Невероятное восстание Лулу (джен)

Стояла ночь, всего лишь спустя три часа после так называемого «Децимационного Заявления». Довольно подходящее название. Разве так было не всегда? Оно было пропитанном им, зловонием Дитхарда. Легкое, запоминающееся, каждый точно знал, что оно означает в тот момент, когда было произнесено, даже если они не слышали о нем раньше. Оно распространялось подобно лесному пожару по всей стране. Возможно, уже по всему миру.

Но в то время как большинство людей предавались сплетням, было несколько человек, которые, не переставая, отчаянно искали выход. Кто-то из них выяснял личность убийцы Кловиса, в то время как другие понимали, что это только ударит бинтом по существующей проблеме. Именно эта молодая женщина сейчас делала что-то особенно рискованное. Впрочем, это было вполне подходящее описание ее жизни за последние несколько лет.

К черту все это. Если ее поймают, значит, поймают. А если нет, и ей удастся сбежать, то сколько жизней она сможет спасти? Все, что ей было нужно — это определенная информация. Имена. Имя вполне подойдет. Любое имя, любая зацепка, все, что они могли бы использовать, чтобы гарантировать, что эти безумцы не воспользуются своей силой и-

— Тут ничего, — сказала она. — Должно быть, они все вычистили перед тем, как появиться сегодня вечером, просто на всякий случай.

— Не совсем все, — сказал голос позади нее.

Она обернулась. Очень медленно. Он был один, если не считать учтиво заряженного пистолета в качестве компании.

— Так уж получилось, что остался только один бумажный файл, — сказал генерал Бартли. Он бросил что-то на соседний стол и отошел в сторону. — Полагаю, именно за этим вы сюда пришли.

Тучный генерал отошел от стола, не переставая отводить от нее свой пистолет. Он кивнул в сторону стола, явно показывая, чтобы она взяла папку. Она подчинилась и поначалу испугалась, что сделала это слишком поспешно. Папка гласила: «Lonely Heart».

Подходящее название. Ее собственное сердце бешено колотилось от информации, которая была у нее под рукой. С такой информацией в их распоряжении! Какие возможности, какой потенциал!

— Я надеюсь, ваши друзья и коллеги с умом воспользуются этой информацией, — сказал Бартли. — Это единственное, что мне удалось сохранить вовремя.

— Как долго вы знали?

— О, с того самого дня, как мы вас наняли! — сказал Бартли с кривой усмешкой. — Вы можете считать британцев высокомерными, но мы бы не смогли управлять семнадцатью — а вскоре и восемнадцатью — Зонами, будучи глупыми и беспечными! Мы следили и контролировали ваш доступ очень тщательно, давая вам достаточно правдоподобную информацию, чтобы ваши друзья ничего не заподозрили. Стабильная диета из фактов и вымысла. В конце мы намеревались заманить ваших лидеров в ловушку, но, увы, эти планы на время были отброшены. Мы собирались пристрелить вас вместе с ними, как только ваша полезность иссякла бы.

— Если это так, значит, — спросила она, делая легкий шаг назад.

Она знала, что Бартли отличный стрелок, и знала, что если она побежит, то он в любой момент сможет убить ее. Она в ловушке, жива благодаря тому малому милосердию, которое у него было. А может быть, это действительно было типичное британнское высокомерие. Что делало его мягкотелым, несмотря на его слова.

— Вы теперь собираетесь убить меня?

К ее удивлению, генерал рассмеялся и покачал головой.

— Нет. Я хочу, чтобы вы передали своим лидерам последнюю часть фактической информации. Пусть они делают с ней все, что хотят. Отнесите им эту папку. Скажите им, что в процессе ваше прикрытие было раскрыто. Естественно, ваш секретный доступ будет аннулирован, и вы станете разыскиваемым преступником. Честный и разумный обмен, не так ли?

Шок — хорошее слово в данной ситуации. Сбита с толку, растерянность, смущение — список был действительно весьма обширен.

— Но почему? — спросила она. — Зачем отдавать нам такую информацию? Почему бы не передать ее-...

— Чистокровным? — усмехнулся Бартли. — Скажите мне. Какого вы мнения о Чистокровных?

— Они — одни из худших лидеров Британнии. Им особенно нравится попирать права других людей, чтобы подняться выше, хотя они, несомненно, уже достаточно высоко поднялись. И что же, позвольте спросить, в этом такого смешного?

— Простите мне мое веселье, моя дорогая! — сказал Бартли между смешками. — Я так окружен ими, так постоянно слышу, как они высказывают свое мнение. Очень редко можно услышать, что думает "другая сторона". Но поразмыслите об этом на минутку. У вас двоих гораздо больше общего, чем вы думаете.

— Общего с Чистокровными? Мне все равно, что у вас пистолет, я не могу позволить себе такого оскорбления-...

— Пожалованные британцы. Ах, вот она, эта маленькая насмешка из ненависти. Если бы я был способен переживать о них, то вполне мог бы посочувствовать этим несчастным. Пойманные в ловушку между двумя мирами, видимые как предатели своими собственными семьями и все же рассматриваемые как низшие существа обществом, к которому они стремятся присоединиться. Вы оба хотите, чтобы пожалованная система была искорена, несмотря на то, что ваши методы довольно различны. Разве не забавно, что экстремисты спектрально противоположных концов часто имеют нечто общее в таких мелочах?

— Растягивая слова, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, вы так и не ответили на мой вопрос. Почему именно мы? Почему не они? Какой вам от этого... — внезапно что-то щелкнуло у нее в голове. — Вы стравливаете нас друг против друга.

— Браво. Я бы поаплодировал, но, пожалуй, воздержусь. Эта информация даст ЯОФ довольно интересную краткосрочную цель. Если вы добьетесь успеха, Чистокровные будут опозорены, и это нелепая децимация не произойдет. Если вы потерпите неудачу, это потреплет ваши силы и даст Чистокровным возможность легче прикончить вас.

— Но во втором случае децимация-...

— Все равно не произойдет. Я об этом позабочусь. В данный момент, как видите, выбор остается за вами. Вы передадите эту информацию своему начальству или предпочтете, чтобы я застрелил вас прямо сейчас? В конце концов, я сомневаюсь, что вы сможете жить с чувством вины. Миллионы людей, невинные британцы и одиннадцатые. Их жизнь оборвалась, когда им предложили спасательный круг. Вам предложили.

Она взяла папку и выбежала из комнаты, надеясь, что он не выстрелит в нее. Шанс был. Бартли был прав. Черт бы его побрал! Она не могла этого сделать. Она не могла скрыть эту информацию от своего начальства. Только не с тем количеством жизней на ладони. Папка почему-то казалась тяжелее, чем когда она впервые взяла ее в руки.

Ложь тоже должна быть продумана, чтобы они поверили той информации, которую она им принесла. Что там говорил Бартли? Утверждать, что ее прикрытие было раскрыто в процессе обнаружения этого файла. Бесславный конец ее миссии, которая на самом деле провалилась еще в первый день. По крайней мере, судьбы миллионов людей больше не будут в ее руках. По крайней мере, это будет ответственность кого-то другого.

Она только надеялась, что кто бы это ни был, они смогут закончить то, что она начала, без чувства полнейшей бесполезности.

* * *

Это оказалось ошибкой больше, чем Софи первоначально думала. Ширли в самом деле дрожала, почти постоянно нервно оглядываясь вокруг, как будто ожидая, что какая-то сущность, напавшая на Сазерленд, все еще находится где-то поблизости. Преследует ее. Выслеживает ее.

В какой момент все это превратилось в историю о привидениях? Не то чтобы Софи верила в привидения... однако, она довольно быстро пришла к этому, потому что когда перед тобой военную машину раздирает невидимая сила, это было такое доказательство, которое могло бы поколебать мнение даже самого ярого скептика.

— Хочешь поговорить об этом? — спросила Софи, осторожно ведя бедняжку обратно в Академию. Она была не в том состоянии, чтобы появляться на людях.

Ширли покачала головой.

Софи нахмурилась. Это было совсем на нее не похоже. Это была не та жизнерадостная девушка, с которой она жила раньше. Что бы это ни было, держать это в себе было самым худшим, что она могла сделать.

— И как долго он тебя преследует?

— ...Где-то с неделю, — прошептала Ширли. — Все началось с простого... шепота. Мне казалось, что я схожу с ума. А потом вдруг он начал приносить мне всякие вещи. Еду, когда я проголодалась. Соду, когда мне хотелось пить. Фотографии Лулу, когда я-... Эм... забудь последнее! Я вообще ничего не говорила!

— Разумеется. Что было дальше?

— Я начала видеть его. Кисти и ступни, руки и ноги. Иногда я видела его лицо, когда он что-то шептал мне. Он выглядел так же, как... О, Софи! Что со мной происходит? Почему этот дух просто не оставит меня в покое?

У нее не было ответа на этот вопрос, потому что она была растеряна так же, как и ее подруга. Возможно, даже больше. Это было... это было что-то за пределами ее воображения. Она подозревала нечто более приземленное. Признание, что ее столь-очевидная-что-смешно влюбленность отвергла ее, чего-то вроде семейной проблемы, что-то в этом роде. Но одержимость призраком? Внезапно в голову пришла неожиданная мысль. Довольно тревожная, и даже больше, учитывая, что это уже была довольно тревожная ситуация.

— Ширли, о чем он тебе шепчет?

Софи никак не ожидала, что девочка станет свекольно-красной. В ее теле просто не могло быть столько крови. Она видела помидоры не настолько красные. Но несмотря на это. Она больше могла ожидать это, чем то, что нечто невидимое поднимет ее за шиворот и повалит на землю.

— О боже! Софи, ты в порядке!? — завопила Ширли, оказавшись рядом с ней почти сразу же, как только она упала на землю.

— Я... Я в порядке, — сказала она, потрясенная этим событием, но также и откровением. Оно захлестнуло ее, как приливная волна, и она уставилась на подругу, которая была напугана случившимся больше, чем сама Софи. — Правда, я в порядке.

Петля обратной связи. Вот что это было. Дух реагировал на уровень стресса Ширли, что, в свою очередь, делало ее еще более напряженной. Добавьте к этому такое безумное событие, как децимационное заявление... это определенно было намного выше способности Софи справиться с этим. Но даже так! Она ни за что не бросит свою преследуемую призраком соседку! Не только потому, что они жили вместе, но и потому, что она знала, что Ширли Феннетт не заслужила ничего подобного. Нужно было что-то сделать, чтобы успокоить ее.

А это означало, что им придется обратиться к единственному человеку в кампусе, способному утихомирить ураган. Человеку с почти безграничным состраданием и сочувствием. Человеку, который мог оживить почти любого человека своим присутствием. Человек, который мог вселить уверенность в чью-либо веру в человечество. Человек, который оказался младшей сестрой очевидной влюбленности Ширли.

— Софи, Ширли! Добрый вечер! — этот невероятно жизнерадостный голос приветствовал их почти сразу же, как только они увидели ее.

Софи все еще казалось немного странным, что Наннали и ее брат живут в здании студенческого совета, но в этом был смысл, учитывая состояние бедной девочки. Удивительно, что она, казалось, не позволяла этому завладеть ей. Удивительно, что, несмотря на трудности, с которыми ей приходилось постоянно сталкиваться, она никогда не жаловалась, никогда не обращала на это больше внимания, чем нужно, и даже тогда всегда извинялась, прежде чем что-то попросить. Даже перед своей горничной Саёко, которая, как всегда, послушно стояла позади нее, чтобы позаботиться обо всем, что нужно бедной девочке.

— Привет, Нанна, — сказала Ширли. Поразительно! Стресс уже начал исчезать! — Мы просто зашли поболтать. Все же в порядке?

— Конечно, — сказала Наннали. — Мне приятно, что вы меня навестили. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома.

Наннали улыбнулась им. Софи улыбнулась в ответ. Она знала, что улыбается. Она не смогла бы перестать, даже если бы захотела.

Насколько Софи могла судить, эта сила проявлялась во многих формах.

Они вдвоем последовали за Наннали и Саёко в гостиную, и вскоре Саёко удалилась, пообещав принести им попить чего-нибудь теплого. Прежде чем кто-либо успел произнести хоть слово, Наннали взяла со стола лист бумаги и начала складывать его. Софи повернулась к Ширли, которая оглянулась и пожала плечами.

— Эм... А чем именно ты занимаешься, Нанна? — спросила Софи.

— Этому меня научила Саёко, — ответила Наннали, слегка высунув язык из уголка рта. Такая концентрация. — Вы же знаете, что японцы очень искусны в обращении со своими руками, так? Если хотите, она, скорее всего, покажет вам, как это делается.

На столе, чуть левее, где сидела Наннали, лежала стопка бумаг, точно такая же, как та, которую она прямо сейчас складывала. Было не сложно догадаться, что та предназначалась для ее практики. Лицо Ширли снова превратилось в маску ужаса, и было легко понять почему. Верхний лист бумаги в стопке складывался, как можно было увидеть, сам по себе. Складывался, сгибался и приобретал в форму фигуры, приближенной к бумажной птичке.

— Вот! — радостно произнесла Наннали. — Готово!

Фигура была очень похожа на птицу. Обе были похожи. Та, что в руке, и та, что рядом с ней на столе. Ширли очень нервно улыбнулась, и одна из бумажных птиц поднялась в воздух. Все, кроме Наннали, машинально проследили за ее полетом, немного удивленные расстоянием, на которое она поднялась. Поразительно! А другая тоже полетит? Было невероятно, что девочка, которая не могла видеть, смогла сложить что-то настолько умело, просто немного попрактиковавшись.

Дверь открылась, и бумажный журавлик приземлился прямо на шляпу Саёко. Она, казалось, ничего не заметила. Ее лицо выглядело довольно мрачным и решительным, хотя, насколько Софи могла судить, его трудно было отличить от обычного выражения.

— Прошу прощения за вторжение, — сказала Саёко. — Я не хочу никого тревожить, но похоже, что школа находится под атакой ЯОФ.

— ...И как это вообще может не тревожить? — спросила Софи, искоса глядя на Ширли, пока говорила. Бедняжка даже не дышала.

— Я благоразумно предупредила вас, что это может быть истолковано как нечто тревожное.

— Ага. Дыши. Ты дала нам предупреждение с промежутком времени, равным запятой. Ради бога, Ширли, дыши!

— Н-нам нужно выбираться отсюда, — пробубнила Ширли, бледная и испуганная, но по крайней мере снова дышащая. — Мы должны-... О нет! Прекрати это! Отпусти меня!

— Эм, кто-нибудь может объяснить мне, что происходит? — спросила Наннали, но Софи не знала, как это выразить словами. Как она могла это описать? Как она могла надеяться объяснить, что Ширли только что была унесена невидимой силой, которую могла видеть только она?

По-настоящему безумным было то, что у Софи было смутное ощущение, что Ширли была в большей безопасности, чем кто-либо в этой комнате, и лучшее, что она могла сейчас сделать, это надеяться и молиться, чтобы она смогла получить любую необходимую помощь, прежде чем кто-то невинный пострадает от этого злого духа. О. И что люди, вбежавшие в комнату с оружием в кобурах, решат не использовать его.

* * *

— Они выжили из ума, — сказал Джеремия. Больше никто ничего не добавил, что он принял за молчаливое согласие. — Другого объяснения нет. Либо они, либо весь мир.

В каком-то смысле это было даже забавно. Как там говорилось в старой поговорке? Беда не приходит одна. Сначала трусливое убийство принца Кловиса, а затем уже на следующий день сумасшедший угрожает жизням во всей Зоны. Он должен был это предвидеть. Конечно же, ЯОФ не будут сидеть сложа руки, пока напряженность только накаляется, конечно же, они попытаются наилучшим образом воспользоваться ситуацией.

Они предприняли шаги, которые, оглядываясь назад, были незаметными и явно частью схемы, но в то время, казалось, это вообще не имело никакого значения. Несущественные отвлекающие маневры были направлены на то, чтобы отвлечь внимание от нескольких ключевых мест в Токийском поселении, а затем они захлопнули клетку, захватив эти ключевые места прежде, чем кто-либо успел среагировать.

Он не хотел признаваться в этом, но Джеремия был весьма впечатлен всей точностью проделанной операции. Теперь у них были заложники, разбросанные по всему городу. Любые шаги, которое они предпримут, чтобы спасти одну группу, встретят сопротивление. Несомненно. Но они также смогут связаться и предупредить остальные о неминуемом нападении, в результате которого заложники будут потеряны в другом месте.

А это означало, что любая спасательная операция должна быть проведена с той же точностью — если не большей — чем первоначальная атака. Они словно вышли на минное поле с завязанным глазами.

— Британния не ведет переговоров с террористами, — сказал Кьюэлл. — Мы должны немедленно начать наступление-...

— Где именно? — прервала Вилетта. — На случай, если ты не заметил, они держат места по всему городу. С чего бы ты предложил начать?

— Довольно, вы двое, — сказал Джеремия. — Хаос и нерешительность входят в число целей противника. Главная уязвимость этой стратегии заключается в том, что она вынуждает их слишком сильно распылять свои силы. Я предлагаю воспользоваться этим преимуществом-...

Зазвонил его телефон. Как всегда.

— Да? — спросил он у того, кто был на другом конце провода.

— Простите, что потревожил вас, Маркграф, — сказал его секретарь. — Но здесь мистер Дитхард. Он сказал, что ему очень срочно нужно вам что-то показать.

Дитхард? Что ему могло понадобиться в такое время? Если он пришел сюда для интервью, то он не мог выбрать времени похуже. Впрочем. Если это действительно было срочно, он мог потратить несколько секунд, чтобы решить, так ли это.

— Впустите его.

И его впустили. Продюсер историй, которые по большей части были основаны на реальности. Игрок на общественном восприятии. На вкус Маркграфа, Дитхард относился к своей работе несколько чересчур серьезно, но он выполнял ее с блеском и стилем. По крайней мере, именно этим можно было охарактеризовать его.

— ЯОФ прислали нам запись, — сказал Дитхард. Как всегда прямо к делу. — Они дали нам час, чтобы мы сами ее выпустили, прежде чем они сделают это по своим каналам.

— По своим каналам, как же! — усмехнулся Джеремия. — Не сомневаюсь, что рейтинги террористической пропаганды требуют много денег с рекламодателей.

— Конечно, не так много людей смотрят их каналы, — признал Дитхард. — Но как только сообщение будет обнародовано, оно почти наверняка довольно быстро распространится устным путем. Особенно, если это такое послание. Я принес его сюда, прежде чем оно успело попасть на глаза общественности.

— Естественно, — сказал Джеремия, невольно находя все это совершенно забавным.

Он наклонился и положил щеку на сжатый кулак, приняв позу, которая была гораздо более расслабленной, чем то, как он себя ощущал в последние несколько дней.

— Никогда не помешает оставаться на хорошем счету у того, кто здесь главный.

Дитхард ничего на это не ответил и вместо этого достал миниатюрный телевизор. Джеремия сделал знак Вилетте и Кьюэллу собраться вокруг стола, чтобы они тоже посмотрели. Дитхард, несомненно, уже видел послание собственными глазами еще до приезда сюда. Джеремия сразу это понял. Продюсер очень внимательно следил за выражением его лица, без сомнения желая узнать, как он отреагирует на то, что будет объявлено. На требования, которые никогда не будут выполнены и которые унижали доброе имя Священной Империи (возможно, также и Святого Императора) и призывали к свободе, которую, если быть совершенно откровенным, одиннадцатые не заслуживали с самого начала.

«Следующее сообщение адресовано жителям Японии», — сказал молодой мужчина-одиннадцатый с довольно суровым лицом.

Джеремия, конечно, сразу же узнал его. Он был одним из самых разыскиваемых людей в Зоне. Опасный стратег. Тодо. Они называли его "Чудотворцем". Ну разумеется, он приложил к этому руку. Ну разумеется, он это сделал.

«Я начну с того, что ЯОФ не обладает информацией о личности убийцы, который унес жизнь британнского принца Кловиса. И мы, насколько нам известно, никоим образом не связаны с этим человеком.»

— Кто бы сомневался, — сказал Кьюэлл. Вилетта довольно неэлегантно тыкнула его локтем и шикнула.

«Мы намеревались провести расследование без каких-либо комментариев или вмешательств. Эта позиция явно изменилась, и должно быть столь же очевидно, почему. Прошлой ночью в безумной попытке заставить убийцу выйти на свет, человек, известный общественности как P2F, угрожал убить одну десятую часть людей, живущих в Японии, независимо от того, являются ли они британцами или японцами.»

«ЯОФ считает данные действия отвратительными и бесчестными.»

— Довольно иронично слышать это от террористической группы, — сказала Вилетта. И вполне справедливо. Кто они такие, чтобы критиковать их, когда ЯОФ был занозой в их боку с тех пор, как Япония капитулировала? Особенно после такого наглого нападения.

«Вам это может показаться странным, учитывая нашу репутацию. Однако! ЯОФ всегда стремился атаковать только военные объекты. Не гражданские.»

— Я уже взял на себя смелость проверить записи на это высказывание, — сказал Дитхард. — Это убедительная полуправда, если судить по публичным записям.

— Я все еще не понимаю, в чем смысл этого сообщения, — сказал Кьюэлл. — Почему он сказал это после того, как они решили атаковать гражданские объекты?

«С этой целью мы решили принять собственные радикальные меры. Вы можете подумать, что мы держим заложников или пленников для выкупа. Но это совсем не так. Причина нашего сегодняшнего движения проста — мы намерены сделать то, что военные не могут обеспечить: защитить гражданское население Токио, будь то британцы, японцы или пожалованные граждане, от действий нескольких опасных безумцев. Как только кризис будет пройден, мы уйдем, но до тех пор мы будем защищать вас, как если бы вы были нашими гостями.»

— Пиар-трюк? — спросила Вилетта, и в ее голосе прозвучало неверие. — Вся эта дурацкая атака была всего лишь пиар-трюком?!

— При всем уважении, это довольно распространенное явление в наши дни, — сказал Дитхард. — Войны чаще выигрываются словами и историями, чем бомбами и пулями. Создай для себя образ храброго героя, а для врага — трусливого злодея. Это ослабит боевой дух противника и укрепит твой собственный.

Джеремия уставился на экран. Пиар-трюк? Неужели на самом деле это было всем? Нет. Маловероятно. Оно просто не могло быть этим. Что-то столь дерзкое, столь же тщательно организованное, как это...

— Они, должно быть, принимают нас за идиотов, — наконец сказал он. — О, да. Даже не сомневаюсь, что они защитят людей от этих маньяков, а затем, когда наше внимание больше не будет сосредоточено на них, без сомнения, они будут достаточно великодушны и освободят всех этих заложников без задней мысли! Вилетта! Кьюэлл! Я хочу, чтобы вы вдвоем направились в торговый центр на Касл Стрит! Именно там удерживается наибольшее число заложников. Двигайтесь туда и покажите этим террористам способность британнских военных защитить свой народ!

— А чем вы будете заниматься в это время?

— Я? — посмеялся Джеремия. — Лично я буду направлять наши силы, чтобы обеспечить одновременную атаку на каждое место.

— Возможно, это уже невозможно, — сказал Кьюэлл, с большим беспокойством глядя на свой мобильный телефон. — Мне только что сообщили, что на одном из удерживаемых объектов произошла перестрелка.

— Что!? Кто!?

— Кто же еще, — ответил Кьюэлл. — Ланселот.

* * *

К этому моменту каждый на каждой улице должен был услышать эту новость. Токио осажден изнутри. Заложники удерживаются одновременно в нескольких местах по всему городу. Люди были, по вполне понятным причинами, немного встревожены всеми внезапно навалившимися крупными событиями, что меняли жизнь. Они теряли доверие к своим лидерам, теряли надежду на то, что им удастся пережить этот шторм из дерьма довольно эпических масштабов.

Поэтому они капельку занервничали, когда услышали, как кто-то тащит свою задницу вниз по улице. Может даже что-то большое. Что-то вроде найтмэйера. Мог ли это быть один из них? Террорист? Чего же он хотел? Какой же новый ад он собирался обрушить на них?

Но этот страх превратился в надежду, когда они увидели его. Символизм конечно же, не ускользнул ни от кого. Сверкающий, белый, мощный, двигающийся со скоростью и точностью. Что еще более важно, двигающийся с четкой целью в голове — защитить их! Обезопасить их! Белый найтмэйер, спешащий на помощь! Маяк надежды, когда люди больше всего нуждались в нем!

Сохранили бы они эту надежду, если бы узнали, что пилот — пожалованный британец? Может быть, и нет. Ладно. Скорее уж точно нет. Впрочем, это мнение могло и поменяться, если бы они знали, на что способен Сузаку Куруруги в этом металлическом звере. Если бы они знали об этом и о глубинах его сопереживания, надежда могла бы подняться еще выше.

— Ну, это действительно обнадеживает — иметь такого энергичного Девайсера, — сказал Ллойд, хотя Сузаку в данный момент почти не обращал на него внимания. — Три дня, три боевых выхода. При такой скорости ты снабдишь меня таким объемом информации, что я даже не буду знать, что с ней делать. Но это только временно!

— Куда именно ты направляешься? — спросила Сесиль. — Ты отправился в такой спешке после того репортажа, что даже не сказал, куда хочешь попасть.

— Академия Эшфорд, — сказал Сузаку, полностью сосредоточившись на дороге впереди.

Да. После того сообщения он сразу понял, что нужно делать. Его встревожило, что ЯОФ предприняли нечто подобное. И не только потому, что это было предосудительно и трусливо, хотя именно это больше всего его возмущало. Это было потому, что это не имело смысла с точки зрения стратегической долгосрочной перспективы. Чего они хотят? Зачем действовать сейчас? Его список продолжал пополняться другими беспокоящими его вещами, достигшими в общем счете десятой строчки.

— Академия Эшфорд? — произнес Ллойд, и в его голосе прозвучало почти удивление. — Какое потрясающее совпадение! Моя невеста посещает ее в качестве президента студенческого совета. Поторопись же, Сузаку. Это будет настоящая трагедия, если с ней что-нибудь случится.

— ...Любовная жизнь Ллойда и мое подавленное осознание того, что у него есть любовная жизнь на стороне... Почему именно туда? — спросила Сесиль. — Очевидно, большая часть заложников находятся в торговом центре на Касл Стрит или...

— Два торговых центра, три парка, две библиотеки, два музея и одна школа. Только одна школа.

Да. Именно это его и беспокоило. Пока он не понял, что это Академия Эшфорд, он не мог понять, в чем причина. Одна школа. Почему одна школа? Что это за школа?

— Все остальные места — это дымовая завеса. Их настоящая цель находится прямо там, в Эшфорде.

Их настоящей целью, вероятно, была пара скрывающихся в изгнании членов Императорской семьи. Может быть. Он надеялся, что это не так. Что бы там ни замышляли ЯОФ, что бы ни замышляли эти кровожадные монстры, что бы это ни было, им придется сразиться с ним и Ланселотом! Сузаку Куруруги был готов ко всему!

— Отпустиотпустиотпустиотпустиотпустиотпустиотпусти...

За исключением вида девушки с оранжевыми волосами, левитирующей задом наперед на довольно высоких скоростях с территории школы и преследуемой парой Бураев. С другой стороны, какая нужна травма головы, чтобы кто-то был готов к этому...

— Осторожно, Сузаку! Они, должно быть, пользователи Стендов! —предупредила Сесиль.

— Бог ты мой! Попробуй захватить их живьем! — сказал Ллойд. — Моя прошлая ночь была настолько беспокойная. Так много экспериментов я мог бы проделать с этим Бридингтоном. Если бы только у меня была такая возможность...

— Оставьте эту девушку в покое! — крикнул Сузаку, выходя вперед перед преследующими террористами и заставляя их обоих остановиться. — Я не позволю вам безрассудно навредить кому-либо!

— Как много слов от того, кого превосходят числом в два раза! — сказал один из пилотов.

Через несколько мгновений он был вынужден катапультироваться и побежать обратно на школьную территорию, поджав хвост.

— Прости, — сказал Сузаку оставшемуся пилоту. — Я не совсем расслышал, что он сказал. Кого еще раз превосходят числом?

* * *

Она занималась своими делами в компьютерном классе, когда все это началось. Это было похоже на то, словно кошмар появился наяву, ее личный кошмар. Школа была захвачена. Школьников под дулом автоматов согнали в актовом зале. Одиннадцатые. Вонючие, злобные одиннадцатые. Которые только ждали шанса. Любого шанса. Они хотели перестрелять своим оружием толпу школьников и преподавателей. И она это знала. Достаточно просто шанса. Любого предлога. И все они будут убиты.

— Эй, успокойся. Все будет хорошо, — прошептала Милли. — Мы все пройдем через это, если будем сохранять голову ясной.

Нина хотела узнать, откуда берется эта уверенность. Сейчас бы ей она правда не помешала.

Особенно уродливый одиннадцатый вышел на сцену и постучал по микрофону, встроенному в трибуну.

— Прошу вашего внимания, — сказал он. — Меня зовут Джосуи Кусакабэ. Пусть члены студенческого совета пройдут к выходу, я буду вести с ними дружескую беседу. Немедленно.

Милли схватила Нину за руку и начала вытаскивать ее из толпы.

— Пошли. Иначе они могут попытаться заставить нас сотрудничать.

— Милли права, — сказал Ривалз. — Последнее, что нам сейчас нужно, это... ну, еще сильнее расстроить этих ребят. Мы должны думать и о других учениках тоже.

Нина упала духом. Да. Они, вероятно, выкинут что-нибудь эдакое. И им это также понравится. Она обнаружила сильное и всеохватывающее очарование пола под ногами, когда они уходили, и не была в силах заставить себя поднять глаза, чтобы не увидеть зловещую бездну, которую они называли глазами. Или оружие, которое они собирались использовать, чтобы убить их всех.

Их провели в соседний класс. Странно, как такое знакомое место могло стать таким холодным, таким угрожающим, как только в него вторглись чужаки. Все трое уже были там, когда Кусакабэ, сопровождаемый двумя мужчинами с автоматами, вошел в комнату и присоединился к ним.

— Как вижу, с нами только половина студенческого совета, — начал Кусакабэ. — Милли Эшфорд. Ривалз Кардемонд. Нина Эйнштейн. Согласно вашей базе данных, ваш новый член Каллен Стадтфилд живет за пределами кампуса. Где остальные двое?

— Откуда нам знать? — хмыкнул Ривалз. — Мы не их няньки.

Вспышка гнева промелькнула на лице Кусакабэ. На мгновение Нине показалось, что он сейчас набросится на Ривалза и повалит его на пол. Но вместо этого он сделал очень глубокий вдох, словно пытаясь подавить свой гнев, и заставил себя улыбнуться.

— Тогда ваши телефоны! — сказал Кусакабэ. — Пожалуйста. Свяжитесь с ними и убедитесь, что они... в здравии.

— З-зачем вам, одиннадцатым, нужны Лулу и Ширли? Зачем они-...

На этот раз его уже ничто не удерживало. На этот раз гнев Кусакабэ был направлен на Нину, и его почти ничто не сдерживало. Она забыла дышать. Ей казалось, что она смотрит своей смерти прямо в лицо.

— Ты хотела сказать японцы! — рыкнул Кусакабэ. — Типичная британнская шваль! Мы здесь, защищаем вас от ваших же собственных людей и тем не менее! Тем не менее вы оскорбляете нас! Тем не менее вы принижаете нас! Это высокомерие станет твоей погибелью!

— Оставьте ее в покое! — сказала Милли, проталкиваясь прямо в середину комнаты. Нет, мадам Президент, нет! — Нина ничего такого не имела в виду! Разве вы не видите, как она напугана — вы же только что сказали, что здесь, чтобы защитить нас?

— Забавный способ показать это... — пробубнил Ривалз.

— Наверное, это покажется немного странным, — сказал Кусакабэ, внимательно и сердито глядя Нине прямо в глаза.

Господи. Пожалуйста, проснись, пожалуйста, просто будь ужасным кошмаром. Пусть все это прекратится! Он отвернулся, и Нина вдруг вспомнила, как надо дышать.

— Безумная декларация одного из вас... Японский Освободительный Фронт не могли оставить ее без внимания. Всю ночь мы обсуждали наиболее подходящий курс действий, и мои просвещенные лидеры пришли к выводу, что гражданские лица в Токийском поселении могут быть наиболее уязвимыми. С этой целью мы попытаемся защитить тех, кого сможем защитить. Это лучше, чем то, что планирует ваше правительство, как для вашего народа, так и для нашего. Разве вы не согласны?

— ...Кажется, мне надо присесть, — сказал Ривалз, чуть ли не падая на стул. — Просто... Чтобы все прояснить. Террористическая организация, выступающая против британнской оккупации Зо-Японии, решила ответить на террористическую угрозу со стороны другой группы, навязав свою защиту самим гражданам оккупирующей страны... По доброте душевной.

— Это довольно удачное изложение, юноша. Вы гораздо умнее, чем кажетесь.

— И не настолько пьян, как хотелось бы.

— По моему опыту, трезвость редка в современном мире, по крайней мере, пока человек все еще находится в сознании.

О боже. Ривалз братается с террористом. Должно быть, это был какой-то странный ночной лихорадочный сон, другого объяснения просто не было.

— Извините? — произнесла Милли. — Вы ведь привели нас сюда не просто так, верно? Почему вы вообще хотели поговорить со студенческим советом?

— Ах, да, — сказал Кусакабэ. — Я был бы не против, если бы вы поговорили с учениками и объяснили им ситуацию. Мы намерены оставаться здесь в течение следующих трех дней, в течение которых вы можете посещать свои занятия, как обычно.

— Ура! — с сарказмом произнес Ривалз.

— Мы не позволим никому причинять вред внутри школы, — продолжал Кусакабэ. — Это будет возможно при добровольном содействии ученического и профессорско-преподавательского состава. После того как угроза, исходящая от P2F, так или иначе, исчерпает себя, мы уйдем. Никаких вопросов, никаких требований, никаких жертв. Все будет так просто, либо намного сложнее. Что бы вы предпочли?

У них даже не было возможности обдумать ответ на этот вопрос, как в комнату ворвались еще двое одиннадцатых.

— Подполковник! — сказал один из них. — По слухам, эта новая модель найтмэйера! Она прямо снару-...

А потом что-то прострелило окно, привлекая всеобщее внимание к тому, что происходило снаружи. Нина взвизгнула и уставилась на это с отвисшей челюстью. Это было просто невероятно. Она смотрела на новую модель найтмэйера, сверкающую белую модель, которую она никогда раньше не видела. Он выглядел как надежда и справедливость, воплощенные в металлической форме. Лишь на долю секунды, ее страхи померкли! Лишь на капельку.

— Даю вам одно-единственное предупреждение! — раздался сильный (несомненно, красивый и храбрый) голос пилота. — Оставьте заложников в покое, или я приду за вами!

— Отступить? Из-за одного найтмэйера? Что за вздор!

— Он значительно улучшен по сравнению с моделью Сазерленда, — сказал один из вновь прибывших, быстро добавив "наверное" себе под нос. — И этого пилота тоже следует опасаться. Мы должны перегруппироваться! Наша миссия слишком важна, и мы не выполним ее, оставаясь здесь!

— Ладно, — сказал Кусакабэ. — Мы покидаем комнату! — завопил он. — Не пытайся преследовать нас! Мы не собираемся причинять вред заложникам, но если ты не оставишь нам никакой альтернативы... Что ж. Ты не оставишь нам никакой альтернативы, не так ли?

— Альтернатива есть всегда, — сказал в ответ пилот. — Не делай никаких попыток причинить кому-либо вред, и я позволю тебе уйти. Навреди кому-нибудь, и я отвечу тем же.

— Я с удовольствием выпотрошу этого пилота, — прошептал Кусакабэ. — Мы возвращаемся в комнату студсовета. Я думаю, что мы все еще держим там эту искалеченную девочку и ее подругу, но это будет лучшее поле для битвы, чем это. Эй ты! Мисс Эшфорд! Передай ему, что мы направляемся туда. Мы сразимся с ним там.

Они поспешили прочь, прячась в тени, как крысы, которыми они и были. Бегут с тонущего корабля, как трусы, слабые трусливые хулиганы, которые не знают ничего, кроме насилия. Вот только... Вот только Наннали...

— Вы там в порядке? — позвал пилот. — Никто не ранен?

— Нет! — отозвалась Милли. — Спасибо вам. Ваше вмешательство было как никогда вовремя. Но, похоже, они все еще удерживают нашу подругу в заложниках в здании студенческого совета.

Она указала в сторону здания, и найтмэйер повернулся к нему лицом.

— Сидите тихо и держитесь подальше от опасности. Я спасу вашу подругу.

Они вздохнули с облегчением, когда он направился к зданию студсовета, оставив всех троих наблюдать за происходящим. Опасность быстро превращалась в угасающее воспоминание. И все благодаря храброму британнскому пилоту с новейшими технологиями, который вселил праведный страх перед Священной Империей в донимавших ее коварных паразитов.

— Помечтаем о пилоте позже, — сказала Милли, резко подталкивая Нину к двери. — Мы должны убедиться, что с остальными все в порядке! Оставь эти влажные фантазии на потом, расскажешь мне о них позже.

— Э? Что... Но я не... То есть...

Впрочем, Нина как никогда понимала, что попала в старую ловушку. Чем больше она защищалась, тем сильнее эта мысль укоренялась в извращенном стариковском сознании Милли. Да поможет Бог Нине, если их президент когда-нибудь прознает, что она больше по девочкам.

* * *

— Ну и ну, — сказала про себя зеленоволосая девушка у бокового входа на территорию Академии Эшфорд. — Похоже, твои дети унаследовали твой магнит к опасностям. Нужно будет поработать над этим...

— Эй! Кто здесь? — закричал охранник, угрожающе выхватывая оружие. — Покажись!

Что ж. Кто она такая, чтобы отказываться от такого вежливого приглашения? С.С. вышла так, чтобы он мог ее видеть, пока она осторожно попивала водицу из бутылки. Это было почти восхитительно, насколько угрожающим он пытался быть. Это поставило ее перед небольшой дилеммой. Она обещала никогда этого не делать, разве что для защиты невинных.

— Назовись, — потребовал мужчина. Божечки, неужто сегодня его обделили настроением? — Ты из учеников?

— Да, — сказала С.С. Но только в том смысле, что все мы — ученики. Вечное обучение. Не то чтобы этому дураку нужно было это знать. — Не лучше ли вам провести меня внутрь и поставить рядом с остальными?

— Сначала твое имя! — сказал охранник. — Лучше убедиться, что ты та, за кого себя выдаешь. Так ведь?

В ответ С.С. с закрытыми глазами просто сделала еще один глоток воды, отложила бутылку в сторону и выплюнула воду прямо в лоб охранника.

На его лице отразилось моментный шок, как будто он не мог поверить, что она сделала это. Не нужно быть настолько шокированным. Она вовсе не имела под этим проявление неуважения. Оно было задумано как... Ах! Ну вот и все! Его тело подогнулось под ним, и он упал на землю без сознания. С.С. пожала плечами и вошла на территорию школы. Ну серьезно. Это было немного разочаровывающе. Ему следовало сразу же сообщить о ней по рации, как только он увидел ее. Но его обманул ее внешний вид. Ему следовало быть готовым.

Следовало. Но он не сделал этого. Так много людей легко обманываются первым впечатлением. В этом мире вещи редко бывают такими, какими кажутся. Угрозы могут быть очевидными, но они также могут быть и неуловимыми. Опасность может даже не настигнуть тебя сразу, она может подходить к тебе постепенно, как если бы кто-то бросил камень в пруд...

С.С. нырнула между зданиями. Жалко, что она не смогла обнаружить это место чуть быстрее. Ладно, что уж тут поделать. Она ведь не могла знать, где они остановились, верно? Если бы она ранее узнала об этом, то тут же отправилась бы сюда. Но нет. Ей пришлось потратить некоторое время на то, чтобы проникнуть в базы данных в поисках подсказок в любых правительственных архивах, которые она только могла найти. Ей почти повезло, что P2F отвлек всех своими действиями, это было самое полезное отвлечение, которым можно было воспользоваться. И все же. Ей придется побеседовать с ним о злоупотреблении этой ужасной силой. Ну и побеседовать с Лелушем, пока она тут.

Естественно, это могло подождать, пока она не повстречается с этим мальчиком. Ну-ка, посмотрим. Лучше всего начать с того места, где они живут. Здание студенческого совета. Вряд ли их там держат, но это даст ей достаточно зацепок. Хороший анализ ситуации. Лучше всего держаться подальше от посторонних глаз, может быть, стоит немного переодеться. Может быть, ей удастся найти форму и притвориться школьницей? Да, звучало вполне разумно-

— Девушка, что только что покинула нас в такой огромной спешке. Куда она пошла?

Ну и ну. С.С. посмотрела через окно на разворачивающуюся внутри сцену. Судя по всему, это была Наннали, ее подруга и несколько вооруженных террористов.

— Откуда нам знать? — сказала подруга. — Чего вы хотите от нас? Мы не сделали ничего дурного.

— Ничего дурного? За исключением вторжения на наши земли, унижения нашего народа, кражи наших ресурсов — нет. Вы не сделали ничего дурного. Не поймите меня превратно. Я спрашиваю только из заботы о благополучии вашей подруги.

— О, ну да, — фыркнула подруга. — Эти пушки так успокаивают. Почему бы вам просто не оставить нас в покое?

— Софи... все в порядке. Уверена, что они не причинят нам вреда, если мы просто ответим на их вопросы.

Но женщина, которая вела допрос, не обращала никакого внимания на девушку в инвалидном кресле. Вместо этого она смотрела в окно прямо на... Хо-хо! Может быть, это даст ей ту возможность, в которой она так нуждалась. Все, что ей нужно было сделать, это подойти поближе к девочке, а потом...

— Эй, кто там? — спросила женщина, шагнув к окну. Ну конечно. С.С. подняла руки вверх. Ну и ладно. Пора броситься прямо в заросли шиповника, и-...

— Саёко, уведи ее отсюда! — закричала Софи на японскую горничную, которая действительно довольно впечатляюще быстро взяла Наннали в свои объятия, открыла окно и выпрыгнула прямо рядом с С.С.

— Ты мелкая дрянь! — закричала женщина, хватая Софи за руку и прижимая ее к стене. — За ними! Верните их обратно!

Внезапно бегство показалось не самой плохой идеей прямо сейчас. Безопасность прежде всего, контракт уже после. Четверо террористов выпрыгнули из окна с огнестрельным оружием наготове, и С.С. с удивлением обнаружила, что догнать горничную в длинной развевающейся юбке оказалось гораздо труднее, чем она ожидала. Как она вообще не споткнулась на такой скорости, особенно когда несла на руках девочку?!

Но что было еще более впечатляющим, так это то, как горничная начала уворачиваться от пуль. Уворачиваться от пуль, выпущенных в нее. В ее спину.

"Она что, возомнила себя какой-то ниндзя?"

— Саёко, стой! Как же Софи?

— Простите, госпожа, но ваша безопасность прежде всего.

— Но... но Софи.

— Споры на потом! — крикнула С.С., хватая горсть цветов с клумбы и швыряя их в преследователей. — Безопасность прежде всего!

Горничная приподняла бровь, когда увидела, что их преследователи рухнули без всякой видимой причины после того, как их ударили по лицу цветами, но С.С. была не в том настроении, чтобы объясняться в данный момент. Не то чтобы она любила объяснения, на самом деле у нее была справка от врача, гласящая, что на них у нее аллергия.

К несчастью, когда они увидели толпу наступающих солдат с пушками, готовыми к стрельбе, им показалось, что их попытки бежать были напрасны. Им перекрыли путь к отступлению.

— Ну... вот и все, — сказала С.С., немного осторожно отступая от них.

Разумеется, не ради ее собственной безопасности. Увольте. Ее собственная безопасность? И в мыслях не было с тех пор, как... Ну. С тех самых пор. Нет. Она больше беспокоилась о Наннали. Если она будет вести себя слишком агрессивно, они вполне могут выстрелить. Ниндзя-горничная может быть и была быстрой, но сможет ли она уклониться от всех них, сохраняя при этом безопасность Наннали?

— Я должен поздравить вас за ваши старания,— раздался голос у нее за спиной.

Без малейшего предупреждения С.С. ощутила знакомое ощущение холодного металла, пронзающего ее тело. Похоже, что на этот раз он прошел через легкие, прямо сквозь тело со спины. Давайте посмотрим... катана, судя по ощущениям. Как скучно. Было бы гораздо интереснее, если бы японский патриот решил использовать клеймор.

— Но сейчас я не в том настроении, чтобы тратить на это время.

Клинок был выдернут, и она упала на землю. Не мертвой. Они никогда не умрет. Скорее с жалостью. Истекая кровью из раны, которая скоро закроется, как будто ее никогда и не было. Но это не избавляло от боли. Это не останавливало ни холода, ни онемения, ни крайне отвлекающей невозможности дышать. До тех пор, пока последнее не пройдет, лучше всего ей оставаться абсолютно неподвижной и вообще ничего не предпринимать. Только наблюдать. Но это было само собой разумеющееся.

— Наннали ви Британния, — сказал он. — Какой сюрприз. Ты, может быть, и не помнишь меня, вот только я тебя — да. Отчеты утверждают, что ты со своим братом мертвы. Мы пришли сюда за дочерью одного сумасшедшего, а нашли дочь совсем другого. Впрочем, в долгосрочной перспективе ты можешь оказаться немного более ценной, но у меня есть более определенное краткосрочное применение для тебя. Положи ее на землю, или я отрежу ей одну из конечностей.

Громкий рокот возвестил о новоприбывшем, и его голос гулко разнесся по двору.

— Все вы! Отойдите от них прочь! Сдавайтесь сами, или я буду вынужден-...

— Вынужден сделать что? — сказал мужчина.

Он вытащил свою катану и направил ее туда, где Саёко неохотно была вынуждена положить Наннали на землю.

— Ты бы хотел увидеть, как сегодня прольется кровь британнской принцессы? Все, обратите внимание! Это давно считавшаяся мертвой Наннали ви Британния! Какая редкая находка! Я с трудом могу поверить в нашу удачу.

Действительно, выглядело так, словно все смотрели на девочку. Новоприбывший вообще ничего не сможет сделать, не пролив на них дождь из свинца. Станет ли он рисковать жизнью принцессы? Обычный человек, даже группа... Это было одно. Но подвергнуть жизнь Императорской особы преднамеренной опасности? Это была привилегия, предназначенная только для самой Императорской семьи.

— Тогда мы в патовой ситуации, — сказал пилот. — Если вы навредите ей, я без колебаний убью вас всех.

— Но ты не сдвинешься с места и не оставишь нас в покое, пока она не будет в безопасности, — сказал лидер. — Твоя честь не позволит этого. Ну что ж, очень хорошо. Почему бы не сыграть, сделав на это ставку? Ты против меня. Один на один. Без постороннего вмешательства. Простая дуэль, где на кону все. Как это звучит, пилот? Моя честь против твоей?

— Если я выиграю, тогда вы отпустите ее?

— Ну да, разумеется! А если я одержу верх, мы заберем твою игрушку.

Что было забавно, С.С. могла почти поклясться, что слышала, как кто-то очень громко требует не делать этого. Наверно, воображение разыгралось. Впрочем, прямо сейчас она была немного лишена крови, хотя эта проблема быстро решалась сама собой.

— Вы посмотрите! — ахнул лидер. — Они позволили "пожалованному" британцу пилотировать свое наиболее продвинутое оборудование? Я бы сказал, что впечатлен, но у меня мало уважения для тех, для кого термин "пожалованный" употребляется с иронией. Скажи мне свое имя, бесчестный британец[1]!

— Мое имя Сузаку Куруруги!

— Сузаку? Сузаку! Нет! Не делай этого! — крикнула Наннали, извиваясь и ползая по земле. — Оно того не стоит! Пожалуйста, нет! Он лжет! Он просто застрелит тебя!

Это было маленькое движение. Но его оказалось достаточно, чтобы С. С. протянула руку и положила ее на руку Наннали, слегка коснувшись ее. Маленькое движение. Но его оказалось достаточно...

Под ними пропал весь мир. Но Наннали этого не видела. О, какое зрелище она пропускала! Самое последнее зрелище, которое ей придется пропустить, если она согласится. В данных обстоятельствах С.С. не могла понять, почему она так поступила.

— Ты ведь не хочешь, чтобы все так закончилось? — спросила С.С.

— Ч-что? Где я? Что происходит? Сузаку... Саёко, Софи, Ширли-...

Господи. Она что, собирает друзей, чьи имена начинаются на букву "С" [2]? По крайней мере, в число ее проблем не входила ярко выраженная шепелявость. Неважно.

— Я предлагаю сделку. Ты хочешь, чтобы Сила положила конец этому конфликту? В обмен на эту Силу ты должна исполнить мое единственное желание.

— Ты... Ты та девушка, которая была с Саёко. Но я думала тот террорист... Я думала он... он...

— Прими этот контракт и прими его условия. Живя в мире людей, ты получишь оружие, с помощью которого ты сможешь защитить невинных людей от монстров, которые заполонили этот мир. Эта сила станет твоим клеймом. Эта ответственность станет грузом на твоих плечах.

— Ты готова к этому? — спросила С.С.

— Я просто... Я просто хочу, чтобы никто не умер!

— Ты принимаешь контракт?

— Да! — выкрикнула Наннали. Впрочем, она едва ли отдавала себе отчет в том, что говорит. — Умоляю! Я не хочу, чтобы кто-то пострадал из-за меня!

Реальный мир вновь обрел окраски. Оцепенение прошло. Ее дыхание стало нормальным. С.С. больше не видела причин оставаться на земле. Ее раны были исцелены. Проблема вот-вот разрешится, и опасность будет устранена. Поэтому она встала.

У всех упали челюсти. Особенно у главаря этого маленького кризиса, которому выпала честь полностью завладеть вниманием С.С.

— Ты! — ахнул он. — Ты стоишь! Но я прирезал тебя!

— Да, так и есть, — сказала она, взяв пригоршню травы и держа ее перед своим лицом. — Но сейчас мне уже лучше. Да и ей тоже.

С.С. дунула в траву, и она пролетела мимо террористов прямо в лицо Сузаку. Он рефлекторно моргнул. Именно такой реакции она и ждала. Она отступила в сторону, открывая вид на Наннали с широко открытыми глазами и предательским символом Гиасса, ярко светящимся в ее глазе. Она смотрела на окружавших ее террористов со слезами, струящимися по ее лицу, и нежной решимостью.

— Пожалуйста, вы все, — начала она. — Оставьте нас в покое! Забудьте о том, что произошло сегодня и никогда не возвращайтесь!

Раздался хор голосов, одновременно раздавшийся среди всех присутствующих террористов. С.С. не смогла удержаться от веселой улыбки, когда девочка шмыгнула носом и заплакала от переполнявшего ее ужаса.

— Как прикажете, госпожа! — воскликнули они, и к шоку трех других присутствующих, которые были свидетелями этого — хотя, возможно, шок Наннали был вызван тем, что она все еще пыталась справиться со своим вновь обретенным зрением — именно это они и сделали. Сразу же и всей толпой они ушли, чтобы никогда больше не возвращаться в Академию Эшфорд.

— Наннали! — сказал Сузаку, довольно грубо проходя мимо С.С. — Твои глаза... ты можешь видеть?

— Сузаку? — произнесла Наннали. — Это ты? Что ты здесь делаешь? Я не понимаю! Я... Ты прав! Мои глаза! Я могу... Что происходит с мной? Эта та сила, которую ты обещала мне?

— Так и есть, — сказала С.С. О, ну гляньте-ка. Ее друг— тот самый солдат из Синдзюку. Как тесен мир. — Это Сила Королей. Сила, известная как Гиасс.

— В любом случае, — сказал Сузаку, впившись в нее взглядом, как будто она могла попытаться откусить ему нос. — Думаю, нам пора немного поболтать. Что ты знаешь о Стенде?

Ее отвращение даже не стоило того, чтобы пытаться его скрыть.

— Гораздо больше, чем мне хотелось бы, — неохотно ответила она.

Угх. Она уже чувствовала, как выходит из себя. Неужели они и впрямь собирались достать из нее объяснение?

— Я расскажу все за пиццей. Думаю, все проголодались?

К ее разочарованию, никто, похоже, не испытывал особого аппетита ни к чему, кроме объяснений. Да, но ее аллергия...

* * *

Обычно она наслаждалась предстоящей битвой. Это была прекрасная возможность напомнить всем присутствующим, почему именно Британния так легко смогла претендовать на свою Одиннадцатую Зону. Не такое уж мягкое и тонкое напоминание о том, почему они сдались так быстро и легко. При нормальных обстоятельствах она думала только о предстоящей победе.

В последние дни нормальность решила взять отпуск. Вилетта уже жалела, что та не взяла ее с собой.

— Цель в зоне видимости, — сказал Кьюэлл. — Мы будем там через несколько минут.

— Ясно. Тогда давай просто покончим со всем этим, — сказала Вилетта, почти рыча на своего коллегу.

Неудача мучила ее последние два дня. Во всяком случае, она могла бы получить некоторое удовлетворение, зная, что Куруруги не будет отвечать за ее спасение, если ситуация выйдет из-под контроля. Эта мысль была безжалостно отброшена и расстреляна. Ничего подобного не случится! Она справится с этим сама! Она использует это, чтобы напомнить одиннадцатым об их месте, но она также напомнит себе и своим сослуживцам, где ее законное место!

— Я буду наблюдать за твоим выступлением с большим интересом, — сказал Кьюэлл. — Это просто обязано стать хорошей частью моего рапорта, независимо от результата.

— Можешь не сомневаться, — ответила Вилетта. — Вражеские Бураи, прямо по курсу!

Их было трое, и они неслись по туннелю к их позициям без всякого чувства самосохранения. Что ж. Негоже разочаровывать их суицидальные наклонности.

— Слабаки! — крикнул Кьюэлл. — Я покажу вам всю мощь Священной Империи!

Он бросил свой Сазерленд вперед, вступая в схватку с тремя явно уступающими машинами. Легкая победа, особенно при поддержке Вилетты. Но, к их обоюдному удивлению, Бураи рассеялись, прижавшись к стене туннеля — и они обнаружили фургон с открытыми задними дверцами и чем-то очень большим, торчащим наружу. Чем-то таким, что выглядело так, словно вышло прямо из научной фантастики.

Внезапно у Вилетты зазвенело в ушах, и она услышала, как Кьюэлл начал кричать. Звуковое оружие? С каких это пор у Японского Освободительного Фронта появилось нечто подобное?!

Нет! Сегодня она не позволит себя одолеть. Только не сегодня! Сегодня был ее день искупления! Сегодня был тот день, когда она противостояла неожиданностям и преодолевала все это одним лишь мужеством и решимостью! Она не могла выстрелить в фургон под таким углом, не задев Кьюэлла, но ей и не нужно было стрелять под таким углом. Вместо этого она выпустила харкен вниз по туннелю, мимо фургона, а затем потянула себя прямо вниз сквозь стену из звука и боли, которые вызывали у ее ушей желание кровоточить, но дальше она проехала прямо по своему курсу, прямо мимо Кьюэлла.

Прямо в Бурай, который она сбросила на землю. Пилот катапультировался, но ей было на это наплевать. Вместо этого она развернулась на фургоне и открыла огонь, свободная от возможности дружественного огня с этого нового угла.

Пронзительный вой прекратился. Кьюэлл начал гневно рычать. Какой звук предпочла бы Вилетта в данный момент, ей было не совсем ясно, но оставшиеся два Бурая не теряли времени даром, возобновляя свою атаку.

— Грязные трусы! — взревел Кьюэлл, обмениваясь выстрелами и ударами, слишком переполненными слепой яростью, чтобы иметь точность или чтобы закончить работу.

Конечно, он победит. Просто это займет у него немного больше времени, чем могло бы.

— Сначала вы убиваете принца Кловиса, а затем имете наглость брать в плен британнских граждан, заявляя о своей невиновности?! Жри это! И это!

— Успокойся, Кьюэлл! — прикрикнула Вилетта.

Оставшийся Бурай подошел прямо к ней, и она с легкостью перевернула его на спину и оторвала ему руки. Как же он жалок.

— Ты эффективнее справишься с задачей, если сфокусируешься на том, что делаешь!

— В словах твоей подруги есть зерно истины, — сказал единственный оставшийся Бурай. — И кроме того. Мы действительно не знаем, кто убил вашего принца!

— Ох, умоляю! Я видел сообщение, что прислал ваш великий командир, — крикнул Кьюэлл. — Вот так заявлять о своей невиновности? С таким же успехом он мог бы сказать: "Я точно знаю, кто убил принца Кловиса, только не скажу!'"

Распространенным побочным эффектом восстановления после теплового удара является временное повышенное осознание окружающей температуры. Именно поэтому Вилетта с тех пор, как покинула больницу, думала, что все вокруг стало холодным. Она отбросила это чувство как следствие своего недавнего опыта, ничего такого, о чем стоило бы беспокоиться. Вскоре она вернется в норму. Да, конечно, но сейчас... сейчас ей казалось, что это холодное чувство покинуло ее. Его унесло прочь, как порыв ветра...

Эта мысль была мимолетной, ибо произошло нечто более важное. К ее удивлению и изумлению, Кьюэлл без всякой видимой причины остановился на полпути. Руки его Сазерленда обвалились, и он остался совершенно оцепеневшим и неподвижным.

— Теперь ты мой, пес Британнии! — заорал пилот Бурая, обрушивая свой меч на кабину Сазерленда идеальной дугой.

Вилетта подняла винтовку своего Сазерленда, готовясь взрывом отправить единственный оставшийся Бурай прямиком в ад.

Но затем она остановилась. Одновременно произошло две вещи, которые заставили ее замереть на месте.

— Чт-... Мой... мой меч! — закричал пилот Бурая.

В середине меча начала формироваться трещина, где при ближайшем рассмотрении обнаружилось, что там начинается формироваться большое количество инея. Как будто все тепло было высосано прямо из него.

Второе было еще большим потрясением, потому что первое она могла бы, по крайней мере, приписать последствию дрянной инженерной работы одиннадцатых против лучших британнских. Но это... это было невозможно! Внутри Сазерленда все еще оставалась фигура, несмотря на то, что порез прошел через всю кабину, разрезав ее и обнажив содержимое. Его обитатель был жив! Он выглядел так, словно был покрыт белой пылью, но-...

— Кьюэлл! Доклад! Ты ранен?

— ~УууУууУуу~

Она и пилот Бурая сделали шаг назад от Сазерленда. Любой бы так сделал, услышав этот леденящий кровь вопль. Фигура, которая должна была быть Кьюэллом, встала и выпала из Сазерленда без всякого вреда для себя, приземлившись на ноги и размахивая рукой. Теперь Вилетта могла видеть его гораздо лучше. Его покрывала вовсе не пыль. Его глаза выглядели так... как будто кто-то прорезал дыры в его лице, открыв вид на пустоту. Рот у него был точно такой же. Пустой. Мертвый. Его щеки ввалились, мышцы атрофировались, и все его тело было не просто покрыто белой пылью. Оно стало белым, как простыня.

Белым как призрак.

— ~УууУууУуу~, — застонал Кьюэлл, и во второй раз, но ничуть не меньше, в жилах застыла кровь.

— Что это за создание? — ахнул пилот Бурая. — Умри, мерзость! — закричал он, стреляя прямо в Кьюэлла, прежде чем Вилетта успела среагировать.

Ноль эффекта. Ее призрачный товарищ продолжал идти, невозмутимо и невредимый.

— ~УууУууУуу~

— Я остановлю его! — сказал один из пилотов. Катапультирование прошло удачно для него, и он побежал к Кьюэллу с огнестрельным оружием и ножом. — Не двигайся! Эй, ты! Я сказал тебе не-...

Кьюэлл резко повернулся к нему и прошел прямо сквозь тело террориста. Мужчина замер на месте, а затем рухнул на землю. Мертвый. Любой мог сказать это с первого взгляда. Вилетта включила свой инфракрасный обзорный экран и подтвердила это — из его тела вышло все тепло. Никаких признаков жизни или тепла ни от него, ни от Кьюэлла.

Что оставляло ей только одно, что она могла выбрать в разгар битвы. Конечно, она никогда не думала, что сможет пойти на такое, но почему бы и нет? Нормальность же взяла отпуск, не так ли?

— Были ли ЯОФ серьезно настроены оградить британнских граждан от P2F и его дружков?

— Да, — сказал пилот Бурая. — В этом и заключались наши намерения-...

— Тогда я предлагаю тебе связаться с своими дружками в этом торговом центре. Скажи им, что один из друзей P2F уже сделал свой ход. Скажи им... что что-то смертоносное пробирается в торговый центр. Заставь их эвакуироваться! Сейчас же!

— А что ты намереваешься делать?

— Я? — переспросила Вилетта, готовясь к предстоящей схватке. — Я собираюсь остановить то, что проходит сквозь твердую материю и замораживает ее, пока оно это делает. Я собираюсь уберечь его от убийства кого-нибудь еще, и да поможет Бог всему, что встанет у меня на пути! Понял!?

— Очень редко можно встретить британца, который действительно ценит честь выше силы, — сказал пилот Бурая. — Хорошо. Я предвижу, что в следующий раз мы встретимся на поле битвы. Удачной охоты.

Она смутно слышала, как он отдавал настойчивый приказ тому, кто был внутри, предупреждая их о... существе, которое когда-то было человеком, идущим к ним. Прямо сейчас это было не так важно, как шатающаяся фигура, и она должна была найти способ остановить ее. Вилетта сделала несколько глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки.

— Три раза, — сказала она. — За столько же дней подряд. Как такое дерьмо может происходить с кем-то так часто?

Никакого ответа она так и не получила. Только звук того самого призрачного вопля, от которого у нее по спине пробежал холодок. И она надеялась, что это всего лишь метафора...

— ~УууУууУуу~

* * *

Он снова пролетел перед ней с той безумной улыбкой, которая не сходила с его лица. Каллен усилием воли заставила его подняться, и он полетел вверх. Она хотела, чтобы он помахал ей рукой, и он так и сделал. Его руки были пружинными, поэтому они двигались так, как ни одна человеческая рука не могла бы это сделать. Смотреть на это было почти забавно.

— Ну и каково это? — спросил Тамаки. — Иметь штуку, которая преследует тебя везде?

— Это как продолжение моего собственного тела и воли, — сказала Каллен, ни на секунду не отрывая от него взгляда. — Он делает то, что я хочу. Если я сконцентрируюсь, то смогу увидеть то, что видит он, и почувствовать то, что он чувствует.

— ...Ага, только постарайся не улыбаться так, когда говоришь такие вещи, — сказал Тамаки. Каллен проверила себя. Неужели она, сама того не замечая, зеркалила эту безумную улыбку? Лучше быть поосторожнее с этим. — У меня мурашки бегут по коже, когда я думаю, что там наверху что-то парит, а я этого не вижу.

— Это то, к чему нам придется привыкнуть, — сказал Оги. — После того, как мы поможем Каллен выяснить, что ее новая способность позволяет ей делать. Чем больше мы будем знать, тем лучше сможем использовать его. Так ведь?

Он бросил ей банку содовой, и Каллен схватила ее в воздухе и открыла одной рукой, прежде чем она даже поняла, что делает. Она посмотрела на нее и прокручивала в голове все, что только что сделала. Такая скорость реакции-...

— Вот бы он и меня пырнул этой стрелой, — сказал Тамаки. Он скрестил руки на груди и ссутулил плечи. — Почему, черт возьми, мистер невидимка не остался, не дал нам всем этой силы?

— Он, вероятно, почувствовал, что встреча была скомпрометирована, — сказала Каллен. — После того, как появились те пользователи Гиасса-...

— Или это может иметь какое-то отношение к ЯОФ, — сказал Оги. Он потер подбородок и довольно пристально уставился на кончик своего носа. — Что-то было в его тоне, когда он уходил. Вы слышали это? Я все еще задаюсь вопросом... Каллен, ты узнала что-нибудь о том парне, который, по-твоему, мог увидеть то, что ему не следовало бы видеть?

Каллен на мгновение задумалась. Что она узнала об этом парне? Девушка, Ширли, довольно долго говорила о нем. Как он был очень умен, но лишен вдохновения. Как у него было доброе сердце, но он не слишком часто это показывал. Чего она не сказала, так это того, насколько сильно была влюблена в него, но Каллен могла читать между строк. Если уж на то пошло, то, может быть, некоторые виды планктона были слишком глупы, чтобы это заметить, но на их поиски уйдет немало времени.

Услышав это и судя по тому, что говорили другие девушки в школе, есть один вид на планете, который никогда не увидит себя таким же блестящим и умным, какими на деле они были. Сам объект влюбленности.

— Немного, — призналась она. — Не думаю, что он вообще что-то знает. Если бы он знал, то давно бы уже начал действовать.

Но она не была уверена. Не на все сто процентов. Что-то не давало покоя в глубине ее сознания, и ей совершенно необходимо было выяснить, что же это было прежде чем...

Прежде чем...

Высоко над ней [Jumpin' Jack Flash] крутанулся в воздухе, чтобы посмотреть на что-то странное, что он увидел. Каллен уловила его действие, поэтому она сосредоточилась и присмотрелась поближе. Что-то парило в воздухе. Маленький зеленый мальчик со шрамом на высоком-высоком лбу и болтами, прикрепленными к шее. Что, черт возьми, это такое?

— Ну да, конечно! — сказал Тамаки, оглядывая пустую улицу. — После вчерашнего заявления он ни за что не станет молчать! Не тогда, когда он знает, что это мы приложили руку к краже этого ядовитого газа.

— Тамаки! Захлопнись! — шикнул Оги. — Если ты никого не видишь, это не значит, что никого нет-...

— Ты знаешь, кто забрал стрелу! — сказал маленький человечек, уставившись прямо на Тамаки. — Пришло время отвести тебя к Мамочке!

— Берегись! — крикнула Каллен. — Это Стенд!

Она оттолкнула Тамаки с дороги и выставила [Jumpin' Jack Flash] между ним и тем местом, где он только что стоял. Зеленый мальчик медленно спарил вниз, прямо к ним. И все это время он не спускал глаз с Тамаки. Он коснулся земли и, когда Каллен ждала его следующего движения, начал опускаться еще ниже.

— Стенд? — сказал Оги, садясь рядом с ней, как будто он мог чем-то помочь. — Где? Как он выглядит?

Крошечная пара рук выскочила из земли и, прежде чем Каллен успела среагировать, схватила Тамаки за лодыжки. Ребенок поднялся из земли, вошел в его тело, а затем исчез.

— Что-то вроде уменьшенной версии этого, — сказала Каллен, глядя на трансформированное тело Тамаки.

Его одежда была в лохмотьях, а кожа — того же ужасного зеленого оттенка. Из его шеи торчали болты, а на голове был шрам. Он был очень высок. Гораздо выше, чем когда-либо был Тамаки. Он выглядел так, словно мог пройти сквозь стену, даже не замешкавшись.

— Угх! — рыкнул Тамаки.

Он вытянул руки прямо перед собой, ладонями вниз к земле, и вытянул ногу, неуклюже двигаясь вперед, как будто только начинал вспоминать, как двигать своим телом. Нога опустилась на тротуар, как кувалда, и все фонари вокруг них взорвались, заставляя дуги молний вливаться в тело Тамаки.

— А-а-аргх!

— Мы в дерьме, да? — спросил Оги. Каллен кивнула. Похоже, у них впереди была напряженная ночка...

* * *

Если бы кто-нибудь взглянул на всю историю жизни Лелуша вплоть до этого момента, то обнаружил бы довольно много интересных тенденций, которые она приняла. Явная сходящая вниз по наклонной, падающая с самого верха в изгнание в чужой стране, в бегство от своей собственной семьи и полностью полагающаяся на добрую волю тех, кто только выиграл бы, если бы сдал их.

В большинстве своем это было связано с самим Лелушем или решениями, которые он принимал: в то время и в том контексте почти каждый выбор, который он сделал, опирался на разумные умозаключения. Учитывая то, что он знал в то время. Человек может сделать только один выбор в возникшей ситуации, и этот человек может покачать головой в недоумении, почему — о, почему — он решил, что будет хорошей идеей попытаться опозорить своего отца его отношением к Наннали на публике. У любого человека, кто хотя бы немного знал, что из себя представлял его отец, и в мыслях не возникло бы желания напрашиваться на неприятности, скорее он бы пригласил неприятности в качестве гостя и приложил бы все усилия, чтобы их пребывание было комфортным.

За исключением этого, большая часть его неудач была именно такова. Неудачей. События, что лежат вне его контроля, и, возможно, эта самая безумная часть происходящего. Сюрпризы никогда не предвещали ничего хорошего в жизни Лелуша. Только Милли просто задумала бы устроить Лелушу вечеринку-сюрприз, и, исходя из того маловероятного шанса, что он не прознает о ней за несколько недель (нет, месяцев) вперед, слыша слово "Сюрприз!" и видя, как все знакомые в его жизни выскакивают из ниоткуда, его первые мысли были бы примерно такими: "О черт, что теперь?"

Так что его можно было простить за то, что он полностью потерялся в этот момент. Его сестра, та часть его жизни, которой он дорожил больше всего на свете, была ослеплена и искалечена после смерти их матери. Инвалидность сделала бы ее жизнь в любом уголке Империи, в любом уголке мира гораздо более трудной, чем она или кто-либо другой когда-либо заслуживал. Сам факт того, что она вообще могла открыть глаза после семи лет жизни в темноте, полностью зависящей от других, чтобы двигаться или делать что-нибудь вообще... он полностью пропустил мимо ушей нотки ее голоса и игнорировал маленькие предупреждающие колокольчики, вспыхивающие в его сознании, которые вещали ему о странной маленькой светящейся штуковине в ее левом глазу.

— Наннали, — сказал он, улыбаясь самой искренней улыбкой, какую только мог вспомнить. — Ты можешь... ты можешь видеть!

Символ исчез, и Наннали кивнула, отвечая одной из своих улыбок.

— Я думала, ты хотела задать ему несколько вопросов, — с нотками разочарования в голосе сказала зеленоволосая девушка.

— Нет нужды заставлять его, — сказала Наннали. — Ты же не станешь мне врать. Верно, Лелуш?

— Конечно же нет, — сказал он, и внезапно его мысли вернулись к нему. — А что? Что он тебе сказал? О чем я буду тебе врать?

— Я знаю о твоем... Стенде, так вроде бы? — сказала Наннали. — Он делает тебя невидимым, верно? Можешь... показать мне? Пожалуйста?

Ох. И все? Почему-то Лелуш сомневался в этом. И снова ему показалось, что сюрприз перед его глазами начинает отдавать кислинкой. Интересное выражение, учитывая, какой вообще это был сюрприз. Он повернулся к Сузаку. Он стоял в темном углу комнаты. Вполне подойдет. Взмах руки — и его друг стал невидим. Наннали ахнула, и Лелуш слегка поклонился. Еще один взмах руки — и Сузаку вернулся.

— Я рассказал ей о твоей способности, — сказал Сузаку. — И также я ей рассказал, как мы встретились в Синдзюку.

— Тебе не нужно было волновать ее по этому поводу, — довольно твердо сказал Лелуш. — В конце концов, я выбрался оттуда невредимым, не так ли?

— Да, — сказал Сузаку. — Так и есть. Но все же я хотел бы знать, что ты вообще забыл в том грузовике террористов.

— И это все, что тебя волнует? — спросил Лелуш. Он заметил, как Наннали очень крепко сжала подол своего платья. Так крепко, что костяшки пальцев побелели. Проклятье, Сузаку, неужели ты не видишь, что делаешь с ней? — Если хочешь, можешь завтра спросить у Ривалза. Это он ехал по дороге, где мы стали свидетелями аварии.

— Аварии? — спросила Наннали.

— Да, аварии. Террористы разбились. У меня не было возможности узнать, кто там внутри, поэтому я вызвался помочь им. Они уехали, даже не заметив, что я нахожусь внутри. Никто не видел меня, пока не появился Сузаку-....

— А затем открылась капсула, выпустив меня, — продолжила зеленоволосая девушка. — Да, да. Мы все знаем эту часть. Теперь ты довольна? Твой брат приобрел определенную силу, помог мне освободиться, и я пришла сюда, чтобы дать тебе награду в знак благодарности.

Лелуш окинул взглядом эту таинственную незнакомку с гораздо большим вниманием, чем он это делал ранее. Она помогает ему? Но что она от этого выиграет? Какую игру она ведет?

— Прости, я, кажется, подзабыл твое имя, — сказал он.

— Я и не давала его. Можешь называть меня С.С., если хочешь.

— Ты уклоняешься от ответа, — сказал Сузаку, привлекая к себе внимание Лелуша. — Я думаю, что сейчас важнее всего-...

— То, что произошло сегодня, — перебил его Лелуш. — Я слышал новости по дороге домой! Японский Освободительный Фронт был здесь! Что произошло?

Какую бы тему Сузаку ни собирался затронуть, она была временно отложена на другое время. Лелуш видел это. Он явно был озабочен чем-то более срочным, чем тот вопрос, который собирался задать. Пусть он задаст этот вопрос позже, когда Лелуш не окажется в центре допроса из засады. Когда Наннали не будет рядом. Их реакция говорит, что Сузаку не упоминал о том, что он стрелял в того пилота, по крайней мере, он искренне надеялся, что это не было поднято...

— Мне показалось это подозрительным, — сказал Сузаку. — Эшфорд была единственной школой, которую они захватили в поселении-...

— И это прямо на окраине города, — снова перебил его Лелуш. — Очевидно, со стратегической точки зрения существовали более важные места, которые они могли бы захватить... если только они не искали что-то преднамеренно, что-то, что можно было найти только здесь?

— Я подумал о том же. Что-то вроде пары скрывающихся членов Императорской семьи. Все остальное было лишь дымовой завесой, чтобы добраться до вас двоих. Лидер группы, посланный сюда, узнал Наннали...

— Что!? Почему ты все это время молчал об этом? Нам нужно уходить. Быстро!

— Все... в порядке, старший братик, — сказала Наннали. — Я... заставила их забыть. И я думаю, что Сузаку ошибается. Он выглядел удивленным, когда нашел меня, и, казалось, будто он искал кого-то другого. Девушку, если не ошибаюсь.

Кого-то еще? Другого школьника? Преподавателя? Лелуш лихорадочно соображал. Он не мог подумать ни о ком конкретно, кто мог бы заинтересовать ЯОФ. Что им могло понадобился от школьника, кроме заложнического потенциала? Если это не Наннали... то кто же?

— Возможно, это как-то связано со стрелой, — рассеянно сказал про себя Лелуш. — Если это так, то игра была рассчитана на дурака. Она у меня с собой прямо здесь, и-...

В уголке его глаза мелькнуло какое-то движение. Что-то выглянуло из-за плеча Сузаку. Оно было похоже на ребенка в костюме. Крошечная фигурка с черными как смоль волосами, спущенными вниз в явно готическом стиле. Его кожа была покрыта жутким белым гримом, глаза были кроваво-красными, а с каждой стороны рта торчали опущенные клыки. Оно было одето в смокинг с огромным плащом, а его руки были раскинуты, заставляя этот плащ трепетать на ветру, как гигантское крыло.

Но самым зловещим было то, что он смотрел прямо на Лелуша. Поэтому он поступил естественно и сделал несколько быстрых шагов назад.

— Лелуш? — произнес Сузаку. — Что-то случилось?

— У тебя стрела! — сказало оно, лениво, но быстро приближаясь к нему. — Пора отвести тебя к Мамочке!

— Разве вы не видите его? — сказал Лелуш. — Ну конечно же нет. Это Стенд! Все! Будьте осторожны! Я не знаю, на что-...

А затем оно прошло в его тело. Он задрожал и забился в конвульсиях, и Лелуш почувствовал, как его тень отступает в его тело. Страх охватил его, а ужас сковал все его сердце. Его воображение разыгралось не на шутку: Что оно с ним делает?

— Братик! Что происходит? — закричала Наннали.

— Уведи... Наннали... Отсюда! — сказал он, его дыхание было неровным и с каждым мгновением становилось все более затрудненным. — Живо!

— Нам нужен врач, — сказал Сузаку.

— Никакой врач ему не поможет, — ответила С.С. — Он прав. Тебе нужно выбираться отсюда. Я разберусь с этим.

— Живо! — настаивал Лелуш.

Он схватился за грудь. Это было похоже на то, как будто он загорелся! Нет. Не огнем. Его сковывало льдом. Так холодно, что оно обжигало его изнутри.

— Разберешься с этим... Что ты вообще имеешь ввиду?

— Я имею ввиду, что уничтожу это, — сказала С.С.

— Уничтожишь-... Нет! Я не позволю навредить моему брату!

— Твой брат уже мертв. Что-то заняло его место. Я не знаю как, но это больше не он!

— Живо! — прокричал Лелуш, падая на колени, когда лед растекался по его венам.

Он мог чувствовать каждую пульсацию вен, каждую капли крови, достигающей каждой мышцы в его теле. Эта боль! Он должен был противостоять этому всеми фибрами своей воли.

— Ты знаешь, что с ним происходит? — с настойчивостью сказал Сузаку. — Скажи нам! Я не оставлю его в таком состоянии!

— Как и я!

— Упрямые идиоты. Точно так же, как и ваши отцы, вы оба! Я бессмертная ведьма, но есть и другие виды бессмертных, и по сравнению с ними мы самые миленькие. Эта... тварь настоящая мерзость!

— Живо! — почти вскрикнул Лелуш, когда боль проникала в него все глубже и глубже. В его тело. В его сознание. В саму его душу.

А затем, как будто кто-то нажал на выключатель, боль... прекратилась. Совсем перестала морозить. Его мышцы. Он по-новому осознал их. Они чувствовались мощными. Они чувствовались быстрыми... Они чувствовались сильными! Такими сильными! Он осознавал свое собственное тело так, как никогда прежде. Каждая клеточка пела ему электронными импульсами и химическими выделениями. И он знал, как оно работает. Он знал, что стал лучше, чем раньше. Настолько лучше. Новая кровь. Новая сила. Новая жизнь! Это новое чувство было опьяняющим! Зачем ему ее бояться? Почему не принять ее? Почему не воспользоваться ей? Да. Да! Эта новая сила превзошла все, что он имел раньше! С ее помощью он действительно сможет уничтожить Британнию! Но сначала главное. Он был голоден.

— Эта тварь — мой друг и ее брат.

— Он больше не является ни тем, ни другим, — мрачно сказала С.С., и в ее глазах застыл ужас. — Теперь он монстр, он...

Лелуш медленно встал, глядя на свои руки, а потом широко раскинул их и закричал в ночи.

— ВР-Р-Р-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И!

<— To Be Continued

* * *

Параметры Стенда

Children of the Night (Дети Ночи)

Пользователь Стенда: Лена Пейсадс

Способности:

Monster Possession (Одержимость Монстром): Стенд состоит из семи классических киношных монстров: Вампира, Оборотня, монстра Франкенштейна, Мумии, Зомби, Скелета и Призрака. Пользователь может приказать одному из них "преследовать" человека, место или объект, на которые он прямо указывает, и монстр будет оставаться рядом с объектом, ничего не делая, пока человек не активирует определенный триггер. Как только человек активирует этот триггер, монстр овладевает человеком и превращает его в данного монстра. В этом случае человек будет вынужден вернуться к Пользователю и уничтожит все, что попытается ему помешать. По этой причине каждому монстру даются разные характеристики, отражающие его способности.

Вампир

Характеристики:

Разрушительная сила — A

Скорость — B

Дальность — C

Выносливость — A

Точность — B

Потенциал развития — B

Способности:

Superhuman Strength and Speed (Сверхчеловеческая Сила и Скорость): Физические способности Вампира намного превосходят возможности обычного человека, даже когда человек находится на пике своей силы.

Regenerate (Регенерация): Вампир может (рано или поздно) регенерировать любое не вызванное Хамоном повреждение.

Blood Drain (Кровавое Иссушение): Вампир может питаться кровью различным способами, наиболее очевидные из них, через свои клыки и пальцы. Если человек полностью лишается крови, он становится рабом Вампира и полностью верен Вампиру, а также обретает часть его способностей.

Призрак

Характеристики:

Разрушительная сила — C

Скорость — B

Дальность — D

Выносливость — A

Точность — A

Потенциал развития — D

Способности:

Intangible (Нематериальность): Не может быть затронут твердой материей. Вследствие чего форме Призрака трудно навредить. Только энергетическое оружие или Хамон могут оказать на него какое-либо воздействие.

Heat Drain (Тепловое Иссушение): Высасывает тепло из окружающей территории. Любая вода, проходящая через призрака (или наоборот), немедленно замерзает. Эта способность убивает все известные формы жизни. Только Лена Пейсадс невосприимчива к этому эффекту.

Монстр Франкенштейна

Характеристики:

Разрушительная сила — A

Скорость — D

Дальность — B

Выносливость — A

Точность — D

Потенциал развития — D

Способности:

Super Strength (Сверхсила): Монстр Франкенштейна необычайно силен и велик. Он не может регенерировать после нанесенного урона, но может выдержать удары, которые убили бы нормального человека.

Draw Power (Поглощение Энергии): Ближайшая электрическая энергия поглощается монстром Франкенштейна. Энергия разряжается, когда он злится или пугается.

Параметры Гиасса

Command (Приказ)

Пользователь Гиасса: Наннали

Характеристики:

Дальность — C

Контроль — A

Длительность — B

Способности:

Obey Without Question (Беспрекословное Подчинение): При установлении зрительного контакта с человеком — в том числе через отражение — Наннали может дать этому человеку единственный приказ. Человек беспрекословно подчиняется приказу в меру своих возможностей, даже ценой собственной жизни. Эта способность действует на человека только один раз, после чего он становится невосприимчивым к данной силе.

Forgetful Obedience (Забывчивый Приказ): Находясь под воздействием данного Гиасса, жертва забудет все, что произошло за несколько секунд до того, как Гиасс был применен, и несколько секунд после этого.

Supreme Obedience (Приказ Высочайшего Приоритета): Когда человек находится под влиянием данного приказа, он будет подчиняться ему в меру своих возможностей. Это часто означает, что для достижения цели он будет подталкивать себя больше, чем это было бы возможно при обычных обстоятельствах, устраняя при этом любое колебание или отвлечение внимания. Это позволяет человеку стать чрезвычайно эффективным в выполнении поставленной задачи.

---

Примечания:

[1] Пожалованный (имевший честь) британец — Honorary Britannian — но японский лидер в насмешку говорит — "Dishonorable" Britannian — то есть лишенный чести британец.

[2] Suzaku, Sayoko, Sophie, Shirley — несмотря на произношение, имя Ширли начинается на "C" в английском письме.