Гарри Поттер и прошлое будущего (гет)

— От чёрт, — пробормотал Грюм, шедший за подростками по коридору. — Глаз опять застрял, а больница — одно из тех мест, где ты этого точно не хочешь.

— Вы ожидаете нападения в больнице? — спросила Гермиона.

— Нападения следует ожидать ВСЕГДА, — наставительно сказал Грюм, останавливаясь и отходя в небольшую нишу, — но сейчас дело не в этом.

Убедившись, что его спина прижата к стене, и никто не сможет подойти к нему незаметно, бывший мракоборец извлёк глаз с негромким "чпок". Затем он достал из кармана плаща небольшую тряпку и начал протирать глаз, бормоча себе под нос ругательства об "идиоте Крауче, который не знал, как ухаживать за волшебным глазом". Наконец вернув глаз на место со звуком, от которых животы обоих подростков слегка скрутило, он продолжил:

— Можете себе представить, чтобы ваш глаз был вынужден смотреть на больничные палаты, где в людей тыкают всяким разным? Это ещё не говоря о родильном отделении — вот где настоящий страх.

Гарри с Гермионой были уверены, что Грюм шутит, но его изборождённое шрамами лицо ничего не выдавало. Они решили промолчать и мысленно обсудить предстоящий разговор.

— Что мы будем делать, если Молли не послушает? — спросила Гермиона.

— То, что должны, — ответил Гарри, мысленно вздохнув. — Эту проблему нужно решить. И потом, они с Артуром теперь никак не смогут утверждать, что Джинни страдает лишь от неразделённой влюблённости. Она попыталась тебя убить.

— Как думаешь, Дамблдор позволит делу дойти до суда, если мы пойдём к мадам Боунс?

— Если он попытается не позволить, мы расскажем всю историю Рите, — сказал Гарри после секундного раздумья. — Я не хочу вредить ни Артуру, ни остальным Уизли, но если они настоят на том, чтобы продолжать слепо верить Дамблдору или позволять ему так влиять... им придётся встретиться с последствиями.

Дойдя до палаты Молли Уизли, они услышали оттуда приглушённые голоса. Когда Гарри с Гермионой вошли, те резко смолкли.

Молли лежала в кровати; Артур держал её за руку, а с другой стороны кровати стоял Билл. В глазах обоих старших Уизли были заметны слёзы.

Несколько секунд никто не произносил ни слова, но наконец Молли воскликнула:

— Пожалуйста, скажите мне, что это неправда! Моя Джинни... она бы никогда так не поступила!

— Билл лично видел улики, и ещё вы можете спросить Рона и Флёр, — ответила Гермиона, стараясь, чтобы её голос звучал холодно. — Она сама в этом призналась.

— Но... но...

— Что вы хотите сделать? — прервал жену Артур, вставая и оказываясь лицом к лицу с Поттерами.

— МЫ ничего делать не хотим, — ответил Гарри. — Мы хотим, чтобы ВЫ поняли: вашей дочери нужно лечение. Она — не просто одурманенный несчастной любовью подросток, как, похоже, вас убедил Дамблдор.

— Но... — снова начала миссис Уизли.

— Давайте сразу проясним, — перебила её Гермиона. — Ни один из нас не хочет, чтобы Джинни арестовали. Но мы только что говорили с мадам Боунс, и ИМЕННО ЭТО произойдёт, если вы наконец не поможете ей.

— Вы не можете серьёзно хотеть... — запротестовала Молли. — Она — ваш друг.

— Друг, которому нужна помощь, которой она не получает. Потому что вы, её родители, упорно верите в правоту того, кто явно оказался неправ, — Гермиона взмахнула палочкой, накладывая на комнату "Муффлиато". — Это чтобы никто не подслушал, — пояснила она.

— А голова у неё работает как надо, — громко прошептал Грюм Гарри.

— Дамблдор скрывает кое-что от вас. Кое-что, имеющее отношение к произошедшему в Тайной комнате, — продолжила Гермиона — Он боится, что, если Джинни начнёт говорить о пережитом, этот секрет выплывет наружу. Вот почему ваша дочь дошла до такого психического состояния. Вот почему он убедил вас, что Джинни не нужно профессиональное лечение.

— Мы в последнее время раскрыли немало секретов Дамблдора, — добавил Гарри. — И хотя для хранения большинства из них у него есть разумные причины, мы считаем, что в случае Джинни он намеренно.ввёл вас в заблуждение.

— Альбус никогда бы так не поступил! — с жаром воскликнула Молли. — Он... он...

— Мы не собираемся с вами спорить, — отрубила Гермиона. — Можете верить во что хотите, но выбор мы вам уже обозначили. Или лечение, или арест.

— Но Дамблдор сказал...

— Миссис Уизли, — перебил её Гарри, старавшийся не злиться на раненую женщину, испытавшую за последние сутки слишком многое, — мы не будем слушать никакие аргументы, начинающиеся с "но Дамблдор сказал". Мы предпочитаем, чтобы вы думали своей головой. Но, раз уж вы не хотите, на обратном пути мы поговорим с Тонкс об аресте, — он перевёл взгляд на Билла, до сих пор сохранявшего молчание. — Мне очень жаль, Билл, но я не готов рисковать жизнью Гермионы, — бросив ещё один взгляд на старших Уизли, он взял Гермиону за руку, и они пошли к выходу.

— Гарри... — раздался за их спинами голос Артура. — Гарри, прошу, подожди. Мы отправим Джинни на лечение. Мы... я об этом позабочусь.

Гарри развернулся к нему и кивнул:

— Рад слышать. Повторю, я хочу ареста Джинни не больше вашего. Если позволите, я предложу вот что: найдите место подальше отсюда. Там, где Дамблдор не сможет оказать влияние.

— Но почему? Уверен, здесь, в Мунго найдутся люди, которые смогут помочь, — сказал Билл.

— Скорее всего, — согласился Гарри. — Но дело в том, что опасения Дамблдора были небеспочвенны. Если Джинни скажет кое-что не тому человеку, это может навредить нашей борьбе с Волан-де-Мортом, — он вздохнул, когда все трое Уизли дёрнулись. — А если этого и не случится, я боюсь, что Дамблдор не утерпит и как-то вмешается в лечение. Просто отправьте Джинни подальше.

— Я могу поискать учреждения, где занимаются магическим восстановлением душевного здоровья, — предложила Гермиона. — И найти то, которое будет лучше всего для Джинни.

— Но мы не сможем... — начал Артур.

— Сэр, расходы мы возьмём на себя, — сказал Гарри, знавший, что Артур хочет сказать. — Знаю, вы скажете, что вам не нужно подачек, так что считайте это подарком, который поможет вашей дочери наконец выздороветь.

— Но Джинни не может поехать куда-то далеко одна! — воскликнула Молли. — Нужно, чтобы с ней кто-то был.

Оба Поттера испустили мысленный вздох облегчения, поняв, что выиграли спор. Хоть Артур и говорил, что обеспечит Джинни лечение, они оба знали, какое влияние на него имела Молли.

— Сначала найдём подходящее учреждение, а потом мы сможем спросить целителей, что они порекомендуют, — сказала Гермиона. — Если они сочтут, что кто-то должен быть с ней там, — возможно, вы сможете поехать.

— Но... но...

— Давайте действовать шаг за шагом, — продолжила Гермиона, не дав Молли возразить. — А пока, миссис Уизли, просто выздоравливайте. Ваша семья в вас нуждается.

— Я заберу Джинни обратно в "Нору", — сказал Артур. — Вряд ли она будет представлять угрозу без палочки.

— Хорошо, сэр, — кивнул Гарри. — Только постарайтесь, чтобы она там и оставалась, ведь если она снова попытается навредить Гермионе... — он не закончил фразу, но все увидели, каким жёстким стал его взгляд. — А сейчас мы пойдём к профессору Дамблдору. Нам нужно кое-что с ним обсудить.

— Вы делаете хорошее дело, — сказал Аластор, выведя Гарри с Гермионой из палаты. — Помогаете девчонке даже после того, как она попыталась сотворить такое. Но почему вы думаете, что Альбус мешал ей получить лечение?

Гермиона, по пути снявшая заглушающее заклятие, покачала головой:

— Извините, мы не можем это обсуждать. Но вы можете спросить профессора Дамблдора и посмотреть, даст ли он вам честный ответ.

— Чтоб Альбус да дал прямой ответ? — в голосе Грюма прозвучало веселье. — Больше вероятность увидеть, как гоблин раздаёт золото даром.

* * *

Весь остаток утра после того, как он отпустил Северуса Снегга, Дамблдор чувствовал беспокойство. Он даже начал мерить шагами свой кабинет, размышляя о Гарри Поттере и его жене в ожидании их прибытия.

— Вам шмель под мантию залетел, директор? — раздался голос с полки.

Дамблдор остановился, повернулся и увидел Распределяющую Шляпу, чуть наклонившуюся к нему.

— Что-то вас беспокоит?

— Ничего, что могло бы вас волновать, — ответил Дамблдор, затем сменив тему: — Как продвигается сочинение новой песни?

— Снова задаюсь вопросом, правильно ли я поступаю, — ответила Шляпа. — Не вызываю ли я раздор между учениками, подчёркивая различия в них? Особенно с учётом того, что это втискивает ученика в шаблон, мешая позднее развиваться другим, возможно, даже более определяющим характеристикам.

— Я порой думаю, что мы проводим распределение слишком рано, — согласился Дамблдор. — Я знаю нескольких человек, которые позднее показали себя более подходящими для других факультетов.

— Да, действительно. Вот взять хотя бы вас.

— Меня? — спросил Дамблдор с некоторым удивлением.

— Я помню тот день, когда меня водрузили на вашу голову, — продолжила Распределяющая Шляпа. — Тогда я думала, что вы были гриффиндорцем до мозга костей. Но теперь, со всеми вашими хитростями и махинациями, Салазар был бы горд видеть вас на своём факультете.

Несколько секунд Дамблдор мог только растерянно смотреть на Шляпу.

— Почему вы так считаете? — спросил он наконец. — Я провёл мою жизнь, борясь со злом в этой стране, борясь за всеобщее благо.

— Определённая одним человеком цель, какой бы благородной он её не считал, не может быть всеобщим благом, — ответила Шляпа. — Годрик сказал нечто похожее Салазару, когда тот заявил, что борется за чистоту крови ради блага волшебного мира.

Дамблдор сел в кресло за своим столом, не отрывая взгляда от шляпы.

— А вот взять Гарри Поттера, — продолжила Шляпа.

— Гарри? — Дамблдор невольно задался вопросом, что Шляпа думала об опасном пути, по которому последнее время шли Гарри и его жена.

— Когда меня опустили ему на голову, я увидела сильное желание проявить себя, и подумала, что он наверняка попадёт в Слизерин. Я сказала ему то же на следующий год, когда он был в этом кабинете.

— Да, я знаю, — ровным тоном ответил Дамблдор. — Гарри попросил вас не отправлять его туда.

— Да, и тем самым не дал мне совершить, возможно, худшую ошибку за всю историю моего существования, — проговорила Шляпа. — Когда мы были в чертоге Салазара с василиском, я сумела увидеть настоящего Гарри Поттера. Молодого человека, больше похожего на Годрика Гриффиндора, чем любой, кого я видела за свою тысячу лет. Особенно теперь.

— Вы не можете серьёзно так считать, — запротестовал Дамблдор. — Гарри склоняется к довольно тёмному пути.

— То, что человек не следует вашим путём, директор, не означает, что его собственный путь тёмный, — парировала Шляпа. — Сам Годрик бы рассмеялся над вашими словами. Он задал бы вам простой вопрос, и по ответу на него определил, можете ли вы решать, действительно ли мистер Поттер склоняется ко тьме.

— Какой вопрос?

Шляпа сделала секундную паузу:

— Что более важно: жизнь невиновного человека или жизнь убийцы?

— Все жизни важны! — воскликнул Дамблдор.

— Хм-м-м... — протянула Шляпа. — Годрик бы с вами не согласился. Однажды он сказал, что только особый человек может обладать могуществом, убивать при необходимости, чтобы защищать невинных, и при этом сохранять собственные скромность и человечность. Вы явно не такой человек, директор. Но, полагаю, именно таков мистер Поттер.

Альбус Дамблдор растерянно смотрел на Распределяющую Шляпу, переваривая её слова. Он пытался придумать, что возразить, но его мысли были прерваны, когда дверь кабинета открылась, и вошли Поттеры в сопровождении Аластора Грюма.