Узы Гармонии (гет)

— Хаффлпафф! — внезапно, громко выкрикнула шляпа.

Во время аплодисментов, которые раздавались, в основном от стола Хаффлпаффа, Гермиона повернулась, чтобы улыбнуться профессору Спраут, которая была очень счастлива результатом. Девочка также заметила, что профессор МакГонагалл выглядела немного разочарованной.

Они вдвоем шли к столу Хаффлпаффа, где остальные подвинулись, освобождая для них место.

Фред и Джордж подбежали к ним, чтобы пожать руки, и к ним быстро присоединился Рон.

— Я знал, что ты и в самом деле не змея, — сказал один из близнецов, Гермионе показалось, что это был Фред, она заметила, что это он, как правило, начинал подшучивать.

— Не очень то, она и ядовитая, — ответил Джордж.

— Хотя она может дать хороший отпор, — добавил Фред.

— Да, определенно, кусает она хуже, чем лает. Так что она точно не змея.

Гермиона на мгновение зло уставилась на близнецов. — Вы считаете, что я собака? — спросила она обиженно.

Фред и Джордж забыли, что хотели ответить, поскольку профессор МакГонагалл уже подошла к столу Хаффлпаффа, и стояла сурово глядя на рыжих братьев. — Я не хотела бы делать вам выговор. — строго начала она.

— Профессор? Я думал, что это нормально подойти к другому столу? — спросил Фред. — Вы никогда не возражали, когда мы присоединялись к Гермионе за столом змей.

— Пока на это не обращают внимание преподаватели, вы можете сидеть там, где пожелаете, мистер Уизли, — спокойно ответила она, — Надеюсь, что вы помните — никаких перемещений в Большом Зале?

— Да, профессор, — хором ответили близнецы.

После обеда у хаффлпаффских первокурсников было окно, так что, Гарри взял Гермиону в факультетские подвалы, дав ей пароль («Верность») к одному из натюрмортов в коридоре около кухни. Картина отъехала, открывая круглый туннель, который вел в Хаффлпаффскую общую комнату.

Несмотря на то, что это были подземелья, как и у Слизерина, на этом сходства заканчивались. Комната была заполнена большими и маленькими, удобно выглядящими диванами и разбросанными большими подушками песочного цвета, стены украшали яркие гобелены, в основном, с желтыми тонами. Вопреки мрачной атмосфере темных стен и факелов, развешенных в комнате отдыха, здесь ощущались тепло и уют, благодаря нескольким люстрам по углам и огромного кострища посереди комнаты, где сейчас горел небольшой костер, который был немного ярче для своего размера. В каждом углу были круглые двери, за которыми скрывались округлые туннели, ведущие в спальни учеников.

Расположившись в одном из кресел, Гермиона быстро подсчитала, что пролежав в больнице, перевод в Равенкло, и еще один урок они пропустили этим утром. В итоге получилось так, что за прошедшую неделю, она пропустила все три занятия по чарам, и один из двух сдвоенных по зельям, в то время как Гарри пропустил только чары.

— Я спрошу профессора Флитвика, поможет ли он нам нагнать, — сказала она Гарри, — но не думаю, что пойду к профессору Снейпу.

— Все равно никакого смысла, — согласился Гарри. — Ты можешь посмотреть мой конспект, правда там очень мало записано.

К счастью, Сьюзен Боунс, первокурсница из Хаффлпаффа, сделала более подробный конспект сдвоенных Зелий, и согласилась дать его Гермионе почитать.

К тому времени, когда Гермиона закончила, подошло время для ее первого урока как части факультета барсуков, это была Гербология, которая стояла совместно с Гриффиндором.

Профессор Спраут не удержалась и, пользуясь случаем, поприветствовала Гермиону в рядах хаффлпаффцев, зная, что некоторые гриффиндорцы надеялись, что пара будет отсортирована к ним. В конце урока, Гермиона спросила профессора, могла бы она спросить профессора Флитвика, насчет нескольких дополнительных занятий вместо тех которые она пропустила.

После перерыва у них была Защита от Темных Искусств, профессор Квиррелл все так же заикался при воспоминании о вампирах, как это было на единственном уроке, когда Гермиона была в Равенкло.

В конце совместного урока, одна из равенкловок, которую Гермиона не запомнила во время короткого пребывания с ними в одной гостиной, подошла к ней. Гарри мгновенно подошел к ним, но девочка внезапно сказала: «Я хотела попросить прощения, ну ты знаешь, что мы так вели себя.»

— Хорошо. Просто вы знали, что я попала на Слизерин, а не Равенкло. — просто сказала Гермиона.

Гарри не чувствовал себя столь снисходительно и испытал желание возразить, но знал, что это приведет только к одному из обидных выпадов Гермионы, которыми она закончила много споров в их старой школе.

Ужин был прерван стонами и криками, раздавшимися за слизеринским столом, поскольку у всех студентов начали вздуваться и лопаться волдыри. Едва слизеринцы ушли в больничное крыло в сопровождении старост, как новые крики нарушили ужин, на сей раз со стола Равенкло, поскольку их одежда исчезла. Один из мальчиков продолжал безмятежно ужинать, сидя в одних трусах, тогда как все его сокурсники выбежали из Большого Зала.

Профессор Флитвик подошел к единственному оставшемуся студенту и предложил ему пойти переодеться, а затем вернуться, чтобы закончить ужин. Профессор вытащил свою палочку и несколько раз взмахнул ею над столом, быстро остановив у одного из кувшинов. Он понюхал его, вылил содержимое, а затем вытащил из него кусок липкой ленты. По какой-то причине, он посмотрел на стол Гриффиндора, непосредственно туда, где сидели Фред и Джордж. Выражение его лица можно было описать лишь как удовлетворенное.

— Я уверен, что вы не имеете ни малейшего представления, кто проделал эти шалости. — сказал он, подойдя к Гарри и Гермионе.

— Нет, профессор, — послушно ответили они, и Гарри быстро добавил, — Хотя наши предположения похожи. — То, что они ничего не знали, вовсе не значит, что они не догадывались, кто за всем этим стоит.

— Жаль, — вздохнул он. — Это были отлично продуманные чары: лента заколдована так, чтобы одежда исчезала после того как ты выпьешь напиток. Это заклинания как минимум третьего курса. Если бы только они вложили столько усилий и в занятия.

Когда они уже направлялись к хаффлпаффским подземельям, Гермиона начала хихикать.

— Что смешного? — спросил ее Гарри.

— Знаешь, если бы Рон знал, что вход в нашу гостиную так близко к кухне, он бы умолял шляпу, отправить его на факультет барсуков.

Гарри и Гермиона все еще смеялись, когда они зашли в общую комнату. Заглянув в спальню, Гермиона была рада увидеть, что все ее вещи уже были здесь. Она быстро нашла свою книгу об узах, и, поскольку это больше не было тайной, пошла назад в общую комнату, чтобы просмотреть ее.

— Это должно быть где-то здесь, — разочаровано сказала она, после того, как обнаружила что в небольшом разделе об Узах Душ, ничего не говорилось о женитьбе. Она просматривала главы снова и снова, чтобы удостовериться, что она ничего не пропустила. Но ей пришлось признать тот факт, что этот вопрос в ее книге не подымался.

— Может это плохая книга? — предположил Гарри.

— Но женщина в магазине сказала, что она лучшая из тех что у нее есть, что она настолько подробно написана, что никто не удосужился купить ее, так как хотели, одну из более современных, более удобных для чтения. — стала защищать свое приобретение волшебница.

Расстроившись, она снова вернулась к оглавлению, затем перешла к примечаниям, называвшемуся как «Правовые последствия».

— Нашла, — выкрикнула она спустя время, и начала читать вслух.

— Все типы брачных уз, включая связи души (которые, с единственным исключением временного вида, иногда формируются воюющими сторонами, борющимися вместе во время войны, считаются юридическим доказательством брака), как полагают, являются абсолютным доказательством зрелости, и таким образом любого человека связи рассматривают в соответствии с волшебным законом как взрослого, независимо от возраста.

— В прошлых веках, это вызывало большую обеспокоенность, особенно когда девушки вступали в брак в раннем подростковом возрасте, но это никогда не оспаривалось. В качестве аргумента было то, что если они достаточно зрелы для формирования брачных уз, они были достаточно зрелы, чтобы рассматриваться в качестве взрослых, особенно под руководством, как правило, пожилых мужей. — Гермиона задохнулась от несогласия, затем продолжила читать.

— Это остается спорным, однако, стало неважным, поскольку от традиции раннего брака для девушек постепенно отказались и браки до совершеннолетия становились все реже и реже.

— Вот почему я не могла найти! — воскликнула она. — Это даже не относится к душевной связи, это было просто пояснение в параграфе о правовых последствиях брачных связей.

— Но какое это имеет значение? — спросил Гарри.

— Ну, для начала, это означает, что никто не может заставить тебя вернуться к Дурслям, даже если они этого захотят.

— Он обещал, что этого все равно не будет, — указал Гарри.

— Мы можем научиться аппарировать, если захотим. — предложила Гермиона.

— Гермиона, — фыркнул Гарри, — я пока не могу справиться даже с Вингардиум Левоса.

— Левиоса. — поправила волшебница. — Я просто сказала, вот и все.

— Держу пари, что есть одна вещь, о которой не говорится в книге, — с ухмылкой сказал Гарри.

— Какая? — спросила Гермиона, честно говоря растерявшись, ведь ее вера в книгу уже восстановилась.

— Как мы должны сказать родителям, что мы женаты?

Щеки Гермионы при этой мысли заалели. Тогда она закрыла и вновь открыла книгу и снова принялась читать оглавление.

* * *

Казалось что в тот вечер, главной темой обсуждения в Хогвартсе, были близнецы Уизли. В гостиной Равенкло, многие студенты профессора Флитвика хотели встретиться с ним, чтобы пожаловаться на проказу за ужином. Большинство из них слишком стыдились, чтобы вернуться и закончить доесть свой ужин.

Когда он пришел в факультетскую общую комнату, он увидел, что его студенты даже позаботились поставить маленькую лестницу возле доски объявлений.

Тем не менее, он открыл собрание и спросил, является ли причиной то чтобы найти виновника инцидента.

— Все знают, что это были близнецы Уизли, — кто-то громко выкрикнул.

— Почти наверняка, — приветливо согласился профессор.

— Кажется, им все сходит с рук, и никто никогда ничего не делает, чтобы остановить их.

— Ну, не знаю. Они проводят, довольно много вечеров отбывая наказания, — указал профессор.

— Их должны выгнать, — сердито потребовал другой студент.

— Этого не будет, — твердо ответил профессор Флитвик.

— Гриффиндорцам кажется, что они могут делать все, что угодно. Даже вы ничего не сделаете им.

— Я не буду, — согласился он. — И причина, по которой никто не воспринимает их шалости в серьез, заключается в том, что они, как правило, разыгрывают тех, кто этого заслуживает.

— И как же мы заслужили это? — спросила одна из девочек.

— Теперь давайте посмотрим. Первокурсницу, буквально замученную, пока она была в Слизерине, выпустили из больницы и перевели сюда. Кто-либо из вас предлагал ей дружбу? Никто? Ни один? — Он сделал паузу, и приложил усилие, чтобы осмотреть лица всех собравшихся студентов. — Затем, кто-то украл у нее книгу, и пижамы. Это так ведут себя Равенкловцы, когда я не слежу за вами?

— Но она была на Слизерине, шляпа так решила. — возмутилась одна из студенток.

— Как я понимаю, это является оправданием за создание всех тех подлостей ей. Ее супруг, я напомню вам, тот, кто победил — Вы-знаете-кого, и поэтому он и по сей день находится в большой опасности... Вы ее настолько обидели, что он рискнул публично объявить об узах, вероятно ставя ее жизнь под угрозу, только чтобы вытащить ее из нашего факультета.

Те, кто громко жаловался, начали нервно перетаптываться с ноги на ногу.

— До вашего ведома, я знал, Гермиону Грейнджер, извините, Поттер, последние два года. Вы никогда не найдете более славную девочку ее возраста, и наверное умнее ее тоже никого не найдется. Вам очень повезло, что это были только близнецы, которые подшутили над вами. И я подозреваю, что единственная причина, почему Гарри не взялся за вас, это потому что сама Гермиона, попросила его не делать этого.

— Он только первокурсник, — прокомментировал кто-то.

— Все верно, он первокурсник. Который уничтожил входную дверь Слизерина, чтобы спасти свою половинку и сделал это, не зная ни одного наступательного заклинания. И вы должны радоваться, что я не знаю, кто украл ее вещи, или кто обижал ее здесь, потому как именно они будут отчислены, а не близнецы Уизли. И если вы не хотите быть в неправильном свете на большинстве уроков с Уизли, я полагаю, что самая умная вещь, которую можно попытаться сделать, это помириться Гермионой Поттер как можно скорее и к завтрашнему утру, принести украденные у нее вещи к этой доске.

* * *

— Гермиона, я Сьюзен Боунс, — обратилась она, когда близнецы Уизли не пожелавшие присоединиться к беседе хаффлпаффцев ушли, — в эту субботу, будет небольшая вечеринка для первокурсников в спальне девочек. — она повернулась к Гарри, — Не волнуйся, Гарри, мальчики приглашены.

— Но мальчики не могут войти в спальни девочек, — возразила Гермиона.

— Почему? — спросил Гарри, затем отметил, — Я же попал в твою спальню в Слизерине.

— Это потому, что слизеринские спальни не защищены от мальчиков. По их мнению, женщины, созданы только для мужчин, и так как пока никто не забеременел, пока они учатся в школе, то на это просто закрывают глаза.

— Так, как попасть к вам спальню в субботу? — Гарри спросил.

— Профессор Спраут согласилась убрать защиту, только на несколько часов, — объяснила Сьюзен. — Это было легко, когда мы сказали ей причину.

— Для вечеринки? — сомневаясь, спросила Гермиона.

— Фактически, ради приветственной вечеринки для тебя, — ответила она, улыбаясь.

Гермиона не знала, что и сказать, Гарри видел, что ее глаза наполнились слезами.

— Ребята хотели, чтобы это было сюрпризом, но мы решили, что вам лучше знать, так что ты можешь нарядиться, если захочешь.

Гермиона кивнула, не доверяя себе, чтобы заговорить. В конце концов, она подбежала к очень удивленной Сьюзен и обняла ее, прежде чем помчаться в свою комнату.

—Жаль, что мы не смогли раздобыть хотя бы немного сливочного пива, — сказала Сьюзен.

— Это легко, — ответил Гарри, — Попросите Фреда и Джорджа Уизли.

— Из того, что я слышала, они наверное могут его раздобыть. Но почему они сделают это для нас? Они же гриффиндорцы.

— Если вы скажите им, что это для вечеринки для Гермионы, я не думаю, что возникнут какие-нибудь проблемы.

* * *

Другой, куда более серьезный, разговор шел в кабинете профессор Дамблдора.

— Вы хотели увидеть меня, Минерва?

— Да, Альбус. Вы кажетесь... озабоченным. — начала МакГонагалл.

— Признаюсь, я немного волновался. — Профессор Дамблдор знал, что было глупо отрицать это.

— О сортировке?

— Нет. И даже не о громовещателе Молли Уизли. Это об одном из младших Уизли...

— Одном?

— Ну, тот, что сказал тогда. — директор пытался объяснить о ком идет речь.

— Тем утром, — ответила Минерва. Это был не вопрос. — И я подозреваю, что он был прав. Я бы не хотела бы оказаться на пути, если кто-нибудь что-нибудь сделает Гермионе. Так что у вас на уме?

— Мир уже не видит Гарри Поттера, как вижу его я, как Спасителя. Что, если его воспитание у Дурслей изменило его? — встревожено спросил Дамблдор.

— Я уверена, что это так, — сказала Минерва, будучи заведомо бесполезной. — К счастью для нас, приехали Грейнджеры. В противном случае, я подозреваю, что вы, возможно, приложили бы руку к созданию очередного темного лорда.

Альбус молча, принял упрек.

— И вы неправы относительно одной вещи. Мир не видит Гарри Поттера, как и вы. Они видят в нем человека, который спас их в прошлом. И если я попробую предположить, вы видите его таковым и в будущем, я не ошиблась? — строго высказалась волшебница.

— Вы знаете, что я не могу сказать вам, Минерва.

— Ответ, который не отрицает мое заявление, Альбус, — заметила она, к его огорчению. — Я предлагаю вам рассказать ему, прежде чем станет слишком поздно.

— Он слишком молод. Он заслуживает детства. — продолжал профессор Дамблдор.

— То, которого у него не было. Если он обнаружит правду сам, то вы потеряете его навсегда, вы осознаете это? — стояла на своем профессор МакГонагалл.

— Он не сможет. — старик был, немного поражен.

— Остальная часть школы может и поверит, что именно громовещатель Молли Уизли, заставил вас перевести Гермиону из Слизерина, но вам не одурачить Фреда и Джорджа Уизли. На самом деле, я застала их в библиотеке, можете представить?

— Библиотеке? — Альбус поднял бровь.

— Да. Они проверяли каждую книгу, в которой они хоть что-то могли найти о Гарри Поттере и Вы-знаете-ком. — сказала женщина, наблюдая за реакцией мага.

— Они ничего не найдут. — сумев скрыть испуг ответил Альбус.

— Может быть. Но в разговорах между ними и Гермионой Грей... Поттер, они узнали достаточно, чтобы прийти к каким-то выводам самостоятельно. Повторяю, Альбус. Вы ошиблись с Гарри однажды. Не затягивайте с этим вопросом надолго, или мы все пожалеем. — с надеждой сказала Минерва.

— Если то, что вы рассказали мне, верно, — профессор Дамблдор тяжело вздохнул, — думаю, я очень рад, что Гарри и Гермиона не на одном факультете с близнецами Уизли.

— Это не даст вам столько времени, сколько вы хотите, Альбус. Нравится вам это или нет, по закону, он — взрослый человек, несмотря на свой возраст. Вы в долгу перед ним и Гермионой, поэтому рассматривайте их как полагается.

— Он так молод. — не замечая ее присутствия проговорил Дамблдор.

— Да, — холодно ответила она. — Достаточно молод, чтобы подвергнуться нападению и быть убитым, остающимися на свободе Пожирателями Смерти прежде, чем сами-знаете-кто вернется. Если риск так высок как вы считаете, не думаете ли вы, что по крайней мере, он и Гермиона, заслуживают того, чтобы знать, почему, даже если вы не скажете всем остальным?

Профессор Дамблдор не ответил и погрузился в размышления. Поняв, что разговор окончен профессор МакГонагалл спокойно вышла из его кабинета.