Книжная лавка (джен)

Гарри, затаив дыхание, считал секунды. Семь, восемь, девять… На четырнадцатой он пипеткой капнул в котёл кровь дракона, а второй рукой сразу же стал мешать зелье — восьмёрками, всё как учил Снейп…

Зелье забурлило, быстро стало менять цвета: болотный, чёрный, золотистый, розовый. Неужели вышло?..

Гарри внимательно осмотрел приятный оттенок розового — точно такой, который и должен быть по рецепту. Улыбнулся, довольный собой.

Вдруг котёл как-то дёрнулся сам собой, зелье опять забурлило, выстрелило каплями вверх — Гарри отошёл подальше, накрываясь ещё одним щитом. Когда всё прекратилось, он подошёл обратно и грустно вздохнул. От розового не осталось и следа, в котле плескалась какая-то зелёная бурда…

М-да. И он даже не сомневался, что вот эта «бурда» — какой-то яд, с его-то талантами. И на что надеялся только?..

Плохо. И даже Луну не найти — за ней надо хорошо так в леса углубляться, а то и под землю лезть — Мерлин знает, куда её тот кротик завёл, в конце концов. А зелье необходимо для активации артефакта для Генри. Гарри честно уже в четвёртый раз варил его — каждый раз итог был разным, но совсем не тем, что надо.

Гарри потёр устало лоб, зарылся пальцами в волосы. Его рвало на части: беспокойство за Генри заставляло действовать, но здравый смысл подсказывал, что суетиться и что-то делать лишь бы делать не стоит. Но как не делать, если его ребёнок под ударом? И смерть ещё эта, напророченная…

Гарри рассмеялся, проклиная про себя опять эти чёртовы связи. Те разморозили его, сделали живым — опять таким уязвимым. Больным.

Ладно. Ладно.

Он отложит истерику до лучших времён. Сейчас надо… Гарри оглянулся, зацепился взглядом за телефон. Кивнул сам себе — сегодня выписывали его глупую Королеву-в-перьях, возможно, стоит ей помочь. Заодно и Генри увидит.

Гарри уже накинул пальто, проверил заклинания на дверях лавки. Вызвал в голове картинку приёмного покоя, начал крутить вихрь аппарации…

— Добро пожаловать в Сторибрук. — Крюк оскалился, провёл насмешливо крюком вдоль береговой линии. Что-то ещё говорит, но много чести вслушиваться в слова вшивого пирата, давным-давно попавшегося в сети, и с головой.

Питер равнодушно от него отмахнулся. Он жадно вглядывался вдаль, будто мог уже видеть своё самое желанное сокровище. Как долго он этого ждал… А ведь где-то здесь был и Румпель, давненько они не встречались. И малыш Бей, конечно же.

Воссоединение семьи, что может быть прекраснее?

Питер оскалился, быстрым движением облизнулся. Скоро. Уже очень скоро.

— Эй, твоё детечество, про наш уговор не забыл? — вновь подаёт голос чёртов пират, и Питер раздражённо оборачивается в его сторону. Конечно, не забыл, он…

Гарри приходит в себя на полу. Правый глаз не открывается, а в левом мир заходится весёлым хороводом. Почему-то тянет левую ногу и сил совсем-совсем нет. Он ничего не понимает.

Гарри закрывает и левый глаз, больше не пытается встать, так и лежит — валяется явно неаппетитным кулем — на полу. Он пытается вспомнить, что же было до… До чего?

Так. Утром он встал, в очередной раз без толку поискал в книгах тот «куб-не-куб». Потом… Потом пошёл варить зелье. Опять. Провалился в этом — ничего нового. Затем… Он хотел переместиться в больницу? Королева-в-перьях, точно же.

Итак. Он точно начал аппарировать, когда случилось… что? Туманы?

Гарри наконец-то обратил внимание на то, что те были какие-то будто пришибленные, почти даже не шевелились на границе его восприятия. Мутные-мутные, в них нельзя было даже его собственное прошлое разглядеть — такое на его памяти происходило впервые.

Зазвенел колокольчик на двери. Послышался голос Утёнка:

— Эй, Гарри, ты дома? Я хотела узнать, всё ли в поря… Гарри!

Гарри почувствовал прикосновение холодных ладоней к лицу. Дёрнул ртом, а затем и чуть приподнял руку и помахал ей, показывая, что в сознании.

— Что случилось? — Утёнок придержала его, засунула что-то мягкое под голову.

— Есл… — Гарри страшно закашлялся, он будто день не пил, так горло пересохло. Утёнок сразу же куда-то делась, затем вернулась, приподняла его голову, к губам прислонила… чашку?.. Без зрения и туманов оказалось так тяжело… — Спасибо. — Он отпил и смог уже прохрипеть. Ещё пару глотков, и он почти счастлив. — Если бы я знал, что случилось.

— Я вызову скорую.

— Нет, Утёнок, не стоит. Я сейчас немного отдохну и буду в порядке.

— Но, Гарри…

— Поверь, я знаю, что делаю.

— Ладно, упрямец, — устало согласилась Утёнок. — Что ты, что Голд — два барана. Но пусть. Схожу губку хоть какую-то найду, тебе лицо вытереть — вся правая половина кровью залита. И как у тебя с аптечкой?

— Аптечка только зельевая. — Гарри хмыкнул, с каждой минутой чувствуя себя всё лучше.

— Красота! — саркастично отозвалась Утёнок откуда-то из недр лавки, где искала то ли губку, то ли тряпку, то ли ещё что. — Значит, ещё и тебе соберу, мне не сложно. Вот же… колдуны.

Гарри хмыкнул. Вернулась Утёнок с чем-то мокрым и стала вытирать его лицо. Затем помогла сесть, оперевшись спиной на прилавок. Голова уже почти не кружилась, и Гарри рискнул приоткрыть глаза, усиленно моргая и радуясь, что в лавке просто по природе не существует яркого света.

Лёгкий пас рукой и негромкое заклинание — перед Гарри сформировалась зеркальная поверхность. И он наконец-то понял, почему у него лицо в крови было: неудачной аппарацией ему рассекло бровь, ничего страшного, зато крови, крови.

— Так, а с ногой у тебя что? — внезапно говорит Утёнок, и Гарри тоже переводит взгляд на свою ногу.

Надо же, он и забыл о ней. На левой икре не хватало штанины и мяса — упс. Но почти не болело — магия. Гарри прислушался к себе: действительно, почти все его способности к самоисцелению сейчас сосредоточились на ноге — славно.

— Ничего страшного, — улыбнулся Гарри и откинулся головой на прилавок. — Но если хочешь, там под прилавком есть лимонного цвета коробка, достань из неё пузырёк с тёмно-красной жидкостью. Там ещё кривая «кэй» на этикетке должна быть. И пузырёк из зелёного стекла тоже, он там один такой.

— Эти? — после недолгих поисков показала она ему два флакончика.

Гарри кивнул:

— Да, спасибо.

Забрал оба пузырька. Сперва открыл тот, что зелёный, капнул из него прямо на рану. Раз капля. На миг задумался, капнул и вторую. Закупорил пузырёк обратно, настала очередь Кроветворного. Одним глотком Гарри отпил сразу половину, скривился от вяжущей рот терпкости.

«Пожалуй, хватит», — закрыл он и второй флакон и отдал те обратно Утёнку.

— Может, тебе помочь в спальню перебраться?

— Я скоро уже полностью восстановлюсь, спасибо. Как там Королева? Ты же из-за неё меня искала?

— Нормально, успешно выписалась и поехала домой. Я предложила подвезти, но Реджина лишь фыркнула. А вот от компании Генри отказываться не стала. — Утёнок хихикнула. — Я просто удивилась, что ты на выписку не пришёл, хотя планировал — тебя Генри заложил. Вот и проверила…

— Ясно, спасибо. — Гарри кивнул. Глубоко вдохнул и выдохнул, как-то отстранённо понимая, что дыхание вышло паром. Он перевёл взгляд на подоконник — искусственные цветы, там стоявшие, покрылись небольшой корочкой льда.

— Холодает, — заметила поразительно точно Утёнок.

— Да…

Гарри наконец-то вспомнил. Видение. Странное-странное, и непонятно — то ли прошлое, то ли будущее, то ли вообще несбывшееся… Но иней…

Госпожа близко.

— Утёнок, передашь Прядильщику, что Питер Пэн уже в Сторибруке?

— Ч-что?.. Это… Я передам, да.

— Отлично. И да… Как ты отнесёшься к тому, чтобы пожить вместе с Королевой и Генри?

— Я-то не против, после всех приемных семей и бродяжества мне без разницы, в какой компании жить и где спать — хоть в чулане с бомжами. — Утёнок пожала плечами. — Но вот Реджина…

— Я с ней поговорю. — Гарри опёрся на пол, кое-как поднялся, покачнулся, но схватился за прилавок — с другой стороны его поддержала Утёнок. — Сейчас ещё чуть приду в себя и поговорю. Иди к Прядильщику.

— Ты уверен?..

Гарри кивнул. Туманы оживали и уже нормальным видением, а не таким странным, как прошлое, — у него перед глазами возникло чужое лицо. Лицо мальчика, достаточно похожего на Генри, чтобы появились интересные догадки. Лицо Питера Пэна — Гарри знал это точно.

Забавно. Забавно.

Гарри кое-как обошёл прилавок, провёл рукой по выемке для ключа, снимая заклинания с встроенного ящика. Тот послушно щёлкнул и выдвинулся вперёд. Гарри достал из ящика палочку, задумчиво покрутил ту в руках… И поплёлся в спальню. Надо было переодеться. Палочка очутилась во внутреннем кармане камзола.

Аппарировал он прямо домой к Королеве-в-перьях — в этот раз без всяких неожиданностей и внезапных расщеплений. Они с Генри нашлись в гостиной, Королева-в-перьях читала в голос, лёжа на диване, а Генри собирал пазлы на полу.

— Гарри! — подскочил к нему Генри, стоило показаться в дверях.

— Гарри? Я не ожидала тебя сегодня уже увидеть, — подала голос и Королева-в-перьях.

Гарри улыбнулся Генри, крепко обнял того. Затем подошёл и сел рядом с Королевой-в-перьях, потрепал её по плечу. Обнял. Та фыркнула, но вырываться не стала, рядом захихикал Генри.

— Простите, госпожа Королева, обстоятельства оказались сильнее моего желания засвидетельствовать вашу выписку из мест не столь дальних.

Королева-в-перьях сморщила нос, бессильно фыркнула. Ещё громче засмеялся Генри.

«Так уж быть, прощаю», — махнула та рукой, и Гарри улыбнулся.

— Ты ведь не просто так пришёл? — спустя какое-то время спросила Королева-в-перьях, и Гарри грустно улыбнулся.

— Увы. Наш уже не столько таинственный враг уже в Сторибруке, и я хотел попросить, чтобы с вами, госпожа Королева, и с Генри жила вместе и госпожа Утёнок.

— Гарри… — Королева-в-перьях нахмурилась, отвернулась.

— Можно, ма, можно? Мама Эмма хорошая, она ведь… — Генри заползает на ноги Королевы-в-перьях, смотрит на неё просительно.

Гарри фыркает. Уморительно.

— Ладно, — морщится Королева-в-перьях. — Так уж и быть, место в чулане я найду.

— Мама! — Генри качает головой, улыбается светло-светло.

Королева-в-перьях треплет его по голове, подтягивает выше и укладывает рядом — повезло ей с диваном, места хватает всем. Молчание, воцарившее, уютное — тёплое. В него хочется укутаться, словно в плед, согреться от холода приближения Госпожи.

У Гарри туманы вновь начинают вести себя странно, он боится сейчас даже двинуться лишний раз. Смотрит и не видит. Гарри незаметно со всех сил сжал кулак, впиваясь ногтями в ладонь.

Что. За. Чёрт.

Он ведь давно свыкся со своей силой, сростилсся с ней. Туманы для него были привычной реальностью, проблемной, иногда желанной, но давно уже не пугающе непредсказуемой. Туманы — его крест с рождения. Как Книжник — предначертанное.

Что же случилось сегодня? Ещё и близость Госпожи…

Ему нужно в лавку. Закрыться, спрятаться, пережить. Но Генри…

Звонок телефона заставил вздрогнуть, но помог отвлечься. Гарри улыбнулся Генри и Королеве-в-перьях, ответил — звонила Утёнок, кто же ещё. Она уже предупредила всех причастных о Питере Пэне и теперь уточняла, где же ей жить эти дни.

Надо будет поговорить с Прядильщиком — не забыть. Если догадка Гарри верна… Варианты, слишком много вариантов. Возможностей. И Потеряшку надо не забыть. Одна кровь, один путь — Гарри уверен, они знакомы, не могут быть не знакомы.

Знания — сила. Цепляясь за соломинку…

Закончив разговор, Гарри спешит попрощаться. Домой, ему срочно нужно домой.

Безопасность.

Никакой. Крови.

Туманы сошли с ума, привычно сошли — они подсовывают изображение снега, всего в крови и ошмётках плоти. Чудовище хохочет, Гарри не может пошевелиться, а гнилостная пасть всё ближе и ближе.

Генри весело прощается, Королева-в-перьях настораживается, но ничего не говорит. Гарри не видит, но чувствует, растягивает непослушные губы в привычной улыбке и крутится-крутится-крутится.

Оказавшись в лавке, он падает на колени, склонившись, головой почти касается пола. Туманы вновь неправильные, чудовище ушло обратно вглубь воспоминаний, и Гарри больше нет.

Питер довольно оглядывает только что построенный лагерь, скалится. Декорации расставлены, осталось лишь выложить путь из конфет (ведь дети их любят намного больше хлебных крошек) и наслаждаться результатом.

Его план совершенен.

Скоро. Уже скоро.

Гарри рвёт кровью, он в состоянии только упасть вбок, чтобы не вот в это всё говно. Нечистоты.

Не-чис-тый.

Чудовище смеётся.