Гарри Поттер и прошлое будущего (гет)

Всё ещё 24 июня

Сидя на заднем сиденье Mercedes 190E, которым управлял её отец, Гермиона сообразила, что дело было в запахе. Кожаные сиденья автомобиля источали определённый запах, пробуждавший воспоминания. Родители купили этот автомобиль в 1992 году, и она впервые ехала в нём после своего первого курса Хогвартса. Гермиона ясно вспомнила эту поездку и то, как бесперебойно говорила, рассказывая родителям всё то, что не упомянула в письмах. Она до сих пор не была уверена, что родители поверили её словам о тролле и трёхголовом псе. Хотя она помнила их разочарование, когда она объяснила, что не может продемонстрировать им выученную магию.

"Прошло уже несколько лет, а они так и не видели, как я колдую," — подумала она. Но потом вспомнила, что всё-таки показывала родителям свою магию, после шестого курса, чуть больше года тому вперёд. Вспомнила их изумление... и то, что последним проявлением магии перед ними было стирание воспоминаний

"Какая ирония," — с грустью подумала она, скользя взглядом по другим машинам, едущим за окном. Затем она закрыла глаза и постаралась отогнать эти воспоминания. — "Гарри прав. Это теперь всё равно что сон; то, что я помню, но чего на самом деле не происходило. Мне теперь снова шестнадцать, мама с папой сидят на передних сиденьях, и их воспоминания на месте".

Она открыла глаза, повернулась к передней части машины и увидела, что мать смотрит на неё.

— Как прошёл твой год, дорогая? — спросила Джин. Гермиона интуитивно почувствовала, что она имела в виду не совсем её год. — По крайней мере, теперь мы знаем, почему твои письма были менее подробными. Это из-за Гарри ты не приехала на Рождество?

Воспоминания о том Рождестве нахлынули на Гермиону. Она вспомнила, как проснулась и обнаружила исчезновение Гарри и Уизли; объяснение от Дамблдора; выдумка для родителей о том, что она остаётся в Хогвартсе, чтобы готовиться к экзаменам; поездка на "Ночном рыцаре" на Гриммо, больница святого Мунго, мистер Уизли... Слегка покачав головой, чтобы прояснить её, она ответила:

— Нет, это было не из-за Гарри, в Рождество он ещё не был моим парнем. И письма тоже не из-за него. А сам год... — ей вспомнилась одна из её любимых цитат, которая прекрасно описывала её пятый курс. — Это было самое прекрасное время, это было самое злосчастное время.

— Время мудрости и время безумия? — спросила её мать. — Рада видеть, что ты хотя бы не забыла классику*. Так что было причиной? Мы бы хотели узнать больше про твоё "прекрасное и злосчастное". Для начала, как прошли твои экзамены... как уж они называются?

— СОВ, мама, Стандарты Обучения Волшебству, — ответила Гермиона. — Я уверена, что справилась хорошо, но результаты будут только через несколько недель.

— Рада слышать, — кивнула Джин. — Так что ещё произошло за последний год? Что, помимо этих СОВ, относится к "злосчастному" времени?

— А я бы хотел узнать, — добавил мистер Грейнджер, — зачем нам понадобилась эта магическая защита на нашем доме. Ты не особо объяснила её необходимость, да и ваш директор не стал вдаваться в детали.

Гермиона вздохнула, собираясь с мыслями. В прошлый раз она рассказала им обо всём; иного выхода просто не оставалось, учитывая, что ей приходилось пить десять зелий в день, восстанавливаясь после проклятия Долохова. Она подумала, что в этот раз могла бы не рассказывать... но потом встретилась взглядом с матерью и вспомнила отсутствующее выражение в её глазах после того, как она стёрла ей память.

— Что такое? — обеспокоенно спросил Гарри. — Я чувствую, что ты расстроена. Что-то случилось?

— Нет, просто рядом с родителями я вспомнила о...

— Этого НЕ произошло и НЕ произойдёт, — твёрдо сказал Гарри. — Тебе надо это осознать и преодолеть, чтобы перестать себя винить.

— Жаль, что тебя нет рядом, — прошептала Гермиона. — Мне сейчас хотелось бы обняться.

Гарри послал ей мысленный образ рассвета, за которым они наблюдали вместе:

— Я с тобой, в твоём сердце. Я люблю тебя, Гермиона.

— И я тебя люблю, — ответила она, прежде чем снова вздохнуть, собираясь с силами для ответа родителям. — Экзамены были не так уж плохи, — наконец начала она, — в них ничего злосчастного не было. Плохим год сделали... другие события. Их было много, и они связаны, так что... начну с прошлого лета.

Она замолчала на несколько секунд, переводя дыхание:

— Прошлым летом, после того, как я уехала к крёстному Гарри, на Гарри напали дементоры...

Она продолжила описывать главные события пятого курса так подробно, как только могла вспомнить. Рассказала о суде над Гарри, возвращении в Хогвартс и Амбридж. Рассказала о том, почему на самом деле не приехала на Рождество, объяснив про нападение на отца Рона и Джинни. Затем она перешла к нападкам Министерства на Гарри.

— Именно поэтому я перестала писать подробные письма. Мы узнали, что Министерство или как минимум Амбридж перлюстрируют почту.

Её мать ахнула, когда Гермиона дошла до ареста Амбридж и рассказала, в чём та призналась. Наконец, добравшись до событий последней недели, Гермиона залезла в сумку и достала оттуда номер "Придиры" и выпуск "Ежедневного пророка", вышедший в день после битвы в Министерстве.

— На прошлой неделе... — начала она, прежде чем продолжить ложью, которая была не такой уж ложью, — на прошлой неделе Волан-де-Морт одурачил нас, а точнее Гарри, заставив его решить, что удерживает в заложниках в Министерстве его крёстного отца. Мы отправились в Министерство, а там встретились с двенадцатью последователями Волан-де-Морта, Пожирателями смерти. Помнишь, я о них рассказывала? — её мать, которая сильно побледнела, кивнула. — Они ждали нас. Это была ловушка.

Джин снова ахнула, а Гермиона уже заметила, что её отец несколько минут назад повернул зеркало заднего вида так, чтобы видеть свою дочь.

— Что значит "ловушка"? — спросил он. — Что произошло?

— Им было кое-что нужно, — объяснила Гермиона. — Одна штука, которую мог дать им только Гарри. Мы сразились с ними, — Гермиона передала матери газету и журнал, — и... и победили. Прочитайте это и всё узнаете. Лучше всего написано в "Придире".

Взгляд Джин на несколько секунд задержался на её дочери, прежде чем она перевела его на журнал в своих руках. Открыв его, она начала читать вслух (по просьбе мужа). Закончив, она перешла к чтению газеты, время от времени бросая неверящие взгляды на Гермиону.

— А где была волшебная полиция, или как они там называются? — спросил Ричард, когда его жена закончила читать. — Или этот ваш директор? Я думал, уж после неразберихи на втором курсе вы должны были быть в безопасности.

Разумеется, её мать и отец не знали всей правды о её втором курсе. Гермиона сказала им лишь то, что стала жертвой нападения и была вынуждена провести несколько дней в больничном крыле. Она боялась, что, расскажи она им полную правду о произошедшем тогда, они могли забрать её из Хогвартса. А теперь Гермиона размышляла, как бы ответить своему отцу. В прошлый раз он задавал похожие вопросы, но не настолько подробные. Тогда её родители больше беспокоились о её здоровье.

— Я же говорила вам, как Министерство поливало Гарри грязью, — наконец объяснила она. — Накал в итоге немного снизился, но он всё равно считал, что ему никто не поверит.

— И он втянул тебя в какой-то безумный план? — сердито спросил мистер Грейнджер. — Звучит всё так, будто ты могла погибнуть!

— Он меня не втягивал, — возразила Гермиона, вспомнив, что в прошлый раз говорила то же самое. — Наоборот, он хотел, чтобы я осталась в Хогвартсе, но я... то есть мы не собирались отпускать его одного.

Ричард хотел сказать что-то ещё, но Джин положила руку ему на предплечье.

— Дорогой, — мягко сказала она, — это уже случилось. Мы не можем этого переменить.

— Мне это не нравится, — пробурчал Ричард. — Выглядит так, будто этот парень втянул нашу девочку прямо в пекло войны.

Гермиона издала грустный смешок:

— Это и есть война, папа, и да, я в её пекле. Я ведь маглорождённая, так что это случилось бы так или иначе. Если бы вы знали, что стали целью, предпочли бы вы активно сражаться или просто сидеть, ожидая, пока что-нибудь случится?

— Тебе всего шестнадцать. Сражаться с кем бы то ни было — не твоя работа, — возразил её отец.

— Мы не планируем специально искать противников, чтобы сражаться с ними, — пояснила Гермиона. — Но Волан-де-Морт охотится за Гарри, и пока Гарри в опасности — я тоже.

— Значит, это всё-таки вина этого парня? — спросил мистер Грейнджер. — Возможно, нам стоит забрать тебя из этой школы. Так ты, по крайней мере, будешь от него подальше.

Глаза Гермионы расширились: услышать такое она не ожидала. В прошлый раз её отец даже не заикался о подобном.

— Нет... нет, вы не можете, — наконец сказала она.

— Мы твои родители, Гермиона, — ответил её отец. — И если нам нужно сделать что-либо, чтобы оградить тебя от этого парня и опасности, — мы это сделаем.

— Гарри — не "этот парень", папа, он... он мой парень, и я люблю его, — закончила Гермиона, слегка запнувшись и бросив сердитый взгляд на родителей.

— Дорогая, — мягко сказала её мать, — я знаю, что так может казаться, первая влюблённость зачастую такова, но любовь...

— Это не просто влюблённость, — твёрдо возразила Гермиона. — И вы не удержите меня от возвращения в Хогвартс.

— Юная леди, — в голосе Ричарда послышалась сталь, — вы всё ещё наша дочь, и будете слушаться нас.

— Только вот ты забываешь один момент, — сказала Гермиона.

— И какой же?

— Я ещё и ведьма, — Гермиона крепче взяла свою сумку. — Увидимся дома.

Она слегка повернулась на сиденье, и через секунду, с негромким хлопком, исчезла.

— ГЕРМИОНА! — закричала её мать, через полчаса вбежавшая в переднюю дверь их дома. — ГЕРМИОНА, ТЫ ЗДЕСЬ?!

— Да, мама, — ответила Гермиона, сидевшая с книгой (из которой она, впрочем, не прочитала ни единой строчки) в гостиной.

— Ричард, она здесь, — крикнула Джин своему мужу, вбежав в гостиную, прежде чем остановиться и повернуться к дочери. — Что это вообще было?

— Это называется трансгрессия, мам, — пояснила Гермиона, откладывая книгу и поднимая взгляд на мать. — Один из способов, которыми ведьмы и волшебники путешествуют.

— Ты... ты нас перепугала, — Джин Грейнджер тяжело дышала, пытаясь успокоиться. — То есть... ты просто испарилась!

— Я знаю. И мне жаль, но...

Однако в этот момент в гостиную вошёл её отец.

— Что всё это значит, юная леди? — сердито вопросил он.

— Я не хотела спорить, — искренне ответила Гермиона. — Но нам нужно это прояснить. Я знаю, что вы беспокоитесь обо мне и считаете, что поступаете правильно, но мне уже не двенадцать лет. Я с радостью объясню вам всё подробнее, но поймите: через три месяца мне будет семнадцать, и в волшебном мире я буду считаться совершеннолетней. А до этого, если понадобится, я смогу отправиться жить к Сириусу.

Джин и Ричард обменялись взглядами, которые говорили им столь же многое, как и прочие взгляды между людьми, женатыми больше двадцати лет. Повернувшись к дочери, Джин вздохнула.

— Да, тебе определённо не двенадцать. Не знаю даже, было ли тебе когда-нибудь двенадцать, — они с мужем уселись на диван напротив Гермионы. — Ты всегда была развита не по годам.

Гермиона кивнула:

— И давайте больше не говорить о том, чтобы не пускать меня обратно в Хогвартс. И, папа, не называй Гарри "этот парень".

— А как ты будешь платить за это? — спросил мистер Грейнджер, надеясь ухватиться за аргумент. — За учёбу, я имею в виду.

— За меня заплатит Гарри, — повела плечами Гермиона. — Думаю, у меня даже отказаться не выйдет.

— Этот п... то есть, каким образом? — спросил Ричард. — Он себе даже приличную одежду позволить не может.

Гермиона улыбнулась:

— Пап, ты же сам не раз говорил не судить книгу по обложке. Гарри, — мысленно обратилась она к своему мужу, — я хочу рассказать родителям кое-что о твоём детстве. К несчастью, папа решил судить моего парня по внешнему виду.

— Я доверяю тебе, но не хочу, чтобы они меня жалели.

— Они скорее будут тебя уважать, — ободрила его Гермиона, прежде чем ответить отцу. — Я ведь уже говорила вам, что Гарри потерял своих родителей во младенчестве, после чего стал известен как Мальчик-Который-Выжил.

— Да. И?

— Его отправили жить к дяде и тёте, людям, которые искренне ненавидят магию. В течение десяти лет... — она замешкалась, подыскивая подходящие слова, — с ним плохо обращались. Его двоюродный брат получал на каждые день рождения и Рождество груды подарков, а Гарри не доставалось ничего. Даже одежду ему приходилось донашивать за своим кузеном. Ему никогда не доводилось посещать места, в которые обычно ходят дети, — Гермиона сделала паузу, ощутив, как некоторые из переданных ей Мирандой воспоминаний Гарри всколыхнулись. — Ему... пришлось довольно тяжело.

Мягкость, появившаяся во взгляде матери, убедила Гермиону, что та поняла несказанное ей. Однако Ричард отступать не собирался:

— И как это относится к плате за школу?

— Когда Гарри впервые оказался в волшебном мире, он узнал про своих родителей и обнаружил, что они оставили ему в наследство целое состояние.

— Состояние? — повторил Ричард. — Тогда почему он одет как бродяга?

— Это же очевидно, Ричард, — сказала Джин. — Он скрывает эти деньги от своих родственников, чтобы те не захотели попробовать их отобрать.

— Именно, но это больше не проблема, — сказала Гермиона. — Теперь его опекуном стал его крёстный. Так что это последние дни, когда он носит подобные вещи. Я даже надеялась, что мы вместе сходим с ним за новой одеждой.

Заметив, каким взглядом смотрел на неё отец, она продолжила:

— Прошу, папа, дай ему шанс. Гарри — самый добрый и хороший человек, о каком можно только мечтать.

— Дорогая, насколько серьёзны твои отношения с ним? — повторила Джин вопрос, который уже задавала на вокзале. — Тебе только шестнадцать.

"Вообще-то восемнадцать, почти девятнадцать, только ты об этом не знаешь," — подумала Гермиона. Она знала, о чём думала её мать; та продолжала считать, что её отношения с Гарри были простой влюблённостью, школьным романом. Опустив взгляд на своё кольцо, она провела по нему большим пальцем, прежде чем снова взглянуть на Джин:

— Думаю, ты и сама знаешь, что это — кольцо обещания. Когда Гарри надел мне его на палец, он пообещал, что я — его будущее. А Гарри никогда на моей памяти не нарушал обещаний.

— Гермиона... — начала её мать.

— Прошу, не заставляйте меня выбирать между вами и Гарри, — в этот раз к глазам Гермионы подступили слёзы. — Я очень люблю вас обоих, но Гарри — часть моего будущего, и точка.

— Гермиона, — сказала Джин, — первая любовь — всегда нечто особенное для человека, но она редко длится долго. Мы с твоим отцом просто не хотим, чтобы тебе потом было больно, — она встала с дивана и села рядом с Гермионой, обняв её одной рукой. — Ты, очевидно, уже твёрдо приняла решение, и собираешься ему следовать. Также очевидно, что мы не можем тебя остановить. Но знай, что мы всегда готовы будем тебя поддержать, — она бросила на мужа многозначительный взгляд.

— Да... ладно, я дам этому п... молодому человеку шанс, — с неохотой сказал Ричард. — Он собирается заглянуть к нам, или ты опять планируешь уехать этим летом?

Его тон и слова заставили Гермиону бросить на него сердитый взгляд. В прошлый раз её отец не был так резок... но потом она поняла, в чём состояла проблема. Её родители просто очень соскучились по ней. Она проводила в школе девять-десять месяцев в году, прошлым летом уехала на Гриммо довольно рано, и не приехала на последнее Рождество. За последние пару лет она провела с родителями меньше месяца. Она слабо улыбнулась и вытерла слёзы рукавом.

— Гарри советовал, чтобы я этим летом провела как можно больше времени с вами, — сказала она. — И даже придумал неплохой план.

— Какой план? — спросила Джин.

— Такой, чтобы я могла проводить время с ним, в то же время не оставляя вас. Винки, Добби, — позвала Гермиона.

Почти мгновенно послышались два хлопка, и в гостиной появились оба эльфа. Родители Гермионы вскочили на ноги, с шоком уставившись на них. Видеть то, как их дочь исчезает, было и близко не так пугающе, как появление из ниоткуда двух странных, большеглазых, большеухих созданий.

— Мам, пап, это Винки и Добби. Они — домовые эльфы, — представила их Гермиона. — Добби, Винки, это Ричард и Джин Грейнджеры, мои родители.

— Винки очень рада познакомиться с родителями хозяйки Гермионы, — радостно закивала Винки. — Может ли Винки работать здесь, пока хозяйка не в Хогвартсе?

— Добби тоже очень рад познакомиться с родителями хозяйки Гермионы! — прибавил Добби.

— Эмм... взаимно, — пробормотала Джин. — Гермиона, это те самые... эмм... — она не была уверена, как их назвать, — существа, о которых ты так переживала прошлым летом?

— Да, но я была неправа.... обсудим это позже, ладно? — Гермиона отвела взгляд от матери и повернулась к Винки. — Да, если вас не хватятся в Хогвартсе, вы можете работать здесь. Можете спрашивать моих родителей, есть ли у них дела по дому, которые нужно сделать.

— Дела? — эхом повторила Джин.

— Понимаешь, мам, они очень любят работать. Если вам понадобится, например, что-то вымыть, почистить или разгрести, — они это сделают, — объяснила Гермиона. — Только не пытайтесь давать им одежду или платить.

— Но... ты же вроде говорила, что...

— Говорю же, я ошибалась. Я до сих пор не всё поняла, но твёрдо знаю, что в этом отношении была неправа.

— Ну ладно, наверное, — неуверенно ответила Джин.

— А теперь к делу. Где мы можем установить большой шкаф? Примерно вот такого размера, — Гермиона обозначила руками размер Исчезательного шкафа.

— Зачем?

— Это позволит Гарри навещать меня, а мне — навещать его, — пояснила Гермиона. — Как я уже сказала, это был его план. Так я смогу провести всё лето с вами, но иметь возможность заглядывать и к нему.

— Каким образом?

Гермиона объяснила, что из себя представляли Исчезательные шкафы.

— Это шкаф позволяет путешествовать между одним и другим? — с подозрением спросил отец. — Гарри часом не предложил установить его у тебя в спальне?

Гермиона бросила на него сердитый взгляд:

— Нет, не предложил. Но спасибо за отличную идею. Думаю, если убрать самый большой книжный шкаф, он туда поместится.

— Гермиона... — начала Джин.

— Я шучу, мама. Не хочу давать папе дополнительные причины не любить Гарри. Ещё раз прошу: дай ему шанс, — добавила она, посмотрев на отца.

Под пристальными взглядами жены и дочери Ричард слегка съёжился и поднял ладони:

— Хорошо, хорошо.

В итоге было решено, что шкаф установят в гараже. Он был соединён с домом, но Ричард твёрдо заявил, что дверь будет заперта, и Гарри должен будет сперва постучаться. Гермиона не стала говорить ему, что у Гарри был нож, способный открыть любую дверь, так что при желании он всё равно мог бы войти. Через десять минут Добби и Винки установили шкаф в углу гаража и накрыли большим брезентовым полотном.

— Как эта штука работает? — спросил Ричард.

— Ты просто залезаешь внутрь и закрываешь дверцу, — объяснила Гермиона. — И потом появляешься во втором шкафу.

Чуть позже вечером, когда солнце начало садиться, Джин Грейнджер предложила своей дочери прогуляться. Они отошли совсем недалеко от дома, когда она начала:

— Я на самом деле хотела поговорить с тобой наедине.

— Я поняла, — ответила Гермиона.

— Так очевидно?

Гермиона пожала плечами.

— Ты ведь знаешь, что он любит тебя? Твой отец, я имею в виду.

— Разумеется.

— Мужчине зачастую трудно видеть, как его дочь превращается из девочки в молодую женщину, — объяснила Джин. — Мы за последние годы так мало тебя видели, что, как мне кажется, он хочет, чтобы ты оставалась той же девочкой, что прежде, — они повернули на другую улицу. — И тот поцелуй на станции делу не помог.

— Знаю, — ответила Гермиона. — Извини, пожалуйста. Не за поцелуй, а за то, что так мало времени проводила с вами.

— Ты правда планируешь остаться здесь на всё лето?

— Очень надеюсь, мам. Я жутко по вам соскучилась.

— Ты пропустила отличную лыжную поездку в Рождество.

— Прости. Но... — Гермиона повела плечами.

— Я понимаю. Почему бы тебе не рассказать мне о твоём парне, Гарри? — предложила Джин. — Расскажи мне о вашем первом поцелуе.

— Он был просто волшебным, мам, — искренне ответила Гермиона. — Он буквально изменил всю мою жизнь.

— Звучит как некоторое преувеличение, но я тебя понимаю, — улыбнулась Джин.

— Если бы ты только знала, — подумала Гермиона, тоже улыбнувшись при воспоминании о первом поцелуе с Гарри.

Следующий час они провели, обсуждая Гарри Поттера. Гермиона рассказала матери выдуманную историю о том, как они сошлись после празднования победы в квиддиче, и о некоторых событиях, аккуратно опустив другие. В частности, она в подробностях описала, как они с Гарри наблюдали за рассветом, но не упомянула, что до этого они проснулись в одной постели. Когда они с матерью вернулись на улицу, где жили, в небе уже ярко светил полумесяц.

— А ты бы правда ушла? — спросила Джин, когда они подходили к дому. — Ну, пару часов назад.

— Мне было бы очень больно это делать, но да, — ответила Гермиона через несколько секунд. — Я знаю, ты считаешь, что это простая влюблённость, но, поверь, это не так. Я искренне люблю Гарри и знаю, что и он меня любит. Он — моё будущее, — она вздохнула и с лёгкой грустью посмотрела на свою мать. — Я только хочу, чтобы вы с папой узнали его получше, дали ему шанс. Я уверена, что и вы его полюбите. Он не знал собственных родителей, а единственная другая семья, с которой он близко знаком — Уизли. Они хорошие, но у них семь детей, и это порой... чересчур. Мне бы хотелось показать ему любящую семью поменьше. И когда-нибудь... — она замолчала и повела плечами. — Я знаю, что вы с папой желаете мне всего наилучшего, и когда-нибудь, я надеюсь, вы убедитесь, что Гарри — и есть для меня наилучший вариант.

— Ну, по твоим рассказам он выглядит вполне приятным молодым человеком, — сказала Джин. — Я постараюсь проследить, чтобы твой отец его не запугивал. Просто помни, что ты для него всегда будешь его маленькой девочкой, которую он хочет защитить.

— Тогда он поладит с Гарри, ведь тот тоже хочет меня защитить, — улыбнулась Гермиона. — Помнишь, что он однажды уже спас мне жизнь? Многие ли одиннадцатилетние мальчики прыгнули на спину двенадцатифутового чудовища, чтобы спасти девочку, с которой почти незнакомы?

— Двенадцатифутового? — встревоженно переспросила Джин, остановившись и повернувшись к дочери. — Тот тролль с твоего первого курса? Я не припомню, чтобы ты описывала его как двенадцатифутового. Мы думали, что ты преувеличила опасность.

— А если бы я рассказала вам, вы бы позволили мне вернуться в Хогвартс?

— Наверное, нет, — признала Джин. — Выходит, и трёхголовый пёс в тот год тоже был? Он тоже был двенадцатифутовым?

— Нет, скорее примерно как эта изгородь, — Гермиона указала на соседскую изгородь, возвышавшуюся над их головами на пару футов. — Его звали Пушок.

Джин несколько секунд смотрела на вершину изгороди, прежде чем перевести взгляд обратно на Гермиону:

— Лучше не говори об этом папе. Он и так уже считает, что лучше бы тебе не возвращаться туда. Хотя, думаю, с учётом всего происходящего он и так будет волноваться.

— Я могу о себе позаботиться. А если мне и понадобится помощь, Гарри будет рядом.

— Опять же, твоего отца это не слишком успокоит, — заметила Джин с нотками веселья в голосе, прежде чем снова посерьёзнеть. — Прошу, будь осторожна, и, когда вернёшься в школу, пиши нам как можно чаще. Мы правда скучаем, когда тебя нет рядом.

— Вообще-то Гарри подумал и об этом, — сказала Гермиона. — Он волновался, что я проводила слишком мало времени с вами. Когда мы вернёмся в Хогвартс, он собирается забрать туда другой шкаф, чтобы я могла навещать вас в любой момент. Понимаешь, для него семья значит очень многое. Он всегда хотел её иметь. Видела бы ты его глаза, когда мы как-то завели разговор о детях! Он будет чудесным отцом.

— Отцом? О детях? Гермиона, ты... ты спишь с ним? — последние слова Джин произнесла очень осторожно.

Гермиона несколько секунд изучала выражение лица матери, прежде чем решила сказать ей правду:

— Я спала с ним в одной постели, но секса у нас не было. Я всё ещё девственница.

— Но он тебя к этому склоняет? — спросила Джин.

— Нет, Гарри об этом и не думал, — заверила Гермиона. — Мам, мы не планируем в ближайшее время заводить детей, — добавила она, заметив, что Джин всё ещё выглядела обеспокоенной. — Мы просто как-то заговорили на эту тему. Я даже сказала ему, что нам стоит думать о детях только года через три после окончания школы, когда мы устроим свою жизнь.

Внимательно смотря на лицо своей дочери, освещённое светом луны, звёзд и ближайших уличных фонарей, Джин Грейнджер поняла, что Гермиона была куда больше молодой женщиной, чем развитой не по годам девочкой.

— Но всё-таки, думаю, мне стоит записать тебя к гинекологу. Возможно, тебе лучше начать принимать противозачаточные.

— У нас есть зелья, которые более надёжны и не имеют побочных эффектов, — успокоила её Гермиона. — Я собиралась этим летом сварить кое-какие зелья, заодно сварю и противозачаточное. К врачу я схожу; мы с Гарри пока решили, что не готовы, но я понимаю, что должна быть подготовлена, когда это всё же произойдёт.

Джин испустила негромкий вздох облегчения. Будучи стоматологом, она видела в своём кресле слишком уж много девочек-подростков, которые были готовы стать или уже стали матерями.

— Опять же, не говори об этом своему отцу. Думаю, он предпочтёт, чтобы ты подождала лет эдак до тридцати. Или хотя бы до брака.

— Я уже подождала до брака, мам, и всё ещё жду, — подумала Гермиона. — Не волнуйся, мы не будем спешить, мам. Когда это произойдёт, мы будем готовы.

Джин улыбнулась:

— Я не сомневаюсь. Ещё помнится, ты говорила, что хотела бы сходить с Гарри за покупками?

— Ага, и чем скорее, тем лучше. Нам завтра нужно сходить в... — она прервалась, чтобы широко зевнуть. — Извини, день выдался долгим... завтра нам нужно сходить в Министерство магии. Может, получится вечером.

— Думаю, получится. А Гарри понимает, каково это — ходить за покупками? Особенно с двумя женщинами и за всем гардеробом?

— Наверное, нет, — ответила Гермиона.

— Тогда лучше тебе об этом не говорить, а то он ни за что не согласится, — усмехнулась Джин.

— Думаю, ему будет всё равно.

— Мальчик-подросток, который не возражает против покупки кучи одежды? — брови Джин взлетели вверх. — Мне уже не терпится на это посмотреть.

Когда они наконец вошли в дом, Гермиона сказала:

— Я только на минутку загляну к Гарри, поцелую его на ночь и вернусь. Как я говорила, этот день выдался долгим.

* * *

Гарри покинул Кингс-Кросс в компании Сириуса, Римуса, Тонкс и нескольких Уизли. Они шли тем же путём, что перед пятым курсом, только в обратном направлении. Гарри заметил, что остальные постоянно оглядывались, словно ожидая нападения, и сам постоянно держал ладонь на рукояти лежавшей в кармане палочки. Он не был удивлён, когда им на пути стали попадаться другие члены Ордена. Первым он увидел Грозного Глаза Грюма. На голове прислонившегося к стене отставного мракоборца была шляпа-котелок, которую он надвинул на свой волшебный глаз. Гарри был уверен, что взгляд глаза внимательно скользил по всему окружающему. Он вспомнил этот самый глаз, вставленный в дверь кабинета Амбридж, и вспомнил саму смерть Грюма. Смерть, которой вообще не должно было случиться.

— Надеюсь, Дурслям и Чаклзу понравится Австралия, — подумал он, задавшись вопросом, последует ли Дамблдор его совету. — Привет, Грюм. Симпатичная шляпа, — добавил он вслух, когда они проходили мимо.

— Поттер, — хрипло откликнулся Грозный Глаз. — Просто способ держать глаза открытыми.

Следующими оказались Билл Уизли и Флёр. Они сидели на скамье и о чём-то разговаривали. Гарри сначала даже не узнал старшего сына Уизли без полученных им от Сивого шрамов, но Флёр, с её длинными светлыми волосами, идеальной кожей и словно излучаемой красотой ни с кем нельзя было перепутать. Несколько мужчин чуть не врезались в других людей, засмотревшись на неё. Однако Гарри подумал, что, даже при всей красоте четвертьвилы**, в его глазах она не могла сравниться с Гермионой. Вспомнив, как Рон реагировал на Флёр, Гарри обернулся и усмехнулся, увидев, что Рон смотрит на француженку с отсутствующим выражением лица.

Когда они подошли ближе к скамье, Билл и Флёр поднялись.

— Привет, Билл, — сказал Гарри, вовремя прикусив язык, чтобы не упомянуть коттедж "Ракушка", который мог ещё даже не существовать. — Флёр? Рад снова тебя видеть, — добавил он, повернувшись к его невесте.

— Bonjour, 'Арри, — улыбнулась француженка, взяв Билла за руку. — Как долго мы не виделись!

— Не так долго, как ты думаешь, — подумал Гарри.

— Нам нужно идти дальше, — сказала миссис Уизли, в чьём тоне сквозило явное неодобрение.

Гарри пожал Биллу руку, а Флёр наклонилась к нему, быстро поцеловав в обе щёки.

— Осторожней, Флёр, — сказал Сириус с усмешкой. — Начнёшь целовать Гарри — можешь огрести от одной разозлённой ведьмочки. Его сердце, видишь ли, принадлежит другой.

— Vraiment? Qui? То есть, кому имьенно? — спросила Флёр, вопросительно оглядывая остальных. Заметив, как Джинни покраснела, она приподняла бровь. — Джинни?

Гарри бросил взгляд на младшую Уизли и увидел скользнувшую по её губам улыбку. Подобную мысль нужно было задавить в зародыше.

— Нет, конечно. Она ведь для меня как сестра. Помнишь Гермиону Грейнджер? Мою подругу, которая на Святочный бал ходила с Виктором Крамом?

— Qui, конечно. Tres bon. Вы хорошо д'гуг другу подходите, — кивнула Флёр. — Но бедная Габ'риэль... помнишь мою сест'гу?

— Конечно, — ответил Гарри, вспомнив, что Флёр рассказывала, как её сестра говорила о нём.

— Она так в тебья влюблена, весь год гово'гила о 'Арри Поттере, — объяснила Флёр. — И так надеялась вст'гетить тебя на следующий год, когда... ах да, ты вьедь не знаешь.

— Чего не знаю? — спросил Гарри, изобразив на лице заинтересованность.

— Следующим льетом мы с Биллом женимся.

Молли громко прочистила горло:

— Нам нужно идти дальше. Дамблдор сказал нам не задерживаться.

Выйдя вперёд, она взяла своего старшего сына за руку и потянула за собой. Флёр пошла рядом с Гарри, продолжая говорить:

— Будет п'гиятно видеть тебя этьим летом. Мы с Биллом тоже будьем жить у Си'гиуса.

Гарри помнил, что в прошлый раз они останавливались в "Норе", но всё равно вопросительно взглянул на Сириуса.

— Дамблдор хочет, чтобы охраной занималось как можно больше людей, — пояснил тот. — В этом случае не вижу причин с ним спорить.

— Справедливо, — ответил Гарри. — Если, конечно, никто не будет лезть мне под ноги.

Затем он повернулся обратно к Флёр:

— Значит, вы с Биллом решили пожениться? Это здорово. Желаю вам счастья! И надеюсь, что в этот раз свадьбу не прервут Пожиратели смерти.

Гарри заметил, что Тонкс шла настолько близко к Римусу, насколько возможно, чтобы оставаться в рамках приличий. И отметил, что она продолжала бросать на него взгляды. Продолжая идти, Гарри переместился чуть поближе к ней и поставил подножку. Тонкс споткнулась, и Люпин инстинктивно подхватил её, не давая упасть. Прошло несколько секунд, прежде чем она опомнилась и высвободилась из его рук.

— Извини, — пробормотала Тонкс.

— Никаких проблем, — ответил Люпин.

Ещё через десять минут они оказались в доме двенадцать на площади Гриммо.

— Я отнесу это в твою комнату, — сказал Сириус, подхватывая сундук Гарри.

— Надо поставить туда ещё и кровать для Рона, — сказала миссис Уизли. — Он...

— Нет! — резко ответил Гарри. — Вы что, этого ещё не обсуждали? Или Рон вам просто не сказал?

— Что не сказал? — спросила Молли, переведя взгляд на сына.

— Что мы с ним больше не друзья. Ему не понравилось, что я, дескать, украл у него девушку, — пояснил Гарри.

— У меня была собственная девушка, — пробурчал Рон. — Но тебе обязательно надо было подначить свою девушку, чтобы та наговорила чего-то Лаванде. Просто не можешь вытерпеть, когда у кого-то другого есть что-то, чего у тебя нет?

— Рон, ты... а впрочем, нет, — вздохнул Гарри. — Не хочу тратить время на спор с тобой. Миссис Уизли, просто примите к сведению, что с Роном в одной комнате я жить не буду, — он развернулся и направился вверх по лестнице. Сириус последовал за ним.

Растерянно посмотрев ему вслед, миссис Уизли перевела взгляд на своих детей, ожидая объяснения. Лицо Рона налилось краской, став похожим по цвету на его волосы.

— Вот козёл, — пробормотал он, тоже бросив взгляд вслед Гарри.

— РОНАЛЬД БИЛЛИУС УИЗЛИ!

Гарри успел услышать вопль Молли, донёсшийся снизу, но не расслышал остальную часть тирады, потому что захлопнул дверь и запер её за собой.

— Ну как, уже предвкушаешь лето без Дурслей? — спросил Сириус.

— Конечно. Но я бы остался и у них, если бы это помогло тебе выжить, — ответил Гарри.

— Ну, я сам не особый фанат умирания, но не забивай себе этим голову, — ухмыльнулся его крёстный. — Зачем, кстати, ты поставил подножку Нимфи? Ты на неё за что-то зол?

— Ты это заметил?

— Я шёл прямо за тобой. Точнее, за Флёр, но не говори ей об этом, — подмигнул Сириус.

— Хочешь сказать, не говорить Биллу? — усмехнулся Гарри.

— И Биллу тоже. Повезло всё-таки ему, — на лице Сириуса появилось мечтательное выражение. — Если во Франции такие девушки, надо подумать, не переехать ли мне туда...

— Тебе ПРАВДА нужно начать с кем-то встречаться, — сказал Гарри. — Кстати об этом: где Клювокрыл?

— Ох, кажется, меня только что подкололи! — воскликнул Сириус, смотря в стену, прежде чем повернуться обратно к крестнику. — Он всё ещё в своей комнате, но Дамблдор думает, что на этой неделе его можно будет вернуть в Хогвартс. Ему осталось только согласовать всё с Хагридом.

Упоминание Хагрида заставило Гарри вспомнить о мокожаных мешочках и том, что они хотели туда положить:

— Сириус, а ты не знаешь, где можно раздобыть гоблинские ножи или кинжалы?

— Какого размера? — спросил Сириус. — А то на кухне лежит целый набор гоблинских ножей.

— Правда? — воскликнул Гарри. — Действительно гоблинских?

— Ну конечно. Всё самое лучшее для моей дорогой матушки, — фыркнул Сириус. — Так зачем тебе ножи?

Гарри объяснил, для чего они с Гермионой хотели их использовать.

— Неплохая идея. Думаю, вам подойдёт пара ножей для фруктов, — сказал Сириус. — Они маленькие, но сломать их практически невозможно. Но всё-таки, чем тебе насолила моя двоюродная племянница?

— Она мне ничем не насолила, — сказал Гарри. — Мы просто не рассказали тебе кое-что о будущем, потому что не были уверены, как ты отреагируешь. Но теперь, поскольку ты остался жив, думаю, ты должен знать. Иначе события могут пойти не так.

— Ты меня заинтриговал. Вы ведь вроде говорили, что Тонкс погибла, как и я.

— Да. Погибла вместе со своим мужем. У них остался сын возрастом несколько месяцев.

— Тонкс вышла замуж? — моргнул Сириус, а потом понял, что имел в виду Гарри. — За Лунатика, да?

Когда Гарри кивнул, его крёстный расхохотался:

— Подумать только! Этот облезлый волчара со мной породнился!

— Пожалуйста, не говори ничего, — попросил Гарри. — Или хотя бы не так прямо. Если я правильно понял, Тонкс уже влюблена в Римуса, и она ему тоже нравится, но он не считает, что достоин её. Думает, что связь с оборотнем может ей повредить.

— Но они сошлись?

— Да, после смерти Дамблдора. И поженились незадолго до Билла и Флёр.

Сириус улыбнулся:

— Так это ж здорово! Значит, у них ещё и сын был? — хитрые искры в его глазах сделали бы честь и Дамблдору. — Возможно, у меня получится чуть-чуть их поторопить.

— Только осторожно, ладно? Знаю, гарантировать ничего нельзя, но Лунатик и Тонкс были счастливы. Они даже попросили меня стать крёстным Тедди.

— Тедди? В честь отца Тонкс?

— Да. Он тоже погиб.

— Если это будет от меня зависеть, они будут счастливы, — твёрдо сказал Сириус. — Мерлинова борода, Лунатик заслуживает в жизни чего-то хорошего! Ещё кто-нибудь про это знает?

— Гермиона, конечно, но я не... хотя миссис Уизли может знать, — вспомнил Гарри. — Не о будущем, конечно, но в прошлом времени, в ту ночь, когда я прибыл в "Нору", они с Тонкс о чём-то разговаривали. Тонкс выглядела расстроенной. Я тогда думал, что из-за твоей смерти, но теперь я думаю, что из-за Лунатика.

— Я поспрашиваю Молли, — кивнул Сириус. — Заодно, может, она перестанет думать о Флёр. Они с Биллом тут всего пару дней провели, но Молли её уже терпеть не может.

— Хотелось бы это исправить, но в прошлый раз миссис Уизли сообразила, что Флёр действительно любит Билла, лишь когда его ранил Сивый.

— Думаю, на месте Билла я бы предпочёл этого избежать. Рано или поздно Молли сама успокоится.

— Согласен, — кивнул Гарри.

— А о чём с вами на вокзале говорила Амелия?

— Попросила нас с Гермионой завтра зайти в Министерство и ответить ещё на несколько вопросов.

— Я могу это организовать. В какое время вам удобнее?

— Чем раньше, тем лучше. Я хочу завтра ещё навестить родителей Гермионы и зайти в банк, чтобы взять денег. Понимаешь, я хочу сводить Гермиону на свидание. Знаю, в волшебном мире сейчас небезопасно, но в магловском, думаю, можно ходить спокойно.

— Альбус скорее отложит драконье яйцо, чем позволит тебе передвигаться без надзора.

— В прошлом защита Дамблдора была в лучшем случае слабоватой, — фыркнул Гарри. — Мне всё равно, что он там думает.

— Гарри, ты думаешь, что Молли и Артур живут здесь просто так? — спросил Сириус. — Они в этом никогда не признаются, но гарантирую, что Альбус велел им следить за тобой и сообщать ему, если ты попытаешься быть слишком уж независимым. Если ты просто так покинешь дом, они или попытаются тебя остановить, или немедленно побегут к камину, докладывать Дамблдору.

Гарри пожал плечами:

— Меня это не волнует. Так может быть даже лучше.

— И почему у меня такое чувство, что ты не собираешься просто согласиться с Альбусом?

Гарри улыбнулся:

— Пока он думает, что я здесь, так же будет думать и Снегг. Снегг ничего не расскажет Волан-де-Морту, и мне не придётся оглядываться в поисках Пожирателей смерти. И потом, — он кивнул в сторону шкафа, — у меня есть выход, о котором никто не знает, так что не удивляйся, если я целый день буду сидеть в комнате, заперевшись. Если кто-то будет меня искать, скажи мне через зеркало, и я быстро вернусь.

Сириус тоже улыбнулся:

— Серьёзно, ты каждый день становишься всё больше и больше похожим на Джеймса.

— Спасибо, но я всё-таки не мой папа, — ответил Гарри. — У меня уже есть жена, и я надеюсь однажды завести собственную семью.

Последовало короткое молчание, прежде чем он продолжил:

— Знаешь, я ведь видел их могилы, когда мы с Гермионой были в Годриковой впадине. И их старый дом тоже.

Улыбка исчезла с лица Сириуса, сменившись болью:

— Я... а я ведь туда так и не сходил. Мне стоило, но...

— Они бы поняли, — мягко сказал Гарри. — Может быть... когда всё это закончится, сходим вместе.

Сириус кивнул:

— Хорошая идея.

Они разговаривали ещё несколько минут, пока не были прерваны стуком в дверь.

— Гарри? — позвал голос Молли Уизли. — Ужин готов.

— Скоро спустимся, — откликнулся Гарри, затем продолжив потише. — Помоги мне следить за Джинни. Я потом расскажу тебе про поездку из Хогвартса, но мы знаем, что у неё было несколько котлов с зельями любви и ревности. И даже один с зельем похоти.

— И что вы с Гермионой собираетесь делать?

— Понять, остались ли у неё ещё эти зелья, и поймать на горячем, — ответил Гарри. — Причём сделать это в присутствии Артура, или хотя бы Билла с Флёр.

— А Молли? — спросил Сириус. — Ты думаешь, она ей помогает?

— Вряд ли. Миранда говорила, что ей не нравится в ней только чрезмерная опека. Но она сама упоминала, что в молодости давала любовные зелья Артуру. Так что я боюсь, что она просто не отнесётся к этому серьёзно.

— Молли всем рассказывала эту историю, — хмыкнул Сириус. — Чего она не знает, так это того, что Артур прекрасно знал про зелья. Она ему тоже нравилась, но он стеснялся к ней подойти. Вот и решил, что зелье ему только поможет. И, похоже, действительно помогло.

— Вот только Джинни эту часть явно не рассказали. И она думает, что использовать зелья на мне — нормально.

— И то верно. Так какая помощь тебе нужна? — спросил Сириус.

— Ещё не знаю. Я даже не уверен, что у неё ещё остались зелья. Если да, то я должен про это знать, а если нет, мне нужно знать, если она начнёт варить ещё.

— Могу я привлечь Кикимера? — спросил Сириус. — Он может при случае незаметно проверить сундук Джинни.

— Это будет здорово, — согласился Гарри. — Спасибо.

Если у Гарри и были какие-то претензии к Молли Уизли, то готовка к ним точно не относилась. Стол, вокруг которого все сидели, был уставлен разнообразными горшками и блюдами с различными яствами. Кто-то позаботился о том, чтобы Рон не сидел рядом с Гарри, но, к сожалению, Джинни оказалась сидящей слева от него. Едва наполнив свою чашку, Гарри отодвинулся от неё.

— Итак, — начала миссис Уизли, — как прошли ваши СОВ?

Увидев, что она смотрит на него, Гарри ответил:

— Мне сказали, что я прекрасно справился на чарах, и я уверен, что весьма хорошо сдал ЗоТИ. Возможно, я даже получу П по зельеварению. Цвет зелья был в точности такой, какой надо.

— Замечательно, Гарри! — воскликнула миссис Уизли с искренним энтузиазмом, после чего посмотрела на сына. — А ты так справился, Рон?

— Новмавно, — ответил Рон с набитым ртом.

— Рональд Уизли, не говори с набитым ртом, — строго сказала Молли.

— Нормально, — ответил Рон, проглотив, после чего сразу сунул в рот ещё одну ложку с едой.

— У тебя в итоге приняли экзамен по чарам? — спросил Гарри.

— А что случилось? — обеспокоенно спросила Молли, снова поворачиваясь к сыну. — Почему его не приняли сразу?

Рон всё ещё жевал, так что ответил Гарри:

— В тот день кто-то опоил некоторых учеников любовными зельями. В итоге прямо перед экзаменом Драко Малфой и Панси Паркинсон подрались из-за Рона в Большом зале. Панси даже его поцеловала.

— Ну, лучше она, чем Драко, — ухмыльнулся Сириус. — Любовные зелья, значит? Неплохой розыгрыш. А кто ещё пострадал?

Гарри посмотрел на Джинни:

— Ну, Миллисента Бул...

— НЕТ! — вскричала Джинни, вскакивая и выбегая из комнаты. Добежав до ванной, она принялась яростно чистить зубы, пытаясь забыть снова всплывший в памяти поцелуй похожей на тролля слизеринки.

В столовой же Тонкс удивлённо посмотрела на Гарри:

— Миллисенте Булстроуд подлили любовное зелье, завязанное на Джинни?

— Ага. Я слышал, что они и поцеловались, и всё такое, — усмехнулся Гарри.

— Надо мне поговорить с Дамблдором, — сказала Молли. — Как подобное вообще может происходить в школе?

— Миссис Уизли, Дамблдора тогда не было в Хогвартсе, — напомнил Гарри. — А Амбридж в итоге обвинила Гермиону, из-за этой дурацкой статьи Скитер в прошлом году. В итоге, правда, она сама оказалась под следствием, — закончил он, снова усмехнувшись.

— А как Гермиона справилась с СОВ? — спросила Тонкс.

— Она получит одни П, ясное дело, — пожал плечами Гарри. — Моя девушка — самая умная ведьма Хогвартса.

— Совсем как твоя мать, — заметил Сириус. — Римус, — он кивнул в сторону друга-Мародёра, — и твой отец были очень умны, но Лили превосходила их обоих.

— Сириус, возможно, тебе не стоит... — Молли бросила осторожный взгляд на Гарри.

— Я в порядке, миссис Уизли, — ответил Гарри.

— И Лили была единственной, кто мог легко поставить Джеймса на место, — продолжал Сириус. — Очень похоже на то, как ты прислушиваешься в основном к Гермионе. Помню, в это Рождество ты сидел в комнате и не хотел выходить. А она, как только вошла в дом, сразу поднялась к тебе, и через несколько минут сделала то, чего не мог никто другой.

— Но на прошлой неделе я к ней не прислушался, — сказал Гарри, стараясь изобразить в голосе печаль. — Она предупреждала меня, что в Отделе тайн может быть ловушка.

— И всё же она пошла с тобой.

— Кстати, о Министерстве, — заговорил Артур. — Вы не слышали новости? Меня повысили. Теперь, когда признали возвращение Сами-Знаете-Кого, на рынке появилась куча контрафактных защитных устройств и тому подобного. Теперь под моим началом десять человек, и мы занимаемся тем, что ищем и конфискуем такие вещи.

— Значит, примерно как ваша прошлая работа, только вместо маглов вы защищаете волшебников и ведьм? — спросил Гарри.

— Точно, — просиял Артур.

Пока Молли радостно говорила о повышении её мужа, Гарри невольно задумался об услышанном. Получалось, защитой маглов занимались всего два человека, а вот когда дело дошло до защиты волшебников, их стало одиннадцать. "Выходит, даже те, кто хорошо относится к маглам, в чём-то предубеждены," — подумал он. Однако решил об этом не говорить: Молли и Артур ему всё-таки нравились.

— Это здорово, — наконец ответил он.

После ужина Гарри объявил, что возвращается к себе в комнату.

— Мне нужно начать делать домашнюю работу, — сказал он. — И ещё изучать руны. МакГонагалл разрешила мне на следующий год взять курс древних рун, и я надеюсь к концу лета быть на уровне четверокурсника. Не без помощи Гермионы, конечно.

— Ты молодец, Гарри, — одобрительно сказала Молли, после чего повернулась к своему младшему сыну. — Рон, тебе стоит следовать примеру.

— ИФО БОФФЕ УВОКОВ? — спросил тот, снова с набитым ртом, но под осуждающим взглядом матери слегка съёжился и быстро проглотил. — Ещё больше уроков? Учёба летом?

Остальную часть разговора Гарри не услышал, потому что уже встал из-за стола и направлялся к лестнице. Вернувшись в свою комнату, он сел читать учебник по рунам третьего курса, который ему дала Гермиона. Он одолел двадцать страниц, когда в его голове материализовался голос его жены:

— В твоей комнате сейчас кто-нибудь есть?

— Никого, кроме меня.

— Тогда я сейчас загляну для поцелуя на ночь.

— Ты не можешь остаться тут?

— Не сегодня, — негромко сказала Гермиона, выбираясь из шкафа. Подойдя к своему мужу, она заключила его в объятия и поцеловала в щёку. — Я по тебе соскучилась. Но мы с мамой провели весьма плодотворный разговор. Папе не слишком нравится, что у меня появился парень, но он даёт тебе шанс.

— А о чём вы с мамой говорили?

— О тебе, конечно.

— Рассказала ей о чём-нибудь хорошем?

— Ну, о паре вещей, — улыбнулась Гермиона, затем переведя взгляд на учебник. — Уже учишь руны?

— Лучше, чем быть в компании Рона, — признал Гарри. — И потом, это не так скучно, как я опасался.

— Хотелось бы тебе, чтобы ты изначально взял их вместо прорицания?

— Определённо, — ответил Гарри. — Возможно, проведи я с тобой больше времени... ну, мы поцеловались бы куда скорее.

— Именно этого хотела Миранда. Но сейчас это уже не изменишь.

— Знаю. Кстати, здесь Билл и Флёр. И ещё Тонкс и Римус. Я рассказал Сириусу о них в будущем, включая Тедди.

— А нам стоит вмешиваться? — нахмурилась Гермиона. — Мы не можем гарантировать, что всё пойдёт как надо.

— Я уверен, что они уже влюблены друг в друга, просто Лунатик не верит, что достаточно хорош для Тонкс. Не думаю, что это будет таким уж вмешательством, если мы поможем им осознать чувства друг к другу. И потом, Сириус мог бы навредить их отношениям, если бы начал отпускать какие-нибудь шуточки.

— Да, ты прав.

— А ещё Сириус сказал, что организует наш завтрашний визит в Министерство, — добавил Гарри.

— Просто скажи... — Гермиона снова зевнула, — ...скажи, когда встречаемся. Я пойду спать; слишком уж рано мы встали этим утром.

Гарри притянул её к себе и нежно поцеловал, словно обещая, что его любовь останется с ней даже во сне:

— Да, я ещё сказал Сириусу, что хочу завтра зайти в банк. Мне нужны деньги, раз уж я собрался сводить тебя на свидание этим летом.

— О, мне это нравится, — ещё один лёгкий поцелуй. — Кстати, вспомнила: завтра, когда моя мать вернётся с работы, мы пойдём покупать тебе одежду.

— Она пойдёт с нами? — спросил Гарри.

Гермиона кивнула и улыбнулась:

— Я хочу, чтобы она как следует с тобой познакомилась. И увидела, какой ты замечательный парень, и каким замечательным мужем ты будешь и уже являешься.

Ещё раз поцеловав его, она направилась обратно к Исчезательному шкафу.

* * *

— Ты уверен в этом? — спросил Волан-де-Морт у Пожирателя, стоявшего перед ним на коленях.

— Да, милорд, — ответил тот. — Я забирал своего сына со станции, когда услышал, как Поттер говорил о том, что его родственники-маглы, которые должны были его защищать, не приехали. Похоже, этим летом он не вернётся к ним.

— Он упомянул, куда именно отправится? — спросил Волан-де-Морт.

Его агенты в Министерстве сообщили ему, что прошлым летом на Поттера действительно напали дементоры. Допрос Долорес Амбридж это подтвердил. И это доказывало, что Поттер выходил за пределы защитных чар, которые его скрывали. Сейчас область атаки патрулировали четыре Пожирателя смерти, ожидая, появится ли Поттер снова.

— Нет, милорд, но пошли они пешком. С ним были Блэк, тот оборотень, эти предатели крови Уизли и ещё несколько человек. Они прошли мимо обычной точки трансгрессии. Я сначала следовал за ними, но потом увидел Аластора Грюма и поопасался продолжать.

— Ты хорошо справился, Гойл, — мягко сказал Волан-де-Морт. — Да, очень хорошо. Если Поттер не вернётся, та защита падёт через несколько дней, и тогда мы узнаем, известно ли что-то тем маглам. А пока вы с Яксли начните обыскивать область, в направлении которой они шли. Не удивлюсь, если Поттер снова выйдет за пределы защиты Дамблдора.

— А если мы его увидим?

— По возможности схватите его, но не убивайте, — велел Волан-де-Морт. — Приведите его ко мне, и я покажу миру, что Гарри Поттер не сможет им помочь.

Примечания:

Примечания переводчика:

* — Гермиона и её мать цитируют начало "Повести о двух городах" Чарльза Диккенса.

** — Veela — это всё-таки вила, а не вейла. Такие существа действительно есть в европейской мифологии.