Невероятное восстание Лулу (джен)

Множество раз старший сын Императора желал, чтобы отец дал ему другое имя. Намерение было очевидно, но как он мог надеяться исполнить его? Одиссей, один из самых первых и стойких героев греческой мифологии. Царь Итаки, известный как красноречивый оратор, гениальный хитрец и блестящий тактик.

Учитывая всё это, как ему вообще оправдать такое наследие? Для сравнения, на Гвиневеру не оказывалось такого сильного давления, по крайней мере, по его мнению. Он не мог избавиться от ощущения, что принижает собственное имя.

Он пытался, разумеется. Но это было так... томительно. Ему казалось, что он упускает что-то в плане мышления. Он пытался научиться шахматам. В то время как правила он мог понять, почти все, с кем он играл, давали ему фору. Даже тем, кто только-только изучил игру, было нетрудно загнать его в угол, в основном потому, что он отвлекался от игры — или, может быть, это было просто оправданием? Неважно.

Несколько дней назад он решил почитать историю своего тёзки. «Одиссея» Гомера, классика литературы. Ему подарил копию кто-то из семьи — он забыл, кто именно — по-видимому, пытаясь подколоть его. Как бы то ни было, он сидел в своей комнате, листал страницы и обнаружил, что находится в своей любимой части истории.

Циклоп Полифем загнал Одиссея в угол в его пещере. Хитроумный воин предложил циклопу вина и представился как «Никто». Циклоп опьянел от вина, и, пока он спал, Одиссей начал атаку, вырвав единственный глаз этого могучего зверя и приведя его в ярость.

Ослепленный Циклоп звал своих друзей, других великанов, которые жили на острове. Он кричал, что «меня ослепил Никто», поэтому они подумали, что его поразило божественное проведение, и посоветовали помолиться.

Никто. С точки зрения Императорского двора и его политики, он вполне мог быть «никто». И не только потому, что он был первенцем. Впрочем, он был бы только рад оставаться в стороне. Пусть Шнайзель, или Корнелия, или... Да черт тебя дери, Лелуш пытается претендовать на трон, он мог бы даже поддержать его в этом начинании.

Затем произошел мозговой штурм, и на короткое время «никто» стал «всеми». Если бы только он мог вспомнить подробности после этого...

Глава 80: Никто

====Лелуш====

Если немного задуматься об этом, сон можно назвать своего рода смертью. Ваше сознание покидает вас на несколько часов, чтобы восполнить силы тела и обострить ум. Вы становитесь неподвижным, бесчувственным и беспомощным. Пребывая в этом состоянии, ваш дремлющий разум вызывает образы и мысли, чтобы занять себя, достигая кульминации в виде снов.

Или, если ваш разум полниться проблемами — кошмаров.

Он бежал через поле, покрытое густым туманом. Его окружала какофония пуль, взрывов, криков, звуков падающих на землю тел. Свежая и запекшаяся кровь, желчь — всё это было повсюду, слегка удобренные безошибочно узнаваемым запахом пороха.

— Наннали! — кричал он сквозь туман.

Где она? Для нее тут слишком опасно!

— Наннали! — позвал другой голос в тумане. Это был Сузаку, который пилотировал Ланселот. Вздымая грязь и обломки, еще больше уменьшая видимость для его поисков. — Где ты, Наннали?

Ничего не видя перед собой, Лелуш споткнулся о чье-то тело и упал лицом в землю. Он вскочил на ноги, у него не было на это времени! И все же, он не мог не оглянуться, когда услышал, как от того тела исходит звуки рыдания.

— Это не твоя вина, — сказала Ширли. Она протянула к нему окровавленную руку, такую большую, что ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что на ней перчатка. — Пожалуйста, Лулу. Не вини себя.

— Н-нет, подожди! Ты не можешь-...

— Лелуш напал на Зеро! — раздался еще один голос. Каллен? — Схватите его! Казните принца!

А потом ему пришлось бежать в туман, когда Черные Рыцари бросились преследовать его. Хорошо! Они позаботятся о ней, когда он не может. Наннали была где-то там. Он должен сосредоточиться на этом. Сосредоточиться на том, что он мог сделать, а не на том, что ему не удалось.

— Так подобает вести себя одиннадцатому принцу?

А теперь над возвышался безошибочно узнаваемый человек с триумфальной ухмылкой на лице. Высокий, широкоплечий, невероятно внушительный, с седыми волосами, собранными в кудри, и бородкой, которая делала его и без того угловатый подбородок еще более угловатым. Его фиолетовые глаза проникали в самые глубины души Лелуша, наполняя его в равной степени страхом и ненавистью.

— Ты! Ты снова забрал у меня!

— Я забрал у тебя то, что было даровано — не больше, не меньше! — провозгласил Чарльз зи Британния голосом, который заглушал собой все звуки войны вокруг них. — Ты разочаровал меня, Лелуш! Если ты намерен свергнуть Императора, ты должен перестать убегать от своих демонов! Не прячься, борись со всей своей силой!

Лелуш сжал руки в кулаки так сильно, что из-под ногтей на ладони выступила кровь.

— Где моя сестра?

— Твоя жалкая, бесполезная сестра? — фыркнул Император. — Если это всё, чего ты хочешь знать, тогда посмотри сюда.

Он отступил в сторону, и Лелуш увидел... фигуру. Незнакомца. Он уходил с Наннали на руках.

— Да ведь оно она. Поспеши, Лелуш. Может, ты еще успеешь догнать их. Но помни, что Император лишен слабостей. Иначе кто за ним последует?

Отражение того, насколько разными они были в своих взглядах. Но этот спор на другой раз! Лелуш бросился вперед и, к своему удивлению, быстро догнал незнакомца и, выскочив сквозь густой туман, вонзил кинжал в спину дьявола. Он споткнулся, чуть не уронив Наннали на пол, но Лелуш оказался быстрее обычного — или, может быть, она падала медленно — и смог поймать ее до того, как она упала.

— С тобой всё хорошо, Наннали? — спросил он.

— Старший братик? Это ты? — спросила Наннали. Ее глаза были закрыты. Ее ноги не двигались. Ее руки коснулись его лица. — Твой голос... он похож на его, но у тебя неправильное лицо.

— О чем ты-... — начал Лелуш, но его голос надломился и заскрипел, когда он услышал булькающий звук человека, который ранее похищал его сестру.

Он повернулся, чтобы посмотреть на него. Этот человек испустил последний вздох с кинжалом в спине, возможно, пронзившим его легкие.

Затем Лелуш обнаружил, что его собственные невидящие, мертвые глаза смотрят на него в ответ...

А потом он вновь проснулся. Сидя на незнакомой кровати в незнакомой комнате, тяжело дыша и обливаясь потом. Лелуш схватился за грудь. Боль исчезла. Жажда исчезла. Он пошатнулся и рухнул обратно в постель, усталость быстро снова настигла его.

— Хе-хе-хе-хе... — его смех звучал так же устало, как и он сам. Как странно. Он очень мало помнил из того, что произошло после Колизея. — И вот это был ДЖОДЖО? Злобный монстр, которого боялась даже Британнская Императорская семья?

— Они боялись меня по хорошей причине, — раздался знакомый голос.

Лелуш обернулся и увидел его, стоящего в дверях, высокого, похожего на гору человека с характерными чертами лица. Его руки были сложены на груди, голова запрокинута, а из уголков рта торчали маленькие клыки.

— Желаешь, чтобы я напомнил тебе, Лелуш ви Британния, почему?

Лелуш немедленно сделал себя невидимым, скатился с кровати и схватил лампу с соседнего стола. Если он отключит ее, он сможет точно оставаться невидимым, и если он бросит эту лампу, это должно отвлечь ДЖОДЖО достаточно надолго, чтобы он смог сбежать из комнаты. Оттуда он мог бы—

— Воу! Стой, погоди, Лелуш! — сказал мужчина у дверей. Он сунул руку в рот и вытащил пару пластиковых клыков. Затем он поднял правую руку, и вокруг нее появились очень знакомые колючие лозы. — На самом деле я не мой дедушка! Это я, Джозеф!

Ах. Конечно. И чтобы точно развеять подозрения Лелуша, этот клоун кинулся к окну и открыл жалюзи, позволив солнечному свету свободно упасть на его тело. Лелуш испустил тяжелый вздох облегчения и снова стал видимым. А потом все равно бросил в него лампу.

— Знаешь, в последнее время у людей хватает наглости говорить мне, что у меня ужасное чувство юмора, — фыркнул Лелуш и забрался обратно в кровать.

Его спина ныла — да что там, вся грудь ныла — от боли из-за напряжения. Он приложил тыльную сторону ладони ко лбу и устало вздохнул.

— Как долго я был в отключке? — спросил Лелуш измученным и усталым голосом.

— Два дня, — ответил Джозеф. — И заканчивай с этой мелодрамой, от меня сочувствия можешь не ждать.

Два дня. Он не мог не испустить легкий смешок. Целых два дня, где мир шел своим чередом без него. Как им удавалось поддерживать порядок без него?

— Какое нынешнее состояние дел? — спросил Лелуш.

* * *

====Шнайзель====

В это, возможно, трудно поверить, но Шнайзель завидовал Кловису за его умение обращаться с кистью. Нет, разумеется, Шнайзель умел рисовать, но у него никогда не получалось оживить картину так, как это удавалось Кловису. Он, конечно же, пытался. В свое время он предпринял попытку скопировать работу своего покойного брата, используя те же цвета, те же мазки, но он с первого взгляда мог сказать, что эта работа была никудышная. Почему? Сложно сказать. Один букет роз выглядел так, словно мог соскочить с картины, вы практически могли почувствовать запах цветов. Другой же? Похвальная и функциональная картина с розами.

— Позвольте мне начать с того, леди Кагуя, что мы хотели бы поблагодарить Черных Рыцарей и Объединенную Федерацию Наций за их помощь в единовременном уничтожении двух самых давних врагов Британнии.

По какой-то причине наблюдение за тем, как Одиссей пытается вести дипломатию, напомнило Шнайзелю о его картине с розами. Он говорил правильно поставленным тоном, у него был правильный язык тела, он казался искренним, и было ясно, что он вкладывал некоторую мысль в то, что говорил. Тем не менее. Несмотря на все это, он казался довольно блеклым. Хотя он все равно был лучше грубого высокомерия Гвиневеры, а сэр Вальдштейн просто не мог не показаться устрашающим, сколько бы он того ни желал.

Шнайзель внимательно вгляделся в представителей Объединенной Федерации Наций. Леди Кагуя была самой молодой из них, но в то же время самой проницательной и опытной в этой области. Вероятно, ее с юных лет готовили к тому дню, когда Япония будет освобождена от британнского правления, и потому она погрузилась в этот момент так же естественно, как дышала. Можно было увидеть это по ее глазам, эту пламенную решимость, волю двигаться вперед, как будто она была рождена для этого.

Затем был Дитхард Рид, второй по опыту из них, хотя его опыт лежал, скорее, в СМИ, нежели на политическом поприще. Будучи одним из тех британцев, уставших от того, как Империя справляется с потоком сверхъестественных явлений, он предпочитал делать новости, а не сообщать о них. Хотя в его случае больше походило на то, что этот человек гонялся за сенсацией.

Следующим шел Канаме Оги, который угрюмо сидел с клавиатурой перед собой. В нем чувствовалось какое-то одиночество. Согласно досье Шнайзеля, он был вынужден занять руководящую должность, когда умер Наото Кодзуки, а уже оттуда всё завертелось. Именно ему приписывают идею создания группы для борьбы с взбунтовавшимися пользователями Стендов, которая в конечном итоге стала Черными Рыцарями. Хотя, учитывая то, что он теперь знал, Шнайзелю следовало задаться вопросом, действительно ли эта идея принадлежала ему.

И, наконец, Зеро. Ох, Зеро. Его досье на тебя было одним из самых толстых. В остальных он видел фигуры на доске. Но ты... ты закончила так же, как могла бы закончить Пешка⁽¹⁾. Из всех остальных, кому еще только предстояло стать игроком в Большой Игре, ты была второй после Шнайзеля на этом грандиозном этапе. Второй, потому что Лелуш уже сидел за этим столом. Осознавал он это или нет.

— Ну серьезно, это даже потешно, — сказала Гвиневра. — Мы находимся в одном и том же городе, и тем не менее мы ведем переговоры через видеоконференцию. Я бы предпочла вести такие дела лицом к лицу.

— В таком случае мы были бы в пределах досягаемости их Стендов, Ваше Высочество, — сказал сэр Бисмарк. Он улыбнулся монитору. — И хотя я верю слову Зеро, что она не использует их против нас, всегда стоит быть чуточку осторожным.

— Мы того же мнения, — сказала леди Кагуя. — Это против сути Объединенной Федерацией Наций. Такое разделение земель совершенно противоречит нашим принципам.

— Естественно, — сказал Шнайзель. — И все же, вы все равно согласились, потому как не можете просто отдать Европу Британнии.

— Без права голоса людей, живущих здесь, — добавила Зеро.

— Точно, вы же предпочитаете эту хваленую европейскую демократию, — усмехнулась Гвиневера. — Наверное, Сократ все же был прав, да? Он с подозрением относился к идее демократии, и поступал правильно. Предоставление права голоса необразованным и немытым простофилям. Сильные ведут, слабые — ведомые. Наверняка это может понять пользовательница Стенда? Особенно та, у кого такая мощная сила.

— Это не дает вам права навязывать свою волю другим, — произнес механический голос. Ах, Канаме Оги, бедняга. Вынужден выражать свое возмущение искусственным голосом, печатая на клавиатуре и позволяя компьютеру говорить за него. — Эта философия гнила до основания.

— Критическая ошибка, хотя и удручающе распространенная, — сказал Бисмарк. — Это не философия. Это естественное состояние мира. Независимо от условий, сильнейшие прокладывают себе путь к вершине. Сильные склонны побеждать. Слабые склонны проигрывать.

— Да, и поскольку мы доказали, что мы сильнее народов Европы, от нас зависит, чтобы всё вернулось на круги своя, — сказал Одиссей.

— Вы ведь стремитесь минимизировать их страдания, так? — добавил Шнайзель. — Чем дольше они будут оставаться без четкого руководства, тем труднее станется восстановить закон и порядок. Люди жаждут стабильности.

— В то же время мы не должны торопиться с данным вопросом, — сказал Дитхард. А, вот и человек, который разбирался в этом ремесле. — Поспешные решения могут быть так же гибельны, как и отсутствие самого решения.

Еще один пример парадокса шахматного мастера. Хотя Британния и Объединенная Федерация Наций в настоящее время делили эти земли между собой, правда заключалась в том, что они все еще являлись врагами на мировой арене. Ни один из них не в состоянии ни морально, ни физически настаивать на открытом конфликте — однако, только сейчас. Это изменится в ближайшем будущем, и все за этим столом знали об этом. Более того, все знали, что все это знают. Тем не менее, оставлять все как есть не было выгодно ни одной из сторон, поскольку им требовалось собрать ресурсы и приступить к осуществлению своих планов до того, как холодная война превратится в горячую.

И когда этот момент наступит, на карту будет поставлена вся планета. Да начнется же игра.

— Я думаю, вы найдете наше начально предложение довольно щедрым, — сказал Шнайзель. — Я готов уступить вам до 75% всей Европы, согласно этой карте.

Карта, о которой шла речь, заменила их лица на мониторе, показывая Европу, разделенную на два цвета — красный и синий. Бо́льшая ее часть была покрыта красным цветом. Он занимал приличный размер, синий — не очень далеко к востоку от Испании.

— Однако, в свою очередь, мы хотели бы попросить вас оставить нам обширные районы Африки.

К первой карте на мониторе присоединилась другая карта, что была разделена аналогичным образом. И снова, бо́льшая часть карты была красной, нежели синей.

— Думаю, вы сочтете это довольно приемлемым соглашением, не так ли?

— Это даст нам большой контроль над населенными районами на двух континентах, — сказал Зеро. — Свобода и освобождение для многих людей. Их жизнь будет беспрепятственно продолжаться. Это довольно щедрое предложение. Вот почему мы должны отказаться.

— Ты, недалекая идиотка! — рявкнула Гвиневра в типичной для нее самодовольной манере. — Отказываться от такого предложения — все равно что отказаться от подарка на день рождения, даже не открыв его. Как ты смеешь смотреть на нас сверху вниз?

— Ну-ну, Гвиневра, я уверен, у них есть на то причины-... — вмешался Одиссей, пытаясь успокоиться свою младшую сестру. Можно было бы ожидать, что он уже давно осознал, что эта тактика всегда обречена на провал.

— Залежи урана, — спокойно произнес Дитхард. — Они вам понадобятся для производства боеголовок ФРЕЯ, так ведь? Или, возможно, аналогичных видов оружия. В Африке уже существует довольно много подтвержденных месторождений, и, похоже, вы разделили территории так, что Британния забирает их все.

Шнайзель улыбнулся, и вполне искренне. Идея, где первый ход является блефом, не нова, благодаря ней враг начинает мотать головой, не понимая, что есть что. В данном случае, однако, он использовал эту старую тактику в самом лучшем виде. Здесь могло произойти одно из двух. Они заметят, или не заметят и согласятся на его условия.

В случае их согласия? В их распоряжении попадут урановые месторождения, которые окажут им немалую помощь в предстоящем конфликте. Но в случае их отказа...? Тут всё чуточку посложнее.

Сейчас ОФН полагала, что у них есть полное представление и понимание того, в чем заключалась цель Британнии. Как они поступят с этим знанием? Естественный ответ — помешать Британнии достичь ее. Чтобы добиться этого, они могут начать вести переговоры по другим вещам. Другие территории с другими ресурсами, которые Шнайзель, по правде говоря, ценил гораздо больше ради долгосрочных стратегических целей. То были уступки, на которые они иначе не пошли бы, если бы не считали, что в процессе они душат планы Британнии.

Когда простая правда заключалась в том, что лучшим способом для них помешать планам Британнии было бы принять то самое первоначальное предложение без лишних раздумий. Вот так мыслил Шнайзель. Он рождал сценарии, в которых он победит независимо от самого результата, и позволял своим оппонентам танцевать вокруг его условий, пока они продолжали верить, что у них имеется даже капля контроля. Кроме того, он привел с собой Одиссея, Гвиневеру и сэра Вальдштейна именно для того, чтобы создать впечатление, которое они прямо сейчас создавали: направить мыслительный процесс Объединенной Федерации Наций к непониманию того, к чему стремился Шнайзель.

Однако, существовала и другая причина, которая в итоге делала исход этих переговоров несущественным для Шнайзеля. Это был тренировочный забег. Отточить мастерство против достойных противников. Попрактиковаться, чтобы приготовиться борьбе с настоящими игроками, когда придет время. Дио. Император. Лелуш. Теперь, когда ДЖОДЖО покинул доску, эти трое были единственными, кто имел значение. Каждый участник этих переговоров представлял из себя пьесу, которую играл Шнайзель, чтобы он мог еще лучше отточить себя и свое ментальное состояние. Чтобы он мог еще лучше противостоять реальным угрозам человеческому роду.

И если ему придется пожертвовать несколькими фигурами, чтобы спасти всё человечество, что ж, это была такая маленькая цена.

Прежде чем разговор смог продолжиться, распахнулась дверь, и мимо охранников проковылял обезумевший мужчина в очках.

— Хаюшки! Я ведь не помешал?

— Еще как помешал, — сказала Гвиневра. Бисмарк встал, и даже Ллойд Асплунд не был настолько сумасшедшим, чтобы перечить Первому Рыцарю. Он немного попятился из комнаты. — Простите за помеху, мы в ближайшее время накажем этого дурака.

— Ну, я просто подумал, что вы хотите знать-... — начал было Ллойд, только прямо перед ним встал Бисмарк.

— Что бы вы ни хотели сообщить, это подождет, когда ОФН не будет слушать, — перебил Первый Рыцарь. — Думаю, мне не нужно объяснять, почему нам не стоит делиться информацией с-...

— Мозговой Штурм пропал, — все равно сказал Ллойд. — Какой-то негодяй украл его останки прямо у нас под носом.

В комнате воцарилась мертвая тишина. Для обеих сторон видеоконференции значение этих слов имело страшный вес. Мозговой Штурм находился под их совместной охраной, так как ни одна из сторон не осмеливалась доверить его другой. Еще один фактор в их холодной войне, который еще не был вынесен на обсуждение.

— Принц Шнайзель, — сказал Зеро. — Похоже, нам придется отложить наши переговоры на другое время. У судьбы сегодня на нас другие планы.

— Сэр Бисмарк, пожалуйста, отправьте ОФН копию записей нашей части по охране Мозгового Штурма, — сказал Шнайзель.

Зеро была права. Большая игра не ждала. Ее ходы продолжались независимо от того, был он готов или нет. Шнайзель встал из-за стола, не обращая внимания ни на бормотание Гвиневеры, ни на частую бесполезность Одиссея, у которого шестеренки вращались слишком медленно.

— Мы должны немедленно найти виновника, пока он не использовал эту систему.

— Скорее всего, тут повинны какие-нибудь фанатики, преданные ДЖОДЖО, — сказал Одиссей. — Мне даже почти жаль их.

— Как и нам, — сказал Дитхард. — Кто бы не нес ответственность за это, он вот-вот получит сокрушительное неодобрение единственных оставшихся в мире сверхдержав.

Кто бы не нес ответственность? У Шнайзеля и тени сомнения не было. Он уже прекрасно знал виновника происшествия. Пришло время ему посетить Гибельное Сиденье, крепость, которая устояла перед Мозговым Штурмом Легиона. Впрочем, по правде говоря, принц подозревал, что британнское судно совсем скоро станет таким же опасным для всех в мире, как и предполагало его название.

Гибельное Сиденье. Место, которое убивало любого, кто осмеливался сесть на него, кроме разве что самых достойных. Испытание слишком суровое, чтобы оно стоило того. Чтобы бросить ему вызов, потребовалось бы недюжее высокомерие или абсолютная самоуверенность, и потому, кто же еще, кроме Канцлера Дио Брандо, осмелился бы пойти на такой риск?

Никто, разумеется.

* * *

====Лелуш====

Европейский Союз являлся сломленной мировой державой. Какое, однако, основательное преображение. На каком-то этапе его планы включали союз с ЕС, специально для того, чтобы крепко вгрызаться в ресурсы Британнии, одновременно занимая позицию, позволяющую ему направлять их выборы в соответствии с его видением. Он отказался от таких планов, увидев, насколько глубоко укоренилась гниль на всех уровнях этого общества.

— Я так понимаю, Шнайзель ведет переговоры с британнской стороны? — спросил Лелуш. Джозеф пожал плечами. — Холодная война, которая не будет оставаться холодной долго. С учетом того, как развиваются события, в течение месяца возникнет новый конфликт, независимо от того, как будут поделены территории.

* * *

====Кагуя====

В древнеримском сенате бывали времена, когда они осуждали изменников или тех, чье существование дискредитировало римское государство. Осуждали они их наказанием, которое современные историки назвали «Damnatio Memoriae». Проклятие забвения. Стирание человека из истории. Удаление абсолютно всех следов его существования. Пускай мир забудет о нем, ибо его присутствие принижает всех нас.

Пускай такая же судьба постигнет технологию Мозгового Штурма.

— Итак, народ! Давайте выследим нашего ворюгу и найдем его раньше, чем это сделает Британния! — сказала Кагуя со своим привычным задором, хотя на самом деле сейчас она его не ощущала. Им реально нужно как можно скорее избавится от этой штуки! — Это может быть нашим лучшим шансом, чтобы найти и уничтожить технологию Мозгового Штурма!

— Это если исходить из того, что ее украла не Британния, — вмешался Дитхард. — Зеро, я настоятельно рекомендую нам подготовиться. Наша холодная война может накалиться гораздо быстрее, чем мы ожидали.

— Что насчет Колесницы Аполлона? — напечатал Оги. Бедняжка. Не способен говорить, не навлекая на всех вокруг свои эмоции. — И ФРЕИ?

Зеро молча смотрела перед собой, повернувшись спиной к остальным. Что сейчас происходило у нее в голове? О чем она думала в такое время? Кагуя не могла догадаться. Она позволила своему недовольству по поводу Мозгового Штурма взять верх, она не продумала всё до конца. Способность не бросаться в бой, а вместо этого смотреть на вещи с холодной и расчетливой головой... Это было по-своему восхитительно.

— Время очень подозрительно, — сказал Дитхард. — Мы бы быстро заметили пропажу Мозгового Штурма, так что как лучше всего сбить нас со следа, чем рассказать нам об этом?

— Меня гложат два мнения, — сказала Зеро. — С одной стороны, Британния кажется наиболее вероятным подозреваемым. С другой же... Все Паладины схвачены?

Дитхард покачал головой.

— Нет, нескольким все же удалось ускользнуть от нас.

— Тогда решено! — провозгласила Зеро. Она накинула на себя плащ и вытянула руку. — Будет две группы поиска! Первая, возглавляемая Кёсиро Тодо, должна расследовать причастность Британнии и приготовить всё для защиты как нас, так и наших народов! Вторую группу будет вести Ли Синкэ! Его задача найти пропавших Паладинов! Вам же троим поручается мониторить эти две группы и координировать их усилия!

— А что будете делать вы? — спросила Кагуя.

Зеро начала уходить с высоко поднятой головой.

— Я буду искать другие зацепки, — сказала она. — Мой Стенд может притянуть к себе любой предмет, который я только пожелаю. И все же, сейчас я чувствую, что меня тянет в определенное место. Часть меня верит, что Британния владеет Мозговым Штурмом. Другая часть меня верит в обратное.

— Разделять сейчас ресурсы — очень рискованный ход, — сказал Дитхард. — Если Британния нападет-...

— Она нападет, — перебила Зеро. — Если они невиновны, они будут считать, что Мозговой Штурм у нас. Если они виновны, они посчитают, что мы считает, что он у них. Ах... Кашица того, что Шнайзель назвал парадоксом шахматного мастера? Как, однако, уместно, что это приведет нас к преждевременной войне. Порочный круг насилия продолжается.

Кагуя бросилась вперед и, встав перед ней с вытянутыми руками, выскочила перед Зеро, не давая ей выйти из комнаты. [Nice Sprites] разбежались по ее ногам. В любой момент она могла поймать ее не месте, не давая ей тем самым уйти.

— Нам не выиграть без вас, — сказала она. — Если мы собираемся воевать с Британнией-...

— То вы победите их, — перебила Зеро. — Леди Кагуя, вы сражаетесь во имя свободы дольше, чем я. Вы намерены сейчас ограничивать мои передвижения?

— По крайней мере расскажи нам, куда ты собралась в такое критическое время, — сказал Дитхард. — Люди будут спрашивать.

— Тогда скажите им, что Зеро ищет Мозговой Штурм, чтобы раз и навсегда уничтожить его, — заявила Зеро.

В воздухе появился [Schizoid Man], и он осторожно убрал Кагую с дороги.

— Но мы можем помочь вам!

— Простите меня, все вы простите. Однако, помощь, которая мне нужна, исходит не от вас, — сказала Зеро, выходя за дверь. — Эта помощь должна исходить от самого дьявола.

* * *

====Лелуш====

— Судя по всему, Император желает, чтобы ты взял на себя бразды правления, — сказал Джозеф. Что? О чем это он? — За последние несколько дней он произнес парочку речей о падении Европы. Вы, ваша светлость, становитесь настоящим героем у себя на родине.

— Не шути так, потому что это не смешно.

Тем не менее, улыбка не сходила с лица Джозефа. Нет, только не говорите... Он включил телевизор, установленный на противоположной стене палаты, и пролистал каналы. У него не заняло много времени, прежде чем лицо этого человека не взглянуло в его больничную палату.

«В итоге победа оказалась за сильным. Там, где физическая форма ДЖОДЖО казалась непобедимой, ей в противовес была выставлена неукротимая воля и острый интеллект одиннадцатого принца. Да, сила принимает множество форм и проявлений. Те, кто называет себя врагами нашей любимой Британнии, взгляните на это предупреждение! Если вы не будете противостоять ему со всей своей силой, вас тут же сметут! Те же, кто преуспевает и процветает под знаменем Британнии: смело встречайте этот вызов и становитесь благодаря нему еще сильнее! Слабые погибают, в то время как сильные — возносятся! Так устроен этот мир. Не существует иной истины!»

«Что же до Лелуша ви Британнии... Я оглашаю следующее послание, что услышит весь мир», — Император на какое-то мгновение остановился, и его суровые черты расплылись в краткой, почти эфемерной улыбке, прежде чем та вернулась на место. — «Гордись своими достижениями, ибо ты возвышаешь нашу Империю каждым своим шагом. Да славься Британния!»

Так, давайте посмотрим. Самым твердым предметом на расстоянии вытянутой руки была, по видимому, подушка. После этого анализа своего окружения Лелуш изо всех сил швырнул подушку в телевизор, словно бы не замечая, что в палате становится всё темнее, чтобы соответствовать его настроению.

Настроению, которому не помогал Джозеф, разразившийся аплодисментами.

— Браво! Браво! — произнес Джозеф.

Что это такое? Он аплодировал нелепой речи Императора? Он не производил на Лелуша впечатления человека, согласного с имперской доктриной. Так почему же...?

— Будучи самим мастером, я снимаю шляпу перед твоим папаней, на фоне которого я выгляжу самым обыкновенным новичком. Еще никогда я не видел такого мастерского троллинга.

Троллинга? В смысле...

— Он кого-то пытается вывести из себя? — спросил Лелуш. Джозеф бросил на него многозначительный взгляд. — Меня? Тебе не кажется, что ищешь там то, чего нет?

— Верь во что хочешь, — сказал Джозеф, пренебрежительно махнув в его сторону рукой. — Когда он произносил эту речь, он точно знал, как ты отнесешься к ней. Поверь мастеру холодного чтения. Может, он один и из лучших ораторов, которых я когда-либо встречал, но Его Величество все еще подразумевал всё это.

Просто замечательно. Как будто у него и так не хватает причин презирать своего отца.

— Где Наннали? — эта мысль поразила его, подобно удару молнии. — С ней все хорошо? Ты знаешь, где она?

— Насчет этого...

* * *

====Каллен====

Если и было что-то, что Каллен ненавидела больше всего в ведении текущих дел, так это то, как легко она соскользнула в военный образ жизни. Она научилась сражаться в типичной манере партизан. Асимметричная война. Бей и беги, порти вражескую логистику так сильно, как только можешь, и молись, чтобы они не обрушили молот на людей, которые этого не ожидали.

Что же, по дороге в изолятор Каллен прошла мимо множества людей, которые никак не ожидали. Целая куча раненных гражданских, которые, наверное, никогда и не думали, что увидят полномасштабную битву найтмэйеров на своем пороге. Какая-то ее часть ощущала гнев по причине избалованности этих европейцев, которым не приходилось бороться за выживание так же, как японцам и другим нумерам против Империи, ведь они были в безопасности и довольстве дома, когда война являлась для них абстрактной и далекой вещью.

Затем в ней поднялось желание пнуть себя, потому что это звучало слишком уж похоже на слова британнской пропаганды. Эти люди заслуживают их сочувствия, а не презрения. Они, вероятно, чувствовали то же самое, что и японцы сразу после того, как Британния захватила власть. Испуганные, злые, растерянные. Не их вина, что они жили комфортной жизнью, пока из-под них не вытащили землю.

— Капитан Кодзуки! — резко отдал честь охранник. Каллен закатила глаза. Ладно, неважно. — Вы здесь, чтобы увидеть заключенную?

Саркастический ответ был сдержан. А по какой иной причине она могла быть здесь?

— Она уже начала говорить?

— Нет, мэ-эм! Она отказывается говорить с кем-либо.

Оно и понятно. Она схватила солнцезащитные очки, которые должны были носить все посетители, и зашла внутрь. Ей все еще было сложно свыкнуться с этой идее. Это было так сюрреалистично — навещать эту заключенную. Сама камера была довольно импровизированная. Они не могли приставить ее к другим заключенным. Слишком рискованно. Поэтому им пришлось поместить ее в гостиничный номер с охранником у двери. Руки скованы наручниками за спиной, привязаны к стулу, чтобы она ничего не выкинула. Судя по всему, она даже не пыталась.

— Я уже говорила, что не буду говорить, — сказал Наннали. — Пожалуйста, оставьте меня.

Было так тяжело видеть ее такой. Это навлекло Каллен на мысль, как оно было раньше. Никто бы никогда не подумал, что такой человек может быть принцессой. Добрая, сострадательная и всегда улыбающаяся, несмотря на свое состояние. Видеть такое любящее и заботливое сердце, что внезапно пало во тьму, заставляло душу Каллен чувствовать муку и усталость.

— Я здесь не ради этого, — сказал Каллен, шагая дальше в комнату. Она кивнула охраннику, стоявшему на посту. Он понял намек и тут же свалил. Пришло время для маленького девичьего разговора. — Где та девушка, которая доставила мне столько хлопот?

Это сделало свое дело. Наннали повернула голову, чтобы посмотреть, кто это сказал, и сразу же спросила:

— Где мой брат? С ним всё в порядке?

— Он поправляется, по крайней мере, так я слышала, — сказала Каллен.

Впрочем, может быть, слишком близко слышала. Потребовалось сочетание Вращения Джайро, мастерства Джозефа в Хамоне и лучшей медицины, которое только могла предложить Империя. Но он выздоравливал. Ей не нужно знать об этой части.

— Кто-то слил записи с камер наблюдения из Лувра. Он герой, который убил вампира. Зеро — героиня, которая отключила Мозговой Штурм. Из них двоих выходит неплохая пара.

— Могу я с ним увидеться?

Это выглядело не очень умным решением, по крайней мере сейчас.

— Думаю, получится через пару дней устроить с ним встречу. Если ты будешь сотрудничать с нами.

Наннали замолчала и снова отвернулась. Ох уж эта мелкая, нахальная- кулак Каллен сжался красиво и крепко, и она уже почти решила подойти туда, развернуть стул и посмотреть ей в глаза, одновременно давая ей строгий разговор. Но... вмешивалась таже другая половина, и она напоминала ей, что эта девушка, как оказалась, довольно упряма. Если она не хотела говорить, то не произнесет ни слова.

— Эй, слушай, помнишь тот раз, когда Сузаку пришла в голову блестящая идея, как повысить производительность студсовета? — сказала Каллен. — Он придумал ту систему вознаграждений с шоколадом-...

— А потом мой брат придумал, как воспользоваться ей, — закончила Наннали. — Он сразу же поделился этим с Сузаку. Кто-нибудь другой наверняка воспользовался бы ею, — она замолкла на мгновение, чтобы подавить смех. Наконец-то, другое дело. Это уже немного больше походило на прежнюю Наннали. — Он, наверное, еще поделился бы со мной шоколадом.

Ну вот, теперь всё стало намного приятнее. Каллен немного расслабилась — а затем поняла кое-что, что заставило ее застыть на месте. Она использовала этот подход, чтобы помочь Наннали расслабиться при мысли о старых добрых деньках, до того, как всё это началось. Она надеялась, что это поможет ей открыться, может быть, поговорить о том, о чем она хотела поговорить раньше.

Теперь в ее голове всплыл вопрос, не сделала ли она это для того, чтобы помочь себе, а не Наннали. Что она там говорила во время их стычки? Что они были очень похожи во многих отношениях? Да, это звучало намного убедительнее теперь, когда все стало немного спокойнее.

А затем было еще кое-что, что Каллен намеренно игнорировала при этом подходе. Эта ностальгия по старым времена была точно такой же, как...

— Твой Стенд ведь умеет видеть сквозь время? — спросила Наннали. — Он может показать людям "вещи, которые еще не случились" и "вещи, которые еще произойдут". Так ведь он работает?

— Типа того, — ответила Каллен.

— Тогда я хочу, чтобы ты показала мне, — сказала Наннали. — У нас получилось? Мы изменили будущее? Мой брат не должен...

— Умереть от руки Зеро? — закончила Каллен. Это уж точно завело девчонку. Если бы не эти наручники, она бы, наверное, ударилась о потолок. — Мы нашли те картины. Если объединить это всеми другими вещами, не трудно догадаться, что к чему.

— Пожалуйста, я должна знать. Умоляю, Каллен. Покажи мне, как всё это закончится.

От отчаяние в ее голосе заплакали бы горы. Таким голосом обычно говорят те, кто очень хочет увидеть снова тот самый сон. Там, где Каллен взывала о помощи к прошлому, Наннали взывала к будущему.

— Я не могу сделать этого, — сказала Каллен. — Мне нужны, по крайней мере, пространственные и временные координаты. Такая расплывчатая просьба...

Она замолчала. Эта комната не находилась на первом этаже по вполне очевидным причинам. На самом деле, они находились на самом верху здания, на высоте добрых десяти этажей. Тем не менее, за окнами наблюдали с другой стороны улицы на случай, если Наннали — каким-то образом — попытается что-нибудь выкинуть. У тамошних охранников имелась при себе прямая горячая линия с мобильником Каллен, а также другими, так что они могли мобилизоваться в случае попытки побега.

Но несмотря на это... Несмотря на все это, Каллен мельком увидела лицо, выглядывающее из окна снаружи. Только мельком. Потом она исчезла. Она, как отметила Каллен. Да, определенно девушка, и... светлые волосы?

Каллен бросилась к окну и послала [Sympathy for the Devil] сквозь него, чтобы осмотреться. Ушла. Она прикусила губу, затем сосредоточилась. Ладно, что она только что говорила? Ей нужны пространственные и временные координаты, так? В таком случае... [Sympathy for the Devil] ударил в стену здания и отправил ее зрение назад во времени примерно на тридцать секунд, наружу.

— В чем дело, Каллен? — спросила Наннали. — Ты увидела кого-то в окне?

Каллен нахмурилась и еще капельку времени глядела в окно.

— Нет, все нормально, — сказала она. — Там не было никого.

И это было правдой. Когда она заглянула в прошлое при помощи [Sympathy for the Devil], за окном было никого и внутрь заглядывал никто. Но она почти не сомневалась, что видела там кого-то. Воображение разыгралось? Может быть, отражение в стекле или какая-то способность Стенда?

Из-за солнцезащитных очков, которые были на Каллен, ни одна девушка так и не заметила колец вокруг глаз Каллен.

* * *

====Лелуш====

Лелуш вытащил капельницу из тыльной стороны ладони и встал с кровати. Как забавно, если предположить, что у вас особенно больное чувство юмора. Его сестра приложила столько усилий, чтобы освободить его от Черных Рыцарей, а теперь стала их пленницей. Он поставил одну ногу на пол — та надломилась, и ему пришлось ловить себя. Ну естественно. Его ноги почти не двигались последние два дня, стоит ли удивляться, что сейчас от них мало толку?

— Эй-эй! Куда такая спешка? — спросил Джозеф. — Она у них уже целых два дня. Какие-то несколько минут никому не повредят, верно?

— Каждую проходящую секунду я могу придумать новую возможность, — сказал Лелуш сквозь стиснутые зубы. — Нападение нового врага. Старого врага. Достигнуто недопонимание. Завершение суда. Ее местоположение изменяется.

— Эй! Ты реально думаешь, что Каллен позволит этому случиться? Или Ширли? Что такого можешь ты, чего не могут они?

"Быть там."

Джозеф мог бы понять, но он не понимал. Все, что делал Лелуш, делалось ради Наннали. Если ему придется ползти туда всю дорогу, то он будет ползти. Однако, в этом не было необходимости: он выполнил расчеты, и стало довольно ясно, что со всеми людьми, которые захотят попытаться остановить его, и общей скоростью во время ползания в ожидании, когда его ноги снова будут нормально функционировать, оно приведет к тому, что он доберется до Наннали быстрее.

— Тогда что насчет Сузаку? — спросил Лелуш. — Если его здесь нет-...

— О, поехавший на спорте чудак здоров как бык, — Джозеф пренебрежительно махнул рукой. — У него сейчас другие проблемы, с которыми нужно разобраться.

* * *

====Сузаку====

Битва была остановлена. Это должно было порадовать его, но сейчас Сузаку было далеко до радости. Это можно было увидеть по тому, как он держал спину прямо, когда шел к неприметному зданию на окраине Парижа — маленькому магазинчику, не имевшему, казалось бы, никакого значения.

— О, месье! Добро пожаловать в наше заведеньице! — произнес пожилой мужчина за прилавком, однако первоначально теплое приветствие вскоре исчезло, когда он хорошенько рассмотрел, кто вошел. — Ах, вы, должно быть, эмм..... мистер Куруруги, так? — он кивнул. — Что ж, месье Готтвальд уже наверху. Он ждет вас.

— Благодарю.

Он бросил несколько монет на прилавок. Самое меньшее, что он мог сделать для этого дедушки, у него, скорее всего, было не так много клиентов, как ему хотелось бы. Вдобавок ко всему, то, что несколько британцев навязываются к нему в магазин вот так, вероятно, еще меньше помогает его жизни... Он вполне может рисковать вылететь из бизнеса.

Сузаку поразило, что мелочи имеют неприятную привычку превращаться в худший тип трагедии. Так как они игнорируются и их прячут под ковер. Он никак не мог на это повлиять. Так что, сейчас он сосредоточится на более масштабной трагедии, которая еще обещает произойти.

Он зашел за прилавок и поднялся по лестнице, где наверху обнаружил непринужденно стоящего Джеремию Готтвальда. Эта штука у него над глазом немного отталкивала, но в данных обстоятельствах...

— Сэр Куруруги! — отдал честь Джеремия. — Как Его Высочество?

Точно. В самом начале Джеремия требовал гарантии абсолютной защиты Лелуша, когда впервые услышал о его состоянии. Он очень настаивал на том, чтобы ему разрешили стоять на его страже двадцать четыре на семь — всё для того, чтобы внимательно проследить за Джайро и Джозефом за их процессом использования Хамона и Вращения, а также допросить врачей, чтобы точно знать, что они не работали на кого-то, кто планировал убить или похитить британнского принца...

— Поправляется, — ответил Сузаку. — Скорее всего, он проснется в ближайшие несколько часов. Как Нонетта?

— Раздражена, расстроена, срывается на Вилетте.

Ах, это объясняло звук бьющихся рапир, доносившийся из комнаты справа от него. Девятый Рыцарь еще не совсем оправилась от того, что ее разум был померкнут какими-то приказами, которые были имплантированы туда... кем-то. Но ближе к сути, имелась причина, почему он пришел сюда. Его взгляд метнулся к двери слева от него.

Джеремия кивнул. Потом он шагнул в сторону и широко распахнул ее.

— Будьте осторожны, она в любой момент может освободить себя при помощи своего Стенда.

Он прекрасно осознавал это.

— Она не совершит такую глупость. Пожалуйста, закройте дверь.

На этот раз Джеремия немного заколебался, но сделал, как его попросили. Очень маловероятно, что она нападет на него прямо сейчас. Да блин, связывать ее вообще не было смысла. Он верно говорил. Она могла сбежать в любой момент, когда только захочет — ее Стенд гарантировал это.

— Здравствуй, сэр Куруруги. Давно не виделись.

— Корнелия, — произнес он.

Рядом с дверью стоял стул. Он притянул его к себе и сел. В качестве меры предосторожности ее приковали наручниками к батарее, впрочем вряд ли это могло как-то помочь в ее сдерживании.

— Я просила увидеться с Юфемией.

— Тебе придется немного повременить с этим, — сказал Сузаку.

Не в последнюю очередь потому, что... Неважно. Если Корнелия уже знала об этом, она бы давно сбежала отсюда... почти тем же самым занимался сам Сузаку в последние несколько дней. У него закончились зацепки⁽²⁾. Так что пришло время получить новые.

— Я хочу поговорить о твоем дезертирстве в Европу.

— Ты разве не слышал? — пожала плечами Корнелия. — Ростки из плоти. Он использовал их на нас, чтобы контролировать наши действия-...

— Я прекрасно знаком с официальной версией. Я хочу узнать правду.

Какие-то мгновения она молчала. Уставилась на него жутким, решительным взглядом. Он напомнил ему взгляд Лелуша. Если так задуматься, сейчас многое в ней напоминало ему Лелуша.

— Сколько ты знаешь? — наконец, спросила Корнелия.

— ДЖОДЖО действовал от лица Его Величества.

От такого ответа уголки ее губ приподнялись, совсем чуть-чуть.

— Ясно. Тебе по силам самому собрать весь клубок воедино.

— Я хочу, чтобы ты рассказала мне остальную историю, — сказал Сузаку. — Никаких недомолвок. Я хочу точно знать, что всё понял правильно и ничего не пропустил.

Корнелия выпрямилась. Вот что странно, хотя она была пленницей, казалось, будто это она контролировала разговор. Не он. От слова совсем.

— Думаю, ты уже знаешь что ДЖОДЖО в молодости занимался археологией? — спросила Корнелия. Сузаку кивнул. Это было включено в общую канву. — Незадолго до того, как он стал вампиром — совершенно против своей воли — он обнаружил Мысленные Элеваторы и потратил на их изучение десятилетия. В итоге он смог получить доступ к Миру С.

— Что такое Мир С?

— По видимому, именно там находится коллективное бессознательное всего человечества, как живого, так и мертвого, — Корнелия закатила глаза. — Звучит довольно нелепо — пока ты не побываешь там и не увидишь это собственными глазами.

От такого откровения Сузаку немного пошатнулся на стуле. Он пришел сюда за ответами о Корнелии и Паладинах, их мотивах, их организации, их планах на будущее — но он никак не ожидал, что один из неразрешимых вопросов вселенной свалится прямо на него в качестве сопроводительной информации. Несмотря на это, Корнелия продолжила говорить. Он мог поразмыслить позже на тему, которая никогда раньше его не волновала: что происходит после нашей смерти?

— Открытие ДЖОДЖО по своей сути очень, очень пугающее. Посредством технологий в Мире С можно получить доступ к воспоминаниям умерших и даже разговаривать с ними.

— Звучит как некромантия, или разговоры с духами.

— О, всё намного хуже, — сказала Корнелия. — Видишь ли, он заглянул в душу человечества и обнаружил, чего оно желает. Оно было эгоистичным. Мелким. То, что он увидел, привело его в такое отчаяние, что он попытался покончить с собой... пока не вмешался Его Величество.

Эта часть рассказа, похоже, заставляла Корнелию нервничать, и оно понятно. Если Сузаку правильно всё понял, оно означало, что Корнелия боролась бо́льшую часть своей жизни за то, что было тщательно продуманной ложью.

— Можно сказать, он уговорил ДЖОДЖО отойти от уступа и повел его к более высокому зданию. Он показал ДЖОДЖО, что некоторые увиденные им воспоминания были из "другого мира", существовавшего до нашего. ДЖОДЖО, Стенды, вампиры — ничего из этого не существовало в этом другом мире. После увиденного они тут же заключили союз.

— Ради какой цели? — спросил Сузаку.

— В самых верхах Британнии существует фракция, которая стремится воссоздать события из другого мира ради своих безумных амбиций. Это были наши враги.

Ясно, понятно. Было еще несколько вещей, которые Сузаку не совсем понимал. Пара пробелов, которые он еще не знал, как заполнить. Как например...

— Откуда взялся этот другой мир? — спросил он.

— Стоит задать другой вопрос: откуда взялся наш мир? Пуччи и Джайро тоже пришли из других миров, хотя ни один из них не знает точно, как они оказались здесь. Основываясь на том, что мы знаем из того предыдущего мира, Пуччи предположил, что это могло быть вызвано Стендом, который слил воедино несколько вселенных. Других догадок у нас нет.

Даже они не были уверены в этом вопросе? Такой Стенд вполне мог быть самым мощным на сегодняшний день. Даже [Hey Jude] не был таким сильным! Какая пугающая перспектива, однако... Нет, он не мог зацикливаться на вопросах, на которые Корнелия не знала ответа. Их стоит оставить на потом.

— Что именно предпринял ДЖОДЖО, чтобы попытаться что-то изменить?

— Множество маленьких вещей. Бо́льшую часть ты даже не заметишь. Впрочем, было три события, в которых ты принимал непосредственное участие. Он пытался заключить союз с твоим отцом, но упрямая черепаха никак не хотела слушать и пыталась поступить по-своему. Позже он дал Кловису стрелу, дарующую Стенд.

Стрела, дарующая Стенд? Та самая, о которую Лелуш поцарапался в том далеком Синдзюку? В этом повинен ДЖОДЖО? Сузаку с силой сжал руку в кулак.

— Это из-за него Лелуш получил Стенд?

— Намного лучше, чем чтобы он получил Гиасс, — сказала Корнелия. — Это громадный риск. Реально громадный риск. Он мог не поцарапаться об эту стрелу. Вместо него вполне мог ты поцарапаться о нее, или никто из вас. Тем не менее. Когда имеешь дело с рисками, самый лучший подход — как можно больше манипулировать шансами в свою пользу. В данном случае сделать ставку на самые большие риски являлось абсолютно лучшим подходом. Если Лелуш не получит свой Гиасс, тогда всё остальное может катиться к черту. Поезд соскакивает с рельсов и прибывает на другую станцию. Последнее же событие... Что ж, как ты думаешь, кто послал эту Фенетт туда, когда [Anubis] овладел Юфемией? Правильно, это именно тот, о ком ты думаешь. Я слышала, что ДЖОДЖО был очень удивлен, когда узнал, что Лелуш понял, что происходит.

— Вы могли попросить Лелуша помочь вам! Или меня!

— А вы бы послушали? Вы оба? Нет, вы бы все испортили. Лелуш подумал бы, что это какой-то заговор, он принялся бы паниковать и сделал бы что-нибудь тупое. Ты бы поверил в услышанное — а потом бы сделал что-нибудь тупое.

Ладно, тогда последний вопрос.

— Почему ты присоединилась к ним?

К нынешнему моменту Сузаку даже не мог поддерживать с ней зрительный контакт. Он чувствовал себя опустошенным.

— Кровавая принцесса и Реквием по Зеро, — ответила Корнелия. — Другой причины мне было не нужно. Итак? Теперь ты рад, Куруруги? Когда я могу увидеться с моей сестрой?

И как раз в этот момент зазвонил его телефон. Сесиль? Бросив настороженный взгляд на Корнелию, Сузаку отошел назад и ответил на звонок. Она не стала бы звонить сейчас, если бы это не было делом срочной важности, она прекрасно знала, чем он занимался. Что же произошло на этот—

— Да? Что случилось? — спросил Сузаку.

Затем она рассказала ему о Мозговом Штурме, и его лицо приобрело оттенок белого...

* * *

====Лелуш=====

Ростки из плоти. Он почти забыл про эти проклятые шутки. Хотя он и подозревал, что Наннали вместе с остальными находились под контролем этих мерзостей, это казалось всё менее и менее вероятным, чем больше он думал об этом. Тем не менее. Такая легенда для прикрытия была очень полезной. Он точно будет поощрять ее. Немного фальшивых улик тут и там, не так много, но достаточно, чтобы придать сказке некоторую правдоподобность на случай, если кто-то начнет копать.

Хитрость в том, чтобы заручиться чей-то помощью для этого, не давая в процессе этому помощнику метафорический пистолет, который он может приставить к его виску. С такой угрозой раскрыть миру доказательства, чтобы контролировать его действия...

Это будет стоить того. Цена неважна. Главное, обезопасить Наннали. Восстановить ее репутацию. Вот, что сейчас имело значение. Вот, что его сейчас волновало. Впрочем, вскоре это изменилось, когда дверь открылась и из нее высунулась знакомое лицо.

— Лелуш! То есть, Ваше Высочество! Вы очнулись!

Лицо и голос Ривалза Кардемонда были подобны долгожданному глотку свежего воздуха после целого дня в канализации. Что-то, что невозможно оценить в полной мере, пока не ощутишь альтернативу. Шок и удивление, которые он испытал, увидев его здесь, смыло это облегчение, но он все еще должен был знать.

— Ривалз? Что ты делаешь в Европе?

— Это долгая история, — сказал Ривалз. Его глаза метнулись к Джозефу, который лишь серьезно кивнул. — Эмм, вам, наверное, будет лучше присесть, но...

* * *

====Милли====

Битва за Париж все еще бушевала, пока они вчетвером крались по улицам столицы. Кто эти четверо? Она, Ривалз (который все еще шокировал ее), Саёко и — со скованными за спиной руками — Роло. Без его мерзкого Гиасса, скажем спасибо за это определенному священнику. Эта очень так полезна, да?

— Куда мы идем? — спросил Роло, его голос был таким же безэмоциональным, как его холодное черное сердце.

— Скоро сам узнаешь, когда доберемся туда, — буквально плюнула ему в лицо Милли.

Это было не похоже на нее — так злиться на кого-то, но... Но, зная, что за человек был Роло, ей было трудно сохранять это обычное приподнятое настроение.

— Откуда взялось то видео? — спросил Ривалз.

Вот серьезно, Ривалз. Для нее это стало сюрпризом, причем не из приятных. Он должен был держаться ниже травы. В безопасности. Подальше от этого бардака. Еще одна причина ненавидеть Роло.

— Ну же, през! Ширли точно в порядке? С ней ведь ничего не случилось?

С ней случилось много чего. Просто не это. И не случиться, если ей будет что сказать по этому поводу.

— Она жива и здорова, — наполовину соврала Милли. Следующим она сказала кое-что чуть более точное. — Это была не наша Ширли. То, что вы увидели, было из другого мира. Другого времени.

— Ох супер, это совсем не сбивает с толку, — сказал Роло.

— Что она имеет в виду, это другая вселенная-... — начала Саёко, но затем внезапно оттолкнула их троих и вытащила свои причудливые ножики, чтобы блокировать ими удар сверху от стройной британнской девушки и опасного на вид меча.

— С дороги, одиннадцатая! — пригрозила британка. — Я пришла за изменницей.

— Марика Сореси, верно? — спросила Саёко.

После этого Саёко отпрыгнула назад и при помощи [Ninja Sex Party] телепортировалась за спину Марики, в одно мгновение пинком отправляя британку на землю.

— О, я однажды встречалась с твоим братом, — сказала Милли. — На тот момент он был немножко поехавшим, наверное, не с той ноги встал.

У Саёко не должно возникнуть особых проблем с ней. Вот только если Марика сбежала из тюрьмы, тогда—

Откуда-то сбоку вылетели стеклянные осколки, однако Саёко уже кинулась в сторону. Скорее всего, она на одних только рефлексах кинула несколько сюрикенов в том направлении, но, к счастью, звуком удара было соприкосновение металла о стекло, а не о плоть. Однако, вскоре сюрикен вернулся туда, откуда вылетел, хотя Саёко без труда его поймала.

— С-Саёко. У тебя тоже Стенд?

На свет шагнула Нина, вокруг нее парили осколки стекла. О, это не к добру! Обычно Нина была из тех людей, которые стараются сбежать от конфликта или делают все возможное, чтобы избежать его. Но прямо сейчас, несмотря на все усилия Милли защитить ее от ее судьбы, а вместе с ней и травмы, Нина стояла прямо здесь, и она была готова начать битву Стендов в самый неподходящий момент!

— Ребята, не нужно-... — начала была Милли, но затем одновременно произошли три вещи.

Первая, Ривалз отдернул ее назад. Вторая, Роло пробежал мимо нее, чтобы толкнуть Саёко в плечо сзади. Третья, новая фигура выскочила и встала прямо между двумя пользовательницами Стендов, останавливая почти начавшуюся битву Стендов.

— Достаточно! — Юфемия! — Я приказываю всем вам прекратить насилие.

Стекло вокруг Нины тут же упало на землю. Саёко не сразу убрала свое оружие, но даже когда она это сделала, у Милли оставалось ощущение, что она может вытащить его быстрее, чем кто-либо успеет опомниться.

— Тч, в итоге мы сдаемся этим недомеркам? — недовольно спросила Марика. — Ваше Высочество, я прошу вас пересмотреть ваше решение.

— Я не сдаюсь, — сказала Юфемия.

Принцесса подошла к Милли, и ее поразило, сколько масок носила эта девушка. Бо́льшую часть времени от нее исходило столько приятной ауры и жизнерадостности, насколько это вообще возможно. Доброжелательная, сострадательная, почти наивная и с широким взглядом на мир. А потом были времена, когда она напоминала вам, что да, она как бы все еще была принцессой. В ее глазах, языке тела, тоне голоса произошла резкая перемена. Почти казалось, как будто она стала другим человеком.

— Милли Эшфорд. Основываясь на том немногом услышанном из вашего разговора, вы были в середине объяснения некоторых вещей своим друзьям. Пожалуйста, позвольте нам присоединиться к вам.

— Божечки, я совсем не ожидала, что ко мне сегодня заявится принцесса с предложением, — сказала Милли. — Идемте, уже недалеко. Ривалз, пожалуйста, постарайся уберечь Роло от недальновидных поступков, хорошо?

— Принцесса, пожалуйста, внимательнее с руками Милли. Они склонны... Бродить, — предупредила Нина. Хах! Как несправедливо!

Что ж, в любом случае их группа снова двинулась в путь, и, к счастью, им не нужно было оставаться на поверхности. Ну знаете. Там, где летали найтмэйеры, пули дырявили дорогу, палили энергетические орудия и раздавались громкие, оглушительные взрывы. Зачем рисковать попасть под всё это, когда они могли спуститься в катакомбы под Парижем—

На самом деле, если так подумать, наверху будет все же побезопаснее. Ох, ну. По крайней мере, тут можно было пройтись экскурсией.

— Куда мы вообще идем? — жаловалась Марика.

— К искусственному Мысленному Элеватору, — начала Милли. — Смотрите под ноги, земля тут не совсем гладкая.

— Искусственный Мысленный Элеватор...? — спросил Роло. — Но это невозможно, никто не понимает, как устроены эти структуры!

— ДЖОДЖО понимал в достаточной мере, — сказала Саёко. — Ему удалось проложить новый путь в Мир С, прямо здесь, под Парижем. До самого объекта осталось недолго.

— Мир С? — спросил Ривалз.

— Ох, тут всё сложно, — невольно издала смешок Милли. Это казалось такой глупость, когда она впервые услышала об этом. — Его Величество гораздо лучше объяснит всё.

— Что же, почему бы мне тогда тоже не навострить ушко?

Этот голос раздался из глубины пещеры. Из темноты вышла знакомая высокая фигура. Яркие рыжие волосы, оранжевый плащ на плечах. Их нашел Десятый Рыцарь. Он оглядел их группу, улыбнулся, сунул руку в карман плаща и вытащил... ложку, затем прислонился спиной к стене и начал кушать мороженое из баночки.

— Так-так-так, похоже, наша маленькая вечеринка подошла к концу, — сказала Марика. — Какие будут приказы, сэр Брэдли?

— Хм? О, ты ведь одна из моих Валькирий? Марика, вроде? Просто отойди в сторону и дай Британнскому Вампиру со всем разобраться, — он проглотил одну большую ложку с мороженым и издал одобрительный звук. — Вкуснотища. Но все же быстро кушать нельзя. Из-за холода капилляры в синусах сужаются, а затем более теплый воздух во рту заставляет их снова очень быстро расшириться. Такое явление любят называть "замораживанием мозга", — он проглотил еще одну ложку. — Вот почему, когда вы едите мороженку, вам стоит на какое-то время остановиться и прижать язык к нёбу. Это поможет температуре постепенно вернуться в норму. Теперь понимаете? Если будете спешить с угощением, вам от этого будет только больно. Нужно смаковать его, не торопиться, иначе все, что вы получите — головную боль.

Саёко напряглась, уже готовая напасть, но Милли покачала головой. Еще нет. Десятый Рыцарь не был врагом, которого стоит недооценивать. Особенно в таком месте.

— Сэр Брэдли, если возможно, пожалуйста, последуйте с нами? Я уверена, что мы сможем получить бесценную информацию о врагах Британнии, — сказала Юфемия.

— Нам уже давно известно, что кто-то на самом верху снабжал ДЖОДЖО информацией, — сказал Брэдли, полностью игнорируя ее. — Мы уже давно это поняли. Но услышать, что это был сам Чарльз! Столько усилий, чтобы защитить своего любимого сыночка! Какая вкуснотища!

— Л-любимого сына? — спросила Нина.

— Я про Лелуша, заикающаяся ты птичья головка! — расхохотался Брэдли, хотя сперва Милли подумала, что это какой-то демонический звук. — Или что, вы правда купились на эти официальные россказни об их высылке, чтобы закалить их? Вот подсказка: у него были шпионы в вашей маленькой академии с тех с самых пор, как они зашли в ее стены.

Молли поджала губы и на этом фронте вела себя очень тихо. Она не знала этой детали, но, основываясь сказанном им, это имело много смысла.

— Шпионы в Академии Эшфорд, так давно? — повторила Юфемия. — Но разве это не означает- Он всё это время знал, что они там? Он следил за ними?

Брэдли широко улыбнулся. Прямо как кот, дорвавшийся до банки сметаны.

— В самую точку. Не то чтобы это в скором времени будет иметь значение. Увы и ах, но к тому времени, когда мы закончим, Чарльз потеряет вещь более важную для него, чем его любимый сын, его любимая дочь — ой, прости, Юфи, ты была самое большее номером два или три — или его любимая супруга, леди Марианна. Саму его жизнь.

— Люциано Брэдли, вы говорите так, словно участвуете в заговоре против короны.

В глазах Брэдли плясало безумие. Милли ткнуло Саёко локтем, пока он отвлекался на очередную ложку мороженого. Она не была слишком уверена, какую сторону примет Марика, но было совершенно очевидно, что Нина не собиралась поддерживать его заговор против Императора. Прямо сейчас выбраться отсюда казалось возможным только с использованием силы. Милли оглянулась на Роло и Ривалза. Она не могла рассчитывать на помощь первого. Последний же... Она хотела, чтобы он убрался отсюда, сейчас же. Исчез, вот в этот самый момент!

— Знаете, мне Париж понравился больше, чем я думал, — сказал Брэдли. — Было весело резвиться в катакомбах, и то, как кричат эти лягушатники — просто восхитительная какофония. Однако, больше всего мне нравится это неаполитанское мороженое. Превосходная смесь шоколада, клубники-...

Саёко двинулась, телепортировавшись дальше по пещере, чтобы бросить свой сюрикен — а потом... она исчезла. Не было ни облачка дыма, ни раската грома, ни какого-либо особого эффекта. Вот она была там, а в следующее мгновение — её нет.

— ...ванильное мороженое.

— Саёко? — позвала Милли в пещеру. — Саёко? Где ты?

Брэдли сделал шаг назад и выбросил баночку в пещеру, прямо в полете она на три четверти полностью исчезла.

— С этим братцем трудно работать в команде, но оно делает это еще более захватывающим, — сказал он. — Одно неверное движение и — пуф! Тебя нет! Впрочем, он может быть еще более фанатично предан нашему делу, чем я! Ха-ха-ха-ха! Почему бы вам, детишки, не последовать сейчас за мной? Ведите себя хорошо, и, может быть, вас не отправят в пустоту вслед за этой никчемной одиннадцатой!

— С-Саёко... — захныкала Нина. — Ты... Ты, животное! Предатель!

Должно быть, она держала в кармане немного стекла как раз на такой случай, потому что внезапно оно вырвалось из ее одежды. Часть его полетела в Брэдли и на полпути к нему там же исчезла. Остальные стекло образовало защитный барьер вокруг них спереди.

— О-отпусти меня! — заворчала Юфемия. — Марика Сореси, что ты творишь?!

— Берет заложницу.

Из открытого воздуха высунулась голова, и вскоре за ней последовало тело. Большое тело. Очень, очень большое тело.

— Лорд Дио приглашает всех вас, — произнес громадина. — Я, Ванилла Айс, прослежу, чтобы вас доставили к нему незамедлительно.

— Ривалз, нам пора бежать! — крикнул Роло. Наручники соскользнули с одного из его запястьев, и он накинул их на запястье Ривалза. — Ну же, валим! Я не собираюсь работать с Канцлером Брандо, даже если эти двое будут!

— Не трожь Юфемию! — закричала Нина. Ее стеклянные осколки полетели в сторону Марики, но девушка взмахнула вращающимся мечом и отбила их все.

Нет... Нет! Всё разваливается на части! Всё должно было быть по другому! Если этот громила в самом деле убил Саёко, то у них не было ни единого шанса! Милли бросилась вперед и толкнула Нину дальше по пещере, туда, куда побежали Ривалз и Роло.

— Милли, мы не можем бросить принцессу-...

— Я не оставлю тебе здесь умирать! — перебила Милли. — Я не отдам тебя им-...

Чья-то рука схватила ее за волосы и потянула назад. Этот громила. Который убил Саёко! Она плюнула ему в лицо, а затем сильно пнула Нину в спину, отправив ее дальше в пещеру.

— Неплохо, мисс Эшфорд. Но совершенно бесполезно, — усмехнулся Брэдли. Нина поднялась на ноги. — Мы забираем вас всех троих.

Милли решилась рискнуть. Она изо всех сил пнула деревянную балку рядом с собой. Это было больно. Чертовски больно. Но это было не так больно, как осознание того, что Саёко никогда не вернется. Это причиняло меньше боли, чем видеть страдания Нины.

Потолок начал рушиться. Вот оно. Страх в глазах Нины, когда она увидела правду. Ее жизнь была в опасности. Гиасс, лежащий на ней, активировался, и она побежала, используя стекло в качестве импровизированного щита, как зонтик, ради своей безопасности. Громила потащил Милли назад по пещере, и вскоре все пятеро, пыхтя, оказались в более стабильной секции.

— Тч! Не следовало делать это, дрянная девчонка! — крикнул Брэдли, давая ей сильную пощечину тыльной стороной ладони. — Ты чуть не потеряла самую дорогу для тебя вещь из-за этого мелкого выкидона!

— Но я уже потеряла ее, — плюнула в ответ Милли. Юфемия придвинулась, чтобы поддержать ее. Но даже так никакое утешение не могло сдержать слез. — Саёко...

* * *

====Лелуш====

— Милли и Юфемия были похищены?

Разум Лелуша сосредоточился на этом единственном факте. Да, ему это было нужно. Как свету нужна линза, чтобы сконцентрироваться, так и его разуму нужна была немедленная цель, чтобы придти в движение. Для начала он повернулся к Джозефу.

— Используй [Hermit Purple], — потребовал он. — Найди их! Живо!

— Он говорит это так, как будто я уже не пробовал, — Джозеф пренебрежительно махнул руками. — И теперь следующее, что он скажет: "Всё равно сделай это", потому что однажды принц навсегда-...

Лелуш перебил его острейшим стальным взглядом, не произнеся ни единого слова. Только тогда он произнес «следующее, что он скажет».

— Всё. Равно. Сделай. Это.

— Ладно, ладно. Будь по-твоему, — проворчал Джозеф.

Колючие лозы появились вокруг его рук, невидимые для Ривалза и Роло, но полностью видимые для него. Затем он вытянул руку, чтобы послать их в телевизор. На экране появилась лишь статика.

— Теперь видишь? Так было всякий раз, когда я пытался-...

— Значит, ты очнулся, Лелуш.

Честно говоря, Лелуш не ожидал многого. Он попросил Джозефа сделать это только потому, что ему нужно было быть уверенным, что он использовал все доступные средства. В лучшем случае он ожидал отыскать небольшую зацепку, но это вышло за рамки всего того, что он ожидал.

Этот голос. Он был отличительным. Гладким, как шелк, но в то же время внушительным, подобно разрушительному шару. От него исходило очарование, но в то же время предостережение о зле. Соблазнительный, властный, высокомерный сверх всякой меры. Этот голос мог принадлежать только одному человеку.

— К-Канцлер Брандо! — запнулся Ривалз.

В самом деле, его иссохшее старое лицо заполнило экран телевизора, он ухмылялся от уха до уха. Он уставился на экран, как будто смотрел в камеру или, что хуже, смотрел на них через окно.

Дио фыркнул:

— Джозеф Джостар. Ривалз Кордемонд. Хмф! Какую разношерстную компанию ты собрал, юный принц!

Внезапно статика вернулась на экран.

— Эй-эй, погодите-ка минутку! Это не должно быть возможным! — недоумевал Джозеф. — Он... видит нас сейчас? Но ведь [Hermit Purple] не позволяет ему видеть нас!

Дио вновь появился на экране, в этот раз громко хохоча.

— Хмф! Твоему жалкому Стенду никогда не сравнится ни с моим умом, ни с моим боевым духом! Джозеф Джостар! Я слышал, что тебя прозвали гением сражений, но ты уже растерян? Какое разочарование!

— Где они? — спросил Лелуш.

Он слишком хорошо знал, что этот старик не из тех, с кем можно играть. Любезности были в лучшем случае ширмой, в худшем — уловкой, чтобы найти ваши психологические уязвимости. Как только он находил эти рычаги влияния, Дио Брандо прыгал на них всем своим весом, пока ваш разум, тело, душа или, возможно, сразу всё вместе не ломались под давлением.

— О? Имеешь в виду Милли Эшфорд и Юфемию ли Британнию? — продолжил Дио. Он шагнул в сторону и жестом указал за спину. Они были там. Связанные и с кляпами во рту. — Так они были моими дражайшими гостьями, пока я ждал своей окончательной победы. ДЖОДЖО верил, что ему удастся спасти мир, приняв мученическую смерть? Ну что же! Я, Дио Брандо, использую ту же технологию, чтобы заменить волю Бога своей собственной! А теперь покорись, Лелуш ви Британния! Или на этих двоих падут страдания. Невообразимые.

Лелуш уставился на них на экране. Милли Эшфорд. Одна из его самых старых друзей. Ее семья приютила их с Наннали, скрывала их в течение долгих семи лет, когда было бы проще, удобнее и безопаснее передать их Империи. Милли хранила его секрет. Милли жертвовала собой ради своих друзей. Она была немного дерзковатой, немного пошлой — может быть, очень пошлой — игривой и самонадеянной... Она была одной из тех вещей, которые поддерживали в нем жизнь, не давали ему превратиться в машину, движимой жаждой мести.

Потом была Юфемия. Из его прошлой жизни, один из родственников, с которыми он встречался чаще всего. Общался, играл с ней, мог назвать другом в этом змеином гнезде Императорского двора. Добрая. Знающая сострадание. Оптимистично настроенная по отношению к человечеству, до такой степени, что ее можно было бы назвать наивной. И все же, она была по-своему смелой, не желала меняться или уступать перед лицом страны, которая питала отвращение к ее мыслям.

Они были дороги ему. Они были для него частью того якоря для остального человечества. Вот почему он мог дать только один ответ.

— Нет.

Статика на экране вновь прояснилась.

— Что ты сказал?

— Он сказал нет, — произнес Сузаку, входя в комнату и становясь у кровати. — Потому что это то, что мы сделаем.

— Мы спасем их, — следующей вошла Ширли, обошла его и встала с другой стороны кровати. Она остановилась, чтобы поцеловать его в макушку.

— Мы штурмуем самое сердце Гибельного Сиденья, — добавил Роло, обходя их, чтобы встать перед Ривалзом.

Открылось окно.

— Мы спасем принцессу Юфемию и Милли, — сказала Нина, поднимаясь по платформе из стекла.

— Мы уничтожим Мозговой Штурм, — произнесла Наннали, подходя к Лелушу и сжимая его руку. Они обменялись взглядами, обещая, что наверстают упущенное позже.

— А потом, просто для вишенки на торте, мы разнесем твой корабль на куски, — закончила Каллен, присев на конце кровати.

— Вот как? — рассмеялся Дио. — Без армии? Без плана? Вы собрались противостоять мне, в одиночку? Какой-то студенческий совет против мощи Империи?

Но теперь настала очередь Лелуша смеяться. В одиночку, да? Всё это время планы, которые он придумывал, предполагали, что ему придется воплощать их в одиночку. Манипулировать другими. Лгать им, чтобы заставить их выполнять его приказы. Не союзники, а скорее пешки и фигуры, которые нужно правильно разыграть. Когда всё это время все союзники, в которых он нуждался, были всегда рядом с ним.

— Именно! — сказал Лелуш. — Хе-хе-хе... И если бы я был на твоем месте, я бы бежал в страхе! Студенческий совет Академии Эшфорд идет за тобой, Дио Брандо! И мы скоро увидимся с тобой!

Лелуш стрельнул последним словом:

— Дедушка!

Конец четверт—

* * *

====Пуччи====

Шаги эхом отдавались в темном коридоре, тщательно отмеренные и перемежаемые звуком отсчитывания простых чисел.

— 31, 37, 41, 43, 47...

Энрико Пуччи был погружен в думы. Он остановился и перестал считать. По крайней мере, внешне. Мысленно он продолжал повторять простые числа, в то время как его внешний монолог принял другую форму.

— В начале был тот, кого звали ДИО, — начал он. — Это слово по-итальянски означает "Бог", вестник его судьбы. Ибо этот человек, в своей мудрости, стремился привести недостойное человечество к "небесам".

Он снова принялся расхаживать, проводя руками по стене рядом с собой. Глаза закрыть, как он помнил.

— Увы, ДИО был повергнут своим самым ненавистным врагом. Семья Джостар казнила его, потому что им было невдомек его величие. То ли они боялись его, то ли завидовали ему, а может быть, и то и другое вместе. И все же, ДИО уже распространил свое евангелие слишком далеко и широко, чтобы его можно было так легко остановить. И вот так скромный священник взял на себя его миссию и попытался пробить путь к небесам.

— На его пути выпало много испытаний. Он преодолел множество трудностей. Благодаря ведению "гравитации" он уничтожил семью Джостар и стоял в моменте своего триумфа. На грани переделки вселенной, какой он себе ее представлял. Где ни у одного человека не было бы никаких страхов за будущее. У священника даже хватило высокомерия сказать, что "никто не мог его остановить".

Затем он открыл глаза. В тусклом свете он мог разглядеть его. Рисунок. Образ, который запечатлелся в его сознании. Две фигуры, что противостоят друг другу в жаркой схватке — схватке в промежутке между вселенными. Слева: то, что выглядело всадником верхом на лошади, за отсутствием только задних ног у лошади. Сзади на его человеческой шее виднелось оперение из ярчайших и красочных перьев. За ним виднелся круг, похожий на нимб.

— Тихий голос пролепетал что-то невнятное, чего священник не понял: "Ты плохой человек". Но как такое возможно? Священник делал нечто столь замечательное, подарок всему человечеству! Он обернулся, увидел молодую девушку и начал объяснять ей, чего он добивается.

— Затем девушка ответила: "Это будет мир без отчаяния и страданий. Но так же это будет мир без надежды". А потом она выпустила его.

Что касается фигуры справа, то это было высокое металлическое чудовище. Всё темное и опасное, со страшными ножами, прикрепленными к тросам, выходящими из задней части его шеи. Теперь он знал, что это был «найтмэйер», хотя в то время он думал, что это Стенд.

— Священник спросил: "Это твой Стенд?" Но девушка ответила: "Стенд? Это мой Гиасс". И вот так, их битва породила новый мир с новой судьбой. Новой гравитацией. И еще бо́льшей нуждой в "небесах", чем в том мире, что некогда был раньше.

Пуччи перестал считать и оглянулся на коридор. Здесь было тридцать шесть тюремных камер. Тридцать шесть шпионов Священной Британнской Империи, которых они захватили во время своего контроля над Европой. Время пришло.

— Я разрушу этот мир, и на его месте сотворю новый.

И в этот раз? В этот раз даже никто не сможет остановить его.

— Ну что же.

Джонатан Джостар: Скончался.

Саёко: Скончалась.

Конец Части Четвертой Невероятного Восстания Лулу «Реквием Небес».

В следующий раз: Часть Пятая «Марш Времени»

<— To Be Continued

* * *

Параметры Стенда

Cream

Пользователь Стенда: Ванилла Айс⁽³⁾

Характеристики:

Разрушительная сила — А

Скорость — В

Дальность — D

Выносливость — С

Точность — С

Потенциал развития — D

Способности:

Void (Пустота): Внутри пасти [Cream] находится портал в измерение пустоты. Пожирая себя и своего Пользователя, [Cream] способен превратиться в невидимый парящий портал в форме шара, который беспорядочно уничтожает любую материю. Так как находясь внутри этой формы Ванилла Айс слеп к своему окружению, ему приходится угадывать, в какой стороне находятся его враги, и иногда заглядывать наружу, чтобы увидеть состояние битвы. Это единственный момент времени, когда он уязвим.

* * *

ТИЗЕР К ПЯТОЙ ЧАСТИ

Слухи ползут,

О звере мести, опасном самом.

Вот-вот что-то начнется,

Он кормится миром. Сердцами и умами людей.

Что бы ни было,

Лелуш ви Британния не отличается. Его битва за месть.

Мир не перевернется...

Но он все равно пустился по этой дорожке ради лучшего мира для своей сестры.

Говорят, что новое близко,

Рукою своей он манипулировал самыми близкими. Его руки обрамлены по локоть в крови.

Революция в двери стучится,

Мир погрузился в невиданный ранее хаос по вине его. Предвидеть может никто, какую форму примет мир, когда осядет пыль.

Одно ясно без сомнения,

В конце этой дорожки прячется самый опаснейший из всех врагов.

Раз не учишь историю -

Чтобы победить его, на вопрос один следует ответить ему.

Принц Кловис застрелен в спину

Джозеф Фенетт стоит перед падающей стенойЛелуш утешает Ширли в часовне Академии ЭшфордГенерал Катасе в центре взрываЛелуш закрывает дверь, когда несколько японских террористов поджариваются заживоКаллен стоит перед кроватью своей матери со слезами на глазахЛелуш триумфально отдает приказ уничтожить армию нежитиКирихара открывает кабину Шинкиро, чтобы Лелуш убил егоГурен S.E.I.T.E.N. уничтожает самого себя с помощью Излучателя Волновой ЭнергииНаходясь в окружении монстров, Лелуш оглядывается через шахматную доску и плечо, выглядя еще менее человечным, чем любой другой монстрШнайзель и Юфемия смотрят через экран монитора последствия взрыва ФРЕИ в густонаселенном городе, но если принц глядит на это со спокойной отстраненностью, то принцесса — с невероятным ужасом Тело ДЖОДЖО распадается в прах, когда Лелуш падает на пол...Лелуш восседает на троне в сердце ПендрагонаНаннали отсекает себе руку заряженной Хамоном бумагойКаллен, Бисмарк, С.С. и Джозеф в ужасе смотрят на парящий в небе Стенд в форме кентавра, пока солнце быстро встает и заходитЗеро и Дио, лицом к маске, их Стенды за их спинами готовы обменяться ударамиЛанселот и Гурен обмениваются ударами в небе над ПендрагономЧарльз зи Британния стоит в Мире С, ухмыляясь сверху вниз ЛелушуШнайзель сидит перед Черными Рыцарями, готовясь к переговорам. Он проигрывает им записьИ Зеро. Держа гигантский меч. Пронзает им Лелуша в грудь...

Жди повторения.

— Я хороший человек?

---

1) Если Пешка в шахматах дойдет до противоположного конца доски, она может стать Королевой/Ферзем.

Вернуться к тексту

2) «run out» — сбежать, закончиться.

Вернуться к тексту

3) «Vanilla ice cream» — ванильное мороженое.

Вернуться к тексту