Невероятное восстание Лулу (джен)

И снова мысли и разговоры людей обратились к внезапно появившейся организации. Слухи и домыслы, сплетни и вопросы — все изобиловали одним: кто такая Зеро? Кто такие Черные Рыцари? Что значит "Рыцари справедливости"? Они все японцы/одиннадцатые? Чего они хотят? Связывает ли их что-то со смертью Кловиса? Это террористы, линчеватели или что-то совсем другое?

И все же, даже несмотря на эти подозрения, пока мир быстро менялся с каждым днем, эти вопросы чаще всего не задавались из-за страха. Большинство из них были заданы в другом свете, что контрастировало с первоначальным появлением Стенд Аута. Еще неделю назад это казалось невозможным. Слишком невероятно для случайного наблюдателя, и все же... и все же даже часть британнского населения чувствовала растущий прилив надежды.

Военные были бессильны остановить этих маньяков, думали они, но у Зеро есть точно такая же сила. Может быть, она сумеет остановить или ослабить их настолько, чтобы военные могли прикончить их.

Однако это было далеко не всеобщее мнение. Были также люди, которые думали о более долгосрочной перспективе, после Стенд Аута, и принимали во внимание основополагающие убеждения своего общества, поддерживаемые их Императором.

Победят Черные Рыцари или Стенд Аут — мы будем полностью в их власти. Не очень обнадеживающе, если можно так сказать.

Оставался еще вопрос: кто же все-таки убил Кловиса? Зеро не давала никаких намеков на то, что она была связана с этим, что Черные Рыцари были каким-либо образом вовлечены, за исключением понятного не для всех подтекста слова "стена", но воображение публики — ужасная штука. Особенно когда та в отчаянии. Такова уж суть людей. Одержимость прошлым, пока мечтаешь о завтрашнем дне. Гадая на неопознанном, хватаясь за немногие доступные подсказки, чтобы попытаться собрать мозаику из слишком немногих кусочков.

Однако. Не все воспринимали это как мозаику. Другие смотрели на это совершенно иначе. Другие воображали, что стоят над грандиозной игрой, похожей на шахматы, и, тем не менее, нет. Лелуш уставился на подставленную доску, сцепив руки и сосредоточив все свое внимание на фигурах перед собой. На его стороне выстроились черные фигуры. На другой — белые. Традиционная установка. Пешки впереди, другие фигуры — сзади. Как часто эта игра использовалась в качестве метафоры? Как часто она всплывала в качестве воображаемых образов? Великая старая игра королей, ставящих одну армию против другой. Загнать в угол вражеского короля, захватить их фигуры, истощить их ресурсы, сохранив при этом свои собственные. Установить положение, чтобы получить максимальное преимущество. Заставить противника сделать трудный выбор. Думать наперед. Использовать по полной преимущества каждой фигуры, эксплуатировать ее слабость и уязвимость, где бы она ни находилась. Беря все это во внимание, нетрудно понять, почему игра использовалась подобным образом.

Тем не менее. У этой игры были свои... недостатки. Особенно в том, что касается соотношения с реальной жизнью. Ни одна игра не может по-настоящему имитировать войну, ни один набор правил не может надеяться по-настоящему вместить в себя огромное количество переменных. Шахматы были тривиальной вещью, чтобы научить играть компьютер. Ходы были, в конце концов, конечны. Предсказуемы. Это одна из причин, почему Лелуш был так хорош в игре: его ум был настолько острым, что он вполне мог пройти тест Тьюринга в другом направлении, чем предполагалось. Тогда, возможно, стоит лучше считать ее неудачей? Не имеет значения.

Эта битва изменит все. Каков бы ни был результат, не важно, какой он будет. Он изменит весь мир, а его отец был слишком высокомерен, чтобы это заметить. А может быть, он знал что-то такое, чего не знал Лелуш. Это было бы очень похоже на этого ублюдка — иметь что-то припрятанное в рукаве. Как бы то ни было, Лелуш намеревался победить. Это была идеальная стартовая точка, падающая прямо ему на колени. Когда Черные Рыцари одержат верх, их имидж взлетит до небес. Вербовочные кампании почти сразу же увенчаются успехом. Даже британнские граждане наверняка захотят вступить в подобную организацию, и по мере того, как их число будет расти, Лелуш сможет оказаться в том положении, чтобы задать несколько острых вопросов, установить небольшую свободу для Японии и в конечном итоге вовлечь Британнию в свою собственную игру. Их белые фигуры против его черных. И все это начнется с завтрашней игры, что обещает установить тон.

Однако.

Разница между доской, лежащей перед ним, и доской, с которой он столкнется завтра, была... существенной, если не сказать больше. В шахматах всегда было только два игрока, каждый с равным числом фигур и равными способностями. Но только не завтра. Завтра на поле боя появятся четыре армии. Его собственная, Черные Рыцари. Потенциально будущие союзники, ЯОФ, почти наверняка тоже появятся, и вряд ли они будут принимать указания от него или от Зеро, пока им не удастся доказать свою состоятельность. Точнее сказать, здесь не будет никакого доверия — возможно, только очень много обиды из-за их вмешательства, особенно когда здесь будут его будущие враги в лице британнской армии, которая почти наверняка потратит по крайней мере немного своего времени на попытку захватить загадочную Зеро.

И все три армии, со всеми их различиями во мнениях, будут собраны в одном месте с одной единственной целью: положить конец Стенд Аут прежде, чем они начнут свою безумную игру во власть. Это не будет игрой в шахматы. Ни в коем случае. Это будет хаос, усугубленный существованием таинственной сверхъестественной силы Стендов. Четыре армии с разными намерениями и не испытывающие любви друг к другу. Они не играли в шахматы. Они играли в покер с высокими ставками, за исключением того, что все правила были перепутаны, и каждый из них хватался в темноте, чтобы понять, что находилось в их руке, не теряя слишком много в этом процессе. В такой игре... в такой битве было почти невозможно понять, что может произойти, и нужно быть гением, чтобы даже начать рисковать догадками.

Какое несчастье, что Лелуш был именно таким гением. Он мог бы перебрать дюжину вариантов за то время, которое потребовалось бы нормальному человеку, чтобы решить, какие носки надеть сегодня. Несмотря на то, что это было непростой задачей, публике было доступно гораздо больше ценной информации, чем кто-либо мог себе представить. Он задумчиво постучал себе по губам и прокрутил в голове еще несколько сценариев. Да... теперь у него было достаточно информации, чтобы понять. Что же касается подробностей, то они могут подождать, пока не появятся новые данные. А пока у него были другие дела, требующие его внимания. Другие вещи, такие как—

— Как я справилась? Как я справилась? — пропела довольно возбужденная девушка с глазами цвета лани, выжидающе уставившись на него.

Прямо позади нее, паря над ее головой, была довольно устрашающая фигура ее Стенда, сжимающая и разминающая руки — те самые руки, которые ранее остановили Бурая на полном ходу — с выжидающим безудержным ликованием. Контраст был довольно комично отвлекающим: Лелуш по-прежнему сосредоточенно шагал вперед. Он укротил бы этот хаос и превратил его в своего рода собственный порядок. Он выпустит на волю зверя, о котором предупреждал его Кловис, и позволит ему сжечь старый порядок дотла. Для этого ему нужна была спичка. Этой спичкой была девушка, сидевшая перед ним. Эмоционально неуравновешенная молодая девочка, которой он предлагал странно невероятную стабильность. Манипулируя ею в собственных целях? Определенно. Но вряд ли можно было спорить с результатами: сейчас она была гораздо более оптимистична, чем вчера в это же самое время.

— Да, — сказал Лелуш, одарив Ширли улыбкой, которая заставила [Schizoid Man] прижать тыльную сторону ладони ко лбу и упасть навзничь. — Это была превосходная работа. Ты превзошла все мои ожидания.

— Н-ну, я сделала только то, что ты сказал, — пробормотала Ширли. На ее щеках появился легкий румянец, и по какой-то причине она проявила явный интерес к деревяшкам на столе между ними. — Я просто рада, что никто не пострадал. Правда!

Лелуш внимательно смотрел на нее, и половина его внимания была посвящена странным выходкам [Schizoid Man]. Это был один из тех странных поворотов судьбы. Все эти годы Лелуш строил планы, придумывал возможные сценарии, где он мог бы осуществить свою месть. Даже в самых оптимистичных своих рассуждениях он всегда начинал с накопления богатства и ресурсов после окончания Академии Эшфорд. После чего он мог бы применить часть из этого для оказания помощи, а затем захватить одну из небольших групп сопротивления. Он бы дал им финансирование и возглавил их, использовал бы свое положение и связи, чтобы тщательно пресечь попытки Британнии подавить их... ну, по крайней мере, что-то в этом роде. Этот сценарий был далеко за пределами его прогнозов. Его планы двигались вперед скачкообразно из-за растущего, нарастающего хаоса.

И все же, в некотором смысле... этот хаос был скрытым благом. Очень, очень, очень хорошим прикрытием. Это был шторм, создающий идеальную атмосферу для того, чтобы герой мог вмешаться и получить восхищение масс. Это заставило бы британцев меньше доверять военным. Впервые за много лет японцев бы наполнила надежда. Это дало бы ему широкие возможности играть на мировой арене, и как только он окажется там, то сможет не только избавиться от извращенных идеалов Британнии, но и выяснить, кому именно он должен отомстить и предоставить для этого достаточные ресурсы. Он будет играть Короля.

И перед ним сидела его Королева. О да, Королева. Безусловно, самая сильная и ценная фигура на доске, способная атаковать и защищаться так, как ни одна другая фигура на столе не могла. Как странно это выглядит со стороны — такая застенчивая и невинная юная девушка обладает такой ужасающей силой, так легко отдающая ее в обмен на несколько ласковых слов. Но никогда нельзя быть беспечным с Королевой, потому что она часто нуждается в защите. В данном случае эта защита будет исходить от теней. Он будет держать ее подальше от опасности и действовать от ее имени в таких случаях, и у него была довольно хорошая идея, как именно это провернуть в завтрашней битве, сделав это без ущерба для образа, который он хотел, чтобы Зеро одела на себя. Как только это будет сделано и битва будет выиграна, будет просто установить все в том направлении, которое намеревался Лелуш. Да. Этот хаос действительно был скрытым благом...

К слову о нем.

— Нам нужно сшить костюм, — сказал Лелуш. — Если ты собираешься предстать как Зеро, то должна оказать влияние на Черных Рыцарей. Это будет их первое настоящее впечатление о тебе, и мы вряд ли сможем показать твое прекрасное лицо публике, — Ширли засияла от гордости, а позади нее [Schizoid Man] снова изобразил обморок. — Это должно быть что-то, что привлечет внимание. Символ, достойный уважения, с соответствующим драматическим талантом и стилем.

— Н-ну, — спросила Ширли, снова обнаружив какое-то странное очарование в деревяшках на столе. — Я правда ничего об этом не знаю. Я имею в виду, какая форма сработает лучше всего? У меня нет ни малейшего представления! Вот серьезно!

Это заявление о неведении было довольно сильно испорчено [Schizoid Man], который подпрыгивал в воздухе и восторженно поднимал руку, как ребенок в классе, который был очень, очень уверен, что точно знает ответ, который ищет учитель. Лелуш изогнул бровь и наблюдал, как Стенд схватил ручку и бумагу, а затем через несколько мгновений передал ему рисунок костюма. Рисунок, на который Лелуш уставился с очень тщательно контролируемым выражением на лице. Ну. Это наверняка привлечет... внимание. Вероятно, не слишком много уважения или восхищения, но с другой стороны, такой костюм, безусловно, будет очень эффективен для вербовки...

Лелуш едва не дал себе пощечину. Проклятье. Вот что могла бы подумать Милли! Он действительно должен быть осторожен, чтобы не позволить этой девушке проникнуть в его голову — кто знает, что может случиться, если она поселится в голове—

Прямо напротив него [Schizoid Man] игриво помахал ему рукой. Ох. Ох! Бедная, несчастная девочка! Неудивительно, что она пережила нервный срыв, ведь подобное переживание могло свести с ума любого даже в самом лучшем случае. Неужели она еще не поняла этого? Как бы она отреагировала, если это вообще сработало? Вероятно, не слишком радостно, это уж точно...

— Хм? У меня на что-то на лице? Почему ты так смотришь? — сказала Ширли, в то время как [Schizoid Man] человек издал серию глупых смешков. — Эй, что это у тебя за рисунок-...

— Ха-х! Это не важно! — Лелуш потянулся к бумаге, пытаясь вырвать ее из ее рук, но безуспешно. Что б тебя!

— Лулу! Я не ношу что-то подобное... Эй! Ты так же плох, какая эта грязная старикашка-президент!

Он одарил [Schizoid Man] грязным взглядом, что было ошибкой, потому что ему вернули взгляд, который был грязным совершенно иным образом. Да, это может быть проблемой. Ее Стенд, видимо, имел свой собственный разум, и, к несчастью для всех (особенно для Ширли), этот разум, казалось, принадлежал Милли. Точнее, он, вел себя как ее личность, которая существовала в голове Ширли, но это была просто более окольная манера сказать одно и то же.

— Конечно же, это не то, что я хочу, чтобы ты носила, — сказал Лелуш. — Если уж на то пошло, то я бы предпочел что-нибудь более похожее на то, что чуть ранее носили Черные Рыцари. Просто жаль, что у нас нет такого жакета.

Лелуш присел. К тому времени, как он это сделал, один из тех жакетов уже был накинут на плечи Ширли. [Schizoid Man] невинно насвистывал, заложив руки за спину. Интересно. Ширли стянула жакет с плеч, затем примерила его как следует и вдруг резко подняла палец, чтобы указать им в довольно драматичной манере. Жакет развевался у нее за спиной, как плащ, хлопая на ветру, хотя никакого ветра и не было.

— Ну как? — спросила Ширли.

— Неплохо, — ответил Лелуш. Может быть, пришло время для эксперимента? — Вот если бы только у нас была маска с верхом, похожим на одну из шляп, которые они носили. Да. Прямо как та, которую [Schizoid Man] только что подкинул на стол, спасибо.

— Без проблем, красавчик! — сказал он, лукаво подмигнув.

Интересно. Может ли он принести все, что тот хотел? Возможно ли Ширли научиться контролировать эту способность? Он видел, как она нахмурилась, а затем из ниоткуда ей передали банку. Невероятно. Откуда же [Schizoid Man] мог взять ее? Была ли это способность, которую Лелуш мог полностью использовать? Были ли у нее какие-то ограничения? Воистину, этот Стенд была огромным благом. Пока он мог контролировать Ширли, в его распоряжении было оружие...

— Ох, ого! — ахнула Ширли, надевая маску. — Теперь я на самом деле чувствую свою роль. Кхм! Я — Зеро! Защитница слабых и невинных! Отдай мне последние шоколадные леденцы или познаешь мой гнев!

...За исключением того, что она не была простым оружием. Она была девушкой, которую он знал, которая для него была близким другом и которую он спас от эмоционального срыва. Из-за способности, которую она не знала, как контролировать. Из-за чего-то, что она не совсем понимала. Потому что она была напугана. А теперь он втягивал ее в сражение. Теперь он ставил ее во главе организации, и единственная причина, по которой он мог это сделать, заключалась в том, что она испытывала к нему сильную эмоциональную привязанность. Была ли это любовь? Восхищение? Глупая влюбленность, которую она когда-нибудь перерастет? И что он чувствует к ней? Прямо сейчас он играет с ее чувствами и использует их, чтобы дергать за ниточки. Разве он не должен чувствовать себя еще более виноватым?

Лелуш закрыл глаза, и миллионы лиц вспыхнули перед его глазами. Две десятых. Прямо сейчас она во многом полагалась на него. Возможно, именно это удерживало его совесть в узде. Они вдвоем были одной из немногих оставшихся надежд остановить их. Чтобы встать на пути Стенд Аута[1]. Ими. Во главе Черных Рыцарей. У них был этот костюм. У него был план. Сейчас было не время сомневаться. Это было время, чтобы позволить миру увидеть начало его гнева. Это было время для целей, чтобы оправдать средства, и если он должен был совершать злые поступки, чтобы предотвратить большее зло, то так тому и быть.

* * *

Это была одна из самых высоких гор в мире. Если подумать, то это было идеальное место для проведения такого рода тренировок. Холод пронизывал человека, как невидимый скальпель. Местность была неровной, опасной, каменистой и покрытой льдом. Но, пожалуй, самым важным фактором была высота. Здесь, наверху, воздух был разрежен. Здесь, наверху, дышать было труднее, чем обычно. Идеальные условия для такого рода тренировок. Сурово. Неумолимо. Минимальный комфорт. Если вы можете сделать это здесь, вы можете сделать это где угодно и сделать это намного проще, с меньшими усилиями. Возможно, даже без необходимости слишком много думать об этом.

Таким образом, в то время как условия могли показаться экстремальными при первом впечатлении, на самом деле это был совершенно другой опыт — стоять там и осознавать все это. С.С. огляделась вокруг, задаваясь вопросом, приняла ли она правильное решение...

— Я чувствую колебания в твоем сердце, — сказал ее будущий учитель.

Он был стар, но здоровее, чем большинство его ровесников. Он носил ауру мудрости, с трудом заработанной за годы, которые по своему превзошли годы С.С., оставляя ее цинизм пораженным.

— Расскажи мне еще раз, почему ты хочешь познать путь Хамона? Если ты ищешь мести, то тебе придется уйти.

С.С. медленно покачала головой.

— Я не ищу мести, — честно призналась она.

В этом не было никакого смысла. Он уже уничтожил существ, ответственных за ее мучительное заточение. Даже если бы она захотела отомстить, не за что было мстить.

— Я хочу избавить других от той же участи, что постигла меня. Эти монстры не должны существовать в этом мире.

— Некоторые могут возразить, что бессмертной ведьме тоже не место в этом мире, — задумчиво ответил Тонпетти. — Я подозреваю, что ты вполне можешь быть включена в этот список.

Между ними воцарилось молчание, и С.С. задумалась: обучит ли он ее? Когда он узнал о Коде и Гиассе, Тонпетти принял выражение, которое показалось ей едва скрываемой печалью. Для нее это не имело никакого смысла, но, возможно, он не верил, что такая огромная сила должна быть сосредоточена в одном человеке? В частности, кого-то, кто не мог умереть. В частности, кого-то, кто прошел через такой же травматический опыт, как и она.

— Я уверен, ты уже поняла, — сказал Тонпетти, — что бессмертие — это проклятие, а не благословение. Эти порождения тьмы слишком поглощены своим ненасытным голодом, чтобы узнать что-либо об этой природе. В нормальных условиях я бы заставил потенциального ученика взглянуть в лицо собственной смертности, описав обстоятельства, при которых он встретит свой конец. С тобой же прямо противоположная проблема: какая польза миру от того, что я обучу ученика с желанием умереть?

Они вдвоем вступили в своего рода борьбу взглядов, которую, как понимала С.С., ей не выиграть. К этому вопросу она не была готова, хотя должна была. Если она так стремилась воспользоваться любым шансом, чтобы наконец передать это проклятие кому-то другому, чтобы наконец-то узнать покой, то как она вообще могла сделать что-то хорошее? Она напрасно тратила его время. У нее, ну, она более чем трата времени. И все же... чем дольше они сидели, тем больше она убеждалась, что он задает не риторический вопрос. На самом деле, он мог даже знать ответ и ожидал, что она даст его. Но она могла дать ему только один ответ.

— Я передам твои наставления тем, кого сочту достойными, — сказала она. — Пройдет много времени, прежде чем я смогу умереть. То, чему ты научишь, не кончится со мной. Будет ли этого достаточно?

Тонпетти кивнул и протянул руку.

— Для начала... я позволю тебе немного успокоиться и отвечу на вопрос, который, несомненно, мучил тебя с тех пор, как это проклятие пало на твою голову. Возьми меня за руку, и я расскажу тебе о твоем конце.

С.С. уставилась на протянутую руку и растерянно нахмурилась. Она чувствовала незнакомое чувство, поднимающееся изнутри. Оно щекотало ее память, даже когда давило, продолжало тревожить ее. Что это было за чувство? Когда она в последний раз его чувствовала? К тому времени, как имя этой эмоции осмелилось появиться на свет, ее сердце уже бешено колотилось от предвкушения.

После страданий, пережитых на протяжении всей истории, С.С. повидала многих людей: определенно хороших, но также плохих и злых. Оно было выбито из нее. Жестокость, подозрительность к другим, злоупотребление силой, ложь и обман за каждым углом, будь они большими или маленькими. Стоит ли удивляться, что С.С. поначалу не распознала надежду, когда почувствовала ее? Все, что ей нужно было сделать, это протянуть свою руку и взять Тонпетти за его, и он использует свои способности — заработанные тренировками, а не дарованным контрактом — чтобы рассказать ей о том, чего она так долго желала. Как она умрет? Чем все это кончится? Все, что ей нужно было сделать, это протянуть руку и взять за его—

— Я не могу.

С.С. вернулась в настоящее. Она училась в Академии Эшфорд. Любимая дочь Марианны, прикованная к инвалидному креслу, держала руку в ведре с водой. Ее брови были нахмурены, а дыхание не так тщательно контролировалось, как она, вероятно, полагала.

— Нет, ты можешь, — сказала С.С. — Вспомни, что ты делала нечто более впечатляющее на днях. Твое дыхание хаотичное и несфокусированное: дыхание — это центральная сущность Хамона. Пока ты не контролируешь свое дыхание, ты не сможешь контролировать Хамон.

С.С. сделала глубокий вдох и провела пальцем по поверхности воды. Бусинки, лежавшие на дне ведра, внезапно пришли в движение, приняв форму стрелы на дне. Простейший трюк по сравнению с чудесами, которые мог совершить Хамон. Странно. В прошлый раз, когда они только начали тренироваться, у нее получалось гораздо лучше, но сейчас она, похоже, перестаралась. Ее мысли были заняты совсем другим. Какое-то темное чувство омрачало сердце этой невинной девочки, и С.С. знала, что все должно быть быстро прояснено для перехода на следующую ступень на пути к завершению ее обучения.

— Какой в этом смысл? — спросила Наннали, вцепившись в кресло так сильно, что, казалось, побелели костяшки пальцев. — Все, что из этого выйдет, только привлечет к нам больше внимания. Если я использую это, чтобы спасти людей от монстров, или если я использую это, чтобы исцелить свои ноги и начать ходить... люди не могут игнорировать такие вещи!

Ах, да. В этом был смысл. В конце концов, она была немного напугана, не так ли? Она и ее брат, почти обнаруженные британнскими военными, спаслись только благодаря своевременному вмешательству ЯОФ, из всех людей. И все же угроза нависла над ними, словно сгущающаяся тень, и как бы ни был силен [Painted Black], они могли прятаться лишь не очень долго. С.С. ободряюще положила руку на плечо Наннали, чувствуя искреннее сочувствие к этой бедной девочке, втянутой в события, с которыми она не могла совладать.

— Я понимаю, — сказала она.

— Нет. Я не думаю, что ты понимаешь! — Наннали внезапно отстранилась от нее. — Я ... я чувствую себя такой эгоисткой! Учитывая все, что происходит, я хочу быть храброй, как мой брат, и использовать эту силу, чтобы помогать людям! Я... я не хочу беспомощно съеживаться, пока все остальные подвергают себя риску ради меня! Разве так уж плохо хотеть, чтобы этот мир стал более добрым? Но мое сердце, все, чего оно хочет, это остаться здесь, в мире с моим братом! Почему все так запуталось?

С.С. немного растерялась от внезапной вспышкой эмоций этой обычно довольно сдержанной, приятной и мягкой девочки. В ее глазах было ужасное чувство чего-то знакомого, какая-то эмоция, чувство или что-то очень похожее, скрытое в выражении ее лица. И все же, та была с достаточной разницей, чтобы не дать ей полностью вспомнить, что это было или где она видела ее раньше. Но сейчас это было неважно. Из всего, что Наннали только что выплеснула из своей души, было одно, что особенно бросалось в глаза С.С.

— А что там с твоим братом? — спросила С.С. Затем с задорной улыбкой продолжила. — Я знала, что у тебя есть некоторый комплекс, но-...

Взгляд Наннали приковался к ней, и это, должно быть, был подсознательный рефлекс, чтобы активировать ее Гиасс таким образом. Ее дыхание выровнялось, а рука едва коснулась края ведра.

— Тебе нет смысла притворяться, — сказала Наннали, по-видимому, не осознавая, что она только что без усилий сделала именно то, что пыталась и не могла сделать в течение последних десяти минут. — Я знаю... он собирается отправиться туда завтра, на эту битву. Эта сила, которой он обладает, вероятно, заставляет его чувствовать себя ответственным или еще что-то, но все, что я знаю, это то, что я не хочу, чтобы он умер!

— Тогда давай заключим контракт. Я дам тебе особую силу, чтобы ты смогла выжить.

Далекое воспоминание о том моменте, когда начался ее личный ад. Ложь. Обман. Даже эти двое были втянуты в эту ужасную паутину лжи, хотя они очень... нет. В особенности потому, что они нежно любили друг друга. Если кто и понимал обманчивую силу негласной любви, так это она. Внезапно С.С. перестала видеть девочку в инвалидном кресле и дочь Марианны. Она видела добросердечную молодую девушку, с которой грубо и несправедливо обращались суровые правды жизни. Желание одной единственной, простой вещи. Предложение бессмертной ведьме сделать что-нибудь с этим. Молодая девушка, обманутая и втянутая в манипуляции.

Молодая девушка, которая не стала бы такой циничной и пресыщенной, если бы события приняли иной оборот. Если бы только все было по-другому. Эта молодая девушка могла бы стать добрее, нежнее. Более честной с собой и другими, вместо того чтобы увековечивать саму паутину лжи и круговорот страданий, которые они так ненавидели каждой своей мелькающей мыслью.

— Ты можешь остановить его, — сказала С.С., потянувшись за кусочком пиццы.

Стоит поблагодарить Лелуша за то, что он так щедро расплатился своей банковской карточкой, которую он любезно оставил в запертом ящике стола, где любой желающий мог найти и использовать ее.

— Очевидно, это ведь не так уж трудно, правда?

Но Наннали покачала головой и вытерла слезу с глаза.

— Нет, — ответила она. — Я перебирала все аргументы, какие только могла придумать, и каждый раз он выигрывал, потому что был прав, понимаешь? Он может видеть их Стенд, и такой ум, как у него, может сыграть решающую роль между поражением и победой. Он мог бы даже дать совет Сузаку, когда тот будет пилотировать Ланселота, или спрятать его, чтобы устроить засаду, или-... Ох! Я должна была упомянуть ему, что Лелуш был в восторге, услышав, что Сузаку оказался на такой важной должности!

— Ты всегда можешь... заставить его остаться?

Наннали даже ничего не сказала. Она просто посмотрела на нее широко раскрытыми от ужаса глазами. Ах. Нет. Конечно же, нет. Единственный человек, на которого она абсолютно, никогда, ни при каких условиях не применит силу Приказа, несмотря ни на что. Даже чтобы спасти его от самого себя, она не сделает ничего подобного. И все же... эта ситуация явно терзала ее изнутри. С.С. понимала, что ей следует остановить Наннали, чтобы та не ставила себя в опасные ситуации, но ее сердце просто не было готово к этому.

— Если ты не можешь остановить его, — сказала С.С. — Тогда есть... еще одна вещь, которую ты могла бы сделать, вещь, что могла бы заставить тебя чувствовать себя лучше.

Отчаяние в глазах Наннали слегка померкло. Этого было достаточно, чтобы С.С. провела еще одно сравнение между ними. Должно быть, это было то же самое выражение в ее глазах, когда ее старый учитель сделал такое же предложение очень давно, как раз перед тем, как они начали ее обучение. В этом заключался риск — открыться. Осмелиться надеяться. Но... если они будут осторожны, выгода намного перевести риск. Для них обоих. Для людей, живущих в Японии. Возможно, даже для всего мира.

По крайней мере, оставалось только надеяться.

* * *

Это был темный зал. Отчужденный. Заброшенный, если не считать таких встреч, как эта. Под землей. Тайный. Закрытые встречи для группы избранных, чтобы собрать незаконные мысли для незаконной деятельности. Однако, в прошлом эти встречи были небольшими. Возможно, самое большее дюжина пришедших, которые использовали большие пространства, чтобы показать украденное оборудование или еще что-то, что было отремонтировано, или... ну, любое другое количество собственности, которое у них было на руках.

Но точно не сегодня. Молва распространялась повсюду, каким-то образом совершенно не попав на правительственный радар. Сегодня в этом месте были люди. Небольшая армия, скажут некоторые, хотя это может создать впечатление, что здесь собралось больше людей, чем было на самом деле. Тем не менее. Каллен снова была застигнута врасплох. Возможно, это было иллюзией, созданной их униформой, которую носили все они, собравшись в одном месте. Возможно, из-за этого они казались намного больше, чем были на самом деле. Или, возможно, это было отголоском огромного количества людей, которых они когда-нибудь будут направлять.

И все они были здесь по двум простым причинам. Во-первых, увидеть Зеро лично. Она обещала Каллен, что будет присутствовать здесь в ближайшее время. Вторая причина была куда более близкой сердцу Каллен — простая надежда. Да. Надежда. На лучшее завтра. Что они могут бороться за справедливость. Чтобы они могут победить Стенд Аут! И! Как только с этим будет покончено! Они могут даже двинуться дальше, чтобы уничтожить Британнскую Империю! Прогнать их из Японии и утвердиться на мировой арене.

С другой стороны, это может быть слишком далекий сон. Надежда преобладает, но она также может ослепить. И все же... где именно была Зеро? Время приближалось к обещанному, и никаких признаков не было—

— Эй, Каллен, — прошептал Тамаки. — Ты уверена, что это то самое место, куда должна прийти эта цыпа Зеро? Они там, ну знаешь, выглядят немного на стреме.

— Уверена, — твердо ответила Каллен.

— Так где же она тогда нафиг? — закричал один ближайших присутствующих. — Чего-то не вижу никаких признаков ее присутствия! Может кто-нибудь видит? Неужели у нас действительно есть время, чтобы тратить его на ожидание, когда она заявится?

— Нет! — прогремел голос по всему залу. Свет наверху замерцал и потускнел. — Я всегда намеревалась появится именно в тот момент, когда меня ждут. Ни секундой позже и ни секундой раньше!

У всех в комнате перехватило дыхание, когда свет огней вернулся к жизни. Затем, словно из воздуха, она появилась в центре помещения, гордо возвышаясь над всеми ними.

Все знали, кто она такая, даже без представления. С первого взгляда это было очевидно. Она была одета в униформу, очень похожую на их, но с собственными отличиями, делающими ее уникальной. Это был похожий жакет, за исключением того, что воротник был намного больше, почти полностью обхватывая ее шею. Кроме того, она носила жакет, больше похожий на плащ, с руками, спрятанными внутри, где соединялись только верхние пуговицы. Под ним был темно-фиолетовый костюм с золотыми полосами.

А еще была ее голова, полностью закрытая непрозрачной маской. Поверх маски было прикреплено удлинение, похожее на их собственные шляпы, но Каллен могла легко догадаться о его истинной функции. С таким удлинением любой женщине было намного легче спрятать свои волосы, гарантируя, что их можно отпустить до любой длины, не беспокоясь о том, что кто-то узнает ее по ним.

— Я... Зеро! — начала она с драматическим размахом.

Толпа начала скандировать, в то время как в тени позади нее Каллен разглядела очертания Painted Black и улыбку, которая была бы уместна на Чеширском коте. Она была уверена, что у нее такая же улыбка. Атмосфера в комнате только из-за присутствия Зеро, казалось, сосредоточилась на этом самом моменте.

И в каком-то смысле можно было утверждать, что так оно и было. Потому что примерно в то же самое время состоялось еще не менее трех собраний.

В кабинете Джеремии Готтвальда его предполагаемый обитатель начинал питать мрачные чувства к месту своей работы. В последнее время кабинет перестал быть местом приятных разговоров, более того, каждая встреча и дискуссия, проходившие в нем, казалось, были направлены на борьбу с ущербом или выслушивание дальнейших плохих новостей. Сегодня все было по-другому. Самые видные члены фракции Чистокровных сидели перед его столом, ссорясь, как дети.

— Ты должна была арестовать Зеро и эту группировку Черных Рыцарей прежде, чем они ушли!

— С едва вооруженной следственной группой? — усмехнулась Вилетта. — Против Бурая и неизвестного Стенда?

— Ты могла хотя бы попытаться!

— Попытаться что? Бросить на произвол как свою жизнь, так и жизни моих подчиненных без всякой выгоды? До сих пор мы то и дело играли в игру, кто бросит больше обвинений, но разве никто из вас с вашим оборудованием и Сазерлендами даже не заметил никого из ЯОФ или Черных Рыцарей, когда они покидали кампус?

— Я не потерплю критики от вечной неудачницы, что стремится получить больше, чем того заслуживает!

— Достаточно! — проревел Джеремия. — Все вы! Эта перебранка только дает нашим врагам дополнительное время, чтобы подготовиться к предстоящей битве!

Он уже мог чувствовать, как у него начинает болеть голова. В подобной ситуации больше всего на свете ему нужна была верность. Если они последуют за ним, если поддержат его, как он поддерживал Империю и Императорскую семью, тогда они достигнут конца этого длинного и трудного пути. Он должен был в это верить. Но все больше и больше он начинал видеть расколы внутри фракции. Он мог видеть обнаженное честолюбие, служившее себе превыше всех остальных. И правда, верность. Самим себе! Вилетта была одним из наиболее заметных исключений, но даже у нее явно были свои собственные цели в качестве ключевого мотивирующего фактора.

Другая встреча, подобная этой, проходила в глубине главной базы ЯОФ, скрытой в горах Нарита. Ведущие члены ЯОФ. Те сидели по стойке смирно, в своей униформе. Ни слова не было сказано о том, что Тодо не удалось захватить их цель. Вместо этого большинство из них, казалось, медитировали. Это было предложение Тодо, чтобы они сделали это, так как только с ясностью мысли они могли надеяться преодолеть эту серию испытаний.

Ясность мысли. Да. Теперь Тодо соображал гораздо яснее, чем раньше. Встреча с Сузаку... она потрясла его, хотя он вел себя настолько адекватно, насколько позволяла ситуация. Должен ли он был убить своего бывшего ученика? Он был вражеским солдатом. Из этого выходит, что да. С другой стороны, он сражался с честью и храбростью, что заслуживало всяческих похвал. Он сражался с Тодо, в то время как Тодо сражался с самим собой.

Приказы, которые ему отдавали, все еще не укладывались у него в голове. Британнская пропагандистская машина провела с ним целый день, а почему бы так оно и не было? Японский Освободительный Фронт совершил ужасную ошибку своими действиями. Хотя никто из них, казалось, не мог решить, что делать с Черными Рыцарями и их неведомым лидером. Зеро.

Да, Зеро. Мысли Тодо снова и снова возвращались к этому загадочному голосу. Молодая женщина, без сомнения. Способная направить нескольких японцев в бой, даже против тех, кто боролся за их свободу. Она сделала это, чтобы заставить их бороться за справедливость. Не за или против Британнии или Японии. За справедливость. Не столько за нацию, сколько за идеалы, с которыми, конечно, все должны были согласиться, если только их душа не была темна, как ночь. Никто не имел ни малейшего понятия о личности Зеро, и этот вопрос даже поднимался на встрече до того, как Тодо призвал их к медитации.

Но у Тодо был ключ к разгадке. Да... у него были кое-какие подозрения. Почему они не смогли найти свою цель? Как Зеро смогла так легко определить безопасные маршруты для ее Черных Рыцарей, чтобы пройти через всю Академию Эшфорд? Чтобы спасти учеников? Обстоятельства, по отдельности не достаточные для обретения уверенности, и все же кусочки слишком плотно прилегают друг к другу, чтобы Тодо мог их игнорировать. До тех пор, пока у него не будет окончательных доказательств, нет никаких оснований поднимать эту возможность. Он даст Зеро некоторую свободу действий, хотя она уже была непопулярна, как среди его начальства, так и среди его людей. Пусть будет известно, что Тодо не станет легкомысленно выдвигать обвинения. Кроме того, он чувствовал, что Зеро вполне может оказаться ключом к тому, чтобы положить конец этому кошмару.

И была еще одна встреча, проходившая прямо у подножия тех самых гор, которые ЯОФ называли своим домом. Трое мужчин и одна женщина развалились в заброшенной лаборатории, помещенной туда как довольно близорукая попытка спрятаться в пределах прямой видимости ясного врага, в попытке сбить след других своих политических и профессиональных противников. Этот шаг можно было бы назвать глупым, смелым, дерзким и — по итогу — полностью самоубийственным. Это было почти так же, как если бы судьба умоляла их попасться, и все же ни один из обитателей комнаты не заботился об этом.

Хотя в случае с "LH" у того была иная причине, чем у других. Они не думали, что это имеет какое-то значение, если их найдут. Против объединения способности P2F командовать найтмэйерами, способности CotN овладевать людьми ее монстрами и его собственной атакой на дальние расстояния, было бы трудно собрать силу, способную сокрушить их.

— Ладно, мальчики и девочки! — сказал их лидер. Да. Их лидер. Командир Вэст. LH уставился на этого человека. Самый опасный из всех. — Похоже, мы немного откладываем массовую резню, пока будем отшлепывать некоторых одиннадцатых-выскочек и показывать им их законное место! А где их законное место?

— Разумеется, под нашими ногами! — заявил P2F с самодовольной усмешкой.

Было бы так легко стереть ее с его лица. Спасти жизни. Бесчисленные жизни. Если бы только не маленькая сторожевая псина, которая обнюхивала его ноги и смотрела на него так, словно у него были все лакомства.

— Где же еще, кроме как не там?

— Я почти завидую этим нумерным, — сказала CotN, протягивая руку, чтобы почесать своего сторожевого пса-оборотня под подбородком. — Завтра их ждет настоящий испуг. Охо-хо-хо! У меня аж кровь стынет в жилах!

— Ну-ну! Я знаю, что вы, ребята, так и ждете начала битвы.

Вэст погрозил пальцем, и его зубы сверкнули такой улыбкой, которая могла бы вызвать зависть у акулы.

— Но мы должны быть наготове, — сказал он, прежде чем исчезнуть и оставить за собой порыв ветра, когда он положил руку на плечи P2F. — Мы должны быть умными.

Снова исчез в новом порыве ветра, на этот раз обхватив CotN за подбородок, чтобы заставить ее посмотреть ему в глаза.

— Мы должны быть готовы.

На этот раз он также появился перед LH и пальцем оттолкнул его назад в кресло. Было почти жалко, что он подумал притормозить, прежде чем сделать это. Сама инерция вполне могла пробить череп LH и лишить их возможности использовать его.

— Но самое главное, мы должны быть быстрыми!

— Время имеет решающее значение, — сказала Зеро Черным Рыцарям. — Поэтому я сразу перейду к делу. Я бы хотела, чтобы вы разделились на две группы: те, кто может сражаться, и те, кто никогда раньше не был в бою! Те, кто не сражался, будут обучены позже! Но сейчас? Ваша роль состоит в том, чтобы эвакуировать гетто в меру своих возможностей!

— Что же до остальных, — продолжила Зеро. — Вам будет необходимо следовать моим приказам.

— Похоже, никто из вас не понимает всей серьезности ситуации, — процедил Джеремия сквозь зубы. — Позвольте мне немного просветить вас, потому что, похоже, многие из вас забыли, что у Одиннадцатой Зоны есть сосед, который, так уж случилось, является одной из двух других крупных сверхдержав! Подумайте о событиях, которые мы пережили в последнее время! Кто бы ни победил в этой битве, будь то мы сами или Стенд Аут, Китайская Федерация почти наверняка увидит, что мы созрели для пожинания!

Он поднялся на ноги и оглядел комнату. Нет. Судя по выражению их глаз, никто из них — ни один — не рассматривал такую возможность. Это должно было быть очевидно.

— Они набросятся на нас, как стервятники, намереваясь обглодать все, что останется, — заявил Джеремия. — И с каждым часом я все больше в этом убеждаюсь! Какой бы план мы ни разработали, мы должны разработать его в кратчайшие сроки и привести его в действие немедленно!

— Несоблюдение моих инструкций может легко привести к нашему поражению, — предупредил Джеремия. — Мы должны быть сплоченными. Если мы не выступим единым фронтом, то наши враги одолеют нас.

— Это будет битва четырех армий, — сказал Тодо, нарушая тишину в комнате. — Это сильно осложнит процесс. Это будет хаотичная битва, которую трудно контролировать и почти невозможно выиграть.

— Даже несмотря на то, что мы будем противостоять трем армиям, — Вэст улыбнулся еще шире. — Эта троица не может доверять друг другу ни на йоту.

— После сегодняшней активности ЯОФ не может нам доверять, — сказала Зеро.

— Одной из наших целей будет захват или убийство Зеро и Тодо, — сказал Джеремия. — Так же, как и устранить Стенд Аут. Если мы сыграем правильно, то сможем устранить сразу три проблемы с минимальными затратами!

— И этот тип мышления будет использован Стенд Аутом в своих собственных интересах, — отметил Тодо. — Натравливание врагов друг на друга даст им возможность напасть, как змеи, выжидающие в траве.

— Как только они закончат фаршировать друг друга, они станут легкой добычей, — сказал Вэст. — Это основная теория, лежащая в основе такого рода сражения.

— И поэтому, — голос Зеро прогремел по всей комнате, возможно, даже на улице. — Лучшая тактика в подобной ситуации — разделяй и властвуй! Держать Стенд Аут подальше друг от друга! Не позволять им отсиживаться до конца битвы! Убить их по одному, и как только они будут побеждены, покинуть поле боя!

— Я считаю, что мы должны сначала сосредоточить наше внимание на P2F, — сказал Джеремия. — Да... я думаю, что у нас есть для него надежный противник. Как только он исчезнет, нам будет легче сфокусировать свое внимание на чем-то другом.

— Сперва мы должны установить дистанцию между собой и P2F, — задумался Тодо. — Он почти наверняка будет рассматривать британнские войска как бóльшую угрозу. В конце концов, их модели более совершенны.

Он закрыл глаза и снова сосредоточился. Совсем недавно он услышал, что наконец-то появились новые модели Бураев. Он сам и Четыре Святых Меча могли повести их в бой. Да. Это мог быть фактор, который невозможно было бы предсказать.

— Знаете, мне кажется, они могут попытаться разделить нас, — сказал Вэст. — И я скажу... мы им позволим. Пусть они строят свои надежды, чтобы мы могли разбить их. Кроме того, я бы предпочел не класть все яйца в одну корзину, если вы понимаете, о чем я.

Зеро сбросила с себя жакет и драматичным жестом указала на толпу. Теперь они ловили каждое ее слово.

— Учитывая ту минимальную информацию, которая есть у Стенд Аута о нашей группе, они почти наверняка нападут с осторожностью и точностью. Они будут опасаться ловушки, поэтому у них не будет другого выбора, кроме как разделить свои силы, чтобы не дать им всем попасть в засаду! Один из них имеет атаку дальнего боя, поэтому ему почти наверняка будет поручено снайперское наблюдение. Имея это в виду, крайне важно, чтобы вы следовали моим инструкциям до последней буквы! И в конце! Справедливость восторжествует!

— Либо мы будем стоять вместе! — проревел Джеремия. — Либо мы падем вместе! Примите вашу верность Британнии! Используйте ее как оружие, и мы низвергнем этих преступников! Мы будем разбивать их поодиночке, и у меня есть план, как сделать так, чтобы P2F первым подошел прямо к нам!

— Во имя свободной Японии! — чтобы помочь Сузаку и другим таким же, как он, понять всю глупость их действий. Чтобы спасти жизни невинных и виновных, которых убьют, как собак. — Во имя чести и мужества — мы дадим им отпор!

Вэст ударил кулаком по бедному, беззащитному столику, и тот треснул на две половинки.

— Завтра мы обрушим на них такой ад, какого мир еще никогда не видывал и никогда не увидит! — заявил маньяк.

И все, о чем мог думать LH, это то, что он был прав. Они не могли быть готовы к тому безумию, который Вэст обрушит на них. Да поможет миру Бог. Да поможет ему Бог. Да поможет Бог его семье.

* * *

Бои традиционно ведутся между двумя сторонами, и для этого есть очень простая причина. Представьте себе сражение между тремя разумными существами. Они знают, что встретятся, они знают, что их будет трое, и у них есть определенный опыт в тактике и стратегии. Это не драка в баре, где все участники находятся в состоянии алкогольного опьянения, а трезвая и рациональная конфронтация между тремя — или более — существами. Битва начинается, и одна сторона делает ход, набрасываясь на ту, которую они воспринимают как самую бóльшую угрозу. Но при этом они неизбежно обнаружат слабость на фланге. Проницательный и наблюдательный командир, если бы тот командовал третьей стороной, немедленно воспользовался бы этой уязвимостью и устроил бы ад первой, который они вряд ли переживут. Битва быстро превратится в схватку двух на одного, так как образуется временный союз для устранения одной из сторон, чтобы после без помех было гораздо легче сосредоточиться друг на друге.

По крайней мере, в теории. Которая требует нескольких допущений. Все три армии в этом гипотетическом сценарии одинаково подобраны и одинаково подготовлены. Такое случается крайне редко. Численность, оборудование, местность. Тысяча и один фактор могут повлиять на конфликт такого рода, и существование Стенда, безусловно, должно было сыграть значительную роль. Четыре командира идут в бой. Четыре командира прекрасно понимали, что это будет хаос, и что любая стратегия, которую они могут разработать, может быть легко разрушена неизвестными факторами. Часто бывает достаточно трудно предсказать действия одного противника. А теперь попытайтесь представить себе, каково это предсказывать сразу трех.

Кратко говоря, все это очень быстро превратилось бы в хаос. Сейчас не время для строгой стратегии. Гибкость — залог победы сегодняшнего дня. А приготовления поспособствуют ей. Но эта битва... это будет битва на века. О да. Они знали это. Они могли чувствовать это глубоко внутри. На этих улицах кровью будут написаны важнейшие страницы истории. Сегодняшние события будут взяты на уроки истории, проанализированы чопорными стариками и женщинами в комфорте их собственных домов. Они будет воспроизводить детали так, как они были записаны, с миниатюрными фигурками на столешницах в попытке понять, "Почему они это сделали?".

Они ожидали хаоса, и он не заставит себя ждать. Но, к незнанию любого из них, на поле брани был один — только один — способ положить конец этой битве, этому неукротимому хаосу. Один способ. И только один.

Что касается того, как все это началось, можно сказать, что это началось с человека, смотрящего вниз с крыши, прижавшегося к теням и наблюдающего за окружающей местностью с быстро бьющимся сердцем и крошечным собачьим призраком, обнюхивающим его ноги. Вот оно, подумал он. Если ему повезет, их остановят. Здесь. Сегодня. Если нет, то страдания будут продолжаться, и ему придется терпеть их еще неизвестно сколько.

Внезапно его спина выпрямляется, и маленький призрак начинает рычать в манере, которую он, вероятно, считал угрожающей, но для наблюдателя, который не знал ничего лучше, вероятно, показался бы очаровательным.

— LH, — сказала молодая женщина в довольно нелепом наряде.

Он не был из тех, с кем можно легко разговаривать. Маска вызывала у него клаустрофобию, и буквы, выгравированные перед ним, не могли затуманить его зрение, но их присутствие служило постоянным напоминанием о грехах, которые ему придется нести до конца своей жизни.

— Вполне естественно, что они оставили тебя в позиции снайпера. В конце концов, они не очень-то тебе доверяют, да и зачем им это, если ты так ясно видишь в них демонов?

— Ты, должно быть, Зеро, — сказал LH, оборачиваясь, чтобы поприветствовать ее более подобающим образом. — Как ты узнала, что я здесь?

— Это не сложно, — сказала Зеро спустя мгновение. — Это же ты стрелял по броневику, верно? На стоп-кадре видеозаписи твои атаки снарядами были видны только тем, у кого имеется Стенд. Они не соответствовали ни способностям P2F, ни способностям CotN, поэтому оставался только ты, либо В.

— Ты, наверное, разочарована, — сказал LH, наблюдая, как Зеро стояла на месте. Раздражающе тихо. — Не найти Босса, я имею в виду. Если бы ты поймала его, то смогла бы положить всему этому конец.

— Вовсе нет, — сказала Зеро, наконец-то соизволив шагнуть вперед. Как любезно с ее стороны. — Особенно когда я могу обрести союзника. Какую бы власть они ни имели над тобой, я могу ее разрушить. Все, что тебе нужно сделать-...

— Мои извинения, — сказал LH, обращаясь к Зеро и ее другу, который думал, что тот невидим в тени. Без сомнения, подстраховка на случай, если что-то пойдет не так. — Но у меня действительно нет выбора. Пожалуйста, прости меня! Стенд — это проклятие этого мира, и я, по крайней мере, могу избавить его от одного из нас!

LH закрыл глаза и почувствовал, как бьется его сердце, зная, что [Lonely Heart] выпустит смертоносный снаряд с идеальной точностью. Это была слишком прекрасная возможность. Если он принесет мертвое тело Зеро Вэсту, тогда, возможно... только возможно, он освободит его от этого проклятия. Его семья будет в безопасности. И все, что ему нужно было сделать, это устранить этих двух проклятых пользователей Стендов. Ради его семьи. Ради своей семьи он готов на все. Даже разбить собственное сердце.

Улицы внизу казались по большей части пустыми. Но в другом ближайшем переулке стоял человек с биноклем, высматривая ожидаемые признаки врага. Зловещая улыбка появилась на его губах, когда он что-то заметил.

— Я вижу тебя вдалеке, — сказал он скорее самому себе. — Тебя выдал блеск твоего оружия. Давай. Выходи.

Он подошел к Сазерленду, который опустился так, словно хотел впустить его в кабину, но кабина упрямо оставалась закрытой. Вместо этого он поставил ногу на найтмэйер и засмеялся, когда тот выпрямился, удерживая его на месте его магнитными башмаками и усилиями проецируемыми серии нулей и единиц его Стенда. Ибо это был P2F, посланный в бой в качестве разведчика. О, что он только что разведал впереди!

— Надо быть поосторожнее со своими игрушками, Ллойд! — предупредил P2F, когда Сазерленд помчался по пустым улицам, а за ним еще четверо. На самом деле во всех пяти найтмэйерах пилоты были скорее крайней мерой предосторожности, а не чем-то большим. — Иначе кто-нибудь может попытаться поиграть с ними!

Они заскрипели в пределах досягаемости через несколько секунд после этого объявления, и с кивком головы [Programmed to Fight] послал потоки нулей и единиц в тело найтмэйера. Он тут же ожил, но когда P2F присмотрелся к нему поближе, у него вырвалось раздраженное ворчание.

— Подделка, — выплюнул он. — Нарисованный Сазерленд! Приманка!

Пуля ударила в протянутую руку найтмэйера, поймав ее в воздухе в инстинктивной защитной реакции от [Programmed to Fight]. Он огляделся и увидел еще нескольких Сазерлендов, выходящих из укрытия. Все со знаками отличия Чистокровных.

— Так, так, так! Решили сами нанести мне визит, Маркграф? Разве наша последняя встреча не была достаточно унизительной? Вы действительно запрограммированы сражаться, да? Даже когда шансы против вас!

— Преступная мразь, — прорычал Джеремия из-за приманки, которая развернулась, чтобы наброситься на P2F. — Как ты смеешь поучать меня?! На этот раз тебе не будет так же легко контролировать моих Сазерлендов! В этом я тебя уверяю!

— Поучать вас? — ответил P2F, легко блокируя и уклоняясь от атак. — Я еще даже не начал вас поучать! Где, скажите на милость, наш любимец Куруруги? Неужели ваш расизм слишком глубоко закодирован, чтобы признать его полезность? Или вы боялись, что я смогу захватить его и натравить на вас, несмотря на все ваши предосторожности? Но это не важно! Время для разговоров? Нет! Время для битвы? Да!

В другом месте, спеша к точке сбора, были Тодо и Четыре Святых Меча в их совершенно новых Бураях. Да, Бураи Кай действительно справлялись исключительно хорошо, превзойдя их ожидания. Управление было точнейшим, отзываясь словно продолжение их собственной воли! Скорость исключительная. Да. На этот раз они оставят свой след и продемонстрируют истинную мощь неукротимой воли Японии по отношению к Британнии.

— Мы приближаемся к цели, — сообщил Тодо. — Будьте готовы ко всему. Следите за всеми следами необычной активности.

Впереди их поприветствовал знакомый звук. Звук битвы. Они немного опоздали, но наверняка прибудут вовремя, чтобы помочь в разгроме этих злодеев. Тодо не держал зла на Зеро, несмотря на рекомендации начальства устранить ее, если представится такая возможность. Он не собирался нападать ни на нее, ни даже на британнских военных, кроме как в целях самообороны. Он знал, с какой целью они пришли сюда. Его Четыре Святых Меча знали это так же хорошо, как и он сам. Их роль состояла в том, чтобы положить конец опасным психопатам, известным как Стенд Аут.

Монитор ожил, предупреждая о приближающемся нападении!

— Построение 3! Приготовиться к столкновению! — рявкнул Тодо, и все пятеро разделились на формации, словно это было их второй натурой.

Каждый из них осматривал окрестности в поисках признаков нападения, чтобы убедиться, что они полностью понимают, с чем столкнулись.

— Вражеские юниты на пять часов! — предупредила Нагиса Тиба, и группа развернулась лицом к пяти вражеским Сазерлендам, надвигающимся на них.

Было время, когда такое зрелище заставило бы даже сердце Тодо забиться чуть быстрее от страха, но не сейчас. Теперь у них были машины, которые соответствовали, а возможно даже и превосходили эти вражеские модели! И ему доставит огромное удовольствие проиллюстрировать этот факт здесь и сейчас.

— Сэр, позади нас появился шестой вражеский юнит.

Действительно, так оно и было. Через мгновение он понял, что это Сазерленд. Но Сазерленд, что претерпел довольно серьезные изменения. К нему был прикреплен длинный волочащийся плащ, который не давал абсолютно никакого тактического преимущества. В общем, он был похож на киношного монстра, образ настолько культовый, что Тодо сразу узнал его. Признак того, что они не сражались с военными. Это был Стенд Аут. И все же. Этот Сазерленд, похоже, не предпринимал никаких агрессивных шагов, в отличие от остальных пятерых. А это означало, что он неохотно должен был уделять им больше внимания, чем этому юниту. Лучше иметь дело с непосредственной угрозой, чем рисковать нападением сзади.

— Атакующее построение 12! — закричал Тодо, и Четыре Святых Меча мгновенно отреагировали, уклоняясь и сплетаясь друг с другом, чтобы прикрыть свои наиболее уязвимые точки, не ограничивая движения друг друга.

Таким образом, Тодо мог оставаться в таком положении, чтобы видеть и приближающегося, и далекого врага одновременно.

— Стойте, стойте! — крикнул один из британцев. — Вы не понимаете, что делаете! Пожалуйста! Просто бегите!

— Ты смеешь просить нас отступить?! — рявкнул Риога Сенба с отвращением. — Ты хочешь, чтобы я позволил вам, психопатам, разгуляться по полной?!

— Мы не с ними! — умолял британец, умудрившись блокировать первый удар Риоги, но этот и только этот. — Она заставляет нас драться! Поверьте мне, вы не хотите выиграть это! Вы еще не видели, на что она способна!

— Тц, тц, тц, — послышался женский голос из далекого найтмэйера. — Ты ведь не хочешь выдать концовку, правда? Испортить сюрприз для всех? Это совершенно неправильный вид страха, и у меня кровь стынет в жилах по совершенно неправильным причинам!

Что-то здесь было не так. Британец почти искренне испугался, и то, как она это сказала, смех, который она издала потом... что это было за чувство? Почему было чувство, словно что-то страшное—

— Умри, британнская свинья! — закричал Риога, его клинки вонзились во вражеский юнит и сделали его совершенно бесполезным для чего-либо, кроме металлолома. Сейчас начнется аварийное катапультирование кабины, и тогда пилот сможет спастись—

Вот только... этого не произошло. Сазерленд грохнулся на землю беспорядочной кучей, предоставив Риоге все возможности, которые ему когда-либо понадобятся, чтобы убедиться, что его пилот остался внизу навсегда. Так откуда же это чувство страха? Вряд ли пилот смог бы пережить это, а мертвецы не представляли никакой угрозы—

Из-под обломков раздался тихий стон, и появилась фигура. Его плоть была гнилой до неузнаваемости. Были видны кости и внутренние органы. У него не было радужки, не было цвета в глазах, кроме молочно-белого. Он неуклюже двинулся вперед, и случайный порыв ветра выпустил запах, который заставил их всех задохнуться. Эта вонь. Сам запах смерти и разложения, за исключением того, что он казался сильнее в десятки раз.

— Он пытался предупредить вас! — сказал один из британцев. — Если мы проиграем в битве... Произойдет что-то подобное!

Тодо наблюдал, как Риога безрезультатно направил свой харкен против неуклюжего трупа. Тот поймал оружие, как мячик, и принялся раздавливать его голыми руками. Это существо было конечным результатом человеческого существа, не чувствующего боли, не боящегося перенапряжения своих мышц и наделенного сверхъестественной способностью продолжать идти, когда оно должно было упасть. Он двигался не очень быстро, но в этом и не было необходимости. Потому что очень скоро к нему наверняка присоединятся на поле боя еще четыре таких же существа. Такие существа, которые должны были существовать только в кошмарах, но сейчас воплотились в реальности и преследовали живых.

— Мы даже не британцы! — отчаянно крикнул один из них. — Мы японцы! Она... она заставляет нас сражаться за нее! Если мы проиграем или отступим, мы станем таким же... таким же монстром, как он! Пожалуйста, простите нас!

Японцы?! До Тодо вдруг дошла вся природа этой ловушки. Заложники и бойцы в одном лице! Захваченные в плен японцы, возможно, из другой небольшой террористической группы, учитывая, как хорошо они управлялись с найтмэйерами, или, возможно, пожалованные солдаты, вынужденными действовать против своей воли со смертельным страхом стать такими же, как... это. Эта тактика была продуманной. Должно быть, она специально поджидала их, чтобы захватить их по прибытии. Деморализующая тактика для тех, кто борется за свободу Японии. Как подло. Как бесчестно! Как основательно по-британнски. Нет. Хуже. Это был нечеловеческий поступок! Как бы он ни ненавидел британнских аристократов, он, по крайней мере, мог распознать человеческие черты в их речах и поступках. Эта бессмысленная жестокость, невообразимый ужас! Стенд Аут были выше презрения, выше бесчестья. Они были проклятием на этой земле. Враги человечества, а не только одной нации.

И таким образом Тодо в ярости развернулся, чтобы броситься на врага со всей своей мощью, но остановился, когда вмешались двое оставшихся Сазерлендов. Неуверенность поднялась в нем, зная, что внутри этих найтмэйеров были враги, действовавшие против своей воли — но инстинкт воина пересилил это, так как он знал, что враг против воли все еще оставался врагом. Он танцевал и парировал их атаки, ища возможность прорваться и достичь своей истинной цели. Хотя эти пилоты были неопытными, психологическое преимущество оставалось нетронутым. Таково было истинное намерение, стоявшее за стратегией CotN. Нерешительность, даже против неумелых, могла легко стоить жизни самому сильному воину.

Внезапно его фактсфера погрузилась во тьму, полностью закрывая обзор снаружи. Плащ вражеского Сазерленда! Тодо почувствовал, как его швыряло из стороны в сторону, словно враг играет с ним, и услышал, как двое других Сазерлендов прервали атаку, чтобы сразиться с его Святыми Мечами.

— Не обращай на них внимания, — поддразнивала CotN, когда Тодо стряхнул с себя плащ и аккуратно разрезал его пополам.

Ее голос не пытался скрыть маниакального ликования, которое она чувствовала, и ее смех прорезал воздух, как самый острый клинок.

— Раньше они были японцами. Но теперь они все мои Дети Ночи!

Всего лишь две улицы отделяли их друг от друга, и между ними произошла еще одна стычка — между Черными Рыцарями и последним членом Стенд Аут. Явно большой босс группы. Загадочная фигура, которая сбивала Каллен с толку, так как еще до того, как она задумалась о его неизвестной силе, он олицетворял все, что она ненавидела в Британнии. Он прибыл с дюжиной найтмэйеров, которые поддерживали его. Часть из них были Глазго, часть — Сазерленды. Он был во главе стаи, и для Каллен все внимание было сосредоточено на нем.

— Ух ты! — завопил Вэст. — Не нужно было устраивать мне вечеринку-сюрприз! Откуда вы прознали, что у меня сегодня день рождения?

Каллен была не в том настроении, чтобы играть по-хорошему. Все было именно так, как и сказала Зеро. Стенд Аут разделили свои главные силы, чтобы нанести удар по всем врагам сразу, намереваясь показать свое полное превосходство. Им было бы проще сидеть сложа руки и позволить своим врагам уничтожить друг друга, но, как сказала Зеро, это не соответствовало действиям их лидера.

Услышав его слова, Каллен укрепилась в этой мысли. Он был из тех, кто знает, что он, без сомнения, был самым крутым засранцем на районе, и не колеблясь показывал этот факт любому, кто осмеливался усомниться в этом. Конечно, он был более заинтересован в том, чтобы показать полное доминирование, и это было даже до рассмотрения тактического слабого места, которое возникло бы, если бы они все действовали единым скопом, что позволило бы их врагам обрушить на них всех ад в концентрированной зоне поражения.

Зеро была права в своих расчетах... или, скорее, Painted Black был прав в своих расчетах. Это был самый вероятный исход, а что касается Каллен? Она имела всё необходимое, чтобы положить этому конец, здесь и сейчас. Оги и остальные были заняты его подкреплением, но у этого парня был Стенд. Это делало его угрозой, гораздо бóльшей угрозой, тем более что они даже не знали, на что он способен. Она кружилась, словно танцуя, по улицам, отскакивая от зданий, чтобы занять позицию, и как только она была готова, выпустила свои харкены. Он даже не пошевелился. Просто стоял там, как будто ожидал чего-то—

И вдруг он пришел в движение. Ничего подобного она раньше не видела. Она даже не знала, что Сазерленд может двигаться так быстро. Он подпрыгнул в воздух и выстрелил своими собственными харкенами, давая ей прекрасную возможность прыгнуть на его тросы и оседлать их, чтобы нанести сокрушительный удар в лицо, только для того, чтобы вмешался другой найтмер, потребовав на себя ее немедленного внимания, когда он набросился с ударом, казалось, идущим из ниоткуда! Каллен увернулась от него, но едва не оказалась сбита с ног, когда он продолжил атаку с молниеносной скоростью, которая должна была — должна была — вывести ее из строя почти мгновенно! Что здесь происходит? Почему эти двое были так быстры? И где, черт возьми, Вэст скрывает свой Стенд во всем этом?

Ответ пришел к ней, когда они все снова приземлились на землю. От этой мысли у нее перехватило дыхание, когда она внимательно наблюдала за их движениями. Неужели это возможно? Только посмотрите на них, как они приземлились. Это было не просто отработанное построение, выглядело так, будто они оба точно знали, что будет делать другой. С таким временем реакции и координацией, исходящими от обоих юнитов, был только один ответ, и Каллен была потрясена, осознав, как аккуратно все это сочеталось. Что-то подобное даже не должно быть возможным, и все же...

— Ты используешь свой Стенд, чтобы пилотировать найтмэйер!

— Дайте бабенке приз! — рассмеялся Вэст.

Два найтмэйера закружились вокруг друг друга, словно в танце. Но Каллен знала правду. Он выпендривался. И ничего больше. Наглый, злобный и кровожадный сукин—

— Ну же, давай посмотрим, чего ты умеешь! Покажи мне все, на что ты способна, дорогая, потому что, я гарантирую, буду быстрее и лучше тебя! Попрощайся с любым Богом, которому ты молишься, потому что его место займу я!

Каллен пожелала, чтобы рядом с ней появился [JJF], готовый уравнять шансы. Ну и ладно! Если он хочет использовать свой Стенд таким образом, то она просто должна показать ему, на что способен ее! Ее супер быстрое время реакции против его непревзойденной скорости!

— Давай посмотрим, кто сможет использовать собственный Стенд более эффективно!

Фигуры были расставлены. Стычки начались. Армии теснили друг друга, напряжение росло. На кону стояли жизни. Карьеры. Философии. Надежды и мечты. Начались четыре схватки, и теперь битва будет греметь по улицам Синдзюку. Битва, которая может закончиться одним и только одним способом.

Рождением дьявола.

<— To Be Continued

* * *

Параметры Стенда

Children of the Night (Дети Ночи)

Пользователь Стенда: Лена Пейсадс

Способности:

Monster Possession (Одержимость Монстром): Стенд состоит из семи классических киношных монстров: Вампира, Оборотня, монстра Франкенштейна, Мумии, Зомби, Скелета и Призрака. Пользователь может приказать одному из них "преследовать" человека, место или объект, на которые он прямо указывает, и монстр будет оставаться рядом с объектом, ничего не делая, пока человек не активирует определенный триггер. Как только человек активирует этот триггер, монстр овладевает человеком и превращает его в данного монстра. В этом случае человек будет вынужден вернуться к Пользователю и уничтожит все, что попытается ему помешать. По этой причине каждому монстру даются разные характеристики, отражающие его способности.

Зомби

Характеристики:

Разрушительная сила — B

Скорость — D

Дальность — C

Выносливость — A

Точность — D

Потенциал развития — D

Способности:

Inhuman Strength (Нечеловеческая Сила): Может толкать неживое тело за пределы нормального человеческого, совершая достижения силы выше границ тела нормального человеческого существа.

No Pain (Отсутствие Боли): Зомби не боится смерти, а вместе с тем и боли.

Reattachment (Реплантация): Зомби может прикрепить практически любую часть своего тела, которая была отделена различными средствами, кроме своего собственного разложения. Единственным исключением является поражение головы или шеи.

Примечания:

[1] Непереводимая игра слов «To stand up to Stand Out».