Волонтёр (джен)

“Всё не так, как выглядит”, — подсказывала мне одна часть суетящегося сознания. “Я всё могу объяснить”, — предлагала другая. “Только без рук!”, — уже паниковала третья.

— Директор, — всё ещё не собравшись с мыслями, привстал я. — Я не Том. Я Макс. Том сбежал, и я знаю, как его найти…

Директор несколько разочарованно покачал головой и перевёл взгляд с моего лица на грудь. Я опустил голову и выругался. Из-за пазухи предательски торчал краeшек дневника.

Дамблдор взмахнул палочкой. Меня спасло только то, что кусок колонны, на котором я недавно сидел, оказался непреодолимым препятствием для моих успевших попятиться ног. Поэтому заклинание, которое просвистело надо мной и которое, как я надеялся, относилось к роду обезоруживающих, ну или хотя бы оглушающих, или, на худой конец, слабо кaлечaщих, я наблюдал уже с пола.

Перекатившись, я снова оказался на ногах. Директор же инициативы терять не хотел. Из его палочки вырвались три верёвки. Они кровожадно щёлкнули, будто бич погонщика, и устремились ко мне. Я, вполне закономерно, устремился от них. К ближайшей целой колонне, если быть точнее. Спасительный, как мне казалось в этот момент, каменный столб был уже совсем рядом, но верёвки оказались быстрее. Самая проворная догнала меня и, обжигая, вцепилась в руку.

— Вурдалака вам в постель! — заорал я, пытаясь вывернуться.

Моя свободная рука взмыла вверх, и верёвки вспыхнули, моментально развалившись в пепел. Колдовство без палочки у меня всё ещё получалось не слишком управляемым. Я щёлкнул пальцами, и зелёная шаровая молния устремилась к Дамблдору. Тот снова повёл палочкой. Из неё вылетела стайка птиц сразу сбившаяся в плотную кучу. Шар врезался в это живое облако и исчез в одном из его обитателей.

По счастью я так и не узнал, что за золотистое марево наколдовал директор вслед за этим, так как оно погасло, не успев толком сформироваться, поглощённое накрывшим директора Невидимым Колпаком, любимым боевым заклинанием Кофы Йоха. Дамблдор нахмурился и… сделал шаг в сторону. У меня аж челюсти свело от досады. Я совсем забыл, что Колпак нужно сделать ещё и непроницаемым для физических объектов.

Воздух вокруг меня тем временем почернел. Дамблдор явно давал понять, что шутки, так не успев толком начаться, уже кончились. Я инстинктивно прикрыл голову руками, заодно выставляя щит. Со всех сторон громыхнул взрыв, обдав меня волной жара, будто намекая, что от щита мало что осталось. Но тут же температура резко упала. Я почувствовал, как отнимаются ноги. Посмотрев вниз, я с ужасом заметил, что пол и мои ботинки уже покрылись коркой льда. За неимением лучшего я подпрыгнул. Однако, вернуться вниз мне не было суждено. Моё тело висело где-то в трёх метрах над полом.

“Похоже, данное умение прочно вошло в мой арсенал, на случай если меня пытаются укокошить мои же коллеги”, — мрачно подумал я.

Дамблдор, увидев в моём лице такую гравитационную аномалию, позволил себе удивиться. Пусть и не на долго. Но этих пары мгновений мне хватило. Я словно пробка от шампанского вылетел в люк.

* * *

— Однако, — чисто машинально поглаживая бороду, произнёс Дамблдор. — Неужели Том освоил такую магию уже в шестнадцать лет. Поразительно! Впрочем, это я узнаю, когда догоню его. Фоукс!

Феникс, понимающе вскрикнув, расправил крылья.

* * *

Я нёсся сквозь мрак, не натыкаясь на стены только из-за приевшийся угуландской привычки бессознательно ориентироваться даже в кромешной темноте. Нужный поворот, я явно давно пропустил и сейчас петлял чёрт знает где, надеясь, что тут есть другие выходы, которые легче открыть изнутри нежели снаружи. Как, магистры его побери, мне ловить Тома, когда за мной гонится Дамблдор? Об этом я думал, летя через полутьму. Стоп. Откуда тут полутьма? Откуда свет взялся?

Я обернулся через левое плечо и подавился собственными мыслями. За мной пристроился покрытый пламенем и сильно увеличившийся в размерах Фоукс. Но вовсе не он лишил меня дара речи. В когтях феникс держал воротник мантии, к которой невозмутимо крепился Дамблдор, вежливо улыбающийся сквозь развевающуюся бороду. Эта одновременно несуразная, смешная и нелепая картина пугала до чёртиков. Я заорал уже что-то совсем нечленораздельное. Две молнии сорвались с моих рук и вдребезги разбились об большую полусферу, окружившую директора. Дамблдор неумолимо настигал, грозясь размазать меня по своему щиту. Я почувствовал себя идиотом, который пытается убежать от паровоза по железнодорожным путям.

Делать было нечего. Я собрал всю желчь, что ещё осталось, и сплюнул. Директор разом и укоризненно и удивлённо вскинул бровь, словно не убийство декана или ещё какая-то мелочь, а именно такое поведение оскорбило его до глубины души. Он знал, что его щиту плевать на мой плевок. Я же целился не в щит.

“Надеюсь, ты и вправду бессмертный, Фоукс”, — подумал я, наблюдая за вспышкой, последовавшей после столкновения феникса и смертоносной слюны.

Контролируемое удивление Дамблдора стало неконтролируемым. Он выкрикну какое-то заклинание, явно пытаясь спасти феникса, но было уже поздно. Под директором никакой защиты не было, зато были очень твёрдые камни.

— Мда… — виновато произнёс я, приземляясь рядом с местом крушения.

Окровавленный, изломанный и хрипящий Дамблдор был всё ещё жив. Он судорожно тянулся к шее, где на цепочке висел небольшой флакончик с какой-то красноватой жидкостью. Из лежащей рядом кучки пепла, в которую превратился Фоукс, выбрался птенец и жалобно пища засеменил к хозяину. Дамблдор сделал последнюю попытку управиться с флакончиком и провалился в беспамятство. Я сорвал сосуд с его шеи. Красноватая жидкость будто светилась изнутри, я поймал себя на мысли, что не могу оторвать от неё глаз. Птенец тем временем взобрался на грудь старика и принялся поливать его слезами.

“Слёзы феникса обладают невероятной целебной силой”, — вспомнил я.

Откупорив флакон, я вылил его содержимое в рот Дамблдора, искренне надеясь, что он хотел применить зелье именно так. Это действительно помогло. Раны директора стали стремительно затягиваться, дыхание выровнялось, а бледные щёки порозовели. Дамблдор словно помолодел.

Заворожённый таким стремительным исцелением, я чуть было не забыл, что мне нужно бежать, вернее пулей лететь. Мой взгляд упал на палочку Дамблдора, которую он всё ещё сжимал в руке. Я потянулся за ней: свою-то я испепелил.

Птенец предостерегающе пискнул.

— Мне нужно! — огрызнулся я. — Иначе я случайно опять кого-нибудь покалечу.

Я взял странную палочку. Чувство уверенности, скорее даже некой неуязвимости, охватило меня с головой. Дамблдору лучше пока без неё. А то мало что он учудит, когда очнётся.

Я без всякого труда оттолкнулся от пола и полетел дальше по туннелю.