Гермиона Грейнджер и таинственное дитя (гет)

— Спасибо тебе, Гермиона, огромное! — каждое слово Джинни Уизли было пропитано ядом. — Вот кто тебя просил лезть?

— Джин, я считаю, что человек должен отвечать за свои поступки. Если он… ну… сделал тебе ребенка, обязан как минимум помочь в воспитании, раз уж ты хочешь рожать. Слушай, я бы все-таки посоветовала подумать…

— Заткнись, а? Я не хочу об этом говорить. Закрыли тему. Ты подставила меня!

— Я всего лишь хотела посмотреть на ваше взаимодействие.

— Наше взаимодействие? Я тебе что, гриндилоу подопытный? Ты могла меня предупредить, что он все отрицает! «Он нас ждет, вам нужно пообщаться», — передразнила Джинни Гермиону. — Ты поступила подло!

Гермиона хотела было заговорить о чистоте эксперимента, но почувствовала, что Джинни не поймет. Как объяснить, чего она пыталась добиться, если и сама не может четко сформулировать? Просто почувствовала, что так нужно. Гермиона редко полагалась на интуицию, а тут вот… Им необходимо содействие Малфоя, а для того чтобы он согласился сотрудничать, следовало показать ему, что ситуация, как она предпочитала про себя называть беременность Джинни, реальна, дать ему понять, что девочка уверена в своих словах. Да и убедиться в непричастности Малфоя стоило, а как это сделать иначе, чем устроить очную ставку с… потерпевшей? Нет, Гермиона уже верила, что он не спал с Джинни, но это ведь не значит, что он не запудрил девочке мозги? Понять, где правда, где ложь, было важно.

И, проанализировав увиденное, Гермиона пришла к выводу: Рыжик придумала себе прекрасного принца из материала… попавшего в поле зрения, совсем не подходящего материала, если уж честно. Из Малфоя такой принц, как из Гермионы… ну… похитительница и разбивательница мужских сердец. Пока Гермиона обрабатывала информацию, Джиневра Уизли продолжала говорить:

— Какая ты после ТАКОГО подруга?! Могла ведь сказать, что он… отпирается. Я, как дура, поперлась с тобой! Даже не знаю, на что рассчитывала…

— Давай я вернусь и поговорю с ним, — предложила Гермиона робко, — может, он согласится дать тебе свое имя и…

— И думать не смей!

— Ты — член семьи героев войны, ему нужно отмываться от…

— Нет! Забудь эту дикую идею! Не хочу, чтобы со мной кто-то был из жалости или корысти.

Рыжая гордо вскинула голову, на ее лице застыло присущее всем Уизли выражение «уперся рогом — не сдвинешь». Гермиона закатила глаза.

— Не будь такой упрямой. Поживете вместе. Вы молодые, влюбитесь…

— Влюбитесь? — теперь Джинни выглядела так, будто готова вцепиться подруге в глотку, причем зубами. — Ты видела, как он на меня смотрел? Как он нес себя? Будто я флоббер-червь, которого и нужно бы порезать для зелья, но противно!

— Не преувеличивай…

— А я еще и вела себя по-идиотски из-за своих диких перепадов настроения!

С этим Гермиона не стала спорить.

— Джинни, он на всех так смотрит.

— Не скажи, на тебя иначе, — в голосе конопатой ведьмочки прозвучали нотки ревности.

Смех Грейнджер прозвучал неестественно.

— Скажешь тоже. Я грязнокровка, помнишь?

— Однако на тебя Малфой глядел заинтересованно. А когда вы заговорили про Круциатус, мне показалось, что он бросится тебя обнимать.

— Скажешь тоже, — повторила Гермиона смущенно. Ведь и ей примерещилось, что Драко готов был к чему-то такому, а если показалось двоим… Ну нет! Верить глазам гормонально нестабильной ревнующей Джин не стоит!

— У нас два пути выхода из ситуации, и в каждом Малфой — важное действующее лицо, — соскользнула с неприятной темы Грейнджер. — Первый путь: надавить на него и заставить принять тебя и твоего ребенка, второй: найти настоящего отца.

Джинни Уизли застонала.

— Будь проклят тот час, когда я решила признаться тебе!

— И еще нужно поговорить с твоей мамой, скоро все станет видно, и…

— Мама в курсе.

— И как она восприняла новость? — почему-то Гермиона решила, что Молли не знает об интересном положении дочери.

— Мы не обсуждали, — пожала плечами Джинни и прояснила в ответ на непонимающий взгляд подруги: — Просто я знаю, что она знает.

Понятнее не стало, но Гермиона решила не развивать тему. Вероятно, Джинни имела в виду какие-то волшебные методы отслеживания происходящего в семье, а Грейнджер до сих пор не любила показывать свою неосведомленность в тонкостях родовой магии. Она собралась с духом и извинилась за то, что вмешалась не в свое дело.

Джинни снова пожала плечами, бездумно пялясь куда-то в пространство. Что-то ее угнетало.

— Спрашивай уже! — поощрила подругу Гермиона.

— Ты уверена, что… ну… это не он?

— Он поклялся своей магией и продемонстрировал владение беспалочковой, — Грейнджер совершенно не удалось спрятать восхищенные нотки.

— И ты промолчала! Ты не сказала мне об этом и потащила к нему, чтобы я выставила себя идиоткой! Стыд какой! Поверить не могу!

— Будто бы ты пошла с ним поговорить, если бы я тебе все это рассказала.

— Не пошла бы, и правильно сделала. Такое унижение… Я никогда больше не смогу смотреть ему в глаза!

— Глупости! Вас обоих подставили. Это очевидно.

— Ты уверена, что он ни при чем? Может, дело в формулировке? — кисло переспросила рыжая.

— Джин, если ты не ошиблась с датой, то это никак не мог быть Малфой. К сожалению, я виделась с ним… в этот день.

— Дракл, — снова впала в неистовство будущая мать, — а вдруг это вы с ним ошиблись с датой! Это ведь он сказал, что уехал на следующий день…

— Магическая клятва, — почти пропела Гермиона, — и еще перстень родовой. Я не совсем понимаю, как он работает, — и все-таки ей пришлось признаться в незнании, — если верить сказанному Малфоем, перстень не позволяет наследнику обрюхатить какую-нибудь наивную дурочку… ой, Мерлин, прости, Рыжик!

Она попыталась приобнять подругу, но Джинни вывернулась из хватки и рявкнула:

— Прекрати меня щадить! Ты ведь и правда так думаешь. Оставь, — ее запала хватило на одну эту реплику, следующая прозвучала устало и обреченно: — Я слышала про такие кольца, скорее всего, это правда.

Она сникла. Просто на глазах потухла, Гермиона, кажется, еще не видела, чтобы неунывающая Джинни Уизли была такой потерянной. Даже когда Гарри бросил ее, в Джин горел мятежный огонек, она не позволяла себе раскиснуть. А тут… И главное, Гермиона понятия не имела, как помочь. Чувство вины, что стала причиной угнетенного состояния подруги, давило почти физически.

— Если это все-таки не он, то это кто-то, кто увидел, как я смотрю на Малфоя и воспользовался ситуацией, — тускло прошептала Уизли.

— Этот кто-то, вероятно, сидел за слизеринским столом, — всплеснула руками снова воодушевившаяся Гермиона. — Слушай, я вернусь к нему и спрошу…

— Ищешь повод вернуться? — с веселым подозрением посмотрела на Гермиону та, что еще несколько секунд назад изображала умирающего лебедя, а перед этим терзалась от невзаимности чувств. — Это уже вторая попытка! Ты уверена, что причина только в желании помочь мне найти отца ребенка?

Гермиона смерила подругу непонимающим взглядом. Таким почти искренне непонимающим.

— У меня есть к нему разговор.

— Ну-ну, — хмыкнула Джинни.

Гермиона, не глядя на подругу, вышла из комнаты. Она решительно аппарировала к Хогвартсу и почти пролетела расстояние до слизеринских подземелий, чудом разминувшись со всеми дежурящими в замке аврорами.

— Малфой, — крикнула она с порога, как только портрет пропустил ее в комнаты, принадлежавшие Снейпу.

— О, Грейнджер, давно не виделись, — саркастично протянул временный хозяин помещения, поднимая глаза от книги. Взгляд был настороженным, видимо, Малфой пытался понять, чего ждать от ее визита.

— Отец ребенка Джинни — это кто-то с твоего факультета, и ты мне поможешь его найти! — выпалила Гермиона.