Узы Гармонии (гет)

Сделав выбор, остаток вечеринки Гермиона переливалась словно новогодняя елка. Это началось после того, как она съела пару шоколадных лягушек присланные ей в подарок от близнецов, которые были в Хогвартсе. Сперва ее кожа стала загорелой, затем полностью золотой, в то время как ее волосы стали ярко-рыжими. Затем ее кожа выцвела до желтого, а волосы стали черными. После этого кожа стала бронзового оттенка, Гермионе это понравилось бы, если бы не синие волосы, которые дополняли картину. Напоследок кожа стала серебряной, а волосы зелеными, после чего весь цикл начался снова с гриффиндорского красного с золотом.

Изначальное возмущение Гермионы не разделяли все кроме Молли, но даже она не смогла удержаться от улыбки.

— Ну, мы всегда говорили, что сладости плохо на тебя влияют, — сказал дочери Дэвид и все снова рассмеялись, на этот раз включая Гермиону.

Джинни призналась, что знала, что близнецы что-то планировали. — Поскольку они не смогли отыграться в прошлом году, а еще в позапрошлом мама пригрозила наказать их за какие-нибудь выходки в МакДоннисе.

В этот раз, Гермиона, не стала исправлять Джинни. После того что с ней случилось она еще сильнее захотела попасть в Хогвартс как можно скорее, и начать изучать чары подобные этим, которые ей пришлось признать были «весьма хитрыми».

* * *

Для Гермионы, весь последующий год тянулся мучительно долго. — Почему вы не родили меня на три недели раньше? — однажды не выдержав, она пожаловалась родителям.

— Зачем? — спросила, ее мама, будучи менее проницательной, чем обычно.

— Тогда я смогла бы отправиться в Хогвартс в этом году.

— Но разве ты не хотела пойти с Гарри?

— Я помню, — признала она разбитым голосом, — Но я не могу больше ждать.

Наличие почти года между получением письма, и отправлением в Хогвартс, дало ей много времени, чтобы подумать и ее родители, уже неоднократно задавались вопросом, что она собирается делать в будущем. Но именно мисс Кольер, приняла решение поговорить с Гермионой об этом.

— Гермиона, что у тебя на уме? — спросила ее мисс Кольер после занятий, это примерно за неделю до рождественских праздников.

— Я просто все время спрашиваю себя.

— Я это вижу. Что-то беспокоит тебя.

— Просто, перед тем как мы открыли эту школу, никто даже не думал о семьях маглорожденных. Все будет точно так же, когда мы пойдем в Хогвартс? Я держу пари, что они даже не пытаются вовлечь их. Из того, что говорят Уизли, они даже не особо общаются с семьями волшебников.

— И это тебя беспокоит? — Мисс Кольер не смогла удержаться и не поддразнить, — ты хочешь, чтобы твои родители увидели все, чего ты добьешься в школе?

— Нет, но я не хочу, чтобы они чувствовали себя изолированными. — Гермиона замолчала на мгновение, понизив голос и призналась, — Я слышала их разговор, до того как они организовали эту школу, что они боятся со временем потерять меня.

— Ты не хочешь, чтобы они чувствовали это? — Спросила мисс Кольер, почувствовав себя немного виноватой, что поддразнила ее.

— Нет. — Гермиона покачала головой.

— А ты никогда не думала о А.Р.У.?

— Что это?

— Это ассоциация учителей и родителей, они есть в большинстве магловских школ. Родители и учителя собираются вместе, чтобы поговорить об их детях, школе... В некоторых школах они даже выбирают старост.

— Не думаю, что преподавателям Хогвартса это понравится. — уныло ответила Гермиона.

— Не сдавайся даже не начав, — начала вычитывать ее мисс Кольер. — Даже если учителя не будут принимать участие, по крайней мере родители могли бы собраться вместе. Они не чувствовали бы себя настолько изолированными.

Следующую неделю и большую часть подготовки к Рождеству, Гермиона провела связываясь с родителями других детей в их школе. Рождество наступило, прежде чем она это осознала, и ее рано разбудили. «Ну же, подымайся, там подарки!» — почти кричал Гарри.

Даже прожив с ними больше двух лет, Гарри все еще был очень взволнован, получая подарки. Девочка догадалась, что это было вызвано тем, что раньше ему никогда ничего не дарили.

Она подумала об их первом совместном Рождестве. Гарри был искренне удивлен, что у него было столько же подарков, как и у Гермионы. Но внезапно извинился и убежал наверх, в то время еще их общую комнату.

Она нашла его плачущим. — Что случилось? — спросила его девочка, задаваясь вопросом, что они сделали, чтобы расстроить так его.

— Почему они не могли любить меня? — плача спросил он.

— Они любят. — запротестовала Гермиона, совершенно сбитая с толку.

— Я не имею в виду их. Я имею в виду...

— Дурсли, — ответила Гермиона, холодным как лед голосом. Она поклялась себе, что, если она когда-нибудь сможет найти способ выйти сухой из воды, она заставила бы их заплатить за то, что они делали с Гарри.

Однако два года спустя, не было никаких слез, и казалось, Гарри забыл что Дурсли когда-либо существовали, за что все Грейнджеры были благодарны.

* * *

Самый длинный год в жизни Гермионы продолжался. Рон на свой день рождения в марте, отказался есть конфеты которые прислали ему близнецы. Он единственный не ел шоколад. Остальные дети разделили сладости и съели их без каких-то побочных эффектов и нашли записку от близнецов на дне коробки. «Рон. Тебя просто разыграли!»

Потом Артур вручил ему другую коробку шоколадных лягушек. — Это твой настоящий подарок от близнецов. — Не волнуйся, я сам их купил. Близнецов не было около них. — поспешно заверил его Артур, поскольку Рон смотрел на них подозрительно.

Гермиона думала о том, что она могла сделать, чтобы отомстить за свой день рождения поскольку у близнецов он был уже не за горами.

Беда была в том, что все Уизли отправились в драконий заповедник, где Чарли была предложена работа, когда он следующим летом закончит школу. Чтобы успокоить нервы родителей, он принял приглашение посетить заповедник с ними, и конечно же все Уизли отправились вместе. Наверное, Гермиона могла бы сделать что-то, но она хотела быть там, чтобы видеть результаты, поэтому решила придумать что-то по настоящему грандиозное на их следующий день рождения.

Рон вернулся убежденный, что он хочет работать драконоведом, но все смеялись, потому что он боялся пауков.

* * *

На одиннадцатый день рождения Гарри была еще одна огромная вечеринка, на сей раз, она проводилась в доме Грейнджеров, поскольку были каникулы. Джейн и Молли приготовили всю любимую снедь Гарри, и конечно же близнецы праздновали по своему.

Гарри, подозрительный к любым конфетам, которые сделали близнецы, наслаждался своим куском пирога с патокой, приготовленным Молли, не догадываясь, что когда он принес его из кухни, Фред быстро посыпал его каким-то порошком. В считанные секунды у Гарри проросли желтые перья, а его нос превратился в заостренную точку.

Близнецы не были счастливы. — Еще нужно доработать, — печально констатировал Джордж.

— Предполагалось, что ты превратишься в канарейку, — сказал Фред.

— Верните его прямо сейчас, — приказала Молли.

— Мы не можем, — ответили близнецы.

— Но не волнуйтесь, — добавил Джордж.

— Это само пройдет через пару минут, — закончил Фред.

После того, как дети легли спать, Джейн проверила дочь и улыбнулась, когда услышала, как та бормочет во сне: «Только один месяц.»

* * *

На следующий день, Гермиона ушла с Роном и Молли Уизли, чтобы купить себе и Гарри вещи, необходимые для школы, она была вся как на иголках, в ожидании первого сентября.

— Ну же, вставай! Мы опоздаем на поезд. — Взволнованный голос Гермионы нарушил покой в доме Грейнджеров.

Несмотря на аргумент Гарри, что «мы уже не маленькие», Гермиона продолжала подгонять всех, пока они завтракали, собрались и отправились в Лондон. После короткой поездки на машине к станции, поезд доставил их непосредственно на Кингс-Кросс, это означало, что им не нужно будет спускаться в метро, чтобы добраться, облегчая задачу родителям Гермионы, учитывая размеры чемоданов, не говоря уже о клетке Хедвиг.

Они договорились встретиться с Уизли, но начинали задумываться, что каким-то образом пропустили их, когда в без десяти одиннадцать, к ним пыхтя спешила Молли Уизли.

— Давай, Перси, ты первый. — скомандовала она когда все они подошли к проходу на платформу.

Хотя они говорили об этом, Гарри и Грейнджеры были поражены, увидев, как Перси исчез в стене. После прошли близнецы, Гермиона напоследок обняла маму и папу и побежала сквозь стену, за ней быстро последовал Гарри, который обнял только Джейн, и настоял на том, чтобы пожать руку Дэвиду, поскольку он больше не был маленьким мальчиком.

Гермионе так не терпелось добраться до Хогвартса, что уже даже будучи в поезде она дрожала от нетерпения. Она взорвалась на белокурого мальчика по имени Драко Малфой, который зашел в их купе, желая встретиться с известным Гарри Поттером, девочка моментально выхватила свою палочку и нацелилась на него, когда он спросил, почему это Гарри дружит с «нищебродами Уизли».

Она потратила половину пути , чтобы заставить учеников постарше сказать ей, что она должна была сделать, чтобы пройти сортировку, но никто так и не ответил. Рон был очень напуган, когда близнецы сказали ему, что им пришлось победить тролля, но Гермиона подумала, что было просто глупо. — Я надеюсь, что читала правильные книжки, — отчаянно сказала она себе.

Когда они наконец прибыли к станции Хогсмид, она первой вышла из вагона и почти сразу попала в руки самого большого человека, которого она когда-либо видела.

— Первогодки, все сюда, — звал он, так что она, Гарри и Рон последовали за великаном.

Поскольку каждый из них боролся со своим чемоданом, она заметила носильщика, тянущего вещи, принадлежащие белокурому мальчику, который шел позади. После того, как носильщик оставил его вещи у входа в станцию, он сказал всем оставлять их чемоданы там и проигнорировал Малфоя, когда тот совал ему в руку чаевые.

— Я думала, что это станция Хогсмид? — Не удержавшись, спросила его Гермиона.

— Да, клянусь, что это так и есть, мисс.

— Но где деревня?

— Примерно в миле вот по этой дороге, мисс.

— Почему они не построили станцию ближе к деревне? — спросила она.

— Ну, мисс. Так и планировали. Но они подумали, что лучше если станция будет рядом с железной дорогой.

Прежде, чем Гермиона смогла решить смеяться ли ей над этим, носильщик ушел прочь, так что она проследовала за Хагридом вниз к озеру, где они забрались в самые опасно выглядящие лодки которые она когда-либо видела, не говоря уже что в них им придется плыть.

Однако, ее опасения насчет безопасности лодок улетучились из головы, при первом взгляде на замок Хогвартс. Она и Гарри ничего не видели во время их пребывания в больничном крыле, поэтому они не были подготовлены к неподдельной величественности и красоте замка. Ей было жаль, что луна была за облаками, но даже без нее огни замка освещали его всеми оттенками золота.

* * *

— Гермиона Грейнджер.

Гермиона нетерпеливо побежала вперед, чтобы сесть на табурет и надеть Сортировочную шляпу.

— Хм, — услышала Гермиона в голове. — А где вторая половина?

— Вы правда шляпа, говорящая со мной?

— Я больше никого здесь не вижу, а вы? — хриплым голосом спросил артефакт.

— О-о. Нет. Кажется, нет, — призналась она.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Что вы имеете в виду? — удивленно спросила девочка.

— Вторая половина вашей связи. Я должна сортировать вас вместе. Он здесь?

— Вы не можете этого сделать! — почти пропищала Гермиона.

— С какой стати нет? Если сортировать вас отдельно, кто знает, где вы можете оказаться.

— Неважно. Никто не знает об этой связи. Ну, кроме профессоров Дамблдора, МакГонагалл и Флитвика, и семьи Уизли...

— Ладно, можешь остановиться. Я получаю картинку. Хм, много мозга. Знаешь довольно много.

— Я училась как безумная, так что, я могла бы пойти в Равенкло, — ответила Гермиона.

— Серьезно? — казалась, что шляпа интересуется. — Почему это?

— Ну, я хочу узнать все возможное и показать, что маглорожденные ничем не уступают чистокровным. Затем я хочу помочь оборотням. Я имею в виду, что вряд ли справедливо, что...

— Хорошо, хорошо! — шляпа почти закричала у нее в голове. И затем прогромыхала на весь зал: «Слизерин!»

Слизеринцы начали приветствовать ее, пока не заметили странную реакцию преподавательского стола и самой Гермионы.

Трудно сказать, кто был больше потрясен заявлением шляпы. Профессора, которые знали Гермиону, были не в состоянии сдержать удивление на их лицах. Уизли, которые просто уставились на нее, и на этот раз даже близнецы были не в состоянии что-то сказать. Или Гарри, который почувствовал ком в горле и хотел подбежать и необычно обнять ее, или сама Гермиона, которая осталась сидеть на стуле, не в силах поверить в то, что она только что услышала.

Наконец, профессор МакГонагалл сняла с Гермионы артефакт и сказала ей: — Мисс Грейнджер. Пойдите и займите свое место за столом, пожалуйста.

Все еще чувствуя себя ошеломленной, Гермиона встала с табурета и направилась к Слизеринскому столу, продолжающему следить за продолжением распределения, Драко Малфой тоже попал на Слизерин, и все закончилось тем, что сел рядом с ней. Она не делала никаких комментариев о продолжающемся распределении до тех пор, пока не услышала «Гарри Поттер».

— Ах да. Вторая половина. Вы знаете, у меня была занимательная беседа с вашей половинкой.

— Как Вы могли отправить ее в Слизерин? — без церемоний спросил Гарри. — Они ненавидят маглорожденных. Она должна быть в Равенкло, она очень умная.

— Я отправила ее туда, где она должна быть, — настаивала шляпа, — а теперь мы должны определить, где ваше место, поскольку она отказалась сортировать вас вместе.

— Вы должны отправить меня в Слизерин, — неохотно сказал Гарри, надеясь, что Уизли не возненавидят его.

— Но ты не хочешь быть в Слизерине, — возразила шляпа.

— Как и Гермиона.

— Очень хорошо. — громко выкрикнула шляпа, — Хаффлпафф!

— Вы не можете так поступить! — возмутился Гарри.

— Гарри. Своими словами ты сказал мне, где твое место, как это сделала и она. Ты был в ужасе, от мысли попасть в Слизерин, но твоя преданность Гермионе заставила попросить отправить к ней. Твоя самая сильная особенность — это лояльность, Гарри, как и у Гермионы — ее амбиции и желание проявить себя.

Прежде чем Гарри успел продолжить спор, профессор МакГонагалл сняла шляпу с его головы, и его тепло поприветствовали другие ученики Хаффлпаффа.

Рон, как он сам надеялся, попал в Гриффиндор, что было ожидаемо для всех.

Ни Гарри, ни Гермиона не обращали внимание на речь профессора Дамблдора и объявление о том, что профессор Квиррелл вернулся и теперь будет преподавать ЗоТИ, тогда как Чарити Бербидж, заменявшая его на магловедении в прошлом году, продолжит читать этот предмет.

Когда профессор Квиррелл снова сел и повернулся, чтобы попытаться поговорить с профессором сидящим рядом с ним, Гарри заметил, что тот неотрывно смотрел на него. Он почувствовал внезапную боль в шраме и спросил, как зовут этого профессора. — Это Снейп, — ответил ему сосед-третьекурсник. — Он декан Слизерина, преподает зелья, но хочет преподавать ЗоТИ.

На мгновение Гермиона почувствовала внезапную сильную головную боль и просмотрела на Гарри, но казалось с ним, все было в порядке.

После пира, у Гарри и Гермионы не получилось поговорить, поскольку старосты повели всех студентов прямо от столов в гостиные их факультетов.

— Так чем же занимаются твои родители? — спросил один из слизеринцев Гермиону, поскольку он никогда не слышал о семье Грейнджеров.

— Они дантисты, — ответила она.

— Кто это?

— Они лечат зубы, — объяснила она.

— Но это же делают колдомедики.

— Мои родители — маглы, — объяснила Гермиона.

Малфой подслушивал, и она услышала, как он громко шептал двум крупным мальчикам, которые казалось, повсюду следовали за ним. — Грязнокровка, в Слизерине. Подождите, пока мой отец узнает об этом.

— Что такое грязнокровка? — спросила Гермиона девочку, сидящую ближе всех к ней, но никто не хотел ей говорить.

После комментария Драко она заметила, что другие начали быстро оправдываться, чтобы уйти, и она осталась одна.

Она легла в постель со слезами на щеках, реакция слизеринцев слишком многое напомнила ей из магловской школы. — Мой первый день, и они уже ненавидят меня, — подумала она.