Шиворот-навыворот (гет)

— Здравствуйте, молодые люди! — важно поприветствовал их вынырнувший из вокзальной толпы солидный джентльмен в дорогом пальто нараспашку, под которым виднелась серая тройка с золотистого цвета жилеткой и ярким, чуть ли не кричащим галстуком.

Дорогу ему преградил большой чёрный пёс, который, однако, ткнувшись носом джентльмену в подставленную ладонь, лизнул и позволил потрепать себя между ушей.

— Тонкс! — шепнул Гарри Паркинсон, которая от этого неожиданного знакомства напряглась, как струна, и даже побледнела.

— Меня зовут герр Вартбург, — кивнула Тонкс, похоже, расслышав его шёпот. — Герр Вайсс лично попросил меня проводить вас до места. Мистер Гарри? Мисс Панси?

— Мы готовы, герр Вартбург, — кивнула Паркинсон, приседая в книксене.

— Погодите! — попросил Гарри. — Одну минуту…

Он присел, бесцеремонно ухватил пса за уши и развернул мордой к себе.

— Не волнуйся за меня, хорошо? — попросил он. Пёс издал жалобное скуление. — Послушай, тебе теперь есть, за кого ещё волноваться, правда? — пёс высунул язык, пару раз дыхнул с выражением и снова захлопнул пасть. — Вот и славно, — обрадовался Гарри. — Всё равно на людях нельзя показываться, а в Чешире тебе же хорошо, правда?

Рядом на корточки аккуратно опустилась Паркинсон.

— Поттер, а, Поттер, — шёпотом позвала она. — Ты что, совсем ку-ку? Давно ты с собаками разговариваешь?

— Можно, я ей расскажу? — спросил Гарри, кивая в её сторону.

Пёс потянулся и лизнул Паркинсон в ладонь, потом снова показал Гарри язык, развернулся и исчез в толпе.

— Умная собачка, — заметила она, поднимаясь. — Что ты мне расскажешь?

— Не здесь, — коротко бросила Тонкс. — У нас поезд через пять минут! Платформа три и одна седьмая.

Целую неделю им казалось, что они успешно дурят родителей. Делали вид, что по-прежнему вместе бегают в туалет, хотя Гарри и оставался ждать снаружи в мантии-невидимке. Паркинсон изо всех сил притворялась Гарри, а он пытался походить на неё — умничать по поводу и без повода и, конечно, командовать. Вернувшись в свою оболочку, Паркинсон получила весь букет “странностей”, которые донимали Гарри в последнее время. Ему было ясно видно со стороны, как её изводит та же непонятная кручина, что ранее терзала его. Впрочем, рецепт был уже отработан, и сеанс “лечения” ненадолго возвращал ей спокойствие.

Но раскусили их почти сразу — за первым же завтраком, как потом с довольной улыбкой поведал Сириус. И выдали их вовсе не занятия, на которых, как Гарри резонно опасался, их могли вычислить по разнице в уровнях на разных предметах и даже не то, что Паркинсон метлу обходила за тридевять земель, чтобы не засыпаться. Оказывается — совсем уж мелочи! Например, несколько раз Паркинсон по неосторожности беззвучно назвала его “тупицей”, и движение губ не укрылось от наблюдательных глаз матери. А потом она совсем уж расслабилась, усевшись у окна, чтобы мечтательно поглядеть на горизонт. Даже походка у обоих изменилась, что уж им самим совсем было трудно заподозрить, а тем более контролировать.

Тем не менее Сириус объяснил, что они решили дать Гарри с Паркинсон ещё неделю, раз уж — так не желают отправляться в Хогвартс, но потом… Планировать действия по отправке в Хогвартс взрослые начали почти сразу, как их “раскололи”. Проложили маршрут, договорились с “герром Вартбургом” о дате и времени встречи. С утра попрощались с миссис Паркинсон, которая, как заметил Гарри, выглядела значительно веселее, чем в их первую встречу. Поскольку метлу Паркинсон не очень любила, то Сириус по очереди трансгрессировал обоих в Шеффилд, откуда они уже самостоятельно — так думала Паркинсон, не обращавшая внимания на следовавшего за ними пса — добрались до вокзала в Эдинбурге, где и была назначена встреча.

На отдельной платформе, на которую по традиции они прошли сквозь глухую стену, они загрузились в экспресс, следующий в северном направлении и удобно разместились в отдельном купе, где Тонкс с облегчением сбросила личину, снова принимая вид милой девушки с непомерно подвижным личиком и сиреневыми волосами до плеч.

— Привет, Тонкс! — тепло произнесла Паркинсон, с ней обнимаясь. — А дядечка ничего такой получился, представительный!

— Ой, спасибо! — обрадовалась та. — Я старалась! Что у вас нового?

— У нас всё старое, — встрял Гарри. — Вот, вернулись обратно в свои тела.

— Это у тебя всё старое, — картинно надулась Паркинсон. — А у меня так всё очень-очень молодое! — подумала и добавила: — Тупица!

— Ух, ты! — восхитилась Тонкс. — Так вы, что, совсем уже подружились?

— Мы не подружились, — важно изрёк Гарри. — У нас был пакт, который в силу изменившихся обстоятельств оказался аннулирован.

— Такой фантазёр! — с восхищением покачала головой Паркинсон, усаживаясь с ним рядом. — Такой ещё…

— Молодой и наивный? — рассмеялась Тонкс.

— Точно! — кивнула Паркинсон. — Слушай, кстати, о молодых и наивных… Что это у тебя там за лямур?

— Ой, не поверишь, — махнула рукой Тонкс. — Представляешь, шла по Министерству, никого — заметь, никого! — не трогала, и тут навстречу выруливает Он.

— Скажи ещё “Сами-знаете-кто”, — усмехнулся Гарри.

— Да нет же, другой Он, — отмахнулась она. — Представляешь, высокий черноволосый красавец с глазами насыщенного синего цвета…

— Представляю… — мечтательно откликнулся он, опершись подбородком на руку.

— Да не ты, — одёрнула его Тонкс. — Ты лучше девушек представляй!

— В одежде или без? — деловито осведомился он.

— Я так и знала, что общение с Сириусом дурно на тебя повлияет, — с укором заметила Тонкс.

— Что тут думать-то? — подмигнула ему Паркинсон. — Конечно, без одежды!

— Точно, спелись! — ошарашенно пробормотала Тонкс.

— Ну и что красавец? — спросил Гарри.

— Ты не подслушивай! — шикнула она на него и замахала руками: — Давай, давай, отворачивайся!

— Не больно-то хотелось! — заявил он, делая вид, что смотрит в окно.

— Так вот, — продолжила она. — Я чувствую — ноги сразу ватные стали, и сердечко бьётся с перебоями — тук-тук, тук-тук! Красавец же ко мне подходит и низким таким голосом спрашивает — “Сударыня, не скажете, как пройти в библиотеку?”

Паркинсон не выдержала и фыркнула, а Тонкс ей согласно закивала:

— Да-да, представляешь? — воскликнула она.

— Я чего-то не понял, — признался Гарри.

— А тебе и не нужно! — сообщила Тонкс. — Не подслушивай!

— Это такая фраза, чтобы с девушкой познакомиться! — пояснила Паркинсон. — Знаешь, чтобы и разговор завязать, и за умного сразу сойти…

— Понятно, — кивнул он.

— Я, как услышала, так сразу поняла, что он посягает, — продолжила Тонкс. — Нос повыше подняла и иду мимо, а он таким умоляющим голосом говорит — “Сударыня, мне правда библиотеку нужно найти!” — и показывает список книг как доказательство. Я тогда остановилась и говорю, мол, объяснять долго, давайте я вас провожу… Оказалось, он норвежец, сын магглорождённой, а к нам с каким-то визитом приехал. Пригласил меня в ресторан, уговорил на свидание на следующий день.

— И? — с нажимом спросила Паркинсон.

— И пока всё, — надменно отрезала Тонкс. — Жду, когда сделает предложение, а там уже посмотрим!

Гарри нахмурился. Ему-то казалось, что Тонкс с Римусом как-то по особому друг на друга глядят, и дело идёт к тому, что в итоге окажутся вместе — а тут такие новости! Если Тонкс найдёт себе другого жениха, то что тогда делать Римусу? Так и останется непристроенный? Непорядок всё-таки!

— Теперь вы рассказывайте! — предложила она. — Я же ни за что не поверю, что Гарри не нашёл каких-нибудь приключений себе… Хм. В общем, на свою голову. Что делали-то?

— Скучали в основном, — пожал он плечами.

Паркинсон открыла было рот, но он незаметно покачал головой. Всё-таки Тонкс правильно тогда сказала — того, чего она не знает, из неё не вытащить ни Веритассерумом, ни пытками, не дай Мерлин. А в приключения кроме него ещё были замешаны беглый преступник и приютившая его миссис Паркинсон, к которым в случае обнародования подробностей об участниках потасовки с Пожирателями могут ведь не только авроры заявиться, но и ещё кто похуже… Поэтому вовсе ни к чему ей рассказывать ни про его вылазку в Ливерпуль, ни про путешествие Сириуса в Хогвартс. Вообще кому бы то ни было рассказывать…

— Мы же школу пропустили, — пояснила Паркинсон, с ходу уловив его мысль. — Пять недель…

— Поэтому целыми днями мы занимались, — продолжил Гарри.

— И играли в футбол, — мечтательно протянула она. — Вот по чему я точно буду скучать, Поттер, так это по твоему пушечному удару!

— Эх, я бы сейчас тоже в мяч поиграла! — потянулась Тонкс. — Значит, прошло без потрясений? Как Сириус себя чувствует?

— Превосходно! — ответила Паркинсон, немного его опередив. — Ты знаешь, он пока в Лондон возвращаться не будет…

— Правда?! — воскликнула Тонкс, внимательно вгляделась ей в лицо и кивнула: — Это… это серьёзно? Его… вас можно поздравить?

— Я думаю, в скором времени они как-то об этом объявят, — кивнула Паркинсон. — Но в общем — да.

— Ой, я так рада за него! — радостно запищала Тонкс. — И так рада за твою маму!

Не выдержав наплыва чувств, она вскочила, чтобы обнять Паркинсон, чуть её при этом не задушив. Гарри лишь осталось с усмешкой наблюдать её вытаращенные глаза, молящие о помощи. Но Тонкс всё-таки оставила свою жертву недодушенной и уселась обратно.

— У нас тоже новости, — сказала она. — Кингсли, посмотрев на творящийся в школе бардак, начал усиленно копать под Фаджа…

— Кингсли? — переспросила Паркинсон.

— А он-то тут при чём? — не понял Гарри.

— А я старалась, посылала им весточку! — расстроилась Тонкс. — Не читали, что ли? Я же писала, что Кингсли Шаклболт после пропажи Амбридж был назначен Главным Инспектором Хогвартса. Он обнаружил массу злоупотреблений властью и составил подробный доклад, который направил непосредственно в Визенгамот…

— Значит, Фаджу конец? — довольно потёр руки Гарри.

— Ещё не конец, но стул под ним уже шатается, — в тон ему ответила Тонкс.

Паркинсон притиснулась сбоку и как-то по-свойски прислонилась, примостив голову ему на плечо. Губы Тонкс тронула слабая улыбка, а волосы сами собой окрасились в розовый цвет.

— Чуть не забыл, — тихо сказал Гарри. — Этот пёс на вокзале — это был Сириус. Он анимаг.

Паркинсон на секунду подняла на него глаза, внимательно глядя в лицо, потом кивнула и снова сделала вид, что дремлет. Он вдруг решил, что её опущенные ресницы ему разглядывать интереснее, чем мелькающую за окном скупую шотландскую пастораль, а ещё подумал, что это был, наверное, лучший месяц в его жизни. Развернувшись вполоборота, перекинул через неё руку, уложив сверху на плечи, и плотнее прижал к себе.