Бессмертные. Часть 2 (гет)

— Мисс Паркинсон, вам не кажется, что вы слишком многое себе позволяете?— ядовито спросил Снейп, выразительно глядя на ногу Пэнси, которая мешала ему закрыть дверь.

Пэнси промолчала, но положения не поменяла, смерив его всё ещё испуганным, но решительным взглядом. Не для того она сюда пришла, чтобы сейчас так просто уйти, поддавшись его провокациям.

— Боитесь?— угадал он с горькой усмешкой.— Выбирать всё равно придётся.

— Вы меня не прогоните?— наконец неуверенно спросила она.

— А это возможно?— кажется, вопрос его изрядно повеселил.

Развернувшись, он ушёл внутрь дома совершенно уверенной и ровной походкой, что совсем не сочеталось с плотным, густым запахом огневиски, сопровождавшим его мерзким, ужасающим облаком. Да что, тролль бы его побрал, с ним происходит?!

"А ты спроси у него,"— саркастически посоветовал ей внутренний голос. "Ага, конечно,"— мысленно ответила ему девушка.— "А он, разумеется, сразу мне всё объяснит". На секунду зажмурившись и уговорив себя успокоиться, Пэнси вошла следом и остановилась здесь же, у самой двери, не решаясь пройти.

Обстановка дома была довольно простой и старенькой, но вполне себе приемлемой, учитывая состояние хозяина. Бутылки и вещи нигде не валялись, а количество книг на полках комнаты, в которой они находились, поражало воображение, но никаких котлов или ингредиентов для зелий Пэнси не нашла взглядом. Более того, похоже, даже волшебной палочки у него при себе не было. Откуда-то с потолка с радостным чириканьем слетел Джокер и уселся ей на плечо, настойчиво заглядывая в глаза, словно жалуясь.

— Предатель,— полуобернувшись, презрительно-спокойно констатировал Северус и уселся в старое, вытертое и продавленное кресло.— Так и будете молчать?

— Что это?— спросила она, кивнув на свежий номер "Зельеварения сегодня", лежавшего на небольшом чёрном кофейном столике у дивана.

— Удивительно, насколько ограничены у современных студентов способности к запоминанию,— издевательски протянул Снейп, проведя по губам длинным указательным пальцем.— Этот журнал называется "Зельеварение сегодня", и он был рекомендован вам мною в качестве вспомогательной литературы ещё в конце четвёртого курса.

— Видела там ваши статьи,— поморщилась Пэнси.

— Не впечатлили?— весело поинтересовался Северус. Кажется, его совсем не удивил факт узнавания девушкой его "почерка".

— Почему же?— Пэнси пожала плечами.— Вполне. Только не совсем понятно, зачем вы это делаете. Почему нельзя было остаться в школе, с тем же успехом высказывая свои язвительные замечания вашим студентам, если уж данный вид спорта вас так привлекает и не отпускает даже после увольнения?

— Вы пришли спросить меня об этом, мисс Паркинсон?— раздраженно поморщившись, словно от надоевшей ноющей боли, резко поинтересовался Снейп.— Или есть какая-то более весомая причина вашего здесь незваного появления?

— Роули вас ищет,— нахмурившись, сказала Пэнси первое, что пришло ей в голову.

— И вы полагаете, что меня должно это волновать?— с ухмылкой поинтересовался он, иронически приподняв брови.

В этот момент он сильно напомнил ей её саму в категорическом нежелании беседовать с Дафной. Осознание этого отозвалось в душе какой-то необъяснимой, раздражительной злостью с примесью разочарования, и её терпение лопнуло окончательно: он что, совсем не скучал?

Мозг отказывался принимать такую мерзкую, совершенно недопустимую возможность, но по всему выходило, что так оно и есть: в то время как она, едва не воя на луну, сходила с ума от тоски, он просто не вспоминал её. В его нечётком взгляде явственно отражались скука и равнодушие, и ей внезапно очень захотелось швырнуть в него что-нибудь потяжелее, чтобы он хотя бы приблизительно смог прочувствовать, как это больно.

Но этого же не может быть! Она же помнит всё. Его слова, взгляды, прикосновения... Слёзы в момент её смерти. Это не могло так просто утратить силу!

Внезапно в её усталой, измученной длительным ожиданием душе мелькнуло чёткое осознание: он делает это нарочно, явно рассчитывая на то, что она уйдёт и позволит ему спокойно и в своё удовольствие скатываться в пропасть всё глубже и быстрее, потому что так ему, судя по всему, намного легче, по непонятной ей пока причине... Что ж, просчитался. Не дождёшься.

— Вы нужны ему,— с нажимом, упрямо и зло повторила Пэнси.— Из-за этого могут пострадать люди.

— Вот как?— его голос звучал абсолютно безразлично, ковыряя сердце ржавым и тупым разделочным ножиком.— А вам не приходило в голову, мисс Паркинсон, что если он добьётся, чего хочет, то пострадает куда больше людей, и что гораздо безопаснее мне было бы находиться подальше от Роули и маленького Тёмного Лорда? Не помните, чем в прошлый раз закончилось наше с ними сотрудничество?

Под прожигающим взглядом чёрных, пустых глаз Пэнси опустила голову, завесив лицо волосами в попытке спрятать смущение. Он даже пьяный соображает лучше неё. Действительно, он не должен возвращаться в школу, но то, что он боится Роули, не укладывалось в голове. Снейп же может просто не выполнять то, чего он требует! Значит, его самоизоляция имеет совсем другие причины. Несмело подняв на него взгляд, Пэнси заметила, что он рассматривает её с ироническим любопытством.

— То есть, вы всё знаете, да? И просто боитесь?— с вызовом спросила она, скрестив руки на груди и склонив голову набок.— Предпочитаете скрываться от проблем, рассчитывая, что всё решится само собой?

В затуманенном алкоголем взгляде на миг сверкнул стальной, жестокий огонёк и Снейп в мгновение ока очутился рядом, резким, неуловимым жестом прижав её за плечи к стене у самой двери. Джокер с испуганным чириканьем резво переместился на самую высокую книжную полку и затих.

— Для порождённого моим мозгом пьяного бреда вы слишком дерзко себя ведёте, мисс Паркинсон,— очень тихо, почти шёпотом произнёс он, опасно прищурившись.— Не стоит пытаться манипулировать мной, вызывая на откровенность о вещах, которые я не хочу обсуждать. Я не Блэк, и умею игнорировать подобные провокации...

Панический страх пронзил тело миллионами холодных игл, начисто блокируя способность дышать. Он не держал больше, лишь упираясь левой рукой в стену, но сил отойти не было. Обжигающий, пронзительный взгляд жадно изучал её лицо, всё чаще останавливаясь на губах. Да что же это такое?! Он что, получает какое-то особое, извращённое удовольствие, пугая её?

Его правая рука осторожно тронула седую прядь в её волосах, а левая плавно легла на талию. Пальцы уверенно сжали чёрную, плотную ткань её мантии, заставляя приблизиться на считанные сантиметры, и это словно вывело девушку из оцепенения: она знала, что сейчас произойдёт. Повинуясь проснувшемуся в кои-то веки инстинкту самосохранения, Пэнси приложила палец к его губам и медленно покачала головой, взглядом умоляя его остановиться...

В завораживающих чёрных глазах мелькнуло внезапное горькое осознание, взгляд обрёл чёткость, и он отошёл, стремительно и абсолютно молча поднявшись на второй этаж по ненадёжной, рассохшейся лестнице.

Ноги больше не держали, и Пэнси медленно опустилась прямо на пол. Стало вдруг невероятно жарко, а в голове сотнями фейерверков взрывались тысячи картинок. Краски и эмоции её самых прекрасных и откровенных сновидений с поразительной точностью накладывались на те самые ночные грёзы, которые она однажды успела увидеть в растревоженном Роули сознании Северуса, и к которым она так и не смогла привыкнуть.

Она хотела этого во сне и боялась наяву, но каждый раз, оказываясь к нему так близко, не могла не представлять себе такую возможность, дрожа, плавясь и растекаясь внутри своих мыслей приторно-сладкой, тягучей карамелью. Но он слишком редко сокращал расстояние, и лишь пару раз настолько недвусмысленно: сейчас и несколько месяцев назад, когда так же, прижав её к стенке, провёл пальцем по её губам. Чувственно? Да. Откровенно? Более чем. Если бы не одно "но": даже в минуты, когда его неравнодушие к ней становилось очевидным, он пугал её.

Его абсолютная сила и разрушительная властность подавляли волю, как Кэрроу в подвале Малфой-мэнора, и подобная ассоциация только усиливалась резким, терпким запахом огневиски, пробуждая в ней какое-то удушающее, ледяное неприятие такой страсти. Острое оцепенение растекалось по венам обжигающим ядом, парализуя разум и мешая осознанию собственной любви к этому человеку, а страх отчаянно требовал вернуть контроль.

Она понимала, что Северус никогда не станет унижаться так, как Кэрроу, пытаясь получить нужное любыми способами, но ей было необходимо знать наверняка, что он слышит её в любом своём состоянии, и обязательно остановится, если она попросит, хотя подсознание было прочно уверено в том, что если он попробует настоять, она не сможет сопротивляться...

Только сейчас её разум чётко отметил, что его больше нет рядом. Стало очень тихо и пусто, но вместе с тем легко и надёжно: он действительно любит и слышит её.

Так странно. Оказывается, взаимность чувств ещё не гарантирует счастливых отношений. Да собственно говоря, вообще никаких отношений не гарантирует. Собственный страх был не единственной причиной, по которой она его остановила. Сердцем она понимала, что изменённое алкоголем сознание Северуса оказывает ему сомнительную услугу, даруя такую безоглядную смелость и уверенность, и что придя в себя он вполне может о случившемся пожалеть. Они оба сейчас не имели на это права, несмотря на то, что давно переступили ту незримую грань формальных взаимоотношений. У того, что сейчас существовало между ними, не было названия.

Пэнси поднялась с пола и расправила мантию, несмело оглядевшись. Покидать его дом ночью было в высшей степени неразумным, и, пройдя вглубь комнаты, она мягко опустилась на небольшой протёртый диванчик неопределённого цвета. Невыносимо хотелось домой, к маме. Чтобы обняла, поняла, помогла...

Невозможно. Абсолютно нереально. Хотя бы потому, что Пэнси и сама не могла себе представить такого разговора. "Мама, знаешь, я люблю своего бывшего профессора зельеварения, и он меня, кажется, тоже. Скажи, почему он меня избегает? Почему никого не пускает в душу и сердце? Как нам преодолеть эту пропасть?"

Пэнси покачала головой, подавив нервный смешок. Даже в мыслях это звучало невероятно глупо и нелепо, ведь она прекрасно понимала, что никогда не сможет быть с мамой настолько откровенной. И не только потому, что мама не в курсе чувств своей дочери к опасному, мрачному зельевару. Драко вот уже давно в курсе, но и ему она не смогла бы рассказать всего. Просто потому, что есть вещи, о которых невозможно рассказать. Ни-ко-му.

По щекам медленно потекли слёзы. Интересно, а его так же сейчас рвёт изнутри в клочья? Почему-то Пэнси была уверена, что он не спит. После того, что произошло какое-то время назад (а кстати, какое?) он совершенно точно не мог спать. Захотелось подняться и снова его увидеть, но девушка быстро прогнала эти мысли прочь: им нельзя было сейчас находиться рядом. Неожиданно для себя самой почувствовав вдруг умиротворённое спокойствие и безопасность, Пэнси не заметила, как провалилась в сон.

Полумрак небольшого пыльного помещения осторожно рисовал на щеках спящей девушки длинные, дрожащие тени от её ресниц, на которых медленно высыхали холодные, солёные капли. Мучить себя сейчас не было смысла. Утро всё расставит по своим местам.

Lifehouse/Everything

Evanescence/Good night