Ближе некуда (гет)

Гермиона была взбешена словами и поведением Драко так сильно, что даже три чашки чая с успокоительными травами не снизили градусов нервов. Прошло два часа после его исчезновения из ее кабинета, а она так и сидела за своим столом, уставившись туда, где стоял Малфой, невидящими глазами. В голове было множество колких фраз, которые она должна была сказать, еще больше едких аргументов, которыми надо было отвечать на его тупые вопросы. Как он посмел брать ее на пушку? Что за провокация со взаимным скучанием? На каком блин основании слепая уверенность, что он ей не безразличен? «Ты что на меня запала?», всплыло в голове воспоминание. Она даже в точности помнила интонацию, с которой он это сказал.

― А ты запала, Гермиона? ― спросила она себя вслух. ― Какие у тебя чувства к Драко Малфою?

Конечно ненависть, злость, жалость. Что угодно, но не симпатия, не желание, не трепет. Да и как в здравом уме вообще можно допустить какие-либо чувства к нему, кроме негативных. Это же Малфой. Он бездушный, бессердечный, злой. Он манипулировал ею, использовал в своих целях ее доброту, сострадание. Он не заслуживает никаких симпатий… Но они были, и это раздражало сильнее всего. Голова жутко болела, сил терпеть это не было. Гермиона решительно встала из-за стола и отправилась туда, где собиралась потребовать извинений за оскорбление, которое Малфой нанес своим визитом.

Когда Драко отложил перо и откинулся на спинку кресла, то прикрыл глаза, потому что, кажется, не моргал весь этот час, пока составлял новый план по своему участию в Программе для выпускников Хогвартса. Компаньоны намекнули ему, что прямое участие на первых порах может негативно сказаться на готовности волшебников участвовать в проекте, поэтому следовало как-то сместить акценты, но не терять выгодную позицию. Сосредоточиться было сложно, в голове еще отдавался эхом нервный, а от того визгливый голос Гермионы. Малфой уже сто раз пожалел, что не послушал Тео и поперся спорить с этой дурындой. В кабинете было жарко, поэтому он встал и подошел к окну. Окна были не зашторены. Подойдя ближе к стеклу и вглядевшись в сумерки за окном, он не поверил своим глазам. К дому шла Грейнджер. Она увидела его в окне, а он едва отошел назад, но конечно был замечен. Когда он снова взглянул в окно, ее уже не было видно. Через некоторые мгновения он услышал ее шаги, они стремительно приближались. Он понял, что она пришла не извиняться, поэтому решил, что следует выбрать для себя наиболее выгодное положение. Он обошел стол, встал перед ним. Будучи абсолютно уверенным в том, что она питает к нему симпатию, он расстегнул на рубашке пуговицу, прислонился к столу, оперевшись на обе руки.

Когда Гермиона вошла в кабинет, то ее взору предстала «картина маслом». Малфой стоял у стола, его руки создавали опору его телу, отчего были слегка напряжены и выступали мышцы. Это было заметно, поскольку рукава рубашки были закатаны до локтей. Кстати о рубашке. Почему пуговицы не застегнуты наглухо, как обычно? Ключицы Малфоя это не то, что Гермиона хотела увидеть для слов, которые она подготовила, чтобы сказать. А его лицо… Он смотрел в пол, когда она появилась. Затем он медленно поднял голову и взглянул на нее исподлобья, вместе с этим движением, кусая свою губу. Гермиона замерла и забыла, как дышать. Ее глаза были распахнуты на пол лица, а сердце билось, как сумасшедшее. Нужно было переварить это зрелище, она тут же выбежала обратно в коридор и прислонилась спиной к холодной каменной стене. Драко еле сдержался, чтобы не засмеяться в голос. Он произвел именно тот эффект, на который и рассчитывал. Что делать с этой неуемной особой он не представлял, но доводить ее было весело.

― Я надеюсь, ты ушла? ― громко спросил Драко, не скрывая смеха в голосе. Гермиона, прибитая к стене своими эмоциями, наконец пришла в себя. По его задору в голосе было ясно, что он специально встретил ее такой сценой, а значит насмехается. Что ж, мальчик, не туда ты повернул!

― Не мечтай, ― сказала она, появляясь в дверях кабинета. ― Это случится не раньше, чем ты извинишься за свой визит в мой кабинет и свои тупые речи!

― Я думал, ты пришла извиняться, ― Драко продолжал гнуть свою линию. Его тон был каким-то чересчур игривым, что абсолютно не вязалось с его образом и конечно же злило в разы сильнее. ― И вообще, на каком основании ты сюда явилась? Тебя же полностью сняли с моего дела. Почему ты так спокойно сюда пришла, кто тебе разрешил?

― Я сама себе разрешила, Малфой! ― воскликнула Гермиона, заходя в кабинет, чтобы не стоять в дверях. ― Ты наверно помнишь, кто я. У кого мне просить разрешений? У министра магии?!

― У начальника своего, ― сказал Малфой, глядя на ее лицо. ― Хотя постой, он же так тебя ревнует, что ни за что на свете не позволил бы тебе явиться сюда. Он же думает, что я настолько отчаялся по жизни, что сплю и вижу, как бы засадить тебе.

― Что ты несешь?! ― возмутилась Гермиона. ― Почему продолжаешь городить какую-то чушь про ревность и прочее? То, что я сказала в кабинете, было секундным помешательством, я спутала эмоции.

― Да что ты? ― искренне изумился Драко. ― И какие же?

― Скучание и привычку, ― ответила Гермиона, словно продумала этот момент. Хотя так оно и было. ― Я каждый день приходила, проводила тут много времени, в том числе и с тобой. Конечно я немного привыкла, это нормально. А ты просто застал меня врасплох своим визитом, поэтому я перепутала слова.

― Вот оно что, ― поджал губы Драко, кивая головой. Конечно он ей не верил. Привыкла, ага. А сейчас куда пропадала тогда, когда он у стола стоял. ― Ну теперь мне все ясно. Вопрос решен. Прощай.

― Он не решен, ― покачала головой Гермиона. ― Я требую извинений.

― Это ты должна извиниться передо мной, ― снова возразил Драко. Она нахмурилась. ― Ведь это с твоей подачи я все еще привязан дома, а вылазки эти как насмешки.

― Все в рамках закона и для твоей безопасности, ― протараторила Гермиона.

― Над чем ты работаешь? ― спросил Драко, вмиг став серьезным.

― Что? ― Гермиона растерялась.

― Какое дело тебе поручил очкарик? ― не унимался Драко. ― Он явно дал тебе что-то серьезное. Что?

― Это не твоего ума дело, ― ответила Гермиона, сложив руки на груди. Драко закатил глаза. ― Я не буду обсуждать с тобой конфиденциальную информацию.

― Вы что-то нашли? ― продолжал спрашивать он.

― С чего ты взял? ― Гермиона смотрела ему в глаза. Она не собиралась ничего ему рассказывать, тем более пока сама ни в чем не была уверена. Ложных надежд давать не хотелось, да и узнай он, что некие беглые Пожиратели были замечены неподалеку, то может наломать дров, ведь ему разрешено выходить.

― Ты бы не согласилась на херню, ― сказал он и строго на нее посмотрел.

― Ну почему же, ― усмехнулась она. ― Я же патрулировала тут. Что это, если не херня?

Грубое слово из ее уст прозвучало как-то непривычно, но вместе с тем не резко, а наоборот как-то мягко. Ругаться ей определенно шло.

― Ты все еще трахаешься с Поттером? ― вот он вопрос в лоб, который вылетел сам по себе. Драко даже не успел закрыть рот. Но слово не воробей, а он вроде как хозяин сказанному. Поэтому больше пафоса во взгляде, поджатые губы, непринужденная поза. Гермиона напротив, казалось, застыла. Она была настолько сбита с толку, что даже не поспевала за сигналами в своей голове. Она поняла, что он снова ее провоцирует, нащупывая с разных сторон, ища зыбкую почву. Но черта с два она поведется на это снова.

― С какой целью интересуешься, Малфой? ― спросила она, вмиг приняв усталый вид, словно он не удивил ее, а она именно это и ожидала. Вызов принят, он это сразу понял.

― Просто хотел знать, каковы твои намерения, ― отвечал он так, словно они обсуждали нечто обычное. ― С какой целью ты целовала меня? Аж целых два раза.

― Не было цели, ― пожала плечами девушка. Малфой поднял бровь.

― И часто ты так целуешь людей, с которыми тебе не по пути? ― спросил он, не сводя с нее глаз.

― Случается, ― сказала она с легкой усмешкой. Она разгадала его умысел и ни за что на свете не собиралась смущаться или избегать даже самых неудобных тем.

― И каково это, целовать кого-то, не получая ответа? ― спросил он, наклонив голову на бок.

― Нормально, ― улыбнулась Гермиона. ― Я же делаю это не для того, кого целую, а для себя.

― Да ты эгоистка, Грейнджер, ― усмехнулся Драко, не до конца понимая, что весь этот разговор и все его попытки как-то смутить ее обернулись неприкрытым флиртом. Он же хотел отвадить ее от себя, а сам наоборот пробуждает интерес, в том числе и у себя. Если не иметь с ней какую-то близость, то можно наверно просто общаться. Хотя это тоже совершенно не входило в его планы.

― Ответ «Нет», если это принципиально важно для тебя, ― сказала Гермиона, и Драко точно понял, к какому вопросу он относится.

― Когда в последний раз? ― спросил он, глядя в пол, потом на нее.

― Слишком длинный нос, Малфой, ― с улыбкой сказала Гермиона, оглядывая кабинет в поисках места, куда бы присесть. Слишком наглой быть не хотелось, но стоять так, словно она на смотринах, тоже. Кресло неподалеку так и манило, поэтому она сделала пару шагов и села. По телу сразу растеклось блаженство. Драко был этим слегка смущен и получил тут же шпильку. ― Мог бы кстати сам предложить присесть. Манеры взяли выходной?

― Ты сюда как к себе домой заявилась, ― развел руками Малфой, садясь напротив. Только сделав это, он понял, что тоже устал стоять. ― Вполне могла и сама позволить себе сесть, лечь, да что угодно. Хочешь чего-нибудь выпить?

― Я бы не отказалась от чая с мятой, ― робко сказала Гермиона. Малфой закатил глаза и вызвал эльфа.

― Гостья будет мятный чай, а я как обычно, ― сказал он, но затем покачал головой. ― Хотя откуда тебе знать... Мне кофе и побольше молока.

― Кофе в такой час? ― прокомментировала Гермиона, когда эльф удалился. ― Неужто спать сегодня не входит в твои планы?

― У меня же гости, ― ответил он, возвращая в голос нотки сарказма. ― Вдруг твои обычные домогательства перерастут в нечто большее.

― Не надейся, ― тут же отмахнулась Гермиона, но тем не менее слегка покраснела.

― Ну так что там с Поттером и вашими телесными утехами? ― Драко вернулся к теме, через которую хотел максимально ее смутить.

― Лучше скажи, когда ты сам им предавался, Малфой? ― перевела тему Гермиона. ― Помнится, ты говорил, что жене не изменял, потом ты сидел за решеткой и дома, а свои первые 5 часов наверняка потратил на бизнес-встречи. И мне так льстит, что оставшееся минуты ты провел со мной, а не побежал, к примеру, к Дафне, чтобы…как вы там с друзьями это называете…засадить ей.

― Как много слов и ни одного по существу, ― устало вздохнул Драко. На столе появился чай. Гермиона взяла чашку, обхватив ее обеими ладонями и вдохнула запах мяты. Определенно в этом доме был какой-то особенный рецепт этого чая, она была уверена. Малфой к своему кофе не притронулся. Наблюдая за ее лицом, он как будто считывал ее эмоции и разгадывал их. Неужели человек может быть таким непринужденным, радоваться мелочам. Неужели этот человек Гермиона Грейнджер, с которой он по своей воле сидит в своем кабинете и ведет беседы, да еще какие, о ее личной жизни. Остановите планету!

― Почему не пьешь? Кофеек-то стынет, ― из раздумий вывел ее голос, такой озорной и раздражающий, что захотелось стереть эту беззаботную ухмылку с ее лица. Кем она себя возомнила?! Он не хотел заводить с ней дружбу, ничего другого тоже. Следовало поругаться с ней, чтобы она свалила и все, иначе это может далеко зайти. К тому же она была права насчет срока его воздержания, а ее поцелуи, с которым фиг знает, прекратит она или нет, могут спровоцировать его на реакцию, о которой он потом пожалеет. А ситуация усложнится еще сильнее, потому что Гермиона Грейнджер не очередная девица, которая на него запала, она будет требовать ответа, а он не представлял, как такое разруливать.

― Ну так и что? ― сказал он, сев прямо и глядя ей в глаза. ― Скажи, зачем ты пришла сюда на самом деле, потому что эта светская беседа уже начинает меня напрягать.

― Я же сказала, жду извинений, ― проговорила Гермиона, отпивая чай. Кажется, мята ее успокоила, иначе почему она так отреагировала на его очевидный нервозный тон.

― Я тоже жду извинений, ― напомнил Малфой. ― Ты с самого начала нашего общения переходишь границы дозволенного, но я как джентльмен, прошу заметить, держу себя в рамках приличия. Однако твои провокация пора заканчивать.

― Да? ― удивилась Гермиона такому напору. Она поставила чашку на стол и села ровно перед Драко. Между ними был небольшой журнальный столик. ― Все закончится, как только ты извинишься.

― Ты невыносимая! ― воскликнул Драко. ― Я же вижу, что тебе хочется быть тут, что ты специально выдумываешь повод для встречи. Патруль тебя привлек? Ага, как же! Ты согласилась на эту унизительную для Героини Войны должность, только чтобы быть рядом со мной! Прислала Нотту документы, чтобы добиться похорон. Потом этот твой визит с проверкой, все ли в порядке, когда вокруг дома миллион авроров. А сейчас ты пришла, хотя вообще уже никакого отношения к делу не имеешь! У тебя явно нет совести, потому что если бы была, то ты бы понимала, как это все выглядит со стороны. Я вдовец, похороны Астории были совсем недавно, но тебе все равно на это, ты дважды меня поцеловала…

― Знаешь что, ― Гермиона выслушала его речь, став серьезной, когда он начал повышать голос. Все его фразы, обвиняющие ее, говорили лишь о тех барьерах, которые он нагородил в своей голове, чтобы не дать себе возможности что-то чувствовать в ее сторону, чтобы разобраться в первую очередь в себе. Это было так на поверхности, но чтобы пощадить его чувства, главное из которых стыд за желание жить дальше после смерти жены, следовало действовать осторожно. ― Откровенность за откровенность.

― О чем ты? ― нахмурился он, потому что выражение ее лица изменилось, да к тому же она встала с места, обошла журнальный столик и села на него, тем самым сократив расстояние между ними до опасного сильно. Он смотрел на нее настороженно, словно она в любой момент могла наброситься на него.

― Я ведь тоже не слепая, ― сказала она спокойным тоном, и этот голос выбил у него почву из-под ног. Он не понимал, что происходит, точнее полностью растерялся. ― Ты мог сболтнуть про нас с Гарри репортерам, ухудшив мое положение в глазах общественности, но не сделал этого. Ты мог сидеть дома или делать, что угодно еще, но ты ходил со мной во время патрулей. Ты не оттолкнул меня, когда я тебя целовала. Дважды. Ты попросил меня остаться на ночь в тот день и ты кое-что сказал… А сегодня ты мог потратить это долгожданное время на свободе на что угодно, но ты пришел ко мне. Ты мог выгнать меня, едва я тут появилась, но твоя рубашка расстегнута так, как ты никогда не делаешь.

Гермиона протянула руку и дотронулась до кожи Драко, проведя пальцем по выступающим косточкам ключиц. Он замер, перестав дышать. Момент был до ужаса интимным и нежным, таким, которых у него никогда не было, даже с Асторией. Он не знал, как реагировать на подобное, убрать ее руку или мучительно терпеть, потому что это действительно была мука…совести.

Гермиона смотрела на кожу под своими пальцами и впитывала каждый ее дюйм тактильно, забывая дышать. В ее голове было поразительно тихо, а по телу разливалось какое-то необъяснимое тепло. Впервые это было так расслабляюще и томно, что она слабо представляла, где находится. Затем она робко подняла голову и посмотрела в лицо Драко, который выглядел настолько потеряно, словно вот-вот разрыдается. Гермиона перенесла пальцы выше и дотронулась до шеи, по его коже сразу побежали мурашки. Она продвинулась дальше, добравшись до затылка. Она понимала, что третий поцелуй будет фатальным, но не могла сдержаться. Гермиона слегка притянула Драко за шею к себе, он легко поддался, и его губы коснулись ее…

― Какого блин хрена! ― раздался истошный вопль откуда-то сбоку. Драко и Гермиона резко повернули головы. В дверях стоял Теодор Нотт. Весь красный от злости и возмущения. ― Что она тут делает, Драко?! Какого черта я только что видел?! Мерлин, выколи мне глаза! Сколько стоит этот ковер, я его сейчас заблюю!

― Успокойся, ― сказал Драко бесцветным голосом, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза рукой. ― Давай без драмы.

― Мне лучше уйти, ― тихо сказала Гермиона.

― Я вообще не понял, почему ты здесь?! ― истошно вопил Теодор. ― Я думал, мы обо всем договорились!

Гермиона молча встала и пошла на выход, не взглянув на Драко. Он молча смотрел на ее спину, игнорируя сцену самоудушения, которую разыгрывал Теодор сбоку.

― Вопрос не закрыт, Грейнджер, ― произнес он, когда она почти ушла. Гермиона на мгновение остановилась, слегка повернув голову. Не говоря больше ни слова, она покинула дом.