Кастелян (джен)

Началась новая неделя. Я продолжил осваивать науку поменьше выделяться. МакГонагалл, ожидавшая от меня повторения успехов первого занятия, была разочарована. Я тупо «мутаборил», намертво заблокировав поступление магии в палочку и лишь иногда позволяя пройти успешному касту. Гринграсс… место рядом с ней в понедельник оказалось свободным, так что мы сидели вместе. Но этим всё и ограничивалось. Похоже, она — убеждённый молчун, как и я.

МакГонагалл, как и ожидалось, повторяла тему превращения спички в иголку, добиваясь, чтобы на этот раз получилось у всех. Освоившим эту науку предлагалось разнообразить ассортимент колющей продукции. Тяжелее всего было ничего не делать целых два часа. Но я нашел себе занятие, тренируя навык выплетания собственных кружев в условиях имитации иной деятельности. Правильные взмахи палочкой, правильные словесные формулы, контроль отсутствия магии в правой кисти, вялое слежение за успехами других — и тонкая невидимая работа над тренировочным плетением, проводимая независимо и параллельно с этим маразмом. Хорошо развивает концентрацию.

Флитвик отнёсся к падению моего энтузиазма менее терпимо.

— Вы не столь прилежны сегодня, как на первом занятии, мистер Поттер, — высказал он мне претензию холодным тоном. От его давешней доброжелательности не осталось и следа. — Сосредоточьтесь, или мне придётся снизить количество баллов вашего факультета.

В общем-то, это был правильный педагогический подход: требовать больше от способных выдавать больше, и вытягивать каждого к планкам собственных, индивидуальных масштабов. К сожалению, в Хогвартсе вопрос выживания находился в большем приоритете, здесь я был вынужден согласиться со Снейпом. Поэтому, задавив неуместную неловкость перед педагогом, я продолжил валять середнячка.

Да и стоит ли комплексовать? Некоторые моменты в нашем общении позволяли предположить, что мотивы Флитвика сложнее простой заботы об учащихся, и зачем ему понадобился очередной способный ученик — вопрос открытый. Не стоит примерять на гоблинскую кровь людские мерки — под радушной гримасой у гоблинов прячутся острые зубы и расовые интересы.

Моё упорство было вознаграждено пятью штрафными баллами Гриффиндору «за недостаточное усердие мистера Поттера», после чего Флитвик, похоже, вычеркнул меня из какого-то своего мысленного списка.

К сожалению, спокойной эта неделя не сложилась. Всё началось на «Полётах».

* * *

Объявление о нашем первом уроке Полётов на мётлах появилось в гостиной Гриффиндора во вторник утром. Занятия назначались на 14:30 и проводились совместно со Слизерином.

Новость была воспринята неоднозначно. Дети из магических семей воодушевились. Маглорождённые, в жизни не видевшие ни одного полёта даже со стороны, откровенно нервничали. Грэйнджер сублимировала мандраж, вооружившись толстым руководством и громогласно цитируя за завтраком раздел о травматизме летунов с историческими примерами. Сидящий рядом Лонгботтом мрачнел и бледнел одновременно.

Масла в огонь подливала перспектива делать всё на глазах у «слизней». Физкультура в подростковом возрасте — и сама по себе квинтэссенция поводов «опозориться», неловко упав, не то показав, промахнувшись или не долетев. Это не тихий сидячий урок, а оживлённое действо, и всеобщий беспощадный ржач в награду за малейшие недочёты по сути никак не ограничивается. Разумеется, старый махинатор не мог оставить такой вкусный потенциал для стравливания без эксплуатации на полную катушку.

Меня же не оставляла в покое фраза профессора Синистры о мётлах, которые давно пора заменить. Семейные «Чистомёты» ходовых серий — очень добротные, проверенные временем модели. Ограниченные динамические характеристики компенсируются неплохой грузоподъёмностью, большим резервом тяговооружённости и поистине неубиваемой надёжностью при соблюдении минимальных требований по уходу. Что же с ними нужно было сделать и как ушатать, чтобы вопрос о замене ставила даже не физрук, а преподаватель астрономии?

Я проштудировал обзоры по устройству мётел и примерно представлял, на что следует обращать внимание. Но это были сугубо теоретические знания. За исключением скоротечного эпизода в Косом переулке, мётел я пока в глаза не видел. Действительность, однако, ещё раз доказала право лидера в способности удивлять.

Погода стояла пасмурная и промозглая. Из обложных свинцовых туч накрапывал мелкий дождик. Скоро начнёт темнеть. Напоминаю: Шотландия, сентябрь, два пополудни. Как мы зимой-то летать будем в это время?

Мадам Хуч появилась на лётном поле упругой спортивной походкой. Всем известно, что Hooch — это «самогон», но, уверяю вас, никакого перегара на уроках от Роланды никто никогда не слышал. Физрук-алкоголик — это вообще нонсенс, герой грязных анекдотов от завидующих неудачников. Выбрать спорт своей профессиональной стезёй, привыкнуть к дисциплине, убедиться в результативности спортивного modus vivendi — и слить всё в унитаз с переваренным этанолом? Смысл?

Разве что серьёзный жизненный удар.

— Ну и чего вы все ждёте?! — жизнерадостно рявкнула она. — Живо разобрали мётлы и построились в две линии!

Народ потянулся к неопрятной куче уборочного инвентаря. Я взял первую попавшуюся и осмотрел. Перевязь пучка неродная, стремена… Резким ударом метлу выбило из рук.

— Прости, Гарольд, — ко мне подбежал Лонгботтом. — Она сама вырвалась, я не смог удержать.

— Бывает.

Я поднял обе палки и передал одну Невиллу. Итак, стремена… Стоп, а это другой снаряд.

Я покосился на метлу у Невилла. Ну, не отбирать же её теперь. Тут весь спортинвентарь в общем пользовании. Ладно, что же нам досталось? О, вот это плохо. И других-то снарядов не осталось, объём кучи был подогнан ровно под число присутствующих.

— Мадам Хуч, у меня отсутствует одно стремя. И пучок метлы шатается, на ней опасно…

— Не умничайте, Поттер, — бодро отсекла жалобу физрук. — Пролететь десяток метров на минимальной высоте можно и без стремян, а большего сегодня от вас не потребуется.

— Оказывается, наш прославленный герой боится высоты, — захихикали сзади. Ну, началось. — Что, Поттер, пора менять подштанники?

Я не торопясь обернулся. Чернокожий слизеринец, душа компании, но постоянной свитой не обзавёлся. В учёбе пока не блистает, хотя порода есть порода. Что характерно, поддержки от моего факультета не видно. Ладно, как бишь там его…

— Забини, — ответил я спокойно. — Ты свою метлу хорошо проверил?

Блейз зло оскалился.

— Я, к твоему сведению, с семи лет…

— Он прав, — Гринграсс сказала это негромко, но слизеринцы мгновенно умолкли. — *Наших* мётел здесь нет. А лететь мы *обязаны*. На этом.

Те из змеек, кто пока что относился к происходящему легкомысленно, молча присоединились к тем немногим, кто осматривал состояние снарядов с самого начала. Дураков на Слизерине не было. Уронить высокородного школьника с фатальной высоты — очевидный способ избавиться от наследника.

— Сегодня же напишу отцу, — негромко произнёс Малфой, умело проверяя натяжение обвязки. — Подниматься на этом выше пары метров…

— Гарольд, — ко мне подошёл Невилл. — По-моему, тебе досталась моя метла. Давай поменяемся.

— А смысл? — пожал я плечами. — Не бери в голову. Она могла достаться кому угодно. Или мне будет легче, если с неё навернёшься ты или кто ещё?

— Так, хватит разговоров! — донёсся командный окрик Хуч с другого конца строя. — Или мне отменить полёты на полгода для проведения капитального ремонта?

Львы возмущённо завопили, а вот змей, судя по вялой реакции на провокацию, мог бы устроить и такой вариант. Я же изучал плетения на своём снаряде. «Капитальный ремонт» проводился не один раз. Видны знакомые шунты. Часть блоков истёрта и погашена для безопасности. Веник… пучком его язык называть не поворачивается — веник растрёпан, обеспечивающие «тягу» силовые линии рассогласованы. Впрочем, если требуется подняться лишь на пару метров, то всё это должно выдержать.

— Всем взять метлу за цевьё, — командовала между тем Хуч, продемонстрировав эффектную, но бесполезную в реальной практике команду «Вверх!» для лежащего на земле снаряда. — Мистер Малфой, вы держите метлу неправильно.

Малфой не стал спорить, молча переместив хват на пару сантиметров. Со стороны Запретного леса донеслись раскаты приближающейся грозы. Редкое явление для осени, но здесь рядом мощный магический источник.

— Переведите стремена вниз. Опустите метёлочный конец на землю, а цевьё продолжайте держать в руках. Да, вот так, — продолжала демонстрацию Хуч. — Теперь встаньте *над* метлой таким образом, чтобы снаряд оказался между ног. Прекратить смешки!

Раскаты становились громче. Ветер, наоборот, стих.

— И хватит оборачиваться на лес! К вашему сведению, матчи по квиддичу проходят в любую погоду, без остановок и перерывов. Привыкайте, в воздухе будет ещё холоднее.

Появились первые вспышки и лёгкий ветерок.

— Запомните, это — положение для посадки на метлу. Теперь, если вы вольёте немного магии в цевьё и начнёте садиться, метла проснётся, отследит ваше движение и поднимется под вас, — продолжала инструктаж Хуч. И нужно признать, делала она это толково. — Тогда можно утвердиться в стременах и… Отставить!! Команды садиться не было!

Ветер усилился, постепенно превращаясь в предгрозовой шквал. Не знаю, как там в квиддиче, но для первого полёта погода не особо подходящая.

— Сейчас, *строго* по моему свистку вы начнёте садиться и…

Рядом оглушительно грохнула молния. Народ испуганно присел. Детской магии от неожиданности было выплеснуто море. В воздух взвились два десятка мётел.

— Назад! — заорала Хуч. Налетел шквальный ветер, сидящих кое-как школьников начало мотать, но стабилизирующие блоки на мётлах пока справлялись. — Всем наклонить цевьё к земле! Просто наклонить! Живо, или вы не увидите полётов до самой…

Странное дело — я, вместе с двумя слизеринцами, остался на земле. Сказывался навык точного контроля больших потоков магии. К сожалению, это не помогло.

Воздух начал наливаться электричеством. Волосы встали дыбом, закололи тысячи иголок. А потом… меня охватило знакомое чувство попадания на правильную резьбу. Нет, только не это! Я два дня старался избегать этой напасти, и теперь напасть нашла меня сама? Не хочу!

Я попытался отбросить метлу, но внезапно усилившееся напряжение сорвало в латаной-перелатаной лётной начинке какой-то шунт. Метла устремилась вверх, больно ударив и буквально положив меня на древко. В считаные мгновения я оказался метрах в двадцати над землей и судорожно вцепился руками в цевьё. Покидать снаряд поздно.

Ударила ещё одна молния, и я оглох. Крика «Мальчик, назад!» я уже не слышал. Бешеный снаряд несколько раз дёрнулся, после чего провернулся вдоль оси. Это был удар за гранью фола — после такого на древке остаётся только повиснуть. Так бы и произошло, но предыдущие рывки заставили меня судорожно обхватить пучок ногами.

Метла вращалась и брыкалась, но я буквально обвился вокруг древка и веника. Однако в любой глухой защите есть хотя бы одна лазейка, и коварное помело её нащупало, встав вертикально, веником вверх. Я повис вниз головой. А окончательно потерявший берега снаряд рванул в зенит со скоростью ракеты. Хвостом вперёд.

Хлестал ледяной ливень. Немеющие руки постепенно соскальзывали по мокрому дереву. Нужно подняться повыше, там, где меня не увидят, и перейти в Саргас. Любой переход обеспечивает выравнивание скорости с точкой выхода. В противном случае даже аппарация способна размазать по земле: из-за суточного вращения разные точки планеты движутся в разных направлениях, относительная скорость может достигать нескольких махов. Для меня выравнивание означает простую вещь: возможность спастись.

Была одна проблема: то ли занемевшие руки, то ли непонятное электричество не позволяли разжать пальцы. Переходить в комплекте с этой наскипидаренной шваброй? Так она продолжит мотать меня и там, над островом и океаном, а переходить будет уже некуда.

Ударила очередная молния, вспышка ослепила и дезориентировала. Метла немедленно этим воспользовалась и сделала резкое стряхивающее движение. Ноги разжались.

Теперь я висел только на руках, а стероидная мечта дворника скоростным лифтом пёрла в грозовую тучу. Древко проскальзывало ещё быстрее, и скоро я цеплялся уже за веник. Долго он не выдержит.

Возможно, стоит перестать сопротивляться неизбежному? Что я там обычно делал?

Вокруг сильно потемнело. Я погрузился в грозовое облако и перестал ориентироваться. Мелькали вспышки, бил порывистый ураган, хлестала влага. Метла продолжала подъём.

Открыть каналы. Полностью.

Ветхие завязки лопнули, пальцы соскользнули вместе с веником. Бывшая метла разлетелась ошкуренной палкой и ворохом прутиков. Наступила невесомость свободного падения. Интересно, как в этой мгле ориентируются птицы?

Опять закололи тысячи иголок. Мышцы начало выгибать и сводить судорогой от избытка электричества. Меня выворачивало наизнанку. Стало очень больно.

Каналы открыты. Сосредоточиться. Мне нужно выжить после падения из этой тучи.

Перед глазами заплясали синие огоньки. Предупреждающе заломило в ушах. Ослепила беззвучная вспышка.

* * *

В себя я приходил постепенно. Видимо, меня на какое-то время вырубило там, в непрозрачной мгле. Я падал лицом вниз, с расставленными в стороны руками. Поза парашютиста в затяжном прыжке, в варианте максимального замедления скорости падения. Наверное, тело приняло её инстинктивно.

Земля виделась удивительно подробно. Лётное поле, фигурки детей на земле, спешно шагающих в замок. Все приземлились, это хорошо. Мокрый многобашенный Хогвартс, вид сверху. Различим каждый кирпич в кладке, каждая щербина в черепице. Чего только не привидится в качественном бреду.

Я пришёл в себя окончательно. Продолжал хлестать ливень. Гудел набегающий воздух. Нужно срочно уходить в Саргас. Переход!

Переход не сработал. И повторно — тоже. Не было кольца на пальце. Не было пальцев. Не было рук.

Я посмотрел в сторону. Охристо-рыжие перья, маховые и покровные. Птичья передняя конечность, сиречь… Взмахнул крыльями на пробу. Судя по усилиям, оно крупнее голубя. Зрение бинокулярное, стало быть — хищник. Сова, ястреб? Крикнул на пробу — раздалось хриплое, дребезжащее «хе-е-е».

Сипуха. Самая обычная сова в этой местности. Самая незаметная.

Я огляделся. Непосредственная опасность отодвинута, но холодный ливень птицам так же неприятен, как и людям. Нужно найти место для посадки, после чего попытаться вернуть себе человеческую форму. И проблема имеется уже с первым пунктом.

На ветку я сейчас не сяду. Это в открытом воздухе и прямолинейно я могу лететь на инстинктах. Правильно и точно затормозить, изящно проскользнув перед этим через крону — такому птенцы учатся неделями. Любой пилот подтвердит, что посадка — самое сложное. Да и толку мне от ветки, под дождём и с попытками стать человеком?

Земля. Острое совиное зрение подтвердило то, о чём я и так догадывался: предыдущая неделя засухой не баловала, и сейчас почва отказывалась впитывать в себя новую воду. Под травой была одна большая холодная лужа. Только на крайний случай.

Мне нужно в замок. Приземлиться кубарем на стол или шкаф. Отогреться, обсохнуть… Крылья сами собой заложили вираж, начиная снижение в сторону тепла и уюта.

Ага, как же. Много вы видели желающих подержать окна нараспашку во время холодной осенней грозы? Предвосхищая ехидные возражения: в Хогвартсе не курят. Не знаю, почему. И в Косом переулке курящих магов не видел.

Я облетал замок по кругу. Совиное зрение позволяло подробно видеть все окна, но ни одной открытой форточки не было. Хорошо, где здесь совятня? Никогда не интересовался… Стоп, вот открытое окно, на четвёртом этаже. Какое счастье, что рамы в Хогвартсе — распашные, а не эти британские гильотины…

Я влетел в раскрытое окно мимо стоящего у подоконника человека, заполошно забил крыльями и неуклюже плюхнулся на какую-то этажерку среди наваленных свитков. Тепло-о…

Я огляделся. О, да здесь имеется персональный камин, весело потрескивающий живым огнём. Вот почему так тепло. Человеком оказалась МакГонагалл. Видимо, это её кабинет.

МакГонагалл вглядывалась куда-то в небо. Меня она не заметила — сипухи летают бесшумно.

— Expecto Patronum. Помфри, срочно приготовь экстренный комплект. Возможно, придётся вытаскивать Поттера, упавшего с большой высоты. Доставить послание.

Странная светящаяся кошка, появившаяся после произнесённого заклинания, выслушала тираду и прыгнула куда-то в стену. Интересно, я ведь уже видел этих существ, тогда, в летающем кортеже в небе Хогвартса. Как давно это было… И Перси что-то говорил про патронусов. Стало быть, их можно ещё и как почтальонов использовать.

— Если этот гадёныш всё-таки разобьётся… — напряжённо пробормотала МакГонагалл.

Гм… возможно, это просто от досады и волнения за одного из учеников.

— Говорили ведь: обнови эту рухлядь. Сколько раз… Как об стенку горохом.

Ну, буду рад послужить тараном в этом благом деле. Надеюсь, теперь Попечительский совет поставят на уши…

Начавшее отогреваться тело нахохлилось и… энергично отряхнулось. Зашумели потревоженные бумаги. Как же здесь хорошо!

МакГонагалл вздрогнула, обернулась на звук, досадливо поджала губы и, еще раз посмотрев на небо, захлопнула окно. Достала печенье из вазы на столе, подошла ко мне и требовательно протянула руку.

— Давай.

Я обалдело уставился на неё. Она посмотрела на мои ноги.

— Где письмо? Куда ты его дела?

Она поворошила свитки, схватила меня за лапу и осмотрела её. Я взмахнул крыльями и возмущенно вырвался.

— Кольца нет… Ты что, вообще дикая?

А, это она меня за почтовую сову приняла. Логично. Все почтовые совы имели специальное кольцо. Не для красоты. Оно содержит комплекс заклинаний, которые птицы используют для доставки: поиск адресата, сохранение и облегчение посылки, возможность использования воздушного «короткого пути», приём оплаты и прочее. Не может изначально немагическое существо использовать магию само по себе. Будь иначе, мы открыли бы ящик Пандоры по наделению маглов магическим даром…

— Так, пошла прочь отсюда.

Я выразительно посмотрел на закрытое окно. Обернулся на запертую дверь. Еще раз на окно. И опустил взгляд на неё. Как по мне, должно было дойти даже до не слишком сообразительного ребёнка. К сожалению, наш декан системно невнимательна к деталям.

— Живо вон, я сказала! — раздражённая МакГонагалл бросила в меня совиным печеньем.

Я машинально поймал его, выбросил и на всякий случай перелетел повыше, на шкаф.

Окно открой, дура!

Видимо, выброшенная печенька вывела деканшу из себя окончательно. В меня полетела стопка бумаг со стола, скомканная шаль с деканского плеча и шляпа с её головы. Снаряды были так себе, так что я просто отошел поглубже к стене и стал недосягаем.

Ненадолго. Поймав себя на том, что собирается запустить в меня чернильницей, разъярённая МакГонагалл поставила её на стол и превратилась в кошку. Да чтоб тебя!

Анимагическая кошка оказалась неожиданно прыгучей. Использовав этажерку в качестве аэродрома подскока, она легко оказалась на шкафу. Вот только меня там уже не было, я приземлялся на другом шкафу в противоположном конце кабинета… на письменном столе… на стойке со шляпами… на каминной полке… среди книг и свитков…

Какое-то время мы играли в эти дурацкие шашки. Жаль, в Хогвартсе не применяют люстры, это была бы беспроигрышная позиция. Только факелы да бра. Возможно, как раз затем, чтобы совы не сидели и не гадили.

Да что ж ты такая тупая? Просто. Открой. Окно. Или дверь. И я сойду.

Окончательно вышедшая из себя, запыхавшаяся МакКошка вернулась в человеческий вид и достала палочку. И я понял, что меня сейчас убьют.

Мама… я хочу наружу. И в человеческое тело. И домой.

Я что есть силы летел на закрытое окно. Неважно, что будет. МакГонагалл от души вложилась в «Ступефай», запустив его мне в… спину. В последний момент я рванулся вверх. Мощный удар прогудевшего подо мной конструкта выбил свинцовый переплёт, красиво разметав мелкие ромбики стекольного набора, и я немедленно устремился наружу. Мир расцвёл магической радугой. Я вновь был человеком, полуоглушённым и падающим с четвертого этажа. Переход!

Я свалился на пол портального зала Саргаса. Скорость обнулилась, вот только переход почему-то выбросил меня в горизонтальном положении, в полуметре над полированными плитами. Сверху падали совиные перья. Тело отходило от вскользь задевшего меня «Ступефая». С одежды ручьём текла вода. Терпимо. Я жив.

Я со стоном поднялся. Так, расслабляться и отдыхать не время, там под дождём меня лихорадочно разыскивает Хуч. И где-то на лётном поле у меня как раз точка перехода имеется. М-м… переход!

Переход опять прошел нештатно и на этот раз менее удачно. Меня снова выбросило горизонтально, лицом к земле и в двух метрах над холодной лужей. Два метра — это немного, но только если вы приземляетесь на ноги. Сгруппироваться я успел лишь частично. Левое запястье скрутило от боли, спрятавшиеся под водой камни ожгли многочисленными ссадинами. Да что ж мне так не везёт!

Рядом, едва ли не на голову свалилось древко злосчастной метлы. Что ж, пусть лучше ссадины, чем падение из туч на камни. Я попытался подняться из холодной грязи. Выстрел боли в руке заставил взвыть.

— Мистер Поттер! — ко мне спешила Хуч. — Что же вы творите!

Профессионально меня осмотрев и прощупав, вынесла вердикт: растяжение запястья — после чего разразилась абсурдными обвинениями.

— Что за тупая выходка! Кто вам разрешал подниматься без команды? Как вы посмели забраться так высоко? Не можете управлять — не беритесь! Ещё и дорогую метлу сломали, — она потрясла поднятой палкой. — Вы хоть понимаете…

Передо мной как живая встала картина подъёма на сумасшедшем лифте; и выворачивающая боль в центре грозы; и бешеная кошка, бьющая боевым заклятием в спину. Где-то внутри лопнула пружина, сдерживающая допустимую дневную нагрузку. Дохнуло Пустотой — очень большим количеством космоса. С тихим визгом холодная лужа под ногами заледенела и покрылась туманом на десяток метров вокруг. Забарабанил и запрыгал горох мелкого града.

Хуч осеклась. А взглянув мне в глаза, отшатнулась. Я этого не замечал.

— Поправьте меня, профессор, если я ошибаюсь, — мёртвым голосом произнёс я. — Исправная бытовая метла не может проворачиваться. Что бы ни делал наездник — вообще никогда. Исправная бытовая метла не может маневрировать с висящим на ней пассажиром. Вообще никогда — только медленно снижаться. И метла «Чистомёт» никогда, вообще никогда не поднимается выше ста пятидесяти ярдов. Даже неисправная. Это её конструкционный потолок. А на занятиях с детьми дополнительно должно выставляться ограничение в десять-двадцать ярдов, в зависимости от опытности группы. В чём я не прав?

Хуч снизила тональность, но ответила твёрдо:

— Всё верно, мистер Поттер. В теории. А на практике мы имеем этот вековой мусор и ежегодное обещание подумать над данным вопросом. Возможно, хоть теперь мётлы заменят на что-то новое, но я уже ни на что не надеюсь.

Она посмотрела на меня.

— Успокойте вашу магию. Мы просто переволновались за вас.

Дробный ледяной перестук утих.

— Если для убеждения Попечительского совета потребуются мои показания — обращайтесь, — сказал я.

— Пойдёмте. Вам нужно попасть в больничное крыло.

* * *

В больнице нас встретила бледная Помфри. Помня, какое именно послание она услышала от нашего декана, я с ходу выдал:

— Только растяжение запястья и ссадины. И возможный «пост-ступефай».

— На кровать, — строго скомандовала медик. — Роланда, можешь не ждать. Меня предупредили, так что это может затянуться. А у тебя там группа под дождём…

— Я всех отправила под крышу. Ладно, ухожу. Замёрзла как собака.

Я присел на чистую простынь, прямо в грязной мокрой одежде. Замелькали пассы диагностических кастов.

— Мне сказали, что вы упали с большой высоты. Откуда «Ступефай»?

— Наша декан приголубила, — безразлично ответил я. Что за манера — вести долгую диагностику и неспешный опрос, не давая высушить холодеющую одежду?

— Поттер, с вами всё в порядке? — настороженно поинтересовалась Помфри. Я не стал отвечать. А, да пошло оно всё…

— Мне нужна помощь домовика Хогвартса, — произнёс я, прикрыв глаза.

Мгновенно появившаяся Фиби испуганно сложила уши и прикрыла рот ладошкой. Но опомнилась и дисциплинированно спросила:

— Что Фиби может сделать для молодого мага?

— Фиби, если тебе не сложно, высуши и подогрей мою одежду, — попросил я вежливо. — Сам я пока не освоил эти чары.

— Конечно, Фиби несложно.

Одежда мгновенно стала сухой, тёплой, чистой и выглаженной. Помфри дёрнулась — сушка сбила ей какие-то чары. Но я блаженно вздрогнул.

— Спасибо, Фиби, что бы я без тебя делал.

Домовичка счастливо улыбнулась и исчезла. Помфри посмотрела на меня — да, я понимаю, что эпитет «странно» звучит слишком часто, однако это опять было именно так — помедлила и продолжила диагностику.

Делала она её долго. Намного дольше, чем нужно для ссадин и растяжения. Конечно, кого я хочу обмануть — колдомедика спустя двадцать минут после первого судорожного оборота?

— Какая форма? — спросила она просто.

— Сова.

— Регистрировать будете?

— Да.

Собственно, поэтому я особо и не беспокоился, что Помфри меня раскусила. Регистрация в моём случае не вредила: сова, так же как, скажем, дворовая кошка или воробей — распространённые и неотличимые от местных животных формы, не дающие фору в деле моего опознания. А уж тот факт, что сов-сипух в Хогвартсе намного больше, чем кошек или даже воробьёв…

А вот свои преимущества легализация аниформы давала. Я намерен использовать птичий оборот часто и не собираюсь каждый раз скрываться с чужих глаз. Один только иммунитет к лестничным ловушкам или быстрое перемещение по замку чего стоят.

Хотя кого я обманываю. Полёт, сам по себе, без всякой полезности и выгоды. Даже там, замерзая под грозовым ливнем и едва выбравшись из взбесившегося аттракциона, я это осознал и оценил. Возможность просто летать, куда хочу и когда хочу, не на нелепых мётлах и даже не с куда более продуманным ранцем, а в прекрасно приспособленном для полёта теле… Это вам не кошкой бегать. Этот подарок — как второй Саргас. Ну, или как любимый младший брат Саргаса, по крайней мере.

И шантажировать меня способностью летать я не позволю. Нужно регистрироваться. А здесь у «заинтересованных» сторон есть некоторые возможности для создания мне проблем.

Имеется определённый срок, в течение которого новый анимаг обязан зарегистрироваться в Министерстве Магии. Однако я заперт в Хогвартсе. По закону за своевременную регистрацию отвечают преподаватели и руководство. В моём случае директору будет выгодно затянуть этот процесс до предела, за которым моё положение станет нелегальным. А доказывать потом чиновникам, что виноват в произошедшем не я, а — кто-кто? Председатель Визенгамота? Отличная шутка.

Поэтому информацию о способности становиться совой нужно придержать. На некоторое время. Самостоятельно легализовать новый статус и уж тогда перестать скрываться.

— В ближайший час вам нужно плотно поесть, — продолжила между тем Помфри. — Я могу вызвать домовика с едой сюда.

— Вряд ли меня надолго оставят в покое, — ответил я, понимая, что Хуч уже уведомила деканшу и она жаждет пообщаться «с гадёнышем». — С рукой можно что-то сделать?

Помфри достала какую-то мазь. О, знакомая флоббер-основа, хотя это не ожоговый состав. Боль мгновенно утихла. Запястье плотно перебинтовали.

— До утра не снимать, — сказала Помфри, обрабатывая ссадины. — От простуды вы своё зелье выпьете, или бодроперцового дать?

— Что, профессор Снейп еще не сварил запас для больничного крыла?

— Он занят преподавательской деятельностью.

Я достал два десятка флаконов. Наварил в выходные. Реабилитация после прогулки в Хаос: чередование интеллектуальной нагрузки, физической работы и отдыха в равных долях. Да чтоб я так жил.

Благодарно кивнув, Помфри убрала зелье в шкаф.

— МИСТЕР ПОТТЕР!

МакГонагалл. Дошла всё-таки.

— Никогда… Никогда за всё время, что я работаю в Хогвартсе…

Видимо, она очень многое хотела сказать, но ей не хватало воздуха. Путь из кабинета замдиректора неблизок.

— Как вы могли… Вы чуть не сломали себе шею…

— Чуть не погиб в кошачьих когтях, — продолжил я негромко. МакГонагалл меня не слышала, а вот Помфри опешила.

Декан остановилась и, наконец, вдохнула полной грудью. После чего решительно приказала:

— Следуйте за мной. Немедленно.

Я посмотрел на колдомедика.

— Один час, мистер Поттер. Вызывайте домовика, если что.

— Спасибо, мадам Помфри. Я помню.

Мы поднимались на четвёртый этаж. Я уж было подумал, что МакГонагалл возвращается в свой кабинет, но она остановилась перед классом Чар. Не нашим, другим — для старшекурсников.

— Извините, профессор Флитвик, я могу ненадолго забрать у вас Вуда?

Флитвик посмотрел на неё, на моё грязное поцарапанное лицо и перебинтованную руку, вежливо улыбнулся и дал согласие. Через минуту Оливер Вуд, капитан гриффиндорской команды по квиддичу, стоял перед нами в коридоре.

— Поттер, знакомьтесь — это Оливер Вуд. Вуд, я нашла вам ловца.

Мы с Вудом посмотрели друг на друга и одновременно сказали:

— Нет!

Приятно иметь дело с профессионалом.

— Вот и прекр… Что?!

— Я не намерен садиться на метлу!

— Поттер — не командный игрок, мэм.

Мы опять ответили одновременно. Но МакГонагалл не собиралась сдаваться.

— Способность работать в команде можно воспитать. Да для ловца она и не так важна, как для загонщика или охотника. Вуд, вы не видели — он летает, как птица. Идеально сложен для ловца — лёгкий и быстрый. Надо будет раздобыть для него приличную метлу, «Нимбус-2000» или…

— Нет! — меня передёрнуло. Только спортивных мётел мне не хватает. Форсированных, с полностью снятыми ограничителями и ослабленной стабилизацией. Вот там провороты как раз возможны и допустимы, в рамках некоторых финтов.

— Поттер! Прекратите… что значит «не сяду на метлу»? Ваш полёт… Вам что, не понравилось?

— Ваша сломанная метла вынесла мою тушку в центр грозовой тучи и там развалилась. Нет, мэм, мне не понравилось.

— Прекратите нести чушь. Без метлы вам пришлось бы падать, а упавшие с такой высоты не выживают. Думаю, я смогу выбить у директора разрешение для одного первокурсника…

— Мэм. Я твёрдо намерен садиться на мётлы ровно в том объеме, что требуется для минимального проходного балла по С.О.В. Сразу после С.О.В. я выкину этот бесполезный веник в топку и вздохну с огромным облегчением.

— Это не вам решать!

Я опешил.

— Почему?

МакГонагалл осеклась, но продолжила поучительным тоном:

— Вы ещё слишком малы, мистер Поттер, и многого не понимаете.

— Профессор, — сказал я примирительно. — Я равнодушен к квиддичу. Я — исключительно для себя — нахожу его нелепым. Но! — пресёк я возмущённую отповедь. — Я наблюдаю множество магов, которые болеют этой игрой. Я вижу Вуда, жертвующего всю свою инициативу и время на то, чтобы наша команда была лучшей.

— Поэтому. В школьной команде должны играть лучшие. Те, кто живёт этой игрой. Не как болельщик, приросший к дивану со сливочным пивом, а как игрок. А ещё — одарённый, способный игрок. Ищите одарённых. Не находятся сейчас — найдутся в следующем году, а сейчас возьмите лучшего из худших.

— Но не может быть игроком тот, кто равнодушен к игре. Тот, кто избегает садиться на мётлы.

МакГонагалл молчала, поджав губы.

— А ещё, — продолжил я, — это неспортивно. Если выбиваете у директора разрешение для одного первокурсника, нужно давать разрешение на одного первокурсника для всех команд.

Вуд поморщился. МакГонагалл начала наливаться возмущением.

— И на Слизерине ловцом может стать Малфой, — добил я. Вуд хотел было что-то сказать, но МакГонагалл решительно отрезала:

— Хватит! Вы говорите возмутительные вещи, мистер Поттер!

Я отвёл глаза в сторону. Окей, помолчим. Если уж подыгрывать своим, то почему бы сразу не добавить плюс миллион баллов за самый красный цвет на мантиях?

— Ваш отец был прекрасным охотником. Полюбопытствуйте, в Зале наград есть его кубок. Это настоящий позор — отказаться идти по его стопам!

— А вы, мэм? — ляпнул я. — Вы пошли по стопам своего отца?

Ляпнул — и немедленно пожалел об этом. Что уж там было у нашего декана с отцом, но мой нанесённый наугад удар оказался намного больнее, чем требовалось для отбрехивания от квиддича.

— Извините, — пробормотал я, отведя глаза в сторону.

Я, знаете ли, тоже сейчас не в лучшей форме. Грязный, поцарапанный, только что избежавший… Откуда, кстати, у неё настолько хорошо поставленный «Ступефай»?

— Я… надеюсь, вы передумаете, мистер Поттер. Ваше поведение недостойно настоящего гриффиндорца.

Я покосился на Вуда. Особой теплоты в его взгляде не было — я же не потенциальный ловец или вратарь — но, по крайней мере, он оценил мои слова о квиддиче.

— Можете идти.

Я развернулся и пошёл прочь. Нужно было решить вопрос с едой и регистрацией. А ещё — обдумать, с чего МакГонагалл вообще потянуло на эту глупую затею — привлечь меня в команду вопреки логике и своим же правилам. «Летаю, как птица» — с чего она это взяла?

С едой решил не затягивать — мало ли куда меня прямо сейчас ещё дёрнут — и, зайдя в ближайший туалет, оперативно пополдничал в Саргасе.

Все разговоры в гостиной дружно стихли, стоило мне появиться на пороге. Оценив картину, я отчитался:

— Жив и почти здоров.

— Как тебе удалось вернуться? — спросила Патил.

— А правда, что тебя взяли ловцом в нашу команду? — без паузы, Браун.

Я замер.

— Кто это вам сказал?

— Ну… Уизли хвастался.

Я оглянулся. Рона в гостиной не было. Однако! Предполагалось, что МакГонагалл случайно увидела мой полёт и, впечатлившись… Всюду обман и дешёвый спектакль, да и тот превращается в откровенный трэш, потому что кое-кто не удерживает язык за зубами даже жалкие четверть часа.

— Вуд — профессионал. Он набирает в команду способных, а не известных. Нужно доверять профессионалам.

— Подожди. Так тебе никто даже не предлагал?..

— Скажем так, нам с Вудом удалось убедить МакГонагалл, что это плохая идея. А давно Рон болтал об этом?

— Я не сказала, что это был… а, ладно. Он только что куда-то отошёл.

Ну, хорошо хоть не с утра общественность готовили. Такое впечатление, что кто-то пытается натянуть очень старый сценарий на резонно сопротивляющуюся реальность. Сценарий не сходится, отдельные актёры не являются к очередному акту, декорации выставляют не те и не туда, но остающиеся на сцене куклы упорно произносят свои, заученные части диалогов.

— Ладно. Пойду, приведу себя в порядок.

* * *

В Министерство мне удалось попасть в этот же день. Где именно в Лондоне оно находится, я не знал, но есть же каминная связь! Так что, одевшись поприличнее, я улизнул в Косой переулок, после чего воспользовался общественным камином на Почтамте, заплатив за проход несколько сиклей. Неявная формула «Министерство Магии» перенесла меня в камин «по-умолчанию» — в «грязную зону» министерского Атриума. Для попадания в «чистую зону» необходимо было пройти досмотр у дежурного волшебника — так называемое «взвешивание палочки». Однако, поскольку сегодня я был здесь на разведке, досмотр проходить не собирался.

Разведка принесла даже больше, чем планировалось. Оказывается, любой закон или законодательный акт обязан быть опубликован, и любое гражданское лицо должно иметь доступ к этим публикациям. Министерство Магии решало этот вопрос, выставляя в публичном месте, в атриуме, несколько артефактных томов со сводом всех действующих и действовавших законов. Читай, сколько хочешь, вот тебе даже все удобства для этого: твердый пол, бодрящий холод и неслепящий свет.

Книга-артефакт содержала десятки тысяч страниц и обновляла свой состав ежедневно, по мере выхода новых законов. Я было облизнулся на нее, но копировать её было нельзя. В смысле, технически невозможно. Ну, этот вопрос мы решим позже, а пока что…

Вопрос поиска нужной статьи — а шли они отнюдь не по алфавиту, а по дате публикации — я решил нестандартно: заклинанием «Акцио». Если помните, на каком принципе оно работает, то должны согласиться: тут что предмет искать, что место в книге — нужен только тренированный интеллект и четкий запрос.

Выбрав формулировку — «Регистрация анимага в Реестре анимагов Магической Британии, действующая процедура, поиск с конца книги», и ограничение — «не более половины резерва», я расслабил разум, вошёл в созерцательный транс и запустил заклинание.

Голова болела, но терпимо. Талмуд был открыт на нужной странице. Вчитавшись, я воодушевился: всё было проще, чем то, к чему я морально подготовился. Написать заявление по установленной форме, заполнить анкету, отправить по адресу, ждать официального вызова, быть готовым продемонстрировать смену формы туда и обратно. Штрафы за просрочку… Так, а сроки? Ага, срок считается добросовестно выполненным с момента подачи заявления, при наличии заверенной копии… А заверенные копии у нас делаются?.. Ага, достаточно сертифицированного протеевого дубля, штамп с датой-временем ставится в момент отправки со стойки в Министерстве.

Купив в киоске несколько зачарованных листов для официальных документов, я внимательно и без помарок составил заявление и заполнил анкету. Одновременно с этим на парных листах появлялись точно такие же строчки, которые я наносил на оригинальную бумагу. Протеевы чары, в данном случае еще и имеющие сертифицированную защиту от подделки. Одна копия уйдёт в Министерство, вторая останется у меня на руках.

Точно указав своё полное имя и адрес для отправки вызова — Хогвартс, Шотландия — я расписался, поставил магический оттиск палочкой и подошёл к экспедиционному окошку. Равнодушный клерк принял бумаги, проставил штампы с входящим номером и точной датой-временем, после чего применил к бумагам заклинание, разрывающее протееву связь и намертво фиксирующее текущее содержание. Всё, не вырубишь топором. Проверив свои экземпляры, я вежливо поблагодарил сотрудника и вернулся в Косой переулок, а после и к себе в комнату.