Невероятное восстание Лулу (джен)

====Лелуш====

Для жителей Парижа исчезновение Гибельного Сиденья стало моментом великой радости. Дракон, изрыгающий пламя на их город, улетел обратно в своё гнездо, дав им передышку, шанс прийти в себя без надобности бояться за новых раненых или погибших.

Для Лелуша же это было картиной большого волнения. Началась паника. На борту того судна были его друзья, а он был лишён средств, чтобы последовать за ними, более того, ему не хватало знаний о том, куда они отправились, чтобы просто даже начать погоню.

Это легко исправимо — он вытащил телефон и попытался позвонить им. Вежливая роботизированная запись сообщила ему, что абонент вне зоны сети, а также, кстати, «да славься Британния». Что, надо сказать, почти подняло в нём желание посмотреть, как далеко он может швырнуть этот телефон, чтобы выплеснуть свою злость.

Чуть впереди приземлился Ланселот, выглядя так, словно его протащили через фабрику бензопил, хотя, к счастью, Сузаку был бодрячком, как и всегда. Он выпрыгнул из машины и легко приземлился на землю. Это походило на то, как будто он просто сделал шаг вниз, его походка едва заметно замедлилась. Хотя именно там начиналась и заканчивалась его внушительность, когда он начал разглядывать их окружение. На разрушенные здания, на людей, помогающих друг другу — на его лице появилось странное выражение. Вместо облегчения от того, что битва подошла к концу, на этом лице было написано—

— Это не твоя вина, — сказал Лелуш.

Такая просто мелочь. Многие из его друзей были утащены неизвестно куда и, вероятно, находились в неминуемой опасности. И всё же, он не знал, где они, и ещё не придумал, как им помочь. Перед ним стоял друг, попавший в беду, единственной опасностью для которого были демоны в его собственной голове.

— Сузаку, ты ни в чем не повинен.

— Ещё как повинен, — настаивал Сузаку, сжимая руки в кулаки. — Мне нужно было быть осторожнее. Я не должен был позволить Брэдли применить на мне его силу.

Парень выглядел так, что был готов сам себя ударить. Плечи напряжены, зубы стиснуты, глаза сфокусированы и полны решимости.

— И даже в этом случае потеря страха не должна была заставить меня быть таким халатным в своих атаках.

— Лучшие бойцы мира не ровня Люциано Брэдли, у них бы ни за что не получилось избежать сопутствующего ущерба, — сказал Лелуш. Он положил руку на плечо Сузаку. — Уже просто то, что ты смог победить и уйти живым, достойно гордости. Подумай о всех людях, которых теперь Британнский Вампир не убьёт. И хотя ты не можешь знать, кто эти люди, а они не будут знать тебя — ты всё ещё спас их от этой участи.

— Если... — произнёс Сузаку. Эхом повторяя словесную игру ДЖОДЖО. Сильнейшее слово в английском языке, согласно этому монстру. Он достал стальной шар и закрутил его в своей ладони. — Лелуш, я не хочу чувствовать себя лучше по этому поводу. Я не хочу прятаться за оправданиями или винить других людей. Моя вина остается моей виной. Я не могу изменить сотворённое мной, но... Если Наннали может при помощи Хамона исцелять этих людей, тогда меньшее, что я могу сделать...

Сузаку ушел, оставив Лелуша в очередной раз озадачиться его поведением. Большинство людей ухватились бы за возможность загладить свою вину. Но не он. Он будет чувствовать себя виноватым из-за того, что не чувствует себя виноватым. Было ли это достойно восхищения или верхом глупости?

После того, как Сузаку удалился, Лелуш внезапно обнаружил себя в совершенно новой, даже уникальной ситуации. Он не имел ни малейшего понятия, что делать дальше. Нет, конечно, имелись всё ещё вещи, которые он желал реализовать. Но вопрос, тем не менее, повис в воздухе: Ему стоит сейчас сделать шаги в их сторону? Ему стоит попытаться отыскать местоположение Гибельного Сиденья? Рациональная часть его ума, а также его эмоции находились в данный момент в конфронтации, только в этот один-единственный раз. Его друзья находились на том судне, против опасного врага и без его поддержки. Ему нужно сделать всё возможное, чтобы отыскать их и помочь им. Тем не менее, это подводило к простому вопросу: Что он вообще может сделать, когда они могут находиться почти в любой точке Земли? У него не было снаряжения, чтобы отследить их, не было союзников, которые могли бы найти их для него.

А потом подняла голову его рациональная часть ума: Переходи к следующему шагу, как ты уже собирался делать. Отыщи загадочный Директорат Гиасса. Раскрой его секреты. Вглядись в их связь со смертью твоей матери. Это манило. Так сильно манило. Но его мысли возвращались к тем беззаботным денькам — мог ли он так легко отказаться от них?

В течение всех этих семи горьких лет планирования и составления заговоров подобная тема пребывала вне его внимания. Он планировал только то, как противостоять Империи. Ресурсы, которые ему понадобятся, тактика, которую ему придётся использовать, общая стратегия, мышление, навыки, которые ему нужно приобрести, как обезопасить Наннали на время всего этого...

Неужели он правда всё это время даже мыслью не повёл о своих друзьях? Он в самом деле не рассматривал возможность, что они могут случайно пострадать?

— Эй, а ты разве не тот, кто остановил ДЖОДЖО?

— Боюсь, нет, — сказал Лелуш абсолютному незнакомцу. — Вы обознались.

— Э-э? Но парнишка вон там походит на него...

Он указывал на Сузаку, который был занят тем, что помогал старушке с её вещами. Ну разумеется. Это они вдвоем сражались с ДЖОДЖО. С одной стороны, он не искал никакой похвалы, когда чувствовал, что не заслуживает её.

С другой же стороны... ему недоставало армии. Недоставало союзников. Если он хотел преуспеть, тогда вот, что ему нужно. Он помог создать Черных Рыцарей и сделать из них силу, которую они представляют сейчас. Он может сделать это снова. Только в этот раз сделать всё правильно.

Или же, он мог бы воспользоваться этой возможность иным способом.

— Ох блин, ты поймал меня! — Лелуш пожал плечами, приветливо и скромно. Он снова стал тем человеком, которым был в академии; как будто он влез в старую удобную пару ботинок. — Просто пойми, такое внимание немного смущает. Ведь всего, чего я хочу, это помочь, а все обычно заискивают перед знаменитостью... Ну и кому это поможет?

— Ну... наверное, никому... — сказал незнакомец. — Я могу чем-нибудь помочь?

— И я тоже! — возгласил другой прохожий. Ожидаемо, их разговор был подслушан. — Ты не такой, как те другие британцы, они только и умеют, что причинять страдания. Ты же пытаешься помочь.

Подошли ещё несколько людей, слово начало распространяться, фактически отвечая на его риторический вопрос иначе, чем он подразумевал. Это действительно помогло нескольким людям. О большинстве раненых уже позаботились. Он осмотрел окрестности с помощью [Painted Black] и не нашел никого, кто нуждался бы в помощи. Однако, ещё многое предстоит сделать. По большей части ремонтные работы в зданиях, потому как если они рухнут, это ухудшит ситуацию в долгосрочной перспективе. Ему только и нужно сделать, что оценить ущерб и организовать бригаду рабочих. Что касается остального, то это ложится уже на плечи горожан.

Времени на всё не заняло много. Всё-таки это и рядом не стояло с организацией школьного фестиваля, управление Зоной, создание тайного сопротивления против собственной страны, поход через половину вражеской территории, чтобы убить их лидера, или штурм продвинутой летающей военной крепости с одним лишь студенческим советом. Детская игра по сравнению с текущим. Он мог бы организовать всё даже во сне. Это также позволило его мозгу вернуться к очень важным дебатам, а именно что делать дальше: заняться поисками Гибельного Сиденья или Директората Гиасса?

Выбор был отложен из-за телефонного звонка, который он получил как раз в тот момент, когда все вокруг приступали к работе. Это был номер Ширли. Он сразу же ответил на звонок, сгорая от нетерпения услышать новости.

На том конце раздался голос Ширли.

— Привет, милый, я обманом заставила твоего дедушку убить себя. Нам нужно встретиться со всеми, чтобы покинуть этот корабль. Где ты сейчас находишься?

— На улицах Парижа, — сказал Лелуш.

На мгновение воцарилась тишина. Затем Ширли заговорила более устало и раздраженно.

— Лулу, я сейчас не в настроении для дрянных шуток. Мы вызволили Милли и принцессу, но-....

Ширли осеклась, видимо, поняв, как недовольно начинала звучать, а потом снова наступила тишина перед тем, как она продолжила более раскачивающимся тоном.

— Ривалз умер. Дио убил его прямо перед тем, как я добралась до них.

Ах, как странно. На мгновение словно бы все цвета чуть-чуть исчезли из всего мира, сделав всё немного более однотонным и безжизненным.

Нахлынуло чувство пустоты, сменившееся гневом, а затем — осознанием того, что ему не на ком было выместить этот гнев. Тот, кто убил Ривалза, уже был мертв. Он поднял голову, чтобы посмотреть вверх, и... умом понимал, что это было. Парейдолия. Склонность людей видеть в объектах другие вещи, вероятно, побочный эффект развившейся способности человека распознавать лица.

Но он мог поклясться, что облако, проплывающее над его головой, выглядело в точности как Ривалз, едущий на своём мотоцикле навстречу солнцу. Игра света. Психологический феномен.

Лелуш прикрыл глаза. Он интернализировал горе. Оно не было подавлено или проигнорировано, просто отложено на некоторое время, пока у него не появится всей информации, необходимой для принятия решения о следующем действии. Дио был мертв. Ширли цела. Милли и Юфемия целы. Следующим вопросом, имевшим для него ключевое значение, было:

— Ты знаешь, где вы прямо сейчас находитесь?

— А? Оу, Дио запулил эту тупую штуку в Пендрагон.

Пендрагон...? Он почти предпочёл бы, скажи она, что они на поверхности луны.

— Ширли, слушай внимательно, — сказал Лелуш. — Каллен прицепилась харкеном к обшивке Гибельного Сиденья, когда активировались Энрегокрылья. Очень вероятно, что прямо сейчас она с вами.

Это было плохо уже само по себе. Даже ужасно, если честно. Каллен была известным солдатом ОФН, самым новым крупным врагом Империи. У её отца, возможно, и было какое-то влияние — но его точно не хватит, чтобы спасти её от заключения. Каллен тоже должна это понимать. Она признает реальность происходящего и, скорее всего, решится на отчаянные поступки.

— Юфемия могла бы добиться отсрочки казни Каллен за её участие в спасении, — продолжал Лелуш. Да, да, это может сработать. — Хотя это может быть выдачей желаемого за действительное, быть может, тут потребуется что-то более радикальное, — сказал Лелуш. — Хмф! Похоже, мне, возможно, придётся спланировать ещё одну миссию по спасению. Ширли, отыщи остальных и позови помощь из города. Пусть будет говорить Юфи.

— А как же Ривалз? — спросила Ширли.

Ривалз...? Неужто она не понимает, в какой они опасности сейчас находятся?

— Оставьте его тело, где оно сейчас. От того, что вы его заберете, это вам не поможет.

— Нет! То есть, ты ничего скажешь по поводу него? Он умер, Лелуш! Мы больше никогда не услышим его смех, он не никогда больше не будет играться правилами или неуклюже приставать к Милли. Вообще никогда! Это нечестно, он не заслуживал этого!

— Нет, не заслуживал, — согласился Лелуш. Она злилась, потому что горевала. — Как и никто из остальных наших друзей. Вот почему... Тебе нужно позаботиться о них, потому что я не могу. Береги их, пока мы снова не встретимся.

Она шмыгнула в трубку, и его снова охватило сожаление. Он не должен был втягивать её в это. Не первый раз ему приходит в голову такая мысль. Если бы только Ванилла Айс не вынудил их покинуть Гибельное Сиденье! Он мог бы, по крайней мере, быть там. Предотвратить смерть Ривалза, не дать им оказаться в Пендрагоне.

— Слушай, мы же в Пендрагоне, так? — сказала Ширли. — Может, ты когда-нибудь покажешь мне его? Отведешь меня туда, где ты вырос.

— О чём ты таком говоришь? — ответил Лелуш. — Я вырос в Академии Эшфорд.

— Оууу, ты такой милый! Я тут пытаюсь злиться на тебя. Так сложно что ли дать мне повод?

Как необычно, такую склонность его друзей он никак не ожидал сейчас. Сначала Сузаку, а теперь ещё Ширли? Недовольны тем, что он пытается заставить их почувствовать себя лучше? Временами ему казалось, что он не понимает людей. Их стремления цепляться за негативные эмоции, как за защитным одеялом. Должно быть, всему виной адреналин. Одновременные смерть Ривалза и бой Дио, такое сказалось бы на любом.

— Ну ты знаешь меня, — сказал Лелуш. — Не могу устоять перед возможностью поманипулировать кем-нибудь. Особенно когда мне что-то от них нужно. Тебя не затруднит вмазать Императору по морде, пока ты в Пендрагоне? Это могло бы избавить меня от стольких хлопот в будущем.

— Перестань! Угх, шутишь ты всё так же никудышно, как и всегда. Ладно... По звукам у тебя на фоне, ты реально в Париже, да?

Фоновая болтовня. Звенящие колокола. Проезжающие мимо машины. Прохожие. Да, это очень намекало на то, что вы в городе, а не в летающей крепости погибели. Ширли, вероятно, боялась, как им теперь встретиться. Тут не не то чтобы можно поймать такси и сказать «пересечь океан». Сузаку был его лучшим шансом, хотя имелась другая большая загвоздка.

Наннали.

В этом и заключалась суть его дилеммы. У него не было никаких сомнений в том, что, если представится такая возможность, Император, Шнайзель или ещё кто-нибудь в Пендрагоне схватят его друзей и попытаются использовать их против него. К текущему моменту он потерял слишком много людей, чтобы позволить этому случиться.

С другой же стороны, его сестра. Он мог взять её с собой. И хотя она сумела доказать свои способности и то, как она выросла — больше, чем он мог ожидать — взять её с собой (в логово гадюк, именуемое столицей) было так же немыслимо, как и первый вариант.

Что означало, ему требовалось найти кого-то, кому он мог доверить заботу о Наннали на время его отсутствия. Такие люди, которым можно было доверить подобную задачу, уже были в Пендрагоне — Сузаку, но он и так с помощью него собирался добраться туда.

Тогда ему нужно бросить их. Поставить во главу угла его сестру, как он всегда делал... Вот только, она узнает, что произошло с их друзьями и потребует отправиться за ними. Он не мог вечно утаивать от неё это. Она будет спрашивать, куда они подевались, что с ними случилось, и в итоге узнает. Если правда всплывёт наружу, она броситься за ними. Одна.

— Будь осторожна. Свяжись со мной, когда появятся новости. Я как можно скорее буду у вас.

— Хорошо. Увидимся.

Телефон со щелчком закрылся, и глаза Лелуша сели глубоко и близко друг к другу. Перед ним загорелась доска, а вместе с ней и доступные ходы. Он подошёл к своей сестре, чтобы привлечь её внимание.

— Ты с кем-то разговаривал по телефону? — спросила Наннали, когда её спина всё ещё была повёрнута к нему. — Выглядишь напряженным, братик.

— Да...? — отстранённо спросил Лелуш. — Наннали, прямо сейчас ты всё ещё числишься в списке разыскиваемых двух ведущих мировых держав. Нам нужно найти тебе безопасное место, где можно спрятаться, пока всё это не уляжется.

— Ты ведь хочешь, чтобы я использовала мой Гиасс, чтобы отыскать такое место? — спросила Наннали. Лелуш кивнул. Такой вариант казался ему самым оптимальным. — Если я пойду с тобой, ты опять застынешь. Как случилось с Ваниллой Айсом.

— А тем временем ты пойдешь расследовать Директорат Гиасса, — сказал Сузаку, внезапно подойдя со спины. — То есть, ты хочешь оставить Наннали одну ждать тебя, пока ты не вернешься целым и невредимым? Если ты ещё вернёшься?

— Знаешь, после твоих слов я передумал, — соврал Лелуш. — Лучшее место для расследования деятельности Директората — бьющееся гнилое сердце Империи. Я, по крайней мере, всё ещё должен быть там желанным гостем. Если мы будем действовать сообща, то сможем быстро... раскрыть...

Он замолчал, потому что Наннали начала очень нервно заламывать руки. Он никогда не замечал за ней такого. Сузаку тоже это подметил. Его лицо вытянулось, и он намеренно избегал зрительного контакта. С ними обоими.

— Перед тем, как ты уйдешь, — сказала Наннали. Неуверенно. Нервно. — Есть... есть кое-кто с кем, как я думаю, тебе стоит встретиться.

— Хм? И кто же это может быть? — спросил Лелуш. Это... не входило в его ожидания.

— Наннали, ты точно уверена? — спросил Сузаку. — Мне не кажется это хорошей идеей.

Наннали заставила себя улыбнуться. Так она всегда поступала, когда хотела, чтобы кто-то другой был счастлив за то, что помог ей. На этот раз это было далеко не так убедительно, как обычно.

— Если я какой урок и вынесла из всего этого, так это, что не всегда нужно следовать хорошей идее. Иногда приходится прибегать к наименее плохой.

====Каллен====

Нравилось это Каллен или нет, но она была наполовину британка. Её отец был аристократом, добрую часть своей жизни она провела в его поместье. Даже если сам он — нет. Изрядную долю времени она училась под прикрытием в Академии Эшфорд. Соберите всё это вместе, и да, она ой как хорошо знала, кто такие Рыцари Круга.

Лучшие Рыцари Империи. Приписка: многие с хорошими связями. С семьями, которые могли посвятить время и деньги тому, чтобы их отпрыски получили лучшие тренировки, лучшее образование и которые знали нужных людей; те могли бы продвинуть их наверх, где их «талант» можно было бы заметить, а некоторые колеса — смазать. Тогда им могут предоставить лучшие найтмэйеры с лучшим, самым передовым доступным вооружением и снаряжением, и они могли бы устроиться наверху, крича о том, что они были лучшими в мире.

Вот почему Каллен презирала Британнию. Столько разговоров о том, как они ценят лучших из лучших, но потом они специально следят за тем, чтобы этими самыми лучшими могли стать только правильные люди. Социальный лифт в их обществе существовал — но в меньшей степени благодаря таланту и стремлению человека, скорее здесь больше играла роль, кого вы случайно знаете. Это одна из причин, по которой родители, не принадлежащие к знати, отдавали целые состояния, чтобы отправить своих детей в такое место, как Эшфорд, где они могли бы стать «приятелями» таких людей, как Каллен.

Если вам нужны были символы испорченности, присущие их системе, тогда вот они. Первый Рыцарь. Личный телохранитель Императора и второй после него в военных делах. Бисмарк Вальдштейн, пилот найтмэйера, который был в два раза больше Гурена; он навис над ней, вызвав её на дуэль прямо у подножия самого Пендрагона.

Примите во внимание всё сказанное выше, и вы поймёте ход её мыслей прямо сейчас. Каллен не питала иллюзий. Независимо от того, попал Бисмарк на эту должность из-за типичного кумовства или нет, он всё ещё находился на этой должности, с лучшим снаряжением, лучшей подготовкой и всем остальным, что с этим связано. Ему дали прозвище «Сильнейший в Империи», и это не было хвастовством, которое кто-то, кроме дурака, просто отмёл бы в сторону. Ей было ненавистно, как он, скорее всего, туда попал, но сам столп был прочно построен и хорошо укреплен.

Теперь ей предстояла незавидная задача — попытаться разрушить этот столп.

— Откуда такая неуверенность, Кодзуки? — спросил Бисмарк. Галахад скрестил руки на груди. Казалось, что, будь этот найтмэйер будет на земле, он, возможно, начала бы притопывать ногой. — Мне казалось, ты ринешься в эту драку при первой же возможности.

— А мне тут любопытно, отчего Первому Рыцарю интересна такая полукровка вроде меня, — сказала Каллен.

А затем, она сделал первый ход, вскинув ручную пушку Гурена и прицелившись ею точно в центр туловища Галахада. Чёрта с два она кинется туда без малейшей идеи, чему противостоит.

— Поединок с врагом, в такой ситуации? К чему все эти сложности с поединком, если можно просто схватить или убить меня?

Она выстрелила, и выстрел попал в силовое поле Пламенного Сияния. Галахад даже не дёрнулся — пока выстрел не попал в поле. Вслед за этим он расправил руки и выстрелил всеми десятью пальцами так быстро, что Каллен даже глазом не успела моргнуть.

Это была та атака, в которой вам нужно было беспокоиться не о самих харкенах, а о тросах, шедшими за ними. Они приближались слева и справа от Гурена, причём с ошеломляющей скоростью. Повторение ситуации с Паламедом? Нет, вовсе нет, здесь это больше походило на Гавейна. Этот найтмэйер использовал свои тросы, чтобы разрезать остальных, медленных врагов на ленточки.

Если бы не её крохотное предвидение, эти тросы так бы и поступили с Гуреном. Но если тросы Галахада были звуком, то её Стенд — светом. [Sympathy for the Devil] появился прямо перед ней и выстрелил своими руки, растягивая их пружины так далеко, как только можно, и скручивая их вокруг кабелей, а потом связывая вместе. Существовал риск глейпнирской энергии, но с её предвидением ситуации она могла вовремя отреагировать и попробовать что-нибудь ещё.

Как только это произошло, на Гурен упала тень. Нет, тень уже была там с самого начала битвы. Та просто стала темнее и больше. Каллен вскинула Волновой Излучатель в ожидании появления Галахада, но локоть этого найтмэйера ударил сбоку по когтистой руке, заставив её нацелиться перпендикулярно позиции Галахада. Затем он продолжал целиться в том же направлении, ударив плоской стороной ладони в её локтевой сустав.

— О, но твоя репутация опережает тебя, — сказал Бисмарк. — Не скромничай. У тебя большой потенциал, который я бы не хотел видеть, как он растрачивается впустую.

— В-впустую?! — рявкнула Каллен в ответ.

Проклятье! Как он это делает? Держит её Волновой Излучатель на месте, но при этом его найтмэйер даже пальцем не притрагивается к нему! Ей стоит отозвать Стенд, чтобы отправить его в атаку на него — но как только она это сделает, его тросы тут же освободяться. Судя по тому, как напряглась эта вторая рука, если она отпустит её хоть на секунду, Каллен разорвут на части!

— А чего так? Ты заделался моим учителем?!

— Можно многому научиться у своих врагов — если потратить на это время, — спокойно произнёс Бисмарк.

Не имея другого выбора, Каллен выстрелила собственным харкеном. Но Галахад ловко сумел увернуться даже с такого близкого расстояния. Затем она попыталась схватить Галахада, ударив его кулаком в попытке оттолкнуть или разорвать его хватку. Тщетно. Этот найтмэйер был невероятно силён.

— Чему бы ты ни хотел меня научить, вскоре ты поймешь, что я та ещё хулиганка.

— Забавно, — сказал Бисмарк. — Ты очень походишь на кое-кого, кого я знаю.

Галахад оттолкнул Гурен, втянул свои тросы, а затем развернулся и обнажил свой громадный меч, рассекая им воздух — и отбивая им энергетический заряд, который собирался поразить его сзади.

— Ты использовала свой харкен, чтобы привести в действие один из генераторов волнового излучения Гибельной Осады, — сказал Бисмарк. — Очень умно. Вот так и нужно использовать габариты Галахада против меня.

— И ты знал, что я собиралась это сделать? — спросила Каллен, опасаясь этого гигантского меча.

Меч этот разрезал насквозь тот заряд, не заработав при этом и намёка на царапину. В общем, от этого меча жди беды. Складывалось впечатление, что Бисмарк мог запросто разрезать им Гурен на две половинки. Обычно, она предпочитала сблизиться с врагом, чтобы прикончить его своим Стендом или Волновым Излучателем, однако против этого врага—

— А я не должен был? — спросил Бисмарк. — Ты второй по опасности противник. Умелый, но безрассудный. Агрессивный, но расчётливый. Насколько ещё более опасной ты могла бы стать при надлежащей подготовке, которая избавила бы тебя от нескольких вредных привычек и вбила бы хотя бы каплю самоконтроля.

— Мне не очень нравится быть под чьим-то контролем, — сказала Каллен. — Даже под собственным.

— Сила без сдержанности есть не более чем ненужное насилие, — предостерёг Бисмарк. — Сама того не зная, ты ступаешь на путь, ведущий к становлению тем, кого ты презираешь больше всего на свете. Могучий обидчик, навязывающий свою волю другим в соответствии с его характером.

— Ага, я, чёрт побери, постоянно слышу это от ваших вшивых пропагандистских СМИ, — сказала Каллен. — Как там, ещё раз? Если вы не будете угнетать нас, мы будем делать это с вами? Не все такие. Не все похожи на вас!

Бисмарк издал крохотный смешок и выставил свой дурацкий большой меч в готовой стойке. Несмотря на то, что между ними было достаточно солидное расстояние, казалось, что конец меча почти касался носа Каллен. Размер этой штуки сложно было преуменьшить. Оно почти походило на оптическую иллюзию, принявшую форму меча, его присутствие ощущалось больше, чем оно, вероятно, было. Теперь, когда на поле вышла эта карта, ей нужно скорректировать свой план игры, причём быстро.

— Итак, мисс Кодзуки. У меня теперь есть представление о твоём мастерстве. Пришло время для первого урока.

====Вилетта====

Когда-то давно Вилетта была бы в восторге от возможности отправиться на миссию вместе с Рыцарем Круга. Это означало бы, что её усердная работа наконец-то окупилась. Это означало бы, что её заметили. Так что, она должна пребывать в восторге. Проникновение на местную базу нового злейшего врага Британнии с целью установления фактов должно стать кульминацией её карьеры.

— Забудь нас!

— Блин, какая же у тебя опупенная сила! — запищала в восторге Девятый Рыцарь. — Наши силы страшны в паре, согласись? Я могу выяснить местоположение врага, а ты заставляешь его забыть, что они вообще слышали меня. Просто идеальное стелс-комбо, и нам даже не нужно не шуметь!

Скорее уж кошмаром. Буйной и подавляющей личности Девятого Рыцаря было вполне достаточно, чтобы она сильно пожелала, чтобы этот опыт поскорее закончился. Сама миссия была достаточно проста — выяснить, что, если такое имеет место быть, Объединенная Федерация Наций знала о Мысленных Элеваторах, Мире C и всей этой неразберихе с другими—

— Рассредоточьтесь и не забудьте свои визоры, — произнёс незнакомый голос с другой стороны ближайшей двери.

Нонетт уже тащила Вилетту за ближайшую штору, которая не касалась пола, из-за чего им пришлось упереться и прижимать ноги друг к другу, чтобы спрятаться. И всё же, Вилетта рискнула чуть-чуть выглянуть наружу. Визоры? Они, должно быть, поняли, что что-то происходит. Причём этот голос... он звучал совершенно неестественно.

...

Оу. Это был он.

— Эй, откуда этот румянец? — спросила Нонетт приглушенным шепотом. Она выглянула из-за шторы. — Какой-то одиннадцатый с устройством для изменения голоса?

— Всё сложно, — ответила Вилетта. Слава богам, он уже уходил. — Её Высочество сказала, что в том, другом мире, я вышла замуж за этого одиннадцатого. Ух, от одной мысли об этом меня воротит.

— Ну не знаю, по мне так он милашка.

— Л-леди Энниграм! — прошипела Вилетта.

— О, так ты заинтересована? А давай я представлю тебя? Мне говорили, что я отпадная сводница.

— Не могла бы ты, пожалуйста, перестать пытаться свести меня с вражеским бойцом, пока мы посреди проникновения на их вражескую базу?!

— Ладно, ладно, я же не серьёзно. Я просто пытаюсь чутка поднять настроение, — сказала Нонетт. — Давай уже спускаться, у меня ноги начинают затекать.

Поднять настроение, да? Вилетта не была сильно уверена в этом. У неё сложилось отчетливое впечатление, что эта баламутка уже придумывала, что сказать этому человеку. Канаме Оги. Ничем не примечательный мужчина, который по счастливой случайности занял важное положение. Другая она влюбилась в него? Родила ему ребёнка? Конечно же, об этом тогда говорил ДЖОДЖО. Ей потребовалось некоторое время, чтобы просто осознать такое. Твердил о каком-то мальце по имени Наото.

Но ничего из этого не объясняет, почему другая она...?

— Естественно, тут и ежу ясно, что твоя настоящая проблема в том, что ты создала его в своём воображении либо искусным казановой, который заманил тебя в постель, либо же просто таким прямо потрясающим, — сказала Нонетт. — Он, скорее всего, ни то, ни другое, но незнание правды съедает тебя изнутри. Я ведь угадала? Я хочу сказать, у Нелли нет причин выдумывать эту деталь, как и ни у кого другого.

— Можем мы уже съехать с этой темы? — спросила Вилетта. — Нам нужно сосредоточиться, зачем мы здесь. Вошли и вышли.

Это всё, для чего они здесь. Никакой иной причины. Им нужно было как можно больше подробностей о правде. Любая информация, которую они могли бы получить здесь, могла бы оказаться важной. Опять же, это была идея Нонетт, она казалась довольно настойчивой в том, что они знали что-то очень важное, и настаивала, чтобы они с ней пошли вместе; вот только, когда Вилетта соглашалась, она совсем не понимала, насколько безумна эта женщина.

— Знаешь, нет ничего плохого в размышлениях о делах на личном фронте-...

Нонетт замерла, как вкопанная. Это было похоже на наблюдение за тем, как пружину тянут до упора, а затем фиксируют момент, когда она была отпущена прямо перед тем, как всё напряжение спадёт. Потом она кинулась. Хотя правильней было бы сказать набросилась. Схватив Вилетту за руку, она потащила её к ближайшей двери. Они вдвоём напряженно прислушивались — и действительно, за дверью послышались чьи-то шаги.

— Хорошо, что ты заметила их, — сказала Вилетта.

— Я и не заметила, — ответила Нонетт. В её руке тут же оказался пистолет, которая она небрежно нацелила себе за спину. — Беруши, да? Вот только получилось немного неаккуратно — появление такой внезапной бреши в вашей охране, ну разве не очевидная ловушка, а?

— В том-то и была идея, — сказала Кагуя, стоя в задней части помещения и уверенно глядя на них с поднятыми руками. — Вам пришлось бы спрятаться в одной из четырех комнат. Удача, видать, выпала мне.

Леди Кагуя. Разумеется, Вилетта слышала о ней. Редкая одиннадцатая, или типа того — самый настоящий самородок в плане экономики и политики. И сложно представить себе это, когда смотришь на её малый рост. И все же, это было жутко. То, как она уверенно улыбалась. Вилетта знала почему. Если Нонетт выстрелит из этого пистолета, Кагуя отдаст копыта — но потом, очень скоро после этого, они тоже отдадут их. Это была пустая угроза. Они обе это знали. Но в то же время они обе также знали, что это была единственная угроза, которая у них была прямо сейчас.

— Вы можете с тем же успехом сдаться, — сказала Кагуя. — Отсюда правда нет выхода.

— Ну не знаю, я довольно изобретательна, — хвасталась Нонетт. Не безосновательно. Её образ мышления и навыки могли вывести её практически из любой ситуации. — Никаких резких движений, ну и никаких криков о помощи.

— Забудь о нас, — приказала Вилетта.

Но даже это не подорвало уверенности Кагуи. Всё, что им нужно было сделать, это выйти из комнаты, и она забудет, что они когда-либо были там. Так почему же она все ещё улыбается, как будто уже выиграла?

— Леди Энниграм, здесь что-то не так. Несмотря на то, что я приказала ей забыть о тебе и обо мне, она все ещё улыбается, как кошка, поймавшая канарейку.

— Ой, Вилетта. Не будь такой пессимистичной! — сказала Нонетт. — У меня всё схвачено.

— Я бы не советовала делать шаг вперёд, — сказала Кагуя. Она многозначительно уставилась на их ноги. Нонетт, конечно же, не сводила глаз с их заложницы, но Вилетте ничего не мешало посмотреть вниз. Всегда существовал риск, что это не блеф. В данном случае это определенно не было блефом.

— Ч-чего?! — ахнула Вилетта, едва веря своим глазам. — Что произошло с нашими ногами?

Сплюснуты. По крайней мере, частично. Средняя часть их ног — её и Нонетт — была вдавлена в пол. Это было странно. Нет, это больше ощущалось странно! Как будто эта часть её стопы всё ещё была там, но в то же время у неё сложилось впечатление, что если она попытается поднять ногу, это будет очень плохо для неё.

— Как я уже говорила, — сказала леди Кагуя, её улыбка теперь казалась гораздо менее милой и умной, но гораздо более зловещей и злой. — Отсюда больше нет выхода.

====Бисмарк====

Малоизвестный факт, но изначально его найтмэйер собирались назвать Артуром. В честь легендарного короля, самого знаменитого рыцаря в истории или мифах. Естественно, Бисмарк отказался. Если он будет пилотировать найтмэйер с таким именем, это создало бы о нём совершенно неправильное впечатление. Хотя он должен был признать, что этот могучий зверь был достаточно силен, чтобы носить такое имя, однако он не мог этого допустить, не мог позволить этому случиться.

Потом они вернулись к нему и предложили ему другое имя — Галахад. Один из трех рыцарей, достойных Святого Грааля, только для того, чтобы вернуть тот на небеса, когда он его найдет. Ему показалось и это чистым тщеславием — хотя и не настолько, чтобы отказаться от второго имени.

И вот, он здесь. Пилотирует Галахад на фоне Гибельного Сиденья. Единственный рыцарь, который мог сесть на это место, сражается в поединке с опасным врагом, противостоять которому мог только он. Сколько поэзии в одном этом моменте.

Тем не менее, Галахад высоко перед собой держал Экскалибур. Единственный пережиток первоначального запланированного имени найтмэйера. Назвать это мечом было бы несправедливо, это был самый настоящий исполин, который был длиннее, чем сам Галахад. Представьте рост Галахада, который уже в два раза превышал рост типичного найтмэйера, и вы поймете, почему он называл этот меч исполином.

Зачем называть такой меч в честь самого легендарного клинка в истории? Потому что, помимо ФРЕИ, это было единственное сильнейшее оружие, которое мог носить его найтмэйер. Выпади у него такой шанс, он мог бы разрезать Гурен надвое одним ударом.

— Готова, Кодзуки? — спросил Бисмарк, указывая наконечником Экскалибура точно в её кабину. — Вот тебе первый урок!

Начал он с самых основ: прямая лобовая конфронтация. То, с чем любой ученик, познающий путь меча, мог бы справиться в свой первый день. Единственный раз, когда здесь могли возникнуть трудности, если разница в весе и силе была настолько велика, что победа была бы недосягаемой мечтой. К чести Кодзуки, вместо того, чтобы попытаться отразить удар, она вновь отправила вперед Стенд — хотя на этот раз защита Гурена уже была поднята.

Гладко. Естественно. Глядя на её стойку и понимая, что орудие этого найтмэйера заряжено, становилось ясно, что в её защите нет дыр. Однако, если вы посмотрите на это без оценивающего взгляда, вы могли бы подумать, что она приглашает вас безопасно напасть. Это хорошо, это говорит, что она уже привыкла к своему агрессивному стилю.

Когда Кодзуки находилась почти в пределах досягаемости, Бисмарк толкнул Экскалибур вперед, после чего её Стенд обернулся вокруг навершия меча и оттолкнул его обратно, как бы смягчая удар. Или, скорее, отодвигая его, чтобы она могла свободно напасть мимо меча, который, как она уже знала, мог разрезать заряд её волнового излучения.

— Ты находишься в уникальном положении, Кодзуки! — сказал Бисмарк. Он потянул к себе меч, а вместе с ним обвязанный вокруг него Стенд, в одно мгновение разрезая её раскаленный докрасна заряд. — Или будет правильней сказать Стадтфилд? Тебе выпала возможность увидеть Британнию с двух возможных ракурсов: сверху вниз и снизу вверх.

— Забавно, что полная картина лишь подогревает мою ненависть к ней, — сказала Кодзуки. Гурен крутанулся и ударил Галахада прямо в его торс. Это произошло так быстро, что у Бисмарка даже не было времени изменить направление Экскалибура или поднять Пламенное Сияние. — ...Э-э?

Именно, Каллен Кодзуки. Ты, должно быть, вложила в этот удар всё, что у тебя было. И всё же, на обшивке Галахада не появилось даже вмятины. Ни царапины. Превосходство этого найтмэйера лежало не только в его снаряжении или могучем Экскалибуре. Как известно, что сделало Артура непобедимым, так это ножны Экскалибура... Что ж, можно сказать, Галахад тоже был непобедим, но за это стоит благодарить именно его броню.

— Тогда, ты уничтожишь эту Империю? — спросил Бисмарк.

Он взмахнул Экскалибуром, намереваясь разрезать ногу Гурена. Алый найтмэйер воспользовался импульсом от своей неудачной атаки, чтобы сильно оттолкнуться и подняться вверх под углом, при котором было бы трудно напасть на него напрямую.

— Ты бы уничтожила её, выпади тебе такая возможность?

Этот Стенд снова кинулся на него, на этот раз с большей агрессией. Значит, он понял, что ему не хватает сил, чтобы удержать Экскалибур? Пусть будет так. Должно быть, было неожиданностью, когда его первая попытка нанести удар по Экскалибуру прошла мимо — хотя, увы, даже Бисмарк не был достаточно быстр, чтобы суметь увернуться от второго удара.

Галахад резко спустился вниз. Было ясно, что в данной ситуации его противник пытался сделать одну из двух вещей: атаковать, пока Бисмарк не мог видеть приближение атаки, или создать дистанцию между ними.

Дистанцию, которая была больше до удара. Он взмахнул Экскалибуром в том направлении. Обычно бить вслепую, как сейчас, было бы опрометчиво, но он уже оценил своё окружение. Не было ничего достаточно близкого, что Кодзуки могла бы применить, чтобы воспользоваться его ударом вслепую.

Эффект подошел к концу, и, конечно же, Гурен теперь был намного дальше. Серьёзно? Кодзуки не производила на него впечатления человека, который так легко убегает. Что означало, у девушки должен быть какой-то план.

— Я не сторонница геноцида, — крикнула в ответ Кодзуки. Она несколько раз выстрелила своим харкеном в Гибельное Сиденье, активируя многочисленные генераторы Волнового Излучения на его поверхности — в то же время её Стенд вытянул свои конечности так далеко, как только мог. — Вместо этого я-...

— Уничтожишь лидерскую верхушку и не тронешь мирных жителей, — перебил её Бисмарк.

К нему устремились багровые лучи, словно он наблюдал за дождем в обратном направлении. То есть, если малейшее прикосновение дождя способны расплавить ваше лицо. Он, без страха и упрёка, бросился на них с Экскалибуром, рассекая смертоносные атаки, как скальпель, режущий насквозь наполовину растопленное масло.

— Обезглавишь змею, так сказать. А что потом? Теперь у тебя целая прорва людей, нуждающихся в руководстве, и ты самолично разрушила структуру их правительства.

Кодзуки должна была знать, что такая атака не сработает, но могла ли она знать, что это не замедлит его? Она спряталась за башней и выстрелила в него из-за неё. Чего она добивалась? Что она задумала?

— Объединённая Федерация Наций позаботится о них! Мы установим новое демократическое правительство-...

Бисмарк бросился вперед и начисто срубил башню, тут же обнаружив, что Гурен уже кинулся в сторону. Вокруг Галахада появилось Пламенное Сияние, созданное Гибельным Сиденьем. Ах! Умно. Не можешь навредить, поэтому заперла его в ловушку?

— И ты должна понимать, какого низкого мнения британцы о демократии!

Экскалибур взмахнул всего раз, и всё поле разлетелось вдребезги, подобно стеклу. Неужто она всё ещё не осознала силу этого меча? Быть может, испытывает его пределы? Пытается измотать его? Если таков был её план, то её ждёт только разочарование!

— Это правление глупцов! Правление необразованными массами, которых легко обдурить! И ты намереваешься навязать им свою систему морали?

Кодзуки спряталась за другой башней и привела в действие ещё несколько устройств на вершине Гибельного Сиденья. Энергия вспыхнула вокруг Бисмарка, так ослепительно и громко, что ему показалось, будто внезапно он тягается с грозой.

— Что если они воспротивятся?

Бисмарк полетел вперед, не обращая внимания на смертоносную «погоду» перед ним. Оно шло спереди. Оно шло с боков. Он шло сверху. Его обострённые инстинкты бойца и мастерство заставили его броситься вперед, одновременно уходя в кружение, где он разрезал и отбивал атаки по мере их поступления.

— Что если они восстанут?

Он даже принял во внимание возможность того, что Кодзуки исказила его чувство времени. Как именно? Слушая, конечно же. Эти атаки не могли произойти раньше текущего, иначе он сперва услышал бы их. Затем он внимательно смотрел, как Экскалибур прорезал каждую атаку, следя за тем, чтобы время соответствовало тому, что он ожидал.

— Ты успокоишь их одними словами, или ты навяжешь ещё сильнее им свою волю?

Опираясь на такой метод, он продвигался вперед, прекрасно понимая, что должен казаться неудержимым монстром. И оно так и должно быть. Ибо он был Первым Рыцарем. Его имя ассоциировалось с сильнейшими в Империи.

Гурен вылетел из-за башни и вызывающе завис там, как будто его пилоту осточертело бегать и он хотел дать последний бой.

— У тебя есть два варианта противостоять Британнии извне, — сказал Бисмарк, наконец догнав врага. — Ты можешь совершить геноцид или насильственно навязать себя населению, которое тебя порицает.

Высоко над его головой был поднят Экскалибур. Вместо того, чтобы блокировать, Гурен вытянул руку, чтобы выстрелить с близкого расстояния Волновым Излучателем прямо в Галахада. Что-то не так. Почему она не использует свой Стенд?

— Стань той Британнией, которую ты так ненавидишь, но другого оттенка, либо же стань чем-то похуже.

Потому что... она прямо сейчас использует его! Галахад внезапно обернулся и в последний возможный момент отбил атаку сзади, переоценивая эту девушку. Да, теперь он видел. Вот откуда взялась эта репутация.

— И что нам, просто позволить Британнии продолжать её завоевания? — проревела Каллен издали. — Её угнетение? Опустить руки и лечь на землю, потому что в ином случае мы можем стать такими же плохими, как вы? Не смеши меня. Это похоже на очень никчемную пародию на Парадокс толерантности. ⁽¹⁾

— Я говорю вовсе не об этом, — сказал Бисмарк. — Вот он, твой первый урок: навязывание добрых намерений другому человеку ничем не отличается от злого поступка. Ваш истинный враг отнюдь не Британния как таковая. Это сама человеческая природа. Только лишь изменив её, у вас получится создать лучший мир, в котором порочный круг ненависти будет разорван.

План Каллен был блестящим по своей дерзости. Все эти башни выглядели совершенно одинаково. То маленькое световое шоу из прошлого было не более чем отвлекающим маневром, чтобы она могла занять нужную позицию. Затем, когда Бисмарк разрезал последний луч света, её Стенд, должно быть, ударил поверхность, которую сам он не наблюдал — но вот его найтмэйер ещё как.

Поразительная иллюзия, которая требовала от неё не только разработать план, но и выполнить его так идеально, что он даже не заметил... Пока его не осенило осознание. Видите ли, из-за формы лиц у большинства людей их нос всегда будет находится в поле зрения — но они забывают про него и не обращают на него внимания, чтобы сосредоточиться на окружающем мире.

Но в случае Бисмарка он больше не мог видеть Экскалибур. Вот как он понял, что сделала Кодзуки. Смещение перспективы фактсферы его найтмэйера в пространстве, а не во времени.

— А теперь пришёл черёд второго урока, — сказал Бисмарк.

Кольца, удерживающие его глаз закрытым, лопнули. В этом не было необходимости. Он чувствовал, что ему по силам выиграть эту битву без использования этой силы. Тем не менее... Мы совершенствуемся только тогда, когда натыкаемся на стену и стремимся преодолеть её. Это может показаться глупостью, но сэр Бисмарк действительно хотел, чтобы Кодзуки стала лучше.

— Ты можешь заглянуть на мгновение в будущее, верно? Что же, мой Гиасс позволяет мне заглядывать на десять секунд в будущее.

— Попробуй что-нибудь другое, Доротея-...

— Блеф Доротеи действительно оказался очень любопытным, о да! — сказал Бисмарк. — Но я не читаю тебя прямо сейчас, Кодзуки. Я читаю линии твоего будущего! Кстати, я советую отойти в сторону.

Внезапно Гурен резко отбросило вперед из-за взрыва, раздавшегося позади неё. Ох, а чего ожидала она? Подобные манипуляции с такими оборудование неизбежно должны были привести к некоторому ущербу. Если она не будет осторожна, то может разрушить судно, на котором находятся её друзья.

— Удачная догадка! — сплюнула Кодзуки.

— Думай, что хочешь, — сказал Бисмарк. — Ну что же, давай приступим к моему второму уроку, вот тебе простой вопрос: Как думаешь, кого Император выберет себе в наследники?

====Вилетта====

Если и существовало что-то, от чего Вилетта с великой радостью избавила бы мир, так это битвы Стендов. Дайте ей уже старую добрую стенку на стенку. Побеждает сильнейший и умнейший. Никакой чуши, никакого мозголомства по выяснению, как работает чужая сила, никаких человеческих шахмат, просто бой один на один — вот по чему она сейчас скучает.

Но к сути дела: пятнадцати или шестнадцатилетней девочке, одетой в кимоно, не должно быть по силам прижать тренированного и опытного Рыцаря вроде неё и Рыцаря Круга. Любую из них по отдельности, не говоря уже об обеих одновременно! Такого никогда не случилось бы в обычном бою!

Впрочем, имелись и некоторые общие черты. Всплески адреналина. Бдительность начинает зашкаливать. Физически подготовленное тело реагирует быстро, а правильно тренированный разум — реагирует ещё быстрее.

Вот её оценка ситуации. Её ноги были прикованы к полу неизвестным способом. Ноги Нонетт тоже. Они находились в самом сердце местной вражеской базы, в меньшинстве, среди, вероятно, других пользователей Стенда или иных сверхъестественные сил. Кагуе сейчас только нужно было сделать, что крикнуть и позвать на помощь, и вот тогда им точно кранты.

Что оставляло Вилетте только одно простое действие.

— Забудь речь! — сказала она.

Перед ней Кагуя широко раскрыла рот, чтобы попытаться заговорить — но ничего не вышло. Славно. Основываясь на том, как работала эта способность, это означало, что Кагуя не могла ничего сказать, если только она не испытывала саму речь каким-то образом. Обычно это было визуальное, но это могло быть также звуковое напоминание. А это означало, что, пока они хранили молчание, они всё равно что выиграли!

— Ах, — сказала Нонетта.

На мгновение Кагуя вспомнила, как говорить — но это мгновение прошло так быстро, что она не успела вовремя выдавить из себя даже звук. После этого Нонетт подняла пять пальцев, затем указала сначала на точку на полу рядом с Кагуей, а затем поочередно на их ноги.

Ясно. Она поняла. В распоряжении врага было пять вещей. Нонетт, должно быть, почувствовала присутствие Стенда Кагуи. Пять отдельных объектов, каждый из которых способен «сплющивать» часть другого объекта. Судя по тому, что случилось с их ногами, каждый из них мог расплющить что-то одно за раз. Нонетт сейчас пошла на огромную авантюру — но они оказались в ситуации, которая требовала огромной авантюры, чтобы выжить.

Теперь это была молчаливая битва умов. Двое против одного, где преимущество было у одного. Эти двое могли только молча совещаться, в то время как у одного было преимущество как в виде Стенда, так и домашнего поля. Эти двое были прикованы к месту — хотя в то же время они стояли перед единственной дверью в эту комнату. Затем, когда вы примете во внимание их различные способности...

Нонетт вытащила пистолет и прицелилась им в Кагую — но пистолет не выстрелил. Судя по её реакции, магазин был пуст, и Виллета могла видеть причину этого — пули находились в расплющенной части её правой ноги. Предположительно, забранные ещё до того, как стопа была расплющена.

Но Кагуя, по-видимому, ещё не закончила. Она бросилась в бок комнаты, к книжному шкафу, и схватилась за край, как будто намеревалась опрокинуть его. Действуя на одних рефлексах, Вилетта схватила свой нож и приготовилась бросить его — только для того, чтобы обнаружить, что рукоятка ножа на долю секунды сплющено прижалась к её руке. Достаточно, чтобы сбить её прицел, в результате чего нож приземлился в добрых двух метрах от того места, где стояла Кагуя.

Кагуя спровоцировала Вилетту выбросить её нож, сыграв на её ожидании, что она привлечёт внимание охранников, опрокинув книжный шкаф. Эту девочку нельзя было недооценивать!

Но чего Вилетта никак не ожидала, так это того, что Нонетт внезапно бросится вперед и схватит Кагую, поймав девочку в ловушку удушающего захвата. Хотя, как бы ни была удивлена Вилетта, это не шло ни в какое сравнение с Кагуей, чьи глаза выпучились от крайнего шока.

— Крутой трюк, — прошептала Нонетт, прикрыв рукой рот Кагуи. — Сплющить ноги противника на полу. Работает безотказно, да? Вот только ты забыла одну малюсенькую деталь. Пол-то покрыт ковром!

Невероятно! За такое короткое время у Нонетт получилось разрезать своим ножом ковёр, на котором были сплющены её ноги! Одно дело, если бы это был деревянный пол, в таком случае ей пришлось бы громко рвать доску. Такого рода мастерство и быстрое мышление — вот что требуется, чтобы стать Рыцарем Круга!

Однако Вилетта позабыла о своём предыдущем выводе: Кагую нельзя недооценивать. Теннисный мячик появился между руками Нонетт, а потом быстро исчез и снова в быстрой последовательности появился между её руками и горлом Кагуи, чтобы затем опять исчезнуть — и вновь появиться уже во рту Нонетт в качестве импровизированного кляпа. Да вы шутите! Она так легко обернула ситуацию в свою пользу? Почему она не воспользовалась этим раньше, чтобы опрокинуть книжный шкаф? Возможно ли, что лишение их оружия было изначальной её целью?

Должно быть, так всё и есть, потому что теперь она вытаскивала свой телефон, пристально глядя Вилетте в глаза, как будто провоцируя её попробовать что-нибудь ещё. Или, может быть, таким образом Кагуя говорила ей, что она могла закончить эту драку в любой момент и её единственной целью было перво-наперво разоружить их. И неважно, что она не могла говорить. Что было важно, так это то, что когда она позвонит им и ничего не скажет, они придут узнать в чём дело. И когда это произойдет, с ними будет полностью покончено!

Существовала ещё одна вещь, которую вы должны делать в битве Стендов и которую вы всегда должны делать в реальном бою. Когда вас прижали к стенке, убедитесь, что вы сделали всё, что могли, прежде чем сдаваться. Если вы сдадитесь до этого момента, это сожаление всегда будет висеть грузом у вас над головой. Что, если? Что, если бы вы поступили иначе? Что, если...

Что, если бы ты повстречала того мужчину при других обстоятельствах...?

Сейчас не не время. Вот вообще не время для этого! На самом деле, для таких мыслей вообще не существует времени. Это был другой человек, который был не ей! Прямо как Чигуса не была ею! И неважно, насколько живо она помнила этого человека из-за своей же дурацкой силы!

— У нас пусто, леди Кагуя, — сказал он. — Что у тебя?

На мгновение Кагуя протянула свой телефон, торжествующе ухмыляясь и глядя прямо на Вилетту. Ожидая, когда её союзник поймет, что что-то не так. Всё, конец игре. Всё было в точности так, как она говорила в самом начале: выхода нет.

— Вспомни речь, — сказала Вилетта.

— У меня здесь нарушитель, — поспешно сказала Кагуя в свой телефон. — Как и ожидалось, у неё есть Гиасс, который манипулирует памятью. Поспешите сюда. Я придержу её при помощи [Nice Sprites] до вашего прихода.

Звонок завершился.

— Нарушитель, — сказала Вилетта. — Очень интересно. Ты сейчас сказала "нарушитель".

— Да, так и я сказала, — сказала Кагуя. — И что в этом такого?

Сильный удар пришелся ей прямо в спину, отчего она пролетела через всю комнату и растянулась на полу. Затем, без всяких церемоний и фанфар, ноги Вилетты были освобождены от их расплющенного состояния. Почти в точности, как с ногами Нонетт, когда Кагуя отвернулась от неё и посмотрела на Вилетту — и совсем забыла о существовании Девятого Рыцаря. Чему, стоит признать, Вилетта в какой-то мере завидовала.

— Она говорила в единственном числе, а не во множественном, — объяснила Нонетт, не дыша.

В самом деле. Кагуя сказала «нарушитель», а не «нарушители». Зачем кому-то вроде неё так неосторожно оговариваться? Потому что она думала, что был только один нарушитель. Потому что Вилетта заложил основу для победы ещё до того, как битва началась.

Все эти виды драк были связаны с ловкостью рук, как в прямом, так и в переносном смысле. Что ж, Вилетта сделала кое-что очень подлое. Для начала, она совершенно очевидно использовала свой Гиасс, чтобы заставить Кагую «забывать» о них двоих всякий раз, когда она не могла их видеть.

А потом, буквально в следующий момент, она использовала свой Гиасс, чтобы заставить Кагуя специально забывать о Нонетт всякий раз, когда она выходит из поля её зрения.

— Леди Энниграм, здесь что-то не так. Несмотря на то, что я приказала ей забыть о тебе и обо мне...

Гиасс с двумя слоями. При первом она вспомнит о них двоих, если увидит хотя бы одну из них. При втором она не вспомнит о Нонетт, если увидит только Вилетт. Даже Кагуя с её умом не смогла бы предвидеть этого, и потому ей пришлось строить планы, основанные на неверной информации.

Тем не менее. Ей было неспокойно, что враг с такой силой почти прижал их.

За дверью послышались торопливые шаги, которые приближались к ним. Проклятье! Нет времени наслаждаться их победой. Прятаться за дверью было бы слишком очевидно. Однако, Нонетт схватила кинжал, швырнула его над дверью, просунула голову под руку Вилетты и подпрыгнула, используя рукоятку кинжала как временную точку опоры, в то время как они вдвоем встали спиной к спине прямо над дверью, упираясь ногами в стену, чтобы удержаться в их укрытие. Точно так же, как в тот раз с окном и шторой, хотя на этот раз немного выше.

Нарушитель, вот что сказала Кагуя. Здесь спрятаться могли только два человека, и поскольку они полагали, что у нарушителя был только Гиасс, который манипулировал памятью — что ж, у них не будет никаких причин искать их здесь, пока они уже не ускользнут. Верно?

В общем и целом, Вилетта всё ещё терпеть не могла подобные битвы. Даже если она вроде как освоилась с ними, те все равно очень раздражали её. Извращенное мышление, проверка способностей врага... Чем меньше всего этого ей придется делать, тем лучше!

И тут ей в голову пришла поистине страшная мысль. Даже такой закаленный ветеран, как она, повидавший на своем веку смерть, страдания и кровь, счёл это абсолютно ужасающим: что, если бы у каждого на Земле была такая суперсила? Что, если бы всем пришлось драться только так?

Она подавила дрожь, пробежавшую у неё по спине от такой мысли. Это только рисковало их укрытием. Тем не менее, в ближайшие месяцы её точно будут преследовать бессонные ночи по этому поводу. Подобному аду не было места в реальности!

====Ширли====

Она никогда не забудет звук крика Дио, когда он исчезал в забвении смерти. Это было пугающе. Это было ужасающе. Хотя и не так ужасно, как вид тела Ривалза, насаженного на эту статую. [Schizoid Man] уничтожил её, достал мешок для тела и — что теперь? Забрать его с собой? Ширли нахмурилась. Нет, в этом не было нужды. Лелуш был прав. Они уже находились в Пендрагоне. Что бы там ни происходило с Каллен, Ширли не допустит, чтобы что-то случилось с Гибельным Сиденьем. Британцы смогут забрать его тело. Вернуть его родителям. Прямо сейчас... на какое-то время она спрячет тело, чтобы его ничто не тревожило.

— Прощай, друг... — сказала Ширли.

Она сорвала с себя маску Зеро и швырнула её на пол. Что в этом было хорошего? Что хорошего было в каком-то дурацком альтер-эго, когда её друзья могли умереть вот так?

"Подумай обо всех людях, что ты спасла."

Подумай обо всех людях, которым она навредила! Ширли побежала по коридору, из её глаз текли слезы. Всё было не так, как должно было быть. Она должна была быть героем, который отстаивал справедливость, она не должна была оплакивать потерю друга! Что это ещё за победа такая, она ни разу не ощущалась как—

— Ты как, Нина?

...победа.

Она просунула голову в комнату и обнаружила, что все они собрались вокруг Нины, которая всё ещё лежала на полу, получая переливание крови. Рядом с ней был её дядя, который глубоко дышал и направлял Хамон в её тело, в то время как Роло... незаметно вносил некоторые коррективы в лечение Нины.

— Можешь встать? — спросила принцесса. Её взгляд метнулся к Ширли. Остальные, похоже, тоже заметили её. Никто из них ничего не говорил о Дио. Что вполне логично. Если она всё ещё стояла, без маски, то Дио, должно быть, мёртв.

— Д-да, В-Ваше Высочество, — сказала Нина, не в силах отвести от глаз от самой блин настоящей принцессы.

— Ты очень храбрая девушка, мисс Эйнштейн, — сказала принцесса. — Ой, она что, побледнела? Возможно, нам стоит пока повременить с её переносом?

— О, не-не. Мне кажется, всё нормально, — сказала Милли, гладя Нину по макушке. — Грязные мыслишки всплыли, пока переливали кровь? Боже, боже. Ты, должно быть, здоровее, чем мы ду~умали.

Нине действительно удалось покраснеть, так что она, наверное, восстановилась в какой-то мере. [Schizoid Man] призвал ящик с бокалами для вина, положил его рядом с Ниной и с изумлением наблюдал, как она при помощи стекла создаёт устойчивую опору для себя и оборудования для переливания. Все молча вышли из комнаты, её дядя, проходя мимо, взъерошил ей волосы. Как будто никто толком не знал, что сказать.

Милли была последней. Она абсолютно внезапно притянула Ширли в объятия.

— В следующий раз, когда я увижу Лелуша, я собираюсь устроить ему такой разговор, — сказала Милли. — Втянуть тебя во все это. Совсем что ли?

— Я не оставила ему особого выбора, — сказала Ширли. — Всё из-за того, я не могла контролировать эту дурацкую штуку.

[Schizoid Man] принял удрученный вид. Даже призвал банку только для того, чтобы печально пнуть её по полу.

— Он дал мне кое-что, на чём можно сосредоточиться. Кое-что, на что я могла повилять. Кроме того, не могла же я сидеть в сторонке, когда эти сумасшедшие собирались-...

— Знаешь, ты стала такой сильной, — сказала Милли. — Я всё ещё помню девушку, которая всегда паниковала, когда мы пекли что-нибудь, и которая разбрызгивала тесто повсюду, потому что у неё не получалось совладать с венчиком. Ты выросла.

А потом, без всякого предупреждения, хватка Милли сместилась, и она сжала грудь Ширли.

— Ты определённо выросла.

— Милли! — Ширли оттолкнула её руки и отскочила от неё. — Неужели тебе обязательно портить такой момент всякими непристойностями?!

— Портить момент? — фыркнула Милли. — Так мы теперь называем снятие напряжения? Ну серьёзно, ты не можешь оставаться в таком образе мыслей вечно, это вредно для тебя! Пошли, нам лучше наверстать упущенное, пока остальные не начали задаваться вопросом, чего мы тут задерживаемся.

Ох, эта девушка! Она была невозможна, по-настоящему и совершенно невозможна! Ширли была очень рада, что Милли так и не получила Стенд, иначе она была бы самым грозным противником, какого только можно вообразить! Вот серьёзно... Почувствовать такое настроение у Ширли и намеренно как-то разрушить его? Или использовать это как дешевый предлог, чтобы сделать что-то пошлое? При любом раскладе, это так похоже на Милли!

Разве удивительно, почему они так обожали её?

Вскоре они нашли остальных четверых за следующем углом. Джозеф и Роло стояли впереди, в то время как принцесса и Нина были немного позади. Заметив, что они догоняют их, Роло вытянул руку.

— Стойте, — сказал он. — Это не то, что вам, девушки, стоит видеть.

Вы часто можете это слышать. «Волосы на затылке встают дыбом». Что ж, это произошло здесь, и опыт действительно гораздо более заметен, чем можно было бы ожидать. Это похоже на дрожь по спине, сработал древний инстинкт. Поблизости есть опасность. Будьте готовы.

Дядя Джозеф вместе с Роло шагнули вперед с решительным выражением на лицах. Тем временем Юфемия закрывала лицо руками. Ширли рефлекторно втянула носом воздух. Да, на самом деле... Что-то действительно пахло прогорклым, тухлятиной.

— О... мой... бог... — медленно произнес дядя Джозеф.

Ну всё. Она мягко подтолкнула Милли к принцессе и Нине, затем сжала кулаки и шагнула вперед, чтобы посмотреть, из-за чего поднялся такой шум.

Никогда прежде в своей жизни она так внезапно и явно не сожалела о принятом решении. Существует определенная вещь в приобретенных знаниях любого рода. Как только вы их приобрели, очень трудно намеренно избавиться от них. Раньше она думала, что крик Дио будет преследовать её в ночных кошмарах, сопровождаемый видом тела Ривалза, но это... это действительно может вытеснить даже те ужасы. Это было до такой степени ужасно, что даже Роло словно бы позеленел.

— Ч-что случилось с ними? — спросила Ширли, чувствуя себя абсолютно беспомощной перед открывшимся ей зрелищем.

Милли попыталась высунуть голову из-за угла, но [Schizoid Man] надел ей повязку на глаза, прежде чем она смогла увидеть это. Если бы только она сделала то же самое с собой.

— Их выпотрошили, — сказал Роло.

Он подошел к телам осторожно, нерешительно, как будто их способ смерти мог быть каким-то образом заразным. О, она действительно надеялась, что ни у кого нет таких способностей, это был бы чистой воды ужас.

— Жестокий, отвратительный способ умереть. Рана внизу живота, из-за которой твои кишки вываливаются на пол.

Её поведение мгновенно изменилось. Кто-то достаточно жестокий, чтобы учинять смерть, от которой стало плохо даже опытному убийце? Зачем это делать? Садизм? Нет. С таким количеством охранников было непрактично делать это специально.

— Это лишено смысла, — сказала Зеро. — Кто бы это ни сделал... Это обязано быть работой вражеского Стенда. Нина, гляди в оба, вдруг где-то рядом Стенды. Милли, Юфемия, следите за нашим тылом и предупредите нас, если заметите кого-нибудь.

К этому времени Роло уже наклонился над одним из тел.

— Травмы, похоже, соответствуют типичному выпотрошению, — сказал Роло. — Простой надрез, разрыв плоти, остальная часть работы остается за давлением, которое кишки оказывают на тело. Вот только...

— Фу-у-у! Тебе обязательно тянуть с этим? — спросил Джозеф. — Я сейчас серьёзно боюсь потерять здесь свой обед! Возможно, я даже больше никогда не смогу насладиться вкусным сочным стейком или любым другим мясом!

— Имеется странность с тем, как выпали кишки. Та же проблема с раной, будь это лезвие, — сказал Роло. — Не похоже, что их животы были вспороты лезвием, а скорее они словно бы вырвались наружу.

Вырвались наружу? То есть, как если бы их внутренности взорвались в теле?

— Не сходится, — заметил Джозеф. — Если бы они проглотили взрывчатку, ошмётков было бы в разы больше. К тому же я нигде не вижу осколков от взрывчатки.

— Ширли, храни тебя господь за повязку! — сказала Милли.

— Ой, да не за что, — сказала в ответ Ширли. — Хоть кому-то из нас не нужно травмироваться этим- ииииии!

Она с трудом могла в это поверить. Пол наклонился вверх, причем не медленно, а моментально. Повинуясь инстинкту, [Schizoid Man] пинком создал дыру в полу и кинулся, чтобы схватить Милли, в то время как сама Ширли держалась за новенькую дырку в полу. Также более известная как новая точка опоры на гладкой в остальном поверхности. Конечно, этот новый поворот событий означал, что мертвые тела опрокидывались и падали прямо на них, но эй, прямо сейчас, что такого в совершенно новой психологической травме в ситуации жизни или смерти?

— Гибельное Сиденье, должно быть, перевернулось! — крикнула Нина.

Ширли посмотрела в её сторону; эта умница при помощи [Heart of Glass] удерживала на месте себя и Юфемию.

— Мы падаем?! — завопила Милли.

— Нет! — вскинулся дядя Джозеф. Он держался за стену при помощи Хамона, а Роло держал за счет [Hermit Purple]. — Я побывал в слишком многих крушениях, чтобы знать, что это не наш случай! Мы бы уже рухнули, будь всё так.

— Слушайте все! — закричала принцесса своим самым властным голосом. Это действительно застало Ширли врасплох, тон её голоса прозвучал совершенно отличным от её привычного. — Двери на стенах. Сейчас в комнате нам будет куда безопаснее, чем в коридоре.

Тут без споров. Пальцы Ширли уже начали уставать. [Schizoid Man] пнул дверь ногой, раз, другой... Третий раз сделал своё дело, и тогда Милли оказалась в дверном проеме. Теперь наступила более сложная часть. Запихать себя внутрь.

Или, если так подумать, она может просто отпустить выступ и упасть, чтобы её поймал её Стенд, который перенесёт её внутрь комнаты. Ни к чему бессмысленной драмы. Приземлившись в комнате, Ширли обнаружила, что там царил полный беспорядок. Что логично, если учесть, что потолок теперь была полом и наоборот.

— Ты в порядке? — спросила Милли. — Никаких комментариев, что твоё сердечко вырывается из груди, это было бы не к месту.

— Кому как не тебе знать, мадам през! — ответила Ширли. — Думаю, твоё обычное магическое заклинание тоже было бы совершенно неуместно, да?

Они вдвоем высунулись наружу, чтобы оглядеться. Остальные четверо разбежались по другим комнатам, но как только это было выяснено, глаза Ширли начали подниматься, и подниматься, и подниматься. До всего другого конца коридора, который теперь казался гораздо дальше, чем несколько минут назад.

— Покинуть этот корабль может оказаться более сложной задачкой, чем мы ожидали, — сказала Ширли. Она хмыкнула и прищёлкнула языком, покачав головой. — Эх, ладно. Нам лучше покончить с этим. Это не то чтобы конец мира.

====Шнайзель====

Вероятно, он сейчас должен что-то чувствовать. Смотря через камеры слежения Гибельного Сиденья как эта Фенетт воспользовалась способностью своего Стенда перемещать предметы в пространстве и заставила Стенд Канцлера пробить его же живот. Ему должно сейчас что-то ощущать, так ведь? Этот человек многому научил его в тактике и стратегии, или, по крайней мере, в достаточной мере, чтобы он сам разобрался в них после. Он должен испытывать угрызения совести из-за смерти этого человека.

Если не это, то хотя бы радость с безвременной кончиной такого монстра. Враг Британнии, если не всего человечества, умер на его глазах. Быть может, удовлетворение, за свою маленькую роль, приведшую её к нужному ответу?

И все же, ничего. Если не считать признания, что разобрались с опасным человеком самым бесповоротным образом. Ещё одна угроза была вычеркнута из списка. Ещё один игрок снят с большой игры.

Шнайзель почти с тем же чувством листал страницы доклада, лежащего у него на коленях. Сидя вот так на борту Авалона, вдали от событий — казалось, что кусочки головоломки собираются воедино. Наконец-то. На. Ко. Нец. То. Форма игры. Её природа. Ставки, которые были так велики, как он себе и представлял. Будущее человечества. Втянуто в гамбит, с разложенной перед ними шпаргалкой.

В комнату зашел Канон. Он догадался, потому что давление воздуха в комнате слегка изменилось, даже звук открывающейся и закрывающейся двери был совершенно беззвучным. Шнайзель слегка поерзал на стуле и потянулся за чашкой чая, схватив её в тот же момент, когда она была поставлена рядом с ним, не глядя. Это не было сделано для того, чтобы щегольнуть, он был просто так заворожен своим чтивом.

— Штрохайм оказался кладезем информации, вам так не кажется? — спросил Канон. — Должен признать, это очень поражает. Подумать только, что Его Величество будет заниматься чем-то подобным.

— Жалко, что никто не поверит ни единому слову из этого, — сказал Шнайзель. Он перевернул страницу. — Это слишком абсурдно, слишком дико.

Он улыбнулся. Довольно часто он видел, как кто-то в истории замечал, что что-то невероятно, только для того, чтобы другой персонаж указал на абсурдность, присущую их обстановке. Подобное было верно и здесь — но к какой мысли подводил в данном случае автор? Разумеется, писатель, как никто другой, должен знать о подавлении недоверия⁽²⁾, чем кто-либо другой? Вы можете заставить людей поверить в одну безумную, абсурдную идею, но все же есть пределы тому, что человек может принять.

И стоит отметить, что сверхъестественные аспекты плана его отца были наименее безумными аспектами излагаемого.

— Пазл почти собран, — сказал Шнайзель. — Теперь у меня есть довольно отчетливое представление о том, что происходит. Я также получил некоторое представление о механизме битв Стендов.

— Они создают увлекательные состязания остроумия и воли, — сказал Канон. — Каким будет ваш следующий шаг? Вероятно, нам следует предпринять шаги, чтобы сместить Императора с трона, прежде чем он выведет свой план на следующую ступень.

— Я не стремлюсь к трону, — сказал Шнайзель.

Ему приходилось время от времени напоминать об этом Канону. Похоже, его адъютант был капельку более амбициозен ради него, нежели ради себя. До прочтения этого доклада его план состоял в том, чтобы добиться ситуации, где Юфемия занимает трон. Это всё ещё казалось лучшим исходом для Британнии в долгосрочной и краткосрочной перспективе. Особенно с учетом того, что Шнайзель будет вести её, а свадьба с Сузаку Куруруги, вероятно, поможет подтолкнуть события в правильном направлении. Даже Лелуш мог бы встать в очередь за трон, если бы такое событие произошло.

Однако... Где-то в глубине его сознания таилась эта придирка. Чего-то не хватало. Недосмотр. Эта информация о Мире C, Мысленных Элеваторах, происхождении Стендов и Гиасса, истинной природе мира, в котором они жили... Все это было очень захватывающе, и тем не менее создавалось впечатление, что не хватает какой-то детали.

— Кстати, нашим шпионам удалось достать это, — сказал Канон. Он поднял увесистую папку. Из тех, на конце которой торчали закладки, разделяющие содержимое по алфавиту. — Это может оказаться полезным.

В самом деле? Высокая похвала от Канон. Он так ценил свои советы, что они довольно часто были проницательными сверх всякой меры. Шнайзель взял папку и открыл на случайной странице — и вот тут, наконец, проявились настоящие эмоции. Шок. Сюрприз. Восторг. Возможности, которые открывала эта конкретная деталь, были намного выше, а то и превосходили то, что он ожидал—

Праздное любопытство поразило его ни с того ни с сего. Возможно... если автор этого замечательного документа проявил должную осмотрительность, если он поработал в этом месте, а затем по прихоти использовал эту способность из аналогичного любопытства — Шнайзель переключился на раздел G и откинулся на спинку стула, читая то, что превзошло его самые смелые ожидания.

Аха... Ах! Прозрение обрушилось на него, подобно упавшему могучему дубу. Детали, которых ему не хватало, гипотеза, которую он не осмеливался рассматривать до прочтения всего этого. Его нынешние планы были отброшены в сторону. Дамокл больше не нужен. Не требуется больше держать его над всем человечеством. Всё, что ему нужно было сделать, это правильно структурировать свою презентацию, и остальное позаботится само о себе.

— Канон, мне нужно, чтобы ты нашёл одного нашего старого знакомого, — сказал Шнайзель.

Его адъютант поклонился, понимая без каких-либо дальнейших инструкций.

— Сэр Бартли появится перед вами в течение часа, — Канон повернулся, чтобы уйти, но потом остановился. — Могу я спросить, Ваше Высочество? Что вы собираетесь делать теперь?

Как лучше всего ответить на это, когда его план всё ещё находился в процессе готовки...?

— Я собираюсь провести простую гипотезу, Канон.

Мрачная усмешка появилась на его лице. Если этот план сработает так, как он надеется, то будущее человечества будет обеспечено. Подлинный, прочный мир во всём мире. Не понадобится больше никакого громадного Дамокле, нависшего над всей Землей, когда намного эффективнее был бы меньший кинжал над головой каждого отдельного человека. Быть может, он всё-таки ошибался насчет Демократии.

— Простой, безобидный... Что, если?

====Каллен====

Трудно поверить, что в этот же день произошла её битва с Доротеей, но она, безусловно, вышла поучительной. Проигрывая в уме ту битву, она получила хорошее представление о холодном чтении. Всё сводилось к тому, чтобы следить за подсказками, разыгрывать несколько психологических трюков, чтобы заставить противника раскрыть больше информации, чем он намеревался, и использовать предвзятость подтверждения.

Прошло всего около двадцати секунд после того взрыва, а Каллен уже была убеждена, что Бисмарк не блефовал насчет своих способностей. Чтобы читать человека, вы должны изображать уверенность, иначе жертва в это просто не поверит. То, как двигался Бисмарк, не было уверенностью, это было знание. Раньше он блокировал каждую её атаку по мере её приближение, но теперь он двигался как сам дьявол.

В чем же разница? Всё просто: когда Бисмарк дрался раньше, вся его стойка была готова к нападению откуда угодно. Конечно, это тратило впустую энергию, которая могла бы пойти на его собственные удары, но это означало, что он мог, представься такой шанс, блокировать в любой момент. Сейчас же? Он блокировал напрямую. Каждого движения этого меча было ровно достаточно, чтобы блокировать каждую её атаку. Не больше. Не меньше.

— Итак, Каллен? Не хочешь угадать? — спросил Бисмарк. — Кто будет следующий в линии наследования? Вероятный вражеский лидер должен тебя заинтересовать.

— Не особо, — сказала Каллен. — Я стараюсь жить моментом.

Скорость, во что стояло во главе сегодняшней игры. Её инстинкты подсказывали ей, что должно произойти прямо перед тем, как это происходило, но он, очевидно, мог видеть гораздо дальше этого. Таким образом, она ударяла [Sympathy for the Devil] внутри своей кабины, предоставляя себе такое же видение, какое было у него. На десять секунд вперед!

— Ну так попытаешься угадать? Нет?

И в этих десяти секундах Галахад оказался прямо на ней. Массивная фрейм найтмэйера надвигается на неё с Экскалибуром, который рубит ноги Гурена. Это было всё равно что проснуться и увидеть голодного медведя, склонившегося над твоей кроватью. Каллен инстинктивно отступила назад, чтобы защититься, а затем внутренне выругалась, поняв, что это поставит её в то же положение, в котором она была в начале этого крохотного видения.

Но даже в этом случае у неё было одно преимущество. Она видела, как она будущая подняло когтистую руку Гурена, и у неё имелось довольно хорошее представление, почему она это сделала. Поэтому она последовала действиям себя будущей.

— Никто иной, как Лелуш.

Волновая энергия хлынула из серебряной когтистой лапы, атака, которую Бисмарку было бы нетрудно отразить. Действительно, Экскалибур пролетел прямо сквозь неё. Однако, как она и думала, он мог видеть только действия Каллен и не замечал своих собственных.

— Лучшая шутка за весь год, — сказала Каллен. Её чувство времени вернулось в норму. Галахад совершенно неподвижно висел прямо перед ней. — Что-то не так? Не можешь пошевелиться? Не учёл моё широкое рассеивание? Вот что ты получаешь, говоря такую чушь!

Широкое рассеивание было трюком, которым она не так часто пользовалась, но этот вариант ей всё равно был доступен. Это была атака ближнего действия, но она не уничтожала врага. В лучшем случае это коротило его оборудование. Делала его легкой добычей. Каллен была агрессивным бойцом, она будет первой, кто скажет вам это. По определению агрессивный боец идёт на нокаутирующий удар, а не пытается вывести из строя своего противника. Кроме того, это давало ей дополнительный инструмент, когда её реально прижимало.

Но опять же... У неё также была закрепленная в её модуле для полёта шахта с дюжиной ракет с волновым излучением. Почему она не использовала их? Будь то против Доротеи, или против Бисмарка?

"Потому что они тебе совсем скоро понадобятся. Когда он появится."

Появится кто и когда?

"Никто. Сосредоточься сейчас на Бисмарке."

Точно. Точно! Видя, что этот крупный найтмэйер не может пошевелиться, она испытала глубокое чувство удовлетворения. Теперь она могла свободно уйти в сторону, прицелиться и без каких-либо проблем прикончить Первого Рыцаря.

— Таков будет его выбор, — сказал Бисмарк. Она готова отдать ему должное за его невероятное спокойствие, хотя и был он беззащитен. — Лелуш всегда был выбором Его Величества.

Чего? Галахад что...? Он... поворачивается? Но этого не может быть! Бронебойная бомбардировка должна была растерзать его внутренности; его внутреннему оборудованию потребовалась бы как минимум перезагрузка, прежде чем он снова сможет нормально двигаться!

— Только представь, Кодзуки. Он законно взойдёт на трон Империи, которую так презирает.

И всё же, факт на лицо. Он шевелится. Медленно. Тем не менее, это медленное движение всё ещё заставляло её насторожиться. На этот раз Каллен выстрелила по-настоящему, и рука Галахада со скрипом развернулась, взмахнув Экскалибуром, чтобы разрезать выстрел.

— Идеальное место, чтобы исправить воспринимаемое им зло — но он не может сделать это в одиночку, не так ли?

Да что это за, чёрт побери, найтмэйер такой?! Каллен слышала о людях, двигающихся на одних только адреналине и силе воли, но ведь найтмэйер это машина!

— Даже Его Величество не способно действовать в одиночку. Ему нужны люди, которым он может доверять. Люди, которые разделяют его видение.

Галахад рванулся вперед и трижды взмахнул Экскалибуром, с каждой взмахом продвигаясь немного вперед, вынуждая Каллен отступать и создавая бо́льшую дистанцию между ними. Дистанцию, которую он мог бы сократить почти в любое время, когда захочет, не давая одновременно ей шанса безопасно приблизиться.

— Знаешь, ещё несколько лет опыта, и из тебя мог бы выйти отличный Рыцарь Круга.

Глаза Каллен застлала красная пелена. Она не видела ничего кроме красного.

— Да хрена лысого я когда-нибудь-...

Бей и беги тут не работает, и этот меч не давал ей разойтись, поэтому она кинулась вперед, вытянув руку с Волновым Излучателем, в то время как её Стенд появился с другой стороны. Попробуй заблокировать их обоих!

— После того, как он увидел мёртвое тело своей матери, он поклялся отомстить виновным.

Плоская сторона Экскалибура пролетела сквозь [Sympathy for the Devil] и сильно ударила Гурена в плечо, отбросив его назад; меч отлетел от бока Гибельного Сиденья и оказался на открытом воздухе между Гуреном и Пендрагоном. На мгновение она подумала о нападении на сам город — но Бисмарк был не дурак. В то время как они не вмешивались, поблизости было несколько новейших моделей найтмэйеров, зависших поблизости. Попробуй выкинь она нечто подобное, и она тут же станет трупом, не успев даже понять, что произошло.

— Он хитёр, харизматичен, от природы одаренный оратор со склонностью к драматизму, и у него грандиозные планы сделать мир более лучшим местом.

Хуже всего было то, что она видела, что Бисмарк не выкладывался на полную. Этим последним ударом он мог бы в любой момент разрезать её пополам. Если бы он не повернул меч, чтобы ударить её плоской стороной, с ней бы уже было покончено. Зачем играться с ней, когда он мог в тот момент убить её?

— Можешь не рассказывать мне о Лелуше! — закричала Каллен.

Была ещё одна вещь, которую она могла попробовать. Ей просто нужно было дождаться подходящего момента.

— Я говорил о Его Величестве.

Галахад завис перед ней, словно ожидая ответа. Она сдерживалась так долго, как только могла, прежде чем почувствовала, что тянет время — при помощи него, чтобы продумать путь для того, что она собиралась попробовать, и потому она сказала «Ты куда-то клонишь?» так пренебрежительно, как только могла, когда её сердце пыталось выпрыгнуть из груди, а её легкие работали на пределе сил.

— О да, я клоню кое-куда. Чарльз когда-то был очень похож на Лелуша. Злой, взбешённый, но все же заостряющий свой и так острейший интеллект, чтобы он мог резать ещё чище. Тем не менее, он знал, что интеллекта и харизмы будет недостаточно, и потому он заручился мускулами.

Каллен ни разу не интересовало, куда он клонит.

— Мой Гиасс может видеть будущее, но не очень далеко. В твоём же случае в этом нет необходимости. Каллен Кодзуки, я вижу твоё будущее ясно и чётко собственными глазами. Потому что, видишь ли, я и есть твоё будущее.

Галахад вновь начал двигаться. Вот оно, время сделать её ход.

— Убитая мать. Сестра ослеплена и искалечена на целые годы. Травмирован. Отправлен в ссылку. Переполнен до предела возмущением к собственному отцу.

[Sympathy for the Devil] снова ударил, сместив видение их обоих на два метра вправо.

— О да, Лелуш-то точно нырнёт туда по собственной воле. Чудная жизнь, определённо!

Каллен уже повернула Гурен, чтобы убедиться, что он смотрит в нужное место, следя при этом за движениями Галахада и сохраняя дистанцию. Вот оно! Как она и думала!

— Ради лучшего мира должны быть принесены жертвы, — сказал Бисмарк. — Но сейчас, я думаю, ты уже наигралась. У тебя закончились фокусы! Твои пространственные и временные искажения не сработают против меня.

— Ты так в этом уверен? — спросила Каллен. Она начала отсчет в голове. Это доставит ей небольшую головную боль, но если она провернёт все в точности по секунде, то сможет одержать победу, даже если неприятную. — У меня есть фокус, который может сработать только на тебе!

И вновь [Sympathy for the Devil] ударил обшивку Гурена, на этот раз переместив скорее во времени, чем в пространстве. Он мог заглядывать на десять секунд в будущее, верно? Тогда давайте бросим быстрый взгляд на девять секунд в будущее.

Через десять секунд Каллен снова ударит [Sympathy for the Devil] по обшивке Гурена, переместив взгляд в будущее ещё на девять секунд. А потом ещё раз. И ещё раз. И ещё раз. Говорите, Бисмарк мог видеть будущее? Она покажет ему больше будущего, чем он сможет вынести. Гурен начал двигаться по окружности, описывая вокруг Галахада широкую дугу, причём так быстро, как только этот найтмэйер мог двигаться, когда видение Бисмарка постоянно отбрасывало их обоих вперед снова и снова, и снова — такой опыт дезориентирует и собьёт с толку любого.

— Ах, так это и есть тот самый "гений сражений", о котором я так наслышан? — спросил Бисмарк. — Как далеко в будущее я сейчас заглядываю? Минута? Две минуты? Или, быть может, ты перебрасываешь меня туда-сюда между двумя точками?

Хитрость тут заключалась в простом факте: или, точнее, в фактсферах. Это было легко забыть. [Sympathy for the Devil] влиял не только на глаза человека, но и на всё, что способно «улавливать свет». Включая оборудование. Страдали как камеры, так и фактсферы.

Обычно пилот и фактсферы видели момент удара так близко к одному и тому же отрезку времени, что это едва ли имело значение, поэтому изменение их восприятия во времени не было бы замечено. Пространство, вот здесь уже наступали сложности. Ей стоит быть осторожной с этим.

Гиасс Бисмарка создавал уникальную ситуацию, если верить её проверке, проведенной некоторое время назад. Судя по тому, как Галахад двигался во время этой проверки, она смогла кое-что понять. Он увидит момент удара на целых десять секунд раньше, чем это сделает его фактсфера. Они вдвоём будут полностью неупорядочены, что означает что, когда Бисмарк увидит второй удар, его фактсфера не увидит первый — а это в свою очередь означает, что он увидит это снова и прыгнет вперёд ещё на девять секунд, прямо перед вторым ударом, а потом по новой...

Не ломайте над этим слишком сильно мозг, Каллен придумала этот план, и даже она чувствовала, что потеряется без диаграммы. Суть идеи в двух словах заключалась в том, что, поскольку она довольно эклектично летала Гуреном вокруг Галахада и смещала перспективы его фактосферы, не совпадающие с его собственной точкой зрения, у Бисмарк не будет ни малейшего представления, где она на самом деле находилась.

Это оставляло ему два варианта, на которые он мог положиться. Он мог бы попытаться убрать Экскалибур и использовать свои пальцевые харкены. Или... он мог бы выбрать более разумный подход.

Просто закрыть глаза. И прислушаться к её атаке.

У неё оставалось достаточно боеприпасов для последнего выстрела из Волнового Излучателя. Сражения с Гибельным Сиденьем, Доротеей и Бисмарком, причем раз за разом, израсходовали весь её боезапас, и она остро нуждалась в их пополнении. Сейчас она должна выстрелить наверняка. Совсем скором эффект [Sympathy for the Devil] изживёт её всю и спадет, но Бисмарку потребуется чуть больше времени из-за рекурсивного характера её атаки. Она прицелилась, щелкнула предохранителем на рычаге управления, пот капал с её руки в пылу битвы, как никогда раньше.

А потом. Она сделала этот последний выстрел. Багровая энергия пронеслась по небу подобно вспышке молнии. Она наблюдала, затаив дыхание. Сработает ли? Получится ли?

— Вот ты где!

Галахад взмахивает своим могучим мечом, собираясь блокировать очередной заряд энергии. Очень жаль. Он не попал ни во что, кроме воздуха. Заряд энергии, выпущенный Каллен, поразил совершенно иную цель. Башня на Гибельном Сиденье прямо за спиной Бисмарка. На этот раз, прямиком из книги Лелуша, подобная атака обычно была не в её стиле, но против такого врага, как Бисмарк—

— Ты серьёзно думала, что я попадусь на это? — спросил Бисмарк, продолжая полёт Экскалибура пока тот не срезал башню.

Лицо Каллен побледнело. Даже в тот момент, когда волновая энергия разрушала башню, Экскалибур уже разрезал падающий каркас. Она рискнула выстрелить ему в спину из пулемёта на руке и не попала ни во что, кроме Пламенного Сияния.

— Рыцарь следит за своим окружением! А теперь давай покончим с этим, пока не-...

Впервые за долгое, долгое время Каллен почувствовала себя беспомощной. Она израсходовала последний из своих зарядов волновой энергии. Она могла бы запустить свои ракеты — но он бы заблокировал и их тоже! Его способность видеть будущее и этот абсурдный найтмэйер, в сочетании с его мастерством — это уже просто слишком для неё одной! Он действительно оправдывал своё звание сильнейшего в Империи. Её гордость ощетинилась. Её рациональная часть попыталась вмешаться, но была жестко пресечена, она не могла сдаться до момента самого поражения.

Момент, который, как указывала её рациональная часть, уже наступил. Что ещё она могла сделать против этого монстра? Странное чувство пробежало по её спине, притягивая её обратно в кабину пилота. У неё не было ничего, чем она могла бы противостоять ему, так как же ей—

— Всем подразделениями! Защищать Пендрагон! — закричал Бисмарк.

Внезапно игнорирует её? На секунду она почувствовала себя немного оскорбленной — но это чувство не продлилось долго, так как её Гурен начал слегка подниматься в воздух и быстро двигаться назад, пока Каллен не замерла на месте. Кроме того, ей пришлось приложить немного больше усилий, чем обычно, чтобы наклониться вперед в кабине, но это было ничто по сравнению с тем, что она увидела снаружи.

Башня, которую она пыталась сбросить на Бисмарка, и отрезанные от неё обломки перестали падать на землю и вместо этого полетели прямо в сторону Пендрагона. Они были перехвачены парой найтмэйеров. В основном. Даже когда найтмэйеры попытались физически оттолкнуть их, обломки продолжали двигаться в том же направлении, прямиком в город. И это было не единственное, что было странным.

Что-то происходило на окраине огромного города. Деревья начали раскачиваться совершенно неестественным образом. Листья падали с них, а затем улетали вертикально, несмотря на отсутствие ветра. Почти равномерно, в одном и том же общем направлении.

Нет, не улетали. Все эти вещи и многое другое падали. Вот на что это было похоже — скорость была постоянной, общая схема движений была последовательной. Единственная загвоздка была в том, что это было совершенно невозможно. Земля была под ними, так почему тогда всё начало падать вертикально?

Если только не... вражеский Стенд?

"А вот и он."

Движение со стороны Гибельного Сиденья привлекло внимание Каллен без особой на то причины. Она увеличила изображение. Увеличила настолько, насколько могла, чтобы определить, что это было, потому что это было важно. Самая важная вещь в её жизни. В чьей-либо жизни. Во вселенной.

"Если бы только ты победила Бисмарка. Это бы столько упростило."

Это был мужчина. И не просто какой-нибудь мужчина. Это был мужчина с белым воротником на шее и в фиолетовом костюме с большим жёлтым крестом спереди. Смуглая кожа, высокий и стройный, белые волосы и бородка, подстриженная необычным узором. Стоит на обшивке Гибельного Сиденья. Перпендикулярно земле.

"Если бы только существовала мировая линия, где всем этим людям не пришлось бы умирать, чтобы спасти вселенную от этого ужасного, плохого человека."

А рядом с этим человеком, священником, в котором она узнала Энрико Пуччи, был Стенд. Зелено-серебристый гуманоид с гротескным лицом, руки вытянуты по обе стороны головы, ладонями наружу.

"Если бы..."

— Пятнадцать минут, отсчёт пошёл, — сказала Каллен. Никому.

Она растерянно моргнула. Её по голове погладил никто. Никто шептал ей, что всё будет хорошо. Перед ней извинился никто за то, что использовал её таким образом, в качестве неосознанного сосуда, чтобы спасти всех и всё, что ей было важно. Но поскольку ставки были так невероятно высоки, она на самом деле не возражала против такого обращения.

Не то чтобы это имело особое значение в ближайшем будущем. В конце концов, Каллен Кодзуки сидела в первом ряду во время самого разрушительного теракта в британнской истории. Ультимативное шоу вот-вот должно было начаться.

<— To Be Continued

* * *

Параметры Стенда

C-Moon (Полу-Месяц)

Пользователь Стенда: Энрико Пуччи

Характеристики:

Разрушительная сила — ?

Скорость — В

Дальность — В

Выносливость — ?

Точность — ?

Потенциал развития — ?

Способности:

Never Get to Heaven (Никогда Не Попаду На Небеса): Пользователь становится центром явления обратной гравитации. В радиусе трёх километров от пользователя гравитация будет смещаться так, что люди и предметы будут отталкиваться от Пользователя. Как только объект выйдет за границы действия способности, гравитация вернётся в нормальное состояние.

Filled My Head With Glue (Наполню Мою Голову Клеем): Личная гравитация Пользователя всегда будет находиться на поверхности под его ногами.

What's It All To You? (Как Тебе Это Нравится?): Всё, к чему прикасаются кулаки [C-Moon], меняет гравитационную силу, действующую на объект, выворачивая его наизнанку.

* * *

Укрой свой мир, и скажи ему "бай, бай!"

---

1) Парадокс толерантности — неограниченная толерантность ведёт к исчезновению толерантности, поскольку терпимость к нетолерантности приводит к повсеместному распространению последней. На примере: терпимость к фашизму в итоге приведёт к тому, что фашизм задавит всякую терпимость.

Вернуться к тексту

2) Подавление недоверия — понятие, гласящее, что если писатель привносит в выдуманную историю «человеческий интерес и подобие истины», то читатель воздержится от критических суждений относительно неправдоподобности событий и примет условность повествования. На примере, зрители не верят, будто женщину в самом деле распиливают напополам, но это не мешает им наслаждаться выступлением.

Вернуться к тексту