Узы Гармонии (гет)

— Объясни мне еще разок, — сердито спросил мистер Грейнджер у своей восьмилетней дочки, — зачем нам возвращаться домой этой дорогой?

— Я же сказала, папа. Я не знаю. Но точно знаю, что мы должны поехать так.

Грейнджеры привыкли к странностям дочери, но сегодня она вела себя слишком странно даже для нее. Обычно она была последовательной, никогда и ничего не делала без причины и тщательно взвешивала все «за» и «против».

Они только что вернулись из поездки на север Испании, и уже ехали домой, когда настроение девочки испортилось. Она начала капризничать и настояла, чтобы они ехали не по обычной дороге, а по сельской части Суррея.

Мама, которая уступила дочери переднее сидение, вздохнула и сказала:

— Дорогая, папа устал. Нам и так долго ехать, давай не будем делать лишний крюк?

Гермиона неожиданно схватила отца за руку:

— Пап, пожалуйста. Это ненадолго, хорошо?

Он кивнул, не желая доводить дочь до слез:

— Ну, если совсем ненадолго.

Гермиона просияла:

— Спасибо, папочка.

— Так, и где мы сейчас?

— Еще миля и мы окажемся в Литтл-Уингинге, — авторитетно объяснила Гермиона. Через минуту они действительно проехали дорожный указатель с этим названием.

— Пап, смотри! — крикнула Гермиона, указав на парк рядом с дорогой.

Ее отец немедленно нажал на тормоза, выскочил из машины и бросился к группе мальчишек, которые били кого-то.

— Отпустите его, черт возьми! — крикнул он.

Гермиона бегала медленней отца, но его слова услышала. Она поняла, что он очень зол. Он никогда так раньше не ругался. Мальчишки быстро разбежались, а лежащий на земле мальчик пошарил вокруг, нашел очки, нацепил их и посмотрел на своих спасителей.

— Спасибо вам, — сказал он.

Очки его были разбиты, на лице была кровь и свежие раны, но он не плакал. Он даже попробовал сам встать, но не смог.

— Думаю, мы должны доставить тебя в больницу, — заключил мистер Грейнджер. — Оттуда ты позвонишь родителям.

— Мои родители мертвы, — грустно сказал мальчик.

— А с кем ты тогда живешь? — спросила Гермиона.

— Это совсем не наше...— начал было ее отец.

— С тетей и дядей, — ответил мальчик.

Гермиона услышала, как ее отец тяжело вздохнул, когда помогал мальчику встать, но не стала его расспрашивать. Она знала, что сейчас никаких объяснений не получит, а вот мальчика может смутить.

Они добрались до машины и усадили мальчика на заднее сиденье. Гермиона услышала, как отец прошептал матери:

— Он словно пушинка. С ним что-то не так.

Мальчик тоже это услышал и занервничал:

— Со мной все хорошо. Отведите меня домой. Я хочу в свой чулан!

— В чулан? — удивилась Гермиона. — Зачем?

— Я в нем живу. В чулане под лестницей.

— Покажи нам, где ты живешь, — тон мистера Грейнджера ощутимо похолодел.

Мальчик показал им дорогу, и спрятался за взрослым, когда они подошли к дому. Гермиона стояла рядом с ним. Мистер Грейнджер позвонил в дверь. Им открыл довольно крупный мужчина.

— Что вам надо? Что вы сделали с НИМ? — последнее слово он почти выплюнул.

— Я нашел этого мальчика, когда его били какие-то хулиганы, — сказал мистер Грейнджер. — Ему, как видите, досталось, нужно вызвать врача.

— Ерунда. Это просто детские шалости, — ответил толстяк, пытаясь дотянуться до мальчика. — Пусть полежит малость, этого достаточно.

— А почему он такой худой?! — спросил мистер Грейнджер закрывая мальчика собой, — И почему он сказал, что живет в чулане под лестницей?

Мужчина только отмахнулся.

— Он всего лишь маленький лжец. От него одни неприятности.

Гермиона прошмыгнула за дверь мимо отца и толстяка.

Мужчины одновременно крикнули, чтобы она вернулась, но она уже успела открыть дверь чулана. Запах застоявшейся мочи ударил ей в нос, заставив поморщиться. Она повернулась и требовательно спросила:

— Что тогда тут делает кровать?

Ее отец решительно прошел в гостиную, отодвинув толстяка.

— Гермиона, иди в машину. Я сам разберусь.

Он подошел к телефону и снял трубку.

— Что вы себе позволяете? — завопил толстяк, но мистер Грейнджер оттолкнул его. Хозяин дома хоть и был весьма крупным, но отец Гермионы был выше и сильнее.

— Звоню в полицию, — ответил он и сказал собеседнику на другом конце провода: — Нужно вызвать полицию. И желательно машину скорой помощи. Здесь ребенок, он ранен и, возможно, с ним плохо обращались, — Мистер Грейнджер посмотрел на хозяина дома. — Ваш адрес?

Мужчина не ответил, но мальчик назвал адрес. Мистер Грейнджер повторил его и положил трубку.

С кухни в гостиную вошел весьма крупный мальчик.

— Что случилось? — спросил он.

— Это же один из тех, кто его бил! — закричала Гермиона.

— Гермиона, я же просил тебя вернуться в машину, — сказал мистер Грейнджер. С улицы послышался вой сирены полицейской машины.

— Итак, господа, — сказал полисмен, зайдя в дом, — можете объяснить, что здесь происходит?

— Этот человек ворвался в мой дом! — разбушевался толстяк. — И эта девчонка! Они нарушили неприкосновенность частной собственности!

— Это правда, сэр?

— Да, но...

— Они держали его в чулане, — крикнула Гермиона.

— Кого? Этого человека?

— Нет, мальчика. Я вам покажу.

— Не глупи, малышка, — сказал отец, но она в очередной раз проскользнула мимо отца. Правда, на этот раз не слишком удачно — ее поймал толстяк.

— Уберите руки от моей дочери, — в голосе мистера Грейнджера прозвучала открытая угроза.

— Если вы не возражаете, сэр, я сам взгляну, — вмешался полицейский. Не дожидаясь приглашения, он прошел в дом и заглянул в чулан. Ему не потребовалось много времени, чтобы рассмотреть кровать и почувствовать тошнотворный запах.

— Кто здесь живет? — спросил он.

— Я, сэр, — робко ответил мальчик, все это время стоявший возле мистера Грейнджера.

— И он ужасно мало весит для своего возраста, — добавил отец Гермионы.

Полисмен понял, что пугает мальчика одним своим видом, и спросил как можно дружелюбнее:

— Сынок, как тебя зовут?

— Гарри, сэр. Гарри Поттер.

— Хорошо, Гарри, не мог бы ты приподнять свою майку?

Гарри неуверенно подчинился.

Мистеру Грейнджеру хотелось бы, чтобы его дочь этого никогда не видела. У Гарри выпирали ребра, а синяки от ударов покрывали его грудь и живот.

Гермиона быстрее оправилась от шока. Она показала на другого мальчика, который молчал с того момента, как прибыл полисмен:

— Вот, это он избил его.

— Дети всего лишь играли, — засмеялся дядя Гарри.

Полисмен выпрямился:

— У меня есть причины полагать, что с этим ребенком плохо обращались. Ему срочно нужно в больницу, а потом мы поедем в участок, где вы ответите на парочку вопросов, если у вас нет возражений.

И, все же, это была не просьба.

— Я под арестом? — спросил толстяк.

— Нет, сэр. Ничего подобного, — Гермиона услышала, как полисмен очень тихо сказал ее отцу: «Пока нет».

Гарри ухватился за мистера Грейнджера.

— Мы можем отвести его в больницу, офицер? — спросил отец Гермионы.

— Сожалею, сэр. Мальчик поедет с нами, но вы можете следовать за нами.

— Можно я буду с ним, пап?

— Вы поедете с вашим отцом, мисс. Но вы скоро снова увидитесь, — сказал полисмен. Он достал рацию, описал ситуацию и вызвал дежурного социального служащего работником в отделении скорой помощи.

* * *

Обследование Гарри Поттера заняло много времени. Полисмен уехал, опросив мистера Грейнджера и забрав с собой дядю Гарри — тот был в ярости, когда его уводили.

В комнату ожидания вошла очень обеспокоенная женщина.

— Я социальный работник в сфере социальных проблем, — представилась она. — Врачи хотят оставить мальчика как минимум до завтра. Они хотят провести дополнительные обследования.

— А что с ним будет дальше? — спросила Гермиона.

— Когда он будет здоров, то мы переведем его в приют, а потом подыщем опекунов.

— Пап, а мы не можем взять его себе? — взмолилась девочка.

— Гермиона, он же не щенок.

— Но, пап...

— Есть установленные правила, процедуры и все такое. Мы не можем, — мужчина повернулся к соцработнику: — Нам нужно уезжать. Можете дать свой номер телефона? Нам не безразлична судьба этого мальчика.

Женщина кивнула и протянула ему свою визитку.

— Между прочим, — заметила она, отдавая ее, — если вы действительно хотите помочь, то мы постоянно ищем приемные семьи. Не обязательно помогать именно Гарри. Есть много других детей, которые хотят иметь настоящую семью.

— Что будет с Гарри в приюте?

Лицо женщины все сказало без слов.

— До восемнадцати лет он будет переходить из одной семьи в другую, а между ними жить в детском доме.

— Разве его не могут усыновить?

— Конечно, все возможно. Но он слишком взрослый, и шансов на это мало. Но в детском доме он по крайней мере будет сыт. Если, конечно, суд не решит вернуть его к родственникам.

— И такое может быть?

— Да. Правда, я не думаю, что так будет с Гарри. Его слишком часто били.

— Хорошо, пожалуйста, держите нас в курсе.

— Конечно, — ответила соцработник. — И спасибо Вам, мистер Грейнджер, многие на вашем месте проехали бы мимо и не остановились.

— Только не мой папа, — гордо сказала Гермиона.

Впервые за весь разговор женщина улыбнулась.

— Вы можете гордиться своим отцом. Таких людей очень немного.

— Я и горжусь. Но разве мы не можем усыновить Гарри?

— Сожалею, дорогая. Чтобы получить разрешение на право быть приемными родителями, потребуются месяцы. Гарри необходима помощь сейчас.

— Я могу хотя бы попрощаться с ним? — спросила девочка.

Соцработник посмотрела на мистера Грейнджера и согласно кивнула:

— Почему бы и нет.

Она привела девочку в кабинку, в которой находился Гарри, пока ему подыскивали свободную кровать.

— Мне пора уезжать, Гарри, — грустно сказала Гермиона. — Но они постараются найти тебе новую семью.

— Никто не возьмет такого урода, как я, — обреченно ответил он.

— Ты не урод, ты хороший человек, у которого был плохой дядя. Вот и все, — попыталась успокоить его Гермиона.

Но мальчик только молча отвернулся.

— Посмотри на меня, Гарри! Мы волнуемся за тебя. Не забывай об этом.

Она взяла его за руку и в этот миг в комнате раздался грохот. Гарри откинуло на подушку, а Гермиона упала на пол. Оба были без сознания.

— Скорее, доктора! — крикнула женщина. Она испугано посмотрела на мистера Грейнджера, бросившегося к дочери. — Что... что случилось?

— Я не знаю, — ответил он.

Камин в кабинете уважаемого директора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора полыхнул зеленым пламенем.

— Альбус, ты тут? — спросила появившаяся там голова. — Альбус?

Пожилой джентльмен с длиной бородой встал из-за стола и поспешно подошел к камину.

— Арабелла, что-то стряслось?

— Да, — сказало женское лицо из пламени. — Я не знаю подробностей, но Гарри увезла полицейская машина.

— Почему?!

— Я не знаю, но там была еще одна машина, обычная. Она поехала вслед за полицейскими.

— Спасибо, Арабелла. Посмотри, может, он скоро вернется. Я попробую разузнать, что там произошло.

Дамблдор вернулся к столу. Впервые за долгие годы работы он не знал, что ему предпринять.

* * *

И не только он. Далеко, в больнице, врачи так и не поняли, почему двое детей безо всякой причины упали в обморок и до сих пор не пришли в сознание.

Они положили Гермиону на тележку, но как только ее начали перевозить в другую палату, дети начали бледнеть и задыхаться. После трех попыток врачи сдались, оставив детей рядом. Румянец вновь начал появляться на их лицах.

Главный врач, наконец, решился сказать мистеру Грейнджеру:

— Состояние детей стабильное, и я вас не обманываю. Но вы, наверное, и сами поняли, что я и мои коллеги не знаем, почему они в таком состоянии. Здоровье вашей дочери в полном порядке, и ни одна травма мальчика не могла бы привести ни к ничему похожему. Все, что мы можем сейчас делать — присматривать за ними.

— Но что с ними случилось, когда вы пытались разделить их?

— Мистер Грейнджер, я не знаю. Ни я, ни мои сотрудники никогда не сталкивался ни с чем подобным.

В этот момент в больницу ворвалась тощая и очень злая женщина.

— Что тут творится?! Где мой муж?! Что вам наплел этот гадкий мальчишка?! — закричала она.

— А вы кто, позвольте спросить? — повернулся к женщине доктор.

— Петуния Дурсль. Этот мальчик живет с нами, а я его тетя.

— Ну, миссис Дурсль. Он нам ничего не говорил. Но меня известили, что над мальчиком долгое время издевались. Если вы хотите увидеть своего мужа, я предлагаю вам сходить в полицейский участок.

Петуния Дурсль гордо фыркнула и выбежала из больницы.

* * *

В том же состоянии, что врачи и Дамблдор, пребывала Муфалда Хмелкирк вместе со всеми сотрудниками Сектора по борьбе с неправомерным использованием магии в Министерстве Магии. Они зафиксировали огромный всплеск магии, который произошел в магловской больнице графства Суррей, к югу от Лондона. Так и не поняв, что стало причиной всплеска, она сообщила о нем дежурному аврору в Департаменте магического правопорядка.

— Я схожу на разведку, выясню, что происходит, — вызвался один из команды авроров, прибывшей в офис.

Он наложил на себя дезиллюминационные чары и аппарировал в больницу, где быстро обнаружил источник аномалии. Всего лишь двое маленьких детей, но рядом с ними было много врачей.

Когда толпа рассосалась, аврор подошел поближе. Казалось, там не было ничего необычно, но краем глаза он заметил что-то на лбу у мальчика. Убрав челку с его лба, он увидел шрам, который сразу узнал.

Никого не замечая, Аврор выбежал на улицу, случайно задев одну из медсестер, и аппарировал обратно в Министерство.

— Это Гарри Поттер! — выдохнул он.

Гарри Поттер был очень знаменит. Когда-то злой волшебник захотел захватить страну и, возможно, весь мир. Каждый, кто пытался противостоять ему, погибал. Однажды он отправился в Годрикову впадину, чтобы убить одну семью, убил отца и мать, но, когда он направил убивающее проклятие в малыша, оно вернулось к нему. С тех пор злого волшебника никто не видел, а у малыша остался на лбу шрам. Звали этого мальчика Гарри Поттер.

В ту ночь Альбус Дамблдор, самый светлый и сильный волшебник всех времен, отправил Гарри Поттера в секретное место. Даже Министерство Магии не знало, куда Дамблдор спрятал его, и никто не мог заставить его выдать эту тайну.

— Мы должны предупредить Фаджа, — сказал один из авроров. Фадж занимал пост Министра Магии.

— Нет, лучше написать Дамблдору, — возразил его напарник.

— Министру это не понравится.

— А кого бы ты предпочел — разгневанного Фаджа или Дамблдора?

— Хорошо, напишем Дамблдору. Он придумает, что сказать Министру..

Авроры быстро связались с Дамблдором через камин, и он моментально появился у них в офисе.

— Вы нашли Гарри? — нетерпеливо спросил он.

— Да, — ответил тот самый аврор, который был в больнице. — Мы хотели выяснить причину магического всплеска в магловской больнице в графстве Суррей. Это и был Гарри. Но не он один — еще какая-то маленькая девочка. Магловские врачи говорят, что они не могут их отдалить друг от друга.

— Что вы имеете в виду?

— То, что сказал. Врачи попытались развезти их по разным комнатам, но они начали задыхаться.

Авроры ошибались, если думали, что ничто не сможет шокировать Дамблдора, победителя предыдущего Темного Лорда и главу Визенгамота, а также самую влиятельную персону в международном волшебном сообществе. Но Дамблдор был шокирован. Он тихо вдохнул и прошептал: «Этого быть не может».

Авроры молча ждали указаний.

— Никому не говорите об этом. Я лично буду расследовать дело. Нам потребуется команда стирателей памяти.

— Да, сэр, — ответил старший аврор. Он был счастлив скинуть с себя лишнюю проблему.

Когда Дамблдор оставил их, один из младших сотрудников поинтересовался:

— Может, всё-таки предупредить министра?

— Дамблдор велел молчать. Если вы хотите пойти против него, — пожалуйста.

Младшие авроры промолчали.

* * *

Дамблдор подошел к одной из министерских аппарационных точек и переместился в больницу. По дороге он превратил свою мантию в магловскую одежду и направился к источнику магии.

— Мистер! — окликнула его какая-то женщина. — Сэр, вам надо зарегистрироваться.

— Ох. Извините, — остановился он у обеспокоенного регистратора, — Я ищу мальчика, которого совсем недавно сюда доставили.

— Что? Ах, в полицейской машине? Да... Могу ли я узнать ваше имя, пожалуйста?

— Альбус Дамблдор.

— Вы его родственник?

— Не совсем.

— Простите, но навещать больных могут только их родственники.

— Я представляю его родителей. Они погибли.

— Ох, простите. Все равно нельзя. Но вы можете поговорить с социальным работником в его офисе.

— С социальным работником? — удивленно спросил Дамблдор.

Женщина странно взглянула на него.

— Она сейчас отвечает за мальчика. Вы должны посетить ее.

Дамблдор пошел к двери, на которую указала женщина, и постучал, но ответа не последовало. Увидев, что регистратор занялась своими делами, он продолжил свой путь к источнику магии.

Он увидел двоих детей, которые спали на стоящих вместе тележках, и не смог сдержать улыбки. Рядом с девочкой сидели мужчина и женщина. Похоже, ее родители. Дамблдор проигнорировал их и подошел к мальчику.

— Здравствуй, Гарри, — сказал он.

Женщина посмотрела на него:

— Вы знаете мальчика?

Дамблдор улыбнулся.

— Я был хорошим другом его родителей. Но прошло уже много времени с тех пор, как я видел его в последний раз.

— Очевидно, не таким уж и хорошим, — хмуро сказал мистер Грейнджер.

— Простите?

—«Хороший друг родителей» не интересовался, как живет Гарри?

Дамблдор озадачено погладил бороду.

— Когда его родителей... когда они умерли, я отвез мальчика к его единственным родственникам. Не понимаю, о чем вы.

— Некоторые родственники... — ответил мужчина, но не договорил, так как в этот момент очнулась его дочь.

— Мам? Пап? — пробормотала она.

Родители вскочили и подошли к ней. Папа взял дочку за руку, мама погладила ладонью ее лоб.

— Мы здесь, милая.

— Что случилось?

— Ты упала в обморок, — ответил отец.

— Я не падала в обморок, — настойчиво сказала Гермиона.

— Что ты помнишь? — вмешался в разговор Дамблдор.

Девочка только сейчас обратила на него внимание.

— Кто вы?

— Я друг Гарри, — пояснил волшебник.

— У Гарри нет друзей, — сердито отрезала девочка, усаживаясь на каталке. — Друзья бы никогда не позволили, чтобы он голодал до полусмерти, чтобы его избивали, чтобы запирали на несколько часов в чулане!

Дамблдор попятился назад, частично от гнева, который звучал в голосе этой маленькой девочки, а частично и от шока из-за её слов.

— Это правда? — спросил он ее родителей.

Мистер Грейнджер кивнул:

— Его тело всё в синяках, а доктора нашли у него серьезное истощение. И Гермиона, моя маленькая девочка, нашла...

— Я не маленькая, — запротестовала Гермиона.

— Гермиона нашла тот самый чулан под лестницей, где Гарри приходилось жить. Знаете, ваш выбор опекунов мог быть чуточку получше.

Дамблдор подошел к мальчику, осмотрел его тело и пришел в ужас. Недолго думая, он достал палочку и что-то пробормотал. Все раны Гарри исчезли без следа.

— Гарри, пора просыпаться, — тихо сказал Альбус, проводя палочкой над ним.

Мальчик пошевелился, затем прищурился и огляделся.

— Гермиона, — пробормотал он, — не уходи.

— Я здесь, — сказала Гермиона.

Гарри широко распахнул глаза, пораженный тем, что услышал голос девочки, и обернулся, чтобы посмотреть на нее.

— Ты настоящая? Я думал, ты мне приснилась.

— Правда? — вмешался Дамблдор, — И что тебе снилось?

— Я... я не помню. Кто вы, сэр?

— Просто друг, — сказал Дамблдор. Мистер Грейнджер демонстративно фыркнул.

Гермиона рассердилась:

— Я вам повторяю: у Гарри нет друзей.

Гарри стыдливо опустил глазки, и девочка сразу поняла, что ляпнула не подумав:

— Гарри, прости, но это не твоя вина!

— Я урод, — печально сказал Гарри. — Поэтому я никому не нравлюсь.

— Ты не урод! — чуть не плача, воскликнула Гермиона, — И ты нравишься мне.

— Кто называл тебя уродом, Гарри? — вмешалась миссис Грейнджер.

— Мои тетя и дядя. Они всегда меня так называют.

Дамблдор вздохнул.

— Когда я отправлял тебя к ним, я надеялся, что Петуния будет любить тебя хотя бы ради Лили.

Без предупреждения Гермиона набросилась на Дамблдора, словно желала выцарапать ему глаза. Старый волшебник отпрянул от нее и одним взмахом палочки отбросил Гермиону обратно на кровать.

— Не трогай ее! — крикнул Гарри.

— Все в порядке, — успокоила его Гермиона и повернулась к Дамблдору. — Как вы это сделали?

— Магия, — улыбнулся Дамблдор.

— Магии не существует, — сказал Гарри.

— Кто такая Лили? — добавила Гермиона.

Дамблдор снова улыбнулся.

— А вы ведь ничего не упускаете, мисс? Думаю, когда-нибудь вы станете очень умной ведьмой.

— Она не ведьма! Она хорошая! — закричал Гарри.

— Ты даже не знаешь, кто такая ведьма? — удивился Дамблдор, — Всё гораздо хуже, чем я думал. Я все объясню тебе потом, но сначала мы должны вернуть тебя к Дурслям.

— Нет! — воскликнула Гермиона.

— Только через мой труп, — вмешался мистер Грейнджер. — Кроме того, думаю, вы никого не найдете у них в доме. Их забрали в полицию и допрашивают об издевательствах над Гарри.

— Это усложняет ситуацию.

— Как вы можете говорить, что вы друг Гарри, если хотите его опять отправить к этим... этим... людям? — возмущенно спросила Гермиона. Она посмотрела на отца в надежде, что он не заметил, как она хотела сказать другое, не самое хорошее слово.

— Есть вещи, недоступные для вашего понимания, — ответствовал Дамблдор.

— Мне всё равно.

— Хорошо, если Гарри не может вернуться к Дурслям, то вы тогда должны забрать его к себе. На эту ночь.

— К сожалению, это невозможно, — сказала миссис Грейнджер. — Доктора хотят, чтобы дети остались в больнице до вечера, а затем Гарри должен поехать в приют с соцработником.

— Нет. Мы не можем этого допустить. Много людей запомнит... — возразил Дамблдор.

— Ну, а как быть тогда с тем, что детей нельзя разлучить? Они сразу же начинают задыхаться, — напомнил жене мистер Грейнджер.

— Правда? Очень любопытно. Да. Пожалуйста, простите меня. Мне нужно кое-что проверить. Я скоро вернусь.

Дамблдор поспешил откланяться.

— Кто этот человек? — недоуменно спросила Гермиона.

— Понятие не имею, — ответил отец.

—Хорошо, что он не отправил Гарри обратно к Дурслям. Я этого не допущу!

Мистер Грейнджер улыбнулся непривычно-страстному заявлению дочери.

* * *

В недрах Отдела Тайн находилась комната, хранящая магические контракты. В ней находилось только пять предметов. Стол, стул, перо, чернильница и пыльная книга, на обложке которой было написано: «Регистрация Магических Уз, 1546 — ...». Второй даты не было, только многоточие.

Именно этой книгой интересовался Альбус Дамблдор. Он быстро перелистывал страницы, в которых были записи о брачных узах, долгах жизни, нерушимых обетах. Наконец он отыскал записи с текущей датой.

Затейливые буквы, написанные пером, отдавали стариной, но их было несложно прочесть: «Гарри Джеймс Поттер и Гермиона Джин Грейнджер. Связь Душ».

Нахмурившись, профессор закрыл книгу: «Да... Это сильно усложняет дело».

Прежде чем покинуть Министерство, профессор Дамблдор кратко переговорил через камин с Комитетом по выработке объяснений для маглов, а затем аппарацией вернулся в лечебницу.

Стараясь выглядеть более спокойным, чем на самом деле, он подошел к палате, в которой находились Гарри, Гермиона и ее родители.

— Скоро вам разрешат забрать Гарри и Гермиону домой. Думаю, будет лучше, если вы уедете отсюда как можно быстрее.

— Опять вы?! — мистера Грейнджера поразило высокомерие Дамблдора.

— Разве вы сами не хотели помочь Гарри? — мягко уточнил тот, не обращая внимания на тон вопроса.

— Конечно, но мы не можем просто взять и…

В палату вошел доктор, чей взгляд на мгновение стал пустым и отрешенным.

— Мистер и миссис… э… Грейнджер? — спросил он.

— Да.

— Вот и славно. Дети здоровы, поэтому не смею их больше здесь задерживать. Как только Гарри оденется, можете возвращаться домой.

Доктор развернулся и ушел, не дожидаясь вопросов от оторопевших Грейнджеров.

— Вы что-то сделали, — сказала Гермиона профессору Дамблдору, — Я видела, как вы взмахнули рукой и что-то пробормотали.

— Ты, правда, видела?

Гермиона с подозрением посмотрела на улыбку, которая словно приклеилась к лицу старика.

— Я вам не доверяю.

Впервые с начала всей этой круговерти Дамблдор почувствовал себя счастливым.

«Да, — пробормотал он себе под нос. — Ты абсолютно права».

В комнату вернулся и социальный работник.

— Почему вы не сказали, что уже внесены в список семей, обладающих правом на опекунство? — спросила она.

Мистер Грейнджер даже не пытался скрыть удивление. Он посмотрел на Дамблдора, который ему подмигнул.

— Эм… я не ожидал, что наше прошение уже рассмотрено и одобрено, — быстро нашелся он.

— О! Значит, вы еще не получили уведомления? Хм… Но не важно. Все упрощается. Уверена, что ваша дочь обрадуется, когда вы заберете Гарри к себе домой. Об остальном можно подумать позже. Вы всегда сможете передумать и отдать мальчика обратно в приют.

— Ты поедешь с нами! —закричала Гермиона.

— Думаю, мы должны выйти, чтобы Гарри мог одеться, — подвел итог Дамблдор. Впрочем, Гермионе разрешили не отходить от мальчика, и она дожидалась его за ширмой.

Гарри уже не чувствовал никакой боли, а на его теле не осталось никаких ран, так что он легко дошел до машины Грейнджеров.

— Здесь я вас покину, — сказал Дамблдор. — Увидимся завтра вечером у вас дома. Счастливого пути.

Директор кивнул им на прощание и быстро свернул за угол ближайшего здания.

— Но он не знает, где мы живем! — осенило миссис Грейнджер.

Гермиона попыталась догнать Дамблдора, Гарри тоже побежал следом. Но за углом профессора не оказалось.

— Он исчез! — крикнула Гермиона. — Но это невозможно, тут негде прятаться.

Мистер Грейнджер не поверил, но его дочь оказалась права. Тут не было прохода — с одной стороны высокий забор, с другой — стена больницы. В единственных воротах стояли оторопевшие Грейнджеры и Гарри. Но старика не было, он словно растворился в воздухе.

* * *

В машине Гермиона села назад, рядом с Гарри.

— Гарри, ты себя хорошо чувствуешь? — спросила мать Гермионы. — Выдержишь, если мы заглянем в магазин?

— Да, миссис Грейнджер.

— Хорошо. Я не заметила раньше, но твоя одежда годится только на тряпки. Мы тебе купим новую.

— Мне? Вы не должны этого делать! — смущенно пробормотал Гарри.

— Гарри, — твердо сказала Гермиона, — здесь нечего стыдиться.

* * *

Домой они добирались долго, Гарри с Гермионой даже успели задремать на заднем сидении, привалившись друг к другу. Миссис Грейнджер попыталась их растолкать, когда они завернули на заправку.

Когда она дотронулась до Гарри, он испуганно сжался и пробормотал сквозь сон:

— Простите, тетя Петуния. Я сейчас сделаю завтрак, — и только потом открыл глаза и понял, где он находится.

— Извини, что разбудили, — сказал мистер Грейнджер. — Нужно немного отдохнуть и перекусить.

— У меня нет денег, — возразил Гарри. — Можно мне остаться в машине?

— Не волнуйся, — успокоил его мужчина. — Это не твоя забота.

Готовили в кафе на заправочной не самым лучшим образом, но Гарри заявил, что это было самое вкусное и сытное, что он когда-либо ел.

Грейнджеры изумленно переглянулись после этих слов, а глаза отца Гермионы опасно сузились. Он был зол. Гарри заволновался, но миссис Грейнджер успокоила его, объяснив, что ее муж сердится не на него.

Они еще заехали в супермаркет недалеко от дома Грейнджеров, где накупили для Гарри кучу одежды. Он никогда не видел столько вещей, принадлежащих ему.

Но сюрпризы этого длинного дня еще не закончились. Когда они добрались до дома Грейнджеров, ему выделили запасную спальню, которой никто не пользовался.

— Располагайся, пока переночуешь здесь, — сказала миссис Грейнджер. — Правда, тут не так мило, но…

— Это великолепно! Целая комната для меня? —спросил Гарри, разглядывая спальню, в которой из мебели была только кровать.

— Я сейчас застелю кровать, — после некоторой паузы сказала миссис Грейнджер. Она все еще с трудом переваривала условия, в которых раньше жил Гарри.

— Я могу и сам! — вызвался он.

— Хорошо. Пока можешь принести свои вещи, Гермиона тебе поможет. Кстати, Гермиона, покажи Гарри, где ванная.

Гарри помылся, переоделся в новую пижаму, дети выпили горячий шоколад и легли спать. Каждый в своей спальне. А старшие Грейнджеры подумали, что странная связь между Гарри и Гермионой, кажется, стала не такой сильной, и детям уже не нужно было находиться рядом друг с другом.

* * *

Гарри привычно проснулся рано утром и спустился на кухню. Он очень волновался и нервничал, он не знал, что любят родители Гермионы на завтрак, и теперь пытался придумать, что приготовить. Он заглянул в холодильник. Бекона не было, но были яйца. Может, достаточно будет яичницы с тостом?

Сковорода висела за ручку очень высоко для его роста. Он допрыгнул до нее только с третьей попытки, но не смог удержать ее и с грохотом уронил на пол. Гарри замер от ужаса. Он не раз видел Дурслей в гневе, когда они просыпались от устроенного им шума. Он понимал, что родители Гермионы вряд ли настолько же плохие, но все же…

Скрипнула дверь, и Гарри попятился в испуге.

— Гарри? Что ты здесь делаешь так рано? — спросила миссис Грейнджер.

— Простите. Я лишь хотел приготовить завтрак, а она как упадет…

— Приготовить завтрак? — изумилась она. — Ты готовил в том доме?

— Да, это это одна из моих обязанностей.

— Здесь ты не обязан этого делать, — заверила его миссис Грейнджер. Ее удивило, что кто-либо мог доверить такое опасное занятие как готовка семилетнему мальчику. Особенно такому слабому даже на вид. Она задумалась, и не услышала последних слов Гарри. — Извини, что ты сказал?

— Я спросил, что мне нужно сделать? Могу убрать в доме, прополоть цветы. Правда, тетя Петуния говорит, что я невнимательный, — немного помедлив, признался он. — Иногда вместо сорняка могу вытащить цветок. Я плохо зашиваю одежду, потому что постоянно колю себе пальцы и оставляю на ней пятна крови. Мне тогда обычно достается от тети Петуньи.

Миссис Грейнджер с трудом сдержалась. Она жалела мальчика и злилась на Дурслей, но старалась прятать эти чувства. Гарри, похоже, принимал любую злость на свой счет.

— Гарри, ты наш гость. Ты ничего не должен делать.

— Хорошо, — сказал Гарри, но по его лицу пробежала грусть.

Миссис Грейнджер хотела уточнить, что его расстроило, но ее прервала дочь, буквально ворвавшаяся на кухню. Гермиона тоже рано проснулась сегодня. Она обняла мать, как делала каждое утро, потом — Гарри, который явно смутился от такого натиска. Миссис Грейнджер улыбнулась. Все соседи считали ее дочь тихоней. Но они ошибались — дома Гермиона была весьма энергичной.

После обеда миссис Грейнджер занялась большой стиркой всего, что накопилось за время путешествия, а детей отправила погулять, выдав им немного денег.

— Хорошо, —согласилась Гермиона и убежала наверх, в свою комнату, пробормотав про книги, которые нужно вернуть в библиотеку.

— Не сидите там целое утро, лучше покажи Гарри, что у нас тут где находится, — попросила миссис Грейнджер.

Она снова улыбнулась, глядя, как дети бегом, срезав путь через сад, побежали к автобусной остановке. Неужели ее дочь наконец нашла себе настоящего друга? Если Гарри действительно останется у них, может, ему не станет со временем скучно с ней, как бывало всем другим детям ее возраста. Иногда женщина жалела, что ее Гермиона такая умная. Ум, к сожалению, не делал ее счастливой.

* * *

Первым делом Гермиона отвела Гарри в библиотеку и убедила библиотекаря завести ему карточку в отделе детской литературы. Она представила его, как своего названного брата.

В библиотеке они действительно задержались ненадолго, по меркам Гермионы. Но она понимала, что действительно важно познакомить Гарри с городом, посетив как можно больше мест.

Они вернулись домой после обеда. Миссис Грейнджер заинтересовалась, где они так задержались и что успели увидеть.

— Я записала Гарри в библиотеку. А потом мы зашли в школьный офис. Во время каникул они работают до обеда.

— Что вы там забыли? — изумилась миссис Грейнджер.

— Я разузнала, как ты сможешь записать Гарри в школу, мам, — ответила Гермиона хорошо знакомым миссис Грейнджер тоном. Дочь сейчас думала, что ее мама слишком медленно соображает. — Потом мы побывали в спортивном зале. Я поделюсь с Гарри формой, и он может заниматься по нашей семейной подписке, для которой мы даже успели сделать его фотографию. Ещё мы поели мороженого, и я показала, где мы купим Гарри школьную форму. Затем…

— Гермиона, ты должна была всего лишь немного развлечь Гарри. А ты затаскала бедного мальчика по городу, решая все за него.

— Миссис Грейнджер, мне понравилось. Честное слово, — заверил ее Гарри, не дав Гермионе сильно расстроиться из-за замечания матери.

Женщина улыбнулась.

— Вы, похоже, немного устали. Думаю, будет лучше, если после обеда вы останетесь дома.

Несколько часов спустя женщина заглянула в зал. Счастливая Гермиона смотрела телевизор, а Гарри мирно дремал в кресле.

* * *

Если у Гарри был самый прекрасный день в жизни, то профессор Дамблдор, наоборот, не мог припомнить дня хуже. Он не спал всю ночь из-за волнения, что было ему совсем несвойственно. Он всегда был уверен, что отправив Гарри к Дурслям, поступил правильно. Это был единственный способ усилить кровную защиту мальчика, которую он получил благодаря жертве Лили.

Лили Эванс, после замужества получившая фамилию Поттер, была настолько доброй и милой ведьмой, что он проигнорировал предупреждения профессора МакГонагалл. Она уверяла его, что Дурсли были ужасными маглами, но он не поверил в то, что сестра Лили может быть настолько жестокой.

Он не раз хотел навестить Гарри, но ему постоянно мешали более срочные дела. И когда он увидел сына Джеймса и Лили в больнице в столь ужасном состоянии, он подумал, что подвел погибших родителей мальчика и предал их светлую память. Ребенку было очень плохо.

Конечно, физические раны были не слишком серьезными. Но сказать то же самое о ранах душевных профессор не мог.

Правда, напомнил себе Дамблдор, если бы Гарри не жил у Дурслей, то ничто не помешало бы сторонникам Темного Лорда отыскать младенца и убить его. Дамблдор пообещал, что теперь он защитит Гарри и от Дурслей, но тому всё же придется вернуться к ним, нравится ему это или нет.

Оставалось подумать о новом и непредвиденном факторе. Связь Душ, которая появилась у Гарри с этой девочкой. О появлении такой связи в столь раннем возрасте ничего и нигде не говорилось, поэтому Дамблдор не знал, чего ожидать. Взрослые, между которыми возникала Связь Душ, на первых порах стремились быть ближе друг к другу. Но эта связь никогда не была настолько сильной, чтобы от этого зависела жизнь. Этого еще никогда не случалось.

Не будь все так серьезно, профессор обязательно улыбнулся, вспомнив об искреннем желании девочки защитить Гарри. Да, ему бы не помешала такая защитница. Что с ней случится, когда Гарри вернется к Дурслям? Как ее там звали? Кажется, Гермиона. Да, Гермиона Грейнджер. Дамблдор подумал, что в будущем она станет той силой, с которой следует считаться.

У отца девочки был сильный характер, но в случае необходимости у него можно было стереть память. Не то что Дамблдору нравилось стирать память маглам, но иногда это нужно было сделать. С Гермионой подобный номер не пройдет. Нельзя стирать память людям со Связью Душ, а если попробовать, то никто не возьмется просчитать последствия. Значит, вопрос о применении заклинания «Обливиэйт» снимался сам собой. Но оставалось решить проблему с возвращением Гарри к Дурслям, где он был бы в полной безопасности, и одновременно разобраться с возможными проявлениями Связи Душ.

Да, тут сам Мерлин заволновался бы.

Под утро профессор окончательно выбился из сил от раздумий. Всю ночь он просчитывал различные варианты своих действий. Да, он мог предположить, как отреагируют Гарри и старшие Грейнджеры, когда он сообщит о необходимости вернуть мальчика к Дурслям. Но вот реакцию Гермионы он представить не мог. Для этого ему нужно было лучше узнать девочку.

В пророчестве она не упоминалась. Но судьба ее отныне связана с Гарри.

Вечер будет долгим.

Ровно в семь часов в дверь позвонили, и Гермиона побежала открывать.

— Добрый вечер, Гермиона. Могу я войти?

— Да, сэр, — ответила она. Сегодня от старого профессора исходила довольно ощутимая властность и, вспомнив, как он разобрался с врачами, Гермиона немного застыдилась того, как разговаривала с ним вчера.

— Добрый вечер. Я понял главную ошибку, которую совершил вчера. Я забыл представиться. Профессор Альбус Дамблдор. Директор школы, в которой учились родители Гарри и в которой будет учиться он.

Мистер Грейнджер промолчал, но всем своим видом показал, что эта идея ему совершенно не нравится. Он с недобрым блеском в глазах посмотрел на профессора. Атмосфера в комнате накалилась.

— Профессор, не хотите ли чаю? — предложила миссис Грейнджер, немного разрядив обстановку. — Чуть позже мы обсудим ваши предложения.

— Это было бы замечательно. Премного благодарен.

Она вышла из комнаты, успев шепотом приказать мужу держать себя в руках. Все были уверены, что профессор услышал, но он беззаботно улыбнулся и спросил у мальчика:

— Хороший был день?

— Лучший, сэр. Мы были в библиотеке, в новой школе, в спортзале...

От Гермионы не ускользнуло, что как только Гарри упомянул о новой школе, улыбка на лице Дамблдора поблекла.

Миссис Грейнджер вернулась с чаем и села на диван рядом с мужем. Гарри устроился на полу, уступив свое место профессору.

— Гарри, может тебе будет удобнее в кресле? — поинтересовался Дамблдор.

— Нет, спасибо, сэр.

— Глупости, мальчик! Встань на секундочку.

То, что случилось, когда Гарри поднялся на ноги, присутствующие в комнате запомнили на всю жизнь.

Профессор достал короткую палочку, указал ею на место позади мальчика, и там словно из воздуха материализовалось удобное кресло, очень подходящее к остальной обстановке комнаты.

— Думаю, так будет лучше, — сказал Дамблдор, не обращая внимания на пораженные взгляды.

— Как вы это сделали?! — первой опомнилась Гермиона. — Что за штука у вас в руках?

— Всего лишь немного магии. А это волшебная палочка. Конечно, для такого простого заклинания она мне не нужна, но с ней получается эффектней, — улыбнулся Дамблдор.

— Но... но мой дядя говорил, что волшебства не существует, — пролепетал Гарри. Он робко рассматривал новое кресло и даже попробовал его на прочность, прежде чем сесть.

Удивлённые взрослые все еще не могли произнести ни слова.

— Думаю, твой дядя был не прав? — с улыбкой ответил Дамблдор.

В комнате на минуту повисла неловкая пауза. Прервал ее Дамблдор.

— Как вы помните, мы должны решить, что делать с юным Гарри, — сказал он.

— Он останется у нас, — твердо ответила Гермиона.

— Хотелось бы, чтобы это было возможно, — с грустью сказал Дамблдор. — Но ему надо вернуться к Дурслям. Это очень важно.

— Ни за что, —миссис Грейнджер наконец отошла от шока

Гермиона бросилась к Гарри и обняла его, словно ребенка, закрывая собой.

— Я не позволю вам забрать его! — воскликнула она.

— Гермиона, есть причины, которые я не могу озвучить сейчас, но Гарри будет грозить смертельная опасность со стороны определенной части магического сообщества, если он не вернется к Дурслям.

— Почему бы вам не рассказать подробности? — Гермиона нехорошо прищурилась.

— Я готов рассказать, но только твоим родителям. Вы оба еще очень молоды для этого.

— Профессор, — сказал мистер Грейнджер. — Если вы решите вернуть Гарри в прежний ад, то мы, скорее всего, не сможем вам помешать. Но Гарри имеет право знать, почему с ним так поступают. Или мы расскажем им сами.

К удивлению мужчины, профессор лишь кивнул.

— Это длинная история.

— Мы никуда не спешим, — не слишком дружелюбно сказал мистер Грейнджер.

— Ну хорошо. Гарри, ты же замечал, что с тобой происходят всякие странные вещи?

— Я как-то попал на крышу школы, но так и не понял, как. А когда тятя Петунья очень коротко подстригла меня, волосы отросли уже на следующее утро. Мой дядя очень сердился.

— Это случалось потому, ты — волшебник. Как и я.

— Но... я не могу делать таких вещей... как это кресло...

— Пока не можешь, Гарри. Лишь пока. Но когда ты немного подрастешь и подучишься в моей школе, то сможешь делать и более удивительные вещи, чем простая трансфигурация кресла.

— Что за транфугирация? —переспросила Гермиона.

— Трансфигурация. Она позволяет с помощью простых заклинаний создать любой предмет. Например, кресло. Но это не единственное, чему можно научиться в Хогвартсе.

— Хогвартсе? — снова переспросила Гермиона.

Миссис Грейнджер решила вмешаться.

— А Гермиона? — спросила она.

— Да, ваша дочь тоже волшебница или, как мы говорим, ведьма.

Гарри хихикнул, а Гермиона обиженно наморщила лицо.

— Это не оскорбление. Гарри и я — мы волшебники. А женщин-волшебницы мы называем ведьмами, —он посмотрел на мистера Грейнджера. — Я уверен, что вам не раз приходилось отмечать странные и необъяснимые вещи, которые происходили с вашей дочерью.

Мистер Грейнджер обреченно кивнул.

— В другой ситуации о нашем мире вы узнали бы, на одиннадцатый день рождения вашей дочери. В этот день пришло бы письмо с приглашением в Хогвартс. Однако, раз так случилось, я рассказал об этом сейчас.

— Допустим. Но это никак не объясняет, почему вы хотите вернуть Гарри к тем людям, — заметила Гермиона.

— Вы ничего не упускаете, юная леди. Я уверен, что профессор МакГонагалл будет счастлива увидеть тебя на своих занятиях. Ты будешь хорошей студенткой. Честно говоря, ты немного напоминаешь мне маму Гарри, когда та была в твоем возрасте. И как раз из-за нее мистер Поттер и должен вернуться к Дурслям.

Что-то в его голосе убедило Гарри, что именно так и будет. До этого момента он надеялся, что мистер и миссис Грейнджер не позволят ему вернуться к Дурслям. Гарри вжался в кресло. Он не хотел слышать, что еще скажет этот человек, но отчаянно желал услышать хоть что-нибудь о маме.

— Дядя говорил, что мои мама и папа были бездельниками и пьяницами.

Взгляд старого волшебника на мгновение стал задумчивым и унылым.

— Твои родители были прекрасными людьми, Гарри, и ты должен всегда помнить об этом. Ты можешь ими гордиться.

— Почему они тогда погибли в автокатастрофе? Почему мой отец пьяным сел за руль?

Глаза профессора сердито вспыхнули.

— Гарри, мне нелегко говорить, но твои родители не погибали в автокатастрофе. Они были убиты очень злым волшебником.

— Вы можете рассказать, как это случилось?

— Ты действительно хочешь знать?

— Да, сэр!

— Хорошо, Гарри, — кивнул Дамблдор, услышав в голосе мальчика отчаянную мольбу, — Несколько лет назад злой волшебник Волдеморт начал набирать сторонников. Он ненавидел маглорожденных, как у нас называют волшебников и ведьм, у которых родители — не маги. Волдеморт считал их недостойными обучаться магии и хотел убить. Семья Поттеров была одной из тех, кто противостоял ему, а твоя мама сама являлась маглорожденной, как Гермиона. В магическом мире началась война, многие погибли. Твои родители сражались с темным магом вместе со мной. Но Волдеморт был очень могущественным волшебником, и если он хотел кого-либо убить, он убивал. Он использовал смертельное проклятие, от которого ничто не может защитить. Однажды, когда тебе было всего пятнадцать месяцев, он пришел и в твой дом. Он убил твоего отца, преградившего ему путь, затем поднялся в детскую, чтобы убить тебя, Гарри.

Мистер Грейнджер уже не раз пожалел, что профессор рассказывает все это при детях. Но было уже поздно что-либо менять.

— Твоя мама встала на его пути и умоляла его пощадить тебя. И он убил ее.

— Вы... упоминали о проклятии... Это зеленая вспышка? — спросил Гарри.

— Да, откуда ты знаешь?

— Я помню. Иногда мне снятся кошмары. Моя мама, она... она кричит: «Только не Гарри!». Вспыхивает зеленый свет, остальное во тьме... — Гермиона обняла мальчика крепче.

— Да, это смертельное проклятие, Гарри. Он воспользовался им, чтобы убить твою маму. Затем он попытался убить с его помощью и тебя. Но что-то случилось, и проклятие ударило в него самого. Ты — единственный человек за всю историю, который пережил смертельное проклятие. Гарри, каждый житель магического мира слышал о тебе, как о Мальчике-Который-Выжил.

— Как оно могло отразиться от Гарри? И если Волдеморт мертв, почему Гарри должен вернуться к тем людям? — спросила Гермиона.

— Никто не знает наверняка, но мне кажется, что мама Гарри, пожертвовав собой ради сына, призвала на помощь старинную магию, давшую защиту, которую не смог преодолеть Волдеморт.

— Но Волдеморт — мертв? — спросила она.

— Сожалею, но нет. Он хорошо знал темную магию, и благодаря этому не умер окончательно. Я уверен, что однажды он вернется. У него еще остались сторонники, которые сейчас тщательно скрывают свою преданность ему. Поэтому Гарри должен вернуться к Дурслям.

— Я все равно не понимаю, — сказала миссис Грейнджер.

— Защита, которую призвала мама Гарри — это старая магия крови. Она работает, пока мальчик будет жить с близким родственником. Чем ближе родственник по крови, тем сильнее защита. Петуния Дурсль — сестра Лили и единственный близкий человек Гарри. Ничего лучше этой защиты я придумать не смог.

— Но эта магия не защищает его от Дурслей, не так ли? — угрюмо спросил мистер Грейнджер.

— Нет. Только от Волдеморта и его последователей, к моему сожалению, Гарри.

— Сожаления мало, раз вы отправляете его туда снова, — упрекнула Гермиона.

— Мало, — согласился Дамблдор, — но даже с помощью всего своего волшебства я не могу исправить ошибки, которые уже сделал. Гарри, твоя мама была самой доброй, самой терпимой женщиной. Таких отзывчивых людей я никогда не встречал. Я не ожидал, что ее сестра окажется настолько другой. Но знай, Гарри, теперь я не позволю Дурслям так обращаться с тобой. Даю свое слово.

— Мне, правда, надо возвращаться?

— Мне жаль, но иного способа защитить тебя нет. Но, Гарри, ты ведь сам не хочешь, чтобы жертва твоей мамы оказалась напрасной?

— Когда мне уезжать? — Гарри опечалено вздохнул.

— Если родители Гермионы не возражают, я могу позволить тебе остаться у них на пару недель. А пока я подготовлю все, что защитит тебя от Дурслей.

— Конечно, сколько нужно, — сказала миссис Грейнджер.

— А мы можем хоть иногда навещать Гарри? — спросила Гермиона. — Это далеко. Но пап, пожалуйста, иногда? — у девочки появились на глазах слезы.

— Гермиона, — сказал профессор Дамблдор. — Предоставь это мне. Твоему отцу не надо будет возить тебя на машине. Я сделаю так, что ты сможешь посещать Гарри как минимум раз в неделю.

— Хорошо, — она всем своим видом показывала, что не испытывает благодарности к старому профессору. Девочка размышляла над тем, что он говорил и ей это не нравилось.

— Теперь я должен покинуть вас. Я сообщу вам за неделю, когда Гарри нужно будет вернуться к дяде и тете, чтобы вы были готовы, — предупредил Дамблдор.

— Профессор?

— Да, Гермиона?

— Я не понимаю одного.

— Чего же?

— Почему Волдеморт хотел убить Гарри?

— Он убивал целые семьи, стоявшие на его пути, — ответил он.

— Нет, — отмахнулась Гермиона. — Маг убил папу Гарри, чтобы проникнуть внутрь дома. Потом вы сказали, что он направился сразу в детскую. Он убил миссис Поттер, потому что она мешала его плану. Из этого следует, что он пришел убить именно Гарри.

Профессор тяжело вздохнул.

— Да, Гермиона, ты, несомненно, права. Очень мало людей в магическом мире знают, почему он пришел за Гарри. И это хорошо для его безопасности. Поэтому я и не могу этого сказать. Не сейчас. Позже, когда ты и Гарри станете старше.

К удивлению профессора, Гермиона промолчала.

— До скорой встречи, — сказал профессор Дамблдор, прежде чем исчезнуть с громким хлопком.

Профессор Дамблдор вернулся уже на следующий день — ему потребовалось переговорить с Гарри с глазу на глаз. Уходил он с таким лицом, словно услышал нечто, что было громом среди ясного неба, как описала это Гермиона. Гарри весь остаток дня вел себя очень тихо.

Гермиона спросила у него зачем к нему приходи профессор. Гарри, безучастно пожав плечами, коротко ответил:

— Он хотел знать, как мне жилось у Дурслей.

Мистер Грейнджер услышал этот ответ и пробормотал жене:

— Он вроде считает себя великим и сильным волшебником. Так почему он НЕ ЗНАЛ?

— Дорогой, мы же толком не знаем, что он мог и чего не мог.

— Пусть так. Но он должен был навестить мальчика, проверить, как он живет.

— Я не спорю. Да и теперь-то он знает...

— Да, опоздав на несколько лет...

* * *

Дамблдору пришлось приложить немало усилий, чтобы разговор с Гарри прошел как надо. Еще в больнице он пытался проникнуть в память мальчика и очень удивился, когда потерпел неудачу. Позже он решил, что эта неудача — еще один результат Связи Души. Но в любом случае теперь Дамблдор услышал все от самого Гарри. Так что в дверь дома Дурслей постучал совсем не добродушный Дамблдор. Открыла ему заплаканная Петуния.

— Вы?! — закричала она.

— Здравствуй, Петуния. Сколько лет, сколько зим.

— Гарри здесь нет.

— Я знаю.

— Сейчас не лучшее время...

— Что ты говорила обычно Гарри, когда он грустил по родителям, а? Не повезло? Думаю, сейчас я могу сказать это тебе. Можно войти?— но это была не просьба, и Петунгья хорошо поняла это. Он отступила от двери.

— Кто это?! — грозно отреагировал Вернон на появление в гостиной незнакомца.

— Это... это...

— Я профессор Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, глава Визенгамота и Верховный Маг Международной Конфедерации Магов.

Если он думал, что произведет неизгладимое впечатление, то глубоко ошибался.

— Значит вы тот, кто оставил нам этого урода! — проревел Вернон. — От него сплошные проблемы и никакой пользы. Сейчас он свалил, а Дадли попал в неприятности.

— Я оставил у вас Гарри, потому что вы — его единственная семья. Я думал, что будете любить мальчика как собственного сына.

— Что?! Как собственного? Он... он...

— Волшебник, как и я, — закончил за него профессор. — К моему сожалению, он должен вернуться к вам снова. Так случилось, что мальчик нуждается в защите, которую ему могут дать лишь кровные родственники. А Петуния самая близкая его родственница.

— Я не приму его назад. С чего бы я должен это делать? Из-за него наш сын... — Вернона так сильно переполняла злость, что он поперхнулся, не закончив фразы.

— Ваш сын был пойман на хулиганстве. Его будут судить за избиение Гарри. Что касается вас...

— Я его никогда не бил. А если взялся бы, то обязательно выбил из него всю ненормальную дурь.

— Вы заблуждаетесь. Мне мальчик сам сказал, что он страдал от грубого отношения...

— Ложь!

— Он сказал, что вы были с ним очень грубы, — повторил Дамблдор. — Вместо любви вы показали ему ненависть. Вместо заботы морили голодом. Унижали его. Использовали, словно раба.

— Мы обращались с этим уродом так, как он заслуживал.

Дамблдор с тяжелым вздохом посмотрел на Вернона Дурсля и спокойно произнес:

— Еще раз используете это слово — пожалеете.

Их глаза встретились. Вернон вздрогнул, кожей почувствовав холодную ярость в глазах старого человека.

— Я продолжу. За эти преступления вас мог судить не только магловский суд, но и высший магический суд, в котором я Верховный Чародей. Но у меня есть к вам предложение. Примите Гарри обратно, предоставьте ему отдельную комнату, кормите его. Пусть он делает какую-нибудь работу по дому, но не больше, чем Дадли. Выполните эти условия, и я не буду вмешиваться в рассмотрение дела о небрежном отношении с ребенком, а заодно уверяю, что вам не будут грозить другие обвинения.

— А что будет с Дадли? — спросила Петуния.

— Дело Дадли будет рассмотрено. Снимать обвинения за избиение Гарри я не буду.

— Но это было только ребячество. Они лишь баловались!

— Петуния Дурсль, ваш сын — жестокий хулиган, и это вы сделали его таким. Вам повезло, что я вылечил Гарри, теперь против вас смогут использовать только первичные рентгеновские снимки. Если у вас осталась хоть капля здравого смысла, посоветуйте Дадли признать вину, а я, благодаря связям, прослежу, чтобы ему вынесли только шесть месяцев пребывания в колонии, где, я надеюсь, ему дадут несколько жизненных уроков, которые вы забыли ему дать.

— Не говорите так о Дадли! — вспылил Вернон.

— Но соседи... — ужаснулась Петуния.

— Как я уже сказал, вам и так повезло, что суд будет рассматривать только последние раны Гарри. Я изменил их, чтобы никто не мог увидеть, как вы все эти годы позволяли сыну издеваться над ним. Но если откажетесь от моего предложения, то я возвращу снимкам первоначальный вид. Это не слишком сложно. И вашему драгоценному сыну будет грозить не шесть месяцев, а много больше. Сразу всплывет и отягчающее обстоятельство: нет ни одной записи, что Гарри оказывалась медицинская помощь.

— Я не собираюсь обсуждать это, — уперся Вернон.

— Профессор, не могли бы вы оставить нас на минуту? Пожалуйста? — попросила Петуния.

Профессор понимающе кивнул и покинул дом.

Через несколько минут Петуния позвала его обратно.

— Мы согласны, — сказала она. — Кажется, вы не оставляете выбора. Но позвольте Дадли... пощадите...

— Дадли будет наказан, — сказал профессор твердо. — Он должен получить этот урок. Кто знает, каким он вырастет, если не усвоит некоторые правила сейчас?

— А мы?

— Вас обвинят только за небрежность в воспитании мальчика. Через месяц я приведу Гарри.

Вернон зло пробурчал про себя какое-то ругательство. Профессор сделал вид, что не расслышал.

— Я иногда буду навещать Гарри. Ожидайте меня в любое время. К вам несколько раз на неделе будет приезжать одна маленькая девочка. Предупреждаю, от нее вы не сможете скрыть плохое обращение с Гарри.

— Еще одна уро... — голос Вернона внезапно оборвался.

— Можете сказать это слово, когда я уйду. Теперь я могу вернуть вам Гарри. Но если вы не оправдаете мое доверие, суды покажутся шалостью. Вы познакомитесь с Азкабаном.

— Что за Азкабан? — прошептал Вернон.

— Петуния вам расскажет. Радуйтесь, что вы нужны мне, иначе все трое вы уже оказались бы там! Теперь я вас покидаю.

Раздался хлопок, и Дамблдор исчез.

* * *

У профессора Дамблдора была веская причина не возвращать Гарри к Дурслям в ближайший месяц. Он очень волновался из-за Связи Душ между Гарри и Гермионой. Вроде бы необходимость в постоянном физическом контакте между ними уже отпала. Они могли ночевать в разных спальнях и ничего плохого с ними не происходило. Но Дамблдор хотел понаблюдать за детьми хотя бы месяц, а заодно разок-другой разлучить их, чтобы посмотреть, что произойдет. Других проявлений Связи Душ пока замечено не было. Вероятно, время еще не пришло. Они слишком молоды.

Но Гарри, конечно, об этом даже не думал. Он просто наслаждался жизнью и отлично проводил время в доме Грейнджеров. Единственное, что его расстраивало — это понимание, что скоро все закончится и нужно будет вернуться к Дурслям.

Он жадно ловил каждый момент общения с Гермионой и ее родителями. Изредка профессор Дамблдор навещал их, чтобы проверить, как он себя чувствует.

В один такой визит Гермиона поинтересовалась:

— Могу ли я прочитать какие-нибудь книги, чтобы узнать: каково это быть ведьмой? Или про волшебство и все остальное?

Дамблдор улыбнулся.

— Конечно, почему бы нет. Если твои родители разрешат, я могу отвести тебя в магазин с волшебными книгами. Я даже могу тебе помочь с выбором, — он повернулся к Гарри. — Сожалею, мой мальчик, но тебя не могу взять с собой. Тебя узнают, и мы подвергнем опасности Гермиону и ее семью.

Гарри и Гермиона даже не догадывались, что профессор с легкостью мог изменить внешность мальчика. Но вопрос Гермионы подсказал ему, как можно проверить Связь Душ, и он не мог отказаться от шанса надолго разделить детей.

Родители девочки восприняли предложение не так радостно, как Гермиона, но сдались под натиском энтузиазма дочери.

— Не волнуйтесь, миссис Грейнджер. Я присмотрю за Гермионой, — успокоил директор.

Уже на следующий день профессор выполнил свое обещание и отправился с Гермионой в книжный магазин. Он убрал газовый очаг и увеличил камин, чтобы они вдвоем смогли в нем поместиться. Затем Дамблдор достал из кармана щепотку какого-то порошка, высыпал его под ноги и громко сказал:

— Косой переулок.

Они с Гермионой исчезли во вспышке зеленого пламени, а Гарри и родители девочки только и могли ошарашено смотреть на камин.

Профессор не дал Гермионе упасть на пол бара «Дырявый котел», придержав ее за плечо.

— Профессор, сэр! Чем могу помочь? — подошел к ним бармен.

— Спасибо, Том. Ничего не нужно, — ответил Дамблдор. — Чуть позже мы прибудем отобедать к тебе, если ты не против.

— Конечно, сэр, — уверил его Том.

У Дамблдора была еще одна причина посетить с Гермионой Косой переулок, и он видел, что его план сработал. Каждая ведьма и волшебник уважительно приветствовали его, и Гермиона явно начала понимать, какой важной персоной он был. К нему постоянно подходил кто-нибудь перекинуться словечком-другим, так что даже по магазину девочку водил не он сам, а работники книжного.

Гермиона провела в магазине несколько часов, потом Дамблдор отвел ее обратно «Дырявый котел», где они пообедали. Том даже наложил специальное заклинание, чтобы они спокойно поели, не отвлекаясь на других посетителей бара.

Многие были заинтригованы юной девочкой, которая пришла с самим Дамблдором, но задать вопросы о ней никто не решился.

После обеда директор купил девочке мороженое, а потом, подождав, пока она доест, Дамблдор посмотрел на свои странные часы и заявил, что им пора возвращаться.

— Сегодня у меня еще дела в Визенгамоте, — объяснил он.

— Что такое Вызен?..

— Ты сможешь почитать об этом в одной из книг, — улыбнулся профессор.

Домой к Грейнджерам они вернулись тем же способом, через камин. На этот раз Гермионе не потребовалась помощь, она сумела устоять на ногах.

— Вы так неожиданно исчезли! Я волновалась, — миссис Грейнджер обняла дочку.

— Я не подумал, миссис Грейнджер, что перемещение через камин вызовет у вас беспокойство. Это один из видов волшебного транспорта. Он абсолютно безопасен, по крайней мере, если вы знаете, куда перемещаетесь. С Гарри все хорошо?

— Да, конечно. А что-то должно быть не так?

— Нет, я просто спросил, — улыбнулся профессор, — А теперь, мне, пожалуй, пора.

Он вернул камин к первоначальному состоянию и исчез с громким хлопком. В Министерстве он появился, все еще улыбаясь. Все хорошо. Фактора расстояния больше не существует.

А в доме Грейнджеров Гермиона сразу же умчалась наверх с купленными книгами, запрыгнула на кровать и начала читать...

— Благодарю за то, что приняли меня без промедления, — социальный работник вошла в кабинет директора школы, в которой учился Гарри.

— Всегда пожалуйста, — ответил директор. — Речь пойдет о Гарри Поттере, да? Тихий мальчик, но бывает тем еще смутьяном. К примеру, недавно забрался на крышу школьного здания и стал на всю округу в чем-то обвинять других детей, в том числе своего кузена. Еще помню, как однажды он смошенничал на контрольном тесте. Что он еще натворил?

— Забрался на школьную крышу? А он вам рассказывал, зачем? — проигнорировала вопрос социальный работник.

— Ничего он не объяснял. Заявил, что понятия не имеет, как забрался туда. Насочинял всякой ерунды о собственном кузене и других мальчиках, якобы задирающих его. Знаете, у Дадли Дурсля прекрасная семья. Отец учился в моей бывшей школе. Они с женой по великой доброте душевной приняли мальчика к себе, а вместо благодарности получили только проблемы.

— Неужели? Тогда вас, несомненно, удивит то, что Гарри прожил большую часть жизни в грязном чулане. И главное, как показывают рентгеновские снимки, у него много старых ран, оставленных его замечательным кузеном с друзьями. И его даже ни разу не отвезли в больницу.

— Этого не может быть.

— Может, вы хотите взглянуть на отчет? — она передала директору личные дела Гарри и Дадли. — На вашем месте я бы начала именно со снимков.

Взгляд директора, вначале недоверчивый, стал паническим, когда он пролистал врученные досье.

— Я... мы не знали.

— Это пока все, что удалось собрать. Вывод напрашивается только один: школа закрывала глаза на все происходящее с мальчиком как дома, так и в этих стенах. Хочу знать, ПОЧЕМУ? Мальчик весит непозволительно мало, не имеет подходящей одежды. Я ни за что не поверю, что учителя не замечали, как мальчик страдает от ушибов и синяков. Почему они ни разу не сообщили нам?

— Я... Я не знаю, — признался директор.

— А я знаю! Вы предпочли слепо потакать вашему школьному другу, но не верить своим собственным глазам. Есть здесь еще дети, которыми я должна интересоваться?

— Я так не думаю.

— Все это не слишком хорошо. Свяжитесь в ближайшее время с комитетом по образованию графства. У них есть специальные тренинги для учителей, на которых обучают выявлять подобные случаи. Думаю, вам это необходимо.

Директор примирительно кивнул.

— На следующей неделе будет судебное слушание, связанное с мальчиками. Я оценю, если вы тоже его посетите.

— Конечно, я буду.

— Очень хорошо, в этом я смогу убедиться лично.

* * *

Пока Гарри наслаждался обществом Грейнджеров, Дурсли паниковали. Их очень испугало упоминание профессора Дамблдора о колонии, и они хотели как можно быстрее встретиться с социальным работником.

— Нет, — начала она. — Дадли не грозит борстал. ⁽¹⁾ Ваш сын слишком юн. Фактически, на него нельзя завести уголовное дело, потому что он не достиг возраста, когда гражданин начинает нести уголовную ответственность. Полагаю, ваш профессор из Шотландии.

Вернон фыркнул, услышав про «вашего профессора», но Петунья просто кивнула, соглашаясь.

— Тогда ясно. В Шотландии другая юридическая система, она отличается от английской. Там уголовная ответственность наступает с восьми лет, у нас же — с десяти. Дадли восемь, я права?

— Да. Значит, мы можем его забрать домой?

— Нет. В настоящее время оба мальчика находятся под опекой отделения неотложной помощи. И консилиум врачей планирует продлить пребывание вашего сына там на шесть месяцев. Гарри скоро вернется к вам. А вот Дадли проведет это время в учебном центре, где ему покажут, как справляться с агрессией, и помогут осознать, что пользоваться грубой силой неприемлемо. Буду честной. Я с самого начала выступала против возвращения Гарри домой, но слово взял этот профессор, говоривший от имени погибших родителей мальчика, и в итоге консилиум поддержал его. По моему мнению, вы не способны воспитывать детей. Чего стоит этот отвратительный чулан. Страшно подумать, как там жил бедный ребенок.

К этому моменту Вернон уже с трудом сдерживал переполнивший его гнев, но социальный работник продолжала:

— Оба мальчика теперь в группе риска. Ваше право оспаривать решение консилиума. Но, учитывая медицинское освидетельствование мальчика и те условия, в которых он жил на момент обнаружения, я категорически не советую этого делать. Дадли вернется сюда через полгода. Если, конечно, вы будете хорошо обращаться с Гарри, иначе я добьюсь увеличения срока.

Она дала Дурслям осознать серьезность ее слов.

— Я знаю, что вас будут навещать Грейнджеры. Я же буду держать связь со школой. Там, наконец, узнали, в каких условиях жил их ученик, и о его отношениях с кузеном. Думаю, они теперь с Гарри не спустят глаз. Риск лишиться возможности воспитывать детей у вас довольно велик.

— Мы сможем навещать Дадли? — нерешительно спросила Петуния.

— Конечно. В любой уикенд, если желаете, на целый день, а также один вечер в будни, или на целый день, если будет школьный праздник. Кстати, если меня удовлетворит ваше обращение с Гарри, я позволю вам забрать сына на два дня домой на Рождество.

Вернон продолжал выглядеть так, словно в любой момент был готов взорваться от бурных эмоций, а Петуния только тихо прошептала:

— Да. Спасибо.

— Миссис Дурсль, я также могу порекомендовать курсы по контролю гнева и для вашего мужа .

Петуния торопливо увела Вернона из комнаты прежде, чем ее разъяренный муж лично что-либо сказать.

* * *

Время пролетело очень быстро, и вот наступил день, когда Гарри нужно было возвращаться к родственникам. Аккурат перед началом нового учебного года.

Гермиона попыталась поспорить с Дамблдором, который собирался забрать Гарри в воскресенье, 21 августа. Она говорила, что занятия в школе начинаются только через одиннадцать дней, но профессор объяснил, что Гарри нужно освоиться на старом месте. А Гермиона может пока приезжать к Гарри чуть ли не каждый день. Последнее смягчило негодование девочки.

В назначенный день Дамблдор пришел в дом Грейнджеров. Он объяснил, что сейчас аппарирует вместе со всеми к Дурслями. Только Гарри и Гермиона поняли, что он сказал. Гермиона прочитала все книги о жизни в мире волшебников, которые приобрела в Косом переулке. Она же заставила Гарри прочитать некоторые статьи.

Родители Гермионы не очень поняли, что означает парная аппарация, и очень нервничали по этому поводу. Особенно их пугало неведомое «расщепление», о котором упомянула дочь. Но сама Гермиона очень радовалась возможности испытать что-то новое.

— Не волнуйтесь, — успокоил ее родителей Дамблдор, — я не допускаю расщеплений уже много лет. — И исчез, взяв за руку Гермиону.

Он оставил ее в саду у Дурслей, вернулся за Гарри, а потом и за обоими родителями Гермионы.

— И все-таки машина была бы предпочтительнее, — выдохнул мистер Грейнджер.

— К этому надо просто привыкнуть, — засмеялся Альбус.

Они подошли к входной двери. Профессор громко постучал. Им открыли почти мгновенно.

— Петуния, — сказал Дамблдор таким тоном, словно приветствовал старого друга, с которым не виделся давно. — Я привел Гарри, как обещал. И позволь представить мистера и миссис Грейнджер, а так же их дочь Гермиону. Они будут навещать Гарри как минимум раз в неделю.

— Давайте лучше войдем в дом. — Женщина боялась, что кто-нибудь из соседей увидит у порога их дома странного профессора. Он всегда одевался очень странно.

— Разумеется. Ты хотела показать Гарри его новую комнату, не так ли?

— Эм... Да. Гарри, ты будешь жить во второй спальне Дадли.

— Моя спальня? — поразился он и умчался наверх вместе с своей сумкой. Гермиона последовала за ним.

А через несколько минут она вернулась вся в слезах.

— В чем дело, милая? —спросила миссис Грейнджер.

— Мы не можем оставить его в этом доме! Вы должны это увидеть!

Профессор, не церемонясь, отодвинул Петунию в сторону и тоже поднялся наверх. Комната была захламлена разными вещами и сломанными игрушками.

— Что на чердаке? — спросил волшебник.

— Ничего. А что?

Профессор достал палочку и, не обращая внимания на панический ужас в глазах Петунии, взмахнул ею.

— Так гораздо лучше, этому хламу место на чердаке.

— Ужасная кровать, профессор, — добавила Гермиона.

— Нисколько, — возразил Гарри.

Дамблдор сел на нее и слегка подпрыгнул.

— О, кажется, я понимаю, о чем ты, Гермиона. — директор еще раз взмахнул палочкой, заставив сломанные пружины исчезнуть, а матрас — расправиться и стать мягким. — Попробуй теперь.

Она села на кровать и подпрыгнула.

— Гораздо лучше!

Мистер Грейнджер и профессор Дамблдор на минуту покинули комнату и вернулись с большой коробкой.

— Открой ее, Гарри, —попросила Гермиона. — Это подарки.

— Подарки? Мне? Я никогда... Кроме той одежды, что вы купили мне, тетя Джейн. — за время пребывания у Грейнджеров он привык обращаться к родителям Гермионы как к дяде Дэвиду и тете Джейн.

Джейн Грейнджер посмотрела на Петунию так, словно хотела убить ее на месте. Гермиона, казалось, снова собиралась заплакать.

Гарри открыл коробку и вытащил небольшой переносной телевизор и целый музыкальный центр с проигрывателями кассет, компакт-дисков и радио.

— Вау! — восхищенно воскликнул Гарри.

Пока о Дамблдоре временно забыли, старый волшебник спустился по лестнице и наложил чары на чулан. «Это нужно сделать», — подумал он про себя и вернулся наверх.

Когда Гарри устроился в теперь уже своей комнате, все спустились в гостиную, где уже сидел дядя Вернон. Он изо всех сил старался не замечать гостей, делая вид, что очень увлечен телевизором, но тот выключился по мановению руки Дамблдора.

—Мистер и миссис Дурсль. Как вы знаете, социальный работник согласилась, чтобы семья Грейнджеров навещала Гарри каждое воскресенье. Я трансфигурирую ваш камин и включу его в общую каминную сети. Гермиона сможет приходить к Гарри когда угодно, если, конечно, ее родители не будут против.

— Думаю, мы тоже имеем право голоса... — пробормотал Вернон Дурсль.

— Нисколько не имеете, — коротко бросил Дамблдор.

— Что значит "трансфигурирую камин"?

Дамблдор махнул рукой и вместо газовая горелка исчезла, а вместо нее появился очаг. Еще один взмах — теперь камин прикрывала красивая ширма.

— И как мы теперь будем греться?

— Лично я предпочитаю обычный камин, — задумчиво сказал Дамблдор.

Ответ Вернона никто не расслышал.

— Итак, Гермиона будет наведываться к вам постоянно, а я могу заглянуть в любой момент. Или попрошу кого-то из своих друзей, если буду занят.

— Я не желаю видеть в своем доме других таких же как вы.

— Вы предпочли бы отправиться в Азкабан?

Очевидно, Петуния уже успела рассказать мужу об этом месте, потому что Вернон отвернулся и прекратил спорить.

— Вот и хорошо. Договорились. Петуния, как насчет чая?

Гарри едва не рассмеялся, когда Петуния, обиженно поджав губы, вышла из комнаты. Кажется, за чаем. Вернон, впрочем,тоже ушел вслед за женой, оставив «ненормальных» в одиночестве.

— Хорошо, теперь ты, Гермиона. Возьми немного моего порошка и встань в камин. Брось его под ноги и отчетливо произнеси: «Дом Грейнджеров». Чтобы вернуться, повтори то же самое в камине у себя дома, только произнеси: «Дом Дурслей». Справишься?

Гермиона посмотрела на старого волшебника так, словно получила от него пощечину, и зачерпнула порошка.

— Не забудь оставить немного на обратный путь. Ну... попробуй.

Девочка исчезла в зеленом огне. Через минуту она появилась, распластавшись в камине.

— Требуется немного практики, чтобы не падать после перемещения, — прокомментировал Дамблдор.

Гермиона поднялась на ноги и отряхнулась.

— Летучий порох может использоваться для других целей. Опять брось немного порошка в камин. Скажи: «Профессор МакГонагалл», — и засунь голову прямо в огонь. Уверяю тебя, это безопасно, — добавил он, увидев на лице девочки волнение.

— Профессор МакГонагалл?

— Она самая.

Гермиона сделала, как сказал Дамблдор, и увидела незнакомую комнату, в которой за столом сидела высокая статная женщина.

— Здравствуй, дорогая, — сказала она. На ее лице не было ни тени удивления. — Ты, должно быть, Гермиона Грейнджер? Я слышала о тебе.

— Эм. Да, это я.

— Как ты уже, несомненно, догадываешься, я профессор Минерва МакГонагалл. Преподаватель Хогвартса.

— Это Хогвартс?

— Мой кабинет. Лучше тебе сейчас вернуться, но ты можешь связываться со мной в любое время.

— Спасибо, профессор.

Гермиона вытащила голову из огня. Он сразу же потух.

— Это так здорово...

— Так ты сможешь связываться и со мной, и с Гарри, и с профессором МакГонагалл. Но все-таки советую не пользоваться этим, чтобы говорить с Гарри. Не стоит раздражать Дурслей больше, чем необходимо.

Петуния вернулась, они все вместе выпили чай, и после этого Грейнджеры покинули дом тем же способом, как и попали сюда. Но Гермиона решила возвращаться через камин — она указала, что ей нужно тренироваться в использовании летучего порошка.

Когда Джейн Грейнджер покидала дом Дурслей, она заметила, что Гарри, казалось, из последних сил старается не заплакать.

Вечером Джейн спросила у дочери, почему та была такой расстроенной у Дурслей.

— Мам, ты не видела его тогда. Мы были в той захламленной комнате, из которой профессор потом убрал весь мусор. И Гарри радовался лишь тому, что эта комната ненамного приятнее его старого чулана. У него никогда не было своих вещей! Ни нормальной кровати, ни подарков! Я знаю, что ему надо быть с Дурслями, но ведь они ненавидят его. Мам, как они могут так его ненавидеть?

— Я не знаю, милая, — женщина обняла расплакавшуюся дочь и погладила ее по голове. — Нам остается показать, как мы любим его, не так ли?

— Я чувствую себя эгоисткой, — вздохнула Гермиона.

— Почему?

— Мне очень грустно, что у меня в школе не будет друга, а Гарри будет одиноко в том доме.

— Мы позволим тебе видеться с ним как можно чаще.

Гермиона благодарно кивнула.

— Я все еще падаю на пол, когда пользуюсь этим камином. Интересно, есть ли какая-нибудь книга, с помощью которой можно быстрее научиться?

— Не все сразу, дорогая. Ты скоро научишься и сама.

— А для этого я должна много практиковаться, — ухмыльнулась Гермиона, заставив мать рассмеяться.

---

1) пенитенциарно-исправительное учреждение в Англии для преступников молодого возраста. Есть даже одноименный фильм 2017 года

Вернуться к тексту

Следующим утром по необъяснимым причинам в домах Дурслей и Грейнджеров произошли схожие события. Тишина. Дурсли, в отсутствии Дадли, решили как можно больше игнорировать Гарри. Сам же мальчик, как правило, первым не заговаривал. Петуния не разрешала ему готовить, если была в плохом настроении. Она боялась выплеснуть свою злость на Гарри и поэтому все переживания изливала Вернону, обвиняя его в том, что именно из-за него отняли "ее Дадличка". К удивлению Гарри, она стала его лучше кормить — теперь еды было много, почти как у Грейнджеров.

Тишина в доме Грейнджеров была по совершенно другим обстоятельствам. Гермиона, видимо, поняла причину возвращения Гарри к Дурслям, и потому провела в одиночестве большую часть утра сидя в своей комнате. Любые попытки пообщаться с ней, или убедить выйти из комнаты хотя бы в библиотеку, были встречены горькими слезами.

По ночам она стала часто просыпаться от кошмаров. Снова и снова. Девочке казалось, что женщина, кричавшая в них, являлась ей матерью. Но это была вовсе не ее мать, она знала это. И каждый сон заканчивался ужасной зеленой вспышкой света и ледяным смехом.

На следующий день, когда профессор Дамблдор приехал, чтобы проводить Гермиону к Дурслям, он очень удивился отсутствию энтузиазма у мальчика и девочки во время встречи.

— Привет, — сказала Гермиона.

— Привет.

— Как поживаешь, Гарри?

— Хорошо. А ты?

— Тоже.

Тишина.

— Ну, теперь я здесь, что будем делать?

— Не знаю. А что ты хочешь?

— Я спросила первая.

Молчание Гарри стало непривычно долгим.

— Ну, раз вы оба в порядке, я, пожалуй, пойду,— сказал профессор. Волшебник оставил их одних и аппарировал прочь.

Он не мог понять: их поведение хорошо или плохо? Может быть, Связь не закрепилась? Хотя прежде он никогда не слышал о таком необъяснимом случае, но это, несомненно, упростило бы дело.

Когда он ушел, Гермиона спросила:

— Они хорошо с тобой обращаются?

— Да.

— Тогда может, пройдемся по городу?

— Конечно, если ты хочешь.

Так они шли к центру города почти сорок минут. Без четкого представления о том, как проведут свободное время вместе. Наконец, они, пришли в кафе, где Гарри заказал коксовое мороженое, а Гермиона — чай и обычный пломбир.

— В следующий раз, я принесу тебе магические книги, — пообещала она.

Гарри просто кивнул.

— Наверно, нам лучше пойти обратно, — сказала Гермиона, чувствуя себя слегка виноватой и одновременно облегченно, потому, что визит был почти закончен. Возможно, если бы она пришла на выходных с родителями, было бы лучше.

Как только профессор Дамблдор отвел ее домой, она побежала в свою комнату и снова заплакала.

— Я думала, что он так рад меня видеть, — пояснила девочка матери.

— А разве он не рад?

— Нет. Нам было скучно.

— Я уверена, что в следующий раз все будет намного лучше, — попыталась успокоить её мать. — Скорее всего, он чувствует себя неловко при виде тебя у него дома. Кстати, как Дурсли относятся к нему?

— Он сказал, что хорошо и все.

Миссис Грейнджер ожидала совсем других эмоций от своей дочурки после приезда от Гарри.

— Ладно, — сказала Джейн и оставила дочь в покое.

Всю ночь дети лежали без сна и тихо плакали в своих постелях.

* * *

Гермиона планировала посещать Гарри каждый день, но им было неловко друг с другом, и ей пришлось признать, что она не наслаждается этими визитами. Угрюмость Гермионы росла с каждым часом, тем самым увеличивая беспокойство ее родителей.

Наступили выходные. Пора было снова идти к Гарри. Грейнджеры спустились вниз, чтобы с помощью летучего пороха, пожалованного им Дамблдором, попасть к мальчику и взять его с собой на море. Гарри никогда не видел настоящего моря (только по телевизору) и поэтому был глубоко поражен предложением родителей его подруги.

Не меньше удивился и сам Дамблдор. Он до сих пор не мог понять, почему у детей угас их пыл друг к другу.

— Они не били тебя? — тихо спросила миссис Грейнджер у Гарри.

— Нет.

— Кормили?

— Да.

— И больше не заставляли тебя готовить?

— Не заставляли, они даже не говорят со мной, — ответил Гарри.

— Я знаю, что должна держать себя в руках, — продолжила миссис Грейнджер, на глаза наворачивались слезы, но она решила не афишировать этого. — Но ты ведь знаешь, что мы любим тебя?

Гарри повернулся и посмотрел на нее. Его глаза были широко распахнуты от удивления, затем они наполнились слезами.

— Вы меня любите? — задыхаясь, спросил он.

— Да, Гарри. Неужели тебе такого никто никогда не говорил?

Он покачал головой.

Не зная, что ответить, миссис Грейнджер просто крепко обняла бедного сиротку, припоминая, не видел ли он ее, как она заплакала.

«Какими бы ни были волшебники, — подумала расчувствовавшаяся женщина, — ни один ребенок не должен так жить».

Когда они после хорошего отдыха подъехали к дому Гарри, миссис Грейнджер тихо сказала дочери: "Я думаю, что стоит обнять Гарри прямо сейчас. Он с удовольствием ответит на твои объятия".

Гермиона вышла из машины, и бросилась Гарри на шею, обнимая его крепко-крепко.

Смущенный Гарри чувствовал себя немного неловко, ведь его почти никогда не еще обнимали, к тому же так пылко. Когда Гермиона оторвалась от мальчишки, она сказала:

"Скоро увидимся", — и побежала обратно к машине.

* * *

На следующей неделе произошли две удивительные вещи. В середине ужина Гарри отодвинул тарелку, сказав, что он не голоден, и рано лег спать. Пораженная Петуния решила не показывать свои эмоции. Но если бы он был болен, они бы обязательно отвезли его к доктору, иначе беды им не миновать.

Гермиона же, прочитав все магические книги, купленные ею вместе с профессором Дамблдором, решила, что хочет еще немного узнать о мире, в котором ей предстояло учиться. Хотя она теперь и понимала, как пользоваться каминной сетью, но всё равно делала это не часто.

Бросив щепотку порошка, девочка громко и четко крикнула: "Косой переулок!".

Несколько минут спустя бармен Том показывал ей, как попасть в сам переулок, где она с легкостью нашла книжный магазин.

— К сожалению, мы не можем взять магловские деньги, — сказали Гермионе. — Вы должны пройти в Гринготтс.

— Где это находится?

— Вон там, — указал продавец на крупное здание. — Волшебный банк. Там вы можете разменять купюры.

Чувствуя себя неудобно из-за гоблинов, Гермиона глубоко вздохнула и подошла к прилавку, где работал один из этих странных сотрудников.

— Здравствуйте. Можно ли поменять мои деньги на... волшебные?

— У вас есть банковский счет?

— Эм... Нет, но можно ли без него обменять?

— Нет счета — нет денег. Вы — ведьма, и у вас должен быть счет в банке.

— Сколько нужно за него заплатить? — спросила она, вспомнив, что денег у неё маловато.

— Не нужно ничего платить. Дайте мне свою руку.

Юная ведьма протянула ее и очень удивилась, когда гоблин уколол булавкой её пальчик.

— Ой! Что вы сделали? — воскликнула Гермиона.

— Это затем, чтобы ваш ключ, мог работать только для вас.

— А-а-а...

Гоблин оставил её у стойки, а сам отошёл с окровавленным листком бумаги. Через несколько минут банкир вернулся очень удивленный, держа в руке ключ.

— У вас уже есть хранилище, — сказал он. — Ваши родители создали его для вас.

— Но это невозможно. Я родилась у маглов.

— Как вам будет угодно, миссис...

— Я не миссис, — рассмеялась Гермиона, — Я — Гермиона Грейнджер.

— Вы хотите назваться этим именем? — озадачился гоблин.

— Это и есть мое имя.

— Как пожелаете, миссис Грейнджер.

— Мисс Грейнджер, — поправила его Гермиона.

Он строго посмотрел на нее, как будто не одобрял нахождение девочки здесь:

— Как вам будет угодно. Вы хотите сейчас увидеть ваше хранилище?

— Да, пожалуйста.

Спуск в хранилище на сумасшедшей скорости Гермиона запомнила на всю жизнь.

— Поместите ключ в ту замочную скважину, — велел гоблин, протягивая ей ключ.

Девочка сделала, как ей велели. Дверь хранилища распахнулась, и оттуда показались груды золотых, серебряных и бронзовых монет, а также много бумаг, золотых кубков и шкатулки ювелирных изделий.

— Возможно, вы ошиблись, — пораженно заявила девочка. — Это хранилище не может быть моим.

— Работники Гринготтса никогда не ошибаются, — высокомерно ответил гоблин.

— Но это точно ошибка.

— Вы берете деньги или нет?

— Эм... Да. Сколько мне нужно взять?

Гоблин уставился на неё снизу вверх, будто думая, что глупее ведьмы он еще не встречал. Из-за этого взгляда Гермиона быстро схватила золотую горсть и сказала:

— Ладно, думаю этого достаточно.

Взяв деньги из хранилища, которые могли быть и не её, она испытывала чувство вины, но решила, что вернёт деньги обратно, когда узнает у профессора Дамблдора, чье это богатство. Он-то должен знать. Задумавшись на минуту, она поняла, что не может быть уверена в том, что он действительно расскажет ей. Она была уверена, что он многое умалчивал до сих пор. Хорошо бы разобраться, что происходить на самом деле.

Книжный магазин был переполнен народом, и девочка не знала что, где и как искать. Но к счастью, работница магазина любезно согласилась ей помочь.

— Странные вещи происходят со мной в последнее время. Я ведь маглорожденная, так что мне не так уж и много известно о вашем мире. Несколько недель назад мне сказали, что я ведьма и есть некоторые вещи, которых я пока не пойму... — с некоторой печалью высказалась девочка, — Вы мне поможете выбрать книгу, в которой все будет подробно описано о магическом мире?

— Конечно, — дружелюбно ответила ведьма, стоявшая перед ней.

— Ну, мои родители считают, что все эти странности начались, когда я встретила ... — она запнулась, думая, что лучше не называть имя её друга, — ...одного мальчика. Я упала в обморок, как только мы коснулись друг друга. Врачи не смогли нас отвести даже в разные комнаты, потому что мы переставали дышать. И с тех пор я внезапно становлюсь грустной или злюсь без причины. А по ночам как— будто вижу чужие кошмары... Звучит, наверное, глупо, да?

Видимо, ведьма не считала девочку глупой. Она была просто поражена. Гермиона, казалось, этого не замечала.

— И вот еще что: гоблины всегда обращаются к девочкам «миссис»?

На этот раз Гермиона заметила ошеломленный взгляд женщины.

— Они назвали тебя миссис? Миссис... кто?

— Я не знаю. Я перебила его, прежде чем он произнес фамилию. А это что-то означает? Или это вполне нормально?

— Нет, — ответила женщина, — не нормально... Этот мальчик... Он волшебник или магл?

— Волшебник. Разве это важно?

— Может быть. У тебя есть какие-нибудь чувства к нему?

— Что вы имеете в виду?

— Хм. Нет, ты слишком молода ещё. Так ты говоришь, что внезапно чувствуешь грусть или злость? А мальчик, что он чувствует?

— Я... Я не знаю. Но мне кажется, что он так же ведет себя.

— Если бы ты была старше, я бы сказала, что вы связаны. Видишь ли, когда колдуны и ведьмы женятся, есть такое заклинание, которое связывает их. Если их брачные узы сильны, то часто они могут чувствовать друг друга.

— Но я не замужем!

— Конечно, нет. Ты еще мала для такого. Но твой рассказ очень странный. Похож на какую-то Связь. Скажи, ты близка к этому мальчику?

— Не совсем. Он жил в моем доме месяц или около того, вот и все. А это плохо?

Один из покупателей окликнул ассистента.

— Я действительно не знаю, милая, — женщина повернулась и крикнула:

— Одну минуту! Я сейчас подойду, — а затем продолжала. — Здесь есть старая книга. В ней написано обо всех видах связи. Не только брачные и семейные узы, но и другие, более редкие. Не знаю, позволят ли тебе родители купить такую книгу, ведь там рассказывается и о Темных Узах.

— Темных Узах?

— Эти Узы обычно используют, чтобы сделать кого-то своим рабом. Но я надеюсь, ты не захочешь знать о таких страшных вещах. У нас это единственная книга о таких Связях вообще. Она пылилась здесь веками. Большинство людей интересуют книги о брачных узах. Они более современные, и их гораздо легче читать...

— Ну... Я, пожалуй, всё же возьму её.

Гермиона расплатилась с продавцом и покинула магазин.

  Гермиона чувствовала облегчение — с началом школьных занятий можно было не посещать Гарри каждый день. Она была уверена, что ее чувство несчастья и гнева были как-то связаны с ним. Когда девочка навещала его, казалось, что мальчик хочет ее ухода.

В то время как Гермиона беспокоилась о Гарри, Джейн беспокоилась о Гермионе. Дочка потеряла интерес ко всему. Перестала смотреть образовательные программы и даже два раза опоздала в школу.

Что касается Гарри, то первые два школьных дня были для него значительно лучше, чем обычно. Мальчика никто не бил, и всем уже стало известно, что случилось с Дадли за его издевательства. А вот учителя были менее счастливы. Гарри всегда проявлял заинтересованность в классе, а сейчас он вообще был ко многому безразличен и ходил, словно приведение. Преподаватели спрашивали, что с ним случилось, но Поттер отвечал, что он в порядке.

Учителя Гермионы были также удивлены. Девочка стала часто отвлекаться на уроках, а для старательной Гермионы Грейнджер это что-то неслыханное.

На выходных в дом Грейнджеров прибыл волшебник по имени Ремус Люпин, старый друг родителей Гарри. Посмотрев на девочку, которая выглядела очень болезненно, маг дотронулся до её лба.

— Хм, горячий. Может, не стоит идти к Гарри? Вдруг ты заболела.

— Нет, я пойду, — ответила Гермиона.

Они аппарировали к Дурслям. Гарри выглядел точно так же.

— Да вы оба горите! Не нравится мне все это.

Кинув немного порошка в камин и засунув голову в огонь, Люпин позвал мадам Помфри. Договорив с целительницей, мужчина повернулся к детям.

— Она сейчас придет.

— Кто? — спросила Гермиона.

—Мадам Помфри, колдомедик. Она работает в больничном крыле Хогвартса.

Через пару минут профессор Дамблдор и мадам Помфри уже стояли в комнате. Поппи провела над детьми палочкой, а затем с ужасом обратилась к профессору:

— Это невозможно. В их-то возрасте?!

— Жаль, но это так.

— Почему ты не сказал мне, что они связаны? Они же так молоды и неопытны. Вдруг что-нибудь может пойти не так. Дети должны уметь контролировать все это, — она повернулась к родителям Гермионы. — Как себя чувствовала девочка? Скажите мне все, что знаете.

— Она плохо ест, ей снятся кошмары, она ни о чем не хочет говорить и как будто потеряла интерес ко всему. Начала опаздывать в школу, что абсолютно неприемлемо для нее, и даже перестала читать книги.

— Является ли Связь причиной такого странного состояния? — поинтересовался профессор Дамблдор.

— Конечно. Вы говорите, что они жили врозь?

— Да. Это было необходимо. Гарри должен быть защищен от Пожирателей Смерти.

— Но сейчас ситуация намного хуже. Если они будут жить вдалеке друг от друг, то будут мертвы!

Профессор не успел ответить, вмешалась мать Гермионы:

— Если мы заберем Гарри к себе, это вылечит их?

— Это должно помочь.

— Так что с ними на самом деле? Что эта Связь делает? — спросила миссис Грейнджер.

Мадам Помфри посмотрела на профессора.

— Ты и им не рассказал?

Дамблдор покачал головой.

— В волшебном мире два человека могут поделиться друг с другом своей магией и чувствами. Это называется Связью. Семейные Узы — самая простая Связь. Родители могут применять различные заклинания, чтобы защитить или предупредить своих детей если им что-то грозит. Так же довольно распространены Узы Брака, которые иногда могут приводить к появлению очень мощной магической Связи между мужем и женой. Она позволяет им обмениваться чувствами, как в Семейных Узах, но все же намного сильнее.

— Но какое отношение это имеет к Гарри и Гермионе? — спросил мистер Грейнджер.

— Между ними образовалась магическая Связь. Важно не блокировать её, пока она формируется. Разделить детей было неправильно, но проблема не только в этом. Что-то помимо разделение мешает формированию связи. И нам необходимо выяснить, что именно. А пока они, — колдомедик указала на ребят, — ни в коем случае не должны жить отдельно.

— Им можно ходить в школу?

— В магловскую?

— Да.

— Можно, но вместе.

— Гермионе придется переехать к Гарри, — заявил Альбус.

— Только через мой труп! — возразил отец. — Должно быть, вы большая шишка в волшебном мире, но вам придется убить меня, прежде чем забрать нашу дочь!

Профессор вздохнул и кивнул.

— Тогда Гарри переедет к вам. Я создам защитные заклинания вокруг вашего дома, но они не будут настолько мощны.

— И детям хорошо бы день, или два побыть у меня в больничном крыле. Мне нужно понаблюдать за ними, тем более у меня есть необходимые зелья для их лечения. — Вмешалась в разговор мадам Помфри.

— Поппи, а если их кто-нибудь увидит?

— Директор, на данный момент в больничном крыле нет ни души. Чтобы спасти детей и восстановить их связь мне нужна сильная магия, а такая находится только в Хогвартсе.

— Да, ты права. Мистер и миссис Грейнджер, я хотел бы взять вас в Хогвартс, но, к сожалению, это запрещено правилами.

— Не волнуйтесь. Они побудут там несколько дней, — заверила их целительница.

— Ладно, — к удивлению жены ответил мистер Грейнджер. — Мы верим вам.

После этих слов Дамблдор и Помфри исчезли вместе с детьми. Они появились прямо в больничном крыле, и целительница сразу же уложила Гарри и Гермиону в одну постель, дав какое-то зелье.

Профессор Дамблдор вернулся к родителям Гермионы, и был тут же атакован вопросом:

— Объясните, что за Связь между ними?

— Мадам Помфри уже объяснила.

— Нет, — запротестовал мистер Грейнджер. — Она рассказала о Связях в целом, но не объяснила, какая существует между нашими детьми.

— Я не уверен, что вы поймете.

— Постараемся.

— Я полагаю, вы расскажете Гарри с Гермионой?

— Мы точно не станем скрывать это от нашей дочери.

— Хорошо, тогда я всем все объясню, когда они вернутся.

* * *

Все это время дети были в Хогвартсе, и мадам Помфри могла с уверенностью сказать, что их магическое состояние улучшается. Прибыв в дом Грейнджеров, колдомедик снова дала им зелье и отправила спать, чтобы поговорить с родителями Гермионы.

— Они проспят до утра. Постарайтесь не волновать их в течение нескольких дней. Я знаю, профессор Дамблдор обещал прийти, как только они вернутся, но сейчас это лишнее.

— Мы понимаем.

— Не будьте слишком строги с ними, даже если они нашалят. Особенно будьте внимательней с Гарри. Поверьте, этот мальчик несет на своих плечах слишком большой груз. Я вернусь завтра утром, чтобы проверить их состояние.

На следующий день Гермионе было скучно, и она решила прочесть ту самую книгу о Темных Узах. Читая о Связях, девочка все больше удивлялась и была шокирована, узнав об Узах Крови, призванных обеспечить обмен защитной магии между друзьями. Ей стало немного не по себе. Наконец она дошла до раздела под названием «Редкие Узы». Там описывались различные Темные Связи, Связи подчинения и одержимости, отдельным пунктом упоминался крестраж. Гермиона не многое поняла, но ей стало совсем плохо, когда она прочла, что для его создания требуется убить человека. Она спешно стала листать страницы в поисках чего-нибудь более приятного.

* * *

Гермиона проводила все свое время с Гарри, который изменился с тех пор, как жил у Грейнджеров раньше. Мальчик стал более замкнут, а иногда и угрюм. Такой Гарри не очень нравился Гермионе.

Через несколько дней, к большому облегчению родителей Гермионы и мадам Помфри, аппетит вернулся. Вместе с тем стало улучшаться и настроение Гарри, но все же он вел себя так, будто бы опасался окружающих.

Младшая Грейнджер попросила маму отвезти их с Гарри куда-нибудь, чтобы развеяться. Жаль, что отец много работал…

Вскоре они выехали в сельскую местность, где они устроили пикник. Джейн удивлялась, что у Гарри нет предпочтений в еде, и он ест всё, что ему дают. Она надеялась, что со временем это пройдёт. Пробыв некоторое время на местной детской площадке, миссис Грейнджер отвезла детей в новый кинотеатр. Шесть экранов с шестью фильмами на выбор.

Гермиона была удивлена, узнав о том, что её друг впервые идет в кино. Хотя почему это ее так шокирует? В тех условиях, в которых он жил, это не удивительно.

Пусть мальчик и наелся на пикнике, но отказаться от попкорна был не в силах. А вот Гермиона отказалась от него, сказав, что если захочет, возьмет у Гарри. Ребятам ещё хотелось бы мороженого, но обеспокоенная тем, что дети только что выздоровели, миссис Грейнджер не купила детям лакомства. Увидев грусть на лице своей малышки, она смягчилась и пообещала взять его попозже.

Когда они вышли из кинотеатра, Джейн спросила:

— Ну, так вы еще хотите мороженого?

— Я всегда хочу его! — с гордостью воскликнула дочка, Гарри же просто ответил:

— Да, конечно.

Домой вернулись под вечер. Дети захотели было посмотреть телевизор, однако были отправлены идти спать.

Важность следующего дня подчеркнул Дэвид Грейнджер за завтраком:

— Значит так, Гермиона. Давай договоримся: человек сначала расскажет, что знает, а уже потом будешь его бомбардировать вопросами, — миссис Грейнджер рассмеялась.

Мадам Помфри пришла с профессором Дамблдором вскоре после того, как семья закончила завтракать. Колдомедик осмотрев детей, недовольно покачала головой:

— Что-то всё еще не так.

— В любом случае, пришло время все вам рассказать, — обратился к присутствующим профессор Дамблдор, когда они сели за стол. — Это довольно сложно, поэтому, пожалуйста, задавайте вопросы, если вы чего-то не понимаете.

— На самом деле, мне все понятно, — перебила профессора младшая Грейнджер. — Между мной и Гарри существует Связь Душ, и она не работает, потому что Гарри мне не доверяет. Он никому не доверяет. И из-за этого-то мы можем умереть!

Гермиона заплакала и, прикрыв руками непрошеные слезы, выбежала из комнаты. В прихожей хлопнула входная дверь.

На мгновение, никто не понимал, что сейчас произошло. Потом миссис Грейнджер поднялась и произнесла:

— Я пойду за ней.

Женщина оделась, взяла пальто дочери и вышла на улицу. Мистер Грейнджер, наконец, осознал слова Гермионы и, опомнившись, выскочил на улицу, даже не надев куртки. Гарри все еще сидел, не двигаясь. Он ничего не понимал, но знал, что опять сделал что-то не так. Как всегда...

— Мадам Помфри, я думаю, будет лучше, если вы останетесь с Гарри, — сказал профессор Дамблдор. — Я собираюсь в Министерство. Судя по состоянию девочки, у неё может случиться выплеск магии, так что мы сможем её найти.

— Вы думаете, это необходимо?

— Нет, но это может сработать.

Альбус использовал летучий порох, чтобы покинуть дом.

Гарри молчал, и мадам Помфри тоже. Через час родители Гермионы вернулись.

— Мы не знаем, где она! Гермиона обычно идет в библиотеку, если расстроится, но...

— Она вернется. Она обязательно вернется. — Мистер Грейнджер попытался успокоить жену.

— Но я никогда не видела ее такой... такой... отчаявшейся!

Мистер Грейнджер повернулся к мадам Помфри, и задал вопрос, который не осмелился произнести Гарри.

— Что такое Связь Душ?

— Я уверена, профессор Дамблдор сумеет объяснить это доступнее.

—Я бы хотел услышать это от вас. Пожалуйста.

Мадам Помфри кивнула.

— Для начала нужно объяснить разницу между этими и Брачными Узами. Вы что-нибудь знаете о Брачных Узах?

—Ну, мы женаты уже довольно долгое время...

— Я имею в виду магические Узы.

— Тогда нет.

— Когда ведьма и волшебник женятся, частью церемонии является заклинание, объединяющее их. Но это ещё не связь, а скорее возможность для её развития. Те, кто решают полностью отдаться друг другу — используют Брачные Узы. Это объединяет их магию, супруги становятся магически сильнее, когда они вместе, особенно, когда они касаются друг друга, понимаете? Узы даже могут давать некоторую защиту от темной магии, но не от смертельного проклятья, иначе родители Гарри все еще были бы живы.

— Родители Гарри были связаны?

— Да. Но для этой Связи нужно время, чтобы полностью сформироваться. Тогда супруги смогут слышать чувства друг друга, а иногда даже мысли. Особо сильные Узы, способны даже влиять на судьбы людей...

— И продлевать жизнь?

— Нет, это же не фонтан молодости. Даже волшебники не живут вечно. Но влияние на продолжительность жизни возможно: если ведьма из семьи долгожителей выйдет замуж и будет связана Брачными Узами, то продолжительность жизни её мужа увеличится, а её самой уменьшится. Связанные супруги просто делятся своей жизнью и часто умирают умирают почти одновременно. Можно сказать в один день.

— И теперь эти узы связывают Гермиону и Гарри? — не выдержал мистер Грейнджер.

— Между ними нет Брачных Уз, между ними Связь Душ. Эти связи похожи в том смысле, что объединяют людей весьма схожим образом. Кажется, что дети начали чувствовать друг друга и, вероятно, кошмары, снившиеся Гермионе, идентичны кошмарам Гарри.

— Как это случилось? Я имею в виду, как между ними образовалась эта Связь?

— Мы действительно не знаем этого. Узы Брака и Душ все же отличаются. Брачные Узы вводятся намеренно. А Узы Душ, связывают людей, если те приняли участие в необычных обстоятельствах, причем порой они даже не подозревают об этом. Например, как вы думаете, почему Гермиона заставила вас поехать именно туда, где избивали Гарри? Как будто дети взывали друг к другу ещё до того как между ними появилась Связь.

— И то, что сказала Гермиона, правда?

Колдомедик взглянула на Гарри, и ответила:

— Да, это правда. И для Брачных Уз, и для Связи Душ требуются годы, чтобы они полностью сформировались. Но если Сила Брачных Уз зависит от открытости людей друг другу, то со Связью Душ этого не наблюдается. Связь Душ просто берет необходимую магическую энергию от обоих одновременно, а если такой возможности нет, Связь блокируется и высасывает жизненную энергию, пока её не останется. Об этом и говорила Гермиона.

Слова мадам Помфри привели Гарри в ужас. Он снова почувствовал свою вину, еще сильнее, чем прежде.

— Гарри, — обратилась к нему Поппи, — ты долгое время находился в ужасных условиях, я не удивлена, что тебе трудно доверять кому-либо. Но знай, Гермиона никогда не сможет причинить тебе боль, и никогда не предаст.

— Я должен найти ее, — решительно сказал Поттер, и пошел к выходу.

Мистер Грейнджер встал, чтобы попытаться остановить мальчика, но мадам Помфри сказала:

— Отпустите его. Он, наверное, единственный человек, который может найти вашу дочь.

— Хорошо, Гарри, возьми куртку...

— Мне всё равно...

— Хотя бы возьми пальто Гермионы. На улице действительно холодно.

Мальчик кивнул и одев куртку, взял одежду Гермионы.

—Гарри, — сказал Дэвид, — пожалуйста, не вини себя.

— Почему? Это действительно моя вина, — он захлопнул дверь, прежде чем мистер Грейнджер смог что-либо ответить.

Гарри шел быстро, почти бегом, не ведая, куда идет, но зная точно, что им выбран верный путь. Было довольно туманное холодное утро. Начинался дождь, и мальчик был рад, что взял свою куртку. Он молился на то, чтобы с Гермионой всё было хорошо. Мысль о том, что с ней может произойти, терзало его сердце, словно ножом.

Туман всё сгущался. Поттер совершенно перестал ориентироваться. Он был далеко от города, и ему хотелось есть. Как долго он уже идет? Без понятия. На мгновение Гарри подумал о том, чтобы повернуть назад, но сразу же выкинул эту безумную идею из своей головы. Да и тем более мальчик понятия не имел, как вернуться домой, и даже если бы он мог вернуться — бросить Гермиону он не сможет. Болью в животе отозвалась мысль, что он может больше никогда не увидеть её живой. Он продолжал путь.

* * *

Мадам Помфри вернулась в Хогвартс, попросив Грейнджеров связаться с ней, когда Гарри и Гермиона вернутся. Через некоторое время после её ухода из камина появился новый гость.

— Эм, здравствуйте. Вы Грейнджеры? — испуганно спросил у миссис Грейнджер молодой человек.

— Да, что вам нужно?

— Извините. Профессор Дамблдор послал меня подготовить отчет о ваших защитных системах.

— Защитных системах? — переспросил мистер Грейнджер.

— Ах, да. Простите, я забыл, что вы не знаете. Мы применим заклинания для защиты вашего дома от темных волшебников.

— Защиты от темных волшебников? То есть вы можете заколдовать наш дом? Но вы не слишком молоды?

— Ну, кое-что я могу, но в вашем случае это сделает директор. А мне нужно просто изучить ваш дом.

В камине появилась мадам Помфри.

— О, вы уже прибыли. Профессор Дамблдор думал, что лучше бы мне было вас представить.

— Этот молодой человек уже рассказал о том, что профессор Дамблдор обеспокоен нашей безопасностью, и поэтому отправил к нам школьника, — саркастически заметил мистер Грейнджер.

Мадам Помфри была немного шокирована враждебным тоном мужчины.

— Я знаю, что профессор Дамблдор оставил о себе не лучшее впечатление, но я могу заверить вас, что нет лучшего инспектора, чем этот молодой человек. Он выдающийся, талантливый ученик и староста в Хогвартсе. Банк Гринготс готов взять его на должность ликвидатора заклятий, как только он сдаст экзамены.

— Ох, простите, мистер... Эм... Я просто...

— Взволнованы. Я понимаю. Доверьтесь этому молодому человеку. Альбус скоро прибудет, чтобы поставить защиту. Он единственный человек, которого боится Сами-Знаете-Кто.

— Сами-Знаете-Кто?

— Эм... Темный волшебник.

— Вы имеете в виду Волдеморта?

Молодой человек был удивлен тем, что мистер Грейнджер произнес это имя.

— Да. И простите, что не представился. Билл Уизли, — он дружелюбно протянул руку для рукопожатия.

— Рад с вами познакомиться.

— Взаимно. Профессор сказал мне, чтобы все это было тайной. Никто не услышит от меня ничего. Моя семья всегда боролась против темных магов. — Билл внезапно рассмеялся. — Если бы моя сестра знала, что я помогаю Гарри Поттеру...

— Ваша сестра?

— Да, Джинни. Ей семь и Гарри Поттер — это ее любимая сказка на ночь.

* * *

Гарри чувствовал себя уставшим. Теперь он шел вдоль канала. Ему хотелось спуститься к берегу, но он оступился и поскользнулся. Илистый берег был довольно мягким, так что, Гарри не ушибся, хоть и сильно испачкался. Правда он чуть было не упал прямо в воду. Вместо него туда упало пальто Гермионы. Бедный мальчик пытался поймать его с помощью ветки, но пальто уплыло вдаль. А теперь ещё и ливень начался. Вдруг на берегу Гарри увидел знакомую фигуру. Когда он подошел ближе, то узнал маленькую одинокую девочку, сидевшую на песке с поджатыми коленками.

— Гермиона! — воскликнул тот, подбегая к ней.

—Уходи, − грубо ответила девочка. — Как ты вообще нашел меня?

— Я не знаю. Я просто чувствовал, куда мне идти, — Гарри увидел, что Гермиона вся дрожала от холода. — Пойдем домой. Ты замерзла.

— Меня это не волнует.

Гарри снял свою куртку, и аккуратно опустил ей на плечи.

— Твоё пальто упало в канал. Прости меня, пожалуйста.

Гермиона отвернулась от него.

— Гермиона, пойдем. Твои мама и папа беспокоятся, — Гарри взял её за руку и стал тянуть. Сперва она сопротивлялась, но в итоге встала рядом.

— Ты знаешь дорогу домой?

Гермиона покачала головой:

— Не думаю. Нужно найти телефонную будку.

Гермионе было очень холодно, и она едва могла стоять на ногах. Гарри притянул ее к себе, чтобы хоть чуть-чуть согреть её.

— Фу, ты весь грязный!

— Я упал. Тогда я и потерял твоё пальто.

Они пошли к мосту, находящемуся близ канала. За мостом горел яркий свет. Им повезло — это был свет от телефонной будки.

Гарри слышал как миссис Грейнджер плакала от счастья, когда Гермиона заговорила с ней. Девочка назвала адрес написанный в будке, и родители приказали ждать их там и никуда не уходить.

Когда мистер и миссис Грейнджер приехали Гарри извинился перед ними.

— Я потерял пальто Гермионы. Мне очень жаль, — виновато сказал он.

— Это не имеет значения, дорогой. Ты вернул нам нашу дочь. Это самое главное!

Ребята были очень голодны, особенно Гермиона, которая, в отличие от Гарри, не привыкла долго находиться без пищи. Миссис Грейнджер настояла, чтобы оба немедленно приняли теплую ванну.

Гермиона первая зашла купаться, в то время как мистер Грейнджер сделал Гарри чашку горячего чая.

— Я все еще не понимаю. Всё было так хорошо. Почему Гарри не доверяет нам? — спросила Гермиона у мамы.

— Мы спрашивали мадам Помфри. Она думает, что на его недоверие всему миру повлияла жизнь у Дурслей. Он боится быть преданным и нелюбимым.

— Но он же согласился вернуться к ним!

— Ах, милая, порой то, что ты думаешь, — она слегка коснулась лба дочери, — отличается от того, что ты чувствуешь. Так, давай-ка выходить. Гарри тоже нужно согреться и помыться.

Позже прибыла мадам Помфри, чтобы осмотреть детей. Женщина посоветовала, чтобы они легли спать вместе, для укрепления Связи. Гермиона нервно и удивленно сглотнула, но согласилась. Ночью, когда дети уже уснули, миссис Грейнджер тихонечко подкралась к ним. Гарри и Гермиона спали в обнимку. Джейн не смогла сдержать слез.

Вернувшись вниз к мужу, она села на диван, и устало заговорила:

— Я знаю, что он прекрасный мальчик, и ни один ребенок не должен жить так, как он. Но Волдеморт, Пожиратели Смерти, и эта Связь... Знаешь, иногда мне бывает жаль, что мы повстречали Гарри Поттера.

Гарри, проснувшийся от плача миссис Грейнджер, вышел, чтобы узнать что случилось, но услышал лишь ее последние слова. После этих слов Гарри убежал обратно в комнату с горькими слезами. Он думал, что они любили его! Как же ему было сейчас горько! Хотелось убежать куда-нибудь, но мальчик не мог, зная, что это может убить Гермиону. Ради неё он останется. Вернувшись в постель он лежал без сна и ждал когда наступит утро.

Гермиона проснулась рано. Подняв глаза, она увидела печального Гарри.

− Доброе утро, − сказала она, чувствуя себя немного неловко с ним в одной постели. Он не ответил.

− Гарри, ты в порядке?

− Да, − уныло ответил тот. Гермиона по его тону с уверенностью могла сказать, что он далеко не в порядке, но, не зная, что она могла бы с этим сделать, девочка взяла свою одежду и пошла в ванную.

Завтрак был тихим. Гарри сидел всё ещё мрачный и ни один из Грейнджеров понятия не имел, что же с ним. После завтрака он попросился поговорить с мадам Помфри. Засунув голову в камин, мальчик спросил:

− Здравствуйте. Мне бы хотелось поговорить с вами о Связи.

− Да, конечно. Можешь прийти ко мне в больничное крыло во второй половине дня. Хорошо?

− Да, конечно. Спасибо, − разочарованно кивнул он.

Всё утро Гермиона старалась развеселить Гарри, но безрезультатно. Ни книги, ни игры, ни телевизор мальчика не увлекали.

Его планы посетить Хогвартс были нарушены, когда после обеда внезапно пришла женщина, которую он раньше не видел. А вот Гермиона узнала её.

− Вы ведь профессор МакГонагалл?

− Да, дорогая. Мадам Помфри передала мне, что Гарри хотел бы поговорить с ней о Связи, не так ли?

Он кивнул.

− Я боюсь, что сейчас мадам Помфри немного занята, поэтому она попросила меня приехать. Вообще, лучше бы об этом говорить с профессором Флитвиком, так как он преподает чары и лучше знаком со Связями, но, надеюсь, что и я смогу ответить твои вопросы.

− Но... я хотел поговорить с ней. Один на один, − нерешительно сказал Гарри.

− Гарри, ты ведь хочешь поговорить о Связи, а это касается и тебя, и Гермионы. Гермиона ведь не сделала ничего плохого, чтобы заслуживать такого отношения?

− Нет, я просто хотел.., − Гарри замер, − Не важно...

− Гарри, это, очевидно, имеет большое значение для тебя. Пожалуйста, скажи мне, что у тебя на уме.

− Я хотел спросить, можно ли разорвать Связь, но без ущерба для нас.

Гермиона ахнула, и с болью в глазах посмотрела на него:

− Но зачем?

− Гермиона, прости, я не это имел в виду. Просто, если бы не было этой Связи, ты была бы в безопасности и твои мама и папа тоже. Так же намного проще.

После такого объяснения девочке стало легче.

− Это очень отважно, Гарри, но, к сожалению нет. Хоть некоторые виды Связей можно разорвать, но ваши Узы останутся навсегда. Даже если один из вас умрет, другой вскоре последует за ним.

И профессор, и Гермиона не смогли пропустить разочарованный взгляд Гарри.

− Не расстраивайся. У вас есть то, о чем большинство из нас только и мечтают. Быть вместе навсегда, разве это не прекрасно? Если ты действительно хочешь помочь Гермионе, то тебе следует принять эту ситуацию и начать доверять ей и перестать отталкивать её.

− Хорошо, − неуверенно ответил Поттер.

− Так, может, ты расскажешь, что с тобой происходит? — спросила Гермиона.

− Я не могу.

− Гарри...

− Я просто не могу, понимаешь? − Он встал и вышел из комнаты.

Ноги Гермионы подогнулись и она упала на пол без чувств.

* * *

Мадам Помфри через несколько минут уже была в доме Грейнджеров. Осмотрев девочку, она уложила её в постель. Обернувшись Колдомедик увидела Гарри, который услышав её появление пришел посмотреть, что происходит.

− Хм, − она прикоснулась ко лбу мальчика, − и ты тоже весь горишь! Иди в спальню. Я скоро вернусь.

Вернувшись, Помфри дала ему стакан с зеленой жидкостью:

− Выпей это.

Гарри понюхал и скривился.

− Что это? − спросил он.

− Ты сомневаешься в том, что я тебе даю? Ох, даже не знаю, что мне с тобой делать, когда ты поступишь в Хогвартс. Это зелье, для того чтобы ты выспался, похожее на то, которое я давала тебе с Гермионой в больнице. Вы оба должны восстановить магическую энергию.

Гарри пожал плечами и выпил зелье. Через пятнадцать секунд он уже спал в кровати.

Мадам Помфри зашла в комнату Гермионы, дала ей то же зелье и левитировала к Гарри. Затем она спустилась вниз к родителями Гермионы.

− Они будут спать в течение двадцати четырех часов. Если это не поможет, мне придется опять забрать их в Хогвартс. Им нужно набраться как можно больше сил.

− Мы можем чем-нибудь помочь? — отчаянно спросила миссис Грейнджер .

− Вам, к сожалению, это не по силам, − ответила мадам Помфри. — Только сами дети могут себе помочь.

* * *

Гермиона спала, но совсем уж неспокойно, и вдруг закричала. Открыв глаза, она не понимала, где находится. Быстро вскочив с кровати, девочка, пошатываясь, направилась к лестнице. Гарри, разбуженный её криком встал и последовал за ней.

− Что это было? — спросила Джейн.

− Я не знаю, − нахмурившись, ответила мадам Помфри. — Они должны были крепко спать, − миссис Грейнджер уже вставала, чтобы пойти проверить, что происходит, но Помфри положила руку ей на плечо. − Пожалуйста, миссис Грейнджер, позвольте мне пойти к ним.

Мадам Помфри встретила Гермиону на лестнице.

− Ах, дорогая, почему ты не спишь? Зелье должно было вас усыпить! Пойдем обратно в постель, − Она попыталась взять руку Гермионы, но та отскочила.

− Отпустите меня, − твердо сказала она. − Я хочу видеть своих родителей.

Гнев в голосе девочки вынуждал пропустить её.

− Как вы могли?! — закричала Гермиона.

− Что? − спросил её мать.

− Как вы могли сказать ему, что вы не хотите быть с ним?!

− Я... мы не говорили.

− Я видела во сне! Мама, ты сказала, что жалеешь о том, что повстречала его!

− Я уверена, что это был всего лишь сон... — попыталась успокоить её мадам Помфри.

− Нет, − прервала её Миссис Грейнджер и расплакалась, − Это был не сон.

− Гарри, − сказал мистер Грейнджер, − не стой на лестнице. Иди сюда и расскажи, что ты слышал прошлой ночью?

− Только то, что вы не хотите, чтобы он был здесь! — огрызнулась Гермиона.

− Гарри, пожалуйста, постарайся понять. Мы просто беспокоимся о том, что можем потерять Гермиону. Она наша единственная дочь. И эта Связь поставила под угрозу её жизнь.

− Гарри, − вмешалась профессор МакГонагалл, − когда люди напуганы, они говорят не то, что на самом деле думают. Вот ты, например, когда-нибудь желал смерти Дадли?

Поттер кивнул.

− Ты действительно хотел, чтобы он умер? — мальчик промолчал. — Или на самом деле ты хотел, чтобы он прекратил причинять тебе боль?

− Да, − тихо ответил Гарри.

− Родители Гермионы просто хотят, чтобы она была в безопасности, вот и все. Это все, что они имели в виду.

− Гарри, если бы ты вышел минутой ранее, то услышал бы как миссис Грейнджер говорит, какой ты прекрасный мальчик.

Поттер вопросительно посмотрел на миссис Грейнджер, та в знак согласия кивнула.

− Тогда почему вы отпустили меня к Дурслям?

− Мы считали, что это был единственный способ защитить тебя. Никакая другая причина не заставила бы нас расстаться с тобой, — ответил мистер Грейнджер.

− Гарри, милый, прости, что причинила тебе боль, − сказала миссис Грейнджер. − Я никогда этого не хотела, − женщина подошла и нежно обняла его.

Действие адреналина закончилось и дети начали зевать.

− Гарри, Гермиона, бегом в постель! — приказала мадам Помфри.

− Я уложу их, − сказала миссис Грейнджер, − Если ты не против, Гарри.

Поттер кивнул.

Укладывая детей спать, Джейн поцеловала обоих и пожелала им спокойной ночи (хоть за окном и был день). Она задержалась, чтобы посмотреть как они уснут. Гермиона спала мирно, а Гарри оставался беспокойным. Джейн, положила руку дочери так, чтобы та обняла Гарри. Дыхание мальчика быстро выровнялось.

− Добрых снов, − шепнула мать и, ещё раз поцеловав детей, спустилась вниз.

− Мне пора возвращаться, − сказала профессор МакГонагалл. − Не стесняйтесь сообщать мне, если вам что-то понадобится. Если хотите я могу попросить профессор Флитвика, чтобы он посетил вас. Он лучше разбирается в Связях и сможет дать более ясные ответы на ваши вопросы.

− Я не думаю, что они готовы к этому, − сказала мадам Помфри. — Детям для начала нужно научиться доверять друг другу.

− Вы, скорее всего, правы. Просто, Гермиона... она так сильно хочет узнать об Узах как можно больше.

− Наша дочь хочет знать все и обо всем, − рассмеялся мистер Грейнджер.

− Она замечательная девочка. Я с нетерпением жду, когда она поступит в Хогвартс.

− Ну, на самом деле, − пробормотала миссис Грейнджер, − мы не уверены, стоит ли ей туда ехать...

− Не ехать в Хогвартс?! − ужаснулась. − Но ей нужно научиться контролировать свою магию! Это важно!

− Но разве нет других школ?

− Есть и другие, но позвольте мне спросить, почему вы не хотите отпускать Гермиону в Хогвартс?

− Профессор Дамблдор,− резко ответил мистер Грейнджер. − Мы не доверяем ему. Его настойчивое желание отправить Гарри к Дурслям, как нам кажется, чуть не привело к смерти Гарри и Гермионы...

− У Гарри никогда не было того, кому он мог бы доверять, — вмешалась мадам Помфри, − поэтому даже, если бы их с Гермионой не разделили, опасная ситуация с Узами все равно возникла бы, рано или поздно.

− Раз и навсегда запомните, − сообщила МакГонагалл, − Гарри и ваша дочь связаны, и это значит, что Гермиона теперь в опасности, как и Гарри. Профессор Дамблдор единственный волшебник, которого боится Сами-Знаете-Кто... Я имею в виду Волдеморта, имя которого большинство из магов даже боятся произнести. Альбус Дамблдор самый могущественный волшебник в нашем мире. Нравится вам это или нет, но Гарри и Гермиона нуждаются в его защите, − видя недовольство на лицах Грейнджеров, МакГонагалл добавила, — Он хороший человек. Я не буду вдаваться в подробности, но Поттеры, родители Гарри, доверили свою тайну одному другу, а не профессору Дамблдору и это стоило им жизни.

− Мы подумаем над тем, что вы сказали.

Когда профессор МакГонагалл исчезла в камине, мадам Помфри вместе с миссис Грейнджер поднялась наверх, чтобы проверить ребят. С ними было что-то не так, они выглядели беспокойными...

− Что с ними?

Мадам Помфри покачала головой.

− Я не знаю, что они испытывают, но из-за этого они очень напряжены, а это может их снова разбудить. У меня в сумке есть успокаивающее зелье, я сейчас принесу. Оно должно помочь.

Женщина быстро спустилась за зельем и так же быстро вернулась.

− Простите, мадам Помфри, им ведь снится кошмар, а вы хотите, чтобы они продолжали спать?

− Я бы сказала иначе, но да. Чтобы проснуться после такого снотворного зелья требуется очень много сил, а они и так истощены. Это зелье должно успокоить их и прогнать кошмары.

− Тогда позвольте мне сделать это самой, − Колдомедик передала маленькую бутылочку миссис Грейнджер. − Сколько?

− По капле каждому. Я оставлю бутылку здесь. Может, и вы выпьете? Вы очень устало выглядите. А мне пора уходить. Меня ждут пациенты, − после этих слов мадам Помфри зашла в камин и с помощью летучего пороха покинула дом.

Гермиона была в панике. Девочка смутно припоминала удар об стену и у нее сильно болела голова. Еще болели губы, и она чувствовала во рту соленую кровь. Вокруг была кромешная тьма, и Гермиона понятия не имела где находится. Она чувствовала себя очень уставшей, но понимала, что если сейчас заснет, то больше никогда не проснется. Мелькнувшая было мысль, что это было бы не так уж и плохо, шокировала ее.

Глаза медленно привыкали к темноте. Это место было знакомо, и в тоже время нет. Она резко выпрямилась и, снова ударилась головой. По необычной форме потолка Гермиона поняла: она под лестницей. Почему она здесь? Девочка нашла дверную ручку и попыталась открыть дверь, но та не поддалась. Зачем родители закрыли ее в чулане?

Гермиона постучалась в дверь — ответа не последовало. Как давно она здесь находится? Судя по тому, что ее губы еще немного кровоточат, она попала сюда недавно. Как долго они собираются держать ее здесь? После очередной попытки открыть дверь, Гермиона сдалась. Она действительно была очень уставшей. Все тело болело, чувствовались мозоли на руках. Спать. Ей нужно поспать.

− Гарри, вставай и выходи! − внезапный крик разбудил ее. Она услышала как хлопнула входная дверь. Затем женщина, которую она не узнавала, направилась прямо к ней. Лицо женщины было мертвенно-бледным, и Гермиона чувствовала, что случилось нечто ужасное.

Когда она очнулась вокруг опять была темнота. Ей очень хотелось в туалет. Она снова начала стучать в дверь, но никто не открыл. Был слышен только приглушенный крик откуда-то из глубины дома, приказывающий заткнуться.

Гермиона больше не могла ждать. Ей нужно было выйти. Хоть она и была одна, она чувствовала смущение и стыд. И это было даже хуже, чем запах. Она чувствовала себя больной.

Она бежала. Ей нужно убежать до того, как ее поймают. Несмотря на боль в груди от бега и на резкую боль в боку, ей удалось уйти в этот раз. Повернув за угол здания, она увидела, что они снова были там. Они отрезали ей путь. Она ощутила боль от удара в живот и её тут же вырвало. Ее толкнули на землю и снова ударили. Из-за удара ботинком в лицо, она отключилась.

Ожег на руке, причинял ужасную боль.

− Приготовь обед, мальчишка, или на сегодня можешь забыть о еде, − она уже слышала этот приказ раньше. Обед был готов и она расставила тарелки на столе. Но ей не дали сесть за стол с едой, − Возьми это, − женщина протянула ей несколько кусочков хлеба.

− Но я же пригото...

− Ты приготовил? А я купил все это! − крикнул мужчина. − Возвращайся в чулан. Для таких уродов как ты, хлеба достаточно.

Она забежала в чулан до того, как мальчик, шедший за ней, мог бы толкнуть ее туда. Позади дверь захлопнулась, и послышался звук защелки. Запах внутри был столь невыносимым, что она потеряла всякий интерес к хлебу.

− Урод! − услышала она. После крика послышался смех.

Перед ней появилось лицо. Она никогда раньше его не видела, но понимала, что оно принадлежит жестокому человеку.

− Нет! Только не Гарри! Пожалуйста, только не Га… − крик стих.

Он улыбнулся. За этим последовал яркий зеленый луч, и все оборвалось.

Кто-то открыл ей рот, и она почувствовала неприятный вкус во рту. Ее все еще трясло от этого зеленого луча, но больше он ей не казался угрожающим.

Через несколько мгновений она оказалась в парке. Странно. Парк был пуст. Это был тот самый парк, в котором они когда-то нашли Гарри. Так как никого вокруг не было, она чувствовала себя в безопасности. Теперь она сможет немного поспать.

* * *

Мадам Помфри ушла. Дети спокойно спали, а Миссис Грейнджер сидела возле своей дочери. Дверь позади неё открылась и она услышала голос мужа:

− Пойдем, дорогая. Они будут в порядке.

− Как ты можешь быть таким спокойным?

− Я совсем не спокоен. Но я думаю, мадам Помфри знает, что делает.

− Сколько лежит груза на их плечах!

− Согласен. Но взгляни на нее. Скажи мне, ты когда-нибудь видела Гермиону такой спокойной?

− Это из-за лекарств, я думаю.

− Я не был бы столь уверен. То же самое было, когда Гарри был здесь месяц назад. Наша Гермиона в первый раз увлечена чем-то сильнее, чем учебой.

Миссис Грейнджер позволила мужу отвести себя вниз.

− Как я могла сказать такие ужасные слова? − спросила она.

− Как сказала профессор МакГонагалл, мы были просто напуганы, вот и все.

− Гермиона смотрела на меня с ненавистью в глазах… − рыдала миссис Грейнджер.

− Она не ненавидит тебя. Она все поймет. Они оба поймут.

− Надеюсь...

* * *

На этот раз зелье подействовало так, как и предполагала мадам Помфри. Оба ребенка спали более или менее спокойно уже больше двадцати четырех часов.

Мистер Грейнджер смог вернуться к работе, в то время как миссис Грейнджер осталась дома.

− Гарри? − спросила Гермиона, когда они окончательно проснулись. − Что это был за зеленый луч?

− Какой зеленый луч?

− Ну, когда женщина кричала: «Только не Гарри!».

− Ты видела это?

Гермиона кивнула.

− Как?

− Я не знаю. Я думаю, это из-за нашей Связи.

Гарри выглядел смущенным.

− Тебе нечего стыдиться, − заверила его Гермиона.

− Ты не должна была смотреть на все это,− ответил Гарри.

− Да как они вообще смели так с тобой обращаться?

Некоторое время Гарри помолчал, а затем произнес:

— Волдеморт.

— Что?

— Зеленый луч. Мне кажется, он появился, когда Волдеморт попытался меня убить.

Когда они спустились вниз, миссис Грейнджер вызвала мадам Помфри.

— Она хотела проверить вас, как только проснетесь.

Мадам Помфри прибыла через полчаса и провела палочкой над детьми.

— Хорошо, — сказала она. — Связь стала немного сильнее. Я спрошу Альбуса, сможет ли от прислать профессора Флитвика, чтобы тот убедился, что все действительно хорошо.

— А почему вы сами его не пригласите?

— Только профессор Дамблдор решает, кто может узнать, что Гарри здесь, — ответила мадам Помфри, — сейчас знают четверо. Это нужно для безопасности Гарри и Гермионы.

— Хорошо. Вы оставите зелье, чтобы я дала его детям перед сном?

— Нет, к сожалению, его нельзя принимать слишком часто. Но вы всегда можете позвать меня, если что-то случится.

* * *

К большому облегчению родителей Гермионы, дети следующую ночь спали мирно. Конечно, они смущались спать в одной постели и оба чувствовали себя неловко, но миссис Грейнджер настояла. Она пересказала детям объяснения мадам Помфри — совместный сон поможет прекратить кошмары и он нужен только на время, так что, они согласились.

Уложив детей спать, мистер и миссис Грейнджеры спустились вниз.

Мистер Грейнджер странно улыбался.

− Что смешного?

− Я не знаю. Мне хочется смеяться и плакать одновременно.

− Почему?

− Я просто никогда не думал, что я вот так вот быстро и без возражений позволю своей дочери лечь с мальчиком в одну постель, − теперь засмеялась и миссис Грейнджер. − Особенно в восемь лет.

− Почти девять! — изображая Гермиону рассмеялась её мать.

* * *

На следующий день профессор Дамблдор прибыл к Грейнджерам с маленьким незнакомым им человечком.

− Добрый день, миссис Грейнджер. Представляю Вам профессора Филиуса Флитвика, он преподает чары в школе Хогвартс. Профессор Флитвик пришел сюда, чтобы ответить на все Ваши вопросы об Узах.

Миссис Грейнджер выглядела немного удивленной от внезапного визита, однако пошла за детьми. Профессора в ожидании сели на диван. Когда Гарри вошел в комнату, профессор Флитвик чуть не свалился со своего места от волнения.

− Это же..? Не может быть! − он посмотрел на Дамблдора.

− Да, мой друг. Это Гарри Поттер, а юная ведьма — Гермиона Грейнджер — его вторая половина.

− Вторая половина? — недоуменно спросила миссис Грейнджер

− Вторая половина Связи, партнерша, − пояснил Альбус.− Как я уже говорил, профессор Флитвик лучший знаток в области Уз и он ответ на любые Ваши вопросы, − Альбус подозрительно посмотрел на Гермиону. − Вы можете абсолютно ему доверять. Сотрудники Хогвартса наняты за свой профессионализм, а не за поддержку моих взглядов. И, кстати говоря, профессор назвал меня полным дураком за то, что я пытался разделить вас.

Профессор Флитвик смутился.

− Я не совсем так выразился. Но вы пытались избавиться от этой Связи как от обычной Брачной, и это было не правильно. Очень рискованно. Хотя о риске мог знать только знаток по Узам.

− Другими словами, я должен был для начала поговорить с вами.

− Да, Альбус.

Старик кивнул.

− Профессор Флитвик, как всегда, дипломатичен. Профессор МакГонагалл и мадам Помфри были менее сдержаны, когда критиковали мои действия, − он улыбнулся, − Скоро прибудет мистер Уизли. Пожалуйста, отправьте его во двор. Я научу его тому, как поставить самые сильные защитные чары на ваш дом. А вы тем временем сможете поговорить с профессором.

− Я составила список вопросов, − начала Гермиона, прежде чем профессор Дамблдор успел выйти из комнаты. Миссис Грейнджер улыбнулась. Для неё дочка была предсказуема.

− Да, моя дорогая?

− Почему мы стали связаны? − Она быстро повернулась к Гарри и добавила, — Я не имею в виду, что не хочу быть связанной с тобой, а только хочу узнать, почему это произошло, − тот усмехнулся, тем самым говоря, что правильно понял вопрос. Он провел с ней месяц и прекрасно знал о ее ненасытном любопытстве.

− К сожалению, на ваш первый вопрос у меня нет ответа… Никто не знает. Узы Души слишком редко случаются и их до сих пор так и не изучили как следует.

− О, понятно, − разочаровано ответила Гермиона.

− Но с другой стороны это означает, что вы уникальны, раз Узы Души выбрали именно вас! — немного поддержал её профессор Флитвик. − Следующий вопрос.

− Что это за заклинание с зеленым светом?

− Почему ты спрашиваешь об этом?

− Гарри это уже давно снится. Мы только знаем, что заклинание как-то связано с Волдемортом и убийством родителей Гарри.

Профессор Флитвик вздрогнул при упоминании ЕГО имени, но быстро оправился.

− Это… Это заклинание «Авада Кедавра». Оно убивает человека мгновенно, и от него не существует контрзаклятия.

− Тогда как...

− ... Гарри смог выжить?

Гермиона кивнула.

− Никто не знает. Но профессор Дамблдор считает, что жертва его матери и её любовь дала Гарри защиту от Волдеморта.

− А почему я вижу сны Гарри? А он мои нет?

− Интересно. Гарри, ты сопротивляешься Связи??

Прежде чем Гарри смог ответить, в камине появился молодой рыжеволосый человек.

− Здравствуйте. Извините, что прерываю вашу беседу, − он посмотрел на Гарри, − Профессор Дамблдор не шутил! Это на самом деле Гарри...

Профессор Флитвик закашлялся.

− Извините, профессор. Рад познакомиться с тобой, Гарри, а ты должно быть Гермиона? Я Билл Уизли. И приятно снова видеть вас, миссис Грейнджер. Не волнуйся, Гарри, я никому не скажу, что видел тебя. А профессор Дамблдор, видимо ждет меня на улице? — не дожидаясь ответа, Билл вышел из дома.

− Один из моих лучших студентов, − сказал профессор Флитвик , − и всегда находит время, чтобы помочь тем, кто немного отстает. У него отличная семья... Хм, на чем мы остановились? Ах, да! Так, ты сопротивляешься Связи, Гарри?

− Я не знаю, правда.

− Могу ли я осмотреть вас?

Гарри нервно кивнул, не зная, чего ожидать.

Профессор Флитвик следовал той же системе, что и мадам Помфри, просто взмахнул палочкой над Гарри и Гермионой, но его рассмотрение заняло гораздо больше времени. Закончив, он нахмурился.

− Я ничего не знаю о твоей прежней жизни, Гарри, мне кажется, что ты был очень несчастен.

− Родственники ненавидели его, запирали в шкафу, и их сын постоянно избивал Гарри! — гневно выпалила миссис Грейнджер.

Профессор выглядел потрясенным.

− Я... я и представить себе не мог такого. Разве они не знают, кто ты? Ты герой.

− Нет. Я не герой. Я не сделал ничего такого, чтобы меня можно было назвать героем.

− Даже если бы они и знали, что Гарри — герой, эти люди продолжали бы над ним измываться! Они ненавидят магию и думают, что все мы — ненормальные уроды, − рассерженно заявила Гермиона.

− Гарри, моя проверка показала мне, что ты почти никому не доверяешь. Проблема в том, что Узы Души требуют абсолютного доверия. Если же доверия нет, то Связь постепенно будет отнимать у вас жизненную энергию. Вы уже знаете, это очень опасно.

− Это убьет нас, − спокойно сказала Гермиона.

Профессор был потрясен спокойствию девочки.

− Да, — подтвердил он.

Гермиона взглянула на Поттера, тот выглядел подавленно.

− Гарри, это не твоя вина.

− Да, Гарри, не осуждай себя. Если бы я знал раньше... Теперь я лучше понимаю ситуацию. Гермиона, я вижу, что у тебя очень сильный ментальный контроль, не говоря уже о необычайной любознательности.

Миссис Грейнджер не могла сдержать смеха, а профессор Флитвик улыбнулся.

− Вы тоже заметили?

− Трудно было бы не заметить.

− Хорошо. Это означает вот что: твоя любознательность побуждает разум исследовать вашу связь, но твой ментальный контроль не даёт Гарри делать то же самое. Я предположил бы, что тебе причинили боль сверстники, которых ты раньше считала друзьями, и теперь ты боишься кого-то подпускать к себе ближе.

Гермиона кивнула.

− Так это моя вина, а не Гарри?

− Нет, здесь вообще не идет речи о чьей-либо вине. Понимаешь, у вас обоих очень схожая история. Вы хотите узнать друг друга лучше, но одновременно запрещаете себе полностью кому-либо довериться, чтобы не повторилась та боль… Точнее, запрещаешь только ты. А разум Гарри настолько поврежден, что он даже не пытается защитить себя, и ему не хватает любопытства. Я думаю, что при его воспитании любознательность вовсе не поощрялась.

− Ему запрещали задавать вопросы и держали в чулане, − сказала Гермиона, удивляясь откуда она знает об этом.

− И если бы я получил более высокие оценки, чем Дадли, меня бы наказали... − добавил Гарри.

− Тогда вряд ли стоит удивляться, почему мальчику не хватает психического любопытства.

− Но что нам тогда делать? − в отчаянии промолвил Гарри.

− О, вам придется сделать много чего, − весело ответил профессор, и посмотрел на свои часы. − Да, у нас много времени. Миссис Грейнджер, детям нужны волшебные палочки, не разрешите ли вы отвести их в Косой переулок?

− Палочки? − завизжала Гермиона. — Но я думала, что мы их сможем приобрести только, когда нам будет одиннадцать!

− В вашем случае, можно их купить и сейчас. Но только для обучения. Так вы, миссис, не возражаете?

Ее мать покачала головой.

− Но профессор Дамблдор сказал, что Гарри пока нельзя появляться в волшебном мире, его могут узнать.

− Действительно, а если вот так? — Флитвик коснулся палочка головы мальчика. — Теперь иди, посмотрись в зеркало.

− Зачем? − спросил Гарри, не понимая, что случилось.

− Иди-иди! Это удивительно! Профессор, вы просто обязаны меня этому научить! — радостно воскликнула Гермиона.

− Все в свое время.

Гарри бросился в ванную, а потом закричал на весь дом:

− Вау! Не может быть!

Профессор немного изменил его лицо и теперь Гарри было не узнать. Изменился и цвет волос мальчика, и даже его шрам стал невидимым. Это привело Поттера в неописуемый восторг. В школе его все дразнили «шрамоголовый», отчего ему ужасно хотелось избавиться от этой отвратительной метки.

− Ну, вы готовы? − немного самодовольно спросил профессор.

− Да! — одновременно выкрикнули Гарри и Гермиона.

− Залезайте в камин. Следующая остановка — Косой переулок!

Гермиона зашла первой, за ней, стараясь не отставать, сильно нервничающий Гарри. Профессор Флитвик семенил за мальчиком так быстро, что, не заметив, натолкнулся на него, и они все упали, чем привлекли немало внимания в Дырявом котле, чего всячески надо было избегать.

Быстро покинув бар, они поспешили к Олливандеру. Гермионе, уже побывавшей в Косом Переулке, было забавно наблюдать удивлённое лицо Гарри, когда он увидел двигающиеся кирпичи, открывающие проход. Первый шок сменился полным изумлением при виде Косого Переулка. Мальчика привлек магазин с животными, где он не мог оторвать глаз от маленькой белой совы.

— Волшебники используют сов для того, чтобы обмениваться письмами, — пояснил профессор Флитвик.

— Похоже на нашу почту, — вставила Гермиона.

— Совы для многих становятся преданными друзьями, но все же не стоит их раздражать. Они могут вас больно клюнуть.

Гермиона смотрела на Гарри и впервые видела в его глазах настоящее желание. Обычно, он просто принимал то, что ему дают и относился ко всему одинаково, но не сейчас — эта сова была тем, что он действительно хотел. Тогда Гермиона сказала:

— Я куплю её тебе.

— Не нужно, — с грустью сказал он. — Все равно у меня нет друзей, кому я мог бы написать.

— Ну спасибо, — резко ответила она, опешив от услышанного. — А как же я?

— Я не... Я же живу с тобой. И поэтому мне не нужна сова, пока я ... — но так и не смог договорить.

— Гарри, послушай — начала Гермиона, не давая вставить ему ни слова. — Мы не отошлем тебя обратно. Они не смогут разделить нас снова, понимаешь? Я куплю тебе сову, потому что вскоре у тебя появится много друзей. — Хотя девочка не знала, как они смогут подружиться с детьми-волшебниками, и чтобы его имя не было тому причиной. Но сейчас это не имело значения.

Профессор Флитвик иронично улыбнулся словам Гермионы. Она хотела найти друзей для Гарри, когда у самой их нет. В волшебном мире считается нормальным иметь собственную сову или какое другое животное, поэтому профессор решил не говорить Гермионе, что ей стоило бы спросить разрешения на такую покупку у родителей. И в любом случае, девочка уже вошла в магазин. Она вышла оттуда, как только смогла управиться с огромной клеткой, с маленькой полярной совой внутри.

— Когда сова вырастет, ей не придется покупать новую клетку, — объяснила девочка.

Потом была короткая прогулка до магазина Олливандера, где они собирались купить волшебные палочки. Пожилой мужчина странно посмотрел на Гарри, особенно после того, как профессор Флитвик закрыл и запер дверь за собой, чтобы им никто не помешал.

— А они разве не слишком юны? — спросил он у профессора, не обращая внимания на детей.

— Профессор Дамблдор попросил меня научить их основам магии, — пояснил преподаватель из Хогвартса. — Надеюсь, я могу положиться на вас, что это останется секретом.

Олливандер выглядел оскорбленным:

— Я никогда не разглашаю то, что узнаю от своих клиентов, когда они выбирают палочки!

— Конечно же. Прошу простить меня.

— Мы будем выбирать волшебные палочки? — спросила взволнованная от ожидания Гермиона.

Олливандер пришел в ужас от этой мысли:

— Конечно, нет! Палочка сама выбирает волшебника, — он повернулся к профессору. — Будет куда быстрее, если вы снимите с него чары гламура.

Профессор Флитвик кивнул и вернул Гарри его внешность.

— Чары гламура? — удивилась Гермиона.

— Так мы называем чары маскировки, — объяснил профессор. — Это довольно-таки простое заклинание.

— О, — Гермиону удивил факт отсутствия этого заклинания в книге "Основные заклинания для ведьм и волшебников".

Олливандер ничем не выказал удивления, только немного приподнял брови.

— Я ждал вас только через несколько лет, мистер Поттер, — рулетка, казалось, выпрыгнула из его руки и самостоятельно измеряла детей. Первым Гарри, а затем Гермиону.

Олливандер впервые показал свое удивление, когда внезапно понял:

— Они связаны? — Флитвик в ответ лишь кивнул.

— Поразительно. Да, поразительно, — продавец повернулся к Гарри и попросил:

— Попробуйте эту, — палочка оказалась в руке Гарри. — Хотя, нет, лучше эту. Тоже нет...

Это продолжалось довольно долго. Гарри даже подумал, будто все это ошибка, и он на самом деле никакой не волшебник.

— Хм. Любопытно, — мужчина скрылся за дверью внутренней комнаты магазина и вернулся с пыльной коробкой, из которой вытащил две палочки. Одну Олливандер вручил Гарри, и как только мальчик коснулся ее, так она тут же выстрелила красными искрами.

— Любопытно... Очень любопытно.

— Что именно? — спросил Гарри.

— Вполне обычно, что фениксы дают одно перо для палочек, но в данном случае один феникс дал аж три пера. Одно — много-много лет назад и вдруг, буквально совсем недавно, он дал еще два.

Другую палочку продавец передал Гермионе, и словно в подтверждение его слов с ее конца выстрелил маленький фонтан искр.

Сейчас Олливандер выглядел довольным.

— Что же, теперь это многое объясняет. Но вот есть другая любопытная вещь. Первое перо того феникса находится в палочке, которая оставила вам этот шрам.

— Волдеморт? — предположила Гермиона, нисколько не смутившись тем фактом, что от произнесенного имени мужчина вздрогнул.

— Да. Сердцевины ваших палочек содержат перо одного феникса, но важнее всего, что они все же разные. Может, магия вас и связала, но она не делает вас похожими. Каждый из вас уникален, так же как и каждая палочка уникальна в своем роде, — с гордостью сказал он. — Я могу добавить лишь то, что мы можем ждать от вас великих деяний, таких же, что и творил владелец той палочки. Это были ужасные вещи, да, но великие.

Гермиона отсчитала монеты за две палочки, почувствовав, что их время истекло, и разговор подошел к концу. И прежде, чем они покинули лавку, профессор Флитвик восстановил чары маскировки на Гарри.

Гермиона хотела много чего показать Гарри в Косом Аллее, но профессор настоял, чтобы они вернулись домой без промедления. По возвращении он объяснился:

— Чары изменения внешности — не лучшая маскировка. Встречаются волшебники, которые видят сквозь них, хотя это редкость. Остальные же просто замечают, что используется маскировка, и им становится интересно, зачем кто-то использует чары, и кто это может быть. А нам не нужно лишнее внимание.

Гермиона молча кивнула, и Гарри почувствовал ее разочарование. Тут она повернулась к нему и резко сказала:

— Гарри, это не твоя вина.

Профессор улыбнулся про себя.

* * *

Как только миссис Грейнджер оправилась от шока, что отныне в их доме будет жить сова, профессор поспешил заверить ее, что совы волшебников неприхотливые птицы. Достаточно лишь время от времени чистить клетку. Также, они с малых лет самостоятельно охотятся, главное не ограничивать им возможность улетать или прилетать.

— Но у нее все ещё нет имени, — заметила Гермиона.

Миссис Грейнджер занялась обедом, решив, что перед занятиями всем им не помешает подкрепиться. Профессору идея о ланче пришлась по вкусу. А в это время Гарри просматривал книги Гермионы по истории на обеденном столе.

— Хочу назвать ее в честь знаменитого волшебника, — с гордостью сказал он.

Профессор Флитвик одобрил намерение:

— Ну, раз уж ваша сова женского пола, то надо имя нужно в честь ведьмы, а не волшебника.

Гарри решил, что ему нравится имя Хедвиг.

— Хм, — задумалась Гермиона вспоминая. — Она была маглорожденной и помогала бедным детям, и волшебникам, и маглам. Все свои деньги она отдавала нуждающимся. Ее никогда не признавали в магических кругах из-за ее маглорожденного происхождения, но Папа Римский объявил её святой. Монахини из ордена названного её именем работают в детских приютах.

— Привет, Хедвиг, — поприветствовал Гарри сову. — Будешь со мной дружить? Тебе нравится новое имя?

Птица склонила голову набок и заглянула в глаза Гарри.

— Да, ей нравится, — заверил мальчика профессор Флитвик. — Пусть будет Хедвиг.

Гарри отнес клетку к себе в комнату, и миссис Грейнджер накрыла на стол. После обеда, уже в саду, Гермиона спросила:

— А если нас увидят соседи?

— Исключено, они ничего не заметят, ведь...

Профессор не успел ответить, как Гермиона подумала о другом.

— А Министерство? В книгах сказано, что они отслеживают магию, используемую несовершеннолетними. У нас не будут проблемы?

— На этом доме установлена защита, и маглы в любом случае ничего необычного не увидят. Особые чары отводят их внимание от этого дома. Многие семьи волшебников ставят на свои дома подобную защиту, которая, к тому же, скрывает применение магии. Конечно, основное назначение этих чар сейчас — это скрыть вас, но и проблем с Министерством не возникнет.

Профессор вручил им палочки.

— Начнем.

Дети послушно повиновались. Когда они взяли свои палочки, Флитвик выполнил сложные пассы своей палочкой над их, и пробормотал себе под нос сложное на слух заклинание.

— Вот теперь мы готовы. Я начну с самого полезного заклинания. Пускай, оно и не относится к моему предмету, но это одно из базовых заклинаний .

— Профессор, а что вы сделали с нашими палочками? — спросила Гермиона. — Я ощущаю ее иначе.

— Профессор МакГонагалл оказалась права. Будет большим удовольствием обучать вас, когда вы поступите в Хогвартс. Сейчас я собираюсь научить вас заклинанию щита "Протего", но вы ещё не способны его освоить самостоятельно, поэтому я зачаровал ваши палочки, чтобы они совершали нужные движения. Вы не будете создавать щит своими силами, но выглядеть все будет именно так.

— Заклинание-щит? — спросил Гарри. — Это как с мечами, да?

— Ничего сверхъестественного. Оно позволит защититься вам от нескольких простых проклятий, но не более. Внимательно следите за движениями моей руки и кисти. Постарайтесь в точности их повторить, а затем произнесите «Протего».

Миссис Грейнджер вышла на улицу вместе со всеми, но после десяти минут вернулась в дом, заметив, что в её присутствии дочка нервничает.

Через час с лишним дети смогли, наконец, освоиться и научились работать с палочкой. Их волшебные орудия стали откликаться на команды. К удивлению профессора, Гарри освоил заклинание первым.

— Гермиона, — помогал ей учитель. — Ты очень тщательно повторяешь за мной движения и произношение, но помимо этого важны и твои намерения. Расслабься, позволь своей магии действовать самостоятельно, прислушайся к себе.

Гермиона старалась, расстраиваясь неудаче, но через несколько минут ей удалось, наконец, создать первый щит.

Детям потребовалось больше времени, чем рассчитывал профессор, но он все равно похвалил их:

— Молодцы! — улыбнулся он и на его возглас вышла миссис Грейнджер.

— Я сделала это, мама! — восторженно воскликнула Гермиона. — И у Гарри тоже получилось! Даже лучше чем у меня!

Профессор позволил детям продемонстрировать свои успехи, а затем предложил усложнить тренировку:

— Теперь вам нужно что-то от чего вы будете закрываться щитом, — сказал профессор. — Я буду атаковать вас заклинанием, а вы должны будете вовремя поставить щит и блокировать его. Не бойтесь, заклинание слабое, при попадании вы ощутите укол, похожий на укус осы, но боль пройдет гораздо быстрее. Итак, кто первый?

— Пожалуй, первая буду я, — строго прервала его обеспокоенная миссис Грейнджер. — Мне нужно понимать, что именно вы будете делать с детьми.

— Хорошо, — профессор взмахнул палочкой.

— Ох! Разве это не слишком сильно?

— Нет, боль быстро пройдет, — заверил ее маленький профессор. — А это действительно необходимо.

— Но для чего?

— Это наиболее простой способ убедиться, что связь крепнет и набирает силу. Пожалуйста, доверьтесь мне.

— С нами будет все в порядке, мама. Я обещаю, — успокоила её Гермиона.

Джейн кивнула и вернулась в дом. На миг маленькой Грейнджер показалось, что она увидела слезы на глазах матери.

— Так кто же первый? — спросил еще раз профессор.

Желающих не нашлось.

— Ладно, Гарри, ты первый смог создать щит, значит тебе и первому его применять, а ты Гермиона стой вот здесь. Итак, Гарри, сперва просто проследи за движением моей палочки, чтобы ты понял, на что реагировать. Затем я запущу в тебя заклинание, но молча. Я не хочу, чтобы вы в этом возрасте знали атакующие чары.

Гарри знал, чего ждать, но это знание не спасло его. Он не успел вовремя поставить щит и громко вскрикнул, из-за чего на улицу выбежала миссис Грейнджер. Мальчик поспешил заверить ее, что все хорошо. Та подозрительно посмотрела на Флитвика, а затем снова вернулась в дом.

Настала очередь Гермионы. Она успешно создала три щита, но на четвертой попытке заклинание все же попало в нее.

— И правда, как будто укусила оса.

Гарри успокоил ее, что боль пройдет через минутку.

Они практиковались, пока каждый из них не смог защититься от пяти быстрых заклинаний подряд.

— Я думаю, что на сегодня хватит, — сказал профессор. К его удивлению, Гарри и Гермиона выглядели разочарованными.

— Хм. Знаете, я думаю, вы теперь сами сможете тренироваться. Протяните свои палочки, — Флитвик еще раз что-то произнес над ними и вернул. — Давайте освоим заклинание «Агуаменти». Никаких пассов палочкой не требуются. Попробуйте.

Как и со щитом, прежде, с первого раза ни у кого не получилось, но дети старались. Гермионе удалось освоить новое заклинание первой. Струйка воды вырвалась из её палочки, чудом не попав в преподавателя.

У Гарри пока ничего не получалось. Профессор отлучился в туалет и возвращаясь услышал, как Гермиона говорит:

— Ты неправильно произносишь заклинание. Надо говорить «агуамЕнти», а не «агуаментИ».

Гарри бросил палочку на землю и убежал в дом, громко хлопнув дверью за собой.

— Я всего лишь хотела помочь, — оправдывалась девочка перед профессором.

— Как ты думаешь, как он себя чувствовал, когда у него столько времени не получалось заклинание, в отличие от тебя?

Маленькая ведьма вспомнила свои переживания, когда не могла наколдовать щит.

— Глупо. Разочарованным в себе...

— А теперь ты ему говоришь, что он делает все неправильно, когда он сильно старается.

— Но я ничего не имела в виду!

— Я понимаю. Но сейчас он чувствует себя очень глупо.

Гермиона пристыжено склонила голову.

— Все как в школе, — призналась она, впервые подумав о том, что возможно именно поэтому у нее нет настоящих друзей. — Я... я пойду, извинюсь...

— Это будет правильно. А мне пора возвращаться, сегодня после обеда у меня есть еще занятия с семикурсниками. По той же причине я не смогу прийти к вам завтра с утра. Но прежде чем уйти, я хотел бы задать тебе вопрос.

— Мне?

— Да. Я заметил как ты изменилась в лице, когда услышала от мистера Олливандера про уникальность каждого волшебника. Тебя беспокоило, что из-за Связи ты потеряешь свою исключительность?

Гермиона кивнула.

— Послушай, ведь Связь, она как брачные узы. Скажи, твои родители одинаковые?

— Иногда они думают и чувствуют одинаково, или говорят что-то одновременно. Но в остальном они очень разные.

— Вот именно, так и вы с Гарри. У вас есть особая близость, о которой большинство из нас может только мечтать, но при этом вы всегда будете как Гарри и Гермиона, как две разные личности. — Он тепло улыбнулся

Грейнджер радостно просияла в ответ.

— Спасибо.

— Теперь иди и утешь свою вторую половинку. Увидимся завтра.

Гермиона поднялась тихо постучала в дверь комнаты Гарри. Ответа не последовало. Она вошла в комнату и увидела Гарри неподвижно лежавшего на кровати спиной к двери.

— Мне очень жаль. Я сказала не то, что думаю на самом деле...

— Всё в порядке, — ответил мальчик. — Я знаю, что я глупый...

— Нет! Ты не глупый, просто мне заклинание далось легче! Если у тебя что-то не получается, то это совсем не означает, что ты глупый... Прости меня, пожалуйста, я пойму, если ты разочаровался во мне, — безнадежно закончила Гермиона и отвернулась, чтобы выйти из комнаты.

— Но это не так! — девочка повернулась к нему и Гарри увидел слезы в её глазах. — Я не хотел заставлять тебя плакать.

— Многие люди меня не любят, — призналась Гермиона.

— Я думаю, что ты замечательная.

— Один мой учитель сказал, что я слишком умна для своего возраста, и в этом моя беда, — Поттер был несколько ошеломлен; как учитель мог такое сказать?

— Это не правда, Гермиона. Ты, действительно, очень хорошая.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась Грейнджер, а потом быстро вытерла слезы. — Я могу помочь тебе с заклинанием... Если ты хочешь, конечно...

— Знаешь, я слишком устал, — ответил Гарри.

Что-то девочке подсказывало, что это не только усталость.

— Хорошо, завтра так завтра.

Гарри и Гермиона за весь ужин не обмолвились и словом, тогда миссис Грейнджер решила спросить их про подготовку, как обстоят дела. Однако даже Гермиона, которая каждый раз так увлеченно любит рассказывать о занятиях, только ответила: «Хорошо».

Вечер был тихий. Гарри смотрел телевизор, не веря тому, что у него наконец-то появилась такая возможность. Всё-таки Дурсли никогда ему ничего не позволяли, даже чтобы сходить в туалет нужно было просить разрешения. Гермиона же тем временем занималась своим любимым делом: перечитывала книгу основных заклинаний. И вот пришло время сна; она по идее опять должна была лечь спать с Поттером, но он ушел спать без нее, что очень озадачило и огорчило девочку, поэтому уныло ушла в свою комнату.

На следующее утро за завтраком, миссис Грейнджжер спросила, что они собираются делать, пока профессор не прибудет.

— Я буду помогать Гарри с заклинанием Агуаменти.

Миссис Грейнджер заметила, что Гарри не смотрел на это всё с прежним энтузиазмом, и та мгновенно напомнила дочке, чтобы она не командовала, как это любит делать.

Через пару минут занятий у Гарри всё стало получаться, что очень удивило Гермиону и его самого. Дети очень обрадовались на столь хороший прогресс и продолжили заниматься.

Ребята решили попробовать боевые заклинания: сначала Гермиона будет нападать на Гарри, а тот будет ставить щит, а потом наоборот.

Но в первый раз, когда они попробовали это, что-то произошло, чего не ожидала Гермиона. Когда они стояли друг напротив друга, с палочками наготове, Гермиона как обычно бросила свое заклинание. Но в тот момент, когда Гарри попытался бросить свое заклинание, вместо появления щита, вода от палочки Гермионы просто, остановилась в воздухе, упала на землю, и странное оранжевое свечение распространилось от одной палочки до другой. У них обоих было странное чувство, что они отталкивались друг от друга, хотя и были на расстоянии в несколько ярдов. Оранжевое свечение распространялось еще в течение минуты, затем исчезло.

— Что это было? — осторожно спросил Гарри.

— Я не знаю, — ошарашенно ответила подруга. Чувствуя себя разбитой, Гермиона попробовала бросить заклинание Агуаменти в стену, всё было отлично, однако когда она попыталась направить его к Гарри, а он создал щит — произошло то же самое, что и пяти минутами ранее.

— Почему у нас ничего не выходит? — рассуждала Грейнджер. — Мы не можем применять заклинания друг против друга. Может быть, это Связь...?

Пока она рассматривала свою палочку с озадаченным выражением лица, Гарри произнес заклинание Агуаменти, поливая ее холодной водой.

После шокирован вздох, когда холодная вода ударила ее, Гермиона спросила:

— Как ты это сделал?

Гарри пожал плечами.

— Вот так, — сказал он с усмешкой.

Гарри смеялся так, что даже не заметил, когда Гермиона в знак возмездия нацелила заклинание Агуаменти на него, целясь прямо в его открытый рот.

Кашляя, он бросил заклятье в ответ, но промахнулся. Тогда они оба попытались бросить заклинание одновременно, и странная оранжевая линия и свечение появились снова.

— Нужно будет спросить профессора Флитвика об этом, — сказала Гермиона когда свечение, снова рассеялось, в то время как Гарри воспользовался возможностью, чтобы облить ее снова.

То, что Гермиона планировала, как простую практику быстро превратилось в водную войну, продолжавшуюся до тех пор, пока миссис Грейнджер не пришла на визги, чтобы узнать, что происходит.

— Я думала, что вы практикуетесь щитовыми заклятьями? — спросила она.

— Эти гораздо забавней, — сказал Гарри.

Гермиона хотела рассказать маме, что произошло, но она не была уверена, что сможет объяснить это.

Видя двух смеющихся детей, она покачала головой.

— Вам лучше пойти и одеться в сухую одежду. Уже почти полдень. Когда переоденетесь принесите мокрую вниз, я положу ее в стирку.

Гарри был готов первым, и он отнес вниз их одежду.

— Я сожалею, что доставил Вам неудобства. У Вас же и так много работы, — сожалея, сказал он.

Выражение его лица было в некотором роде виноватым, но вперемешку с дерзким, и миссис Грейнджер не могла отделаться от мысли, что если бы Гарри знал, как мило он выглядит в этот момент, он бы никогда больше не сомневался в том, насколько красив этот ребенок.

— Не беспокойся, Гарри — заверила она его. — И если бы ты знал, как я счастлива видеть вас обоих радостно играющих, вы не стали бы беспокоиться о нескольких мокрых вещах.

Гермиона была тихой за обедом, и Гарри знал, что она пыталась понять то, что произошло.

Профессор Флитвик прибыл в скором времени, чтобы продолжить занятия. После поспешного приветствия Гермиона начала описывать, что сегодня произошло.

— Я даже предположить не знаю что! — удивленно признался он. Затем, немного подумав и почесав затылок, он подошел к камину. — Альбус Дамблдор.

Приблизительно через минуту, профессор Дамблдор появился в камине.

— Вы можете показать мне, как это выглядело?

— Я думаю, что лучше сделать это во дворе,— улыбнулся профессор Флитвик и повел детей к выходу.

— Теперь, один из вас пускай направит на меня Агуаменти, — сказал профессор Дамблдор.

— Я! — воскликнул Гарри, но затем разочаровался, поскольку щит образовался вокруг профессора даже без палочки, или произношения какого-нибудь заклинания, мешая воде поразить его.

— Как Вы это сделали? — спросила Гермиона.

— Магия, — ответил профессор Дамблдор, сверкнув глазами. — Гарри, теперь направь палочку на Гермиону и попытайся сделать тоже самое.

Снова вода вытекала из его палочки. Профессор Дамблдор расширял свой щит, чтобы защитить Гермиону и она оставалась сухой.

Поттер выглядел разочарованным, а подруга показала ему язык.

— Теперь, вы оба можете повторить свои действия, когда эффект появился?

Гермиона подняла свою палочку и произнесла Агуаменти, в то время как Гарри применил заклинание щита.

На сей раз оранжевая линия между их палочками выросла быстрее и расширилась.

— Продолжите свои заклинания, — скомандовал профессор Дамблдор. — Не опускайте свои палочки!

От каждой из палочек, появились смутные изображения воды и их щитов, которые немедленно же поблекли.

— Приори Инкантатем, — выдохнул Альбус.

— Точно! Я должен был догадаться, — воскликнул профессор Флитвик. — Это все объясняет. У их палочек сердцевина от одного Феникса.

— Феникса? — настороженно переспросил волшебник.

— Да. Олливандер сказал, что это был тот же самый, что дал сердцевину для палочки Сами-Знаете-Кого, — объяснил профессор, отчего дети недоуменно покосились на двоих магов.

— Его зовут Волан-де-Морт, или Том Риддл, — ответил Альбус.

— Том Риддл?

— Об этой истории, как ни будь в другой раз, — улыбнулся профессор.

— Почему?

— Кажется, что защита матери Гарри, возможно, работала по-другому, так или иначе, чтобы заставить вас обоих получить палочки, с которыми Волан-де-Морт не сможет бороться с использованием своей собственной.

— Но Вы говорили, что он мертв.

— Нет, он просто исчез. Некоторые из нас уверены, что он возвратится.

— И вы думаете, что он приедет снова?

— Я очень боюсь, что это так. Но поскольку у ваших палочек идентичные сердцевины, это, по крайней мере, осложнит для него путь к цели.

— То есть я действительно не должен возвращаться к Дурслям? — в ужасе воскликнул Гарри.

Гермиона выглядела потрясенной.

— Мы сказали Вам...

Профессор Дамблдор, смотря на Гарри с огромной печалью, прервал ее.

— Беда не приходит одна, — Гарри выглядел весьма озадаченным. — Но, Гарри, я обещаю тебе, что никогда не буду заставлять тебя вернуться к твоим дяде и тете, и я никому не позволю сделать это. Ты веришь мне?

На минуту Поттер задумался, затем посмотрел в глаза профессору, кивнул и выбежал из комнаты. Ведьма хотела пойти за ним, но профессор Дамблдор остановил ее.

— Ему нужно побыть одному. Он скоро вернется, — девочка кивнула в знак согласия. — А пока мы ждем Гарри, давайте выпьем чашечку хорошего чая?

—С удовольствием.

Они пошли на кухню, где встретили миссис Грейнджер

— Миссис Грейнджер. Гарри немного расстроился...

— Что Вы сделали? — отрезала она.

— Я сказал ему, что никогда не буду заставлять его вернуться к Дурслям, — объяснил профессор.

Миссис Грейнджер ничего не оставалось сделать, кроме как молча выйти из кухни.

* * *

Миссис Грейнджер постучала в дверь.

— Гарри? Я могу войти?

Молчание.

Она медленно повернула дверную ручку и заглянула в комнату. Гарри лежал на кровати и...тихо плакал.

— Я такой глупый!

— Гарри! Что ты такое говоришь? — присела она рядом, поглаживая его по спине. — Ты ни в коем случае не глупый, кто тебе сказал такую чепуху?

— Я плачу из-за пустяков. Если не глупый, кто же я тогда?

— Храбрый, любящий, добрый. В тебе столько потрясающий качеств, зачем ты к себе так относишься? — он не ответил. — Ох, я знаю и я понимаю, как ты не хочешь возвращаться к своим родственникам, но, Гарри, почему ты до сих пор не понял, что мы никуда тебя не отпустим. Ты теперь член нашей семьи.

Она заключила все еще плачущего мальчика в объятия.

— Честно?

— Честно-честно!

— Да и тем более, ты представляешь, что бы устроила нам Гермиона, если бы мы отправили тебя обратно?

Мальчик хихикнул.

— Все хорошо, дорогой?

— Да. Спасибо.

— Отлично. А сейчас, мы пойдем в ванную и умоемся, а потом я приготовлю что-нибудь сладенькое, идет?

Он кивнул.

* * *

Гарри был все еще немного смущен, когда спускался вниз к профессорам и Гермионой.

— Привет, Гарри, — поприветствовал его профессор Дамблдор.

— Извините, я...

— Нет необходимости объясняться, Гарри. Ты ещё ребенок. Скажи мне, что ты знаешь о своих родителях?

— Только то, что Вы мне рассказывали.

— Дурсли ничего тебе не рассказывали?

— Они сказали, что они были бездельниками и пьяницами, и погибли в автокатастрофе.

Гермиона была потрясена, в глазах Альбуса мелькнула некоторая злость.

— Твои родители были не пьяницами, и тем более бездельниками. Они были великими волшебниками и замечательными людьми. У меня есть кое-что для тебя.

Он полез глубокого в свою сумку, покопался там и вытащил фотографию в рамке.

— Они движутся! — воскликнула Гермиона

— Это мои родители? — спросил Гарри.

— Да, Гарри. Джеймс и Лили Поттер. И да, Гермиона, волшебные фото могут двигаться, это называется колдографии.

— Хей, ты так похож на отца! — заметила маленькая Грейнджер.

— Но глаза мамины, я думаю, — добавила миссис Грейнджер.

— У твоей мамы такие красивые глаза, — с восторгом проговорила девочка, а потом немедленно покрылась румянцем. — Ой, мама, я имею в виду...

Мать просто понимающе улыбнулась.

— Извините, я хотела спросить, что такое Приори Инкакантам? — внезапно вспомнила ведьма.

— Приори Инкантатем, — засмеялся Альбус. — Две палочки, которые имеют ядро от одного и того же магического животного никогда не могут драться на дуэли друг против друга. Если они попытаются это сделать... Вы видели какой получается эффект. Фактически они начнут показывать предыдущие заклинания. В вашем случае, кроме Агуаменти и заклятия щита.

— Как это защищает Гарри?

— Это обеспечивает некоторую защиту не только Гарри, для вас обоих. Если Волан-де-Морт нападет на вас, и вы будете защищаться своими палочками, позволяя им соединиться, то ему будет очень сложно навредить вам. Это не идеальная защита, но если он не ожидает этого, это может задержать нападение. Хотя, существует проблема.

— Какая?

— Вы не сможете практиковаться в дуэлях друг с другом.

— Собственно, я и не собирался давать им такие задания, — пояснил профессор Флитвик. — Им пока что нужно хотя бы с палочкой научиться обращаться.

— В таком случае, если моя помощь больше не требуется, то я оставлю вас в умелых руках профессора Флитвика. К сожалению, даже в волшебном мире, документы не оформляют сами себя.

— Спасибо что пришли, — сказала Гермиона, удивляя профессора.

— Всегда пожалуйста. А теперь, до свидания, — он прошел в гостиную и исчез в камине.

— Вы действительно готовы к уроку? — спросил Флитвик.

Оба ребенка дружно выкрикнули «Да».

— Какой энтузиазм! Так, нам понадобится побольше места, поэтому снова идем на улицу.

Все трое вышли в сад, профессор продолжил:

— Гермиона, дай мне свою палочку, пожалуйста, и встань возле стены.

Волшебница выглядела несколько озадаченной, но не стала задавать вопросы, а просто послушалась.

— Дальше. Гарри, я собираюсь использовать Жалящее заклинание против Гермионы.

— Разве вы не имели в виду меня?

— Нет.

— Но у нее нет палочки!

— У нее нет, но у тебя есть. Ваша задача состоит в препятствование моим заклятьям, применяя щит.

Поттер встал перед Гермионой.

— Нет, Гарри, не непосредственно перед нею. Именно твой щит должен защитить ее, а не твое тело. Готов?

Мальчик выглядел напряженным. Когда он встал в стойку, они начали занятие.

За следующие десять минут профессор Флитвик послал более ста жалящих заклинаний предназначавшихся Гермионе. Он перемещался по саду, вынуждая переместиться и Гарри, чтобы защитить Гермиону.

— Очень хорошо, Гарри, ни одного пропущенного. Блестяще! Гермиона, теперь твоя очередь. Готова?

Грейнджер кивнула, концентрация читалась на ее лице.

— Хм... Давайте немного поднимем ставки, — сказал он. — Я буду целиться в Гарри, или в тебя, и вам необходимо понять, в кого именно я целюсь, прежде чем применить щит.

Несколько минут спустя ему удалось поразить Гермиону.

— Ой! — вскрикнула она. — Это было больнее, чем я думала.

— Ты в порядке? — испуганно спросил Гарри.

— Я в порядке. Боль уже проходит.

— Мы можем продолжать? — спросил маг.

В место ответа, Гермиона встала в оборонительную позицию еще раз.

Через минуту профессор воскликнул «Экспеллиармус», и палочка Гермионы вылетела из ее руки.

Спустя несколько секунд профессор направил свою палочку на Гарри снова, чтобы ужалить его.

— Нет! — с ужасом выкрикнула девочка и бросилась между другом и заклинанием. Её поразило.

Сердитый Гарри почти набросился на профессора, который просто отошел в сторону и пробормотал другое заклинание над Гермионой.

— Все... все хорошо, — сказала подруга.

— Зачем вы это сделали? — не выдержал Гарри.

— Это несправедливо, — пожаловалась Гермиона.

— Я оставлю вас до завтра, чтобы вы подумать об этом, —сказал Флитвик и зашел в дом.

— С тобой действительно все в порядке?

— Да. Я не могу поверить, что была настолько глупой. Я почти начала верить ему.

— Ты не должна была подставляться под заклятье! Я смог бы уклониться!

— Я знаю... Просто я не сообразила.

— Сильно было больно?

— Очень, пока профессор не произнес надо мной заклинание.

В доме, волшебник разговаривал с миссис Грейнджер.

— Я думаю, что смог помочь Гарри начать доверять Гермионе, но за счет их доверия мне.

— Что вы хотите сказать?

— Я уверен, что они расскажут Вам об этом. Ждите меня завтра после обеда. Если дети, конечно, не передумают по поводу наших занятий.

* * *

К удивлению миссис Грейнджер, никто из детей не рассказал о том, что случилось, и они провели тихий вечер смотря телевизор. Она была рада увидеть, что они вдвоём расположились в кресле перед телевизором, хоть и передвинули его слишком близко. В другой ситуации, миссис Грейнджер или ее муж высказались бы о том, что это не очень хорошо для их зрения, но, увидев детей вместе, ни один из них не смог позволить себе побеспокоить их.

Гарри снова лег спать раньше, чем Гермиона. Тело его, ещё довольно слабое от долгого голодания, не позволяло ему оставаться бодрым так же долго, как могла подруга.

— Я не думаю, что хочу продолжать уроки с профессором Флитвиком, — сказала маме Гермиона, когда они остались вдвоём.

— Но почему?

— Он пытался сделать больно Гарри.

— Неужели?

— Я встала на пути заклятья. Это действительно было больно.

К ее удивлению, мать улыбнулась.

— Это не смешно! — воскликнула девочка, действительно раздраженная ее реакцией.

— Конечно не смешно. Скажи, а то, что ты нам говорила вчера вечером, правда?

— Что именно?

— О том, что у Гарри недостаточно доверия к тебе, и это убивает вас обоих?

— Ты же знаешь, что да — в ее голосе прозвучала боль.

— А как ты думаешь, то что сегодня произошло, как-то повлияло на вас?

После несколько минут раздумий, Гермиона покачала головой.

— Гарри видел, что ты позволила причинять боль себе, а не ему.

Лицо дочери просияло.

— Да! Может быть после этого он сможет доверять мне немного больше?

— Я думаю, именно этого, надеется достичь профессор Флитвик. И у него получается, если вспомнить как вы вместе сидели в кресле весь вечер.

Гермиона покраснела, как помидор, а потом добавила:

— Я пойду спать.

— Я рада за вас, честно, — улыбнулась ее мать.

Гермиона легла спать с Гарри. Когда она положила на него руку, он напрягся на мгновение, но затем расслабился и позволил ей обнять себя.

Девочка улыбнулась и мысленно поблагодарила профессора.

Гермиона проснулась первой и была приятно удивлена, обнаружив, что Гарри обнял ее. Она лежала так некоторое время, размышляя, может ли она попробовать обратиться к нему мысленно, как говорилось в книге об Узах. Неохотно, но она отказалась от этой идеи. Это может разбудить его, и он будет не в восторге от попытки проникнуть в его голову, пока он спит.

Немного подождав, она осторожно убрала его руку. Он не шевелился, так что она тихо встала с кровати и пошла обратно к себе в комнату, чтобы взять свою одежду, затем зашла в ванную, чтобы умыться и переодеться.

Когда она спустилась вниз, ее отец сидел за столом и читал газету.

— Привет, пап.

— Привет, дорогая. Как дела с Гарри?

Ей нравилось, что отец спрашивал и говорил всегда прямо, ничего не оставляя на потом, и попадал прямо в точку. Мама же была более нерешительной, более осторожной, и не рисковала, чтобы не обидеть или расстроить ее.

— Кажется, хорошо. — Ответила она. — Со мной он становится более спокойным.

— А как насчет тебя?

Гермиона поколебалась.

— Сложно. Он мне нравится, но я боюсь этого. Что, если ему станет скучно со мной, как и всем моим друзьям?

— Ну, он же не сможет расстаться с тобой, разве нет?

— Нет, — призналась она. — Но что, если он хочет? Что, если он любит меня, только потому что должен? Или вовсе не любит, но должен притворяться, из-за этой связи?

— Иногда, Гермиона, ты не очень наблюдательна. Ты просто посмотри на него, он же думает, что солнце светит из твоей…⁽¹⁾

Громкий кашель за спиной заставил его остановиться не произнеся окончание фразы.

— Привет, мам. Мы только что говорили...

— Я слышала. Хоть я, конечно, не выразилась бы так же, как твой отец, — взгляд матери, которым она наградила мужа, давал понять, что они "поговорят позже", — но то, что он имеет в виду — это правда. Гарри обожает тебя. Ты можешь увидеть это в его глазах.

— Но это просто потому, что я была первым человеком, который попытался быть с ним добрым. А что, если он больше не чувствует этого?

— Почему ты так беспокоишься о чем-то, что не произойдет?

— Она просто волнуется, что Гарри будет таким же, как и все ее школьные друзья, — объяснил отец.

— Кстати, если говорить о школе, как долго я должна оставаться дома? — спросила Гермиона.

Ее мать улыбнулась, наблюдая за ее попыткой быстро сменить тему.

— Я не знаю. Они хотели, чтобы вы были вместе как можно больше времени для укрепления Связи.

— Я даже не думала, что пропущу так много занятий, — прокомментировала Гермиона.

— У тебе и без этого хватало забот, — отметил отец. — Как насчет, дождаться выходных, тогда и спросишь у мадам Помфри, что она думает об этом. Может быть, ты сможешь вернуться на занятия на следующей неделе, вместе Гарри.

— Говоря о следующей неделе, — мама улыбнулась, — в понедельник у тебя день рождения, не забыла?

— Хм, вообще-то забыла…

— А мы нет. Что бы ты хотела в подарок?

— Ну, например, вернуться в школу? — осторожно спросила Гермиона, на что отец закатил глаза.

— Ты должно быть единственный ребенок в Англии, кто в качестве подарка на день рождения хочет вернуться в школу. Интересно, а когда у Гарри день рождения?

— Я спрошу у него, — она встала, чтобы подняться наверх.

— Не сейчас, — предупредила ее мама. — Он еще спит. Не буди его. Когда я думаю, как те... люди заставляли его рано встать, чтобы работать по дому...

Гермиона знала, что ее мама изо всех сил пытается не использовать слова, за которые сама отчитывает отца. И хоть ей было приятно услышать, как мама переживает из-за того, как Гарри жилось все эти годы, это была грустная тема для разговора.

— Я держу пари, что у него даже НЕ БЫЛО подарков на день рождения, — печально сказала Гермиона.

Они почти закончили завтракать, когда Гарри спустился вниз. — Простите, что слишком долго спал, — сказал он, виновато.

— Гарри, — твердо сказал мистер Грейнджер. — Если нужно будет подняться в определенное время — мы скажем, и разбудим тебя в случае необходимости. В противном случае, ты можешь спать, сколько захочешь.

— Что ты будешь на завтрак? — спросила миссис Грейнджер.

— Я не очень голоден, — ответил он, но поймав взгляд Гермионы вспомнил, как она просила, чтобы он позволил им о нем заботиться. — Ну, может быть хлопья, пожалуйста?

— Гарри — сказал мистер Грейнджер, когда тот съел половину тарелки.— Гермионе исполнится девять в понедельник. Прежде, чем ты спустился, мы задавались вопросом, когда твой день рождения.

— Тридцать первого июля, — ответил он.

— Как? То есть он уже прошел? И ты был здесь, с нами? — возмутилась Гермиона. — Почему ты ничего не сказал?

— Я не... Я не знаю, — тоскливо закончил Гарри.

Гермиона встала, вышла из комнаты и побежала наверх. Даже после того, как она захлопнула дверь в свою спальню, было слышно, как она плачет.

Гарри выглядел столь же неловко, как и чувствовал себя. — Что я сделал не так? — удивился он.

— Ничего, Гарри, — уверила его миссис Грейнджер. — Когда ты любишь кого-то, тебе больно, когда больно ему. Она просто расстроена тем, что ты чувствовал себя настолько нежеланным так долго, что даже не думал, что мы могли бы отпраздновать твой день рождения.

— Я никогда его не праздновал, — сказал он.

— Я знаю, Гарри. И именно поэтому ей настолько грустно сейчас.

Гарри выглядел таким виноватым, что миссис Грейнджер была вынуждена сказать:

— Это не твоя вина, Гарри. Если кто-нибудь и виноват, так это твои ужасные родственники.

Некоторое время спустя, когда уже должен был прибыть профессор Флитвик, Гермиона вернулась вниз.

— Мама, если нам разрешат вернуться в школу на следующей неделе, мы можем пойти со вторника?

— Конечно, дорогая. Но почему?

— Ничего, если мы будем считать что в понедельник день рождения и у Гарри?

Миссис Грейнджер улыбнулась. Гарри выглядел ошеломленным. Он хотел отговорить Гермиону, но решил, что это только сильнее ее расстроит.

— Тогда вы оба должны решить, что бы вы хотели в подарок на свой день рождения, — сказала миссис Грейнджер, и тут камин вспыхнул изумрудным пламенем.

Гарри был удивлен, поскольку Гермиона, направилась прямо к профессору и улыбнулась: — Спасибо, профессор.

— Я не думал, что вам захочется увидеть меня снова, но профессор МакГонагалл сказала, что вы довольно быстро сумеете разобраться в ситуации, — рассмеялся он.

— Это не я разобралась, — призналась Гермиона, — это мама мне всё рассказала.

— Но вы кажется, не поделились информацией с Гарри? — спросил профессор, многозначительно кивая на мальчика, чье выражение лица было средним между сердитым и озадаченным.

— Гарри, все в порядке.

— Но он сделал тебе больно, — запротестовал Гарри.

— Мама объяснила мне. Он сделал это только для того, чтобы помочь тебе довериться мне.

Гарри выглядел расстроенным.

— Я и сама не понимала, пока мама мне не объяснила. Профессор знал, что я попытаюсь защитить тебя, когда пускал заклятье.

— И что? — голос Гарри по-прежнему звучал угрюмо.

— Гарри, я могу объяснить? — спросил профессор.

Гарри кивнул, но его нежелание было очевидно.

— Хотя она и не знала, что я делаю, Гермиона сознательно позволила причинить боль себе вместо вас. Глубоко внутри вы понимаете: это значит, что она заботится о вас, вплоть до того, чтобы пойти на такое. Это был только шаг к построению доверия между вами.

— И это сработало, Гарри. Ты позволил мне обнять тебя вчера вечером, и я никогда не видела тебя настолько спокойным! — Она не упомянула, что он обнимал ее, когда она проснулась.

— Но я не хочу, чтобы тебе причиняли боль из-за меня, — настаивал Гарри.

— Гарри. Это не только для тебя, — профессор указал на него. — Это для вас обоих.

— Гарри, я не хочу причинять боль любому из вас. Но я сделаю то, что в перспективе будет лучше для вас обоих.

Гарри кивал, но было видно, что он против.

Профессор начал, как и днем ранее, но, к удивлению детей, вместо жалящих чар, из его палочки били струи воды, и они были сильнее чем те, на которые были способны они.

После того, как они успешно защитили друг друга несколько раз, была очередь Гарри быть подзащитным, но Гермиона опустила свою палочку. Гарри промок в считанные секунды и удивленно посмотрел на нее.

— Это за то, что облил меня вчера, когда я не ожидала, — она смеялась.

— Подожди, придет твоя очередь, — шутливо пригрозил Гарри.

Профессор молча взмахнул палочкой, и Гарри оказался сухим.

— Как Вы это сделали? — спросила Гермиона.

Профессор Флитвик улыбнулся. — Цитируя профессора Дамблдора: "Магия". Пожалуй, нам лучше найти другой способ практики.

— Я догадывалась, что это будет чересчур, — ответила Гермиона, — но не беспокойтесь, я не хочу больше его мочить.

Выражение на лице Гарри дало понять профессору, что тот так не думает. Это напомнило старому преподавателю другого Поттера, много лет назад планирующего озорство.

— Все же, — улыбаясь, сказал он, — я думаю, что сейчас я сделал все, что мог. Это даже хорошо, так как мадам Помфри скоро придет, чтобы осмотреть вас. И да, завтра у меня напряженный день, так что мы встретимся в субботу.

Когда профессор ушел, Гермиона повернулась к Гарри и сказала: — Прости, я не хотела испортить занятие.

— Доберусь я до тебя в следующий раз, — ответил он.

— Ну-ну, попробуй! — парировала Гермиона.

Гарри забрал свою палочку там, где оставил ее профессор, и Гермиона забежала в дом, поскольку Гарри преследовал ее.

— Стоять! — крикнула ее мама, поскольку Гермиона врезалась в нее, чуть не сбив с ног. — Что мы тебе говорили о беготне в доме? Вы могли что-нибудь разбить. — Похоже, она немного сердилась на Гермиону, но и не более.

— Прости, мам — сказала она.

Тогда они обе заметили испуганное лицо Гарри. Когда Джейн Грейнджер наклонилась к нему, он вздрогнул, — Гарри, все хорошо. Я не собираюсь наказывать тебя или Гермиону.

— Извините, миссис Грейнджер, — сказал он, все еще явно нервничая.

Решив, что, наверное, лучше не продолжать эту тему, она сказала: — Я вышла чтобы позвать вас, мадам Помфри пришла проверить ваше состояние.

Оба ребенка были рады видеть ее. — Просто сядьте и устройтесь поудобнее, — сказала она им и была приятно удивлена, увидев, что они вместе сели на диван.

— Хм, — сказала она, рассматривая лучи света возникшие перед ней, после взмаха палочкой над детьми. — Хм, — повторила она.

— Ну? — нетерпеливо, спросила Гермиона.

Джейн, все еще стоящая в дверях, выглядела столь же нетерпеливой, ожидая результата, как и ее дочь.

— Лучше, чем прежде, — уклончиво ответила колдомедик.

— Это означает, что теперь я не убиваю Гермиону? — спросил Гарри виноватым голосом.

И мадам Помфри, и Гермиона сразу посмотрели на него. — Гарри, это не твоя вина — сказали они одновременно.

Гарри посмотрел в пол. Миссис Грейнджер подошла к нему и, нежно взяв за подбородок, подняла его голову. — Гарри, ты за всю свою жизнь не знал ничего, кроме жестокости. Ты должен дать себе время.

— Но Гермиона...

— Будет в порядке, — в оживленной, деловой манере закончила его фразу мадам Помфри. — Как и вы, если оба продолжите делать все, как я говорю.

Спустя некоторое время, мадам Помфри спросила:

— Я так понимаю, что вы спите вместе. Были еще кошмары?

— Нет, — сказала Гермиона.

— И как вы себя чувствуете? Я имею в виду, когда спите вместе.

Гермиона немного покраснела. Гарри озадаченно ответил:

— Хорошо, кажется.

— Хорошо. С этого момента я хочу, чтобы вы спали вместе без пижам.

Гермиона ахнула и взвизгнула:

— Голыми?

— Нет, вы можете оставить нижнее белье, но не более.

Видя, что дочери стыдно от одной мысли об этом, миссис Грейнджер сказала:

— Это так же, как быть на пляже в купальнике.

— Но зачем это? — спросила Гермиона.

— Кожный контакт, физическая близость — они помогут Связи.

Гермиона все еще выглядела взволновано. Она заметила, что мама тоже не выглядела счастливой.

— Как долго это должно продолжаться? — внезапно спросила миссис Грейнджер. — Я имею в виду, поскольку они взрослеют...

— Не волнуйтесь. Это только чтобы укрепить узы, не дольше, — улыбнулась мадам Помфри.

Целительница ушла, и оба ребенка все еще сидели на своих местах. Гермиона была озадаченна этой ночью. Гарри нервничал, что, так или иначе, он снова расстроил Гермиону.

Внезапно Гермиона подскочила и побежала к телевизору. — Уже десять минут шестого! — вскрикнула она. — Я едва не забыла.

— О чем?

— BluePeter. (Старейшая детская телепередача в мире. Выходит на канале BBC с 1958 года — Прим. пер.)

Ее ответ ничего не значил для Гарри, но он смотрел программу, думая, что она куда интереснее, чем та ерунда, которую обычно смотрел Дадли.

Мистер Грейнджер вернулся с работы раньше обычного. Чтобы скоротать время, он достал настольную игру для всех. Это была версия Лудо, называющаяся «Крушение», и, после нескольких поражений, Гарри понял почему.

С приближением ночи, Гермиона становилась еще более нервной.

Пытаясь облегчить атмосферу, мистер Грейнджер сказал:

— Гермиона, я слышал, ты собираешься танцевать стриптиз для Гарри?

Гермиона слегка хихикнула.

— Па-ап. Ничего такого.

— Пойдем, — сказала миссис Грейнджер дочери. — Найдем тебе что-нибудь одеть.

Но, как только они встали, чтобы покинуть комнату, Гарри спросил:

— Что такое стриптиз?

Мистер Грейнджер посмотрел на жену и та рассмеялась.

— О-о, нет. Ты сам начал это, Дэвид. Теперь тебе и объяснять. — Она стояла в дверях, дожидаясь.

— Джейн, я думал, вы будете наверху — сказал раздраженно супруг.

— Неа, — ответила она. — Я хочу услышать это.

Мистер Грейнджер вздохнул.

— Хорошо, Гарри. Стриптиз — это когда женщина снимает с себя одежду, перед мужчиной, — Гарри выглядел озадаченным. — Она делает это медленно, чтобы возбудить его.

— Для чего это ему? — невинно спросил Гарри.

Мистер Грейнджер рассмеялся и потрепал Гарри по волосам.

—Продолжай думать в том же духе, и мы прекрасно поладим.

Сжалившись над ним, Джейн, объяснила:

— Поговорим об этом, когда вы подрастете.

— Хорошо.

После того, как каждый принял ванну, они легли в кровать. Гарри и Гермионе было неловко, поэтому они лежали настолько далеко друг от друга, насколько это позволяла кровать.

— Я думала, что это делается для большего контакта, — напомнила им миссис Грейнджер.

— Гарри, повернись ко мне спиной, — попросила Гермиона, после чего прижалась вплотную к нему и обняла.

— Ты себя нормально чувствуешь? — спросила она.

— Да. А ты?

— Ага.

Ни один из них не думал, что сможет быстро заснуть, но они уже спали, и не знали, что родители Гермионы пришли, чтобы посмотреть на них.

Неуверенная в том, что она сейчас чувствует, миссис Грейнджер сжала руку мужа и они пошли обратно вниз.

---

1) sun shines out of your arse — солнце сияет из твоей задницы (он бесконечно восхищается тобой / без ума от тебя)

Вернуться к тексту

Гермиона проснулась вся в поту, крики все еще звучали в ее голове. Она резко села и попыталась успокоить дыхание. Девочка протянула руку и, нащупав выключатель, зажгла ночник.

Внезапное движение и свет разбудили Гарри. Видя ее все еще испуганный взгляд, он спросил:

— Ты в порядке?

Сначала она кивнула, потом добавила:

— Да. Я думаю, что э-э... — она изо всех сил старалась подобрать правильные слова... — более тесный контакт снова заставил меня видеть твои сны.

— О-о. Извини.

— Не бери в голову, Гарри, — сказала она, отклоняя его извинения. Затем поспешно придвинулась ближе к нему и, обняв его, прошептала:

— Всё это время тебе снились кошмары?

— Почти. Может быть, нам нужно попробовать смотреть твои сны? — Гарри почувствовал, что Гермиона напряглась. — Если ты не против — поспешно добавил он.

— Хорошо, я сконцентрируюсь на открытии своего сознания, когда мы будем засыпать, а ты постараешься проникнуть в него.

Гарри кивнул. Гермиона выключила свет и прижалась к спине Гарри. Вскоре они снова уснули.

Когда они проснулись несколько часов спустя, то уже знали, что потерпели неудачу. Кошмары Гарри снова мучили их.

* * *

Миссис Грейнджер должна была пойти за покупками, поэтому они пошли с ней. Взглянув на усталые лица детей, она приняла решение сделать им выходной день, чтобы они отдохнули от учебы.

Когда она спросила их, где бы они хотели пообедать, Гермиона настояла на том, чтобы выбирал Гарри. Он выбрал Макдональдс, и, хотя ни Гермиона, ни ее мать не были впечатлены едой, они не могли не обменяться радостными взглядами, глядя на наслаждение на лице Гарри.

Гарри взволнованно сказал им, что был в первый раз в Макдональдсе. Когда Миссис Грейнджер расспросила его, он объяснил, что был здесь однажды, и ему сказали ждать в машине, в то время как Дадли и его родители пошли внутрь. Когда они вышли, они дали ему объедки Петуньи и Дадли. У Вернона не было остатков и единственной причиной, почему у Дадли были объедки, было то, что он хотел попробовать каждый хэппимилл.

После возвращения домой с покупками, миссис Грейнджер снова взяла их в кино. Там не было особого выбора. Гермиона предпочла бы фильмы 1941 года, но опять настояла на том, что Гарри должен выбрать, поскольку это был второй раз, когда он был в кино — и в прошлый раз, когда она взяла их, фильм выбирала Гермиона. К ее разочарованию, он выбрал «Фильм Маппет» (мультфильм 1979 г. — п.п.), который Гермионе вообще не нравился.

После того, как они приехали домой, Джейн Грейнджер подождала, пока Гарри уйдет в туалет, а затем отвела дочь в сторону.

— Я горжусь тобой, дорогая.

— Почему?

— Я заметила, что ты считаешь фильм глупым, и, честно говоря, боялась, что ты что-нибудь скажешь об этом Гарри, но ты этого не сделала.

— Я знаю, мама. Он был так счастлив сегодня. Я не могу поверить, что они оставили его на автостоянке Макдональдса, и что он никогда не был в кино, пока мы не взяли его.

— Он до сих пор пропускал в жизни так много, так что мы просто обязаны сделать это для него, не так ли?

Гермиона улыбнулась.

Той ночью они попробовали еще раз проникнуть в сны Гермионы. Девочка предположила, что, поскольку обычно она обнимала Гарри, когда они засыпали, возможно, у них лучше получится, если он начнет обнимать ее. Ее идея провалилась, все закончилось тем, что они дважды просыпались ночью с воспоминанием о криках Гарриной мамы.

Следующим утром профессора Флитвика приветствовали два уставших, измученных ребенка.

— Мы можем задать вам вопрос, прежде чем начнем сегодняшний урок? — Первой спросила его Гермиона.

— Я думаю, что вы только что это сделали. Хорошо. В чем вопрос? — Улыбаясь, ответил профессор.

— С тех пор как мы спим в нижнем белье, сны Гарри стали сильнее, и они продолжают тревожить нас. И, похоже, мы вообще не можем попасть в мои воспоминания.

Профессор выглядел серьезным.

— Я думаю, что профессор Дамблдор в состоянии помочь с этим. Я попрошу его, чтобы он зашел завтра, это вас устраивает?

— Хорошо — неуверенно сказал Гарри.

— Теперь, боюсь, я не смогу приходить к вам так часто, поскольку буду занят на работе. Я собираюсь взять вас туда, где будут в состоянии помочь вам. Не беспокойтесь, я сообщил Вашей матери. Следуйте за мной, пожалуйста.

Он шагнул в камин и громко проговорил,

— Нора, — затем исчез в привычной вспышке зеленого пламени.

Гарри и Гермиона переглянулись.

— Нора? — спросил Гарри.

— Он так сказал, — ответила Гермиона. — Пойдем вместе. Готов? Раз-два-три!

— Нора! — они выкрикнули вместе, и несколько секунд спустя выпали из камина в самой странно выглядящей гостиной, которую когда-либо видели, к очень ощутимому веселью профессора Флитвика.

Она казалась невероятно загроможденной и неубранной, а лестница, казалось, может обрушится в любое мгновение. Это было полной противоположностью холодной стерильности дома Дурслей или даже привычно опрятного и хорошо продуманного дома Грейнджеров. Но они почувствовали себя здесь уютно.

Это впечатление увеличилось, когда весело выглядящий человек средних лет спустился по лестнице, доказывая, что она надежней, чем кажется, и шагнул вперед, чтобы приветствовать их.

— Привет, Гарри, Гермиона. Я — Артур Уизли. Профессор Флитвик, кажется, думает, что эти два хулигана позади меня могут помочь вам в вашем обучении. Это — Фред, а — это Джордж. — Он указывал на двух близнецов.

— Па-ап, — сказал младший Уизли, которого звали Фредом. — Я Джордж. Ты такой же, как мама.

— А я — Фред, — сказал другой.

— Или это Джордж? — сказал первый.

— Я не знаю, я не могу припомнить, — ответил второй.

— Погоди, — сказал первый.

— Самое время обменяться мнениями, — закончил второй.

Они шептались несколько секунд.

— Он Дред, — сказали оба вместе, указывая друг на друга, — и я Фордж.

И профессор Флитвик и Артур Уизли, казалось, прилагали большие усилия, чтобы не рассмеяться. У Гарри и Гермионы не было таких запретов и после растерянных взглядов секунду или две, они расхохотались.

Близнецы подошли к Гермионе и один из них поднял прядь с ее лба.

— Этого не может быть, — сказал один приглушенно.

— Да, это так — ответил другой.

— Ты Гермиона Грейнджер, — сказали они вместе.

— Та-Кто-Спасла... — сказал один.

— ...Мальчика-Который-Выжил, — закончил другой.

Оба положили руки на лбы, и сделали вид, что упали в обморок.

Когда они "пришли в себя", то коротко взглянули друг на друга, затем на Гарри и спросили:

— А ты кто такой?

На этом профессор Флитвик прекратил борьбу и расхохотался.

— Э-э, я — Гарри Поттер, — сказал Гарри, когда он смог говорить после сильного смеха.

— Не волнуйтесь, — Артур уверил Гарри и Гермиону, — Вы привыкнете к ним.

— Сколько лет это займет? — саркастически заметила Гермиона.

— Довольно много, — ответил Артур.

— Она схватывает на лету, — сказал один из близнецов.

— Мы не будем спускать с нее глаз, — сказал другой.

— Они очень напоминают мне Мародеров, — вздохнул профессор Флитвик. — И они поступают в Хогвартс в следующем году?

— Вы, случайно, не могли бы взять их прямо сейчас? — спросил Артур.

— Не думаю, что Хогвартс готов к этому, — засмеялся профессор.

— Вы действительно хотите, чтобы они участвовали в дуэлях с Гарри и Гермионой? — спросил Артур.

— Я не уверен, что это хорошая идея раньше времени обучать этих двух оболтусов магии.

— Я, наверное, переживу этот опыт, — ответил профессор.

— Не уверен в том, что думаешь ты, — сказал один из близнецов.

— Но мне кажется, что нас оскорбили, — закончил другой.

— Достаточно, — твердо сказал Артур. — Я собирался сказать, прежде чем эти двое меня прервали, что Фред и Джордж просто двое моих детей. Я думаю, что вы встречались с Биллом, он наш старший, и он в Хогвартсе с Чарли и Перси.

При упоминании Перси, близнецы выглядели так, будто они собирались что-то сказать, но после взгляда Артура передумали.

— Молли, это — моя жена, затем, после этих двух мошенников, у нас есть Рон, который является ровесником Гарри и Гермионы. И Джинни, она — младше на год. Рон будет с вами на одном курсе в Хогвартсе. Молли забрала Рона и Джинни на некоторое время, мы думали, что представлять всех сразу будет слишком для вас.

— Я думаю, — начал один из близнецов.

— Что, когда Джинни вернется..., — продолжил другой.

— Мы сделаемся очень незаметными.

— Почему? — спросила Гермиона.

— Любимая история Джинни перед сном — Мальчик-Который-Выжил, — объяснил Артур. — Она будет не в восторге, узнав, что пропустила встречу с Гарри. Мы думали, что Гарри не должен иметь дело с легковозбудимой Джинни во время своего первого визита.

— Сверх легковозбудимая, — сказал один из близнецов.

— Это о ней, — сказал другой.

— Мы думаем, что она просто сумасшедшая, — закончили они вместе.

Профессор взял палочки Гарри и Гермионы и тихо выполнил какие-то чары над ними.

— Что Вы сделали? — спросила Гермиона.

— Ваши чары щита будут работать только, чтобы защитить друг друга, но не себя. Теперь идите играть на улицу.

— Фред! Джордж! — закричал Артур, когда четверо детей уже выбежали на улицу. — Будьте послушными. Никаких шалостей!

Артур и преподаватель решили последовать за детьми на улицу, чтобы понаблюдать.

Молли взяла близнецов в Косой переулок на день раньше, чтобы купить им палочки. Профессор Дамблдор настоял, что оплатит их покупку, поскольку она должна была купить их только затем, чтобы помочь Гарри и Гермионе. Молли настаивала, что они должны были купить их так или иначе, только год спустя, но Олливандер сказал ей, что за палочки уже заплатили и отказался принять деньги.

Близнецы были так поражены тем, что им позволили использовать палочки на год раньше, чем положено, что были непривычно тихи во время визита к Олливандеру. Но это продлилось не дольше нескольких минут после того, как они отправились домой, и спустя только десять минут после прибытия Молли пришлось вмешаться, поскольку они уже успели наградить друг друга нарывами и чуть не подожгли кухню.

Таким образом, только профессор Флитвик был удивлен, что близнецы уже знают довольно много проклятий. О чем и поделился с главой дома.

— Это не удивительно, — ответил Артур. — Билл и Чарли делятся с ними всем, что они умеют.

Близнецы быстро обнаружили, что и Гарри и Гермиона способны быстро ставить чары щита, так что вскоре они взяли тайм-аут, чтобы посовещаться, и решили напасть на Гарри и Гермиону одновременно.

Гермиона увидела их атаку и защитила Гарри, но сам Гарри не был так же быстр, и она упала, смеясь под чарами щекотки, поразившими ее. Они быстро обнаружили, что если они касались друг друга, то щит был гораздо сильнее.

Артур заметил, как их щиты вдруг изменились, от бледно-мерцающих, когда они были врозь, к более видимому мерцающему диску с момента, когда они держали друг друга за руки.

— Это связь? — спросил Артур преподавателя, когда Гермиона сделала особенно прочно выглядящий щит.

— Отчасти, — ответил профессор. — Но я зачаровал их палочки таким образом, чтобы они привыкли к совместной работе.

Следующие несколько "раундов" близнецы не могли поразить Гарри или Гермиону, и тогда Гермиона попросила тайм-аут. Минуту спустя она была поражена и упала на землю. Гарри подбежал к ней, и даже близнецы были озабочены тем, что у нее ушло больше времени, чем ожидалось, чтобы подняться.

Гарри взял руку Гермионы, как если бы пытался поднять ее, поскольку близнецы приблизились. Они повернули свои палочки на близнецов и почти прокричали: Агуаменти! Огромная волна воды вырвалась из их палочек, с головы до ног обливая близнецов.

Гарри и Гермиона были возбуждены, поскольку ошеломленные близнецы приблизились к ним.

— Фред, — сказал Джордж. — Я думаю, что нас подкололи.

— Я говорил тебе, что мы должны будем следить за ней, — ответил Фред.

— И мы были правы, — закончил Джордж.

— Вы двое были на высоте. — Сказал профессор Флитвик, бросая сушащие чары на близнецов.

— Вы не могли бы научить нас этому? — спросил профессора Джордж.

— Я думаю, что они нам, возможно, понадобились бы. — Закончил Фред.

Гарри хихикнул глядя на них.

— Сколько у вас двоих займет времени, чтобы научиться делать так? — спросила Гермиона.

— Как? — спросил Фред.

— Я не знаю...

— Что она имеет в виду.

— А ты?

— Нет, я, так же как и ты понятия не имею.

Гермиона сдалась, понимая, что она не добьется от них серьезного ответа.

После несколько торопливого прощания, профессор Флитвик, Гарри и Гермиона перенеслись обратно в дом Грейнджеров. Поприветствовав Грейнджеров, он объявил их первый день у Уизли успешным.

— Вы хорошо провели время? — спросил мистер Грейнджер.

— Близнецы были великолепны, — с энтузиазмом сказал Гарри.

— Действительно, забавные. Совершенно сумасшедшие, но забавные, — добавила Гермиона. — Они бы понравились тебе, пап.

Профессор Флитвик улыбнулся и сказал:

— Я думаю, что на сегодня достаточно занятий, так что после обеда у вас свободное время. Помните, профессор Дамблдор будет здесь завтра, чтобы помочь вам с проблемой сна. Теперь, начиная со следующей недели, Ремус Люпин будет заниматься вашим обучением. Вы помните его?

— Он был одним из тех, о ком говорила, мадам Помфри, когда мы болели? — спросила Гермиона.

— Правильно. Он был очень близок с вашим отцом, Гарри. Он хотел быть с вами, как только мадам Помфри позволила вам вернуться из Хогвартса.

— Тогда, почему он не пришел? — прямо спросил Гарри.

Профессор, казалось, озадачен вопросом.

— Э-э... Он плохо себя чувствовал в минувшие выходные, не мог выйти на улицу.

— Разве мы не увидим вас снова? — спросила Гермиона.

— Не волнуйтесь, мы еще увидимся. — Улыбнулся профессор.

— Проблема со сном? — спросил их мистер Грейнджер, когда профессор ушел.

— Мы продолжаем видеть кошмары Гарри, и он вообще не может войти в мое сознание. — Ответила юная волшебница.

— И как это Дамблдор собирается помочь вам с этим?

— Мы не знаем, — сказал Гарри.

— Профессор Флитвик не объяснял, — ответила Гермиона. — Просто сказал, что он сможет помочь.

Чувствуя, что ее отец по-прежнему недоволен идеями профессора Дамблдора, имеющими какое-либо отношение к его дочери, она решила сменить тему и следующие пятнадцать минут рассказывала в подробностях, что происходило в Норе.

Голос матери, зовущей их на обед, никогда не был для Гермионы таким желанным, ведь он отвлек отца от попыток свернуть беседу в сторону Дамблдора.

День и вечер прошли тихо, они смотрели телевизор. Как только они легли в постель, Гарри снова сконцентрировался на попытке проникнуть в сон Гермионы, но с прежним успехом.

Они провели еще одну ночь, испорченную кошмарами Гарри, которые снова разбудили их трижды. Единственной позитивной вещью, по мнению Гермионы, было то, что Гарри больше не чувствовал потребности извиняться за кошмары.

Как бы то ни было, следующим утром встречать профессора Дамблдора приготовились два очень уставших ребенка.

Независимо от своего положения в волшебном мире Альбус Дамблдор всегда верил в правильное рассмотрение людей, с хорошими манерами и уважением к их культуре, именно поэтому его уважали великаны, кентавры, гоблины и даже оборотни.

Он провел немало времени в тесном контакте непосредственно с маглами, несмотря на наличие множества маглорожденных студентов в Хогвартсе. Будучи вынужденным вмешаться в ситуацию с Гарри, он решил отложить этот миг, чтобы получить и прочитать книгу об обычаях и поведении маглов.

Он пока не знал, что думали Грейнджеры о волшебниках, навещающих их дом, но книга заставила его понять, что у маглов принято предупреждать о своем приходе. Таким образом, примерно за час до назначенного времени, он бросил щепотку летучего пороха в камин, и вызвал дом Грейнджеров.

Его голова вращалась так, что он чувствовал себя подобно маленькой вечности и, как раз, когда он думал, что должен будет выйти или рискнуть себе навредить, его голова, наконец приземлилась с другой стороны.

— Профессор Дамблдор! — воскликнула очень удивленная миссис Грейнджер, становясь на колени перед огнем.

— Когда я был моложе, я бы ответил «единственный и неповторимый», но я слишком стар для подобной наглости.

— Я могу вам помочь, профессор? Вы придете? — спросила его миссис Грейнджер.

— Конечно. Я думал, что у маглов принято предупреждать о своем визите.

— В основном это применяется, если есть какая-то проблема, и вы не можете прийти, или чтобы изменить назначенное время. Хотя, я очень ценю ваш жест.

— Я надеюсь, у вас там все в порядке?

— Я бы так не сказала, профессор. Кажется, дети снова не спали прошлой ночью.

— Это плохо, — задумчиво кивая, сказал он. — Я буду у вас через час, тогда и посмотрим, что мы можем с этим поделать.

— Они будут ждать вас в гостиной.

Профессор Дамблдор вытащил голову из огня и, убедившись, что не забыл бороду, стал отряхиваться от пепла.

Весь следующий час он мог потратить, пытаясь найти что-то скрытое и тайное в его коллекции книг о легилименции, или он мог попытаться расслабиться перед встречей и таким образом лучше подготовиться к применению этого искусства.

Он мог даже продолжить пытаться решить восьмилетнюю загадку его старого кубика Рубика, который мог бы помочь ему быть лучше подготовленным, чтобы решить загадку Гарри Поттера и Гермионы Грейнджер.

Решения, решения.

* * *

Профессор испытывал смешанные чувства к реакции Гарри, когда он прибыл в дом Грейнджеров этим утром. Он был разочарован тем, что Гарри все еще нервничал в его присутствии, но в то же время безмерно рад, что инстинктивной реакцией Гарри было придвинуться поближе к Гермионе сидящей рядом на диване.

Не желая смутить кого-либо из них, он не делал замечаний, но позволил себе небольшую улыбку, прежде чем сказать:

— Хорошо, профессор Флитвик говорил мне, что вы оба делаете большие успехи. В действительности его заинтересовал щит, возникающий,когда вы пытаетесь колдовать друг против друга.

— Но почему, профессор? — спросила Гермиона.

— Во-первых, он заколдовал ваши палочки так, чтобы ни один из вас не мог защитить себя, а только друг друга, чтобы вынудить вас сотрудничать. Все же объединенный щит, кажется, обошел его чары и нашел прямой способ сотрудничать с примененными заклинаниями. Что еще более важно он был намного сильнее, чем отдельные щиты.

— Поэтому мы сильнее вместе?

— Более того. В вашем возрасте и при уровне подготовки, никто не сможет применить щит. Единственная причина, почему вы можете это, состоит в том, что профессор заколдовал ваши палочки, чтобы делать так каждый раз, когда вы попытаетесь колдовать. В действительности, это была его магия, а не ваша, чтобы создать ваши щиты, та же ситуация с Агуаменти, как он показал вам, но этот новый щит был больше, чем способны чары которые он применил, это могла быть только ваша собственная магия.

Гермиона немедленно уловила смысл.

— Так, если все наши предыдущие заклинания были действительно только нашими словами, активизирующими чары, наложенные профессором Флитвиком, но это было не так, то мы действительно только что использовали наши первые заклинания?

Профессор Дамблдор улыбнулся:

— Да, Гермиона, исключая любое прошлое случайное волшебство, будет казаться, что связь позволила вам применить свое первое преднамеренное заклинание, и при этом вполне сильное. Будет интересно посмотреть, можете ли вы использовать магию индивидуально. Могли бы дать мне свои палочки на мгновение, пожалуйста?

Он взмахнул своей собственной палочкой над их палочками, произнеся "Фините Инкантатем", и возвратил им палочки.

— Я снял чары профессора Флитвика. Посмотрим, сможете ли вы применить щит.

Гермиона попробовала первой, но ничего не произошло. Она выглядела разочарованной.

Затем попробовал Гарри. Конец его палочки, казалось, засветился на мгновение, но затем погас.

— По крайней мере, ты добился большего успеха, чем я, — вздохнула Гермиона.

Проигнорировав немного ревнивый тон Гермионы, профессор Дамблдор сказал:

— Сам факт, что кто-то из вас смог получить результат вообще, удивителен. Не совсем невообразимо, но довольно удивительно. Может посмотрим из любопытства, что произойдет, если вы попробуете колдовать вместе?

Они оба попытались применить заклинание, но ничего не произошло, хотя конец палочки Гермионы на сей раз немного сиял.

— Вчера мы держались за руки, — напомнил Гарри.

Краснея, она взяла его за руку, и оба выкрикнули: Протего!

Маленький диск, казалось, вытекал из каждой палочки, соединяясь в нескольких шагах от них.

— Этот намного меньше вчерашнего, — сказала Гермиона. Они попытались наколдовать щит больше, но все было безуспешно.

— Вы не возражаете, если я наложу на вас обоих заклинание? Попытайтесь удержать свой щит.

Поскольку Дамблдор бросил свое заклинание, их объединенный щит вырос и стал более ярким на мгновение. Коснувшись щита, его заклинание рассеялось.

— Интересно. Я думаю, что это должно быть, ваши узы. Они чувствуют угрозу и реагируют, чтобы защитить вас.

Он опустил свою палочку, Гарри и Гермиона последовали его примеру.

Гермиона задумалась.

— Мисс Грейнджер. Вас что-то беспокоит? — он усмехнулся себе от осознания того, что он только что обратился к ней не как к ребенку, а как обращался к своим ученикам в Хогвартсе.

— Узы могут делать что-то самостоятельно? — спросила она. — Я думала, что это просто часть нас?

— Узы достаточно редки, никто о них толком не знает. Похоже, когда связь формируется, это происходит независимо от ее участников — яркий пример, когда вы были и в больнице и упали в обморок, или когда были на расстоянии. Ни один из вас не осознавал, что происходит. Я думаю, вы спрашиваете, является ли связь так или иначе независимой, третей стороной, пытающейся объединить вас. Ответ на этот вопрос — нет. Те немногие связанные узами, которые когда-либо говорили об их опыте, не упоминают о таком третьем сознании, только что они — все еще два отдельных человека, но объединенных таким образом, о котором большинство из нас может только завидовать. Некоторые из наших исследователей размышляли, что на ранних стадиях связь составлена из частей того, что магловские психологи назвали бы подсознательным "Я", которое признает потребность и заставляет ее образоваться.

К облегчению преподавателя, в то время как Гарри выглядел немного растерянным, Гермиона выглядела удовлетворенной его ответом.

— Теперь, когда использование заклинаний стало забавой, я нахожусь здесь по более серьезному вопросу. Я слышал, что у вас возникли трудности теперь, когда вы спите вместе. Вы оба выглядите измотанными. Я говорил с мадам Помфри об этом, с просьбой, можете ли вы спать отдельно, но она сказала, что это может быть опасно.

— Так, что нам делать? — спросил Гарри убитым голосом.

— Как я понимаю, проблема заключается в вас обоих. Пожалуйста, пусть вас не смущает то, что я собираюсь сказать, но Гермиона, хотя вы из, любящей и доброй семьи, вы испытываете затруднения, связанные с людьми вашего возраста, верно?

Она кивнула.

— Позвольте мне угадать, если можно. Вы находите их наивными и глупыми, а они считают вас скучной.

— Гермиона не скучная! — воскликнул Гарри.

— Я этого не говорил, Гарри. Я боюсь, что в волшебном обществе так же, как в магловском, тех кто намного умнее и старательнее, чем все окружающие, часто считаются скучными и у них не много друзей.

— Стирательнее? — спросил Гарри.

— Старательнее, — повторил профессор. — Значит, кто-то, кто любит много читать и изучать.

— Это Гермиона. — улыбаясь подтвердил Гарри.

— Я... Когда я услышала, что я — ведьма, я думала, что это могло бы отличить меня. У меня теперь никогда не будет друзей? — грустно проговорила Гермиона.

— У тебя буду я! — воскликнул Гарри.

Профессор Дамблдор печально смотрел на нее, затем улыбнулся.

— Особая сообразительность имеет и свои минусы. Но, вы сможете найти друзей и возможно, там, где их меньше всего ожидаете. Мы должны научиться принимать тех, кто менее смышленый, если мы хотим, чтобы они нас приняли. Но я отвлекся. Каждый раз, когда вы пытались с кем-то подружиться, им быстро становилось скучно с вами, правильно?

Гермиона кивнула со слезами на глазах.

— Я думаю, что вы подняли стену вокруг себя, чтобы отгородиться от других детей. Можно мне заглянуть в ваши воспоминания?

— Как?

— Это не больно, уверяю вас.

Нервно, Гермиона снова кивнула, и профессор с облегчением увидел, что ни она, ни Гарри не увидели, как он взмахнул своей палочкой у двери, чтобы гарантировать, что никто больше не услышит того, что происходит в комнате.

Профессор смотрел в ее глаза, пытаясь просмотреть воспоминания, но неудачно.

— Прекрасная сильная стена. Это хорошо послужит в будущем, я уверен, но прямо сейчас это препятствует возможности делиться воспоминаниями с Гарри. Я бы сказал — что эта стена, препятствующая боли, только мешает вам открыться. Если вы идете на контакт, вам все еще больно, я прав?

— Прекратите. — Гарри пристально смотрел на профессора, тогда как Гермиона открыто плакала.

— Гарри, если я хочу помочь Гермионе, я должен научить ее, как помочь себе.

Гарри все еще выглядел не уверенным, пока Гермиона не сказала:

— Все в порядке, Гарри.

— Теперь, — сказал профессор, поворачиваясь к нему, — могу я заглянуть в ваши воспоминания?

Гарри выглядел испуганным, пока Гермиона не взяла его за руку, тогда он кивнул.

Гермиона наблюдала за Гарри и профессором Дамблдором, поскольку они смотрели друг другу в глаза. Выражение лица профессора быстро изменилось от шока и гнева до печали.

— Я понятия не имел, — прохрипел он.

Нарушая контакт, профессор явно должен был собраться с мыслями, прежде чем ответить.

— Гарри, обычно, когда нас кто-то обижает, наш разум пытается построить защиту, как сделала Гермиона. У вас ее почти нет. Я думаю, что вам так долго говорили, что вы ничего не стоите, и причиняли боль, что ваш разум... сдался. Поэтому Гермионе так легко удается видеть ваши сны, ваш разум просто переполнен плохими воспоминаниями, где нет нормальной защиты, как у других.

Видя стыд у Гарри на лице, профессор взглянул еще раз ему в глаза.

— Гарри, все, что они говорили тебе долгие годы — ужасная ложь. Ты стоишь десяти таких, как любой из Дурслей.

— Двадцати, — сказала Гермиона.

— Я верил бы ей на вашем месте, Гарри. — Профессор улыбнулся впервые с тех пор, как проник в голову Гарри. — Если я способен предсказывать, она наверняка станет самой умной ведьмой своего возраста и иметь раздражающую склонность быть правой.

Гарри удалось улыбнуться.

— Гарри, я ничего не могу сделать, чтобы помочь тебе. Ты должен начать верить в собственную ценность. Я думаю, что Гермиона и ее родители могут помочь, это гораздо больше, чем могу я. Но мы с тобой можем помочь Гермионе.

— Как, сэр? — удивленно спросил Гарри.

— Гермиона, я хочу, чтобы ты подумала о той высокой кирпичной стене, в своем сознании. Ты можешь её увидеть?

— Кажется, да.

— Теперь я хочу, чтобы ты представилав ней дверь. Можешь описать её нам?

Она описала большую красную дверь, подобную парадной двери в их доме.

— Хорошо, теперь я хочу, чтобы ты сконцентрировалась на открытии двери, не полностью, только немного. Теперь, Гарри, возьми руку Гермионы и смотри ей в глаза. В своем сознании постарайся заглянуть за эту дверь. Не удивляйся, если не найдешь ее сразу, это может занять несколько дней. Когда у тебя получится это сделать, помоги Гермионе открыть эту дверь.

Через несколько минут профессор твердо сказал:

— На сегодня достаточно, это очень утомительно. Это только первое занятие.

— Я ничего не увидел, — нахмурившись, сказал Гарри.

— Я был бы очень удивлен, если бы у тебя получилось, Гарри, — сказал профессор. — Теперь поменяйтесь ролями. Гермиона, загляни в глаза Гарри. Не намеренно, стараясь увидеть, что там, представь, как будто строишь стену, в его сознании, кирпич за кирпичом. Гарри, постарайся помочь ей.

Снова только спустя несколько минут, профессор Дамблдор настоял, что на сегодня достаточно.

— Но я не смогла положить ни одного кирпичика, — запротестовала Гермиона.

— То, чем мы занимались, называется Легилименция — это очень сложное и чрезвычайно утомительное искусство. Я хочу, чтобы вы пообещали мне, что вы не будете упражняться более нескольких минут за один раз.

Дети торжественно кивнули.

— Но пока вы не изучаете теорию, просто занимайтесь по несколько минут, когда свободны, чтобы вместе скоротать время. Не ждите особого успеха сразу, это сложная наука, чтобы освоить ее — необходимо долгое время.

Профессор Дамблдор встал. — Прежде чем я уйду, Гермиона, пожалуйста, я хотел бы поговорить с вашими родителями.

— Сейчас я их позову.

Когда она вернулась с родителями, они выглядели рассерженными.

— Вы сердитесь на меня, очевидно из-за того, что Гермиона и Гарри кричали, — заявил профессор Дамблдор.

Они ничего не ответили, только смотрели на него с негодованием.

— У вас есть много причин, чтобы по праву сердиться на меня, но это не является одной из них. Воспоминания, которыми они делятся в кошмарах — опасны, не только потому, что некоторые из них откровенно заставляют меня задаться вопросом, как Гарри остался нормальным, не только из-за опасностей присущих постоянным нарушением сна, но и из-за неустойчивости.

— Вы можете объяснить это? — спросил мистер Грейнджер.

— Да. В Связи существует ментальное разделение между двумя партнерами. Это двусторонний обмен информацией, важный не только для здоровья отношений в целом, но и для формирования уз. В тот момент, когда они спят, мозг Гарри делится с вашей дочерью его худшими воспоминаниями, включая убийство матери и Волдеморта, пытающегося убить его. Мало того, что Гермиона просто мысленно неподготовлена к такому давлению, его односторонняя природа, в конечном счете, разорвет узы, — Он не упомянул последствия, о которых, как он знал, Грейнджеры были уже осведомлены.

Он быстро повернулся к Гарри, который выглядел растерянным.

— Гарри, я должен попросить тебя сделать кое-что.

— Да? — отчаянно спросил Гарри.

— Ты должен перестать винить себя. Это не твой выбор. Ты не выбирал жизнь у дяди с тетей, не хотел вызвать воспоминания, которые влияют на Гермиону, и ты наверняка не хотел, чтобы твою мать убили у тебя на глазах. У тебя нет причин чувствовать себя виноватым. Ради Гермионы ты должен постараться вытеснить эти мысли из головы. — Он был рад видеть, что Гермиона взяла Гарри за руку и легонько сжала ее.

Он повернулся к родителям Гермионы.

— Прежде, чем вы спросите, я проконсультировался с мадам Помфри, чтобы узнать, можем ли мы сделать что-нибудь, чтобы предотвратить это, как-то разделяя их на ночь, но она говорит, что это столь же опасно. Узы должны формироваться в своем собственном темпе.

— Разве мы ничего не можем сделать? — растеряно спросила миссис Грейнджер.

— Я показал им некоторые упражнения, которые помогут им преодолеть дисбаланс, и, надеюсь, кошмары. Они не легки. И еще они не приятны, по крайней мере, первое время. Но как вы видели, это необходимо.

— Папа, — сказала Гермиона, прежде чем ее родители сказали что-нибудь. — Мы должны сделать это. Я больше не могу выносить эти сны.

— Мы знаем. — Кивнул, обернувшись к дочери, мистер Грейнджер.

— Но есть нечто, что вы можете сделать, чтобы помочь им.

— Что это? — сразу спросила Джейн.

— Как я уже сказал, я показал им несколько упражнений, чтобы помочь им, но они утомительны, и фактически изматывающие. Они обещали мне, что не будут заниматься ими больше, чем по нескольких минут, но, если я прав насчет вашей дочери, она не сможет остановиться, пока не добьется результатов.

Родители Гермионы слегка улыбнулись.

— Очень важно, чтобы вы не позволяли ей делать это. По крайней мере, до тех пор, пока она не получит необходимых навыков, слишком долгие занятия полностью ее измотают, оставив ее беззащитной перед худшими воспоминаниями Гарри, когда они уснут.

Видя, что Гарри явно намерен начать извиняться, профессор сурово сказал:

— Гарри, ты не несешь ответственности за те воспоминания, которые у тебя есть. Ты можешь винить Волдеморта, Дурслей, учителей в школе, которые должны были защитить от хулиганов и меня, за то, что отправил тебя туда и ни разу не проверил как ты. Ни одно из этих воспоминаний не по твоей вине.

— Извините, профессор, — спросила миссис Грейнджер, — но сколько должны длиться упражнения, чтобы не навредить им?

Профессор задумался.

— Думаю, не больше пяти минут, для каждого, и перерыв, по крайней мере три часа, прежде чем они приступят снова. — Затем он повернулся к мальчику. — Ну вот, Гарри, я прошу тебя быть сильным. Не допускай, чтобы Гермиона переусердствовала, это для ее же блага.

— Я больше не буду, сэр.

Профессор улыбнулся.

— Ты выглядишь, как твой отец, и у тебя такой же голос, как и у него. Он бы гордился тобой. И, теперь, я должен буду оставить вас. Мистер Грейнджер, миссис Грейнджер, если позволите, оставшуюся часть дня они должны отдыхать.

— Вы уверены, что не останетесь на чашечку чая или чего-нибудь? — спросила миссис Грейнджер.

Профессор замялся.

— Ну, это может быть очень приятно. Хотя я уверен, что эльфы Хогвартса будут рады принести мне чай всякий раз, когда я хочу этого, но я не люблю беспокоить их слишком часто.

— Можете ли вы рассказать нам о родителях Гарри? — поинтересовалась Джейн Грейнджер, когда подала чай.

Профессор улыбнулся.

— Они были самой маловероятной парой, которую вы могли себе представить. Джеймс, казалось, полюбил Лили с самого первого раза, когда увидел ее на первом курсе в Хогвартсе. Он был неистов и беззаботен с некоторым пренебрежением правилами, тогда как она была строга и дотошна. Он старался относиться к ней, как и многие мальчишки, стараются относиться к девочкам, которые им нравятся...

— Дергал ее за косички? — улыбаясь, предположила миссис Грейнджер.

— Я боюсь, в буквальном смысле слова, — сказал профессор, по-видимому, не замечая, как миссис Грейнджер слегка толкнула мужа локтем в живот. — Не прошло и недели, как между ними уже развились прекрасные отношения любви и ненависти. Шли годы, он был неравнодушен к ней, но она считала его высокомерным идиотом, и могу добавить, часто говорила ему об этом.

— Должен признать, что он был несколько высокомерен, но он, конечно, не был идиотом. У него было высокомерие, к которому склонны многие чистокровные. Лили, была маглорожденной, как Гермиона. Она была образцовой студенткой и самой разумной вещью, которую сделал Джеймс, принял решение заполучить ее внимание. На шестом году обучения он понял, что, чтобы добиться ее, ему придется измениться, так он и сделал, почти в одночасье. Настолько, что он стал старостой школы на последнем курсе, хотя он и не был старостой факультета.

— Они влюбились на последнем курсе. Должен признать, то что, они оба были старостами, помогло Лили тратить достаточно времени на то, чтобы увидеть, кем он был на самом деле, и почему я сделал его старостой.

— Гермиона, к сожалению, некоторые в волшебном мире думают, что маглорожденые уступают чистокровным. Это не правда, отнюдь нет, и Лили была тому примером. Я уверен, что и вы будете похожи на нее.

— Когда Джеймс и Лили узнали, что она была беременна, менее чем через год после того, как они поженились, они были счастливы, как я могу помнить. Они тебя очень любили, Гарри. Никогда не сомневайся относительно этого. Никогда не сомневайся относительно этого даже на мгновение.

Гарри кивнул.

— А теперь я действительно должен идти. Все вы, пожалуйста, не стесняйтесь вызвать меня, если будет необходимость. В противном случае, я наведаюсь к вам в ближайшие выходные, чтобы проверить ваши успехи.

Вместо того чтобы использовать летучий порох, профессор просто аппарировал.

После обеда Гермиона хотела приступить к заданиям профессора Дамблдора, но родители были непреклонны. Когда она утверждала, что это быстро, мама сказала, что в следующий раз, чтобы избежать споров, они могли бы использовать таймер.

Даже при том, что им больше не позволили продолжить упражнения, они были уставшими и решили лечь, чтобы немного отдохнуть. Вскоре они оба уснули и проспали большую часть дня, к счастью, спокойно.

Миссис Грейнджер разбудила их к ужину.

— Если я позволю вам спать еще, то вы не уснете вечером, — объяснила она. — И еще, ужин готов.

Во время ужина они втроем пытались заставить юного волшебника выбрать, как они проведут следующий день. Гермиона шептала что-то своей матери, и она кивнула. В то время как он помогал мистеру Грейнджеру с мытьем посуды, Гарри не заметил, как Гермиона улизнула с помощью Летучего пороха.

После очередной ночи кошмаров, дети были измотаны. Когда они спустились на завтрак, миссис Грейнджер показалось, что они похожи на мертвецов: бледные, усталые, а Гермиона неестественно тихая. Мать попросила дочку, чтобы та связалась с мадам Помфри, которая сразу же прибыла для осмотра детей.

— С днем рождения, Гермиона, — сказала она, выходя из камина. — И очень запоздалые поздравления, Гарри, тебе. Теперь, позвольте мне осмотреть вас. Кто первый?

Гарри шагнул вперед. Спустя несколько минут мадам Помфри отпустила его, но с хмурым и озадаченным видом.

— Теперь ты, Гермиона, — она повторила действия. — Хм-м… Я скоро вернусь. Она исчезла в пламени камина, и, как обещала, вернулась через пару минут с большой темной бутылкой в руках. — Я могу взять пару стаканов, пожалуйста?

На кухне колдомедик наполовину наполнила стаканы густой жидкостью. Гермиона ее сразу узнала.

— Но мы не можем принять зелье сна без сновидений, у нас сегодня вечеринка.

— Вечеринка? — спросил Гарри.

— Но у вас есть время до обеда — ответила мадам Помфри. — А чтобы хорошо провести время на вечеринке, вам не помешает как следует отдохнуть. Поднимайтесь в спальню, я принесу микстуру через пару минут.

Неохотно Гермиона отправилась наверх, а за ней слегка уныло следовал Гарри. Не удержавшись, он всё же спросил:

— Гермиона, а что за вечеринка? — но девочка промолчала.

После того, как колдомедик сходила наверх и дала детям микстуру, она вернулась и протянула бутылку миссис Грейнджер.

— Несмотря на все неудачи, Связь становится крепче. Не буду врать, что с ними всё в порядке, однако движутся они в правильном направлении. Пока они практикуют упражнения профессора Дамблдора, ближайшие пару ночей перед сном давайте им стакан этого зелья. Я предпочла бы не использовать его, но им нужны силы, для тренировок.

— Спасибо, что пришли.

— Не благодарите. И, миссис Грейнджер, в следующий раз, когда они будут плохо спать ночью — немедленно зовите меня. Не ждите утра.

Мать Гермионы кивнула.

— Не хотите принять что-нибудь на ночь, чтобы отдохнуть?

— Нет, спасибо. Если детям приснится кошмар, я должна быть с ними, — ответила миссис Грейнджер.

— Я понимаю, что это должно быть трудно для вас, не только потому, что она ваша дочь, а потому что это — что-то совершенно незнакомое вам. Могу я дать совет?

— Конечно.

— Познакомьтесь ближе с мистером и миссис Уизли. Было бы хорошо иметь поддержку со стороны родителей других детей волшебников, и Уизли... — женщина улыбнулась, — они хорошие люди, думаю, они будут сегодня на вечеринке.

— А вы придете вечером?

— Ни в коем случае не пропущу, — с усмешкой сказала медсестра. — Увидимся позже, — с этими словами она исчезла в зеленой вспышке камина.

Тем временем, наверху, Гарри чувствовал себя раздраженным. Прежде, чем Гермиона уснула, он попытался разузнать о вечеринке, но та упрямо молчала. Он ненавидел тайны, обычно это означало что-то неприятное. И он ненавидел то, что все будто сговорились над тем, чтобы спланировать всю его жизнь вдоль и поперек. Вот когда он станет постарше, он не станет никого слушать! Чтобы показать им всем, даже Гермионе.

Но почему-то Поттер сразу почувствовал себя виновато. Когда подруга и её мама спросили его, что он хотел сделать сегодня — это была не их вина, что он ничего не мог придумать. Они просто не понимали. Просто быть рядом с людьми, которые, казалось, нуждаются в нем, это было удивительно. Он гадал, сколько продлится это чувство. И эта Связь... Гермиона говорила, что она постоянна, что означало, по-видимому, навсегда. Так что же произойдет, когда она лучше узнает его и решит, что он ей не нравится? Однако, сейчас он был слишком усталым, чтобы беспокоиться об этом. Но это же был день рождения Гермионы, а Гарри не был зол на нее, поэтому он просто будет наслаждаться вечеринкой в её честь.

* * *

Мистер Грейнджер знал, что сотрудников Макдональдса заинтересовал этот праздник. Это была необычная детская вечеринка по случаю дня рождения, так как он сказал им, когда бронировал зал, что взрослых будет почти столько же, сколько и детей. Он задавался вопросом, что они подумают, когда некоторые из них окажутся странно одеты.

Гермиона предупредила всех одеться, как она выразилась, «по-магловски», но он несколько сомневался в том, что волшебники смогут быть, так сказать, не слишком заметны в одежде их мира. На самом деле он с нетерпением ждал встречи и реакцию персонала на профессора Дамблдора и Флитвика.

Гарри был взволнованнее, чем когда-либо. Когда они подъезжали к Макдональдсу и им показали зону, отведенную для их вечеринки. Мистер Грейнджер высадил ребят, сказав, что он скоро вернется.

Возвратившись домой, мужчина засмеялся, вспомнив, как он воспринял идею вызвать такси для своей маленькой дочери. Теперь ей было восемь лет, нет, девять, исправил он себя, и стал ждать прибывающих каминной сетью, чтобы отвезти их в Макдональдс.

Гарри был по-настоящему счастлив, когда его взяли в ресторан. Он вспомнил, как переживала Гермиона, когда она решала кого пригласить на праздник, даже хотела позвать друзей родителей, но мистер Грейнджер напомнил своей дочери, что это ЕЁ вечеринка, и она должна звать только тех людей, которые для неё наиболее важны.

— Разве у тебя ещё нет друзей, которых ты хочешь пригласить? — спросил он ее, а затем моментально пожалел об этом, увидев её погрустневшие глазки и уныло качание головой.

— Папа. Гарри — мой единственный друг. И ты можешь представить, что дети из моей школы сделали бы с людьми, которых я пригласила?

Размышления его были прерваны, поскольку Уизли уже прибыли через камин. Артур так долго восхищался, рассматривая все в доме, что был сбит близнецами, вывалившимися из камина. Их тут же представили, как Фреда и Джорджа.

— Мне кажется, что придется сделать две поездки, — сказал мистер Грейнджер, не сообразив, что он будет везти не только мистера и миссис Уизли и близнецов, но и также двух младших детей. Странно, почему Гермиона не упоминала о них?

— О, не волнуйтесь, — сказал Артур Уизли, взмахнув палочкой в сторону семейного автомобиля Грейнджеров и говоря что-то, похожее на латынь.

Он не смог сдержать изумленный возглас, когда, открыв дверь автомобиля, обнаружил, что внутри он гораздо больше, чем кажется снаружи.

— Э-э-э... А это безопасно? Она станет прежних размеров?

— Только когда я заставляю её принять прежнюю форму. Вы можете оставить все так, если хотите.

— Думаю, это будет сложно объяснить другим людям, — ответил мистер Грейнджер, преодолев такой соблазн.

— Да, вы должно быть правы, — согласился Артур. — Ну что же, все в сборе, можно отправляться.

Когда все сели в машину он спросил мистера Грейнджера.

— Скажите, это правда, что автомобиль работает на огне?

Мистер Грейнджер все еще пытался объяснить принцип ДВС, даже когда они прибыли в Макдональдс.

Показав семье Уизли вход, он сразу же поехал обратно, чтобы забрать остальных гостей, которые должны были его ждать дома.

— Привет, Гермиона, Гарри, с днем Рождения, — сказал сияющий Артур. — Разрешите представить мою жену — Молли Уизли. С близнецами вы уже знакомы.

Молли Уизли быстро подбежала к Гарри с распростертыми объятиями, и крепко обняла испуганного мальчика. Следующая была Гермиона, что, кстати говоря, напугало её не меньше Гарри.

— Я очень рад с вами познакомиться.

— Как и я, — сказала маленькая рыжеволосая девочка. — Любой, кто может выстоять один на один с близнецами, заслуживает уважения. Я Джинни — единственная девочка в семье, повезло же, правда? — она повернулась к Гермионе и спросила. — Ты же не хочешь еще нескольких братьев? — не дав Гермионе шанс ответить, она продолжила. — На самом деле, вам обоим повезло. Близнецы, как правило, устраивают разного рода шалости на дни рождения, но они не могут колдовать перед маглами.

— Шалости? — спросил Гарри.

— В прошлом месяце у меня был день рождения, они покрасили мои волосы в зеленый цвет. Даже мама не могла вернуть им прежний вид, к счастью потребовалось только несколько дней чтобы все пришло в норму!

Рыжеволосый мальчик протолкнулся вперед, и игнорируя Гермиону, спросил:

— У тебя действительно есть шрам?

Гарри посмотрел в сторону стола и кивнул.

— Круто!

— Это Рон, — объяснила Джинни, — не переживайте, он не всегда такой грубый идиот.

Рон хотел было возразить, но все же передумал, дабы не пускать шуму.

— Извините. А между прочем, Джинни без умолку болтает о тебе, Гарри. Ха-ха, когда близнецы сказали, что видели вас, я подумал, что это они опять меня разыгрывают. Да, с днем рождения, Гермина, — наконец, повернулся к ней мальчик.

— Гермиона. Гермиона Грейнджер.

— Ох, верно. Близнецы говорили, что ты очень умная. А ты играешь в шахматы?

Гермиона покачала головой, и на мгновение на лице у Рон появилось разочарование.

В ресторан зашли ещё несколько волшебников. Молли встала, чтобы приветствовать мадам Помфри, Дамблдора, МакГонагалл и Флитвика.

Случайно Гермиона услышала Джинни, спорящую с Роном:

— Ты все наврал! Я НЕ болтаю о Гарри!

— Болтаешь.

— Нет!

— Неуж…

Гермиона отвлеклась от их ссоры, когда мадам Помфри подошла и обняла ее и Гарри.

— С днем рождения, Гермиона! С днем рождения, Гарри! — сказала колдомедик.

— Это не совсем мой день рождения, — попытался объяснить Гарри.

— Мы знаем, дорогой. Но каждый ребенок заслуживает праздник по случаю дня рождения, и поскольку мы пропустили твой...

Поттер немного погрустнел, увидев это, подруга обернулась и щелкнула пальцами у него перед глазами.

— Ты ЗАСЛУЖИВАЕШЬ эту вечеринку.

— Гермиона права, Гарри, — сказал Дамблдор. — Забудь о том, что тебе раньше твердили Дурсли.

Гарри все еще выглядел не уверенным, и хотел что-то спросить у профессора, но Гермиона его опередила:

— Спасибо, что пришли, — вежливо сказала она, затем быстро обняла его и весьма удивленную профессора Макгонагалл. — Профессор Флитвик, спасибо, что Вы также посетили наш праздник, — радостно произнесла она, обнимая довольно смущенного волшебника.

— Это профессор Флитвик? — шепотом спросил Рон, вернее ему казалось, что шепотом, однако все гости всё-таки услышали его. — Как он может научить их сражаться? Как бы его не сдуло ветром.

— Внешность может быть обманчива, мистер Уизли, — серьезно сказала профессор Макгонагалл. — В чем Вы убедитесь, когда приедете в Хогвартс.

— Профессор Флитвик был чемпионом дуэльного клуба в Хогвартсе, — добавил Артур, и на его лице отразилась досада за грубость младшего сына.

— Не говоря уже о шутках, которые он проделывал когда был молодым, — сказал голос за спиной профессоров.

— Для тех из вас, кто не знаком, разрешите представить, мистера Люпина, — сказал профессор Дамблдор.

Гермиона заметила, что ее родители, выглядевшие немного напряженно с момента прихода профессора Дамблдора, были действительно рады видеть Ремуса.

— Я хочу поблагодарить Вас, — сказала миссис Грейнджер. — Вы вызвали мадам Помфри как раз вовремя, не знаю, что произошло бы если...

— Миссис Грейнджер, пожалуйста. Отец Гарри так много сделал для меня, это было только маленькой отплатой.

— Я слышала, что Вы будете помогать ребятам заниматься.

— Помогать, да, но профессор Флитвик останется ответственным под бдительным присмотром мадам Помфри.

Гермиона хихикнула.

— Гарри, ты стал так похож на своего отца за исключением глаз. Глаза мамины, — сказал Люпин после того, как поздравил именинников

Гарри чувствовал себя неловко, и Гермиона заметила, что он немного заерзал на месте, но персонал ресторана спас его от необходимости ответа, занося угощения.

Молли Уизли одобрительно упомянула, что только Рон мог съесть бы больше, чем сейчас Гарри, который уже довольно-таки достаточно поел.

— В меня больше ничего не влезет, — радостно сказал Гарри.

— Ты не будешь торт? — спросила миссис Грейнджер, внося огромный торт. Мальчик усмехнулся.

— Всегда найдется место для десерта, а, Гарри? — засмеялся Артур.

— Вы правы, мистер Уизли.

Все пели «С днем рождения» Гермионе и Гарри. Близнецы снова решили пошутить, и начали немного коверкать песенку, пока не заметили строгий взгляд матери.

Гарри и Гермиона вместе разрезали торт.

— Теперь время для подарков, — сказала взволнованная Джинни, когда главное лакомство праздника было съедено.

— Да, — ответила ей мама. — Джинни, иди вручай подарки.

Сначала девочка подошла к Гермионе.

— Прости, что получилось так небрежно, я только учусь вязать, — она вручила Грейнджер пару варежек, которые выглядели слишком большими и бесформенными. — Надень их, — настойчиво попросила она.

Гермиона с удовольствием их натянула, и каково же было её удивление, увидев, как огромные варежки сузились у неё на ручке, пока не стали подходящего размера.

— Ничего себе! Это восхитительно! Большое тебе спасибо, Джинни! — от радости она поцеловала в щеку немного смущенную Джинни.

— Мама заколдовала их, — призналась рыженькая, затем она повернулась к Гарри и дала ему вторую пару варежек.

Гарри словно зачарованный, смотрел, как варежки изменялись под его руки.

— Они будут расти вместе с вами, и они всегда будут теплыми.

Гарри был так заинтригован перчатками, что почти не замечал Джинни, все еще с надеждой ждавшую ответа, пока Гермиона не прокашлялась.

— А? Ох, спасибо, Джинни, — он наклонился и, как и Гермиона, поцеловал ее в щеку. Уизли выглядела необычайно довольной.

— Ну всё, теперь мы всегда будем слышать: «меня поцеловал Гарри Поттер!», — вздохнул Рон. — Вот мой подарок, он не слишком большой, но, надеюсь, тебе понравится, — развернув коробку, в ней оказался шахматный набор.

— Здорово! Спасибо, Рон, — радостно сказал Поттер.

— Не за что. Я с удовольствие научу вас играть, если хотите, конечно.

Гермиона с усмешкой крепко обняла очень смущенного Рона.

— Спасибо, Рон. Жду не дождусь!

Рон высвободился из объятий Гермионы, и заметил хихикающих Джинни и близнецов.

— Наша очередь, — сказал Джордж, по крайней мере, Гермиона, думала, что это был Джордж.

— Мы вдвоем приготовили один подарок.

— У нас немного денег в семье, — объяснил первый шепотом. Миссис Уизли, очевидно, это услышала, и моментально же покраснела.

— Деньги не имеют значение. Мои дядя и тетя были богачами, но я выбрал бы вашу семью, вместо них.

— Они не очень богаты, — поправила его Гермиона. — То есть наш дом больше, чем их. Значит ли это, что мы богаче?

— Я не имел в виду… Я хотел... — начал запинаться Гарри, поняв, что своими словами слегка обидел подругу.

Образовалась неловкая пауза.

— Так какой у вас подарок?

Смеясь, близнецы протянули ей книгу.

— Эта книга уникальна! Научила нас всему, что мы сейчас знаем!

— 1001 волшебная уловка, — прочла Гермиона, понимая, что тут далеко не магловские карточные фокусы.

— Если хотите, я могу вам помочь опробовать их, — предложила Джинни.

Старшие Уизли подарили им пару одинаковых теплых джемперов, по расцветке похожие на перчатки, которые подарила им их дочка.

Профессор Дамблдор подарил детям коллекцию шоколадных лягушек, в то время как профессор Макгонагалл презентовала им две книги, «История Хогвартса» для Гермионы и очень большую книгу для Гарри.

— Это книга о родословных волшебных семей, тут есть и твоя семья. Но, боюсь, в ней не написано о твоих родителях, поскольку она была издана раньше, чем они родились, — пояснила женщина.

Мадам Помфри вручила им по бутылке микстуры.

— Это вариация зелья сна без сновидений, вам будут сниться приятные счастливые грезы, но не используйте его часто.

Профессор Флитвик преподнес им по кобуре для палочки, которые они сразу же примерили.

— А это ожерелье принадлежало когда-то маме Гарри, — сказал Ремус, смотря на Гермиону, и голос его чуть дрожал от волнения. — Она дала мне его, чтобы я сохранил, и в нужный момент передал, кхм, подруге Гарри. Помочь его надеть?

— Да! — воскликнула Гермиона.

— Как красиво! — ахнула миссис Грейнджер, когда украшение заняло свое место на шее дочери.

— Оно, должно быть, стоит целое состояние, — сказал мистер Грейнджер. — Ремус, Вы не должны были…

— Должен. Забудьте о стоимости, так хотела миссис Поттер.

— А…а оно волшебное? — спросила Гермиона.

— Да, на него наложены заклинания, чтобы увеличить вашу магическую силу, и также некоторые защитные чары.

Ремус чуть не задохнулся от крепких объятий Гермины.

— Пожалуйста, береги его, — прошептал он ей на ухо.

Девочка почувствовала, что слезы подступили к глазам, и быстро попыталась себя успокоить.

— А теперь ты, Гарри, — он вручил имениннику фотоальбом. — Посмотри его позже. Это копия всех фотографий с твоими родителями, которые у меня были, здесь времена Хогвартса плюс некоторые после него.

Гарри был слишком растроган, чтобы ответить, и, так же, как и его подруга, кинулся обнимать Ремуса.

Праздник подходил к концу. Гости садились в машину Грейнджеров, а миссис Грейнджер настояла на том, что она с детьми остались ещё чуть-чуть в Макдоналдсе. Молли пришлось почти вытаскивать мужа из ресторана, но после множества возбужденных прощаний, Грейнджеры и Гарри, наконец, остались одни.

* * *

— Тебе понравился праздник, Гарри? — спросила Гермиона, когда они уже прибыли домой.

— Да, всё было просто чудесно! — восторгался друг. — Это была твоя идея?

— Ага, — ответила она, а потом заметила немного хмурый вид Поттера. — Что-то не так?

— Нет, ничего, мне просто не понравился Рон, — попытался успокоить ее юноша.

— Он мне тоже показался грубым, — согласилась Гермиона, — и он очень злой по отношению к своей сестре.

— Гермиона, Гарри, — привлек их внимание глава семейства, — я разговаривал с Артуром Уизли, он извинился за поведение Рона. Просто мальчику действительно трудно, быть младшим братом, все старшие братья затмевают его, не говоря уже об использовании его в качестве мишени для шалостей.

— Но они же подшучивают над Джинни? — спросила Гермиона.

— Да, но не так часто. По всей видимости, она слишком хороша в мести.

— И? — добавил Гарри.

— Я просто хочу, чтобы вы оба были терпеливы с Роном.

Поттер кивнул.

— Итак, сегодня вы уже закончили свои упражнения с сознанием?

— Нет, у нас не было времени, — призналась ведьма.

— Тогда марш наверх. Позанимайтесь немного, а потом спускайтесь вниз, чтобы отдохнуть. Вам завтра в школу, не забывайте.

Гермиона засияла, и дети умчались к себе в спальню.

Они все еще не были уверены в том, что достигнут хоть какого-нибудь прогресса, и на сей раз, они не нуждались в напоминании не переусердствовать. Гермиона была почти в таком же нетерпении, как и Гарри, чтобы посмотреть его альбом, как только они закончат упражнения.

И вот, закончив занятие, они приняли зелье сна без сновидений, чтобы утром проснуться бодрыми и готовыми к возвращению в школу.

Проходя мимо детской, Джейн Грейнджер не удивилась, что ее дочь уже проснулась.

— Ну же, Гарри, — услышала она ее голос, — мы не должны опоздать в школу.

Она не расслышала приглушенный ответ, но догадывалась, что мальчик не был счастлив столь раннему подъему.

Решив предотвратить Третью Мировую, она постучала в дверь и вошла в комнату.

— Успокойся, Гермиона, у вас достаточно времени. — она удивилась, увидев, что девочка уже умылась и оделась. На мгновение подумала, что дочка полностью раздевалась перед Гарри, но она быстро выбросила эту мысль из головы.

— Но Гарри еще не примерил свою форму!

— Я сама снимала его мерки. Я думаю, что он справится и без твоего присмотра. Теперь ненадолго оставь его в покое.

Они завтракали, когда Гарри спустился, все еще зевая. Миссис Грейнджер одобрительно улыбнулась, костюм на нем сидел идеально.

— Итак, я отвезу вас сегодня, чтобы познакомить Гарри с классным руководителем.

Когда они прибрались после завтрака, у них оставалось почти полчаса благодаря Гермионе, прежде чем они должны были отправиться в школу. Гермиона хотела попрактиковаться в легилименции, но ее мама твердо заявила:

— Только не перед учебой.

Таким образом, Гермиона, открыв шахматы подаренные Роном, достала буклет и принялась читать правила игры.

* * *

Гарри был весь на нервах, когда они приближались к школе. У него не было счастливых воспоминаний о школе. Очевидное волнение Гермионы не заставляло его чувствовать себя увереннее. Поэтому, когда его новый классный руководитель оказалась довольно спокойной и отстраненной, он ничего не подумал о ней.

— Поскольку у нас сегодня новенький в классе, — начала она, как только они зашли в класс, — Я подумала, что мы начнем с викторины. — Все застонали, и Гарри подумал, что это был отличный способ, чтобы его невзлюбили. Именно то, что ему нужно.

Класс разделился пополам, и он с Гермионой оказался в разных командах. Каждый раз, когда давали правильный ответ на вопрос, команда получала одно очко.

Он заметил, что рука Гермионы подымалась почти на каждом вопросе, но учительница никогда не спрашивала ее. Когда никто не смог ответить: — Почему лед плавает на поверхности воды? — Гермиона была единственной, кто знал ответ, но ее все еще игнорировали, Гарри не выдержал и поднял руку.

— Да, Гарри? — спросила преподаватель.

— Почему Вы не спрашиваете Гермиону? Она, кажется, знает ответ. — спросил он, игнорируя как переглянулись его товарищи по команде.

Фальшиво улыбнувшись ему, классная руководительница повернулась к Гермионе и вздохнула, — Гермиона?

— Потому что, когда вода замерзает, она расширяется, заполняя гораздо больше пространства, что делает лед менее плотным, чем вода, и поэтому когда замерзают трубы, они могут лопнуть...

— Этого достаточно. Просто, что лед легче воды, было бы достаточно. — Вмешалась преподаватель.

— Но вы не засчитали ей балл, хоть она и была права. — Взорвался Гарри, когда учитель перешел к следующему вопросу. На самом деле он не знал, дала ли правильный ответ Гермиона, но зная ее и видя реакцию учительницы, он был уверен, она была права.

— У Гермионы есть парень! У Гермионы есть парень! — Начали глумиться мальчишки в классе.

— Достаточно, — отрезала руководитель. — Десятиминутный тайм-аут, чтобы передохнуть. Гарри, стань в угол. Когда вода замерзает, она расширяется только на восемь процентов, что вряд ли можно считать намного большим пространством.

* * *

Когда началась перемена, Гарри заметил, что Гермиона выходила одна, в результате он нашел ее в углу игровой площадки, сидящей на земле с буклетом о шахматах.

— Привет, — начал он, неуверенно.

— Привет.

— Она что, всегда так?

— Она говорит, что никому не нравятся всезнайки. — ответила девочка кивнув.

— Но это было нечестно. Ты знала ответы на все вопросы.

— Не на все. — неохотно возразила девочка.

— На большинство.

Гермиона просто пожала плечами.

— Я не могу понять, почему тебе нравится школа? — сказал Гарри. — Здесь почти так же плохо, как было в моей.

— Мне нравится учиться, и она не такая уж и плохая, когда мы наедине. Она дает мне читать книги, которые, как она считает, могут быть интересны для меня. — Она посмотрела в сторону площадки. — Тебе лучше уйти.

— Почему?

— Эй! Четырехглазый. Да, ты! Ты ведь не собираешься общаться с сумасшедшей зубрилой?

— Она не сумасшедшая! — вставая крикнул Гарри, проигнорировав Гермиону, тихо шептавшую: — Не надо, Гарри.

— Еще какая. И ты можешь подхватить что-то от нее. Она зло. Она заразила меня Немочью неудачника.

— Не смей так говорить о ней!

— И кто меня остановит? — говоривший мальчик, так сильно толкнул Гарри, что он упал на Гермиону.

— Что это ты читаешь, Сумасшедшая? — Он выхватил буклет у Гермионы из рук и ушел с товарищами.

Юный волшебник встал и попытался забрать его обратно. — Гарри, забудь о нем! — взмолилась Гермиона, но Гарри пошел за уходящими мальчишками.

— Отдай! Это Гермионы.

Мальчик обернулся и ударил Гарри в живот, заставив того согнуться, а один из его товарищей ударил его по лицу. Другой толкнул Гарри на землю и пнул ногой.

Он услышал, как закричала Гермиона и затем крик: — Прекратите это немедленно!

Мальчишки мгновенно разбежались.

— Драка в первый же день? — спросила его классный руководитель, ему повезло, что это была она.

— Они напали на него! — сказала Гермиона. — Вы действительно думаете, что он мог пойти против троих?

— Не беспокойся, у тебя не будет неприятностей, Гарри. Гермиона, ты отведешь его к медсестре?

Прежде, чем Гермиона смогла ответить, Гарри вспомнил: — Мои очки!

Женщина подняла их. — Боюсь они сломаны, — возвращая их хозяину, она добавила: — Когда получите счет за ремонт, принесите мне, и я передам его их родителям.

— Они забрали у Гермионы книгу. — все таки сказал, на мгновение удивившийся Гарри.

Она улыбнулась, глядя на него сверху.

— Не волнуйся, Гарри. Я разберусь с ними. Ты сможешь дойти до медпункта?

— Да. — ответил Гарри.

— Тогда идите. И не беспокойтесь, если опоздаете на следующий урок.

* * *

Школьная медсестра была на удивление оживленной.

— Хм-м. — Она быстро обработала разбитую губу, затем сказала: — Сними брюки, так я смогу обработать колено должным образом. А вы пока подождите снаружи. — сказала она, обращаясь к Гермионе.

— Ты порвал брюки. Могу только догадываться, что скажет твоя мама.

— Она умерла.

— О-о… Я сожалею… Сейчас может быть немного больно. — Она стала протирать его колено желтоватой жидкостью, немного щипало, но было терпимо. — Хорошо. Можешь теперь одеться. — бодро сказала медсестра закончив обрабатывать рану. — С тобой все в порядке?

— Да, спасибо.

— Мальчик с манерами. — улыбнулась медсестра, — Это необычно... — Видя его реакцию, она добавила: — Не волнуйся, я просто шучу. Ты себя хорошо чувствуешь, чтобы вернуться в класс?

— Да. — спокойно ответил мальчик.

— Тогда можешь идти. И помни, не бегай по коридорам.

* * *

Когда они вернулись в класс, Гарри обнаружил, что его пересадили к Гермионе подальше от мальчиков, которые побили его и класс был на удивление тих.

Остальная часть дня прошла без прецедентов. Большинство других детей, казалось, избегали его как и Гермиону, таким образом, у них не было последующих проблем.

— Ты справишься без очков? — спросила его Гермиона.

— Да. От них было не много пользы, да и Дадли всегда ломал их.

— Нужно будет попросить маму отвезти тебя к окулисту.

По окончании учебного дня, классный руководитель подозвала их к себе:

— Гермиона, Гарри. Вы можете задержаться, пожалуйста?

— Да, мисс Кольер. — сказала Гермиона.

— С тобой точно все в порядке? — спросила Гарри мисс Кольер, когда остальные ушли.

— Да, спасибо.

— Я написала родителям этих мальчиков, с просьбой прийти обсудить случившееся с директрисой. Пожалуйста, дайте мне знать, если они беспокоят вас снова. Я не хочу, чтобы вас запугивали. — Она вручила Гермионе буклет, который они забрали. — Мне жаль что он порвался.

— Ничего страшного.

— Тебе понравилась книга, которую я дала прежде чем ты заболела?

Гермиона улыбнулась.

— Она гениальна. Поначалу я думала, что она будет глупой, но это не так.

— Хорошо. Теперь раз ты закончила читать Хоббита, я могу одолжить тебе Властелин Колец. Это продолжение, и она является скорее продвинутым чтением, но я думаю, она тебе понравится.

— Спасибо, мисс Кольер.

Преподавательница повернулась к Гарри.

— Мне жаль, что у вас был такой плохой первый день.

— Все было хорошо… остальная часть, я имею в виду. — Он заколебался. — Мисс Кольер?

— Да, Гарри?

— Почему вы игнорируете Гермиону на занятиях?

Мисс Кольер на мгновение стало грустно.

— Гарри. Я не должна говорить Вам, что Гермиона чрезвычайно умна. Я знаю, что она могла ответить почти на каждый вопрос, но если бы я спросила ее, то другие стали бы завидовать. Это не легко — быть умным.

С этими словами она встала, намекая что разговор окончен.

* * *

Когда они вернулись домой, миссис Грейнджер чуть с ума не свела Гарри безумной материнской заботой из-за разбитой губы и ссадины на колене.

— Я в порядке, правда! — запротестовал было он, но безрезультатно.

Гермиона заметила, что его протесты были довольно нерешительные, и догадалась, что он скорее наслаждался вниманием.

Гарри был спасен прибытием Ремуса через каминную сеть.

— Трудный первый день? — спросил он.

— Я в порядке.

— Что ж, я вижу, — усмехнулся он.

— Извините, но мы как раз собирались уходить. — сказала Джейн Грейнджер. — Гарри сломал очки, и мы должны взять новые.

— Можешь дать их мне? — сказал спокойно Ремус, перед этим строго посмотрев на Гарри.

Гарри вышел взять очки и протянул их Ремусу, он положил их на стол. Вытащив свою палочку, он слегка постучал по очкам и сказал: «Репаро». — Трещины на стеклах немедленно исчезли, и он возвратил их Гарри. — Так лучше?

— Да, прекрасно. Спасибо. — восторженно сказал мальчик одев целые очки.

— Но я все равно запишу тебя на прием к окулисту в субботу, уже давно пора проверить тебе зрение. — сказала миссис Грейнджер и, повернувшись к Ремусу спросила, — Не поймите меня неправильно, но почему вы пришли сегодня? Я думала, что у них занятие только завтра вечером.

— Я же должен был прийти и посмотреть, как сын моих лучших друзей провел первый день в школе, не так ли?

Гермиона фыркнула. Ремус и миссис Грейнджер были сконфужены внезапной враждебностью девочки.

— Если Вы были таким хорошим другом, почему не приходили, чтобы увидеть его все те годы?

— Гермиона! — предупреждающе сказала мама.

Ремус поднял ладонь, чтобы остановить ее.

— Нет. Они имеют право знать. Гермиона, родители Гарри были одними из самых удивительных друзей, которых может иметь человек. Лили видела хорошее во мне, даже когда никто больше этого не видел.

— Тогда, почему?

— Потому что я — оборотень. Ты знаешь, кто это?

Гермиона кивнула, но выглядела шокированной.

— Я вижу ты уже читала. — он улыбнулся.

— Объясните, для тех из нас, кто не читал все что можно прочитать? — спросила миссис Грейнджер, отметив, что Гарри выглядел столь смущенным, как она себя чувствовала.

— Оборотень — это человек, который превращается в волка в полнолуние. Он становится опасным и может убить даже своих лучших друзей.

— Оборотни действительно существуют? — спросила Джейн. — Я думала, что это только легенды!

Гермиона выпучила глаза на свою мать, в то время как Ремус поморщился и ответил: — Я хотел бы чтоб это было так. Меня укусил оборотень, когда я был ребенком. Это сделало меня изгоем в волшебном мире...

— Но это несправедливо! — воскликнула Гермиона.

— Нет, это не так. Но, все так как есть. Дамблдор рискнул и позволил мне отправиться в Хогвартс. Каждый месяц, в полнолуние, я должен был быть заперт в безопасном месте. Даже с поддержкой Дамблдора, я не хотел продолжать жить. — Он грустно замолчал. — Твоя мама, Гарри, видела во мне нечто большее, чем просто монстра, и за это я никогда не смогу отплатить ей. Ваш отец и его друзья сами научились превращаться в животных, чтобы быть со мной во время моей трансформации.

— В животных? — выпалил Гарри.

— Да, Гарри. И даже не думай об этом. Это опасно, но они пошли на риск, чтобы помочь мне.

— Так почему вы не помогали Гарри? — снова спросила Гермиона.

— Дамблдор, возможно и верил в меня, но остальная часть волшебного мира думала, что я монстр. Я знал, что Дамблдор спрятал Гарри в безопасном месте. Он сказал мне, что чары, защищающие Гарри, ослабнут в присутствии другого волшебника, даже если он просто зайдет. Да и что я мог предложить тебе, Гарри? Я не могу получить работу, большинство людей считает меня уродцем. — Страдание на лице мужчины было очевидно. — Гарри, если бы я знал...

— Все в порядке.

— Нет, Гарри, все далеко не в порядке. Но теперь я, по крайней мере, могу попытаться помочь вам обоим. Если вы все еще хотите видеть меня в вашем доме. — Он смотрел на миссис Грейнджер.

— Но вы сказали, — игнорируя молящие взгляды Гермионы и Гарри, миссис Грейнджер продолжила, — что можете представлять опасность для них.

— Только в полнолуние, но тогда я заперт. Я могу заверить вас, что в остальное время, я совершенно безопасен.

Миссис Грейнджер, казалось обдумывала решение. Гермиона открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Ремус покачал головой.

Наконец, миссис Грейнджер кивнула. — Только если вы уверены, что это безопасно. Вы спасли их, вызвав мадам Помфри. Если это не доказывает что вам можно доверять, я не знаю что еще.

— Благодарю вас, миссис Грейнджер. — Ремус сглотнул от волнения.

— Поэтому профессор Флитвик сказал, что вы заболели в те выходные, когда ребята возвратились из Хогвартса?

— Нет, полнолуние здесь не причем. — улыбнулся Ремус. — Простая простуда, не более того. Даже волшебники иногда болеют. Ну а теперь, проверив щенка, я должен идти. — Попрощавшись, он отправился прочь.

— Он назвал меня, щенком! — после того как волшебник исчез, сказал Гарри.

— Может, ты лаешь как сумасшедший? — отшутилась Гермиона.

— Кажется, это тебя зовут сумасшедшей? — пошутил в ответ Гарри.

Даже в шутку, его комментарий зацепил на секунду, и она выглядела грустной. — Пойдем. — сказала она, заставив себя улыбнуться. — Пора приступать к домашнему заданию.

Они поднялись по лестнице в комнату, в которой они теперь спали. — Прежде, чем мы начнем, как ты думаешь, может стоит послать Хедвиг с благодарностью Уизли, за то что пришли вчера? — спросил Гарри.

Гермиона улыбнулась. Она знала, что Гарри до ужаса хотелось использовать полярную сову с тех пор, как она купила ее для него, но она опасалась: — Думаешь, она достаточно взрослая, чтобы нести письмо?

Маленькая белая сова пронзительно закричала в клетке и выглядела забавно.

— Кажется, она отчитывает меня! — воскликнула волшебница, немедленно встала, чтобы взять ручку и листок бумаги.

— Я… эм... — заколебался Гарри.

— Что случилось?

Гарри, казалось, решал, следует ли сказать что-нибудь. Но она была разочарована услышав: — Ничего.

У парня, казалось, возникли трудности в написании.

— Гарри? — спустя несколько минут позвала Гермиона.

— Не могу написать. — пробормотал он. Он слегка отпрянул от испуганного взгляда на лице Гермионы. — У меня всегда были проблемы, если в школе я делал что-то лучше, чем Дадли. — оправдывал он сам себя.

Гермиона выглядела растерянной.

— Извини, Гарри. Я думала, что ты не можешь написать, сегодня из-за своих очков. Можно я помогу тебе? Пожалуйста?

Написав короткую записку, она свернула ее. — Человек в магазине сказал, что нужно закрепить эту ленту вокруг лапы совы, затем привязать к ней записку. Она нервно потянулась к Хедвиг, надеясь, что она не станет ее клевать. К удивлению волшебницы, маленькая сова протянула лапку, и Гермиона осторожно обернула ленту вокруг. Ее заботы о том что она может соскользнуть были излишними, поскольку, как и перчатки, она сжалась до нужного размера.

Она дала Гарри записку, чтобы он прикрепил ее. Благодарно улыбнувшись, он так и сделал. Мгновение спустя Хедвиг начала стучать клювом в окно, чтобы улететь, поэтому они открыли его и стали наблюдать за белой птицей в течение нескольких секунд, прежде чем она скрылась из виду.

— Я могу помогать тебе с письмами, — нерешительно предложила Гермиона, — если хочешь.

Гарри соглашаясь кивнул.

— Хорошо. Сейчас нам много чего предстоит сделать. У нас есть школа, занятия с Флитвиком и Ремусом или Уизли. Профессор Дамблдор приходит раз в неделю, и еще нам необходимо практиковаться в легилименции. И про письмо не забыть. Нужно будет сделать расписание... — Она остановилась, удивленно глядя на Гарри, и легко стукнула его по руке, чтобы он перестал дразнить ее.

Когда он слегка поморщился, она выдохнула: — Прости, сильно ушибла?

— Ничего страшного. — ответил он.

— Спасибо за сегодня. — Гермиона вдруг стала серьезной.

Гарри выглядел озадаченным.

— Прежде никто не заступался за меня.

— У меня это не очень хорошо получилось. — вздохнул он.

Гермиона выглядела так, будто вот-вот заплачет, таким образом, он сказал единственную вещь, которую смог придумать, чтобы отвлечь ее: — Эй разве мы не должны заниматься упражнениями для сознания?

Ее рвение практиковать что-то немедленно преодолело ее эмоции, и она улыбнувшись спросила: — Сегодня ты первый начнешь?

Даже когда дети не принимали зелье — а делать это слишком часто они не могли — у Гарри все равно не возникало проблем со сном. Дневная нагрузка изматывала его.

В конце концов, Гермионе надоели бесполезные попытки уснуть, и она спустилась вниз, к родителям.

— Не спится? — увидев ее, спросила мама.

Гермиона покачала головой.

— Что-то случилось в школе? Вы оба сегодня весь вечер старались быть незаметными.

Гермиона смущенно кивнула. Она не заметила, как переглянулись родители.

— Иди сюда, — мягко сказал Дэвид. Когда она подошла достаточно близко, он взял ее на руки и усадил к себе на колени.

— Я уже взрослая! — запротестовала девочка.

— Для меня ты всегда будешь маленькой дочуркой, — мягко ответил ей отец.

Чувствуя, что дочери тяжело рассказывать о случившемся, Джейн, подавив собственное любопытство, произнесла:

— Вы поболтайте тут с папой, а я пойду и приготовлю вкусный горячий шоколад.

Гермиона посмотрела на нее с благодарностью, и Джейн поняла, что приняла правильное решение. Дэвид и так ей все расскажет, а прямо сейчас Гермионе нужно просто побыть маленькой папиной дочкой.

— Итак, в чем ваша тайна? Благодаря вам у всех учителей волосы стали синими? — когда Гарри рассказал им про случившийся с ним инцидент, они все дружно смеялись.

— Па-ап, конечно нет, — Гермиона хихикнула при мысли о таком.

— Тогда, что произошло, раз ты так расстроена?

— Гарри сегодня ввязался в драку, — она почувствовала, как ее отец напрягся. — Это не он первый начал.

— С ним все в порядке?

— Да, ничего серьезного.

— Тогда почему у тебя такое грустное лицо?

— Он защищал меня.

— На вас напали хулиганы?

— Нет, они просто насмехались надо мной, как обычно, а Гарри решил прекратить это.

Дэвид почувствовал, как сердце заколотилось в груди от того как непринужденно она говорила о том, что над ней смеялись как обычно. Но он понимал, что сейчас ее печалит не это.

— Так он защищал тебя. Это же хорошо, разве нет?

Девочка не ответила.

— Гермиона?

К его удивлению, девочка просто разревелась. Ничего не понимая, он прижал ее к себе.

Дэвид все еще терялся в догадках, когда вошла жена, и посмотрел на нее с немым вопросом на лице.

— Да здесь не нужно быть телепатом, — сказала она. — Сколько раз наша девочка приходила домой вся в слезах, после того как те, кого она уже считала друзьями, начинали ее избегать или даже дразнить вместе со всеми? Мне кажется, она просто ошеломлена тем, что кто-то за нее заступился.

— То есть, я сейчас бесполезен? — спросил он.

— Нет, сейчас она просто нуждается в своем папе.

Дэвид Грейнджер почувствовал себя немного лучше.

Гермиона перестала плакать так же быстро, как и начала.

— Стало полегче? — спросил Дэвид дочку.

Гермиона кивнула.

— Похоже, у тебя появился бойфренд, — поддразнил он ее.

— Не говори глупостей. — возмутилась Гермиона сморщив нос.

— Но он — хороший друг, я прав?

Гермиона кивнула, соглашаясь.

— Выпей шоколад и возвращайся в постель, — Джейн вручила дочке кружку. — Не волнуйся, он не слишком горячий.

Когда Гермиона выпила его, отец сказал: — Идем, юная леди. — С небольшим трудом он поднялся, не спуская ее с рук. — Давай уложим тебя в постель. Мама сейчас придет, чтобы тебя укрыть.

После того, как родители, стараясь не разбудить Гарри, шепотом пожелали ей спокойной ночи, Гермиона все еще лежала без сна, размышляя. Она знала, что Гарри, должно быть, знал неписаные школьные правила. Над ним самим издевались достаточно часто. Вы не станете защищать кого-то, кого выбрали другие, или они переключатся и на вас. Другие, так называемые друзья, знали это, и оставляли ее один на один с мучителями. Но Гарри защитил ее, и в классе, и на детской площадке тоже.

С внезапной болью она поняла, что была неправа относительно него. Она считала его бедным маленьким мальчиком, над которым сжалилась. Их связь все усложнила, так что она не могла относиться к нему только как к подопечному, но все равно продолжала смотреть на него немного свысока, как на кого-то, кого необходимо жалеть. Девочка все еще жалела его, с его ужасной историей, да и кто в здравом уме не пожалел бы? Но он оказался больше, чем просто жертвой. Теперь она не была уверенна в том, как к нему нужно относиться.

Она вспомнила о том, что профессор Дамблдор рассказывал об угрозе жизни Гарри со стороны Пожирателей Смерти и Волдеморта. Она бы не поверила этому, если бы и все остальные не относились к этой угрозе так серьезно.

— Если он действительно вернется, — шепотом поклялась она своему спящему другу, — ему сначала придется иметь дело со мной. Если будет нужно, я защищу тебя даже ценой собственной жизни.

* * *

Гарри стоял, окруженный детьми и отчаянно пытался не заплакать, а они смеялись над ним и тыкали в него пальцами, всячески его обзывая. Девочка, которую он считал подругой, плеснула что-то ему на форменную юбку, обзывая уродиной и занудной всезнайкой, а он не мог прекратить думать о том, что ему теперь делать, он же не мог прямо сейчас пойти домой, чтобы мама что-то сделала с этим пятном. Он не предоставил им удовольствия увидеть его слезы. Так стало бы только хуже. Слезы придут потом.

Кто-то толкнул его, он проснулся и увидел потрясенное лицо Гермионы.

— Гарри, тебе..? — остальная часть вопроса осталась недосказанной.

Он кивнул, потрясенный не меньше чем она. Гермиона была смущена.

— Я... — с трудом начала она, — Я думаю нам надо радоваться, правильно?

— Да.

— Значит, все хорошо?

— Конечно.

Гермиона не выглядела слишком радостной.

— Я имею в виду, мои воспоминания все же не настолько плохи, как твои...

Внезапно Гарри понял, что ее смущает. По сравнению с издевательствами, которые он испытал, все это было мелочью, но она все равно из-за этого сильно переживала. И теперь боялась, что он будет считать ее глупышкой.

— Гермиона, — сказал он, лихорадочно подбирая нужные слова. Ничего так и не придумав, он просто сказал: — Все хорошо, правда.

— Ну, ладно, — ответила она, неуверенно глядя на него.

Им потребовалось некоторое время, чтобы уснуть, особенно Гермионе. Конечно, это было то, чего они и пытались достичь, но теперь она чувствовала себя уязвимой и очень стеснялась.

Когда Гарри снова уснул, он обнаружил, что смотрит на стену, которую описал Дамблдор, и дверь, через которую он вошел ранее. В первый раз стена, казалось, реагировала на его присутствие, поднимаясь все выше и растягиваясь в стороны. Ему потребовалось время, чтобы найти дверь и открыть ее. В этот раз он нашел дверь почти сразу, и открылась она легче.

Когда Гарри снова нашел путь в ее воспоминания, то не был уверен, как описать свои ощущения. Одно мгновение он наблюдал за Гермионой, в другой момент, как и в первый раз, казалось, что он был ею в этих снах. Но он все время чувствовал то же, что и она. Она испытывала то же самое в его снах? И все еще хотела с ним дружить?

Понимание этого придало ему уверенности. Он хотел узнать ее лучше, и начал искать другие вспоминания.

Постоянные ежедневные издевательства, оскорбления и случайные пинки — он знал, что она не рассказывала родителям обо всем этом. Конечно, не было ничего подобного тому, что он испытывал, ее всего лишь толкали на землю, или воровали у нее карманные деньги и ручки, или… пощечины от других девочек, и притворство перед родителями, будто она просто упала... Отчаяние каждый раз, когда так называемые «друзья» бросали ее — иногда они не хотели, чтобы их дразнили, но чаще просто потому, что они решили, будто она слишком скучная, чтобы дружить с ней...

И, что хуже всего, учителя, которых это не волновало, которые не замечали издевательств, даже игнорировали насмешки на уроке в ее адрес, да еще и добавляли иногда свои собственные колючие комментарии.

Мысль о Волдеморте? Что это здесь делает? Когда он попытался посмотреть, что это могло значить, стена как будто оттолкнула его, прежде чем он пробился через нее. Он был Гермионой. Она смотрела на него, их лица были очень близко, и она шептала клятву защищать его ценой своей жизни...

Гарри проснулся, как от удара, и посмотрел на спящую юную волшебницу рядом с ним. Он не сомневался ни в одном ее слове.

— Я не позволю ему забрать тебя, обещаю. — Обняв ее, поклялся мальчик.

* * *

Снова вернувшись в сознание Гермионы, Гарри задумался, что он мог бы попробовать найти счастливые сны. Это было легко сделать, так как все они были связаны с родителями. На мгновение он задумался, каково это — иметь родителей, которые были счастливы, что ты есть, гордились тобой, и затем он оттолкнул все плохие мысли прочь. Это было тем, что должно быть в семье. Здесь были насмешки, но они были с любовью. Много объятий, огромное количество объятий, и даже больше, просто теплое ощущение, что вы вместе.

Он сердито думал, что это было то, что Волдеморт украл от него. Это было то, что должно было у него быть. Впервые он думал о будущем. Это было будущее, которое он хотел, и никто не сможет отнять его. Никто.

* * *

За завтраком оба ребенка были тихими, но Джейн Грейнджер видела, что они выглядели как-то по-другому, так или иначе, но она не решилась спросить причину. Когда Хедвиг вернулась, в короткой записке от Молли Уизли дети прочли, что все их семейство будет счастливо видеть их обоих.

После того, как Гарри и Гермиона пошли в школу, Джейн пошла наверх. Она чувствовала себя глупо от того, что собиралась заговорить с совой, но все же спросила: — Ты можешь отнести сообщение для меня? Я не знаю, что нужно делать.

Хедвиг просто протянула лапу. Когда женщина, казалось, не поняла, Хедвиг указала клювом на ленту.

— О-о, подожди, — сказала ей миссис Грейнджер, — Мне нужно еще написать. — После того, как она написала записку, свернула ее и привязала к ленте на ноге Хедвиг, она сказала: — Не потеряй его, — птица вознаградила ее взглядом, который заставил бы любого почувствовать себя ничтожно маленьким.

— Это для мадам Помфри в Хогвартсе. Знаешь, где это? — еще один взгляд. — Хорошо, думаю, ты найдешь ее. — Она открыла окно, и Хедвиг улетела. Джейн наблюдала за птицей, пока она не скрылась в облаке.

* * *

Второй день в школе прошел без происшествий, хотя и Гарри и Гермиона были озадачены отсутствием мальчиков, напавших на Гарри.

Мисс Кольер внимательно следила за новым учеником все свободное время, и заметила, что он отставал по всем предметам. После быстрой консультации с Гермионой, она просила Гарри задержаться на пару минут после урока.

— Да, мисс Кольер?

— Я заметила, что ты немного отстаешь от остальных учеников.

Гарри выглядел пристыженным.

— Я надеюсь, что ты не обидишься, но я спросила Гермиону, знает ли она причину. Она рассказала мне о твоем кузене, и что ты боялся быть лучше него. Я знаю, что она будет помогать тебе наверстать остальных. Я могу помогать после уроков, но только несколько дней в неделю, хорошо?

— Да. Если Вам не сложно, — тихо ответил Гарри.

— Хорошо. Я поговорю с родителями Гермионы, чтобы убедиться, что они не возражают, если иногда вы будете задерживаться, ладно?

Гарри кивнул и начал уходить, но остановился и обернулся.

— Мисс Кольер?

— Да, Гарри?

Гарри колебался. Он знал, что хотел сказать, но внезапно ощутил проблемы с подбором слов, и уверенностью.

— Могу я чем-то помочь? — подсказала она.

— Это всего лишь... — Гарри собрал все мужество, которое у него было. — Я хотел бы, чтобы вы лучше относились к Гермионе на занятиях.

Мисс Кольер поднял бровь. Она ожидала от него услышать все что угодно, но не это.

— Я объясняла Гермионе, что, если я буду относиться к ней в классе, так же, как и когда мы одни, от этого будет только хуже. Она понимает это, даже если ты нет.

— Тогда почему она плачет дома? Чаще всего она плачет из-за школы, но больше всего, из-за того, что говорите ей вы... — Только в воспоминаниях Гарри видел, как она плачет из-за школы, но он не упомянул эту деталь.

Мисс Кольер чувствовала ком, застрявший в горле. Она и не подозревала. Понимая, что Гарри ожидает от нее ответа, она просто сказала:

-Я постараюсь относиться к ней лучше. — Когда он уже выходил из класса, она добавила: — Гарри, спасибо, что сказал мне.

* * *

— Что она хотела? — спросила Гермиона, как только он вышел из школы.

— Она будет давать мне дополнительные уроки, чтобы помочь мне нагнать программу, — ответил Гарри.

— Это же здорово, — взволнованно сказала Гермиона.

Гарри чуть не рассмеялся. Только Гермиона могла обрадоваться дополнительным занятиям.

— Не могу дождаться, чтобы рассказать маме, — закончила она.

* * *

Когда они вернулись из школы, мадам Помфри уже ждала их.

— Я просто хочу осмотреть вас обоих, — заверила она. — Гермиона, ты первая.

Она поставила Гермиону перед собой, затем зигзагообразно взмахнула палочкой над ней, никаких комментариев не последовало.

— Теперь Гарри.

Снова никаких комментариев от медсестры.

— Теперь встаньте вместе. И возьмитесь за руки, пожалуйста.

Выражение лица мадам Помфри сменила огромная улыбка.

— Ну? — спросила Джейн Грейнджер.

— Я не знаю, что происходит, — ответила она, — но связь стала так же крепка, как и должна быть на этом этапе. Конечно, узы все еще формируются, но вы проделали длинный путь. Вы оба молодцы.

Ее прервал приход Ремуса.

— Я могу вернуться позже, если я мешаю, — начал он.

— Нет-нет. Я уже закончила. Просто я говорила им, что связь начала нормально развиваться. — Ответила мадам Помфри.

— Действительно? — спросил Ремус, пораженный этой новостью.

— Я просто делал все как говорил профессор Дамблдор — я искал дверь, и на сей раз я нашел ее, — объяснил Гарри. Он не упомянул, что подозревал, будто Гермиона наконец решила позволить ему найти эту дверь.

— Он обрадуется, — ответила мадам Помфри, — вы должны продолжать свои упражнения, хотя они теперь будут даваться легче и легче, пока не станут второй натурой. — Она ушла, оставив их для занятий с Ремусом.

* * *

Мисс Кольер остановила машину. Да. Это был правильный адрес. Подойдя к входной двери, она собралась звонить в звонок, но услышала какой-то шум. Очевидно, все были на заднем дворе. Хозяева бы, наверное, не услышали звонок. Она надеялась, что они будут возражать, если она зайдет туда.

Подойдя к воротам, она увидела мужчину. Он казалось, держал своего рода оружие, указывая им на Гарри и Гермиону.

Прежде, чем она успела вскрикнуть, вспышка света вырвалась из того, что мужчина держал в руке и так же быстро перед Гарри и Гермионой появился огромный оранжевый диск, и вспышка исчезла. Это было похоже на Звездные войны, только в реальной жизни.

Она ахнула и остальные обернулись к ней, она увидела их потрясенные лица, вероятно, схожие с ее собственным.

— Гермиона? — спросила она, прежде чем почувствовала, что ее ноги подкосились, и перед глазами все почернело.

На мгновение Гермионе показалось, будто все остановилось. После этого она закричала. Ремус двигался так быстро, что поймал мисс Кольер за мгновение до того, как она чуть не ударилась головой о садовые ворота. Гермиона же, не могла поверить в возможность такой скорости действий.

— Боже мой, что случилось? — спросила миссис Грейнджер, выбегая из дома на крик дочери.

— Все хорошо, миссис Грейнджер, — поспешно заверил ее Ремус. — Какая-то женщина пришла в ваш сад и упала в обморок.

— Но разве это не...?

— Да, мама. Это мисс Кольер. — подтвердила Гермиона.

— Что она здесь делает?

— Я думаю, что она пришла из-за меня, — предположил Гарри.

— Почему? — удивленно спросила миссис Грейнджер.

— Она хотела дать мне дополнительные уроки. — смущенно пробормотал Гарри.

Увидев озадаченный взгляд матери Гермиона подхватила:

— Благодаря тому, что в школе, Дурсли не позволяли ему быть лучше, чем этот идиот Дадли, он действительно отстает. Какая разница, почему она здесь? Она видела, как мы пользовались магией. Что нам теперь делать?

Пока они разговаривали, Ремус внес мисс Кольер в гостиную, и посадил ее в кресло.

— Я уверен, что вы знаете закон. Придется использовать Обливиэйт. — ответил он Гермионе.

— Обливиэйт? — спросила Джейн.

— Он говорит, что сотрет ей память, — объяснила Гермиона. — Профессор Дамблдор применил его в больнице, помнишь?

— О-о-о, вот что он тогда сделал.

— Да, и это неправильно.

— Почему? — спросил Ремус, искренне смущенный возражением девочки.

— Кто дал волшебникам право стирать чью-то память, просто потому что человек — магл?

— Гермиона, если бы маглы знали о нас, то они начали бы требовать от волшебников решения для всех своих проблем с помощью магии. Что еще более важно, многие из них видят в нас угрозу. Так или иначе, в конечном счете, это привело бы к войне. Так уже было в прошлом, поэтому был издан закон, и не только в Британии, но и во всем мире.

— Но она моя подруга. — продолжала свое юная волшебница.

— И как вы думаете, она справится, зная о вас? Хотя, это неважно, закон есть закон.

— Я читала об оборотнях, — внезапно сказала Гермиона. — Сегодня утром, перед завтраком. Вы думаете, что закон справедлив?

— Конечно, нет, но закон об оборотнях используется только в Англии и основан на предрассудках. Закон о секретности Волшебного мира берет начало еще из эпохи Ренессанса и его не зря признали во всем мире.

Женщина в кресле зашевелились, и Ремус немедленно наложил на нее заклинание, чтобы она снова уснула.

— Вот о чем я говорю! — закричала Гермиона.

— Для вас мы просто маглы, не так ли? — холодным тоном, сказала миссис Грейнджер. — Вы даже не задумывались об этом.

Ремус был ошеломлен внезапной враждебностью всего семейства, и в конечном счете вздохнул.

–Если меня не подводит память, в законе говорится что, вы — прямая семья волшебника, поэтому для вас делается исключение, если вы выполняете все в соответствии с условиями, которые оговорены в нем. Я не помню точно, но закон довольно прямой, и пока вы не раскрываете ничего о волшебном мире, вас не тронут.

— Гермиона, — сказала миссис Грейнджер, — Что это за закон? Ты что-нибудь знаешь об этом?

— Кажется, об этом упоминалось в Волшебном справочнике, — ответила она и умчалась наверх, чтобы взять его.

— Они дают его подросткам, чтобы они знали, что могут и не могут делать, до совершеннолетия, например аппарирование, только после сдачи экзамена и выдачи лицензии. Есть раздел и о том, как лечить маглов.

— Здесь? — фыркнула ее мать, увидев дочь с книгой в руках.

— Да, — сказала Гермиона, пропуская оскорбленное замечание ее матери. — Должно быть, это оно...

«В случае возникновения засвидетельствования волшебства маглом и не полного доверия колдуну или ведьме, любой колдун или ведьма сразу же должен уведомить Министерство, которое отправит команду для изменения памяти.»

— Это значит, что вы не имеете права стирать ей память. Вы должны сообщить в Министерство. — после этой фразы Гермионы, радостное настроение Ремуса улетучилось.

— Но мы не можем, — запротестовал Ремус. — Местоположение Гарри держится в тайне.

— Мне кажется, что вы нарушаете закон, чтобы вы не делали, — сказала миссис Грейнджер. — Поэтому, возможно, вы ничего и не должны делать.

— Я вынужден вызвать профессора Дамблдора, — вздохнул маг. — Он все равно хотел навестить их, чтобы проверить узы.

Они слышали, как Ремус объяснял ситуацию через камин, профессор Дамблдор появился спустя несколько минут. К их удивлению, с ним были мадам Помфри и профессор Флитвик.

— Здравствуйте Гарри, Гермиона, миссис Грейнджер. — поприветствовал их старый волшебник, выходя в гостиную. — Прежде, чем мы обсудим небольшую проблему с вашим преподавателем, мадам Помфри сообщила мне хорошие новости о вашей связи. — Он поклонился профессору Флитвику.

— Гермиона, Гарри, все книги говорят нам, что тем, кто связан, сложно говорить об их связи с другими, но мы действительно хотели бы знать — как вы думаете, почему все так сильно и так быстро изменилось.

— Это была моя идея, чтобы все пришли сюда сегодня, — пояснила мадам Помфри, видя что дети очень поражены. — Я подумала, что будет проще объяснить один раз. Это могло бы помочь нам с другими, кто испытывает трудности с формированием связи.

Взрослые заметили, как дети посмотрели друг на друга. Гарри слегка кивнул, и Гермиона начала.

— Я думаю, что это случилось после стычки в школе.

— Стычки? — сразу заинтересовавшись, спросила мадам Помфри.

— Ничего особенного, — сказал Гарри.

— Продолжайте, — призвал их профессор Флитвик.

— Хорошо. Ребята обзывали меня, как обычно, и забрали у меня книгу. Гарри попытался забрать ее обратно, и они начали его избивать. Учительница остановила их...

— Надеюсь, это так, — вздохнула мадам Помфри.

— Просто... — казалось, Гермиона подбирает слова.

— Раньше, никто, никогда не заступался за Гермиону, — пояснила ее мать.

— Так что же случилось после этого? — спросил профессор Дамблдор.

— Вчера вечером я вдруг почувствовала Гарри у себя в голове. Мне это не понравилось, — призналась она, — но я знала, что он не причинит мне вреда. Он... он видел, как я плакала над чем-то глупым...

— Это не было глупым, — вмешался Гарри.

— Мне казалось, он будет думать, что я глупая, раз плачу из-за таких пустяков. Но он этого не сделал, поэтому я позволила ему увидеть еще.

— Связь усилилась в вас обоих, — сказала мадам Помфри. — Гарри, ты можешь объяснить это?

— Не совсем, — ответил он ей, чувствуя себя неловко.

— Гарри, прости мою настойчивость, но это важно, — настаивал профессор Дамблдор.

— Он видел как я говорила, — начала Гермиона, краснея, — что Волдеморту придется сперва убить меня, чтобы добраться до Гарри. — закончив, девочка стала совсем пунцовой.

Волшебница старалась не встречаться взглядом с мамой.

— Этого достаточно, — сказала мадам Помфри. — Спасибо вам Гарри, Гермиона. Я пока не уверена, что это как-то поможет другим, но это объясняет, что произошло.

— Мы должны продолжать наши упражнения? — неуверенно спросила Гермиона.

— Да, — ответил профессор Дамблдор. — Практика помогает вам научиться строить защиту, и пробиваться сквозь нее. Но помните, что только несколько минут за раз. Профессор Флитвик, мистер Люпин, я хочу, чтобы вы оба продолжали их обучение. Это только поможет укрепить узы.

В его голосе слышалась просьба оставить их наедине, и остальные вышли, оставив только Ремуса и профессора Дамблдора с Гарри и Грейнджерами.

— Теперь у нас есть другие проблемы. — начал Дамблдор.

— Вы собираетесь вызвать Министерство? — спросила его Гермиона.

— Нет. Я не сделаю этого. Положение в Визенгамоте дает мне особые полномочия на использование заклятия Обливиэйт, когда это необходимо. Настоящая причина сообщать в Министерство, это уверенность, что только должным образом обученные волшебники будут выполнять эту работу. Если все сделать правильно, то можно стереть мгновение или изменить воспоминания, поэтому человек не вспомнит, что именно он видел. Неправильное вмешательство, может вызвать… серьезные проблемы.

— Так вы, серьезно собираетесь это сделать? — спросила Джейн.

— Да. — спокойно ответил директор.

— Но она — моя подруга, — возразила Гермиона.

— Судя по всему вас не интересует, что Гермиона не хочет, чтобы стирали память ее другу, или что я возражаю делать это в моем собственном доме, не так ли? — вмешалась Джейн Грейнджер, всем своим видом показывая недовольство к действиям высоко почтенного мага.

— Мама, — воскликнула Гермиона, внезапно догадавшись, — если бы не наша связь, то он бы всем нам стер воспоминания.

— То, что она сказала — правда? — осевшим голосом спросил Гарри.

Ответ был у Дамблдора на лице.

— Что могло бы случиться, если мы с Гермионой связаны?

— Опасно вмешиваться в воспоминания, в то время как связь формируется, — объяснила Гермиона. — Так говорится в моей книге об узах.

— Мне кажется, что это неплохая идея, если я сначала прочитаю эту твою книгу, — сказала ее мама. — Итак. Когда вы нас покинете?

— Мне жаль, но у меня нет выбора. — сказал профессор Дамблдор, и наведя свою палочку на мисс Кольер произнес: «Обливиэйт». — Когда она придет в себя, будет помнить только то, как упала в обморок.

— Теперь она будет беспокоиться по поводу обмороков, — сердито сказала миссис Грейнджер. — Знаете, профессор, вы хотели добиться доверия этих детей. Думаю, что вы только что проделали долгий путь, чтобы снова его потерять.

— Я его не интересую, — прямо сказала Гермиона, — За исключением того, что я связана с Гарри. Гарри чем-то важен, я уверена. И я собираюсь всё выяснить. — Она с вызовом смотрела на Дамблдора.

— Нам нужно уйти, прежде чем она проснется, — сказал Ремус.

Профессор Дамблдор бормотал заклинание, над все еще бессознательным преподавателем.

— Теперь у нее шишка на голове и синяк на, кхм… ниже спины. Кроме того, когда она придет в сознание, у нее будет сильно болеть голова. Вы можете сказать ей, что она поскользнулась и ударилась головой.

Когда профессор собирался шагнуть в камин, Джейн снова позвала его.

— Да, миссис Грейнджер? — остановившись, спросил Дамблдор.

— Я подозреваю, что не смогу контролировать ваши планы в отношении Гарри. Я не думаю, что вы полагаете, будто Гермиона отправится в Хогвартс. Это все.

— Если Гермиона не пойдет, я тоже не собираюсь, — уверенно сказал Гарри. — Он не заставит меня.

Профессор кивнул.

— Вам не мешало бы помнить, что законы пишутся исходя и из «причин», а не только «следствий». А теперь, доброго вечера, — сказал он на прощание и шагнул в изумрудное пламя.

Минутой позже Ремус последовал за ним.

* * *

Почти сразу после того, как исчез Ремус, мисс Кольер начала приходить в сознание. Хоть ей это не нравилось, Джейн вынуждена была придерживаться легенды. Это было проще, чем объяснить о магии.

— С вами все в порядке? Мы уже собирались вызвать скорую. — встревожено спросила хозяйка дома.

— Голова болит. Что произошло?

— Вы поскользнулись и упали. Кажется, вы все же ударились головой. Вам, наверное, нужно показаться доктору.

— Как… как долго я была без сознания? — ощупывая голову, спросила женщина.

— Всего несколько минут.

— Если вас не затруднит, я оставлю свое авто здесь, а сама вызову такси, чтобы добраться до клиники. Я заберу его утром, по дороге в школу.

— Вы уверены? Я могу отвезти вас в больницу. — предложила Джейн.

— Это было бы очень любезно, миссис Грейнджер. — благодарно улыбнувшись, согласилась преподаватель.

— Почему вы приехали? — спросила Гермиона, будучи больше не в состоянии сдерживать свое любопытство.

— Я хотела попросить у ваших родителей разрешение, чтобы Гарри оставался на дополнительные уроки.

— Я не против. Уверена, что мы все были бы очень признательны вам, — сказала мама Гермионы. — Но вы не должны были утруждать себя. Почему вы просто не передали записку?

— Еще я хотела, увидеть Гермиону. — немного поморщившись от боли сказала мисс Кольер.

— Меня? — удивленно спросила девочка.

— Да, я хотела попросить прощения за то, как я обращалась с тобой в классе. Хотя если ты не сможешь дать мне второй шанс, я пойму.

— Все в порядке, вы все объясняли. Я понимаю. — заверила ее Гермиона.

— Гермиона, иногда мы понимаем что-то здесь, — сказала мисс Кольер, указывая на ее голову, — но то, что мы чувствуем — это другое. Я знаю, что ты была расстроена. Мне жаль, что ты не чувствовала, что можешь сказать мне об этом. Но теперь ты знаешь, что можешь поделиться со мной чем угодно?

Если мисс Кольер и заметила, как дети и миссис Грейнджер внезапно переглянулись, то она ничего не сказала.

— Как я сегодня уже говорила Гарри, я буду стараться быть лучше. Итак, ты уже закончила читать «Хоббита»?

— Почти. — смущенно пробормотала Гермиона.

— Хорошо, я принесла следующую за ней книгу, «Властелин Колец».

— Это не слишком взрослая книга для их возраста? — спросила Джейн, за что получила уничтожающий взгляд от дочери. — Очевидно, нет. Забудьте, что я что-то говорила. Теперь давайте пойдем к машине, я отвезу вас в больницу.

Во время короткой поездки в больницу, мисс Кольер спросила Гарри, какие предметы он любит, и по каким ему больше всего нужна помощь. Гарри не был уверен, но Гермиона думала, что письмо должно быть в первую очередь. Мисс Кольер согласилась с ней.

— Гарри, ты уверен, что знаешь, что делаешь, позволяя писать Гермионе? — поддевала дочку Джейн.

— Мама!!! — это была предсказуемая реакция, сопровождавшаяся хихиканьем Гарри.

Мисс Кольер осмотрели, сделали анализы и отпустили довольно быстро, в качестве основной, рассматривалась возможная травма головы. Вернулись они поздно вечером, сперва отвезя мисс Кольер к ней домой.

— Мам, а что ты имела в виду, когда говорила, что мы не поедем в Хогвартс? — спросила ее дочка, когда они заходили в дом.

— То, что сказала. Должны же быть и другие школы. Вы пойдете в нормальную школу, а не эту.

В обычной ситуации, Гермиона начала бы оспаривать это, но тон ее мамы дал понять, что сейчас не лучшее время.

Джейн рассказала мужу, о произошедшем когда готовила, и после ужина отправила детей спать.

* * *

Дети очень устали, и вместо того, чтобы делать упражнения, прежде чем лечь в постель, они делали их под одеялом. Уснули они, держась противоположной стороны одной и той же Красной двери.

До утра никто не заметил толстый том в кожаном переплете, лежащий на чайном столике, с положенным на него ало-золотым пером.

Несмотря на то, что дети определенно хорошо выспались, завтрак на кухне прошел в подавленной обстановке. Гарри и Гермиона отправились в школу, а миссис Грейнджер тем временем решила помыть посуду и быстро прибраться в доме, перед тем как уйти на прием в стоматологическую клинику к мужу. В процессе уборки она заметила книгу, лежащую на чайном столике в гостиной.

Международный Устав о Секретности Магического Мира

1692

94-я редакция: 1964

Нахмурившись, она отложила в сторону метёлку для пыли и взяла книгу. Оттуда выпала записка.

«Дорогие мистер и миссис Грейнджер, Гермиона. Прошу прощения за то, что послал Фоукса с этой книгой. Как я и говорил вчера вечером, этот закон был написан не просто так. Я позаимствовал эту книгу у нашего учителя Истории Магии. Надеюсь, она поможет вам понять причины, побудившие меня сделать то, что я сделал. Пожалуйста, поймите меня. Иногда даже у меня нет выбора».

Решение послать эту книгу, было принято в результате бурного ночного обсуждения между профессором Дамблдором, профессорами Флитвиком и МакГонагалл, мадам Помфри и Ремусом.

— Кажется, я снова обидел Грейнджеров, — начал профессор Дамблдор. — Видимо, что бы я не делал, я не могу заслужить их доверие. Теперь миссис Грейнджер угрожает вообще не пустить Гермиону в школу. Профессор Флитвик, мадам Помфри, вы видитесь с ними чаще остальных. Как вы думаете, насколько это серьезно?

— Альбус, нам было бы нелишне узнать, что там вообще произошло, — ответил профессор Флитвик.

— Ремус? — кивнул профессор Дамблдор.

— Учительница увидела, как мы практикуемся, и упала в обморок. Гермиона запретила стирать ей память. Фактически, она и её мать разозлились уже на то, что я долго держал её в бессознательном состоянии, пока не связался с Вами, профессор Дамблдор.

— И когда я все-таки стёр её память, — продолжил рассказ профессор Дамблдор, — миссис Грейнджер сообщила, что я потерял её доверие, и она подумывает над тем, чтобы вообще не пустить Гермиону в Хогвартс. Гарри, естественно, сказал, что он не поедет без неё.

— Сэр, честно говоря, когда вы практически признались в том, что если бы не их Связь, вы бы и им стерли память...— Профессор Дамблдор вздохнул, беспомощно сложив руки, но Ремус еще не закончил. — Гермиона была права, не так ли?

— В чем?

— В том, что Гарри почему-то важен. Вот почему вы так волнуетесь, что он сюда не вернется.

— Извини, Ремус, на некоторые вопросы я не могу ответить.

— Альбус, Вы не должны нести груз всего мира в одиночку, Вы же знаете, — сказала профессор МакГонагалл.

— Да, Минерва, Гарри важен. Впрочем, кроме меня, только пять человек знали, почему. Двое из них мертвы, двое практически мертвы и еще одного мне удавалось до сих пор защищать только потому, что больше никто не знает.

Печальные интонации его голоса показали, что эта тема закрыта.

— Альбус, — сказала мадам Помфри. — Вы должны посмотреть на это глазами Грейнджеров. Они все еще многого не знают о нашем мире. В отличие от семей волшебников, многие вещи они не воспринимают, как должное. Например, то, что вы — Великий герой, которому многие из нас доверили бы свои жизни. Для них вы человек, который оставил и никогда не навещал Гарри там, где с ним ужасно обращались. Вы также тот, кто почти убил Гарри и их дочь, разлучив их, друг с другом. А теперь вы пришли в их дом, который любой англичанин воспринимает своей неприкосновенной крепостью, и стерли память учительницы Гермионы против их воли. Вы вообще пытались объяснить им причину этого?

— Я пытался, — вмешался Ремус.

— Это может изменить их взгляды на вас, Ремус, но это не то же самое, как если бы это был Дамблдор. Теперь, Альбус, — мадам Помфри повернулась к нему, — с Гарри или Грейнджерами вы не можете рассчитывать на ваше положение или репутацию. Вы должны заслужить их доверие.

— Как вы думаете, миссис Грейнджер действительно не отпустит Гермиону в Хогвартс? — нахмурившись, спросила профессор МакГонагалл. — Она на самом деле сделает это?

— Если она не почувствует, что Гермиона в безопасности, она это сделает, — ответила колдомедик. — Я не хочу сказать, что она обязательно попытается держать Гермиону подальше от магического мира, но им будет нетрудно узнать про существование других магических школ, в которые она могла бы отправиться.

— Так какие у нас есть варианты? — медленно спросил профессор Дамблдор.

— Существуют некоторые чары, — сказал профессор Флитвик, — чтобы заставить их доверять вам. Вы могли бы использовать их на родителях, но не на Гермионе. Это может быть опасно из-за её Связи с Гарри.

— Вы же не предлагаете на самом деле... — потрясенно возразила мадам Помфри.

— Нет. Не поймите меня неправильно, — быстро добавил Филиус. — Альбус спросил, что мы можем сделать. Это один из вариантов, хорош он или плох. Кроме того что это крайне неэтично, Гермиона никогда больше не будет вам доверять, если это раскроется. Но наибольшей проблемой будет Гарри.

— Гарри? — спросил профессор Дамблдор.

— Да, Гарри. Вы видели, с какой готовностью он бросается её защищать. Гермиона, по крайней мере, способна полагаться на авторитет, она была так воспитана. Но не Гарри, нет.

— Что вы имеете в виду?

— Помните, я рассказывал, как поразил Гермиону жалящим заклинанием, выпущенным в Гарри, будучи совершенно уверен, что она попытается защитить его?

— Да.

— Когда я объяснил это миссис Грейнджер, она приняла это объяснение. С большей готовностью, чем я ожидал, если честно, — признался Филиус. — Она, очевидно, поговорила с Гермионой, так как та на следующий день была вполне доброжелательна со мной, но не Гарри. Даже после того, как Гермиона объяснила ему, зачем я это сделал, он всё равно опасался меня. Только из-за этой девочки он снова меня принял.

— И к чему это нас приводит? — спросил Дамблдор.

— Я всего лишь говорю, что не стоит недооценивать Гарри Поттера, — сказал Филиус. — Но на данный момент, вы должны заслужить доверие мисс Грейнджер и её родителей.

— Альбус, — напористо сказала Минерва МакГонагалл. — Я постоянно встречаюсь с родителями маглорожденных, они не знают нашего мира, они не знают Вас. Им не за что вас уважать. Титулы ничего для них не значат, им безразлична ваша победа над Гриндевальдом, — она криво улыбнулась. — Даже ваши шоколадные лягушки. Вы должны объяснять им причину своих поступков, а не просто ожидать от них полного доверия к вашим действиям.

Профессор Дамблдор вздохнул и кивнул своей заместительнице. Они все понимали, что аргумент попал в точку и, кивками попрощавшись друг с другом, решили оставить старика наедине со своими мыслями. Ремус воспользовался камином, а остальные вернулись в свои факультеты.

Прошло некоторое время, прежде чем профессор Дамблдор подозвал своего феникса, Фоукса.

* * *

Гермиона весь день наблюдала за мисс Кольер, пока, наконец, Гарри не поинтересовался её таким глубоким любопытством.

— Я просто хочу убедиться, что с ней все в порядке, — объяснила она. — Я имею в виду, после той ночи...

Гарри понимал её беспокойство. Да и у него самого были свои причины весь день наблюдать за мисс Кольер: он хотел посмотреть, как та относится к Гермионе на занятиях. Все же, ему не нужно было волноваться; хотя она и не проявляла особого интереса к его подруге, но подходила к ней время от времени, будучи более любезной, чем раньше. Несмотря на то, что Гермиона прошептала ему «Спасибо», видеть её счастливое лицо было для него достаточной благодарностью.

День прошел довольно хорошо, за исключением того, что трое хулиганов, испортивших им вторник, вернулись на занятия. Впрочем, пока они ограничивались тем, что бросали на мальчика и девочку злобные взгляды. И Гарри задался вопросом: как долго это продлится?

* * *

Во время обеденного перерыва миссис Грейнджер начала читать книгу, оставленную профессором Дамблдором. Многие страницы слиплись, и она задумалась над тем, сколько времени прошло с тех пор, как кто-то её читал.

Первый, и наибольший, раздел был посвящен исторической подоплеке. Она быстро пролистала несколько страниц, наполненных сжиганием ведьм и другими ужасами, и неохотно признала, что точка зрения Ремуса могла быть верной.

Второй раздел, сам закон, датированный 1692 годом, был коротким, и выглядел написанным на средневековом английском. Она едва могла понять хоть что-то. К счастью, далее следовали комментарии на гораздо более современном языке, которые были написаны в 1940-х годах. Опять же, Ремус все объяснял правильно, по крайней мере, до тех пор, как он ушел. Это было гораздо более подробно.

В следующем разделе были два коротких, но подробных руководства: «Стирать или оставлять воспоминания: руководство по оценке» и «Процедура забвения, возвращение воспоминаний и их потенциальные опасности».

Книга заканчивалась разделом «Дружба и союз магов с маглами». Этот раздел однозначно предупреждал о том, что «содержание статей этого раздела является точкой зрения только их авторов и не должно рассматриваться как официальная точка зрения Министерства».

Миссис Грейнджер ошибочно посчитала, что пробежаться по названиям статей будет гораздо интересней, чем читать официальную точку зрения Министерства. «Мой друг — магл, что мне сказать?», «Я влюбилась в магла! Помогите!» и «Мой муж только что стер память моей сестры! Что мне делать?». Там также было дополнение, содержащее «Закон о Забвении, Предложения по реформе», датированное 1920-м годом и более свежее «Забвение и Права Человека, с особым акцентом на текущее магловское законодательство по правам человека в Европе», датированное 1963-м.

— Дорогая, не лучше ли тебе пойти домой и встретить Гермиону? — голос мужа прервал её размышления.

— Ох, уже так поздно! Почему ты не прервал меня? Я читаю еще с обеда!

— Не переживай, после обеда всё было спокойно, я сам справился. И, судя по твоему лицу, это важно.

— Да, — призналась она. — Я думаю, я была немного вспыльчива с Дамблдором.

— Разве? — удивление пробежало по его лицу. — Это на тебя не похоже.

— Я просто не доверяю ему.

— Не доверяешь, или беспокоишься, что через несколько лет он, возможно, будет отвечать за Гермиону вместо нас?

— Я не знаю. Может быть, что-то в этом роде. Разве это неправильно?

— Не спрашивай меня. Я и сам задаюсь вопросом, как скоро мы её потеряем? — увидев шокированное лицо жены, Дэвид Грейнджер быстро добавил: — Я не это имел в виду. Нравится это нам или нет, но это её мир, и мы не являемся его частью.

* * *

Вернувшись из школы, Ремус отправился за Гермионой и Гарри, чтобы забрать их в Нору для продолжения тренировок. Девочка взяла с собой книгу, полученную от профессора Дамблдора.

Конечно же, от близнецов ничего не могло укрыться.

— Что это? — предполагая, что они в правильных свитерах, это был Фред, судя по большой букве «Ф» спереди.

— Книга о Магической Секретности, — объяснила волшебница. — Профессор Дамблдор одолжил её для меня у преподавателя Истории Магии.

— Бинс? — воскликнул Джордж, глядя на книгу. — У него была книга тех времен? По словам Чарли, он никогда не рассказывает ничего, кроме войн старых домовых. Он настолько древний, что, возможно, участвовал в одной из них.

— Разве он не профессор Бинс? — строго спросила Гермиона, ожидая, что Ремус ее поддержит, но тот только улыбнулся.

Но Джордж, так и не получил ответа, из-за ворвавшихся Рона и Джинни, за которыми быстро следовала миссис Уизли.

— Рон, Джинни, прочь отсюда. Они тренируются, а вы двое не должны мешать им!

— Почему мы не можем тренироваться с ними? — спросила Джинни

— Вы слишком молоды.

— Я старше Гарри, — заметил Рон.

— Они могут присоединиться к нам, если Вы не против, — предложил Ремус. — Я могу тренировать шестерых, это так же легко, как и четверых.

Миссис Уизли выглядела не довольной такой перспективой.

— Хорошо, возможно Рон, но не Джинни. Она еще слишком маленькая. Без возражений, Джинни! Идем. Рон, ты можешь наблюдать. А после я поговорю с твоим отцом, когда мы сможем купить тебе палочку.

— Это необязательно, миссис Уизли. Если они помогают мне тренировать Гарри и Гермиону, Хогвартс оплатит счет.

— Тогда Рон, но не Джинни.

— Ма-ам, — воскликнула младшая Уизли.

— Это мое последнее слово.

— Пожалуйста, миссис Уизли, — сказал Гарри, — разрешите Джинни присоединиться к нам. Когда я жил у Дурслей, я никогда ни в чем не участвовал, и это было ужасно.

Глядя на искреннее выражение его лица, и вспомнив, что ей рассказывали о его жизни, миссис Уизли вздрогнула от одной только мысли, что кто-то мог с ним так обращаться.

— Хорошо, Джинни, ты можешь к ним присоединиться. Но делай все в точности так, как тебе говорит мистер Люпин. Это касается всех вас.

— Сегодня они будут только смотреть, — ответил Ремус, — но, если Вы не против, я могу завтра взять их с собой на Косую Аллею, как только получу деньги на палочки от профессора Дамблдора.

* * *

Позднее ночью, Гарри лежал с открытыми глазами, вспоминая о том, насколько была счастлива Джинни, когда он убедил её мать разрешить ей присоединиться к ним. Определенно, Рон тоже был рад за неё.

Никто никогда не был им доволен у Дурслей, что бы он не делал и как часто бы он не пытался. Он решил, что ему определенно нравится делать людей счастливыми и заснул, думая о том, как бы он мог сделать счастливыми Гермиону и её родителей. Как ему показалось, он кое-что придумал.

К удивлению детей, Джейн рано утром ушла на работу, в то время как её супруг остался дома.

— Гермиона, — сказал Дэвид, — ты не могла бы связаться с Уизли? Я бы очень хотел поговорить с Артуром.

— Хорошо, папа. Что мне ему сказать?

Дэвид Грейнджер улыбнулся, разгадав намерение дочери узнать причину разговора. — Скажи, что я просто хочу пообщаться, как отец с отцом.

Гермиона разочаровано кивнула, понимая по тону отца, что сейчас она больше ничего не узнает. — Я не знаю, свободен ли он сейчас. Кажется, он работает в Министерстве.

Но она недооценила интерес Артура к миру маглов. Спустя буквально несколько секунд после их разговора камин снова вспыхнул, выпуская волшебника.

— Рад новой встрече, — сказал Артур, протягивая руку.

На вечеринке по случаю дня рождения, Молли настоятельно просила Артура обуздать свое любопытство к магловским вещам. Теперь же у него не было причин сдерживаться. Взглянув на люстру в центре комнаты, затем на телевизор и музыкальный центр рядом с ним, он ахнул:

— Это все работает на экелтричестве?

Гермионене с трудом удалось скрыть хихиканье.

— Гермиона, я думаю, я вел бы себя точно так же, если бы попал в его дом,— строго проговорил мистер Грейнджер.

— Извините, мистер Уизли,— пристыжено сказала Гермиона.

— Хорошо, а теперь бери Гарри и марш в школу. Увидимся вечером.

— Собственно, об этом я и хотел поговорить, — произнес Дэвид после ухода детей.

— Об экелтричестве? — возбужденно спросил Уизли.

Теперь уже Дэвид был вынужден скрывать свою улыбку.

— Нет. Кстати, это называется электричество. Мы с женой размышляли кое о чем. Какое место занимают родители в вашем мире? Я имею в виду родителей-маглов, у которых дети являются волшебниками.

— Детей, у которых оба родителя — маглы, мы называем маглорожденными, — ответил Артур, удивленно посмотрев на Дэвида. Он задумался на мгновение. — Я не уверен, что смогу вам помочь в этом вопросе. Я вообще не знаком с родителями-маглами.

— Но вы знаете много родителей-волшебников?

— Да, конечно же.

— Это как раз то, чего я боялся.

— Боюсь, я не понимаю, о чем вы,— смущенно сказал мистер Уизли.

— Мы потеряем Гермиону и Гарри, не так ли? Я имею в виду, если мы не будем держать их в полной изоляции от вашего мира, они найдут в нем своё собственное место, но для нас там места не будет.

— Но вы же не собираетесь этого делать? — спросил Артур, шокированный самой мыслью об этом.

— Нет, — печально ответил Дэвид. — Это их сущность. Не думаю, что мы могли бы это сделать, даже если бы захотели. Но вы должны понять, что мы не хотим их потерять.

Артур попытался представить, как бы он себя чувствовал, если бы из его жизни пропали все его дети, и его лицо стало еще печальнее.

— Я никогда об этом не задумывался, — признался он. — Скажите, а что вы знаете о нашем мире?

— Не так уже много.

— Как и я о вашем, — с сожалением сказал Артур. — А ведь я, как принято считать, являюсь экспертом по маглам. — После паузы его лицо немного прояснилось. — Мистер Грейнджер, вы можете сегодня взять выходной?

— Я могу позвонить жене и уточнить, справится ли она без меня. Почему вы спрашиваете?

— Я тоже могу взять выходной в своем отделе, в Министерстве. Если вы не возражаете, я хотел бы показать вам наш мир.

— Я был бы вам очень признателен,— взволновано ответил Дэвид.

Он быстро набрал номер жены, не обратив внимания на заинтересованный взгляд Артура.

— Ты сегодня справишься без меня? Артур Уизли берет меня на экскурсию…Сможешь? Отлично. Увидимся вечером… Люблю тебя.

— Удобнее чем летучий порох, — прокомментировал Артур. — Вы можете говорить где угодно?

— Не с этим устройством, — улыбнулся Дэвид. — Этот телефон подсоединен к кабельной линии, которая всегда находится в одном месте. Но у нас есть мобильные телефоны. Они делают тоже что и этот, но их можно брать куда угодно.

— И вы можете говорить везде?

— Ну, почти везде. Покрытие еще не полное, есть места, где они не работают…

— Изумительно,— пробормотал маг.

Дэвид улыбнулся.

— Хорошо. Сейчас я возьму вас за руку. Вы делали это раньше?

— Да, — ответил мистер Грейнджер. Выражение его лица ясно показывало, что он об этом думает.

— Да, это не очень весело, — согласился Артур. —Ну, поехали!

* * *

В школе Гермиона и мисс Кольер заметили, что Гарри был очень невнимателен. Когда учительница спросила его, что случилось, он ответил что все в порядке, но Гермиона знала, что он что-то скрывает.

Гарри расстраивался всё больше и больше. Он знал, что хотел сделать. Накануне ночью, когда он раздумывал об этом, лежа в постели, всё казалось довольно легко. Но это было труднее, чем он думал. И еще он чувствовал, что Гермиона становилась все подозрительней. Несмотря на то, что мисс Кольер сегодня была дежурной на детской площадке, и к ней можно было легко подойти, мальчик не решался заговорить с ней. Слова, о которых он думал ночью, улетучились из головы. На уроках он затруднялся отвечать даже на ужасно легкие вопросы. Определенно, этот день шел не так, как он планировал.

Мисс Кольер все больше беспокоилась о Гарри, который весь день был очень задумчив. Однажды, на детской площадке, ей показалось, что он хочет заговорить с ней, но девочка прервала его, сказав, что другой мальчик упал и повредил колено.

Цель ее дежурства состояла в том, чтобы следить за безопасностью детей на территории школы. В конце дня она смотрела, как Гарри и Гермиона выходят через ворота и вздохнула, когда дети исчезли за углом. Возможно, завтра у нее выйдет узнать, что было не так?

Она заметила, что трое мальчишек, вместо того, чтобы пойти своим обычным маршрутом, повернулись и пошли за Гарри и Гермионой. Она собиралась догнать и остановить их, но один из родителей остановил ее, чтобы узнать о результатах контрольной работы.

Снаружи все было не ахти. Гарри и Гермиона повернули в проулок, а затем на улицу, ведущую к небольшому жилому массиву, в котором они жили.

— Когда я была младше, то ненавидела эту часть дороги домой, — призналась Гермиона, — мне казалось, что за каждым кустом прячутся монстры.

Гарри засмеялся, но сразу остановился когда они услышали: «Эй,чудаки!»

В тот же момент Гарри толкнули.

— Втравили нас в неприятности, да?

Гермиону повалили на землю. В таких ситуациях Гарри обычно убегал, но, когда он увидел упавшую подругу, его взяла злость.

— Оставьте её, — крикнул он, потянувшись в карман за палочкой, лежавшей там весь день. Он вытащил ее, направил на трех мальчишек и выкрикнул: «Протего!»

Ничего не произошло.

Их обидчики противно засмеялись, в то время как Гарри побежал к Гермионе. Один из них поставил ему подножку и Гарри, споткнувшись, упал возле девочки.

— Возьми меня за руку!

Гермиона растерялась, чего нельзя было сказать о хулиганах.

— О-о, возьми меня за руку, — передразнил один из них.

Мисс Кольер, отговорившись обещанием обсудить результаты контрольной завтра, поспешила в переулок. Услышав первый крик Гарри, она побежала на его голос. Выскочив из-за угла, она собиралась закричать на мальчиков, угрожающих Гарри и Гермионе, но произошло что-то невероятное.

Гарри держал в руке веточку и, как только ребята двинулись на него, что-то прокричал. Из этой веточки вырвался золотой свет и буквально отшвырнул от них хулиганов, которые ударились о забор позади, так сильно, что без сознания упали на землю.

Где-то далеко, в Министерстве Магии, прозвенел неслышимый для них звонок.

— Гарри, ты не должен был этого делать. У нас будут неприятности, — проговорила Гермиона, оправившись от шока.

Ни она, ни Гарри не заметили мисс Кольер. В этом момент все мысли Гарри занимала его подруга.

— С тобой все в порядке? — обеспокоено спросил он.

— Кажется, да, — она попыталась встать и вскрикнула от боли. —Я подвернула ногу.

Мисс Кольер казалось, что с появлением странного золотого света она наблюдала за всем происходящим, как в замедленной съемке. Все было так, будто время остановилось, но крик Гермионы вернул её в реальность.

— Что только что произошло? — все еще шокированная, она подошла к Гарри и Гермионе.

Дети посмотрели друг на друга, не зная, что сказать.

Два хлопка возвестили о прибытии профессоров Дамблдора и МакГонагалл. Они окинули взглядом развернувшуюся перед ними сцену, и профессор МакГонагалл направилась к трем неподвижно лежащим мальчикам.

— Они не пострадали,— с облегчением сказала она через несколько секунд.

— Мы не можем позволить им вспомнить об этом, — сказал профессор Дамблдор и, указав на них палочкой, четко проговорил: «Обливиэйт»

Когда же он повернулся к мисс Кольер, то был очень удивлен, увидев Гарри, все еще державшего за руку Гермиону, с поднятой палочкой в другой руке, направленной на него: «Нет!»

— Альбус, у нас нет времени на споры. Авроры будут здесь в любую секунду. Мы должны забрать их отсюда, — вмешалась раздраженная МакГонагалл.

— Отправьте их в Хогвартс.

— Я хочу домой, — твердо сказала Гермиона.

— Это было бы лучше, — согласилась пожилая волшебница.

— Что ж, хорошо, — согласился профессор Дамблдор.

— А как насчет мисс Кольер? — спросил Гарри, не опуская палочку.

— Кто вы? — спросила все еще потрясенная мисс Кольер. — Что происходит?

— Мадам, если вы возьмете меня за руку, через мгновение я обещаю вам все объяснить, — профессор снова поднял свою палочку. — Гарри, я просто замаскирую ваш магический след. Мы же не хотим, чтобы кто-то узнал, что это ты сотворил заклинание?

После пасса палочкой волшебник и мисс Кольер исчезли.

Не мешкая, профессор МакГонагалл исчезла вместе с Гарри и Гермионой. Спустя мгновение раздалось с полдюжины хлопков, возвестивших о прибытии авроров.

* * *

— Что произошло? — вскричала миссис Грейнджер, когда профессор Дамблдор и мисс Кольер появились в гостиной ее дома. — Дети в порядке?

Ей ответил другой хлопок и появившаяся профессор МакГонагалл с детьми.

МакГонагалл помогла Гермионе добраться до дивана, затем наложила заживляющее заклинание ей на лодыжку.

— Боль прошла! — удивленно воскликнула Гермиона.

— Надеюсь, что так, — улыбнулась профессор МакГонагалл. — Если я не могу вылечить простой вывих лодыжки…

— Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — гневно спросила Джейн Грейнджер.

Мисс Кольер думала о том же, но все еще была слишком потрясена, чтобы что-нибудь сказать. Она стояла на том же месте, где появилась с профессором Дамблдором, все так же сжимая его руку.

— Миссис Грейнджер, — сказала профессор МакГонагалл. — Я уверена, что Гарри и Гермиона расскажут нам все, что случилось, но могу я сперва попросить по чашке чая для всех нас? Полагаю, мисс, э…

— Кольер, — подсказал Гарри.

— Благодарю. Полагаю, мисс Кольер не откажется от чашки чая, пока мы объясним ей некоторые вещи.

Джейн согласно кивнула.

— Мисс Кольер, присаживайтесь. Не беспокойтесь, это не галлюцинации, и никто не причинит вам вред.

Учительница села на ближайший стул, в то время как МакГонагалл села на диван. Профессор Дамблдор вышел из комнаты.

— Миссис Грейнджер, — сказал он, зайдя на кухню. — Я приношу извинения за это внезапное появление. Мне нужно было быстро забрать Гарри и Гермиону подальше от школы, и Гермиона хотела вернуться домой.

— Что произошло?

— Я бы тоже хотел это узнать, — ответил он,— но профессор МакГонагалл права, мисс Кольер пережила большой шок и заслуживает объяснений.

— Разве вы снова не сотрёте ей память?

— На мой взгляд, это было бы лучшим решением. Но сначала я хочу услышать, что произошло. Гарри был полон решимости остановить меня, чтобы я не трогал эту женщину, — он улыбнулся. — Фактически, он был готов попытаться сразиться со мной. По-моему, это результат ваших с Дэвидом усилий.

— Это наша ошибка?

— Нет, вовсе нет, скорее наоборот. Несколько месяцев назад Гарри был слишком запуган даже для того, чтобы лишний раз заговорить. Сейчас он готов возразить мне, если понадобится. А теперь, не могли бы вы связаться со своим мужем? После сегодняшних событий мы должны решить, что делать дальше, и было бы лучше, если бы он был здесь.

— Хорошо,— миссис Грейнджер подошла к телефону.

Пока профессор Дамблдор настаивал на том, чтобы помочь Джейн приготовить чай, профессор МакГонагалл начала объяснение.

— Мисс Кольер. За неимением лучшего слова, Гарри и Гермиона — волшебники.

— Волшебники? — удивленно переспросила женщина.

Профессор улыбнулась. — Да. Как вы только что видели, волшебство существует. Гарри — волшебник, как и профессор Дамблдор, человек, который вас сюда перенес. Гермиона — ведьма, как и я.

— Вы… Вас таких много? — спросила мисс Кольер, не зная что сказать этой, судя по всему, сумасшедшей женщине и решив сыграть в эту игру.

— В Великобритании нас несколько тысяч. Мы в меньшинстве, но нам нравится думать, что мы — значимое меньшинство.

— Как так вышло, что мы никогда не слышали о вас?

— Как правило, мы живем отдельно от обычных людей, которых мы называем маглами. Мы также держим наш мир в секрете, это один из наших главнейших законов.

— Тогда, как так получилось, что Гермиона?…

— Родители Гермионы — маглы. Каждый год несколько волшебников рождаются у родителей, которые сами не являются волшебниками. Гермиона — одна из них. Как правило, это проявляется с незначительными вспышками магии, но, по достижению ими одиннадцатилетнего возраста, их приглашают в нашу волшебную школу, Хогвартс, чтобы они начали учиться контролировать свою магию.

— Но я видела, что Гарри сделал... что-то. И ему точно нет одиннадцати.

— По некоторым причинам, которые, я боюсь, не могу озвучить, Гермиона и Гарри начали обучение намного раньше.

Другой громкий хлопок объявил о прибытии Артура Уизли и Дэвида Грейнджера. Мгновение спустя Джейн и профессор Дамблдор вошли с чаем.

— Кажется, нам нужно больше стульев, — сказал профессор, наколдовав еще два кресла, которые едва поместились в маленькой гостиной.

— Вы можете создавать что угодно? — рот мисс Кольер открылся чуть шире.

— Только самые могущественные волшебники могут сотворить что-то, что сможет долго существовать, — объяснила профессор МакГонагалл. — Обычно, вещи, созданные волшебством, мы называем это заклинанием, существуют лишь короткое время.

— Теперь, Гарри, — сказал профессор Дамблдор. — Мы бы очень хотели знать, что сегодня произошло.

Гарри громко сглотнул, но Гермиона крепко сжала его руку, и это придало ему уверенности.

— Те три мальчика, что и раньше, — сказал он, смотря на мисс Кольер. — Они толкнули Гермиону и хотели избить нас. Я попытался остановить их, но ничего не произошло…

— Ничего, Гарри? — спросила профессор МакГонагалл. — Когда мы прибыли, это не было похоже на «ничего».

— Это было уже после. Я попробовал вызвать щит, но ничего не получилось. Затем я подумал, что нам нужно бежать, но они сбили меня с ног. Тогда я заставил Гермиону взять меня за руку, и это сработало, щит появился.

— Он не заставлял меня, — возразила Гермиона. — Если у Гарри проблемы, то и у меня тоже.

— Гермиона, я все же не думаю, что мы отправим Гарри в Азкабан, — улыбнулся профессор Дамблдор.

— Азка… что? — спросил Гарри.

— Тюрьма для волшебников, — ответила Гермиона.

— Разве ваши законы не позволяют им пользоваться магией для самообороны? — спросила Джейн.

Профессор улыбнулся. Видимо, она читала книгу, которую он ей отправил.

— Да, миссис Грейнджер, это так. И это означает, что, даже если бы мы имели привычку посылать восьмилетних детей в Азкабан, Гарри все равно бы ничего не угрожало.

— В таком случае, зачем вы так торопились перенести нас сюда, прежде чем прибыли эти оворы?

— Авроры, Гермиона. Это вроде нашей полиции. Вы знаете, что мы стараемся держать в секрете, где живет Гарри. Если бы его заметили авроры, боюсь, эта тайна была бы раскрыта.

Гермиона выглядела удовлетворенной таким ответом.

— Гарри, я должен спросить тебя, почему при тебе была твоя палочка?

— Я хотел рассказать о нас мисс Кольер,— виновато пробормотал Гарри.

— Но почему? — спросила профессор МакГонагалл.

— Кроме меня, она — единственный друг Гермионы.

— Что именно сделал Гарри? — вмешалась мисс Кольер. — С теми ребятами действительно все в порядке?

— С ними все будет хорошо, — заверила её МакГонагалл.

— Гарри использовал заклинание щита, мы называем его Протего, — объяснил Дамблдор. — Оно отражает другие заклятья, но если оно будет достаточно сильным, то может отражать и физические предметы, включая людей. Мальчики не вспомнят ничего, кроме того, что занятия закончились, как обычно. Если бы я не стер их воспоминания о Гермионе, боюсь, они бы подумали, что сошли с ума. В любом случае, оставь я их воспоминания — это сделало бы невозможной для вас жизнь здесь и в школе, и, возможно, вся ваша семья была бы в опасности.

— А как насчет мисс Кольер? — спросила Гермиона.

— Почему бы нам не спросить её саму? — предложил Дэвид Грейнджер.

— Очень хорошо, — сказал профессор Дамблдор. — Я могу удалить ваши воспоминания о случившемся. Или же, я могу их оставить, но вы должны хранить произошедшее в тайне.

— Как вы справедливо заметили, попытайся я рассказать об этом, люди бы подумали, что я сошла с ума. И я все еще не уверена, что это на самом деле не так.

— Нам потребовалось некоторое время, чтобы свыкнуться с этим, — призналась Джейн.

— Возможно, было бы проще, если бы я не ничего помнила, — задумчиво произнесла мисс Кольер, — однако, не лучше ли иметь в школе кого-то осведомлённого?

— Это подводит нас к нашей основной проблеме, — сказал профессор Дамблдор. — Хотя на этот раз мы и сумели все скрыть, боюсь, будет слишком опасно разрешить Гарри и Гермионе продолжать ходить в магловскую школу.

— Так где же они будут учиться? — воскликнула Джейн Грейнджер. — Что делают дети волшебников?

— Большинство обучаются на дому, — объяснила профессор МакГонагалл. — Некоторые ходят в местные магловские школы, но у них нет палочек и какой-либо подготовки. Для Гарри и Гермионы это уже невозможно.

— Я не доволен этим домашним обучением, — сказал Дэвид Грейнджер. — Я не имею в виду ничего плохого, но у меня такое впечатление, что дети волшебников совершенно не приспособлены к нашему миру.

— Не только они, — признался Артур Уизли. — Это касается и большинства взрослых волшебников, меня в том числе.

— Я хочу лучшего для Гарри и Гермионы. Они, скорее всего, выберут ваш мир, когда повзрослеют, но я хочу, чтобы у моих детей по крайней мере был выбор. Мне кажется, что маглорожденные дети, такие как Гермиона, — уточнил Дэвид для жены, — с самого начала находятся в невыгодном положении в волшебном мире, в то время как волшебники ничего не знают о нашем.

— И что? Как это поможет нам? — спросила Джейн.

— Мы с Артуром уже обсуждали это и кое-что придумали. Что ты скажешь, если Гарри и Гермиона погостят неделю у Уизли, знакомясь с жизнью волшебников? А их дети могли бы пожить неделю у нас, чтобы узнать о нашем мире.

Гермиона выглядела взволнованно, в отличие от её мамы.

— Я думаю, что это хорошая идея, но это всё ещё не решает проблему обучения.

— Не решает, — признал Дэвид. — Но это даст нам две недели, чтобы попытаться найти решение, которое устроит всех нас.

— Если вы хотите, — начала мисс Кольер, — за ту неделю, пока они будут здесь, я могла бы проверить уровень знаний ваших… детей-волшебников, так вы их называете?

— Да, — сказал Артур.

— По крайней мере, я оценю, насколько их образование соответствует нашим стандартам. Но я смогу это делать только после работы.

— Возможно, Уизли должны первыми пожить у Грейнджеров, — предложила профессор МакГонагалл. — Мне весьма интересно сравнить наше дошкольное образование с магловскими школами, и это даст нам две недели на поиск наилучшего решения нашей проблемы.

— Очень хорошо,— удовлетворенно произнес профессор Дамблдор, вставая. — Этот вопрос улажен. Мисс Кольер, вы позволите вернуть вас в школу?

— Не беспокойтесь, я отвезу ее, — быстро предложил Дэвид, заметив, как та побледнела.

— Хорошо. Я вернусь в Хогвартс и проверю, есть ли какие-то последствия вашего приключения, нуждающиеся в чистке.

С этими словами Дамблдор исчез.

— До свидания, Гермиона, Гарри, Артур, мистер и миссис Грейнджер. Мисс Кольер, было очень приятно с вами познакомиться. Я с нетерпением жду нашей встречи на следующей неделе.

И профессор МакГонагалл покинула их.

— Вы довольно легко восприняли все это, — проговорил Дэвид Грейнджер, когда они ехали домой к мисс Кольер. Первоначальный план был отвезти женщину к школе, где остался припаркован ее автомобиль, но Джейн настояла, что мисс Кольер все еще была слишком шокирована, чтобы садиться за руль, та с ней только согласилась.

— Честно говоря, мне до сих пор кажется, что я проснусь в любой момент, и окажется, что все это какой-то странный сон. Я даже не уверена, сон это или ночной кошмар.

— Профессор все еще может удалить ваши воспоминания об этом, если вы передумали.

— Нет, — решительно ответила она. — Я стала преподавателем, потому что мне хотелось узнать больше. Мой отец всегда говорил, что я слишком любопытна, — она хмыкнула. — В точности, как Гермиона. Теперь у меня есть возможность узнать мир, о котором я никогда и не подозревала, который всегда находился прямо под моим носом. Как я могу отказаться?

Дэвид нахмурился.

— Они не насекомые, чтобы их изучать, знаете, только потому что они другие.

— Я понимаю это. Знаете, почему я стала преподавателем, особенно в младших классах, когда я с легкостью могла устроиться работать в университете? Я хочу привить любопытство детям. Чтобы они так же сильно интересовались окружающим, как я раньше, впрочем, и сейчас. Большинство из них не может дождаться четырех часов, чтобы пойти домой. И в прошлом году класс был таким же. И в следующем году, наверное, все будет также. Но, возможно, просто возможно, у меня будет шанс добиться реальных перемен. Вы думаете, что я откажусь от всего этого?

Едва не рассмеявшись, Дэвид остановил машину возле дома мисс Кольер.

— Извините. Не то, чтобы все, что вы сказали было смешным. Просто вы так похожи на Гермиону.

— Я приму это за комплимент, — улыбнувшись, сказала женщина.

— Это на самом деле он и был. Вы дали Джейн ваш номер, не так ли?

— Да.

— Хорошо. Как только мы что-нибудь узнаем, то свяжемся с вами.

— Я не уверена, что заслуживаю этого, — ответила она. — Я действительно была не справедлива с Гермионой.

— Должно быть, что-то вы все же сделали правильно. Кажется, Гарри доверяет вам и, поверьте мне, это уже достижение. Я даже не уверен, что мы с супругой добились того же, что и вы.

* * *

Совсем другой разговор происходил в Норе. Молли Уизли была в гневе.

— Ты же не серьезно? Вы хотите, чтобы близнецы остались с ними на неделю. Как они смогут обуздать Фреда и Джорджа? Даже если они будут без своих палочек...

— Они возьмут их. Ремус намерен продолжать обучение, пока они там, — спокойно ответил ее супруг.

— Они разрушат их дом. Министерство будет следить за каждым нашим шагом...

— Молли, что именно тебе не нравится?

Она тяжело вздохнула.

— Они еще слишком молоды, чтобы уйти. А что, если что-нибудь случится? В конце концов, они маглы.

— Мы видели Грейнджеров. Они хорошие люди. И Дэвид дал мне теле-как-то-там, так что он может позвонить мне, если что-то случится. К тому же дети могут связаться с нами через камин.

— Джинни еще ребенок! И Рон не намного старше. — Молли попыталась возразить супругу.

— На твоем месте я бы не говорил этого Джинни, — Артур улыбнулся. — У нее слишком многое от тебя. Она никогда не простит нам, если мы позволим другим пойти, а ее оставим здесь.

— Они правда должны пойти?

— Нет, — признал Артур. — Но я думаю, что так будет лучше для них, ты согласна?

— Но я буду волноваться всю неделю. — ответила она, кивнув в знак согласия.

Артур крепко ее обнял. При всей его храбрости он знал, что будет волноваться также, как и супруга.

— Ты знаешь, для нас это будет проще.

— О чем ты? — удивленно спросила Молли.

— Мы будем, как родители маглорожденных, отправляющие своих детей в Хогвартс. Это мир, который они не могут понять, полный опасностей, но все же мы видим, что они пытаются быть веселыми, провожая детей на платформе девять и три четверти. По крайней мере, наши дети вернутся к нам.

— Что ты имеешь в виду? — еще сильнее удивившись, спросила супруга.

— Об этом говорил Дэвид, и это заставило меня задуматься. Почти все маглорожденные до конца жизни остаются в нашем мире. Скольких родителей маглорожденных ты знаешь? Я никого не знаю. Им просто нет места в нашем мире.

— Но как они смогли бы? Без магии?

— Я не знаю. Я не уверен, что мог делать это, — устало проговорил Артур.

— Что? — поинтересовалась Молли.

— Отправлять наших детей в Хогвартс каждый год, если бы я знал, что с каждым годом мы бы все больше теряли их. Между прочим они очень похожи на нас, ты знала?

— Как? — воскликнула Молли.

— Дэвид и Джейн Грейнджер. Я всегда думал о них, как о маглах, ну, в смысле, воспринимал, как маглов. Но они похожи на нас. Они любят свою дочь, как мы любим Джинни. И они знают, что однажды она останется в нашем мире. Отправив наших детей к ним, мы сможем начать строить мосты... Ну, я думаю, что стоит попробовать, вот и все.

— Но я все равно буду беспокоиться. — Молли тепло обняла своего мужа.

— Я знаю, — улыбнувшись, ответил Артур.

* * *

Для некоторых субботнее утро в доме Грейнджеров началось очень рано. Гермиона резко открыла глаза, как только начало светать. Она сразу выскользнула из объятий Гарри, спрыгнула с кровати и открыла шторы. Она увидела завораживающий вид: на небе проявлялись первые признаки рассвета, оттенки серого смешивались с оттенками красного. День обещал быть отличным. Гермиона потрясла Гарри, чтобы тот проснулся.

— Который час? — без особого энтузиазма пробормотал сонный мальчик.

— Уизли приедут, — сказала она, как будто это было ответом на его вопрос.

Он вытянул шею и поглядел в окно, для него все было темно.

— Еще слишком рано, — простонал он. — Ложись спать, или ты разбудишь папу.

Отчаянно пытаясь сдержать свое волнение, но решив, что будить родителей так рано — не лучший способ начать день, Гермиона забралась обратно в постель. Она обняла Гарри и прошептала ему на ухо: — Уизли приедут.

— Интересно, близнецы уже проснулись? — спросил Гарри, понимая, что она не даст ему еще мирно поспать.

Гермиона села и заметила зловещую улыбку у Гарри на лице.

— А что? — подозрительно спросила она.

— Ну, мы могли бы разбудить их.

— Гарри, мы не можем сейчас использовать летучий порох. У нас будут проблемы.

— Я знаю, — рассмеялся Гарри. — Мы не можем вот так пойти и разбудить их.

Гермиона казалась удовлетворенной, но Гарри еще не закончил.

— Но я знаю, кто может.

— Кто? — воскликнула девочка.

— Хедвиг, конечно. Я почти не использовал ее, для отправки писем с тех пор, как ты купила ее мне. Хедвиг? — Гарри протянул руку, и крошечная белая сова, которая уже немного подросла со времени покупки, перелетела из открытой клетки к Гарри на руку. — Надеюсь, тебе удастся передать сообщение Фреду и Джорджу?

Хедвиг выглядело весьма комично, когда она впилась взглядом в Гарри, а затем клюнула его руку.

— Ой! Хорошо! Конечно, ты справишься. Гермиона, можешь написать?

— Ты должен практиковаться, ты же знаешь, — сказала она ему.

— Я хочу, чтобы они получили его до того, как проснутся, — объяснил Гарри.

— Ладно, — согласилась она. — Что я должна написать?

Пять минут спустя они снова лежали в постели, пытаясь заснуть. Точнее, Гермиона дрожала от волнения и как мантру бормотала « Уизли приедут». В конце концов Гарри это надоело, и он решил повторить трюк, который видел на игровой площадке. Поняв, что Гермиона не сможет пошевелить правой рукой, он сунул мизинец левой руки в рот и, убедившись, что он густо покрыт слюной, сунул его Гермионе в ухо и стал им шевелить.

Гермионе это не понравилось. Она попыталась головой увернуться от пальца Гарри, но ее подушка не давала ей это сделать. Она захотела было вырваться, но ничего не получилось. Гермиона попыталась оттолкнуть Гарри, но он хорошо держал ее и не отпускал. Гермиона ударила его локтем в живот, но у нее уже не хватало сил, поэтому используя ноги и другую руку, она прижалась к Гарри и заставила их перевернуться, пока она не оказалась сверху, чтобы отомстить ему.

Он убрал палец, когда она стукнула первый раз, но не пытался остановить до четвертого удара, тогда он стал выжидать следующего движения, чтобы успеть начать щекотать ее, и тем самым заставить снова сдаться. Он, казалось, успокоился и не собирался делать что-то еще, и Гермиона схватив его за руки, тоже успокоилась. Гарри хохотал, как сумасшедший, в то время как Гермиона закипала от злости.

— За что, Гарри? Это было отвратительно!

— Я хотел проверить все ли в порядке у тебя со слухом, — все еще смеясь, ответил мальчик.

— Со слухом? — озадачено спросила девочка. — Конечно у меня все в порядке со слухом!

— Ты повторила «Уизли приедут» уже наверное миллион раз.

— Не преувеличивай, Гарри, — она нахмурилась. — Хорошо, я перестану.

Гарри только рассмеялся в ответ. Гермиона, чувствуя себя более уверенно, расслабилась и положила свою голову поверх головы Гарри.

— Гермиона? — с трудом пробормотал мальчик.

— Да, Гарри?

— Ты не могла бы слезть? Ты тяжелая.

— Нет, я берегу уши, — язвительно ответила она.

Гарри вздохнул и попытался устроиться поудобней, но Гермиона не закончила.

— И да, Гарри…

— Хмм?.. — сонно спросил он.

— Я люблю спать на ровном.

— Ладно, — ответил он, на мгновение крепче обняв ее.

* * *

Джорджа разбудил стук в окно, так как он спал к нему ближе всех. Увидев сову, он вздохнул и встал, чтобы открыть окно. Хедвиг пролетела по комнате, приземлилась на Фреда, который все еще спал, и клюнула его в голову.

— Ай! Что происходит? — закричал сонный юноша.

Джордж, несмотря на его собственное раздражение от раннего пробуждения, не смог удержаться от смеха, глядя на крошечную сову, которая продолжала летать вокруг Фреда, уворачиваясь от его руки, когда тот попытался отогнать ее. Фред, наконец, проснулся, и Хедвиг спокойно подлетела к Джорджу и протянула лапку. Он забрал записку и принялся ее читать.

«У маглов есть будильники, которые работают от электричества, так что мы решили отправить Хедвиг, чтобы убедиться, что вы проснулись вовремя. Увидимся позже, Гермиона и Гарри», — доставив сообщение, белая сова довольно ухнула и вылетела во все еще открытое окно.

— Который час? — зевнул Фред.

— Около шести, — ответил Джордж.

— Ты знаешь, что это означает, — сказал Фред.

— ВОЙНА! — выкрикнули они одновременно.

В отличие от Гермионы и Гарри, которые не хотели будить своих родителей, и в конечном счете легли обратно в кровать, как только улетела Хедвиг, Фред и Джордж не имели таких запретов и быстро разбудили всех домашних.

Молли бросила попытки уснуть и пошла готовить завтрак. Пригрозив оставить близнецов дома, в то время как младших она отправит к Грейнджерам, чудесно успокаивающе подействовало на двух сорванцов.

Может быть, несколько лишних минут с детьми, прежде чем она даст им уйти в первый раз, ей не помешают. Она пыталась вспомнить. Было ли это так трудно со старшими? Они были взрослее, в конце концов. Она призналась себе, что только решение не расстраивать Артура или смущать ребят заставляло сдерживать слезы на Кингс-Кросс когда Билл, Чарли и Перси в первый раз отправлялись в Хогвартс. Она вспомнила Перси. Он бы огорчился, если его мать начала плакать на платформе, на глазах у всех.

И сейчас это был последний год в Хогвартсе для Билла. Она спрашивала себя, будет ли чувствовать то же самое, когда он пойдет на работу впервые. Молли подозревала, что да, даже если он по-прежнему будет жить с ними в одном доме, что казалось все более и более маловероятным, учитывая его интерес к работе в Гринготтсе.

Даже близнецы, казалось, ощутили ее настроение и стали вести себя тише.

— Мама, с нами все будет хорошо, — серьезно сказал Фред.

— Я знаю, — сказала она возвращаясь к жарке бекона. В этом доме намечалась тишина на всю неделю.

Накануне вечером, она была шокирована фразой Артура, о том, как родители маглы были вынуждены отпустить детей, возможно, навсегда. — Он, очевидно, поладил с мистером Грейнджером. Как его имя? Кажется, Дэвид, — подумала Молли Уизли. Она решила, что ей стоит познакомиться с миссис Грейнджер получше. Но так не смогла вспомнить ее имя.

— Ты же знаешь, что они будут их кормить, — Артур не мог удержаться и не поддеть жену, когда она раскладывала на тарелки детям завтрак.

* * *

Поскольку Гарри рано проснулся, то съел свой завтрак задолго до прибытия Уизли.

Артур первым шагнул из камина, за ним по одному последовали близнецы, затем Рон, Джинни и, наконец, Молли. Вскоре после прихода Уизли зазвонил телефон.

— Алло?... О, Привет!... Да, конечно, можно, но Ремус будет проводить тренировку... Это будет замечательно... Тогда увидимся позже... До свидания, — Джейн положила трубку и объявила:

— Мисс Кольер сегодня заедет к нам, чтобы познакомиться со всеми. Кажется, она очень жаждет этой встречи. Артур, Молли, вы останетесь?

— Если вы уверены, что это не слишком хлопотно, — ответила Молли.

— Прекрасно. Лучше я пойду готовить обед.

— Пожалуйста, позволь мне помочь, — спохватилась волшебница.

— Я справлюсь... — начала Джейн, но заметив взгляд Молли, добавила, — но буду рада если кто-нибудь составит мне компанию. Забавно наблюдать, как все пытаются увильнуть, когда есть работа на кухне.

— Тогда нет никакой разницы в наших мирах, — засмеялся Артур.

Джейн засмеялась вместе с ним, и добавила:

— В таком случае, вы можете присоединиться к Дэвиду после обеда для мытья посуды без магии.

Обе женщины смеясь отправились на кухню.

Стоило близнецам только открыть рты, как они тут же замолкали под строгим взглядом Молли, поэтому обед проходил в слегка неестественной обстановке.

Как только они вышли из-за стола, Гермиона потащила Джинни наверх в свою комнату.

— Могу я попросить тебя кое о чем? — спросила она как только закрылась за ними дверь.

— Да, конечно.

Гермиона быстро объяснила, что Гарри сделал утром.

— Я подумала, что ты можешь мне помочь найти способ, как его разыграть.

Увидев восторженную улыбку Джинни, она быстро добавила:

— Но ничего серьезного,он еще не совсем оправился…

— Оправился? От чего? — сразу посерьезнев спросила Джинни.

— Разве вам родители ничего не сказали? — озадачено спросила Гермиона.

— Нет. О чем ты?

Гермиона быстро объяснила, как они встретили Гарри, не замечая, как побледнело лицо девочки, когда та услышала о его жизни у Дурслей.

— Но теперь он живет с вами и с ним все в порядке, правда?

Гермиона колебалась.

— Правда? — тихо повторила девочка.

— Он не доверял никому, Джинни. Даже мне, хотя мы связаны самой магией. Они так сильно навредили ему, что это едва не убило нас. Только теперь... — она запнулась, увидев ошеломленное лицо Джинни.

— Магия связала вас с Гарри? — выдохнула юная ведьма.

Гермиона кивнула.

— Но это означает...

Что бы это ни означало, Гермиона об этом не узнала из-за заглянувшей в дверь мамы, которая сообщила, что приехал Ремус.

— Итак, — начал Ремус, — вы уже изучили основные заклинания, которые мы будем использовать. Разбейтесь на три группы по два человека. Гарри с Гермионой... я думаю, близнецов надо разделить… Джордж с Роном и Фред с Джинни. Как только ваш щит будет пробит три раза — ваша команда выбывает.

— Мы никогда и ни за что не пробьем их щит, — пожаловался Фред.

— Это хорошая мысль. Гарри, Гермиона, не держитесь за руки.

— Конечно, — сказал Джордж, — маленькая Джи-Джи никогда не получит Гарри. Что там было её любимым, Фред?

— «Гарри Поттер и Голодная Хвосторога». Или «Гарри Поттер и Гроза Русалок»?

— Нет, Фред, наверное, все же «Гарри Поттер и Злой Оборотень».

— Хватит! — крикнула Джинни.

— О чем это вы сейчас говорили? — спросила Гермиона.

— А ты не знаешь? Ты живешь с Великим Гарри и не знаешь об этом? — ответил Фред.

— Это все детские книги, — объяснил Артур.

— И мы достали их все для Джи-Джи, — засмеялся Джордж, — она любит слушать о Гарри Поттере.

Лицо Джинни было ярко-алым от гнева и смущения. Она достала палочку, но мать успеть забрать её. Тогда она развернулась и побежала вверх по лестнице, захлопнув за собой дверь.

Молли выглядела такой же смущенной как и её дочь.

— Я сожалею об этом. Я пойду к ней, — сказала она Джейн.

— Обо мне на самом деле есть книги? — спросил шокированный Гарри.

— Да, Гарри, — ответил Ремус. — Когда ты исчез из нашего мира, рассказы о твоих приключениях произвели настоящий фурор.

— Близнецы и правда находили все те книги для Джинни, — признал Артур. — Но, что бы они не говорили, она не позволяла им читать их ей.

— Но я думала, что история о Гарри её любимая? — спросила Гермиона.

— Реальная история, да. Но она ненавидела все другие истории. Она приходила в бешенство, когда видела что-нибудь о Мальчике-Который-Выжил.

— Тем не менее, она не перестала мечтать о Гарри, — хихикнул Рон.

— Почему? — не обратив на него внимания, Гермиона спросила Артура.

— Она сказала, что Гарри потерял родителей, когда он был ребенком, и это неправильно сочинять истории о нем. Джинни раньше задавалась вопросом, как ты живешь и надеялась, что ты счастлив.

— Если честно, — добавил Ремус, — она наверное, единственная в нашем мире, кто думал о тебе.

— Большинство из нас так обрадовались что Сам-Знаешь-Кто исчез, что мы просто предположили, что с тобой все в порядке, — замявшись закончил Артур.

— Со мной все в порядке сейчас, — сказал Гарри.

Неловкая тишина была нарушена появлением Молли и Джинни. Гермиона подбежала к Джинни и обняла смущенную и удивленную девочку.

— Спасибо, — сказала Гермиона.

— За что? — изумилась Джинни.

На этот раз Гермиона не смогла найти правильные слова.

— Полагаю, за то, что была единственной, кто думал о Гарри как о человеке, а не знаменитости, — объяснил Дэвид.

— О-о, — сказала Джинни.

— Мы можем начинать? — спросил Ремус.

На сей раз их прервал дверной звонок. Джейн впустила мисс Кольер и быстро представила ее всем, игнорируя немного недоверчивый взгляд, которым Молли наградила очень небрежно одетую женщину.

— Пожалуйста, не отвлекайтесь на меня, — сказала мисс Кольер.

— Хорошо. Давайте же начнем, — сказал Ремус, но его надежды побыстрее начать урок не осуществились.

— Это все еще не честно, — пожаловался Рон.

— Почему? — спросила Гермиона.

— Мы только начали изучать магию. А Гарри делал это в течение многих лет.

— Как можно быть таким толстолобым, Рон? — закричала на брата Джинни. — До этого лета, Гарри даже не знал что он волшебник. Его тетя и дядя морили его голодом, держали в чулане, все время позволяли его кузену бить его...

Рон с близнецами ошеломленно замерли, а Гарри потрясенно перевел взгляд на подругу.

— Спасибо, Гермиона, — пробормотал он и ушел.

Гермиона сразу же побежала за ним наверх в их комнату.

— Как ты могла? — холодно спросил юный волшебник, когда Гермиона вошла в их комнату.

— Я не хотела... — тихо начала девочка.

— О, это просто случайно выскочило, не так ли? Почему бы тебе всем не рассказать?

— Гарри! Пожалуйста! Выслушай меня.

— Почему бы тебе не вернуться вниз? Я уверен, что они все с радостью тебя выслушают.

— Пожалуйста, Гарри. Все было не так.

— А как тогда это было?

— Я говорила с Джинни... — начала волшебница.

— Я знаю. И теперь она рассказала всем, — прервал ее Гарри.

— Да нет же, я просила ее помочь мне разыграть тебя за то, что было утром.

— Что ж, у тебя получилось. Теперь довольна?

Не обращая внимания на его комментарии, она продолжала.

— И я сказала ей, что это должно быть что-то простое, поскольку ты еще не оправился после жизни у Дурслей... я не хочу, чтобы ты снова перестал мне доверять. Мне правда очень жаль, Гарри.

— Вы хотели разыграть меня? — недоверчиво спросил он.

Гермиона кивнула.

— Я тоже сожалею, Гарри, — донесся голос Джинни. Она тихо проскользнула внутрь и не решилась его прервать. — Просто Рон сильно разозлил меня.

— Ладно уж, — ответил он, уставившись в потолок.

— Мы должны спуститься вниз, — сказала Гермиона.

— Я не пойду, — сказал Гарри. — Не хочу, чтобы они все извинялись передо мной.

— Мои братья не будут этого делать, — сказала Джинни, но Гарри не пошевелился.

Так втроем они сидели на кровати, пока не услышали громоподобные шаги на лестнице.

— Ну же, — сказали в унисон близнецы. — Все будет не так без Великого Гарри.

Не обращая внимания на его протесты, они схватили его за руки и со смехом потащили по лестнице.

У подножия лестницы они отпустили его. Близнецы последовали за Ремусом наружу, где тот быстро наколдовал толстые подушки позади них. Близнецы настояли на том, что Джинни должна встать между Гарри и Гермионой. «Так они не смогут случайно взяться за руки», — пояснили они.

— Хорошо. А теперь пришло время платить по счетам, — сказала Джинни, указывая своей палочкой на Рона и близнецов.

Ремус повторно заколдовал палочки Гарри и Гермионы, чтобы позволить им применять заклинания щита самостоятельно, затем сделал то же самое с другими четырьмя палочками. Мисс Кольер зачарованно смотрела, как они бросали друг в друга заклинания.

Все они были в равных условиях, поскольку чары Ремуса сделали их заклинания примерно одинаковыми по силе. Однако Джинни была проворней и быстро выбила Рона, поэтому близнецы переключились на неё и выбили её из команды. Затем они переключились на Гермиону. Гарри был так занят, защищая Гермиону, что не заметил, как близнецы быстро переглянулись и внезапно набросились на него.

Как результат, близнецы победили и стали на распев кричать «Уизли рулят!».

— Джордж, я уже вижу заголовки, — сказал Фред.

— Да,специальный выпуск «Ежедневного пророка»: Конец легенды! Мальчик-Который-Был-Побежден-Близнецами-Уизли.

— Автографы будут доступны позже, за небольшую плату.

На несколько мгновений все шокировано замерли, затем обернулись, чтобы увидеть реакцию Гарри. Джинни же была готова просто взорваться.

Сначала Гарри не знал, как отреагировать на это, но затем задрожал и расхохотался.

— Они что, всегда так? — спросила Молли мисс Кольер.

— Всегда, — сами ответили ей близнецы.

— Это будет интересная неделя.

После короткого перерыва они возобновили свой поединок, на сей раз один на один, меняясь партнерами. Внезапно Гермиона схватила Гарри за руку и наведя палочку на близнецов выкрикнула «Агуаменти».

Поток воды смыл близнецов почти к забору. «С этим надо быть поосторожней», — подумала она про себя, прежде чем выкрикнуть: «Мокрые Уизли. Едва не утопленные Мальчиком-Который-Выжил».

— Это становится привычкой, — прокомментировал Фред.

— Это хорошо, — сказала Джинни. — Мы только что узнали, что мои братья — большие тупицы.

Все еще держа Гарри за руку, Гермиона бросила на близнецов осушающее заклинание, удивив всех.

— Что? — спросила она. — Я просто повторила то, что сделал в прошлый раз профессор Флитвик. Я специально изучила это заклинание, и, как видите, все сделала правильно.

— Она сумасшедшая, — прокомментировал Рон под одобрительное ворчание близнецов.

Немного позже, когда они все пили чай, Фред задумчиво сказал:

— Знаешь что, Джордж?

— Что, Фред? — заинтересовано спросил его брат.

— Жаль, что мы должны хранить в тайне, что Гарри здесь.

— Почему это, Фред? — недоумевая спросил Джордж.

— Можно было бы написать восхитительную новую книгу, — мечтательно протянул Фред.

— И как бы она называлась, Фред?

— «Гарри Поттер и побег из Дурзкабана»

— Не забудь о его подруге Гермионе Грейнджер — Чудо Ведьме!

— Не обращайте внимания, — сказала Джинни, сдерживая смех. — Папа всегда говорил, что когда они родились, медсестра, должно быть, уронила обоих и они хорошенько приложились головами об пол.

— Ты слышал, Фред? Я думаю, что нас только что оскорбили, — подозрительно протянул Джордж.

— Ты прав, Джордж, определенно оскорбили, — задумчиво ответил ему брат.

— Что дальше? Она выбросит нас из фан-клуба Гарри Поттера?

— Нет, она не поступит так с нами, — ужаснулся Джордж.

— Вполне может.

— Но тогда в клубе останутся только Джи-Джи и Ронникинс...

— И около миллиона других фанатов.

— Верно.

Поток их красноречия был прерван Ремусом, который изо всех сил пытался не рассмеяться с полным ртом чая, но потерпел поражение и прыснул, разлив, вдобавок, все содержимое своей чашки.

— Прошу прощения, — сказал он, взмахнув палочкой, очищая все вокруг от капель.

Гермиона злилась на близнецов все больше и больше, ей не нравилось, как они дразнили Гарри его знаменитостью, поскольку знала, что он уже начал её ненавидеть, но Гарри начал хихикать.

— В этом они все, — сказала Джинни. — Неважно, насколько ты

знаменит, тебя все равно будут дразнить.

— Они великолепны, — смеясь сказал Гарри.

— Может основать фан-клуб близнецов Уизли? — предложила Гермиона.

— Не смей! — воскликнул Артур. — Тогда они вообще никогда не перестанут говорить.

Фред и Джордж обиженно переглянулись, заставив всех снова рассмеяться.

— Мисс Кольер, как вам знакомство с волшебным миром? — спросил Ремус когда смех утих.

— Ну, я только видела, как вы проводили дуэли друг с другом. Это все, для чего вы используете магию?

— О, нет, — ответил Артур. — Мы используем магию во многих областях, как вы используете техлого…

— Технологии? — предположил Дэвид.

— Вот именно. Тех-но-ло-гии, — осторожно повторил Артур.

— Практически все, что мы делаем с помощью электричества, колдуны делают волшебством… — объяснил Дэвид.

— И ведьмы, — прервала его Гермиона.

— И ведьмы, — кивнул он. — Например, они готовят, путешествуют и убирают с помощью волшебства.

— Ох, я бы тоже так хотела! — вздохнула Джейн, заставив всех снова засмеяться.

— Ремус, — спросила Молли, — сокрыт только сад или весь дом?

— Сокрыт? — переспросила мисс Кольер.

— Это такое заклинание, — объяснил Ремус. — Оно не дает маглам, заглядывающим в сад, увидеть, что там происходит, а также предотвращает срабатывание сигнала надзора в Министерстве.

— Министерстве? — воскликнула удивленная женщина.

Дэвид рассмеялся.

— Извините, не то, чтобы вы сказали что-то смешное, просто ваша реакция в точности повторяет нашу. Беда в том, что каждый ответ порождает следующий вопрос.

— Наше правительство — Министерство Магии, — объяснил Ремус.

— А почему вы не хотите, чтобы они знали?

Ремус вздохнул.

— Есть законы, запрещающие колдовать несовершеннолетним волшебникам... и ведьмам, — быстро добавил он, взглянув на Гермиону. — Это, в основном, для того чтобы маглы не узнали о нас, но также и чтобы предотвратить несчастные случаи, пока они не научатся как следует контролировать свою магию. Но, так как Гарри здесь, они должны обучаться, но для их же безопасности никто не должен знать, что он здесь.

Мисс Кольер посмотрела на Гарри, который смутился.

— Как вы поняли со слов близнецов, Гарри — знаменитость в нашем мире. К сожалению, не все волшебники хорошие. Один, Гриндельвальд, захватил большую часть Европы и был нашим эквивалентом вашего Гитлера. На самом деле он был силой за спиной Гитлера. Дамблдор лично победил его в схватке в 1945 году.

— Этот человек победил Гитлера?

— Нет, Гриндельвальда, волшебника, который был за спиной Гитлера, да. Вот, собственно, почему его так уважают. Он — самый могущественный из живых волшебников. Когда новый Темный Лорд возник несколько лет назад, все ожидали, что Дамблдор победит и его. Но он напал на родителей Гарри, когда тот был еще ребенком, и неизвестно зачем, попытался убить Гарри. Но из-за магии под названием магия крови, заклинание отскочило и его больше никогда не видели.

— Его звали Волдеморт, — резко сказала Гермиона. Мисс Кольер заметила, что большинство других за столом вздрогнула при этом имени.

— Что?

— Новый Темный Лорд, все боятся произносить его имя. Его имя — Волдеморт, и он был простым убийцей.

— Совершенно верно, — согласился Ремус. — Беда в том, что мы не очень-то верим, что... Волдеморт... действительно мертв. Даже если это и так, его сторонники больше всего на свете хотят убить Гарри. Поэтому он должен научиться защищать себя, и поэтому его присутствие здесь строжайший секрет, даже от Министерства. И, отвечая на твой первоначальный вопрос, Молли, да, сокрыт весь дом.

— Хорошо, — сказала Молли, вставая и надеясь поднять настроение. — Теперь нужно перемыть всю посуду. — Она начала махать своей палочкой, и все предметы на столе поднялись сами собой, очень шокировав присутствующих маглов, особенно Джейн, которая беспокоилась, чтобы ничего не разбилось. Повинуясь движениям палочки, вся посуда полетела на кухню, где все было вымыто без единого прикосновения.

— Это гораздо удобнее посудомоечной машины, — прокомментировал Дэвид.

Еще один взмах палочки Молли высушил посуду и она начала складываться в шкаф сама собой.

— Вы обязательно должны научить этому Гермиону, — вздохнула Джейн.

— И Гарри, — настояла Гермиона.

— Да, и Гарри.

— Я бы подождала до тех пор, пока они не научатся контролировать свою магию, иначе вам придется покупать новую посуду, — сказала Молли. — Или, по крайней мере, пока они не освоят восстанавливающее заклинание.

Все снова засмеялись.

Поскольку Гермиона и Гарри обычно спали в его комнате, было принято решение поселить Джинни в редко используемой комнате Гермионы, в то время как близнецы и Рон спали в саду в волшебной палатке, оснащенной дымоходом. Палатка, которая внутри была больше, чем казалось снаружи, поразила всех, кроме Уизли и Ремуса.

Когда они легли спать, Гермиона заметила, что Гарри как-то необычно серьезен.

— Что с тобой? — спросила она. — Разве ты сегодня плохо провел время?

— Из-за меня вы все в опасности, да?

Гермиона задумалась на секунду, пытаясь придумать, как успокоить его, но поняла, что он сразу распознает её обман, поэтому честно ответила: «Да».

— Жаль, что я не могу куда-нибудь уйти, чтобы вы все были в безопасности.

— Ну, ты не можешь. И мы не хотим, чтобы ты уходил. — Она притянула его ближе и обняла. — У тебя есть более важные вещи для беспокойства, — сказала она.

— Например?

— Как защититься, когда мы с Джинни отплатим тебе за сегодняшнее утро.

— Хорошо, Чудо Ведьма.

— Спокойной ночи, Великий Гарри.

Гарри застонал и Гермиона хихикнула. Несколько минут спустя, когда Джейн зашла проверить их, они оба спали.

Гарри и Гермиона проснулись с криком. Гарри нащупал свою палочку и оттолкнул Гермиону за спину, не особо осознавая, что та дергала за рукав его пижамы, пытаясь сказать, что все в порядке.

Зажегся свет и Гарри увидел, что они с Гермионой промокли насквозь. Во внезапно ярком свете он увидел трясущихся от смеха близнецов, затем в комнату ворвались мистер и миссис Грейнджер, за которыми следовали Рон и Джинни.

Родители Гермионы издали дружный вздох облегчения, когда поняли, что это был всего-навсего один из розыгрышей сорванцов Уизли. Услышав снаружи характерные хлопки аппарации они снова заволновались, но через несколько секунд по лестнице взбежал Ремус, за которым следовали профессора МакГонагалл, Флитвик и Дамблдор.

Последний, взглянув на промокшую пару и на близнецов, быстро понял, что произошло:

— Артур и Молли будут здесь в любую секунду. Я думаю, нам лучше встретить их внизу.

Все вышли из комнаты и начали спускаться по лестнице, оставив Гарри и Гермиону облачаться в сухую одежду. Они уже были внизу, когда в парадную дверь влетела Молли, а через секунду и Артур.

— Молли, все в порядке. Можешь опустить свою палочку.

— Что случилось?

Она увидела, как профессор мельком взглянул на близнецов:

— Фред, Джордж, если это одна из ваших проделок…

— Не суди их слишком строго, Молли, — сказал профессор Дамблдор, — они не хотели навредить и не могли знать о последствиях.

— Да, мама, — сказал один из близнецов, — вчера утром нас разбудила их сова …

— Нет никакого оправдания тому, что вы учинили такой переполох, особенно утром. Вы же всех перебудили!

— Я уверен, что они понятия не имели, что это случится. Правда, мальчики? — спросил Артур.

Близнецы покачали головами.

— А что это за история о том, что вы двое вчера разбудили Уизли? — спросил мистер Грейнджер, то ли сердито, то ли впечатлено.

Гермиона смутилась.

— Она не виновата, — сказал Гарри. — Это была моя идея послать Хедвиг.

— Я полагаю, теперь они квиты, — серьезно сказал профессор Дамблдор, однако никто не мог не заметить озорного блеска в его глазах.

— Лучше бы это было так, — сказала Молли.

— Возможно, на ночь им лучше оставлять палочки родителям Гермионы, — предложила профессор МакГонагалл.

— Отличное предложение, Минерва, — ответил профессор Дамблдор.

— Простите, профессор, но как вы добрались сюда так быстро? — спросила Гермиона, полностью оправившись от полученного потрясения.

— Очень просто. Мы связаны с защитными чарами вашего дома, которые сообщают нам о неожиданном использовании магии. Например, как сейчас.

— Но как вы так быстро прибыли? — переспросила девочка

— Мы аппарировали, конечно же, — ответил профессор.

— Но вы не можете аппарировать из школы. Так сказано в Истории Хогвартса.

Профессор МакГонагалл улыбнулась:

— Мы воспользовались камином, чтобы добраться до Хогсмида, а оттуда уже аппарировали сюда.

— Ага, теперь понятно, — удовлетворенно произнесла Гермиона.

— Нам надо лучше распределить между собой время дежурств, — сказал профессор Флитвик.

— Полагаю, мы обсудим это позже, — ответил профессор Дамблдор, — когда мы все хорошо выспимся. А сейчас давайте оставим этих людей, чтобы они могли вернуться к прерванному сну.

Они направились к садовым воротам, ближайшему месту, откуда они могли аппарировать.

— Профессор, можно вас на минутку? — обратился Ремус к Дамблдору.

— Конечно. Увидимся позже, Минерва.

— Гораздо позже, я надеюсь, — ответила та, и они с профессором Флитвиком исчезли.

— Да, Ремус?

— Я не думаю, что оставлять палочки на ночь родителям Гермионы — хорошая идея.

— Почему?

— Я видел, что случилось с Джеймсом и Лили. Я знаю, что дети мало что смогут сделать в случае атаки, но у них хотя бы будет шанс защищаться до нашего прибытия.

Боль исказила черты лица профессора Дамблдора, когда он подумал о событиях той ночи. Через несколько мгновений он кивнул: — Согласен. Вы вернетесь сюда позже, Ремус?

— Мне сегодня немного не до этого, — ответил тот.

— Хорошо, увидимся через несколько дней.

Мужчины растворились в воздухе.

В это время, в доме, Молли тихо (по её меркам) отчитывала близнецов. Гарри и Гермиона начали подниматься по лестнице.

— Вы двое, не пытайтесь улизнуть, — позвала их миссис Грейнджер. — Я думаю, вы должны попросить прощения у Фреда и Джорджа.

Заставив близнецов, и Гарри с Гермионой извиниться друг перед другом, хоть это и было больше похоже на бормотание, родители отослали всех детей спать.

Немного раньше, во время самого происшествия, никто не обратил внимания, но когда Джинни увидела, что Гермиона направляется в комнату Гарри, она не смогла удержаться от того, чтобы не пойти за ней. Слегка приоткрыв дверь и заглянув внутрь, она увидела, как Гермиона ложится в кровать с Гарри и обнимает его. Взвизгнув, она сбежала по лестнице к матери и, не обращая внимания на остальных в комнате, задыхаясь произнесла:

— Мамочка, Гермиона спит вместе с Гарри! Я знаю про их связь, мам, но…

Молли была поражена не меньше Джинни и не смогла скрыть удивления.

Джейн смутилась, но Дэвид спокойно пояснил:

— Да, Джинни, они спят вместе. Ты же знаешь, какому обращению подвергался Гарри.

Девочка кивнула.

— Мадам Помфри сказала нам, что из-за этого Гарри трудно доверять другим людям, даже его партнерше. Настолько трудно, что это мешало их связи правильно сформироваться.

–Но это значит… — испуганно произнесла Молли.

— Они чуть не умерли, — подтвердил Дэвид. — Поэтому мадам Помфри и профессор Флитвик предприняли некоторые меры, чтобы помочь узам правильно сформироваться. Одна из них — рано начать с ними тренировки, на которых ты была, вместе со своими братьями. Другая же состоит в том, что они должны спать вместе, по крайней мере, некоторое время.

Джинни все еще была немного шокирована.

Молли разделяла чувства дочери, но нашла в себе силы спросить: — Но что будет, когда они подрастут?

— Мы надеемся, что к тому времени их связь уже сформируется должным образом и в этом больше не будет нужды.

Молли кивнула.

Дэвид снова повернулся к Джинни:

— Как думаешь, ты сможешь им помочь, тренируясь вместе с ними?

— Да, мистер Грейнджер, — серьезно кивнула девочка.

Джинни отправилась спать, и женщины остались одни.

— Вы, наверное, очень волновались, — сказала Молли.

Вспомнив, как они узнали всё о связи, и как Гермиона убежала из дома, пока Гарри не нашел её, Джейн расплакалась. Еще некоторое время после того, как Артур аппарировал домой и Дэвид отправился спать, Джейн рассказывала Молли обо всем, что случилось, пока та успокаивающе её обнимала.

Гермиона, против обыкновения, долго не могла уснуть, думая о том, как Гарри пытался взять на себя всю вину за розыгрыш над Уизли; как легко он простил её за то, что она рассказала Джинни про издевательства Дурслей над ним; как он разговаривал с мисс Кольер, потому что знал про её обиду; как он защищал её в школе. Мысль о её связи с Гарри на всю жизнь, которая поначалу пугала, больше не казалось такой страшной.

* * *

Гермиона проснулась и обнаружила, что Гарри оделся и ушел, не разбудив её. Она отчаянно надеялась, что он не видел её сон, который в основном был о нём. Детские сны о них двоих, о том, каково им будет вместе, когда они вырастут.

Принимая душ, Гермиона слышала всё возрастающий шум, говорящий о том, что остальные домочадцы постепенно просыпались. Она оделась и спустилась вниз завтракать. Гарри с её мамой уже были там.

Девочка заняла свое место за столом и взглянула на Гарри, ожидая его реакции, но тот вел себя как обычно. Судя по всему, он не видел её сон, и Гермиона почувствовала облегчение.

Вскоре к ним присоединилась Джинни, которой удалось не выглядеть так, будто она провела беспокойную ночь. Выражение её лица сказало Гермионе, что им нужно выбрать время и поговорить.

Появились близнецы, яростно препираясь по поводу чего-то, но Гермиона предпочла игнорировать их. — Что? — спросила она, заметив, что Джинни ухмыляется.

— Не обращай внимания, — ответила та. — Ты очень быстро перестанешь обращать внимание на их болтовню.

Мистер Грейнджер спустился вниз и сразу похвалил жену за завтрак, более обильный, чем обычно.

— Благодари не меня, — ответила Джейн. — Это все приготовил Гарри, ему даже не нужна была моя помощь. Клянусь, его стряпня лучше моей.

Гарри смутился, не заметив, с какой печалью в голосе Джейн это произнесла.

Последним появился, потирая сонные глаза, Рон, все еще одетый в пижаму.

— Рон — прямо как Пушки, — сказал Фред.

— Да, Фред, — ответил Джордж. — Всегда последний.

Остальные дети засмеялись, но Гермиона заметила, как её отец задумчиво смотрит на Рона.

— А почему «как пушок»? — спросил Гарри

— Не «пушок», — сказал Джордж

— Пушки, — сказал Фред так, будто это все объясняло. Увидев озадаченный взгляд Гарри, он добавил: — Они играют в квиддич.

— Или только пытаются, — добавил Джордж.

— У них сейчас просто тяжелый период, — попытался защитить любимую команду Рон.

— Что такое квиддич, — поинтересовался Гарри.

Четверо Уизли потрясенно уставились на него.

— Ты не знаешь о квиддиче? — спросил Рон, будучи уверенным, что Гарри всего лишь пошутил.

— Нет, — ответил Гарри немного раздраженно. — Это такая игра?

— Милый мальчик, я не ослышался? Ты сказал «игра»? — надменно протянул Фред

— Он сказал «игра», Фред, — подтвердил Джордж.

— Он на самом деле это сказал?

— Так и сказал. Игра.

Даже Рон был удивлен таким поведением близнецов.

— Позволь нам объяснить, — сказали они хором, затем переглянулись и начали:

— Квиддич, мой милый мальчик,

— Это основная причина быть волшебником,

— Наилучший пример проявления мастерства и твердости духа…

— …в противостоянии магов друг другу…

— …в битве в облачных высотах…

— …которую одни могут лишь наблюдать…

— …в то время как другие ярко сверкают, как звезды.

Близнецы закончили, оставив Гарри и Гермиону еще более озадаченными, чем раньше.

— Вы хоть слово из этого поняли? — спросила Джейн.

— А вы и не должны были, — пояснила Джинни. — Целью этого было лишь показать, насколько они умны. Вам это быстро наскучит.

— Джордж, она сказала «наскучит».

— И я думаю, она имела в виду нас, Фред.

Близнецы обиженно отвернулись от Джинни, на что другие рассмеялись.

— Да, это такая игра, — сказала Джинни.

— Это не просто игра, — настойчиво повторил Рон. — Это еще и лучший в мире спорт. В неё играют на метлах.

Рон попытался объяснить правила квиддича, но, видя, что ни Гарри, ни Грейнджеры ничего не понимают, просто сказал:

— Мы покажем вам через неделю. Я буду вратарем.

— А близнецы будут загонщиками, — добавила Джинни. — Им нравится сталкиваться со всеми своими метлами. Я не знаю, кем хочу быть. Играть охотником весело, но мне бы понравилось и ловцом.

— Ты не можешь быть и тем, и тем, — заметил Рон.

— Я знаю, — раздраженно отрезала Джинни.

* * *

Когда они заканчивали завтрак Джейн Грейнджер объявила:

— Мисс Кольер прибудет с минуты на минуту. Так как у неё нет свободного времени в течение недели, она сегодня даст вам несколько уроков и проведет тест в конце дня.

— Школа? — запротестовал Рон

— В воскресенье? — добавили хором Фред и Джордж

Гермиона была счастлива при мысли об уроках, и Гарри старался порадоваться за неё. Он, на самом деле, хотел бы поиграть на улице или провести весь день у телевизора, который был одной из немногих запретных для него вещей у Дурслей и теперь Гарри не мог от него оторваться.

Однако, к приятному удивлению Гарри и Уизли, уроки мисс Кольер был интересные и веселые. Родители Гермионы заглядывали к ним время от времени и видели, что молодая учительница была очень довольна собой.

После обеда даже Рон проявил энтузиазм по поводу её урока истории, на котором она рассказывала про первую гражданскую войну. Особенно он интересовался планами сражений, которые она показывала на доске, наколдованной Ремусом.

После занятий, ближе к вечеру, их ожидал тест, которого они все так страшились. Собрав работы, мисс Кольер объявила, что проверит их дома и вернется позже, когда дети уже уснут.

Вернувшись с результатами, она обнаружила, что к Дэвиду и Джейн присоединились также Артур и Молли.

— Молли? Могу я вас так называть?

Молли кивнула, не особо понимая, как относиться к этой молодой женщине, почти в два раза младше её самой, которая сейчас будет оценивать, как она, Молли, обучала своих детей.

— Спасибо. Для начала я хочу сказать, что вы блестяще справились с обучением ваших детей. В математике и английском, близнецы и Джинни довольно далеко впереди школьной программы. Рон немного отстает, но я знаю причину этого.

— И что же это? — спросил Артур.

— У вас же семеро детей, верно? Шесть мальчиков и одна девочка?

Артур кивнул в ответ.

— Не могли бы вы рассказать мне о ваших трех старших детях? Я имею в виду их школьные успехи.

— С радостью, — начала Молли. — Билл — старшекурсник в Хогвартсе, у него выдающиеся умения в заклинаниях. Кстати, он помогал профессору Дамблдору установить защитные чары на этом доме, — гордо добавила она. — Он мог бы получить любую должность в Министерстве Магии, но ему больше нравится работать ликвидатором заклятий в Гринготтсе, — Молли выглядела немного огорченной.

Мисс Кольер понятия не имела, что такое Гринготтс и зачем ему нужны ликвидаторы заклятий, но она поняла достаточно, чтобы спросить: — Иначе говоря, он учится замечательно?

— Да, — подтвердила Молли. — Несмотря на то, что мы думаем, что Перси, наш третий, будет еще лучше. Он гораздо усерднее. Получил высшие оценки почти по всем предметам…

— …Хотя он не так хорош в практике, — вставил Артур.

— И оставшийся?

— Чарли. Не так хорош в обучении, но все же выше среднего, — ответила Молли.

— Но он просто бесподобен в квиддиче, нашем главном виде спорта, — объяснил Артур. — Он капитан Гриффиндорской команды по квиддичу. Кстати, они все учатся на факультете Гриффиндор.

Мисс Кольер кивнула.

— Итак, каждый из них в чем-то выделяется. Затем есть близнецы, притворяющиеся, что им не интересно на уроках, но впитывающих информацию как губка. На самом деле, они настолько же смышленые, как и Гермиона, а это о многом говорит. Фред и Джордж способны с легкостью найти выход из любой ситуации. И Джинни, настолько сильная личность, что даже близнецы опасаются её задевать. Я права?

— Да, — просто ответил Артур, пораженный восприимчивостью молодой учительницы, хотя ему и было немного не по себе от такого анализа его семьи.

— Теперь Рон. Младший сын, отчаянно пытающийся не ударить в грязь лицом на фоне своих старших братьев. Он даже пытается быть настолько же смешным, как и близнецы, что, как я заметила, выглядит довольно неловко, иногда даже грубо. Если близнецы грубят — все смеются, но если Рон говорит что-то невпопад — никому не до смеха.

— Но мы никогда не сравнивали его с другими, — возразила Молли.

— Нет? Я была бы удивлена. Я очень старалась не показывать этого, но даже мне было смешно, когда шутили Фред с Джорджем. Но когда Рон пытался быть смешным — его шутки были плоскими. На самом деле он довольно умный мальчик, но он пытается копировать близнецов и это не работает. Если бы я учила его, я попыталась бы найти то, в чем он смог бы быть лучшим. Возможно, я немного увлеклась… — она запнулась.

— Нет, — медленно сказала Молли. — С Роном у нас действительно проблема.

— Возвращаясь на минутку к другим предметам, в географии никто из них вообще ничего не смыслит. Я полагаю, что она не так уж и важна в магическом мире.

— Да, учитывая то, что мы предпочитаем аппарировать или пользоваться каминной сетью, чтобы мгновенно перемещаться в большинство мест, — сказал Артур.

— Это все объясняет, — произнесла мисс Кольер. — У меня не было достаточно времени, чтобы углубиться в точные науки, но, похоже, что никто из детей в них не силен. Разве что в биологии, но совсем немного. Очевидно, нашу историю они тоже не знают, хотя Рон очень интересовался битвами времен гражданской войны и схватывал основные события даже быстрей Гермионы. Он очень увлекся тактикой ведения сражений, и я бы очень хотела поощрить это.

Молли и Артур одобрительно закивали.

Мисс Кольер продолжила:

— Я думаю, что Гермиона и Гарри показали бы плохие результаты в тесте на знание магического мира.

— Вероятно, вы правы, — подтвердил Дэвид Грейнджер, — хотя Гермиона и читает все, что только можно, с тех пор, как узнала о том, что она ведьма.

— Это все, конечно же, только мои догадки, но я подозреваю, что это ставит их в невыгодное положение в магическом мире, так же, как детям волшебников трудно ориентироваться в нашем мире. Разница лишь в том, что вашим детям никогда не придется выживать в нашем мире, в то время как Гермионе и Гарри наверняка придется жить в вашем. Мне даже немного жаль, близнецы были бы отличными натуралистами, они даже разобрали шариковые ручки, чтобы посмотреть, как они работают. К счастью, Джинни знала одно из ваших очищающих чар, Молли.

Молли не смогла не улыбнуться.

Родители увлеклись, и обсуждение дальнейших действий продолжалось до поздней ночи.

Джейн Грейнджер проснулась очень рано. Поворочавшись пытаясь уснуть, она поняла что ничего у нее не выйдет, поэтому встала и пошла вниз, чтобы сделать себе чашку чая. Она открыла дверь, чтобы забрать молоко и посмотрев вверх и улыбнулась. Гермиона стояла у окна своей спальни, глядя вдаль, Джейн знала, чего ждет дочка.

Тихо закрыв парадную дверь, она пошла на кухню, чтобы поставить чайник. Рано утром была почти полная тишина, только где-то вдалеке был слышен шум машин на шоссе проходящего в километре отсюда, который всегда нарушал эту тишину. В остальных домах на их улице было так же тихо, как в их собственном.

Когда она наливала себе чай, то улыбнулась сама себе. Сегодня в Норе о такой тишине можно будет только мечтать. Она задалась вопросом, как Молли справляется, но она, казалось, была в своей стихии в полном хаосе окружения детей.

Возможно, это была идея Дэвида, но Молли была движущей силой. Сначала она предложила научить Гермиону и Гарри о волшебном мире всему что она могла, в то время как Дэвид заплатил мисс Кольер, чтобы она давала детям нормальные уроки по несколько часов в неделю. Артур и Молли отказались, чтобы их собственные дети посещали уроки мисс Кольер, так как у них не было денег, чтобы заплатить ей, пока Дэвид не сказал, что взамен Молли могла бы преподавать Гермионе и Гарри.

Джейн усмехнулась вспомнив, что после этого они едва были в состоянии удержать Артура от занятий, дав ему в свой набор книг и то, что дети выполняли домашнее задание под его присмотром, которое по сути означало, что они проводили большую часть времени, объясняя ему, что они изучили.

Дэвид хотел, нанимать мисс Кольер на весь день, но это было невозможно, они просто не могли себе этого позволить.

— Может, мы могли бы связаться с родителями других маглорожденных? — однажды подслушала их и вмешалась Гермиона, — чтобы разделить затраты? — После того, как Джейн отчитала ее за подслушивание, Молли сказала, что это вполне возможно и нужно узнать в Хогвартсе.

Примерно через час после того как прибыл профессор Дамблдор, он убедил Джейн, что она никогда не хотела бы оказаться на стороне Молли Уизли. Профессор отказался дать Молли доступ к записям будущих студентов Хогвартса, аргументировав тем что для безопасности Гарри важно чтобы с ним контактировало как можно меньше людей. Молли была в ярости, акцентируя внимание на том, что они говорят о маглорожденных, которые не имели никаких контактов с волшебным миром и никогда не предадут Гарри.

Профессор все еще отказывался, пока Гермиона не предложила разместить рекламные объявления в газетах, для родителей, которые заметили странные необъяснимые события, происходящие с их детьми с просьбой связываться с ними. Понимая, что родители Гермионы довольно серьезно отнеслись к ее плану, Дамблдор сдался.

Достаточно много родителей, с которыми они связались, были заинтересованы в создании небольшой школы, а мисс Кольер была готова работать на них полный день.

Из соображений безопасности школу, организовали в Норе, а не в доме Грейнджеров, занятия шли полным ходом, и Гермиона сказала, что необходимо делать следующий важный шаг.

— Как быть с детьми, у которых нет родителей? — спросила она. Для нее это стало чем-то вроде навязчивой идеи. На собственном опыте увидев результаты взросления, без любящих родителей, заставило ее волноваться о таких детях еще больше.

Молли в очередной раз восприняла Гермиону всерьез и предположила узнать, скольких найдется людей готовых принять этих сирот к себе. Дамблдор снова пытался возразить, пока Молли не спросила его, не думает ли он, что это была хорошая идея, чтобы дети волшебники росли в детских домах. Как она твердо сказала: — Без влияния хороших родителей, кто знает, какими они могут стать?

Молли была удивлена так же как Джейн, поскольку лицо профессора побледнело, и он согласился без особого ворчания.

Молли, конечно, хотела чтобы в тех случаях когда они не смогут найти приемных родителей, взять детей к себе, но она была расстроена, потому что знала что не сможет ухаживать за младшими детьми и преподавать в волшебной части их школы. К тому же у нее и Артура не было денег, чтобы содержать больше детей.

Когда Дэвид сказал, что денег достаточно, чтобы нанять Ремуса, преподавать все время так же как и мисс Кольер, эта преграда была решена.

К удивлению Джейн именно профессор Дамблдор, решил другую проблему. — У Хогвартса уже довольно долго существует фонд, для поддержки тех, кто не может себе позволить приехать в школу, — объяснил он. — За эти годы там набралась солидная сумма, вполне достаточная, чтобы заплатить вам, за заботу о тех, кто в ней нуждается.

— По сути, мы будем платить вам, чтобы вы были подготовительной школой Хогвартса, для необеспеченных детей. Вы говорите мне, что не хотите принимать это задание, несмотря на то что Вы несомненно лучший кандидат для этого? — сказав это, он остановил ворчание Молли, которая отказывалась принимать деньги.

Другое возражение Молли основывалось на влиянии на ее собственных детей. Доводы против этого возражения привел Чарли. — Мама, когда родились младшие, ты никогда не переставала нас любить. Почему ты думаешь, что у тебя не хватит заботы для всех, если ты согласишься с этим предложением?

— Ничего не изменится для вас, — ответила Молли. — Но как насчет близнецов, и Рона, и Джинни? У меня просто не будет столько же времени на них.

— Мам, с нами все будет в порядке, — ответила Джинни.

— Да, это будет здорово, быть не самым младшим, — добавил Рон.

Таким образом, и без того шумная Нора постепенно становилась еще шумнее.

* * *

Внезапный шум позади Джейн Грейнджер вытащил ее из воспоминаний. — Доброе утро, Гарри. Чаю?

— Да, мам, пожалуйста.

Она улыбнулась, когда поцеловала его в щеку и сдержала смех, когда Гарри пытался вырваться, говоря: — Мама, я слишком взрослый для этого.

Ему потребовался почти год, чтобы начать ее так называть, и это было только благодаря Гермионе и Ремусу. Гермиона объяснила Ремусу, что, даже при том, что Гарри очень хотел, он боялся называть ее родителей мамой и папой, потому что у него возникало чувство, что так он предает память о своих покойных родителях.

— Гарри. Я был одним из лучших друзей твоих родителей. Ты поверишь мне, если я скажу тебе, как мне кажется, как они отнеслись бы к этому? Они хотели бы, чтобы у тебя была семья и ты любил их. Они были бы счастливы за тебя, я клянусь тебе. — просто сказал ему Ремус.

В действительности Гермиона иногда начала испытывать неловкость в присутствии Гарри, особенно во время сна, и они оба были счастливы спать отдельно. Врозь или нет, но их связь продолжала расти, так что Джейн была уверена, что время от времени они могли читать мысли друг друга.

— Гермиона уже проснулась, — сказал Гарри, снова прерывая ее мысли. Глядя на заварной чайник, он спросил Джейн, — Я возьму для нее?

— Хорошая идея.

— Она высматривает сов, — объяснил Гарри. — Она все еще волнуется, что они могут не прилететь.

Миссис Грейнджер фыркнула, как бы ругая таким образом в невоспитанности Гермиону. — Мне не нужно быть в связанной с ней, чтобы понять что для нее это единственный выход, — сказала она ему.

* * *

Совы конечно же прилетели. В том что они появятся, были уверены все кроме Гермионы, и вскоре сжимая драгоценные письма в руке она отправилась в Нору.

Это было трудное решение, в какую школу отправиться. Они сузили выбор до трех школ, Хогвартс в Шотландии, Салемский Институт Ведьм в Соединенных Штатах и Шармбатон во Франции. Поскольку у них уже был опыт с Хогвартсом, Грейнджеры связались с двумя другими. Гермиона одобрила Шармбатон, в то время как Гарри думал, что Америка звучит неплохо. Возможно на предпочтение Гарри оказывало влияние того факта, что несмотря на частные уроки французского в течение восемнадцати месяцев, грамматика все еще давалась ему сложнее, чем Гермионе.

Перспектива что Гермиона и особенно Гарри, не собирались поступать в Хогвартс, потрясла не только взрослых ведьм и волшебников, знающих их, но и других детей из школы в Норе.

Родители Гермионы знали, что сами могли решать, в какую школу отправлять дочку, но у них были сомнения, что Дамблдор позволит Гарри пойти в другую школу. Знание, что ни она, ни Гарри не хотели на долго расставаться каждый год, заставляло Гермиону разрываться на части.

Видя страдания Гермионы Гарри сильно злился, в итоге он в недвусмысленных выражениях сказал Ремусу, что пойдет туда, куда Гермиона, и для того чтобы он пошел в Хогвартс его нужно будет связать и тащить.

Этот вопрос решил профессор Дамблдор. Он прибыл к Грейнджерам и сказал им, что это их выбор. Он не заставил бы Гарри отправиться в Хогвартс.

МакГонагалл была удивлена, когда они разговаривали накануне. — Минерва. Он нуждается в сильной, любящей семье. Однажды Волдеморт разрушил его семью. Я не хочу чтобы это повторилось.

Профессор была уверена в том, что директор многое не договаривал, но решила оставить все как есть.

Школа, в которую должны были пойти Гермиона и Гарри, была одной из нескольких вещей, с которой были не согласны Молли и Джейн. Тот факт, что профессор Дамблдор оставил решение за ними, уменьшило нежелание миссис Грейнджер отправлять детей в Хогвартс, но она и Дэвид решили, что Гарри и Гермиона сами должны сделать выбор, однако Молли считала это безответственным. Но она, все же пообещала Грейнджерам, что не будет пытаться как-то влиять на решение детей.

За прошедшие два года уверенность Гарри выросла, и теперь Гермиона не была во всем главной. Фактически они ссорились как брат и сестра, и казалось, шли к компромиссу настолько редко, что мадам Помфри выразила Ремусу свое удивление о том, что связь не разрушилась, но заметила что, хотя они и спорили между собой, если бы кто-нибудь обидел одного из них, другой вступился бы несмотря ни на что. Мадам Помфри искренне надеялась, что тот факт, что они начали рассматривать друг друга как брата и сестру, в будущем не вызовет слишком много проблем для их связи.

Ожидалось, что дети начнут спорить с выбором школы, поскольку понравившийся вариант Гарри не нравился Гермионе, но все были удивлены затишьем.

Когда родители сказали им, что оставляют решение за ними, и даже если захотят, то могут выбрать разные школы, на что Гарри просто ответил: — Я пойду туда, куда и она.

— Почему ты так решил, Гарри? — спросила Джейн.

— Школа — это школа, — он пожал плечами. — Мне правда неважно куда мы идем. Но это важно для нее.

Очень крепкие объятия плачущей Гермионы, вызвали у него такое отвращение, что он угрожал отправиться в Америку, только чтобы убежать от ее объятий и поцелуев.

— Я не целовала тебя! — запротестовала волшебница.

— Ты сделала это на мой день рождения, — возразил он.

— Это было давным-давно, — возразила Гермиона, — и это был поцелуй на твой день рождения.

— Парни не занимаются такими глупостями, — утверждал Гарри, — это девчачьи штучки.

Гермиона разозлилась на него. Вздохнув, она что-то разочаровано пробормотала, ее мать была абсолютно уверенна, что это было «Мальчишки!»

Гермиона меняла решение о том, куда идти почти каждый день. Но теперь совы прилетели, и она должна была отправить ответ.

Она взяла с собой в Нору Хедвиг, но к концу занятий все еще изо всех сил пыталась решить.

После занятий, вечеринка, организованная по случаю дня рождения Гермионы шла полным ходом, когда она вышла, чтобы отправить Хедвиг с ответом.

Вернувшись, девочка обнаружила, что все замолчали.

— Что? — спросила она, точно зная, чего все ждут.

Ее мать впивалась в нее взглядом, чтобы она перестала морочить голову. — Куда вы идете?

— Родители Гарри не с нами, — объяснила она, — и я знаю, что они хотели бы, чтобы он пошел, по их стопам, так что мы собираемся в Хогвартс.

Впервые, уже будучи старше, Гарри, подошел к девочке, которую считал сестрой и обнял. — Спасибо, — прошептал он.

Сделав выбор, остаток вечеринки Гермиона переливалась словно новогодняя елка. Это началось после того, как она съела пару шоколадных лягушек присланные ей в подарок от близнецов, которые были в Хогвартсе. Сперва ее кожа стала загорелой, затем полностью золотой, в то время как ее волосы стали ярко-рыжими. Затем ее кожа выцвела до желтого, а волосы стали черными. После этого кожа стала бронзового оттенка, Гермионе это понравилось бы, если бы не синие волосы, которые дополняли картину. Напоследок кожа стала серебряной, а волосы зелеными, после чего весь цикл начался снова с гриффиндорского красного с золотом.

Изначальное возмущение Гермионы не разделяли все кроме Молли, но даже она не смогла удержаться от улыбки.

— Ну, мы всегда говорили, что сладости плохо на тебя влияют, — сказал дочери Дэвид и все снова рассмеялись, на этот раз включая Гермиону.

Джинни призналась, что знала, что близнецы что-то планировали. — Поскольку они не смогли отыграться в прошлом году, а еще в позапрошлом мама пригрозила наказать их за какие-нибудь выходки в МакДоннисе.

В этот раз, Гермиона, не стала исправлять Джинни. После того что с ней случилось она еще сильнее захотела попасть в Хогвартс как можно скорее, и начать изучать чары подобные этим, которые ей пришлось признать были «весьма хитрыми».

* * *

Для Гермионы, весь последующий год тянулся мучительно долго. — Почему вы не родили меня на три недели раньше? — однажды не выдержав, она пожаловалась родителям.

— Зачем? — спросила, ее мама, будучи менее проницательной, чем обычно.

— Тогда я смогла бы отправиться в Хогвартс в этом году.

— Но разве ты не хотела пойти с Гарри?

— Я помню, — признала она разбитым голосом, — Но я не могу больше ждать.

Наличие почти года между получением письма, и отправлением в Хогвартс, дало ей много времени, чтобы подумать и ее родители, уже неоднократно задавались вопросом, что она собирается делать в будущем. Но именно мисс Кольер, приняла решение поговорить с Гермионой об этом.

— Гермиона, что у тебя на уме? — спросила ее мисс Кольер после занятий, это примерно за неделю до рождественских праздников.

— Я просто все время спрашиваю себя.

— Я это вижу. Что-то беспокоит тебя.

— Просто, перед тем как мы открыли эту школу, никто даже не думал о семьях маглорожденных. Все будет точно так же, когда мы пойдем в Хогвартс? Я держу пари, что они даже не пытаются вовлечь их. Из того, что говорят Уизли, они даже не особо общаются с семьями волшебников.

— И это тебя беспокоит? — Мисс Кольер не смогла удержаться и не поддразнить, — ты хочешь, чтобы твои родители увидели все, чего ты добьешься в школе?

— Нет, но я не хочу, чтобы они чувствовали себя изолированными. — Гермиона замолчала на мгновение, понизив голос и призналась, — Я слышала их разговор, до того как они организовали эту школу, что они боятся со временем потерять меня.

— Ты не хочешь, чтобы они чувствовали это? — Спросила мисс Кольер, почувствовав себя немного виноватой, что поддразнила ее.

— Нет. — Гермиона покачала головой.

— А ты никогда не думала о А.Р.У.?

— Что это?

— Это ассоциация учителей и родителей, они есть в большинстве магловских школ. Родители и учителя собираются вместе, чтобы поговорить об их детях, школе... В некоторых школах они даже выбирают старост.

— Не думаю, что преподавателям Хогвартса это понравится. — уныло ответила Гермиона.

— Не сдавайся даже не начав, — начала вычитывать ее мисс Кольер. — Даже если учителя не будут принимать участие, по крайней мере родители могли бы собраться вместе. Они не чувствовали бы себя настолько изолированными.

Следующую неделю и большую часть подготовки к Рождеству, Гермиона провела связываясь с родителями других детей в их школе. Рождество наступило, прежде чем она это осознала, и ее рано разбудили. «Ну же, подымайся, там подарки!» — почти кричал Гарри.

Даже прожив с ними больше двух лет, Гарри все еще был очень взволнован, получая подарки. Девочка догадалась, что это было вызвано тем, что раньше ему никогда ничего не дарили.

Она подумала об их первом совместном Рождестве. Гарри был искренне удивлен, что у него было столько же подарков, как и у Гермионы. Но внезапно извинился и убежал наверх, в то время еще их общую комнату.

Она нашла его плачущим. — Что случилось? — спросила его девочка, задаваясь вопросом, что они сделали, чтобы расстроить так его.

— Почему они не могли любить меня? — плача спросил он.

— Они любят. — запротестовала Гермиона, совершенно сбитая с толку.

— Я не имею в виду их. Я имею в виду...

— Дурсли, — ответила Гермиона, холодным как лед голосом. Она поклялась себе, что, если она когда-нибудь сможет найти способ выйти сухой из воды, она заставила бы их заплатить за то, что они делали с Гарри.

Однако два года спустя, не было никаких слез, и казалось, Гарри забыл что Дурсли когда-либо существовали, за что все Грейнджеры были благодарны.

* * *

Самый длинный год в жизни Гермионы продолжался. Рон на свой день рождения в марте, отказался есть конфеты которые прислали ему близнецы. Он единственный не ел шоколад. Остальные дети разделили сладости и съели их без каких-то побочных эффектов и нашли записку от близнецов на дне коробки. «Рон. Тебя просто разыграли!»

Потом Артур вручил ему другую коробку шоколадных лягушек. — Это твой настоящий подарок от близнецов. — Не волнуйся, я сам их купил. Близнецов не было около них. — поспешно заверил его Артур, поскольку Рон смотрел на них подозрительно.

Гермиона думала о том, что она могла сделать, чтобы отомстить за свой день рождения поскольку у близнецов он был уже не за горами.

Беда была в том, что все Уизли отправились в драконий заповедник, где Чарли была предложена работа, когда он следующим летом закончит школу. Чтобы успокоить нервы родителей, он принял приглашение посетить заповедник с ними, и конечно же все Уизли отправились вместе. Наверное, Гермиона могла бы сделать что-то, но она хотела быть там, чтобы видеть результаты, поэтому решила придумать что-то по настоящему грандиозное на их следующий день рождения.

Рон вернулся убежденный, что он хочет работать драконоведом, но все смеялись, потому что он боялся пауков.

* * *

На одиннадцатый день рождения Гарри была еще одна огромная вечеринка, на сей раз, она проводилась в доме Грейнджеров, поскольку были каникулы. Джейн и Молли приготовили всю любимую снедь Гарри, и конечно же близнецы праздновали по своему.

Гарри, подозрительный к любым конфетам, которые сделали близнецы, наслаждался своим куском пирога с патокой, приготовленным Молли, не догадываясь, что когда он принес его из кухни, Фред быстро посыпал его каким-то порошком. В считанные секунды у Гарри проросли желтые перья, а его нос превратился в заостренную точку.

Близнецы не были счастливы. — Еще нужно доработать, — печально констатировал Джордж.

— Предполагалось, что ты превратишься в канарейку, — сказал Фред.

— Верните его прямо сейчас, — приказала Молли.

— Мы не можем, — ответили близнецы.

— Но не волнуйтесь, — добавил Джордж.

— Это само пройдет через пару минут, — закончил Фред.

После того, как дети легли спать, Джейн проверила дочь и улыбнулась, когда услышала, как та бормочет во сне: «Только один месяц.»

* * *

На следующий день, Гермиона ушла с Роном и Молли Уизли, чтобы купить себе и Гарри вещи, необходимые для школы, она была вся как на иголках, в ожидании первого сентября.

— Ну же, вставай! Мы опоздаем на поезд. — Взволнованный голос Гермионы нарушил покой в доме Грейнджеров.

Несмотря на аргумент Гарри, что «мы уже не маленькие», Гермиона продолжала подгонять всех, пока они завтракали, собрались и отправились в Лондон. После короткой поездки на машине к станции, поезд доставил их непосредственно на Кингс-Кросс, это означало, что им не нужно будет спускаться в метро, чтобы добраться, облегчая задачу родителям Гермионы, учитывая размеры чемоданов, не говоря уже о клетке Хедвиг.

Они договорились встретиться с Уизли, но начинали задумываться, что каким-то образом пропустили их, когда в без десяти одиннадцать, к ним пыхтя спешила Молли Уизли.

— Давай, Перси, ты первый. — скомандовала она когда все они подошли к проходу на платформу.

Хотя они говорили об этом, Гарри и Грейнджеры были поражены, увидев, как Перси исчез в стене. После прошли близнецы, Гермиона напоследок обняла маму и папу и побежала сквозь стену, за ней быстро последовал Гарри, который обнял только Джейн, и настоял на том, чтобы пожать руку Дэвиду, поскольку он больше не был маленьким мальчиком.

Гермионе так не терпелось добраться до Хогвартса, что уже даже будучи в поезде она дрожала от нетерпения. Она взорвалась на белокурого мальчика по имени Драко Малфой, который зашел в их купе, желая встретиться с известным Гарри Поттером, девочка моментально выхватила свою палочку и нацелилась на него, когда он спросил, почему это Гарри дружит с «нищебродами Уизли».

Она потратила половину пути , чтобы заставить учеников постарше сказать ей, что она должна была сделать, чтобы пройти сортировку, но никто так и не ответил. Рон был очень напуган, когда близнецы сказали ему, что им пришлось победить тролля, но Гермиона подумала, что было просто глупо. — Я надеюсь, что читала правильные книжки, — отчаянно сказала она себе.

Когда они наконец прибыли к станции Хогсмид, она первой вышла из вагона и почти сразу попала в руки самого большого человека, которого она когда-либо видела.

— Первогодки, все сюда, — звал он, так что она, Гарри и Рон последовали за великаном.

Поскольку каждый из них боролся со своим чемоданом, она заметила носильщика, тянущего вещи, принадлежащие белокурому мальчику, который шел позади. После того, как носильщик оставил его вещи у входа в станцию, он сказал всем оставлять их чемоданы там и проигнорировал Малфоя, когда тот совал ему в руку чаевые.

— Я думала, что это станция Хогсмид? — Не удержавшись, спросила его Гермиона.

— Да, клянусь, что это так и есть, мисс.

— Но где деревня?

— Примерно в миле вот по этой дороге, мисс.

— Почему они не построили станцию ближе к деревне? — спросила она.

— Ну, мисс. Так и планировали. Но они подумали, что лучше если станция будет рядом с железной дорогой.

Прежде, чем Гермиона смогла решить смеяться ли ей над этим, носильщик ушел прочь, так что она проследовала за Хагридом вниз к озеру, где они забрались в самые опасно выглядящие лодки которые она когда-либо видела, не говоря уже что в них им придется плыть.

Однако, ее опасения насчет безопасности лодок улетучились из головы, при первом взгляде на замок Хогвартс. Она и Гарри ничего не видели во время их пребывания в больничном крыле, поэтому они не были подготовлены к неподдельной величественности и красоте замка. Ей было жаль, что луна была за облаками, но даже без нее огни замка освещали его всеми оттенками золота.

* * *

— Гермиона Грейнджер.

Гермиона нетерпеливо побежала вперед, чтобы сесть на табурет и надеть Сортировочную шляпу.

— Хм, — услышала Гермиона в голове. — А где вторая половина?

— Вы правда шляпа, говорящая со мной?

— Я больше никого здесь не вижу, а вы? — хриплым голосом спросил артефакт.

— О-о. Нет. Кажется, нет, — призналась она.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Что вы имеете в виду? — удивленно спросила девочка.

— Вторая половина вашей связи. Я должна сортировать вас вместе. Он здесь?

— Вы не можете этого сделать! — почти пропищала Гермиона.

— С какой стати нет? Если сортировать вас отдельно, кто знает, где вы можете оказаться.

— Неважно. Никто не знает об этой связи. Ну, кроме профессоров Дамблдора, МакГонагалл и Флитвика, и семьи Уизли...

— Ладно, можешь остановиться. Я получаю картинку. Хм, много мозга. Знаешь довольно много.

— Я училась как безумная, так что, я могла бы пойти в Равенкло, — ответила Гермиона.

— Серьезно? — казалась, что шляпа интересуется. — Почему это?

— Ну, я хочу узнать все возможное и показать, что маглорожденные ничем не уступают чистокровным. Затем я хочу помочь оборотням. Я имею в виду, что вряд ли справедливо, что...

— Хорошо, хорошо! — шляпа почти закричала у нее в голове. И затем прогромыхала на весь зал: «Слизерин!»

Слизеринцы начали приветствовать ее, пока не заметили странную реакцию преподавательского стола и самой Гермионы.

Трудно сказать, кто был больше потрясен заявлением шляпы. Профессора, которые знали Гермиону, были не в состоянии сдержать удивление на их лицах. Уизли, которые просто уставились на нее, и на этот раз даже близнецы были не в состоянии что-то сказать. Или Гарри, который почувствовал ком в горле и хотел подбежать и необычно обнять ее, или сама Гермиона, которая осталась сидеть на стуле, не в силах поверить в то, что она только что услышала.

Наконец, профессор МакГонагалл сняла с Гермионы артефакт и сказала ей: — Мисс Грейнджер. Пойдите и займите свое место за столом, пожалуйста.

Все еще чувствуя себя ошеломленной, Гермиона встала с табурета и направилась к Слизеринскому столу, продолжающему следить за продолжением распределения, Драко Малфой тоже попал на Слизерин, и все закончилось тем, что сел рядом с ней. Она не делала никаких комментариев о продолжающемся распределении до тех пор, пока не услышала «Гарри Поттер».

— Ах да. Вторая половина. Вы знаете, у меня была занимательная беседа с вашей половинкой.

— Как Вы могли отправить ее в Слизерин? — без церемоний спросил Гарри. — Они ненавидят маглорожденных. Она должна быть в Равенкло, она очень умная.

— Я отправила ее туда, где она должна быть, — настаивала шляпа, — а теперь мы должны определить, где ваше место, поскольку она отказалась сортировать вас вместе.

— Вы должны отправить меня в Слизерин, — неохотно сказал Гарри, надеясь, что Уизли не возненавидят его.

— Но ты не хочешь быть в Слизерине, — возразила шляпа.

— Как и Гермиона.

— Очень хорошо. — громко выкрикнула шляпа, — Хаффлпафф!

— Вы не можете так поступить! — возмутился Гарри.

— Гарри. Своими словами ты сказал мне, где твое место, как это сделала и она. Ты был в ужасе, от мысли попасть в Слизерин, но твоя преданность Гермионе заставила попросить отправить к ней. Твоя самая сильная особенность — это лояльность, Гарри, как и у Гермионы — ее амбиции и желание проявить себя.

Прежде чем Гарри успел продолжить спор, профессор МакГонагалл сняла шляпу с его головы, и его тепло поприветствовали другие ученики Хаффлпаффа.

Рон, как он сам надеялся, попал в Гриффиндор, что было ожидаемо для всех.

Ни Гарри, ни Гермиона не обращали внимание на речь профессора Дамблдора и объявление о том, что профессор Квиррелл вернулся и теперь будет преподавать ЗоТИ, тогда как Чарити Бербидж, заменявшая его на магловедении в прошлом году, продолжит читать этот предмет.

Когда профессор Квиррелл снова сел и повернулся, чтобы попытаться поговорить с профессором сидящим рядом с ним, Гарри заметил, что тот неотрывно смотрел на него. Он почувствовал внезапную боль в шраме и спросил, как зовут этого профессора. — Это Снейп, — ответил ему сосед-третьекурсник. — Он декан Слизерина, преподает зелья, но хочет преподавать ЗоТИ.

На мгновение Гермиона почувствовала внезапную сильную головную боль и просмотрела на Гарри, но казалось с ним, все было в порядке.

После пира, у Гарри и Гермионы не получилось поговорить, поскольку старосты повели всех студентов прямо от столов в гостиные их факультетов.

— Так чем же занимаются твои родители? — спросил один из слизеринцев Гермиону, поскольку он никогда не слышал о семье Грейнджеров.

— Они дантисты, — ответила она.

— Кто это?

— Они лечат зубы, — объяснила она.

— Но это же делают колдомедики.

— Мои родители — маглы, — объяснила Гермиона.

Малфой подслушивал, и она услышала, как он громко шептал двум крупным мальчикам, которые казалось, повсюду следовали за ним. — Грязнокровка, в Слизерине. Подождите, пока мой отец узнает об этом.

— Что такое грязнокровка? — спросила Гермиона девочку, сидящую ближе всех к ней, но никто не хотел ей говорить.

После комментария Драко она заметила, что другие начали быстро оправдываться, чтобы уйти, и она осталась одна.

Она легла в постель со слезами на щеках, реакция слизеринцев слишком многое напомнила ей из магловской школы. — Мой первый день, и они уже ненавидят меня, — подумала она.

Когда Гарри и другие первокурсники, попавшие на Хаффлпафф, оказались в гостиной их факультета, Гарри заметил, что все реагируют на него как на знаменитость. Он почувствовал что-то вроде накатившей волны печали, но не был уверен, откуда она появилась. Это было, как когда он первый раз встретил Гермиону, она была чем-то расстроена, но он не был уверен, что это так, им всегда нужно быть близко друг к другу, чтобы понять что чувствует другой.

Он уже начинал жалеть, что Гермиона не выбрала другую школу, даже во Франции было бы лучше. И дома и в Начальной школе Уизли, Грейнджеры настояли на том, чтобы все звали его просто Гарри. Здесь, было очевидно, что он был Мальчиком-который-выжил. Все спрашивали его, правда ли написана в той или иной книге, а один из наименее тактичных мальчишек постарше, спросил его, как выглядел он-сам-знает-кто, как будто Гарри мог помнить.

Впервые уже повзрослев, один из его старых снов вернулся к нему, крик его матери и зеленая вспышка, он теперь знал, что это проклятие Авада Кедавра. Но вскоре эта сцена сменилась на мысли Гермионы. Он был уверен, что это была правда, поскольку чувствовал ее, как если бы они были рядом. Он ощущал настоящий страх, что никто в Слизерине не примет ее, и никому не понравится, что она попала именно на этот факультет.

— Я всегда буду твоим другом, и ты это знаешь. — недолго думая, он сказал ей, в своем уме.

— Гарри? — удивление и испуг разрушили печаль.

— Да.

— Это все реально? Ты говоришь со мной у меня в голове? Я читала об этом, но никогда не думала, что это произойдет, пока мы не подрастем...

— Но мы никогда не могли разговаривать вот так. Мы не можем даже видеть сны друг друга, если мы не вместе...

— Ну, когда мы впервые сблизились, я чувствовала тоже что и ты, даже когда ты был у Дурслей, но я думала, что это было просто частью уз. Нужно будет почитать об этом.

— Ты взяла свою книгу об узах?

Гарри удивился, почувствовав, что Гермиона подумала о том, что он задал глупый вопрос. Он засмеялся, в своем уме.

— Глупый вопрос, да?

— Чуть-чуть. Интересно, это происходит только тогда, когда мы спим?

— Я уверен, что ты найдешь главу, посвященную этому.

— Очень смешно.

— Они к тебе хорошо относятся? Я имею в виду, слизеринцы.

— Все было в порядке, пока они не узнали, что я маглорожденная, — ответила она. — Теперь они меня просто игнорируют.

Разумеется, Гермиона пыталась выдать это как пустяк, и с кем-либо другим это, возможно, и сработало. Но Гарри чувствовал ее боль от возвращающихся воспоминаний об игнорировании одноклассниками в ее магловской школе.

Большую часть ночи Гарри провел в их снах, делая все возможное, чтобы утешить и успокоить Гермиону. Он не мог дождаться, чтобы увидеть ее на завтраке.

Когда Гермиона спустились к завтраку, она казалось улыбалась, и она быстро замахала ему рукой, но Гарри не нуждался в их связи чтобы понять, что ее улыбка была фикцией. Через несколько минут, было очевидно, что никто не собирался сидеть рядом с ней, поэтому Гарри взял свою тарелку, и подошел к Рону.

— Я буду сидеть с Гермионой. Ты со мной? — спросил он младшего Уизли.

— Но она на Слизерине. — пробормотал ошеломленный Рон.

— Я думал, что она твой друг, — ответил Гарри с нескрываемым отвращением. — Сколько раз она помогла тебе с уроками?

Гарри отвернулся и пошел в сторону Гермионы, когда Рон окликнул его.

— Подожди! Я с тобой пойду. Хотя я не знаю, что скажут другие змеи.

Гермиона сидела, опустив голову, и ковыряла вилкой в тарелке, поэтому не заметила, как подошли мальчишки.

— Привет, Гермиона.

Лицо Гермионы прояснилось.

— Вам разрешили сидеть здесь? — спросила она.

— Никто не составил тебе компанию, так что, кто будет возражать? — закатил глаза Рон.

— Например, он, — сказал Гарри, глядя на Малфоя, который уже шел к ним.

— Почему бы тебе не взять свою грязнокровку с собой?— предложил он.

Рон потянулся за своей палочкой, Драко сделал то же самое.

— Так-так, Драко. Веди себя культурно.

Гермиона взглянула на близнецов.

— Не возражаете, если мы к вам присоединимся? — вежливо спросил Фред.

— За нашим столом мы не смогли найти никого, кто достоин хорошего розыгрыша. — простонал Джордж, затем, повернувшись к Малфою добавил, — Есть добровольцы?

Сердито бурча себе под нос, Малфой вернулся на свое место.

— Есть предположения, Джордж?

— Да, Фред. Я думаю, что кто-то рассказал ему о нас.

— Чертово распределение, старина.

— Ну, они — змеи. И говоря о змеях, как наша любимая змейка сегодня поживает?

Казалось, Гермиона на мгновение рассердилась, но потом улыбнулась.

— Я в порядке.

— Это хорошо. Я думал, что она собиралась укусить тебя, Джордж.

— Неа. Змеи едят лягушек и жаб, я прав?

— Тогда, ее лучше держать подальше от Невилла. — сказал Рон.

— Кого? — спросила Гермиона.

— Невилла Лонгботтома. Он со мной на Гриффиндоре, и он всегда теряет свою жабу.

В этот момент их прервал слизеринский старшекурсник по имени Маркус Флинт.

— Вернитесь к своим столам!

— Есть проблемы, Флинт?

— Нет, — коротко ответил тот, перед тем как вернуться на свое место.

— Перси, я никогда не думал, что скажу это... — начал Джордж.

— ... но, мы правда рады тебя видеть. — Подхватил Фред.

— Ну, если вы так считаете.

—Вы двое, заткнитесь, — огрызнулась Гермиона. — Спасибо, Перси. Я ценю то, что ты подошел, даже если они нет.

— Спасибо, — замявшись, ответил староста и вернулся за стол гриффиндорцев.

Близнецы выглядели, так как будто собирались продолжить дразнить Перси, но передумали, заметив строгий взгляд Гермионы.

— Так как к тебе относятся в Слизерине? — спросил ее Гарри.

— Они просто не обращают на меня внимания, словно меня не существует, — ответила она.

— Хорошая мысль, — сказал Рон.— Ты тоже можешь игнорировать их.

Разговор продолжался, близнецы, казалось, были полны решимости ободрить Гермиону, в то время как Гарри едва мог дождаться начала первого урока. У Гриффиндора была трансфигурация с Равенкло, в то время как у Слизерина и Хаффлпаффа расписание начиналось со второго занятия. Гарри начал жалеть, что позвал Рона с собой, поскольку он очень хотел поговорить с Гермионой наедине.

Наконец, Рон встал, чтобы уйти. Это дало Гарри оправдание тоже встать, а близнецы, у которых также было окно, дали понять, что останутся болтать дальше.

— Есть время на прогулку? — поинтересовался Гарри у Гермионы.

Волшебница кивнула, и они вышли на улицу. Они оба начали говорить одновременно.

— Ты первая, —снова начал Гарри.

— Мы взаправду вчера вечером разговаривали во сне, ну, как мы привыкли, или мне показалось?

— Да. Я думал, что мне это приснилось.

— Интересно, мы сможем повторить это, когда не спим?

— Зачем нам это?

— Давай сейчас попробуем. Я буду думать о чем-то конкретном. — сказала она, игнорируя его вопрос.

— Ничего. — на мгновение задумался Гарри.

Гермиона выглядела разочарованной, и поэтому Гарри ответил:

— Жаль, что ты не Рон. Я знаю, о чем он бы думал. Еда!

— Мы же только позавтракали, — хихикнула Гермиона.

— А когда его это останавливало? — после неловкого молчания Гарри спросил ее, — С тобой, правда, все в порядке?

— Да. Хотя я все же скучаю по нашей старой школе.

— Я думаю... Жаль, что ты не выбрала другую школу.

Их внезапно прервал другой голос.

— Ну, привет вы двое. Что вы делаете здесь? — Это был Хагрид, великан, приведший их вчера в замок.

— Мы хотели некоторое время побыть наедине, — честно ответил Гарри.

— О, если я мешаю...

— Нет, Хагрид. Все хорошо. Просто, находясь на разных факультетах, нам сложно часто видеться друг с другом. — строго посмотрев на Гарри сказала Гермиона.

— Я не понимаю, почему шляпа отправила Гермиону в Слизерин, — простонал Гарри.

— Да, ну, в общем, — сказал Хагрид. — Все учителя тоже говорили об этом. Я имею в виду, все злые волшебники заканчивали Слизерин.

— Это неправда, — сказала Гермиона. — А как насчет Сириуса Блэка?

— Кого? — спросил Гарри.

— Сириус Блэк. Извини, Гарри, я знаю, что тебе не нравится читать о себе, но я хотела знать о том, что произошло. Сириус Блэк и твой папа, они были лучшими друзьями, и он предал их Волдеморту.

— Не называйте его имя, — сказал Хагрид.

— Все равно. Сириус Блэк был в Гриффиндоре, так что это не правда, что все темные маги выходцы Слизерина, — торжествующе закончила Гермиона.

— Они все были в шоке, тем более, когда узнали что ты маглорожденная. — сдержано подтвердил все сказанное Хагрид, и затем добавил. — Не думаю, что они хотели бы видеть маглорожденых на своем факультете.

— Нет, — сказал Гарри. — Они все игнорируют ее.

Хагрид посмотрел на первокурсницу стоящую перед ним с сожалением.

— Хагрид, — спросила Гермиона, — Что такое грязнокровка?

— Ты не должна использовать это слово. — ответил лесничий, шокированный ее вопросом.

— Только Малфой назвал меня так, и я не знаю, что это означает, — поспешно объяснила ведьма.

— Как он посмел так сказать? —Хагрид выглядел разъяренным. — Это означает грязную кровь, иное название маглорожденных.

— Родители Гермионы не грязные, — возразил Гарри, —как и Гермиона. В конце концов, они спасли меня от Дурслей.

— Дурслей? Я думал, что ты жил с ними. — недоумевая, спросил великан.

— Гермиона спасла меня... — начал Гарри, но был прерван.

— Жаль, Хагрид, но нам пора возвращаться, — сказала Гермиона.

— У нас еще есть время.

— Мы должны пойти и получить книги, — сказала Гермиона. — Еще увидимся, Хагрид.

— В любое время ребята.

— Почему ты прервала меня? — спросил Гарри,когда они шли обратно к замку.

— Ну, мы должны получить книги.

— А какая настоящая причина? — не отрывая от нее взгляд, спросил Гарри.

— Я подумала, что предполагалось, чтобы никто не знал о том, что ты у Дурслей, так как же он узнал об этом?

— Действительно.

— Я думаю, что мы должны посоветоваться с кем-то прежде, чем говорить об этом с Хагридом. Увидимся в классе через минуту.

— Ладно. Эм, Гермиона... С тобой действительно всехорошо?

— Да, я в порядке.

И она ушла в подземелья.

* * *

Первый урок трансфигурации с профессором МакГонагалл, показался Гарри не столь захватывающим, как он надеялся, за исключением момента в начале, когда кошка, сидевшая на столе, спрыгнула на пол и превратилась в профессора.

Тем не менее, Гермиона была очень взволнована тем, что ей удалось получить заостренный конец на спичке, которую нужно было превратить в иглу, и даже заставить ее выглядеть более серебристой.

— Хорошая работа, мисс Грейнджер, — сказала профессор МакГонагалл. — Десять баллов Слизерину.

Вместо того чтобы порадоваться, один из слизеринцев был просто в бешенстве от успеха Гермионы.

— Гермиона. Пожалуйста, задержись на минуту. — в конце урока сказала профессор МакГонагалл.

— Я не на долго задержу тебя. — сказала она,когда остальные, в том числе Гарри вышли,—— Я не хочу, чтобы вы опоздали на зелья с моими гриффиндорцами. Как к тебе относятся в Слизерине?

— Хорошо. Они просто игнорируют меня.

— Если они начнут задирать тебя, сразу скажи кому-нибудь. Если хочешь, приходи ко мне.

— Спасибо, профессор. — с этими словами девочка вышла из кабинета.

— Что она хотела? — сразу же спросил Гарри,ожидавший ее в коридоре.

— Просто спросила, все ли у меня хорошо.

— Я думаю, Хагрид был прав. Они волнуются. Будь осторожна, хорошо?

— Разве я совершала безрассудные поступки? — улыбнувшись спросила ведьма.

Гарри не устроилее ответ.

Следующий урок у Гермионы, зелья, был с Гриффиндором, и к ее удивлению, Рон сел рядом с ней.

— Спасибо, — сказала она. — Зная, как ты не любишь слизеринцев, я не думала, что ты захочешь говорить со мной.

— Да, эмм... Ну, можно сказать, это Гарри дал мне понять. Ты — все еще Гермиона.

Гермиона обняла Рона, и без того смущенный ее жестом рыжий еще больше смутился, когда вошел профессор Снейп и выкрикнул:

— Десять баллов с Гриффиндора, мистер Уизли. Мой класс не место для обнимании.

— Но это несправедливо. Это я обняла его, — выступила Гермиона.

— Тогда двадцать очков. И за любой ваш дальнейший прорыв, мисс Грейнджер, я назначу вам обоим отработку.

— Мы не пойдем. Вы не имеете никакого права так делать.

— Я имею полное право, мисс Грейнджер, и я предлагаю вам вспомнить, на каком вы факультете и где вы обязаны соблюдать интересы. Жду вас обоих сегодня вечером у себя для отбывания наказания.

Гермиона сердито встала, взяла свою книгу, и к изумлению всех, включая себя, вышла из класса.

Она быстро шла, пока она не оказалась за пределами замка. Она заставила себя несколько раз медленно и глубоко вздохнуть, пытаясь успокоиться.

В хаффлпаффской спальне первокурсников Гарри читал на своей кровати, когда он почувствовал огромный взрыв гнева и обиды. Он вскочил со своей кровати и побежал к выходу из гостиной.

Ему нужно былосрочно выбраться на улицу. Одна из лестниц начала двигаться, чтобы помешать ему, и от разочарования он обругал ее. К его изумлению, она двинулась назад, чтобы он мог продолжить свой путь вниз.

Он выбежал на улицу и тут же был атакован густой коричневой волосатой ракетой.

— Ты пришел, — воскликнула она, и очень крепко обняла его. — Я просто хотела...

— Я чувствовал, как ты злилась.

В одно мгновение прилежную Гермиону сменила эмоциональная. Выпустив Гарри из объятий, она посмотрела на него.

— Ты чувствовал? Но где ты был?

— В своей гостиной. Почему ты спрашиваешь?

— Это впервые, правильно?

— Ну, не совсем. Вчера вечером, перед тем как уснуть, я чувствовал, что ты расстроена.

— Дай мне разобраться. Это было до того как ты уснул, правильно?

Гарри усмехнулся, поражаясь, как легко было отвлечь Гермиону от причины расстройства.

— Да, Гермиона. Может, теперь ты скажешь мне, из-за чего ты так расстроилась? Погоди-ка, разве у тебя сейчас нет урока?

— Профессор Снейп взъелся на Рона, потому что я обняла его, и это было еще до звонка.

— Ты обняла Рона? — удивленно переспросил Гарри.

— Да. Так или иначе, когда я сказала Снейпу что он не прав, он дал нам обоим по отработке, так что я просто ушла. Это просто не справедливо.

— Ты ушла посреди урока?

Гермиона кивнула.

— Кто ты и что ты сделал с Гермионой? — сказал Гарри, вытащив свою палочку и нацелившись на нее.

— Как думаешь, что мне делать? — Гермиона рассмеялась. — Я имею в виду, он мой декан, поэтому если я не пойду на отработку, он обязательно что-то сделает.

— Нужно увидеть Дамблдора, или МакГонагалл. Я пойду с тобой.

— Хорошо, но как быть с твоей способностью чувствовать тоже,что и я? Ты можешь делать это постоянно или только когда я расстроена? Ты в самом деле слышишь, что я думаю? На что это похоже?

— Бааа! Слишком много вопросов. Я думаю, что могу чувствовать только то, что ты расстроена или когда по-настоящему злишься, как сегодня. Это похоже на мои эмоции, но я знаю, что это не так, это трудно описать.

— Фактически ты уже можешь улавливать мои мысли?

— Нет. Что ты имеешь в виду, говоря«уже»?

— Ну, люди с устоявшейся связью могут мысленно общаться друг с другом. Мы еще не добились этого, кроме тех случаев, когда спали.

— Поэтому, когда захочешь отправить мне сообщение, тебе придется отправить сову, говоря мне пойти спать?

— Дурак. — Гермиона легко толкнула его.

На обеде Гарри снова сидел за одним столом с Гермионой после того, как она сбегала к Рону, чтобы извиниться за то, что навлекла на него проблемы.

— Не волнуйся, — ответил Рон. — Все знают, что он — сальноволосый мерзавец, ненавидящий Гриффиндор.