Freak (гет)

«Скандал в Министерстве Магии!

Вчера во время получения взятки был задержан Корнелиус Фадж, занимающий должность начальника транспортного отдела. Как сообщает официальный пресс-секретарь Аврората: «Подозреваемый несколько лет сотрудничал с группой лиц, в том числе и с журналистами «Ежедневного Пророка». Масштаб последствий от его преступных действий оценивается до сих пор, нам известно как минимум о двух операциях нашего отдела, сорванных из-за несвоевременного разглашения информации. По итогам следствия, возможно, будут возбуждены и другие уголовные дела». От своего лица, хочу заметить, что если в нашей газете и есть виновные, то они ответят по всей строгости закона.»

Колонка редактора, Ежедневный пророк, от 24 декабря 1981 года.

«Магия может все… не считая, конечно, создания еды, мира во всем мире и искоренения бюрократии»

Цитаты и афоризмы о сущности магии, автор неизвестен

Заседание трибунала собиралось медленно. Встревоженные волшебники гудели как осиное гнездо, сбитое с ветки деревенским мальчишкой. Тема для разговоров была одна — вчерашнее заседание Визенгамота, на котором прошло экстренное переизбрание председателя. Бартемиус Крауч-старший после разразившегося скандала из-за его сына, который в компании других Пожирателей Смерти напал на почтенное семейство Лонгботтомов, решил сохранить хотя бы немного своего прежнего влияния. Он всячески показывал, что о делах сына ничего не знал, и собственноручно снял с себя полномочия председателя Визенгамота «в связи с невозможностью и дальше занимать столь ответственный пост». Тут он, конечно, лукавил, в законах никаких ограничений на эту тему не было, но после такого шага Краучу-старшему даже начали сочувствовать. Если ещё совсем недавно заголовки газет пестрили ехидными сообщениями в стиле «Неспособный правильно воспитать собственного сына чиновник теперь пытается чему-то научить нас», то в сегодняшнем выпуске того же Пророка говорилось лишь о высокой гражданской ответственности Крауча-старшего и его чувстве долга, что давало ему шанс вернуться в политику через пять-десять лет и не запачкаться в послевоенных трибуналах, скинув эту грязную работёнку на нового председателя. Им, что никого в принципе не удивило, стал Альбус Дамблдор, как раз сейчас вошедший в зал. Посмотрев на часы, он, небрежно помахивая газеткой, подошёл к Аластору.

— Не подозревал в тебе такой мстительности, мой друг, — Альбус положил газету перед Грюмом так, чтобы было видно колонку редактора. — Не то чтобы я был с тобой не согласен, но неужели ты думаешь, что ему на смену не придёт кто-то другой?

— И тебе привет, почтенный председатель, — Грюм после прочтения утренней прессы был непробиваемо доволен, щедро делясь своей радостью с другими. Жертв пока не было. — Ты заседание-то будешь открывать?

— У нас все ходы записаны, между прочим, — притворно обиделся Альбус, снова взглянув на часы. — И, согласно регламенту, заседание начнётся через десять, нет, уже девять минут. Ну так что, расскажешь мне о своём подарке самому себе на Рождество?

Грюм посмотрел по сторонам и, незаметно вытащив палочку, наколдовал слабенькую защиту от прослушивания. Вопреки расхожему мнению, чары в зале №10 не блокировались какой-то древней магией, система была гораздо проще — посетители просто оставляли свои палочки на посту охраны. Исключение делалось только для действующих сотрудников Аврората, но и их количество строго регламентировалось в соответствующих документах.

— Постоянная бдительность, Альбус. Даже у стен бывают уши, а в этом здании — ещё и у пола, потолка, всей мебели и даже у воздуха, хотя эту аллегорию я представляю себе уже слабо. И красное тебе, кстати говоря, не идёт.

— Внимание, внимание! Первый в мире гриффиндорец, которому абсолютно не идёт красное! Сенсация!

— Вот поэтому я и поставил защиту от прослушки — ты только представь, в какой шок впали бы почтенные судьи, глядя на то, как их председатель изображает из себя клоуна, — отсмеявшись, Грюм продолжил. — Что же касается этого мелкого уродца Фаджа, то ему повезёт, если он отделается только условным и штрафом. Я постараюсь сделать всё, чтобы он сел в Азкабан, раз уж из-за его болтливого языка от меня ушёл Долохов.

— Ты же понимаешь, что информация на него тоже не с неба упала?

— Своих я тоже прошерстил, и недоумка, болтающего лишнее по курилкам, я нашёл. Но этот хотя бы просто дурак, так что ему хватит и позорного исключения из славных рядов Аврората. Журналистку я тоже прижал, но мы с ней договорились полюбовно — она теперь знает, что можно писать и что нельзя, плюс выторговал несколько услуг лично мне, а взамен я не дам делу официальный ход.

— Какие ужасные вещи ты мне говоришь, Аластор! — серьёзно начал Дамблдор, но глаза его смеялись. — Представитель закона идёт против этого самого закона, сажая других за нарушение этого самого закона, и при всём при этом рассказывает о своём преступлении представителю судебной власти Министерства Магии! Тебе не кажется, что в твоих размышлениях есть небольшая логическая ошибка?

— Что позволено Юпитеру, то не дозволено быку. В конце концов, надо искать компромиссы, а у меня теперь есть надёжный источник в Пророке, которого я крепко держу за жабры. И вообще, господин председатель, тебе не кажется, что пора бы уже и начинать?

* * *

Выдержки из стенограммы заседания Визенгамота от 24 декабря 1981 года

Дело №1, подсудимый — Люциус Малфой, личное дело №6782

Председатель: Назовите свое имя.

Подсудимый: Люциус Малфой. Второй, если кому-то это интересно.

Председатель: Дата рождения?

Подсудимый: Четвертое апреля тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года. А что, личного дела у вас нет?

Председатель: Подсудимый, не хамите суду. Вы ознакомлены с материалами дела? Вам известно, в чем вас обвиняют?

Подсудимый: Как скажете, ваша честь. Да, ознакомлен. Да, известно.

Председатель: Вы согласны с обвинениями в ваш адрес?

Подсудимый: А вы вообще видели человека, согласного с тем, в чем его обвиняют?

Председатель: Не разводите демагогию. Это расценивать как «да»?

Адвокат: Я думаю, мой клиент хотел сказать, что вопрос построен некорректно, согласно законам человек имеет право не свидетельствовать против себя.

Подсудимый: Благодарю вас, мистер Патил. Но нет, я не согласен с мнением обвинения.

Обвинитель: У нас имеются неоспоримые доказательства: темная метка на вашем предплечье, протоколы допросов под веритасерумом, экспертиза штатного легилимента, свидетельские показания. Если вам так хочется отпираться и не признавать себя членом группировки «Пожиратели Смерти», то мы можем начинать вызывать свидетелей.

Адвокат: Протестую! Давление на подсудимого.

Председатель: Принимается. Мисс Боунс, будьте осторожнее в формулировках.

Подсудимый: Я настаиваю на том, что не виновен в преступлениях, в которых меня обвиняют. Я не состоял в группировке, и уж тем более в преступной. Пожирателей Смерти не существует.

Председатель: Что вы хотите этим сказать?

Подсудимый: В первую очередь, уважаемый суд, я хотел бы сказать, что само название «Пожиратели Смерти» придумали журналисты, а общество подхватило. Согласитесь, какая нормальная политическая организация с вменяемой программой назовет себя таким образом? Кто за нас на выборах будет голосовать?

Обвинитель: А, вы теперь еще и политическая организация? И каким же образом горы трупов помогают вам в политике?

Адвокат: Повторный протест. Не давите на моего подопечного.

Председатель: Принимается. Но если переформулировать вопрос мисс Боунс, то как соотносятся ваши слова с доказанными преступлениями этой «политической организации»? И как ее в таком случае называть?

Подсудимый: Наша организация с самого первого дня и до нынешнего момента называется «Вальпургиевы Рыцари» и занимается исключительно политической борьбой. Это, я надеюсь, еще не запрещено в нашей стране?

Председатель: Не запрещено. Но вы не ответили на первую часть вопроса. Пусть у вас другое название, но у нас есть доказанные преступления членов этой организации. Или вы теперь будете доказывать, что они к ней не относятся?

Подсудимый: Ваша честь, у меня к вам встречный вопрос. С каких пор волшебника судят за то, что делали другие волшебники?

Председатель: Аккурат с Нюрнбергского процесса. Или все вы тоже «просто выполняли приказ»?

Подсудимый: Я все равно не понимаю, в чем меня обвиняют. В организации я занимался исключительно финансами и политикой, за это, как вы сказали, у нас не преследуют. В иных преступлениях, кроме членства в «Вальпургиевых Рыцарях» и ношения метки я не замечен. Что-то еще?

Председатель: Чем бы вы ни занимались лично, ваша организация три года назад признана незаконной на официальном трибунале Визенгамота. Действующим членам было предложено сдаться в ближайшее отделение Аврората и, в случае отсутствия уголовно наказуемых деяний, пройти по амнистии. Насколько нам известно, это вами сделано не было.

Подсудимый: Действующая власть приходит и уходит, а проблемы с оппозицией надо решать за столом переговоров и в штатном порядке, а не натравливать на них Аврорат.

Обвинитель: Так оно и есть. Ровным счетом до того момента, пока оппозиция не нападает на мирных граждан. И это не давление на подсудимого, а официальные данные Аврората. Предлагаю выслушать свидетелей обвинения.

Спустя полтора часа…

Председатель: Какое наказание предлагает для подсудимого сторона обвинения?

Обвинитель: Пожизненное, конечно.

Адвокат: Побойтесь Мерлина, мисс Боунс. Предоставленные вами доказательства никоим образом не обвиняют моего клиента, только организацию, в которой он состоял. Как насчет введения еще пары сомнительных практик? Будем судить детей за грехи отцов или, может быть, граждан государства за преступления самого государства?

Председатель: Не утрируйте. Ваша версия наказания?

Адвокат: Прекратить это странное судилище и отпустить моего клиента прямо из зала заседаний.

Председатель: Мнения сторон выслушаны, как председатель Визенгамота я предлагаю шесть лет заключения в Азкабане. Объявляется открытое голосование по делу Люциуса Малфоя.

Председатель: Официальным решением Визенгамота от 24 декабря 1981 года, Люциус Малфой приговаривается к шести годам заключения в тюрьме Азкабан. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Заводите следующего.

* * *

В холле больницы имени святого Мунго привыкли ко всякого рода посетителям. Бывали и сами больные, иногда аппарировавшие прямо из гущи боя, или тянувшие с госпитализацией до последнего — специально для таких тут дежурило несколько бригад колдомедиков, готовых моментально отправиться по адресу или принять уже прибывших больных. Здесь же находилась стойка регистратора, где можно было проконсультироваться у специалистов или узнать текущую информацию, удобные диваны, где родственники и друзья пациентов ожидали вердикта врачей. Привыкли тут и к разным проявлениям горя, когда доктора были вынуждены сообщать неприятные известия. Мужчина, стоящий в багровой мантии аврора, ничем другим не отличался от сотен других, бывавших здесь.

— Фрэнк Лонгботтом?

— Да.

— Мне очень жаль, но мы не смогли помочь вашей жене, — кто бы знал, как доктор не любил сообщать подобные известия родственникам. — У неё выкидыш, последствия Круциатуса примерно месячной давности.

— Я могу к ней зайти? — в душе Фрэнка поднималась ненависть, практически лишая его разума и заставляя желать только одного — найти, разорвать и растерзать бешеную суку Лестрейндж, отомстить ей за своего нерождённого ребенка, но пока что он сдерживал себя.

— Не можно, а нужно. Ей сейчас необходимы положительные эмоции, и как можно больше. Завтра мы, скорее всего, выпишем её домой. Тест на фертильность можно будет пройти через два месяца. Простите, но мне нужно идти к другим пациентам. Номер палаты уточните у регистратора.

— Спасибо, доктор, — Фрэнк загнал все свои чувства в самый дальний угол. Сейчас не время и не место, Алиса нуждается в поддержке.

* * *

Выдержки из стенограммы заседания Визенгамота от 24 декабря 1981 года

Дело №2, подсудимый — Амикус Кэрроу, личное дело №6815

Председатель: Назовите свое имя.

Подсудимый: Амикус Кэрроу.

Председатель: Дата рождения?

Подсудимый: Тринадцатое января тысяча девятьсот шестьдесят второго года.

Председатель: Вы ознакомлены с материалами дела?

Подсудимый: Да.

Председатель: Вы согласны с обвинением?

Подсудимый: Нет.

Обвинитель: Уважаемый суд, у нас есть неоспоримые улики причастности подсудимого к таким преступлениям, как убийства, террор, попытки вооруженного захвата власти. Вы все читали материалы дела, поэтому повторяться не буду. Предлагаю начать опрос свидетелей.

Председатель: Защита?

Адвокат: Возражений нет.

Спустя час, в течение которого адвокат самоотверженно пытался вытащить своего тонущего подопечного из того болота, куда он сам себя загонял.

Председатель: Амикус Кэрроу приговаривается к пожизненному заключению в тюрьме Азкабан без права пересмотра дела. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

* * *

Рождество постепенно заполняло дома, проникая через динамики радио, всю последнюю неделю играющие «Let it snow» Фрэнка Синатры и «Mr. Sandman», как в оригинальной версии, так и разного рода перепевках, вроде «Mr.Santa». Оно прокрадывалось внутрь вместе со спешно заносимыми ёлками, оставляя след из мокрых, усыпанных снегом иголок. Снег в этом году выпал поздно, и малышня весь канун Рождества играла в снежки, но к наступлению вечера заботливые мамы и бабушки увели их домой, оставив улицы пустыми.

Разорвав тишину, к дому на Тисовой улице подъехал уже привычный местным кумушкам Астон Мартин, последнее время зачастивший к семейству Дурслей. Вкупе с маленьким ребёнком, оказавшимся на попечении у молодой Петуньи, это давало шикарнейший повод для сплетен, разбавляя скучные будни маленького городка. Петунья даже оправдываться не пыталась: как только покажешь свою слабость, дашь понять, что они имеют хоть какую-то власть над тобой — сплетницы от тебя не отстанут, перемывая тебе косточки по любому мало-мальски значимому поводу.

Сириус закрыл машину и украдкой зачаровал её от возможного угона. Заклинание, разработанное его дядей Альфардом, не имело никаких внешних проявлений вроде лучей, дымки и всего прочего, зато пользу приносило неоспоримую — магглы машину видели, но всякие глупости вроде того, чтобы выписать штраф, отогнать или украсть её, им просто не приходили в голову.

Петунья торопливо открыла ему дверь и стремительно унеслась обратно на кухню, откуда призывно пахло подрумянивающейся рождественской индейкой. Вернон к гостю выходить не стал. Несмотря на то, что он, в целом, смирился с проживанием Гарри в его доме и принял извинения Сириуса за их предыдущие встречи, общаться с Блэком он старался по минимуму, сваливая проблемы коммуникации на жену. Сириусу на подобные выверты психики было абсолютно начхать, главное, что крестник в надёжных руках и о нём можно не беспокоиться.

— Проходи, не стой на пороге! — с кухни донёсся голос Петуньи. — Можешь зайти к Гарри, пока он не спит!

Сириус зашел в детскую, где два карапуза играли на тёплом ковре. Через открытую дверь за ними с дивана вполглаза следил Вернон, но как только Блэк сменил его на почётном посту наблюдателя, окончательно развернулся к телевизору.

— Си? — неразборчиво пролепетал Гарри и, смешно переваливаясь, побежал к Блэку. — Ма? Па? Рем?

Каждый раз слушая это приветствие, Сириус всеми силами старался не показывать свои эмоции, зная, насколько хорошо дети их воспринимают. Напиться и помянуть друзей он сможет и вечером, в компании Ремуса и Фрэнка, а вот Гарри тревоги уж точно ни к чему.

— Привет, малыш! — признаться откровенно, Сириус вообще не знал, о чём можно говорить с такими маленькими детьми. Лилз с этим как-то справлялась, постоянно что-то рассказывая Гарри, а он так не мог. Не рассказывать же малышу, как прошёл его день? «Сегодня твой крестный весь день высунув язык бегал по городским притонам, пытаясь найти след своей непутёвой сестрички, а потом утешал в хламину пьяного Фрэнка, у жены которого сегодня был выкидыш, как раз из-за этой самой сестрички»? Блестяще, блестяще, нечего сказать. — Смотри, что я тебе принёс!

Сириус достал из карманов две машинки: одну, точную копию своего Астона, он вручил в руки Гарри, вторую, реплику чего-то из итальянского автопрома, он отдал Дадли, настороженно смотрящего на него из угла. Подарки детей развеселили и они, забыв про своего гостя, начали катать их по ковру.

Через пятнадцать минут, в течение которых Сириус испытывал умиление, глядя на ребенка Джеймса и Лили, но при этом отчаянно пытался не заснуть (и чего дети в этом находят? Просто катать машинку туда-сюда? Ну-ну), в комнату зашла Петунья, чтобы уложить детей спать. Сказку вызвался читать Сириус.

— Жили-были трое братьев, и вот однажды отправились они путешествовать. Шли они в сумерках дальней дорогой, и пришли к реке…

Дослушать окончание мальчики не успели, заснув под монотонный голос Блэка.

— Ну и сказочки у вас, — неодобрительно прошептала Петунья, плотно закрывая дверь в детскую. — Без крови и смертей ничего не нашлось?

Сириус торопливо прокрутил в голове весь свой запас детских сказок и не нашёл что возразить. По всему выходило, что в любой из них кого-нибудь убивали, а в каждой третьей — ещё и с особой жестокостью. Вслух, он, однако, этого говорить не стал.

— Останешься на ужин? — желание быть вежливой и гостеприимной хозяйкой боролось в душе Петуньи с желанием остаться с мужем наедине.

— Нет, спасибо, меня уже ждут. Счастливого рождества тебе, Петунья. Мой подарок ты найдешь под ёлкой, только не открывай его, пожалуйста, раньше завтрашнего утра.

— Счастливого рождества, Сириус.

* * *

Из тубуса, в который художники сворачивают свои полотна для переноски, выпал небольшой холст, на половине пути к полу подхваченный рукой Петуньи. С портрета на неё смотрела она сама, нарисованная обычными, неволшебными красками. Такой, какой её запомнил автор этой картины. Такой, какая она была три года назад, когда последний раз видела Лили.

Ведь Рождество — это тоже магия, правда?