Венец принцессы Тьмы (джен)

После праздника Элли думала, что у неё будет бессонница; потом — что проспит до полудня (и хорошо, если не опоздает на собственную свадьбу, ха-ха); но в итоге крепко спала здоровым сном и проснулась вовремя — даже, пожалуй, можно было бы поспать и подольше. Проснулась, сначала некоторое время просто лежала, позволяя мыслям течь бессвязно и хаотично. Потом села, закуталась поуютнее в одеяло, прислонилась к спинке кровати и ещё так посидела задумчиво некоторое время, иногда бросая взгляд на часы. Фаина или Энни, кто-нибудь должен прийти к ней в восемь часов, чтобы помочь подготовиться к церемонии, которая начнётся аж в полдень. Но лучше быть готовой заранее. Тем более что королева должна выглядеть безупречно. И да, успеть обязательно позавтракать, а то ещё в обморок упадёт.

Ну а пока — есть время в одиночестве поразмышлять и собраться с духом.

Элли уже выходила замуж в Большом мире, и сейчас пыталась вспомнить, как она себя чувствовала на той церемонии, много лет назад (сейчас казалось — безумно давно). Это было летом, на каникулах, но Элли всё равно, кажется, думала больше не о свадьбе, а о проекте, который делала с кем-то из особо увлечённых учеников. Гостей было достаточно, но не слишком много — родственники с обеих сторон и несколько близких друзей. И какая-то такая «бытовая» та свадьба была. Как будто день мало чем отличался от других. Никакого волнения тогда Элли не ощущала. Но была рада видеть всех родных, которые с тех пор, как Энни с Тимом уехали во Флориду, довольно редко собирались все вместе. Элли вздохнула. Сейчас из родных будет только Энни. А вот мама с папой уже не порадуются…

Хотя, может, и порадуются. Элли никогда не была особо религиозной, но соглашалась, что близкие могут нас видеть и «с того света».

Интересно, Аларм бы им понравился? Наверное, понравился. И наверное, они с ним нашли бы о чём поговорить. Элли улыбнулась. Если вообразить, что они живы и до сих пор живут в своём домике в Канзасе… Они бы сели за стол, и папа с Алармом завели бы какую-нибудь серьёзную беседу — ну о чём говорят между собой потенциальные тесть с зятем? — а мама бы хлопотала с угощениями и шепталась на кухне с дочкой… Ну, и Энни хихикала бы где-нибудь в сторонке, куда ж без неё. Невольно вспомнилась фразочка из одной детской книжки, которую любила Энни: «когда мужчина ухаживает за девушкой, он должен соглашаться с её матерью в вопросах религии, а с отцом — в вопросах политики»*. Интересно, Аларм с папой пришли бы к соглашению по политическим вопросам? Элли невольно хихикнула. Кажется, папа не слишком увлекался политикой. Его больше интересовало фермерство. Но кое-какие взгляды на обстановку в стране и в мире он, безусловно, имел. Правда, поддержать разговор о том, что творится на политической арене Большого мира, Аларм был точно не смог. С религиозными взглядами было бы тоже своеобразно. Мама была крещена в католичестве, но потом говорила «от католичества у меня осталось только звание» — в церкви она бывала разве что раз в несколько лет. Элли и Энни тоже крестили в католической церкви, а вот венчались обе уже в протестантской (и никто, кстати, не переживал по этому поводу).

Хотя… Мама с Алармом, пожалуй, могли бы найти общий язык даже в вопросах религии. Не говоря уже обо всём остальном. Просто они вообще всегда радовались всем, кто был дорог Элли, и привечали всех её друзей (и в отношении друзей Энни было то же самое).

Идиллическая картинка с мирным семейным ужином в простом домике (в домике в Канзасе!) никак не уходила из воображения. Как это было бы замечательно… Элли даже представила, как она приводит Аларма в гости к родителям в первый раз: «Мама, папа, знакомьтесь, это Аларм»… И он вежливо здоровается, папа подаёт ему руку, мама улыбается… А потом тихонько говорит одобрительно, уведя Элли на кухню, пока мужчины ведут беседу: «хороший мальчик, приводи его к нам почаще».

Идиллия… Эх.

Такого не случилось и не случится. Но помечтать-то можно…

Мечты, к сожалению, прервал стук в дверь.

— Ваше величество, это я, Фаина. Вы позволите войти?

— Да-да, входите, — отозвалась Элли, распутывая одеяло и магическим пассом отпирая дверь. Фаина вошла, деловитая и сосредоточенная, как всегда. Она с раннего утра умудрялась выглядеть безупречно, и Элли иногда мысленно шутила, что Фаина спит стоя прямо в платье и с причёской.

— Ваша сестра уже в вестибюле, принимает новых гостей вместе с его превосходительством Страшилой, — доложила фрейлина, — чем занимается ваш жених, я, к сожалению, пока не знаю, но могу выяснить. Все гости, что прибыли вчера, в основном ещё отдыхают, кроме его величества Железного Дровосека, который присоединился к вашей сестре и господину Страшиле. Со вчерашнего вечера никаких инцидентов не происходило и жалоб ни от кого не поступало. Вам что-нибудь нужно, ваше величество? Ваше величество?

Элли осознала, что так и сидит с мечтательно-задумчивой улыбкой на лице.

— А? Спасибо, Фаина. М-м-м… Так, какой у меня сейчас порядок действий?

Фаина подошла к шкафу и распахнула дверцы. Элли уставилась туда полурассеянно, полузадумчиво.

Какая девушка не мечтает о прекрасном свадебном платье, как у принцессы? Элли «повезло» больше — у неё платье королевы…

Хотя она в целом была не так уж пристрастна к нарядам (иногда даже почти безразлична — её критериями куда чаще было не «красиво-некрасиво», а «подходит к случаю — не подходит»), но тут невозможно было остаться равнодушной. Платье было прекрасным. Сказочным. Белоснежное, с россыпью мельчайших изумрудов и тонкой золотой вышивкой по поясу и вырезу, какое-то летящее и трогательное, и вместе с тем несомненно элегантное и величественное — портные Изумрудного города создали настоящий шедевр, Элли так и не пришлось к нему руку магией прикладывать. Она только исправно ходила на примерки да высказала несколько пожеланий.

Фаина долго смотрела на Элли, а потом произнесла строго:

— Платье вы наденете чуть позже. Сначала вам надо принять ванну, а потом позавтракать. Я помогу вам всё подготовить.

— Интересно, вот девушки всегда о платьях думают, — ни с того ни с сего вырвалось у Элли. — А мужчины? Им это важно?

— Что вы имеете в виду? — всё так же строго уточнила фрейлина. — Думают ли мужчины о том, какое на девушке платье? Или что думают мужчины по поводу своих нарядов?

— И то и другое.

Фаина поджала губы.

— Простите, ваше величество, я не мужчина, поэтому не могу точно ответить на ваш вопрос. Но вы сможете проконсультироваться у ваших друзей… или вашего мужа после свадьбы.

Элли засмеялась:

— А почему только после?

— Потому что до церемонии вы с ним не увидитесь, — чопорно сложила ладони Фаина. — Во-первых, вам будет некогда. Во-вторых, ему тоже будет некогда. И поторопитесь, пожалуйста, иначе ему и всем гостям придётся вас ждать сверх положенного. Девушка может себе позволить опоздать на свидание на пять минут, но на свадьбу — ни за что!

Элли снова рассмеялась и слезла с кровати окончательно.

Интересно, а можно ли назвать сегодняшний день «самым важным» или даже «самым счастливым» днём в её жизни? Он, безусловно, важный и счастливый. Он праздничный. Но самый ли?

Элли думала об этом до самого конца завтрака. Всё-таки сложно было это понять. Если сказать, что не самый — как-то даже обидно за собственные чувства. Если сказать, что самый — …ну тоже что-то не то. «Пожалуй, самый важный или самый счастливый день — это когда ты достигаешь своей заветной мечты, — размышляла Элли. — Достигаешь своей цели. Моей целью не было выйти замуж за Аларма. Большим желанием — да. Но жила я не ради этого. А ради чего? Что для меня цель?». Она так озадачилась, что даже замерла с чашкой чая, не замечая, что он давно остыл, пока Фаина не окликнула осторожно:

— Ваше величество?

Элли отхлебнула холодный чай и продолжила самоанализ. Мысли текли как-то отстранённо, словно она не сама их думала, а читала в книге или слушала чужую речь. Но оно и к лучшему: ещё накануне она опасалась, что утром в день свадьбы будет дико переживать и волноваться, даже есть не сможет, а сейчас как-то всё на автомате делалось и волнение ушло. Так что там насчёт счастливого дня? Самый он или не самый? Если это не самый, что же тогда самый? Что она ставит важнее и выше союза с любимым человеком?

«Что-то мне глупости какие-то в голову лезут», — с неудовольствием подумала Элли. Вот в этих размышлениях было что-то настолько по-девчачьи нелепое в самом худшем смысле, что даже стыдно было перед самой собой за них. И всё-таки они из головы не уходили. Не, ну что вот она вцепилась в эту тему «счастливого дня»? Девчачья дурь… Как будто она не взрослая бывшая учительница с богатым жизненным опытом и серьёзным взглядом на мир, а одна из тех глупеньких девчонок, что только и делали, что бегали на всех переменах за мальчиками и рисовали сердечки на обложках тетрадок. Она же не такая!

Но девчачьи глупости не сдавались и продолжали лезть.

«Может, как раз тот день год назад, когда мы победили Пакира и выжили? Было ли это для всех нас самым счастливым днём?». Думать о том, что спасение страны, друзей и собственной жизни важнее личного счастья в любви, вроде бы даже и позволительно. Оправданно как-то. Уже умнее. Но Элли всё ещё сомневалась.

Вообще, ставить себе нечто целью жизни — рискованно, ведь, когда этого добиваешься, есть опасность утратить к жизни интерес вовсе. Ведь всё уже получил. Нужно уметь переключаться с одной цели на другую. Ставить новую, когда достиг прежней. Подниматься со ступени на ступень. Когда-то у них всех была цель — победа. Теперь у них с Алармом было ожидание — когда будет их свадьба. Что дальше?

— Ваше величество, вы закончили завтрак? — фрейлина терпеливо стояла рядом. Элли снова опомнилась.

— Да. Да, спасибо. Передайте, что мне очень понравилось. — Элли озадаченно глянула в тарелку: «А что я ела?». Н-да. Как-то неловко получилось. Она даже не заметила и не запомнила вкуса еды. Но другим лучше об этом не знать.

Фаина отставила поднос на столик к двери. Вернулась к Элли, которая всё ещё сидела, вперившись в одну точку и размышляя.

— Ваше величество!

— А, да. Что мне делать дальше? — Элли встала как-то немного заторможенно. Фаина сочувственно посмотрела на неё:

— Ваше величество, я понимаю, что у вас очень ответственный день, и вы переживаете…

Элли мотнула головой:

— Простите, я просто задумалась.

Фаина даже поклон лёгкий изобразила:

— Прошу прощения, ваше величество, но у вас будет достаточно времени на размышления и после свадьбы. Если, конечно, вы не думаете о том, чтобы отказать жениху в самый последний момент, — нервно добавила она.

— Нет, конечно! — воскликнула Элли поспешно.

— В таком случае, пожалуйста, поторопитесь.

Кажется, даже выдержка первой фрейлины дала трещину. Она тоже переживала!

Наверное, счастливым день делает всё-таки не статус торжества, а эмоции, которые ты испытываешь. И точно сказать, насколько она была счастлива, Элли сможет, наверное, только вечером. Или даже завтра. Или… Вот через много лет она точно сможет сказать, насколько сегодня была счастлива. По последствиям и воспоминаниям. Нет, она определённо рада. Но чему она в своей жизни была всё-таки рада больше всего?

«Со мной что-то не то, — грустно подумала она. — Обычно девушки предвкушают свою свадьбу, тем более с любимым человеком, как нечто самое-самое-самое. А я какая-то неправильная. Или наоборот? Может, и хорошо, что я не настолько сентиментальна?».

Появилось желание действительно поторопиться. Чтобы праздник начался поскорее. Проснулось какое-то задорное нетерпение, предвкушение радости, как в юности…

«А сейчас у меня что, не юность разве?».

Нет, этот день определённо будет счастливым. Элли поймала себя на том, что широко и даже, наверное, как-то глуповато улыбается.

Да, пусть их праздник, её и Аларма, и впрямь начнётся поскорее! И продлится подольше. И они будут радоваться так сильно, как только смогут.

Может, и не стоит вечером сбегать с бала, как раньше хотелось?

Церемонию должны были проводить в дворцовом парке, и для этого на площадке перед парадным входом во дворец установили специальный помост, чтобы зрителям было лучше видно главных героев сегодняшнего действа. Устанавливали его ночью дуболомы под руководством Железного Дровосека, а с утра его ещё успели украсить цветами, и на всех фонарных столбах парка, беседках, оградах тоже были разнообразные букетики, банты, флажки и воздушные шарики. Сказочная атмосфера, таким образом, была обеспечена. Да и внутри дворца слуги и добровольцы из горожан постарались за ночь и утро сменить почти все украшения.

Поэтому Элли, выйдя из своей комнаты в сопровождении Энни, Страшилы и двух фрейлин, только рот приоткрыла от изумления и восхищения.

— Когда только успели, — выговорила она.

— Ну, просто для многих подготовка к празднику не менее интересна, чем сам праздник, — сказала Энни. Фаина, нервничая, попыталась разгладить на плече Элли какие-то несуществующие складки и поправить выбившийся единственный волосок из её причёски. Все привыкли видеть первую фрейлину строгой и невозмутимой, и сейчас было необычно осознавать, что она тоже волнуется, и возможно, даже больше, чем сама Элли — которая сейчас просто переминалась с ноги на ногу и кусала губы в нетерпении.

— А Аларм где? — спросила она Энни. В десятый раз за последние полчаса.

— Ты с ним встретишься на церемонии, — в десятый раз терпеливо повторила сестра. И с усмешкой добавила: — И не сомневайся — он будет просто сражён наповал.

— Чем? — уточнила Элли машинально.

— Твоей красотой, естественно, — хихикнула Энни.

— Скажешь тоже… Уж Стеллу-то я точно не затмю… затемю… затмею… Тьфу ты, я уже в словах путаюсь, — Элли нервно рассмеялась. — А сколько времени? — она взволнованно огляделась по сторонам.

— Ещё пятнадцать минут, — у Фаины даже голос дрогнул. Фрида, юная вторая фрейлина, просто таращилась на королеву восхищёнными глазами. Да и неудивительно. Элли сейчас сияла, как солнышко — соответствующее платье, корона, причёска (простая, но очень ей шла), букет цветов в руках, и главное — выражение лица. Ещё и солнце из окон светило сейчас прямо на неё, и изумруды в его лучах переливались всеми гранями.

— Пожалуй, мы можем идти, — заметил Страшила. Он был немногословен и тоже невероятно взволнован. Именно он должен был вести Элли «к алтарю» — все друзья были единодушны в том, что именно ему эта роль подходит как нельзя лучше, и никому другому.

Элли кивнула и первая дёрнулась вперёд, да так, что остальные за ней едва поспевали. Особенно сам Страшила на своих мягких ногах.

Только перед парадной лестницей Элли притормозила. В вестибюле уже толпились придворные — естественно, снова разряженные, нетерпеливо ждущие веселья и развлечений. Ещё недавно Элли считала: «Свадьба — это наш личный с Алармом день, зачем посвящать в него столько посторонних людей? Зачем столько лишних зрителей? Мы бы обошлись ближайшими друзьями», а сейчас с улыбкой думала: а всё правильно! Пусть все видят, как они вместе будут счастливы и радостны. Счастьем надо делиться! Тогда его станет больше.

И по лестнице Элли уже спускалась степенно, с сияющей улыбкой, под руку со Страшилой (правда, здесь неизвестно, кто кого поддерживал — но это и неважно, главное — торжественный вид и настроение), а сзади шла Энни и за ней две фрейлины — впрочем, обе потихоньку отстали, и когда Элли, сквозь аплодисменты и восторженные восклицания, вышла на крыльцо дворца, с ней остались уже только Энни и Страшила — сестра чуть сзади, Страшила рядом. Элли вышла и остановилась.

Здесь были все друзья, все, кого приглашали: Дровосек и Веса, Виллина (для неё принесли кресло) и её четверо слуг-придворных, Том и Лили, Смелый Лев, Фарамант, Дин Гиор, маршал Магдар, Людушка и Аргут (правда, за спиной Аргута опять комкалась Агнет, но Элли её поначалу и не заметила), Ланга, Эльг и Дональд (Маиры, к сожалению, с ними не было), генерал дуболомов, он же учитель хореографии Лан Пирот, отец Аларма Олдар во главе делегации Рудокопов, живые растения — Кустар с Пеняром, делегации из Голубой, Фиолетовой и Розовой стран… Элли уже смотрела на помост: там стояла Стелла, и рядом с ней — Аларм, который сейчас показался Элли не только мужественным и сильным, но и красивым, как никогда. Настоящий принц-рыцарь из сказки… Он улыбался, глядя на неё, и у неё аж сердце защемило.

«Ой-ой, — возникла вдруг явно преждевременная мысль, — я ж его должна буду целовать при всех». И она почувствовала, что краснеет от смущения. «Но с другой стороны, а что такого? Пусть смотрят». И где-то очень в глубине души закрался конец мысли — «…и завидуют», но Элли поспешила его заглушить. Так думать всё-таки нехорошо. Хотя, если кто-то будет завидовать — это уже его личные проблемы.

— Давайте, идите, — тихонько подтолкнула Энни её и Страшилу. — Я тут постою.

Элли оглянулась на неё.

— Удачи, — улыбнулась сестра. Кажется, даже подмигнула шутливо. Элли шепнула:

— Спасибо.

Пора.

___________

* Из книги Люси Мод Монтгомери «Энн из Зелёных Крыш» (другой вариант перевода названия — «Аня из Зелёных Мезонинов»).