Ближе некуда (гет)

В пятницу утром сразу после визита в Министерство и Визенгамот Нотт отправился в Аврорат. Он подготовил запрос от имени Драко о смене его статуса в деле с подозреваемого в свидетеля\потерпевшего. Пока было не ясно, в какой именно формулировке положительное решение более вероятно, поэтому Нотт с коллегами на всякий случай запросили оба варианта. Не доверяя совам и магической корреспонденции, все заявления было решено доставить лично, под роспись, так как время в этом деле было важнее всего. С каждым днем Драко в мэноре все больше сходил с ума. Образно говоря, хотя тут он сам мог бы и поспорить. Он считал, что имеет все основания для переквалификации, ведь до сей поры подозреваемые по делу так и не были найдены, а его вина не доказана никаким способом.

Теодор получил уже две подписи о приеме заявлений, оставалось дело за секретарем Поттера, потому что лично с ним он встречаться не хотел. На его удачу, когда Нотт появился в Аврорате, его глава отбыл в Министерство. Теодор очень надеялся, что виной тому поданное им заявление. Они с Драко рассчитывали, что на понедельник-вторник будет назначен суд, а обсудить все успеют за выходные.

Отдав документы секретарше Поттера, Нотт обреченно зашагал по коридору в сторону кабинета Грейнджер, искренне надеясь, чтобы и она отбыла куда-нибудь по срочному вызову. Но постучавшись в дверь и услышав: «Войдите!», он в напряжении набрал в грудь побольше воздуха, собрав всю решимость в кулак.

Гермиона сидела за столом, вчитываясь в какую-то огромную книгу. От одного вида этой девушки, а также ветхих страниц гримуара Теодору стало плохо, к горлу подкатила тошнота. Так он понял, что жутко нервничает и окончательно взял себя в руки.

Учитывая то, что Гермиона удостоила его лишь коротким взглядом, он расценил это как брошенный вызов. «Ну ничего, зараза, я тебе сейчас устрою за все хорошее!», завертелось в его голове. Теодор выпрямил спину, расправил плечи и вошел в кабинет.

― Доброе утро, Грейнджер! ― приветствие сопровождалось звуком громко захлопнутой двери. Гермиона даже подскочила на стуле. Что ж, ее внимание теперь полностью принадлежало визитеру.

― А еще сильнее можно? ― по инерции спросила она, мучаясь от звона в ушах.

― Есть разговор, дорогуша! ― тон Теодора был враждебным, Гермиону это отчего-то позабавило. В серьезность его намерений она, разумеется, не поверила, поэтому поджала губы, скрывая усмешку, и жестом указала на стул для посетителей. Нотт смерил ее новой порцией презрения. ― Я постою.

― Теодор, я обожаю театр, но сейчас у меня очень много дел, ― устало проговорила Гермиона, чем еще сильнее разозлила Нотта. Он предполагал, что она о нем думает, но что она решит заявить ему то напрямую, не рассчитывал.

― Ну раз тебе не терпится, ― сказал Теодор, набрав в грудь побольше воздуха. ― Я пришел, чтобы поговорить о Драко.

― Что с ним? ― спросила Гермиона и этим, по мнению Теодора, выдала себя с потрохами.

― Слава Мерлину, жив-здоров, Грейнджер! ― воскликнул он. ― Вопрос в другом: какого черта ты себе надумала о нем? Всерьез решила, что вы можете иметь что-то общее? Для чего ты лезешь к нему?

― Чего? ― только и спросила ошарашенная Гермиона. Малфой что, все рассказал другу?! Быть такого не может!

― У меня есть глаза и я вижу, что происходит вокруг Драко, ― Теодор продолжал свои обвинения. Гермиона от неожиданности молча хлопала ресницами. ― У вас что, напрочь отсутствуют моральные принципы? Его жена мертва, а вы во всю лезете к нему! Флиртуете без стеснения! Одна, едва отошла от гроба сестры, сразу начала намекать на свидание, другая вместо того, чтобы искать убийцу бедной женщины, окручивает вдовца!

― Я сейчас сойду с ума, ― взмолилась Гермиона, откинувшись на спинку кресла. Этот идиот нес откровенную ересь, но между тем, она успела уловить, что речь шла не только о ней, но и, очевидно, о Дафне. Видимо на похоронах та флиртовала с Драко на глазах у Теодора. Мысленно представив эту картину, Гермиона сморщила лоб. Впрочем, об этом она успеет подумать позже, сейчас следовало поскорее избавиться от этого моралиста. ― Ты вообще кем себя возомнил, Нотт? Адвокатом Малфоя?

― Я именно он и есть, тупица! ― тут же вставил он, пока Гермиона не успела исправиться, думая о множестве вещей одновременно.

― Это какая-то шутка, да? Ты меня в чем-то обвиняешь? ― она встала с места и обошла стол, чтобы быть ближе к тому, кого хотела придушить. Нотт инстинктивно сделал пару шагов назад. ― Кто ты такой, чтобы приходить сюда и вываливать на меня какую-то бредятину? Ты пьян или головой ударился?

― Грейнджер, мы оба знаем, что ты неравнодушна к Малфою, ― пыл Нотта слегка поубавился. ― Ты сама начала это все, придя в тот день в его камеру и разболтав про себя личную информацию.

― Это была моя ошибка, Нотт, ― сказала Гермиона. ― И я за нее расплатилась гребаным понижением до патрульного!

― Кстати об этом, ― тут же встрял он. ― Как я заметил, ты вовсю пренебрегаешь обязанностями…

― Меня сняли с патруля, ― ответила Гермиона. ― Дали другое дело. Гарри решает, чем занимаются его авроры, но уж никак не ты. Поэтому закрой рот и не говори мне по поводу моих обязанностей!

― И что же может быть важнее безопасности Малфоя? ― картинно возмутился Нотт.

― Миллион вещей в мире, ― сказала Гермиона, сложив руки на груди. ― Вокруг Малфоя не вертится все и вся. К тому же ты сказал, что он жив и здоров.

― То есть ты больше в мэноре не появишься? ― немного успокоившись, спросил Теодор. Жизнь все расставляла на свои места, и он был рад, что запретные встречи сойдут на нет.

― А что, меня кто-то потерял? ― съехидничала Гермиона и заметила, как глаза Нотта заблестели от злости. Это было интересно и следовало копать в этом направлении.

― Еще чего! ― ответил он, выставив горделиво подбородок. ― Никто не заметил твоего отсутствия, если ты об этом. Прийти сюда было моей личной инициативой. Я заносил документы Поттеру и решил сказать тебе, чтобы ты бросила свои попытки сбить Драко с толку.

― Я и не пыталась, ― сказала Гермиона, нахмурившись. ― А даже если бы и стала, то какое твое дело? Драко ― большой мальчик, сам разберется.

― Драко значит… ― передразнил Нотт. ― Он тебя случайно не зовет по имени?! Дурдом какой-то!

Теодор продолжал возмущаться, но Гермиона затихла, вспомнив, как Малфой назвал ее по имени, когда будил. От одной этой мысли покраснели щеки. А Нотт уже закрыл лицо руками, громко хлопнув ладонями по своим щекам.

― Что с тобой? ― спросила Гермиона. Этот парень был такой забавный.

― Она еще спрашивает! ― проговорил он, все еще придавливая лицо руками, отчего голос был глухим. ― Я только предположил про имя, а у тебя уже щеки цвета Хогвартс-экспресса. Ты бы аккуратнее с фантазиями, а то Поттер не переживет измены.

― Это не твоего ума дело, Нотт, проваливай! ― проворчала Гермиона, злясь на свои щеки-предатели.

― Я уйду, но надеюсь, что ты меня поняла, ― строго сказал он. Гермиона нахмурилась. ― Выбрось его из головы, тебе не нужны эти проблемы. Вы слишком разные и то, в чем ваше различие, не перекрыть никакими званиями и статусами, как бы ты не старалась.

― Еще одно слово, и я достаю палочку, Нотт! ― пригрозила Гермиона, сурово сдвинув брови.

― Да я бы предпочел умереть, лишь бы не видеть этого, ― вознес руки к небу Теодор. Все-таки ему следовало проходить обучение на актерском факультете, а не юридическом.

― Между нами ничего нет и быть не может, ― зачем-то произнесла Гермиона.

― Повторяй это себе почаще, Грейнджер, ― закивал Теодор, направляясь к двери. ― Как бы я не желал тебе всего плохого, все же прими дружеский совет: держись от него подальше, он не для тебя.

― Спасибо за ценные наставления, ― ощерилась Гермиона, глазами тем не менее совершенно не улыбаясь. ― Пошел отсюда!

Нотт напоследок смерил ее своим самым строгим взглядом, как бы говоря, что он настроен серьезно, затем покинул кабинет. Как только дверь за ним закрылась, Гермиона тяжело выдохнула. Неужели с ее стороны все настолько очевидно, что даже Нотт пришел вправлять ей мозги? Но ведь она сама до конца не понимала, какие эмоции у нее вызывает Малфой. Не иначе, Теодор включил свою тупую ревность к другу и пришел за спиной у Драко. Все, что он наговорил, совершенно нельзя было воспринимать всерьез, потому что каждая фраза звучала бредово, но истина там все же была: они с Малфоем разные и ничто не способно стереть этого различия между ними, потому что оно текло по венам. Другое дело Драко и Дафна. От одной только мысли о старшей Гринграсс внутри просыпалась какая-то необъяснимая злость. Хотя вполне объяснимая, но признавать это совершенно не хотелось. Надо же, лезла к Малфою прямо на похоронах… Не зря она Гермионе сразу не понравилась. То ли дело сама Гермиона: спокойна дождалась окончания панихиды и только потом полезла к Драко… Какой же бред!

Утро, бывшее более-менее добрым до этого, стало совсем отвратительным, потому что послевкусие от визита Нотта было ужасным. Гермиона переваривала услышанное и грузилась, уходя все глубже и глубже в дебри своих мыслей. На какой-то небольшой процент она предполагала, что Нотта послал к ней Малфой, только друг вместо вопроса о том, почему она не приходит на патруль, вывалил на нее еще и свои собственные вопросы. Значит он все же заметил, что ее нет. Хотя как это можно было не заметить, он же постоянно дома, хочешь-не хочешь, но если под окном вместо нее проходит другой человек, то это сразу бросится в глаза, тем более в такие наблюдательные глаза… Гермиона погрязла в этих вычислениях и могла сидеть в них весь день, но послание от Гарри, который вызывал ее, вывели из транса и вернули к делам насущным. Она мигом поспешила в его кабинет, чтобы вырваться из своего, насквозь пропитанного этими тяжелыми мыслями.

Гарри встретил ее в слегка встревоженном расположении духа. Он только что вернулся от министра, где они обсуждали вопрос финансирования Аврората. Вот уж о чем Гарри никогда не думал, мечтая стать аврором, что в свободное от борьбы с темными силами время придется вовсю заниматься бюрократией. Когда Гермиона вошла, он посмотрел на нее с надеждой. По его встревоженному виду она поняла, что сейчас нужно будет решать какие-то проблемы.

― Гермиона, рад, что ты была в кабинете, ― сказал он, едва она переступила порог комнаты. ― Закрой дверь и иди сюда, есть разговор.

― Что случилось? ― с опаской спросила она, закрывая дверь и проходя на свое привычное место.

― Кошмар полный, ― вздохнул Гарри, опустившись на кресло. ― Я был в Министерстве, выслушал огромный наезд о лишних тратах и превышении выделенного бюджета. Я в этом совершенно ничего не понимаю. Все расходы идут на содержание здания и оплату сотрудников. Да, в последний месяц траты увеличились, но всему виной дело Малфоя: море сверхурочки и дополнительных сил…

― Погоди, Гарри, ― остановила Гермиона. ― Министр не может не понимать, что расследование такого громкого дела затратно само по себе, а помимо этого продолжается и обычная работа Аврората.

― Он это все понимает, но при коллегии казначеев не мог проигнорировать их вопросы, ― вздохнул Гарри. ― Кажется, в данном случае мое недавнее назначение сыграло злую шутку, на меня повесили все косяки предыдущего руководства.

― Хорошо, надо поручить счетоводам проверить все, найти места, где можно сократить расходы, ― предложила Гермиона, Гарри кивал. ― Все наладится.

― Хочется верить, ― кивнул он. ― Но есть еще кое-что. Пока я был в Министерстве, туда принесли запрос адвокатов Малфоя с прошением о смене его статуса с подозреваемого на свидетеля или даже потерпевшего.

― Ничего себе, ― удивилась Гермиона. Визит Нотта получается был реально по делу. ― Ну с потерпевшим они явно загнули. Для этого нужен как минимум виновный по делу, а вот свидетель... На что они ссылаются?

― Когда я сюда вернулся, меня уже ждала копия их запроса, ― сказал Гарри, поднимая со стола пергамент и протягивая его Гермионе. Она привстала со стула, взяла документ и быстро пробежалась по строчкам глазами.

― Да уж, тут явно не обошлось без адвокатов Люциуса.

― Самое идиотское тут, что по сути они правы: улик против Малфоя нет, ― рассуждал Гарри. ― Дело вообще какое-то тупиковое. Никогда еще такого не было, чтобы расследование не давало ровным счетом ни-че-го.

― У Невилла не появилось никаких существенных зацепок? ― спросила Гермиона. Да, она дала себе слово не вникать в нюансы расследования, поэтому все это время успешно игнорировала какую-либо информацию, точнее не спрашивала специально, будучи обиженной за отстранение. И теперь она узнает, что по делу нет никаких сдвигов. Нотки тщеславия заиграли внутри. Она была уверена, что сама уж точно что-нибудь бы раскопала.

― Нет, ― ответил Гарри. ― Дело, которым ты сейчас занимаешься, возможно имеет отношение, но опять же, эти вернувшиеся Пожиратели могут быть тут совершенно не при чем.

― В таком случае у тебя не будет никаких вариантов, кроме как удовлетворить их запрос, ― Гермиона специально слегка выделила интонацией момент про то, что у Гарри нет вариантов, у него, а не у них, продолжая максимально дистанцироваться от неудач в этом деле.

― Я понимаю, ― согласился Гарри с досадой в голосе. ― Но по закону я должен буду приставить к нему аврора-охранника, который 24/7 должен будет караулить его. Учитывая то, что такой график мало кто выдержит, работа должна будет вестись посменно, а это новая статья расходов, за которую министр меня распнет.

― Да, но это же не твоя прихоть, а закон, ― сказала Гермиона, вспоминая формулировку нормативного акта. Превышение бюджета вопрос серьезный, но Гарри был прав, он тратил деньги не на свои прихоти, а на нужды сотрудников, тем более в данном случае закон требуется выделить сопровождение, пункт "а" прям так и … Гермиону осенило. ― Вообще-то кое-что можно сделать.

― Говори! ― взмолился Гарри. ― Я надеялся, что ты точно что-то придумаешь.

― В этом законе о сопровождении пункт "а" действительно говорит о круглосуточном надзоре, но там есть и пункт "б", ― рассказывала Гермиона, на ходу прокручивая в голове вид страницы Кодекса, который лежал у нее в кабинете. ― Там было что-то про ограничение передвижений.

Гарри тут же вскочил с кресла и подошел к книжной полке. Взяв оттуда свой экземпляр Кодекса, он быстро отыскал нужную страницу и прочел вслух:

― В случае предполагаемой угрозы свидетелю по важному делу в качестве альтернативы и для обеспечения безопасности свободное передвижение может быть ограничено несколькими часами в день без привлечения дополнительного сопровождения, ― с каждым словом улыбка на его лице становилась все шире. ― Гермиона, ты гений!

― Это единственный вариант сохранить средства из бюджета Аврората, ― развела руками Гермиона, представляя реакцию Малфоя, когда он услышит об ограничении передвижений.

― Так и есть, ― Гарри был счастлив. ― С одной стороны, какое-то время в день Малфой будет без присмотра, но с другой — мы не должны будем оплачивать ему охрану.

― Плюс при таком раскладе на него наложат специальное заклинание, которое автоматически будет возвращать его домой по истечении заданного времени, ― Гермионе такой вариант казался единственно доступным и в целом приемлемым для обеих сторон. Естественно, Драко взбесится и будет против каких-либо рамок, но пусть будет рад тому, что перестанет быть подозреваемым.

― У меня к тебе просьба, ― сказал Гарри, возвращая книгу на место. Гермиона уже догадалась, но хотела, чтобы он это озвучил. ― Ты должна подготовить запрос от нашей стороны в Визенгамот. Министр намерен в понедельник вызвать всех на закрытое заседание по этому вопросу и нам нужно предоставить ему все необходимые документы о позиции Аврората.

― Но Гарри, ― Гермиона не хотела этим заниматься по личным убеждениям, не хотела быть причастной к тому, от чего ее так бесцеремонно отстранили. ― Есть же закон, в Кодексе все написано. Условия Аврората в противовес запроса адвокатов Малфоя может составить кто угодно, тут даже выдумывать ничего не надо.

― И все же, Гермиона, лучше тебя этого никто не сделает, ― продолжал настаивать Гарри. Он хотел, чтобы именно она составила документ. ― Не заставляй меня просить на коленях.

― Ты шутишь, да? ― усмехнулась Гермиона, глядя на Гарри, который смотрел на нее своим самым жалобным взглядом. Наконец она сдалась: ― Хорошо, я подготовлю все необходимые документы, но при одном условии.

― Слушаю, ― кивнул Гарри, посмотрев ей в глаза.

― Там не будет стоять моей фамилии, ― озвучила Гермиона свое условие. ― Подпишешь все сам, можешь добавить Невилла, если нужно несколько подписей, но я не хочу там как-то фигурировать. Ты снял меня с дела, с патруля, хочу быть как можно подальше от этого семейства.

Гарри улыбнулся, потому что и сам этого хотел. Он заверил Гермиону, что все сделает так, как она просит. Документ он попросил составить на выходных, чтобы заранее направить его министру и судье. На закрытом заседании в понедельник все должно быть уже решено и просто озвучено стороне Малфоя.

Гермиона покинула кабинет Гарри с дурным предчувствием. Не следовало ей сдаваться и соглашаться помогать ему, но разве она могла отказать. С одной стороны, такого рода запросы были ее прямой работой, без каких-либо просьб, но с другой ― такой запрет по ограничению времени будет встречен критикой и тогда полетят головы всех причастных. Гермиона не хотела видеть Малфоя снова, потому что понимала, что Теодор не зря озвучил свои опасения. Связь между ними становится заметной, по большому счету именно по ее вине, ведь Драко не делал никаких шагов в ее сторону, кроме разве что просьбы остаться в ту ночь после похорон, но тогда он был пьян и не отдавал себе отчет. Она же была трезвой, но все равно повелась на поводу у эмоций, запретных эмоций, эмоций без каких-либо перспектив кроме страданий. Ей это было не нужно, очередной роман с кем-то лишь в ее голове, чтобы по итогу снова остаться с разбитыми надеждами по своей собственной вине. Ведь Драко, в отличие от всех ее прошлых ухажеров, мало того, что не ухаживал ни разу, так и прямым текстом просил не приближаться. Следовало послушать его и пресечь на корню то, что она чувствовала по отношению к нему, потому что ложные надежды могут свести с ума и внушить ей то, на что даже не было намека.