Серое на черном (гет)

С того места, где стояла Рейла, виден был только небольшой кусочек узкой разъезженной дороги, что резво бежала на юг, пересекая Черноводную, и пряталась в Королевском лесу, петляя промеж высоких деревьев, оврагов и маленьких лесных ручейков. Лес чернел ветвями обнаженных деревьев, а темная вода реки поблескивала в синем свете последнего предрассветного часа, но королева даже не смотрела на них. Прищурив глаза, она устремила взгляд к грязно-желтой полоске, что прорезала расположившиеся по ее бокам поля пожухлой истоптанной травы.

Рейла поднялась на одну из четырех башен Твердыни Мейегора еще затемно, желая хотя бы так проводить в путь своего сына. Покидать этот замок в замке, где проживала королевская семья, Рейле запрещал ее венценосный супруг, да и слишком уж волновать Рейегара перед долгой дорогой она не хотела. Королева знала, что сын не воспринимал всерьез ее страхи, однако всегда беспокоился, когда видел ее печальной, отчего Рейла приучилась играть при нем доброе расположение духа и нацеплять на лицо самую искреннюю улыбку. Все, что угодно, лишь бы Рейегар не поссорился из-за нее с отцом и не отравлял свою юную жизнь ее горестями, устранить которые он был не в силах.

Улыбалась она и вчера, когда сын зашел проститься с ней, и ей почти что не пришлось играть. Рейегар выставил сторожащих ее септ вон, и Рейла впервые за долгое время смогла насладиться скромным обедом в обществе своего первенца. Он был радостно взволнован, как ребенок, ожидающий подарка ко дню именин, но причинами такого своего настроения с матерью не поделился. Кротко улыбнувшись, он взял Рейлу за руку и тихо произнес:

‒ Мне больно видеть твои страдания, матушка, ‒ в голосе Рейегара решимость смешалась с горечью. Пожалуй, впервые он вдруг заговорил с ней об этом прямо, не стараясь скрыть истинный смысл за стеной из красивых слов, как это часто приходилось делать ей.

‒ Я не страдаю, сынок, ‒ королева ласково погладила юношу по щеке, одним взглядом показывая ему, чтобы он не смел продолжать. В этом доме, что давно уже служил Рейле самой страшной темницей, никогда нельзя высказываться столь открыто. Пусть сейчас в комнате не было никого, кроме них двоих, но королева знала, что во всем Красном Замке нельзя быть твердо уверенным в том, что ты и вправду один.

‒ Нет, матушка, ‒ принц заговорил тихо, почти шепотом, ‒ раньше я возможно ничего и не замечал или не хотел замечать, потому что так мне было легче, но теперь я все вижу слишком ясно. Прости меня за то, что молчал, это было недостойно. Я больше не могу оставаться в стороне.

‒ Рейегар, ‒ Рейла со всей силы сжала его руки, отчего он едва не вскрикнул, ‒ я не понимаю, о чем ты говоришь, за что ты просишь прощения? Что ты собираешься сделать? Умоляю тебя, не подвергай себя опасности, я не выдержу, если с тобой что-то случится.

По его лицу королева видела, что он что-то затеял, однако не мог или не хотел делиться этим с матерью. Безусловно, своим обещанием грядущих перемен сын хотел порадовать ее, но вместо этого лишь напугал, а она и без того отпускала его с тяжелым сердцем, как и всегда, когда он надолго уезжал от нее.

‒ Я буду осторожным, ради тебя, ‒ ласково улыбнулся принц, но его слова нисколько не успокоили королеву ‒ не волнуйся. Я надеюсь поспеть домой к тому времени, когда на свет появится мой маленький братик или сестричка.

Положив руку на живот матери, он обнял ее и нежно поцеловал в лоб. Рейле хотелось заплакать оттого, что она больше не может удержать сына при себе и оградить от грозивших ему опасностей, но королева сдержалась и лишь гладила своего мальчика по руке, прощаясь с ним. В последнее время она не узнавала в этом молодом человеке прежнего Рейегара, и это пугало ее. Чудаковатый мечтательный мальчик, любящий книги и одиночество, куда-то пропал, уступив место стремительно взрослеющему юноше, которому было отчаянно необходимо найти свое место при отцовском дворе.

Со светлой грустью вспомнила Рейла то время, когда Рейегар был маленьким ребенком, а его отец еще не лишился разума. Тогда королева могла без оглядки гулять, где ей хотелось, тогда она не познала горя от многочисленных выкидышей, что стали ее проклятьем, не испытала на себе жестокость мужа. Принц с самого детства был диковат и почти не играл со сверстниками, но Рейла была едва ли не единственной, чьему обществу мальчик всегда радовался. Они вместе исследовали сады Красного Замка, отправлялись в Королевский лес, совершали вылазки в город. Королева много читала своему сынишке. Когда она уставала и откладывала книгу, на лице принца появлялось выражение величайшего разочарования, но он не смел просить ее продолжить, опасаясь утомить ее. Вскоре Рейегар выучился читать сам и стал все чаще пропадать в библиотеке, а потом и на тренировочном дворе. Рейла больше не навязывалась ему, радуясь тем редким часам, что они проводили вместе. Она думала, что появятся новые дети, которые потребуют ее внимания и ласки, но все ее малыши умерли, а Визериса воспитывала другая женщина, чужая и холодная.

Рейла никак не могла объяснить себе, что же вызвало такие перемены в ее старшем сыне. Возможно, они назревали давно, но королеве показались неожиданными. Была ли то собственная семья, о которой Рейегар должен был заботиться, усугубляющаяся душевная болезнь отца или Лианна Старк, что так некстати появилась в Королевской Гавани?

Мысль о собственной фрейлине озадачила Рейлу. Королева отнюдь не была глуха к тому, что говорилось при дворе, пусть и появлялась там редко. Рейла не верила, что Рейегар мог коварно соблазнить невинную девушку, да еще к тому же дочь Хранителя Севера, но она никогда не спрашивала об этом у сына напрямую. Вероятно, боялась его ответа. Она знала, или хотела верить, что намерения Рейегара были чисты, однако пылкая юношеская любовь пьянила не хуже доброго вина и могла привести к самым страшным последствиям.

Перед тем, как отпустить сына, королева вновь взяла его руку и поднесла к своим истрескавшимся губам.

‒ Поклянись, что не натворишь глупостей и будешь помнить о своем долге, ‒ тихо и отчаянно проговорила она.

‒ Клянусь, ‒ твердо ответил Рейегар, ‒ я не сделаю ничего такого, что огорчит тебя.

На этом они распрощались, но легче королеве от сыновнего обещания не стало. Наоборот, недобрые предчувствия тяжким бременем легли ей на сердце.

Поежившись от утреннего холода, Рейла теплее закуталась в плотную шерстяную шаль и прижала руки к животу. На своем затылке она неизменно ощущала взгляд септы Вении, которая стояла в стороне, якобы не желая мешать королеве, однако эта немногословная стражница всякий раз мешала Рейле одним своим назойливым присутствием.

Тишина дрогнула и заколебалась, прорезаемая отдаленным гулом: это стучали копыта. Едва Рейла заслышала их, как на дорогу выскочили галопом четыре всадника. Впереди ехал Рейегар в черном дорожном плаще, капюшон слетел с его головы, и длинные серебряные волосы принца трепал ветер, за ним скакал Эртур Дейн, легко узнаваемый по знаменитому Рассвету у него за спиной. Позади принца с королевским гвардейцем следовали их оруженосцы, которых Рейла уже не могла различить с такой высоты. На востоке, над Черноводным заливом, всходило солнце. Его лучи было брызнули на лицо королевы, заставив ее сощуриться, но большая свинцовая туча, подгоняемая ветром, пожрала огромный огненный шар, и кругом сделалось так темно, будто утро и вовсе не наступало.

Дурной знак, успела подумать Рейла, когда дорога вдруг опустела, и о проехавших по ней всадниках говорили лишь следы копыт в дорожной грязи.

Королева еще немного постояла, но холодный ветер погнал ее прочь, и ей пришлось искать убежища в своих покоях. В будуаре уже весело потрескивал разожженный слугами очаг, но Рейла не почувствовала его тепло. Холод будто бы проник в самую сердцевину ее костей и сковал их, не желая отпускать.

‒ Септа Вения, ‒ обратилась королева к одной из своих тюремщиц, что с самой башни следовала за ней словно тень, ‒ не могли бы вы привести ко мне Визериса? Я хотела бы видеть своего сына.

‒ Это невозможно, ваше величество, ‒ строго произнесла септа, ‒ у принца до самого обеда занятия. Его величество очень внимательно следит за его режимом.

Рейла замолчала. В сказках в башню заточали красивых принцесс, коих спасали благородные рыцари. Она же была стареющей королевой, а ее рыцарь сгинул где-то на огромных просторах Вестероса. Что он делал сейчас? Жив ли он? Вспоминает ли о принцессе, чью ленту он когда-то повязывал на турнирное копье?

Королева села в ближайшее к очагу кресло, поворачиваясь спиной к септам, что устроились с вязанием у окна. Ее рука потянулась к круглому животу, осторожно поглаживая его. Рейла очень ждала этого малыша и каждый день возносила молитву Матери, чтобы та даровала ей здорового и крепкого ребенка. Только бы Эйерис не отобрал его у нее, как Визериса. Возможно, если это будет девочка, ее оставят матери, и Рейла взмолилась о том, чтобы у нее родилась дочь. Пусть тогда король злится, сколько хочет, зато ее не разлучат с младенцем, и она сможет получить хотя бы крупицы того счастья, которого многие годы была лишена.

Слишком долго предаваться размышлениям королева не могла себе позволить. Днем ее ожидал обед с фрейлинами и принцессой, и при одной мысли о нем Рейла начинала хмуриться. Нехотя поднявшись, королева попросила позвать Вилму ‒ свою старшую служанку, чтобы та помогла ей переодеться. В ожидании Рейла достала из шкафа старое платье из красного бархата, расшитое серебряными нитями. Оно было сшито, когда внучка Эйгона Невероятного готовилась подарить королю первого правнука. Складки на подоле умело прятали живот, делая его менее заметным, а вырез оголял плечи и подчеркивал грудь. Рейла уже давно не могла позволить себе носить такие платья, однако теперь ее положение спасало ее от жестокости Эйериса, и он терзал только ее душу, оставив тело в покое. За несколько месяцев синяки и следы укусов зажили, и кожа королевы вновь стала белой с болезненно-серым оттенком, будто бы присыпанная пеплом, в котором сгорели все надежды и чаяния Рейлы.

Когда королева протянула платье Вилме, та удивленно взглянула на свою хозяйку, но предпочла промолчать, а Рейла не сочла нужным объяснять что-либо. В конце концов, несмотря на все пережитые тяготы, она все еще оставалась красивой женщиной, тонкой и изящной. Растущий в ее чреве ребенок лишь мягко скруглил ее острые черты, но не сделал ее грузной. Лишь бывшие когда-то ее гордостью серебряные волосы, и без того уже давно сухие как солома, еще больше истончились, отдавая свой последний блеск новой маленькой жизни. Чтобы они казались по-прежнему пышными, Рейле приходилось укладывать истощенные локоны в сложную прическу со множеством шпилек и лент.

Вилма вытрясла из платья пыль, почистила и подшила, придавая ему свежий и нарядный вид, однако от него все равно пахло древностью, как от воспоминаний Рейлы, и запах этот никуда не желал уходить. Взглянув на себя в зеркало, королева лишь горько улыбнулась, увидев там лишь иссушенную тень прежней себя. Насыщенный красный цвет горел ярким пламенем на фоне белой кожи, оттеняя болезненную бледность, вид у Рейлы был величественный и со стороны, возможно, казался надменным, но фиолетовые глаза по-прежнему оставались печальны, хотя когда-то давно и в них прыгали озорные огоньки.

Королева вздохнула и вернулась в будуар, где за накрытым столом ее уже ждали несколько фрейлин и принцесса Серсея. Увидев Рейлу, все они немедленно повскакали с мест.

‒ Рада видеть вас, ваше величество, ‒ медовым голосом произнесла Серсея, и Рейле захотелось немедленно заглушить сладость ее тона чем-нибудь кислым.

Как бы ни хотела она видеть в жене Рейегара дочь, которой сама была лишена, королеве это не удавалось. Она не могла не замечать, как принцесса пытается подольститься к королю, и от этого ей становилось тошно, видела, что сын ее несчастлив с этой женщиной, сколько бы Рейла не молила Семерых об обратном. Неужели и Рейегара ждет такая же участь, как и ее саму? Рейла не уставала повторять своему первенцу, что он должен следовать своему долгу, но куда долг привел ее? К разбитым мечтам, горю и сожалениям. Королева обожала своих детей, но, если бы Боги дали ей возможность вернуться на двадцать три года назад, она бы, больше не раздумывая, согласилась бы на предложение ее славного рыцаря.

‒ Вы такая красивая, ваше величество, ‒ завороженно произнесла Лианна Старк, кланяясь королеве.

Хелена Маллистер, стоявшая позади леди Лианны, недовольно фыркнула, но, когда сама подошла к королеве, излилась потоком сладких комплиментов. Лианна Старк, побледнев, отошла в сторону. Дорнийки Элия Мартелл и Эшара Дейн скромно поклонились, а Джосс Росби, едва заметно оттолкнув одну из служанок, лично отодвинула королеве стул. Рейла пробормотала вежливую благодарность и села, думая про себя о том, что девушки зря тратят свои силы, ибо королева не имеет в этом замке никакой власти, и ее расположение ничего не сможет им дать.

Разговор за столом потек медленно и постоянно замирал на месте, поддерживать его было столь же трудно, как костер на сильном ветру, когда резкие порывы так и норовят задуть едва успевающее разгореться пламя. Фрейлины сплетничали, принцесса сидела, недовольно поджав губы, дорнийки пытались время от времени вставлять вежливые комментарии, а Лианна Старк безотрывно смотрела в свою тарелку, так и не притронувшись к еде.

‒ А это верно, что нравы в Дорне гораздо свободнее, чем в остальных королевствах? ‒ спросила, хихикая, Хелена Маллистер. Бедняжка никогда не отличалась умом или чувством такта. С грустью Рейла вспомнила те дни, когда ее фрейлинами были Дорнийская принцесса, мать Элии, и Джоанна Ланнистер, уж с ними-то всегда можно было поддержать интересный разговор.

Ни от кого не укрылось, как покраснела принцесса Элия, а Эшара Дейн, вскинув голову и устремив на глупо-безобидное лицо леди Маллистер огненный взгляд, проговорила:

‒ Не возьму в толк, что вы понимаете под свободными нравами. Пожалуй, мы действительно меньше скованы этикетом и всегда говорим то, что думаем. В столице правда для людей слишком тягостна, однако, следует признать, что мне порой бывает очень трудно сдержаться.

Хелена Маллистер вспыхнула, а королева была готова рассмеяться, но не позволила себе этого. Уголки ее губ лишь слегка взметнулись вверх, послав одобрительную улыбку Эшаре Дейн, однако ее строгий взгляд призвал дорнийку не заходить слишком далеко.

‒ Вы ошибаетесь, если думаете, что Дорн единственное королевство со свободными нравами, ‒ вдруг заговорила Серсея, когда Рейла успела было обрадоваться, что тема исчерпана, и разговор вот-вот вернется к обычному обсуждению нарядов и погоды, ‒ северяне, да будет вам известно, тоже не умеют должным образом сдерживать себя, ‒ принцесса сделала ударение на слове «сдерживать» и устремила свой взгляд на Лианну Старк.

Серсея и до того не скрывала ту ненависть и презрение, что испытывала по отношению к леди Лианне, но раньше дело ограничивалось лишь злыми взглядами, теперь же принцесса решила идти дальше. На губах ее заиграла довольная ухмылка, Лианна Старк же стала белее снега. Все звуки в комнате внезапно стихли, вилки с наколотыми кусочками пряного мяса замерли у ртов, а губы дам в удивлении раскрылись, ожидая дальнейшего развития событий. Все глаза, полные любопытства, бегали от Серсеи к Лианне Старк. Дамы будто бы были зрительницами рыцарского турнира, и сейчас должен был состояться решающий заезд.

‒ Я не совсем понимаю вас, ваше высочество, ‒ холодно проговорила леди Лианна, ‒ но я не нахожу ничего плохого в том, чтобы говорить правду в глаза или показывать свои искренние чувства. По моему мнению, лесть или показушничество несут в себе гораздо больше зла.

Серсея уже открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но Рейла, опасаясь того, что эта маленькая перебранка уже готова была выйти за границы дозволенного, перебила ее.

‒ Пока вы не заняли мое место, принцесса, ‒ тон королевы звучал благодушно и наставительно, однако она смотрела она сурово, ‒ я настоятельно советую вам лучше изучить, как вы выразились, нравы ваших подданых. Это будет весьма полезно.

Принцесса поджала губу и отвернулась, Рейла видела, как гневным пламенем загорелись ее щеки, и поняла, что это первая, но далеко не последняя вспышка, и что Серсея уже не может держать себя в руках. Едва слышно королева вздохнула, стараясь как можно скорее найти новую тему для общей беседы. Совершенно неожиданно ее выручила Элия Мартелл.

‒ И что же, в Королевской Гавани всегда так влажно? ‒ спросила дорнийская принцесса, ни к кому конкретно не обращаясь. ‒ Иногда мне кажется, что я дышу водой.

Послышались нерешительные осторожные ответы, и телега разговора, отчаянно скрипя, сдвинулась с места, однако обед все равно оказался испорченным, и вскоре, к облегчению королевы, дамы засобирались уходить. Многие из них, Рейла была уверена, с нетерпением ждали возможности поскорее обсудить произошедшее.

‒ Леди Лианна, ‒ позвала королева, ‒ вы не могли бы задержаться и почитать мне.

‒ Да, ваше величество, ‒ на лице у Лианны Старк отразился испуг. Серсея, услышав просьбу королевы, повернулась в их сторону и смерила свою соперницу торжествующим взглядом. Наверняка принцесса полагала, что зарвавшуюся фрейлину ждет выволочка.

‒ Оставьте нас, ‒ обратилась Рейла к септам. В конце концов, иногда ей следовало вспоминать о том, кто здесь отдает приказы. Женщины поклонились с притворной покорностью и вышли, королева не сомневалась, что скоро Эйерис уже будет знать все о ее самоуправстве.

‒ Простите меня, ваше величество, ‒ воскликнула Лианна Старк, хватаясь за голову, ‒ мне не следовало так говорить.

‒ Вы не сказали ничего предосудительного, дитя, ‒ королева мягко улыбнулась, ‒ и вам не за что просить прощения. Вы защищались, и это понятно, однако я советовала бы вам вести себя осторожнее, особенно когда вы имеете дело с принцессой.

‒ Да, ‒ леди Лианна кивнула, ‒ я постараюсь, но это…

‒ Это стало последней каплей, ведь верно? ‒ спросила Рейла.

По лицу Лианны Старк скользнуло изумление, она, видно, никак не ожидала, что королева решится затронуть эту тему.

‒ По вашему лицу вижу, что верно, ‒ продолжила Рейла, ‒ я хоть и мало бываю при дворе, знаю, о чем там судачат. Я надеюсь, вы простите мне мой следующий вопрос, но я не могу его не задать. В этих сплетнях есть доля правды?

Леди Лианна не отрывала взгляда от лица королевы и продолжала молчать.

‒ Не хотите говорить. Что ж, я понимаю вас. Я расскажу вам одну историю, дитя, что случилась больше двадцати лет назад. Жила была на свете принцесса, добрая, красивая и веселая, какими и бывают обычно юные принцессы. Она любила своих родителей и брата и жила жизнью легкой и беззаботной. Однажды на турнире она встретила рыцаря благородного и прекрасного и влюбилась в него, да так сильно, что даже позволила ему носить ее ленту. Обрадованный столь высокой честью и окрыленный чувствами, что сразили рыцаря так же, как и принцессу, он победил всех своих противников и вручил девушке венок королевы любви и красоты. Никто не углядел в этом ничего предосудительного, и только принцесса и рыцарь знали, что этот венок ‒ не только дань уважения особе королевской крови, а символ их взаимных чувств. Влюбленные продолжали встречаться, но их любви не суждено было продлиться долго. Ленный рыцарь ‒ не пара принцессе, к тому же отец принцессы, тогда еще наследный принц, услышал от лесной ведьмы предсказание, что среди его потомков родится принц, обещанный в пророчествах, уверовал в него и приказал двум своим детям пожениться. Узнав, что принцессу силой выдают замуж за родного брата, рыцарь предложил ей убежать с ним. Принцесса, однако, осталась верна семье и долгу и сказала рыцарю, что больше не любит его, а, вернувшись со встречи с ним, долго-долго плакала, пока слезы не иссякли в ее глазах.

‒ Что сталось с рыцарем? ‒ задумчиво спросила Лианна Старк.

‒ Он уехал к себе на родину, в Речные Земли, ‒ запинаясь проговорила Рейла. От подступающих слез вдруг защипало глаза. ‒ В столице он больше не появлялся, говорили, он отказался от участия в турнирах и сделался набожен. Принцесса же хранила верность своему супругу, а рыцаря она с тех пор никогда не видела, хотя и думает о нем каждый день.

‒ Это очень грустная сказка, ‒ в глазах леди Лианны тоже заблестели слезы.

‒ Это не сказка, дитя, ‒ королева тяжело вздохнула, ‒ принцесса ‒ это я. А теперь, прошу ответьте на мой вопрос. Только правду.

‒ Мы любим друг друга, ‒ слова Лианны Старк прозвучали, как вызов.

‒ Я чувствовала это, ‒ Рейла озабоченно покачала головой, ‒ скажите, мой сын…

‒ Он и пальцем ко мне не притронулся, ‒ перебила леди Лианна, ‒ это все лживые домыслы. Я бы никогда не пошла на это, и он поклялся, что не попросит ни о чем подобном.

‒ Это хорошо, ‒ королева почувствовала некоторое облегчение.

‒ Вы осуждаете меня? ‒ Лианна Старк посмотрела Рейле прямо в глаза. Сейчас она была как-никогда похожа на волчицу, готовую броситься на защиту своей стаи.

‒ Нет, ‒ королева покачала головой, ‒ как я могу? Мне остается только пожалеть вас, вы же сами должны понимать, что ваше счастье продлится недолго. Я надеялась, что мой сын окажется счастливее меня, но, видно, Боги не хотят этого.

‒ Это несправедливо, ‒ тихо проговорила леди Лианна, ‒ я часто думаю о том, насколько это нечестно, и мне хочется плакать. Его высочество, принц, он обещает что-нибудь придумать, и я верю ему, но в то же время говорю себе, что придумывать тут нечего, и уже ничего нельзя исправить. Однако же он внушает мне надежду, и я надеюсь несмотря ни на что, хотя и понимаю, что, когда и эта надежда разобьется вдребезги, мне будет очень больно.

‒ Ничего, дитя, ‒ Рейла подошла к Лианне Старк и обняла ее, ‒ я слышала, ваш отец уже нашел вам жениха. Вы выйдете замуж, у вас появятся дети, и вы найдете свое утешение в них. А если ваш будущий муж окажется человеком добрым, то вы, возможно, привяжетесь к нему.

‒ Мой предполагаемый жених падок до вина и женских юбок, ‒ зло проговорила леди Лианна, ‒ простите меня, ваше величество, но чем больше я смотрю на вас, на ваши потухшие глаза, на ваше затворничество, я понимаю, что не хочу так. Мои дети вырастут и перестанут нуждаться во мне, и я останусь наедине с приближающейся старостью и человеком, которого я не люблю или того хуже ‒ презираю. Возможно, отец дал мне в детстве слишком много свободы, и я разучилась покорно повиноваться, но уж такой я выросла и ничего не могу с собой поделать.

‒ Вы и мой сын, вы пугаете меня, ‒ взволнованно произнесла королева. ‒ Прошу, обещайте мне, что будете благоразумны.

Лианна Старк ничего не ответила, Рейла взяла ее за плечи и заставила посмотреть себе в глаза.

‒ Леди Лианна, ‒ проговорила она голосом едва ли не умоляющим, ‒ вы знаете, как дорог мне мой сын.

‒ Я не могу лгать вам, ‒ прошептала Лианна Старк, ‒ я не знаю, ничего не знаю. Я давно уже запуталась, я живу сегодняшним днем и не думаю о будущем, потому что я боюсь его. Может быть, вы скажете, как мне следует поступить.

Рейла хотела было сказать, что по возвращении Рейегара, Лианне следует прекратить встречи с ним, забыть его. Жизнь не сказка, и в ней можно найти другой смысл. Рейегар найдет его в служении государству, а Лианна в воспитании детей, которые у нее обязательно появятся. Но эти слова так и не слетели с губ королевы, заглушенные другими, доносившимися из прошлого. Кого она пыталась обмануть?

Уедемте со мной, моя принцесса. Я знаю, я не смогу дать вам многого, но, клянусь, со мной вы будете в сотни раз счастливее, чем здесь, в этом темном и страшном замке. Наша любовь была сказкой, так даруйте ей счастливый конец, скажите да, и мы немедленно ускачем отсюда!

На глазах выступили слезы, и Рейла отвернулась.

‒ Идите, дитя, ‒ проговорила она срывающимся голосом, ‒ идите.

Лианна Старк немного постояла в нерешительности, но не посмела ослушаться, и скоро королева услышала, как тихо щелкнула закрывающаяся дверь. Утомленная этим разговором, Рейла упала в кресло. Слезы безостановочно текли по щекам, а руки нежно гладили живот. Прости, что мама плачет, малыш, мысленно произнесла Рейла, и не печалься. Я так жду тебя, и буду счастлива, когда мы с тобой наконец-то встретимся.

Дверь резко хлопнула, и королева, подумав, что это возвращаются септы, поспешила вытереть слезы и прикрыть глаза, делая вид, что задремала. Однако быстрые шаркающие шаги не были похожи на походку септ или слуг, и Рейла почувствовала, как от накатившего ужаса напряглось все ее тело.

‒ Ты одна? ‒ прокаркал Эйерис над самым ее ухом. Рейла вздрогнула и резко выпрямилась в кресле, от исходившего от короля кислого зловония ее замутило.

‒ Да, ‒ она покорно склонила голову, ‒ с кем же мне еще быть? Фрейлины уже давно ушли.

‒ О чем ты говорила с Лианной Старк? ‒ шепотом спросил Эйерис, проводя длинным острым ногтем по ее щеке. Стоило ему еще чуть-чуть надавить, и на лице появится царапина.

Конечно же, септы уже донесли ему все.

‒ Она позволила себе неудачное замечание, и я сочла нужным обратить ее внимание на это, ‒ соврала королева.

‒ Не лги! ‒ взвизгнул король, и Рейла почувствовала, как ноготь проткнул тонкую кожу. По белой щеке поползла, оставляя за собой красный след, капелька крови. ‒ Для этого не нужно уединяться! Ты тоже плетешь заговоры? Хочешь избавиться от меня? Хочешь, я знаю, чтобы беспрепятственно водить в мой дом своих любовников.

‒ О чем ты? Я не понимаю, ‒ пролепетала Рейла, ее руки плотнее обхватили живот, желая защитить свое дитя от гнева его отца.

‒ О том, что ты также спуталась со Старками, как и твой старший сын, ‒ прошипел Эйерис прямо ей в лицо, брызгая на нее липкой слюной. ‒ Я знаю, что ты говорила наедине с Рейегаром, а потом с Лианной Старк. Думаешь, я настолько глуп, чтобы ничего не понять? Эти северяне специально подложили под него эту девку, я знаю, а он только и рад бы поскорее занять трон.

‒ Эйерис, ‒ взмолилась королева, ‒ прошу тебя…

‒ Не смей о чем-либо просить, ‒ отрезал король, скаля коричневые зубы, ‒ я не приказал казнить тебя за измену прямо сейчас лишь потому, что ты носишь моего сына. Я разберусь с тобой позже, когда ты разрешишься от бремени. Надеюсь, в отличие от Рейегара, этот ребенок ничего не унаследует от тебя!

‒ Эйерис, ‒ вскрикнула она, ‒ прекрати, никто не предавал тебя, нет никакого заговора…

‒ Пустые оправдания, ‒ бросил король.

‒ Что ты сделаешь с Рейегаром? ‒ закричала королева, вскакивая с кресла, однако Эйерис лишь усмехнулся, не удостоив ее ответом. Он резко развернулся и покинул будуар. Дверь хлопнула, и Рейла услышала, как в замке заскрежетал ключ. Она бросилась к двери, но та больше не была в ее власти. Королева дернула ручку только для того, чтобы еще раз убедиться в том, что ее покои теперь стали ее тюрьмой.

‒ Нет, ‒ закричала она, ‒ нет!

Дрожа от страха и негодования, Рейла бессильно опустилась на пол, привалившись спиной к двери. Ее глаза невидящим взглядом уставились в белый проем большого окна. Неожиданно о стекло ударилась пушистая снежинка, а потом еще и еще одна. Они тут же таяли и каплями стекали вниз, будто слезы. Наступившая весна оказалась лишь миражом.