Серое на черном (гет)

В ночь перед отъездом Эртур почти не спал, ворочаясь на своей узкой жесткой постели в Башне Белого Меча. Он долго и безрезультатно пытался призвать желанный сон, но тот вознамерился явиться лишь под утро, и теперь заснуть прямо в седле Дейну не давала лишь слишком быстрая езда, затеянная Рейегаром. Едва они выехали за городские ворота, как принц дал своему жеребцу шенкелей и вихрем понесся вперед, призывая остальных догонять его. Эртур, не желая потом разыскивать увлекшегося скачкой Рейегара по полям, нехотя припустил следом. Холодный ветер обжигал лицо, и это немного взбодрило Дейна. Приподнявшись в седле, он сильнее ударил по бокам своего дорнийского скакуна и помчался быстрее, со свистом обгоняя Рейегара. Заметив это, принц с ухмылкой принял вызов, и не давал больше спуску своему красавцу Джельмио, который радовался возможности размять затекшие в деннике мышцы. Взбитая копытами дорожная грязь брызгала в разные стороны и летела всадникам на одежду и в лицо, однако разгоряченные азартом гонки, они не обращали на это внимания. До самого Королевского леса Рейегар и Эртур неслись рядом, не позволяя друг другу вырваться вперед, но, заметив приближение деревьев, перешли на рысь, а потом и на шаг, поджидая отставших оруженосцев.

‒ Хотя бы в чем-то я не уступаю тебе, ‒ довольно усмехнулся Рейегар, смахивая со лба растрепавшиеся пряди серебряных волос.

‒ Не знал, что вы настолько тщеславны, ваше высочество, ‒ криво улыбнулся Дейн.

‒ Вот уж в тщеславии меня еще не обвиняли, ‒ проговорил принц притворно-обиженным голосом, ‒ однако проигрывать поединки своему лучшему другу едва ли не каждый день определенно вредно для моей гордости.

‒ Я не знал, что это настолько вас задевает, ‒ подыграл другу Эртур, ‒ иначе чаще бы вам поддавался. В конце концов, вы можете утешиться тем, что проигрываете лучшему мечнику Вестероса, или тем, что книг вы уж точно прочитали больше, чем я.

Рейегар слабо улыбнулся и ободряюще похлопал Дейна по плечу.

‒ А вот и наши оруженосцы, ‒ воскликнул принц, ‒ мы только вас и ждем!

Он дернул поводья и первым устремился под черный купол леса. Голые ветви, переплетаясь высоко над головой, походили на огромный великий чертог какого-нибудь древнего разрушенного замка, построенного еще Детьми Леса, что обитали в этих местах тысячелетия назад. Копыта коня мягко ступали по ковру из мокрых от росы опавших листьев, пахло сыростью и гнилью. Несмотря на то, что зимой деревья сбросили свой покров, слабый утренний свет все равно с трудом пробивался сквозь густой лесной потолок, и внизу царила мягкая полутьма.

‒ Правда же, здесь волшебно? ‒ зачарованно проговорил Рейегар, восхищенно оглядываясь по сторонам. Принц смотрел вокруг взглядом ребенка, готового вот-вот затеять веселую игру.

‒ Да, ‒ кивнул Эртур, ‒ и опасно, ‒ добавил он, вспоминая, как вылавливал здесь Братство Королевского Леса.

‒ Ты прав, друг мой, ‒ Рейегар внезапно посерьезнел, ‒ иногда я слишком забываюсь. Хотя в столице сейчас опаснее, чем где бы то ни было.

‒ Я не об этом, ‒ начал было Дейн.

‒ Я понял, ‒ кивнул принц, ‒ но ты напомнил мне о том, зачем мы уехали из Королевской Гавани. Время мечтаний и печальных песен прошло, как бы ни грустно мне было с ним расставаться. Мне следовало больше слушать тебя, Эртур.

Дейн хотел бы порадоваться этому запоздалому признанию своей правоты, но отчего-то не смог. Рейегар сник и выглядел теперь печальнее обычного, и Дейну показалось, что что-то сломалось в принце, он вопреки собственным желаниям избавился от чего-то важного, такого, что раньше было для него определяющим.

‒ Ты что же, больше не веришь в свое пророчество? ‒ осторожно спросил Дейн.

— Верю, — покачал головой принц, он ненадолго замолчал, уставившись на маячившую впереди тропинку, а потом тихо продолжил: — ты же знаешь, что моих родителей поженили ради этого пророчества?

Эртур кивнул, он часто слышал эту историю при дворе, когда только приехал в Королевскую Гавань, да и после тоже. Болтали, что после свадьбы король Джейехерис, дед Рейегара, приказал запереть Эйериса и Рейлу в спальне до тех пор, пока они не осуществят свой брак. Дейн, однако, никогда не говорил на эту тему со своим другом.

— Неужели моя мать столько лет страдала зря? — воскликнул Рейегар, обращаясь даже не к Эртуру, а куда-то в пустоту, как будто она могла бы ему ответить. — Неужели смерть моего прадеда Эйгона и всех, кто погиб в Летнем Замке была напрасной? Иногда, когда я вновь приезжаю туда, они снятся мне. Эйгон Невероятный, сир Дункан Высокий, Дункан Малый и леди Дженни. Они смотрят на меня с надеждой, хотя должны бы смотреть с осуждением, потому что я ничего не сделал. Ничего, Эртур! С того самого дня, как я узнал о пророчестве, я не стал понимать его лучше. Я лишь бродил в темных лабиринтах предположений, ведомый только светочем собственной глупой надежды. Этому следует положить конец. Удивительно, но Лианна и мейстер Эймон сказали мне одну вещь… Если пророчество правдиво, то оно исполнится, что бы я не сделал. Я долго размышлял над этим, друг мой, и теперь полагаю, что так оно и есть. Мне следует заняться тем, что мне под силу, а не тягаться с божественной волей, ради королевства и тех, кого я люблю.

— Мне трудно представить, что привело тебя к подобным мыслям, ваше высочество, — улыбнулся Эртур, — но я рад.

Где-то вверху в переплетениях ветвей громко ухнула птица, и оба, принц и гвардеец, задрали головы, однако не увидели ничего, кроме раскачивающейся ветки, которую мог потревожить и ветер.

— Нам следует быть внимательнее, — озабоченно произнес принц.

— Когда же будет привал? — крикнул откуда-то сзади догнавший их Лонмаут.

— Солнце еще не успело высоко подняться, а ты уже требуешь привала, Ричард, -покачал головой Рейегар с притворным осуждением.

— Вы уж простите, ваше высочество, но у меня уже живот от голода скрутило, — повинился Лонмаут.

Принц достал из седельной сумки краюху хлеба и протянул Ричарду.

— Держи, — улыбнулся Рейегар, — набей свой живот, остановимся ненадолго после полудня.

Лонмаут сверкнул голодными глазами и вцепился зубами в хлеб с таким видом, будто обгладывал особенно сочную ножку каплуна. Лесная тропа перед ними расширилась и стала больше похожа на нормальную дорогу. Пользуясь этим, принц припустил рысью, и Эртуру показалось, что тому не терпится скорее убраться подальше от Королевской Гавани.

— Смотри по сторонам, Ричард, — бросил Дейн Лонмауту, оглянувшись перед тем, как устремиться вслед за принцем, — и ты тоже, Виллан.

Топот копыт заглушил остальные лесные звуки, загодя предупреждая местных обитателей о приближении чужаков. Оруженосцы весело болтали о чем-то своем, вероятно, обсуждая оставленных в столице девиц, Рейегар, казалось, наслаждался свободой в кругу доверенных, приятных ему, людей, и только Эртуру было беспокойно. Возможно, воспоминания о поисках Улыбчивого Рыцаря и изматывающем поединке с ним давали о себе знать, а, возможно, и спавшее в Красном Замке чутье пробудилось в минуту тревоги, однако Дейну хотелось поскорее покинуть лес и оказаться на хорошо просматривающейся со всех сторон равнине. Конь, почувствовав волнение всадника, недовольно фыркнул, и Эртур ласково потрепал его по шее.

— Тише, мальчик, — прошептал он, — тише, впереди еще долгий путь.

Бушевавший с самого утра ветер разогнал толстые грозовые тучи, которые на рассвете еще ползали по небу, и когда солнце добралось до своего зенита, путники, как и обещал Рейегар, остановились на ночлег. Они расположились на корнях раскидистого дуба, все четверо проголодались, но Лонмаут с таким восторгом накинулся на хлеб, солонину и вино, что Эртур не смог сдержать смеха.

— У тебя внутри, похоже, бездонная бочка, — проговорил Дейн, посмеиваясь.

— Ничего не могу с собой поделать, — отозвался Лонмаут и растерянно развел руками. Кусочки еды посыпались из его набитого рта.

Отдых продлился недолго, ибо Рейегар торопился скорее отправиться в дальнейший путь, и Эртур недоумевал про себя, чем могло быть вызвано подобное желание. С приближением вечера тучи вернулись, более низкие и темные, сделалось еще холоднее. К счастью, бушующий где-то в небесах ветер терялся меж толстых древесных стволов, но даже несмотря на это путники кутались в теплые дорожные плащи. Эртур почувствовал, как на щеку ему упало нечто ледяное, будто бы вставший из могилы покойник прикоснулся к коже рыцаря. Дейн взял поводья в левую руку, а с правой стянул перчатку и дотронулся до щеки. Пальцы нащупали что-то влажное и острое, похожее на раскрошенное стекло.

— Снег, — прошептал он про себя, глядя на тающую в теплых пальцах снежинку. — Ваше высочество, снег пошел, — прокричал Дейн ехавшему впереди Рейегару.

— Что ж, — проговорил тот, вздохнув, — кажется, Пицель зря ждал белого ворона.

Они выехали к окраине леса, когда над землей уже сгущалась тьма. Снег усилился и теперь шел сплошной стеной, однако таял, едва достигая земли. Эртур и его спутники промокли и замерзли, Виллан, уже не скрываясь, громко клацал зубами. Вдалеке виднелись огни небольшой деревушки, и Рейегар, недолго думая, решил заночевать там. Путники ехали на свет, едва разбирая дорогу впереди, и в конце концов лошадям пришлось перейти на шаг, чтобы, запнувшись о неудачно упавшую ветку или наступив в яму, не споткнуться и не упасть. Деревянный сруб, что был освещен ярче всего, как и предположил Эртур, оказался постоялым двором. Перед тем как зайти Рейегар вывернул наизнанку свой плащ с трехглавым драконом Таргариенов и спрятал длинные серебряные волосы под капюшон, явно стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. Оруженосцы нехотя поплелись пристраивать лошадей, а принц отправил Дейна договариваться о ночлеге, сам же остался стоять в отдалении.

Свободных комнат в такой глуши было много и, плотно поужинав, все четверо отправились спать. Виллан и Ричард хотели выпить еще эля, но Рейегар запретил им это, приказав идти наверх.

— Мне не нужны оруженосцы, которые не могут стоять на ногах, — строго сказал принц.

Мальчишки выглядели недовольными, но Рейегару Таргариену никто не осмелился возражать.

— Ты чего-то опасаешься? — шепнул другу Эртур, пока они поднимались по лестнице.

— Нет, — задумчиво отозвался принц, — ничего особенного, но лучше оставаться начеку.

Засыпал Эртур под колыбельную из воя ветра в печной трубе и скрипа старых досок, однако предыдущая бессонная ночь и целый день пути настолько вымотали его, что на этот раз сон пришел быстро. На следующий день погода не улучшилась, хотя ветер немного стих, а снег прекратился еще ночью, но небо было беспросветно затянуто толстыми тучами, значит, на землю в любое мгновение мог обрушиться ворох белых хлопьев. Дорога, однако, не принесла никаких приключений, кроме холода. Одежда плохо высохла и неприятно холодила кожу, но это была та неприятность, с которой Дейн готов был справиться, тем более, по мере их продвижения на юг погода становилась все более терпимой. Хотелось бы Эртуру, не останавливаясь, пересечь Красные Горы и вдоль русла Быстроводной добраться до родного Звездопада, повидать Аллирию, которая наверняка, сильно выросла с того времени, как он видел ее в последний раз, поболтать с Эдмаром, прогуляться по окрестностям, где он бегал босоногим маленьким мальчиком. Однако сейчас это было невозможно, и Эртур предпочел отложить эти приятные, но приправленные легкой грустью мечты на потом.

Только к середине третьего дня пути впереди замаячили невысокие горы у подножья которых и лежал в руинах Летний Замок ‒ бывшая резиденция Таргариенов, уничтоженная пожаром. Путники добрались до места, лишь когда все еще укрытое одеялом из туч солнце скользнуло за горизонт. Едва они спешились, как Рейегар приказал поставить шатры, пока был еще хоть какой-то свет. Принц выглядел странно напряженным, хотя, Эртуру казалось, что в этом месте, которое так любил его друг, Рейегар станет более расслабленным и веселым. Когда вся работа была сделана, принц отправил оруженосцев за хворостом для костра, а сам, подстелив теплый плащ, уселся на большой плоский камень. Эртур, не зная, куда ему себя деть, продолжал неуверенно стоять рядом.

‒ Садись, друг мой, ‒ тихо проговорил Рейегар, хотя Дейн ожидал, что принц прогонит его.

Гвардеец устроился на соседнем камне, благо здесь их было предостаточно. С момента разрушения Летнего Замка прошло столько времени, что сейчас уже невозможно было сказать, были ли эти камни когда-либо его частью или являлись младшими детьми окружавших это место гор. Эртур подумал, что принц заговорит, однако Рейегар продолжал молчать, разглядывая подгнившую траву у себя под ногами.

‒ Ваше высочество, ‒ осторожно позвал Эртур, ‒ ты хотел говорить со мной?

‒ Да, ‒ кивнул Рейегар, и на какой-то момент Дейну показалось, что принц снова умолкнет, ‒ за последние недели я, кажется, прочел книг больше, чем за всю свою жизнь.

‒ Ты преувеличиваешь, ‒ Эртур было усмехнулся, но мгновенно спрятал улыбку, глянув на серьезное лицо Рейегара, ‒ ты что-то искал?

‒ Искал, ‒ подтвердил Рейегар, ‒ однако, едва ли что-то нашел. Как оказалось, до меня мало кто из Таргариенов пытался расторгнуть брак. Видно, все удовлетворялись любовницами.

‒ Мой принц! ‒ Эртур едва ли не вскочил, безумие, заключенное в словах принца, постепенно доходило до него, и Дейн холодел от ужаса. ‒ Ты сошел с ума? О чем ты говоришь?

‒ Несмотря на дурную наследственность, ‒ скривился Рейегар, ‒ мой разум пока пребывает в добром здравии. Я говорю о том, что хочу расторгнуть брак с Серсеей Ланнистер.

‒ А дети? ‒ спросил Эртур. Он знал, насколько сильно принц любил свою дочь.

‒ Дети останутся при своих правах, ‒ уверенно произнес Рейегар, ‒ иного я не допущу.

‒ Но… ‒ начал Дейн, раздумывая как же объяснить другу, что затеянное им никогда не сможет быть осуществлено, ‒ что ты собираешься делать?

‒ В семейных архивах сохранилось несколько прошений, которые принц Деймон Таргариен отправлял своему брату ‒ королю Визерису. Принц просил, а иногда даже требовал, позволения на расторжение брака с Реей Ройс, на которой его женили шестнадцати лет. Как известно, ему было отказано.

‒ Не пойму, как это поможет тебе? ‒ недоуменно заметил Эртур. ‒ Насколько я помню, в том браке не было детей, и у принца был веский повод требовать расторжения. Что же до Серсеи, она исправно рожает наследников трона.

‒ Ты прав, ‒ согласился Рейегар, ‒ однако, меня больше всего занимал вопрос о том, кто в таком случае принимает решение. Я не нашел об этом ни слова в законах Семи Королевств, которые, признаюсь, выглядят достаточно путано и зачастую противоречат один другому, поэтому мне приходится опираться только на историю Деймона, ибо других сведений у меня попросту нет. А, согласно этой истории, решение остается за королем, а не кем-либо другим.

‒ Ты же не думаешь, что твой отец… ‒ попытался возразить Эртур.

‒ Нет, ‒ покачал головой принц, ‒ для этого мне нужно сначала стать королем самому, а это возвращает нас к тому, о чем мы говорили незадолго до отъезда.

‒ Заговор? ‒ прошептал Дейн. Кругом не было никого кроме них двоих, но долгая жизнь при дворе короля Эйериса Таргариена научила Эртура бояться произносить подобные слова слишком уж громко.

‒ Да, ‒ выдохнул Рейегар все так же шепотом.

‒ Мой принц, Тайвин Ланнистер ‒ твой зять, ‒ быстро заговорил Эртур, ‒ он поддерживает тебя, у него большая армия и много золота…

‒ Я не могу обратиться за помощью к Тайвину Ланнистеру, ‒ резко перебил друга Рейегар, ‒ в случае победы, я буду ему обязан, и совесть не позволит мне в таком случае отказаться от его дочери.

‒ Послушай, ‒ настаивал Дейн, ‒ я понимаю, что Серсея сложный человек, я сам отношусь к ней с некоторым подозрением, но она все еще влюблена в тебя, это всем видно. Подумай и о ее чувствах тоже.

‒ Почему никто не хочет подумать о моих чувствах? ‒ вскричал Рейегар, и Эртур в страхе отшатнулся от него. Никогда он не видел принца столь взволнованным и злым. ‒ Всю свою жизнь я только и слышу, что я кому-то что-то должен, и, клянусь Семерыми, я всегда следовал долгу. Сейчас я хочу лишь немного счастья для себя, неужели я не заслужил этого, Эртур? Я не собираюсь отправлять Серсею в молчаливые сестры, я намерен дать ей полную свободу. Ее сын, если она родит мальчика, сядет на Железный Трон, не этого ли больше всего желают она и лорд Тайвин? Неужели это хуже, чем всю жизнь добиваться любви того, кто не способен полюбить ее?

‒ В чем-то ты прав, ‒ вынужден был согласиться Дейн. ‒ Что ты намереваешься предпринять?

‒ Для начала ты отправишься к лорду Старку в Винтерфелл с письмом от меня, ‒ начал, немного успокоившись, Рейегар, ‒ я не могу доверить это послание ворону, а из всех своих немногочисленных друзей доверяю тебе больше всех. Ты поедешь прямо отсюда, а я тем временем буду ждать твоего возвращения в Грифоньем Насесте. У отца не должно возникнуть сомнений насчет того, что я решил навестить друга. Земли Джона лежат недалеко отсюда, и я несколько раз посещал его, в этом нет ничего подозрительного.

‒ Хорошо, ‒ Эртур вздохнул, ‒ ты уверен, что лорд Старк не откажет тебе?

‒ Судя по всему, Хранитель Севера ‒ человек амбициозный, а я хочу сделать его дочь своей королевой. Он сможет убедить лордов Аррена и Талли поддержать меня, а мне, конечно же, придется пообещать им что-то взамен. Это единственная для меня возможность, Эртур. Ты, вероятно, хочешь сказать мне, что решение мое слишком уж скорое, и что я изыскиваю для себя возможность заключить брак с Лианной. В чем-то ты будешь прав, я действительно хочу сделать все, чтобы жениться на ней, но посмотри на это с другой стороны. Тайвин Ланнистер со всем своим войском и золотом не сможет противостоять всему королевству. А кто еще кроме него встанет на мою сторону? Мартеллы заинтересованы в том, чтобы на троне оказался Визерис, Тиреллы не станут жертвовать своим спокойствием, Грейджои сидят на своих островах, и им дела нет до интриг вокруг короны. Если же мне удастся заручиться поддержкой сразу трех Великих Домов, то за мной будет стоять серьезная сила. Что же до Баратеонов, думаю, кузен Роберт по понятным причинам слишком уж зол на меня и будет еще злее. Ну, что же ты думаешь?

‒ Ты верно говоришь, ‒ протянул Эртур, признавая, что в словах принца действительно был смысл. ‒ Скажи мне, ты и вправду так сильно любишь Лианну Старк, что готов ради нее противостоять столь многим?

‒ Я умереть готов ради нее, Эртур, ‒ печально проговорил Рейегар, ‒ когда я стану королем, имеющим достаточно поддержки, я смогу либо ввести особый закон, либо воспользоваться данной мне властью. Я намереваюсь заботиться о своих подданных, и вряд ли они откажут в счастье своему королю.

‒ Опасное дело ты затеваешь мой принц, ‒ Дейн озабоченно покачал головой, ‒ но твоего отца нельзя больше оставлять у власти, в этом ты прав. Я выполню все, о чем ты попросишь меня.

‒ Спасибо, друг мой, ‒ Рейегар натянуто улыбнулся и похлопал рыцаря по плечу.

‒ Однако, ‒ настороженно проговорил Эртур, ‒ тебе следует опасаться скрытых врагов, о которых ты, возможно, ничего не знаешь.

Отвечая на недоуменный взгляд принца, Дейн пересказал ему все то, что узнал от Вариса о венке из зимних роз.

‒ Неужели кто-то сделал это специально? ‒ воскликнул Рейегар. По его удивленному и разочарованному лицу было видно, он еще не до конца верил в то, что предзнаменование Богов превратилось в кем-то спланированную жестокую шутку.

‒ Мне жаль, но это так, ‒ подтвердил Эртур, ‒ кто бы ни был этот человек, он хорошо знает тебя. Каким-то образом он узнал о твоих чувствах к Лианне Старк. Возможно, за тобой следят.

‒ Боги посмеялись надо мной, ‒ горько усмехнулся Рейегар, ‒ что ж, в конце концов, я сделал правильный выбор. Забудем на время о пророчестве, возможно, я обращусь к нему снова, когда все это закончится.

Принц замолчал и отвернулся. Эртур всегда почитал веру Рейегара в пророчество об Обещанном Принце глупостью, но ему больно было смотреть, как все, во что верил его друг, вдруг рухнуло, погребя под собой потерянные в ложных изысканиях годы. Пусть сейчас принцу было тяжело, но, тем не менее, это было к лучшему. Когда Рейегар взойдет на трон, перед ним встанут вопросы гораздо более важные.

Вдалеке послышались веселые голоса Виллана и Ричарда, и вскоре перед глазами Эртура образовалась гора из старых обломанных веток.

‒ Сухих почти нет, ‒ посетовал Лонмаут, ‒ трудно будет разжечь. Проклятый снег!

Виллан стоял рядом, согласно кивая.

‒ Других все равно не будет, ‒ возразил Эртур, доставая огниво из седельной сумки.

Дейн отогнал оруженосцев и, чтобы хоть чем-нибудь занять себя, принялся разжигать огонь. Это оказалось и вправду трудной задачей. Прошлогодние листья промокли и прогнили, а среди принесенного мальчишками хвороста и вправду почти не оказалось сухих веток. Пропитавшееся водой дерево отказывалось гореть, и огонь затухал, едва успев зажечься.

‒ Проклятье, ‒ пробурчал Эртур, ‒ похоже, согреться сегодня нам не удастся.

Услышав слова Эртура, Рейегар будто бы очнулся и поглядел на мучения друга. На несколько недолгих мгновений принц исчез в своем шатре и вернулся с несколькими листами пергамента и свечой. Рейегар поджег свечу, выстроил вокруг нее пирамиду из пергамента, и лишь только тот загорелся, принялся подбрасывать сверху ветки, выбирая те, что посуше. Медленно, но верно костер начинал разгораться к неописуемой радости остальных.

‒ Только особы королевской крови могут позволить себе жечь бумагу, ‒ усмехнулся Дейн, протягивая над огнем замерзшие руки, ‒ где ты этому научился?

‒ Один рыцарь показал мне этот способ, когда я служил оруженосцем, ‒ пояснил Рейегар, ‒ правда, вместо бумаги он использовал сухой мох и еловые ветви, что всегда можно найти у самой земли. Даже сильный дождь не добирается до них.

Обрадованные теплом, Ричард и Виллан присели ближе к огню. В походном котелке Эртур согрел красного вина, из седельных сумок достали солонину и сыр, которые теперь показались всем едва ли не вкуснее самого изысканного блюда. Оруженосцы жевали, принц, приняв вид скорее мечтательный, нежели печальный, молчал, и Дейн, не слишком-то любивший тишину, принялся рассказывать мальчишкам истории, часть из которых сочинил сам, но большинство было творением Освелла Уэнта. Мало что из этого было правдой, но Ричард и Виллан слушали, разинув от любопытства рты. Рейегар, знавший большинство из славных рассказов наизусть, тихо посмеивался.

‒ И вот, ‒ продолжал Эртур, придавая голосу таинственности, ‒ из тайного хода выползла тень, огромная и пугающая, а потом появился и хозяин этой тени ‒ человек высокий, словно башня. За его рост в Блошином Конце его и прозвали Башней, появился он весьма неожиданно…

‒ Тихо, ‒ шикнул вдруг Рейегар и резко вскочил со своего места.

Эртур и оруженосцы тут же последовали его примеру. Гвардеец нащупал рукоять Рассвета. Лонмаут метнулся к лошадям и отстегнул от седла лук: стрелял принцев оруженосец гораздо лучше, чем орудовал мечом. Все четверо замерли, вглядываясь в пустоту, и вскоре Эртур услышал то, что потревожило Рейегара: шорох отодвигаемых в сторону ветвей и хруст ломающихся под ногами веток. Из ближайшего подлеска к костру вышли семеро. Все они были облачены в вареную кожу со стальными нагрудниками, а на их головах красовались легкие шлемы. На длинных черных плащах испускали пламя драконы дома Таргариенов. Заметив это, Дейн не знал, стоило ли ему вздохнуть с облегчением или начать волноваться еще сильнее.

Пальцы сжались вокруг серебряной рукояти, руки готовы были в любой момент выдернуть меч из ножен и нанести удар по первому же противнику. Где-то сзади мелькнула тень: это за высоким валуном исчез с луком Лонмаут. Эртур посмотрел на Рейегара, лицо принца оставалось напряженным и ничего не выражающим, однако его правая рука тоже покоилась на эфесе меча.

‒ Именем короля Эйериса, второго этого имени, короля андалов, ройнаров и первых людей, властителя Семи Королевств и защитника государства, ‒ проговорил один из солдат, сняв шлем. Видно, он был здесь капитаном. ‒ Рейегар Таргариен, носящий титул принца Драконьего Камня, обвиняется в государственной измене.

Голос этого человека звучал глухо и ровно, без торжественности, что была свойственна королевским герольдам Красного Замка, несколько раз он запнулся, словно бы выучить даже столь короткую речь было для него сложностью.

‒ Что же вы замолчали? ‒ холодно спросил Рейегар. ‒ Продолжайте.

‒ Бросьте оружие, ваше высочество, ‒ Эртур ясно услышал, как дрогнул голос капитана. Он благоговеет перед принцем и явно боится его. Что ж, это им только на руку. ‒ Я должен сопроводить вас в столицу, где вы предстанете перед королевским судом. Сир Эртур, вы можете отойти в сторону. Король знает, что вы не имеете отношения к измене его сына.

Обращаясь к Дейну, капитан смотрел то на самого гвардейца, то на Виллана, видно, стараясь определить, кто из них и есть Меч Зари. Странно, человек Таргариенов и не знает, как выглядит сир Эртур Дейн, однако знает, что гвардеец здесь находится. Эртур повернулся к Рейегару и встретился с вопросительным взглядом индиговых глаз. Неужели принц думает, что Дейн вот так вот бросит его? Возможно, сейчас он навлечет на себя опалу и гнев короля, но Меч Зари обещал Рейегару быть с ним до конца и свое обещание сдержит. Эртур прикрыл глаза и покачал головой, принц невесело улыбнулся.

‒ Нет, ‒ резко произнес Рейегар, ‒ оружие я не брошу, вы можете только вынуть его из моих мертвых пальцев.

‒ Ваше высочество, ‒ видно, сопротивления капитан не ожидал, ‒ мы не хотим кровопролития.

‒ Тогда уходите, ‒ отрезал Рейегар.

На мгновение воцарилось молчание. Солдаты замерли в нерешительности, рука их предводителя дрогнула, и он приподнял шлем, чтобы снова надеть его на голову, однако так и не успел этого сделать. Эртуру хватило времени, чтобы принять решение и привести его в исполнение. Рассвет легко выскользнул из ножен, словно нож из мягкого масла, клинок просвистел в воздухе, рубанул по руке, державшей шлем, отсекая ее, и снес капитану голову. Из шеи хлынули фонтаны темной крови, безголовое тело еще несколько мгновений продержалось на ногах, а потом, забившись будто в судорогах, рухнуло наземь, заливая кровью траву. Шестеро на четверых. Уже лучше, а если они к тому же и все столь медлительны, то у принца и его спутников есть шансы на успех.

Дейн действовал столь быстро, что среди солдат возникло недолгое замешательство, и Эртур понадеялся было, что они побегут, однако они быстро пришли в себя и кинулись на защищавшихся. Кажется, теперь они поняли, кто же здесь Меч Зари, ибо Эртуру досталось трое солдат, Рейегару двое, а Виллану всего один, сидевшего в засаде Лонмаута никто не заметил. Больше Дейн не видел, что происходит с его друзьями, сосредоточившись на своих противниках. Каждого из них по отдельности Эртур мог бы легко одолеть, но втроем они мешали ему сосредоточиться, и Дейн только и делал, что уворачивался от ударов, стараясь не пустить никого из них себе за спину. Эртур надеялся, что вовлеченные в его любимый боевой танец они быстро вымотаются, и он сможет расправиться хотя бы с одним, а там уж станет легче. Свистели, выпускаемые Лонмаутом стрелы, сталь звенела в ушах, пот заливал Дейну глаза, или то был внезапно начавшийся дождь? Эртур уже не чувствовал разницы, мир его сократился до белого лезвия клинка и обступавшей его троицы. Хотя бы одного, повторял он про себя, а там уже будет проще.

Планы Эртура пошли прахом, когда откуда-то из-за частокола, что рыцарь сам соорудил вокруг себя, раздался громкий вскрик, немедленно стихший, будто обрубленный. Вопреки здравому смыслу Дейн оглянулся и едва не запнулся о распластавшееся на земле тело Виллана. Не думать об этом сейчас, приказал себе Эртур, не давая осознанию случившегося приникнуть в его мысли слишком глубоко. Кажется, он все равно медлил слишком долго, потому что в себя его привела лишь резкая боль. Горячая кровь заструилась по предплечью, Дейн с трудом замахнулся, но его противник оказался в этот раз проворнее. Если бы не стрела Лонмаута, угодившая тому прямо в незащищенный участок шеи, Эртур был бы, вероятно, уже мертв. Молодец, Ричард. Попал. Наконец-то.

Однако облегчение продолжалось недолго: тот солдат, что убил Виллана, теперь занял место своего павшего товарища и сражался с Дейном. От злости Эртур зарычал, боевая ярость накрыла его внезапно, и он сам не знал, что стало ее причиной, гибель ли Виллана или пульсирующая боль в предплечье. Он продолжал исполнять свой танец, что часто использовал на тренировках с Рейегаром, однако держать меч становилось все тяжелее. Дейн стиснул зубы, стараясь не думать ни о чем, кроме двух фигур перед ним. Красные отсветы костра блестели на их латах, придавая солдатам зловещий вид настоящих призраков Летнего Замка. Продолжая кружить, Эртур все искал момент для удара, стрелы Лонмаута свистели над головой, но цели больше не достигали.

Дейн сощурился, один из противников совершил необдуманный замах, и Эртур вонзил Рассвет ему подмышку. Два других солдата замешкались, как и сам Дейн некоторое время назад, но Эртур не воспользовался своим преимуществом: он искал глазами Рейегара. У принца оставался только один противник, однако, выглядел Рейегар плохо: волосы паклями падали на залитое кровью лицо, и принц постоянно поднимал левую руку, чтобы вытереть глаза, к тому же он заметно припадал на левую ногу и движения его сделались неуклюжими. Еще немного и противник одолеет его.

Эртуру не понадобилось много времени, чтобы решиться. Он попятился к Рейегару и втиснулся между ним и его противником, таща за собой и своих солдат. Теперь их оставалось трое на трое, но Рейегар едва держался на ногах. Дейн оттер принца в сторону, не обращая внимания на вялые протесты последнего.

‒ Ричард, ‒ крикнул Дейн, не отрывая взгляда от своих противников, ‒ увози принца!

‒ А как же вы? ‒ взволновано отозвался Лонмаут.

‒ Не спорь, а делай, что я говорю! ‒ разозлился Эртур.

Больше он ничего не видел, лишь сквозь звон стали донеслись слабые возражения Рейегара, ругань Ричарда и фырканье Джельмио. Помоги мне продержаться, Воин, взмолился Дейн, дай им уйти. Все тело ломило, руки сводило от усталости, а перед глазами начинали бегать мушки. Эртур снова воззвал к небу, и Воин будто бы услышал отчаянную мольбу своего заблудшего сына. Кружась по поляне, они оказались вблизи костра, и, извернувшись, Эртур столкнул туда одного из солдат, да так, что тот упал лицом прямо в огонь. Пламя полыхнуло в прорези для глаз, и душераздирающий вопль разнесся над руинами, не видевшими столько смертей со времен пожара в Летнем Замке.

Еще двое, думал Эртур, еще двое, и я смогу отдохнуть. Он пытался вслушиваться в доносившиеся сзади звуки, но так и не мог расслышать стука копыт. Почему же Лонмаут не уезжает?

Один из его противников тоже, кажется, с трудом продолжал поединок, а другой, сильный и высокий будто бы и не чувствовал усталости. Эртур постоянно перемещался, пытаясь выбрать наилучшее положение и ударить того, что поменьше, а затем сосредоточиться на оставшемся. Однако стоило ему занести меч, как случилось сразу несколько событий. Рассвет ударил и со всей силы вошел в шею низкорослого солдата, но в то же мгновение его товарищ вонзил свой меч в бок Дейна. Эртур взвыл от боли, застучали копыта лошади, а последний противник Эртура завизжал и, отпустив меч, схватился за голову и упал: у него из глаза торчала метко пущенная стрела. Вероятно, ее выпустил, убегая, Лонмаут.

Успели, подумал Эртур перед тем, как его поглотила тьма.