Мозаика (гет)

— КАКОГО МЕРЛИНОВА БОРОДАВОЧНИКА?!

Панси кричала уже около десяти минут и прекращать, видимо, не собиралась. Самым интересным было то, что за все эти десять минут она не повторила ни одного ругательства. Потом некоторые уверяли, что видели, как новенькие сотрудники даже записывали особо понравившиеся выражения. Редакция наполнилась тревожными шепотками. Все переглядывались и со страхом прислушивались к потоку отборной ругани, извергаемой утонченной и неповторимой мисс Паркинсон.

— Какого, черт побери, лешего Мерлинов «Пророк» напечатал мою статью?! — Панси яростно потрясала свежим выпуском «Ежедневного Пророка» и неумолимо приближалась к кабинету А. Прохладный женский голос попытался донести до нее, что у Драко Малфоя сейчас неприемные часы, но разгоряченная Панси яростно бросила «да заткнись ты!», и голос не рискнул с ней спорить.

— Малфой, объясни мне, что моя статья о новой коллекции моей матери делает в «Пророке»?! Она никому еще ничего не говорила, только я знала не только о самой дате выпуска, но и о подробностях! И эти кретины имели наглость напечатать мой текст! Какого дьявольского гиппогрифа?!

— Панс, ты уверена, что твоя мама никому ничего не анонсировала? — Драко схватил ее за плечи и теперь взволнованно вглядывался в ее лицо.

— Конечно, я уверена. Так же, как и в том, что эти ублюдки посмели слизать мою статью подчистую! Да как они до нее добрались, Мерлин бы их побрал?!

— Вывод только один, — глаза Драко приобрели цвет талой воды, зрачки превратились в угрожающе маленькие точки. Голос был как будто пронизан морозным воздухом. — У нас завелись крысы.

* * *

— Тринити Джеркинс изменяет своему мужу с его деловым партнером? — Магма заинтересованно поднялась с коврика для йоги и одобрительно посмотрела на Риту. — Молодец, моя дорогая, ты делаешь успехи. Теперь осталось только красочно об этом написать.

— Это еще не все, — щеки Риты почему-то были покрыты легким румянцем. Она сама не до конца понимала свою реакцию, но отрицать, что все это вызывало у нее своего рода дискомфорт, не могла. — Источник сообщает, что она хочет отобрать у мужа большую долю предприятия, а потом самой управлять бизнесом.

— Погоди-ка, — Магма прищурилась, внезапно остановившись около своего стлоа. — Тринити-Тринити… Это случайно не твоя коллега? Она еще носит ужасно безвкусные шляпки с искусственными фруктами.

Рита слегка побледнела.

— Да, — она решила ничего не отрицать и не юлить. В конце концов, она ненавидела Тринити всей душой и имела на это полное право.

— Значит, это месть, — задумчиво протянула Малайас, отворачиваясь от Риты и глядя на китайскую гравюру на стене. — Что ж, не самый плохой мотив. Главное — не перейти черту между стремлением к успеху и потерей себя. У всех разные границы, знаешь ли. Улавливаешь мысль?

Рита не улавливала. Единственное, что она уловила, это то, что Магма не осуждает ее. С души будто свалился огромный камень. Ей очень хотелось уточнить, что Магма имела в виду последним предложением, но почему-то казалось, что она будет выглядеть глупо. А ведь Малайас и так считает ее наивной глупышкой. Ну ничего, она сможет доказать, что тоже может подняться на самую вершину.

Рита подняла голову и встретилась с Магмой взглядами. Почему-то ей показалось, что в глазах той промелькнуло что-то похожее то ли на грусть, то ли на разочарование, но Рита выбросила эту мысль из головы. Сейчас ее заполняло предвкушение, и ей не терпелось попробовать написать эту статью.

Она хотела уже попросить у Магмы совета, но та вдруг продолжила чуть изменившимся голосом:

— Я имела в виду, что нужно четко понимать для себя, где находится предел твоих моральных возможностей. Если ты считаешь что-то плохим, — она изобразила пальцами кавычки; в солнечном свете сверкнули драгоценные перстни, — то нужно хорошенько подумать, прежде чем делать это даже ради успеха. Сейчас твоя Тринити действительно поступает паршиво, поэтому тебя вряд ли будет мучить совесть, если ты это напишешь. Но вот если бы ты опубликовала фальшивый слух, чтобы погубить ее, ты бы уже не была той Роуз, что я встретила в пустом коридоре с разбитыми костяшками. Ясно? Я хочу, чтобы ты запомнила это на всю жизнь, Рита.

— Ясно, — Рита кивнула. Почему-то внутри стало холодно, как будто она узнала что-то неприятное. Что же, Магма считает, что она способна на подлость? Но из них двоих именно она со своим обаятельным цинизмом рассуждала про убийц и их заработок!

Магма продолжала внимательно сверить ее взглядом. Рита тряхнула головой, чтобы избавиться от этого тяжелого ощущения, и пошла к двери.

— Не волнуйтесь, я справлюсь.

И она вышла, аккуратно притворив за собой обитую кожей дверь.

Магма покачала головой и вынула из ящика стола набор для метания ножей. Она привычным движением взвесила тяжелый металл у себя на ладони, коротко размахнулась и метнула нож в мишень над столом.

— Дурочка, ничего тебе не ясно, — прошептала она с оттенком горечи, глядя, как нож дрожит в миллиметре от середины мишени. — Надеюсь, сотая часть дюйма не перерастет в бездну.

* * *

— Что? Своровали статью? — брови Гермионы поползли вверх. — Но это же незаконно!

— Это бизнес, он весь построен на беззаконии, — проворчал Драко. Он пребывал в самом мрачном расположении духа, поэтому быстрее обычного ходил по кабинету кругами. Вокруг него клубилась атмосфера злости; кажется, он очень хотел набить кому-нибудь морду, только не знал кому. Погода явно была с ним не согласна — за окном жизнерадостно сверкало солнце, по небу плыли большие белые облака. Драко, судя по всему, перебирал в уме заклинания, призывающие грозу, чтобы та смогла выразить его настроение, но на активные действия пока не решался.

— Но мы же можем опубликовать опровержение! Доказать, что статью написала Панси! — Гермиона не желала сдаваться.

— И как, интересно? — Панси была еще более угрюмой, чем Драко. Насупившись, она сидела в кресле для посетителей и следила за хаотичными передвижениями Драко. — Если я скажу, что статью написала я, а статья, если помнишь, о модном доме моей матери, то это несколько обесценит ее смысл — это раз. К тому же, всем известно, что я дружу с Драко и Блейзом, получается, могла попасть в «Мозаику» по связям — это два. В общем, эти гады все рассчитали. Они знали, что я не смогу возразить. Более того, я даже доказать ничего не смогу. Так как статья не была опубликована, никто не сможет доказать, что она принадлежит нам, — Панси пнула мыском туфли ножку стола.

— Да уж, — выдохнула Гермиона.

— Я чувствую, что на нас началась большая охота, — глухо произнес Драко, остановившись у окна. — Это было ожидаемо — вряд ли «Пророк» без боя отдаст свое главенствующее положение.

— Что значит «большая охота»? — Гермиона склонила голову набок.

— Это значит, что они будут пользоваться любыми методами, чтобы потопить нас, — пояснила Панси вместо Драко. — Поэтому вам, ребята, нужно быть крайне осторожными. Желательно вообще не появляться здесь, потому что если нашу аферу с вашими отношениями раскроют, это будет конец всего.

— Но мой архив! И мои документы! — почти в один голос запротестовали Гермиона и Драко.

Панси насмешливо взглянула на них и протянула:

— Значит, аппарируйте прямо в кабинеты и из них, больше по редакции не расхаживайте. Мы, конечно, подписывали магический договор о неразглашении с каждым сотрудником, но кто знает, какие лазейки в нем можно найти.

Драко и Гермиона переглянулись и одновременно скривились.

— Ладно, наверное, так действительно будет лучше, — нехотя высказалась Гермиона. — Хотя мне всегда нравилось ездить на конвейере. Я все еще пытаюсь понять, как он работает.

Панси хихикнула.

— Это гордость Драко. Когда он его придумал, он нам все уши прожужжал о своем чудо-лифте.

— Правда? — Гермиона восхищенно покосилась на Драко. Тот скромно потупил взгляд, но все же не смог сдержать довольную улыбку.

— Да, это очень недурное изобретение, — промурлыкал он, подходя к Гермионе поближе. — Я совместил амортизирующие чары, которые используются при доставке хрупких предметов, чары мгновенного рассеивания на месте стыка конвейера и каждого этажа и еще обычную липучку, которая прикрепляет ноги к поверхности.

— Просто и элегантно, — восторженно воскликнула Гермиона. — А как ты решил проблему «отлипания»? Ведь можно сойти с ленты в любой момент.

— А, я просто очень сильно растянул заклинание, и оно немного потеряло силу. Из-за этого при малейшем усилии нога легко отделяется от поверхности ленты.

— Ух ты! Если задуматься, такое «растягивание» чар — очень удобный инструмент. Главное, чтобы они нигде не порвались, да?

Панси кашлянула, явно скрывая смешок. Гермиона и Драко недоуменно повернулись к ней.

— Мне чудо-о-овищно жаль прерывать ваши очень умные рассуждения, которыми вы прикрываете свои заигрывания, — начала она с явным удовольствием, игнорируя их возмущенные лица. — Но у нас сейчас есть проблемы посерьезнее. Нам нужно найти предателя и вышвырнуть его из редакции, — Панси мстительно сощурилась, на ее губах заиграла холодная усмешка. — Очень не советую ему или ей попадаться мне в руки.

Драко и Гермиона серьезно кивнули.

* * *

— Проходите, мисс Грейнджер и… — Макгонагалл запнулась, как будто не могла поверить, с кем ее лучшая ученица нанесла ей визит.

— Мистер Малфой, — любезно помог ей Драко. В его глазах мелькнуло что-то похожее на горечь.

— Да-да, мистер Малфой, я помню ваше имя, — профессор сухо кивнула. — Однако скажу прямо, меня удивляет такое неординарное сочетание. Я, конечно, читала о ваших отношениях в газетах, но до сих пор полагала, что это лишь слухи.

— К вашему сожалению, профессор, мы с Гермионой действительно состоим в отношениях, — тут же ответил Драко, с удовольствием глядя, как Макгонагалл недоверчиво щурит глаза и вопросительно смотрит на Гермиону. Та зарделась — что Драко нашел очаровательным — и скромно кивнула.

— Так получилось, — беспомощно развела руками она, но Макгонагалл тут же ее прервала.

— Вы не обязаны оправдываться передо мной, мисс Грейнджер. Кроме того, я нисколько не сомневаюсь в вашей рассудительности, так что, полагаю, вы знаете что-то, чего не знаю я.

Профессор Макгонагалл взмахнула своей волшебной палочкой, и из углового шкафа выплыл пузатый чайник и три чашки. Еще одно движение палочки — и чайник наполнился кипятком.

— Присаживайтесь, — пригласила их профессор, делая широкий жест рукой. — О чем вы хотели со мной поговорить? Мисс Грейнджер упоминала что-то о неком «грандиозном проекте».

— Да! — Гермиона радостно вспыхнула. — Видите ли, профессор, я слышала, что на Хогвартс оказывается давление со стороны общественности по поводу введения каких-либо новшеств в системе обучения.

Макгонагалл поджала губы.

— Да, это так. Представьте, мать Оливии Уотерс забрала ее из школы и перевела в Шармбатон только потому, что у них «куда более современные методы»! Какой эгоизм: отрывать дочь от друзей и родных ради каких-то сомнительных нововведений, — профессор Макгонагалл со звоном поставила свою чашку с чаем обратно на блюдце и гневно взмахнула палочкой, чтобы добавить себе молока.

Гермиона округлила глаза. Профессор Макгонагалл очень редко показывала свое раздражение, особенно если дело касалось решения кого-то из родителей учеников.

— Так вот, профессор, у нас возникла одна идея, которая могла бы вам помочь, — вступил Драко.

— Разве это мысль не мисс Грейнджер? — подняв брови, иронично поинтересовалась Макгонагалл. — При всем уважении, я бы хотела выслушать идею проекта от его создателя.

— Нет-нет, это наша совместная разработка, — поспешила вклиниться Гермиона. — Изначально мысль подал как раз Драко.

— Не сомневаюсь, — с большим сомнением сказала Макгонагалл.

— Я вижу, — в тон ей пробормотал Драко, который с начала разговора изрядно помрачнел.

Гермиона беспомощно смотрела то на профессора Макгонагалл, то на Малфоя и никак не могла придумать, как привлечь всеобщее внимание к проекту. Наконец она решила не обращать на них внимание и рассказать о своей идее.

— Мы подумали, что было бы здорово ввести летнюю практику после СОВ. Тогда студенты уже более или менее поняли, чем они хотели бы заниматься, а еще они уже получили экзаменационное отражение своих знаний. На основании СОВ и желаний студентов Хогвартс мог бы направлять их на места стажировок. Шармбатон сделал нечто похожее, но на протяжении всего последнего курса. Мы думаем, это не самая лучшая идея, потому что в последний год большинство беспокоится о финальных экзаменах, и всем не до практики. Кроме того, это могло бы быть отличным началом для тех, кто хочет работать в сфере искусства.

— Или в рамках каких-либо прикладных профессий вроде колдомедицины, — не удержавшись, добавил Драко, заслужив строгий взгляд от Макгонагалл. И тогда он не выдержал.

— Видите ли, профессор, на данный момент я прохожу курсы колдомедицины, именно поэтому мне представилось уместным добавить этот пример к словам Гермионы, — с нажимом сказал он, сверля Макгонагалл взглядом. Та лишь удивленно вскинула брови.

— Разве я что-то сказала, мистер Малфой?

Драко чуть не зарычал от злости. Да она над ним издевается!

— Я лишь слушала мисс Грейнджер. Она всегда была образцом во всем, поэтому я предпочитаю очень внимательно слушать ее.

Тут Гермиона резко поднялась с кресла и, схватив Драко за руку, обратилась к Макгонагалл:

— Просим прощения, мы ненадолго отлучимся, профессор.

* * *

— Какого черта ты делаешь, Драко?! — свистящим шепотом воскликнула Гермиона, прижимая его к каменной стене напротив кабинета Макгонагалл. Та почему-то так и не перебралась в бывший кабинет Дамблдора, предпочтя ему свою обычную обстановку. Драко сфокусировал взгляд на лице Гермионы и слегка вздрогнул — в ее глазах мелькали очень опасные огоньки раздражения. — Я потратила уйму времени, чтобы подготовить хорошие аргументы, а ты дерзишь профессору Макгонагалл, вместо того чтобы помочь мне!

— Да ты ее вообще слышала?! — Драко возмущенно передернул плечами. — Она постоянно подчеркивает, что я тебя недостоин!

— И что с того?! — разозленно спросила Гермиона, непроизвольно повышая голос. — Она видела, как ты задирал меня на протяжении семи лет! С чего бы ей за нас радоваться?

Драко резко втянул носом воздух, не зная, чем возразить. Все его существо кипело от раздражения. Какого Мерлина Макгонагалл вообще показывает свое к этому отношение?! Она Гермионе не мать и не подруга, так? Тогда пусть она не пытается очернить его перед ней!

— Вот видишь, — по-своему истолковала его молчание Гермиона, — ты сам понимаешь, что ей неоткуда знать, что ты изменился. А вместо того, чтобы показать ей это, ты начинаешь с ней препираться.

— А может, ты на ее стороне? — зловещим шепотом предположил Драко. — Может, ты тоже считаешь, что я тебя недостоин? Может, тебе со мной в одной комнате находиться противно?

— Драко, — Гермиона растерянно отшатнулась от него, выпустив ворот его рубашки. Потом она тряхнула головой и резко сказала: — Разве я только что не сказала, что ты изменился?

— Сказала, но это не значит, что ты так думаешь, — Драко хотелось исчезнуть из этого места. Прямо сейчас. Он отлично понимал, что выглядит сейчас нервным идиотом, которого слишком сильно заботит, что о нем думают, но остановиться почему-то не мог. Учитывая, что он почти никогда не позволял подобным эмоциям вырываться — по крайней мере, последние несколько лет — это было серьезной проблемой. Возможно, атмосфера Хогвартса так на него действовала — приносила не самые лучшие воспоминания и эмоции.

— С каких пор ты стал параноиком? — удивленно спросила Гермиона, сужая глаза. — Да что с тобой такое?

— Со мной все нормально, — отрезал Драко и отвернулся к окну.

Там светило летнее солнце, которое заливало своим ярким светом зеленое квиддичное поле. Сейчас оно пустовало, как, к слову, и вся школа. Счастливые школьники уже сдали свои экзамены и разъехались по домам, так что все здание Хогвартса было наполнено гулкой пустотой, теплым летним воздухом и солнечным светом. Теперь вся школа чем-то неуловимо напоминала театральные декорации — такая же пустая внутри, но все еще величественная и красивая.

Гермиона неловко тронула Драко за плечо.

— Послушай, — начала она, тоже глядя куда-то в сторону Запретного леса поверх его плеча. — Я правда рада, что мы с тобой ладим. Ты потрясающий человек, нужно обладать немалой внутренней силой, чтобы не только пережить все, что с тобой случилось, но и не сломаться при этом. Да, ты изменился, я вижу это каждый день вот уже полгода. Но это вовсе не плохо. Это не означает, что этими изменениями ты как-то предаешь себя. Профессор Макгонагалл видит на твоем месте лишь упрямого мальчишку, который любил обзывать меня в этих коридорах. Она не знает, что ты вырос из этой роли. Сам.

Она сделала шаг вперед и встала рядом с ним, оперевшись ладонями о каменный подоконник. Солнце ласково погладило ее по лицу своими лучами, и Гермиона улыбнулась сама себе.

— По-моему, ты растешь. Ты очень много делаешь для себя и других, и каждое твое действие немного меняет тебя. Мы все меняемся из-за своих поступков. Это нормально.

Драко не шевелился. Он вообще как будто превратился в каменную статую, только ветерок легко трепал его волосы, но Гермиона с уверенностью могла сказать, что он внимательно прислушивается к ее словам.

— И мне нравится тот человек, которым ты стал и которым становишься каждый день, — закончила свою мысль Гермиона, непонятно отчего смутившись.

И тогда Драко отмер. Он вздрогнул, а потом во все глаза уставился на Гермиону, как будто не мог поверить в то, что только что услышал.

— Я… Спасибо, — растерянно проговорил он. — Прости, что вышел из себя, это на меня не похоже. Не знаю, что на меня нашло. И, ну… Я тоже рад, что мы ладим… И ты тоже…

Он смущенно провел рукой по волосам.

Гермиона отвела взгляд от яркой зелени за окном и уткнулась им в подоконник. Подоконник был старый, выщербленный, явно повидавший много за свою каменную жизнь. Гермиона провела пальцем по одной из царапин, ощущая ее изгибы. Потом она начала искать следующую интересную выбоину, которую можно было бы прощупать, и тут вдруг наткнулась взглядом на еле заметную…

— Драко, — почти шепотом позвала она и счастливо улыбнулась. — Смотри.

У самого края каменной плиты была нацарапана маленькая кошачья мордочка.

Драко удивленно посмотрел сначала на нее, потом на Гермиону, потом снова на усатую физиономию.

— Ты — это всегда ты, кто бы что ни говорил, — широко улыбаясь, сказала Гермиона, аккуратно обводя пальцем нацарапанный рисунок.

— Я — это всегда я, — будто во сне повторил Драко. А потом улыбнулся. Ярко, весело, по-мальчишески.

Так бы они и стояли, улыбаясь друг другу, если бы из кабинета не выглянула профессор Макгонагалл и не сказала несколько удивленным тоном:

— Простите, что прерываю, но вас не было довольно долго, так что я решила проверить, все ли в порядке.

Драко и Гермиона смотрели друг другу в глаза, наверное, еще целую секунду, а потом, не сговариваясь, вернулись в кабинет.

* * *

— Вашу идею я поняла, — профессор задумчиво посмотрела на свою чашку, а потом поставил ее на стол. — Думаю, мы могли бы попытаться провести переговоры с Министерством, тем более, со всеми впечатляющими данными, которые подготовила мисс Грейнджер.

— Так просто? — не удержалась от восклицания Гермиона. — А я еще принесла письма от студентов Бразильской школы магии и ведовства. У них похожая система, и я собрала отзывы…

— Да, мисс Грейнджер, — профессор Макгонагалл сдержанно улыбнулась. — Но будет очень непросто убедить в необходимости именно такой реформы Министерство. Видите ли, там есть свой отдел образования, который еженедельно разрабатывает возможные изменения. Конечно, они вынуждены считаться с моим мнением, но приказать им принять ваш проект я не могу. Вам самим, пусть и с моей поддержкой, придется убеждать их в правильности такого решения. Кроме того, боюсь, со всеми деталями и документами введение нового порядка потребует достаточно длительного периода времени. Будем надеяться, что к следующему году у нас уже будет достаточно информации…

— К следующему году? Но мы рассчитывали на введение пробных стажировок уже в этом году. В начале июля студенты получат результаты СОВ, и мы могли бы…

— Боюсь, мисс Грейнджер, это невозможно, — Макгонагалл с сожалением покачала головой.

Драко и Гермиона переглянулись.

— А что, если мы все же попытаемся? — наконец предложил Драко.

Макгонагалл изучающе посмотрела на него так, как будто впервые увидела.

— Я думала, вы, мистер Малфой, учитывая ваши связи, должны знать, что такие вещи не решаются за один месяц. Тем более, вы должны знать хотя бы нескольких работодателей, которые согласятся принимать студентов, иначе вас и слушать не станут.

— Мы уже провели переговоры с изданием «Мозаика» и получили положительный ответ, — уверенно сказал Драко.

— Это случайно не газета Блейза Забини? — в первый раз в ее голосе проскользнуло что-то похожее на веселье по отношению к Драко.

— Да, руководит ею именно мистер Забини, — подтвердил Драко. По его губам пробежала быстрая усмешка. Видимо, он представил лицо Блейза, если бы тот услышал такое официальное к себе обращение.

— Кроме того, я выслала запросы мистеру Олливандеру, модному дому Паркинсон, школе авроров, школе колдомедицины, которую посещает Драко, и многим другим. Думаю, мы наберем достаточное количество положительных ответов, — подхватила Гермиона.

— Ну что ж, вы вполне можете попытаться, — проговорила профессор Макгонагалл, внимательно глядя на них. — Возможно, вашего энтузиазма хватит на то, чтобы совершить невозможное.

Она чуть наклонила голову, будто желая лучше их рассмотреть. Гермиона мгновенно почувствовала себя неуютно — кому, как не ей, было знать, что профессор Макгонагалл смотрела так на Гарри и Рона, когда те нарушали правила. Однако было в ее глазах и что-то еще — что-то, похожее на одобрение? Гермиона никак не могла расшифровать это выражение.

— Тогда спасибо вам большое, что встретились с нами, — сориентировался Драко.

— Да, спасибо! — тепло поблагодарила и Гермиона. — Было очень приятно вас видеть.

— И мне, — профессор поднялась из-за своего стола. — Вы можете воспользоваться моим камином для удобства.

— О, было бы здорово, спасибо, — радостно сказала Гермиона. Спускаться на первый этаж по лестницам не очень хотелось. Драко просто кивнул в знак солидарности. Затем он подошел к большому камину, взял горсть летучего пороха и четко произнес:

— Квартира Гермионы Грейнджер.

Взвился столб зеленого пламени, и он исчез. Гермиона, несколько сбитая с толку тем, что он выбрал отправиться в ее квартиру, а не в редакцию, немного замешкалась. Когда она наконец зачерпнула горсть летучего пороха и шагнула в камин, ее нагнал голос профессора Макгонагалл.

— Осторожнее с ним, мисс Грейнджер.

Гермиона пораженно обернулась и наткнулась на серьезный взгляд профессора.

— Что вы…

— Хорошей дороги, — безапелляционно прервала ее Макгонагалл и села обратно за стол, показывая, что объяснения она давать не намерена. Гермиона вздохнула и, бросив порох себе под ноги, сказала:

— Квартира Гермионы Грейнджер.

* * *

— Почему сюда? — изумленно спросила она, отряхивая сажу со своей мантии.

— Думаю, было бы подозрительно, если бы мы отправились в редакцию. Мы же, по идее, там не работаем, помнишь? — пояснил Драко. Он уже с комфортом разместился на диване и даже успел налить себе стакан воды в свою любимую чашку со смешным динозавриком.

— Слушай, по поводу того, что мы… — Гермиона хотела ему сказать, что ее «ты мне очень нравишься» не означало, что она в него влюблена, но не представляла, как это сделать поделикатнее. С другой стороны, если этого не сделать, Малфой наверняка будет потом над этим шутить. Или не будет?

Пока она раздумывала, Драко допил воду и встал с дивана, видимо, собираясь уходить. Потом он оглянулся и выпалил:

— Ты мне тоже нравишься, Грейнджер. Никогда не встречал такого упорства, решительности, ума и доброты в одном флаконе.

Он несколько мгновений смотрел ей в глаза, как будто желая удостовериться, что она его услышала, а потом, не дождавшись ответа, сказал «пока» и тут же аппарировал.

Гермиона еще несколько секунд стояла в немом удивлении, пялясь на то место, где он только что стоял. Значит, он понял, что она имела в виду. В груди разлилось приятное тепло, и она улыбнулась.

— Что значит «тоже», а, Гермиона? — ухмыляясь спросила Джинни, которая стояла на выходе из коридора, ведущего к комнатам, и опиралась рукой о стену с самым нахальным видом. — Тоже, да?