Гарри Поттер и прошлое будущего (гет)

Примечания:

Примечание автора:

В главе цитируются (не совсем точно) отрывки из книг 'Гарри Поттер и философский камень' и 'Гарри Поттер и Дары Смерти'.

Примечание переводчика:

На этом этапе перевода я из интереса решил узнать, что означает имя 'Миранда'. Оказалось, что 'достойная восхищения'. То ли автор прекрасно знал, что делал, либо очень удачно угадал.)

На следующее утро Гарри снова проснулся с ощущением дезориентации, но сразу же ощутил присутствие Гермионы.

— Доброе утро, милая моя жена, — подумал он.

— И тебе доброе утро, дорогой мой муж, — ответила Гермиона, и Гарри ощутил в её мыслях счастливый смех. — Кто бы ещё несколько дней назад мог подумать, что я буду говорить такое, ну то есть думать.

— Тебе приятно об этом думать?

— Даже не представляешь насколько, Гарри, — ответила Гермиона. — После всего, через что мы прошли, я и не думала, что могу быть такой счастливой. Даже при том, что нам ещё многое предстоит сделать, мысли о том, что ты любишь меня, делают всё намного лучше.

— Хотелось бы, чтобы и в первый раз мы вот так были друг у друга. Вместе мы показали бы себя куда лучше.

— Давай не будем зацикливаться на прошлой временной линии. Её больше нет. Давай в этот раз сделаем всё правильно и, как говорится, будем жить долго и счастливо, — ответила Гермиона. — Что ты надумал по поводу Невилла и Полумны?

— Я хочу им рассказать, — подумал в ответ Гарри. — Думаю, Миранда намекала, что это будет правильным поступком. И потом, нам нужна помощь, а посвящение в тайну ещё и может помочь им обрести уверенность в себе.

Гарри услышал мысленный вздох:

— Согласна. Надеюсь, что это будет правильно, но если мы начнём погрязать в сомнениях, мы так ничего и не сделаем.

— Тогда сегодня вечером? После ужина?

— Да. Нам нужно ещё придумать, как рассказать им так, чтобы они не решили, что мы свихнулись.

— Тоже верно. Ты сейчас в гостиной?

— Ещё нет. Проснувшись, я решила полежать в кровати, поразмышлять о своём прекрасном муже и о том, насколько лучше теперь может сложиться жизнь.

Гермиона замолчала на несколько секунд, а потом продолжила:

— Знаешь, я думала о выражении на твоём лице, когда ты вчера упомянул детей. Не думаю, что когда-нибудь видела тебя настолько счастливым.

— Конечно, я счастлив! У меня появилась идеальная жена, и я теперь знаю, что у меня есть с ней будущее и шансы завести семью.

— Тогда нам надо сделать всё это правильно и разобраться тщательно. Я хотела бы сказать 'разобраться побыстрее', но нам нужно быть осторожными, чтобы допускать как можно меньше ошибок.

— Какие-нибудь дополнительные идеи у тебя появились?

— Нам нужно, чтобы Дамблдор остался в живых. Реддл боится его, он даже на Министерство открыто напал лишь после смерти Дамблдора. А с потерей Министерства всё стало намного хуже. Но и с самим Министерством нужно по возможности что-то делать. Фадж должен уйти, и, если Сириус разработает хороший план, это наверняка произойдёт через пару недель. Но нужен ли нам на посту министра Скримджер?

— Он не предал нас, когда Министерство пало, — напомнил ей Гарри.

— Нет, но и не приложил достаточных усилий, чтобы это предотвратить, — возразила Гермиона. — Думаю, нам нужен кто-то, кого бы ты был готов публично поддержать. С твоей поддержкой, когда в глазах общества ты снова станешь Избранным, хороший министр сможет многое.

Гарри вздохнул. Идея заниматься политикой искренне ему претила, особенно из-за статуса Избранного и Мальчика, Который Выжил. Но он понимал, что Гермиона высказала разумную идею. Слава была инструментом, который они могли и должны были использовать.

— У тебя есть кто-то на примете?

— Помнишь Амелию Боунс?

— Тётю Сьюзен? Она ещё дала мне возможность высказаться на слушании. Но она...

— Умерла. Я знаю. Это случилось вскоре после конца этого учебного года, — сказала Гермиона. — Она была убита, и Орден считал, что это сделал лично Волан-де-Морт. Ты в то время был у Дурслей, но все в Ордене надеялись, что она станет следующим министром. И думали, что Волан-де-Морт испугался этой возможности и того, что она могла на этом посту сделать.

— А что мы можем тут поделать? Волан-де-Морт всё равно наверняка её убьёт.

— Возможно, но мы можем таки попытаться это изменить, — заметила Гермиона.

— Попробовать можно, но нам нужен запасной план. Может, спросить Сириуса, кого бы он порекомендовал, если с мисс Боунс не сложится?

— У нас есть ещё пара недель, чтобы составить этот план.

— Ну вот и отлично. Встретимся в гостиной через несколько минут? — спросил Гарри.

— Планируешь этим утром в очередной раз уязвить Джинни?

— Кто, я? — усмехнулся Гарри. — Знаешь, она вчера этими духами чуть ли не с головы до ног облилась. Всякий раз, когда она подходила близко, я думал, что задохнусь. Не могу поверить, что я был так слеп по поводу неё.

— А как быть с остальными Уизли?

— Фред и Джордж были отличными парнями. Надеюсь, Билл на этот раз не повстречается с Фенриром, и не будет этой идиотской эвакуации из дома Дурслей, которая стоила Джорджу уха. Кстати, это ведь тоже сделал Снегг. И плевать, хотел он этого или нет. Ведь план-то был его и Дамблдора, — мысленно фыркнул Гарри. — И всё из-за Дурслей? Что до миссис Уизли, то она всегда хорошо ко мне относилась, даже если наша первая встреча была подстроена. Но если она расстроится из-за того, что мы перестали общаться с Джинни и Роном — переживу. Ты для меня куда важнее, чем они.

— Как и ты для меня, Гарри. Я люблю тебя, — мысленно улыбнулась Гермиона.

Затем она снова послала ему мысленный смешок:

— Знаешь, несколько лет назад я была с мамой в торговом центре и увидела там в продаже табличку для декора, с надписью 'Счастье — это когда ты в браке со своим лучшим другом'. Не могу поверить, что это настолько верно.

— Если бы ты приняла это ближе к сердцу ещё тогда, когда я подтолкнула тебя зайти в тот магазин, ты бы давно в это поверила, — в который уже раз вмешался в разговор голос их любимой богини. — Но нет, очередной из моих малых планов был запорот одним из вас.

— Вы будете напоминать нам об этом всю жизнь? — спросила Гермиона.

— Нет, конечно нет, но два или три года — вполне возможно, — со смехом откликнулась Миранда.

— А ты не помнишь, где видела эту табличку? — спросил Гарри, когда смех Миранды затих. — Я бы хотел купить её для тебя при случае.

— Может, лучше купим её вместе? — предложила Гермиона. — Она будет идеально смотреться в нашем будущем доме. Я хочу всегда помнить, что ещё до того, как мы осознали любовь друг к другу, мы были лучшими друзьями.

— Осознали они, как же, — снова послышался голос Миранды. — Вы зовёте это просто осознанием? Я бы скорее назвала это 'семь лет крайне непростой работы для меня'.

— Мы уже вас благодарили, — напомнил Гарри богине любви. — Вы хотите, чтобы мы назвали в вашу честь своего первого ребёнка?

— О, это был бы весьма чуткий шаг с вашей стороны, — ответила Миранда. — Но только если это будет девочка. Мне ж покоя не будет, если из-за меня Мирандой назовут мальчика!

Гарри вздохнул и задумался, будет ли когда-нибудь его жизнь простой и понятной. Наконец выбравшись из постели, он начал одеваться для завтрака и встречи со своей женой.

Джинни в гостиной не оказалось, так что они сразу отправились на завтрак в Большой зал, где сели рядом с Невиллом. К их приятному удивлению, скоро к ним подошла Полумна и тоже села рядом.

— Что ты забыла за нашим столом, Полоумная? — спросил Рон, сидевший несколько поодаль, указывая на Полумну вилкой с насаженным блинчиком. — Разве ты не должна сидеть с воронами?

— Её зовут ПОЛУМНА, — резким тоном ответил Гарри своему бывшему лучшему другу. — И она решила позавтракать со своими друзьями. В отличие от некоторых, она, как настоящий друг, порадовалась за меня и Гермиону.

— Настоящие друзья не крадут девушек других друзей, — огрызнулся Рон.

— Рон, я, может, и была тебе другом, а также заодно и девушкой, как ты наконец соизволил заметить. Но твоей девушкой я никогда не была, — ответила Гермиона. — Ну, чуть не стала два года тому вперёд, но теперь это не считается.

Полумна улыбнулась, а затем наклонилась к Гермионе и что-то прошептала ей на ухо.

— Конечно, — кивнула Гермиона.

Посмотрев на Гарри, она заметила его вопросительно приподнятую бровь.

— Ей нужна пара носков. У неё уже несколько дней ни одной нет.

— Могу я сходить разгромить башню Когтеврана? — спросил Гарри. — Я же теперь знаю, как попасть в их гостиную.

— Учитывая Амбридж, лучше не надо. Но если они продолжат задирать Полумну, на следующий год я тебе ещё и помогу.

* * *

Джинни Уизли была в бешенстве. Мадам Помфри дала ей крайне мерзко пахнущую мазь и велела наносить на сыпь каждые шесть часов в течение двух дней. Даже быть одной в комнате было невыносимо, а уж выйти к остальным ученикам и стать всеобщим посмешищем...

'Как я могу вырвать моего Гарри из когтей этой злобной заучки, если от меня пахнет хуже, чем у Рона изо рта?' — размышляла Джинни, уже в третий раз сдерживая себя от желания почесать зудящую руку.

Она достала из чемодана уже порядком потрёпанную книгу 'Как обрести своего волшебника' и начала в очередной раз читать, выискивая идеи. Пока она переворачивала страницы, её мысли вернулись к прошедшему году:

'Я потратила целый год с Корнером, пытаясь показать Гарри, что это я — его настоящая любовь, но он продолжал смотреть на Чанг. Но что пошло не так в субботу? Эта сучка наверняка применила какое-то зелье или заклинание. Это как-то связано с этим их Гроххом? Рон тоже не знал, что это такое. Возможно, она нашла заклинание, чтобы завлечь Гарри, и это — ключевое слово?'

Джинни прекратила читать и погрузилась в мысли о пышноволосой всезнайке:

'Я годами выстраивала с ней дружбу, чтобы выведать тайны Гарри. Сколько часов жизни я потратила, выслушивая её болтовню о прочитанных книгах, поездках во Францию и прочей магловской дребедени...'

Она встряхнула головой, отгоняя ужасные воспоминания об одном из вечеров, когда Гермиона без умолку рассказывала о каком-то путешествующем во времени космическом докторе и о каком-то пироге.

'А мне приходилось делать вид, что я понимаю сказанное. Более того — прикидываться, что мне это нравится! Без понятия, что мой братец в ней нашёл, но она заслуживает его за то, что украла моего Гарри,' — Джинни улыбнулась, представив себе Гермиону, вынужденную каждый день до конца жизни готовить для Рона. — 'Да, это будет идеальное для неё наказание. И ещё хорошо будет, если "Пушки Педдл" начнут наконец побеждать. Тогда уж Рон точно не заткнётся.'

Злобная усмешка исказила её лицо, когда она представила себе будущие рождественские ужины в 'Норе'. Гермиона будет там с Роном, потолстевшая, с шестью детьми, и будет использовать свой всезнающий мозг только для запоминания рецептов и заклинаний уборки, в то время как Джинни со своим мужем Гарри будут рассказывать об очередном путешествии по миру и о том, как они везде были почётными гостями.

'Возможно, мне и стоит укрепить пока их отношения, чтобы потом утешить Гарри, когда она с ним порвёт. Но как, чёрт возьми, мне заставить Гермиону сменить моего Мальчика, Который Выжил, на Рона?'

Джинни снова начала читать книгу, пока наконец не дошла до необходимого ей раздела:

'Один из лучших способов заинтересовать кого-либо собой — подчеркнуть ваши общие черты. Общий интерес — один из доказанных путей к развитию отношений,' — прочла она.

Джинни знала эти строки наизусть. Именно поэтому она столько практиковалась в квиддиче и полётах, поэтому выкладывалась по полной на каждой встрече ОД, поэтому часто ела пирог с патокой, когда Гарри был поблизости. Чтобы Гарри увидел, что ей нравится то же, что и ему.

'И мне нужно объяснить Рону и Гермионе, какие у них есть общие черты...' — Джинни откинулась на спинку кровати и начала размышлять, скоро придя к ужасному выводу. — 'Чёрт их подери, ничего. Нет ничего, что бы их объединяло.'

Её взгляд расфокусировался, когда её накрыла очередная волна ненависти к Гермионе. Снова взглянув на книгу, она зацепилась взглядом за другую строку:

'Одна из сильнейших эмоций, влияющих на отношения — ревность. Это одна из самых частых причин для расставания пар. Избегание ревности в отношениях — залог долгого счастья, но она же может стать оружием для ведьмы, охотящейся за сердцем волшебника. Заставив его приревновать к тому, чего он не имеет ( то есть к вам), вы заставите его возжелать вас'.

'Хмм...' — задумалась Джинни. — 'Могу ли я как-то заставить Гарри и Гермиону приревновать друг к другу? Или хотя бы вызвать зависть? Что в этой всезнайке может вызвать зависть у Гарри? Ничего, конечно, мой Гарри идеален. А Гермиона? Ей повезло, что он вообще с ней дружит, учитывая, как она постоянно требует от него делать домашнее задание. Может, заставить Гермиону приревновать к Рону, и она оставит моего Гарри? Ну уж нет, это точно не выйдет. А может ли Гарри приревновать ко мне? С Корнером должно было получиться, но эта заучка каким-то образом украла моего Гарри'.

'Нужно придумать, как заставить Гарри ревновать,' — пришла Джинни к выводу через какое-то время. — 'Это будет нетрудно, я ведь для него идеальна.'

Она открыла другой раздел книги и начала читать:

'Многие ведьмы использовали любовные зелья, дабы очаровать своего волшебника...'

'Может, любовное зелье сработает?' — спросила себя Джинни. — 'Нет,' — призналась она себе с тяжёлым вздохом, — 'Гермиона быстро поймёт, в чём дело, если я дам Гарри что-то из еды и он наконец признает, что любит меня'.

Она снова начала прокручивать в голове варианты. Она знала, что Гарри был предназначен ей, это было неизбежно.

'Он ведь рисковал жизнью, чтобы меня спасти, а это значит, что он меня любит. Просто он пока этого не понял'.

Хотя Джинни и была уверена, что Гарри принадлежал ей, она знала, что его желали и многие другие ведьмы. Он постоянно слышала разговоры на эту тему от других девушек.

'Вот оно,' — подумала она. — 'Я могу дать Гарри зелье, завязанное на другую ведьму. Если Гермиона сообразит, что к чему, она обвинит эту ведьму. А если нет, то они двое расстанутся, а потом я расскажу Гарри о зелье и дам противоядие. Он будет мне благодарен и поймёт, что ему нужна я. Мне нужно только, чтобы Гермиона не вмешалась, так что Рон должен будет её утешать, когда Гарри её бросит'.

В другом слое реальности Миранда, слушавшая мысли младшей Уизли, лишь покачала головой.

'Право же, мне хочется сделать её соулмейтом Винсента Крэбба'.

Богиня любви расхохоталась, представив себе этих двоих вместе, а также шутки окружающих вроде 'Глядите, у Джинни завёлся крабик!' Однако она твёрдо решила не порочить понятие партнёрства душ этими двумя.

'Рассказать, что ли, Гарри и Гермионе? Нет, они в безопасности. А посмотреть, что они придумают в ответ, будет интересно'.

* * *

После завтрака и короткого возвращения в башню, чтобы взять несколько пар носков для Полумны, Гарри и Гермиона оказались весьма заняты. С утра у них были сдвоенные чары и сдвоенная трансфигурация. Разумеется, оба профессора говорили о сдаче СОВ. И поскольку преподавателей этих предметов они уважали более всех прочих, они пришли и слушали весьма внимательно. Впрочем, они не возражали: проверка практических навыков оказалась приятной, поскольку каждое заклинание далось им без труда. Они улыбнулись друг другу, заметив, что получившиеся у них чайные чашки совпадают до мельчайших деталей. Они даже успели немного помочь Невиллу с его заклинаниями.

Обед они полностью пропустили, вместо этого отправившись в Выручай-комнату и продолжив практиковаться в извлечении воспоминаний. К тому времени, когда им было пора отправляться на травологию и уход за магическими существами (эти два урока пропускать им тоже не хотелось), им обоим удалось извлечь из головы по полному воспоминанию.

* * *

Профессор МакГонагалл только что закончила свой обзорный урок по СОВ для пятого курса и смотрела вслед двум своим любимым ученикам, выходящим из класса рука об руку. Она была положительно поражена преображением Гарри Поттера и Гермионы Грейнджер. Каждое выполненное Гарри на уроке заклинание далось ему с первого раза и практически без усилий.

'Ему только и было нужно правильное влияние. И нужный человек всегда был рядом. Да и Гарри, если подумать, очень хорошо повлиял на Гермиону,' — подумала профессор трансфигурации.

Она вспомнила девушку, на прошлой неделе вбежавшую в её кабинет почти в слезах и разразившуюся тирадой о том, что она не успевает подготовиться к СОВ, и что в Хогвартсе торгуют амулетами для удачи на экзаменах, так что ей пришлось тратить время на их конфискацию.

'А ведь теперь она выглядит куда спокойнее. Они хорошо подходят друг другу'.

МакГонагалл заметила, как они улыбались друг другу всякий раз, идеально выполняя заклинание. Она до сих пор была удивлена идентичностью двух трансфигурированных ими чашек. 'Я ведь ни единого различия не нашла!'

Она снова улыбнулась, вспомнив, что они даже успели дать пару советов Невиллу Долгопупсу. Судя по услышанным МакГонагалл обрывкам разговора, они теперь каждый вечер помогали ему готовиться к СОВ. И она знала, что это наверняка немало поможет мистеру Долгопупсу.

Это заставило мысли МакГонагалл обратиться к другой чашке. Той, что была трансфигурирована Роном Уизли. 'Хотя можно ли назвать чашкой то, что до сих пор имеет шерсть и хвост?' Во время урока она наблюдала и за ним. И заметила, что Рон явно был в ссоре с Гарри и Гермионой, и постоянно бросал на них завистливые взгляды. Профессор МакГонагалл вздохнула; она знала, что без помощи Гермионы в это критическое для повторения время мистер Уизли вряд ли хорошо проявит себя на СОВ.

* * *

— За нами опять хвост, — мысленно сказал Гарри.

Их последний урок уже закончился, но время ужина ещё не наступило, и они шли по пустому коридору. Несколько раз они замечали, что за ними следуют члены Инспекционной дружины. К счастью для Гарри и Гермионы, большая часть слизеринцев совершенно не заботилась о скрытности. И уж тем более их нынешний хвост в лице Винсента Крэбба.

— Ладно, мантия-невидимка всё ещё у меня, — сказала Гермиона. — Разделяемся на следующей развилке.

— Что у тебя на уме?

— Просто жалящее заклятие. Подобное тому, что я использовала на тебе тогда в палатке, — ответила Гермиона. — Думаю, оно чудесно украсит заднюю часть Крэбба. Отведи его прочь, а потом возвращайся.

Затем она с лёгкой мысленной усмешкой добавила:

— Жаль, что нельзя запихнуть ему в зад маленький Адский огонёк.

Они оба помнили истории о том, как Крэбб пытал других учеников на седьмом курсе, и то, как два года тому вперёд и несколько дней тому назад он пытался убить их в Выручай-комнате, используя Убивающее проклятие и Адское пламя. Пусть даже Крэбб погиб в результате своей тупости, это ничуть не умаляло их неприязни к нему. Гарри вспомнил жуткую боль от заклятия, брошенного в него Гермионой перед тем, как егеря схватили их, и вспомнил, что она применила его невербально. Он ухмыльнулся, представив себе испытывающего эту боль Крэбба. Тем более что мадам Помфри не особо торопилась с поиском лекарств для попавших к ней членов Инспекционной дружины.

На следующей развилке Гарри и Гермиона направились в противоположные стороны. Амбридж прямо приказала Крэббу не спускать глаз с Гарри Поттера, так что тот немедленно забыл про Гермиону и направился за золотым мальчиком Гриффиндора, чей золотой блеск за последний год несколько потускнел. К его удивлению, примерно через тридцать футов Поттер развернулся и направился прямо ему навстречу.

— Привет, Винсент, — с улыбкой поздоровался Гарри, проходя мимо изрядно озадаченного слизеринца.

Крэббу ничего не оставалось, кроме как тоже повернуться и последовать за Гарри обратно по тому же пути. Он, разумеется, не заметил высунувшуюся из-под мантии-невидимки палочку или вылетевший из неё луч белого света, поразивший его прямо в зад. Но он почувствовал взрыв жгучей боли и резко повернулся, высматривая того, кто кинул в него заклинание. Гермиона сразу же отступила в сторону на тот случай, если Крэбб побежит и врежется в неё. Крэбб увидел лишь пустой коридор.

Глаза слизеринца наполнились слезами, и он поспешно направился в больничное крыло, напрочь позабыв о Гарри Поттере. Каждый шаг отдавался жгучей болью, потому что штаны натирали вздувавшиеся волдыри. Мадам Помфри ещё несколько часов усугубляла его проблему, используя самые болезненные методы для диагностики произошедшего. Одно из предложенных ей зелий вызвало сильный понос, и Крэбб провёл мучительный час, сидя на унитазе с покрытым волдырями задом. Наконец Помфри вручила ему банку с жёлтой мазью, велев наносить её на пострадавшее место несколько раз в день. К несчастью для Крэбба, ни один слизеринец не захотел ему в этом помочь.

Когда Крэбб исчез из их поля зрения, Гарри повернулся к Гермионе:

— И что нам делать с этими сволочами? Чем они старше, тем опасней становятся.

— Не знаю, Гарри, — вздохнула Гермиона. — А что мы можем поделать? Они пока ничего по-настоящему плохого не сделали.

* * *

За ужином тем же вечером Гарри и Гермиона попросили Невилла и Полумну встретиться с ними в Выручай-комнате в семь часов, чтобы поделиться с ними тайной. Сами они пришли туда раньше, чтобы извлечь необходимые для показа воспоминания.

За пару минут до семи, убедившись благодаря Карте Мародёров, что за Невиллом и Полумной никто не следит, Гермиона провела их обоих в комнату. Когда они уселись на предоставленные комнатой стулья, Гермиона начала:

— Мы попросили вас прийти, потому что хотим вам кое-что рассказать. Но для начала нам нужно, чтобы вы согласились никому об услышанном не говорить.

— Информация, которую мы вам сообщим, не должна выйти за пределы этой комнаты, — сказал Гарри, пристально посмотрев на Невилла и Полумну. — Даже малейшая утечка недопустима. Если к вам придёт сам Дамблдор и спросит вас об этом, вы не должны ему говорить.

Невилл и Полумна посмотрели на них с лёгким удивлением:

— Почему мы не должны говорить профессору Дамблдору? — спросил Невилл.

— Думаю, вы поймёте, когда мы вам объясним, — Гермиона внимательно посмотрела на обоих. — Гарри и я знаем вас двоих. Возможно, даже лучше, чем вы сами знаете себя. И знаем, что если вы пообещаете нам никому не говорить, то так и будет.

Полумна несколько секунд внимательно смотрела на них, прежде чем ответить:

— Вы мои друзья. Я не скажу ничего, если вы этого не хотите.

— Полумна, осторожней с этими словами, — предупредил Гарри. — Возможно, кое-что из услышанного ты захотела бы рассказать своему отцу, но не сможешь.

— Что именно?

— Мы не можем сказать. Но вам, весьма вероятно, не понравится услышанное, хотя мы и думаем, что вы поймёте, — ответила Гермиона.

— Моя бабушка всегда верила в профессора Дамблдора, Гарри, — нервно заметил Невилл. — Эта информация меня с ней поссорит?

Гарри посмотрел на Гермиону. Та пожала плечами. Тогда Гарри повернулся обратно к Невиллу и, подумав несколько секунд, ответил:

— Думаю, что если ты узнаешь то, что мы планируем рассказать, это здорово поможет ей поверить в тебя так же, как верим в тебя мы.

Невилл задумался. Наконец он проговорил:

— Я дам обещание не рассказывать никому, если только это не заставит меня рассориться с бабушкой.

— Я тоже дам обещание, — сказала Полумна. — Если только это не вовлечёт меня в прямой конфликт с папой, я обещаю ничего не говорить.

Гарри снова взглянул на Гермиону.

— Думаю, когда они узнают, всё будет нормально, — сказала она. — Я бы доверила им свою жизнь.

— И то верно, — согласился Гарри.

Он повернулся к Невиллу и Полумне:

— Кто-то из вас знает, что такое Омут памяти?

Когда оба покачали головой, он продолжил:

— Эта штука, — он кивнул на каменную чашу, — позволит вам просмотреть наши воспоминания. Омут принадлежит профессору Дамблдору, но, поскольку сейчас он ему не нужен, мы его одолжили.

— Вы можете показывать воспоминания? — выпуклые глаза Полумны, кажется, ещё сильнее вылезли из орбит. — Интересно, знает ли о таком папа? Он бы очень хотел посмотреть воспоминания Фаджа о его делах с гоблинами.

— Ну, перед просмотром воспоминания человек, которому воспоминание принадлежит, должен добровольно его отдать, — пояснила Гермиона.

— А-а-а, — протянула Полумна с явным разочарованием. — Тогда это не сработает.

— Извини. Но Омут поможет нам объяснить кое-что такое, что вы иначе наверняка сочли бы выдумкой, — объяснил Гарри. — Мы надеемся, что благодаря нашим воспоминаниям вы поверите.

— Мы хотели бы начать с воспоминаний, которые вы и сами наверняка помните, — сказала Гермиона. — Невилл, помнишь, как ты не хотел выпускать нас из гостиной на первом курсе, когда Гарри, Рон и я пошли за камнем?

— Ага.

— В этой чаше сейчас моё воспоминание о той ночи, — указала на Омут Гермиона. — Я хочу, чтобы ты сначала привык к использованию Омута. Иди с Гарри и взгляни.

Нырнув в Омут, Гарри и Невилл оказались в гостиной Гриффиндора рядом с самими собой, какими они были на первом курсе.

— Что вы задумали? — донеслось из угла комнаты.

Гарри, Рон и Гермиона из воспоминания резко повернули головы, увидев появившегося из-за кресла Невилла-воспоминание, державшего в руках свою жабу.

— Все в порядке, Невилл, ничего особенного, — успокоил его Гарри, поспешно пряча мантию за спину.

Невилл внимательно посмотрел на их виноватые лица.

— Вы снова собираетесь выйти из спальни посреди ночи, — уверенно заявил он.

— Нет-нет-нет! — затараторила Гермиона. — Конечно же нет. Почему бы тебе не пойти спать, Невилл?

Гарри покосился на высокие стоячие часы у двери.

— Вам нельзя отсюда уходить, — упрямо заявил Невилл. — Вас снова поймают. И у нашего факультета будет еще больше проблем.

— Ты не понимаешь, — не выдержал Гарри. — Это очень важно.

Но Невилл был явно настроен очень решительно.

— Я не выпущу вас. — Он встал, загораживая собой выход в коридор. — Я... Я буду с вами драться!

— Невилл! — взорвался Рон. — Отойди от портрета и не будь идиотом...

— Не смей называть меня идиотом! — парировал Невилл. — Я считаю, что вы не должны больше нарушать правила! А ты, Рон, сам учил меня, что надо уметь за себя постоять!

— Да, но ведь мы твои друзья. — Рон развел руками. — Невилл, ты не понимаешь, что ты делаешь.

Он шагнул вперед, и Невилл выпустил из рук своего Тревора, который упал на пол и тут же скрылся в неизвестном направлении.

— Ну тогда попробуй ударить меня! — Невилл поднял кулаки. — Я жду!

Гарри повернулся к Гермионе:

— Сделай что-нибудь, — в отчаянии попросил он.

Гермиона выступила вперед.

— Прости, Невилл, — негромко сказала она. — Мне очень-очень жаль.

И подняла палочку.

— Петрификус Тоталус! — воскликнула она, указывая палочкой на Невилла.

Руки Невилла рванулись к бокам, громко хлопнув по телу. Ноги рывком соединились вместе. Невилл вытянулся и застыл, покачиваясь. А потом упал лицом вниз.

Гарри повернулся к Невиллу:

— Думаю, именно в эту ночь ты начал становиться тем, кто ты есть, Невилл. Воспоминание совпадает с тем, что помнишь ты сам?

Невилл только и смог, что кивнуть.

Когда Гарри и Невилл выбрались из Омута, Гермиона убрала из чаши воспоминание и вылила туда другое из заранее приготовленного флакона.

— Это воспоминание о поездке в Хогвартс в начале этого учебного года, — пояснила она.

Все четверо окунулись в Омут и оказались в купе поезда, где сидели они-воспоминания вместе с Роном и Джинни.

Довольно долго все четверо наблюдали за происходящим. За Невиллом со своей мимбулус мимблетонией, за Полумной, читающей перевёрнутый журнал, за инцидентом со смердящим соком и за всеми прочими событиями, произошедшими тогда.

Когда они снова оказались в Выручай-комнате, Гарри спросил:

— Ну что, вы согласны, что это настоящее воспоминание?

— Да, но это было странно — видеть себя и не быть собой, — задумчиво-мечтательным тоном ответила Полумна.

Невилл снова ограничился кивком. Он не понял смысла показа этих воспоминаний, но и вопросы задавать пока не решился.

Затем Гермиона и Гарри показали пару воспоминаний о встречах ОД и ещё одно, в котором Фред и Джордж покидали замок. Каждый раз Невилл и Полумна подтверждали, что именно так и помнят эти события.

Покончив с этими воспоминаниями, Гермиона достала закупоренный флакон, на котором Гарри заметил этикетку 'Осёдлываем фестралов'.

— Думаю, пора? — спросила она.

Гарри согласно кивнул.

Гермиона в очередной раз убрала из Омута последнее просмотренное воспоминание и вылила туда содержимое флакона. Просматривать воспоминание Гарри об этом было странно. Тем вечером она не видела фестралов, но в воспоминании Гарри они были прекрасно видны. Она задумалась, сможет ли теперь видеть их вживую, ведь она видела несколько смертей в битве за Хогвартс. 'Интересно, 'видеть смерть' — физическое или психологическое требование?' — размышляла она ранее. — 'Это тело никогда не видело смерть, а вот мой разум видел.'

Снова все четверо погрузились в каменную чашу, и в этот раз оказались на поляне в Запретном лесу. Вокруг них оказалось несколько фестралов. Глаза Невилла и Полумны расширились, когда они увидели себя забирающимися на спины этих летающих скелетоподобных лошадей. Потом Полумна увидела, как она же помогает забраться на фестралов Гермионе, Рону, и Джинни. Когда все шестеро оказались верхом, крылатые лошади взмыли в воздух, и воспоминание закончилось.

Вынырнув из Омута, Невилл немедленно запротестовал:

— Этого мы никогда не делали. Я совершенно уверен, что никогда не садился верхом на фестрала.

— Я была бы счастлива прокатиться на фестрале, — сказала Полумна с радостью в голосе. — Может, сейчас сходим и прокатимся? Но Невилл прав, я определённо запомнила бы такое. Но я не помню. Как это может быть воспоминанием?

Гарри набрал в грудь побольше воздуха и начал объяснять:

— Это воспоминание, потому что это произошло. Просто пока ещё не произошло.

— Пока ещё? — переспросил Невилл. — Откуда у тебя воспоминание из будущего? Это пророческое видение?

— Нет, не видение, а как раз наш секрет, о котором мы попросили никому не рассказывать, — объяснила Гермиона. — Я знаю, это звучит совершенно безумно, но мы с Гарри уже прожили следующие два года. И получили в будущем возможность вернуться и исправить то, что пошло не так.

— Ребят, это шутка какая-то? — спросил заметно погрустневший Невилл. — Я думал, вы вправду хотели рассказать нам какую-то тайну. Если вы и вправду из будущего, зачем бы вам рассказывать об этом Полумне и мне, а не профессору Дамблдору и Министерству? Мы ведь просто пара чудиков.

— НЕТ! — с жаром воскликнул Гарри. — Вы двое — не чудики. Вы куда более замечательные люди, чем думаете. Помните, как мы сказали, что можем знать вас лучше, чем вы сами? Сейчас мы покажем вам воспоминание о событиях через два года.

Гарри взял флакон с серебристой жидкостью, подписанный 'Невилл/Нагайна', и вылил его в Омут памяти. И в очередной раз все четверо погрузились в воспоминание.

На этот раз они оказались снаружи замка, в окружении учеников и Пожирателей смерти.

Волан-де-Морт стоял в центре происходящего. Кто-то вырвался из толпы и выстрелил в него заклинанием. Послышался громкий хлопок и стон боли, когда Волан-де-Морт лично обезоружил нападавшего.

— И кто же это? — спросил он своим мягким змеиным голосом. — Кто сам вызвался продемонстрировать, что бывает, когда пытаешься продолжать проигранную битву?

Беллатриса залилась счастливым смехом:

— Это Невилл Долгопупс, повелитель! Мальчишка, который доставлял Кэрроу столько неприятностей! Сын мракоборцев, помните?

— Ах, да, припоминаю, — Волан-де-Морт взглянул сверху вниз на Невилла, безоружного, без всякой защиты, отчаянно пытавшегося подняться на ноги на нейтральной полосе между защитниками замка и Пожирателями смерти. — Но ты ведь чистой крови, мой храбрый мальчик? — обратился он к Невиллу, который стоял теперь к нему лицом, сжав в кулаки пустые руки.

— А если и так — что из этого? — громко ответил Невилл.

— Ты проявил отвагу и мужество, и в твоих жилах течет благородная кровь. Ты будешь отменным Пожирателем смерти. Нам нужны такие как ты, Невилл Долгопупс!

— Скорее в аду станет холодно, чем я к вам перейду! — сказал Невилл. — Отряд Дамблдора! — выкрикнул он, и толпа ответила шумом, которого не могли сдержать даже заглушающие чары Волан-де-Морта.

— Что ж, — сказал Волан-де-Морт ласково, и Гарри почувствовал, что в этом шелковом голосе больше угрозы, чем в самом мощном заклятии. — Раз таков твой выбор, Долгопупс, вернемся к первоначальному плану. На твою голову, — негромко добавил он, — пусть падет.

Волан-де-Морт взмахнул палочкой, и в следующую секунду из разбитого окна замка вылетела Распределяющая Шляпа, приземлившаяся в полумраке ему на ладонь. Он приподнял пахнущий плесенью предмет за острый конец и встряхнул.

— В школе Хогвартс больше не будет распределения, — объявил Волан-де-Морт. — Факультеты отменяются. Эмблема, герб и цвета моего благородного предка, Салазара Слизерина, отныне обязательны для всех, понятно, Невилл Долгопупс?

Он направил палочку на Невилла, и тот застыл, словно окаменев. Волан-де-Морт нахлобучил на него шляпу, так что она закрыла Невиллу глаза. В толпе стоящих перед замком началось движение, и Пожиратели смерти, как один, вскинули палочки, не давая защитникам Хогвартса пошевелиться.

— Невилл сейчас наглядно покажет вам, что будет со всяким, у кого достанет глупости мне сопротивляться, — сказал Волан-де-Морт.

Взмах его палочки — и Распределяющая Шляпа вспыхнула ярким пламенем. Страшный крик разорвал предрассветный полумрак — Невилл горел, прикованный к месту, неспособный шевельнуть ни рукой, ни ногой.

И тут случилось сразу несколько вещей. С отдаленной границы школы послышался шум, как будто сотни людей перебирались через не видные отсюда стены и рвались к замку с громкими воинственными кликами. В ту же минуту из-за угла замка показался запыхавшийся Грохх с воплем: «ХАГГИ!» Воспользовавшись тем, что Пожиратели отвлеклись, Невилл быстрым, едва уловимым движением освободился от Цепенящего заклятия; пылающая шляпа слетела с его головы, и он вытянул из нее что-то серебряное, со сверкающей рубинами рукояткой. Удар серебряного лезвия не был слышен за шумом надвигающейся толпы, ревом дерущихся великанов, стуком копыт бросившихся в схватку кентавров — и всё же все глаза обратились на блеснувший меч. Одним ударом Невилл снес голову огромной змее. Голова подлетела высоко в воздух, сверкнув в лучах света, лившегося из вестибюля. Рот Волан-де-Морта раскрылся в яростном крике, которого никто не услышал, и тело змеи с глухим стуком упало на землю к его ногам.

И затем воспоминание завершилось.

Вынырнув из Омута памяти, Гарри посмотрел на Невилла, который был бледен, как привидение:

— Ты столкнулся лицом к лицу с Волан-де-Мортом, Невилл. Но не спасовал и даже отсёк голову его змее, что дало мне возможность убить его. Даже не говори, что ты не замечательный волшебник, или что в тебе нет храбрости. Когда это по-настоящему важно, в тебе есть всё необходимое.

Все в Выручай-комнате посмотрели на Невилла. Глаза Полумны расширились, словно она увидела совершенно другого человека.

— А этот меч, что ты достал из Шляпы — меч Гриффиндора, — добавил Гарри. — Дамблдор говорил, что только истинный гриффиндорец способен извлечь его в час нужды.

Невилл глубоко задумался, и через несколько секунд взглянул на Гарри:

— Так Волан-де-Морт победил? Поэтому вы вернулись?

— Так теперь ты нам веришь? — спросила Гермиона.

Когда Невилл осторожно кивнул, она продолжила:

— Вот и хорошо. Вскоре мы ответим на множество вопросов, но сначала я бы хотела показать ещё одно воспоминание, на этот раз для Полумны.

Убрав воспоминание о Невилле обратно во флакон, Гермиона вылила в Омут содержимое флакона с этикеткой 'Полумна/последняя битва'.

Это воспоминание принадлежало Гермионе и показывало, как она, Полумна и Джинни сражались с несколькими Пожирателями, прежде чем схватиться с Беллатрисой Лестрейндж. Невменяемая ведьма швырялась в них Убивающими проклятиями, а они уклонялись и поливали её в ответ шквалом своих заклинаний. Воспоминание закончилось смертью безумной Пожирательницы от рук Молли Уизли.

Когда они в очередной раз вынырнули из Омута, Гермиона взглянула на Полумну:

— Это случилось уже после того, что сделал Невилл. Ты сражалась в этой битве вместе со мной, а также помогла нам в другой битве, которая случилась куда раньше, совсем скоро после нынешнего времени. Увиденное тобой воспоминание относится к последней битве в Хогвартсе. И ты делала всё это после того, как Пожиратели смерти поймали тебя и несколько месяцев держали в плену.

Теперь все взгляды обратились к Полумне, которая, кажется, полностью ушла в свои мысли. Затем она вытащила из-за уха свою палочку и взглянула на неё:

— Моя палочка была другой. Почему?

— Пожиратели отобрали твою, когда схватили тебя, — пояснила Гермиона. — Во время плена ты заботилась о мистере Олливандере, которого тоже держали в плену. И после спасения он сделал тебе новую палочку.

— Это очень мило с его стороны. Но зачем Пожиратели взяли меня в плен?

— Твой отец в 'Придире' слишком уж яро поддерживал нежелательное лицо номер один. Так Министерство под контролем Волан-де-Морта прозвало Гарри, — ответила Гермиона. — Твой дом был почти полностью разрушен после нападения Пожирателей.

— Не собираешься говорить ей, что это её отец сдал нас Пожирателям?

— Вряд ли это её обрадует. Она любит своего отца, — ответила Гермиона мужу, а затем продолжила вслух для Невилла и Полумны. — Мы хотим избежать того, что произошло. Погибло множество хороших людей, в том числе учеников... а всё потому, что один человек ни в какую не желал делиться своими секретами.

— Кто именно? — спросил Невилл.

— Дамблдор, — ответил Гарри. — Он знал, как убить Волан-де-Морта, но не сказал никому, пока сам не оказался на пороге смерти.

Заметив выражения лиц Невилла и Полумны, Гарри пояснил:

— Дамблдор умер в конце следующего курса из-за одной глупости, которую совершил в течение ближайших месяцев. Мы, — Гарри посмотрел на Гермиону, — надеемся это предотвратить, но только потому, что Волан-де-Морт его боится. Когда Дамблдора не стало, Волан-де-Морт вскоре захватил Министерство. Но я ещё не рассказал, что он сделал не так. Даже когда он рассказал мне секрет Волан-де-Морта, он посоветовал не делиться им ни с кем, кроме Рона и Гермионы. Когда он умер, мы доверились его словам, считая, что он знал как лучше. Мы отвергали из-за этого всякую помощь. Да, в конце концов мы победили, но лишь благодаря удаче. Мы убили Волан-де-Морта, но ценой смерти множества хороших людей. И вина за их смерти, как по мне, во многом лежит на Дамблдоре.

— Но ведь Волан-де-Морт в итоге погиб, и Беллатриса тоже, — возразил Невилл.

— Как и многие маглорождённые ведьмы и волшебники, а также некоторые из наших друзей, — ответил Гарри с горечью. — Помнишь профессора Люпина?

— Конечно.

— Он всегда был ко мне очень добр, — добавила Полумна.

— Он и его жена погибли, защищая эту школу. Их новорождённый сын остался сиротой, — с грустью проговорил Гарри. — Амбридж вернулась на работу в Министерство, и во время правления Волан-де-Морта возглавляла гонения на маглорождённых. Их обвиняли в том, что они украли свою магию у чистокровных, и многие были отправлены в Азкабан или даже приговорены к Поцелую дементора.

— Это ужасно, — сказал Невилл. — И что вы планируете делать с Амбридж?

— Ну а что мы можем сделать? — ответила Гермиона. — В этой временной линии она пока что ничего такого не совершила.

Невилл посмотрел на них взглядом, который больше бы подошёл Невиллу на два года старше:

— Если она стала причиной чьей-то смерти в будущем, и вы ничего не сделаете, чтобы в корне это предотвратить... сможете ли вы примириться со своей совестью?

Гарри пристально посмотрел на Гермиону:

— Вот так просто? Хотя знаешь, он ведь прав.

— Я... понимаю, — неохотно согласилась Гермиона. — Но это также значит, что мы должны будем через две недели перебить всех тех Пожирателей. Сможем ли мы это сделать?

— Просто помни, что это из-за них тебе пришлось изменить память твоих родителей и отослать их за границу.

— Я знаю, но сможем ли мы убить их и не мучиться потом угрызениями совести? Впрочем, давай обсудим это позднее, а пока закончим разговор с Невиллом и Полумной, — предложила Гермиона, и Гарри согласно кивнул.

Невилл и Полумна целую минуту наблюдали за молча смотрящими друг на друга Поттерами, прежде чем Гарри повернулся к ним:

— Думаю, мы с тобой согласны, Невилл, но это ещё нужно будет обдумать. Итак, готовы ли вы помочь нам сразиться с Волан-де-Мортом здесь и сейчас, покончив со всем этим намного раньше, чем прежде? Мы не можем рассказать о нашей тайне многим, но мы и не собираемся поступать подобно Дамблдору, вообще не прося помощи. Как мы сказали ранее, мы вам доверяем и надеемся, что вы поможете.

— Я готов, Гарри, — ответил Невилл без колебаний.

— Я с радостью вам помогу, — ответила Полумна.

Послав Гарри радостную улыбку, Гермиона повернулась к ним:

— Хорошо. А теперь мы покажем вам ещё одно воспоминание. Вы уже видели, как мы забирались на фестралов. Это произошло через две недели, когда Волан-де-Морт заманил Гарри в ловушку. Те люди, которых вы видели в воспоминании, тем вечером присоединились к нам. И в итоге всем нам пришлось сражаться с Пожирателями смерти.

— А ты, Невилл, увидишь ещё один пример своей храбрости, — добавил Гарри. — Тебе тогда сломали палочку и нос, но ты сражался почти до конца.

— И ещё одно: будьте готовы, что в этом воспоминании вы часто будете слышать имя 'Сириус Блэк', — сказала Гермиона.

— Вы имеете в виду Стабби Бордмана? — восторженно спросила Полумна. — Вы его знаете?

— Причём тут он? — спросил Невилл. — Он был одним из напавших Пожирателей?

— Он тут весьма причём, Невилл. Только он не Пожиратель. Полумна, Сириус Блэк навряд ли знает, кто такой Стабби Бордман, но он им не является, — сказал Гарри. — Слушайте, я знаю, что в газетах писали совсем другое, но правда такова, что Сириус Блэк — не убийца. Он не предавал моих родителей. Более того, он... мой крёстный отец.

Взгляд Гарри стал печальным, и он продолжил:

— Да, крёстный. В прошлый раз Волан-де-Морт хитростью заставил меня поверить, что схватил Сириуса. И я завёл вас всех в ловушку, потому что вы доверились мне. И, как я уже сказал, в итоге нам пришлось сражаться с двенадцатью Пожирателями. Сириус и несколько прочих людей пришли нам на выручку, но в этой битве он погиб. Я... я потерял своего крёстного из-за очередной ошибки, причиной которой стало нежелание Дамблдора что-либо рассказывать; я не послушал других, потому что был уверен в своей правоте. Гермиона говорила мне, что это наверняка ловушка, а я не послушал. В этот раз такого не случится, — закончил он, посмотрев на Гермиону.

— Мы покажем вам воспоминание Гарри, потому что меня в этой битве серьёзно ранили, — пояснила Гермиона, убирая последнее просмотренное воспоминание и наполняя каменную чашу Омута содержимым флакона с этикеткой 'Министерство'.

Когда через какое-то время все четверо вынырнули из Омута памяти, и Невилл, и Полумна выглядели откровенно потрясёнными. Первым оправился Невилл:

— Могу я задать вопрос?

— Разумеется, Невилл, — кивнула Гермиона.

— Что насчёт Рона и Джинни? — спросил он. — В этом воспоминании они выглядят вашими друзьями, но если вы и вправду вернулись в прошлое, почему вы с ними поссорились? Что они натворили в будущем?

— Скажем им? — мысленно спросил Гарри.

— Они каким-то образом всё ещё не задали главный вопрос, — заметила Гермиона. — А это имеет к нему прямое отношение. Стоит ли говорить им, что мы женаты?

— Если мы будем командой, время от времени они будут использовать Карту, и это всё равно всплывёт, — ответил Гарри.

— И правда. Ладно, расскажем им всё.

— Мы узнали, что на следующем курсе они хитростью заставили нас считать их больше, чем друзьями, — начал объяснять Гарри. — Джинни заставила меня поверить, что я хочу быть её парнем, а Рон проделал то же самое с Гермионой. Утром после последней битвы мы уже подумывали начать с ними отношения, но Гермиона попросила меня, — Гарри взглянул на свою партнёршу по душе, — поцеловать её. Это был наш первый поцелуй, и он закрепил нашу, как мы позднее узнали, связь душ. После этого поцелуя мы познакомились ни много ни мало с божественной сущностью. С самой богиней любви.

— С Мирандой? — с восторгом спросила Полумна. — Вы встретили Миранду? Я бы очень хотела когда-нибудь её встретить.

— Как?! — ошеломлённо посмотрела Гермиона на светловолосую когтевранку. — Как ты узнала её настоящее имя?

— А разве не все его знают? — удивилась Полумна.

— Не все, — растерянно покачала головой Гермиона. — Но да, мы встретили Миранду. Она и рассказала нам, что сделали Рон и Джинни. И это она сделала нас соулмейтами, ну или партнёрами до душам, что означало, что я и Гарри были предназначены друг другу ещё до нашего рождения.

— Соулмейты? — мечтательно переспросила Полумна. — Это звучит так здорово. У нас у всех есть соулмейты? А что это значит — быть соулмейтами?

— Не думаю, что соулмейт есть у каждого, хотя прямо я её не спрашивала, — ответила Гермиона. — Это значит, что Гарри и я соединены нашей любовью и нашими душами. И мы также обнаружили, что эта связь в волшебном мире эквивалентна браку. Так что я теперь миссис Гарри Поттер.

— Джинни это не понравится, — сказала Полумна. — Она сама хочет быть миссис Гарри Поттер.

— И мы узнали про это, а также узнали про то, на что она готова ради этого, — кивнула Гермиона. — Гарри — мой соулмейт и мой муж. Она не сможет это изменить, но при необходимости я буду защищать наш брак. И мы просим вас тоже держать это в тайне. Пока мы больше никому не планируем об этом говорить.

— Я никому не скажу, — кивнула Полумна.

— И я тоже не скажу, — добавил Невилл.

— Спасибо, ребята. Но сами понимаете, мы теперь не слишком хотим дружить с Роном и Джинни, — сказал Гарри. — То, что они сделали, ну или собираются сделать, навредило нам.

Гарри посмотрел на Невилла:

— Я помню, ты пригласил Джинни на Святочный бал. Возможно, тебе неприятно слышать о ней такое?

— Она весь вечер болтала о тебе, приятель, — слегка усмехнулся Невилл, — или жаловалась на то, что я наступал ей на ноги.

— Если вы хотите продолжать с ними дружбу, мы поймём, — сказал Гарри.

— Я всегда буду на твоей стороне, Гарри. Даже если мне придётся поссориться с ней или Роном, — ответил Невилл.

— Так я и знал, — благодарно улыбнулся Гарри.

— У нас есть и другие воспоминания, которые мы хотели бы вам показать, но уже поздно, — сказала Гермиона, посмотрев на свои наручные часы. — Время отбоя уже прошло, а нам ещё нужно заняться повторением для СОВ. Но мы обязательно покажем вам другие события, которых мы хотели бы избежать. И надеемся, что вы поможете нам решить, что делать дальше.

— Время отбоя прошло? — испуганно спросил Невилл. — А если нас поймает Амбридж?

Гарри посмотрел на Карту Мародёров. Недалеко от двери в Выручай-комнату находилась точка, подписанная как 'Драко Малфой'.

— Не в этот раз, Невилл, — усмехнулся Гарри, хлопнув того по плечу. — В будущем ты превратил эту комнату в опорный пункт для нападений на Пожирателей, которые здесь преподавали. И узнал о том, что она способна весьма на многое. Например...

Гарри повернулся и сосредоточился на стене:

— Я хочу, чтобы возник проход, выводящий прямо к гостиной Когтеврана.

Через несколько секунд на стене появилась дверь.

— Вот, Полумна. Думаю, эта дверь приведёт тебя почти прямо ко входу в твою гостиную, — сказал Гарри, снова проверяя Карту и убеждаясь, что в той области замка никого нет.

Полумна подошла к двери, открыла её, а затем с улыбкой обернулась:

— Спасибо вам, Гарри и Гермиона. Увидимся за завтраком?

— Конечно, Полумна. Доброй тебе ночи! — ответила Гермиона.

Полумна улыбнулась ещё шире и закрыла за собой дверь. Гарри, продолжавший смотреть на Карту, увидел, как через несколько секунд рядом со входом в гостиную Когтеврана появилась точка 'Полумна Лавгуд'.

— Эта комната невероятна, — покачал головой Невилл.

— И именно ты узнал о таких её возможностях. Ну а сейчас нам нужно попасть в гостиную Гриффиндора. Может, ты попробуешь, Невилл? — спросил Гарри. — Отведи нас!

Невилл неуверенно огляделся, но вспомнив себя, противостоящего Волан-де-Морту, опустил взгляд на Карту, выискивая место, в котором не было людей:

— Я хочу, чтобы появился проход, ведущий в мужскую спальню пятикурсников в башне Гриффиндора! — произнёс он почти таким же голосом, каким говорил два года тому вперёд.

Почти сразу же в стене появилась другая дверь.

— Отлично, Невилл, — похвалил Гарри. — А теперь пойдёмте, пока там кто-нибудь не появился.

— Ты видела выражение их глаз? — спросил Гарри Гермиону, когда они шли по коридору вслед за Невиллом.

— Выражение уверенности? Да. Я рада, что мы рассказали им. Завтра нужно продолжить, возможно, рассказом о пророчестве. Стоит рассказывать им о крестражах?

— Не будем прямо их называть, но саму идею описать можно, — ответил Гарри. — Если кто-то и влезет им в голову, о крестражах они думать не будут. Но всё равно стоит попросить их летом при возможности заняться окклюменцией.

— Знаешь кого-нибудь, кто мог бы их учить?

— Не думаю, что Снегг согласится, — мысленно усмехнулся Гарри.

— Но кстати, они могут и так знать о ней больше, чем мы. Они же из чистокровных семей, — заметила Гермиона. — Возможно, им достаточно будет спросить.