Послевоенные будни в Малфой-мэноре (гет)

Спустя три года Люциус Малфой окончил университет с хорошими оценками и вернулся в Англию. Однако Люциус не был бы самим собой, если бы не вернулся на Родину, не взорвав общественность своим появлением.

В Германии давно не использовали дементоров в качестве охраны заключённых, вместо этого нанимали сквибов и боевых магов. Малфой зацепился за эту идею и сделал на её основе дипломную работу. Люциус создал мощный артефакт, который мог охранять тюрьму, позволяя при этом сократить штат сотрудников. Вскоре дипломная работа переросла в бизнес-проект, за который ухватились инвесторы. И спустя несколько недель Люциус Малфой попал на обложку журнала «Deutschland Heute» и получил звание «Предприниматель года». Он быстро сделал себе имя, разнеся конкурентов в пыль. Естественно, подобная новость не могла не дойти до Англии. Поэтому сейчас Малфой стоял в окружении журналистов на приёме.

— «Леди года», — шутливо поприветствовал её Малфой.

Нарцисса взяла его под руку и улыбнулась в ответ.

— «Предприниматель года», — не осталась она в долгу.

Они стояли в окружении журналистов и по очереди отвечали на провокационные вопросы, изредка разбавляя ответы сарказмом и юмором. Если раньше, чтобы оказаться среди влиятельных волшебников, им приходилось навязывать своё общество, то теперь успешные волшебники сами к ним подходили за светской беседой о погоде, экономике и самом приёме.

— Удивительно, насколько вы похожи. Вы даже не помолвлены, но, глядя на вас, кажется, будто вы женаты как минимум лет двадцать, — поделилась наблюдением Рита Скитер.

— Мы просто близко общаемся, — ответила Нарцисса, будучи очень польщённой.

— Вы меня не понимаете. Я видела много пар, и богатых, и бедных, знатных и не очень. У вас есть то, чего нет у них, — целостности.

— Вы нам льстите, — ответил Малфой.

— А вы до сих пор меня не понимаете. Даже здесь и сейчас вы отличаетесь от всех женатых пар. У вас одинаковая походка, манера речи. Вы одинаково держитесь на публике. Достойно даёте интервью, не перебивая друг друга. Не теряйте этого, — продолжала Рита.

— К чему вы это говорите? — спросила Нарцисса.

— Я просто выпрашиваю приглашение на свадьбу. В том, что она будет, я не сомневаюсь, — ответила Скитер, сделав пару снимков.

Рита была наглой, бестактной и лицемерной, но при этом она нравилась и Нарциссе, и Люциусу.

— Нужно иметь её в виду, — сказал Люциус.

— Согласна. Ручной репортёр нам не помешает, — ответила Нарцисса.

Она давно перестала замечать, как говорит «мы» вместо «я». На любом интервью, мероприятии она говорила «мы» или же очень редко можно было услышать «я и Люциус». Они вместе планировали мероприятия, ходили в гости и рестораны. Вернувшись домой, Малфой вновь стал за ней ухаживать. Он делал это так красиво, что у Цисси не было и мысли о «запасном варианте». За три года она так и не смогла найти достойную замену Малфою, отшивая парней по всем возможным причинам: то чувства юмора нет, то стиля, то голос не тот, то происхождение не то. Нарцисса и подумать не могла, что станет такой привередливой.

— У моего отца заместитель подал в отставку и уехал на Кубу пить ром и курить сигары, — поделился Люциус.

Нарцисса отвлеклась от созерцания нарядов гостей и повернулась к нему.

— Думаешь, он возьмёт тебя на его место?

— Я не думаю, я в этом уверен.

— Это достаточно ответственная должность.

— Нарцисса, Малфои веками занимались артефакторикой. Мы поставляем артефакты в Министерство, Аврорат, Гринготс и родовые особняки. У нас династия, кому как не сыну её продолжать? Посмотри на Лестрейнджей, Гринграссов, Гойлов и даже на Розье! Все они растят преемников.

— Я понимаю, о чём ты. Я к тому, что мистер Малфой может посчитать тебя слишком юным для такой должности. Люциус, тебе двадцать лет. А тому, кто занимал эту должность, было чуть меньше пятидесяти. Но я буду очень рада, если ты получишь эту должность. В любом случае ты её заслужил, — сказала Нарцисса.

Она верила в то, что говорила. Люциус был очень грамотным и находчивым. Колдография на обложке журнала тому подтверждение.

— А у тебя что нового?

— Ничего такого. Очень рада, что закончила Хогвартс. Все только и делали, что сравнивали меня с сёстрами, выставляя при этом меня поверхностной куклой, — пожаловалась Нарцисса.

— Ты шутишь? — Люциус вполне искренне смеялся.

— Если бы! Андромеду восхваляют особо одарённые девицы. Видите ли, она пошла против устоев общества! А Беллу и вовсе называют феминисткой! Она же первая женщина в рядах «Пожирателей»! А меня будто и не существует! Даже тётушка Вальбурга говорит, что я не Блэк! Видимо, чтобы стать Блэк, нужно совершить безрассудную глупость, — жаловалась Цисси.

— Не расстраивайся, основная масса людей не отличается интеллектом. Не вижу ничего особенного в поступках твоих сестёр, уж извини. Всегда находился тот, кто во имя любви творил дракл знает что, в этом нет ничего особенного. Если не веришь, почитай Шекспира. Белла со своими заскоками тоже не новость. Кто-то видит в этом проявление феминизма, а я вижу в этом банальный фанатизм. Она тоже не первая и точно не последняя, кто посвящает себя организации, отказываясь от супружества, материнства и так далее по списку. Но в кое-чем твои знакомые правы, — сказал Люциус.

Нарциссе стало так тепло от его слов, что ей захотелось взять его за руку и покинуть скучное мероприятие и провести вечер с ним наедине. Почему-то ей казалось, что Малфой не стал бы возражать.

— И в чём же? — кокетливо уточнила Нарцисса.

— Ты не Блэк, — отчеканил Малфой.

Нарцисса не знала, как на это реагировать. Это и льстило, и обижало одновременно. И было непонятно, что подразумевал Малфой.

— И даже не Розье, — тем временем продолжал Малфой, задумчиво смотря на шампанское, будто сам не знал, кто перед ним.

Нарцисса была в замешательстве. Она признавала, что у неё не было ярко выраженных фамильных черт, но никогда не видела в этом проблемы. Малфой только улыбался, глядя на неё, такую растерянную и задумчивую.

— Интересно. Тогда кто же я, по-твоему? — заинтриговано спросила Цисси.

— Сам пока не понял. Но как узнаю, скажу, — отмахнулся Люциус.

Весь вечер они шутили, слушали музыку и насмехались над теми, кто терялся перед бойкой Скитер или не соблюдал этикет.

Нарцисса смотрела на Люциуса и изучала его. Она видела, что тот, глядя на неё, явно что-то подсчитывал у себя в голове, делая известные и понятные только ему умозаключения. Как же Нарцисса жалела, что не овладела Легилименцией! Всё было бы намного проще!

И как назло, в этот период у Матильды Забини погиб муж, и она не смогла поприсутствовать на приёме. Матильда была очень проницательной и легко «читала» мужчин, что Нарциссе бы очень пригодилось в данный момент.

* * *

Вскоре «Артефакты Дома Малфой» стала первой фирмой, в которой женщина смогла занять руководящую должность. Малфои получили общественное признание, став первыми, кто избавился от предрассудков и сексизма. Малфои не боялись идти в ногу со временем, признавая, что женщины имеют такие же права и свободы, как и мужчины, поэтому могут занимать серьёзные должности.

«„Артефакты Дома Малфой“ — это не только семейная компания, передающаяся из поколение в поколение. Это компания, профессионализм которой признан не только в Великобритании, но и за рубежом. Мы считаем, что кумовству не место там, где качество и опыт могут стоить магу жизни. Я не скрою, мне бы очень хотелось, чтобы в будущем мой сын руководил этой компанией, но он будет делать это только тогда, когда наберётся необходимого опыта. Сейчас мой сын трудится в отделе по проверке качества с остальными сотрудниками. Он получает такое же жалование, как и все остальные. Мы надеемся, что остальные компании последуют нашему примеру и не побоятся взять на работу волшебницу», — писали в «Пророке». Абраксас Малфой дал интервью, в котором подробно рассказал, как ценит всех сотрудников своей фирмы и смотрит исключительно на профессиональные качества.

— Мне его даже жаль. Нужно ухитриться, чтобы так обломаться. А он реально работает? — смеялась Белла, читая газету через плечо Рудольфа.

Приглашённая на завтрак Нарцисса кивнула. Ей было очень жаль Люциуса, который с десяти лет мечтал быть заместителем отца. Нарцисса прекрасно понимала, что Абраксас не назначит молодого сына на такую серьёзную должность, но и подумать не могла, что тот определит сына на такую скромную позицию.

— Самое забавное, что после университета ему предлагали работать в какой-то немецкой фирме в отделе маркетинга с намёком на стремительный карьерный рост. Он отказался, надеясь, что отец сделает его своим замом, — ответила Нарцисса.

— На самом деле, это очень хороший рекламный ход. Малфои теперь образец толерантной и прогрессивной семьи. Кто бы мог подумать! — чуть не присвистнул Руди, за что получил сердитый взгляд отца.

— Это и лесничему понятно. Но мог бы родному сыну нормальное место найти. Парень-то умный и толковый, не то что некоторые, — Лестрейндж-старший угрюмо посмотрел на сыновей.

В отличии от Люциуса Лестрейндж-старший очень мягко выразился. Люциус в подробностях ей описал, что думал об отце и его рекламных ходах. Нет, Люциус не истерил и не требовал у отца повышения, вместо этого он при каждом удобном случае (который возникал очень часто) комментировал ситуацию в привычной манере, что очень злило Абраксаса, но веселило подчинённых.

Когда Нарцисса узнала, какая именно волшебница заняла руководящую должность, она сразу встала на сторону Люциуса, поддерживая все его выходки. Патриция Смит, американка, с которой Малфой-старший когда-то флиртовал на приёме, и по совместительству любовница Абраксаса, стала замом директора.

Нарциссе было всё равно, какое у этой женщины образование и какой опыт. Даже если она была профессионалом своего дела, Нарцисса не могла понять мистера Малфоя.

Нарцисса видела, как Люциус стремился овладеть профессией артефактора, чтобы потом руководить фирмой, как он старался, учился (пусть и не всегда честно) и пытался завоевать расположение отца. Теперь ей было больно смотреть на него, разбитого и грустного, пусть он этого не показывал.

— Мистер Малфой говорил, что это временно. Если Люциус хорошо себя проявит, то потом мистер Малфой назначит его на нормальную должность, — сказала Нарцисса.

Только Люциус ждать не хотел. Нарцисса пыталась его убедить, что нужно немного потерпеть, но Малфой был непреклонен. Узнав, что Матильда Забини получит хорошее наследство от погибшего мужа, он убедил её вложить капитал в его проект (у самого Люциуса денег не было, а Абраксас не собирался вкладываться в провальную, по его мнению, идею).

— Избалованный мальчишка! Хочет всего и сразу! Пороть надо, пороть! — услышала Нарцисса женский низкий голос.

— Кто это? — спросила Цисси, испуганно оглядываясь.

— Портрет Лорены Лестрейндж. Не обращай внимания, обычно она молчит, — пояснила Белла.

Нарцисса заметила портрет женщины, чинно и благородно пьющей чай. Она была бледной и чересчур худой даже по меркам английских аристократок. У неё были высокие скулы, в глазах мелькало выражение такой стеклянной пустоты, что Нарцисса невольно насторожилась.

— А что с ней? Взгляд у неё странный...

— Это художник пытался так изобразить её нелёгкую участь. Корвус Лестрейндж четвертый влюбился в неё, подверг заклятию Империус и сделал своей женой. Говорят, она среди ночи сбежала от своего тогдашнего мужа к нашему предку в постель.

— И никто не заметил? — спросила Нарцисса.

— Почему же? Заметили, но ничего доказать не смогли. Империус очень трудно диагностировать, по крайней мере тогда уж точно. И не стоит забывать, что в те времена к изменам относились ещё строже, чем сейчас. Мужчину могли поднять на смех, если он упускал жену. О том, за кого принимали изменяющих жён, говорить вообще не стоит. Шлюха — это ещё не самое грубое оскорбление, — просветил Рабастан.

Нарцисса скептически отнеслась к данной истории. Она не понимала, зачем использовать на людях Империус или Амортенцию, если есть законные методы соблазнения. Высокомерие и себялюбие не позволяли Нарциссе даже подумать о таком, ведь если ты используешь такие методы для завоевания понравившегося мага, значит у тебя очень низкая самооценка и ты не можешь ничем другим привлечь объекта своей любви.

«Да и никакая это не любовь, если тебе достаточно послушной марионетки», — думала Цисси, намазывая джем на хрустящий и поджаренный тост.

* * *

Люциус вёл себя словно в подросток в пубертатный период. Постоянно огрызался, хамил и дерзил. Нарцисса хоть и сочувствовала ему, но всячески пыталась его останавливать, когда тот переступал черту.

— И куда же вы собрались? В церковь? Помнится, вы не прочь постоять на коленях, — насмехался Малфой, с вызовом смотря на правую руку Абраксаса Малфоя и по совместительству его любовницу.

Нарциссе стала неловко от этой реплики. Она крепко сжала руку Люциуса, молясь, чтобы он замолчал.

— Туда же, куда и ты, Люциус. На работу. Хотя... — Патриция сделала задумчивое выражение лица и потом добавила: — Я всё же иду в главный офис, заместитель директора, как-никак. А тебя, кажется, отец отправил в западное крыло к бухгалтерам, секретарям прочим его подпевалам?

Нарцисса ещё сильнее сжала его руку, надеясь, что он не натворит глупостей. Малфой выглядел спокойным, будто его вовсе не задел тот факт, что отец назначил на должность заместителя не его, единственного наследника, а любовницу. Но Нарцисса знала, что это спокойствие лишь показное, что стоит этой женщине уйти с горизонта, как Люциус опишет её внешность и поведение непечатными словами и выражениями.

— И как это понимать? Лестрейнджи каждый день шляются по барам и гостям и вступают в непонятные организации, Розье путешествует, Паркинсон развлекается на Альпах, Нотт уже руководитель мастерской своего отца, а я работаю на низкооплачиваемой должности, для которой даже образование не нужно!

— Попробуй спокойно поговорить с отцом. Не нападай на него, ей, — Нарцисса взглядом указала на место, где стояла Патриция, — это только на руку.

— Я говорил, Нарси, и не один раз! На все мои аргументы он твердит, что «хочет сделать из меня настоящего мужчину и главу рода»! И мама его в этом полностью поддерживает!

Нарцисса тоже считала несправедливым, что Люциус работал наравне с обслуживающим персоналом, в то время как его сверстники жили в своё удовольствие. Но больше всего ей не нравилось, что Люциус смертельно уставал от рутинной работы и проводил с ней мало времени. Вот сейчас он пригласил её погулять во время обеденного перерыва.

— Приходи сегодня к нам, будут Лестрейнджи. Правда, они сначала будут рассказывать про «Пожирателей Смерти», но потом будет весело.

— Вот людям заняться нечем, честное слово! Если сильно не нагрузят, приду. Ты извини, что я на тебя это вываливаю.

— Ничего, ты только на родителях не срывайся. Всё же мне кажется, что они хотят как лучше.

Нарцисса не хотела этого признавать, но она понимала, что Абраксас готовит сына к семейной жизни, пусть и делал это не совсем обычным образом.

К «Пожирателям Смерти» Нарцисса относилась спокойно, потому что она так и не понимала, чем занимается этот «клуб по интересам». Белла что-то говорила про пропаганду чистоты крови и тёмных искусств, но всё это звучало туманно и поверхностно.

Во время ужина Нарцисса успела пожалеть, что позвала Люциуса. Рольф Лестрейндж, отец Рабастана и Рудольфа, нашёл Люциуса достойным представителем мужского пола и приглашал его на собрание «Пожирателей Смерти».

— Ты всегда сможешь уйти, если тебе не понравится. Мы никого не принуждаем, — говорил мистер Лестрейндж.

Люциус тактично отказывался, ссылаясь на работу. Нарцисса нашла забавными его попытки сменить тему. Впрочем, с Люциусом она была согласна. Если тот ещё и в «Пожиратели» вступит, то они будут видеться раз в месяц. Её такой расклад не устраивал.

— Люциус, то, что ты делаешь, даже работой назвать нельзя! Ты слишком умён для такой должности! Недавно говорил с твоим отцом на эту тему, Абраксас всегда был упрямцем, но тут он превзошёл самого себя!

— Мой отец полагает, что высокая должность может сделать из меня баловня судьбы. По его словам, я должен ценить то, что имею, и понимать, что деньги не так легко достаются. В целом, я с ним солидарен и не могу оспаривать его решения, — холодно ответил Люциус на провокацию мистера Лестрейнджа.

Нарцисса забавлялась, глядя на изумлённое лицо мистера Лестрейнджа. Люциус ей когда-то говорил, что самое главное для Малфоев — это семья.

«Я могу сколько угодно возмущаться решениями своего отца, но на людях я должен вести себя как ни в чем не бывало. Семья — мой тыл. Малфои никогда не нападают на своих, и без этого есть желающие нас потопить», — объяснял Люциус.

Люциус был непохож на самого себя. Он разговаривал совершенно другим тоном, использовал сложные пафосные речевые обороты и говорил высокопарным слогом, чего при Нарциссе не делал. Видя на лицах присутствующих признаки хоть малейшего одобрения, он продолжал изображать невесть что. Он смотрел на мистера Лестрейнджа с уважением и почтением, но стоило тому хоть на секунду отвернуться, как Нарцисса замечала на лице Люциуса выражение брезгливости и смертельной скуки.

«Лицемерие», — Нарцисса мысленно несколько раз проговорила это слово. Весь вечер оно вертелось у неё на языке. И, что самое страшное, ничего плохого она в этом не видела.

— Тебе неинтересны разговоры мистера Лестрейнджа об инвестициях, ты раздражаешься, когда Белла говорит о Непростительных заклинаниях и грязнокровках, а ночные похождения Руди и Басти ты находишь скучными. Ты считаешь их всех глупыми и поверхностными. Ты не ушёл лишь потому, что хочешь произвести хорошее впечатление, — выпалила Нарцисса, отведя Малфоя в сторону.

Малфой усмехнулся и, словно приняв эстафету, ответил:

— А ты презираешь сестру за то, что она занимается невесть чем вместо того, чтобы жить жизнью обычной богатой волшебницы. Ты боишься стать такой же, как твоя мать, поэтому максимально дистанцируешься от неё. Тебя раздражает, что твой отец пытается на всем сэкономить, даже когда на это нет объективной причины. Руди ты уважаешь, но тебе не нравится, что он позволяет делать твоей сестре всё, что ей заблагорассудится. А Басти, по твоему мнению, лишь тень старшего брата. И да, ты права! Они все не понимают тенденций современного рынка, не умеют распоряжаться собственными доходами и ведут праздный образ жизни, что меня просто выводит из себя!

Нарцисса хотела бы оскорбиться, но не могла. Малфой впервые за весь вечер сказал правду, которая, казалась, сблизила их. Наверное, именно в этот момент Нарцисса поняла намёки Скитер. Они были похожи: понимали друг друга с полуслова, хотели быть в центре внимания и считали остальных волшебников серой массой.

— Я, конечно, мог бы быть открытым и честным магом, но тогда бы я испортил отношения со всей аристократией. Отец бы мне за это «спасибо» точно не сказал. Кто знает, может, кто-то из них мне пригодится в будущем. Общество чистокровных магов, особенно влиятельных, не так велико, чтобы позволить себе такую роскошь как искренность. И ты ведь сама это прекрасно знаешь, иначе бы не устраивала «кастинг женихов».

Нарцисса мгновенно застыла, жалея, что вообще начала этот разговор. В тоне Люциуса не было и тени упрёка, но Нарцисса всё равно чувствовала себя неловко. Она неуверенно посмотрела на него и увидела, что тот по-доброму смеялся, даже и не думая осуждать. А ведь про «мужскую солидарность» Нарцисса не раз слышала от знакомых.

— И как ты к этому относишься?

— Жалею, что сам не сделал что-то подобное. Может, избежал бы... неловких ситуаций.

— Расскажешь? — с интересом спросила Нарцисса.

— По-моему, наш разговор куда-то не туда зашёл. Это не то, о чём разговаривают влюблённые, — подметил Малфой.

— Но это куда интереснее того, о чём обычно разговаривают влюблённые. Я в долгу не останусь, у меня тоже припасены истории незабываемых свиданий.

— Хорошо, но для наглядности предлагаю не просто истории, а воспоминания.

— Согласна, — ответила Нарцисса, поражаясь собственной идеей. Обычно тема бывших под запретом, а если она и поднимается, то очень редко. По крайней мере, так писали в книжках и журналах.

«То, как человек обращается с бывшими, многое о нём говорит. Мне нужно знать всё о будущем супруге», — думала Цисси. Она тогда и представить не могла, что Малфой считал так же.