So Close (Так близко) (джен)

H.P.

— Гарри, мы так волновались! — воскликнула Гермиона, совершенно неожиданно ворвавшись за штору, закрывающую его кровать от посторонних глаз, и заключая его в объятия.

— Э-э... я в порядке. Честно говоря, мне кажется, я был здоров ещё вчера.

— Думаю, вопрос, пытается ли кто-то тебя убить, отпадает, — мрачно заключил Рон, подтаскивая стул к кровати Гарри.

— Что они собираются делать? Тебе ведь не придётся уехать из школы? — с тревогой спросила Гермиона.

— Нет! Я никуда не уеду. Кроме того, не думаю, что это решит вопрос, они не могут оставить в школе возможного убийцу, и, по их мнению, Малфою тоже угрожает опасность.

— Кто может угрожать одновременно Млафою и тебе? — нахмурился Рон. — Ты либо с одной стороны, либо с другой.

— Очевидно, может, — он пожал плечами.

— Гарри прав. Как ни крути, но тот, кто применил к Малфою Imperius, явно пытался его подставить, — кивнула Гермиона.

— Да уж, бедняжка, — пробормотал Гарри себе под нос.

Было нелегко испытывать искреннее сочувствие к Малфою, и что с того, что к придурку применили Imperius? Подумаешь, трагедия! Тот, кто это сделал, можно сказать, оказал ему услугу. Наконец-то Малфою представилась возможность напасть на Гарри и выйти сухим из воды, о большем нельзя было и мечтать. Умом Гарри понимал, что это было не совсем так, и что с его стороны было мелочно убеждать себя в обратном, но как же трудно было не поддаться искушению, когда всё, что он слышал с тех пор, как пришёл в сознание было: Малфой, Малфой, Малфой.

— Так когда ты вернёшься в школу? Ты выглядишь неплохо... — Рон оценивающе посмотрел на Гарри, переключая его внимание обратно на беседу.

— Рон, он чуть не умер!

— Мадам Помфри ничего не стоит всё это вылечить, — Рон рассеянно махнул рукой в сторону Гарри.

Легкомысленное отношение Рона к его падению приятным образом контрастировало с беспокойством Снейпа и Гермионы. Причина, видимо, крылась в том, что Рон с рождения привык иметь дело с магическим исцелением. Если мадам Помфри могла вырастить новые кости, то ей ничего не стоило срастить несколько переломов. Что же до Гермионы, то Гарри полагал, что она, просто, всё ещё не привыкла к тому, насколько быстро излечивает магия, даже если речь идёт о серьёзных вещах. Правда, эта теория никоим образом не объясняла чрезмерного беспокойства Снейпа.

— Мадам Помфри сказала, что я расколол череп, но я был в порядке ещё вчера, просто, устал после всего. Я вернусь в башню сегодня после ужина. Да, и они снова собираются заставить преподавателей сопровождать нас везде, как на втором курсе. И я не должен никуда ходить один, — Гарри скорчил гримасу, вызвав сочувственную улыбку Рона. — Вы помните Добби?

— Нет... Постой, это не тот шизик, который чуть не угробил тебя пару лет назад?

— Ага, тот самый. Он будет ходить за мной по пятам и охранять. — Гарри не мог не обратить внимание, как поджала губы Гермиона, воздержавшись, однако, от комментариев.

— Ты уверен, что от него не будет больше вреда, чем пользы? — испуганно спросил Рон.

— Думаю, в этот раз Дамблдор объяснил ему, что травмировать надо не меня, а того, кто будет на меня нападать.

— Возможно, это стоило бы проверить, дружище. И что подумает твоя партнёрша, если ты притащишь Добби с собой на Рождественский бал? — хихикнул Рон.

— Ты что, издеваешься? Нет у меня никакой партнёрши! — с негодованием воскликнул Гарри. — А у вас что, есть? — изумлённо спросил он, переводя огромные глаза с одного на другого. Рождественский бал казался наименьшей из его проблем, но что если он дотянул до последнего и теперь было слишком поздно?

— Нет, но ведь у нас ещё есть время? — в голосе Рона тоже послышались панические нотки. Гермиона молчала, теребя край мантии.

— Что? — наконец не выдержала она, подняв голову и увидев уставившиеся на неё две пары глаз.

— У тебя есть партнёр? — подозрительно спросил Рон.

— Возможно, — ответила она, как показалось Гарри, слегка настороженно.

— И кто же?

— Может быть, нам стоит поговорить о Гарри? Его пытались убить.

— Нет-нет, мы закончили говорить обо мне, — улыбнулся Гарри.

— Кто он? — настойчиво переспросил Рон.

— Возможно, тебе стоит подумать о своей партнёрше.

— А кто-нибудь ещё остался? — снова запаниковал Гарри.

— Что если нам достанутся какие-нибудь страхолюд...

— Что? — Гермиона резко повернулась к Рону.

Гарри, почуяв опасность, брякнул первое, что пришло в голову:

— Может быть, нам вообще не обязательно идти? Я, например, не умею танцевать.

— Ты не можешь не пойти, все идут. Даже у Джинни есть партнёр.

— Хоть она и с младшего курса! — в ужасе воскликнул Гарри. Положение ухудшалось с каждой секундой: все идут, и у всех уже есть партнёры!

— Думаешь, тебе хуже всех? Ты ещё не видел мою парадную мантию, — с содроганием сообщил Рон.

— Какая бы она ни была, она всё равно будет лучше моей.

— Так почему же ты не купил мантию, которая бы тебя устраивала? — недоуменно спросила Гермиона.

Глаза Гарри в панике расширились, и он попытался состряпать что-нибудь на скорую руку:

— Эм... мне пришлось заказать её, пока я жил в Хогвартсе, и, думаю, они что-то напутали с заказом. Я не знал, как это исправить... Нет, серьёзно, Миона, кто-нибудь ещё остался?

— Откуда мне знать? — Гермиона всё ещё смотрела на Гарри со странным выражением.

— Ты ведь живёшь с девчонками!

— Ты — Гарри Поттер, люди будут выстраиваться в очередь, чтобы пойти с тобой. Я бы на твоём месте не переживала.

— Эй! Ну спасибо! — негодующе воскликнул Рон.

В компании друзей время пробежало удивительно быстро, хотя Гарри и вынужден был торчать в больничном крыле. По крайней мере, Рон с Гермионой не стояли на ушах по поводу возможного убийцы, ему хватило этого со Снейпом.

Мысль о Снейпе неожиданно заставила его помрачнеть, он отдал бы всё за возможность сказать друзьям правду. Похоже, профессор потихоньку осваивался с ролью опекуна, тогда как Гарри понятия не имел, как быть чьим-то подопечным. До недавнего времени это слово было для него пустым звуком, и последние события сильно выбили его из колеи. Он знал, что друзья смогли бы помочь ему разобраться в ситуации, Гермиона была бы просто кладезем полезных советов, а Рон... в конце концов, Рон его поймёт, Гарри так необходим был кто-то, кто бы его понимал, в кои-то веки...

Правда, была одна вещь, о которой он всё же мог им сказать, другой секрет, но не менее важный. Казалось странным, что он до сих пор совершенно не подумал, как объяснить им эту вещь, единственную, которой ему было позволено с ними поделиться. Гарри постоянно откладывал разговор на потом; сначала надо было разобраться с турниром, к тому же, они с Роном играли в молчанку, так что он вряд ли мог сказать что-нибудь в любом случае. Но сейчас, похоже, пришло время. Волдеморт собирался вернуться, и как бы Гарри не пытался забыть о пророчестве, это не делало угрозу менее осязаемой.

Он нервно кашлянул:

— Пока мы одни, и нас никто не слышит, я должен вам что-то сказать.

Рон с Гермионой тут же перестали спорить о том, кто мог иметь зуб на Малфоя и одновременно был бы не прочь угробить Гарри, и выжидающе уставились на него.

— Я не уверен, как это объяснить... — он снова кашлянул, пытаясь потянуть время. — В общем, Волдеморт охотился за моей семьёй, потому что существовало пророчество... обо мне. — Брови Гермионы стрельнули вверх. — В нём говорилось, что в конце июля должен будет родиться ребёнок и у него будет сила, которой нет у Тёмного Лорда. Поэтому он и напал на мою семью, чтобы убить меня, прежде чем я вырасту и начну представлять для него опасность. Я не очень хорошо объясняю, но суть пророчества в том, что в конце либо я должен буду убить его, либо он убьёт меня.

— О, Гарри!

— Ни фига себе, да это же... — Рон раскрыл рот от изумления. — Гарри, с тобой всё в порядке?

— Да, я знал об этом какое-то время. Я просто ждал, пока мы снова не начнём нормально общаться, прежде чем... что-нибудь сказать.

— Прости, дружище!

Гарри не знал, извинялся ли Рон за существование пророчества, или за то, что заставил его столько ждать, или за то и другое одновременно, но он оценил жест в любом случае.

— Ерунда, — небрежно сказал он. — Только это пророчество — тайна, даже Волдеморт не знает его целиком, так что...

— Мы никому не скажем, Гарри! Ни одной живой душе! — убедительно воскликнула Гермиона.

— Я знаю. Я вам верю. Дамблдор считает, что рассказать вам об этом будет довольно безопасно, по крайней мере, сейчас. Очевидно, Волдеморт, — Гарри не обратил внимание на то, как вздрогнул Рон, — уверен, что я не знаю о пророчестве или не узнаю в ближайшее время...

— Нам плевать на опасность! Мы не оставим тебя один на один с Сам-Знаешь-Кем, мы справимся с этим вместе, как это было всегда! Посмотри, сколько всего мы уже сделали! — возбуждённо проговорил Рон, отчаянно жестикулируя, будто желая показать Гарри всё, что они когда-либо сделали вместе.

— Он скоро вернётся, Рон, — напомнил Гарри. Спасибо Петтигрю, возвращение Волдеморта больше не было абстрактной угрозой. — Помнишь предсказание Трелони в конце прошлого года? Первоначальное пророчество тоже принадлежало ей, так что не смейся, Миона, — добавил он, глянув в сторону подруги и заметив, как выражение её лица меняется на скептическое. — В большинстве случаев она, конечно, жульничает, и подозреваю, она понятия не имеет, что иногда способна делать правдивые предсказания.

— Ты знаешь пророчество наизусть? Я бы хотела его услышать, — попросила Гермиона.

— На самом деле, его довольно трудно забыть. — Гарри выпалил прорицание одним духом, и, надо сказать, что в его пересказе оно звучало гораздо менее зловеще, чем в пересказе Снейпа.

— А оно... точно про тебя? Может быть, имеется в виду кто-то другой? — робко спросила она.

— Вряд ли. Дамблдор, похоже, в этом не сомневается. Думаешь, такое возможно?

— Единственное, что указывает на тебя, это место, где говорится про день твоего рождения, — сказал Рон. Гермиона покачала головой:

— Тот-Кого-Нельзя-Называть отметил его как равного. — Она легонько постучала себя по лбу, и Гарри отзеркалил её движение, прочертив пальцем по шраму-молнии.

— Так ты из-за этого столько времени отсутствовал в башне? — спросил Рон, пока Гермиона продолжала размышлять над свежей информацией.

— Нет, это было из-за окклюменции и подготовки к турниру.

— Я тебе говорила об этом, Рон, — вставила Гермиона.

— Просто, я подумал, что Дамблдор готовил тебя на случай... Как давно ты об этом знаешь?

— Несколько недель, кажется.

— О... — лицо Рона приняло странное выражение, некую смесь удивления и замешательства.

— Что?

— Ничего, — твёрдо ответил тот, и его глаза вновь загорелись решимостью. — Мы всегда будем рядом, Гарри! Что бы не случилось.

— Я в самом деле очень благодарен, но вы не должны...

— Брось, дружище. Если Сам-Знаешь-Кто вернётся, будет война, так же, как в прошлый раз. Моя семья — это сборище предателей крови, Гермиона магглорожденная...

— Не говоря уже о том, что мы помогали тебе годами. Мы помогли тебе спасти философский камень, Рон ходил с тобой драться с Томом Риддлом. Сам-Знаешь-Кто захочет избавиться и от нас тоже, ты попросту не сможешь нас защитить или оградить от всего, что может случиться.

Гарри снова попытался возразить, но Рон его перебил:

— Если бы ты узнал, что существует пророчество обо мне или Гермионе, ты бы нас бросил?

— Конечно, нет!

— Ну а мы чувствуем то же самое! Мы рисковали жизнью и раньше.

Что ж, когда вопрос был поставлен таким образом — спорить было сложно, и Гарри почти физически ощутил, как бремя пророчества, лежащее на его плечах, становится чуть-чуть полегче.

S.S.

Северус окинул апартаменты придирчивым взглядом, пытаясь удостовериться, не осталось ли в них чего-либо, что могло бы выдать присутствие в его жизни Гарри. Он перенёс немногочисленные пожитки ребёнка к себе в спальню и велел одному из эльфов подготовить комнату для Драко.

Северус решительно воспротивился присутствию в своих апартаментах личного домовика Малфоев. Тот мог сколько угодно сопровождать Драко за пределами этих стен, но внутри — его ноги не будет. Он не сомневался, что Люциус прежде всего хотел защитить сына, но это не значит, что он позволит ему перевернуть свою жизнь вверх дном.

— Северус? Авроры явятся с минуты на минуту, — объявила из камина голова директора.

— Я сейчас буду.

Он презирал авроров всеми фибрами души: те были недостаточно умны, чтобы задать правильные вопросы, слишком твердолобы, чтобы поинтересоваться хоть чем-нибудь помимо того, что они хотели услышать, слишком безжалостны, чтобы претендовать на роль светлой стороны в прошлой войне. Несомненно, с тех пор ничего не изменилось. Моуди был тому примером, и если бы это зависело от Северуса, он не подпустил бы того к расследованию на пушечный выстрел. Меньше всего ему было нужно, чтобы Моуди путался под ногами и мешал поймать настоящего преступника.

Войдя в кабинет директора, он тут же увидел Малфоев. Драко стоял рядом с отцом, прямой и гордый, ожидая прибытия авроров, но напряжённые плечи выдавали его волнение. Северус пристроился рядом с директорским столом. Он не испытывал ни малейшего желания вмешиваться в разговор, Люциус обладал необходимыми полномочиями, чтобы выступить от лица Драко, а присутствие директора служило достаточным сдерживающим фактором для «стражей порядка». Так что в их более или менее приемлемом поведении можно было практически не сомневаться.

В этот миг камин полыхнул зелёным, и из него решительно показались двое авроров, выглядевших весьма сурово в своих тяжёлых красных мантиях — отличительном признаке служителей закона. Первый был строгим мужчиной лет сорока, с короткими, чёрными с проседью, волосами и аккуратно подстриженной бородкой. Вторая — женщина старше него, с бровями, хмуро сдвинутыми над массивными стёклами очков, делавшими её глаза неестественно большими.

«Магглорожденная», — решил про себя Северус. Невольно подумалось, что Аврорат специально прислал людей, которые, судя по возрасту, могли участвовать в первой войне, возможно, по причине дружественных отношений с Люциусом. Они понимали, что с Малфоем ссориться не стоило, учитывая, что тот ходил в фаворитах у самого Министра, но в то же время прекрасно знали цену басням о том, что бедняга оказался всего лишь невинной жертвой Imperius. Вопрос, не пытался ли Драко просто-напросто пойти по стопам отца, напрашивался сам собой.

— Добрый день, директор Дамблдор, мистер Малфой, профессор Снейп. Меня зовут аврор Сэвидж, — объявил строгий волшебник. — А это моя коллега — аврор Праудфут, — добавил он, указывая на пожилую ведьму рядом с собой. Глаза Драко сузились при отказе аврора признать его присутствие в комнате.

— К нам поступила информация, что в замке произошло серьёзное нападение с использованием непростительного проклятья?

— Именно так. Драко Малфой — жертва непростительного проклятья, он и его отец согласились побеседовать с вами, чтобы помочь в поимке преступника, — произнёс Северус, подчёркивая уверенность директора и свою собственную в невиновности Драко. Он не тешил себя иллюзиями, что его мнение будет иметь хоть какой-нибудь вес в глазах этой парочки, ему очень повезёт, если ни один из них не вспомнит о его собственном прошлом и не попытается повесить на него всех собак. Прошлое Пожирателя Смерти не несло с собой ничего приятного, считалось само собой разумеющимся, что он неоднократно применял непростительные, и, благодаря его неприязни к Гарри и давнему знакомству с Малфоями, подозрение с лёгкостью могло пасть на него.

— Прежде чем начать, мы бы хотели проверить некоторые факты...

— Разумеется, прошу всех садиться, — пригласил директор, радостно наколдовывая дополнительные стулья для авроров и Малфоев.

— Спасибо, — отрывисто поблагодарила Праудфут, явно недовольная тем, что с ними обращаются как с гостями, а не как с представителями закона, ведущими уголовное расследование.

— Итак, вскоре после того, как закончились состязания, мистер Поттер находился на лестничной площадке первого этажа. Так говорят свидетели?

— Ученики и преподаватели возвращались в замок с турнира. В вестибюле и на первом этаже было очень людно, — спокойно произнёс директор.

— Мистера Малфоя обвиняют в том, что он бросил проклятье в мистера Поттера, в результате чего тот упал, скатившись вниз по лестнице, и получил многочисленные травмы, отдельные из которых могли стать смертельными?

— У него была трещина черепа, множественные переломы и серьёзная потеря крови. Если вам нужны детали, я советую обратиться к мадам Помфри, она была его медиковедьмой и имеет всю информацию, касающуюся его травм, — вмешался Северус.

— Вполне могли быть смертельными, — кивнул Сэвидж, пока его коллега записывала что-то — скорее всего, то же самое — в странного вида маленький блокнот. "Точно магглорожденная или полукровка, возможно, пользуется маггловской атрибутикой, чтобы позлить Малфоев..."

— Большое число учащихся Хогвартса стало свидетелями того, как вы прокляли мистера Поттера, оставив его лежать на ступенях в тяжелейшем состоянии, а возможно и мёртвым. Вы не могли не понимать, что, в отличие от ваших прошлых агрессивных действий в отношении мистера Поттера, такое вопиющее нападение повлечёт за собой весьма серьёзные последствия? — На этот раз вопрос был адресован Драко, и обвиняющий тон аврора не остался незамеченным.

Вгляд Люциуса стал жёстким, пальцы дёрнулись в явном желании схватить палочку.

— Это не совсем то, о чём я подумал, когда с меня сняли проклятье, — холодно ответил Драко.

— О чём же вы подумали? — с вызовом спросил Сэвидж.

— Сначала я не мог понять, где я и что со мной. Когда же я осознал, что произошло, мне стало немного не по себе, как вы могли бы догадаться.

«Да уж, не по себе», — подумал Северус, вспомнив выражение чистого ужаса на лице мальчишки при виде надвигающегося на него разъярённого Мастера Зелий.

— И сколько времени прошло, прежде чем вы сделали заявление о том, что вас прокляли?

— Это так необходимо для следствия — знать точное количество минут, прошедших с момента нападения до момента, когда Драко смог сообщить работнику школы, что к нему применили Imperius? — ухмыльнулся Северус. Он не мог дождаться, когда же начнётся реальное расследование. Было очевидно, что аврорам не терпелось повесить вину на Драко, несмотря на многочисленные заверения директора и его собственные в невиновности подростка.

— Быть может существует какой-нибудь способ убедиться, что юный Драко говорит правду? — аккуратно нажал директор.

— Если мистер Малфой даст согласие на то, чтобы его сын получил дозу Veritaserum, это значительно ускорит процесс.

— Я не думаю, что соглашусь на это, — Люциус взирал на авроров с каменным выражением, презрение, исходившее от него, можно было потрогать руками. Драко же напротив был явно рассержен несговорчивостью отца.

— Есть ли среди авроров кто-либо, владеющий искусством легилименции? — осведомился Северус.

— В данный момент эти люди заняты.

Значит, нет и они не хотят это афишировать.

— Мистер Малфой, кто-нибудь видел, что вас прокляли? — продолжил допрос Сэвидж.

— Вокруг меня было полно людей, так что, возможно, кто-нибудь и заметил.

Праудфут что-то быстро записала в своём в блокноте.

— Вы могли бы описать, что вы чувствовали, находясь под действием проклятья?

— Мне казалось, что моё тело мне не принадлежит, я не чувствовал страха. Я слышал голос, который говорил мне, что делать, и я не мог ему сопротивляться.

— А вы пытались?

— Вопрос не по существу, — процедил Люциус.

Северус не стал заострять внимание на том, что Моуди накладывал Imperius на учеников прямо на уроках, так что теперь ни для кого бы не составило труда перечислить симптомы. Удовлетворение, полученное от доноса на Моуди, не стоило того, чтобы дать повод аврорам ещё больше усомниться в версии Драко; тот факт, что его собственный отец оправдывал свои действия во-время войны непростительным, уже ставил показания мальчишки под большое сомнение.

— Вы можете описать, как это случилось? Где вы были в тот момент, когда вас прокляли?

— Я возвращался в замок с Винсентом и Грэгом, Пэнси с Миллисент шли чуть впереди нас. Я почувствовал что-то странное, как только вошёл в вестибюль.

— Кто-нибудь из этой четвёрки сможет подтвердить ваши слова?

— Это у них надо спросить, не так ли? — презрительно фыркнул мальчишка.

— Драко. — Всего одно слово, но в тоне Люциуса прозвучало недвусмысленное предупреждение. Малфоям полагалось держаться с достоинством.

— Грэг с Винсентом вряд ли что-то заметили... Они не отличаются особой наблюдательностью. Пэнси, возможно, могла бы догадаться...

— И что случилось после того, как вы почувствовали на себе действие проклятья?

— Я оставил Грэга и других внизу, как велел мне голос, а сам поднялся по лестнице.

— Где в это время был мистер Поттер?

— Не знаю. Я просто стоял на площадке первого этажа — голос велел мне ждать и ничего не делать — и я послушал.

— Разве вы не испытывали тревогу? Ведь вас могли заставить делать всё, что угодно.

— Нет. Я не чувствовал ничего, кроме... полного умиротворения.

— Что случилось потом?

— Поттер появился на лестнице, и я заговорил с ним... я сказал ему, что удача не всегда будет на его стороне.

— Это говорили вы или...?

— Я произнёс эти слова, но они не были моими. Поттер отвернулся и посмотрел через перила, и когда он уже собирался спуститься вниз, голос велел мне бросить заклятье подножки.

Перо Праудфут быстро забегало по маггловской бумаге. Описание Драко и в самом деле совпадало с ощущениями человека, попавшего под Imperius, а использование примитивного заклятья подножки указывало на то, что преступник сомневался, стоило ли заставлять Драко применять более продвинутую магию. Слова же, вложенные в уста мальчишки, звучали необычно; создавалось впечатление, что целью нападавшего было не убить, а причинить боль, что могло послужить для Драко смягчающим обстоятельством.

— Как вы думаете, почему преступник выбрал именно вас?

— По-моему, это очевидно.

— Значит, вы согласны, что этот случай — типичный пример вашего отношения к мистеру Поттеру?

— За моим сыном не числится зверских нападений на учащихся этой школы, — холодно перебил Люциус. — Мне казалось, что опытные авроры вроде вас, будут в состоянии расследовать дело с обеих сторон. Я бы не хотел сообщать Министру, что ваш отдел, как это ни прискорбно, оставил без внимания вопиющий случай применения непростительного проклятья против несовершеннолетнего.

Брови Сэвиджа взлетели вверх:

— Мы твёрдо намерены всесторонне разобраться в этом деле, мистер Малфой, — ответил он с оскорблённым видом.

— Что вы можете сказать о голосе, который вы слышали, находясь под действием проклятья? — быстро вмешалась Праудфут.

— Он показался мне знакомым... но я не могу вспомнить, где я его слышал, — покачал головой Драко.

— И мы выяснили, что в момент происшествия вокруг вас было большое количество народу, — устало произнесла Праудфут, бегло просматривая свои записи. — Пока что от вас больше ничего не требуется, мистер Малфой, но мы непременно выйдем на связь в ближайшее время. — Она окинула Люциуса и директора строгим взглядом: — Учитывая жестокость, с которой было совершено преступление, а так же историю отношений юного мистера Малфоя и мистера Поттера, думаю, будет уместно держать мальчиков отдельно друг от друга, а мистера Малфоя — под постоянным присмотром до тех пор, пока мы не будем полностью уверены, что он действительно находился под влиянием проклятья Imperius.

— За него поручился директор этой школы. — В отчуждённо-холодные манеры Люциуса начал закрадываться гнев.

— При всём нашем уважении, мистер Малфой, безусловно, это очень важно, но нам необходимы доказательства. Возможно, если бы вы согласились пересмотреть ваше решение относительно Veritaserum...

— Не думаю.

— Драко Малфой будет содержаться отдельно от остальных учеников, поскольку мы опасаемся за его безопасность, но он по-прежнему будет посещать занятия под присмотром одного из наших преподавателей. Надеюсь, это удовлетворит Аврорат, учитывая, что против мистера Малфоя не было выдвинуто никаких обвинений, и он всецело сотрудничал со следствием, — твёрдо, но доброжелательно произнёс директор. — Если не возражаете, профессор Снейп может организовать вам встречу с учащимися Слизерина, которых упомянул мистер Малфой.

— Вообще-то, мы хотели бы как можно быстрее побеседовать с мистером Поттером.

— Разумеется, — благодушный взгляд директора стал расчётливым и холодным.

H.P.

Очевидно, Снейп был слишком занят, чтобы поговорить с ним ещё раз, потому что он так и не появился в больничном крыле. Вместо него пришёл Дамблдор, объяснив, что авроры хотят задать Гарри несколько вопросов, и что Малфоя уже допросили. Директор недвусмысленно намекнул, что было крайне важно заставить Аврорат начать поиски настоящего преступника, и чтобы Гарри держал это в голове, отвечая на вопросы. Такого откровенно слизеринского подхода можно было ожидать от Снейпа, но никак не от Дамблдора, но Снейпа рядом не было, и Гарри в полной тишине сопроводили прямо в кабинет Макгонагалл, где его уже поджидали двое весьма мрачного вида авроров.

Честно говоря, он представлял их немного по-другому, было непохоже, чтобы эти двое собирались в обозримом будущем вступить в схватку с тёмными силами. Но опять же, Дамблдор был глубоким стариком, но, при желании, наводил настоящий ужас. Справедливости ради стоило отметить, что эти волшебники были более собранными, чем все те, которых Гарри доводилось встречать раньше; их глаза сразу метнулись к его шраму, и аврор, представившийся Сэвиджем, обменялся с ним весьма крепким рукопожатием, будто желая произвести впечатление. В остальном же, вокруг него не было никакого ажиотажа: похоже, пришельцам не терпелось поскорее приступить к расспросам, отчего Гарри почувствовал себя немного свободнее.

— Мистер Поттер, мы хотели бы задать вам несколько вопросов, касающихся вашей стычки с мистером Малфоем. Нервничать совершенно ни к чему, мы всего лишь хотим взглянуть на вещи вашими глазами. Если вам тяжело обсуждать случившееся, вы можете сообщить нам об этом в любой момент, — успокоил Сэвидж. Угодничество было ему совсем не к лицу, и Гарри тут же растерял значительную часть уважения к аврору. Он не нервничал и уж тем более не нуждался, чтобы перед ним ходили на задних лапках.

— Не могли бы вы рассказать нам, что произошло в промежутке между вашим возвращением в замок и непосредственно нападением? — обратилась к нему Праудфут, улыбнувшись кончиками губ.

— Я вернулся в замок вместе с друзьями, но профессор Дамблдор захотел со мной поговорить, поэтому мы на несколько минут зашли в классную комнату на первом этаже. После этого я пошёл искать друзей и с площадки лестницы увидел, что они ждали меня в вестибюле. В этот момент со мной и заговорил Малфой.

— Что вы помните о самом нападении?

— Малфой сказал что-то насчёт того, что я удачно отмазался от турнира или что-то в этом роде. Он был один, поэтому я не обратил на него внимания. Последнее, что я запомнил... он сказал что-то вроде того, что в следующий раз мне может повезти гораздо меньше. Потом я начал спускаться, ну и упал... естественно. — Праудфут сочувственно кивнула, и Гарри стоило больших усилий не закатить глаза к потолку.

— Этот разговор с мистером Малфоем не показался вам... не вполне обычным?

— Ну... было странно видеть его одного, — медленно ответил Гарри. — Малфой не из тех, кто будет нарываться на драку, если у него за спиной не стоят дружки.

— Значит, вы не ожидали, что мистер Малфой на вас нападёт? Насколько я поняла, в прошлом у вас часто бывали стычки.

— Нет, не ожидал. Как я уже сказал, если он ищет драки или ссоры, он приведёт с собой друзей. Я не говорю, что он считает ниже своего достоинства кинуть пару-тройку проклятий, но обычно он останавливается, если знает, что его могут заметить или ждёт, пока я не нападу первым.

— Вы согласны с этим, профессор Макгонагалл?

Какая разница, согласна она или нет? Гарри чуть не сказал это вслух — это было его мнение!

— Если вы хотите увидеть личное дело мистера Малфоя, вам стоит обратиться к профессору Снейпу.

— Вам ничего не известно о вражде между мистером Поттером и мистером Малфоем? — удивлённо спросила Праудфут, прекращая царапать что-то в маггловском блокноте.

— Безусловно известно, в школе это ни для кого не секрет, — сухо отрезала Макгонагалл. Наверное, Дамблдор уже успел сказать ей, что Драко невиновен.

— По-вашему, мистер Малфой способен напасть на мистера Поттера подобным образом?

— Я не думаю, что он способен на откровенное убийство, нет.

— В прошлом году произошёл инцидент, в результате которого мистер Малфой получил взыскание — и я цитирую — «за действия, несущие угрозу жизни ученика». Этим учеником был ни кто иной как мистер Поттер, — сообщил Сэвидж, передавая Макгонагалл какой-то документ. Пока бумага переходила из рук в руки, Гарри успел заметить витиеватый почерк Главы своего дома.

— За что было взыскание, профессор? — он не помнил, чтобы в прошлом году случалось что-либо настолько серьёзное.

— Мистер Малфой переоделся дементором, чтобы отвлечь внимание мистера Поттера во время квиддичного матча. Я использовала в записке более жёсткую формулировку в надежде, что это заставит его задуматься над последствиями своих поступков.

« ... или же, просто, ужасно разозлилась, что тот пытался помешать Гриффиндору выиграть кубок школы», — закончил про себя Гарри, едва сдержав усмешку. Когда дело касалось непосредственно этого трофея, Макгонагалл становилась не менее агрессивной, чем Снейп.

— Говорил ли с вами кто-либо о мистере Малфое, с тех пор как произошло нападение? — осведомился Сэвидж, повернувшись к Гарри.

Гарри ответил не сразу, понимая, что если он скажет «да», они могут усомниться в невиновности Малфоя, а если «нет» — догадаются, что он врёт.

— Нет, никто не говорил со мной о Малфое, — рискнул он, очень надеясь, что авроры сочтут вопрос исчерпанным. Праудфут сделала ещё одну пометку в своей крошечной записной книжке, немного напомнив Гарри о тех старомодных сериалах про сыщиков, которые иногда показывал телевизор Дурслей, когда некому было переключить канал.

— До этого нападения, кто, по-вашему, представлял для вас наибольшую опасность в школе?

— Тот, кто подбросил моё имя в Кубок Огня, — пожал плечами Гарри.

— Не мистер Малфой?

— Я не считаю его опасным. Я могу побить его на дуэли, просто, это случилось неожиданно.

— Вы бы удивились, услышав, что мистер Малфой заявил, что находился под Imperius и не отвечал за свои действия? — немного прохладно спросил Сэвидж.

Значит, они ему всё-таки не поверили.

— Да, конечно, — ответил Гарри с каменным лицом.

К счастью, Макгонагалл взяла власть в свои руки, заверив авроров, что если со временем у них возникнут вопросы, она непременно организует дальнейшие встречи, а пока у Гарри было несколько очень трудных дней, и ему необходимо было вернуться в башню и отдохнуть. Проводив визитёров до дверей кабинета, она резко повернулась к нему:

— С вами всё в порядке, Поттер?

— Да, профессор.

— Я бы посоветовала вам следить за тоном, когда вы разговариваете с работниками Министерства, в конце концов, они здесь, чтобы тебе помочь.

— Я знаю.

Он хотел сказать, что от авроров было бы больше толку, если бы они искали того, кто применил непростительное к Малфою или же бросил имя Гарри в Кубок Огня, но он не знал, сколько ей на самом деле известно, поэтому придержал язык. Гарри вообще не имел понятия, всё ли он сделал правильно, но Дамблдор не слишком перетрудился, давая ему инструкции, а Снейпа рядом не было.

— Вы что-то скрываете от меня, Поттер? — неожиданно спросила Макгонагалл, пронизывая его своим фирменным взглядом, которому однако не доставало особого накала, столь присущего Снейпу и Дамблдору.

— Нет, профессор.