Гарри Поттер и прошлое будущего (гет)

29 июня 1996 года

Зябким субботним утром, когда не было ещё и шести, машина Грейнджеров выехала из их гаража, начав четырёхчасовую поездку в Алтон Тауэрс. За рулём сидел позёвывавший, не слишком довольный Ричард Грейнджер. Погода была не по сезону холодной. Гарри и Гермиона знали причины этого, но решили, что не были готовы поделиться ими с её родителями. Римус, вернувшийся со своего задания у оборотней, упомянул, что постоянное присутствие дементоров вызывало понижение температуры, хотя они были и недостаточно близко, чтобы высасывать счастливые чувства. На данный момент своевременная реакция на атаки дементоров была одной из главных задач Ордена.

Когда они поехали на север, в сторону Стаффордшира, Гермиона вытащила из своей сумки несколько книг, открыла одну из них и начала читать. Гарри тем временем смотрел в окно на проносившиеся мимо пейзажи. Он никогда не бывал в долгих автомобильных поездках, если не считать попытку его дяди сбежать от писем из Хогвартса. А тогда он был слишком напуган, чтобы наслаждаться видами. Впрочем, после часа поездки он наконец начал терять интерес к различным городкам, полям и автомобилям с другими семьями, ехавшим по своим делам. Повернувшись к Гермионе, которая была глубоко поглощена своей книгой, он потянулся, взял одну из других её книг и начал читать.

После двух часов поездки они остановились, чтобы размяться и воспользоваться туалетом. Гарри набросил свою мантию-невидимку и трансгрессировал обратно в гараж Грейнджеров, где забрался в Исчезательный шкаф, чтобы вскоре показаться обитателям дома на Гриммо. Таков был их план на день: каждую пару часов Гарри должен был трансгрессировать обратно, заставляя Уизли и остальную часть Ордена считать, что он почти безвылазно сидел в своей комнате, в то время как на самом деле он был бы в нескольких часах езды, хорошо проводя время. Вскоре он снова пошёл в свою комнату, и через две минуты негромкий хлопок сообщил Гермионе, что её муж вернулся. Он снял мантию-невидимку, и они забрались обратно в машину, которая затем помчалась дальше по автомагистрали.

Это был идеальный день для посещения парка развлечений. Помимо того, что холодная погода отпугнула многих людей, в Гайд-парке проходил большой концерт, организованный благотворительным фондом принца Уэльского. Поскольку это был первый рок-концерт на открытом воздухе, проводившийся в Гайд-парке за последние двадцать лет, и там должны были выступать Эрик Клэптон и "The Who", многие люди, которые провели бы день, катаясь на различных аттракционах, вместо этого направились в Лондон, желая насладиться концертом. Конечно, учитывая то, что на концерте ожидалось около ста пятидесяти тысяч человек, там должен был собраться почти весь отдел мракоборцев, равно как и многие члены Ордена. Такое количество людей, праздновавших и хорошо проводивших время, могло привлечь дементоров не хуже, чем огонь — мотыльков.

Когда Гарри вошёл через главные ворота парка развлечений и оказался среди аттракционов, ему показалось, что он спит и видит прекрасный сон. Окружающее казалось ему более волшебным, чем само волшебство. Всё в этом парке служило одной цели: веселью. Аттракционы, музыка, актёры в красочных костюмах... всё только разогревало это чувство. Держа свою жену за руку, с её родителями, следовавшими за ними, он начал исследовать парк.

Этот день быстро стал одним из лучших дней в жизни Гарри. Это был день, когда он мог забыть о Волан-де-Морте, Пожирателях и воспоминаниях о гибели их друзей, которые он делил с Гермионой. В этот день Гарри Поттер (в шляпе, чтобы скрыть свой знаменитый шрам) был просто обычным подростком, хорошо проводящим время со своей девушкой и её семьёй. К концу дня он так и не смог окончательно поверить, что Гермиона согласилась прокатиться с ним на "Немезиде", и не один, а два раза. Более того, она пошла вместе с ним на все американские горки и прочие захватывающие аттракционы, включая "Громовые петли", "Сбежавшую вагонетку" и аттракцион под названием "Энерджайзер", на котором посетителей сильно крутило и раскачивало. Он знал, что она делала это для него, и отблагодарил её, пойдя с ней на другие, интересные ей аттракционы. Среди них были "Галоп-карусель", плавание на лодках-лебедях и даже детская поездка "Белка Орехнутая"*. Помимо этого, они нашли время прогуляться по садам парка, держась за руки. Джин Грейнджер не раз доставала камеру, делая редкие снимки своей дочери, улыбавшейся без книги в руках.

Гермиона была рада, видя, как отношение её отца к её мужу постепенно смягчалось. Уже через пару часов в парке они начали разговаривать, сначала скованно, но постепенно тон разговора сменился на почти дружелюбный. Во второй половине дня, когда они все решили прокатиться на "чашках", Ричард и Гарри даже действовали сообща, стараясь раскрутить их чашку как можно сильнее, и поздравили друг друга, заметив, что Джин и Гермиона после аттракциона слегка пошатывались.

К концу дня, изрядно вымотавшись, они медленно пошли обратно к автомобилю. Гермиона держала Гарри за руку, а другой рукой прижимала к себе плюшевого медведя, которого он для неё выиграл. Она уже решила, что при первой возможности изменит цвет глаз медведя на ярко-зелёный.

— Сэр, мэм, — сказал Гарри Грейнджерам, — спасибо вам. Я знаю, что вы делали это для меня, и... я очень это ценю, правда. Это... ну, это был один из лучших дней в моей жизни.

— Пожалуйста, Гарри, — улыбнулась Джин. — Мы и сами уже давно не бывали семьёй в таких местах. Думаю, нам всем это понравилось. Возможно, мы ещё сходим куда-нибудь этим летом.

— Было бы здорово.

Они поужинали в маленьком семейном ресторанчике, после чего начали долгую поездку домой. Четырьмя часами позже, когда они заехали в гараж, Джин оглянулась на заднее сиденье и увидела свою крепко спящую дочь, прислонившуюся к своему парню и по-прежнему сжимавшую плюшевого медведя. Гарри, как она отметила, всё ещё бодрствовал и аккуратно поддерживал её. Заметив, что Джин смотрит на него, он улыбнулся и слегка потряс Гермиону.

— Приехали, — сказал он, когда глаза той открылись.

Когда Ричард скрылся в доме, и Гарри пошёл следом за ним, чтобы воспользоваться уборной, Гермиона остановила свою мать:

— Мама, я хочу сегодня заночевать у Гарри.

Пару долгих секунд Джин внимательно смотрела на свою дочь, прежде чем кивнуть:

— Твой отец через несколько минут уже уснёт. Сходи пожелай ему спокойной ночи, и можешь сбегать.

Гермиона заключила её в объятия:

— Спасибо, мама. Ты — лучшая!

— Просто постарайся вернуться к завтраку, — улыбнулась Джин. — Завтра воскресенье, так что мы встанем позднее.

Гарри и Гермиона тоже изрядно устали. Уже через пару минут после того, как они выбрались из шкафа, они оделись в пижамы и рухнули на кровать. Гермиона по-прежнему прижимала к себе плюшевого медведя, когда они с Гарри провалились в глубокий сон. Ни один из них не озаботился проверить, заперта ли дверь комнаты.

* * *

В тот же день, когда Гарри веселился в Алтон Тауэрс, Северус Снегг вошёл в кабинет Дамблдора. Директор сидел за столом и что-то писал на листе пергамента.

— Вы хотели меня видеть, сэр? — спросил Снегг, убирая засаленные волосы с лица.

— Да, Северус. Садись, пожалуйста.

Когда зельевар уселся в кресло, стоявшее перед столом, Дамблдор продолжил:

— До меня дошла информация, что юный Драко Малфой пропал. Ты знаешь что-нибудь о том, где он может быть?

— Вы считаете, что он мог примкнуть к Тёмному Лорду? — спросил Снегг. — Он слишком мал, чтобы принести ему какую-либо пользу.

— Возможно, но он мог отправиться и не к Волан-де-Морту, а к одной из семей, бывших друзьями Люциуса, — Дамблдор вздохнул. — Полагаю, твой ответ означает, что ты ничего об этом не слышал?

— Нет. Вы желаете, чтобы я начал расспрашивать других?

— Пока не нужно, я не хочу привлекать внимания к его исчезновению. Его разум сейчас зациклен на одной неблагоприятной идее.

— Какой именно? — спросил зельевар.

— Похоже, Драко винит Гарри Поттера в травме своего отца, — объяснил Дамблдор. — Нарцисса, как мне сообщили, обеспокоена тем, что он может попытаться отомстить ему.

— А мы, конечно, не можем допустить, чтобы у Золотого Мальчика испортилось настроение, — осклабился Снегг. — Будет только лучше, если эго Поттера немного уменьшится в размерах.

— Северус, тебе ведь прекрасно известно о том, как важен Гарри.

Снегг скривился, но кивнул:

— Я буду прислушиваться к разговорам в стане Тёмного Лорда и сообщу вам, если что-то узнаю.

— Спасибо тебе.

* * *

30 июня 1996 года

Джинни Уизли выжидала идеальной возможности заполучить то, что должно было принадлежать ей, и этот момент наконец настал. Каждый день она видела, как наглая всезнайка приходила и скрывалась в комнате её Гарри. Попытки сообразить, чем они были заняты, раздражали её ещё сильнее. Она часто проходила мимо двери Гарри, пытаясь подслушать разговоры, но там всегда было тихо. "Наверное, заставляет его делать домашнюю работу, — думала она. — Мне просто нужна возможность показать ему, на что способна настоящая девушка". Она вспомнила, насколько привлекательным он выглядел в своей новой одежде, особенно в той обтягивающей футболке, что надевал два дня назад.

— Пора, — бормотала она себе под нос, ходя по кухне и доставая ингредиенты для готовки завтрака. — Пора получить то, что должно быть моим.

Собрание Ордена прошлым вечером было позднее обычного. Концерт, который они охраняли, привлёк множество дементоров, и членам Ордена пришлось потратить кучу времени, помогая Министерству их отогнать. Когда всё закончилось, было уже за полночь, и они собрались в доме на Гриммо, чтобы обсудить произошедшее. Единственным решением стало то, что Кингсли должен был обратиться к премьер-министру (он в данный момент работал его секретарём, и одновременно телохранителем), чтобы посоветовать отменить крупные публичные мероприятия на ближайшее время.

От мыслей Джинни оторвал звук шагов, и она повернулась к двери. Как и ожидалось, она увидела свою заспанную мать, вошедшую на кухню, чтобы начать готовить завтрак.

— Я сама всё приготовлю, мам, — сказала Джинни с улыбкой. — Я уже начала, видишь, — она указала на ингредиенты. — Я знала, что ты устанешь и захочешь подольше поспать.

— О, спасибо, — устало улыбнулась Молли. — Какая же ты у меня замечательная.

— Спасибо, мам, — ответила Джинни, позволяя себя обнять. — А теперь моему Гарри пора понять, как сильно он желает меня, — подумала она, проследив взглядом за своей матерью, снова пошедшей спать.

Она всегда мечтала о Гарри Поттере, но с того момента, как очнулась в Тайной комнате и увидела его, стоявшего с мечом Гриффиндора, только что сразившего огромное чудовище, твёрдо уверилась, что это было предначертано судьбой. Так всегда заканчивались книги о Гарри Поттере, которые читала ей мать: он спасал деву в беде, они в итоге женились и жили долго и счастливо. Ей, конечно, пришлось и самой потрудиться, но разве не так порой развивались истории? Деве приходилось добиваться своего принца, спасать его из когтей какого-нибудь злобного создания? Это был один из таких случаев.

Поставив еду готовиться, она налила стакан тыквенного сока, а затем пошла в свою комнату и достала три бутылки из тех, что были спрятаны на дне её сундука. Вернувшись на кухню, она влила в сок несколько ложек зелья похоти, а затем, для верности, ещё одну, после чего добавила чуть-чуть зелий любви и ревности. "Ничего очевидного, и когда зелье похоти подействует, произойдёт то, что произойдёт, — подумала она с улыбкой. — Если он даже не сразу придёт ко мне, наше совместное время этим утром будет постоянно вспоминаться. Чуть-чуть любовного зелья, может, ещё один завтрак в постель через какое-то время... особенно если он совпадёт с моим периодом фертильности".

Она была твёрдо уверена, что, будучи дочерью Молли Уизли, была крайне фертильной. Она предпочла бы подождать, пока не закончит Хогвартс, прежде чем заводить первого ребёнка, но он должен был стать ещё одним доказательством её любви к Гарри в сравнении с всезнайкой. Она положила ладонь на живот, подумав о том, как там будет расти ребёнок. Эта мысль почти испугала её. "Но многие рожают детей ещё до окончания школы. Мама присмотрит за нашим ребёнком, пока мы не окончим Хогвартс, а потом у нас будет свой дом."

Она убрала бутылки обратно в свой сундук и вернулась на кухню. Закончив с готовкой, она наложила на тарелку любимой еды Гарри и поставила её на поднос вместе со стаканом тыквенного сока. Комната её родителей была на этаж выше комнаты Гарри, так что она оставила поднос у его двери и быстро поднялась по лестнице. Там она постучала в дверь комнаты родителей:

— Завтрак готов, мама. Я сама отнесу его Гарри этим утром.

— Спасибо, дорогая, — послышался голос Молли. — Ты такая заботливая. Не забыла про сок?

— Конечно, нет, — ответила Джинни, и её губы изогнулись в улыбке. — Да, точно не забыла.

Вернувшись к двери Гарри, Джинни первым делом подёргала за ручку. К её удивлению, дверь оказалась незапертой. Она собиралась стучаться, пока Гарри бы не ответил, но приняла незакрытую дверь за ещё один знак судьбы. Тихо открыв дверь, она нагнулась и подняла поднос. Войдя в тускло освещённую комнату, она услышала размеренное дыхание своей истинной любви и поняла, что он ещё спал. Поставив поднос на комод, она повернулась, закрыла дверь и заперла её. Она определённо не хотела быть побеспокоенной в ближайший час... "а может, и дольше". Она задалась вопросом, как пройдёт их первый раз, и повернулась к зеркалу на дверце одёжного шкафа, желая выглядеть идеально для своего будущего мужа. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, она повернулась к кровати, чтобы разбудить Гарри и подать ему завтрак. И в этот момент заметила каштановые волосы на другой стороне её Гарри, и то, что его рука обнимала...

Вопль, разнёсшийся по дому, мгновенно разбудил всех, кто ещё спал. Гарри и Гермиона были первыми, и резко сели в кровати, сбросив одеяло и держа палочки на изготовку. Сверху и снизу по лестнице донеслись звуки бегущих шагов.

— ЧТО ТЫ ТУТ ДЕЛАЕШЬ?! — в крике Джинни смешались злость и ужас.

Дверная ручка задёргалась, и голос Артура Уизли выкрикнул "АЛОХОМОРА!". Секундой позже дверь распахнулась. Молли следовала прямо за Артуром, а Сириус, Флёр (в крайне прозрачной ночнушке), Билл и Римус ворвались в комнату с палочками наготове.

— В ЧЁМ ДЕЛО?! — крикнул Сириус, оглядываясь в поисках угрозы.

— ОНА! — завопила Джинни, совершенно потеряв представление, о чём говорила. — Она в кровати моего Гарри!

Усиливая сумятицу, рядом появился Кикимер и потянул Сириуса за рукав. Когда тот опустил взгляд, эльф сказал:

— Крестник хозяина хотел узнать, будут ли использованы определённые вещи. Кикимер видел, как этим утром их используют. Кикимер подглядывал из комнаты Кикимера и всё видел. Младшая рыжая налила их в стакан.

Молли не слышала слов Кикимера, потому что была слишком занята, крича сама.

— Ты... ты... ПРОСТИТУТКА! — взвизгнула она, повернувшись к Гермионе. — Как смеешь ты разводить подобную магловскую грязь в этом до...

Гермиона чувствовала усталость и боль в мышцах после предыдущего дня, и растерянности от происходящего вкупе с оскорблением хватило, чтобы её разозлить. Она взмахнула палочкой, и с её губ сорвалось "АВИС!" С громким хлопком из её палочки вылетела стая птиц, закруживших вокруг Молли Уизли.

Молли, державшая собственную палочку в руке, резким взмахом заставила птиц исчезнуть и прицелилась в Гермиону:

— ОСТОЛБЕНЕЙ!

— ПРОТЕГО! — выкрикнул Гарри, и вставший между ними магический щит отбил заклятие.

Увидев выражение лица Гарри, Артур вспомнил, что произошло в последний раз, когда Гермионе угрожали. Быстро потянувшись, он схватил жену за руку с палочкой и опустил её:

— Прекрати, Молли. Ты с ума сошла? Нападать на Гермиону?

Уровень шума в комнате резко поднялся, потому что все заговорили одновременно.

— ЗАТКНИТЕСЬ ВСЕ! — крикнул Гарри, затем повернувшийся к Гермионе. — Ты понимаешь, что происходит?

Та покачала головой, и он повернулся к остальным.

— Почему все собрались у меня в комнате? И почему вы оскорбляете и пытаетесь оглушить Гермиону? — последний вопрос был задан Молли Уизли.

Все снова начали одновременно говорить, но Сириус остановил их резким взмахом руки, прежде чем ответить:

— Мы услышали крик Джинни и подумали, что случилась какая-то беда.

В этот момент в комнату вошёл Рон, потиравший глаза.

— И зачем все... — зевнул он, — так орут?

Увидев Гермиону в одной пижаме, сидевшую рядом с Гарри в кровати, он уже хотел что-то сказать, когда заметил Флёр в её откровенном наряде. Его лицо густо покраснело, но взгляд словно намертво приклеился к её телу.

— Может, все опустят палочки? — спросил Артур. — Думаю, можно с уверенностью сказать, что здесь ничего не происходит.

— НИЧЕГО?! — снова завопила Джинни. — Она в постели с моим Гарри!

— Твоим Гарри? — спокойно переспросила Гермиона, снова нацеливая палочку на Джинни.

Это заставило Молли разразиться очередной гневной тирадой.

— Выметайся из этого дома! — взвизгнула она, указывая на дверь спальни. — Выметайся, ты, бесстыдная девка! Я должна была понять, что ты пользуешься Гарри!

Флёр фыркнула:

— Я не думаю, что она пользуется 'Арри. Они оба выглядьят весьма счастливыми, — в этот момент она заметила Рона и его взгляд, и сообразила, во что была одета. — П'гошу п'гощения, мне надо переодеться.

Прикрыв грудь рукой, она вышла из комнаты.

— Миссис Уизли, — начал Гарри, стараясь успокоиться, — не нужно оскорблять Гермиону. Я этого не потерплю, понятно? И то, что мы делаем, вас не касается. Попытаетесь снова её оглушить, и последствия вам не понравятся.

— Как ты смеешь мне угрожать, молодой человек? — крикнула Молли, всё ещё с визгливыми нотками в голосе. — Ты должен слушать...

— Должен слушать вас? — глаза Гарри опасно сверкнули. — ВЫ — НЕ МОЯ МАТЬ! Я ценю то, что вы обо мне беспокоитесь, но не буду сидеть здесь и выслушивать, как вы оскорбляете мою... — он остановился и посмотрел на Гермиону. — Я устал от этого. Мне правда надоело это скрывать. Давай им покажем.

Гермиона смотрела на него две секунды, прежде чем ответить:

— Ты уверен?

Гарри пожал плечами:

— Думаешь, миссис Уизли просто так это оставит? И потом, мадам Боунс и профессор МакГонагалл были правы. Это рано или поздно выплывет наружу. Если мы им расскажем, почти ничего не изменится.

— Ты же понимаешь, что тогда об этом узнает и Дамблдор?

Когда Гарри кивнул, Гермиона выбралась из кровати и, игнорируя раскрасневшуюся Молли Уизли, прошла мимо неё к сундуку Гарри. Открыв его и некоторое время там порывшись, она достала свиток пергамента, который мадам Боунс отдала им несколько дней назад, и повернулась к всё ещё сверлившей её злобным взглядом Джинни:

— Чтобы ты знала: у тебя никогда не было шанса. Мы знали о твоих планах. О зельях, обо всём прочем. Мы можем даже сказать, где ты их варила и из какой книги взяла рецепты.

— Кикимер сказал, что видел произошедшее, — заговорил Сириус. — Они в соке.

Гермиона мгновенно подняла палочку:

— Акцио стакан.

Джинни с ужасом увидела, как стакан поднимается с подноса и летит к Гермионе. В суматохе она совершенно забыла про него. Она попыталась выхватить стакан из воздуха, но Гермиона её опередила.

— Что в нём? — спросила Гермиона младшую Уизли, внимательно рассматривая сок.

Джинни сглотнула, и цвет её лица стал почти белым. Её взгляд не отрывался от стакана в руке Гермионы. Она снова попыталась его схватить, но Гермиона отдёрнула руку.

— Ничего... просто тыквенный сок, почему ты думаешь, что в нём что-то есть? — пробормотала она.

— Ничего? Действительно? Ну... — Гермиона пожала плечами и протянула стакан Рону. — Хочешь тыквенного сока, Рон?

— Ага, спасибо, — ответил Рон, потянувшись к стакану. — Еду кто-нибудь будет?

— Нет! — взвыла Джинни. Она в очередной раз попыталась схватить стакан, но опять безуспешно.

— Мы всё это время знали, — продолжила Гермиона, отдавая стакан Гарри, который тоже вылез из кровати и теперь стоял рядом со своей женой. Снова повернувшись к Джинни, она с коварной усмешкой протянула ей пергамент. — Вот. Я наложила на него Импервиус, так что ты не сможешь его порвать. Но даже сделай ты это, ты бы ничего не изменила. У тебя не было ни единого шанса, потому что Гарри не просто мой парень, он мой МУЖ! Я — миссис Гермиона Джин ПОТТЕР!

Глаза Джинни забегали по пергаменту. С каждой строчкой они становились всё шире и шире.

— НЕТ! — закричала она, дочитав. — НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! ОН ДОЛЖЕН БЫТЬ МОИМ! ОН СПАС МНЕ ЖИЗНЬ, ОН ЛЮБИТ МЕНЯ! Я ЗНАЮ, ЧТО ЛЮБИТ!

Пергамент выпал у неё из рук. Она потянулась за палочкой, но почти сразу же снова оказалась под прицелом палочки Гермионы, чей кончик почти уткнулся ей в нос.

— Прекрати, или пожалеешь, — опасным тоном сказала Гермиона.

— Оставь мою дочь в покое, ты... непотребная женщина! — крикнула Молли, снова доставая собственную палочку. — Я не хочу больше видеть тебя в этом доме! Не знаю, что за игру ты ведёшь, но немедленно прекрати угрожать Джинни.

— Молли, я бы на твоём месте этого не делал, — сказал Сириус ей через плечо, в то время как Артур забрал у неё палочку. — Гермиона не навредит ей, если только не будет вынуждена. А что до попыток её выгнать — ты явно забываешь, что это мой дом. Если ты не хочешь находиться в том же доме, что Гермиона, ты и твоя семья вольны уйти. Я не буду вас останавливать.

— Но... — начала Молли.

— Хотите узнать, что в этом стакане? — перебила её Гермиона. — Дай его Артуру.

Когда Гарри протянул стакан патриарху Уизли, она продолжила:

— Сэр, мы уверены, что в этот сок подмешано зелье либо любви, либо ревности, либо похоти. Может, даже их смесь.

— НЕТ! — завопила Джинни, снова попытавшись схватить стакан.

— Хочешь, чтобы мы отослали это Булстроуд? — спросил Гарри, когда мистер Уизли взял у него стакан.

В глазах Джинни мгновенно отразилось понимание:

— ВЫ! ВЫ в этом виноваты!

Ярость и отчаяние захлестнули её, и она кинулась на Гермиону.

Гарри уже видел это прежде, но всё равно был удивлён, когда кулак Гермионы врезался Джинни в нос. Младшая Уизли отшатнулась назад; из её левой ноздри потекла струйка крови.

— Это тебе за то, что попыталась украсть у меня мужа, — сказала Гермиона.

Молли попыталась было кинуться на помощь дочери, но Артур крикнул:

— СТОЯТЬ!

Это так не походило на его нормальный тон, что все застыли на месте. В комнате стало заметно тише.

— Молли, выведи Джинни отсюда и подлечи ей нос, — велел он, отдавая своей жене палочку. — Гарри, что именно, по-твоему, замыслила моя дочь, и что в этом стакане? — его голос был крайне серьёзен.

— Очевидно, эта потаскуха попыталась подстроить... — снова начала Молли.

— МОЛЛИ! — рявкнул Артур. — ПОЖАЛУЙСТА, помолчи и позаботься о Джинни. Я хочу понять, что происходит, и то, что ты оскорбляешь мисс...

Он посмотрел на Гермиону и кивнул в сторону упавшего на пол свитка:

— Это правда? То, что вы сказали?

Гермиона кивнула, и он продолжил:

— То, что ты оскорбляешь МИССИС Поттер, делу не помогает.

— Она не может быть... то есть... — попыталась возразить Молли, но осеклась, когда Гермиона подобрала пергамент и протянула ей.

— Это была магическая связь, — объяснила Гермиона.

Молли растерянно посмотрела на пергамент, а затем, через несколько секунд, на двух подростков:

— Вы... вы не можете быть... вы же слишком молоды. Но если... почему вы ничего никому не сказали?

— Нет, мы не слишком молоды. И мы рассказали профессору МакГонагалл, когда это произошло. Что до остальных — мы не хотели, чтобы информация распространилась, — объяснил Гарри. — Мы всё ещё привыкаем к тому, чтобы быть встречающейся парой...

— НЕТ! — закричала Джинни, вытирая кровь с лица. — ОН ДОЛЖЕН ЖЕНИТЬСЯ НА МНЕ! ОН ЛЮБИТ МЕНЯ! ОН... он спас мне жизнь, я видела... он стоял там, с мечом и палочкой... он сразил чудовище, чтобы меня спасти. Всё было совсем как в историях... — теперь на её лице было лишь отчаяние. — Я была... была его девой, и мы смогли бы жить долго и счастливо, — она посмотрела на свою мать. — Всё как в историях... они становились правдой! Мне просто нужно было, чтобы он меня заметил... как папа — тебя. Это... это было нужно...

— Ох, дорогая... — проговорила Молли. В её взгляде, устремлённом на дочь, появилась печаль.

Артур посмотрел на жену:

— Молли, выведи Джинни отсюда. Вылечи ей нос, мы обсудим всё это позже.

Молли сглотнула и кивнула. Положив руку Джинни на плечо, она попыталась повести её к выходу из комнаты.

— НЕТ! — снова закричала Джинни, рывком поворачиваясь к Гарри; её глаза были расширены от отчаяния. — Мы были предназначены друг другу, разве ты не видишь? Я... я просто хочу, чтобы ты любил меня, как я люблю тебя. Просто дай мне шанс...

— Я не люблю тебя, Джинни, не таким образом, — покачал головой Гарри. — Ты для меня словно сестра, которой у меня никогда не было. А я и Гермиона, мы... — он обменялся взглядом с женой, — это мы были предназначены друг другу. Мне жаль.

После этих слов из Джинни словно выпустили воздух. В её глазах показались слёзы, и она бессильно прижалась к своей матери, которая повела её к выходу.

— Мы знаем и о тебе, Рон, — сказал Гарри, посмотрев на парня, прежде бывшего ему другом. — Знаем, что ты пытался опоить Гермиону зельем.

— Э... — Рон испуганно обвёл взглядом комнату, но не нашёл на лицах остальных ни поддержки, ни понимания. — Я... я...

— Просто уйди с наших глаз, — вздохнула Гермиона. — Мы знаем, что ты завидуешь. И нам плевать.

— И помни: если ты снова попытаешься навредить Гермионе, ты об этом пожалеешь, — прибавил Гарри. — Понял?

— Эм... ага, — ответил Рон. Его лицо покраснело, и он поспешно ретировался из комнаты.

— Почему вы не сказали об этом раньше? — спросил Артур Гарри и Гермиону, поднимая стакан. На его лице отражалась смесь тревоги и озабоченности.

— Сэр, мы опасались... мы хотели подождать момента, когда вы смогли бы с этим разобраться, — честно ответил Гарри. — Первое зелье, которое использовала Джинни, было слабым, действовавшим всего два дня. Так что мы слегка разыграли её и Рона.

— Но последние, те, что вы найдёте в этом стакане, куда более сильные, — продолжила Гермиона. — Они из книги в Запретной секции Хогвартса. Она хранила их в своём сундуке; вероятно, они до сих пор там.

Вздохнув, Артур посмотрел на стакан в своей руке, а затем снова на подростков:

— Вы могли бы рассказать об этом сразу после начала каникул. Почему вы этого не сделали?

— А вы бы отнеслись к этому серьёзно, сэр? Даже если бы мы сказали вам о зельях в её сундуке? Кому бы вы охотнее поверили — ей или нам? — спросила Гермиона. — Мы решили, что должны поймать её на горячем, и всё равно волновались. Молли как-то рассказывала нам о том, что подливала вам любовные зелья; мы опасались, что нас не примут серьёзно.

Артур медленно кивнул:

— Что вы хотите сделать? Вы планируете подать на неё заявление?

— Сэр, мы не занялись этим ещё в школе исключительно потому, что хотели дать вам возможность разобраться самим. Даже при том, что миссис Уизли, ну... демонстрирует свой темперамент, я всё равно испытываю к вашей семье исключительно уважение.

Артур испустил ещё один глубокий вздох:

— Спасибо вам. А что именно делал Рон?

— Он помогал Джинни, пытаясь дать зелье Гермионе, чтобы та влюбилась в него, — объяснил Гарри. — Мы считаем, что он завидует мне, и хотел получить ту, которая значила для меня больше всего, чтобы... ну, доказать самому себе, что он лучше меня.

— Билл, — сказал Артур своему старшему сыну, — сходи расспроси Рона и расскажи мне, что узнаешь. Мне надо понять, что с ним делать. И попроси Флёр проверить сундук Джинни.

— Конечно, — ответил Билл, который затем взглянул на Гарри. — Извини, Гарри, и ты тоже, Гермиона. Ну, за то, что Рон и Джинни пытались с вами такое сделать. Но, — протянул он руку, — поздравляю с находкой столь чудесной жены. Браки на основании магической связи встречаются редко, и это явный признак истинной любви.

— Наша может быть даже реже, — ответил Гарри, пожимая руку Билла. — Спасибо.

— И вас я тоже поздравляю, миссис Поттер, — сказал Билл с лёгкой усмешкой.

— Спасибо.

— Миссис Поттер? — послышался голос Флёр от двери. Теперь поверх её ночнушки был надет шёлковый халат.

— Да, любимая, они женаты, — сказал Билл своей невесте. — Похоже, у нашей влюблённой парочки сформировалась магическая связь. В этом они нас опередили.

— Это замеч'ательно, — воскликнула Флёр, но затем с лёгким сомнением посмотрела на Поттеров. — П'гавда?

— Конечно, — ответила Гермиона, беря руку Гарри в свою. — Хотя мы пока ещё просто встречаемся, я знаю, что Гарри будет замечательным мужем.

— О... Габ'гиэль точно расст'гоится.

— Передай ей, что мы в будущем планируем провести настоящую свадьбу. Если она захочет, то сможет стать одной из подружек невесты.

— C'est vrai? То есть, п'гавда? О, она будет так рада. Моя младшая сест'га любит внимание.

— Может, ты тоже? — предложила Гермиона. — У меня ведь, считай, и нет друзей среди девушек. Раньше я думала, что моей подругой станет Джинни, но... — она повела плечами.

— Если ко в'гемени свадьбы ты не передумаешь, то конечно. А ты уже п'гидумала, кто будет твоей свидетельницей?

— Спасибо, да... хотя с Полумной в роли свидетельницы свадьба может выйти странной, — улыбнулась Гермиона. — Но это будет не слишком скоро. Ваша свадьба точно состоится раньше.

Когда все вышли из комнаты, Гарри закрыл дверь и посмотрел на Гермиону:

— Ну, с этим разобрались. О нашем браке теперь знают, и Джинни больше не представляет угрозы.

— Интересно, как скоро сюда заявится Дамблдор, чтобы сказать нам, что именно мы должны делать? — задумчиво проговорила Гермиона.

— Через час, а может, и раньше, — усмехнулся Гарри. — Но ты ведь знаешь, что ещё нам нужно сделать?

— Что?

— Рассказать твоим родителям.

Гермиона вздохнула:

— Да, наверное. Мама так и так хотела, чтобы мы сегодня пришли на завтрак.

— Только скажу Сириусу, чтобы он сообщил нам, когда появится Дамблдор. Потом мы оденемся и пойдём к тебе, — он обвил её руками и зарылся лицом в её волосы. Даже без духов её запах был очень приятен. — Я люблю тебя, миссис Поттер, — прошептал он.

— И я тебя люблю, — прошептала в ответ Гермиона.

Гермиона ушла первой. Она решила принять душ у себя дома, а Гарри — закончить с делами на Гриммо и присоединиться к ней. Получасом позже они уже сидели в столовой Грейнджеров, вместе с родителями Гермионы, и перед ними был приготовленный домовиками завтрак.

— Хорошо выспалась? — спросила Джин свою дочь с еле заметной улыбкой.

— Очень хорошо, спасибо, — ответила Гермиона. — Я сильно устала, и почти сразу уснула.

— Да уж, могу тебя понять.

Они начали обсуждать предыдущий день, делясь впечатлениями. Наконец Гарри набрался решимости заговорить на нужную тему.

— Сэр, мэм, — осторожно начал он. — Нам нужно кое-что вам сказать, и мы не знаем, как вы это воспримете.

Брови Ричарда немедленно взлетели вверх. Он мог представить только одну тему, разговор о которой парень его дочери начал бы с этой фразы, но заставил себя сохранять спокойствие и не делать поспешных выводов. Взяв чайную чашку, он сделал глоток.

— Что именно? — деланно спокойным тоном осведомился он, ставя чашку обратно на блюдце.

— Мы с Гермионой... ну, вы ведь знаете, что в волшебном мире всё работает несколько иначе?

Ричард позволил себе расслабиться. Если дело было в магическом мире, это означало, что Гермиона не была беременна. "Всё остальное я выдержу," — подумал он.

— Конечно, — ответила Джин, изучая взглядом свою дочь и пытаясь понять, какая тема была столь важной.

— Видите ли, мы с Гермионой... то, как мы влюбились друг в друга... — Гарри посмотрел на свою жену. — Миранда?

— Пожалуй, но о будущем упоминать необязательно. Достаточно описать, как мы её встретили.

Гарри кивнул и продолжил:

— У нас... у нас с Гермионой волшебная любовь. Такое явление — редкость даже в магическом мире.

— Что значит "волшебная любовь"? — спросил Ричард.

— Мам, ты ведь читала разные книги про мифологию, про богов? — спросила Гермиона.

— Ну да, — озадаченно ответила Джин, не понимавшая, к чему клонит её дочь.

— Что, если бы я сказала тебе, что боги и богини действительно существуют, и мы встретили одну... одну из богинь? — спросила Гермиона. Недоверчивые выражения лиц родителей были достаточным ответом, и она продолжила. — Не уверена, как объяснить, если вы не поверите этой части, но мы встретили богиню любви, настоящую богиню любви. И узнали, что... что нам с Гарри было предназначено быть вместе.

— Дорогая, — сказала Джин, — ты говорила мне, что люди в магическом мире могут контролировать других. Ты уверена, что это не было чем-то подобным?

— Нет, но... не знаю, как убедить вас в моих словах, но это правда, — сказала Гермиона.

— Тогда продолжай рассказывать, мы постараемся следить, — сказала Джин. — Что означает "было предназначено быть вместе"?

— Эта богиня — кстати, её зовут Миранда, — объяснила, что иногда видит, как любовь может значительно повлиять на будущие события. После чего находит человека, который идеально подходит нуждающемуся в любви, и связывает их любовь вместе. Мы узнали, что я и Гарри... наши жизни и любовь были сплетены ещё до нашего рождения. Окончательное установление связи требовало только одного события.

— Звучит несколько пафосно, — заметила Джин. — Но какого именно события?

— Поцелуя, мама. Поцелуя, чтобы закрепить нашу связь душ, — объяснила Гермиона. — Несколько недель назад мы с Гарри впервые поцеловались, и... — она сделала паузу, вспоминая белую комнату и богиню, — и оказались в каком-то другом месте. Там нас встретила Миранда, которая и рассказала нам об этой связи.

— Больше похоже на то, что ты задремала, и тебе всё это приснилось, — заметил Ричард.

— Нет, но опять же, я не уверена...

— Давай им об этом расскажем.

— Ты уверен?

— Да! Так мы сможем при необходимости им доказать.

— У нас может быть способ доказать это, но сначала я закончу, — сказала Гермиона. — Связь между нами называется связью душ. Миранда объяснила... вы когда-нибудь слышали выражение "связаны сердцами, душами и разумами"?

— Конечно. Даже в Библии есть похожие слова, и многие поэмы поднимают подобную тему. Но причём здесь это?

— Это и есть связь душ. Мы связаны сердцами, разумами и душами.

— И что это означает? — спросил Ричард.

— Связь сердец — наша любовь друг к другу, — Гермиона потянулась и взяла Гарри за руку.

— А остальное?

— Связь разумов... мы можем общаться друг с другом телепатически, — заметив, что её родители снова посмотрели на неё с недоверием, Гермиона продолжила. — Я серьёзно, мы правда можем. И это можно доказать. Можете испытать нас, развести по разным комнатам и задать какие-нибудь вопросы, показать нам картинки, что угодно.

Джин вспомнила ужин в ресторане и то, как каждый из них словно знал, что будет делать другой. Это казалось невозможным, но...

— Ладно, допустим, что вы вправду это можете. А что означает связанность душами?

— Мам, считаешь ли ты себя связанной с папой? То есть, как думаешь, вы увидитесь снова после смерти?

— Наука ничего в этой области не доказала, и у каждого человека свои религиозные верования. Но я верю, что да, увидимся.

— И что сформировало эту... связь? — спросила Гермиона, доставая из сумки пергамент и протягивая его родителям. — Поймите, мы не думаем, что на самом деле мы... но в волшебном мире... — она сглотнула и бросила взгляд на Гарри, прежде чем снова посмотреть на родителей. — Связь душ означает... означает брак. Мы... мы женаты.

— ЧТО?! — рефлекторно воскликнул Ричард, хватая положенный перед ним пергамент. Он развернул его, и они с Джин принялись читать. — Это... это бессмыслица. Вы не можете просто... просто быть женаты, — сказал он, пробежав пергамент глазами.

— В волшебном...

— К чёрту этот чокнутый волшебный мир! Ты — наша дочь.

— Сэр, мэм, мы не хотели, чтобы так вышло, — нервничая, объяснил Гарри. — Мы... это просто часть связи душ. Мы не готовы к такому, и пока стараемся быть просто встречающейся парой. Но я не сожалею об этом. Я ведь уже говорил вам, что ваша дочь значит для меня всё.

— Это не какой-то розыгрыш? — Ричард взвесил свиток в руке. — И не какая-то игра?

— Нет, сэр, — ответил Гарри, взъерошивая свои волосы пятернёй. — Миранда сказала, что мне нужна была любовь Гермионы, чтобы... чтобы сделать то, что я должен сделать.

— Что именно сделать? — голос Ричарда повысился.

— Мы думаем, что победить Волан-де-Морта, — ответила Гермиона. — Мам, пап, не сердитесь на Гарри. Он этого не делал, и даже поцелуй у него попросила я. Я люблю его, и он любит меня. Мы всё ещё, ну, двое подростков, которые однажды хотят пожениться.

— Сэр, — сказал Гарри. — Позвольте мне... пожалуй, мне стоило сделать это раньше, но мы планировали рассказать вам немного позднее. К несчастью, сегодня утром случилось одно событие, вынудившее нас посвятить в эту тайну нескольких человек, и нам бы не хотелось, чтобы вы узнали не от нас. Сэр... я прошу у вас позволения жениться на вашей дочери. Обещаю всегда любить её, даже не всю жизнь, а всю вечность.

— А будет толк, если я вдруг скажу "нет"? — огрызнулся Ричард. — Моё слово тут ничего не значит. Ни в чём не значит, с тех самых пор, как она прошла через ту чёртову стену на Кингс-Кросс! Вошла в этот мир, и... и... — не закончив фразу, он швырнул свиток в сторону Гарри и Гермионы.

Ощутив печаль Гермионы, Гарри сжал её руку:

— Сэр, ваше слово будет иметь значение. Пока... пока вы не дадите нам своё благословение, и мы не проведём свадьбу в магловском мире, я не буду считать нас полноценно женатыми. Я хочу, чтобы у Гермионы был настоящий день свадьбы, в который её родители могли бы за неё порадоваться. И надеюсь к тому моменту доказать, что достоин её любви и вашего принятия.

Ричард мрачно посмотрел на него, но Гарри продолжил:

— Сэр, я не могу изменить тот факт, что в волшебном мире мы считаемся женатыми, и очень рад нашей связи и тому, что Гермиона любит меня... но вы — её семья. Я хочу, чтобы вы разделяли её и наше счастье. Пока вы не сможете это делать, я продолжу пытаться. Но можете ли вы желать большего, чем любви и брака, благословлённых самой богиней любви?

— Папа, даже если ты дашь нам благословение, мы не побежим завтра же жениться, — сказала Гермиона. — Мы ещё не уверены в дате, но, вероятно, это будет через пару лет, или как минимум во время нашего седьмого курса в Хогвартсе.

— А он взъедливый тип, да? — заметила Миранда.

Гарри невольно улыбнулся, после чего извинился:

— Извините, но...

— Миранда только что назвала тебя взъедливым, — закончила Гермиона.

— Эта богиня разговаривает с вами? Прямо сейчас?

— Она время от времени влезает к нам в головы. Утверждает, что у неё есть особые связи с парами, которые связаны душами.

— УТВЕРЖДАЕТ? — переспросила Миранда, выделив слово многозначительной интонацией.

— Ладно, ладно, у неё ЕСТЬ такие связи. Она и сама бывает довольно взъедливой, если начать в ней сомневаться, — объяснил Гарри.

— Ну что тут скажешь... мы, богини, имеем право на свои причуды.

— Так поэтому... я не хотела спрашивать, но поэтому Добби и Винки зовут вас хозяином и хозяйкой? — спросила Джин.

— Да, мэм, они связаны с нами как с семьёй.

— И поэтому ты говорила, что Гарри может оплатить твоё обучение?

— Да, мама. Он... он настаивает, что всё, что принадлежит ему, теперь принадлежит и мне.

— Ричард... — Джин перевела взгляд на мужа.

Ричард Грейнджер покачал головой и перевёл взгляд за окно столовой. Он не был к такому готов. Он до сих пор словно наяву видел свою маленькую дочку, какой та была десять лет назад. Одетую в милое платьице, читавшую книги, сидя на полу. Помнил, как она потеряла первый зуб, как он учил её кататься на велосипеде.

"И куда ушло время? — спросил он себя. — Теперь она молодая женщина, заявляющая, что уже замужем".

Он сглотнул, осознавая, что действительно не имел выбора. Он видел выражение глаз своей дочери, и знал, что молодой человек действительно заменил его в её жизни. Он посмотрел на свою жену и понял, о чём та думала, понял, что, если хотел оставаться частью жизни дочери, мог сказать только одно. Наконец он повернулся обратно к подросткам, и заметил печаль в глазах своей дочери. Тяжело вздохнув, он сказал:

— Я... не могу сказать, что я рад тому, что всё так произошло, но ладно. Я даю вам своё благословение.

Гарри ощутил накатившие на Гермиону чувства радости и облегчения, и увидел, как она спешит на другую сторону стола, чтобы обнять отца.

— Спасибо, папа, — прошептала она.

— Значит, два года? — спросил Ричард молодого человека, завоевавшего сердце его дочери.

— Да, сэр. Но учтите, что письма из Министерства будут, вероятнее всего, адресоваться Гермионе Поттер.

* * *

Амелия Боунс сидела за своим столом, изучая отчёты за последние несколько дней. До возвращения Волан-де-Морта она редко приходила на работу в воскресенье, но теперь сомневалась, сможет ли получить хоть один выходной в обозримом будущем. Она даже начала время от времени спать у себя в кабинете. Весь её отдел работал семь дней в неделю, чтобы успевать справляться с навалившейся работой.

Информация из воспоминаний Гарри и Гермионы принесла немалую пользу. Они знали, что случилось масштабное нападение с участием великанов, но не знали, где или когда оно произошло. Она приготовила своих людей к подобному нападению, и, когда оно началось, они смогли отреагировать быстро и решительно, с минимальными потерями. А сейчас она обдумывала то, как лишить Волан-де-Морта поддержки великанов. Она видела воспоминание о последней битве, причём несколько раз, и знала, что великаны представляли собой немалую угрозу. На них приходилось сосредотачивать слишком много ресурсов, позволяя Пожирателям смерти убивать тех, кто сражался.

Альбус предлагал послать к великанам мирного переговорщика. Он уже посылал одного такого в прошлом году, и тот не добился особого успеха, но Дамблдор был уверен, что с правильными дарами следующая попытка будет успешной. Амелия мысленно фыркнула, подумав о такой идее. "Он что, не читал учебников, по которым учатся в его же школе?" — подумала она. Великаны были воинственной расой, охотно убивавшей как друг друга, так и всех прочих. Даже если кому-то удавалось заключить мир с одним великаном, это означало лишь, что его скоро убьют и заменят. И потом, то, что мог предложить великанам Волан-де-Морт — возможность убивать и расселяться на магловских землях — было слишком притягательно для их природы. Министерство никогда не смогло бы предложить лучших условий. Скримджер предлагал послать головы убитых ими великанов в великаний анклав, в качестве предупреждения. У этого предложения был явный потенциал, как бы жестоко и мерзко оно ни звучало. Это определённо был ответ, к которому великаны отнеслись бы с уважением. Но, к несчастью, была и возможность того, что такое действие приведёт к открытой войне против великанов.

"Если уж нам придётся с ними драться, я предпочту делать это без их поддержки Пожирателями смерти," — подумала Амелия. Ей было не по душе уничтожение великанов, но потенциальные людские потери в случае, если они не будут выведены из войны, обещали быть слишком серьёзными, чтобы не рассматривать эту идею. — "Может, я смогу получить поддержку от МКМ? — предположила она, но потом вздохнула. — Нет, после того, как Дамблдор снова стал Верховным ландратом,** — вряд ли".

Амелия ощутила подступающую головную боль, но у неё по-прежнему были дела. Ещё кое-что необходимо было сделать как можно скорее. Последняя битва показала другого опасного врага, которого нельзя было игнорировать. Колонию акромантулов, которой Дамблдор позволил расти рядом с замком без особого надзора. Она вызвала своего секретаря из приёмной.

— Да, мэм? — ответила та через несколько секунд.

— Велите главе Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними немедленно доложиться мне. И привести кого-нибудь, кто разбирается в акромантулах.

— Есть, мэм.

Когда дверь закрылась, Амелия вздохнула. Открыв ящик стола, она достала флакон с зельем от головной боли. Залпом осушив его, она взяла очередной отчёт со стола и принялась читать. После допроса Яксли ещё несколько людей были арестованы, а многие другие, вроде молодого мистера Флинта, не вернулись на работу. Предложение наложить на Непростительные проклятия Табу было внесено, но требовалась ещё неделя, чтобы это полностью осуществить. Тонкс предложила сделать Табу заодно и заклинание "Морсмордре", а также несколько других тёмных заклятий, которыми часто пользовались Пожиратели. Скримджер разрабатывал план реагирования, которым они должны были пользоваться при срабатывании Табу. Естественно, приходилось учитывать и определённые риски. Волан-де-Морт вполне мог устроить на их команды засады, если бы узнал, что они делают. Но Амелия считала, что игра в данном случае стоила свеч.

Это заставило её мысли обратиться к другому вопросу, поднятому в разговоре о событиях будущего. Магии гоблинов, позволяющей снимать эффект Оборотного зелья и проклятия Империус. Она попыталась обратиться к гоблинам напрямую, но получила отказ. Они заявили, что ничего не знают о такой магии. "Чёрт, ненавижу иметь с ними дело, — подумала она. — Они не желают сотрудничать, если для них нет в этом выгоды, и в этой войне отказываются выбирать сторону".

* * *

Волан-де-Морт мерил шагами комнату, которую считал своим тронным залом, и его одолевало беспокойство. Атака великанов началась согласно плану, но была быстро задавлена отреагировавшими силами Министерства. Выглядело это так, словно они знали, что великаны атакуют, но не знали в точности, где или когда. "Значит, дело, скорее всего, не в Поттере, — подумал он. — Министерство отреагировало бы быстрее, знай он об этом плане через нашу связь. Просто Министерство оказалось грозным противником".

Волан-де-Морт знал, что потеря Яксли была критической. Он привык полагаться на его возможность сообщать о планах и защитах мракоборцев, но теперь этого преимущества у него не было. Особенное разочарование принесла упущенная возможность устранить главу ОтМП; обернись эта идея успехом, отдел бы погрузился в хаос, и он бы смог внедрить в него других агентов.

"На это уйдёт время, но я восстановлю свои связи и контроль над этим отделом," — подумал Тёмный Лорд. Но в настоящий момент у него была другая проблема, требующая разрешения. Он уселся и взмахом палочки заставил дверь в конце зала открыться. Через пару секунд в неё вошёл человек, затем направившийся к трону. Подойдя, он поклонился, опустился на колени и уставился в пол, как ему велели сделать.

Несколько долгих секунд Волан-де-Морт смотрел на светловолосого парня, стоявшего перед ним на коленях. Это был сын человека, который был верен ему и умён... до фиаско в Министерстве.

— Чего ты хочешь, юный Драко? Почему ты просил об этой аудиенции? — осведомился он своим высоким, шипящим голосом. Ему не понравилось то, как вызывающе парень шёл к его трону, и лёгкое колебание перед тем, как он преклонил колени.

Драко проинструктировали не поднимать взгляд. Он смотрел в пол, видя только подол мантии Тёмного Лорда. Он вошёл в зал с ясной целью и уверенностью, но теперь, стоя на коленях перед Тёмным Лордом, ощутил, как у него на лбу набухают капли пота. Однако он действительно просил об этой аудиенции, и горящая в сердце жажда мщения позволила ему заговорить, повторяя многократно отрепетированные слова:

— Милорд, я желаю служить вам. Служить, как и мой отец до меня. Я хочу отомстить за моего отца и вернуть имени Малфоев честь.

— Красноречиво сказано, — негромко сказал Волан-де-Морт. — Но что полезного может мне предложить шестнадцатилетний мальчик?

Драко не был готов к такому вопросу. Он ожидал, что Тёмный Лорд примет его сразу же. Имени Малфоев самого по себе было достаточно, чтобы придать вес его предложению. Он лихорадочно стал искать ответ, и ему пришёл в голову только один:

— Поттер.

— Поттер? — повторил Тёмный Лорд. — Гарри Поттер? Ты полагаешь, что можешь сделать что-то, на что неспособны остальные мои слуги?

— Я... я знаю его, сэр, — ответил Драко, по-прежнему смотря в пол. — Знаю его слабости.

— Знаешь его слабости? Так скажи мне, юный Малфой: в чём, по-твоему, они заключаются?

— Его друзья, мой лорд, — ответил Драко без колебаний. — Особенно грязнокровка; путь к Поттеру лежит через неё.

— Расскажи мне о ней, — велел Волан-де-Морт.

— Она ничего из себя не представляет, сэр, просто грязнокровка, как я уже сказал, — ответил Драко. — Она — учительский любимчик, всегда пытается доказать, что лучше всех прочих. Профессор Снегг зовёт её всезнайкой. Поттер теперь с ней встречается, хотя я не знаю, почему он опустился до такой грязи.

Волан-де-Морт встал со своего кресла и снова начал задумчиво прохаживаться, игнорируя коленопреклоненного Малфоя. Наконец он сел обратно и велел:

— Посмотри на меня, юный Драко.

Когда Малфой поднял глаза, встретившись с ним взглядом, он продолжил:

— Да, я думаю, ты заслуживаешь места своего отца. После того, как ты примешь Метку, у меня будет для тебя поручение.

— Да, милорд, — сказал Драко. — Я сделаю то, что вы прикажете.

— Это и не было под вопросом, если, конечно, ты хочешь жить, — мягким тоном сообщил Волан-де-Морт. — Ты станешь краеугольным камнем моего плана. Ты найдёшь способ похитить эту грязнокровку Поттера и доставить её ко мне. Я хочу, чтобы ты сделал это из Хогвартса, прямо из-под носа Альбуса Дамблдора.

Волан-де-Морт знал, что такое событие вобьёт клин между Поттером и Дамблдором. И даже если Поттер не бросится сломя голову спасать свою драгоценную грязнокровку, его будет куда легче схватить и убить вдали от директора Хогвартса.

В серых глазах Драко отразилась решительность, которую он ощутил. Это действительно был способ восстановить честь Малфоев в глазах Тёмного Лорда.

— Да, милорд. Я благодарен за доверие, которое вы мне оказываете.

— Как и должно быть, — сказал Тёмный Лорд. — Думаю, тебе понадобится некоторая помощь. Найди способ, которым твои будущие соратники смогут попасть в замок. Они достаточно отвлекут остальных, чтобы ты мог схватить её без особых усилий.

— Да, милорд, — ответил Драко. — Я отыщу способ.

— Ты останешься здесь на остаток лета, — продолжил Волан-де-Морт. — Тебя обучат тому, что тебе будет необходимо знать перед возвращением в Хогвартс.

— Благодарю вас, милорд.

Когда Драко был отпущен, Волан-де-Морт вызвал своего шпиона в рядах дамблдоровского Ордена. Северус появился через несколько минут.

— Чем могу служить, милорд? — спросил он, опускаясь на колени перед своим хозяином.

— Северус, мой верный слуга, — заговорил Тёмный Лорд своим плавным, шипящим голосом. — Какие новости ты можешь сообщить мне об Ордене?

— Альбус продолжает беспокоиться о безопасности Поттера, — ответил Северус. — Он считает, что из-за влияния Блэка мальчишка пренебрегает его мнением. На мой взгляд, это просто проявление того же невыносимого характера, которым он всегда обладал, но который Дамблдор прежде игнорировал.

— Любопытно, — сказал Волан-де-Морт. — Что-то ещё?

— Дамблдор занят чем-то, что отнимает у него значительную часть времени, но не спешит раскрывать, чем именно, — сообщил Снегг. — Он надолго исчезает, и никогда не предоставляет этому объяснения.

— Сообщи мне, если это окажется связано с чем-то важным.

— Конечно, милорд, — ответил Снегг. — Что-то ещё?

— Да, — сказал Волан-де-Морт, мгновение поразмыслив. — Как Орден Феникса реагирует на атаки дементоров?

— Как и можно ожидать: они стараются поскорее добраться до необходимого места и отгоняют их. Большая часть членов достаточно хорошо владеет заклинанием Патронуса. Они помогали Министерству отбить нападение прошлой ночью.

— Они действуют в группах или поодиночке?

— Зависит от числа дементоров. Поодиночке, если им требуется охватить большую площадь.

— Очень интересная информация, — сказал Волан-де-Морт, снова опускаясь в кресло и задумываясь. Прошла целая минута, прежде чем его мысли вернулись к продолжавшему стоять на коленях зельевару. — Ты можешь идти.

— Да, милорд, — Снегг поднялся и поклонился, затем направившись обратно.

У самой двери он вспомнил, кого увидел после прибытия, и спросил:

— Милорд, могу я задать вопрос? Когда я прибыл сюда, я заметил сына Люциуса.

— Да, но это не должно тебя волновать.

— Мои извинения, мне не стоило любопытствовать, но... — Снегг заколебался, зная, что вступал на очень тонкий лёд, — если его мать не знает, где он, она наверняка обратится ко мне за помощью. Что я могу ей сказать?

— Ты не будешь ничего ей говорить, — приказал Волан-де-Морт. — Он прибудет домой незадолго до возвращения в Хогвартс, с удовлетворительным оправданием. То, почему он здесь, — не твоя забота.

— Прошу прощения, милорд, — поклонился Снегг. — Я не буду больше вам докучать.

После этого он вышел за дверь.

* * *

— Ты в порядке, Лунатик? — спросил Сириус.

Был ранний вечер дня полнолуния. Они с Римусом сидели в гостиной, распивая бутылку "Старого Огденского". Сейчас перед каждым стоял уже третий стакан огневиски, и Сириус решил, что его старый друг готов к разговору, который он планировал уже несколько дней.

— Наверное, — ответил Люпин. — Волчье противоядие всегда вгоняет меня в лёгкую тоску.

— До восхода луны ещё несколько часов, — заметил Сириус, посмотрев на свои часы. — Нет, ты можешь поверить, что Гарри женат?

— Примечательно, правда? — Римус покрутил стакан, наблюдая, как коричневая жидкость вращается внутри, и сделал глоток. — Должен признать, Гермиона сильно напоминает мне Лили.

— Это точно. Мозги у неё ничуть не хуже, и ты видел тот её удар? Это было очень в духе Лили, — Сириус покачал головой и продолжил направлять разговор в нужное ему русло. — Можешь поверить, что мы видели браки и Джеймса, и Гарри, а сами так и остались старыми холостяками?

Римус сделал ещё один глоток и на несколько секунд уставился в стакан:

— Уверен, в один прекрасный день великий Бродяга влюбится в какую-нибудь очаровательную женщину и остепенится, чтобы завести выводок щенят.

— Я действительно о таком думал, — ответил Сириус. — Помнишь, как выглядел Джеймс, когда родился Гарри? — увидев кивок Люпина, он продолжил. — Я тогда задался вопросом, каково это — держать на руках собственного ребёнка.

— Тревожащая мысль для всего мира, можешь мне поверить, — улыбнулся Римус, посмотрев на своего старого друга. — Нет, я уверен, что из тебя получится отличный отец, если — подчёркиваю, если, — ты найдёшь женщину, согласную выйти за тебя замуж.

— Хей!

— Просто шучу, мой старый друг. Уверен, когда-нибудь ты осчастливишь собой какую-нибудь женщину, и вы заведёте ребёнка, который будет следовать новому девизу Блэков.

— А ты? — спросил Сириус.

Это была важнейшая точка разговора. Он начал его именно для того, чтобы Римус заговорил о женщинах и браке.

Римус пожал плечами:

— Ты знаешь, что я никогда не смогу жениться. Я не могу быть так близок к кому бы то ни было. Не могу подвергать опасности дорогих мне людей...

— О, так ты хочешь сказать, что мы с Джеймсом все те годы были тебе не дороги?

Римус покачал головой:

— Ты и сам знаешь, как всё это было опасно. Нам не стоило так рисковать.

— Но теперь у тебя есть Волчье противоядие, — напомнил Сириус. — Найди себе хорошую женщину, которая проследит, чтобы ты принимал его, как добропорядочный оборотень. Она будет взбивать подушки, на которых ты будешь сворачиваться, поглаживать тебя по шерсти, пока ты не уснёшь...

— Нет, я бы никогда бы не обрёк её на подобное, она заслу...

— Она? — перебил Сириус. — Так тебе всё-таки кто-то нравится?

— Сириус, прошу, оставь эту тему, — устало попросил Римус, делая ещё один глоток. — Даже если бы была... я бы... нет, давай не будем об этом.

— Я уже знаю, кто это, — сказал Сириус. — И ты сам знаешь, что ей нравишься.

Римус поднял взгляд, чуть медленнее обычного из-за трёх выпитых стаканов огневиски:

— Ты врёшь. Просто хочешь, чтобы я тебе рассказал, — он снова опустил взгляд и вздохнул. — Как я уже сказал, не будем об этом. Этого никогда не случится.

— Почему? — спросил Сириус, делая глоток из своего стакана.

— Потому что я никогда бы не обременил её собой. Тем, кто я на самом деле, — Римус тоже сделал глоток огневиски. — Она заслуживает куда лучшего мужчину, чем я, и...

— Скажи мне, Лунатик, — начал Сириус, — что ты думал о себе, когда приехал в Хогвартс? Считал ли ты, что заслуживаешь дружбы трёх однокурсников, для которых было важнее, КЕМ ты был, а не чем?

Римус снова покрутил стакан в своей руке, но ничего не ответил.

— Ни в один момент своей жизни я не жалел о том, что был твоим другом. Ты не думаешь, что эта женщина заслуживает такой же шанс? — Сириус допил свой стакан и встал. — Я пойду к старой подруге, спрошу, как прошло её слушание. Помнишь Изабеллу Грилсом?

— Ага, помню, — ответил Люпин. — Но вроде бы она вышла замуж... за Томаса Эджкомба, кажется.

— Да, но Томас умер несколько месяцев назад. Так или иначе, я недавно встретил Изабеллу в Министерстве, и она выглядела ужасно. Так что решил, что заскочу к ней и посмотрю, как она справляется.

— Значит, будешь утешать вдову? — спросил Римус.

— Ну, друг ей сейчас явно не помешает, — пожал плечами Сириус.

— Тогда передай ей от меня привет.

— Обязательно, — Сириус направился к двери. Дойдя до неё, он оглянулся. — Знаешь, а я ведь не врал, я правда знаю, кто тебе нравится. Римус, если тебя сдерживаю я — даю вам с Тонкс своё полное благословение. Мне не приходит в голову никто лучше для неё.

Он повернулся и вышел из двери, оставив Римуса смотреть ему вслед с разинутым ртом.

Прошла целая минута, прежде чем Римус опомнился и пробормотал "Вот же сукин сын". Только чтобы вспомнить, что им Сириус и являлся.

Примечания:

Примечания переводчика:

* — здесь перечислены реальные аттракционы парка Alton Towers на момент 1996 года, переводы названий мои. "Немезида" (Nemesis), "Громовые петли" (Thunder Looper), "Сбежавшая вагонетка" (Runaway Mine Train) — различные американские горки. "Energizer", позднее переименованный в "Boneshaker" — достаточно необычный аттракцион с вращением; в Интернете можно отыскать видео с изображением его действия. Насчёт "Галоп-карусели" (Galloper's Carousel) я до конца не уверен; похоже, это была более-менее стандартная карусель, разве что с имитацией галопа. "Белка Орехнутая" (Squirrel Nutty's Ride) — неспешная поездка в похожем на орех вагончике, в основном между крон деревьев.

** — Supreme Mugwump — это всё-таки не просто "глава", как обычно переводят. Я постарался отыскать более экзотичное слово, подходящее по смыслу.