Серое на черном (гет)

Выскочив из детской, Серсея скользнула в свою спальню и вцепилась в раскалывающуюся голову, сжав ладонями виски. После отъезда своего отца ее драконья дочь сделалась воистину неуправляемой, и не переставала без причины заливаться слезами, она постоянно капризничала и только кормилице удавалось с большим трудом успокоить ребенка. Когда Серсея приходила навестить ее, Висенья, даже если до этого мирно играла на пушистом мирийском ковре со своим деревянным дракончиком, принималась истово реветь, словно бы делала это матери назло.

Может быть, подумала Серсея, опускаясь на мягкую постель и позволяя ноющей голове утонуть в шелковых подушках, если бы я сама кормила ее, девочка была бы больше ко мне привязана? Нет-нет, ведь ни одна знатная леди не позволяет себе такого, это Рейегар с самого ее рождения настраивал моего ребенка против меня, и теперь моя собственная дочь меня ненавидит.

От злости она сжала кулаки и стиснула зубы, отчего головная боль сделалась только сильнее. Серсея схватила со столика капли, приготовленные Пицелем специально для нее. Теперь только они помогали справиться с ее постоянно растущим недомоганием. Дрожащими руками она накапала нужное количество в кубок с водой и с жадностью выпила, снова погружаясь в мягкие подушки. С тяжелым вздохом она закрыла глаза, стараясь отогнать все штурмующие разум мысли и позволить себе расслабиться. Вероятно, она слишком сильно напряжена, поэтому мигрени так и продолжают мучать ее, однако атмосфера, царившая при дворе, не способствовала расслабленности и отдыху.

В дверь, ведущую в ее будуар, постучали, вновь нарушая длившийся так кратко покой. Серсее не хотелось откликаться. Проще было сделать вид, что ее здесь нет, но тогда, если она и вправду кому-то понадобилась ее будут искать по всему Красному Замку, и рано или поздно ей все равно придется объявиться.

— Войдите, — недовольно крикнула она.

— Ваше высочество, — в узкую щелку просунулась голова Элейны, — вас ожидают ваши фрейлины, вы должны были отправиться и ними на прогулку.

Шторы в спальне Серсеи были плотно закрыты, и свет, проникавший из будуара, больно ударил по глазам, заново всколыхнув боль в голове.

— Скажи им, я сейчас приду, — фыркнула Серсея.

Дверь захлопнулась, и комната вновь погрузилась в приятный полумрак. Принцессе не хотелось никуда выходить, в последнее время она предпочитала уединение своей комнаты шуму двора, однако свежий воздух не мог ей повредить. Более того, этикет требовал от нее иногда появляться на людях, иначе те могут, упаси Семеро, подумать, что она больна или и вовсе мертва. Серсея нехотя поднялась, плеснула на лицо холодной воды из тазика для умывания и, приняв величественный вид, направилась в свой будуар. Севелла Морленд и Аннина Леффорд синхронно присели в реверансе, низко склонив головы.

— Прекрасное утро, миледи, — Серсея изобразила улыбку, надеясь, что та не слишком напоминает оскал, — как раз подходит для нашей прогулки.

Проклятое утро, проклятый день, проклятый месяц, сказала себе Серсея, однако продолжала мило улыбаться своим глупым фрейлинам. Интересно, в их ответных улыбках столько же искренности, что и в ее?

— Вы правы, ваше высочество, — проговорила леди Аннина, когда они оказались в замковом саду, — утро и вправду чудесное.

Леди Севелла молчала, она до сих пор побаивалась принцессу, а уж с тех пор, как слухи про Рейегара и его северную шлюху расползлись по всему Красному Замку, так девчонка Морленд и вовсе стала смотреть на Серсею так, будто у той вся семья заболела серой хворью. Остальные фрейлины, в том числе и изысканная леди Леффорд, лучше прятали свои мысли, однако и они будто бы испытывали некую неловкость при разговоре с Серсеей.

Принцесса так и не подружилась ни с одной из своих фрейлин, однако раньше она могла позволить себе непринужденно болтать с ними о мужчинах, нарядах и украшениях, частенько они приносили ей разного рода полезные слухи, однако теперь их разговоры тянулись словно самый скучный обед в обществе Великого Мейстера Пицеля.

Женщины молчали, и Серсея не испытывала никакого желания первой начинать разговор. Она наслаждалась свежим воздухом, благодаря которому, или, возможно, каплям Пицеля, боль ослабила тиски, что до того сдавливали ее череп. Солнце светило почти по-весеннему и, если бы не голые деревья, да черная земля, можно было вообразить, что весна уже наступила. Вот бы такая погода продержалась подольше и не сменилась очередным мокрым снегом, в замке и без того было сыро и промозгло. Влага пробиралась даже в те комнаты, где постоянно топился очаг.

Серсея разглядывала переплетающиеся ветви растущего в саду густого кустарника, как вдруг за решеткой из темных мертвых веток увидела человеческое лицо. Черные, глубоко посаженные глаза, вспыхнули тлеющими углями. Серсея остановилась, замерев от ужаса. Леди Севелла и леди Аннина не заметили этого и ушли вперед, принцесса же не могла сдвинуться с места. Она узнала эти глаза, это лицо, что с такой наглостью смотрело на нее. Это был Илин Пейн — человек ее отца, которому король отрезал язык еще до рождения Висеньи.

Принцесса тогда поддержала короля, а сир Илин воспылал к ней лютой ненавистью. Однако, что он делал здесь, ведь он должен был оставаться в Утесе Кастерли, подле лорда Тайвина? Неужто сбежал и хочет отомстить ей? Испугавшись, что сейчас он накинется на нее с кинжалом в руках и перережет ей горло, Серсея бросилась вслед своим фрейлинам, и, поравнявшись с ними, схватила за руку леди Леффорд.

— Ваше высочество, что-то случилось? — Обеспокоенно спросила она.

— Посмотрите туда, леди Аннина, — Серсея показала на то место, откуда Пейн наблюдал за ней, — вы никого там не видели?

— Нет, — леди Леффорд покачала головой, — а что? Вы что-то заметили?

— Мне показалось, там был человек, — имени его Серсея ни за что бы не произнесла вслух.

— Вам почудилось, моя принцесса, — улыбнулась леди Аннина, — замок и сад надежно охраняют золотые плащи и гвардейцы Таргариенов, здесь не может быть посторонних. Тени в это время дня очень жесткие. Немудрено, что они сыграли с вами злую шутку.

— Да уж, — подала голос леди Севелла, — мне иногда такое привидится, что страх берет. Но на самом деле, это всего лишь мое воображение.

Серсея не стала спорить с ними. Возможно, ей и вправду это привиделось. Бесконечные волнения и головные боли плохо влияют на разум, не хватало еще, чтобы и ее саму объявили сумасшедшей наравне с безумным королем. Принцесса попыталась успокоиться, однако страх ее не прошел, лишь спрятался глубоко в своей норе, готовый в любой момент вылезти наружу. Надо попробовать уговорить короля приставить к ней одного из королевских гвардейцев, все же она тоже член королевской семьи. Сейчас белые плащи охраняли только самого монарха, Визериса и Висенью.

Прогулка перестала доставлять ей удовольствие, и Серсея поспешила вернуться назад. Она была уверена, что фрейлины были только рады избавиться от нее.

Снова оказавшись в спальне, принцесса опять улеглась на кровать, чувствуя, как ее охватывает холодное одиночество. Серсее так хотелось кому-нибудь излить душу, пожаловаться на те невзгоды, что сыплются на нее. Она отчаянно нуждалась в утешении, нуждалась в славном рыцаре, который спасет ее от чудовища. Когда-то она считала героем своей сказки Рейегара, но он предал ее, оказавшись, главным злодеем. Вся та любовь, которой она одаривала его, была потрачена впустую. Это было все равно, что любить ледяную статую. Не было никакой горячей драконьей крови, был лишь холод его души и тела. Теперь глаза Серсеи открылись, и она возненавидела его с той же страстностью, с которой раньше любила.

Королевой стану я, сказала она себе. Теперь она повторяла эти слова чаще, чем молитву. Я умру на Железном Троне глубокой старухой. Все они будут поклоняться мне, женщины будут мне завидовать, мужчины желать меня. Если Рейегар посмеет вернуться, он пожалеет о том, что не захотел меня.

Серсея закрыла глаза, представляя наполненный светом огромный тронный зал и тысячи склонившихся перед ней голов. Никакой сир Илин не посмеет причинить ей вреда, да и нет здесь никакого сира Илина, он далеко, в Утесе, и никогда не посмеет приблизиться к ней. Однако, когда Серсея станет королевой, она позаботится о том, чтобы этот наглец вообще перестал существовать.

Вжавшись в подушки, она вспомнила о Джейме. Серсея не говорила с ним с того дня, когда они повздорили у покоев короля. Когда она встречала его в замке, он лишь холодно склонял голову, избегая смотреть ей в глаза, и так ни разу и не заговорил с ней, хотя она и посылала ему тайком призывные взгляды, на которые он обычно откликался. Пора было примириться с ним, ибо он дулся уже непростительно долго.

Серсея кликнула Элейну и велела приготовить ей ее алое бархатное платье. Джейме оно всегда нравилось, он любил любоваться ее молочно-белыми плечами и тонким изгибом шеи. Волосы нужно будет расчесать и сделать высокую прическу, чтобы взгляду брата было чем насладиться. Необходимость изображать даму на сносях немного портила ее внешний вид, но для того, чтобы Джейме в очередной раз пал жертвой ее чар, всего было вполне достаточно. Не он ли ее прекрасный рыцарь? Пожалуй, что нет. Флориан-дурак и то был умнее ее братца.

Будучи готовой, она капнула в ложбинку между грудей розовой воды и отправилась искать Джейме. У покоев принца Визериса она заметила Герольда Хайтауэра. Он учтиво склонился перед ней, однако та широкая улыбка, которой она одарила его, слегка удивила рыцаря. Когда Серсея остановилась подле него, сир Герольд недоуменно склонил голову и уставился на принцессу в немом ожидании.

— Доброго дня, сир, — прочирикала Серсея. — Вы не могли бы помочь мне?

— Я к вашим услугам, ваше высочество, — его слова показались принцессе покрытыми коркой льда, однако рыцарь смотрел на нее предельно вежливо и внимательно. В конце концов, какая разница, что он думает на ее счет, принцесса тут она, и это ему следует заботиться о производимом впечатлении.

— Я ищу своего брата, сира Джейме, — Серсея выдавила очередную милую улыбку.

— Боюсь, не смогу вам помочь, ваше высочество, — сир Герольд покачал головой, — у сира Джейме наступили часы отдыха. Скорее всего, он отсыпается в Башне Белого Меча, но я не могу знать точно. Прошу извинить.

— Благодарю, — кивнув рыцарю, Серсея двинулась дальше.

Расстроенная маленькой неудачей, она рассердилась на сира Герольда за то, что он не дал ей точного ответа. В конце концов, он мог бы интересоваться местонахождением своих подчиненных, даже когда они не на службе. От белых плащей может зависеть жизнь короля, негоже им прохлаждаться неизвестно где, так недалеко и до государственной измены дойти.

Не зная, куда ей направиться, Серсея покинула Твердыню Мейегора и повернула в сторону Башни Белого Меча, однако оруженосец Джейме сообщил ей, что ее брат уже проснулся и ушел по своим делам. Какие у него еще могут быть дела, кроме охраны королевской семьи? Воистину в Королевской Гвардии царит настоящий беспорядок. Когда она станет королевой, немедленно положит всему этому конец.

Раздосадованная, Серсея поплелась назад, жалея о том, что столь выигрышный наряд и великолепная прическа — творение Элейны — пропадают зазря. На брата она наткнулась совершенно неожиданно, когда он выскочил из боковой двери длинного приземистого здания, где располагались королевские кухни.

— Джейме, — окликнула она.

— Здравствуй, Серсея, — он, казалось, не сразу заметил ее, а когда услышал ее голос, замер на месте и обернулся к ней лишь через несколько долгих мгновений.

— Прекрати дуться, братец, — улыбнулась она, протягивая руку, чтобы коснуться его плеча, однако Джейме подался назад, и ее рука повисла в воздухе. Серсея царапнула аккуратными ногтями пустоту и, сжав пальцы в кулак, опустила руку.

— С чего ты взяла, что я обижен? — Джейме пожал плечами, легкий порыв ветра тронул его золотые локоны, они качнулись в сторону и, казалось, вот-вот зазвенят. Зеленые глаза смотрели сосредоточенно, но холодно.

— Я же знаю, когда ты дуешься, — Серсея попробовала улыбнуться, и на мгновение ей показалось, что он ответил ей, однако его лицо осталось непробиваемо суровым.

Серсея сделала шаг вперед, подходя ближе, она продолжала улыбаться, однако сейчас ей хотелось схватить брата за плечи и хорошенько встряхнуть. Она любила ту настойчивость, с которой он добивался близости с ней, однако теперь его упертость уже начинала выводить ее из себя, и под улыбкой принцессы скрывался львиный оскал. Джейме на этот раз не отступил, и она едва ли не уткнулась носом в его камзол. От него непривычно пахло свежим тестом, горьким маслом и заморскими травами.

— О Семеро, Джейме, что ты делал на кухне? — спросила она недовольно.

— Это не важно, ибо тебя это не касается, — он смотрел на нее сверху вниз, и его взгляд горел изумрудным льдом, однако учащенное дыхание все же выдавало его. Что бы там ни было, Джейме все еще хотел ее.

— Неужто это такой секрет? — Серсея заставила свой мелодичный голос звучать призывно, она привстала на цыпочки и ее губы почти коснулись братниного подбородка, на котором проступала тонкая золотая щетина.

— Никакого секрета здесь нет, — отмахнулся Джейме, Серсея с радостью заметила, как дрогнули его губы. Еще немного и он сдастся, бедный брат никогда не мог устоять перед ее чарами. — Просто я не хочу рассказывать тебе об этом. Ради Семерых, Серсея, отойди. Нас могут увидеть, — Джейме сжал ее плечи и легонько оттолкнул, заставляя отодвинуться.

— Раньше тебя это не волновало, — мурлыкнула она, недовольно скривив губы. Она была обижена на то, что у него появились от любимой сестры какие-то секреты. Раньше он был для нее больше, чем открытой книгой. Он был книгой, которую даже не требовалось читать, ибо она сама рассказывала читателю все от корки до корки. Теперь же Джейме довольно неуклюже пытался отделаться от ее вопросов. Она надула губы, раздумывая, как бы вытянуть из него эту тайну, пока внезапная догадка вдруг не осенила ее: — Ты спутался с кухаркой! — Воскликнула она.

— Тише! — Недовольно шикнул Джейме. Оглядевшись по сторонам, он схватил ее за локоть и утащил за угол. Теперь с одной стороны их скрывала красная каменная стена, а с другой прятали высокие и густые кусты. — Да что ты творишь? Совсем из ума выжила?

Серсея, однако, его не слышала. От обуявшего гнева она даже позабыла, где находится.

— Ты нашел себе шлюху! — взвыла она. Ее рука взметнулась вверх, чтобы влепить ему пощечину, но брат перехватил ее, поймав за запястье. — Подлец! Негодяй! Ты заслуживаешь самого жаркого пекла.

На лице у Джейме вдруг блеснула стальная улыбка. Он мстительно глядел на свою сестру и насмехался над ней.

— Угомонись, сестра, — зло бросил Джейме, — ты говоришь глупости, и даже если бы у меня была женщина, какое до этого дело тебе? Я твоими мужчинами не интересуюсь.

— Джейме, — она напустила на глаза слезы и попыталась дотронуться до его щеки, но он резко отвернулся, не позволяя ей касаться себя, — ты мой рыцарь Джейме. У меня не было других мужчин, кроме моего мужа, но ты не можешь упрекать меня в этом. Однако, он предал меня, и теперь у меня остался только ты. Я люблю тебя, Джейме. Люблю. Люблю. От одного предположения, что у тебя может быть другая женщина, сердце мое разбивается на множество маленьких кусочков.

— Ясно, — хмыкнул ее брат, — твой ненаглядный принц нашел себе девицу получше, так ты прибежала ко мне. А что же не к Велариону?

— Причем здесь лорд Люцерис? — удивилась Серсея.

— Его видели входящим в твои покои, — сквозь зубы произнес Джейме, — скажешь, он приходил к тебе обсуждать государственные дела?

— Кто видел? — пробормотала Серсея, чувствуя, как ладони покрываются холодным потом.

— Служанки, — отозвался ее брат, — на кухне об этом только и талдычат.

— Ты веришь слугам? — Серсея недовольно сложила руки на груди и гневно сверкнула глазами, надеясь его напугать.

— С чего бы мне им не верить? — Джейме остался спокоен. — Слуги в этом замке могут быть надежней шпионов Вариса. Да и посмеешь ли ты отрицать, что они говорят правду?

— И что с того? — Поняв, что отпираться бессмысленно, она перешла в атаку. — Лорд Люцерис — мой друг, мне что же, не позволено иметь друзей, даже если это мужчины? Стоит ли мне напоминать тебе про твою дружбу с Лианной Старк? Небось, Рейегару достался уже сорванный цветок.

— Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты дружишь с человеком, который все это время только и делал, что настраивал короля против принца Рейегара, пытаясь отодвинуть от трона его и, между прочим, ваших детей? — Джейме сухо рассмеялся. — Что до леди Лианны, то она ни разу не приходила в Башню Белого Меча, а я даже не знаю, где находятся ее комнаты. Впрочем, что толку говорить о ней сейчас?

— Не мели глупости, брат, меня ничего не связывает с лордом Люцерисом, — настойчиво проговорила Серсея, — я же сказала, что ты мой рыцарь, только ты. Разве ты мне не веришь?

— Я не твой рыцарь, Серсея, — с горечью сказал Джейме, убирая со лба лезущую в глаза прядь волос, — я тряпка, о которую ты привыкла вытирать свои изящные ножки. Я комнатная собачка, которая прибегала на каждый зов хозяйки, стоило только кликнуть, которая радостно лаяла и терлась носом о руки, надеясь получить немного ласки. Однако получала лишь пинок, когда хозяйка пресыщалась и гнала ее прочь. И знаешь что? Собачке это надоело.

— Джейме… — Серсея вновь захотела расплакаться, но брат лишь затряс головой.

— Не перебивай, — он выставил вперед руку, будто бы ограждаясь от нее. — Я долго думал, и решил больше не навязываться тебе. Теперь ты узнала, каково это, когда тобой пренебрегают те, кого ты любишь и, возможно, ты поймешь меня. Хотя я в этом сомневаюсь, ты ведь всегда думаешь лишь о себе.

— Это не правда! — возразила Серсея. — Я заботилась о тебе, я всегда хотела для тебя самого лучшего.

— Да? — Джейме усмехнулся. — Ты прекрасно знаешь, что представляет из себя король, но тем не менее ты принуждала меня оставить свой пост у его покоев, рискнуть своим местом, возможно, даже своей жизнью, и все ради твоей прихоти.

— Это не была прихоть! — возмутилась Серсея. — Мне нужна была твоя помощь!

— Вот ты и сама подтверждаешь, что высушить твои слезы, важнее, чем сохранить мою жизнь, — Джейме схватился обеими руками за голову, — и как только раньше я позволял тебе все это. Я по-прежнему люблю тебя, и ты по-прежнему моя сестра. Я не отказываюсь от своего долга, однако я больше не желаю быть твоим рыцарем. Не желаю вытирать твой нос и участвовать в твоих глупых играх. Есть люди более достойные моей преданности!

— Ах вот как? — Вскричала Серсея. — Так значит, у тебя все же есть другая женщина! Вот к чему все эти речи, эти пустые обвинения. Ты просто хотел оправдать то, что не смог удержать в штанах свой член!

— Боги, с тобой невозможно говорить! — Джейме вскинул вверх руки. — Все, хватит, я не хочу больше этого слушать. Иные бы тебя побрали, мне слишком больно. До свидания, сестра!

Он развернулся и пошел прочь. Серсея несколько раз гневно окликнула его, но он не обернулся. Да как он смеет так разговаривать с ней, жалкий слуга? Придет время, она заставит его подчиняться, чтобы он, наконец, запомнил, где его место. Предатель!

Чувствуя, что от злости ее идеально белое лицо уродливо покраснело, Серсея еще постояла некоторое время за углом замковых кухонь, стараясь отдышаться и вернуть себе свой привычный отрешенно-величественный вид. Платочком она вытерла со лба выступивший во время ссоры пот и вынырнула во двор. Появившись перед людьми, она заработала несколько недоуменных взглядов от тех, кто, вероятно, слышал ее крики, в остальном же на нее не обратили какого-то особенного внимания. Челядь, служившая в Красном Замке, привыкла к постоянному присутствию царственных особ.

Серсея смерила глазевших на нее слуг строгим взглядом, чтобы не смели пялиться на принцессу. Те, заметив это, поотворачивались и погрузились в свои дела. Немного поразмыслив, она решила отыскать Велариона. В последнее время только он был добр по отношению к ней и предлагал свою помощь. Серсее даже показалось, что мастер над кораблями был в нее влюблен, даже предлагал увезти к себе на Дрифтмарк, предполагая, что Королевская Гавань может оказаться небезопасной. Принцесса, конечно же, отвергла его предложение, ибо сейчас покидать столицу было ни в коем случае нельзя. Эйерис только и ждет повода, чтобы лишить своего сына и его наследников всех прав на престол. С Рейегаром пусть делает, что хочет, принцесса даже порадуется, если Безумный король казнит своего непутевого сына, но оставить без короны свою дочь она не позволит. Возможно, когда Серсея станет королевой, она даже назначит Велариона своим Десницей.

Когда лорд Люцерис впервые обратился к ней с предложением помощи, она не доверилась ему, рассудив, что он может послужить для нее угрозой. Узнал же он откуда-то о ее затруднениях, значит, мотивы его вероятно были не столь бескорыстны. Это случилось в тот день, когда в Харренхолле объявился Рыцарь Смеющегося Дерева, и тогда Веларион ушел из шатра Серсеи ни с чем. Однако всего несколько дней спустя, когда Рейегар посмел объявить девчонку Старк королевой любви и красоты, лорд Люцерис повторил свое предложение, и она была вынуждена согласиться. Подговорить отца было сложно, однако Тайвин, скрипя сердце, дал добро. Они сделали тогда правильный выбор, ибо теперь ее положение было значительно более крепким, а лорд Веларион ни разу не дал повода усомниться в себе.

Непроизвольно Серсея положила руку на свой набитый соломой живот. Жаль, что этого мальчика — сына лиссенийской шлюхи, который должен сыграть роль королевского наследника, — рано или поздно должна постигнуть та же судьба, что и кормилицу Джейни. Однако ему не место на Железном Троне, и он нужен Серсее лишь для того, чтобы укрепить свою власть. Потом, когда она крепко усядется на трон, мальчик упадет с лошади или умрет от неведомой болезни, и после Серсеи будет править ее дочь.

Прогулочным шагом Серсея пересекла оба двора и перешла от теперешних кухонь к бывшим. Еще во времена короля Мейкара Таргариена в Кухонном Замке и вправду были кухни, однако уже при его сыне Эйгоне Невероятном их перенесли на то место, которые они и занимали по сей день, а в освободившихся помещениях поселились некоторые придворные и члены Малого Совета, там же иногда размещали королевских гостей. Отловив пробегавшего мимо мальчишку-пажа, она отправила его к лорду Велариону с известием о своем визите.

Мальчишка не заставил себя долго ждать: лорд Люцерис ожидал ее в своей горнице. Сделав шаг с ярко освещенного двора в полумрак коридоров, Серсея скользнула взглядом по одному из альковов, выдолбленных в замковой стене, и едва не вскрикнула, когда из тени на нее сверкнули темные глаза-угли. Что он здесь делает? Спрашивала себя Серсея, ступая по длинному коридору вслед за мальчишкой пажом. Зачем следит за мной? Враг он или друг? Будь принцесса более суеверна, она бы уже решила, что ее преследует сбежавший из ада демон.

— Вы бледны, ваше высочество, — заметил Веларион, кланяясь и пропуская ее в свою горницу, — с вами все хорошо?

Серсея протянула ему руку для поцелуя, он же крепко сжал ее и поднес к губам, оставив горячий влажный след на тонкой ткани перчаток.

— Да, — отрешенно проговорила она, — я здорова.

— Чем обязан чести видеть вас у себя? — Веларион пододвинул ей мягкое кресло, жестом приглашая садиться, сам же он устроился напротив, закинув ногу на ногу.

— О лорд Люцерис, — вздохнула она, сложив руки на коленях, — кроме вас мне совершенно не с кем поговорить, не с кем посоветоваться.

— Неужто? — лорд Веларион тепло улыбнулся ей, вскидывая в удивлении брови. — А как же ваш брат? Ваши фрейлины? Сам Великий Мейстер Пицель готов снабдить вас весьма ценными советами, — мастер над кораблями издал короткий смешок.

— Советы Великого Мейстера у меня стоят уже поперек горла, — Серсея скривилась, — фрейлины глупы, да и доверять им я бы не стала, откуда мне знать, видят ли они во мне подругу или лишь принцессу.

— В уме вам не откажешь, — вставил Веларион.

— Благодарю, — Серсея улыбнулась. Лорд Люцерис никогда не сомневался в ее достоинствах, в отличие от отца, а теперь и брата. Ей было обидно, что собственная семья не ценила ее, когда человек, по сути, чужой был о ней столь высокого мнения. — Что же до моего брата… — не договорив, принцесса вздохнула и отвернулась к окну.

— Сир Джейме огорчил вас? — Веларион в удивлении вскинул брови. — Мне всегда казалось, что он очень к вам привязан.

— Боюсь, — Серсея закусила губу, — мой брат обзавелся иной привязанностью.

— Что ж, — лорд Люцерис ухмыльнулся, — это вполне ожидаемо для юноши его возраста.

Серсея хотела горячо возразить, но вовремя вспомнила, что ее возмущение не будет иметь под собой должной основы, поэтому лишь недовольно пробормотала:

— Я полагала, что рыцарю Королевской Гвардии такое поведение недозволительно.

— Вы очень наивны, моя принцесса, если так думаете, — Веларион одарил ее понимающим взглядом. — Однако оставим эту тему. Жениться ваш брат все равно не может, так что не волнуйтесь, он всю жизнь проведет подле вас, служа вашим защитником. Вы хотели о чем-то посоветоваться со мной, я вас слушаю, — лорд Люцерис слегка откинулся в своем кресле.

— Я… — Серсея не знала, как начать, она боялась, что Веларион сочтет ее сумасшедшей, — мне кажется, что за мной следят и хотят причинить мне зло.

— С чего вы так решили, ваше высочество? — Он нахмурился, и между его густых светлых бровей пролегла глубокая линия.

— Я видела, мне казалось, что я видела… — принцесса прикусила губу, — сира Илина Пейна. Он был когда-то в моей свите. Однако потом король велел отрезать ему язык за слова о моем отце… и я, я согласилась с ним… с королем. Сир Илин меня ненавидит, я уверена, он вернулся, чтобы убить меня!

— Хм, — лорд Люцерис задумался, — когда вы видели его в последний раз?

— В Харренхолле, он был там с моим отцом, — Серсея сглотнула ком, — после суда его отправили обратно в Утес Кастерли.

— Так этот ваш страшный сир служит лорду Тайвину? — плечи Велариона слегка дернулись, будто бы он собирался наклониться вперед, но передумал.

— Да, — закивала Серсея.

— Ваш отец упоминал о том, что этот человек сбежал? — мастер над кораблями слегка склонил голову и светло-серебряные валлирийские волосы упали ему на лоб. Почти такие же, как у Рейегара, только гораздо тусклее.

— Нет, — Серсея замотала головой.

— Боюсь, ваше высочество, ваше воображение играет с вами злую шутку, в королевском саду не могло быть постороннего человека, замок кишит стражей, — повторяя слова ее фрейлин, лорд Люцерис посмотрел на нее взглядом полным истинной заботы. — В последнее время на вас свалилось множество переживаний. Я еще раз повторяю свое предложение: приезжайте на Дрифтмарк, моя жена будет рада вас принять. Воздух там полезен для здоровья, да и приличное общество тоже сыщется.

— Вы очень любезны, милорд, но я вынуждена отказать, — Серсея была слегка обижена, что он не поверил ей, но в словах Велариона был и здравый смысл. Все-таки, возможно, это все и вправду лишь игра ее воображения. После стольких волнений это вовсе не было удивительным.

— Как скажет моя принцесса, — лорд Люцерис улыбнулся. — Позвольте проводить вас в ваши покои?

— С радостью, — Серсея поднялась.

Пожалуй, он действительно лучший кандидат на пост моего Десницы, подумала принцесса, покидая горницу мастера над кораблями.