Венец принцессы Тьмы (джен)

В тот вечер у Ланги впервые возникло желание опустить руки и ничего не делать.

Пусть всё катится в Бездну. Пусть люди и каббары убивают друг друга. Пусть разгромят все крепости. В конце концов, пусть это ослабленное внутренними склоками государство завоюет народ Южного моря. Кстати, неплохой вариант. Ланга всегда чувствовала к ним какую-то симпатию — вопреки сложившейся конфликтной обстановке. Впрочем, там ведь и обстановка сложилась искусственно…

И пусть кто-нибудь скажет, что быть правительницей так приятно. Ага. Может быть, это и приятно тем, у кого мирный народ. А ещё — тем, кто сам эгоист и видит в короне и титуле лишь роскошь или способ потешить гордыню — или то и другое. На этом моменте размышлений Ланга высокомерно усмехнулась. Интересно, как бы Корина повела себя, окажись она на месте Ланги? Она там строит интриги, пытаясь облапошить милых и наивных Жевунов, а вот справилась бы она здесь, с такими тяжёлыми проблемами, когда на кону — жизнь и благополучие десятков тысяч живых разумных существ? Которые этому благополучию почему-то упорно сопротивляются.

Пожалуй, мысли о Корине заставили Лангу немножко встряхнуться. Не давать же сопернице повод для очередного высокомерия?

А может, и правда привлечь народ Южного моря? В ответ им, конечно, придётся что-то пообещать, но это уже мелочи. Попросить помощи в войне… Ведь это уже и есть война. Война не между людьми и каббарами, однако, а между теми, кто хочет равноправия, и теми, кто его не хочет. Правда, народу Южного моря, скорее всего, совершенно наплевать на то, какие проблемы у соседей. Тем более таких соседей, которые ещё недавно пытались с ними же воевать. А вдруг им даже выгоднее, если люди и каббары друг друга поубивают? Тогда в распоряжении народа Южного моря будет больше пространства.

Ланга снова приуныла. Она ужасно устала. Не хотелось ни о чём думать. Даже зубы ломило от напряжения, да и голова начинала побаливать.

Всё-таки с такими проблемами Ланга ещё никогда в жизни не сталкивалась — даже когда была принцессой Тьмы и помощницей Пакира. В то время с неё был меньший спрос. Она, конечно, и тогда вела свои игры, путала и распутывала интриги, а уж сколько раз была под угрозой её собственная жизнь — не сосчитать. Но теперь всё было иначе. Теперь она могла бы легко спасти собственную жизнь — даже если ситуация в стране станет совсем отчаянной, достаточно просто всё бросить и переселиться наверх. К маме. Например. Или ещё куда-нибудь. Да куда угодно, в Волшебной стране места всем хватит. Можно даже Эльга с Маирой с собой прихватить. Но Ланга не могла так. Она взяла на себя ответственность за целую страну, за два народа сразу — и теперь не могла отступиться и пустить всё на самотёк.

Она знала, что будет нелегко. Просто не предполагала, что настолько.

Как просто быть злобной фурией. Всех распугал, по тюрьмам рассадил, устроил с десяток казней — и всё, тебя все боятся. Вот только, с точки зрения Ланги, это — отнюдь не черты сильного правителя. Это черты деспота, тирана, но не сильного правителя. Сильный — не значит жестокий. Сильный — это такой, под началом которого слабым живётся спокойно.

Но вот как выйти с достоинством из той ситуации, которая сейчас сложилась? И ещё интересно: кто же в этой ситуации виноват? Тяжёлое наследие Пакирова режима? Или всё-таки сама Ланга где-то просчиталась со своими новыми законами? Конечно, можно сказать, что неважно, кто виноват, важно, что делать дальше. Но Ланга считала, что, если разобраться в причинах, то и дальнейшее становится яснее.

А тут ещё этот шокирующий расстрел гвардии… Нет, они тоже должны были понимать, на что идут. Что служба в гвардии принцессы — не праздник и не отдых. Особенно сейчас. Это не почёт и слава, это труд и опасность, в том числе смертельная. И ведь попали-то стрелами и арбалетными болтами не столько в самих гвардейцев, сколько в звероконей — но на такой высоте, упав с которой, не выживешь. Восемь убитых. Ещё трое серьёзно ранены, хотя и держатся, и ещё пятерых — тоже слегка зацепило. То есть, не пострадавших не было вообще. Стреляли наверняка. Комендант пообещал, что разберётся. Сейчас главное — не допустить безнаказанности.

Не то чтобы Ланга чувствовала себя виноватой из-за того, что кто-то убил её гвардейцев. Она вообще очень редко испытывала это чувство — и потом, что ж теперь, не набирать гвардию? Не создавать стражу? Времена такие и ситуация такая… И вообще, мир у неё такой. Просто было очень неприятно. И пожалуй, чуть-чуть… страшновато? Нет, это нельзя назвать страхом… Ланга и сама не могла бы подобрать точного определения. Но восставший народ её сейчас очень сильно нервировал.

Почему-то, когда она унимала беспорядки сразу после войны, сразу после бегства Пакира, всё было иначе. Наверное, там были свои нюансы. Тогда было главное, во-первых, выжить, во-вторых, показать, что она действительно может держать власть. И на той стадии у неё это получилось: большинство бывших рабов-рудокопов, которые и подняли восстание, были заинтересованы вовсе не в том, чтобы унизить или тем паче уничтожить каббаров, а в том, чтобы стать свободными и вернуться на родину, в Пещеру. Ланга им предоставила для этого все возможности, а остальным позволила вернуться к мирной жизни — и её признали. А теперь следующий этап: ей необходимо доказать оставшимся, что она, во-первых, действительно правительница, во-вторых, что её действительно следует слушаться. В общем-то, правитель обязан доказывать свою власть регулярно. Постоянно и непрерывно. Потому что слишком уж много желающих сместить его и сделать всё по-своему. Это Ланга и раньше замечала, хотя немного в другой ситуации — там смещение грозило не правителю, потому что правителем был Пакир, а его фаворитам и приближённым. Зазеваешься — и вот уже ты в опале. И даже необязательно зазеваешься — может, просто кто-то оказался более ушлым и хитрым, чем ты. Так что, собственно, ничего новенького.

За исключением одного. На роль фаворитов Пакира могли претендовать многие, а курс страны от этого никак не менялся. А вот если сейчас у страны сменится правитель — всё пойдёт по-другому. Да и честно сказать, Ланга не знала никого, кто реально бы мог править Подземной страной. Править не абы как, по велению левой пятки, а разумно.

Итак, что теперь делать? Если народ начнёт расстреливать гвардию как птичек — это ничем хорошим не кончится. А если ещё и в Лангу будут регулярно стрелы лететь — тем более. Закручивать гайки? Прокатить волну арестов и казней? Стать действительно наследницей Пакира? Нет, этого совсем не хочется.

Пожалуй, в одиночку тут не разобраться. Хорошо, конечно, что у неё есть верная команда — Эльг и Маира. Они всегда поддержат, посоветуют, насколько могут… Но в том-то и проблема — могут они не очень много. Эльг хороший воин, он, без сомнения, неглуп, вникать в ситуацию умеет, смотреть на неё свежим взглядом тоже. Но он не политик. Маира тем более. Она хороший добрый человечек, отличная служанка-фрейлина-горничная-всё-в-одном-лице, быт организовывает прекрасно. А когда весь день кувырком, и ты являешься домой, а тут тебя ждёт горячая ванна, вкусный ужин и мягкая чистая постель — это прекрасно, даже на жизнь веселее смотришь немножко. Быт — вообще великая вещь, хотя по-настоящему оценит комфорт и его влияние на нервы и душу лишь тот, кому доводилось комфорта лишиться. В общем, Маира и Эльг — молодцы, каждый в своей сфере.

Но эти сферы — не то, что Ланге нужно сейчас.

Видимо, всё-таки придётся обратиться в Изумрудный город. А что? Ум хорошо, а несколько — лучше. Сначала в Изумрудный город, потом к Виллине заявиться и к Стелле. Ланга чуть улыбнулась. Хорошо всё-таки знать, что где-то есть пусть и не очень близкие, но какие-никакие друзья. Пожалуй, не зря у них там так ценится дружба и готовность прийти на помощь. Это ей тут всегда приходилось надеяться только на себя.

Советоваться с друзьями — не признак слабости. Да и вообще иметь друзей — не признак слабости. Ведь так? Ланга попыталась себя в этом убедить. Очень уж хотелось.

С утра она объявила Маире и Эльгу, чтобы полдня её не искали.

Запоздало Ланга подумала, что компанию Изумрудного города надо бы как-то предупредить о визите, но отмахнулась от этой здравой, вообще-то, мысли. Можно было хотя бы взглянуть через волшебное зеркало, все ли там на месте — не придётся ли ей ждать Аларма, Элли и Страшилу, не улетели ли они куда-нибудь на край страны. Надо было бы. Но Ланга решила просто появиться в парке дворца и разобраться на месте.

Зря она не послушалась своих здравых мыслей.

Оказавшись возле тренировочной площадки, она увидела, что здесь стоят два рыцаря: Аларм — и Дональд.

Влипла.

* * *

Дональд давно уже перестал появляться в Долине Марранов.

Ему вообще было плохо. День коронации Корины слишком изменил его жизнь. Да и его отношения с Кориной тоже — самым радикальным образом. Корина присвоила его себе окончательно. И не хотела отпускать от себя. И внушала ему, что ему это — благо. А он…

Никак не мог забыть Лангу.

И, оставаясь без Корины, места себе не находил. Корина как-то вселяла в него уверенность — но лишь пока была рядом. Без неё же — накатывало страшное уныние и непонимание: прав ли он в своём выборе?

Конечно, прав. Корина — идеальна. Она красива, умна, она талантливая волшебница. Её любят подданные, а Лангу — ненавидят. Корина такая чуткая и понимающая.

Правда, иногда и с ней становилось плохо. Тогда Дональду никого не хотелось видеть вовсе. Или хотелось видеть кого угодно, но не Корину.

Он готов был часами болтать с бестолковым Людушкой, спорить с Энни — но девочка предпочитала общаться с ним минимально и только по делу. Ей вообще хватало и развлечений, и забот. Он познакомился с Лили, которая задержалась в Голубой стране — но с ней общение вообще не заладилось, настолько разными оказались взгляды на мир. Пожалуй, из всей компании, которая всё ещё не расходилась из поместья Корины после коронации, Дональду было интереснее всего с Аргутом. Правда, в придачу к Аргуту шли Тамиз и Агнет.

В их компании Дональд с удивлением замечал перемены. Агнет всё так же капризничала и ныла по любому поводу, но, как заметил Дональд, это делалось уже очень наигранно и напоказ. Когда рядом был Аргут. Стоило только кузнецу исчезнуть из поля зрения бывшей фрейлины, она тут же менялась. Доброй и милой, конечно, не становилась, но хотя бы деловитой и самостоятельной. А потом появлялся Аргут, и снова начиналось:

— Мне холодно! Тут ветер! Аргут, где мой плащ?

Аргут протягивал Агнет плащ, лежавший за её спиной.

— Ты просто медведь, а не мужчина, — дула губки Агнет. И Аргут покорно набрасывал Агнет плащ на плечи, кое-как изображая галантного кавалера.

Друзьям он виновато объяснял:

— А что поделать? Девушка к жизни совершенно не приспособлена. Должен же кто-то ей помогать.

Бедный Аргут совершал ту же ошибку, что и Дональд: попал под чары внешности, героически терпя характер. Впрочем, кузнец и сам был не подарок. И было заметно, что периодически ругаться с Агнет ему даже нравилось. И ей тоже. В принципе, такое бывает. Даже из ссор могут сложиться крепкие отношения, когда хочется именно с этим человеком ссориться постоянно. А значит, он постоянно должен быть рядом. Только ссориться надо чуть-чуть, дозированно, чтобы он не вздумал однажды разозлиться окончательно и убежать навсегда. Агнет с Аргутом, в общем-то, так и делали.

— Но почему Агнет выбрала тебя? — недоумевал Дональд. — Не думаю, чтобы ты был идеалом её ухажёра. В Розовом дворце наверняка были кавалеры и поприятнее.

— Были, — вздохнул Аргут. — Но тут такое дело… Ланга уже как-то предложила забрать Агнет в Подземную страну. Ей там люди нужны, она бы её быстро перевоспитала, как надо… Но мне Агнет жалко. Тамиз бы и бровью не повёл, ему без разницы. Тем более Ланга и его приглашала, он ей там вообще по специальности нужен — синие растения растить, а Агнет — так… А я как подумаю — такая красивая девушка и вдруг — в Подземелье… Мало ли куда там Ланга её пристроит. Может, на кухню, посуду мыть. Агнет же так не может. В общем, заступился, уговорил…

— Да? — с сомнением спросил Дональд, глядя на Агнет, сидевшую поодаль и разговора не слышавшую. — И что, Агнет оценила твоё заступничество?

— Пока нет, — не смутился Аргут. — Но я верю, что когда-нибудь оценит.

— Ну-ну, — пробормотал Дональд.

Значит, Ланга бывает в Голубой стране. И ей нужны люди.

А его она, значит, звать не хочет. Списала со счетов. Ну и ладно! Обойдётся он без её подачек! У него теперь есть Корина. Если Ланга его позовёт, он, может быть, ещё и не пойдёт!

И в то же время — Дональд с тоской осознал это — хотелось бы, чтобы Ланга позвала. И может быть, он бы всё-таки пошёл за ней.

Но как же Корина?

Она ведь хочет, чтобы он был с ней. Каждый день спрашивает, любит ли он её. Она такая нежная. Такая страстная. Такая удивительная. И вообще, не может же он теперь её бросить… И вернуться к Ланге после всего, что было. Это будет очередным предательством, а предательств он уже совершал достаточно.

Хотя, с другой стороны, он же и Лангу предал… Наверное. Но ведь он ей ничего не должен? В любви не клялся? Жениться — не обещал? И между ними ничего не было… Ну, ничего такого. Что есть теперь у них с Кориной.

В конце концов, он свободный человек. Он сам выбирает, с кем ему быть. Ланга его сама выгнала. Зато Корине так нравится его присутствие…

Правда, Дональд иногда ловил себя на том, что ему жутко скучно. Дела он себе никакого не находил. Тренироваться тут было толком не с кем — ни Людушка, ни даже Аргут для Дональда были не соперники. Жевуны — тем более. Энни и Лили тоже однозначно исключались. А Мом, дух шотландского графа, был хорош только тем, что очень шустро ускользал из-под меча и был неуязвим: Дональд мог работать настоящим оружием, не опасаясь никого зарубить невзначай, и одновременно тренировал скорость и ловкость. Но с привидением он не мог учиться защищаться. И конечно, не мог учиться командовать. Под командованием, конечно, следует понимать умение принимать обдуманные решения и ответственность за подчинённых, а не стремление кричать, приказывать и ждать покорности.

И всё же тут было скучно. Если бы не одуряющая страсть в отношениях с Кориной, Дональд, пожалуй, давно бы отсюда сбежал. В Подземной стране такого не было. С Лангой было в самом деле интересно и без страстных ночей. Да там просто жизнь кипела.

А после одного случая Дональд и вовсе почувствовал отчаяние.

После коронации Корины прошло три недели. Давно разъехались Жевуны и гости из других стран, Корина всё обещала приступить к планировке города, но каждый день откладывала. То у неё настроения не было, то проспала, то Энни глаза мозолит. Каждый раз причины были не самые убедительные, но при этом очень веские в глазах самой Корины. Наконец, она заявила, что сначала совершит поездку по всем деревням Голубой страны, а там видно будет. Дональд и не спорил.

С Кориной вообще было трудно спорить в спальне. Своя комната у него, конечно, была, но он заходил туда разве что затем, чтобы переодеться. Или скрыться от всех, когда хотелось полного уединения. Хотя для уединения было проще сбежать в лес.

Не то чтобы Корина его так сильно удерживала. Просто с ней совсем не хотелось спорить. Очень уж она была убедительна…

— Ты самый лучший, — с нежностью сказала Корина, глядя на Дональда.

— В сравнении с кем? — не удержался он. — С Людушкой и привидением?

Корина расхохоталась, откинувшись на подушки.

— Ох, ну надо же было мне так ляпнуть! Надеюсь, ты не думаешь, что с Людушкой или с этим призраком я?.. — она не договорила, но было понятно.

Дональд так не думал. Оно вообще как-то случайно вырвалось.

— Ты мой единственный, — уверенно сказала Корина. И беззащитно похлопала ресницами: — Дональд, скажи, ты ведь честный человек?

— Да, — осторожно кивнул Дональд. Он не был в этом уверен. В его жизни всякое бывало. Правда, если Корина ждёт от него искренности, он ей, конечно, врать не станет. Расскажет всё, что она ни спросит.

Корина перекатилась на бок. Поближе к Дональду.

— Видишь ли… — с явным смущением произнесла она, — мне, конечно, неловко навязываться самой… Но ты же понимаешь, что мы с тобой зашли слишком далеко в наших отношениях?

— Д-да, — Дональд не понимал, к чему она клонит.

Корина, растянувшись на постели, смотрела на него, сидящего рядом, снизу вверх.

— Не бросишь меня? Никогда?

— Никогда, — сказал Дональд. В голосе было больше уверенности, чем в сердце.

— Так может, нам с тобой пожениться? — робко сказала Корина. — И чем скорее, тем лучше…

Дональд растерялся. Предложение было очень уж неожиданным.

— Я знаю, что иногда мужчины боятся брака, — торопливо заговорила Корина. — Я бы не торопила тебя. Мы могли бы и дальше оставаться в неофициальных отношениях, но… ты знаешь, я очень боюсь, что нас с тобой разлучат, — и она добавила в голос столько тоски, что Дональду стало неловко.

— Кто… разлучит? — глупо спросил он.

— Как кто? Охотников множество, — Корина села рядом с ним, положила руку ему на плечо и заглянула в глаза. — Агнет каждый раз глядит на тебя, как хищница. Ланга может помешать нам просто из зависти. В Изумрудном городе только и мечтают о том, чтобы сделать меня несчастной. Пожалуйста, Дональд. Сделай мне такой подарок. Мы же всё равно вместе. А если мы официально поженимся, наши общие силы ещё больше возрастут! Дональд! Ну… я же знаю, что ты меня любишь. Пожалуйста, — и она потёрлась головой о его плечо, как кошка. Голос её трогательно дрогнул. — К тому же моя репутация на волоске. В Волшебной стране не приняты свободные отношения. Королева Голубой страны живёт с мужчиной, который ей не муж — это же настоящий скандал будет, если всё раскроется! Жевуны не захотят такую королеву, и что мне тогда делать? Дональд, пожалуйста! Я очень тебя прошу!

Дональд еле выпутался из её рук, которые, казалось, пытались приласкать его одновременно по всему телу. Приласкать, уговорить, убедить. Подчинить. А тут Корина принялась его ещё и целовать — исступлённо, жадно. Под таким напором оставалось только сдаться. Но Дональд… Не то чтобы устоял, просто растерялся. Он и соглашаться не хотел, и отказать Корине не было сил.

— Хо-хо-хорошо, — заикаясь, выговорил он. — Давай… давай обсудим это позже.

Корина удовлетворённо улыбнулась и снова состроила беспомощную влюблённую гримасу.

А наутро Дональд отпросился у неё в Изумрудный город. Ему казалось, что в Сером Замке он скоро задохнётся — хотя, конечно, Корине такого не сказал. Она с неохотой, но отпустила его. Как всегда, была мила и беспечна, заверила, что будет скучать, ждать, и напоследок в который раз подольстилась, напомнив, какой он смелый, умный, сильный и самостоятельный, самый надёжный из всех мужчин и единственный, кому она верит. Дональд кивал. Он был способен только на не очень искреннее (и в неискренности кажущееся смущённым) «я тебя люблю».

Идея жениться на Корине ему казалась просто пугающей.

Покинув Серый Замок, он почувствовал, что каждый день в течение последних трёх недель ждал и мечтал, что эти отношения как-то сами собой закончатся. То, что они не могли закончиться «сами собой», он словно не понимал. Только теперь понял.

Ему даже головой захотелось потрясти. Может, Корина и вовсе его каким-нибудь приворотным зельем опоила? Иначе почему он рядом с ней как одурманенный? Или всё должно было зайти настолько далеко, чтобы он смог понять, насколько ему с ней рядом тошно?

А в Изумрудном городе всё было так светло и свободно. Дональда приняли вполне дружелюбно — по крайней мере, Аларм. Остальные с ним почти и не пересекались. Аларм же искренне пригласил Дональда возобновить тренировки, а заодно и посмотреть на упражнения городской стражи, чему Дональд был очень рад. О Корине он старался не говорить. А Энни осталась в Голубой стране, и некому было его задевать.

Так Дональд провёл уже целые сутки, и только-только расслабился и успокоился, как в разгар очередной тренировки городской стражи на краю площадки внезапно появилась Ланга.