Ближе некуда (гет)

Гермиона очнулась спустя час в комнате Драко. Она сразу узнала ее, едва открыла глаза и смогла более-менее четко мыслить. Она огляделась по сторонам, на кровати рядом с ней сидел Драко. Гермиона вскочила и прижалась к спинке кровати, поджав ноги, как будто боялась его.

― Тихо-тихо, не делай резких движений, ― голос Драко звучал мягко, но это никак не повлияло на Гермиону. Она смотрела на него с опаской и пыталась восстановить в памяти картину происходящего. Драко закрыл ее собой, чтобы малыш Скорпиус не отправил ее к Астории из-за каких-то своих проблем с контролем магии. Что ж, правда оказалась еще хуже, чем Гермиона предполагала. С одной стороны, стало ясно, что Драко не убивал жену, но истинный убийца путал все карты и никак не облегчал его участь. Осознав, что вообще произошло, Гермиона немного успокоилась, перестав вести себя как жертва похищения.

― Что с ним? ― коротко спросила она, сев ровнее, потирая ушибленный затылок.

― Мы не знаем, ― пожал плечами Драко. ― Временами он не контролирует свою магию.

― Мне кажется, я что-то такое читала, ― Гермиона нахмурилась, вспоминая. ― Это похоже на…

― Да, на обскури, ― кивнул Драко. ― Но причины возникновения его внутри Скорпиуса непонятны, никто его магию не подавлял.

― Что говорят колдомедики? ― спросила Гермиона, уверенная, что Малфои наверняка показывали ребенка целителям.

― Мы не обращались в Мунго, ― ответил Драко. На удивленный взгляд Гермионы, он пояснил. ― С таким нельзя просто взять и пойти в больницу. Они нарекут его проклятым ребенком и заберут для изучения.

― С чего ты взял, Драко? ― не соглашалась Гермиона. ― Мы же не в Средневековье.

― Он Малфой, и он отличается, ― сказал Драко. ― Мы живем немного в разных мирах и на разных условиях. Поверь на слово, Гермиона.

― Но что-то же можно сделать? ― она так возмущалась, как будто приняла эту проблему близко к сердцу.

― Мы ищем варианты, ― ответил Драко и опустил голову. Гермиона почувствовала себя глупо, потому что спрашивала то, что итак было очевидно. Наверняка после первой такой вспышки Малфои уже начали изучать вопрос, но раз уж пойти в Мунго им не позволяют какие-то страхи, то само собой решение проблемы затянулось. Затянулось настолько, что очередная вспышка магии убила Асторию. Великий Мерлин, какой же ужас!

Гермиона опустила голову и прикусила губу. Ситуация была намного хуже, чем она себе представляла, когда отправилась в мэнор. Правда не укладывалась в ее голове, ей было жаль и Драко, и Скорпиуса.

― Что было в тот день? ― спросила она через какое-то время.

― Когда я пришел, она почти потеряла сознание, ― начал рассказывать Драко, растирая лицо руками. ― Она сказала мне, что Скорипус снова злился, и его магия угодила в нее. Как я понял, начали отказывать органы. Просто переставали работать один за одним. Она сказала, что нельзя раскрывать правду о сыне и уже держала кинжал в руке. Я сказал ей, что в самоубийство не поверят, как и в какое-то стороннее убийство, но времени что-то выдумывать не было. Я отправил эльфа к родителям с плохими новостями, чтобы они были готовы к тому, что предстоит нашей семье. Он вызвал колдомедиков и исчез, а я…

― Мне очень жаль, ― тихо произнесла она.

― Ты снова мне веришь? ― спросил он с обидой в голосе.

― Кто еще в курсе? ― вместо ответа она задала вопрос.

― Кроме родителей никто, ― ответил Драко.

― Почему магия не коснулась тебя? Я так поняла, что удар, предназначавшийся мне, достался тебе, ― у Гермионы как всегда было много вопросов.

― Мне удалось его успокоить, ― рассказал Драко. ― По большому счету эти вспышки никогда не несли такого урона, как в тот единственный раз. Я не знаю, почему так произошло. Астория ничего не сказала, а Скорпиус слишком мал, чтобы рассказать самому.

― Зачем ты остался у тела, став главным подозреваемым? ― спросила Гермиона, нахмурившись.

― Чтобы быть внутри расследования и знать, в каком направлении оно движется, ― честно ответил Драко. ― Если бы вы как-то начали догадываться о том, кто убил жену, я бы в конечном итоге сознался.

Гермиона посмотрела ему в глаза. Ситуация была патовая. Что ей теперь было делать с открывшейся правдой? Ребенок-убийца? Да, она уже видела эти заголовки. Но какие еще были варианты? Только если Драко признается, как и планировал, чтобы точка в расследовании наконец была поставлена. Ее сердце разрывалось от сомнений, как следует поступить по совести, ведь если слушать сердце, то ничего хорошего оно ей не подсказывало. Теперь было ясно, что Драко ей не врал, что скорее всего их роман возник случайно, но от этого было еще хуже. Он спас ей жизнь, закрыв собой. Кто знает, какой урон нанесла бы ей магия Скорпиуса, ведь в тот момент она и не думала сопротивляться. Просто стояла, как наверно и Астория, не ожидая подвоха от ребенка.

― Драко, я не знаю, что в такой ситуации правильнее будет сделать, ― сказала она голосом, полным сострадания. Он кивнул. ― Наверно тебе все же придется взять вину на себя…

― Разрешите вмешаться в вашу душевную беседу, ― раздался голос сбоку. Из угла комнаты появился Люциус. Он что все это время стоял там? Наверняка после их диалога с Драко он понял, какие отношения связывают ее с его сыном. Катастрофа!

― Мистер Малфой, ― только и смогла выдавить Гермиона. Драко по привычке сел ровнее, но с кровати не встал. Она это заметила.

― Предвосхищая ваши вопросы, скажу сразу, что стоял тут с самого начала, ― его голос был немного нервным, чувствовалось, что он переживает и тщательно выбирает слова. ― Я понимаю, что после увиденного и услышанного в этом доме у вас есть все основания распять мою семью. И будь я на вашем месте, то сделал бы это, не раздумывая, ведь мы ― Малфои, никто даже не удивится. Но судя по тому, что я увидел, пока вы говорили с моим сыном, я хочу попросить вас об одолжении. Однако в первую очередь, я хотел бы извиниться за все оскорбления, которые нанес вам в прошлом. Мы были по разные стороны, а многолетние убеждения не позволяли мне мыслить в верном направлении. Теперь же я прошу вас ― помогите моей семье.

Драко широко распахнул глаза, потому что не верил своим ушам. Отец перед кем-то извинился? Впрочем, ситуация действительно была хуже некуда, поэтому следовало использовать любые варианты. Гермиона тоже не ожидала, что Люциус будет настолько откровенен, но этим он только подтвердил отчаянное положение их семьи, рассчитывая на то, что сердце Гермионы сжалится.

― Я могу встать? ― спросила она.

― Конечно, ты тут не в плену, ― ответил Драко, глядя на нее с осторожностью. Было неизвестно, как она отреагирует на просьбу Люциуса. Сам Драко был уверен, что ее обостренное чувство справедливости не позволит пойти в разрез с законом и скрыть известную ей правду. Тем временем Гермиона подошла к окну и посмотрела вдаль. Верхушки деревьев колыхались от ветра, а в этой комнате все как будто застыло. Атмосфера ужаса и безнадежности почти физически давила на голову, хотя скорее всего для Гермионы так выглядели последствия удара об пол. Ей было жаль Малфоев, но она не представляла, как можно скрыть такое преступление.

― Сколько я была без сознания? ― наконец спросила Гермиона, повернувшись к присутствующим лицом. Спиной она прислонилась к подоконнику.

― Около часа, ― ответил Драко.

― Вы же понимаете, что просите меня скрыть правду от Аврората, Министерства, от Гарри? ― уточнила Гермиона, хотя итак было понятно, что все тут все понимают.

― Понимаю, мисс Грейнджер, но у меня нет другого выхода, ― ответил Люциус. Драко удивленно смотрел то на Гермиону, то на отца.

― Понимаете, что если правда вскроется, меня посадят в Азкабан за лжесвидетельство, препятствование следствию и сокрытие улик? ― наступала Гермиона. Драко сидел молча. Он понимал, что риск для нее огромный. И даже если между ними остались чувства, хотя конечно остались, куда бы они делись, просить ее пожертвовать всем никто из его семьи не имел права.

― Понимаю, мисс Грейнджер, ― кивнул Люциус, глядя ей в глаза. ― Но я уверен, что вы не попадетесь.

― Отец, ― изумился Драко, ему казалось, что тот перегибает палку и давит на Гермиону.

― Эти вспышки гнева могут усилиться и полностью выйти из-под контроля, ― рассуждала Гермиона. ― И последствия могут быть ужасными.

― Мы не бросим искать лекарство, ― сказал Драко. ― Даже если я сяду, родители продолжат поиск.

― С Крэббом-старшим все понятно, ― начала говорить себе под нос Гермиона. Драко и Люциус переглянулись. ― Но что насчет Роули?

― В каком смысле? ― спросил Драко, выпрямив спину в очередной раз.

― С Роули не сходится, ― рассуждала Гермиона. ― Вы были разных возрастов, это не вяжется…

― О чем она говорит? ― спросил Люциус у Драко.

― Сегодня авроры поймали отца Винса и Роули, ― объяснил Драко, не понимая, причем тут сейчас вообще эти беглые Пожиратели. ― Гермиона расследует дело и должна их допросить.

― Должна, но Роули портит все карты, ― сказала снова она, дождавшись, пока эти двое поговорят. Драко не понимал ход ее мыслей.

― А что по поводу Роули? ― Люциус решил разобраться, потому что не понимал, причем тут вообще его старые «коллеги», если речь идет о Скорпиусе.

― Его желание отомстить Драко невозможно объяснить, ― сказала Гермиона. Драко раскрыл рот от удивления, догадавшись, что она ищет варианты перевода вины за смерть Астории на Пожирателей.

― Почему? ― спросил Люциус.

― Они никак не связаны, ― сказала она, продолжая ходить.

― Как это не связаны? ― нахмурился Люциус.

― Отец! ― голос Драко вышел громким, он даже встал с кровати. Гермиона сразу остановилась и внимательно посмотрела в их сторону.

― Прости, сынок, но Грейнджер нужен мотив, ― пожал плечами Люциус. Драко закрыл лицо руками. Гермиона с интересом наблюдала за этими движениями, понимая, что Драко не был с ней честен, когда сказал, что с Роули почти не пересекался. ― По велению Темного Лорда Драко тренировал круциатус на Роули.

Гермиона часто захлопала глазами. От ужасного смрада свалившейся на нее информации, она чувствовала, что ей никогда не отмыться. Хотя, впрочем…

― Драко… ― тихо позвала она. ― Я в курсе, что Волдеморт был придурком.

Малфой-старший шумно выдохнул, а младший убрал руки от лица и посмотрел на Гермиону.

― Чем не мотив? ― добивочка от Люциуса.

― Почему раньше не сказал? ― спросила Гермиона, бросив короткий взгляд на мистера Малфоя и вернувшись к Драко. Тот подошел ближе к ней.

― Я этим не горжусь, ― сказал он и опустил голову.

― Я попробую надавить на них на допросе, но ничего не обещаю, ― сказала Гермиона. ― Если Скорпиуса ждет сценарий, о котором вы говорите, то этого нельзя допустить.

― Спасибо, ― сказал Драко и протянул руку к Гермионе. Что он хотел сделать, было не ясно. Расстояние между ними не позволяло ему коснуться ее, но она заметила этот порыв. В ответ она просто кивнула: ― Если получится, проси все, что хочешь.

― Будешь должен, ― коротко бросила она, обходя его и направляясь в сторону двери. Проходя мимо Люциуса, она сказала: ― Ваши извинения ничего для меня не значат, но я принимаю их. Прощайте.

Гермиона ушла. В комнате еще какое-то время царило молчание. Наконец Драко повернулся и посмотрел на отца.

― А мисс Грейнджер благороднее, чем я думал, ― сказал он тут же.

― Она просто добрая и не желает зла ребенку, ― отмахнулся Драко.

― Ну да, конечно, милосердие всему виной, ― закатил глаза Люциус.

― Отец, не суди по себе, ― тяжело вздохнул Драко.

― Если бы я судил по себе, то уже был бы в кабинете министра и рассказывал бы ему все в мельчайших подробностях, ― парировал Люциус.

― Тогда хорошо, что у Гермионы есть совесть, ― в тон ему сказал Драко. Этот день был таким тяжелым, что выбирать выражения уже не было сил.

― А совестью ты называешь ложные обвинения, которые получат Крэбб и Роули? ― Малфоя-старшего что-то очень забавляло, но он продолжать тянуть из сына жилы.

― Может у нее не получится их уговорить, ― возразил Драко. ― Мы еще не знаем.

― О, сынок, откуда в тебе столько наивности, ― чуть не рассмеялся Люциус. Он смотрел на Драко снисходительно, чем только сильнее раздражал его. ― Ты действительно думаешь, что она будет их уговаривать?

― Ну она сказала, что попробует, ― проговорил Драко, прокручивая в голове слова Гермионы. Люциус неопределенно хмыкнул. ― А что она по-твоему будет делать?

― Она заставит их сказать то, что нужно. Драко, приди в себя! ― сеанс сюсюканья от Люциуса прошел, он снова был сама серьезность. Глядя на отца, Драко впервые осознал, что речь шла о применении непростительного, а он с какого-то перепуга решил, что Гермиона пойдет словами уговаривать бывших Пожирателей. Конечно они ни за что на свете не будут свидетельствовать против себя по доброй воле. Он действительно наивный, если сам сразу не догадался. Впрочем, его голова была занята мыслями о Скорпиусе, наверно поэтому он туго соображал.

― В таком случае мы будем обязаны ей до самой смерти, ― заключил Драко и снова тяжело вздохнул. От паршивого душевного состояния глубокие вдохи было почти физически больно делать.

― Я думаю, ты что-нибудь придумаешь, ― усмехнулся Люциус и направился к выходу. На хмурый и непонимающий взгляд Драко он пояснил. ― Да, сын, Грейнджер благородная и хочет помочь ребенку, но она идет в разрез с правилами и нарушает закон. Неужели ты думаешь, что все дело тут просто в ребенке?

― А в чем же еще? ― спросил Драко, сдвинув брови.

― В том чей он, ― ответил Люциус и покинул комнату Драко, оставив того наедине с мыслью, которую пытался донести ― Гермиона поставила на кон все ради помощи Драко, потому что он ей не безразличен. Он снова сел на кровать и закрыл лицо руками. Теперь оставалось ждать новостей из Аврората.