Вопреки судьбе (гет)

В доме номер четыре на Тисовой улице это субботнее утро началось самым обычным образом: после завтрака все семейство Дурслей, исключая Дадли, который находился в школе, собралось в гостиной. Вернон Дурсль, устроившись на диване, спрятался за свежей газетой, лишь изредка хмыкая на ту или иную новость и переворачивая страницы, а Петунья с чашкой чая с молоком сидела напротив телевизора и смотрела очередной сериал про домохозяек. Трели дверного звонка заставили семейство Дурслей вздрогнуть и обменяться тревожными взглядами.

— Ты кого-нибудь ждешь, дорогой? — обратилась миссис Дурсль к супругу.

— Нет, а ты?

Петунья легко вскочила и подошла к окну. Отодвинув занавеску с расшитыми на ней ромашками, она выглянула на улицу, намереваясь разглядеть того, кто звонил, но, к большому разочарованию, ничего не увидела, кроме припаркованной рядом с домом новенькой машины мистера Дурсля. Тем временем комнату вновь наполнила трель дверного звонка.

— Нужно открыть, — зачем-то шепотом сказала миссис Дурсль.

Мистер Дурсль грузно поднялся с дивана и затопал в прихожую, Петунья последовала за ним. Постояв с секунду около двери, Вернон рывком открыл ее, ожидая, вероятно увидеть что-то неприятное, но тут же облегченно выдохнул. На пороге их дома стояла молодая девушка. Выглядела она, по меркам Дурслей, как абсолютно нормальный человек: черный брючный костюм, белая блузка, волосы заплетены в косу. Никаких мантий и остроконечных шляп!

— Добрый день, мисс, — пробормотал Вернон, — чем обязаны?

— Мистер и миссис Дурсли? — спросила девушка.

— Именно так.

Девушка мельком глянула на мистера Дурсля и перевела изучающий взгляд на миссис Дурсль.

— Меня зовут Руби Стрейндж. Я новый преподаватель в школе, где учится ваш ребенок. Могу я войти?

Дурсли засуетились, провожая посетительницу в гостиную.

— Очень рад знакомству, мисс Стрейндж, — пробасил Вернон.

— Дадли сейчас нет дома, — тараторила Петунья, — надеюсь, он не натворил ничего плохого? Он такой замечательный мальчик!

— Дадли? — переспросила Руби, опускаясь в кресло. — Я по поводу другого ребенка. Гарри Поттера.

Миссис Дурсль ойкнула и зажала ладонью рот, а мистер Дурсль застыл с таким видом, словно его только что ударили по голове.

— Присаживайтесь, — распорядилась Руби. — Предстоит долгий разговор.

Вернон Дурсль побагровел и, кажется, стал медленно раздуваться.

— Я не позволю! — взревел он, тыча пальцем, похожим на сардельку, в сторону Руби. — Я не позволю командовать в моем доме! Особенно таким… таким психам, как…

Руби не дала ему договорить. Она прикрыла глаза и почувствовала, как привычно поднимается волна гнева, как сильнее начинает биться сердце. Ухватившись за подлокотники кресла и сдерживая ярость, Руби снова открыла глаза и уставилась прямо в пышущее жаром лицо Вернона. Мистер Дурсль замолчал на полуслове и грузно осел на диван рядом с миссис Дурсль. Они, как напуганные кролики, смотрели на Руби, плотнее прижимаясь друг к другу. Только что изумрудно-зеленые глаза девушки превратились в желтые, с вертикальным зрачком, а на лице появилось выражение, какое бывает у хищника, затаившегося перед нападением. Кончик перекинутой через плечо косы пылал, подобно огню, отбрасывая снизу на лицо Руби зловещий кровавый отблеск.

— А теперь, Петунья, ты расскажешь мне все о своей сестре, — прошипела Руби, пристально вглядываясь в глаза миссис Дурсль.

Петунья почувствовала, словно ее голову охватило пламя, а виски сжал металлический обруч, но она не могла даже пошевелиться. Перед внутренним взором с бешеной скоростью замелькали картины из прошлого, но вдруг мелькание прекратилось, и она увидела…

Маленькой Петунье всего три года, но она уверенно топает через всю гостиную к замершим на диване родителям. Ей очень хочется обратить на себя их внимание, и она начинает громко звать маму. Неожиданно, она замечает странного человека рядом с родителями и замолкает. Высокий старик, в лиловой накидке и смешном колпаке, весело подмигивает ей, а потом протягивает родителям какой-то сверток и растворяется в воздухе. Маленькая Петунья подходит к маме и папе и видит, что они держат в руках завернутого в простыню ребенка.

— Поздоровайся со своей сестричкой, Тунья, — ласково говорит мама. — Скажи: привет, Лили!

— Пливет, Лили, — послушно повторяет Петунья.

Взрослая Петунья в изнеможении падает на диван, издавая тихий стон. Ощущение сдавливающего голову обруча исчезло, сменившись слабостью и опустошенностью.

— Что вы себе позволяете?! — взревел напуганный мистер Дурсль, видя, что его жена упала в обморок.

Он подскочил с дивана, сжимая кулаки, сам не зная, что собирается сделать. Желтые глаза Руби вспыхнули недобрым блеском. Одним лишь взглядом она подняла грузное тело мистера Дурсля в воздух и пригвоздила к стене. Медленно поднявшись, не сводя со своей жертвы глаз, она шагнула в его сторону. В этот момент перед ее лицом промелькнула черная тень, большой ворон опустился на кофейный столик в гостиной Дурслей и встревоженно позвал:

— Руби!

Руби остановилась и недоуменно моргнула.

— Руби, пожалуйста.

Она закрыла глаза и попыталась успокоить бешено колотящееся сердце. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Сосредоточившись, она смогла унять охватившую ее ярость, и, когда открыла глаза, они снова стали изумрудно-зелеными. Мистер Дурсль свалился на пол и потерял сознание, как и его супруга.

— Ты могла их убить, — укоризненно прокаркал ворон.

— Знаю, — тяжело дыша, прошептала Руби.

Она достала волшебную палочку и, взмахнув, стерла из памяти лежащих без сознания Дурслей свой визит. Другим взмахом палочки она перенесла мистера Дурсля и положила его рядом с миссис Дурсль. Грэм взмахнул крыльями и уселся на плечо Руби.

— Я помогу тебе трансгрессировать, — ворчливо сказал он.

Раздался легкий хлопок, и парочка исчезла. Пришедшие в сознание через несколько минут мистер и миссис Дурсли с легким удивлением обнаружили, что уснули прямо перед телевизором.

Старинный четырехэтажный особняк, с симметричными небольшими башнями и темно-серой черепичной крышей, возвышался над широкой подъездной дорогой, плотно обсаженной по бокам тисами. Вокруг особняка клубился грязно серый туман, в лучах заходящего солнца словно присыпанный багрянцем.

Северус Снейп только что беззвучно появился на подъездной дороге и уверенно зашагал в сторону поместья. Черная Метка на его правой руке еще отзывалась болью, явно давая понять о нетерпении Темного Лорда.

Поднявшись по широкой мраморной лестнице и миновав первый зал, Северус попал в большую, вытянутую комнату, служившей столовой. В центре комнаты расположился массивный дубовый стол, в окружении стульев с вырезанными на спинках змеями и обитыми бархатными изумрудного цвета вставками. В воздухе над столом парили резные канделябры из чистого золота с горящими свечами. Света от них было достаточно, чтобы разглядеть обстановку в комнате и присутствующих людей.

Во главе стола мрачно возвышался Темный Лорд. Его красные глаза с вертикальным, как у змеи, зрачком метнулись в сторону Северуса, стоило ему переступить порог. По правую руку от него сидели Люциус Малфой и Беллатриса Лестрейндж, а по левую — незнакомый Северусу человек. Мужчина, на вид ровесник Дамблдора, с аккуратно стриженной белой бородкой и пенсне на длинном, остром носу. Одет он был по-маггловски: щеголеватый клетчатый пиджак и такие же брюки, а на шее красовался темно-зеленый галстук-бабочка. Мужчина создавал бы впечатление добродушного профессора, если бы не холодный взгляд изумрудно-зеленых глаз, каким он окинул подошедшего Снейпа.

— Северус, — нетерпеливо проговорил Темный Лорд. — Мне только что стало известно, что пророчества могут коснуться только те, о ком оно сделано. Руфус, — на этих словах Люциус Малфой невольно кинул взгляд в угол комнаты, где Нагайна неторопливо заглатывала что-то большое, — Руфус сильно подвел меня, мы потеряли столько времени впустую.

Повисла напряженная тишина, слышно было только, как тикают старинные часы на каминной полке.

— Ну, ничего, — тихо проговорил Волдеморт, — мы начнем все заново. Мы используем Гарри Поттера, он достанет пророчество. Весьма иронично, не правда ли?

Волдеморт рассмеялся холодным высоким смехом.

— Повелитель, — осторожно возразил Северус, — мальчика хорошо охраняют. Пока он в Хогвартсе, под присмотром Дамблдора, его будет трудно выманить.

— Да, ты прав, Северус, — ухмыльнулся Темный Лорд. — Пока Дамблдор в школе. Люциус займется этим. Используя свои связи в Министерстве, он добьется, чтобы Дамблдора отстранили от должности. Один раз у него уже это получилось.

— Да, мой Лорд, — склонил голову Малфой-старший.

— От тебя же, Северус, требуется снабжать нас информацией о планах Дамблдора и его Ордена.

— Всенепременно.

— И еще кое-что… — красные глаза Темного Лорда сощурились. — Позволь мне представить тебе своего старинного друга — Волдхарда Баттенберга.

На этих словах он махнул рукой в сторону старичка в клетчатом костюме. Тот слегка поклонился Снейпу, но, несмотря на легкую приветливую улыбку, взгляд его оставался холодным.

— Волдхарду нужна будет твоя помощь как Мастера зелий.

— Все что прикажете, — кивнул Снейп и бесстрастно перевел взгляд на Баттенберга.

Тот поднялся и, добродушно улыбнувшись, подошел к Северусу. В его руках появился свиток пергамента, который он тут же протянул Снейпу.

— Наслышан о ваших познаниях, молодой человек, — проговорил он мягким голосом. — Взгляните на это зелье, мое изобретение. Мне необходима помощь в его приготовлении.

Северус развернул свиток, пробежался по списку ингредиентов и удивленно поднял брови.

— Никогда не видел такого сложного состава: сердечная жила дракона, глаз василиска, белладонна, чемерица и еще более двадцати ингредиентов. Большинство будет трудно достать, а некоторые невозможно купить даже на черном рынке.

— О, не беспокойтесь об этом. Мой сын, — Волдхард указал рукой куда-то в сторону камина, и из тени шагнул молодой человек, которого Северус не заметил сразу, — мой сын Ричард достанет все необходимое.

Снейп внимательно оглядел его. Ричарду на вид было не больше двадцати лет. Огненные волосы непослушно торчали во все стороны, на холодном, бледном лице блуждала презрительная усмешка, а глаза — точно такие же, как и у его отца. Ричард посмотрел на Северуса, и тому показалось, что он уже где-то видел этот взгляд.

Снова повернувшись к Волдхарду, Снейп спросил:

— Если вы хотите кого-то отравить, могу предложить яды более простые в изготовлении, но очень эффективные.

— Боюсь, — покачал головой Баттенберг, — мне нужен именно этот. Тот, на кого я охочусь, довольно редкий зверь, и оружие тоже должно быть особенным.

Северус только пожал плечами.

— Как знаете.

Дамблдор сидел в своем кабинете и внимательно вглядывался в предмет, лежащий прямо перед ним. Больше всего предмет напоминал зеркало в каменной раме, только это зеркало не отражало ни Дамблдора, ни комнату, а вместо этого по стеклянной поверхности тянулись нити, складываясь в узор, похожий на странную паутину. В центре этого узора образовалась дыра, на которую теперь так задумчиво смотрел Дамблдор.

— Похоже, Фоукс, пока все идет по плану. Она следует по хлебным крошкам. Если все сложится как надо, у Гарри появится новая защита.

Феникс ничего не ответил на заявление Дамблдора и продолжил дремать на своем насесте. Он уже привык, что директор, размышляя вслух, обращается к нему.

Дамблдор еще с минуту разглядывал паутинный узор, а потом убрал устройство в стол.

— Что ж, самое время для лимонных долек, — и он весело подмигнул дремлющему Фоуксу.