Возрождение Феникса (гет)

Еще несколько мгновений Лили наблюдала за слабо бурлящим в котле зельем, затем, ополоснув черпак в воде, повесила его сушиться. Приведя в порядок рабочее место, она окинула лабораторию пристальным взглядом и, сняв фартук, направилась наверх. Близился вечер, и хотелось надеяться, что Северус сможет ненадолго вырваться из Хогвартса, чтобы провести с ней немного времени.

Лили скучала. Занять себя в замке, обслуживаемом эльфами, было практически нечем: готовкой, уборкой и даже снабжением домовики занимались самостоятельно. Однажды она сказала Милли, что желала бы чем-то помогать, и старая эльфийка обиделась так, словно ее смертельно оскорбили. Для деятельной натуры Лили сидеть целыми днями за изучением книг или стоять возле котла в лаборатории казалось скучным. Летом они хотя бы большую часть времени проводили вместе с Северусом, и дни не тянулись так долго и монотонно. К тому же сейчас она не могла видеть Гарри даже через зеркало, а слышать у себя в мыслях его голос ей уже было недостаточно, хотя она рада была и такой возможности пообщаться.

Нынешний распорядок ее дня, кроме питания и необходимых процедур, состоял преимущественно из тренировок, изучения книг и посещения лаборатории. От нечего делать она с каждым днем все больше времени проводила, практикуясь в применении стихийной магии, изучая новые возможности своего внутреннего резерва и способы его использования. Несмотря на обилие знаний, теснящихся в голове, огненную магию приходилось изучать интуитивно, потому что никаких особых инструкций или чего-то похожего на заклинания пресловутая память предков не подбрасывала. Однако, благодаря этому, Лили научилась лучше чувствовать свой внутренний огонь и превращения в птичью форму стали ей даваться намного быстрее и легче.

Помимо тренировок она ежедневно некоторое время проводила в лаборатории, где следила за варкой Феликс Фелициса, тщательно сверяясь с подробной инструкцией, оставленной ей Северусом. Если судить по цвету и особой структуре пара, поднимающегося над котлом, в котором варилось зелье, пока она все делала правильно. Но ей хотелось, чтобы Северус опытным взглядом оценил результаты ее усилий, дабы не пришлось потом переваривать заново.

Каждый вечер Лили выделяла не менее трех часов на чтение старинных фолиантов и рукописей из библиотеки Поттеров. Но если информация ее увлекала, она могла просидеть над книгой и до рассвета. Так происходило в течение нескольких ночей, когда она изучала те свитки папируса, которые взяла из родового хранилища. Пробираться сквозь хитросплетения и слишком образные фразы древнеегипетского языка при помощи специального заклинания-переводчика было довольно сложно. Естественно, качественный перевод мог сделать только маг, владеющий языком в живую, но поскольку таковых в ее окружении не имелось, приходилось прибегать к помощи магии, что сильно усложняло понимание. Но информация, заложенная в этих свитках, была настолько интересной и необычной, что Лили не жалела о потраченном времени, пошедшем на их изучение.

Речь шла об одном из древнейших видов существ, некогда населявших землю: людях-кошках. И если магглы считали их божествами, сошедшими с небес, то волшебники понимали, что это одна из разновидностей магиков. Правда, на полях свитков Лили нашла несколько замечаний, написанных видимо далекими предками Поттеров, так же изучавших эти материалы. И они все как один относились к этому «мифу» весьма скептически.

Всерьез увлекшись изучением этих «ничем не подтвержденных легенд», как гласила одна из сносок, Лили даже пару раз выбиралась в маггловский Лондон. Там она приобрела несколько книг по древней египтологии и справочник, включающий весь пантеон египетских богов, благо, у нее еще с лета осталось немного маггловских денег. Дома она тщательнейшим образом сравнила полученную информацию и выяснила, что немагические издания содержат гораздо большее количество реальных фактов, и даже приводят несколько снимков с останками древних храмов и указанием их местонахождения. Правда магглы тоже считали существование людей-кошек всего лишь мифом, который преобразовался в одно из направлений египетской религии. Но это не отменяло важности их находок. Лили была уверена, что некоторая утварь и украшения, обнаруженные в останках храмов и приведенные на рисунках — не что иное, как древние артефакты. Даже маггловские снимки смогли уловить их магический фон.

Она не сомневалась, что нашла корни наследия Северуса, и считала, что эти свитки не просто так попали ей в руки. Лили хотела показать их любимому вместе с купленными книгами, чтобы он сам обо всем прочитал. И хотя предки Поттеров не смогли обнаружить доказательства жизни людей-кошек на Земле, она верила в их существование. Ведь предыдущие исследователи явно в своих изысканиях не брали во внимание маггловские источники информации.

Теперь ей оставалось только ждать, пока Северус изучит собранные материалы, чтобы сопоставить сделанные им выводы со своими. Однако тот за первые три недели сентября так и не смог вырваться из Хогвартса дольше, чем на несколько минут.

К ее глубокому сожалению, с Гарри теперь тоже не получалось разговаривать подолгу, так как ему достаточно сложно было в школе остаться одному. Лишь когда он дважды в неделю по вечерам посещал якобы дополнительные занятия у Снейпа и они оставались с отцом наедине, Лили могла вдоволь пообщаться с ними обоими. В остальное время Гарри связывался с ней буквально на пару минут, чтобы сообщить, что с ним все хорошо и рассказать основные новости.

Он уже пару раз спрашивал ее разрешения на то, чтобы поделиться с друзьями своим секретом. Нет, вовсе не особенностями наследия, а тем, что его мать оказалась жива. Но Лили, понимая, как сыну сложно утаивать такую важную информацию, тем не менее, сомневалась, что этой тайной стоит делиться с посторонними людьми. И ей очень хотелось услышать мнение Северуса на этот счет.

А еще она была очень рада за сына! Ведь тот неожиданно встретил свою Пару по пути в школу. Вначале он явно не хотел рассказывать ей о произошедшей встрече. Однако Лили чувствовала его эмоции, среди которых, несмотря на мрачную обстановку в стране, преобладали небывалый подъем вкупе с легкостью и эйфорией. После осторожных расспросов, вызвавших смущение Гарри, он, наконец, признался, что влюбился с первого взгляда в девочку по имени Ромильда. Лили не могла видеть сына, но слыша, как тот захлебывается от эмоций, когда описывает ее, понимала, что он едва ли не летает на крыльях от счастья, вызванного встречей со своей Парой. А то, что эта девочка именно его Пара, Лили не сомневалась. Особенно после того, как Гарри уточнил, что почти всегда знает, где находится Ромильда, вернее чувствует это каким-то «внутренним радаром».

На это маггловское сравнение Лили лишь рассмеялась и поздравила сына с таким важным в жизни каждого Феникса событием, как обретение Пары. И пусть их связь пока еще была слишком слабой и неустойчивой, пусть сами они еще находились на стадии медленного и постепенного сближения, но она все равно радовалась за сына. А спешить им обоим пока не стоило. Ведь Ромильда, которую Лили заочно полюбила после рассказов Гарри, была еще совсем молоденькой девочкой, которой рано думать о создании семьи или о чем-то серьезней, нежели невинные поцелуи.

Лили мечтательно улыбнулась, с легким сожалением отметив, что Гарри уже почти совсем взрослый. Еще год — и по меркам волшебного мира он уже станет совершеннолетним.

— О чем приятном думаешь? — раздался голос Северуса от дверей в гостиную, в которой она провела последние полчаса, потерявшись в своих мыслях.

— Ты пришел! — Лили резво вскочила из кресла и подбежала к любимому, чтобы тут же ощутить на себе всю крепость его объятий. — Ребра сломаешь!

— Прости, соскучился, — слегка ослабив хватку, Северус склонился к ее губам.

— Надолго ты? — тихо спросила Лили, ответив на страстный приветственный поцелуй.

— После отбоя должен быть в Хогвартсе, — тяжело вздохнул он. — Но у нас есть еще часа три. Я ушел прямо с ужина и попросил Флитвика присмотреть за моими.

— Так ты голодный?

— Еще какой, — рыкнул он, вновь склоняясь за поцелуем.

Она с радостью подалась навстречу, стараясь прижаться к нему еще сильнее. Лили даже не замечала за собой, что за это время так истосковалась по жарким ласкам Северуса.

Внезапно тот отстранился и уткнулся ей носом в волосы.

— Прости, я что-то…

— Устал? Ничего страшного…

— Да нет, — хмыкнул он и, подойдя к дивану, усадил ее к себе на колени. — Просто как подумаю, чей это дом… Сразу возникает мысль: а вдруг его дух за нами наблюдает? Может, аппарируем на квартиру?

— Я… — Лили не знала на что решиться: истосковавшееся тело требовало продолжения, а разум напомнил о том, что предстоит еще обсудить несколько важных вопросов и проверить зелье. Времени, вырванного из расписания Северуса, просто не хватит, чтобы еще и побывать на квартире. — Знаешь, я сейчас скажу совершенно нетипичную для меня фразу, но… сначала — дело, а потом удовольствие.

— Ну вот… — с легкой усмешкой протянул Северус, проведя ладонью по спине Лили, чем вызвал непроизвольную дрожь. Однако мгновение спустя вновь стал серьезным и спросил: — Значит, в лабораторию?

— Да, — легко соскочила с его колен Лили, — а потом я хочу кое-что тебе показать, да и тем для обсуждения накопилось.

Он кивнул и быстро последовал за ней. В лаборатории они надолго не задержались. Северус критическим взглядом осмотрел томящееся на едва заметном огне зелье и, вдохнув исходящий от него запах, внес пару изменений в дальнейшие этапы приготовления, расписанные на специальной доске.

Когда они вновь вернулись в гостиную, Лили попросила домовиков принести чай со свежей сдобой и уселась рядом с любимым на диване, не в силах побороть искушение касаться его хотя бы кончиками пальцев. Северус тоже не мог удержаться и постоянно дотрагивался то до ее руки, то до волос, то легко прикасался к колену, обтянутому свободными брюками, которые она предпочитала носить дома вместе с широкой блузой.

Рассказав Лили основные новости, он внимательно посмотрел на нее.

— Ты что-то хотела мне показать?

— А? — она задумчиво глянула на него. — Да, несколько книг. Но сперва не об этом. Ты знаешь, что Гарри просил разрешения рассказать обо мне друзьям?

— Я категорически против! — подобрался Северус.

— Но…

— Лили, ты не видела их воочию и не знаешь особенностей характеров. Если бы Гарри дружил только с Грейнджер, я бы не был настроен так категорично. Но он же хочет рассказать не только ей. Информация, попавшая к Рону Уизли, рано или поздно достигнет и его семейства. А что знают старшие Уизли, то знает и Дамблдор. Молли ему в рот заглядывает и согласна дышать по его команде. Они пока не готовы, да и вряд ли когда-нибудь будут готовы свергнуть Альбуса с сияющего постамента, на который возвели его. А все потому, что он в свое время оказал поддержку старшим Уизли перед родными и помог пожениться. С тех пор его слова для Молли авторитетней слов родного отца, а Артур копирует взгляды жены, не имея собственных.

— Ясно, — ненадолго задумалась Лили. — Жаль… Гарри ведь тяжело скрывать такое от своего ближайшего окружения.

— Кому как не мне это понимать? — криво усмехнулся Северус. — Но я не доверяю Рону Уизли. Мне вообще не нравится, что Гарри водит с ним такую тесную дружбу. Слишком уж тот завистлив. А завистливые люди могут предать в любой момент, и дай Мерлин, чтобы для нашего сына этот момент никогда не настал. Мне кажется, что Гарри и сам понимает, что Рон — не лучший для него друг, но в силу своего всепрощающего характера легко мирится с его недостатками.

— А почему ты решил, что Гарри всепрощающий? — улыбнулась ему Лили.

— Потому, как он быстро простил меня и достаточно легко принял наше родство. Да и разве ему не в кого таким быть?

Лили на это только фыркнула и закатила глаза, прекрасно поняв намек.

— Ладно. Значит, придется ему и дальше молчать, — после непродолжительной паузы, кивнула она. — А что там с артефактом для Гарри?

— На следующей неделе можно забирать. Артефактор сказал, что слишком древняя вещица и с ней придется изрядно повозиться, чтобы выяснить принцип действия.

— Это хорошо, — прижалась Лили к Северусу. — В смысле, что готов будет вскоре. А то я переживаю… Вдруг Гарри утратит контроль и обернется прямо в школе.

— Не переживай! На каждую встречу с Дамблдором я даю ему успокоительное, так что спровоцировать его вряд ли получится, — чуть сжал ее в объятиях Северус, пытаясь успокоить.

— Да нет, дело не в Дамблдоре, — хмыкнула Лили, понимая, что он не знает о Гарри самого главного. — Дело в том, что наш сын встретил свою Пару, и она тоже учится в Хогвартсе.

— О! — глубокомысленно протянул Северус, но тут же резко отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. — Подожди, то есть как, нашел Пару? Он слишком юн для этого! Да и Хогвартс — школа. Там отслеживаются эм… несанкционированные контакты среди учеников.

— Северус! — засмеялась Лили, стукнув его кулаком по плечу. — Ой, не могу! О чем ты подумал? Какие контакты? Обретение Пары не предполагает, что они с первой же встречи займутся сексом. А прогулки по берегу озера и невинные поцелуи не запрещены. К тому же девочка еще слишком юная для чего-то большего.

— И кто она? — Северус вздохнул с явным облегчением.

— Ромильда Вейн, гриффиндорка.

— А, знаю, смышленая девица. Очень упорная и целеустремленная. К тому же достаточно сильная ведьма, насколько мне удалось узнать ее на уроках ЗоТИ. Только мне кажется, что она хм… будет из Гарри веревки вить.

— Значит, ему это и нужно, — пожала плечами Лили. — Магия не просто так выбирает нам партнеров. Ты же сдерживаешь мои сумасбродные порывы. Возможно, и Гарри нужен человек, который будет уравновешивать его и направлять энергию в мирное русло. Что ни говори, а огненная стихия накладывает отпечаток на характер.

— Может и так, — усмехнулся Северус. — Но ты меня удивила.

— А вообще, какая она — Ромильда? А то я от Гарри ничего кроме восторженных междометий вытянуть не могу.

— Ну как сказать… — Северус ненадолго задумался. — Довольно симпатичная. Я бы даже сказал: одна из самых красивых девочек своего курса. Черноволосая, кареглазая. И характер такой… огненный.

— Интересно… — Лили попыталась представить себе образ избранницы сына.

— Да уж. Это все, конечно, здорово, но почему ты волнуешься за него? Ведь, насколько я понял, для Феникса обрести пару — невероятное везение и большое счастье?

— В том-то и дело! — нервно поерзала она. — Сущность Феникса может проявить себя не только от сильного стресса, но и от большой радости. Особенно сейчас, пока Гарри еще плохо контролирует стихию и не особо чувствует свои возможности.

— Все равно, раньше следующей недели артефакт забрать не удастся, а пока я постараюсь на всякий случай загрузить Гарри, чтобы ограничить их общение, — хмыкнул Северус.

— Разозлится, — вздохнула Лили. — Но это лучше, чем обернуться на глазах у напуганной девушки или всей школы. Ой… — глянув на часы, она перевела взволнованный взгляд на Северуса. — Тебе уже скоро уходить, а я еще не успела показать...

Она резко вскочила и ринулась к дверям, затем остановилась на полпути, вспомнив, что можно дать поручение Милли.

Когда старая эльфийка появилась в комнате, Лили попросила ее принести книги с секретера в спальне.

— Все время забываю, что можно попросить о чем-то эльфов и сэкономить время, — виновато глянула она на Северуса.

Не успел он ответить, как в гостиной вновь появилась Милли, держа в руках высокую стопку книг, за которыми ее практически не было видно. Сладости и чай давно убрали, поэтому эльфийка поместила свою ношу на столик у дивана, поклонилась и, поинтересовавшись, не нужно ли еще чего молодой госпоже, вновь исчезла.

— Что это? — Северус заинтересованно взял верхнюю книгу, на обложке которой была нарисована древнеегипетская богиня Баст.

— Вероятно, информация о твоем наследии. — Лили подошла к столику и, отложив в сторону несколько книг, подала Северусу свитки папируса. — Басты — люди-кошки, боги в представлении магглов или редкий вид магических существ с точки зрения магов.

— Ты серьезно? — насмешливо глянул на нее Северус, но заметив нахмуренные брови, покачал головой. — Лили, я не верю в то, что среди моих предков мог затесаться кто-то с кровью волшебных существ. Это было бы здорово, но такого везения просто не бывает. Да, я знаю, что ты сейчас скажешь о том странном способе, каким пробудилось наследие у Гарри. Но… Неужели волшебная кровь никак не проявила бы себя за годы моей жизни? Ведь кроме способностей к анимагии во мне нет ничего выдающегося.

— До чего же ты упрямый! — всплеснула она руками. — А еще говоришь, что Гарри весь в меня! Ну ты можешь хотя бы прочитать? Я не прошу тебя ехать в Египет и искать затерянный храм Баст, чтобы проверить кровь на зов предков. Но если ты просто изучишь и проанализируешь информацию, с тобой же ничего не случится.

— Хорошо-хорошо, изучу, — усмехнулся Северус, примирительно подняв руки. Под пристальным взглядом Лили он собрал книги и сложил их в свой кошелек, снабженный пространственными чарами, который служил ему сумкой для переноски ингредиентов и зелий в течение учебного года. Затем он подошел к ней и, заглянув в глаза, нежно поцеловал. — Извини, но мне и правда пора идти. А то скоро отбой, а нужно еще успеть дойти до замка.

— Я провожу.

— Не надо, — поцеловал он Лили в макушку. — Когда провожаешь, сильнее тоскуешь. Мы с сыном тоже скучаем. Но я постараюсь в следующий раз вырваться на более длительное время. К тому же через пару недель будет первый поход в Хогсмит, хочу попытаться привести к тебе Гарри.

— Было бы здорово, — вздохнула Лили и легонько толкнула его. — Иди, а то опоздаешь.

— Слушаюсь, мэм, — отвесил ей легкий поклон Северус, поцеловал кончики пальцев и вышел за дверь.

Лили обняла себя за плечи и, стараясь справиться с навернувшимися на глаза слезами, отправилась в свою комнату.

* * *

Гарри сидел в факультетской гостиной и время от времени поглядывал в сторону собравшихся в дальнем углу девочек с четвертого курса. Они что-то весело обсуждали. А Ромильда заразительно смеялась, иногда также кидая на него лукавые взгляды.

— Гарри, это уже просто неприлично! — стукнула его по коленке учебником Гермиона. — Ты совсем голову потерял и даже не думаешь об учебе! А ведь помимо этого на тебя возложили ответственную должность!

— И правда, Гарри, — поддакнул Рон, — когда ты уже назначишь отборочные?

Тяжело вздохнув, Гарри повернулся к друзьям, недовольно передернул плечами и скосил взгляд на значок капитана гриффиндорской команды по квиддичу.

Маленький красный прямоугольник, приколотый к мантии, вызывал лишь раздражение. Так было каждый раз, стоило ему вспомнить праздничный ужин, посвященный началу учебного года. Дамблдор тогда превзошел сам себя! Как всегда перед завершением, напомнив о правилах и объявив прочие новости, он торжественно сообщил всей школе о том, что Гарри Поттер назначается капитаном квиддичной команды Гриффиндора. Возможно, в других обстоятельствах Гарри был бы безумно рад такому доверию. Но не перед лицом же всех учеников и преподавателей! Тогда, проковыляв на негнущихся от волнения и злости ногах к директору под перекрестными взглядами всей школы, ему пришлось принять из рук Дамблдора этот злополучный значок, который хотелось выкинуть как можно дальше, а лучше вообще к нему никогда не прикасаться.

Гарри недоумевал. Неужели Дамблдор не понимал, что выделяя его таким образом, привлекает слишком много внимания? В этом году он и без того пользовался повышенной популярностью после ряда летних статей в «Ежедневном пророке», где чуть ли не прямым текстом говорилось, что Гарри Поттер — избранный, и именно ему предначертано уничтожить Того-Кого-Нельзя-Называть.

Просидев все лето на Гриммо, Гарри даже не представлял, что эти статьи вызвали такую волну интереса со стороны прочих магов и других учеников Хогвартса. Он и раньше частенько оказывался в центре событий, но сейчас ажиотаж, вызванный его персоной, переплюнул уже все возможные разумные нормы. Он заметил это еще на вокзале и позже по дороге в школу. И лишь приятное общество Ромильды в поезде отвлекло и немного развеяло его напряженность. Однако заметив нездоровый интерес учеников, Гарри решил, что постарается ничем не выделяться. Но поступок Дамблдора полностью перечеркнул его планы.

Назначение Гарри Поттера капитаном вызвало у всех факультетов разную реакцию. Слизеринцы, как всегда, принялись изощряться в остроумии, выкрикивая угрозы и обещания размазать Гриффиндор по земле на первом же матче. Как ни странно, Малфой, похоже, даже не обратил внимания на эту новость и не присоединился к общему потоку ругательств и оскорблений, сидя с задумчиво-отрешенным видом и смотря прямо перед собой. Естественно, без поддержки главного зачинщика и остряка нестройный хор голосов слизеринцев быстро иссяк.

Остальные факультеты, за исключением гриффиндорцев, воспринявших эту весть бурными овациями, только сдержанно похлопали. Гарри удалось мельком заметить, как пристально и изучающее рассматривали его капитаны других команд.

Но в тот момент это заботило его меньше всего. Он все еще кипел от негодования и возмущался поступком Дамблдора. Однако долго оставаться насупленным и обиженным среди окруживших его гриффиндорцев, мечтающих попасть в команду, у Гарри не получилось.

И теперь Рон напомнил, что значок капитана, дающий в школе те же привилегии, что и старостам, висит на его мантии не для красоты. Гарри тяжело вздохнул и вновь глянул в тот угол, где сидела Ромильда с подружками.

— Она плохо на тебя влияет! — сердито фыркнула Гермиона. — Почему-то с Джинни у тебя мозги через уши никогда не вытекали.

— А причем тут Джинни? — удивленно посмотрел на нее Гарри.

— Ну… — Гермиона замялась. — По крайней мере, рядом с ней ты не теряешь голову и не забываешь о своих обязанностях.

— Так это же естественно! — пожал плечами Гарри. — Джинни мне подруга, такая же как ты, или как Рон, а Ромильда… Она особенная… — Он мечтательно вздохнул, представив, как они могли бы вдвоем гулять по берегу Большого озера, а лунный свет серебрил бы длинную дорожку вдоль воды. Гарри мог бы взять Ромильду за руку и, возможно, даже решительно поцеловать… ну, хотя бы в щечку. Он почувствовал, как от этих мыслей по лицу растекается румянец.

— Гарри, это невыносимо! — Гермиона встала напротив, загораживая ему обзор. — Или возьми себя в руки, или пригласи ее уже на свидание! Хотя, делать второе лично я бы не советовала. Скажу тебе как другу: большинство девочек с третьего по седьмой курс, за исключением тех, кто уже с кем-то встречается, мечтают, что «Избранный» обратит на них свое внимание. Ты понимаешь, что это значит? — И когда Гарри, нахмурившись, отрицательно покачал головой, она указала на него пальцем и тихо, но твердо произнесла: — Это значит, что все девчонки сейчас будут навязываться к тебе не из-за большой любви или притягательной внешности — хотя без очков ты выглядишь намного лучше, да и новая одежда тебе идет — а из-за того, чтобы примазаться к твоей славе. Всем девочкам нравятся популярные мальчики.

— Да? — подозрительно посмотрел на нее Рон.

— Ну, почти всем, — отмахнулась от него Гермиона. — Просто я хочу тебя предупредить, Гарри, как друга: будь осторожен и не ведись на смазливые мордашки и льстивые речи и улыбки.

— Я и не введусь, — недовольно нахмурился Гарри. — Ромильда вовсе не такая!

— Откуда ты знаешь, такая она или не такая? Ты же с ней общался один— единственный раз, тогда, в поезде. К тому же меня насторожило, что она сама попросилась к нам в купе. Это довольно странно, не находишь, что девочка с младших курсов без стеснения села в купе к старшеклассникам? Такой поступок может свидетельствовать о ее беспринципности и легкомысленности.

— Гермиона! — остановил подругу Гарри. Он уже начал закипать от необоснованных обвинений в сторону Ромильды. Слышать все это от лучшей подруги было неприятно так же, как и от Рона постоянные выпады против Снейпа. — Может, я сам попытаюсь разобраться, хорошая Ромильда или плохая? Ты даже не знаешь ее толком, а почему-то уже осуждаешь.

— Да потому что тебе затмила глаза ее красота, и ты даже не думаешь, что внутри может скрываться ужасный характер. Ну почему вы, мальчишки, всегда стремитесь к чему-то неизведанному и манящему, когда у вас прямо под носом есть более достойные кандидатки?

— Это ты что, о себе сейчас? — опередил Гарри Рон, резко выпрямившись и с настороженностью посмотрев на Гермиону.

— Да при чем тут я?! — топнула ногой та. — Хотя я тоже рядом, но в отличие от твоей сестры, Рон, я для Гарри всегда была и буду лишь другом, и совершенно не хочу этот статус менять. А вот Джинни уже давно влюблена в него, но ему подавай эту Ромильду, в искренности которой я совершенно не уверена.

— Джинни? — удивленно переспросил Рон и резко нахмурился, бросив на Гарри настороженный взгляд.

— Не переживай, Рон, Джинни для меня такой же друг, как и Гермиона. Я никогда и не думал о ней в таком плане. Она, конечно, девушка симпатичная, но она твоя сестра, и я просто не посмел бы… Да и… мне брюнетки больше нравятся… — вновь покраснел Гарри.

— Да уж мы заметили, — покачала головой Гермиона. — Сперва Чжоу, теперь вот…

— Гарри, — ее прервал Колин Криви, быстро вбежавший в гостиную, размахивая сложенным пергаментом, — тебе тут передали…

— Спасибо, Колин.

Гарри забрал у него записку и, вскрыв ее, с удивлением увидел почерк отца, который сухим официальным тоном приглашал его в свой кабинет, для дачи объяснений по поводу сданного домашнего задания.

— Это от Дамблдора? — тихо прошептала Гермиона.

— Нет, от Снейпа, — растерянно сказал Гарри, никак не ожидавший приглашения от отца, с которым днем виделся на уроке. Он показательно вздохнул: — Я надеялся хоть этот вечер провести без его нравоучений. Наверное, будет отчитывать за домашнюю работу.

— А я тебе говорила, пиши то, о чем он рассказывал на уроке! — наставительно произнесла Гермиона. — Но ты решил блеснуть своими знаниями…

Гарри не стал дослушивать ее причитания и, пожав плечами, поднялся. Записка от отца насторожила.

— Пойду, а то Снейп не любит ждать.

— Сочувствую, дружище, — печально сказал ему в спину Рон.

Гарри только махнул рукой и быстро пошел на выход, гадая, что могло случиться, раз Снейп рискнул вызвать его к себе таким образом. По пути он поймал внимательный взгляд Ромильды, который она тут же попыталась замаскировать улыбкой. Внезапно, Гарри ощутил несвойственную ему ранее решительность и, резко развернувшись, подошел к девочкам четвертого курса. Сердце отчаянно стучало в груди, но, несмотря на волнение, нужные слова нашлись удивительно легко:

— Ромильда, можно тебя на минутку?

— Ну, если только на минутку, — удивленно улыбнувшись, ответила она.

Даже не обернувшись на подруг, она поднялась и пошла за ним. Гарри пропустил ее вперед. Когда они оказались в коридоре, а шум гостиной остался за закрытой дверью, он остановился и, робко придержав ее за руку, глянул в глаза.

— Мы не могли бы… — Он неловко потоптался на месте. — Ты не могла бы… В общем… Меня сейчас вызвал Снейп, но потом… правда, я не знаю, надолго ли он меня задержит… Нет… Давай лучше завтра… Может, сходим вместе к озеру?

— Хорошо, — хихикнула она. — А ты долго решался.

— Извини, — он почувствовал, что вновь краснеет. — Так, значит, завтра, да?

— Да, завтра.

— Ну, тогда я пойду, а то Снейп ждать не любит.

Она кивнула и пристально посмотрела на него, как будто ожидала чего-то еще. Но спустя мгновение чуть разочарованно улыбнулась и скрылась за дверью.

Гарри дождался пока портрет Полной дамы встанет на место и, почувствовав, что энергия буквально бурлит в нем, бегом ринулся по коридору в сторону подземелий. Идти спокойно он сейчас просто не мог. В груди горело, его распирало от эмоций, казалось, что он не бежит, а летит на крыльях счастья. Ощущения, плескавшиеся внутри, были намного острее, чем он испытывал от полета на метле. Кончики пальцев покалывало. Руки буквально чесались от желания сделать хоть что-нибудь. Окрыленный согласием Ромильды он хотел дарить радость всем окружающим!

Гарри даже не заметил, как достиг комнат Снейпа. Ему казалось, что прошло буквально пару мгновений: вот за Ромильдой закрывается дверь, вот он срывается на бег, а вот уже стоит перед дверью в покои отца.

Назвав пароль, он смело вошел внутрь. Снейп сидел за письменным столом и проверял работы студентов. Услышав хлопок двери, он оторвал взгляд от развернутого свитка и тут же резко вскочил.

— Ты что делаешь?! — воскликнул он, в мгновение ока подлетая к Гарри.

— А что? — Тот никак не ожидал такого «бурного» приветствия.

— Смотри! — отец схватил его за плечо, почему-то зашипел сквозь зубы и решительно подволок к висящему на стене зеркалу.

Гарри, не понимая, чем вызвана такая странная реакция, мельком глянул на свое отражение, чтобы тут же прикипеть к нему взглядом. Глаза его в шоке расширились, и он тихо выдохнул:

— Мама!

Он смотрел и не мог поверить тому, что видит. Кожа лица и рук разрумянилась и странно поблескивала как раскаленный на огне металл. Вокруг головы, как нимбы на иконах маггловских святых, легкими прозрачно-золотистыми язычками играло пламя, а мантия и брюки дымились, словно ими только что тушили пожар. По мере того, как Гарри, открыв рот, удивленно рассматривал все эти странные метаморфозы, отражение постепенно начало приобретать привычный вид.

— Нет, мама, конечно, тут тоже замешана, ведь именно от нее тебе передалось наследие, — с прежним ехидством уже спокойно произнес Снейп и, отойдя в сторону, присел на подлокотник кресла, сложив руки на груди, — но вряд ли она довела тебя до такого эмоционального состояния, что ты едва не сменил ипостась. Неужели очередной сюрприз от Дамблдора?

— Нет. Сегодня вечер свободный от всех занятий.

Гарри отошел от зеркала и присел на диван, пряча от отца взгляд.

— А в чем тогда дело? — продолжал допытываться тот. — Ты же знаешь, как тебе опасно выходить из себя.

— Знаю, — кивнул Гарри, все еще не решаясь оторвать взгляд от пропаленного в нескольких местах ковра. — Но я не злился, я наоборот… О! Я даже не думал, что…

— Ну в чем дело, Гарри? — устало вздохнул Снейп. — Мне что, из тебя каждое слово клещами вытягивать или Веритасерумом напоить?

— Просто… ты только не… не смейся, ладно, — быстро глянул он на отца и почувствовал, что краснеет. Заметив отрицательное покачивание головы, он вновь потупился и выдал скороговоркой: — Я сегодня девочку одну на свидание пригласил. И она согласилась. Ну и вот… Я не знал, что от счастья тоже можно потерять контроль.

— Счастье — такая же всепоглощающая эмоция, как злость или ненависть, а порой даже сильнее, — серьезно сказал Снейп, явно не собираясь смеяться. — А что за девочка? Да не тушуйся ты так! Я не собираюсь тебя ругать, высмеивать или отчитывать. Сам ведь молодым был. Хотя серьезные отношения у меня были только с Лили.

— М-м-м… Это Ромильда Вейн с четвертого курса, — вновь залился румянцем Гарри. И тут же решительно добавил: — Мне кроме нее никто не нужен! И не смотри так скептически, я чувствую это! Вот просто знаю, и все!

— Неудивительно, если она твоя пара, — беззлобно усмехнулся Снейп.

— Ты знаешь? — стушевался Гарри.

— Лили мне много рассказала о Фениксах из того, что знает сама. А уж про магическую совместимость и выбор Пары на всю жизнь — в первую очередь.

— Ах да, я и забыл, что вы с мамой тоже Пара, — улыбнулся Гарри. — Тогда ты меня должен понять.

— Я и понимаю! — Отец поднялся и потрепал его по волосам. — Разве я сказал хоть слово против? Но я обязан тебя предупредить: Ромильда еще слишком юная. Смотрите, не натворите каких-нибудь глупостей! Жениться вам до совершеннолетия могут позволить только в том случае, если она эм… будет ждать ребенка.

— Отец! — укоризненно глянул на него Гарри. — Мы с ней только о первом свидании договорились.

— Я просто предупреждаю, — покачал головой Снейп и отошел к столу, что-то усердно разыскивая среди бумаг. — Ты же знаешь, какая сейчас обстановка. Поэтому, несмотря на чувства, бушующие в груди, а так же бурлящие гормоны, старайся думать головой. Ты — мужчина, и всегда отвечаешь за последствия! Мне вот не удалось, о чем я до сих пор ужасно сожалею, хотя в нашей с Лили ситуации так сложились обстоятельства. И все равно я ужасно виноват перед ней, перед вами. В первую очередь потому, что ей пришлось одной принимать решения и искать выход из обрушившихся на нее проблем. И она справлялась как могла. А я… Ладно, речь сейчас не обо мне. Думаю, твоя сущность сама подскажет, как дальше вести себя, поэтому в моих словах нет особой надобности. Но ты теперь обязан защищать и оберегать свою Пару. Никогда не забывай, что она еще слишком молода и ты старше, а значит, должен быть более рассудительным.

— Да, я понимаю, — кивнул Гарри. — Но и ты не вини себя! Мама же рассказала мне, как у вас тогда все произошло.

— Спасибо! — усмехнулся Снейп и вернулся к дивану с маленькой коробочкой в руках. — Вообще-то, я позвал тебя не для того, чтобы учить жизни и обращению с девушками.

— Тебе вернули артефакт? — узнал коробочку Гарри.

— Да, и, как я вижу, вовремя. Не хватало еще, чтобы ты обернулся Фениксом посреди Хогвартса. А то поцелуешь свою Ромильду, и — раз!..

— Отец!

— А что? Ты ее всего лишь на свидание пригласил, и чуть не утратил контроль. А что бы случилось, если бы ты испытал намного более сильные эмоции?

— Ну я же не знал…

— Так я и не виню тебя. Но артефакт надену прямо сейчас. Ну что, готов проколоть ухо?

— Ухо? — ужаснулся Гарри. — Нет!

— И, однако, без этого никак, — пожал плечами Снейп. — Артефакт работает, только когда приколот к телу. Это своеобразный пирсинг. Принцип его действия основан на том, что он удерживает вторую сущность, не давая ей вырваться, как бы пристегивая ее к человеческому облику.

— Но я не хочу ходить с проколотым ухом! Что я скажу друзьям?

— Не хочешь ухо, предлагай любую часть тела, где готов носить этот артефакт. Мне все равно, выбор за тобой.

Гарри задумался, вспоминая, где носят пирсинг магглы. Нос не подходил, так как это было еще более заметно, чем ухо. Бровь тоже. Про пупок он не хотел даже думать, считая, что там украшения носят только девушки, а больше ему никаких идей в голову не приходило.

— Ладно, давай ухо, — спустя некоторое время произнес он, только сейчас заметив, что Северус сидит и вновь проверяет задания. — А можно не мочку, а верхнюю часть? Ну, чтобы не слишком заметно…

— Мерлин, Гарри, ты делаешь из малюсенького гвоздика такую проблему, как будто я тебе пиратское кольцо надеть хочу. Ну хочешь в верхней, значит, будет в верхней.

Снейп поднялся, достал артефакт и подошел к Гарри. Тот настороженно наблюдал за его действиями, но даже ничего толком не смог понять. Отец направил палочку в верхнюю часть левого уха, и поднес к нему сережку. Единственное, что Гарри почувствовал — легкий укол боли, которая тут же исчезла.

— Все, — отошел от него Снейп.

— Эм… а артефакт мне самому надевать? — удивленно спросил Гарри.

— Все, значит — все. Теперь у тебя есть маленькое и почти незаметное украшение. Прикроешь волосами, и его даже не видно будет. Зато гарантированно — не сможешь спонтанно стать птицей.

Гарри вскочил с дивана и подошел к зеркалу, убрав за ухо отросшие волосы. Теперь, когда он перестал коротко стричься, его прическа больше не напоминала воронье гнездо, а пряди лежали волнами, хотя все еще немного топорщились на макушке. Гарри оттянул ухо, чтобы рассмотреть новоприобретенное украшение. Отец вставил его на манер штанги в верхний ободок. Гвоздик оказался настолько маленький, а прокол располагался так удачно, что артефакт было практически незаметно. Гарри вздохнул с облегчением. Чтобы увидеть, что у него есть пирсинг, нужно было отвести волосы в сторону и при этом быть намного выше ростом. Рон, конечно, прилично вымахал за последний год, но хотелось надеяться, что ему не придет в голову идея совершать такие странные жесты.

— Хм… Не пойму, он что, держится только вот этим малюсеньким крючком?

— Думаю, он держится в первую очередь за счет магии, — хмыкнул Снейп. — Артефакты специально создаются таким образом, что их практически невозможно потерять. Только снять. Причем существуют два вида артефактов: те, которые может снять с тебя любой человек, и те, которые повинуются только тому, кто их надевал.

— А моя сережка?

— Твою, скорее всего, может снять любой. У нее нет привязки к хозяину.

— Ясно. — Гарри отошел от зеркала. — Ну что, расскажем маме?

— Давай, — кивнул в сторону дивана Снейп. — Общайтесь. Я пока работы проверю. Дашь мне с ней поговорить, когда закончишь?

— Конечно, — кивнул он.

Помимо того, что наконец-то обзавелся столь полезным «украшением», Гарри хотел рассказать матери о предстоящем свидании с Ромильдой, тем более теперь ему можно было не стесняться отца, который тоже узнал его маленький секрет. Удобно устроившись на диване, он глянул на время и активировал артефакт связи.