Невероятное восстание Лулу (джен)

Примечание Переводчика:

Очередная общепереводческая поправка: «вилла Ариес» (и все остальные императорские виллы, название которых связано с латинским наименованием созвездий) меняется на русскоязычный аналог, то бишь на «вилла Овен». К 39 главе я все же не выдержал...

* * *

Необычно, но сегодня шел дождь. Погода на вилле Овен обычно была такой приятной, но сегодняшний день, видимо, относился к редким исключениям. Несмотря на все наши достижения в области техники и науки, даже Британния с трудом предсказывала погоду с хоть какой-то точностью. Но ведь это очевидно, верно? Что даже самые лучшие планы могут очень легко спутаться.

Ярким тому примером был мальчишка передо мной, у которого явного имелись какие-то планы. Тот уставился на доску между нами с чувством абсолютной серьезности. В такие дни Лелуш был моим самым любимым противником. Кловис не представлял никакого вызова. Корнелия была хороша, но все же прямолинейна. Что я предпочитал в такие дни, так этого иного противника. Он не обязательно должен способен бросать вызов, скорее, просто быть интересным.

Игра была еще очень ранняя, и к тому же сейчас был мой черед ходить. Я не колеблясь передвинул Слона, заслонив им моего Короля, чем заработал хмурый взгляд от Лелуша.

— Боковая крепость Короля[1], — сказал мальчишка, точно предсказав мой следующий шаг. — Как низко. Как королю править, если он заперся в крепости?

— Меньше тревожа свои войска, — ответил я. — Позволяя им сосредоточиться на захвате вражеского короля, не отвлекаясь на защиту собственного.

Лелуш забарабанил пальцами по краю стола.

— Существует несколько условий, которые позволяют игроку сыграть в крепость, — сказал он вслух. — Во-первых, между Королем и Ладьей должно находиться пусто пространство. Во-вторых, пока первая сторона не может войти в крепость, выйти или пройти через нее, вторая же... — а после он протянул руку и двинул своего Короля вперед. — по сути не сдвигает с места Короля и Ладью.

— Как дерзко, — заметил я. Затем я сделал ход рокировкой. Переместил Короля на предпоследнюю клетку справа от него, а затем Ладью на том же конце доски налево от Короля. — Скажи мне, Лелуш. Как ты думаешь, почему я сделал этот ход так рано?

Мальчишка слегка усмехнулся, словно я спросил его, какой звук издает корова.

— На то могут быть две причины, — начал Лелуш. — Такой ход отодвигает Короля от центра доски и дает Ладье больше свободы в середине. Ты сформировал крепость из Пешек вокруг Короля... Но ты также поймал его на месте, а это значит, что правильная атака позволит мне поставить тебе мат, пока твой Король задыхается от собственной же защиты.

— Красочно и драматично, как и всегда, — сказал я, пока Лелуш обдумывал варианты.

— Однако, — задумчиво произнес Лелуш. — Ты и так знал, что я знаю это. К чему тогда был этот вопрос? Это настолько базовая стратегия, что, очевидно, я знаком с ней. Надеюсь, это не потому, что ты поддаешься мне.

— Избавься от этой мысли, — сказал я. — Лелуш, истинный мастер шахмат может легко предугадать вероятное поле доски на три хода вперед и попытаться сыграть этим в свою пользу.

— Я знаю, — терпеливо ответил Лелуш. — И ты знаешь, что я тоже это знаю, — мальчишка нахмурился. — Точно так же, как ты знаешь, каким будет мой следующий наиболее вероятный ход. Верно? Ты уже предвидел, какой будет моя вероятная реакция, и уже спланировал, как переиграть меня. Я ведь прав, Шнайзель?

Я улыбнулся ему, но так и не дал определенного ответа. Он учился. Быстрее, чем я мог даже предположить. Было что-то чрезвычайно приятное участвовать в формировании молодого ума, в его обучении, и в то же время обучении себя. Он уже показывал намеки на понимание. На парадокс, лежащий в основе поистине величайших игр.

Я с нетерпеливым, затаенным дыханием ждал того дня, когда он покажет это мне. Как Лелуш преодолеет его? Какой именно изберет Лелуш метод, чтобы преодолеть Парадокс шахматного мастера?

* * *

====Мао====

Знаете, что он больше всего ненавидел в британцах? Их самодовольство. Насколько они высокомерны, заносчивы там, где они этого не заслуживали. Возьмем, к примеру, этих найтмэйеров, что встали у него на пути. Упрямые, гордые и тупоголовые пилоты. Он представлял себя лесорубом, срубающим невероятно огромную гордость. Пора закатать рукава и—

— О, Алекс! — крикнул Мао, грозя пальцем. — Тц-тц! Что бы подумала твоя мама, если бы узнала, где ты проводишь свободное время?

— Э-э? Ты знаешь о-... — резь, резь, резь и, — Ах! Ааааагх! — упало дерево.

Ха, как забавно! Корнелия и Ширли думали об одном и том же.

— Уведите Наннали отсюда! — крикнула Корнелия паре солдатам, которые бросились выполнять свой долг. Мао не видел их. Мао в этом не нуждался. Он слышал их мысли, когда они побежали вперед. Он мог заглянуть глубоко в их сознание, вплоть до подсознания. Он уже точно знал, где они. Он знал, что они собираются делать в ближайшем будущем. И, благодаря [Anubis], он мог видеть все возможное, что они могли бы сделать, чтобы попытаться остановить его.

— Огонь! — приказала Корнелия, и это был хороший план. Заглушить его слова, удерживая его на месте. Таким образом, он не сможет превратить свои слова в мечи и порезать их на ленточки несколькими хорошо подобранными предложениями, в то же время этим они пытались заставить его уйти в оборону или уклоняться от атак, не давая перейти в нападение.

— Перед мной стоят найтмэйеры, и хочу я выкрасить их в красный цвет, — пропел Мао. Он решил, что стоять на месте и играть в защиту, было довольно скучной идеей в целом. Почему бы не получить немного больше удовольствия, как например: не стоять под градом надоедливых пуль, а вместо этого сыграть в игру "пронзи ногу найтмэйера и заставь его упасть на его приятелей"? Дорогой выходит игра, но насколько же веселой! Ну, для всех, кроме пилотов. — Не то чтобы это имело значение, потому что скоро вы все умрете.

Впрочем, точно не сейчас. Подошел следующий борец, с левой, правой и "ора ора ора"!

— А вот и она! — задорно воскликнул Мао, уворачиваясь от атак. — Ха-ха-ха! Раньше я бы точно не смог увернуться. И неужто это розовенькие, пушистые наушники? На тебе и на твоем Стенде? Чтобы не слышать мои слова? Как неприятно-то мне! Но не так сильно, как будет тебе!

— Ора!

Промах.

— Ора!

Мимо.

— Ора!

Даже не близко!

Пора покончить с этой мушкой, какой бы забавной та ни была. Теперь Мао мог просто слегка пырнуть его и позволить всему этому механизму передачи урона позаботиться о ней, но где в этом веселье?

— Какая испорченная девчонка, — беззвучно произнес Мао. — Ты не герой, как и твой принц, — атаки стали быстрее. Однако, это не имело значения. — Ты погрязшая в любви девчонка, которая отчаянно нуждается во внимании и которая намеренно игнорирует, насколько он полон мести — мести, из-за которой он никогда не сможет полюбить тебя.

Она не могла его слышать, но и ей и не нужно было. [Schizoid Man] действительно был довольно мощным Стендом. Быстрый, сильный, точный. И то, что только что сделал Мао, обернуло эту высокую точность против него же. С безупречным восприятием приходит безупречное чтение по губам. Ей не нужно было слышать, что он говорит, потому что она все равно могла его понять.

— Гх- кьяаааа! — завопила Ширли, отлетая назад, как будто ее ударили мечом в живот. Ах, Ширли, печально-печально!

— Ты подвела своего принца, потому что в глубине души не веришь в него так сильно, как думаешь, — сказал Мао, и Ширли снова пошатнулась, неподвижно упав на землю. Посмотри теперь на себя, подражательница супергероев! Да и рана тоже очень неприятная. Запросто сойдет на восемь очков!

Следующей была Корнелия, у которой, по крайней мере, хватило ума отступить вместе с солдатами, что уводили Наннали.

— Ах, Корнелия! — проворковал Мао. — Такая гордая, британнская богиня победы. Отступает от безумца с мечом! Ха-ха-ха! Ну как, жжет? Скажешь мне или, еще лучше, подумаешь?

— Мерзкий червяк! — в один голос воскликнули Мао и Корнелия. — Ты смеешь насмехаться надо мной? — повторили они оба. Мао усмехнулся. Корнелия вытащила из своей причудливой маленькой кобуры маленькую винтовочку.

— Не сработает, — сказал Мао. Корнелия в ярости стиснула зубы. Мао наклонил голову. — И это. Или это. Или это. Я приспосабливаюсь к твоим планам еще до того, как ты о них думаешь. Но продолжай, вперед! Продолжай замечать потенциальные слабые места. Ха-ха-ха! Скоро я стану непобедимым.

Знаете, как же забавно было услышать, как она отчаянно пытается найти способ втянуть его в ситуацию, когда он не сможет увернуться от всех смертельных штучек, когда у не просто не будет времени на чтение мыслей. Корнелия сделала несколько выстрелов, чтобы отвлечь его от приближающегося Гилфорда, но к этому моменту Мао был достаточно быстр, чтобы броситься вперед.

Знаете, Корнелия была хорошим бойцом практически с любым оружием, которое только можно было ей, но мечи, ружья и копья оставались ее абсолютными личными фаворитами. Обучена одной из лучших! "Вспышкой" Марианной, бывший Вторым Рыцарем, покойной матерью неких двух крысенышей. Как гордился бы ею учитель, позволив фехтовальщику-любителю так легко проскользнуть сквозь ее защиту. Обычно парирование Корнелии было бы безупречным, она могла бы обезоружить его быстро и чисто. Но абсолютной защиты не существует. Правда всегда будет поражать быстро и верно — в данном случае рассекая ее запястье, отделяя его от остальной части руки.

— Ваше Высочество!

— О, Корнелия, — сказал Мао, стоя у нее за спиной. — Какие у тебя все-таки дурные мысли, — он захлопал в ладоши и громко расхохотался. — Ха-ха-ха! Лучше подать ей руку помощи, потому что сейчас она лишилась одной!

Затем так же внезапно, как и начал, он остановился и уставился прямо перед собой.

— О, Наннали. Какие плохие мысли. Что бы подумал твой брат, если бы узнал, что ты знаешь такие слова?

— Н-нет! — крикнула Корнелия, схватившись за окровавленный обрубок руки. Впечатляет! Она уже перевязала его жгутом, чтобы остановить кровопотерю. — Не позволю тебе... сделать ей больно! У-уведите ее отсюда! Сейчас же!

Мао наклонил голову набок, — Это ты виноват, что Пятнышко умер, нерадивый ты хозяюшка домашних животных! — закричал он, и один из солдат, сопровождавших Наннали, ахнул, когда кусок пустоты порезал его спину. — Ты совсем не такой, каким воображает тебя младший брат, — продолжал он, и еще один солдат был ранен в колени. Мао повернулся к последнему. — О? Пытаешься заглушить мой голос своими руками? Как доблестно! — он бросился вперед и разрубил человека надвое с той же реакцией, с какой можно было бы найти брошенную мелочь посреди улицы. — Как бесполезно.

Наннали уставилась на него с упрямым вызовом, пытаясь скрыть страх и одновременно как можно быстрее отъехать от него на коляске. Но недостаточно быстро. Мао использовал самый кончик [Anubis], чтобы приподнять ее подбородок, затем осторожно обошел ее.

— Правильно, — крикнул Мао. — Держи пальцы подальше от курков, если не хочешь рискнуть вовлечь маленькую мисс в еще одну трагическую перестрелку.

О-о-о, как же ему это нравилось. Гнев, искренний и чистый, как никогда. Теперь, когда он стоял позади нее, Мао засунул меч под мышку — опасно, если только не считать способности [Anubis] выбирать, что резать, а что нет — и подтолкнул ее обратно к Корнелии и Ширли.

— Подлатай их своим Хамоном, — приказал Мао, — чтобы тут не померли.

— Зачем? — спросила Наннали. — Чтобы ты еще больше мог попытать их?

— И это все, что ты видишь? — задохнулся Мао от притворного возмущения. — Садист? Мелкий, ребячливый палач, который только и делает, что причиняет людям боль? — он злобно усмехнулся и слегка поаплодировал. — Как проницательно! Но нет, нет, я хочу, чтобы ты подлатала их, потому что-...

"Потому что ему нужны живые заложники, чтобы заполучить чего бы он там не хотел."

Охо? На какое-то время Мао отвел свое внимание от маленькой покалеченной принцессы, которая сейчас занималась особым дыханием и Хамоном, исцеляя остальную парочку, что, честно говоря, показалось Мао почти прекрасной иронией, чтобы он мог сосредоточиться на голосе, разговаривающем с Гилфордом.

— Я тебя слыыыыышу! — крикнул Мао, приложив ладонь к уху. — Ха-ха! Премьер-министр Шнайзель! Как ужасно преинтересно.

"Гилфорд, отведите силы на некоторое время и установите периметр. Я также был бы признателен, если бы вы предоставили мне возможность напрямую общаться с этим пользователем Стенда."

* * *

====Шнайзель====

Несмотря на полное отсутствие массы, ответственность была чрезвычайно тяжелой. Способность видеть и влиять на общую картину может заставить даже самого скромного человека чувствовать себя так, словно он наступил на яичную скорлупу. Недостаточно сказать, что на карту поставлены жизни. Вместо этого имелись системы, на которые люди полагаются, чтобы поддерживать свою жизнь и жизни тех, кто находится под их опекой. Прими неверное решение, и внезапно умрет больше людей, чем он когда-либо встречал.

И все же, несмотря на такую тяжесть, не ответственность привела его сюда. Вместо этого...

— Ваше Высочество, добро пожаловать на остров Шикин, — отсалютовал генерал Картрайт. — Мои глубочайшие извинения, ваш визит оказался неожиданным, поэтому у нас не было времени-...

— Я тоже не ожидал его, — прервал его Шнайзель, но как-то странно вежливо. — Насколько понимаю, вы теперь дедушка, — сказал он человеку, которого никогда раньше не встречал и, вероятно, никогда больше не встретит. — Мы должны разрешить эту трагическую ситуацию осторожно и быстро, чтобы вы могли повидаться со своей внучкой, а я — со своими сестрами.

— Так точно, Ваше Высочество! — генерал, который уже салютовал, попытался отсалютовать еще сильнее. Все-таки привить кому-то чувство верности такое простое дело. — Пожалуйста, следуйте за мной, командный центр находиться-...

— Через вход, вниз в подвал, — перебил его Канон. — Мы уже видели планы базы перед прибытием.

— Однако, Канон, ты все еще не понимаешь, зачем мы прибыли на Шикин, а не направились обратно на Родину, — заметил Шнайзель, когда они двинулись. — Или, может быть, ты просто не понимаешь, почему я вдруг решил приехать в Одиннадцатую Зону?

— Не мое место строить теории, — ответил Канон.

— Человеку всегда свойственно строить теории над тем, чего он не понимает, — ответил Шнайзель. — Невозможно не строить предположения, даже если не собираешься их озвучивать. Как бы мы ни старались, люди просто не могут перестать думать. Если мы видим загадку, мы пытаемся ее решить. Если мы услышим вопрос, мы постараемся придумать ответ. Такова, Канон, человеческая природа. Желание чего-то — превыше всего остального.

— Стабильность и умиротворенность, — сказал Канон. — Чтобы мир обрел смысл.

Да, подумал Шнайзель, присаживаясь в командном центре. Все ради мира в мыслях. Вот почему он пришел сюда тайно, не предупредив Корнелию о своем приезде, пока она будет отвлекаться на посвящение Юфемии в Рыцари этого пожалованного Куруруги. Ему предстояло разгадать собственную загадку, и он не хотел, чтобы его сестры путались под ногами, пока ему не удастся найти немного ответов.

По крайней мере, таков был его план. До тех пор, пока какой-то дурак не открыл врата ада, заставив милую, невинную Юфемия оказаться одержимой духом, который был, во всех возможных отношениях, ее противоположностью. Инстинкты подсказывали ему взять ситуацию в свои руки, помочь всем, чем только можно. Разум шептал ему держаться подальше. Несмотря на еще большую эмоциональную привязанность, Корнелия была более чем способна справиться с ситуацией.

— Ваше Высочество желает, чтобы я связал вас с принцессой Корнелией или с ее командным центром? — мягко спросил генерал. — Им бы пригодился ваш совет.

— Ситуация, подобная этой, требует единственного ясного видения, — заметила Канон. — Оставаясь вне этого конфликта, Премьер-министр Шнайзель позволяет Корнелии и ее войскам подойти к ситуации без ненужного отвлечения.

— Разумеется, если она окажется неспособной разрешить ситуацию, тогда я вмешаюсь, — сказал Шнайзель, тщательно скрывая глубокую озабоченность благополучием своих сестер. — Бывают моменты, когда лидер знает, требуется сейчас вмешиваться или нет.

И после, видимо, время для этого все-таки пришло. На мониторе перед ним отчетливо виднелись для этого доказательства. Неряшливый седовласый китаец с великолепным черным ятаганом на плечах и оранжевым забралом на глазах. Контраст был поразительным. Позади него Корнелия вцепилась в свою руку, Наннали (с открытыми глазами) положила одну руку на плечо Корнелии и дышала очень медленно, в то время как другая покоилась на груди Зеро.

Но больше всего внимания Шнайзеля привлек человек, стоявший прямо перед камерой. Так, значит вот как выглядел пользователь Стенда. Даже сквозь призму экрана Шнайзель чувствовал дрожь силы, хотя — и это могло быть лишь его воображением — казалось, что меч являлся гораздо большим источником силы, чем сам человек.

Однако, интересовал его не меч. Скорее, человек, обладающий силой, который является таким же столпом силы, как и сила, которой он обладает. Если Шнайзель и придется идти в атаку, то сначала он должен узнать о человеке. Через диалог, беседу и простое наблюдение.

— Я Шнайзель эль Британния, второй принц Священной Британнской Империи.

— О, какой пронырливый! — усмехнулся пользователь Стенда и захлопал в ладоши. — Нанес визит в эту Зоне, даже не сообщив об этом Наместнице? Какое поразительное нарушение протокола! Часто играешься за спиной сестры? Ты что-то там делаешь, о чем не хочешь, чтобы она знала?

Он почувствовал, как на щеке у него появляется крошечный порез. Интересно. Канон, как и следовало ожидать, запаниковал, но сам Шнайзель оставался спокоен, просто вытирая порез, словно это было забавным развлечением, а не ужасным подтекст. Это первое...

Второй принц поднял палец, умалкивая Канона и генерала, прежде чем они смогут сделать свое предсказуемое предложение оборвать связь. Никто не стал бы делать это без всякой причины. Никто не стал бы привлекать к себе столько внимания, если бы не хотел чего-то очень отчаянно. Следовательно...

— Каковы ваши требования?

— Мои требования? — был его ответ. Смех. Аплодисменты. Маниакальный тик или...? — О, как будто все так просто! Мы оба прекрасно знаем, что Британния не ведет переговоров с террористами, какими бы сильными ни были их позиции! Это побудило бы других попробовать то же самое, даже если никто из них не смог бы повторить то, что могу сделать я! Кроме того, ты слишком умен, чтобы просто так меня отпустить. Думаю, тебе нужно напоминание о том, насколько я могущественен на самом деле!

Он устраивает ребяческую попытку вести переговоры с позиции силы перед тем, как заявить о своих требованиях. Никаких нюансов или хитростей, просто "дай мне то, чего я хочу, иначе...". Шнайзель мысленно распаковал это перед тем, как было произнесено еще одно слово, и глаза Шнайзеля метнулись к Корнелии. Да, это имело смысл: менее зрелая версия мышления Корнелии. Привести своего противника в подчинение, не оставляя тому вопроса, кто тут главный. Это второе...

— Эй-эй! Мистер Харрисон! Я знаю, что ты смотришь пиратский канал. Может, тебе стоит рассказать своей жене о миленькой девице, с которой ты развлекался на работе. Хи-хи! Ой, а это довольно глубокий порез на бедре, да? Тебе стоит взглянуть на него.

— Закройте этот пиратский канал! — потребовал Канон, положив палец на кнопку отключения звука. — Мы не можем позволить ему продолжать нападать на ни в чем неповинных людей.

— Мы пытаемся, — сказал генерал, протирая все продолжающий потеть лоб. — Кто-то проделал невероятную работу, чтобы поддерживать его. Не раздражай это меня так сильно, я бы оценил их усилия.

— Канон, — сказал Шнайзель, потирая подбородок, чтобы прикрыть рот. Он не хотел, чтобы Мао читал по его губам эти приказы, они должны были проводиться как можно более конфиденциально. — Найдите этого мистера Харрисона и сообщите мне о его нынешнем состоянии, как только узнаете. Данные приказы исходили не от меня. Вместо этого выберите другого высокопоставленного человека из Одиннадцатой Зоны, — потому что это может быть третьим наблюдением.

Отпустив кнопку отключения звука, он решил еще немного поиграть в эту маленькую шараду.

— Я бы сказал, что вы высказали свою позицию. Чего вы хотите?

— Нет, Шнайзель, — произнесли Корнелия и пользователь Стенда одновременно, хотя последний звучал с гораздо большим сарказмом в отличии его сестры. — Не веди переговоры с этим... Умалишенным...

— Бла-бла-бла! — издевался он. — Треп-треп-треп! Я разве давал тебе разрешение открывать рот? — он взмахнул мечом, и, к чести Корнелии, она даже не дернулась, когда тот оказался в нескольких дюймах от ее лба. — Ладно. Не буду, — сказал он. — Но только потому, что твоя сестренка собиралась так мило умолять меня.

— Т-ты садистский ребенок!

— Лестью со мной ты ничего не добьешься! Ха-ха! Прости, прости! Я только сейчас понял, что не представился. Я Мао. Рад познакомиться с вами, принц Шнайзель. Твоя сестра очень верит в тебя, — рука Мао резко дернулась, и он схватил муху в воздухе, не глядя на нее. — Будет забавно раздавить эту веру, — его кулак сжался, и он рассеянно потер открытую ладонь о платье Наннали, посмеиваясь про себя. — Значит, хочешь знать мои требования?

— Если вас это не затруднит, — терпеливо, очень терпеливо ответил Шнайзель. Он еще не встречал никого, кто действительно смог бы раздвинуть границы его терпения, и этот Мао был очень далек от того, чтобы найти этот передел.

— О? Так просто? — повел плечом Мао. — А ты разве не должен установить связь со мной? Обычно, это первый шаг при переговоре о заложниках. Верно? Итак, давай поговорим об идеальном мире. Знаешь ли ты, что у каждого есть свое представление об идеальном мире?

— Да, разумеется, — честно ответил Шнайзель. Хотя это тоже была стандартная тактика ведения переговоров: заставьте собеседника говорить, чтобы вы могли как можно больше узнать о нем. — Все люди стремятся к собственному видению совершенства. Когда сходятся два или более противоречивых видения, неизбежно и трагически возникает конфликт. Могу я поинтересоваться вашим видением?

— О, тебе он, наверное, покажется ужасно скучным. А вот у этих троих более интересные взгляды на идеальный мир. Наш первый участник, таинственная пользовательница Стенда в маске, героиня масс! Представляю вам, Зеро! Ее идеальный мир — фантастическая обстановка, где злодеи всегда попадают в плен, а лихой, прекрасный принц всегда приходит на выручку. Сильный, харизматичный, но немного незрелый.

— Дальше у нас есть Наннали, у которой более реалистичная мечта. Мир, в котором она сможет жить со своим братом, не полагаясь полностью на него. Пусть все плохое происходит в другом месте. Пусть о нем заботятся другие. Как эгоистично! Она как оса, прячущаяся в цветке. Снаружи красива, но внутри, где остальные не увидят, прячется гадость.

— Какой же ты мерзкий! — вскипела Наннали. Казалось странным видеть ее такой злой. — Нападаешь на людей, как последний гнус. Когда мой брат доберется сюда, он-...

— О? — Мао приложил руку к уху. — Он что? Я просто помираю услышать твои догадки. Что он может сделать, чтобы остановить меня? Что он вообще может сделать? Ха-ха-ха! И наконец! Корнелия, ох, Корнелия. Рабыня британнского идеала. Твой идеальный мир был бы миром порядка, где каждый находился на своем месте в иерархии. Твоя семья на вершине. Нумерные внизу. Все остальные соревнуются за положения.

— Тогда каково же ваше видение идеального мира? — спросил Шнайзель. Было ясно, что делает Мао. Тянет время. Выводит Шнайзеля из себя. Эта стратегия была довольно прозрачной, но ему будет трудно ее добиться. Какой бы ни был соперник, в какую бы игру он не игру, Шнайзель никогда не злился, не расстраивался и не раздражался. Ему всегда было скучно, или любопытно, или грустно, или радостно, или разочарованно. Никогда не злился. Никогда не боялся. — Полагаю, что это имеет прямое отношение к вашим требованиям, верно?

— А-ха-а! Неплохо, неплохо! Хотя, подозреваю, это было немного очевидно, да? Мой идеальный мир не замысловат.

И тогда Мао снова обнажил меч. На этот раз он направил его на землю и несколькими точными взмахами меча нарисовал картину. Перед глазами Шнайзеля возникло лицо. Женщина. Длинные волосы. Миленькая, если судить ему.

— Мир, где существуют только я и С.С., — усмехнулся Мао. — Но я соглашусь на то, что она вернется ко мне, а не будет удерживаться против ее воли этим тигром, играющим в котенка, или дьяволом с серебряным языком! И тогда мы будем жить сами по себе, мирно. Вдали от мира, где никто не потревожит наше совершенное, совершенное спокойствие!

Рука Шнайзеля дернулась. Второй принц Священной Британнской Империи поднял эту руку, чтобы коснуться подбородка, затем переместил ее на лоб, а затем мягко опустил обратно на колени, чтобы та снизу покоилась вместе с другой рукой.

— Понятно, — сказал он просто и ровно. — Это все, чего вы желаете?

Мао засмеялся и снова захлопал в ладоши.

— О, я не дурак! Британния не ведет переговоров с террористами. Вот почему... Это не просто обмен жизнями. Я предлагаю нечто большее. Как только я окажусь на свободе, с С.С. в моем распоряжении, я брошу все маленькие секреты, которые насобирал. Ты получишь Зеро. Я расскажу тебе, кто убил твоего дорогого брата Кловиса. И еще несколько особых лакомств! Мы все уходим со всем, чего хотим, никто не раздосадован, все в плюсе. Кроме правой руки Корнелии, наверное. С другой стороны, британнская наука одна из лучших...

— Прямо сейчас самое большее, что я могу обещать, это поискать ее, — сказал Шнайзель, не собираясь делать ничего подобного. — А до тех пор... Другой распространенной практикой для участников переговоров о заложниках является установление доверительных отношений с захватчиком. Знак доброй воли со стороны обеих сторон.

— Корнелия думает, что у тебя есть что-то на этот счет, — сухо заметил Мао. — Выкладывай, пока мне не надоело и я не выложил их перед тобой.

— Пожалуй, в этом и заключается мое замечание, — сказал Шнайзель. То, что Мао сделает и скажет в ответ на это, будет чрезвычайно красноречивым. — Двое из ваших заложников тяжело ранены, и даже кажущееся мастерство в технике Хамона Наннали не дает моему сердцу успокоиться. Разрешите ли вы медикам проверить их самочувствие и убедиться, что они не истекают кровью до смерти? Я очень беспокоюсь за их благополучие. Да, даже благополучие Зеро меня очень беспокоит.

Мао на мгновение замолчал, давая Шнайзелю понять, что он уже принял решение и намеренно затягивает момент, чтобы заставить его сосредоточиться на раненых заложниках. На приглушенных стоны боли Корнелии, на едва сдерживаемой панике Наннали. На странная тишина и спокойствии Зеро... Мао пытался заставить его страдать. Заставить его почувствовать себя беспомощным. К сожалению, это не работало.

— Ну ладно! Парочка дохлых заложников придает чуть меньше веса словам, так ведь?

— Да, — сказал Канон. — И это даст нам уверенность, что вы не просто убьете их, как только они вам больше не понадобятся. Если мы можем доверять друг другу, тогда мы сможем и помочь друг другу.

— Ах, но есть несколько условий! — предупредил Мао, грозя пальцем. — Мы же не хотим никаких хитрых выкидонов, так что... Я хочу, чтобы команда, которую вы пошелете, перед тем как подойти осмотрим свои вещички. Никаких мин-ловушек, никакой пакостной взрывчатки с дистанционным управлением, только медицинское оборудование. И они не должны никого подпускать к своим вещичкам. Все ясно?

— А вы позволите команде медиков после уйти, как только они закончат? Не навредив им.

— Да-да! Хватит уже тянуть резину! Ха-ха-ха! А теперь отыщите мою дорогую С.С., пока не лопнула корзинка терпения!

— Канон, прерви на время эту линию связи, — скомандовал Шнайзель, и это было сделано. Он узнал все, что собирался узнать на данный момент. Принц сложил руки домиком. Он постучал кончиками пальцев друг о друга и закрыл глаза в глубокой задумчивости. Теперь, когда он узнал все это, пришло время переварить.

Значит, это был пользователь Стенда. Нет... правильнее будет сказать, это был Стенд уровня "реквием", прямо как [Hey Jude]. Эволюционировавший Стенд, который уже раньше представлял огромную угрозу, но теперь он поднялся на новую беспрецедентную высоту. По крайней мере, так оно должно быть, ибо [Anubis] не обладал этими способностями до побора его Мао. Возможные последствия...

— Пока вы вели с ним разговор, пришло несколько сообщений, — доложил Канон. — Китайская Федерация официально осудила действия Мао и заверила нас, что он не представляет их ни в официальном, ни в неофициальном рассмотрении. Они также просматривают свои записи в поисках любой полезной информации и предложили помощь, если она нам понадобится, — его адъютант нахмурился. — Довольно стандартный ответ, если спросить меня. Не удивило бы даже, если бы они устроили это намеренно-...

— А-ха-а! — предупредил Шнайзель, подняв указательный палец, словно бы призывая к тишине. — Канон, ты ведь гораздо умнее. Такое параноидальное мышление ниже твоего достоинства.

— Прошу простить меня, Ваше Высочество, — поклонился Канон. — Но можем ли доверять им?

— Разумеется, нет, однако поразмысли об этом с другого ракурса, — спокойно сказал Шнайзель. Он расслабил руки. Нет, это не работало. Он побарабанил пальцами по ногам. Нет, нет, это тоже было неправильно. — В твоем распоряжении имеется самый что ни на есть телепат. Как бы ты с ним обходился?

Ответ Канона прозвучал впечатляюще быстро, почти одновременно с тем, как он понял мысль Шнайзеля.

— Я бы держал его в секрете, — сказал он. — Я бы держал его рядом со мной, когда посещал другие страны. Дипломатический шпион, прячущийся у всех на виду.

— Именно, — сказал Шнайзель, слегка дернув плечом. Его сердцебиение определенно было немного быстрее, без сомнения, и его мышцы немного напряглись. Это было плохо для здоровья, почему люди так свободно предаются этим эмоциям? — Блеф или двойной блеф такого рода выходит за рамки разумной или здравомыслящей стратегии. Потери перевешивают любые возможные выгоды, причем колоссальных.

— Получается, он действует в одиночку.

Действует в одиночку.

— Еще сообщения? — спросил он, стараясь не обращать внимания на это странное, незнакомое и довольно неприятное чувство. — Сперва наиболее интересное или полезное.

— В центральную разведку Одиннадцатой Зоны также поступило сообщение от Вилетты Ню. Если вкратце, она утверждает, что обнаружила оперативную базу Черных Рыцарей, а также предупредила, что Кьюэлл Сореси намерен устроить засаду в Академии Эшфорд для Сузаку Куруруги. Ее доклад также указывает на то, что Черные Рыцари, скорее всего, попытаются захватить его.

— Позволь им сделать это, — посоветовал Шнайзель. — Такой отвлекающий маневр удержит их от того, чтобы еще больше осложнить нашу плохую ситуацию. Если возможно, попытайтесь связаться с базой, которую раскрыла Вилетта. Скажите им, что мы разрешим им разобраться Кьюэллу, при условии, что они будут держаться подальше от Мао.

— Как изволите, Ваше Высочество, — сказал Канон, но после нахмурился. — Вы переживаете за ваших сестер?

Конечно. Если кто-то и заметил что-то неладное, то это был Канон. Шнайзель не случайно выбрал его своим личного адъютантом. Что ж, если Канон хочет оказать ему моральную поддержку, пусть будет так.

— Естественно, — искренне ответил Шнайзель. — Тем не менее, я не из тех людей, которые позволили бы такому беспокойству вмешиваться в принятие решений.

Ах? Что это? Богато украшенная шахматная доска, спрятанная в углу комнаты. Декоративное украшение, без сомнения предназначенное для романтизации обстановки по просьбе Кловиса. Шахматные фигуры представлялись с огромной художественностью, написавшем его стиль, и все же, когда Шнайзель поднял белого Короля, прямо под ним, где он лежал, было едва заметное обесцвечивание. Как будто эта часть доски не видела света уже много лет, когда все вокруг было открыто.

Иным словами, никто не играл на этой доске очень долго. Если вообще играли.

— Что мы знаем о Мао? — спросил Шнайзель, обращаясь ко всем, кто мог ответить. — С таким обычно вопросом подходят в противостоянии, верно? Узнать своего противника, понять природу его силы, чтобы ее можно было преодолеть. Чтобы не попасть в глубокую, бездонную ловушку.

— Он умеет читать мысли, — сказал Канон. — Его поведение делает это совершенно очевидным.

— Что насчет ограничений для его чтения мыслей? — спросил Шнайзель. — Задержка во времени? Или ограничение по времени? Есть ли другие условия, которые мы должны принять во внимание? Любой план, который мы разрабатываем, должен основываться на том, что мы знаем, и во время нашего разговора я сделал ряд существенных замечаний, которые он почти подтвердил благодаря нашему плану послать команду медиков.

Перед ответом Канон на мгновение задумался, что было здоровой чертой, которую следовало бы перенять большему количеству людей.

— Он мог читать мысли пилотов найтмэйеров, не видя их, так что его сила не требует визуального контакта. Из этого становится вполне вероятным, что фактором является расстояние. Но так как он специально попросил медиков осмотреть их же оборудование перед тем, как подойди... Это должно означать, что существует расстояние, на котором он не способен читать мысли.

— Также, нам следует подумать об [Anubis], — продолжил Шнайзель. — Судя по тому, что мы видели, похоже, что меч берет контроль над тем, кто им владеет. Так почему же Мао все еще остается главенствующим при орудовании им?

— Существует множество вариантов, — сказал Канон. — [Anubis] может позволять ему сохранять контроль. Это означало бы, что либо Мао продолжает выполнение задачи миссии, либо же что он не возражает против действий Мао. В качестве альтернативы это может быть вызвано взаимодействием их сил друг с другом или-...

— Спасибо, Канон, этого вполне достаточно, — прервал его Шнайзель. — Если мы хотим эффективно противостоять этому Стенду, будет очень полезно отыскать доступ к большему количеству информации. Вполне вероятно, мы имеем дело с самым опасным террористом, которого когда-либо знала Британния, и обращаться с ним беспечно для нас недопустимо.

Умеющий читать мысли, что так близко к принцессе и линчевательнице... Какие у него могут быть секреты? Сколько вреда он может учинить Британнии — или любой другой державе или силе в этом мире — тем, что он слышал и помнил? А с [Anubis] в руках, насколько могущественным он может стать? Просто ужасает. Абсолютно пугает то, на что он может быть способен, и все же, несмотря на это...

— Ваше Высочество! — вдруг сказал генерал. — Только что пришел доклад! Мы обнаружили мистера Харрисона с травмой бедра. Он живет на улице прямо напротив музея.

— Порез на вашей щеке, должно быть, был вызван информацией, которую он получил о вас от принцессы Корнелии, — продолжил Канон. — Имейся сила причинять урон людям, находящимся дальше, он выбрал бы кого-нибудь гораздо дальше.

— Верно, — кивнул Шнайзель. Он начал передвигать фигуры по доске, словно бы решив очистить задние ряды. — Однако, в твоих рассуждениях есть один изъян, Канон: что, если он уже имел честь прочесть наши мысли? Что, если он видел предположения, которые мы делали о его силах, и намеренно действовал, чтобы заставить нас поверить в них?

На этот раз Канон ответа не дал.

— Вот что делает читателей мыслей такими опасными противниками, — продолжил Шнайзель. — Ты никогда не можешь с уверенностью сказать, что они знают, и никогда не можешь быть полностью уверен, что то, что ты знаешь, верно, — он отвернулся от доски, а затем за спиной исполнил боковую крепость Короля. — Парадокс шахматного мастера. Он само его воплощение, идеальный противник, демонстрирующий его всему миру.

— И вас это раздражает? — спросил Канон. — Потому что вы не можете понять, как его победить?

— Канон, это, конечно очень лестно, что ты так много думаешь обо мне, — тепло сказал Шнайзель. — Но увы, я не какой-нибудь там непогрешимый тактик, какой бы образ ты ни собрал в своем воображении. Понятие проигрыша и поражения не сотрясает колонну моего существа.

— Нет. Что меня расстраивает, так это... что Мао незрел. Он похож на ребенка в своих действиях, манерах и речи. Его тактика бесстыдна, но рождена фантазией о силе, — а теперь принц шагнул вперед, чувствуя, как злость переполняет его лицо. Тем не менее, хотя его голос ни на мгновение не поднимался выше своего обычного уровня, тот все еще казался подавленным, как будто он не знал, как правильно выразить эмоции в голосе. — И все же. Он наткнулся на силу, достаточную, чтобы остановить армию. На силу приспособления. Мгновенная непобедимость против любого противника, с которым он сталкивается.

Все отступили от него на шаг, даже Канон был напуган.

— Знаете, почему я не приказал разбомбить это место? — спросил Шнайзель. — Не из-за присутствия моих сестер. Даже их жизни не перевешивают угрозу, которую Мао представляет для Империи и ее народа. Информация, которую он предлагает, бесполезна, так как не будет почти никакой возможности проверить даже половину ее достоверности. Не потому, что я злюсь на него, и не потому, что моя гордость требует победить его каким-то другим способом.

— Тогда почему...? — спросил Канон.

— Потому что у него есть Борс, — признался Шнайзель. — И он научится управлять им у Корнелии. При помощи него он сможет обнаружить любую попытку бомбардировки до того, как она прибудет, будь та на расстоянии или нет... И тогда он научится им противодействовать.

Шнайзель глубоко выдохнул. Он ненавидел Мао. Презирал его. Он был так близко. Это было все равно что найти муху в своей изысканной еде. Так близко к совершенству, и все же те же самые хорошие качества делали недостаток настолько очевидным и привлекали к нему гораздо больше внимания, что вы даже не могли начать думать о его потреблении, независимо от того, что вы пытались.

— Генерал, приготовьте все к воздушной бомбардировке. Никто за пределами этой базы не должен быть проинформирован о нашем нападении. Сообщите всем силам безопасности в Одиннадцатой Зоне, чтобы они отыскали эту женщину любыми средствами, которые сочтут необходимыми. Это должно обеспечить подходящий отвод для глаз.

И все же, даже ему казалось, что в головоломке все еще не хватает кусочков. Какая-то очень важная информация, которая ему понадобится, чтобы определить лучшую стратегию для победы над невозможным противником. Это ведь тоже было частью этого парадокса, не так ли? В конце концов, единственное, что вам оставалось, это сделать свой ход, потому что, когда жребий брошен, нет никакого способа узнать, каким будет исход.

По итогу, это и будет ответ Шнайзеля на парадокс. Как бы Мао ни ответил на эту атаку, это даст им выигрышный ход. И это была абсолютная истина.

* * *

====Лелуш====

Время имело значение, но опять же, попытайтесь найти хотя бы одну ситуацию, в которой правдивым было обратное. У времени имелась одна мерзкая маленькая черта — проходить мимо, обращаете вы на это внимание или нет, и для критической части его мозга прямо сейчас было совершенно не время бессмысленно придираться к ситуации, когда на кону стояли гораздо более важные вещи. Наннали была в опасности! Его школьные друзья были в опасности! Но также имелась еще одна ситуация, которая подвергала опасности Сузаку, Юфемию и потенциально Ширли!

Что привело к тому, что он бросился во весь опор вниз по коридору, в лифт и спустился в подвал вместе с Каллен и С.С., которые, как ни досадно, даже не запыхались и не сгорбились, обхватив колени.

— Блин, а я-то думала, что твоя малая выносливость на уроках физ-ры была какой-то скрытой уловкой, — сказала Каллен.

— Ты... Заткнись...! — захрипел Лелуш. — Пытаюсь... Думать!

— Пф! Видеть тебя таким просто отвратительно, — вздохнула С.С. — По крайней мере-... — внезапно ее мизинец полетел и ударил его прямо в грудь. Все его тело напряглось. Боль была неописуемой. — ...постарайся дышать не так выталкивающе.

— Ты совсем с ума сошла?! — крикнул он ведьме, которая уже пожимала плечами и поворачивалась к нему спиной. — Я не в настроении для твоих...

Он замолчал. Теперь его дыхание стало более естественным. Он все еще чувствовал, что может рухнуть в любой момент, но... Это было трудно правильно описать. Его легкие словно бы работали гораздо эффективнее, чем за последние годы. Лелуш прижался к стене лифта. Голова у него слегка кружилась, однако...

— Не за что, — усмехнулась С.С. — Не смотри на меня так. Держи голову выше. Иногда именно то, что заставляет человека потерять, что он ценит больше всего — это сам страх потерять это.

— Говоришь из опыта? — спросил Лелуш.

— Кто знает? — пожала плечами эта нахальная ведьма.

— А что насчет там Ши- Зеро? — спросила Каллен. — Если она отправилась сражаться с [Anubis], просто нереально, что они не захватят ее. А если они поймают ее, твое прикрытие будет подорвано.

— Я знаю, — бросил в ответ Лелуш ей. — Я как раз думаю над этим!

На это должен быть ответ. Если Македонский смог разрубить Гордиев узел, то почему он не мог решить эту проблему? Ответ пришел к нему с его критической стороны, которая говорила: Время. Та его часть, которая критиковала его критическую сторону, закатила свои (метафорические) глаза и сказала: да, мы уже говорили об этом, но на самом деле проблема не в этом, не так ли? Эта его часть нарисовала ряд лиц. Наннали. Сузаку. Милли. Юфи. Ширли. Ривалз. Нина.

Каждый из них в смертельной, страшной опасности из-за чрезвычайно мощного пользователя Стенда, или, по крайней мере, в потенциальной опасности. Именно эта "потенциальность" опасности все осложняла.

— Ты уверен, что мне стоит идти с вами? — спросила Каллен, пока залезала в машину. — Если он все еще в моей форме, тогда-...

— Ты водишь, — твердо заявил Лелуш. — У тебя есть лицензия, и твоя скорость реакции с большей вероятностью довезет нас туда быстро и безопасно.

— Ясно, — сказала Каллен. Она села на переднее сиденье, хотя сейчас, похоже, находилась не в лучшем настроении. — Время очень важно.

Видите? Она понимает. На самом деле, лучше, чем следует из этого утверждения. Достаточно взглянуть на язык ее тела. Внутри нее в процессе тот же конфликт. Она думает о тех же людях, тех же лицах, о тех же счастливых временах со студсоветом и, да, даже, возможно, о переживает о честной до добра принцессе Империи, которую она так ненавидит. Пока С.С. заботится только о том, чтобы остановить Кьюэлла от причинения вреда Наннали по ее собственным загадочным причинам, Каллен точно понимает, что ты чувствуешь. Потому что она чувствует то же самое.

Они выехали из здания и направились к Эшфорду. К этому моменту Лелуш уже обдумал свой план, как справиться с Кьюэллом. Что же касается [Anubis] — будь он проклят! Если бы только у него было время проверить новости! Самое меньшее, что он мог сделать, это оказать Сузаку на расстоянии тактическую или эмоциональную поддержку, но для этого он должен был знать правду!

— Там мы его легко одолеем... — задумчиво произнесла С.С.

— Не обязательно, — сказал в ответ Лелуш. Он вытащил телефон. — Кьюэлл мог украсть машину или мотоцикл или каким-то другим способом добраться до Академии. Мы не можем предполагать, что победим его там. Вот почему я должен предупредить-...

В тот самый момент, когда он уже собирался нажать на кнопку, раздался экстренный звонок. Дитхард?

— Что? — спросил он, рассудив, что если Дитхард звонит ему сейчас, то это должно быть что-то важное. Этот человек не был из тех, кто занимается пустяками. Для него важнее всего было самое необходимое.

— Мы ведем наблюдение за пиратской передачей с [Anubis], — начал Дитхард. — Я подумал, что нам, возможно, следует доложить о том, что там происходит, пока вы еще в пути.

— Только быстро, — сказал Лелуш. Кьюэлл мог в любой момент добраться до Эшфорда, и он не собирался оставлять их неподготовленными к худшему. — В каком состоянии Куруруги и Юфемия?

— Они живы, — сказал Дитхард, и это действительно сняло большую тяжесть с души Лелуша. — По сообщениям новостей, Юфемия находится в больнице, где ее лечат от психологического шока. Впрочем, ее новый Рыцарь не теряет бдительности...

— Однако, не может все быть слишком гладко, — заметил Лелуш. — Что-то еще случилось?

— Да. Тот телепат подобрал [Anubis].

Лелуш чуть не выронил телефон. Этот телепат, который доставлял им неприятности! Который у него на глазах мучил его младшую сестру ради того, чтобы заполучить эту ведьму!

— У Мао [Anubis]? — повторил Лелуш, и при любых других обстоятельствах выражение лица ведьмы было бы просто восхитительным.

— Мао, ты недалекий! — прошептала про себя С.С. — Если этот Стенд работает так, что берет под контроль людей, то как только он захватит кого-то, у кого есть Сила Королей-...

— Эволюция Реквием, — сказал Лелуш. Это был абсолютно худший сценарий. Судя по тому, что он видел, [Anubis] и так представлял из себя большую опасность, но в руках Мао... Если его сила сможет развиться до больших высот, то Лелуш будет ощущать себя Сизифом, бесконечно толкающим валун в гору только для того, чтобы увидеть, как он скатывается с другой стороны... И сокрушает его близких, пока она катится вниз. — Если [Anubis] способен приспособляться к любой атаке, а Мао умеет читать мысли, тогда-...

— Комбинация настолько ужасна, насколько вы, кажется, и полагаете, — сказал журналист, но Лелуш знал, что на самом деле этот человек не был напуган. Он был очарован. Этим ужасом, его последствиями, его исходом... — Ему легко удалось взять Корнелию в заложницы.... А также Зеро и Наннали ви Британнию.

Лелуш был из тех людей, которые постоянно думают. В этом заключалась его сила. Он думает, он думает о мыслях, он думает об этих мыслях... Таково было его хобби, которое он усвоил после определенной игры в шахматы со своим старшим братом, что заставило его задуматься: почему я думаю то, что думаю? Почему я думаю то, что я думаю о том, что я думаю? Таким вот образом он разделил свою умственную силу посредством строгой само-медитации — чтобы она действовала не как разум, а скорее как часы с бесчисленными движущимися частями, сцепленными и движущимися с механической, точной научной красотой.

Услышав эти слова, Лелушу показалось, что время остановилось. Шестеренки в его голове со скрежетом затихли. Потом они снова начали тикать — щелк-щелк. Тик-так. Он бесстрастно сложил кусочки пазла в уме. Каким-то образом Ширли без его ведома обнаружила Гиасс Наннали. Затем она взяла ее, чтобы победить [Anubis] самым чистым способом. Раскрывая миру их тайну. Она, вероятно, также думала, что дополнительной защиты, предложенной Корнелией, окажется достаточно, чтобы помочь им захватить Мао... А потом вдруг объявляется Мао с [Anubis] в руках, чтобы положить этот план в гроб.

— Мы должны избрать решительный ответ, — сказал Дитхард, в то время как Лелуш кипел от нечленораздельной ярости, которая никоим образом не была виной кого-либо в пределах слышимости. Кроме С.С., которой стоит дать пару крепких словцов. — Похоже, Мао хочет, чтобы мы выдали С.С. в обмен на заложниц. Если Черные Рыцари сделают это, мы сможем уберечь личность Зеро от разоблачения и получить некоторую благосклонность широкой общественности за то, что добровольно пожертвовали одним из наших.

— Неприемлемо! — объявил Лелуш. — Если мы сейчас дадим Мао то, чего он хочет, все кровеносные сосуды в моем теле лопнут! Сегодня ему нельзя позволить продолжать жить прошлым.

— Однако, любая попытка приблизиться к-... — позади него раздался звук, и голос Дитхарда стал немного тише, когда он заговорил с кем-то. — Хм? Что? Кто на линии?! Он хочет поговорить со старшим? Это не идеально, но... — он снова вернулся к трубке. — Прошу извинить. Похоже, мы получили экстренное звонок. Настраиваю конференц-связь по отдельной линии, которую они не смогут отследить.

— Экстренный звонок? — спросил Лелуш. У него нет на это времени! Что теперь? Можно не сомневаться, что еще плохие новости. — От кого?

— Шнайзеля эль Британнии, — произнес голос родственника, которого он боялся больше всего. Шнайзель! При звуке его голоса Лелуш выпрямился. Шнайзель был в Одиннадцатой Зоне?! Сейчас? Сегодня? — Вы второй в командовании в группе линчевателей «Черные Рыцари»?

— Я их тактический командир, — сказал Лелуш с едва скрываемой злостью. Как, черт побери, Шнайзелю удалось обнаружить их штаб? И почему он так наклоняет руку? Теперь Черным Рыцарям придется покинуть здание! — Чем мы обязаны такой чести?

— Я связался с вами, чтобы просто предложить сделку. Вы, должно быть, знаете об инциденте с Мао, китайским телепатом? Он удерживает в заложниках вашего лидера и моих сестер.

— Вы желаете союз? — недоверчиво спросил Лелуш.

— Нет. Это слишком усложнило бы вещи. Оставьте Мао нам, и мы не будем мешать вам вашим попыткам выследить Кьюэлла... В разумных пределах, разумеется. В обмен мы вернем вам вашу предводительницу, не воспользовавшись возможностью выяснить ее личность.

Шнайзель! Ты ведь совсем не изменился, да? Ты все такой же умный и скользкий, как всегда. В то время как Лелуш был загнан в угол, твои руки были развязан, что позволяло тебе перехватить контроль над доской, не оставляя ему вообще никакого выбора! Задний ряд Лелуша был очищен, у него не имелось возможности атаковать ничем, кроме как Королем-...

И снова шестеренки в его голове со скрежетом затихли. Этого не может быть. Так просто? Но он мог это сделать... Он мог бы вот так просто разрешить эту ситуацию. Если это не удастся, то ситуация станет еще хуже, но если это сработает... Если это сработает, то награда, которую он потенциально получит от плохой ситуации...

— Ни один Черный Рыцарь не приблизиться к музею, — честно сказал Лелуш. — Этого будет достаточно?

Некоторое время Шнайзель не отвечал. Но потом, наконец, он заговорил с танцующей забавой в голосе.

— Ясно. С нетерпением буду наблюдать за вашим окончательный ответ. Как только с этим будет покончено, я снова свяжусь с вами.

Телефонный звонок закончился, и взгляд Лелуша приобрел привычную острость и ясность. Сидевшая перед ним С.С. подозрительно уставилась на него, но первой все же заговорила Каллен.

— Даже не думай, — предупредила Каллен. — Даже не думай забывать о Кьюэлле.

— И в мыслях не было, — сказал Лелуш, снова набирая на телефон номер, на который он ранее собирался позвонить. — Хотя планы немного изменились. Мао хочет, чтобы мы сдали С.С...

Зазвонил телефон, и Лелуш расплылся в дьявольской ухмылке, такой улыбке, которая появляется, когда ты так, так зол, что радость кажется невозможной далекой мечтой, но потом ты ловишь ее обеими руками. Потому что наконец-то Лелуш понял. Его задний ряд был свободен. А его Король и Ладья еще не двинулись с места. Не найти времени лучше...

— И я намереваюсь отдать ее ему!

...Чтобы овладеть искусством рокировки.

— Лулу! — ахнула Милли. — Господи, где ты?! Ты вообще видел новости?

Ведь несмотря на свое название, рокировка считается ходом Короля...

* * *

====Ривалз====

Напряжен ли он? Да, может быть, немного. Самый важный день в жизни его самого нового друга только что был испорчен, и весь мир увидел это в прямом эфире. И, конечно же, Ривалз просто обязан был быть на смене, когда это случилось, поэтому он слышал, как посетители говорили что-то вроде "Тупой одиннадцатый! Не прошло и десяти минут, как он уже все испортил!" или "Держу пари, он сделал это намеренно, как предлог, чтобы убить Ее Высочество!"

С одной стороны, ему хотелось повысить голос, защитить друга. Накричать на посетителей, смевшие говорят такие несуразности. И тут он понял две вещи. Во-первых, атмосферу, которую они испускали. Малейшая защита Сузаку, и он может очнуться в больнице. Вторя же? Что издевки волновали его только потому, что он знал Сузаку лично.

Не каждый день ты узнаешь, какой ты подонок. И, слава богу, на улице шел дождь. Само то, чтобы передать его настроение. Ривалз достал байк. Пора возвращаться домой, в Академию. Черт, быть может, если они попытаются заступиться за него, люди увидят, что он отличный парень. Трудолюбивый, иногда немного глуповатый, но все же кто-то, кто действительно ставит других на первое место. Да. Именно! Возможно, он слишком боялся сделать это в том баре, в одиночку, но с другими, поддерживающими такие вещи, он мог бы запросто—

Погодите-ка секунду. А это разве не...

— Каллен? — позвал Ривалз. — Эй, Каллен? — он остановился на байке рядом с ней. Должно быть, она его не услышала. — Привет, что ты делаешь в такое время под дождем? С твоим-то здоровьем так и до гроба недалеко.

Она повернулась к нему, и он подумал, что, возможно, немного опоздал с замечанием. Ух! Пожалуй, это была самая больная девушка, которую он когда-либо встречал. Проклятье, если бы он только взял с собой коляску, он бы отвез ее куда угодно!

— О, привет, — сказал Каллен, откидывая назад выбившуюся прядь волос. — Рада видеть тебя, — ха, это было его воображение или она... — На самом деле это огромное облегчение. Не мог бы ты отвезти меня в Академию Эшфорд? Я была бы так признательна.

Ага! Определенно флирт! О боже, Милли, его сердце принадлежало ей, но вы вообще видели Каллен? Милли наверняка уже наметила физические характеристики Каллен путем наблюдения. Такая красивая девушка наклоняется и приближает свое лицо к тебе, даже если она была немного... не своя в своей мимике, но он списал на дождь. И эта странная прическа. Она не выглядела плохо, не обессудьте, просто не так хорошо, как когда она та ниспадала, но все равно.

— К-конечно! — сказал Ривалз, подвинувшись вперед, чтобы дать ей немного места. — А теперь держись крепче. Я правда не должен так делать, но для члена студенческого совета-...

— Член студенческого совета, — повторил Каллен. Она начала сосать палец. *Глоток*! — Как вкусно! Мне лучше держаться крепче, чтобы не упасть.

Ладно, Ривалз. Успокойся. Может быть, это просто ты придумаешь. Немного выдаешь желаемое за действительное, что дочь такой богатой и престижной семьи, как Стадтфилд, может увлечься тобой. Ну то есть, да! Конечно. Лелуш и Ширли вышли довольно симпатичной парочкой, и конечно, Каллен определенно стоит того, чтобы погнаться за ней, и конечно, Милли, вероятно, не заинтересована в нем, так что ему, возможно, стоит попытаться забыть ее и—

К чему он вообще ведет? Он так и вспомнил потому, как вдруг Каллен села позади него, положила голову ему на спину и крепко сжала его грудь руками. Гораздо крепче, чем он ожидал. Девчонка, может, и хилая, но сильная, что аж жуть!

— Следующая остановка, Академия Эшфорд! — объявил Ривалз. — Знаешь, повезло, что я тебя заметил. Учитывая все последние события, на тебя очено запросто мог напасть какой-нибудь пользователь Стенда. В Академии гораздо безопаснее.

* * *

====[Almost Human]====

Битвы Стендов принимают различные формы. Иногда это может быть случай, когда два пользователя Стенда пытаются обмануть и перехитрить другого, используя свои силы творческим способом в настоящих сражениях ума и воли. Но они могут принимать и другие формы. Иногда самым первым шагом было осознание того, что вы вообще посреди битвы Стендов. И как во многих путешествиях, иногда этот первый шаг был самым большим.

Ему хотелось рассмеяться. Судьба была на его стороне! Этот тупоголовый ученик принял его за девушку по имени Каллен и повел прямо в Академию Эшфорд, не задавая никаких вопросов. Теперь он может убить, зарезать, покалечить Сузаку Куруруги в любое доступное время, что сослужит дерзкому одиннадцатому хорошую службу, так как—

Так как... так как зачем-то, да какая вообще разница, все что имеет значение — это то, что всепоглощающая ненависть должна была быть как-то утолена, и убийство Куруруги казалось правильным для этого решением. Поэтому он убьет Сузаку Куруруги до смерти. И он сделает это, надев тело одного из его друзей!

Вскоре они подъехали к главным воротам Академии, и Ривалз воспользовался своим ученическим пропуском, чтобы его тут же пропустили. Не нужно волноваться о безопасности, не нужно пытаться прокрасться мимо камер или найти где-то поблизости укрытие, ожидая удобного случая. Они вошли, и никому не было до этого дела. Именно, ведь это всего лишь пара членов студенческого совета, что возвращаются в кампус, ти-хе-хе-хе, не нужно задумываться об этом, не нужно вообще ни о чем переживать.

— Слушай, а зачем тебе вообще так поздно возвращаться в Академию? — задал очевидный вопрос мальчишка. — Ты же вроде как живешь не в общаге, а у себя дома. Поместье Стадтфилдов, должно быть, довольно неплохое, а?

— Ох, да, все так, — ответил [Almost Human].

Стадтфилды. Интересно. Разве это не та богатая семья с крепкими деловыми связями? Как возмутительно! Их дочь была Черным Рыцарем, и в придачу пользователем Стенда. Простое раскрытие этого факта могло бы само по себе разрушить карьеру Куруруги или, по крайней мере, заставить его смотреть, как жизнь его подруги рассыпается в прах. Так много способов напасть, так много способов заставить его страдать и сгореть изнутри!

Точно так же, как [Almost Human] сгорает изнутри. Кстати, он немного споткнулся, и мальчик тут же двинулся ему на выручку.

— Ты в порядке?

— Я в норме, — был его ответ. Легкое трепетание ресниц, и он стал совсем как любой подросток. Слегка протереть хорошенькое личико. Разгладить одежду, осмотреться, осмотреться. — Ночью Академия выглядит совсем по-другому, — сказал он. — Интересно, удастся ли мне вообще найти зал совета в такой темноте?.. Если только кто-нибудь не укажет мне дорогу?

— О? Ну что ж, тогда будь спокойна! Ибо Ривалз Кардемонд никогда не оставит даму щеголять ночью в одиночку.

Он слегка шутливо поклонился и слегка посмеялся, так что [Almost Human] издал свой собственный озорной смешок. По крайней мере, он надеялся, что таким он был. Этот парень-Ривалз поднял голову и бросил на нее довольно косой взгляд.

— Уверена, что с тобой все в хорошо? Это был довольно неприятный кашель, — спросил он.

— О, я в порядке! — ответил [Almost Human]. Для начала он постарается извлечь из этого мальчика как можно больше пользы. Убьет его с помощью Стенда его подруги, спрячет тело и подождет прибытия Куруруги. — Полностью в порядке. Даже лучше, чем в порядке.

— Ээээээй, ребята! Чрезвычайка! Вы прямо во время, пошевеливайтесь и быстро!

С другой стороны, он мог выждать немного дольше перед тем, как убьет кого-нибудь. Разумеется, ему стоит добавить машущую им жизнерадостную блондинку в свой список.

— Э-э? А в чем сыр-бор, през? — спросил Ривалз. Потом ему показалось, что у него наступил момент осознания, и он вдруг выпалил: — А! Это, наверное, как-то связано с новостями-...

— Все потом, — перебила девчонка. Она схватила их обоих за рукава и потащила внутрь здания. Там стояла горничная-одиннадцатая, внизу на лестнице, над плакатом с двумя словами, от которых [Almost Human] хотелось заскрежетать зубами.

«Поздравляем, Сузаку.»

— Эм, през, не хочу показаться занудой, но разве ты не видела-...

— Видела, и еще как! — перебила она его, прижав указательный палец к его губам. — И именно поэтому мы устраиваем эту вечеринку-сюрприз! Не каждый день член студенческого совета становится Рыцарем Чести. У нас мало времени до прихода Сузаку, так что долой разговорчики.

— Но Милли, церемония была-...

— Жесткой! — перебила Милли его вновь. — У нас на повестке тяжелая работа, и на этот раз я не приму никаких оправданий! Вот совсем никаких! Понял меня, мистер секретарь? Нина сейчас в нашем зале, готовит для нас несколько игр. Иди туда, и она тебе все расскажет.

Ну и ну! Какие энергичные друзья были у Куруруги. Будут ли они так же энергичны, когда их хорошему приятелю вскроют горло? Эти приятные мысли были прерваны Милли, которая схватила [Almost Human] за плечи и повела их в другую комнату. Так как горничная поспешила прочь вместе с все еще протестующим Ривалзом из главного зала, теперь было почти тривиальным делом скопировать эту президентшу студсовета, взять всех друзей Куруруги в заложники, а затем заставить его—

— Сузаку объявится здесь через минут двадцать, — по-заговорщически и украдкой прошептала Милли. [Almost Human] приподнял бровь, причем та почти что улетела вверх с его лица, поэтому он повернулся и своей рукой приспустил ее вниз. Милли смотрела в другую сторону и поэтому ничего не заметила. — Это означает, что у нас горы работы. Так что давай-ка займемся ею и устроим ему огроменную Эшфордскую вечеринку-сюрприз! Этот парнишка даже не поймет, что его ударило.

[Almost Human] взял эту информацию и медленно переварил ее. Хо-хо! А судьба-то и удача были на его стороне! Они собирались доставить ненавистного опарыша прямо в его распростертые объятия, и все, что ему нужно было сделать, это выждать! Притвориться каким-нибудь ученичком. Помочь им устроить вечернику, которая быстро превратиться в его похороны!

— Ладно! — с заразительным энтузиазмом воскликнула Милли. — Ну же, Каллен! Давайте забабахаем вечеринку! — она указала на стол в центре комнаты. — Сложи салфетки и разложи их вокруг стола. А потом помоги мне смешать пунш и лимонад. Нет ничего лучшего домашненького, верно?

— Верно, — согласился [Almost Human], приступая к задаче складывания этих дурацких салфеток.

О, как же это было забавно! Ведь была еще одна форма так называемой Битвы Стендов. Гадюка, прячущаяся в траве и готовая напасть в любой момент. Замаскированный хищник, что скрывался среди них, притворяясь одним из них. Когда [Almost Human] положил самую первую салфетку на стол, он не мог не наслаждаться их незнанием опасности, в которой они находились. Да, да! Взять их в заложники в такой момент было бы критической тактической ошибкой. Это предупредило бы власти, и те могли бы держать Куруруги подальше от места происшествия из-за его личных знакомств.

С другой стороны, все, что нужно было сделать, это выждать. Притвориться, что помогаешь. Притвориться нормальным. Притвориться кем-то совершенно другим, и тогда Куруруги придет прямо сюда, широко открытый и готовый к нападению! И никто ничего не поймет—

У Милли зазвонил телефон. Она ответила ему веселым «Приветик! Как дела, Лулу?». Пф-ф. Какой раздражающий маленький психологический трюк с кем-то по телефону. Мозг думает, что ему не хватает информации, потому что он может слышать только половину разговора, и поэтому слух напрягается, чтобы наверстать упущенное. Обычно это может быть что-то, что вы полностью игнорируете, но так как вы можете слышать только половину этого, вы напрягаетесь, чтобы представить себе, на что похожа остальная часть разговора.

— Круто, значит он не подозревает тебя? — спросила Милли этого "Лулу". — Круто! Просто убедись, что Сузаку придет вовремя, как мы и планировали. Тебе лучше поскорее придти, пока Ширли все еще околачивается рядом с ним. Даже жизнерадостность этой девчушки не может долго отвлекать. Ну, увидимся!

[Almost Human] по-мрачному улыбнулся, зная, что Милли не сможет этого увидеть, потому что они стояли спиной друг к другу. Скоро. Совсем скоро! Теперь ему не потребуется много времени, чтобы утолить свою бесконечную жажду... Мести? Так вот что это было? Черт бы побрал Вилетту за то, что она заставила его забыть, но какая разница, в чем причина? Причины — это вещи, которые люди придумывают после того, как они уже определились с планом действий, чтобы оправдать себя и свои действия.

— Это был Лелуш, — сказала Милли. — Похоже, Сузаку, как всегда, ничего не замечает. Ох! Не могу дождаться, чтобы увидеть выражение его лица, он просто свалится с ног!

— Определенно, — ответил [Almost Human], облизывая губы. Да, именно такая битва Стендов ему нравилась больше всего! Эта хорошенькая, богатенькая дурочка была из тех, кого он терпеть не мог! Из тех девушек, которые устраивают вечеринки в своем мозгу, отгораживаясь от всего плохого в мире. Милый маленький пузырь отрицания.

Ну что ж, наслаждайся своей вечеринкой, пока можешь. К тому времени, когда эта ночь подойдет к концу, [Almost Human] полностью разрушит твою жизнь, твое счастье и даст тебе только маленький, крошечный вкус агонии, что разрывает каждую клеточку его тела!

— Оно и правда... Замертво свалит его.

Или, по крайней мере, он так надеялся.

Но так как они стояли спиной друг к другу, [Almost Human] не мог видеть редкое выражение абсолютной решимости и серьезности на лице обычно веселой и дружелюбной президентши студенческого совета. Потому что, в конце концов... Иногда человек вступает в "битву Стендов", даже не замечая этого.

* * *

====Корнелия====

Медики делали свою работу с типичной, ожидаемой британнской эффективностью, в то время как этот самодовольный китайский пользователь Стенда смотрел на них сверху внизу, стоя на Борса. Он даже не смотрел на них, чтобы убедиться, что они не сделали ничего подозрительного. В этом не было необходимости. И это было самым раздражающим. Ловкость рук была бессмысленна, никакая стратегия не сработает на близком расстоянии, и какие бы психологические слабости у него ни были, они были—

— Эй, ты там! — внезапно крикнул Мао, махая мечом и указывая на одного из медиков, по-прежнему не глядя на них. — Не трогай ее маску. Хотите узнать, кто она такая, сначала приведите ко мне С.С. Или ты предпочитаешь, чтобы я вырезал это на твоей груди, чтобы ты не забыл?

Он убрал меч как раз в тот момент, когда Корнелия тряхнула головой. Так называемая героическая пользовательница Стенда не сдвинулась ни на дюйм с тех пор, как Мао порезал ее. Какая же все-таки она герой! С другой стороны, вряд ли сама Корнелия могла что-то сделать, но ее рана была, по крайней мере, гораздо серьезнее, чем у Зеро.

— Мне очень жаль, Ваше Высочество, но боюсь, что мы не сможем снова прикрепить вашу руку, — сказал один из медиков. Он перевел взгляд на Мао. — Во всяком случае, в таких условиях. Честно говоря, после такой травмы я удивлен, что вы не истекли кровью.

— Стоит поблагодарить за это Наннали, — сказала Корнелия, сама удивляясь тому, как слабо звучит ее голос. Несмотря на то, что ей сделали переливание, она все еще не оправилась ни от потери крови, ни от шока, вызванного потерей руки. — Это ведь был Хамон, верно? Совсем как у твоей мамы. Она сказала, что я не лежу к его обучению...

— Ш-ш-ш, все в порядке, — сказала Наннали, поглаживая теперь уже свободными руками волосы Корнелии. — Постарайся отдохнуть. Я уверена, что мой старший братик уже работает над тем, чтобы спасти нас.

Старший братик... Лелуш. Да, верно. Наннали всегда боготворила своего старшего брата, а он, в свою очередь, обожал ее почти так же, как сама Корнелия обожала Юфи.

— Как Лелуш? — спросила Корнелия. — Он, наверное, ненавидит нас...

— О, ты даже не представляешь как! — крикнул Мао, но Корнелия не обратила на него внимания. Она не собиралась позволить какой-то случайной мразоте разрушить ее воссоединение с сестрой. — Я знаю, что ты пытаешься вывести меня из себя. Не сработает. Ха-ха-ха! Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Я просто наслаждаюсь всей этой драмой.

— Уверена, что все совсем не так, — ответила Наннали. Ну и ну, только посмотрите на это. Даже в таких условиях она может так искренне улыбаться. — Уверена, что он скучает по всем вам. По играм в шахматы с тобой и Шнайзелем, по дразнилкам с Юфемией, я уверена, он с удовольствием вернулся бы в те счастливые времена.

— Тогда почему вы прятались?

Как же глупо! Корнелия винила в этом потерю крови и шок. Она не собиралась говорить об этом таким обвинительным тоном. Она просто хотела знать. Почему вы прятались? Почему вы вышли из укрытия именно сейчас?

— О, о, учитель, спросите меня! — воскликнул Мао, размахивая над головой мечом. — Я знаю, я знаю! Старший брат маленькой мисси хотел держать ее подальше от придворной политики, поэтому он строил все свои жизненные планы вокруг заботы о ней. Потому что она беспомощна. Слабая. Бесполезная.

— Ты... бездушный червяк! — закричала Корнелия. Но Мао еще не закончил. Он спрыгнул с Борса с поразительной атлетичностью, на которое его худощавый тип телосложения не был способен, даже отдаленно. [Anubis] делал его сильнее, быстрее и ловчее.

— Настолько бесполезная, что она выбросила все это, потому что я угрожал ее друзьям, — продолжил Мао, подходя к ним. — Она думала: "Если я воспользуюсь шансом воссоединиться с Корнелией, то смогу заставить военных защищать всех, кого я люблю. Я могу приказать им схватить Мао и держать его подальше от С.С., потому что под этой шарадой любезности она знает, что она всего лишь обуза для всех, кого-...

Внезапно голова Мао закачалась и затряслась из стороны в сторону, влево и вправо так быстро, что Корнелия могла видеть только размытое движение. На самом деле, ей потребовалось мгновение после того, как он закончил говорить, чтобы понять, что вообще происходит, и это заняло ее до тех пор, пока Зеро внезапно не села прямо, напряженно и неподвижно, после чего она собрала все, что сейчас происходило, воедино.

— Невозможно! Она... она-...

— Корнелия попала в точку! — крикнул Мао, все еще двигаясь с поразительной скоростью. — Ха-ха-ха! Хорошо, очень хорошо! То же самое сделал Джозеф на кладбище: атаковал, не думая.

Он ударил свободной рукой и та словно бы перехватило... что-то. Это заставило голову Зеро откинуться назад, но через несколько мгновений она вернулась в сидячее положение.

Невероятно! Все это время Корнелия считала, что ее ранили и она впала в коматозное состояние... Когда на самом деле она медитировала, чтобы иметь возможность атаковать своим Стендом, не думая! Теперь она думала о том же, что и раньше, только на этот раз без сарказма: какая же она все-таки герой!

— Беда в том, что это могло сработать раньше, — заметил Мао, небрежно уклоняясь от атак, которые мог предвидеть только он. — Когда у меня не было [Anubis], понимаешь... Но так как я уже прочел твои мысли, я знаю все, на что ты способна. Твою скорость. Твою досягаемость. Твою силу, — из ниоткуда появилось ведро с гвоздями, и Мао с маниакальной ухмылкой порезал их все. — Что означает, ты больше не сможешь прикоснуться ко мне, даже если не будешь думать. Вместе мы сильнее тебя!

Будь они прокляты! Будь они все прокляты! Их сверхъестественные силы продолжали ставить под сомнение все, во что она верила. Превосходство британнской науки, неизбежность их глобального завоевания, неполноценность нумерных. И теперь оно снова бросало тень на ее же гордость. Вот почему, хотя ее тело продолжало ныть, и она все еще была в шоке от потери руки, а также знала, что это бессмысленно, и что у нее нет оружия, и еще так много "и", ноги Корнелии поднялись и она попыталась сделать шаг вперед—

— Нет, Ваше Высочество! — завопил один из медиков, и внезапно все они стали удерживать ее. — При всем уважении, в таком состоянии мы не можем позволить вам ходить.

— Забудьте обо мне и уведите Наннали отсюда, — попыталась она приказать с обычной властностью, но ее голос был едва выше шепота. Она знала, что у нее не было ни единого чертового шанса, но была причина, по которой Шнайзель не пытался использовать отравляющий газ, чтобы положить конец этой битве прямо здесь и прямо сейчас, и это, вероятно, было потому, что их держали в заложниках. При таких обстоятельствах Мао не мог их убить.

— Храбро, — усмехнулся Мао, все еще продолжая уклоняться и маневрировать от случайных тяжелых или острых предметов, появляющихся из воздуха вокруг него. — Будешь бороться, пока не умрешь, да? Заставишь Шнайзеля отдать приказ, пожертвовав собой. Ха-ха-ха! Какая же ты все-таки герой!

— Если... такова... цена! — крикнула Корнелия, борясь с отчаянно удерживающимися медиками, чтобы сделать хоть что-то полезное против монстра перед ней.

— О? Но ведь твои атаки будут такими скучными, — — сказал Мао. Он держал палец на лбу Корнелии, проскользнув сквозь ораву медиков. — Не будет ора-ора-ора? Никакого боевого клича? Скукотища-то какая!

Мао глубоко вдохнул, словно вздыхая, и в следующее мгновение Корнелия поняла, что лежит на земле, безудержно корчась в конвульсиях. Атака Хамоном! Оглядевшись вокруг, она увидела, что медики тоже забились в конвульсиях, поскольку он, похоже, сдерживал слово не вредить им. Черт бы его побрал! Если он думает, что этого будет достаточно, чтобы заставить ее прекратить бороться, то—

— То я ошибусь, — закончил за нее Мао. — Верно? — он пригнулся от арбуза, затем от боксерской перчатку и, наконец, разрезал с помощью [Anubis] появившийся из ниоткуда сейф. — Напоминает мне еще одного известного Черного Рыцаря! Это всего лишь царапина. Ты не прекратишь сражаться, пока один из нас не помрет.

Корнелия могла только предположить, что именно Стенд Зеро бросил ружейный меч в ее оставшуюся руку, когда она заставила себя подняться на ноги, но это не имело значения! Что имело значение, так это то, что ее замах был даже не в половину силы ее потерянной руки, но этого было достаточно, чтобы заставить Мао [Anubis] достать меч. Держать его занятым. Держать его открытым. Игнорируй все, что он говорит. Это всего лишь слова. Он не сможет залезть к ней под кожу. Если он хочет задеть ее, то ему придется задеть ее своим мечом—

— Прямо как и всех, кого ты знаешь, — насмехался Мао. — Все те, кто готов и жаждут пожертвовать собой ради тебя... Бросают свои жизни, чтобы поднять тебя, как какое-то слабое маленькое бремя, которым ты на самом деле и являешься.

Удар в грудь и вполовину не причинил ей такой боли, как осознание того, что на самом деле делал Мао. Когда она упала, Корнелия увидела ее. В неподвижной инвалидной коляске, тяжело дыша и уставившись широко раскрытыми глазами в землю.

— Не слушай-... — попыталась она, однако пнутая ей в рот грязь помешала сказать хоть что-то.

— О, но почему бы и нет? — спросил Мао. — Ведь в глубине души ты знаешь, что это правда. В конце концов, именно такой ты человек. Ты говоришь себе, что милая улыбочка — это такое своеобразное "спасибо" за то, что они помогают тебе там, где ты бесспомощна. Вот только правда заключается в том, что в самой твоей сути ты просто манипулятор, дергающий за их ниточки.

— Это-... — попыталась запротивиться Наннали. — Это не правда! Я не такой человек!

— Так ли это? — снова спросил Мао, стоя на спине Корнелии и одновременно уклоняясь от этих невидимых атак. — Или, быть может, ты занимаешься этим так долго, что даже убедила в этом саму себя? Ну, я хочу сказать — взгляни фактам в лицо. Одна и единственная константа между ними всеми... Это ты!

Не ведись на это, Наннали! Убирайся отсюда. Откатывай свою коляску, отъедь от него как можно дальше. Дай Шнайзелю свободно воспользоваться шансом, чтобы избавиться от этой угрозу и выкинуть ее из головы каждого! Ты не настолько жестока, как он утверждает, потому что если бы ты была... Если бы ты были, то мысль об этом не волновала бы тебя так сильно, как то происходит сейчас. Он использует твою собственную нежность против тебя же, в точной и убийственной попытке разбить твое сердце.

— И раз уж ты такая слабая, — сказал Мао, поднимая [Anubis]. — На случай, если тебе интересно, я не порезал тебя не потому, что это отвлекло бы тебя от боли в сердце. О нет, вместо этого ты будешь смотреть, как я заставляю твою сестру еще немного пострадать. Все по-честному. Попытка испортить мне удовольствие будет стоить тебе руки и ноги! Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Потому что ты бесполезная! Бесполезная! Бесполезная!

— Мао, достаточно.

Голос порезал все острее, чем [Anubis]. Казалось, все немедленно замолкли и остановились. Особенно Мао. Выражение его лица мгновенно изменилось. Его тело замерло. Корнелия видела это краем глаза. На мониторе, который Шнайзель установил для связи с ними, показывалось знакомое лицо: та зеленоволосая женщина, которая внезапно появилась на Каминэ... Это была С.С.?

— Я здесь, Мао, — сказала женщина. — Нет никакой необходимости продолжать эти разрушительные действия.

— Это ты, — сказал Мао, и все следы его садизма исчезли. Он был похож на маленького ребенка, который видел, как его мать возвращается домой после работы. Его голос, его манеры — исчез мощный пользователь Стенда, умеющий читать мысли, и на его месте появился маленький потерянный мальчик. — После стольких лет, С.С., это наконец-то ты!

Такой большой монитор оказывает своеобразное воздействие на лицо человека, особенно с учетом деталей, которые могут запечатлеть современные камеры. Маленькие изгибы мышц под кожей гораздо более очевидны. Эмоции кажутся гораздо более выразительными. Это было похоже на то, как если бы весь человек был помещен под увеличительное стекло, чтобы за ним мог наблюдать весь мир. И Корнелии показалось, что эта загадочная С.С. была... опечалена.

— Хватит с меня этой шумихи! — крикнул Мао. — С.С., вот почему ты самая лучшая! Потому что твой ум так безмолвен и пуст! Они все думают, что я плохой парень, но на самом деле я герой! Я спасаю принцессу от дракона! Наша встреча была предопределена! Наша любовь чиста! Видишь? Я знаю это, потому что ты это говоришь мне! Ты все время говоришь это мне!

Он сунул руку в карман и вытащил магнитофон, отсоединил наушники, прикрепленные к нему, и нажал кнопку «Играть». При этом лавируя от ряда шаров для боулинга, которые внезапно появились над его головой. Откуда они вообще взялись?!

«Не слушай их. Слушай только мой голос. Вот так. Потому что только мои мысли ты не можешь читать, и ты можешь быть счастлив только тогда, когда ты со мной. Я буду с тобой всегда.

Да, я прямо тут. Так что не бойся. Мао... Ты особенный для меня.»

— И тогда ты говорила правду, С.С.! — сказал Мао. — Не ту ложь, которую ты сказала, когда ушла! Я прочел мысли [Anubis]. Я знаю, почему ты на самом деле заключила контракт с — эй, тупица! Я позволил тебе контролировать твое тело, потому что ты был интересным! Но если ты выболтаешь мои секреты, тогда — ладно, ладно, я понял, просто я взволнован, потому что снова разговариваю с С.С.!

— Такой же незрелый, как и всегда, — сказала С.С., подтверждая впечатление Корнелии той же интонацией. Заблудший избалованный ребенок и мать, которая пыталась собраться после разбитой жизни. Именно такое впечатление производили эти двое. — Мао. Я буду ждать тебя в Кловисленде. Оставь их в покое и идем туда, где никого нет. Только ты и я.

— Конечно-конечно! Я совсем скоро буду там. Только подожди меня, С.С.! Не успеешь оглянуться, как мы снова будем вместе!

Передача закончилась, и Мао повернул голову.

— Ты думаешь, это очевидная ловушка, — сказал он. — Наверное, ты права. Ха-ха-ха! Это именно то, что сделал бы твой брат, не так ли? Попытаться выманить меня? Подальше от заложников, а потом — хлоп, попалась ласка.

— Такая мысль пробегала в моей голове, — неохотно признала Корнелия. Что он собирается делать? Пригрозит им еще раз, чтобы она сама пришла к нему?

— Неправильно! Естественно, я туда пойду! Я просто возьму с собой твоего найтмэйера. Так я доберусь туда гораздо быстрее, ну а если это окажется ловушкой? — Мао внезапно поднял колено и ударил локтем вниз, а затем Зеро согнулась пополам и упала на землю. — Тогда я порежу эту Зону на части, пока не найду ее. Моими словами, моим мечом, и всем тем, чему я научусь по дороге.

— Ибо это... Истина!

* * *

====Мао====

Гляньте на этот дрянной парк развлечений. В течение дня он, как правило, полниться людьми, что смеются, играют, ищут острых ощущений и стоят в очередях, чтобы дождаться своего череда поиграть. Какая счастливая, шумная и игривая атмосфера должна быть в этот день.

— Ах, как же хорошо, что сейчас ночь, — вздохнул Мао. — Это было бы идеальное место для нашей встречи... Если бы только не это надоедливое местное суеверие о том, что пары, идущие на свидания, распадаются.

Он включил продвинутую фактсферу Борса и начал тщательно сканировать окружающую местность, позволяя себе самую большую безумную-безумную улыбку, которую он мог растянуть на своем лице.

— Юхууу! С.С., где же ты прячешься? Или может быть... Где же дистанционное устройство, которое, по мнению Лелуша, заманило бы меня в ловушку?

Ничего. Вообще никаких следов. Ни С.С., ни взрывчатки, ни дистанционных пулеметов, хитро спрятанных в стороне... Ничего, кроме обычной электроники, которую можно было бы ожидать от парка развлечений ночью. Только сами аттракционы, камеры слежения, мониторы, подключенные к местным новостным сетям, и.. все.

— Я не злюсь, — громко произнес Мао. — Вот совсем. Не злюсь. Лишь разочарован. Ну давайте же! Откладывая неизбежное, вы лишь сделаете свою судьбу немного хуже.

Но прежде чем Мао успел уйти, оглушительный визг эхом разнесся по безмолвному парку. Когда тот закончился, Мао выдохнул, не подозревая, что задержал дыхание, и, обернувшись, увидел на мониторе лицо некоего принца, торжествующе уставившегося на него.

— Прошу прощения за качество звука, — неискренне сказал принц. — Используемое нами оборудование не совсем соответствует нашим желаемым характеристикам. Тем не менее, ты можешь читать мысли только в пределах пятисот метров. Это ставит меня вне досягаемости, так что ты не можешь сказать, о чем я думаю.

— Лелуш! — рявкнул Мао, ибо имя этого урода не годилось даже для собаки. — Отвести меня подальше от заложников было неразумно. Как смеешь ты заставлять С.С. лгать мне! Теперь я буду гораздо менее разборчив в том, как я причиню людям боль. И все это будет по твоей вине! — продолжал он. — И все-таки, каков твой грандиозный план? После того, как потребовалось столько времени, чтобы взломать систему... Дистанционный беспилотник? Наговорить меня, чтобы заставить меня подчиниться? Это, конечно, правда, что я не могу читать твои мысли, но и ты ничего не можешь сделать со мной за этим экраном!

Секунд десять Лелуш вообще ничего не говорил. Вместо этого он усмехнулся тем раздражающим самодовольным смешком, который следовало бы стереть с его лица. А ты разве не знаешь? Сейчас Мао был в просто очистительно дурном настроении.

— Меня зовут Лелуш ви Британния, я старший сын покойной консорта Марианны. Последние семь лет мы с сестрой жили в Одиннадцатой Зоне под вымышленными именами, поскольку не интересовались политическими играми Императорского двора. Но похоже, наши дни, когда мы прятались, сочтены.

— ...Ты вещаешь это по всей Зоне, — внезапно понял Мао. Стой, не надо, не начинай хихикать... Но ведь это так смешно! Он не мог сдержаться, как бы ни старался. — О, это бесценно! Ты всегда обязан устраивать целое представление, да? Для Лелуша ви Британнии никакая верхушка не является верхушкой! Но ты ведь и сам должен понимать, что это их не спасет. Если ты встанешь у меня на пути, я убью твоих друзей, вырежу сердце твоей сестры и заставлю тебя умолять позволить мне забрать у тебя С.С.! Попомни мои-...

Его снова прервал громкий, ужасный визг. Мао поморщился, а Лелуш лишь повел плечами.

— Как я уже говорил, — продолжил Лелуш. — Для моего публичного дебюта кажется уместным, что я поведу в могилу могущественного террориста-пользователя Стенда. Я не подпущу тебя к своим друзьям, а сердце моей сестры прекрасно там, где оно есть. Тебе не победить. И это истинная правда.

—Легко так балаболить, когда находишься в нескольких милях отсюда! — крикнул Мао. Охо-хо! — Ты ведь слышишь меня, правда? Слышишь! Определенно слышишь! Это делает все намного проще, ха-ха-ха! Потому что, Лелуш, знаешь какая правда на самом деле истинная? Что ты ненавидишь своего отца. Ты ненавидишь, ненавидишь, ненавидишь его даже больше, чем меня, но знаешь, что самое смешное? Ты такой же, как и он! Ха-ха-ха! Да, я видел в мыслях Корнелии, как он себя позиционирует, и он точно такой же, как ты. Ну, как по ощущениям, Лелуш? Несмотря на свою ненависть, ты сама копия человека, которого ты презираешь больше всего на свете!

Мао наблюдал за ним и его самодовольной мордой на экране, ожидая момента, когда оно превратится в искаженное рычание отрицания, затем в боль, а затем в кишки, вырванные по всему полу. Вот только... Ничего. Он смеялся. Сначала тихо, но потом все громче и громче. Насмехался над ним. Издевался над ним.

— Это не прямая трансляция! — осознал Мао. — Жулье, жулье, жулье! Ты ведь записал это, так?

— Неужели ты правда думал, что я позволю тебе попасть на прямую трансляцию, транслирующуюся по всей Зоне? — спросил Лелуш в свойственной ему напыщенной манере. О, только гляньте, беспричинный взмах рукой, как впечатляет... И раздражает! — Нет. Мы зацензуриваем ее! У меня есть еще один человек, который смотрит и слушает по отдельной ленте то, что видит публика. Он сообщает мне суть того, что ты говоришь, поэтому я могу быстро среагировать на это, подвергая цензуре все опасное, что ты можешь сказать.

— И ты думаешь, что раз я не знаю, кто это, я не могу его перерезать, — усмехнулся Мао. — О, Лелуш! Какой просчет! Мне не нужно его резать, когда я могу вместо этого разорвать узы между вами. Ты убил Кловиса. Ты превратил Ширли Фенетт в оружие, злоупотребив ее любовью к тебе, а затем отплатил ей тем, что убил ее отца и превратил ее в убийцу!

На самом деле нет больше никакого смысла держать это при себе. Не тогда, когда его врагом был Лелуш.

— Более того, именно за тобой стоит убийство генерала Катасэ из ЯОФа, однако вину за его смерть ты переложил на Британнию. В конце концов, ты всего лишь эгоистичный монстр, который уничтожит мир, если это будет соответствовать твоим целям.

Вот! Это должно настроить кого угодно против него. Черные Рыцари, его друзья по Академии, даже если это был военный... Это не имеет значения. Никто, услышав такое, не продолжил бы следовать за ним. Или по крайней мере, так он думал. Лелуш все еще торжествующе улыбался!

— Ты слишком привык полагаться на свою способность читать мысли, — предостерег Лелуш. — Раньше тебе никогда не приходилось полагаться на остроумие или хитрость. Данная попытка манипуляции была слишком грубой, так как ты не мог прочесть чьи-то мысли, не мог найти лучших убедительных слов. Вот почему ты занимаешься такими детскими вещами, как высвобождением опасных Стендов. Вот почему ты подошел к Кусакабэ и раскрыл его Стенд. Вот почему ты выбрал ученицу и раскрыл ее силу, которую она не могла контролировать и которая убила ее. Вот почему ты выпустил на волю неистового оборотня, и вот почему ты взял в руки меч чистого зла, чтобы преследовать свои цели! У тебя есть сила, но тот, кто злоупотребляет этой силой ради чисто эгоистичных целей, по итогу даже хуже, чем бесполезен!

— И разве тогда удивительно, что С.С. бросила тебя?

Успокойся, Мао. Дыши глубже. Он пытается вывести тебя из себя. Пытается и преуспевает. Не доставляй ему такого удовольствия. Не давай ему—

— Она рассказала мне о тебе, — продолжил Лелуш. — Маленький жалкий сирота, которого она встретила одиннадцать лет назад. Маленький бесполезный сирота, который не знал любви родителей или семьи, который должен был стать легкой мишенью для ее собственных корыстных целей.

Даже.

— Она рассказала мне, как утешала тебя, когда чужие мысли оказывались для тебя непосильными, все ради того, чтобы ты мог положиться на нее и сделать все, что она попросит.

Не.

— Эта жестокая ведьма рассказала мне, как она притворялась, что любит тебя, хотя все, чего она хотела — чтобы ты-...

Смей!

— Как ты назвал мою любимую С.С.?! — закричал Мао, поднимая кулак Борса, чтобы разбить экран. — Как смеешь ты называть этого ангела жестокой ведьмой?! Она любила меня! Она все еще любит меня!

— Тогда почему она бросила тебя? Потому что ты был даже хуже, чем бесполезным!

— Потому что у нее не было выбора! — крикнул в ответ Мао. — — Вот именно, они преследовали ее! Вот! Ей пришлось уйти, чтобы они не смогли поймать ее! Не потому, что я подвел ее, не потому, что не смог выполнить наш контракт, она не такая жестокая! Нет, нет, нет! Иначе она бы осталась, но теперь все хорошо. Все хорошо, С.С., тебе больше не нужно убегать и прятаться! Я позабочусь о твоей безопасности! Я буду держать тебя подальше от грешных монстров, таких как Лелуш и-...

Внезапно внутри Борса возникла тревога, которая вырвала Мао из заклятия ярости, наложенного на него. Прерывисто дыша, он уставился на монитор. Новая тепловая сигнатура. Опираясь на знания, украденные из разума Корнелии, он умело управлял приборами, чтобы лучше увидеть. Это было тело. Человек. Крадется в тенях Кловисленда. Примерно в четырехстах метрах. Но даже при том, что Мао сосредоточился на нем, он не мог слышать его мысли. Ни одной мысли. Вообще никакой! Тишина, блаженная тишина!

Вот как он узнал, кто это, перед тем, как повернуть голову и с помощью модифицированной фактсферой хорошенько взглянуть на ее лицо. Богиня, украшающая игровую площадку смертных.

— Так вот, какой тебя был план? — усмехнулся Мао Лелушу. — Отвлечь меня, пока С.С. подкрадывается? И что потом? Взрыв Хамоном? Какая бы власть ни была у тебя над ней, я сломаю ее, порежу на куски, пока ты будешь смотреть издалека!

Завидев его приближение, она побежала. Ох! Сначала это немного сбило с толку, но! Но если подумать, то это имело смысл. Он был внутри найтмэйера, который мог искажать звук! Конечно же, она могла подумать, что это уловка, конечно же, она могла заподозрить, что они используют его голос! Ха-ха-ха, С.С. никогда не побежит от него, никогда!

Борс перепрыгнул через нее с открытой кабиной, и Мао выпрыгнул. Наконец, белый рыцарь спасает принцессу, и у меня даже есть конь, чтобы вызволить тебя!

Она попыталась ударить его. Ой! Какой ужас! Этот Лелуш, должно быть, имеет над ней поистине ужасающую власть, поистине ужасающую!

— Я спасу тебя, С.С., я спасу тебя от него! Я спасу тебя от них всех!

Для него было легкотней уклониться от этих ударов. Ему стоило отдать должное, что она действительно была хорошим бойцом. Но не достаточно хорошим. На ее лице было выражение паники, но это было нормально. Даже если он только что отрубил ей руку, она вырастет снова. Или ее можно снова прикрепить. Он не был полностью уверен, как именно она исцеляется от травм такого рода, но она поправится! Ей всегда становилось лучше.

— Как же я скучал по тебе, — сказал Мао, разрезая мечом ее другую руку, когда она потянулась, чтобы схватить его. — Я просто не могу жить без тебя, С.С. Отныне и навеки мы будем только вдвоем, вместе навсегда!

— Отвали от меня! — закричала С.С.

— Как некрасиво, — заметил Мао, отрубая ей левую ногу. — Подожди минутку. У меня есть милое местечко на задворках, где мы можем спрятаться, но нам понадобится самолет, а в единственном самолете, который я могу достать, не так уж много места, — он отрезал ее правую ногу и пнул ту. — Что означает, мне нужно разрезать тебя на части. Но не переживай! Когда мы приземлимся, ты сможешь вылечиться, и все будет просто прекрасно, как в самый ясный день!

Она извивалась на земле, пытаясь перекатиться к своим конечностям. О, какие жестокие вещи мы должны делать ради любви! Мао наклонился, чтобы погладить ее блестящие зеленые волосы, затем поднял глаза и посмотрел на него.

— Все хорошо, больше не нужно притворяться, что тебе страшно. Ни Лелуш, ни кто-либо другой больше не сможет отнять тебя у меня! Я знаю, что ты любишь меня, С.С., и ты сама знаешь, что тебе не нужно этого говорить, потому что я это сам прекрасно знаю!

И как раз в тот момент, когда глаза Лелуша сверкнули самодовольством и неминуемой победой, С.С. произнесла три слова. Простая фраза из трех слов, которая полностью изменила все. Три слова, которые сошлись вместе, чтобы написать шах и мат.

* * *

====[Almost Human]====

Что бы ни говорили о Милли Эшфорд, нельзя было не признать, что ее энергия и энтузиазм были заразительны. Это была та девушка, которая могла заставить ожидание в очереди за почтовыми марками казаться захватывающим приключением.

— Все готово, Каллен? — с задором спросила Милли. — Хотя меня прельщает обтягивающее платье на таком изумительном теле, как у тебя, оно совсем не годится, если ты не можешь дышать или двигаться в нем. Я правильно замерила твои размеры?

— Все нормально! — ответил [Almost Human]. Втиснуться в это было совсем не трудно для кого-то столь гибкого, как он! Впрочем... —Я не привыкла ходить на каблуках, так что-...

— Ладно, ребятки, час икс! — внезапно объявил Ривалз, ворвавшись в комнату в отглаженном смокинге, а не в той дурацкой повседневной одежде, в которой он был раньше.

Позади него стояла крохотная мышастая девочка в очках, которая заглянула в комнату, ахнула и попятилась... Но Ривалз словно был полон решимости удержать их внимание на себе, открыто таращась на них обеих. Вот честно. Неужели это то, с чем постоянно приходится сталкиваться женщинам? Просто удивительно, что они с этим мирятся.

— Зашибись выглядите! — Ривалз показал им обеим большие пальцы и натянуто улыбнулся. — Вы их насмерть собьете, вот уж не сомневайтесь! Ну же, даже Лелуш не сможет долго поддерживать разговор с Сузаку.

— Задержите его еще на чуть-чуть, — сказала Милли. — Исполни там всю эту неуклюжую, неловкую дружбу. Облей его словами, поздравляй его с новым назначением, — она улыбнулась. — Ну знаешь. Прямо как ты представился тогда Юфемии на круизном лайнере, помнишь? Хм?

— Ой, да ладно, през! Когда мне вообще выпадал шанс поговорить с принцессой? Это же такой огроменный шанс!

— Огроменный шанс очутиться в тюрьме, если не будешь сдерживать свои ручки. И ты еще удивляешься, почему Лелуш так популярен среди девушек, с таким-то отношением.

Ах, какое застенчивое, озорливое подшучивание. Легкая душевная атмосфера, в окружении друзей в момент его величайшего триумфа... Какой распрекрасный момент. Чем выше падение, тем оно смертельнее. Удовлетворение, которое принесет этот момент мести, будет еще слаще! Пока эти дураки смеялись над неловкостью Ривалза Кардемонда, смех [Almost Human] был направлен на неизбежную гибель и мучения Сузаку Куруруги!

— Ну ладно! — сказала Милли. — Итак, все внимание! Нина, все же ученики уже затаились в главном зале?

— Д-да, — тихо сказала Нина, выглядывая из-за дверного косяка, как испуганная белка. —Они только... Они только что пришли. Все ждут своего сигнала, чтобы в-выйти и поаплодировать.

— Нина никогда не расслаблялась на наших вечеринках, — прошептала Милли, ребячески беря завернутый подарок с соседнего столика. — Но мы еще посмотрим! Рано или поздно я сломаю эту интровертную черту, или я не Милли Эшфорд! Ну же, Каллен! Эта вечеринка не начнется, пока Милли не совершит свой блестящий выход!

Да, вперед. Они спустились в украшенный зал, и это действительно было поразительно, с какой работой они смогли справиться за такое короткое время. Это была прекрасная иллюстрация его плана, воплотившегося в жизнь: все живые существа полагаются на свои чувства, чтобы те поведали им о мире. Это окружение и внешность [Almost Human] поведали бы Сузаку Куруруги, что все было безопасно. Он ослабит бдительность, потому что его чувства введут его в заблуждение. Онм скажут ему, что здесь нет никакой угрозы, потому что там были воздушные шары и серпантины.

— Хм? — вдруг произнесла Милли, останавливаясь возле странного украшения. — О, ну конечно... Каллен, будь добра, отнеси это внутрь? — попросила она, протягивая пакет, не дожидаясь ответа. — Спасибо! Я буду там через секунду!

— Ладно... Мадам през, — кротко ответил [Almost Human]. — Уф! А подарок-то тяжелый. Там что, камни?

— Забавно, что ты сказала именно это, — ответила Милли с обаятельной улыбкой, когда [Almost Human] вошел в главный танцевальный зал. — Но вообще-то да. Там нет ничего, кроме камней.

— ...Что?

Свет в главном зале был выключен, но теперь зажегся полностью, а из-за запертой двери донесся зловещий щелчок. Природа этой ловушки была очевидна сразу. Все было подстроено. Все было предназначено для того, чтобы привести [Almost Human] в ложное чувство безопасности, думая, что он делает то же самое с Сузаку!

— Сюрприз! —объявили Черные Рыцари с другой стороны танцевального зала! Все они целились из винтовок прямо в [Almost Human], чьи движения были ограничены платьем, каблуками и тяжелым подарком! Даже это было частью смертельной ловушки!

Черные Рыцари не дали [Almost Human] времени переварить такой поворот событий, потому что мгновенно открыли огонь. С другой стороны, [Almost Human] тоже не терял времени даром! Поворачивая верхнюю половину своего тела, он выполнил подъем на коленях к нижней стороне подарочной коробки — одновременно поворачивая ногу, чтобы та могла избежать ловушки каблуков — от чего камни начали вываливаться из верхней части коробки, откуда уже скопированный [Jumpin' Jack Flash] был в состоянии ударить их через всю комнату!

Что же касается верхней половины тела [Almost Human], то она изогнулась так, как не смог бы даже акробат, и откинулась назад к замку́, после он засунул в него палец и использовала плоть этого пальца, чтобы в совершенстве воспроизвести эффект ключа. Взмах руки, и [Almost Human] смог нырнуть и выкатиться через открытую дверь!

Если бы [Almost Human] не был так горд своим смекалистым побегом, он мог бы задаться вопросом: почему в него не попала ни одна пуля, когда их должно было быть так много? И почему Милли добровольно оказалась в опасном положении за дверью, когда в нее так легко могла попасть пуля? Ответ был таков: все живые существа полагаются на свои чувства, чтобы понять мир, и [Almost Human] ничем не отличается от них.

Существо, которое раньше было Кьюэллем, использовало [JJF], чтобы подтянуться на верхний этаж, где оно взяло передишку и пересматривало свой план. Может быть, взять студсовет в заложники было бы идеальным планом...? Да, точно. Убить поочередно всех Черных Рыцарей, а затем схватить друзей Куруруги, чтобы заставить его выйти из укрытия! Это было лучшее, что он мог сделать, верно?

— Эй, там, мистер Черный Рыцарь! — крикнула Милли одному из Черных Рыцарей. Его вроде бы звать Оги? — Вы его достали? Надеюсь, вы не выстрелили раньше времени. Последнее, что нам нужно, это чтобы эта тварь бегала вокруг, вредя ученикам.

— М-м? Э-э... Нет, не волнуйся об этом, — сказал Оги. — Мы уже эвакуировали все других учеников. Нам осталось лишь переждать его.

— Переждать его в чем именно? — произнес новый голос. Черноволосый ученик, вошедший с видом абсолютной власти, которая заворожила даже [Almost Human]. — Ты говоришь так, будто этот ненормальный урод помирает.

— Лелуш, что ты здесь делаешь? Разве ты не должен ждать вместе с-...

— Он и в самом деле умирает, — сказал Оги, перебивая президента студсовета. — На данный момент мы не думаем, что он вообще сможет приблизиться к Сузаку, тем более что он в Кловисленде...

— Ну что ж. Тогда я предлагаю вам, Черные Рыцари, отыскать его как можно скорее, пока он не- Сверху!

Тч! Заметили все же это маленькое укрытие? Но без разницы! [Almost Human] пригнулся и откатился от их шумных пушек, когда они открыли огонь. Он побежал через школьный двор, прячась за деревьями, кустами и зданиями, пытаясь сориентироваться в незнакомой обстановке.

Боль в груди становилась все сильнее. Неужто это правда? Неужели он действительно умирает? Теперь, когда он думал об этом, он начинал уставать.... Двигать телом так быстро поначалу было легко, но чем больше он это делал, тем больше—

— Прятаться бесполезно, — раздался зловещий голос из школьного громкоговорителя. Этот звуковой эффект... Это была тень Черных Рыцарей! — [Almost Human]! Ты почти мертв! С особого разрешения директора мы временно контролируем структуру безопасности школы. Поскольку ученики уже эвакуированы, мы теперь можем отслеживать твои передвижения и изолировать тебя, чтобы ты никому не навредил!

— О, правда? — с вызовом крикнул [Almost Human] в ответ. — И ты думаешь, я поверю во все это? Я просто найду кого-нибудь другого, скопирую его, а после-...

— Не успеешь выследить Сузаку, так как расплавишься изнутри, — перебил его Пейнтед Блэк. [Almost Human] начало трясти. Он начал дрожать. Это действительно был их план, не так ли? Переждать его. Потянуть время. Раз уж он умел двигать своими внутренними органами по своему желанию, это было единственное, что имело смысл...

Если так подумать, то и у него обычно не было такой возможности. Может быть... Это был знак, что он действительно собирается расплавиться изнутри? Нет... Нет, нет, нет! Его ненависть сделала эту судьбу невозможной! Он не умрет вот так. Ведь так распорядилась судьба. Судьба сказала ему, что он убьет, покромсает, прикончит Сузаку Куруруги! Вот почему он не мог поверить, что Черные Рыцари попытаются сделать это с ним, когда—

— Пожалуйста, мисс, мне плохо! — сказала болезненная ученица, тащившаяся у ворот. — Я не могу... Я едва могу двигаться, пожалуйста, не торопите меня.

— Тебе будет гораздо хуже, если ты останешься здесь, и тебя поймает пользователь Стенда, — сказала зеленоволосая женщина, поддерживающая ее. Зеленоволосая. На ней была форма Черного Рыцаря. Да, да! Это была она! Бессмертная! Теперь ответ был так очевиден. — Вас, богатеньких отродьев, всегда надо носить на руках, так что ли? И ты еще такая тяжелая...

— Не настолько тяжелая, как то бремя, которое я на тебя возлагаю! — завопил [Almost Human], выпрыгивая и используя повышенную скорость реакции [Jumpin' Jack Flash] для идеального эффекта. — Метка, это ты!

Ощущение преображения было похоже на полное омоложение. Это было лучшее пробуждение, чем мог предложить любой оздоровительный спа-центр, никакого массажа не хватило бы для такого эффекта. Впрочем, внутренняя агония никуда не делась, а внутренние органы с завидным постоянством плавились и восстанавливались, прямо как биение его сердца — ощущение, к которому он привык так, что больше не мог его чувствовать. И все же оно было тут. Исцеление тела и... и разума.

— Точно! Теперь я вспомнил! Я Кьюэлл! Кьюэлл Сореси из фракции Чистокровных! Вот ведь, эта сучка Вилетта, я с ней еще расквитаюсь, когда закончу с Сузаку!

— Лучше бы ты этого не делал, — твердо вздохнула бессмертная.

— О? Потому что теперь ваш план заморить меня до смерти больше не сработает?

— Нет. Потому что теперь ты убьешь кое-кого, кто в прошлом для меня много значил.

Она отступила в сторону, и болезненная ученица выпрямилась во весь рост. Она вовсе не была больна. Во всяком случае, она излучала яростную энергию от своего потрясающе красивого лица, обрамленного длинными, гладкими алыми волосами, которые раньше были завязаны.

— Сайонара, — усмехнулась Каллен. [Jumpin' Jack Flash] появился позади нее и выстрелил своими спиралевидными конечностями, снова и снова поражая кулаками свежее бессмертное тело Кьюэлла. Боль была ничем. Несущественной! Неважно, сколько раз она его ударила, это не имело значения.

— Даже если я не могу видеть, я все равно знаю что мое тело оправиться от этих атак! — заявил Кьюэлл. — Рано или поздно ты выдохнешься, и тогда я пойду в контратаку! А после я выслежу Сузаку и убью его!

— Как будто я тебе позволю, — фыркнула Каллен. — Сузаку Куруруги — мой друг, а мои друзья уже достаточно настрадались в последнее время!

Эта тупая девчонка-полукровка думала, что знает, что такое страдание?! Эти удары были не более чем сильным ветерком. Просто отталкивали его назад, а он ничего не чувствовал! И все же дождь ударов продолжал обрушиваться на него, слепо заставляя отступать и падать.

Клац.

После пяти секунд ничего зрение Кьюэлла вернулось. Он моргнул и огляделся. Все шесть сторон вокруг него были обиты войлоком. Он порылся в памяти. Он уже видел это раньше. Где же он—

— Карантинный транспортник?! — выдохнул он с внезапным ужасом. — Они используют эти штуки, чтобы безопасно доставлять очень заразных пациентов на новое место. Даже микроб не смог бы выбраться отсюда. Ты... Ты не можешь быть настолько жестокой! Заманить бессмертного в ловушку там, откуда он не сможет выбраться!

Это казалось безнадежной ловушкой. Его увезут с территории Эшфорда невидимым водителем в неизвестном направлении, возможно, с намерением выбросить в океан и забыть о нем навсегда. Нет, нет, нет! Теперь время было на стороне Кьюэлла. Если птица может провести первую секунду вечности, изматывая алмазную гору, то он легко сможет вырваться отсюда, если у него будет достаточно времени—

Или... грузовик просто разобьется. А затем дверь могла распахнуться, вынудив [Almost Human] кинуться фразой:

— Замочек-то должен был быть покрепче... Ха-ха-ха! Судьба действительно на моей стороне! А теперь... Кловисленд ведь в той стороне, так? Они говорили, что Сузаку сейчас там!

И так [Almost Human] поковылял в сторону Кловисленда... В ловушку, предназначенную не только для него, но и для другого опасного пользователя Стенда.

* * *

====Шнайзель====

Экран перед ними был разделен на два изображения. Одна половина была заполнена лицом Лелуша, давая Шнайзелю полное подтверждение того, что он тоже жив. В случае этого он испытывал благодарность и облегчение, окрашенные предвкушением. Лицо младшего принца светилось торжеством, даже несмотря на вид другой половины экрана: кадры с камер наблюдения из Кловисленда, на которых террорист Мао склонился над зеленоволосой загадочной девушкой С.С., которая тоже заметно улыбнулась и произносила три простых коротких слова.

— Метка, это ты.

Ее прелестные черты начали меняться в довольно ужасающей манере. В каком-то смысле и Мао тоже. Безумная радость, которую он выражал, немедленно превратилась в злость, печаль. Осознание того, что он был обманут, поселилось в нем, когда эти зеленые волосы приобрели знакомый оттенок серебра, их длинная прямая форма стала неухоженной и дикой, а женское лицо — длиннее и тоньше—

— Это наихудший сценарий из возможных, — сказал генерал. — Теперь их двое! Как, во имя всего святого, нам сдержать их двоих, когда даже только один доставлял нам столько проблем?! Жертв среди гражданского населения-...

— Не будет больше никаких жертв среди мирного народа, — сказал Шнайзель. В нем росла неожиданная гордость. — Я понимаю, Лелуш. Итак, вот каков твой ответ. Теперь я кое-что узнал о тебе.

— У вас есть план, как их остановить? — спросила Канон. — Ваше Высочество. Каковы будут приказания?

На экране Мао и Кьюэлл начали злорадно и злобно хохотать. Мао даже протянул руку и помог своему двойнику подняться на ноги, и они оба уперлись друг о друга, как два старых, закадычных приятеля.

— Ты совершил крупную ошибку, Лелуш! — усмехался Мао.

— О, да еще и какую! — добавил Кьюэлл. — Теперь я понял. Ты наш общий враг.

— Я помогу ему убить твоего друга Сузаку...

— А я помогу ему с побегом вместе с С.С.

— И в этом мы бы не справились без твоей помощи! — закончили они вдвоем в унисон с самым искренним, злостным смехом.

— Если они будут вот так сотрудничать, то станут практически непобедимы, — совершенно правильно заметил Канон... То есть почти правильно. Да, это правда, что если бы они могли сотрудничать, они были бы довольно неукротимой силой, с которой нужно считаться. Вот только все на самом деле обстояло немного иначе...

— Теперь я понимаю его, — сказал Шнайзель вслух. — Я полностью понимаю Мао. Природа его сил, его прошлое, его личность. Всё, — остальные в комнате посмотрели на него так, словно он сошел с ума, пока тем временем Канон только нахмурился. — Заметил что-нибудь, Канон? Об ограниченности его способности читать мысли?

— Ваше Высочество, вы уверены, что сейчас лучшее время для-...

Шнайзель прервал генерала, подняв палец. Канон, не теряя времени, заговорил и полностью проигнорировал явно напряженного мужчину, на которого Шнайзель не держал зла за то, что он так грубо с ним разговаривал, и он будет защищать его от любого, кто осмелится устроить нападки на него за это.

— Он не мог или не хотел читать мысли С.С., — спокойно сказал Канон. Ожидаемый правильный ответ. — Иначе он сразу бы заметил, что она не тот человек. Когда мы добавляем это к утверждениям Лелуша о том, что Мао был сиротой, обнаруженным С.С., мы можем сделать вывод о большей части остальной его личной истории.

— Все именно так, — сказал Шнайзель. — Юный телепат открывает для себя оазис мира и покоя. Богиня, ангел, который приносит ему истинное спокойствие. Она утешает его. Она лелеет его. А потом она покидает его по неизвестной причине.

— Довольной тупой план, не находишь? — спросил Мао.

— Пытаться стравить нас друг с другом, — прищелкнул языком Кьюэлл. — Даже если бы один из нас убил другого...

— Другой никуда бы не делся и продолжил бы устраивать всевозможный хаос. Что случилось, Лелуш? Чего-то тут не хватает твоей обычной элегантности и стиля.

— Но есть и вторая слабость, — сказал Шнайзель. — Слабость, которой воспользовался Лелуш... чтобы победить их обоих.

— Вторая слабость...? — вопросил Канон. — Не понимаю. Беря во внимание всю имеющуюся у нас информацию, я не вижу никакой другой слабости — могу ли я поинтересоваться, что это за слабость?

Шнайзель улыбнулся. Да. Это определенно была гордость. Лелуш дал хороший ответ. И что еще важнее, интересный.

— Он не может остановиться читать мысли.

Канон, как ни странно, был озадачен этим замечанием. Ох, ну и ну. Его адъютант обычно мог поспевать за ходом его мыслей, но, похоже, в данном случае он думал недостаточно абстрактно. Как бы это лучше объяснить?

— Ты и правда выбрал какую-то паршивую звуковую аппаратуру!

— Все так, как ты и сказал. Он в отчаянии! Иначе зачем ему использовать аппаратуру, которая издает этот ужасный визг?

На мониторе два пользователя Стенда поморщились, а затем Лелуш наконец заговорил с двумя невероятно сильными пользователями Стенда, подтвердив подозрения Шнайзеля еще тремя словами: «Ты проиграл, Мао», а затем его половина передачи резко закончилась, позволив всему экрану объявить о смерти двух пользователей Стенда, которые еще не знали, что они мертвы.

— Как ты выразился чуть ранее, Канон? — спросил Шнайзель. Он все еще держал белого Короля, держал его на уровне глаз, что было довольно далеко от пола, так как он был ощутимо высоким человеком. Даже сидя, он производил более внушительное впечатление, чем ему было удобно. — Я имею в виду Парадокс шахматного мастера. Если не ошибаюсь, то ты тогда сказал...

Шнайзель отдернул руку, а затем перебросил белого Короля из правой руки в левую, где тот приземлился с глухим стуком, эхом разнесшимся по комнате.

— Он знает...

— Я проиграл, разве? — фыркнул Мао. — Не-а, Лелуш! Это ты тут проиграл!

— Проиграл все и вся! — улюлюкал ему в ответ Кьюэлл. — Знаешь, у меня появилась просто прекрасная идейка!

— О да! И она восхитительно жестока! — захихикал Мао и захлопал в ладоши.

Белый принц отдернул левую руку и отправил белого Короля обратно в раскрытую правую ладонь, где тот приземлился с еще одним драматическим стуком.

— Что знаю я... — сказал он.

— Хотя мне очень нравится твое дополнение к плану, — добавил Кьюэлл. — Нужен еще этот малюсенький, дополнительный штришок жестокости, чтобы действительно оживить его!

— О, я знаю, ведь я слышу, как тебе оно по душе! Это позволит им почувствовать только самый крошечный вкус твоей- Нггх!

— Гах! Этот... этот звук! Этот раздражающий вой!

Они оба внезапно остановились и схватились за уши от неожиданной боли. Вернувшись в зал управления, Шнайзель бросил шахматную фигуру обратно в ожидавшую его левую руку.

— Что знает он...

— Но... ведь Лелуш прервал передачу! — сказал Мао. — Гьяаа! Откуда-...

— Откуда исходит этот визг?! Откуда! — вопил Кьюэлл.

— ...Какой визг? — спросил генерал. — Единственным звуком с тех пор, как Его Высочество принц Лелуш прервал связь, были их голоса.

— Нет, генерал, — сказал Канон, наконец-то осознав противоречие. — Настоящий вопрос заключается в том, почему вообще имел место быть такой шум, — под озадаченным взглядом генерала Канон уточнил: — Когда у вас есть микрофон, подключенный к громкоговорителю, и если вы небрежно поместите этот микрофон рядом с громкоговорителем, тогда микрофон будет улавливать любой звук и передавать его обратно в динамик, который будет производить более громкий шум, который также будет улавливаться микрофоном. Это называется эффектом Ларсена... Или, как его еще называют:

— Петля обратной связи.

Пока его адъютант обдумывал стратегию Лелуша, Шнайзель спокойно встал и подошел к шахматной доске. Поразительно. Он прекрасно использовал их психологические и сверхъестественные слабости. Он обратил две силы друг против друга и в процессе устранил две страшные угрозы общественной безопасности одним — хотя и сложным — ходом.

— Остановите это! — вскрикнул один из них. Шнайзелю было уже все равно. На самом деле это было уже неважно.

— Убирайся из моей головы! Перестань думать!

К этому моменту двух людей поджидала одна и та же судьба, даже его больше не волновала разница между ними.

— Заткнись, заткнись, заткнись! С.С., помоги мне!

Так ли это ощущалось им в его детстве? Не в силах спрятаться от шума. Умоляя о том оазисе, который был таинственно невосприимчив, чтобы тот дал ему мир и общение, которых он так жаждал, сам не понимая этого.

— Наконец-то я до нее добрался... Наконец-то! Безграничная ненависть, бьющаяся в моей голове. Я чувствую, как мои мысли исчезают.

А что касается его, то выдающаяся карьера разрушена злобой и безумием.

— Вы два дебила! Брось меня! Положи на землю! Аргх! Я даже не могу сказать, кого из вас я сейчас контролирую! Хватит думать! Перестаньте думать!

Бедная сирота, движимая любовью. Высокопоставленный аристократ, движимый ненавистью. Пара противоборствующих сил объединяются, чтобы уничтожить друг друга.

Не имея ничего другого, кроме как приказать воздушной бомбардировке покончить с ними раз и навсегда, Шнайзель вернул Короля на его законное место на доске, испытывая удовлетворение от того, что стал свидетелем исхода этой ужасающей битвы Стендов. И что потенциал его брата — все, о чем он когда-либо мечтал.

— Ad infinitum, — заключил Шнайзель.

<— To Be Continued

* * *

Мао/Истина: Скончался

Кьюэлл Сореси/[Almost Human]: Скончался

---

Примечания:

Ad infinitum — с лат. «до бесконечности».

[1] Боковая крепость Короля, или же рокировка (castling) — это особый ход в шахматах, когда Король делает ход вбок, а Ладья одновременно встает на противоположный бок от Короля после его хода.