Приют раненых душ (джен)

Неприязней у Беккера за всю жизнь было всего две: фрошеры и идиоты. Он даже не знал, кого же он ненавидел сильнее. Наверно, всё-таки фрошеров, идиотов-то можно исправить. Оставалось надеяться, что помянутый "гость" ни то, ни другое. Хватило ему уже одного такого гостя, чтоб ему икалось полгода!

Остановившись перед дверью каюты первого лейтенанта, он повёл головой, разминая шею, и мысленно приказал себе: "Успокойся."

Шумно распахнув дверь, он первым делом окинул взглядом каюту. На койке сидел странноватый парень, но явно не фрошер. Идиот ли, пока было не ясно. Выглядел "гость" испуганным. Необычно. Капитана даже пленники, если они не враги, обычно не боялись.

Вежливо кивнув, Беккер щёлкнул каблуками:

— Лейтенант Томас Беккер, сударь. Капитан изволит видеть вас на шканцах. Если вас ничто не задерживает, прошу проследовать за мной.

При появлении незнакомца Айсен вскочил.

— Я готов, — произнес он, с недоверием глядя на человека, отрекомендовавшегося лейтенантом.

— В таком случае, идёмте, — кивнул Беккер и вышел.

Поднявшись на опердек, он замер, увидев слишком большое скопление людей. Обернувшись к гостю, он учтиво попросил:

— Пожалуйста, держитесь поближе ко мне, я вынужден отклониться от цели, это не займёт много времени.

С этими словами лейтенант двинулся к толпе. По мере его приближения матросы расступались, пока Беккеру не открылась картина, привлекшая внимание парней: лейтенант Адлер держа в одной руке какую-то птицу (раздери его кошки, он мог поклясться, что это голубь!), другой за ворот удерживал мичмана фок Колера. Казалось, ещё немного — и он ударит мальчишку. Адлер был заносчив и надменен, но Томас никогда не замечал за ним нарушений.

— Лейтенант фок Адлер, извольте объясниться. Что здесь происходит? — потребовал Беккер на правах второго помощника капитана.

— Что происходит? — процедил Вильгельм, сильнее натягивая ворот мундира мичмана. — А господин фок Колер вам, вероятно, сам объяснит...

Шумно выдохнув, Адлер отпустил мальчишку и, подойдя ближе, что-то сказал Беккеру. К сожалению, они стояли так близко и говорили так тихо, что никому не удалось расслышать. Толпа заинтересованно разглядывала мичмана, который больше походил на привидение, так он был бледен.

— Вот, значит, как... — пробормотал Беккер. — Что ж... Запереть его пока в карцере. И пусть скажет спасибо, что не в канатном ящике.

Лейтенант Беккер явно был зол. Обернувшись к "гостю", он обезоруживающе улыбнулся:

— Прошу прощения, это было очень важно. Идёмте.

До шканцев шли в молчании, и молчание это было тягостным. Раздражение и злость лейтенанта словно витали вокруг него, отравляя атмосферу. На шканцах помимо капитана обнаружились лейтенант Леманн, что удивительным назвать было сложно, и Серхио, корабельный секретарь, ходячая язва и просто ужасный человек. Беккер его любил почти так же, как капитана.

— Капитан. — Томас учтиво поклонился, хотя капитан вообще-то не смотрел, глаза его были закрыты и он чему-то улыбался, если бы не обрывки разговора, услышанные на подходе, он бы решил, что Бюнц просто спит. — Вы просили препроводить "гостя", приказ выполнен. И ещё... Лейтенант фок Адлер просил сообщить, что ваши указания выполнены, мичман фок Колер пойман с поличным. Его временно препроводили в карцер. Что прикажете делать?

Бюнц нахмурился, открывая глаза. Ладно. По крайней мере, одну проблему решили. Хотя Отто было обидно так, что вставал комок в горле. Он действительно возлагал на парня большие надежды и до последнего не хотел верить...

— Пойман, значит... Строгий арест. По крайней мере, пока. Позже я с ним побеседую. Свободен. И, Томми, корабль под твою ответственность.

— Так точно, мой капитан! — Щёлкнув каблуками, Беккер ушёл.

Обернувшись к собравшимся, капитан улыбнулся:

— Итак, господа, все готовы испортить себе вечер моим обществом?

— Ну, раз уж вы спросили... Готов, — пожал плечами Серхио, мысленно прибавив «деваться-то некуда». Напряженный вид Леманна не располагал к тому, чтобы мериться с капитаном остротой языка.

Увиденная сцена потрясла Айсена, хоть он старался этого не показывать. В его душе тут же возникла жалость к арестованному, и он, забыв о страхе, решил выведать, в чем его вина.

Манеры Серхио Молины раздражали, но тот, впрочем, вел себя так всегда и с каждым, поэтому Леманн даже не предпринял попытки как-то одернуть секретаря, больше его занимало известие о фок Колере. Неужели это все-таки он? Погруженный в собственные мысли на сей счет, Карл ничего не ответил на слова капитана, ограничившись кивком.

Что же, теперь нужно было подумать и о том, что ждало их на «Надежде Севера».