Фрагменты (гет)

Север выжигает дотла.

Все, что здесь есть у Риты — крошечная казенная квартирка, запорошенная пылью из-за частого отсутствия дома; новое место работы; Батя рядом в серых стенах КТЦ и… и на этом, пожалуй, все.

А Кот остается где-то там, в простуженном Питере. Со своей законной женой.

Самый логичный конец не-вашей истории, не так ли?

— -

А потом, в свой день рождения, в ворохе шипастых бордовых роз и пахучих лилий, среди коробок с подарками, Рита находит сверток от Пригова — задрапированный в бежевую бумагу акварельный портрет.

Портрет Кота. Не смешливого мальчишки с улыбкой от уха до уха — сурового офицера со сдержанно-горькой усмешкой и с заиндевевшим взглядом отчаянно-синих глаз.

И, глядя на смазанно-резкие штрихи на холсте, Багира вдруг понимает.

Выжжена не только она.

— -

А потом происходит невероятное.

Кота переводят на Север.

И, недоверчиво обнимая его под арт-обстрелом растерянных взглядов новых сотрудников, Рита наконец признает. Не догорело.

И только потом замечает: на его безымянном нет обручального.

— Как там Мура?

— Мы развелись.

Вспыхивают.

— -

Они пьют вино на полутемной кухне у Риты; Багира рассказывает о новых ребятах в группе, Кот в красках и лицах расписывает недавние задания — и замирает вдруг, улыбаясь забыто-солнечно прежним забавным Васькой.

Рита перехватывает его взгляд — и только сейчас вспоминает, что портрет так и остался стоять у стены, руки не дошли убрать с глаз долой.

— Пригов подарил. Даже не знаю, почему именно ты, — оправдывается будто.

Кот только усмехается — и в прищуре его внимательных глаз ласковое Средиземное море.

Это вопрос риторический.

— Все ты знаешь, Багир. Почему именно мы.

Вино бордовой капелью оседает на столешнице.

Это и вправду было давно очевидно.

Мы.

Это единственно верное решение из всех существующих.