Строя воздушные замки на камне (гет)

Лили нашла зелье уже в ателье, когда поставила сумочку на длинный рабочий стол и услышала стеклянное звяканье, не до конца заглушенное толстой тканью. В подсобной комнате "Мантий и другой магической одежды Бетти Вэйн" больше никого не было; Лили достала из сумочки высокую склянку и поднесла ее поближе к свету. Привязанная к ней прядь волос отливала иссиня-черным.

Он решил, что у меня закончилось зелье. Оно и правда подходило к концу: в последнем пузырьке уже показалось дно, а от той отрезанной пряди осталось всего несколько волосков (Лили хранила их между прозрачными пластиковыми листами, которые позаимствовала у матери). Но всю порцию она еще не израсходовала. Пока что.

Надо было ему сказать. И спросить, не повредит ли...

— Мисс Эванс! Подойдите сюда, пожалуйста.

— Уже иду! — откликнулась Лили, засунув склянку обратно в сумочку и расчесывая пальцами спутавшиеся волосы. Утром она в конце концов задремала в объятиях Сева и проснулась от солнечного луча — и обнаружила, что должна была уйти на работу еще десять минут назад.

Да, при всей ее любви к поездам, в аппарации были и свои плюсы.

Бетти Вэйн уже занималась первой клиенткой; пожилая дама, по виду из чистокровных, стояла на специальном табурете для снятия мерок и равнодушно взирала и на владелицу ателье, и на ее помощницу — как на какую-то мебель. Едва заметив Лили, Бетти ткнула палочкой в сторону двери:

— В Хогвартсе будут танцы в честь этого клятого Валентинова дня.

— Вот так новость, — сказала Лили. — С каких это пор?

— А мне-то почем знать? Это ты тут недавно закончила школу, — Бетти обвила измерительной лентой талию пожилой дамы, и та презрительно фыркнула. — О, миссис Мальсибер! Вы нисколечко не поправились.

— Бросьте этот снисходительный тон, — отвечала миссис Мальсибер.

Бетти одарила ее лучезарной улыбкой, словно услышала шутку или комплимент.

— В общем, — добавила Бетти, бросив на Лили быстрый взгляд через плечо, — если судить по вчерашнему дню, то скоро к нам нагрянут мамочки, которые захотят утереть друг другу нос и начнут мериться нарядами дочек. Стой у двери — будешь их перехватывать.

— Перехватывать?

— Ну да. Если их сразу не отлавливать, они тут же перегрызутся.

Миссис Мальсибер неодобрительно прищелкнула языком.

— А все эти грязные магглорожденные, — заметила она. — Вам не стоит пускать их сюда, мисс Вэйн.

— Я и сама об этом подумываю, — Бетти снова улыбнулась. Лили знала, что это пустые слова — все ради денег чистокровной клиентки.

Со вздохом она вышла в переднюю часть магазина и остановилась у двери. В небе висело солнце, белесое и сверкающее. Когда она выскочила из дома Сева, чтобы аппарировать на работу, занесенный снегом палисадник блестел, как сахар. Но здесь, разумеется, ничего такого не было — магия защищала этот переулок от любой непогоды. А жаль. В такие дни, как этот, она не отказалась бы от возможности понаблюдать за чем-нибудь занимательным. Прохожих сейчас было немного — день был будний, и домохозяйки обычно не выползали из дома так рано. Лили обкусывала ноготь на большом пальце и разглядывала витрину в лавке напротив: там торговали растениями, и их ветви плетьми змеились по стеклу, оживая под солнечными лучами.

У нее так и не начались месячные.

Задумываться об этом было неприятно — но мысль настолько ее захватила, что заставила отказаться от снотворного. Это темное зелье, оно может навредить малышу... если, конечно, он вообще существует, этот гипотетический малыш.

Лили отчего-то вбила себе в голову, что обязательно почувствует, когда забеременеет. Как магию, будет ощущать растущего в ней ребенка. Но ничего подобного не произошло — она вообще не замечала разницы. Не было даже тошноты по утрам, хотя Лили и слышала, что это один из первых признаков. Может, конечно, у ведьм все по-другому...

Но она ни разу не забывала про контрацептивное зелье — принимала его каждый день, независимо от того, занимались они с Севом любовью или нет. Так что, возможно, это ничего и не значит. Наверняка все дело в стрессе. После того сражения. Лили все еще часто о нем вспоминала — куда чаще, чем о не начавшихся месячных.

Колокольчик на двери зазвенел, выдернув ее из раздумий. В ателье вошла брюнетка с надменным лицом, одетая в безукоризненно сшитую мантию французского покроя в мелкую "гусиную лапку". На носу у нее были солнечные очки.

Сняв их, вошедшая оглядела Лили с ног до головы и наконец улыбнулась и провозгласила:

— Я пришла сюда за бальным платьем для дочери.

"А мне-то какое до этого дело?" — подумала Лили. Осмелься она сказать такое вслух, Сев бы наверняка ее одобрил.

— Для танцев в Хогвартсе? — вместо того уточнила она.

— Конечно. Что-нибудь синее, пожалуйста, — дамочка окинула магазин цепким взглядом, и — Лили была готова поклясться — вздрогнула при виде миссис Мальсибер; та, в свою очередь, сделала вид, что никого не заметила.

Лили едва подавила желание улыбнуться.

— Синий шелк, — повторила покупательница. — В континентальном стиле, я думаю. Классическое и элегантное.

— Разумеется, — согласилась Лили, прекрасно зная, что "классическое" в этом случае переводится как "невзрачное" и что у Бетти в дальней части магазина хранится целая коллекция подобных платьев — в четырех цветах хогвартских факультетов, специально для таких клиенток, как эта. Ее дочка, без сомнения, мечтала о модных маггловских шмотках — о лайкре и блестках в стиле "диско".

— У Бетти записаны мерки Софии, — добавила клиентка. — София Старки. Покажите, что у вас есть, я хочу на это взглянуть.

Она задрала подбородок, подражая надменному виду миссис Мальсибер, но безуспешно: ей никак не удавалось изобразить тот незамечающий взгляд, словно глядящий сквозь тебя.

Пройдя в заднюю часть магазина, Лили сняла с плечиков подходящее платье. Покупательница шла за ней по пятам, косясь по сторонам и морща нос при виде модных нарядов, которые висели в торговом зале ателье.

— Такое подойдет? — спросила у нее Лили.

Та пощупала ткань, зажав ее между большим и указательным пальцем, и хмыкнула что-то неопределенное.

— Хотите поглядеть, как оно будет смотреться на модели? — продолжала Лили заученными до автоматизма репликами и, не дожидаясь ответа, взмахнула над платьем палочкой. Оно взмыло в воздух и легло на невидимый манекен, обрисовывая женский силуэт с идеальными формами.

— Я могу подогнать модель под фигуру вашей дочери, — добавила Лили.

Платье парило над рядами висящей на вешалках одежды, мерцая и колыхаясь от поддерживающей его магии. Словно призрак.

— Рукава какие-то... слишком вычурные, — наконец заявила покупательница.

Лили убедилась, что все внимание той приковано к наряду, и возвела глаза к потолку:

— Если нужно, мы можем внести необходимые поправки. Укоротить их или?..

— Ну, они же не должны волочиться по полу — или вам так не кажется?

"Вообще-то "континентальный стиль" именно это и означает", — подумала Лили.

Колокольчик снова звякнул, и она оглянулась. На сей раз это были две женщины постарше, хорошо одетые, по виду как раз из числа "мамочек".

— Лили! — голос Бетти разнесся по ателье — лишь привычное ухо смогло бы различить в нем требовательные нотки. — Ты нужна мне в торговом зале. Прямо сейчас.

Первая клиентка нахмурилась.

Лили вздохнула и, привычно извинившись, заторопилась к новым покупательницам. Она устроилась сюда сразу после школы, и за это время уже успела притерпеться к подобному. Знали бы ее преподаватели, что в итоге она станет продавщицей в этом третьесортном местечке... что-то бы они на это сказали?

Вероятно, то же, что и члены Ордена, узнай они, что я влюбилась в Пожирателя.

И переспала с ним.

И теперь у меня задержка.

* * *

Когда у Лили закончился рабочий день, она не аппарировала домой, как изначально собиралась. И вообще не стала аппарировать — ни к Севу, ни куда-либо еще.

Вместо этого она пошла в аптеку в Шипастом переулке. Пешком.

На улице было холодно и безлюдно — почти так же, как и утром. На тяжелых металлических столбах ярко-голубым светом сияли фонари, разгоняя сумрак.

Лили зашла в аптеку. Женщина за стойкой улыбнулась ей, но ответной улыбки так и не дождалась.

"Я только взгляну, — подумала Лили. — Только узнаю цены, и все".

Тесты на беременность оказались в дальней части магазина; свитки лежали рядом со средствами магической контрацепции. Лили знала, что должна будет наложить на себя специальное заклинание — почерпнула из сплетен и разговоров соседок по спальне, но остальное представляла весьма смутно. Развернув свиток, она пробежала его глазами: заклинание оказалось довольно длинным и запутанным, но в плане магии ничего сложного из себя не представляло. Кроме того, существовали и вариации, позволяющие узнать пол ребенка, цвет волос и глаз, даже его вес при рождении и будущий характер.

Лили долго глядела на свиток, затем свернула его и отнесла на кассу.

Продавщица улыбнулась, принимая у нее деньги, и на этот раз Лили сумела выдавить ответную улыбку. Ей снова вспомнился Хогвартс — все те дни, когда она задыхалась от тоски и сомнений, но прятала свои чувства за лучезарной улыбкой, от которой сводило скулы, чтобы остальные видели в ней только "милашку Лили Эванс, нашу старосту".

— Поздравляю, — сказала продавщица — ее глаза оживленно заблестели. — И желаю удачи.

Лили кивнула, забрала свою покупку и поспешила к выходу из магазина. Уже на улице сунула свиток в сумочку, к склянке с зельем, и аппарировала к себе домой.

Там ее ждало послание от Сева — зачарованная черная коробочка, которая заговорила его голосом, когда Лили коснулась ее палочкой.

— Сейчас нам опасно встречаться, — сказала коробочка — время от времени слова заглушал треск статических разрядов. — Я свяжусь с тобой, когда будет можно. — Затем — долгая пауза; Лили показалось, что он шумно втянул в себя воздух. И наконец: — Я люблю тебя.

У нее перехватило дыхание. Еще одно прикосновение палочки:

— Абиетте.

И коробочка исчезла, превратившись в дым. Вместе с сообщением от Сева, вместе с его голосом и словами: "Я люблю тебя"...

Лили вытряхнула сигарету из пачки, лежащей на краю стола. Сунула ее в рот, опустилась на софу и уже потянулась за палочкой, чтобы прикурить, как вдруг вспомнила: пока что никакого никотина. Вдруг все-таки окажется, что она беременна.

Уронив руку на колено, она просидела так какое-то время — с сигаретой во рту, ощущая на языке вкус папиросной бумаги и табака. Ужасно хотелось зажечь ее и затянуться дымом, но Лили не шевелилась, лишь пыталась почувствовать внутри этого ребенка, этот комок живых клеточек — плоть от плоти ее и Сева. Безуспешно.

Раздавив сигарету в пепельнице, она достала из сумочки свиток с заклинанием. Села за кухонный стол, развернула перед собой пергамент. Чтобы он снова не свернулся в трубочку, придавила один край зельем Сева, а другой — ключами от квартиры.

Ну давай же. Сделай это — и узнаешь наверняка.

Лили перечитала описание еще раз и начала колдовать.

Она выбрала самую простую разновидность — ту, которая просто показывала, "да" или "нет". Но это все равно заняло довольно много времени, куда больше, чем почти все известные ей заклинания. Пришлось встать рядом со столом и пятнадцать раз обвести себя палочкой в направлении против часовой стрелки, повторяя при этом инкантацию — "Прэна сумма". Затем нужно было наложить на себя специальные чары для фокусировки магии и создать что-то вроде волшебного экрана, на котором отобразится результат.

Заклинание и чары заняли у нее порядка пяти минут. Еще четыре ушло на создание волшебного экрана, который всегда давался Лили нелегко.

Результат появился через три с половиной секунды.

Это было "да".