Загадай желание (Birthday wishes) (джен)

1 сентября, 1996

Бат

В итоге Софи подождала, пока родители вернутся из церкви, пообедала вместе с ними и только после этого с комфортом расположилась на своей кровати вместе с "Секретами Наитемнейших Искусств". Некоторое время она рассеянно водила пальцем по тиснёному серебром заголовку, безуспешно пытаясь вспомнить, почему название казалось ей знакомым. Потом она решила, что был лишь один способ выяснить это.

Софи раскрыла книгу и перевернула первую страницу, переходя к краткому содержанию. Проклятия, зелья, сущности. Её взгляд долго задерживался на каждой из этих категорий, но из-за своей неспецифичности они ей так ничего и не напомнили. Снова оказалось, что иного пути, кроме как продолжать чтение, не было, если она хотела выяснить значение книги.

Первое описанное заклятие влияло на разум проклятого. Сначала человек чувствовал, будто проклятая часть тела горит в огне. Текст подробно расписывал, как на протяжении часов проклятие распространялось на остальные части тела, до тех пор, пока всё тело не будет как будто охвачено пламенем. Контрзаклятия не существовало, хотя будучи невероятно болезненное, это проклятие не было смертельным. Вместо этого, как утверждалось в описании, проклятый часто убивал себя сам от отчаяния.

Следующая глава была не лучше, и рядом с текстом, описывающим освежёвывающее заклятие, был изображён труп со снятой кожей. Далее шло проклятие, приводящее к омертвению поражённой конечности, медленно распространявшееся по всему телу, то самое, Софи была уверена, поразившее профессора Дамблдора. Снова никакого контрзаклятия.

Тут Софи пришлось отложить книгу из-за поднимающейся от прочитанного тошноты. Часть её хотела верить, что ни один человек никогда не захочет применить подобное к другому. А другая часть знала, что сам факт существования этих проклятий подтверждал, что кто-то их уже применял. Встав, Софи отошла подальше от книги, лежавшей на кровати, но поняла, что в любом углу комнаты она всё равно будет находиться слишком близко, и, выйдя, спустилась вниз по лестнице.

Как это часто бывало воскресным летним днём, Софи обнаружила родителей снаружи: маму за чтением книги, а отца за просмотром рабочих документов. Созерцая эту сцену, полную нормальности, она внезапно почувствовала благодарность за таких родителей, никогда не сделавших ничего необычайного или хотя бы отдалённо странного. Вокруг них не было тёмной ауры. Рядом с ними магия казалась лишь глупенькой детской мечтой, а Волдеморт — всего лишь ночным кошмаром. Или так было до недавнего времени.

— Скажи-ка, Софи, ещё раз, чем, ты говорила, занимался отец того мальчика в министерстве? Я говорил об этом случае, разумеется, сохраняя анонимность, с коллегой, который работал ранее в области семейного права, и я думаю, что он мог бы что-то предложить.

— О…

Софи рухнула с небес на землю, все надежды перестать думать о мире магии испарились.

— Это очень мило с твоей стороны, пап, но… э… Они уже посадили отца Драко за решётку, так что…э… Полагаю, сейчас уже всё в порядке.

Эндрю тихо присвистнул.

— У них должен был быть чертовски умный адвокат. И кое-какие деньги, без сомнений. Обычно такие дела затягиваются на годы, прежде чем хоть что-то будет сделано.

— Ага… Кое-какие деньги, действительно.

7 сентября, 1996

Бат

С началом нового учебного года лишь с приходом выходных у Софи набралось достаточно душевных сил, чтобы снова открыть "Секреты Наитемнейших Искусств". На самом деле, наступил уже вечер субботы, когда она, вооружившись большой кружкой чая и плиткой шоколада, наконец заставила себя возобновить чтение.

Софи пролистала первые несколько глав, уставив взгляд в точку за книгой, когда дошла до изображения освежёванного трупа. Наконец, она остановилась на следующей главе и следующем заклятии — проклятой крови. Тоже совершенно чудовищное, оно было слегка лучше, чем предыдущее, поэтому Софи приступила к чтению.

Она достаточно далеко продвинулась в тот день, найдя прочитанный материал чуть менее ужасающим, чем в прошлый раз. Было ли это из-за проклятий, которые ей попались? Империус, Ухосвёртывающее, заклятие, погружающее в кому, и заклятие обжигающей поверхности Флагранте не казались стопроцентно варварскими. Потому ли, что она была подготовлена, или потому, что смогла подавить возмущённый желудок щедрыми порциями чая и шоколада? Софи не знала наверняка.

К её огорчению, ни одна из прочитанных глав так и не подстегнула память. На самом деле, чем больше она читала, тем больше убеждалась в том, что подобный материал никогда бы не попал в книги о Гарри Поттере, и, по её мнению, никогда не должен был бы быть записан вовсе… Софи снова наивно пожелала, чтобы описанные проклятия никогда не применялись на практике.

Но всё это закономерно рождало вопрос — почему эта книга оказалась в комнате Регулуса? Изучал ли он проклятия самостоятельно? Возможно, он одолжил её прежде, чем покинул Хогвартс, чтобы получше подготовиться к карьере Пожирателя Смерти? Или это было обязательное чтение для любого, кто хотел примкнуть к последователям Волдеморта? Софи понимала, что, скорее всего, никогда не узнает ответа, потому что сам Регулус уже не ответит, а больше спрашивать было некого.

Так что она продолжила чтение. Пока что Софи отложила изучение множества ужасающих проклятий и приступила к изучению одинаково тошнотворных зелий. На самом деле, зелья были ничем не лучше убийства толканием под поезд или выстрела из пистолета — но их действие проявлялось не столь явно, и потому чтение казалось чуток менее омерзительным. Кроме зелий, эта часть книги предлагала ознакомиться с чудесными возможностями крови единорога и варкой некоторых составов, в числе которых было зелье, которое использует Волдеморт — нет, уже использовал, поправила себя Софи — для воссоздания своего тела.

Следующая глава снова оказалась давно ей знакома. Она была озаглавлена всего лишь как "Изумрудное зелье", и рисунок рядом с текстом искусно изображал позолоченный кубок, до края заполненный густо-зелёным, вихрящимся варевом. Но тут любопытство Софи привлекли рукописные заметки на полях. Она развернула книгу боком и напрягла глаза, чтобы разобрать мелкий наклонный почерк.

— Это оно, — прочитала Софи вслух. — Из того, что описал мне Кричер, я уверен, что это — то самое зелье. Последняя преграда. Сегодня…

Софи притормозила потому, что на этом текст внезапно обрывался. Она перевернула страницу, но там ничего не было, на следующей тоже. Софи лихорадочно пролистала книгу до конца. Тот же самый почерк появлялся как будто случайно лишь на некоторых страницах. Вскоре она обнаружила, что и размещение и порядок записей казались случайными. Наконец она дошла до конца книги, где обнаружила на пустой странице перед обложкой ещё одну заметку Регулуса. Только вместо заметки в импровизированном дневнике это был примитивный рисунок со строчкой странных кодов под ним.

В рисунке легко можно было угадать шахматную доску с любительским изображением фигурок, занимавших некоторые клетки. Игра, казалось, уже началась, как обнаружила Софи, внимательно присмотревшись — у обеих сторон отсутствовало примерно равное количество фигурок. Не зная, как это понимать, Софи обратилась к строчкам кода.

B8, H5, C2… и всё в том же духе. Но, кроме правдоподобных шахматных комбинаций, там присутствовали и менее вразумительные сочетания — двузначные и даже трёхзначные числа, включавшие буквы из всего алфавита. Софи могла лишь гадать о значении шахматной доски и шифра, но её интуиция подсказывала, что разгадка всего этого поможет ей упорядочить заметки на полях. Увы, как бы ни пыталась, она не могла разгадать этот пазл.

5 октября, 1996

Бат

Следующие несколько дней Софи отчаянно пыталась взломать код, но безуспешно. Она даже скопировала шахматную доску и коды на листок, который запихнула между страниц школьной тетради, и провела большее, чем следовало бы, количество учебных часов за разгадкой спрятанного смысла. Наконец, на исходе второй недели бесполезного разглядывания, она с раздражением оттолкнула треклятую книгу и решила думать о чём-то кроме, например, о её проекте по истории, который надо было сдавать к концу следующей недели и за который она ещё не принималась.

Так, почти без происшествий, прошёл сентябрь. Софи ухитрилась закончить задание в срок, хоть и с трудом, и даже получила за него приличную оценку. Да и её мама прекратила бесконечно волноваться, что было мило, так как прекратилась постоянная и невероятно раздражающая опека. Как бы то ни было, всё вернулось на круги своя, и Софи снова могла притворяться, что такой вещи, как магия, не существует.

В самом деле, она так хорошо с этим справлялась, что на некоторое время абсолютно позабыла о книге, погружённая в учёбу и свою общественную жизнь. До первой субботы октября, когда Софи просматривала свои записи по английской литературе, а Тилли выкладывала стопку чистого белья ей на стол. И тут Софи грубо напомнили:

— Чистое, глаженое бельё у тебя на столе, не забудь убрать его, хорошо?

— Да, мам.

— И прибери сам стол, он выглядит как после бомбёжки.

— Сделаю, мам.

— Ну правда, мы потратили целое состояние на тетрадки, и самое меньшее, что ты можешь сделать, это писать в них, а не на клочках бумажки. Это может помочь твоей учёбе, знаешь ли.

Софи вздохнула, слушая лишь вполуха, переворачивая страницу.

— Я знаю.

— И что это за предмет? Какой-то творческий проект?

Теперь Софи уже обязана была оторваться от заметок и обнаружила, что Тилли держит обрывок бумажки с нарисованной шахматной доской. Настал момент паники, прежде чем до неё дошло, что её мама никак не может догадаться о важности того, что держит в руках. Она пожала плечами, решив, что лучше всего держаться как можно ближе к правде.

— Это было накалякано сзади книги Эммы. Какая-то загадка, но я не могу её раскусить.

— Ты её спрашивала?

— Нет. Я звонила ей вчера вечером, но никто не взял трубку. Кроме того, я не горю желанием спрашивать её об этом.

Тилли задумчиво поглядела на рисунок.

— Хм, может, папа сможет помочь, раз это связано с шахматами?

Окончательно отложив записи, Софи постаралась удержаться от глубокого вздоха. Вместо него она ответила максимально натуральным тоном.

— Сомневаюсь. Я пыталась много вечеров подряд, но не вижу связи кода с шахматной доской. Кроме того, там точно есть ошибка. Некоторые комбинации действительно невозможны.

Теперь была очередь матери пожать плечами и отложить бумажку.

— Ну ладно, как пожелаешь. Всё, что я хотела сказать, это то, что хорошо получить ещё чьё-то мнение на эту тему. Увидеть с иной перспективы.

С этими словами Тилли развернулась, взяла корзинку для белья и вышла из комнаты, совершенно не заметив выражения прозрения, возникшего на лице её дочери.

Едва дверь закрылась, Софи отбросила свои записи по английской литературе и в два шага пересекла комнату, чтобы взять бумажку с рисунком доски. Какая она была глупая! Она искала там логику, код, потаённый смысл, в то время как там ничего подобного не было. Если её догадка была верна, то и доска, и буквы были абсолютно произвольными и нужны были только чтобы запутать и отвлечь. Они ведь были сделаны не каким-то непрактичным рейвенкловцем, а хитроумным слизеринцем.

Софи быстро переложила одежду на стул и стала искать среди бардака "Секреты Наитемнейших Искусств", внутренне соглашаясь с мамой, что пора бы уже было и прибраться. Когда она, наконец, откопала книгу, то открыла её на самой последней странице и поставила палец рядом с линейками кода. Нет, не кода, просто номеров страниц, спрятанных за фасадом из шахматных обозначений. Она проследила за номерами, выписанными под наклоном, а потом открыла книгу на странице 172.

Как создать хоркрукс.

Ну конечно. Она должна была догадаться, почему книга по тёмной магии казалась такой знакомой. Это была единственная книга, которую обнаружила Гермиона, дающая подробные инструкции о том, как сделать хоркрукс. И было естественно, что Регулус также должен был найти её, узнав о медальоне Слизерина, спрятанном в пещере.

Действительно, снова тот же почерк. Скошенные буквы, начинавшиеся прямо над заголовком, обведённым в круг.

— Я не хотел верить этому, — начинался текст, — Я просматривал главой за главой, выискивая, надеясь, на существование любых разумных объяснений того, что может быть спрятано в пещере. Но их нет.

Софи поспешно вернулась к последней странице книги, а потом торопливо перелистала её назад, до страницы 81.

— Ничто не могло подготовить меня к ужасной правде того, что Он натворил. Описанные в книге шаги заставляют сжиматься моё нутро. Но у меня нет выбора.