Гарри Поттер и прошлое будущего (гет)

Закончив целоваться, Гарри и Гермиона повернулись и посмотрели на человека, которого считали свои лучшим другом. Лицо того было искажено растерянностью и недоверием.

— Ну, Рон, теперь ты нам веришь? — спросил Гарри, засовывая руку в карман, где лежала волшебная палочка.

Прошло ещё несколько секунд, прежде чем на лице младшего из братьев Уизли появилось осмысленное выражение.

— Но... как же так? Я же дал тебе духи... — пробормотал Рон, глядя на Гермиону.

— Что? Духи? — удивлённо спросила Гермиона.

— На Рождество я дал тебе духи, и Джинни сказала, что ты... — Рон резко осёкся, и его глаза испуганно расширились.

Сказать, что Джинни Уизли была рассержена, было примерно как сказать, что в океане есть вода или что её брат похрапывал: серьёзным преуменьшением. Выходной, который должен был стать лучшим в её жизни, обернулся кошмаром. Она выхватила снитч прямо из-под носа этой сучки Чанг, показала Гарри, кто был лучшим игроком в квиддич. Даже этот идиот Корнер идеально выполнил свою роль: начал громко жаловаться, что Джинни украла победу у Когтеврана, и Джинни демонстративно с ним рассталась. Она знала, что Гарри будет поблизости и увидит это. Что ещё лучше, потом Корнер пошёл утешать расстроенную Чанг. Всё складывалось идеально. И вечером всё наконец должно было произойти: Гарри был бы в восхищении от её игры, знал бы, что она ни с кем не встречается, а в гостиной была бы масштабная вечеринка. ВСЁ было идеально. Она уже почти чувствовала прикосновение губ Гарри к своим. Но всю вечеринку Гарри сидел рядом с Гермионой, обсуждая какого-то Грохха. Даже когда она попыталась поговорить с ЕЁ Гарри, тот ни сказал ни слова ни о снитче, ни о Чжоу, ни о расставании с Корнером. А потом и Гарри, и Гермиона попросту отправились спать, оставив Джинни кипеть от негодования.

'А этим утром,' — мысленно возмущалась Джинни, пережёвывая кусок тоста, — 'я использовала специальные духи, и он даже посмотрел на меня, но потом подошёл к НЕЙ, поцеловал ЕЁ и назвал ЕЁ своей девушкой. Что эта заучка сделала с моим Гарри?'

От мыслей, полных ненависти к Гермионе, Джинни отвлёк шум у дверей Большого зала. Подняв взгляд, она увидела ЕЁ Гарри, целующегося с Гермионой, и злость снова всколыхнулась. Однако злость быстро сменилась паникой, когда она услышала, как Рон упомянул духи.

'Вот дерьмо,' — подумала она, практически бегом направляясь к брату, — 'Рон может упомянуть и то, кто дал ему эти духи, чтобы он их ей подарил'.

Гермиона нахмурилась, вспоминая Рождество двухлетней давности. Примерно тогда отца Рона укусила змея.

— Да, он и вправду тогда подарил мне духи. Ужасно пахнущая дешёвка, — сказала она Гарри. — И? Как подаренные тобой духи должны влиять на мои отношения с Гарри? — спросила она уже вслух.

— Джинни сказала...

— Сказала, что это даст тебе знать, что он видит в тебе девушку, — закончила как раз подбежавшая к ним Джинни.

Когда она увидела, как Гермиона вопросительно подняла бровь, она, еле сдерживая злость, добавила:

— Ну помнишь, на Святочном балу Рон наговорил полной ахинеи по этому поводу?

— Но ты же говорила, что... — Рон повернулся к Джинни, но осёкся под её грозным взглядом.

— Надо будет изучить эти духи, — сказала Гермиона своему мужу.

— Кстати о духах: что ты думаешь о моих, Гарри? — спросила Джинни, взмахнув волосами. — В рекламе писали, что если добавить в бутылку волос моей истинной любви, он немедленно в меня влюбится. А я как раз прошлой ночью получила один из волосков Гарри.

Гермиона крепче вцепилась в руку Гарри, но ослабила хватку, когда они оба услышали голос богини любви:

— Пускай принюхается, — сказала она весело, — её всё равно с этими духами обманули. В бутылке не было ничего и близко похожего на любовное зелье. И да, Гермиона, те духи на Рождество были примерно того же рода. Предположительно, они должны были одурманить тебя сущностью Рона, заставив постепенно влюбиться в него. Она нашла рекламу в 'Ведьмовском еженедельнике'; реклама была впечатляющей, но в ней не было ни грамма правды.

— Сущность Рона? — подумала Гермиона. — Неудивительно, что запах был столь ужасным.

И тут она поняла, что больше не испытывает сомнений по поводу Рона. Увидев его рядом со своим мужем (какая же всё-таки приятная мысль!), она поняла, что между нежной любовью к Гарри и терпимостью, которую она испытывала к Рону, была огромная пропасть.

— Дорогая, в этом и заключается основная разница между соулмейтом и, кхм, Роном, — заметила Миранда. — Боюсь, Рон в будущем может стать таким же, как Северус Снегг: он тоже не может ставить чьи-либо интересы выше своих.

Гарри улыбнулся словам Миранды. Джинни решила, что он обрадовался предложению понюхать её духи, и довольно улыбнулась. Гарри наклонился ближе, принюхался... и немедленно об этом пожалел. Он откинулся назад и заморгал, пытаясь не дать слезам потечь из глаз.

— Да, Джинни, запах интересный. Весьма тебе подходит, — сказал он, посмотрев на Джинни. — Пахнет ужасно, — мысленно добавил он, обращаясь к жене.

Джинни хитро улыбнулась, бросила на Гермиону самодовольный взгляд и снова повернулась к Гарри:

— Спасибо, Гарри. Может, сядем вместе за завтраком? Поговорим о моём бывшем парне и о твоей бывшей девушке. Вроде как Майкл и Чжоу теперь встречаются

— Спасибо за приглашение, Джинни, но я, — Гарри взял Гермиону за руку, — буду завтракать со своей девушкой.

Злость Джинни снова всколыхнулась. 'Не сработало,' — с досадой подумала она. — 'Может, стоило надушиться сильнее?'

Рон всё ещё пытался осознать произошедшее. Вчера он был на вершине славы, был героем Гриффиндора. И был уверен, что это наглядно покажет Гермионе, насколько квиддич важнее книг. 'Тем более же Джинни говорила, что духи заставят её в меня влюбиться,' — подумал он.

— Сядем рядом с Полумной, любимая? — спросил Гарри, заметив, что их пепельно-светловолосая подруга сидит за столом Когтеврана в одиночестве.

— Конечно, — ответила Гермиона, прежде чем повернуться к Уизли:

— Рон, я очень рада, что ты теперь видишь меня как девушку. Особенно с учётом того, что я была ей всю жизнь. А теперь прошу прощения, мы хотим позавтракать с Полумной.

— Полоумной? — спросил Рон. — Да зачем вам... — он осёкся, когда Гарри с Гермионой просто молча повернулись и направились к столу Когтеврана.

Рон ощутил вспышку ревности и схватил Гарри за руку:

— Вот обязательно было уводить мою девушку, Гарри?

— Твою девушку? — переспросила обернувшаяся Гермиона, чьи глаза опасно сверкнули. — С каких это пор я стала ТВОЕЙ девушкой?

— Ты же знал, что она мне симпатична, — добавил Рон; его внимание было сосредоточено на Гарри, и на слова Гермионы он не обратил внимания.

Гарри даже не смог ощутить злость на своего друга. Он просто мрачным взглядом смотрел на державшую его руку Рона, пока тот наконец не разжал хватку. Только тогда он взглянул ему в глаза:

— Рон... похоже, что единственный человек, который тебе вправду симпатичен — ты сам.

Отвернувшись и снова взяв Гермиону за руку, он продолжил путь к столу Когтеврана. Они услышали за спиной возмущённое перешёптывание двух младших Уизли, в котором ясно были слышны слова Рона 'ты же говорила' и 'моя'.

— Так всё это началось ещё до лета? — подумал Гарри. — Держи ухо востро, милая.

— Обязательно, — ответила Гермиона. — Мне стоило с подозрением отнестись к тем духам. Но знаешь, у нас в семье дарение дешёвых духов было своеобразной шуткой. Значило, что ты тянул до последнего, и был открыт лишь какой-нибудь дешёвый круглосуточный магазин. И это так походило на Рона, что я и не подумала, что он вообще не ходил в те дни в магазин.

Оглянувшись на Уизли, Гермиона заметила злобный взгляд, которым её сверлила продолжавшая спорить с братом Джинни. 'Была ли она вообще моей подругой или просто хотела подобраться поближе к Гарри?' — задалась она вопросом.

Дойдя наконец до когтевранского стола, Гарри с Гермионой сели напротив Полумны. Те немногие ученики, что ещё не закончили завтрак, бросили на них любопытствующие взгляды. Гарри заметил, что особенно пристально на него смотрит Чжоу Чанг, на чьём лице ясно читалось 'так я и знала'. Чжоу повернулась к сидящему справа от неё парню, в котором Гарри узнал бывшего парня Джинни, крепко поцеловала его и снова перевела взгляд на Гарри. Тот лишь пожал плечами и повернулся к Полумне.

— Привет, Гарри. Привет, Гермиона, — проговорила Полумна безмятежным голосом, выкладывая еду на своей тарелке в некий бессмысленный узор.

— Доброе утро, Полумна, — поздоровался Гарри.

— Вы что-то хотели? — спросила Полумна, диагонально укладывая на тарелке ломтик бекона и пристраивая на обе его конца по ягоде клубники.

— Просто хотели позавтракать с другом, — улыбнулась Гермиона.

— Друзья — это хорошо, но разве вы дружите не с Рональдом? Вам, наверное, приятнее будет завтракать с ним.

— Знаешь, Полумна, сегодня мы предпочли бы твоё общество. Рону нелегко было принять, что я и Гарри теперь вместе, — пояснила Гермиона. — Он считает, что я принадлежу ему.

— А, ну то, что вы двое вместе, было очевидно, иначе зачем бы вам целоваться? — всё так же безмятежно откликнулась Полумна. — Разве что к вам в головы пролезли мозгошмыги? Папа меня научил, как сделать высасывающую их воронку, если вам нужно.

— Нет, я уверена, что мозгошмыгов у нас нет, — ответила Гермиона, вспомнив о своём обещании не подшучивать над привычкой Полумны упоминать воображаемых существ. — Но спасибо за предложение.

— А почему Рональд считает, что ты принадлежишь ему? — спросила Полумна. — Владение людьми не разрешается.

— Он считает, что раз уж я ему симпатична, то и он автоматически должен стать симпатичным мне.

— О, ну это просто глупо, — ответила Полумна. — Похоже, у него завелись мозгошмыги. Возможно, мне стоит предложить воронку ему?

— Он и его сестра должны просто принять, что мы теперь вместе.

— Джинни ты тоже симпатична, Гермиона? — мечтательно спросила Полумна.

— Эмм... нет. Ей нравится Гарри, — ответила Гермиона.

— Да, это более разумно.

— Настоящий друг порадовался бы за нас, — заметил Гарри. — Принял бы наши отношения.

— Друзья принимают тебя такой, какая ты есть, Полумна, — сказала Гермиона, мысленно поморщившись от воспоминаний о том, что по-настоящему их с Полумной сдружила лишь битва в Отделе тайн, и даже тогда она недостаточно ценила эту дружбу. — И не считают, что владеют тобой.

— Наверное, это так, — задумчиво ответила Полумна. — У меня никогда не было друзей.

— У тебя есть друзья, Полумна, уже несколько месяцев, — улыбнулась Гермиона. — И пару лет впридачу.

— Если тебе когда-нибудь понадобится компания или что-то ещё, — добавил Гарри, — мы будем рядом. Мы — твои друзья.

Друзья... Когда Полумна вдумалась в это слово, её словно окатила волна теплоты.

— И знаешь, я тут услышал, — Гарри понизил голос до шёпота, — что некоторые люди крадут и прячут твои вещи. Мы можем тебе как-то с этим помочь?

— Не нужно, всё вернётся на место до конца учебного года, — ответила Полумна. — Так всегда бывает.

— Но это не даёт людям право красть твои вещи, Полумна, — возразила Гермиона.

— Они просто считают меня странной, — пожала та плечами, глядя на Гермиону туманными глазами. — Даже иногда называют Полоумной.

— При нас такого не будет, — твёрдо пообещал Гарри.

— И если тебе понадобится одолжить что-либо из одежды, потому что у тебя что-то пропало, скажи мне, — добавила Гермиона.

— Это самое приятное, что мне когда-либо говорили, — улыбнулась Полумна, и улыбалась в течение всего завтрака, время от времени посматривая на Гарри и Гермиону.

После завтрака Гарри с Гермионой решили провести некоторое время, сидя под своим любимым буком на берегу озера и занимаясь как обычные ученики. Гермиона взяла с собой учебные руководства, которые сделала два года назад или несколькими днями ранее, и начала отмечать, какая информация им понадобится для тестов, а какая нет. Пройдя по программе заметно быстрее, чем в прошлый раз, они потратили следующую пару часов на чтение старых учебников и записей. Гарри время от времени отвлекался, поглядывая на то, как его жена задумчиво покусывает нижнюю губу.

— Ты знаешь, что сводишь меня с ума, когда так делаешь? — спросил Гарри.

— Как делаю?

— Покусываешь губу, когда думаешь.

— Тебе это не нравится? — посмотрела на него Гермиона.

— Напротив, мне от этого хочется затискать тебя до посинения, — ответил Гарри.

— Так что тебя останавливает? — улыбнулась Гермиона, специально начав покусывать губу и смотря ему прямо в глаза.

От такого приглашения Гарри не мог отказаться. Была прекрасная погода, он был в прекрасном месте и с прекрасной девушкой. Следующую пару часов Гарри и Гермиона провели как обычные влюблённые подростки. Они даже вызвали Добби и попросили принести им корзину еды для небольшого пикника-обеда.

Их покой был прерван, когда Гарри ощутил необычное тепло и через несколько секунд понял, что вызвано оно не близостью Гермионы, а нагревом сквозного зеркала.

— Сириус вызывает.

— Дай зеркало мне, — попросила Гермиона, одновременно вынимая палочку и накладывая заглушающее заклинание.

Гарри так и сделал. Гермиона вложила зеркало в раскрытую книгу, так что со стороны могло показаться, что они вместе читают. Опустив взгляд, они увидели в зеркале Сириуса.

— Привет, детёныш. Знаешь, я тут думал о том, что ты и Гермиона просили меня сделать. Для составления какого-нибудь плана мне нужно больше информации о той ночи в Министерстве. Было бы неплохо узнать количество Пожирателей, где они находились при первой встрече с вами, как они отреагировали и так далее. Я планирую привлечь к делу пару членов Ордена.

— Тебе нельзя... — начала Гермиона.

— Конечно, я не собираюсь им ничего рассказывать, — прервал её возражение Сириус, — но я хочу выдвинуть предложение: если уж Орден охраняет пророчество, у нас должен быть план на случай того, если Волан-де-Морт попытается завладеть им силой. Ты говорил, что той ночью нас там было всего полдесятка, и я хочу позаботиться, чтобы было куда больше.

— Идея мне по душе, но как быть с Дамблдором? — спросил Гарри. — Он тоже должен быть там, если Волан-де-Морт снова появится. И не забудь о пути отхода для себя. Волан-де-Морта должны увидеть мракоборцы, но я не хочу, чтобы тебя схватили.

— Я что-нибудь придумаю, — заверил его Сириус.

— Ладно, мы запишем то, что помним, и перешлём тебе, — сказал Гарри.

— И ещё, Гермиона, я хотел поблагодарить тебя, — усмехнулся Сириус. — Мне, похоже, нужен был хороший пинок под зад.

— Тебе просто нужно было ощутить свою нужность, Сириус, — ответила Гермиона. — И поверь мне, ты нам вправду нужен. Гарри нужна семья, а ещё защита от Дамблдора.

— Я думал, миссис Поттер, что теперь вы — его семья, — ухмыльнулся Сириус.

— И как я должна обуздывать его в одиночку? — с улыбкой спросила Гермиона, ощутившая прилив радости от того, как Сириус её назвал.

— И то верно. Он ведь детёныш непослушный, — улыбнулся Сириус в ответ.

Бросив взгляд за плечо, он снова посмотрел в зеркало:

— Не могу поверить, насколько изменился Кикимер. Прибирается без остановки. Ну да ладно, не буду мешать вам заниматься тем, чем вы занимались.

— Мы... мы просто повторяли учебный материал для СОВ, — смущённо сказала Гермиона.

— Судя по виду ваших шевелюр и губ, повторение было крайне... детальным, — ухмыльнулся Сириус.

— Просто признай, что завидуешь, — усмехнулся Гарри в ответ.

— Ну, учитывая то, что в последнее время Клювокрыл мне начал казаться привлекательным, в этом есть доля правды, — ухмылка Сириуса стала ещё шире. — Но я правда рад за вас обоих. А теперь извините, мне пора идти и помочь Кикимеру.

Убрав зеркало на место, Гарри с Гермионой начали записывать то, что помнили из событий в Министерстве.

— Было бы куда проще, если бы у нас был директорский Омут памяти, — пробурчал Гарри.

Гермиона резко подняла голову:

— Ну конечно, и почему я об этом не подумала? Мы можем одолжить его!

— Но он же в кабинете Дамблдора, — возразил Гарри, вспоминая о том, как вчера, два года тому вперёд, просматривал в Омуте воспоминания Снегга. — Туда даже Амбридж попасть не смогла.

— Вообще-то нет, Гарри. Он сейчас у профессора Снегга. Помнишь ваши уроки окклюменции? — напомнила Гермиона. — Хоть он и перестал их тебе давать, Омут в кабинет профессора Дамблдора вернуть он не мог.

— И правда. Значит, нам нужно украсть Омут из его кабинета, — заключил Гарри.

— Нет. Я украду его, пока ты будешь на виду у профессора, — поправила Гермиона. — Ты будешь его главным подозреваемым, и тебе нужно идеальное алиби: сам профессор Снегг.

— Я уже упоминал, насколько меня восхищает твой ум?

— Возможно, пару раз упоминал.

— А то, насколько меня восхищает твоя красота?

— А вот с этим небольшое отставание, с учётом того, как долго мы были соулмейтами, — хитро улыбнулась Гермиона.

— Ну тогда начну догонять, — шепнул Гарри, притягивая девушку в свои объятия.

План заполучения Омута был довольно прост. Во время ужина Гарри постарается оказаться достаточно близко к Малфою, чтобы тот отпустил какой-нибудь уничижительный комментарий по поводу отношений Гарри и Гермионы. Если он этого не сделает, то как минимум Рон наверняка скажет что-то глупое. Так или иначе, Гарри постарается растянуть перепалку на несколько минут. В это время Гермиона выскользнет из Большого зала, наденет мантию-невидимку и проберётся в кабинет Снегга. Спрятать Омут они решили в Выручай-комнате, на тот случай, если на нём были следящие чары.

Гарри почти улыбнулся, когда шёл от стола Гриффиндора к столу Когтеврана, чтобы поболтать с Полумной, и услышал за спиной знакомый протяжный голос:

— Потти. Вот уж не думал, что ты падёшь настолько низко, чтобы встречаться с грязнокровкой. Или она просто даёт тебе возможность 'расслабиться', как и должны делать слуги?

— Вот оно, Гермиона. Хорёк никогда не мог держать рот на замке, — подумал Гарри. — Скоро всё внимание окажется на мне, а Снегг сидит за столом преподавателей.

— Только не распаляйся слишком уж сильно, — ответила Гермиона, которая уже была у лестницы в подземелье. — Помни, что на его стороне Амбридж.

Повысив голос, чтобы люди вокруг могли его слышать, Гарри ответил:

— Полагаю, твой отец знает о прислуживании куда больше меня, — произнёс он абсолютно спокойным голосом. — Кстати, а твоя мать тоже ползает на коленях перед Тёмным Лордом?

— Не впутывай в это мою мать, шрамоголовый!

— То есть как, она не даёт Волан-де-Морту... как уж ты сказал... возможность 'расслабиться'? Неужели этим занимается твой отец, и именно поэтому он постоянно стоит перед Волан-де-Мортом на коленях?

Взгляды всех вокруг обратились к Гарри. Драко вскочил с места, побагровев от злости. Он уже сунул руку в карман за палочкой, но не достал её: он посмотрел за плечо Гарри, и на его лице расползлась злобная усмешка.

Гарри услышал из-за спины голос, который надеялся не услышать больше никогда.

— Кхе-кхе, — раздалось мерзко-приторное покашливание Долорес Амбридж. — Что здесь происходит, мистер Поттер?

— Снегг ещё там? — спросила Гермиона. — Его дверь была заперта, мне пришлось отпирать. И ещё надо проверить, нет ли дополнительных защитных чар.

Гарри бросил взгляд на преподавательский стол. Снегг по-прежнему сидел там, смотря на Гарри с кривой ухмылкой. Гарри заметил, что на него смотрит ещё и профессор МакГонагалл, чей взгляд, казалось, умолял его не делать глупостей.

— Да, он ещё здесь, — ответил Гарри, прежде чем повернуться к Амбридж, взглянув прямо в её маленькие жабьи глаза. — Ничего, профессор.

— Директор Амбридж, мистер Поттер, — пропела та, надуваясь от воображаемой значимости, что сделало её ещё более похожей на жабу. — Я слышала, вы упомянули определённого тёмного волшебника. Вы снова распространяете свою ложь, мистер Поттер?

— Я всего лишь ответил на оскорбление хорьком, то есть Малфоем, моей подруги, — ответил Гарри. — Вы же не думаете, что кто-то из людей его сорта, — добавил Гарри, растягивая слова на манер самого Малфоя, — может поверить моей, как вы говорите, лжи?

— Минус тридцать очков Гриффиндору за оскорбление члена Инспекционной дружины, — мгновенно отреагировала Амбридж. — Я могу лично поручиться за семью молодого Малфоя, как за хороших друзей министра и меня самой. Ни слова больше, мистер Поттер, если не хотите получить отработку.

— Достала, — услышал Гарри мысль Гермионы. — Выхожу из его кабинета.

Усилием воли Гарри сдержал улыбку. Покосившись на преподавательский стол, он увидел, что Снегг по-прежнему сидит на своём месте, а МакГонагалл, кажется, затаила дыхание.

— Хорошо, профессор.

— Ну вот и отлично, — сказала Амбридж с чувством превосходства.

Гарри прошёл мимо Амбридж и сел слева от Полумны, которая снова ела в одиночестве. Посмотрев на преподавательский стол, он заметил, что кубок в руке МакГонагалл слегка наклонился в его сторону. Гарри еле заметно кивнул и повернулся к Полумне.

Через пять минут к ним присоединилась Гермиона, извинившись за долгую отлучку в туалет достаточно громко, чтобы это слышали окружающие. Ни один из них больше не покидал Большой зал, пока из него не вышел Снегг.

Чтобы укрепить своё алиби, сразу после ужина Гарри с Гермионой направились в библиотеку. Гермиона задала мадам Пинс несколько вопросов, не особо подозрительных, но достаточно редких для того, чтобы она запомнила, после чего они оба уселись за стол рядом со столом библиотекарши и продолжили готовиться к СОВ.

— Ты знаешь, как пользоваться Омутом? — спросила Гермиона.

— Снегг и Дамблдор просто помещали туда свои воспоминания, и он работал. Можно использовать и чужие воспоминания, — объяснил Гарри. — Вопрос в том, как извлечь воспоминания из разума. Есть идеи?

— Нет, если честно.

— Может, Сириус знает? — предположил Гарри.

— Возможно, — согласилась Гермиона, обшаривая библиотеку глазами и борясь с желанием сейчас же начать искать книги по работе с памятью. — Лучше пока не искать самим, это может быть подозрительно.

— Ты ведь говорила, что завтра днём у меня прорицания и ЗоТИ?

— Да, — кивнула Гермиона, снова сверившись с органайзером.

— Раз уж я не буду сдавать СОВ по прорицаниям, мне не нужно туда ходить, так что можно прогулять Защиту и сосредоточиться на том, как извлекать воспоминания.

— А как на это отреагирует Амбридж?

— Да какая разница?

История магии следующим утром была скучнее, чем Гарри её помнил. Однако он, не желая расстраивать Гермиону, не давал себе заснуть, тем более что профессор Биннс рассказывал о сдаче СОВ. Что-то из этого он помнил из теста двухгодичной давности, а что-то — из заметок Гермионы, которые они читали вчера, но большую часть, как оказалось, он успел позабыть. Время от времени Гермиона вставляла мысленные комментарии вроде 'этого в тесте не будет' или 'а тут достаточно помнить требования к эссе', позволяя Гарри сосредоточиться на самом важном.

На следующем за историей магии сдвоенном зельеварении Гарри было куда легче бодрствовать. Снегг тоже говорил о сдаче СОВ, но при этом почти не отводил взгляда от Гарри. Сам же Гарри пытался понять, что ощущает в отношении зельевара. Человек, который был другом детства его матери, но ненавидел её происхождение. Тот, кто практически без раздумий пожертвовал сыном женщины, которую вроде как любил. Тот, кто пообещал защищать этого сына, но упорно старался сделать его жизнь хуже. Гарри снова и снова прокручивал в голове воспоминания, полученные от Снегга в будущем. И, как он ни пытался, час воспоминаний не мог затмить шесть лет издевательств, особенно теперь, когда он знал, что Снегг не любил его мать.

— Ты в порядке, Гарри? — обеспокоенно спросила Гермиона, ощутившая раздрай его эмоций.

— Наверное. Просто всё думаю о Снегге. И не могу примириться с тем, как он относился ко мне все эти годы, — пояснил Гарри. — Вижу его и вспоминаю, как он издевался надо мной лишь из-за того, кем был мой отец. Вспоминаю его смерть в Визжащей хижине, вспоминаю воспоминания, которые он мне дал. Да, он шпионил для Дамблдора, но мне тут пришла в голову ещё одна мысль. Шпионил ли он для Дамблдора, чтобы помочь защитить меня, или для того, чтобы почувствовать себя важным?

— О чём ты?

— Снегг думает прежде всего о себе самом, — начал объяснять Гарри ход своих мыслей. — Как Пожиратель смерти он был одним из многих, не таким уж важным. Но как шпион он мог считать себя ценнейшим агентом волшебника, которого боялся сам Волан-де-Морт. Вспомни, что происходило перед его смертью. Он просил позволения найти и привести меня, и не пытался как-либо сбежать от Волан-де-Морта. Он знал, что мне нужна эта информация, но отказывался открыто предавать Волан-де-Морта, продолжал оставаться на обеих сторонах до последнего момента, когда змея вонзила клыки ему в шею. Если бы Волан-де-Морт победил и не убил его, Снегг был бы в безопасности. Если бы победил я, он тоже был бы в безопасности. Он не пожертвовал своей жизнью, он лишился её из-за ошибки Волан-де-Морта касательно Бузинной палочки.

— Но он всё-таки защищал студентов Хогвартса.

— А достаточно ли? Повторю, он играл за обе стороны. Джинни, допустим, он спас от пыток, потому что знал, как она мне нравилась, но как насчёт других учеников, которых наказывали Круциатусом? Нет, думаю, Снегг сделал лишь ровно столько, чтобы быть оправданным в случае моей победы.

Гермиона задумалась, посмотрев на профессора зельеварения.

— Возможно, ты... — мысль оборвалась на середине. — Нет, я думаю, что ты прав, Гарри.

Когда урок закончился, Гарри едва успел убрать учебник и записи в свою сумку, когда услышал елейный голос зельевара:

— Поттер, задержитесь на минуту.

— Хочешь, чтобы я осталась с тобой? — спросила Гермиона.

— Нет, но на всякий случай не уходи далеко.

— Да? — спросил Гарри, поворачиваясь к Снеггу. — Надеюсь, окклюменция сработает, — подумал он, когда Снегг подошёл ближе и посмотрел ему в глаза.

— Верните его, Поттер.

— Что вернуть, сэр? — невинным тоном спросил Гарри.

— Вы сами знаете. Вы забрали директорский Омут памяти. И вы вернёте его обратно до конца дня. Я понятно выразился?

— Сэр, я ничего не забирал. Когда он пропал, сэр?

— Вы и сами прекрасно знаете, что прошлым вечером.

— Прошлым вечером я был на ужине, а затем в библиотеке. Можете спросить у мадам Пинс. И потом, зачем мне мог понадобиться Омут памяти?

Смотря на Снегга, Гарри ощутил лёгкое возмущение в разуме и понял, что это была пассивная атака легилименцией. Он чуть не улыбнулся, когда на лице профессора появилось озадаченное выражение.

— Борись, Гарри, — сказала Миранда. — Ты знаешь как.

— Что?

Но тут Гарри понял, что и вправду знал. Он вызвал воспоминание, которое видел в Омуте два года назад, и толкнул в направлении чужого присутствия тот фрагмент, в котором Снегг назвал его мать грязнокровкой. Выражение гнева и изумления на лице зельевара было бесценно, но всего через долю секунды он выхватил палочку и произнёс 'Легилименс!'.

Гарри ощутил знакомое ощущение вторжения в разум, но в сотню раз более сильное, чем на занятиях. Он отступил на шаг, но сообразил, что воспоминания не начали мелькать у него перед глазами, как это бывало раньше. Гарри начал рыться в собственной памяти, подыскивая ответ на нападение. Он вспомнил свою встречу с василиском и с силой вытолкнул это воспоминание на поверхность разума. За ним последовало воспоминание о знакомстве с Арагогом, и наконец воспоминание о пытке Круциатусом на кладбище. Снегг отшатнулся назад, и на его лице на секунду мелькнуло замешательство, впрочем, быстро сменившееся его обычной ухмылкой.

Гарри мрачно посмотрел на профессора, который явно ждал объяснений:

— Уроки окклюменции куда полезнее, когда я доверяю тому, кто меня учит. Как видите, мне больше не требуется ваша помощь в этом, так что прошу вас впредь воздерживаться от применения ко мне легилименции.

Чёрные глаза Снегга буравили Гарри взглядом. Даже без легилименции было ясно, что он сейчас подумывал о применении чего-то вроде Непростительных.

— Профессор, я скажу вам это только раз: я не мой отец. Как бы вы ни хотели отомстить ему, он мёртв, как и моя мать.

Гарри выделил последнее слово интонацией и заметил, что в глазах Снегга мелькнул отзвук боли.

— Что-то ещё, сэр? — спросил он.

Не дождавшись ответа, Гарри развернулся и направился к двери.

— Спасибо, Миранда, — подумал он. — Это было довольно приятно.

— Я так и думала, — хихикнула богиня. — Только помни, что у него теперь есть вопросы, на которые он желает получить ответы. Будь осторожен.

— Ну, я вроде не ищу неприятностей.

— И вправду, больше похоже на то, что ты дал полностраничное объявление в 'Ежедневный пророк', в котором просишь доставить неприятности тебе на дом, — вздохнула Миранда.

Гермиона ждала его снаружи класса, с палочкой на изготовку:

— Ты в порядке?

— Прекрасно, — ответил Гарри. — Первое, чему я хочу научить наших детей — окклюменция. Ну, может сначала полётам на метле, но окклюменция сразу после.

— Наших детей? Да ты, похоже, кое-что принимаешь как само собой разумеющееся!

Гарри осознал, что именно ляпнул:

— Мои извинения. Миссис Поттер, хотели бы вы когда-нибудь стать матерью моих детей?

— Если ты не будешь ожидать от меня того, что я, как миссис Уизли, буду рожать по ребёнку в неделю и сидеть дома, их воспитывая, мы можем это обсудить.

— Как тебе идея двух или трёх детей? Особенно умной маленькой девочки, выглядящей в точности как мать, — спросил Гарри, посмотрев Гермионе прямо в глаза.

Гермиона улыбнулась, вообразив будущую семью с Гарри и двумя-тремя детьми. Сама она представила себе маленького мальчика с растрёпанными чёрными волосами.

— Отличная идея!

После обеда они пошли в Выручай-комнату, и там Гермиона преподнесла Гарри сюрприз. В комнате, которую она создала для хранения Омута памяти, лежала ещё и книга, которую Гарри сразу узнал. Это был принадлежавший Снеггу учебник зельеварения, тот самый, что вызвал у Гермионы столько зависти на шестом курсе.

— Вот, держи, — протянула она книгу Гарри. — Вряд ли профессор Снегг его хватится, если ты не будешь кидаться заклятиями в Малфоя.

Затем она виновато улыбнулась:

— Я знаю, что та зависть была искусственной, но всё равно: прости, пожалуйста. Этот учебник — кладезь информации. Напечатана она или записана от руки, но знание есть знание. И если на следующий год Слизнорт вернётся и снова будет разыгрывать флакон Феликс Фелицис, я надеюсь, что мой муж опять его выиграет.

— Мы будем оба работать по этому учебнику и будем одинаково хороши, — пообещал Гарри.

Затем они посмотрели на Омут памяти. Оба они видели, как Снегг перед смертью извергал воспоминания, а Гарри рассказал, что в обычных условиях и Дамблдор, и Снегг извлекали воспоминания из головы при помощи палочки.

— Как-то не очень хочется приставлять палочку к голове и надеяться на удачу, — заметила Гермиона. — Давай спросим Сириуса.

Гарри достал зеркало и произнёс 'Сириус Блэк'. На этот раз крёстный ответил только через минуту:

— Извините, но внизу сейчас Грюм. Пришлось сказать, что мне нужно сходить к Клювокрылу. Что случилось, детёныш?

— А Грюм своим глазом увидит, что ты разговариваешь по зеркалу? — спросила Гермиона.

— Да, если решит посмотреть, но услышать он ничего не сможет, — ответил Сириус. — Я наложил на эту комнату заглушающие чары, а то Клювокрыл иногда здорово шумит.

— Помнишь, я рассказывал тебе о воспоминании Снегга о тех событиях после ваших СОВ?

— Да, но ты, думаю, от этого уже оправился?

— Дело не в этом. Мы хотели спросить, не знаешь ли ты, как извлекаются воспоминания для просмотра в Омуте памяти.

— А вам зачем?

— Ну, мы в некотором роде украли у Снегга дамблдоровский Омут, — пояснил Гарри.

— Что вы сделали?! — вскричал Сириус, а затем громко расхохотался. — О Мерлин. И что он будет делать, когда узнает?

— Он уже подозревает меня, — ответил Гарри, — но доказать не может. Этим утром он применил ко мне легилименцию.

— Что?! — прорычал Сириус. — Да я его на куски порву, как только он тут объявится!

— Вообще-то в итоге оказалось, что моя окклюменция работает идеально, — успокоил его Гарри. — Он получил пару весьма красочных моих воспоминаний, среди которых было близкое знакомство с василиском.

— Снегг этого так не оставит, — неожиданно серьёзно проговорил Сириус. — Он обязательно постарается узнать, как тебе это удалось.

— Да, я упомянул, что от уроков окклюменции куда больше пользы, если я доверяю учителю. Надеюсь, он подумает, что меня учила Гермиона, но пока что он нам не угроза, — сказал Гарри. — Напомни мне этим летом рассказать тебе некоторые мысли о нём. Интересно, сочтёшь ли ты их правильными. А пока мы просто хотели узнать, как извлекаются воспоминания. Мы подумали, что могли бы просто отдать тебе наши воспоминания о битве в Отделе тайн, чтобы тебе было с чем работать.

— Отличная идея! — воскликнул Сириус. — Хмм... Дамблдор показывал мне, как это делается, когда просил у меня воспоминания о встрече с Петтигрю и ещё о паре событий. Это не слишком просто, но и не слишком сложно. Вам нужно толкнуть свою магию в воспоминание и одновременно сосредоточиться на палочке рядом с головой. Также нужно держать в уме, собираетесь ли вы извлечь воспоминание или сделать копию.

— Спасибо,— поблагодарил Гарри. — А мы можем таким образом как-то повредить разум или ещё что-то?

— Постарайтесь не думать об опасных заклинаниях, когда держите палочку у головы, — ответил Сириус лишь с долей юмора. — На таком расстоянии даже обезоруживающее заклинание может серьёзно ранить. А если будете экспериментировать, используйте воспоминания, которые для вас ничего не значат, пока не натренируетесь.

— Если нам удастся научиться извлекать воспоминания, можем мы заглянуть к тебе в четверг и показать их? — спросил Гарри.

— Только сначала свяжитесь по зеркалу, чтобы убедиться, что в доме нет никого лишнего, — ответил Сириус. — В среду у нас должно быть собрание Ордена, так что я смогу вам рассказать, что Дамблдор скажет о медальоне.

— Спасибо, Сириус. Думаю, тебе пора вернуться к Грюму, — сказала Гермиона.

— Да, пожалуй. До встречи в четверг, — и изображение Сириуса исчезло.

Прошёл целый час, прежде чем Гермионе удалось извлечь из своей головы хоть какое-то воспоминание, и к тому же оно оказалось неполным. Ещё через час того же удалось достичь и Гарри. Гермиона оставалась на шаг впереди: ей к тому времени удалось извлечь почти полное воспоминание. После столь долгой работы с магией и разумом они здорово устали и решили пока что закончить.

Выйдя из Выручай-комнаты, Гарри и Гермиона снова пошли в библиотеку и занимались там до ужина. Это давало им алиби на случай, если Амбридж начнёт их искать.

За ужином пара села рядом с Невиллом. Тот рассказал им, что профессор Амбридж спрашивала всех в классе о том, где были Гарри и Гермиона, когда те не пришли на урок.

— Она заподозрит, что мы что-то замыслили. Или вызовет нас к себе в кабинет, или велит кому-нибудь из Инспекционной дружины за нами следить, — спрогнозировала Гермиона.

— Будем настороже, — согласился Гарри.

После ужина Гермиона, Гарри и Невилл сели за один из столов в гостиной Гриффиндора и начали заниматься повторением. Гермиона тщательно помогала Невиллу в том, что ему, как она знала, понадобится для тестов.

Невилл явно расстроился, когда ему не удалось обменное заклинание.

— Я просто в этом плох, ребята, — пожаловался он. — Я всё завалю.

— Нет, Невилл, — твёрдо возразил Гарри. — Ты замечательный волшебник. Тебе просто нужна уверенность в себе.

— Верь в свою магию, — добавила Гермиона. — В свою магию и в себя. Мы с Гарри в тебя верим.

— Хотелось бы, — вздохнул Невилл, но всё-таки взял палочку для очередной попытки.

— Эх, хотелось бы ему рассказать, — подумала Гермиона.

— Возможно... Миранда, вы здесь? — спросил Гарри мысленно.

— Конечно. Но, к сожалению, я не могу дать Невиллу окклюменцию, — ответила Миранда. — Партнёры по душам — моя область работы, и с ними у меня больше возможностей для взаимодействия. Это не значит, что вы не можете посвятить Невилла в тайну, просто это будет сопряжено с риском. Кстати, Невилл уже владеет рудиментарной окклюменцией: все те годы, что он не верил в себя, возвели в его разуме стены, отгородившие его от окружающего мира. Он не сможет устоять против полноценной легилименционной атаки, но из достаточно знакомых вам людей на неё способны только двое.

— Снегг и Дамблдор?

— Верно.

— А Полумна? — спросила Гермиона.

Миранда хихикнула:

— У неё уникальный взгляд на мир. Она может не бояться атак на разум.

— Что вы имеете в виду?

— Помнишь, Гарри, как Волан-де-Морт не смог тобой овладеть? Потому что ему стало больно?

— Да, — озадаченно ответил Гарри, не понимающий, причём тут разум Полумны.

— Со Снеггом, когда он применил на Полумне пассивную легилименцию, было примерно то же самое, — пояснила Миранда.

— Почему?

— Чтобы ответить на этот вопрос, я сначала задам свой. Гермиона, каково естественное состояние вселенной?

Гермиона задумалась. На этот вопрос можно было дать несколько ответов, но один преобладал над всеми остальными:

— Хаотичное.

— Верно. И разум в некотором роде устроен так же. И есть два способа преодолеть хаос. Как думаешь, какие?

— Упорядочить его?

— Очень хорошо, а другой способ?

Когда Гермиона так и не нашла второй ответ, Миранда продолжила:

— Другой способ преодоления хаоса — понять хаос. Именно так работает разум Полумны, и для тщательно контролируемого разума Северуса Снегга это болезненно.

— Что вы имеете в виду под тем, что она понимает хаос?

— Подумай о своём разуме, Гермиона. Всё в нём имеет своё место. Транфигурация, чары, наука... всё разложено по полочкам. Разум же Полумны напоминает скорее неразобранный ящик с носками. Всё перемешано, пока ей что-то не понадобится, и тогда она легко извлекает необходимое. Для подобного требуется незаурядный ум, и порой извлечённое имеет смысл только для неё. Подобная структура разума также даёт ей невероятную проницательность: благодаря смешению всего подряд она может видеть связи между вещами, которые не видны больше никому. У её матери был такой же дар, именно это сделало её потрясающе талантливой создательницей заклинаний.

— Значит, Полумне рассказывать безопасно?

— Да, но будьте осторожны.

— О чём вы?

— Вы показали ей, что она вам дорога. Это поставило вас в её глазах по значимости сразу после её отца. Если вы разовьёте эту значимость, посвятив её в тайну и тем показав, как ей доверяете, станете вообще самыми значимыми. И если в будущем вы навредите этой дружбе, это сломает её. Она словно снова потеряет мать.

— Спасибо, Миранда.

— Пожалуйста.

Гарри и Гермиона вернулись к повторению и помощи Невиллу, мысленно обсуждая плюсы и минусы посвящения в тайну Невилла и Полумны. Даже после прощального поцелуя перед отходом ко сну они продолжили этот мысленный разговор. Перед тем, как провалиться в сон, они наконец решили продолжить обсуждение завтра.

* * *

Джинни Уизли лежала в кровати, со злостью вспоминала предыдущий день и яростно чесала шею. Сегодня она использовала втрое больше духов, несколько раз медленно прошла мимо Гарри, но ничего так и не добилась. И к тому же везде, где она нанесла духи, появилась зудящая сыпь.

'Завтра схожу к мадам... уй, как же чешется... Помфри,' — думала она, — 'а потом вырву моего Гарри из когтей этой всезнайки'.

* * *

Рон Уизли лежал в кровати, и его одолевали обидные мысли.

'Вот обязательно Гарри должен получить всё,' — думал он с горечью. — 'Знал же, что Гермиона мне нравится'.

На истории магии Рон, несмотря на мысли о друге, заснул. А на зельеварении Снегг буравил Гарри таким взглядом, что Рон боялся смотреть в его сторону.

'А потом он берёт и пропускает прорицания,' — продолжал Рон мысленно кипеть. Рону на самом деле понравились прорицания. Лаванда Браун постоянно болтала об их победе в квиддиче и смотрела на него взглядом, который он не мог распознать.

'А потом он прогуливает и Защиту. Наверное, тискался где-нибудь с Гермионой, пока мне приходилось разбираться с профессором Амбридж'. 'Разборка с профессором Амбридж' заключалась в том, что ему пришлось ответить 'я не знаю, мэм' все те три раза, когда она спрашивала его о том, где были Гарри и Гермиона.

А ещё Рон заметил, что Гарри с Гермионой занимались повторением вместе с Невиллом. Он вытащил собственные учебники, чтобы показать им, что ему не нужна ничья помощь, но быстро заскучал, и не найдя никого, с кем бы мог поиграть в шахматы, начал играть сам с собой.