Строя воздушные замки на камне (гет)

Лили рухнула на холодный сырой песок, который попал ей в лицо и облепил ладони. Голова раскалывалась, желудок крутило и дергало. На языке чувствовался привкус соли.

В нескольких шагах от нее воздух подернулся рябью, и из ниоткуда возник сундук — шлепнулся вниз, и из-под днища брызнула струйка песка. Лили растянулась во весь рост, позволяя себе небольшой отдых. Тут оказалось довольно прохладно, и с моря дул промозглый и сырой ветер — тот еще сюрприз после весенней оттепели в Дорни. От запаха моря у нее закружилась голова.

Она заставила себя сесть. Слагхорн на боку сундука то появлялся, то исчезал — как ни в чем не бывало, словно ничего не случилось, и дом и Сев не остались где-то далеко...

Лили накрыла ладонью живот — как же ей хотелось, чтобы внутри шевельнулся ребенок.

Волны накатывали на берег, разбивались об него одна за другой, и клочья пены блестели на солнце.

Она встала, нетвердо держась на ногах, для равновесия оперлась на сундук и вгляделась вдаль. Ага, вот оно: впереди, за дюнами и зарослями морской травы, на возвышении стоял домик с белыми каменными стенами и модернизированной крышей, покрытой кровельной плиткой. К окнам тянулись первые ростки бледно-зеленого плюща, пробивающиеся из-под парадного крыльца, а над каминной трубой курился дымок — сероватая полоска на фоне весеннего прозрачного неба.

Он казался таким мирным, этот домик — гибкие ветви плюща, приветливый дымок из трубы... И впрямь убежище.

Левитируя за собой сундук, Лили стала подниматься к нему, пробираясь сквозь заросли морской травы. Голова ничего не соображала, в животе бурлило, точно там перекатывались морские волны.

Из дома кто-то вышел и остановился на крыльце.

— Ты Лили?

Голос был женский — глубокий и с хрипотцой, как у той актрисы, которая так нравилась маме... то ли Джин Харлоу, то ли Лорен Бэколл, то ли как-то еще. Только эта женщина говорила с ирландским акцентом, а не американским.

— И усеки: если ты не она, мне придется тебя отсюда вытурить. Пинком под зад — и прямо в море.

Лили захотелось рассмеяться.

— А если я не она, что мне помешает соврать и сказать, будто я Лили?

О Боже, кажется, она заразилась паранойей от Сева. От одной мысли о нем сердце больно заныло; как же ей его не хватало...

— О. Вот это, — стоявшая на крыльце женщина достала палочку из складок мантии, украшенной сложной вышивкой — точь-в-точь как те наряды, которые так нравились богатым чистокровным клиенткам. Но эта женщина носила мантию поверх маггловского платья — нараспашку, словно пальто. Она трижды взмахнула палочкой — кожу защипало от каких-то чар, — а потом сказала:

— Ага. Теперь порядок.

— Так что, я и впрямь та, за кого себя выдаю?

— Магия не брешет, — она спустилась по ступенькам, направила палочку на сундук Лили и заставила его взмыть в воздух и влететь в раскрытую дверь. За что Лили была ей признательна: портключи всегда здорово ее выматывали, и поддерживать после них чары левитации оказалось не так-то легко.

— Уже передала им, что все пучком? — незнакомка срезала дорогу — прошла напрямик по дюнам. Приблизилась. На вид ей можно было дать лишь немногим больше, чем Лили; по ее щеке тянулся толстый белый шрам — начинался под глазом и заканчивался под скулой.

— Что?

— Дамблдор — пошли ему патронус.

— А, точно, — Лили уже подняла палочку, но потом остановилась. — Стоп, я же обещала... — и засмеялась, покачав головой. — Я обещала кое-кому, что сначала проверю дом на ловушки.

Она ожидала, что собеседница засмеется вместе с ней, но та только кивнула:

— Валяй.

Эти заклинания ей показал Сев; они не были темными и не казались особо сложными, но Лили их раньше не знала. Из ее палочки хлынули лучи золотистого света — изогнулись, пронизывая и дом, и окрестности, и через несколько мгновений принесли отклик, что все в порядке.

— Ну что, полегчало? — спросила незнакомка.

— Ему так точно полегчает, — Лили не могла произнести его имя. Пока что не могла. Его лицо было еще свежо в памяти — зажмурься и сразу представишь: нос, резко очерченные скулы, темные волосы и черные глаза... Сколько пройдет времени, прежде чем этот образ потускнеет? Возможно, тогда она и начнет звать его по имени, словно от этого он станет к ней чуточку ближе.

Женщина со шрамом молча наблюдала за ней; ветер швырял русые пряди прямо ей в лицо. Лили повернулась к морю — к Англии, к Дорни и Севу — и вызвала патронус. Как же ей хотелось поговорить с ним самой, взглянуть ему в лицо и сказать, что все в порядке... Но нет. Теперь это уже невозможно.

Опустив руку с палочкой, Лили отвернулась от моря. Женщина со шрамом по-прежнему смотрела на нее и наконец сказала:

— Пошли, давай тебя обустроим. До чертиков надоело вкалывать тут одной — даже эльфа домового, и то зажилили...

Лили осознала, что это, должно быть, и есть та самая целительница, о которой говорил Дамблдор; ее имя как-то вылетело из головы, хоть он его и называл.

— И кстати, меня зовут Аделия, — проговорила женщина. Она уже успела подняться на крыльцо и взяться за дверную ручку — глядела на то, как Лили пробирается через заросли морской травы. — Аделия Принц. Я целительница.

— Я знаю, — ответила Лили.

— Пока тут только мы. Но это только сейчас так — нагрянут, и глазом моргнуть не успеешь. И как назло, в самую полночь норовят...

Лили переступила через порог и вошла в прихожую. Сквозь окна лились солнечные лучи, подсвечивая пляшущие в воздухе пылинки. Пол из полированного дерева, мебели мало, и вся она старая и обшарпанная — это место напомнило Лили ее квартиру.

— Твоя комната наверху, — сообщила Аделия. — Твой сундук уже там. А кабинет сейчас покажу.

— Кабинет?

— Ну да. Для всякой управленческой ерундистики. Кто куда перемещается, когда обновлять охранные чары... И новости о Пожирателях. На Ирландию они обычно забивают, но время от времени рапорты все же сваливаются, — Аделия пожала плечами.

"И я всем этим буду заниматься?" — подумала Лили — хорошо еще, что она не настолько потеряла голову от разлуки с Севом, чтобы ляпнуть такое вслух. Аделия повела ее за собой по темному коридору.

— Ну вот, — произнесла она. — Твой кабинет.

Лили заглянула внутрь. На стенах висели полки; на одних были книги, на других разные маггловские безделушки — портключи, вероятнее всего, или заготовки под них. В центре стоял письменный стол со стопками газет — как "Ежедневного пророка", так и второй газеты, о которой Лили никогда не слышала. Она называлась "Звезда волшебника".

— Еще ты будешь отвечать за готовку, — заявила Аделия. — Как только нагрянут другие жильцы. Пока я могу стряпать сама.

— Я не против того, чтобы готовить, — сказала Лили. Пожав плечами, ее собеседница вышла из кабинета и затворила за собой дверь.

— Продукты привозят из Ангва Бич, из бакалейной лавки раз в неделю. Но если нужно, можно сгонять туда на метле — тут лету минут десять от силы. Прямо отсюда аппарировать нельзя, и сюда тоже — из-за защитного барьера, он километров пять в поперечнике. Сюда часто шлют ребятишек, потому-то и поставили эти чары. В Хогвартсе такие же — ты ведь там училась, да?

Лили кивнула.

— Как и я — первую пару лет, пока мои родители... скажем так: пока они не взялись за мое образование сами, — ее лицо помрачнело. При этом освещении ее шрам казался розовым. Лили старалась не слишком на него таращиться.

— А в каком году это было? — спросила она, поскольку не помнила никакую Аделию Принц.

— До твоего поступления, — ответила та. — Сколько тебе, кстати? Восемнадцать? На вид вылитая студентка.

— Мне двадцать.

Аделия улыбнулась.

— Ведешь себя взрослее, чем я в твоем возрасте. — Она провела пальцем по шраму. — Всегда норовила ввязаться в драку не с теми людьми.

— А мне драться не нравится, — невпопад заметила Лили.

— И мне тоже. Теперь так точно, — Аделия снова улыбнулась, на этот раз с горечью, и повела Лили за собой по коридору в заднюю часть дома. Похоже, кухню к нему пристроили уже после того, как возвели остальное: оштукатуренные деревянные стены, на полу линолеум — Лили прошлась по нему и услышала внизу гулкую пустоту.

— Столовая там, за той дверью, — указала Аделия. — Когда тут пусто, я ей не пользуюсь.

Как во сне, Лили дошла до центра кухни. Свет тут казался каким-то другим — более рассеянным, что ли. То ли из-за соленого морского воздуха, то ли из-за охранных чар, сказать было трудно.

— Теплицы вон там, — продолжала Аделия, распахнув дверь, которая вела на улицу. Лили дошла до порога и выглянула наружу — их там оказалось две, маленьких и аккуратных, а между ними угнездился небольшой огородик. Земля была темной и рыхлой, но на грядках пока что ничего не росло.

— А что ты выращиваешь? — спросила Лили.

— Лекарственные травы. Разную зелень, чуть-чуть овощей, — она закрыла дверь. — Будешь мне помогать — разве что ты из породы тех, у кого все сразу сохнет и дохнет.

— У меня были хорошие оценки по гербологии.

Аделия взглянула на нее странно и жестко:

— Но ты больше не в школе.

Лили сердито уставилась на нее в ответ.

— Уж я это лучше всех знаю, — и, сама того не желая, она машинально опустила руку на живот.

— Еще одно дитя войны, — голос Аделии стал усталым — будто за последние годы она уже навидалась подобного.

— Мне сказали, что ты повитуха.

— И не соврали. Порой я даже принимаю роды у магглов.

Лили хлопнула глазами:

— Что, правда? А разве так можно?

— А кто мне запретит? В смысле, я же при этом не пользуюсь магией. Ну-у... почти не пользуюсь, — она ухмыльнулась; на мгновение блеснули зубы. — Иногда я им кое-что приношу. Травы и прочие разности. Не по душе мне это — чтобы кто-то отправлялся на тот свет только потому, что британцы так носятся со своей секретностью.

Неожиданно Лили почувствовала, что эта женщина ей нравится. Интересно, что бы о ней сказал Сев? Счел бы, что она лучше, чем мадам Тринг?

Лили решила — скорее всего, да.

— Иди, распаковывай вещи, — посоветовала Аделия. — Пока можешь, наслаждайся покоем. Долго он не продлится.