Загадай желание (Birthday wishes) (джен)

Апрель 28, 1997

Лондон

После того, как они обсудили некоторые практические детали — например, что родители свяжутся со школой и заявят, что Софи заболела, позаботятся о Северусе и позвонят Эмме, передав ей, что она тоже должна спрятаться, пока Софи не свяжется с ней снова, Софи отправилась наверх, чтобы прихватить пару смен одежды, почти без колебаний оставив родителей с Тонкс.

Пока Софи доставала чистую одежду и говорила Северусу вести себя хорошо в её отсутствие, аврор занялась наложением некоторых защитных чар на дом, о чём Софи узнала позже. Всё это время её родители просидели в несколько неловком молчании, и лишь взгляды украдкой указывали на разговор, который они начнут, когда все посторонние удалятся.

Софи и Тонкс вскоре покинули дом Корнуэллов, прибыв на Гриммо, 12 в половине первого дня, к недовольству Аластора Муди, который немедленно потребовал объяснить, из-за чего они так задержались. Тонкс ответила, что родителям Софи потребовалось время, чтобы согласиться отпустить дочь, когда им сообщили о возвращении Волдеморта, что снова вызвало ворчание со стороны отставного аврора, на этот раз из-за нарушения Статута о Секретности, после чего беседа была перенаправлена в более безопасное русло.

— Как дела в Хогвартсе? Есть новости?

— Ведётся подготовка на случай экстренной эвакуации учащихся. — ответил Ремус, не вставая со своего места за столом. Он выглядел усталым и так, как будто он не спал всю ночь — вероятно, так и было. — Призыв о помощи был отправлен всем родителям школьников из Гриффиндора, Рейвенкло и Хаффлпаффа. "Ежедневный Пророк" также…

— А что со Слизерином? — Софи обнаружила, что перебила Ремуса на полуслове.

— А что с ним?

— А что с родителями учащихся на Слизерине? — пояснила Софи, слегка раздражённая этим намеренно наивным тоном профессорского голоса.

Если уж кто-то и понимал, какую опасность несут предрассудки, так это должен был быть Ремус.

— Мы не можем быть уверены, что некоторые из них… не имеют других обязательств.

— Разве это не предрассудки?

— Собственно, это был твой друг, мистер Малфой, который предложил не оповещать их.

Поражённая, Софи замолкла и решила отложить осмысление этой информации на потом, а ещё расспросить об этом самого слизеринца. Пока она обдумывала это, в её голове всплыл ещё один вопрос.

— Профессор, а как вы доставите всех, кто захочет принять участие в защите Хогвартса, на место битвы? Уверена, вы не можете просто отменить антиаппарационную защиту, ведь тогда Пожиратели Смерти также смогут аппарировать в школу.

— При помощи исчезательных шкафов, — сказала Тонкс так, как будто это был самый логичный вариант на свете.

Она уселась рядом с Ремусом и, хотя не было никакого специфического знака, было что-то в том, как их тела разместились относительно друг друга, из чего Софи сделала вывод, что они уже уладили свои разногласия.

— Исчезательные Шкафы? — она повторила, не веря.

— Ну да, конечно. Мы предположили, что Дамблдор получил эту идею от тебя, когда упоминал о них в прошлом году. Или как минимум из не раскрываемого источника, который он упоминал ранее. Естественно, в то время он не раскрыл, для чего они будут полезны, только что они понадобятся, как он обычно делает.

— Профессор Флитвик починил Шкаф, который был убран в Выручай-комнату в начале этого учебного года, — объяснил Ремус. — Мы приобрели парный Шкаф, который был выставлен на продажу в "Боргине и Берке" несколько месяцев назад — разумеется, анонимно. Он теперь находится в одной из гостевых комнат в "Кабаньей голове".

— Когда Вы-Знаете-Кто появится в Хогвартсе, мы передадим всем родителям приказ собраться в трактире. Надеюсь, они смогут проинформировать остальных, кто захочет сражаться, — завершила Тонкс.

— Это… — Софи не знала, что ответить, одновременно ошеломленная и под впечатлением от того, как хорошо они всё продумали. Казалось, что информация, которую она однажды вывалила на профессора Дамблдора, не пропала зря. — Это удивительно. Может, мы даже справимся.

Вероятно, мы даже сможем победить.

28 апреля, 1997

Лондон

После этого разговора Софи поднялась на первый этаж, в комнату для гостей, чтобы сгрузить свою заново наполненную сумку, прежде чем отправиться на поиски Драко. Она обнаружила его в гостиной, не слишком далеко от начального пункта поисков, растянувшимся на старомодном диване с книгой в руке. Из запутанных фигур, нарисованных на обложке, Софи заключила, что это, должно быть, Арифмантика. На кофейном столике перед Драко лежала стопка школьных учебников.

Когда Софи вошла, его взгляд на секунду оторвался от страницы, безмолвно признавая её присутствие, прежде чем вернулся к чтению.

— Могу я посидеть с тобой?

— Если тихо, — был ответ, данный без отрыва от книги, но Драко всё же поменял позицию на более прямую, позволившую Софи занять место на другом конце дивана.

Она кивнула самой себе, думая, что такая тихая компания всё же предпочтительнее одинокому сидению в комнате. Чтобы развлечься, она взяла экземпляр "История магии" Батильды Бэгшот со стола. Пока Софи бездумно листала весьма объемную книгу, её мысли быстро перескочили на утренние откровения. Её собственные, но и, что важнее, сделанные её матерью. По правде сказать, Софи со стыдом думала, что никогда не допускала и мысли, что её мама могла быть волшебницей. Ни на мгновение. Её практичная, простая, такая "земная" мама. Если бы ей дано было выбирать между родителями, она бы скорее решила, что волшебник — отец.

Но всё же из них обоих Софи понимала, что история её мамы всегда была более таинственной — хотя она до конца не осознавала насколько. Она знала, что её мама провела свои подростковые годы под опекой тёти Маргарет, знала, что Виктор и Мэделин Торнтон, урождённая Мондрилл, умерли в канун Нового Года, когда Тилли была в школе. Несколько раз, когда поднималась эта тема, мама всегда приписывала атаку хулиганам, и говорила таким образом, что Софи не могла заподозрить её в неправде.

— Ты и правда не собираешься рассказать мне, как прошла встреча с родителями?

Оторвавшись от книги в руках, Софи обнаружила, что Драко всё ещё смотрит в свой учебник, хотя вопрос, несомненно, исходил от него.

— Я думала, ты хотел, чтобы я вела себя тихо.

— Я не предполагал, что ты способна следовать такому прямому приказу, особенно когда он заключает в себе требование помолчать.

Софи нахмурилась, но без особенной силы или эффекта. Вздохнув, она поняла, что, несмотря на неприятный тон, она действительно хотела бы поделиться своими мыслями с другом.

— Очень хорошо, — она прикусила губу. — Всё прошло очень хорошо, я рассказала родителям о Волдеморте, они приняли это, я сказала им, что мне снова надо уйти, и они согласились и на это тоже. Есть всего лишь маленькая неприятность — мама врала мне — и моему отцу тоже, все эти годы.

— Как это? — он наконец оторвался от страницы, приковывавшей его внимание, и теперь смотрел на неё пустыми глазами.

— Как оказалось, моя маггловская мама, Матильда Мондрилл, совсем не маггл. Оказалось, она получила письмо из Хогвартса на свой одиннадцатый день рождения, что никого не удивило, и поехала учиться, как и ожидалось.

Драко ответил не сразу, лишь тихонько присвистнул.

— Что ж, это…

— Дерьмово?

— Я собирался сказать неожиданно, но да, дерьмово тоже. Она никогда ничего тебе не рассказывала?

— Ничего.

— И ты никогда не замечала?

Софи потрясла головой.

— Она сказала, что покинула магический мир после Хогвартса, когда… Когда её родителей убили, как я думаю, последователи Волдеморта.

Драко поморщился от этого имени, как обычно, но всё равно кивнул.

— Они были… членами Ордена Феникса?

— Я не думаю… Вероятно, мамина семья, Мондриллы, была весьма уважаемой волшебной семьёй. Ты их, случайно, не знаешь?

Драко задумался на секунду.

— Должен признаться, что имя звучит знакомо, но прошло достаточно времени с тех пор, как Люциус заставил меня выучить родословные самых известных британских семей.

Он уставился вниз, на учебник, лежавший на коленях, нахмурив свои светлые брови, пока думал. Потом спросил:

— Сколько лет твоей матери?

— Пардон?

— Сколько лет твоей матери?

— Э, ей исполнился сорок один год несколько месяцев назад, хотя я не понимаю, зачем тебе знать?

— Потому что, если она училась в Хогвартсе, моя мама может помнить её.

— Я не уверена…

— Ты же не боишься моей матери… или?

Софи вспыхнула яростным румянцем, фыркнув, прежде чем соврать.

— Разумеется, нет.

28 апреля, 1997

Лондон

Тем же вечером Софи после спокойного ужина в компании лишь Драко, миссис Малфой и её самой очутилась перед дверью в комнату миссис Блэк, а теперь, как она предположила, и миссис Малфой. Драко предложил пойти с ней, но после его подколки днём Софи чувствовала, что не может согласиться. Он пожал плечами и направился в свою комнату.

Софи сделала глубокий вдох, ментально уговаривая себя, что она никак не может бояться Нарциссы Малфой, и постучала костяшками пальцев по двери. Прошло немного времени, прежде чем голос Нарциссы сказал войти.

Комната за дверью была велика, она легко могла вместить в себя две обычные спальни и была экстремально элегантно обставлена. Напротив Софи находились большие, до пола, окна, занимавшие большую часть стены и выходившие на небольшой внутренний дворик. Тяжёлые малиновые шторы свисали по бокам окон, и их ткань выглядела дорого даже издалека, хотя Софи совсем не разбиралась в таких вещах. У другой стены был камин, напротив него стоял бархатный диван, и Софи могла почти увидеть в воображении женщин предыдущих поколений семьи Блэк, драматично падающих на него из-за мельчайшего неудовольствия. У третьей стены стояли тяжёлый деревянный шкаф и массивная кровать с балдахином, украшенная такими же драпировками, как и шторы на окнах, заправленная сатиновыми чёрными простынями.

Но экстравагантность обстановки удивила Софи не так сильно, как мольберт у окна и несколько бутылочек, наполненных разноцветными красками на стоящем тут же столике. На мольберте был незаконченный рисунок птицы, а рядом с ним — несколько завершенных изображений животных и цветов, некоторые из которых Софи узнала — они были из книги, подаренной её матерью Нарциссе на Рождество. Комната была наполнена слегка душным запахом свежей краски с оттенком чего-то, что она могла описать лишь как гиппогрифа.

И там, в центре всего этого, сидела на краю кровати с книгой в руках Нарцисса. Когда Софи вошла, она взглянула наверх, очевидно, ничуть не удивлённая тем, что это не её сын пришёл с визитом. Она молчала, давая Софи достаточно времени, чтобы вобрать в себя комнату.

— Могу ли я помочь? — спросила она, заметив, что взгляд девушки перестал блуждать по комнате.

— Я, э… — сглотнула Софи, нервно крутя пальцы, пока страх сцены завладевал ей. — Вы знаете…

— Драко рассказал мне о твоей матери перед обедом.

— А… — Софи слегка расслабила плечи от облегчения, довольная тем, что, по крайней мере, не придётся объяснять безумную ситуацию, в которой она оказалась, этой женщине, выглядевшей так, будто малейшая необычная вещь заставит её упасть на диван перед камином.

Софи сделала ещё один шаг в комнату, глаза снова порхнули к дивану, пока она размышляла, не свалиться ли на него ей самой.

— Да, это было весьма… неожиданно. К несчастью, учитывая ситуацию, я не смогла узнать у неё больше. Так что я подумала, вдруг вы помните её по Хогвартсу?

Нарцисса казалась невозмутимой, но коротко кивнула.

— Да, Драко мне и об этом говорил.

Она встала с кровати, почти не приложив усилий, и указала жестом на диван. Когда они обе сели, каждая на противоположном конце, Нарцисса продолжила:

— Он хорошо сделал, потому что, должна признаться, сначала мне ничто не приходило на ум.

Несмотря на то, что она происходила из хорошей семьи, твоя мать и я не имели причины для общения. Она училась на год младше меня, на Хаффлпаффе и, если мне позволено будет выразиться прямо, не вращалась в тех же социальных кругах.

Хотя сначала была сделана попытка включить её, очень скоро стало очевидно, что её мало интересовал статус крови или традиции чистокровных, и на этом всё кончилось. После этого моих воспоминаний о твоей матери мало, и, вероятнее всего, они — не те, что могли бы тебя заинтересовать. Я помню, как иногда видела её у теплиц или у Чёрного озера с друзьями. Она была хорошо различима, так как носила маггловскую одежду, когда это разрешалось, и я помню, что чувствовала себя оскорблённой несколько раз. Но, невзирая на это, твоя мать не стояла в моём списке приоритетов достаточно высоко, чтобы много думать о ней в мои школьные дни и ещё менее после. Так что я совсем не удивлена, что не узнала её прошлым летом.

Это всё, что я помню о твоей матери.

Софи кивнула, разочарованная, но не особенно удивлённая тем, что её мама и Нарцисса Малфой, урождённая Блэк, не были лучшими подругами в Хогвартсе. Как она и ожидала, мама всегда была такой же, как и сейчас — уравновешенной, приземленной, предпочитающей обычное и повседневное. Во многом противоположность женщине, сидящей напротив Софи.

— Спасибо вам за то, что поделились, — ответила она, готовясь уйти, но её посетила внезапная мысль: — Я могу ошибаться, но вы упомянули, что моя мать — чистокровная?

Нарцисса кивнула.

— Да, упомянула. Очень жаль, на самом деле, что она решила покинуть магический мир и выйти за маггла, если ты веришь в такие вещи, разумеется.

Софи должна была бы оскорбиться таким бесцеремонным замечанием, хотя вежливость Нарциссы во время всего остального разговора указывала на некоторое смягчение её мнения о магглах. Вместо этого Софи поразила совсем иная мысль, которую она не могла позволить себе развивать в присутствии матриарха Малфоев. Так что она кивнула, снова поблагодарила Нарциссу за потраченное время и покинула комнату.

28 апреля, 1997

Лондон

— Настоящая Софи Корнуэлл была волшебницей, — произнесла Софи, уверенная в правдивости этого утверждения, прикрывая за собой дверь в комнату Драко.

Он расположился на своей кровати: один из учебников на коленях и палочка поблизости. Плеер тоже лежал рядом, намекая на то, что его использовали совсем недавно. В ответ на её заявление Драко в удивлении поднял голову.

— Моя мать сказала тебе это?

— Нет, она едва вспомнила мою маму в Хогвартсе, — вздохнула Софи, спихивая ноги Драко с кровати и плюхаясь на только что освобождённое место. — Но она рассказала мне то, что я уже подозревала — что моя мама — чистокровная. Более того, это напомнило мне кое-что, что мама сказала, или, ну, почти сказала, когда я была у них этим утром.

Странные вещи происходили со мной… с настоящей Софи, когда она была маленькой, из-за которых моя мама опасалась, что её дочь — ведьма. И, как я понимаю, вероятность рождения сквиба достаточно невелика, или?..

Драко кивнул, хотя, судя по выражению его лица, было ясно, что он не до конца понимал всю важность и серьёзность этой ситуации,. Казалось, он готов был вернуться к своим записям, так что Софи продолжила говорить.:

— Как ты не понимаешь? Это я. Софи Корнуэлл должна была быть волшебницей, но не из-за меня. Я всё испортила, вторжением в эту вселенную я каким-то образом отняла у девочки её шанс на магию.

— Но разве ты не говорила сама, что твоя мать никогда не желала этого для своих детей?

— Да, вроде… но что, если девочка сама бы хотела?

Драко сперва не знал, что ответить на это, а потом пренебрежительно пожал плечами.

— Полагаю, мы никогда не узнаем. А сейчас не могла бы ты пересесть на другую кровать и подержать это перо, пока я попрактикуюсь в некоторых заклинаниях?

Софи на момент была сбита с толку переменой темы, вероятно, как и было задумано, а потом слегка встревоженно посмотрела на немного подпаленное перо, которое Драко протягивал ей, не решаясь немедленно взять его.

— Смотря какие виды заклинаний ты хочешь потренировать?

Он закатил глаза, бросив перо на её колени.

— Я не оторву тебе руки заклинанием, я обещаю.

После этого слабого заверения Софи пошла в противоположный угол комнаты; её собственные проблемы если и не испарились, то как минимум стали чуть-чуть полегче.