Венец принцессы Тьмы (джен)

Отрицание — гнев — торг — депрессия — принятие. Корина вряд ли знала эту формулу, но закон психологии для всех один.

Сначала — «Не может быть!». Этого не может быть так, у неё не может быть ребёнка! Как такое могло случиться? Потом гнев: Дональд идиот! Идиот, что из-за него у неё теперь ребёнок, идиот, что бросил её, уйдя опять к Ланге. Мысль, что Корина вообще-то сама его усердно соблазняла, ей сейчас как-то в голову не приходила. Не подумала она и о том, что Дональд, возможно, сам не понимал, что вообще с ним происходит, тем более — себя не контролировал, да и что он мог сделать против её напора? Она же так к нему липла… Ну, и о том, что его никто к Ланге на аркане не тянул, она тем более не задумывалась. Ланга, в её понимании, была виновата в первую очередь, дрянь паршивая, только и знает, что мужиков к себе в Подземелье заманивать, крыса тощая, седая, как старуха, только и горазда всех бить направо и налево! Впрочем, Корина быстренько заставляла себя оборвать такие мысли. А то вдруг Ланга её подслушает, и тогда — можно копать себе могилку, и привет, Мом, старший опытный товарищ! Научи меня завывать по ночам!

Впрочем, выть хотелось уже сейчас.

Затем пошли мысли — как сделать так, чтобы никто ничего не узнал? А может, можно сделать так, чтобы ребёнка и не было?

Естественно, Корина не знала, как этого добиться, но ей смутно вспоминалось, что это возможно. Но вот как? Наглотаться чего-нибудь? Пусть будет выкидыш. И Ланга никогда ничего не узнает, и Корине спокойнее. А если не будет выкидыша? И чего надо наглотаться? Или что сделать ещё? Как узнать, у кого, где? Пожалуй, Корина, до сих пор считавшая себя чрезвычайно умной, впервые столкнулась с собственным полным невежеством. А ещё до сих пор она представляла себя чрезвычайно расчётливой — и вот выяснилось, что чего-то она не рассчитала…

И время шло, а Корина медлила. Ей было страшно. Отчасти — она боялась, что навредит самой себе. Из своих давних странствий Корина помнила двух-трёх деревенских женщин, которым преждевременные роды едва не стоили жизни. И потом, где-то в глубине души даже хотелось своеобразно отомстить Ланге: ты, мол, грозилась-грозилась, а у меня всё равно ребёнок будет, а ты так и останешься бесплодной на всю жизнь. Но с другой стороны: допустим, она родит. Ланга об этом узнает. Убьёт и ребёнка, и Корину. А вероятней всего, убьёт её ещё раньше, как только узнает, что Корина беременна.

«А может, ты как-нибудь погибнешь сам», — подумала Корина со злостью, обращаясь к ещё не рождённому ребёнку.

Ей было страшно, и она чувствовала себя как никогда одинокой. Корина никогда не жаловалась на то, что у неё нет друзей и родственников — она к этому привыкла и даже считала своим большим и похвальным достоинством умение обходиться без тех и других. Разве что Нарк, с которым они когда-то были неразлучны… Но Нарка больше нет! Вараг отчасти может считаться другом, но ему не доверишься — Чёрные драконы слишком себе на уме, у них с точки зрения человека непредсказуемая логика, они судят о многих вещах иначе, чем люди. И неизвестно, осудит ли Вараг Корину или нет. В любом случае он не тот, с кем можно было бы поговорить по душам. Людушка? Не смешите. Он балбес, и единственная польза от него — хорошо готовит. Но ему нельзя доверить ничего! Он тут же всем разболтает! Хотя её пристрастие к мясной пище он до сих пор хранил в секрете… Нет, всё равно Корина ему не верила. Мом? Этот не разболтает. Потому как кроме мычания от него ничего не добьёшься. Но изливать душу привидению? Она ещё не сошла с ума. Ну, а о служанках и речи не было. Они же служанки. К тому же, если они кому-то расскажут… Будет катастрофа!

А излить душу порой очень хотелось. Впервые в жизни у неё большая проблема, с которой она не знает, как справиться — и помочь некому, и некому даже поддержать. Проклятье, она совершила в своей жизни столько рискованных авантюр! Она обманула Весу, сумев выдать себя за Лангу, она обвела вокруг пальца Дровосека, заколдовав его сердце, она отбила себе Изумрудный город, стравив двух неразлучных друзей, она пыталась уничтожить Элли, но, когда не получилось, с блеском выкрутилась из конфликта, заставив всех поверить, что произошло просто недоразумение (ха!). И наконец, ужом проскользнула в войне Света и Тьмы между двумя воюющими сторонами, сумев выжить и остаться свободной. И всё ей удавалось. Её неоднократно обвиняли во всяких нечестных делах, но она над этим только смеялась, презирая всех этих «честных и светленьких». А вот теперь… Что делать???

Вот такая, казалось бы, простая жизненная ситуация. Многие женщины через это проходят — и рожают себе спокойно детей. Ну не все, но многие. Почему же именно у неё, у Корины, всё так проблемно?

Корина впала в депрессию. Людушка огорчался, искренне пытаясь ей помочь, но не зная, как. Они прибыли в поместье Корины, где инженеры уже готовы были предоставить все расчёты для будущей постройки города, но Корина отказалась их принять. Она целыми днями сидела в своей комнате, и порой Людушка вздрагивал, когда, принося ей еду, видел, как она сидит, застыв и глядя в одну точку. Впрочем, на его опасливый вопрос «Ты не заболела?» Корина сразу начинала злиться. Поэтому он вскоре и спрашивать перестал. Только исправно готовил еду. Которую Корина вдруг начала поглощать с удвоенным аппетитом. Ей очень хотелось всё время что-нибудь грызть, жевать. Заедать стресс, в общем.

Со временем и самочувствие потихоньку наладилось (да и не без помощи магии), и Корина опомнилась: надо что-то делать. Раз уж она не избавилась от ребёнка, и сам он не спешил погибать… Почему жизнь такая живучая?.. Голова соображала плохо, поэтому далеко не сразу королева Голубой страны включилась в обсуждения инженеров, где, как и что строить. Впрочем, она больше слушала, чем говорила. Обсуждения были весьма вялыми, и единственное, на что у Корины хватало сил — задавать вопросы, вернее даже, заставлять инженеров спорить друг с другом, как лучше сделать то или другое. И вообще, пусть они сами решают, что лучше! На то они и инженеры-строители. А она на то и королева, чтобы давать им задания и следить за выполнением.

Однажды ей показалось, что у неё уже начинает чуточку выпирать живот, и это снова повергло её в панику. Корина всегда гордилась своей фигурой — очень женственной, с нужными формами в нужных местах, с тонкой талией, — а теперь что же, этому придёт конец?! Ладно, пусть не конец, но на долгое время придётся забыть о стройности! Да и это не самое страшное! Самое страшное — увидят! Догадаются!!! Корина опять разрыдалась.

На первое время можно было обойтись платьями с просторным кроем. В Розовой стране в моде платья, не утягивающие талию — там жаркий климат, и такие просторные фасоны очень удобны. Почему бы не позаимствовать моду? Королеве можно всё! И Корина начала появляться в платьях с завышенной линией талии или вовсе без неё. Жевуны не обращали внимания, инженеры со всех концов Волшебной страны — тем более, Людушка не разбирался в моде, служанкам слова не давали. И только Энни, заглянувшая как-то к Жевунам (уже забыла, что ли, что Корина запретила ей тут появляться? А впрочем, Корина и сама уже рукой махнула, ей только с Энни сейчас ругаться не хватало), бросила мимоходом:

— О, на античный стиль похоже.

— Чего? — нервно переспросила Корина. Энни оценивающе прищурилась, глядя на неё:

— Вот тебе бы вот сюда драпировку вот так, кудри повыше, лентой вот так обвязать — будешь на гречанку похожа!

— На кого?

Энни махнула рукой:

— Страна у нас в Большом мире есть такая, Греция называется… Что, решила в Голубой стране моду менять?

— Ну решила, и что? — фыркнула Корина. — Почему бы не внести в моду Голубой страны немного разнообразия?

Ей внезапно стало снова страшно — ещё чего доброго, девчонка догадается, почему она такое платье надела! Кто её, эту Энни, знает…

— А я что? Мне-то всё равно, — пожала плечами Энни. — Тебе нравится — ты носи.

И улетела. А Корина решила, что надо искать другой выход. Она видела беременных — со временем их фигуры не могли скрыть никакие просторные одежды. Что делать?

А ещё где-то она слышала, что все беременные делаются страшненькими. Даже лицом дурнеют…

«Я стану уродиной, — с ужасом думала Корина. — Все догадаются. Узнает кто-то один — узнает вся Волшебная страна, дойдёт до Ланги… И тогда всё. Ну за что мне это? Почему это происходит именно со мной? Почему какие-то тупицы так хотят иметь детей, а я не хочу, но мне почему-то досталось вот такое? Почему я должна это терпеть? И никто не поможет…».

Не сразу в голову пришла благая мысль. Иллюзия. Пусть это будет иллюзия самой себя — Корины-до-беременности, стройной красавицы с румянцем на щеках и блеском в глазах. Она наложит на себя иллюзию, и никто ничего не заподозрит. Да, ей это будет стоить уйму сил, это непростая и энергозатратная магия, а поддерживать её придётся постоянно, но… Это выход! Конечно, со временем она начнёт двигаться как корова, что не скроешь, но и с этим можно будет что-то придумать. Можно, в крайнем случае, просто реже показываться на людях. И никто не обязывает, в конце концов, королеву порхать, как бабочка. Она имеет полное право выступать степенно и величественно! Сколько там должна длиться эта дурацкая беременность? Девять месяцев? И сколько уже прошли? Четыре? Или три? Корина поняла, что не знает толком. Не может сообразить, откуда считать. Ну сколько бы ни было… Ничего, она как-нибудь перетерпит оставшееся время. Лишь бы оно побыстрее шло!

Придётся, кстати, и на платья накладывать иллюзию. А то ещё кто-нибудь что-нибудь заподозрит… Нет, пусть лучше все думают, что она по-прежнему утягивает тонкую талию!

И да, не класть руки на живот. У Корины уже почти сформировалась привычка ощупывать его со страхом, что он ещё вырос, и она поспешила от этой привычки себя отучить. А то окружающим будет казаться, что руки повисли в воздухе.

А в целом иллюзия ей удалась. Никто ничего не подозревал — ни служанки, ни Людушка. Только Мом однажды, выплыв из стены, увидел, как бледная, с нездоровым цветом лица Корина смотрит в зеркало на себя настоящую, без иллюзии, но Мом всё равно никому ничего не мог рассказать. Он только понимающе покивал призрачной головой, развёл руками и отправился дальше играть с Людушкой в пугалки.

А тут ещё праздники в Изумрудном городе подоспели — и Корину туда, естественно, пригласили, не могли не пригласить, хотя она догадывалась, что сделано это не от большой дружбы, а чисто из вежливости. Письменное приглашение было прислано с деревянным курьером, и разумеется, Корина ответила язвительно-любезным согласием, и начала думать, как сделать свой выход в «большой свет» безупречным. Праздников предстоит два, один за другим: годовщина победы над Пакиром и свадьба этих голубков, Аларма с Элли. Свадьба, Бездна её побери! Корина сама хотела себе свадьбу устроить! Ещё и раньше всех! Да вот только не с кем получилось! И всё из-за… из-за них всех. А теперь ей глядеть на эту слащавую парочку. Пожалуй, в этот момент Корина ощутила особую ненависть к Элли. Ну почему ей всё — и магическая мощь, и всенародная любовь, и корона Изумрудного города, и рыцарь, и свадьба, и… и… и всё ей! А Корине — ничего! Только нежеланный и неожиданный ребёнок, от которого она не нашла в себе смелости избавиться. Может, зря она согласилась на эту свадьбу пойти? Надо было гордо отказаться.

«И все бы они обрадовались, — мрачно подумала Корина. — Нет уж, я пойду».

Может, им вообще как-нибудь испортить эту свадьбу? Надо подумать. Конечно, их, всех друзей Элли и Аларма, там будет много, а Корина одна, и к тому же беременная, и ей надо будет поддерживать иллюзию себя-стройной-красавицы, на что уйдёт немало сил… Но вдруг повезёт? Её просто бесило конфетное счастье этой парочки. А как они друг на дружку смотрят обычно? На Корину даже Дональд так не смотрел! Да и она на него смотрела вовсе не так, как Элли на своего Аларма.

Сейчас Корина подумала, что не против была бы отбить у Элли её женишка. А что? Он силён, красив, титул имеет, и даже поумнее Дональда будет. Тот дурак, только что смазлив как картинка — Корина сама его таким сделала, на свой вкус. Аларм всё-таки не совсем то, что ей хотелось бы. Просто он сейчас лучший в Волшебной стране, так что почему бы и нет? Корина достойна всего лучшего! Но… Проклятая беременность! Что она, с выпирающим животом будет его соблазнять? Да и он непрошибаемый. Сколько раз она пыталась в его взгляде прочесть хоть какое-то восхищение — и каждый раз ей это не удавалось. Как будто она не красивая женщина, а, максимум, красивая ваза. Ну вот почему ему эта девчонка Элли нравится? Что в ней такого? Девчонка как девчонка! Ни лица, ни фигуры! Как подросток. Мужчины должны влюбляться в эффектных женщин, таких, как Корина. А не в замухрышек. Или его в Элли только титул привлекает? О, хотела бы Корина думать, что это так, но увы. Тут она даже сама себя не могла обмануть. Похоже, будь Элли не королевой и феей, а беспомощной фермершей — Аларм бы всё равно глаз с неё не сводил. Вот что за несправедливость? Почему же Корина, самая привлекательная женщина Волшебной страны (не считая Стеллы, но она другое дело, ею просто все привыкли восхищаться! И вообще у неё какая-то слишком правильная красота, без броскости и без страсти), вынуждена теперь прятаться от всех со своей нежеланной, противной беременностью, одна, без мужа, без поклонника, в то время как… А, да пошло оно всё в Пакирову Бездну!!!

Но праздник она им всё-таки испортит. Придумает, как. Землетрясение устроить? Ураган вызвать? Корина уже хотела было злорадно потереть руки, предвкушая тот переполох, который поднимется в Изумрудном городе, и как она будет, такая гордая и величественная, всех спасать. С Жевунами прокатило однажды, прокатит и здесь. Но… Она вовремя опомнилась. Там будут все волшебницы. И кто-нибудь обязательно заметит, что катастрофа — магического происхождения. Корина будет разоблачена и лишится всего, чего с таким трудом добилась. Снова станет изгоем, снова её будут презирать, снова она будет где-нибудь локти кусать в Ущелье Драконов… Нет, не пойдёт. Надо действовать иначе. Так, чтобы и подпортить, и к ней не придрались. Главное — сделать вид, что она ж паинька, она ничего плохого не хотела. Придётся действовать по мелочи, но это лучше, чем ничего…

Ради полёта в Изумрудный город Корина вызвала Варага. Людушка тоже был приглашён, и пытался было уговорить Корину поехать туда всем вместе в Сером Замке, но она воспротивилась:

— Ни за что! Тащиться туда всем замком я не намерена. Это слишком уж громоздко и абсолютно не эффектно.

— Ничего себе не эффектно, — удивился Людушка. — Целым замком ещё никто не приезжал! Девочек возьмём, Мом тоже порадуется. Чем плохо-то? И я при кухне останусь.

— Нет, нет и нет, — отрубила Корина. — Замок остаётся здесь. Девчонки тоже. Их никто не приглашал, и я не желаю их с собой тащить. В Изумрудном городе достаточно своих слуг.

— Да при чём тут слуги? — огорчился Людушка. — Просто девочкам тоже было бы весело на праздниках побывать.

— Им и в Голубой стране праздников достаточно. К тому же это будет и для них благом, — лицемерно улыбнулась Корина. — Они получат несколько дней выходных, пока я не вернусь. Все торжества в Изумрудном городе всегда были с размахом, и если Элли не пожадничает, то меньше недели я там не проведу. В общем-то, если хочешь, можешь остаться с ними. Тоже отдохнёшь.

— Э нет, я так не согласен, — твёрдо сказал Людушка. — Меня пригласили — я и поеду.

— Ну хочешь, полетим вместе на драконе, — с деланной небрежностью предложила Корина, заранее предугадывая реакцию. И реакция не замедлила:

— Да ты что! — с ужасом замахал руками Людушка. — Меня — на драконе? Я высоты боюсь! А если упаду? Нет уж, я лучше с обозом Жевунов поеду.

— Так это ты почти неделю будешь добираться, — сказала Корина.

— Ну и что? — заявил Людушка. — Или ты хочешь сказать, что меня не отпустишь? Так я имею право на законный отпуск.

Корина поняла, что переупрямить Людушку ей будет сложно. Он в целом был покладистым и послушным, но иногда внезапно упирался непредсказуемо, и его невозможно было переубедить. Ну ладно. В конце концов, она же собралась делать в Изумрудном городе мелкие пакости? Значит, надо перед этим сотворить доброе дело. Нельзя забывать собственные жизненные правила. Дать Людушке отпуск — время на то, чтобы он благополучно добрался до Изумрудного города с обозом Жевунов, ну и на праздники, и на обратный путь, — будет вполне добрым делом. То, что надо.

Вараг, когда она на него взгромоздилась (очень аккуратно, потому что двигаться было уже не только страшно, но и неудобно), неожиданно заметил:

— Ты стала немного тяжелее.

— И что, тебе трудно меня поднять? — мрачно поинтересовалась Корина.

— Нет, конечно же. Не трудно. Я просто информирую о своих ощущениях.

— Сильно тяжелее?

— Совсем чуть-чуть.

— Я просто отъелась на Людушкиных харчах, — постаралась оправдаться Корина, устраиваясь поудобнее. Вараг кивнул и взлетел. А Корина снова впала в лёгкую панику. Вараг заметил. Конечно, она немного набрала. И ведь правда, не столько за счёт беременности (рано ещё), сколько за счёт того, что «заедала стресс», а двигалась при этом мало. Стресс плюс еда — не лучшее сочетание и стройности не способствует. А дракон, который регулярно носит её на спине, весьма чувствителен и к такой разнице. Но вдруг и он что-нибудь заподозрит? Вараг уже не раз доказывал свою необыкновенную проницательность. Конечно, он не умел видеть сквозь иллюзии и не умел читать мысли, но он мог что-нибудь почувствовать… Запах какой-нибудь не тот… Её движения, ставшие неуклюжими… Корине снова стало страшно.

Всё, пожалуй, полёты тоже надо пока прекратить. И общение с Варагом свести к минимуму. До тех пор, пока она не родит. Скорее бы уже! Ну почему эти дети должны сидеть в животе целых девять месяцев? Почему не полгода хотя бы? Почему люди не размножаются яйцами, как птицы? Вон, кукушки вообще свои яйца другим птицам подкидывают. Пожалуй, это вообще было бы удобнее всего. Снесла яйцо, подсунула другим — и голова не болит. Корину снова захлестнула ненависть — к ребёнку, к Дональду и Ланге, к Аларму и Элли, ко всем людям и всему миру. Какое право кто-то имеет быть счастливым, когда ей так не везёт?!

А на празднике ей не повезло ещё больше.

Всё так хорошо начиналось — она эффектно явилась, распугав эту глупую толпу, собравшуюся восхищаться своей феечкой, — а потом… О нет. Проклятье! Как она не додумалась, что они и Лангу сюда пригласят?!.

Отступать было поздно. Сбежать с праздника — не выход, потому что все тогда будут знать, что Корина струсила перед этой седоволосой ведьмой. Но настроение было испорчено, пакостить больше не хотелось, и Корину снова обуял страх. Пожалуй, она впервые поняла выражение «липкий страх», хотя и не могла бы его объяснить словами — но это было именно оно. Как будто наступила обеими ногами во что-то липкое и не можешь освободиться, вытащить себя из этого состояния. Просто стало очень страшно.

Сейчас Корина должна тратить магическую энергию на поддержание иллюзии — и случись что, она не сможет противостоять Ланге на полную мощь. Да и концентрация разлетится в дым. И все увидят… И все узнают… И Ланга её убьёт! Корина не могла объяснить даже себе, почему она пребывает в таком твёрдом убеждении — что Ланга непременно должна её убить, узнав о ребёнке, — но не могла от него отделаться. В конце концов, Ланга уже грозилась — «молись, чтоб его не было»… Нет, она точно Корину убьёт!

А значит, надо держаться от неё подальше.

Корина поискала глазами Дональда, но не увидела его. Впрочем, она не могла бы сейчас сказать, радуется ли его отсутствию или огорчается. Если бы он был здесь — может, она сумела бы обратить на себя его внимание? Сообщить, что у них будет ребёнок. Заставить его вернуться к ней. Он обязан! Он ведь даже обещал жениться на ней! О, если бы Дональд был здесь! Она бы хоть сейчас потащила бы его под венец, уговорив кого угодно засвидетельствовать их союз для публики, а уж публики тут достаточно! О, как бы это было шикарно — сорвать свадьбу Аларма с Элли собственной свадьбой с Дональдом! Пусть даже не полностью сорвать — но уж перетянуть внимание на себя Корина бы точно смогла. Да вся Волшебная страна бы гудела тогда не об этих голубках, а о ней и Дональде!

А может быть, ничего бы и не вышло. Ведь тут Ланга. И Ланга бы не оставила от Корины мокрого места, сунься только она к Дональду…

Корина вздрогнула и решила, что всё к лучшему. Дональда здесь нет. Ланга не выпустила его из своего подземного плена. Ланга, кажется, даже не смотрит в её сторону… Ну и хорошо.

Притворимся тихой и незаметной. Надёжнее будет.

Вот так летела сюда, думая обернуть чужой праздник своим триумфом — а получилось вон чего. Вместо триумфа будешь теперь по углам прятаться… Даже просто так на празднике не повеселишься. Из-за одной только Ланги! Мерзкая, мерзкая девица! Вечно она Корине поперёк дороги вылезает!

Корина долго думала, идти ли ей на вечерний бал в Изумрудном дворце. Ей снова было нехорошо, голова кружилась. Мозги работали плохо. Пришлось снова укреплять самочувствие собственной магией — Корине казалось, что, ещё немного, и она просто перегорит, утратив на пределе сил всю свою магическую энергию. Но пойти всё-таки решила. Никто не должен подумать, что с ней что-то не так. Она никогда не пропускала балы, она всегда любила праздники, это в её стиле, и если она поведёт себя иначе — это будет выглядеть подозрительно. Да, кто-то может списать её запуганность на появление Ланги, но это всё же недостаточно весомый аргумент. К тому же — вдруг Ланги всё-таки на балу не будет? Ну правда — что она, танцевать попрётся? Она же танцует только с кинжалом, перерезая противнику горло. Куда ей изящные придворные пируэты…

Так что — надо идти.

С высоко поднятой головой. Чтобы никто ничего не заподозрил. И улыбаться! Улыбаться!

Волшебница Корина, королева Голубой страны! Все должны ею восхищаться. Только ею. Изящнее шаг. Непринуждённее кивнуть головой. Пусть она не бабочка — но пока что и не слон. И она должна выглядеть безупречной.

Чтобы никто ничего не заподозрил.