизнь на обломках прошлого.

— Я думаю, я тебя поняла. То есть ты сделал свою вину источником силы?

— Можно и так сказать.

— Научишь?

Драко фыркнул.

— Конечно, я ведь профессиональный психолог. У меня всегда получалось быть очень деликатным, с уважением относиться к чувствам других людей. Одно слово — мой конек.

— Да уж, — хихикнула Панси. — Особенно к Грейнджер.

— Да что ж она тебе покоя не дает. Никак, и правда ревнуешь.

— Покоя она не дает не мне, а тебе…

— Так ты расскажешь мне, что произошло? — прервал ее Драко и требовательно повернулся к ней. На лице Панси выступило сомнение, и она нехотя ответила, сбрасывая веселость:

— Да ничего особенного. Просто захотелось поговорить.

— Панс…

— Правда. Знаешь, бывает такое меланхоличное настроение…

— Панси!

— Я абсолютно уверена, что мне пора.

— Панси Паркинсон!

Она легко вскочила с ковра, поставила полупустой стакан на каминную полку и бросилась к двери. Драко оторопело смотрел на ее действия, потом опомнился и выбежал за ней в коридор.

— Ты приходишь в мой дом, пьешь мой огневиски, заставляешь рассуждать о Грейнджер и войне, а потом просто сбегаешь?! — его голос отражался от стен коридора. Ответом служил звонкий смех Паркинсон, которая, кажется, сбросила с себя печальное оцепенение. Уже добравшись до главного камина, она крикнула:

— А я не знала, Дрейк, что тебя интересуют салоны красоты.

Значит, она все-таки видела проклятый медицинский самоучитель у него на столе, который он так неудачно прикрыл газетой. Драко зарычал от злости. Он бессильно наблюдал, как его лучшая подруга с озорной улыбкой на губах исчезает в зеленом пламени. Потом повернулся и пошел обратно к комнате.

«Аврором предлагали стать, значит. И действительно, кто бы это мог быть?» — он весело тряхнул головой. Оба они, конечно, хороши — потрясающе умеют конспирироваться.