Книжная лавка (джен)

Следующие пару дней прошли просто отлично. Разведка «made by» Генри даже донесла, что Прядильщик с Утёнком спокойно беседовали, когда столкнулись на улице, что было совсем уж хорошо.

Гарри и сам не совсем понимал, почему так «болел» за них. Наверное, он всё же хотел называть Прядильщика другом, ведь никто другой так его не понимал. Ни с кем другим не было так уютно. И история Прядильщика с Красавицей… Там был хороший плохой финал. Не было — принятия. Гарри слишком обжёгся на принятии, может, поэтому так…

Гарри не знал, но видел. Читал их историю, возможную, неточную, спорную… Тёмную, светлую, в равновесии.

Если уничтожить Тёмного, Тьма от этого никуда не денется. Только рассеется, станет неуправляемой, дикой. Больше вреда, чем пользы. Красавица была не способна это понять. Ведь в книгах свет всегда побеждает тьму, ура-ура.

Гарри сидел на кухне, когда прибежал Генри в слезах. Оказалось, Королева-в-перьях приказала уничтожить его замок на утёсе.

Что же она творит. Гарри просто не понимал, что происходит у той в голове последнее время, куда оттуда делись все мозги. Сперва Охотник, теперь замок. Только отталкивает ребёнка ведь, что за дурная женщина.

Генри убежал к Гарри, потому что верил, что уж ему-то точно Реджина не сможет причинить вреда. Иначе бы не доверяла его Гарри в детстве. В логике и интуиции ребёнку было не отказать.

С трудом уложив заплаканного малыша спать, пусть даже только обед, Гарри переместился к дому Королевы-в-перьях. В окнах кабинета уже горел свет, поэтому он, не мешкая, туда аппарировал. Услышав негромкий хлопок, Королева-в-перьях подняла голову.

— Гарри? Что ты здесь делаешь?

— Смотрю на круглую дуру. Изумляюсь.

— Что?! Ты забываешься! Я здесь мэр и не потерплю…

— Ты идиотка, Королева. Потому что Генри прибежал ко мне весь в слезах и соплях, и я больше часа его просто успокаивал. И довела его до такого — ты!

— Я?! — Королева-в-перьях привстала и хлопнула ладонями по столу. — Это Спасительница бедовая ваша всему виной! Не было бы её, Генри бы не стал относиться ко мне так!

— Генри к тебе относится так, — передразнил Гарри, — как ты себя ведёшь! Эмма уже есть в его жизни и всегда была, включи мозги и выключи гормоны и признай это уже. И всё что тебе надо сейчас: просто. Не. Ссорься. С. Сыном. И всё! Не настраивай его против Эммы, ну не выйдет у тебя ничего. Не займёт она твоего места, десять лет жизни не перечеркнуть. Но если ты продолжишь в том же духе…

— Зачем ты вообще ему эту книгу дал! — простонала Королева-в-перьях и упала обратно на стул.

— Потому что это его книга. Она нужна ему. Как тебе была нужна книга по яблочной выпечке, а затем и по материнству.

— Кто ты, Гарри? Откуда взялся в Лесу? Ведь просто в один миг твоя лавка появилась в моей столице, а до этого… Что было до этого?

— Я — Книжник. Это всё, что имеет значение.

— И у тебя есть для меня новая книга? — в голосе Королевы-в-перьях слишком плохо надежда маскировалась ехидством. Но Гарри не было чем её обрадовать.

— Увы. Пока для тебя нет новой книги. Разве что от себя могу дать пособие «Как не оттолкнуть от себя десятилетнего мальчика».

— Такое действительно есть?

— Нет. Но могу написать, — улыбнулся Гарри. — Там будет на каждой странице большими буквами: «Включить мозг». Хочешь?

— Пожалуй воздержусь, — фыркнула Королева-в-перьях и пододвинулась обратно к столу. — Свободен, у меня много работы.

— Надеюсь, ты меня услышала. До встречи, госпожа мэр. Генри ночует сегодня у меня.

Королева-в-перьях лишь махнула ему рукой.

Гарри переместился обратно в свой магазинчик, тихо зашёл в комнату — Генри продолжал спать, крепко обняв плюшевого паучка Альберта, постоянного жителя Гарриной кровати. Изначально Альберт был игрушкой Генри, но, когда ему было годика три, Гарри назначили почётным хранителем-защитником паучка и с тех пор тот поселился здесь. Гарри улыбнулся, поправил одеяло. И тихо вышел, прикрыв за собой дверь.

Пусть Королева-в-перьях его вроде как поняла… Но временами её слишком заносит. Или не временами, а на постоянной основе. Осталось только решить: он так и будет разгребать последствия или же начнёт вмешиваться до.

Но он не хотел вмешиваться. Ему нельзя было вмешиваться — он Книжник, а не герой, его нет в сказках. Он слишком в этом увяз. Слишком привязался: и Генри, и Прядильщик, и Королева-в-перьях. Да даже Утёнок, пусть он общался не так много раз с ней, а всё равно.

Запутался, потерялся, вовек не найдётся.

Звякнул колокольчик, и Гарри поднял голову, чтобы посмотреть, кого ещё сегодня черти принесли. А принесли аж самого Прекрасного Принца, всего увязшего в амнезии и мастерски пародирующего собаку на сене. Гарри он не нравился, не в этой ипостаси.

— Добрый вечер.

— Да-а, добрый, — невпопад кивнул Прекрасный, оглядываясь.

— Хотите почитать что-то конкретное, или мне подсказать? — Гарри слишком устал, слишком хреновое у него было настроение, чтобы улыбаться. Всё сильнее хотелось вновь раствориться в туманах с концами, но в комнате спал Генри и приходилось держать себя в руках.

— Подскажите, если не сложно. Так много, глаза разбегаются…

Гарри задумчиво прошёлся между стеллажами, Прекрасный хвостиком следовал за ним.

— Думаю, эта, — достал Гарри одну из книг. — «Прежде чем я усну», Стив Уотсон. Будто специально только вас и ждала.

Гарри передал книгу Прекрасному, и тот стал её рассматривать, будто в обложке с женским глазами пытался найти внеземную истину.

— И о чём она?

— О потере памяти, конечно. Как раз для вас, как я и сказал.

— Я не уверен…

— О, нет-нет. Я настаиваю. Вам обязательно следует прочитать эту книгу. Может, что-то и поймёте.

— Ладно. — Прекрасный кивнул. — Хорошего вечера? — в прощании так и слышался вопрос, и Гарри вздохнул.

— Хорошего, господин Нолан, хорошего.

Звякнул колокольчик, и Гарри вернулся за прилавок, буквально растекся по нему, сев на стул. Совсем Прекрасный был никакой. И Гарри не знал его лично до проклятия, поэтому никак не мог судить, то ли действительно тот такой никакой, то ли это Королева-в-перьях постаралась от большой любви. Лучше бы второе, иначе с дедом Генри не повезло…

На ужин Гарри будить Генри не стал. Как и после — просто переоделся и лег рядом, кровать позволяла. Да и раньше они уже так спали: когда Королева-в-перьях вспоминала про большой мир и куда-то уезжала, Генри всегда оставался с Гарри. А так как даже на день перебираться из своей лавки в особняк мэра он не собирался, приходилось им двоим ночевать вместе. Благо Генри был спокойным ребёнком и сильно конечности во сне не разбрасывал.

Утром Гарри же отвёл его в школу. Перед самым входом, присев на корточки, чтобы быть на одной высоте, попросил:

— Дай маме шанс. Она просто безумно боится тебя потерять, вот и творит последние дни сплошные глупости.

— Пока она всё делает для этого, — буркнул Генри.

— Она просто боится. Сам знаешь, от страха люди глупеют. Даже если они Злые Королевы. Или тем более?..

Генри в ответ слабо улыбнулся.

Гарри записал себе победу, первая улыбка с момента истерики — отличный результат.

— Может, мне тебя забрать сегодня? Переночуешь опять у меня, я предупрежу твоих мам.

— Не стоит, спасибо, Гарри. Но я мужчина, должен встречать проблемы лицом к лицу, а не за тобой прятаться, — и шморгнул, полностью испортив весь эффект от фразы.

Гарри улыбнулся, встал и потрепал его по голове.

— Беги, мужчина. Если что — мой номер у тебя есть. Как и знание моего графика.

— Которого нет?

— А вот это секрет. Всё, беги давай, время.

По пути Гарри зашёл в магазин: душа требовала блинчиков, а холодильник, зараза, не всеми нужными продуктами обеспечил. Увы, но влиять на его выбор Гарри не мог, хорошо хоть чаще всего тот совпадал с его желаниями.

Уже на выходе столкнулся с Утёнком, такой деловой и в компании Сидни.

— О, госпожа совсем шериф! Добрый день.

— Гарри, добрый день.

— Что-то случилось? Господин главный сплетник Сторибрука в чём-то провинился, раз вы его сопровождаете?

Утёнок засмеялась и отрицательно покачала головой:

— Нет, нет. Сидни просто вызвался мне помочь с одним делом. Расследованием.

— Как интересно. — Гарри улыбнулся. — Столько читал детективов, а вот вблизи… И что вы расследуете, если это не тайна следствия, конечно?

— Тайна следствия, прости, Гарри.

— Ничего, я всё понимаю. Но, госпожа шериф, не забывайте, что у любой шкатулки двойное дно. А некоторые и тройным похвастаться могут. И верностью лишь к одному единственному ключу. Но я пойду тогда, не стоит посреди дня оставлять лавку надолго пустой, вдруг кто купить что захочет, — улыбнулся на прощание Гарри.

Значит, Королева-в-перьях подослала к Утёнку Сидни. И что же она задумала?.. Притом задумала ещё до их разговора…

Ох. Бедный Генри.

Пока Гарри мог только надеяться, что дальше не станет хуже. Что Королева-в-перьях не переступит той черты, после которой собственный ребёнок не сможет ей сказать «мама».

В магазинчике он оставил всё так же висеть табличку «Закрыто» и пошёл на кухню делать блинчики. Готовить то есть. Они всегда приводили его в чувство, помогали достичь равновесия. Ещё в далёком детстве, когда их жарила тётя Петуния и каждый день с блинчиками был маленьким праздником для них с Дадли. А большим праздником было, когда к блинчикам разрешали и разные начинки мешать: джемы, варенья, сгущённое молоко… Кленовый сироп, настоящий канадский, который дяде передал один друг-знакомый-компаньон. Сладкий, вкусный, такой… лучший вкус детства.

Гарри бы заказал себе, благо в Америке двухтысячных достать канадский кленовый сироп легче, чем в Англии восьмидесятых. Вот только он живёт в Сторибруке, где даже почты с внешнего мира нет (для всех, кто не Голд), не говоря уж о доставке.

Гарри быстро смешал тесто, разогрел сковороду — специальную! И начал половником наливать. Половник — это тоже от тёти, сразу веет уютом. Пара минут, и Гарри пальцами перевернул первый блин на другую сторону. Хорошо быть магом: можно аккуратно переворачивать блины и пальцы не обжигать.

Горка на тарелке росла. Иногда Гарри таскал оттуда по блину, обжигался и балдел от вкуса. Когда теста оставалось всего на несколько блинов, Гарри поставил чайник. Стоило последнему блину попасть на тарелку, как чайник закипел. Гарри достал одну чашку, замер… И достал вторую.

— Вкусно пахнет.

— Присаживайся и угощайся. — Гарри улыбнулся. — Чай чёрный, как и всегда, правильно?

— Думаю, для белого чая я ещё морально не дорос.

Какое-то время молча ели.

— На вкус не хуже, чем на запах. Не знал, что ты готовишь.

— Когда живёшь один, ты или начинаешь готовить или просаживаешь состояние в забегаловках. Я предпочёл первое.

— Ты слишком загадочен, может, тебе и вовсе не надо есть.

— Может. — Гарри пожал плечами. — Но я люблю вкусно есть. Я же не ты, — ехидно усмехнулся.

— Я же не виноват, что всех толковых поваров всякие принцессы-короли позабирали, а у меня всего одна служанка и была. И та… — Прядильщик осёкся, а затем и вовсе сменил тему: — Знаешь, что Реджина опять учудила?

— Если ты про деревянную крепость — знаю. Вчера полдня Генри успокаивал. Уже говорил с ней, но…

— Эмоциональности у неё и в детстве было чересчур. А уж как гормоны пошли… Купила у меня участок земли. Под детскую площадку.

— Однако. Неожиданный ход… И она явно рассчитывает на что-то ещё, не только на «спасибо» от Генри и других родителей.

— Рядом со Спасительницей теперь крутится этот Сидни… И они интересовались как раз тем же участком — как тебе совпадение?

— Бедовый джинн… Как думаешь, какова вероятность, что он оторвался от юбки?

— Нулевая. Даже после зеркала, такая преданность…

— Чужая душа — потёмки, так всегда моя тётя говорила.

— У тебя есть тётя? Где?

— Была и безумно далеко отсюда. — Гарри одним глотком допил остатки чая. — Будешь ещё?

— Нет-нет, мне достаточно, спасибо. Я пожалуй пойду уже.

— Подожди, дам тебе книгу.

— Мне?

— Тебе, тебе. Внезапно пришло в голову, что будет как раз.

Гарри прикрыл глаза, наяву видя калейдоскоп возможного и сомнительного. Как он даёт книгу, или не даёт, даёт другую…

— Гарри?

— Прости, провалился. — Гарри встряхнул головой. Затем пробежался пальцем по корешкам книг из ближайшей полки. — Вот она. «Мастер и Маргарита», специальное издание специально же для тебя.

— Спасибо… — протянул Прядильщик. — Но ты же понимаешь, что это ничего не изменит?

— Я буду верить, — улыбнулся Гарри. — До встречи.

— До встречи.

Стоило за Прядильщиком прозвенеть колокольчику, как Гарри покачнуло и он тяжело опёрся о прилавок. Последние дни он только силой воли отгонял туман, ради Генри. Той Тьмы, что сочилась из Прядильщика, было мало, слишком мало, ни о чём. И сейчас туманы забирали своё, наказывали за нарушенное силой равновесие. Гарри опять уплывал. И мог надеяться только, что ничего важного не пропустит.

Туман стелился под ноги, подталкивал в колени. И Гарри послушно следовал за ним, благо нужная тропинка сама нырнула под ноги. На том конце его ожидал знакомый, так давно невспоминаемый кабинет. Идеально круглый, с кучей магических безделушек на столах и полках, с портретами, рядами висевшими на одной из стен. С жёрдочкой для огненного феникса, с говорящей Шляпой на одном из шкафов. Со столом, всегда заваленным бумагами, строгим стулом с одной стороны и двумя более скромными с другой.

— Значит, такой мой будет конец? Пока жив один…

— Не стоит сдаваться, Гарри. Пока есть время, хоть один шанс, мы будем искать. Но я решил, что ты должен знать.

— И вы правы, сэр. Спасибо, — он помолчал. — Знаете, я всегда видел вспышку зелёного. Когда-то думал, что это воспоминания о той ночи… Но откуда посреди дома, на втором этаже, взяться деревьям? Сейчас я ясно вижу деревья по бокам, утопающие в этом ярком зелёном свете… А дальше ничего. Всегда — ти-ши-на.

— Гарри, бедное дитя, — чужие руки осторожно обхватили его за голову, прижали к животу. От мантии пахло травами и внутренностями рогатой жабы номер два, но в тот момент не было ничего лучше этого запаха. Запаха сочувствия. Тонких рук, бережно перебирающих волосы на затылке. — Ты не один. И никогда не будешь одинок, слышишь. Никогда.

— Угу, — невнятно бормочет он и только крепче прижимается.

Гарри-взрослый устало трёт переносицу, в недоумении, зачем ему это показали. Он и так это прекрасно помнит. Лето перед седьмым курсом, который он так и не проучился. «Не выучился, так и помрёшь неучем, Поттер», — слышится фантомный Снейп, и тянет улыбаться. Снейп такой Снейп. Один из немногих взрослых волшебников, кто видел за Гарри Поттером его-чудика и без всяких кавычек.

Когда-то книжный магазинчик был спасением Гарри. Обещанным «не одиночеством», когда все, кто его обещал, умерли. Но с тех пор многое изменилось, он больше ведь не один! Как бы не сопротивлялся, как бы не ворчал, как бы подчас не бесился от привязанностей, их никуда не деть.

И он доволен тем, что имеет.

Кабинет растекается туманом и толкает его дальше, вглубь. Гарри всё так же послушно идёт, давно усвоивший, что сопротивление обходится дороже. Его туман своеволен, норовист, обидчив. Его туман отступает только перед холодом Тьмы…

Перед глазами рождается новая картина. Там Чёрное Озеро, русалка на камнях, он и…

И картинка исчезает, а сам Гарри осознаёт себя за прилавком, смотря и не видя Утёнка перед собой.

— Госпожа шериф? Простите, я видимо прослушал. Что вы хотели?

— Ты ведь хорошо знаешь Голда, не раз уж это доказывал. Так может, сможешь мне объяснить, за что тот так избил мистера Мо Фрэнча. За какую такую вещь он прописал человека в больнице? Не за просто ограбление же, тем более, почти все вещи мы нашли.

— Ограбление? Избил? Постойте, шериф, может, объясните подробнее? Видимо, в своём магазинчике я всё пропустил — инвентаризация, сами понимаете, как бы не упустить чего.

— Вчера Голда ограбил Мо Фрэнч.

— Который цветочник? — перебил Гарри.

— Да.

— Забавно… Но вы продолжайте.

— По горячим следам я нашла все вещи, кроме, цитирую Голда: «Самой ценной». После чего тот самолично разыскал Мо и свершил акт самосуда, что является незаконным по уголовному кодексу штата Мэн. После того, как я его арестовала, попыталась выяснить, что же это за вещь такая, но Голд начал играть в молчанку. А затем пришла Реджина, выперла меня и после разговора с Голдом приказала его отпустить. И я просто хочу понять, за какую такую вещь можно покалечить человека?

— За очень ценную, — грустно улыбнулся Гарри. — Хотя я и не согласен с господином Голдом в отношении к этой вещи… Но это его право и его воспоминания. Его любовь.

— Любовь?.. Голд способен любить?

— О да. И лучше, чем многие. Голд может стать вернейшим, лучшим мужем и отцом. Ему нужна лишь малость: чтобы его принимали таким, какой он есть. Не пытались переделать, подмять под себя. Ничего всё равно не выйдет, только пострадают и истрадаются все.

— Так… Что же это за вещь? Чтобы если я её найду, могла вернуть её ему.

— Вряд ли найдёте, наверняка при том разговоре её уже отдала ему госпожа мэр. Но раз вы так просите, извольте. Это чашка из фарфорового набора в синий цветок. Совсем обычная чашка… С надколотым краем.

— С-спасибо, — внезапно прошептала Утёнок, непонятно с чего смутившись.

Или понятно с чего?

Гарри лукаво улыбнулся.

— Надеюсь, я ответил на ваш вопрос? И да, к слову, господин Голд уже много лет винит господина цветочника в смерти его дочери — той самой возлюбленной. Думаю, это тоже повлияло на… экспрессию господина Голда при выяснении судьбы чашечки.

— Д-да, да, спасибо, Гарри. Вы, пожалуй, один из очень немногих, у кого я могу узнать правду в этом городе.

— Сторибрук своеобразный город, это правда. Здесь хватает своих чудовищ, страшных историй и скелетов в шкафах. Но он неплохой. В конечном итоге, ровно всё то же самое есть и в любом другом маленьком городке. Хорошего дня, госпожа шериф. Заходите ещё, и спросить чего, и просто поболтать за чашечкой чая.

— Спасибо ещё раз, Гарри. Обязательно зайду.

Колокольчик зазвенел.

Гарри довольно улыбнулся и до хруста в спине потянулся. Он молодец: и Утёнка обработал, и вынырнул с туманов как никогда вовремя. Точнее, наоборот, если соблюдать хронологию. Неважно.

Важно, что и то воспоминание… Которое так настойчиво показывал ему туман, он так и не просмотрел. Нечего тревожить то, что похоронено очень, очень давно. И очень глубоко.

И всё же, чем думал Прядильщик, избивая цветочника? И о чём думала Королева-в-перьях, когда так открыто дёргала Прядильщика-тигра за усы?