Загадай желание (Birthday wishes) (джен)

10 августа, 1996

Лондон

Софи обнаружила Драко сидящим на кровати, с палочкой в руке и раскрытым учебником на коленях. Бросив на неё короткий взгляд, он вернулся к тексту.

Наступила тишина, и Софи едва заставила себя не сбежать, поджав хвост.

— Ты сможешь вернуться? В Хогвартс, я имею ввиду.

Драко моргнул — кажется, непроизвольно.

— Я не уверен.

— О… Блин, как отстойно.

Он вздохнул, на этот раз задержав свой стальной взгляд на ней подольше, чтобы выразить своё раздражение.

— Есть какая-то особая причина, по которой ты здесь?

Из-за его тона Софи захотелось внутренне сжаться или просто уползти в кровать и никогда не вылезать из неё. Вместо этого она сделала глубокий вдох.

— Да, есть. И мне нужно, чтобы ты меня выслушал.

Драко пристально посмотрел на неё, после чего саркастически манерно указал свободной рукой на противоположную кровать. Хотя Софи знала, что это не являлось настоящим приглашением, но ей нужно было сидеть, чтобы вести этот разговор, и она приземлилась на указанное место со вздохом.

— Хорошо, так… Полагаю, ты должен был удивляться, откуда мне известно… ну, так много.

Софи не знала, чего она ожидала услышать от него в ответ, но, по крайней мере, она надеялась на какой-то ответ.

Сейчас, после длинной и неловкой паузы, она сглотнула, осознав, что Драко не станет облегчать ей задачу.

— То, что я сейчас расскажу тебе, я раскрыла лишь одному человеку до тебя, и его больше нет. Чтобы объяснить всё так, чтобы ты не подумал, что я — сумасшедшая, хотя ты всё равно можешь, мне придётся начать с самого начала. Или, если быть абсолютно точной, пойти вперёд к этому началу.

Я родилась в две тысячи втором году в Уоррингтоне, рядом с Блэкпулом. У меня были мама и папа, хотя сейчас я уже с трудом вспоминаю их лица и голоса. Но это уже не настолько важно, не для тебя, как тот факт, что я была заядлой читательницей, особенно фантастики. И моя самая любимая книжная серия была создана автором по имени Джоан Роулинг, написавшей семь книг о молодом волшебнике по имени Гарри Поттер и о его борьбе против тёмного мага Волдеморта.

Софи притормозила на секунду, пытаясь уловить выражение лица Драко, но тщетно — на его лице почти всё было неизменно. Софи не была уверена, что это — добрый знак.

— Если ты всё ещё не считаешь меня сумасшедшей, то, вероятно, скоро станешь.

Моя жизнь шла совершенно обыденно до моего восемнадцатого дня рождения. В этот день, когда я задула свечи на моём именинном торте, я пожелала, как и много раз до этого, стать частью вселенной волшебства, о которой я столько читала в книгах. И когда я проснулась следующим утром, то очутилась посреди маленького поля, в теле восьмилетней девочки.

Насколько я понимаю, восьмилетняя Софи Корнуэлл уже существовала, прежде чем я вселилась в её тело. Я переняла её тело, её родителей, её жизнь, но всё остальное было моим. Я не знала, почему меня закинуло в эту новую жизнь, в то время я даже не знала, что это было связано с моим желанием на дне рождения. Так было, пока я не встретила тебя.

К этому моменту Софи разговаривала с собственными ногами, не в силах смотреть на парня, сидевшего напротив. Пока что, всё, что она сказала, заставляло её чувствовать себя полоумной, совершенно съехавшей с катушек, но, абсолютно безобидной дурочкой. Скоро это впечатление могло измениться.

— Сначала я пришла в лес потому что хотела убраться подальше от раздражающих деревенских детей. Когда я наткнулась на особняк, я была просто очарована этим зданием.. Даже когда я повстречала тебя, несмотря на смутное ощущение чего-то знакомого, я подумала, что ты был лишь задиравшим нос высокомерным мальчишкой.

— А потом я осознала, кто ты. Драко Малфой. Детский враг Гарри Поттера, сын Пожирателя Смерти. Мальчик-у-которого-не-было-выбора.

— Так всё, что ты знала… было из какой-то серии книг, которую ты прочла?

— Да.

— И ты подружилась со мной потому, что я был одним из персонажей?

— Да, но…

— Значит, ты лгала мне.

— Нет! Послушай, я подружилась с тобой потому, что ты был Драко Малфоем из книг. И, вероятно, это было неправильно, но я хотела помочь тебе! И, когда я узнала тебя получше, я захотела остаться друзьями из-за самого тебя! Я даже хотела, чтобы меня отправили в Слизерин из-за тебя! Я помогла тебе и твоей маме потому, что ты — мой друг.

— Ты когда-нибудь задумывалась о том, что я не просил о том, что ты подразумевала под помощью? — Драко презрительно усмехнулся. — Если твоя "помощь" — это то, из-за чего мне пришлось покинуть свой дом, мою жизнь и застрять в этом жалком подобии дома вместе с людьми, которых я ненавидел больше всех в целом мире, то я бы предпочёл, чтобы ты не заморачивалась.

Его слова обрушили на Софи шквал воспоминаний. Драко на шестом году обучения, его болезненность, преждевременная взрослость и такая усталость. То, как он лежал на полу туалета, истекая кровью. То, как он, бледный и трясущийся, направлял палочку на директора. Когда Софи снова заговорила, её голос дрожал от подавляемой обиды.

— Ты это не всерьёз.

— Ты не имела права вмешиваться.

Он стоял, его руки были сжаты в кулак так крепко, что побелели костяшки.

— Я совершил ошибку, когда пришёл к тебе. Когда доверился тебе.

— Нет, Драко, пожалуйста…

— Убирайся из моей комнаты.

Под ледяным холодом его взгляда Софи смогла лишь кивнуть и сдержать слёзы, пока не вышла в коридор. Там она сорвалась.

12 августа, 1996 год

Лондон

Софи не высовывалась из комнаты целый день, за исключением периодических походов в туалет и полуночного визита на кухню, когда голод одержал верх. К счастью, девочки предоставили её самой себе — то ли из-за некой божественной прозорливости, то ли из-за того, что их отношения пока не были особо близкими. Они заглянули, чтобы спросить, спустится ли Софи на обед, и, после пожелания отвалить ушли без дальнейших комментариев.

Всю ночь и следующий день печаль, чувство вины и злость боролись внутри Софи за первое место. Она ведь надеялась, что, рассказав Драко первому, сможет таким образом вернуть хоть часть нарушенного доверия. Вместо этого её угораздило уничтожить остатки их дружбы за один единственный разговор. Часть её хотела вернуться и наорать на него, сказать, что она была права, а он — нет; сказать, что он не понимал, о чём говорил, когда сказал, что лучше бы ей не вмешиваться.

Но в том-то и загвоздка — Драко ничего не знал, никто из них ничего не знал, кроме того, что она рассказала. Она была единственным компетентным источником сведений, единственной, кто мог изменить положение вещей. Но, может, ей не стоило?

Годами Софи именно так и поступала. Смотрела и ничего не делала. И все эти годы она чувствовала, что это — правильно. Или ей просто было так проще?

Но, даже если она была права, вмешиваясь, означало ли это, что Драко не прав, ненавидя её за это? Ведь она уже решила сама для себя, что он не знал ничего лучшего. Так было ли честно винить его за злость, созданную неведением?

Все эти вопросы мучили Софи по ночам и наутро тоже, пока Софи переживала горе от утерянной дружбы. В этом океане из смешанных эмоций и противоречивых мыслей Софи была уверена лишь в одном — что она сожалела о конце этой дружбы. И ей не хватало Драко.

Стук в дверь вырвал её из этих размышлений. Джинни и Гермиона ушли завтракать, казалось, часы назад. Может, они решили сделать ещё одну попытку зазвать её к обеду. Дверь открылась как раз когда Софи открыла рот, чтобы сказать им убираться. Ей. Это была лишь Джинни.

— Я не хочу есть, — сказала Софи тоном немногим вежливее, чем прямое требование проваливать.

— А я здесь не для этого, — хмыкнула Джинни, пожимая плечами. — Я здесь для того, чтобы передать, что профессор Дамблдор внизу и спрашивал о тебе.

Софи серьёзно думала сказать Джинни, что у неё не было желания общаться с Дамблдором, но прежде, чем она подобрала выражения, Джинни снова заговорила.

— Слушай, я не собираюсь указывать тебе, что ты можешь делать, а что — нет, но я должна предупредить, что если ты не спустишься, то Дамблдор может подняться сам и говорить с тобой, одетой в пижаму.

Софи скривилась в ответ и вздохнула.

— Отлично, я спущусь через десять минут.

* * *

Когда Софи, одетая, с вычищенными зубами и волосами, убранными в тугой узел, чтобы скрыть "неправильный вид" блеска, стояла перед дверью в столовую и думала, что реальный шанс, чтобы Дамблдор поднялся к ней, был, на самом деле, весьма невелик. Но, раз она уже спустилась, то может выслушать то, что профессор хотел обсудить.

— Заходи, Софи, нет необходимости стучаться, — услышала она голос профессора и мысленно пнула себя за промедление за дверью.

— Вы хотели поговорить со мной, профессор? — спросила Софи, хотя ответ, разумеется, был очевиден.

Но сегодня она была совсем не в настроении, чтобы начинать первой, и, если Дамблдору нужна информация, то ему придётся заявить об этом.

— Да, если мне позволено будет отнять у тебя ещё немного твоего драгоценного времени, — произнёс он ненавязчиво, так, что Софи почти поверила, что профессор был не в курсе, что последние тридцать шесть часов она провела, не вылезая из кровати, если бы не этот блеск в его глазах. — Чаю?

Она кивнула, усаживаясь на стул напротив Дамблдора.

— Ты, наверное, уже знаешь, что твои знания о крестражах стали достоянием некоторых членов Ордена и мы начали поиски наименее хорошо защищённых предметов, разумеется, очень осторожные. Дневник, кольцо Гонтов и медальон Слизерина теперь в наших руках и были уничтожены тем методом, который ты описывала. Ремус и Тонкс каждый свободный момент проводят в Выручай-Комнате и я надеюсь, что они смогут найти диадему Ровены прежде, чем в сентябре вернутся школьники.

— И потом останется лишь три.

— Да, хотя я полагаю, что завладеть ими будет намного сложнее, чем медальоном Слизерина. Двое из них невозможно заполучить, не поставив Волдеморта в известность, что до третьего…

Наступила тишина, пока оба думали о последнем, и, вероятно, самом сложном хоркруксе из всех: Гарри Поттере. Наконец, после вечности молчания, Софи набралась смелости спросить:

— А он знает?

— Пока нет, но я боюсь, что должен узнать, ещё до конца следующего учебного года. Когда мы найдём и уничтожим диадему, мы должны будем заполучить чашу Хельги Хаффлпафф, а после — змею Волдеморта. Когда он осознает, чем мы занимаемся, он, без малейшего сомнения, начнёт мстить. Мы можем его спровоцировать на быстрые действия, но и в этом случае Волдеморт соберёт мощную и внушающую страх армию.

— Значит, война неизбежна? Даже после всего, что я сделала, чтобы предотвратить известное мне будущее, война всё равно разразится?

— Да, хотя, если всё пойдёт хорошо, то Том Риддл вступит в эту войну смертным человеком. И ничего не начнётся ещё некоторое время. Не прежде чем… Гарри должен решить всё сам.

— Как, по-вашему, он должен принять решение?

— Он должен продолжать действовать так, как я запланировал ещё до встречи с тобой. Профессор Слагхорн присоединится к нам в этом году и… Что ж, думаю, мне не надо тебе объяснять.

Софи кивнула.

— Что бы ни случилось теперь, я осмелюсь сказать, что это произошло бы не смотря ни на какие твои действия. Всё, как видишь, происходит почти так, как запланировано. Впрочем, за исключением двух вещей, о которых я и хотел поговорить с тобой. Одна из них — молодой мистер Малфой. Снейп сообщил мне, что Драко и его мать для удобства объявлены мёртвыми. Не удивительно, ведь Волдеморт предпочитает, чтобы его последователи верили, что он убивает отступников, вместо того, чтобы не быть способным выследить их. Что оставляет нам вопрос: где же нам укрыть настоящих Драко и Нарциссу?

Снова наступило молчание, но теперь у Софи не было никакого желания прерывать его. Она почти что слышала невысказанное предложение, но не собиралась озвучивать его сама. После слишком затянувшейся паузы, на протяжении которой она старательно избегала пронизывающего взгляда профессора, он продолжил.

— Я думал над тем, чтобы разрешить Драко вернуться в Хогвартс теперь, когда он больше не представляет угрозы моему здоровью. Но всё же мне кажется, что это не в его интересах, хоть он и может думать обратное на данный момент. Сейчас, имея статус недавно погибшего, Драко Малфой является мишенью лишь для нескольких избранных, которых Волдеморт посвятил в истинное положение вещей. Разумеется, я не забыл о происхождении некоторых его однокурсников…

— Вы опасаетесь мести?

— Ему или его родителям.

— Тогда почему нельзя просто позволить им остаться здесь? Они здесь никому ведь не мешают.

Софи снова почувствовала тяжёлый взгляд профессора, но заставила себя протолкнуть чай внутрь сжавшегося горла.

Наконец, взгляд Дамблдора смягчился, и он мягко улыбнулся.

— Полагаю, они не мешают, — согласился он. — Что рождает второй вопрос: а что собираешься делать ты?

Софи знала, что этот вопрос грядёт, знала с того момента, как решилась рассказать профессору Дамблдору о своём знании будущего. Долгое время она боролась сама с собой, сердце против головы. После её разговора с Драко ответ стал удивительно ясен.

— Я рассказала вам всё, что знаю, и, как вы сказали, что будет, то будет. Так что я думаю, пришло время вернуться домой, назад к моей собственной жизни.

— Если это то, чего ты хочешь.

— Я хочу этого, профессор.

12 августа, 1996 год

Лондон

После того, как профессор Дамблдор ушёл, Софи стала несколько бесцельно блуждать по дому, жуя кусок тоста, найденный ею на кухне. Сначала она хотела выйти из дома, найти телефонную будку и сообщить маме, что вернётся раньше, чем запланировала, но потом она вспомнила, что не сможет вернуться на площадь Гриммо сама, а единственный человек, знающий об этом, не разговаривал с ней.

Софи провела некоторое время наверху, в комнате Регулуса, но не нашла ничего особенно интересного и вышла оттуда с растущим ощущением опустошённости. Теперь, когда решение вернуться домой было принято, тот факт, что она была здесь чужой, внезапно стал пугающе очевидным, и Софи удивилась, как же остальные ухитрялись не замечать ничего так долго. Впрочем, это было не важно. Сегодня, после обеда, она уедет.

Софи не хотела, чтобы после её отъезда оставались хоть какие-то иллюзии по поводу того, кем она была.

* * *

Этот день стал свидетелем ещё одного кулинарного шедевра Молли Уизли, но к моменту, когда десерт прибыл на стол, Софи была уже слишком взвинчена, чтобы попробовать хоть кусочек пирога с заварным кремом. Она была настолько поглощена своими мыслями о предстоящем разговоре, что совершенно не замечала, что происходило вокруг, пока миссис Уизли не окликнула её. Будто очнувшись, Софи внезапно осознала, что все уже съели десерт, что стол пуст и что все смотрят на неё.

— Ты упаковала свои вещи, не так ли, Софи?

Она оцепенело кивнула, обнаружив, что не только стол был пуст, но и Артур Уизли каким-то образом очутился в комнате, и отстранённо припомнила, как профессор Дамблдор упоминал, что мистер Уизли аппарирует её домой.

Мистер Уизли сделал движение палочкой, призывая её багаж, и одарил Софи мягкой улыбкой.

— Ты готова?

— Я…

Внезапно всё во рту пересохло, и было болезненно неловко от того, что все смотрели на неё. Даже Нарцисса Малфой, которая уж лучше бы умерла, чем была поймана за пристальным разглядыванием, наблюдала за ней краем глаза. Лишь Драко притворно не замечал внезапной напряжённости. Но это почему-то делало её самочувствие ещё хуже.

— Есть кое-что, что я хотела бы сказать, прежде чем уйду, хорошо, мистер Уизли? — после его кивка, Софи продолжила, избегая прямого глазного контакта с кем бы то ни было: — На самом деле, я не была абсолютно честна с вами. Или, скорее, я не столько лгала, сколько не выпячивала правду. Потому что правда такова… Я не училась в Шармбатоне или Дурмстранге. Я хожу в школу Короля Эдварда в Бате, где живу я и мои маггловские родители. Я — маггл.

Молчание было ответом на её слова, и Софи посмотрела на свои руки.

— Мне жаль, что я притворялась тем, кем не являюсь. Я должна была рассказать вам сразу.

— Да, чёрт возьми! — взорвался Рон, нарушая тишину, повисшую над столом с момента её признания.

И, хотя это была не та реакция, на которую она надеялась, всё было лучше, чем выражение молчаливой обиды на лице Гермионы и подозрительные взгляды Гарри и Джинни.

— Следи за языком, Рональд, — вяло одёрнула его Молли.

Софи отодвинула стул и пошла к проходу, в котором стоял мистер Уизли с её сумкой и рюкзаком. Заставив себя улыбнуться в последний раз, Софи сказала:

— Спасибо за чудесный ужин, миссис Уизли, и за гостеприимство. Было здорово познакомиться со всеми вами. Удачи со… школой и всем прочим.

Она застегнула свой худи, чтобы не впустить холодный вечерний воздух, и кивнула Артуру

— Теперь я готова идти, мистер Уизли.