Мозаика (гет)

Гермиона шла по Косому переулку и тихонько напевала себе под нос. Настроение у нее было просто отличное. По четвергам она всегда заходила во «Флориш и Блоттс», чтобы помочь хозяевам разобраться с архивами. Взамен Джеймс Флориш и Генри Блоттс разрешали постоянной посетительнице и помощнице исследовать самые редкие экземпляры, которые обычно не выставлялись на обозрение широкой публике.

Именно поэтому четверги были для Гермионы особенными днями — в них всегда случалось что-то интересное. К сожалению, в остальные дни ей не хватало событий. Временами она со вздохом вспоминала веселые школьные годы и в глубине души отчаянно желала, чтобы с ней продолжали случаться чудеса.

Однако после окончания войны чудеса и опасности не торопились приходить к Гермионе Грейнджер, и она потихоньку начинала привыкать к монотонной работе. Работала она в Министерстве, в отделе Магического Правопорядка. Когда Грейнджер окончила школу, она действительно надеялась что-то изменить в мире. Тем более после отгремевшей войны с Волдемортом изменения просачивались даже в самые традиционные области. Однако вместо захватывающей борьбы за права ущемленных слоев населения Гермиона получила горы бумажной работы. Первое время она даже радовалась такому повороту дел, потому что рутина помогала забыть об ужасах войны. Но скоро эта радость начала истощаться, а на смену ей пришла смертельная скука.

Ее лучшие друзья, Гарри и Рон, выбрали для себя путь авроров и целыми неделями пропадали на курсах подготовки. С Гермионой они виделись не так уж часто, поэтому считали, что она, как они сами, вполне довольна своей жизнью. Но Грейнджер довольна не была. Но, как это ни парадоксально, всей ее львиной смелости не хватало, чтобы бросить нелюбимую работу и найти занятие себе по душе. Беда была еще и в том, что Гермиона не могла представить себя в другом амплуа — работа в Министерстве всегда казалась ей наиболее правильным решением. Быть аврором вместе с Гарри и Роном она не хотела — слишком свежими были раны, которые оставила им всем разрушительная злодейка-война. Стать целителем было заманчиво, но Гермиона понимала, что ее жалость к пациентам никогда не позволит ей быть действительно хорошим колдомедиком — в этой сфере нужно было уметь отставить эмоции в сторону и делать свое дело.

Единственный путь, который не раз приходил ей в голову, был слишком невероятным для Гермионы, чтобы та начала воспринимать его всерьез: она любила писать. Можно сказать, это было ее хобби — иногда поставлять статьи для научных и ненаучных изданий на разнообразные темы. Журналистика позволяла ей почувствовать себя живой, оказаться в самом центре круговорота событий и информации.

Но репортеры всегда ассоциировались у нее с незабвенной Ритой Скитер, которая, к слову, дала о себе знать сразу после окончания войны. Ее потрепанное Прытко пишущее перо породило с тех пор немало сплетен, пожалуй, еще более ядовитых, чем раньше. Кроме того, Гермиона нередко сталкивалась с редакторами, которые пытались навязать ей точку зрения или запретить говорить в своих статьях правду. Гермиона ненавидела такие ситуации, что было еще одной причиной не менять текущее положение дел — в Министерстве ее хотя бы не заставляли лгать. Все это заставляло Гермиону с содроганием откладывать карьеру в области СМИ в самый дальний ящичек сознания.

Однако все такие ящички имели опасную тенденцию открываться.

* * *

Гермиона зашла в магазин со знакомой вывеской и приветливо улыбнулась девушке, стоящей за кассой. Навстречу ей вышел Джеймс Флориш и, как обычно, сообщил последние новости:

— Здравствуйте, мисс Грейнджер. Сегодня нам привезли редчайшее издание «1000 величайших ядов». Я предполагаю, что это может быть экземпляр из самого первого тиража!

— Превосходно, мистер Флориш, — ее глаза загорелись азартом. — Могу ли я взглянуть на него?

— Конечно-конечно, пройдемте в хранилище.

Гермиона вот уже час как наслаждалась замечательно сохранившимся экземпляром первого в истории зельеварения справочника по ядам, как вдруг дверь в полутемное хранилище приоткрылась, и показалась голова мистера Флориша.

— Мисс Грейнджер, прошу прощения за беспокойство, но здесь молодой человек, который утверждает, что ищет вас, — голос владельца магазина был совершенно нейтральным, но Гермиона сумела различить в нем тщательно скрытое недовольство. Она отлично поняла его причину — мистер Флориш не хотел никого подпускать к самым ценным образцам своей коллекции. Поэтому Гермиона спешно вышла навстречу незваному гостю, услышав тихий благодарный вздох хозяина лавки.

Каково же было ее удивление, когда она услышала над ухом смутно знакомый голос.

— Гре-е-ейнджер, какие люди. Хотя ничего удивительного — встретить тебя в библиотеке довольно закономерно.

Гермиона подняла голову и увидела перед собой Блейза Забини, слизеринца того же года обучения. Все, что она о нем знала, формулировалось довольно легко — лучший друг Малфоя. Прокручивая в голове принцип «Друг моего врага — мой враг», она собиралась ответить что-нибудь резкое и заставить незваного гостя убраться, но была остановлена взмахом его ладони.

— Прежде, чем ты скажешь мне что-нибудь грубое и несомненно ранящее мою нежную душу, послушай меня. Я знаю, что ты хочешь писать, но тебе мешают лицемеры, любящие продавать честность своих газетенок, но при этом называющие себя журналистами. У меня есть к тебе предложение. Мой друг хочет основать альтернативное издание, которое будет освещать не только новости и сплетни, но и кучу других аспектов. В том числе и тех, о которых раньше писала ты. Было бы неплохо, если бы ты стала с нами сотрудничать. Ты получишь отсутствие ограничений, а мы — не самого худшего журналиста. Если ты сейчас скажешь, что тебе не интересно, то я развернусь и уйду и, я обещаю, ты никогда меня больше не увидишь.

Гермиона медленно склонила голову набок, не уверенная в том, что она только что услышала. Ей на блюдечке предлагали ее собственную мечту, причем предлагал малознакомый слизеринец. Конечно, такие условия были ей интересны, но в равной мере и подозрительны.

Она решила прояснить смущающие ее моменты.

— Забини, два вопроса: откуда такие глубокие познания в моей биографии?

— О, это просто. Тебя посоветовал твой прошлый редактор.

— Майкл? Я думала, он меня не выносит.

— Именно так и есть, но даже в отрицательных отзывах нужно уметь искать нужную информацию, тебе ли не знать. Хотя я услышал много интересного, — Блейз улыбнулся дьявольской улыбкой. Гермиона содрогнулась, представив, что конкретно мог наговорить ее бывший начальник. — А второй вопрос?

— Под «не самым худшим журналистом» ты подразумеваешь, что я лучшая в своем деле?

— Набиваешься на комплимент? — брови Блейза поползли вверх. Грейнджер, стоящая перед ним, явно стала увереннее после окончания школы.

— Хочу заставить тебя признать очевидное. Ты бы не обратился ко мне, грязнокровке, которую ненавидит твой лучший друг, если бы не считал, что мои статьи перевешивают это, — Гермиона скривилась, вспомнив оскорбление, которое преследовало ее в школьные годы.

— Признаю, ты победила, — Забини дурашливо поднял руки вверх, сдаваясь. — Но ты не права, никто уже давно не считает тебя грязнокровкой. В конце концов, никто и никогда не называл слизеринцев глупыми — поверь, мы можем признать поражение, если это очевидно.

— Если это выгодно, — поправила Гермиона.

— И выгодно, — согласился Блейз. — Видишь ли, Грейнджер, по сути это одно и то же. А Драко тебя сейчас явно не ненавидит — ему точно не до того.

Кажется, Забини хотел добавить что-то еще, но Гермиона категорически не хотела вспоминать о Малфое и, тем более, обсуждать, как у него дела. Она болезненно поморщилась при мысли об этом и решительно перебила:

— Хорошо, я готова попробовать работать с тобой.

В пятницу Гермиона взяла отгул в Министерстве и ровно в двенадцать часов дня стояла у дверей офиса. Собравшись с силами, Гермиона открыла тяжелую дверь и обомлела. Конечно, она и раньше бывала в магических редакциях, но эта была по-настоящему впечатляющей. Внутри невзрачного офиса скрывался бесконечный широкий коридор, у которого, казалось, вообще не было потолка. По этому коридору сновали волшебники и волшебницы, нагруженные кипами газетной бумаги. Вслед за ними стайками проносились служебные самолетики, наподобие тех, что использовались в министерстве. Слева и справа что-то звонило и трещало, доносился запах краски и отдаленные вспышки заклинаний. Гермиона почувствовала себя крошечной песчинкой, которую вот-вот унесет в неизвестном направлении. Она попыталась остановить пробегающего мимо волшебника в защитного цвета мантии.

— Извините, мне сказали прийти в кабинет А. Вы случайно не знаете, где это?

Волшебник затормозил рядом с ней, бешено вращая глазами от переполнявшей его энергии.

— Что, вы идете в кабинет А? Это или лучший день в вашей жизни, или вы будете проклинать его до самой смерти. Тут еще не понятно — кабинет или его хозяина, — он нервно хихикнул и завращал глазами еще быстрее. — Вам нужно подняться по конвейеру на самый верх, вы сразу поймете, что пришли.

И, не сказав больше ни слова, он поспешил прочь, на ходу превращая свои волосы в некое подобие веток.

Гермиона ошарашенно посмотрела ему вслед, гадая, что значило первое предложение. Не придя ни к чему путному, она двинулась по коридору и действительно увидела самый настоящий конвейер, на котором стояли люди, поднимаясь таким способом на следующие этажи. Это было немного похоже на маггловское метро и на маггловский же завод одновременно, за исключением того, что лента беспрепятственно проводила своих пассажиров сквозь стены и потолок. Потолок, очевидно, был на месте, просто был скрыт чарами, из-за чего люди на ленте как будто растворялись в воздухе, подойдя к границе.

Гермиона с минуту понаблюдала за работой странного средства передвижения, а потом и сама встала в небольшую очередь. Последовав примеру волшебницы перед собой, она аккуратно поставила сначала одну, а потом и вторую ногу на гибкую поверхность. Ее туфли сразу же намертво прилипли к неизвестному материалу, а вокруг тела возникла воздушная подушка, помогающая сохранить равновесие.

Миновав таким образом два или три этажа, Гермиона заметила, что осталась на конвейере в одиночестве. Внезапно лента остановила свое движение, как будто наткнувшись на невидимую преграду. Приятный женский голос поинтересовался:

— Вы пытаетесь пройти в кабинет А. Кто вы и с какой целью хотите нанести визит? Если вы не знаете ответа на какой-либо из этих вопросов, катитесь к черту.

Последняя фраза настолько сильно не сочеталась с мягким голосом и вежливыми интонациями, что Гермиона сначала даже решила, что ей послышалось. Решив не испытывать судьбу, она произнесла:

— Меня зовут Гермиона Грейнджер, меня сюда послал Блейз Забини.

Кажется, ответ удовлетворил бестелесный голос, и лента эскалатора снова продолжила свое движение. Через мгновение Гермиона стояла на пороге кабинета, который, скорее всего, и был кабинетом А.

— Давно не виделись, Грейнджер, — произнес ужасно, ужасно знакомый голос. Гермиона повернулась на звук, искренне надеясь, что ей показалось. Но никакой ошибки не было — перед ней стоял самый невыносимый слизеринец, мечта всех хогвартских девчонок и просто невозможный придурок — Драко Малфой.