Танкистка его величества (джен)

My senses have become so keen

With all i touch and all i see

There's an iron smell of blood in the air

And now i see it everywhere

I've been waiting for someone

To find me and become a part of me

I've been waiting for you to come here

And kill me and set me free

Elena Siegman — The One ​

Автобус номер 38A всегда делает остановку на соседней улице — там, за пожарной станцией — ровно в семь сорок три, по нему можно сверять часы. А они с сестрой, конечно же, опять на него опаздывают.

— Прибавим шаг, Барра, — говорит он и берёт её маленькую ручку в свою ладонь. — Мы же не хотим опоздать в новую школу?

Его сестре исполнилось шесть лет, у неё такие же чёрные волосы и синие глаза, как и у Джендри — фирменный папин почерк. Сегодня она в первый раз идёт в начальную школу, а Джендри — в старшую.

— Джед, Дже-е-д! А что это там такое? — взволнованно спрашивает Барра, активно дёргая его за рукав.

Поразительно, как он сам не заметил? Ядерный гриб зелёного цвета бесшумно поднимается высоко-высоко в синее небо над холмом Висеньи и Великой Септой. Люди кричат, достают свои телефоны и снова кричат, газеты и первые желтеющие листья летят в лицо, во дворе пожарной станции завывают сирены. Джендри резко замирает, Барра пищит, спрятавшись за него. Зелёный? Но почему? Так или иначе, выглядит красиво. И страшно. И красиво…

— …Кракен вызывает Воронье Гнездо, проверка связи, приём?

Сознание медленно вытягивало Джендри из мира жутковатых сновидений в чуть менее жуткую реальность, словно пинцет — глубоко засевшую занозу. Сначала возник монотонный гул, который он ошибочно принял за приближающуюся ударную волну, а потом голубоватый свет начал проникать в щёлочки приоткрывшихся глаз. Ложная тревога. Это пока ещё не ядерная война, это всего лишь танк.

— Кракен вызывает Воронье Гнездо, проверка связи, приём?

Не открывая глаз, лейтенант медленно и зловеще поднесла руку к левому уху.

— Яндри-семь, это Робин-четыре-семь, очистите эфир, очистите эфир, конец связи.

Столь же медленно рука опустилась, подпружиненный переключатель автоматически вернулся в заднее положение.

— Пора немного размяться, Бык. — Арья приподнялась в кресле, на ходу забрасывая за спину пистолет-пулемёт. — Пошли, проведём небольшую рекогносцировку. Подрик, — она ткнула в него антенной портативной рации, — перебирайся на моё место. Ушки на макушке, как всегда.

Оранжевое трёхэтажное здание торгового центра следило за Джендри пустыми глазницами окон. Ещё одна ночь осады. Он пробыл на окраинах Риверрана всего-то пять дней, но уже успел возненавидеть этот город. Спрыгнув с танка, Арья неторопливым шагом потопала через парковку, беззвучно ступая по исчерченному белыми линиями асфальту. Затекшие мышцы спины и шеи тут же дали о себе знать вспышкой боли, едва Джендри последовал её примеру. Судя по движениям девчонки, она испытывала те же неудобства. Сперва он даже подумал предложить ей массаж, но потом отбросил такую мысль. Скорее всего, она просто побьёт его в ответ, вот и всё.

— Полночь наступила, Уотерс, — произнесла она, разглядывая часы на ходу. — Первое число нового месяца, месяц жатвы. Дни становятся всё короче, ночи — длиннее, а зима — ближе. В этот день на Севере пекут пироги с черникой, веселятся и провожают лето.

Джендри оглянулся. Сразу за трамвайным парком, где они разместились, начиналась зона малоэтажной застройки, а ещё дальше — Шепчущий лес, который действительно шептал что-то из темноты, когда порывистый западный ветер играл с листвой и раскачивал ветви деревьев. Никаких признаков надвигающейся зимы или даже осени.

— Меня сейчас больше беспокоит перспектива ядерной зимы, м’леди.

— Что за глупости, — откликнулась она, аккуратно просачиваясь внутрь здания через дверь-вертушку с выбитыми стёклами.

Семеро драгун расселись вокруг потрескивающего прямо на полу костра и пили из маленьких фарфоровых чашек, как настоящие джентльмены. Отсветы пламени плясали на алюминиевых бортах бронетранспортёра, загнанного внутрь здания: машина стояла носом к окну таким образом, чтобы пулемётчик мог простреливать добрых шестьсот метров улицы.

— Безумное чаепитие в самом разгаре, как я погляжу. А где же Шляпник?

— Я за него, миледи. — Взводный сержант торжественно водрузил на голову широкополую дамскую шляпку. Манекен в ярко-жёлтом платье, которому головной убор, вероятно, принадлежал ранее, переместился внутрь БТР и бдел за турельным пулемётом.

— А ваш лейтенант где?

— Собрался поспать до трёх часов, миледи. Разбудить?

Чьё-то безжизненное тело оккупировало правую скамью в десантном отделении. Да, это определённо Тарли, сир Плюшка. Радист валялся прямо на полу, подсунув кисти рук под щёку — такой полусон-полусмерть становился всё более массовым явлением в последние дни. «Все мы слишком устали, — подумал Джендри, раскрывая рот в могучем зевке. — Всем нам нужно немного поспать».

— Не надо. — Арья шагнула к эскалатору. — Будьте так любезны — передайте, чтобы сам пришёл к моему танку, едва встанет.

Сержант чинно кивнул, подливая себе ещё чаю. Остановившиеся ступеньки уводили их дальше в темноту, в мир женской одежды и обуви. «Владельцы торговых центров могут внести немалый вклад в борьбу с лишним весом, остановив все эскалаторы», — внезапно подумал он и удивился самому себе. Какая только ерунда не приходит в голову от жёсткого недосыпания.

— Уотерс, иди сюда.

Арья замерла перед зеркалом в примерочной с телефоном в руке, выпятив ненакрашенные губы. Джендри подкрался позади и ловко подставил ей рожки перед самым щелчком, за что получил кулачком в бок.

— Моя сестра всегда так делает, — пояснила она. — Санса — глупая шмоточница, помешанная на моде и прочей такой фигне, но я всё равно её люблю… Особенно теперь. А у тебя есть братья или сёстры, Бык?

Подсчитать всех детей отца — законных и внебрачных — было непросто.

— Много, м’леди, — ответил он, направляясь дальше по проходу. — И ещё больше тех, о которых я не знаю. Смотрите, а там кинотеатр.

Луч фонарика высветил ещё одну лестницу. На последнем этаже осталось лишь совсем немного целых окон — ковёр из битого стекла хрустел под ногами, гулявший по полу сквозняк шевелил рассыпанные флаеры и салфетки. Бар ещё источал едва уловимый запах попкорна.

Арья уселась на столик и поднесла бинокль к глазам. С верхнего этажа торгового центра открывался отличный вид на прямую стрелу погруженного во мрак проспекта Эдмура, стрелявшую, казалось, до самого горизонта. Этот новый район с его разноцветными человеческими муравейниками совсем не напоминал старый Риверран с картинок в туристических буклетах. Джендри был рад, что кавалерийская дивизия занимала блокирующие позиции на северных окраинах города, не залезая слишком глубоко внутрь. Он знал, что большая часть риверранцев покинула осаждённую столицу Трезубца, но сотни тысяч других людей предпочли спрятаться в своих домах — они сидели тихо в темноте и страхе, в беспомощном ожидании конца этого кошмара. При попытке представить на месте этого города родную Королевскую Гавань его пробрала дрожь.

— Ты любишь кино, Уотерс? — неожиданно спросила Арья. Она отложила бинокль и делала пометки в блокноте и на карте, подсвечивая себе фонариком.

— Я почти год работал киномехаником, м’леди, — отозвался Джендри.

— Спасатель, чистильщик бассейнов, киномеханик, — медленно перечислила она, не отрываясь от своего занятия. — Ты просто кладезь бесполезных талантов.

Джендри проигнорировал очередной выпад в адрес его профессий. Дверь в первый зал оказалась не заперта, и когда он взялся за ручку, она со стоном распахнулась.

— Сходим на ночной сеанс, м’леди?

— А что там сейчас показывают? — Арья выключила фонарик и спрятала бумаги в накладной карман брюк.

Пока девчонка занималась своими делами, Джендри разглядывал рекламные постеры на стенах.

— «Лару Крофт» вроде бы. Смотрели?

Арья издала короткий недовольный возглас.

— Очередной перезапуск перезапуска, которым жадные продюсеры хотят срубить бабла на ностальгии по героям нашего детства. Это тот фильм, где она скачет с проникающим ранением живота?

— Кто бы говорил, м’леди, кто бы говорил. — Джендри шагнул внутрь зала.

Крыша частично обвалилась внутрь, завалив строительным мусором места для поцелуев, и мистический лунный свет проникал внутрь через дыру размером с половину волейбольной площадки. Он предложил занять наиболее чистые на вид кресла в четвёртом ряду. Арья расположилась слева, предварительно усадив на соседнее кресло свой шлем и пистолет-пулемёт. Она прикрыла глаза и засунула руки в нагрудные карманы комбинезона, при этом её локоток уткнулся Джендри в плечо. Преднамеренно? Не хотелось спрашивать об этом, а уж отодвигаться — тем более. Они просто сидели молча минуту или пять, а то и все тридцать, словно зачарованные, потеряв счёт времени. Спорадические щелчки выстрелов звучали слишком далеко, чтобы нарушить волшебную атмосферу этой ночи.

— Я, конечно, хотел встретить последний месяц лета с девушкой в кино, — Джендри осмелился первым нарушить молчание, — но не мог и подумать, что это случится при таких обстоятельствах.

Арья приоткрыла глаза и медленно повернула голову к нему.

— И что тебя не устраивает: кино или девушка?

Джендри вздохнул, переводя взгляд с безжизненного экрана на их ноги. Они стояли рядом, почти касаясь друг друга; его — толщиной с молодое деревце, и её — изящная и стройная, обутая в высокий ботиночек. «Преступно прятать такие ноги, как у лейтенанта, под дурацкой армейской оливой», — он подумал, что куда больше ей идут короткие юбки или шортики.

— Ну, прежде всего мне хотелось бы увидеть нас в нормальной гражданской одежде, — признался он.

— И что дальше? — в голосе девчонки послышалась нотка заинтересованности. Он не видел её глаз в темноте, но чувствовал на себе взгляд.

— Н-у-у… — вновь протянул Джендри и почесал затылок, собирая наглость в кулак. — Наверное, я бы усадил вас к себе на колени и мы бы целовались до конца сеанса.

Арья громко и насмешливо фыркнула в соседнем кресле.

— Вот ещё. С чего ты это взял? Вообще-то, я хожу в кино, чтобы смотреть кино.

Джендри пожал плечами.

— Думаю, у вас просто не было парня, рядом с которым можно забыть о происходящем на экране.

Арья загадочно пожевала губу.

— Между прочим, в последний раз я целовалась с королём.

— Вы целовались с Эйрисом-Когти-Росомахи? — Почувствовав что-то похожее на укол ревности, Джендри постарался не показать виду. — Фу, как вас угораздило, м’леди?

— С нынешним королём, глупый ты Бык.

— Ну и что с того? Если тот белобрысый парень принц или король, это ещё не означает, что он целуется лучше какого-нибудь другого… Меня, например.

— Он целуется лучше тебя. Можешь даже не сомневаться.

Джендри закатил глаза. Женская логика, она непостижима.

— Но откуда вы можете знать? Вы ведь не целовались со мной.

— Я это знаю, — она ткнула пальчиком ему под нос, — даже пробовать не надо.

А Джендри вдруг ужасно захотелось попробовать.

— На что спорим, м’леди?

Не давая времени на ответ, он резким движением сгрёб её в охапку и усадил к себе на колени. Арья негромко взвизгнула от неожиданности, но, вопреки ожиданиям Джендри, не попыталась ударить его или вырваться. «Какая маленькая, — подумал он. — Не тяжелее парочки снарядов, и гораздо приятнее на ощупь». В процессе они соприкоснулись носами, и Джендри почувствовал девичье дыхание на своём лице. Это было непривычно. Слишком, слишком непривычно. Конечно же, он встречался со многими девушками, но Арья Старк — это совсем другое дело. Он настолько привык воспринимать эту неприступную леди как начальника, что, когда они оказались наедине в такой обстановке, растерялся, словно подросток. Их лица разделяет несколько сантиметров, и ничто не мешает преодолеть это расстояние прямо сейчас. Безумная ситуация. Скорее всего, на самом деле это всего лишь очередной сон.

— Эй, Уотерс. Ты там собирался что-то доказывать, нет? — прошептала она нереально близко.

Или не сон? Он запустил пальцы в волосы у неё на затылке и подался вперёд, намереваясь как можно скорее накрыть её рот своими губами.

— СИР… МИЛЕДИ!

Голос Подрика взорвался прямо возле его правого уха, заставив Джендри дёрнуться, как будто кресло билось током.

— …М-МИЛЕДИ!

Едва Подрик заорал, Арья резко отстранилась от него и схватилась за рацию. Джендри даже не слушал, о чём она говорит. Семь проклятущих пекл, всё пропало! Как? Почему? Осознание случившейся катастрофы обрушилось на него с беспощадностью акульего торнадо. Как можно было взять и разрушить такой невероятный момент? Хотелось прямо сейчас помчаться вниз и придушить Пода собственными руками. С некоторым запозданием он понял, что девчонка по-прежнему сидит сверху, упёршись коленями в кресло по обе стороны от его бёдер. Кажется, Арья тоже осознала это.

— Боги, что я творю? Просто сумасшедшая.

Она резво спрыгнула на пол, напяливая на голову шлем. Джендри горько вздохнул. Романтический момент был загублен окончательно и бесповоротно.

— Ничего не произошло, ясно? — как бы на всякий случай напомнила она, направив луч фонарика ему в лицо.

Пришлось согласиться с этим. Похоже, действительно ничего не было… Или было? Шагая к выходу, Джендри пытался вспомнить, успел ли он коснуться её губ до того рокового крика Подрика, но так и не смог в точности воспроизвести этот момент.

Усилием воли выкинув из головы будоражащую сцену, он осторожно приблизился к пустому оконному проёму. На улице действительно началось какое-то движение, но расстояние и темнота не позволяли рассмотреть подробности. Зато звуков стало куда больше. Огневые точки обеих сторон оживали одна за другой, присоединялись к общему многоголосому хору. Осветительные ракеты и зеленоватые искры снарядов зенитной артиллерии взмывали в небо на юге — над Замком и прилегающими к историческому центру кварталами. Ночное небо над крышами громыхало и озарялось всполохами взрывов.

— Драконья сука, ты слышишь меня?

Рация заговорила вновь, но на сей раз это был явно не Подрик. Глухой и грубый голос вещал сквозь помехи, словно из дальнего конца коридора. За четыре года, проведённых среди съезжающихся в Дорн туристов, Джендри научился почти безошибочно различать все вестеросские диалекты общего. Сейчас он готов был поспорить, что неизвестный мужчина происходил с западного побережья.

Арья остановилась в центре пустынного зала напротив касс.

— И тебе привет, — осторожно ответила она.

— Готова сдохнуть, тварь? — спросил голос.

— Неужто сам Гора? — её брови приподнялись. — Какие люди на наших частотах. От чего ты такой злой? Из-за нашей осады у вас подошли к концу запасы сладостей?

«Бам-бам-бам!» — дружественная артиллерия вступала в дело с такими звуками, словно выстроившиеся вокруг Риверрана великаны ритмично били в свои барабаны под аккомпанемент громовых раскатов. Разрывы её снарядов звучали буквально в паре-тройке километров от их позиций — за станцией метро и прилегающим к ней парком.

— Я приду к тебе и порву твою щель. Готовься.

— Скучный ты собеседник, Гора, — Арья зевнула. — Жду тебя, малыш. Ты знаешь, где меня искать.

Повисшее в воздухе напряжение было почти осязаемым, как будто нечто очень нехорошее непременно должно было случиться в следующие минуты. В Риверране явно что-то происходило. Но что именно? Арья спрятала рацию и похлопала по карманам.

— Как думаешь, ста пятидесяти патронов хватит, чтобы завалить Гору? — спросила она, скидывая оружие с плеча.

Джендри набычился. Он и сам может свернуть шею любому, кто посмеет дотронуться до его м'леди.

— Всё, Уотерс. Пошли вниз.

Но Джендри не мог оторваться от зрелища, разворачивающегося на проспекте Эдмура. Когда следующая ракета залила коридор из бетона и асфальта оранжевым светом, единая тёмная масса разделилась на десятки, а то и сотни отдельных фигурок. Безмолвная толпа быстрым шагом двигалась в их направлении, не пытаясь построиться и не открывая огня. Они просто шагали вперёд, как колонна демонстрантов, только вместо флагов и транспарантов в руках поблёскивало оружие. Джендри не мог рассмотреть надетую на них форму, но и без того можно было догадаться, что это Ланни. Что они творят? Это прорыв? Просто безумие какое-то.

Арья встала рядом и осуждающе посмотрела на него снизу вверх.

— Это ты включил нам зомби-апокалипсис вместо романтической комедии, киномеханик?

* * *

​

Люди всё прибывали и прибывали.

Из исходной точки выдвинулось порядка полутора сотен бойцов, но в пути к ним присоединялись всё новые и новые подразделения президентской гвардии и жандармерии. Они двигались по широкому проспекту Эдмура как призраки ночи, и мерный стук сотен пар ботинок отражался от каменных стен. На других магистралях, ведущих из Риверрана, уже шёл бой — он слышал это. Многие, очень многие умрут этой ночью. Но жертвы, принесённые во имя великой цели, не могут быть напрасными.

— Я слышал, наши собираются применить тактическое ядерное оружие на фронте под Риверраном, — сказал ему шагавший рядом подполковник жандармерии. — Боги, я надеюсь, это шутка.

Григор Клиган ничего ему не ответил. Если собираются, значит, так надо. Президент права, речники — предатели и саботажники, все до единого. Что бы ни случилось, это будет заслуженным наказанием за их измену.

На вчерашнем совещании было решено прорываться на север с таким расчётом, чтобы вышедшие из города войска оказались в Шепчущем лесу, вдали от скоплений драконьих танков. Клиган настаивал на том, что бронетехника должна участвовать в прорыве, но Джейме Ланнистер категорически отказался сделать это. «Если ты хочешь попасть в книги рекордов, устроив самое массовое самоубийство в истории, я не стану тебе мешать. Но и обеспечивать массовку тоже не буду». Клиган аж заскрипел зубами, вспомнив их последний разговор. Обгорелый лев хотел капитулировать со всеми своими солдатишками и стальными гробами, вот что. Он никогда не любил армейских. Когда нужно думать о Родине, эти трусы думают только о собственной шкуре. Но президентская гвардия ещё не забыла о чести и долге, она не сдастся никогда. Никогда!

— Уже близко, — вновь заговорил жандарм. — Да помогут нам Боги.

В подтверждение его слов ракета взлетела в небо над проспектом, озарив всё вокруг тусклым оранжевым светом. Теперь драконьи ублюдки видят их, только им это не поможет. Пулемёты оживали слева, справа и впереди, хаотично пронизывая пространство огоньками трассирующих пуль.

— ВПЕРЁД, НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ! — Клиган зарычал во всю мощь своей глотки.

Огромная толпа перешла на быстрый шаг, а затем с нечеловеческим рёвом понеслась, набирая скорость, как приливная волна.

— Покажись, дрянь, — пробормотал он себе под нос.

Свист танковой турбины зазвучал за торговым центром в ответ на его просьбу, смешиваясь с рёвом атакующих. Огромная зелёная туша выползла на улицу, смяв по пути два фонарных столба и изрыгая пулемётный огонь на ходу. Приблизившись, танк выстрелил из орудия. Свист картечи наполнил воздух, едва Клиган успел укрыться за сгоревшим трамвайным вагоном. Прямо на его глазах не менее дюжины человек повалились на землю, словно картонные солдатики, сражённые десятками стальных шариков. Поредевшая после первых залпов толпа устремилась к темнеющему слева парку — туда, где пулемётный огонь из торгового центра не мог достать их.

— Эй, гвардеец, — голос подполковника жандармерии негромко звал его. — Кажется, я всё… Помоги покончить с этим.

Он обернулся и увидел, что правая рука нового знакомого валялась отдельно вместе с зажатым в ней пистолетом. Картечь вспорола ему живот, выпустив кишки наружу. Клиган воспользовался своим пистолетом, чтобы помочь ему, а затем скомандовал:

— Уничтожьте танк, живо!

Чей-то силуэт с гранатомётом закопошился у крыльца книжного магазина, поднимаясь в полный рост.

— Ракета! — крикнул солдат, производя выстрел.

Короткая вспышка попадания ярко сверкнула на башне вражеского танка, и тот замер на месте в паре сотен метров от них.

— Он подбит! — раздался вопль. — Ты сделал его!

Наступила неестественная тишина, даже раненые почти не стонали. Клиган вышел из-за укрытия, ещё несколько бойцов последовали его примеру.

— Лошадиное седло, — сказал кто-то. — Тот самый танк? Она была крепкой сукой.

Ещё через мгновение башня танка дёрнулась и двинулась по часовой стрелке, всё быстрее и быстрее, словно кто-то поставил видео на паузу, а потом включил ускоренную перемотку.

Ствол орудия теперь смотрел на него, прямо на него.