Венец принцессы Тьмы (джен)

Три дня Ланги не было во дворце — она летала в крепости и пыталась договориться с каббарами — по крайней мере, объяснить им, насколько она непредвзята. И вообще, она не против каббаров, в её подземной тюрьме сейчас людей намного больше сидит. Что, кстати, соответствовало истине. Вообще-то тюрьма была почти пуста, а вскоре Ланга собиралась опустошить её ещё больше — правда, таким невесёлым способом, как показательная казнь самых отъявленных пакостников. С другой стороны, перед этим некоторых пакостников надо было ещё поймать.

Те каббары, которые из гвардейцев превратились в шпионов и «подсадных уток», тоже неплохо работали на репутацию Ланги, потихоньку вкладывая в головы сородичей мысль, что принцесса справедлива и беспристрастна. В конце концов, не так уж давно каббары сами согласились с тем, что Ланга будет королевой Подземной страны — чего ж теперь, разочаровались, что ли? Да, разочаровались, пожалуй: ведь они ожидали, что Ланга продолжит курс Пакира. А она повернула в свою сторону. Но с другой стороны, она не хочет ничего плохого, всего лишь процветания страны. А чем меньше внутри страны раздоров, тем она сильнее против внешних соперников. Таковых, правда, на горизонте не просматировалось (хотя вот союзничество с Южным народом тоже нравилось далеко не всем), но это был самый простой и понятный аргумент. И вообще, разве в мире жить не лучше, чем во вражде?

Проблема была в том, что все эти тезисы надо было проповедовать как бы между делом, ненавязчиво и ненастойчиво. А значит, это дело надолго. Ещё это надо было делать искренне, то есть верить в это самим. Здесь тоже оказалось не всё гладко. Собирая отчёты от «подсадных каббаров», Ланга как-то вечером не досчиталась двух. Начала выяснять, в чём дело, и выяснила, что эти двое передумали и решили, что им и без гвардии хорошо. И вообще они вовсе и не считают Лангу такой хорошей и мудрой правительницей.

— Ну и ладно, — мрачно решила Ланга. — Всё равно на их место у меня уже есть пятеро новых.

Это было правдой. Ланга обратила пристальное внимание на Хьяриса — того гвардейца-каббара, который беседовал с Энни. Он оказался вполне толковым, и, подумав, Ланга поручила ему завербовать желающих в гвардию из тех каббаров, что после отмены морского сообщения застряли на острове Горн. Желающие нашлись, хотя Ланга им и не доверяла — умом явно не блещут, но типичные такие служаки, и силы не занимать. Главное, что приказы исполнять будут, и кого надо в драке раскидают. В гвардии вообще большая часть таких, так что нечего жаловаться.

Маира тем временем провела ещё одно собеседование с кандидатками на должность служанок и отказала всем — не столько по объективным причинам, сколько из-за подтачивающего опасения: как бы не оказалось очередной шпионки. Эттир, к слову, «в плену» вполне прижилась и вела себя смирно, безропотно исполняя всё, что ей скажут. Правда, пробовать ту еду, к какой она прикасалась, опасались все — но Маира нашла выход из положения: поручила Эттир готовить для заключённых. Большинство их были людьми — среди них и бывший наставник самой Эттир, который отправил её на такую нелепую миссию, — так что теоретически у девушки не должно было бы возникнуть желания им навредить, раз уж она такая сторонница своих соплеменников. А если и навредит, то сильно жалеть об этом никто не будет. Заключённых было не много, но и не мало, кормили их не сытно, но и не совсем уж ущербно, так что работы Эттир хватало, к тому же ещё она мыла всю посуду — тоже занятие, в котором трудно что-либо натворить.

Энни облюбовала место у волшебного зеркала и просиживала за ним часами — конечно, рядом всё равно обязательно присутствовал какой-нибудь стражник, но больше таких бесед, как с Хьярисом, не случалось. Стражник стоял, Энни смотрела в зеркало, ловя в него то различные виды крепостей, то каббаров, то людей, то Аларма с Дональдом, то даже саму Лангу, с кем-либо беседующую с суровым выражением лица. Однажды увидела и горящие лодки у причала. Но в них никого не было. Вечером Энни пересказала этот случай Ланге, и принцесса устало махнула рукой:

— Ну, это ещё не криминал. Лодки деревянные были или из шкур?

— Кажется, и те и другие, — припомнила Энни.

— Если деревянные, то жаль, — нахмурилась Ланга.

— Да ладно, тебе Мигуны сколько хочешь леса на кораблестроение продадут, — сказала Энни. Ланга непонятно скривилась.

— Да не очень удобно мне с Мигунами торговать… Постоянного выхода в Фиолетовую страну из Подземной нет. Был временный, ты сама знаешь — у Красного озера. Но сейчас он снова перекрыт.

— А почему ты обратно не откроешь? — удивилась Энни.

— Ну-у… — протянула Ланга неуверенно. — Просто всё равно для нас это слишком далеко в туннелях. Неудобно.

— А как же туда Пакир выбирался? — настаивала Энни. — Если это так неудобно. Да ещё и со всей армией. Даже с кораблями.

— На упрямстве, — усмехнулась Ланга. — А корабли нёс водный поток, которого сейчас нет. Он был искусственно вызван. Подземное море едва доходит до середины Зелёной страны, дальше только туннели. Хотя иногда они с водой. Реки подземные и всё такое. Вытекающих рек из моря мало, вода в основном уходит через придонные каналы, а впадающих речушек и протоков полно.

— Вот ты бы и воспользовалась одним из них, чтобы наладить торговлю с Мигунами, — продолжала уговаривать Энни.

— Я подумаю, — сказала Ланга. — Потом. Не сейчас.

Энни понимающе кивнула. Во-первых, у Ланги действительно сейчас куча дел, о торговле с Мигунами думать некогда. А во-вторых, у Энни было подозрение, что Ланга просто стесняется общаться с Фиолетовой страной. Там её мама, которую она боготворит, но перед которой и робеет, и Дровосек, которого она раньше ненавидела, а теперь сама не знает, как к нему относиться. А Ланга, пусть и кажется иногда такой «Снежной королевой», но очень чувствительный на самом деле человек. К некоторым вещам.

На четвёртый день стало ясно, что старания Ланги договориться с каббарами успехом всё же не везде увенчались. Пока она вела диалог с одной из крепостей, на острове Горн собралась большая компания каббаров и выкинула фортель: самовольно захватила два корабля и уплыла в другую крепость на побережье. Доплыть-то благополучно им удалось, но они не знали, что та крепость буквально пару дней назад сменила состав населения — Ланга ведь не прекратила то и дело перемещать народы туда-сюда, — и вместо сородичей каббаров встретили люди, которые оказались им откровенно не рады. В корабли стали стрелять, в том числе из катапульт. В одном пробили брешь, но на воде он ещё кое-как держался. Каббары отвели корабли в море и принялись дрейфовать там. Энни видела сражение у побережья по зеркалу Ланги, и когда поняла, что происходит — в панике помчалась искать принцессу, но не нашла — во дворце её не было. Энни догадалась обратиться к Маире, но дозваться до Ланги даже её служанке удалось далеко не сразу. Когда принцесса явилась — очень хмурая и недовольная, — то первым делом проследовала к зеркалу, которое показало корабли уже далеко в море.

— Вот неплохая же нация каббары, — мрачно вздохнула принцесса. — Хорошие вояки, исполнительные, сильные. Но если возомнят, что могут кому-то не подчиниться — пиши пропало. У них две крайности — либо исполняют приказы так, что лбы разбивают, либо вообще не слушают, что ты им говоришь.

— Что ты с ними будешь делать? — спросила Энни.

— С этими? А ничего. Пусть до утра покачаются на волнах. Авось одумаются. И я тоже подумаю — куда их теперь определить.

Наутро она исчезла из дворца буквально на полчаса и вернулась довольная.

— Кое-кто на собственном опыте убедился, что приказы полезнее слушать, чем игнорировать, — объяснила она с усмешкой. — В следующий раз не будут бросаться куда попало, а сначала спросят, куда можно. И можно ли!

Пожалуй, у неё впервые за много дней было такое хорошее настроение. Наконец-то она чего-то стала добиваться. И каббары вроде поняли, что принцесса им не желает зла… Хотя бы некоторые, хотя бы начали понимать.

Но вечером радость её как рукой сняло. Они втроём с Маирой и Энни сидели в кабинете Ланги, вместе обсуждали происходящее, думали над дальнейшими планами — и вдруг на глазах у подружек принцесса внезапно замерла, зажмурившись, прислушиваясь к чему-то, а потом внезапно с паникой на лице испарилась. Энни аж вздрогнула.

— Госпожа куда-то телепортировалась, — со знанием дела объяснила Маира. — Видимо, где-то срочно нужно её личное присутствие. Подождём. Жаль, она не сказала нам ничего.

— Наверное, что-то серьёзное, — занервничала Энни. — Как жаль, что мы без Ланги не включим зеркало!

Увы, но магия местного всевидящего зеркала подчинялась только Ланге, и подружкам пришлось не меньше часа изнывать в тревожном ожидании. Ланга вернулась с посеревшим лицом, но сама невредимая.

— Дональд упал со звероконя, — глухим голосом объяснила она. — Они сунулись в каббарскую крепость, а их там не приняли и начали стрелять. Попали в звероконя, и Дональд упал с высоты… Жить будет.

Она утомлённо упала в кресло. Маира и Энни взволнованно переглянулись.

— Пора прекращать всё это, — объявила Ланга, уронив лицо на руки. — Мальчики своё дело сделали — очень мне помогли. Дальше я рисковать ими обоими не имею права. И не хочу. Поэтому завтра, Энни, вы с Алармом можете вернуться наверх. Дональда я перевезу сюда, пока он не поправится, а потом… Может, тоже наверх отправлю. Если он захочет. Там безопаснее.

— Там Корина, — не удержалась от напоминания Энни.

— Да кто угодно, лишь бы он был живой, — мрачно огрызнулась Ланга. — Из лап Корины его вырвать ещё можно. А вот с того света — нет.

— Но ведь ты воскрешала Аларма и Дровосека! — воскликнула Энни.

— Кто тебе сказал такую чушь? Я вывела их из комы, в которую их ввела тёмная магия Пакира. Ничего сверхъестественного, — ответила Ланга сердито. — И уж тем более неудивительно, что больше никто этого сделать не мог. Магия-то Пакирова, и разрушить её мог только тот, кто ею же владеет. Конечно, если бы Аларм пробыл в таком состоянии подольше, он бы и правда умер. Тем более если бы ещё там Стелла не вмешалась… кстати, любопытно, откуда она этому научилась? А Дровосеку так бы и вовсе ничего не сделалось. Ладно, всё, я спать. И вам советую. Энни, завтра — в верхний мир! Ты поняла меня?

— Я поняла, — терпеливо кивнула Энни, про себя подумав, что уже через недельку вернётся сюда вместе с Весой, которая очень хочет к Ланге в гости. И повод есть — день рождения на носу.

Однако рано утром планы резко поменялись. К Энни ворвалась встревоженная Маира:

— Госпожа фея, скорее! Принцесса приказала запереться в её покоях и не выходить, — Маира торопливо и суетливо помогла Энни встать, не дала даже полностью одеться — кое-как помогла набросить платье, туфли подхватила с пола — и потащила её за руку, девочка ничего не соображала.

— Что случилось?

— Там что-то страшное, — взволнованно объяснила Маира, уже запирая за ними дверь в комнаты Ланги. В кабинете на диванчике сидела испуганная Эттир — её присутствие Энни несколько удивило. — Я не знаю. Госпожа просто приказала мне и ничего не объяснила. Она не хочет, чтобы мы сейчас ходили по дворцу. Здесь безопаснее всего. На этих покоях столько защитных заклинаний… — Маира торопливо закрывала ставни, при этом подходя к окнам только сбоку, по стеночке. В комнате стало совсем темно, но Маира достала откуда-то два небольших «рудокопских шарика».

— Это впервые? — решилась спросить Энни. Она наконец смогла до конца одеться и обуться. — Вы первый раз так баррикадируетесь?

— Да, — озабоченно кивнула Маира. — Впрочем, во время первого восстания — когда наверху у вас шла битва с Пакиром, а здесь восстали рабы — госпожа тоже не велела мне выходить. Тогда, правда, мы жили в других покоях, потеснее. Те были меньше защищены. Меня смущает вот что: где наша стража?

— А и в самом деле, где? — переспросила Энни. — Я что-то их не заметила… Обычно двое стоят в коридоре.

Маира кивнула.

— Подождём, — сказала она. — Принцесса сказала — никого не впускать, кроме Эльга. И то, прежде нужно убедиться, что это он…

— А где Эльг?

— Ушёл с принцессой, — тихо сказала Маира. — Я волнуюсь. Госпожа Энни, вам помочь причесаться?

— Дай расчёску, я сама…

Время тянулось медленно. Разговаривать пока больше не хотелось — и Энни чутко прислушивалась, пытаясь хотя бы догадаться, что могло произойти. Очередное восстание — напрашивалась мысль. Но почему тогда ничего не слышно? Наверное, если бы ко дворцу явились вооружённые толпы, неважно, какой расы, то подняли бы крик, лязгали бы оружием… Катапульты бы применили какие-нибудь. Мало ли. Пороха здесь вроде бы ещё не знают — вернее, в «верхнем мире» знают, но применяют только в фейерверках, как древние китайцы. Так что взрывов быть не должно. Но вдруг… Пожар какой-нибудь бы устроили или ещё чего… Тут всё так непредсказуемо.

Разумеется, Энни ни на миг не захотелось поскорее наверх, в безопасный Изумрудный город. Ещё чего! Здесь так интересно, здесь, можно сказать, история вершится, а она будет где-то отсиживаться? Ну нетушки. Ланга её плохо знает. Энни, конечно, не воин и не рыцарь, но зато она смелая. И польза от неё действительно есть. Пусть небольшая, но есть же. Мало ли где пригодится…

Маира некоторое время сидела с настороженным лицом — а потом встала, ушла в свою комнатку и вернулась, неся в руках коробку с нитками и иголками и какое-то шитьё.

— Надо же чем-то себя занять, почему бы не рукоделием, — пояснила она и принялась дошивать платье. Скромное — видимо, для себя. Энни подсела поближе и тоже принялась помогать — в самом деле, не сидеть же, не нервничать попусту. Эттир скукожилась на диванчике и, кажется, дремала. Но рукоделие тоже не задалось — и Маира, и Энни больше вздрагивали от малейшего шума за окнами и напряжённо переглядывались, чем шили.

Внезапно дверь распахнулась — подружки даже испугались, вскочили, но это оказалась Ланга. А за ней — Эльг, Аларм и бледный, прихрамывающий, с рукой на перевязи, Дональд. В коридоре остались гвардейцы. Ланга кивнула девушкам и одним движением руки заставила открыться оконные ставни.

— Что случилось? — спросила Энни взволнованно. Ланга повернула голову.

— Бой в гвардейских казармах. Ночью.

— Кто нападал? — испугалась Энни. Но Ланга не ответила, ушла в свою спальню, а объяснение дал Эльг:

— В казармах произошла стычка между гвардейцами-людьми и гвардейцами-каббарами. Среди каббаров оказался предатель — или даже несколько, которые вознамерились перебить всех людей в наших отрядах.

— Какой ужас! — ахнула Маира, подняв руки к лицу.

— К счастью, всех людей в гвардии им убить не удалось, потому что часть отрядов была на дежурствах, а кто-то и вовсе на побережье, — продолжал Эльг. Он был мрачнее тучи. Так как он всегда брал на себя ответственность за набор в гвардию, то и виноватым сейчас считал тоже, разумеется, себя — проглядел изменника. — Несколько каббаров тоже погибли. Не все понимали, на чьей стороне им следует сражаться — то ли примкнуть к сородичам, то ли защищать от такого подлого вероломства товарищей по отряду, невзирая на их расу. Таких колеблющихся тоже убивали. В итоге уничтожены два отряда полностью и ещё один частично.

— Последний набор в гвардию был с руки этого Хьяриса, — сказала Ланга, появляясь снова в кабинете. Она тоже была мрачна и сурова, черты лица заострились, как будто она сильно похудела со вчерашнего вечера.

— Хьярис не виноват, — возразил Эльг. — Он сейчас был в числе защитников людей и сам ранен.

— Он виноват в том, что именно из-за него в гвардию приняли кого попало, — отрезала Ланга. — И за невнимательность получит своё наказание.

— Да, но это ты ему поручила такое дело, которое было для него абсолютно новым, — внезапно заметила Энни. Ланга резко скрестила руки на груди и отвернулась, недовольная. Глубоко вздохнула.

Эльг покосился на неё и продолжал:

— Плохо то, что мы даже не можем понять — зачинщик бежал или убит. Всё произошло, когда два отряда отдыхали, до того, как третий явился с дежурства. Собственно, третий-то и застал конец всего этого хаоса…

— Но к счастью, тут явились мы и окончательно хаос прекратили, — вступил в разговор Аларм. — Дональд и вовсе геройствовал, хотя еле-еле долетел и на ногах с трудом держался, — он кивнул в сторону товарища. Дональд же в ответ кивнуть не смог — с полузакрытыми глазами он привалился к спинке дивана и тяжело дышал. Ланга бросила на него взгляд и скомандовала:

— Маира, посели мальчиков. К Дональду я сейчас приду. Аларм, далеко не уходи.

Аларм и Эльг помогли Дональду подняться и вывели в коридор, за взволнованной Маирой. Эттир тоже пошла следом. Ланга села за стол и в изнеможении опустила голову на руки. Энни с опаской посмотрела на неё.

— Слушай… А там магии не было? Ну, не мог это быть тот маг, которого мы пока не нашли? Может, это он всё устроил?

Ланга задумалась, а затем мотнула головой, не отрывая её от сложенных рук.

— Я бы почувствовала, если бы убийства совершались магией. Да и увидела бы. Нет, на теле обычные раны от оружия. Троих убили за дверями казармы — скорее всего, выманили. Потом уже начался бой внутри. Девятнадцать жертв, Энни! Девятнадцать! — простонала она, подняв лицо. — И трое жестоко ранены. Там изначально не один орудовал. Хотя, если они отдыхали и не ждали нападения… За что и поплатились — воин должен быть готов всегда… С другой стороны, они же были среди товарищей…

Она снова уронила голову на руки, едва не стукнувшись лбом о стол.

— Это кошмар какой-то. У нас всегда был страшный мир. И знаешь… Я думала, что страшнее, чем при Пакире, уже не будет. Злобный тёмный маг, каждого десятого легко казнит, каждого двадцатого запытает, полстраны на каторгу сошлёт, и вообще весь мир уничтожить готов. Оказалось, это не самое страшное. Для меня — не самое. Тогда я боялась только за свою жизнь. За свою и мамину. А теперь во мне отзываются все эти смерти. Все! Понимаешь? Каждая глупая, ненужная смерть! — выкрикнула она с ноткой истеричности, вскинув голову и ударив ладонями по столу. Энни заозиралась в поисках графина с водой. Но он стоял на столе, и Ланга уже сама резкими движениями наполнила себе стакан и залпом выпила. — Глупая и ненужная, — повторила она. — Потому что всех бы их не было, если бы все эти люди и каббары не стремились доказать, что одна раса достойнее другой, а жили бы нормально!

Она поставила стакан на стол с такой силой, что чуть не разбила.

— И вот вроде я понимаю, что не так уж сильно я в этом виновата. Да, я, вероятно, наделала кучу ошибок, пытаясь привести в порядок эту кошмарную страну, вытащить из хаоса и разрухи, из всеобщей вражды… Привести её в порядок, привести к миру, благоденствию и процветанию. Но Бездна, как я одна могу переделать их всех?! Это ужасно, Энни. Ужасно быть правителем такого страшного мира. И что же теперь? Что же самое ужасное? А самое ужасное, что эти смерти я могу остановить только другими смертями! — неожиданно громко крикнула она и швырнула стакан в стену. Он разлетелся на осколки. — Я должна проводить казни, сажать в тюрьму, направлять гвардию и вводить войска, и держать всё железной рукой, чтобы никто и пикнуть против моих приказов не смел! Внушать всем только страх! И почему же? Потому, что мне это нравится? Так нет же! А потому, что они по-другому просто не понимают! Я вынуждена действовать так, как совершенно НЕ ХОЧУ! Потому что только так я могу заставить всех их слушаться меня! Иначе они погрузят страну в такой хаос, какой Пакиру и не снился. И свою, и соседнюю, и всюду, куда дотянутся. Потому что где гарантия, что они вообще остановятся хоть когда-нибудь?

Ланга выдохлась. Энни растерянно смотрела на принцессу, не зная, чем ей помочь и как успокоить. Впрочем, Ланга обладала счастливым умением быстро менять настроение — и в лучшую сторону в том числе. В частности, мгновенно успокаиваться.

— Прости, что я тут раскричалась, — сказала она почти нормальным голосом — негромко и глуховато. — Наболело.

— Да ладно, я понимаю, — торопливо проговорила Энни. Ланга кивнула. Нехотя поднялась.

— Сегодня, похоже, твоё возвращение наверх придётся отложить. Я пока не могу обеспечить безопасный путь тебе и Аларму, так что лучше вам пересидеть в моём дворце. Пойду опять в казармы, надо закончить с этим делом. Может, удастся выяснить личность преступника. Либо он убит, тогда мы его опознаем, либо сбежал, тогда мы его найдём, — заключила она и вышла.