Фрагменты (гет)

— И все-таки, почему вы с Мурой расстались?

Рита впервые сама заводит разговор спустя больше чем полгода с того момента, как Кот приходит в их группу и прошлое, кажется, намертво отсекает, не упоминая о Жене так, словно ее и не было никогда.

— Чтобы расстаться, нужно для начала встречаться, — усмехается Кот в синие вечерние сумерки, не дрогнув голосом. — У нас этого не было. Скорее была какая-то нелепая игра в догонялки. Или в «горячо-холодно». Сегодня она целует, завтра просит все забыть, послезавтра флиртует с другим. А в любви, Багир, нет места играм, тебе ли не знать.

Багира знает. Знает, что такое игры со ставкой на чувства — взять хотя бы ее мужа несостоявшегося, который ради своих амбиций готов был обрезать крылья ее мечте, или Шального, со своими нерушимыми принципами заигравшегося в субординацию, — и любви в этих играх места решительно нет.

— Ты же ее любил.

Рита смотрит во взрывающееся искрами пламя костра, вытягиваясь на траве и раскидывая руки; бесконечность неба рушится бесчисленной звездностью. Пахнет ночными цветами, дотлевающими углями и можжевельником; травяной чай в металлических кружках давно остыл.

— Может быть. — Василий равнодушно передергивает плечами и ворошит слабо краснеющие светлячки углей. — А может быть, тоже заигрался. Из упрямства. Так что если когда-то и было горячо, то теперь уже точно холодно.

— Циник ты, Васька, неисправимый, — фыркает Рита, щурясь на серебристый ободок луны.

— Точно, — смеется Кот и валится на мягкую землю рядом с Багирой.

— -

Этой ночью «неисправимый циник» Ионов, вспомнив детство за космическими атласами, будет рассказывать Рите о траекториях созвездий, их названиях и связанных с ними легендах.

Этой ночью «циник Васька» укроет спящую Риту своей курткой, а утром отдаст ей свой чай из термоса и до вертолета всю амуницию потащит за двоих — «с ума сошла, у тебя же рана не затянулась еще».

Этой ночью Кот с внезапно-щемящей нежностью подумает о том, как же хорошо, что они все-таки встретились снова. А еще о том, что рядом с Багирой ему холодно не будет никогда.

И не это ли самое настоящее счастье?